Разговоры об упадке вообще и Языка в частности - это, по сути, результат отсутствия ясных указаний сверху. Появятся соответствующие указания - и упадок прекратится как бы сам собой, тут же сменившись каким-нибудь «новым расцветом» и всеобщим суверенным «благорастворением воздyхов».
Литература благополучно процветает, оставшись, наконец, почти без цензуры и в сени либеральных законов, касающихся книгоиздания. Читатель избалoван до предела. Ежегодно появляется несколько десятков книг такого уровня значимости, что, появись любая из них на прилавках лет 25 назад, она тут же стала бы сенсацией года, а сегодня вызывает лишь снисходительно-одобрительное ворчание критики. Разговоры о пресловутом «кризисе литературы» не затихают, общественность требует немедленного появления новых булгаковых, чеховых, толстых, как водится забывая при этом, что любой классик - это обязательно «продукт времени», как хорошее вино и вообще как все хорошее. Не надо тянуть дерево за ветки вверх: оно от этого быстрее не вырастет. Впрочем, в разговорах о кризисе ничего плохого нет: пользы от них маловато, но и вреда ведь тоже не наблюдается.
А Язык, как и прежде, живет своею собственной жизнью, медленной и непостижимой, непрерывно меняясь и при этом всегда оставаясь самим собой. С русским языком может произойти все, что угодно: перестройка, преображение, превращение, - но только не вымирание. Он слишком велик, могуч, гибок, динамичен и непредсказуем, чтобы взять и вдруг исчезнуть. Разве что - вместе с нами.
© collayder.com
24 апреля около 2600 человек, желающих проверить свою грамотность, писали в Новосибирске Тотальный Диктант, видеоверсию которого можно найти на нашем сайте. Тайга. инфо перепечатывает 330 слов текста диктанта, написанного фантастом Борисом Стругацким.«В чем причина упадка русского языка и есть ли он вообще?
Никакого упадка нет, да и быть не может. Просто цензуру смягчили, а частию, слава богу, и вовсе упразднили, и то, что раньше мы слышали в пивных и подворотнях, сегодня услаждает наш слух, доносясь с эстрады и с телеэкранов. Мы склонны считать это наступлением бескультурья и упадком Языка, но ведь бескультурье, как и всякая разруха, не в книгах и не на театральных подмостках, оно в душах и в головах. А с последними, на мой взгляд, ничего существенного за последние годы не произошло. Разве что начальство наше, опять же слава богу, отвлеклось от идеологии и увлеклось более распиливанием бюджета. Вот языки и подраспустились, а Язык обогатился замечательными новшествами в широчайшем диапазоне - от «хеджирования портфеля ГКО с помощью фьючерсов» и до появления интернет-жаргона.
Разговоры об упадке вообще и Языка в частности - это, по сути, результат отсутствия ясных указаний сверху. Появятся соответствующие указания - и упадок прекратится как бы сам собой, тут же сменившись каким-нибудь «новым расцветом» и всеобщим суверенным «благорастворением воздýхов».
Литература благополучно процветает, оставшись, наконец, почти без цензуры и в сени либеральных законов, касающихся книгоиздания. Читатель избалóван до предела. Ежегодно появляется несколько десятков книг такого уровня значимости, что, появись любая из них на прилавках лет 25 назад, она тут же стала бы сенсацией года, а сегодня вызывает лишь снисходительно-одобрительное ворчание критики. Разговоры о пресловутом «кризисе литературы» не затихают, общественность требует немедленного появления новых булгаковых, чеховых, толстых, как водится забывая при этом, что любой классик - это обязательно «продукт времени», как хорошее вино и вообще как все хорошее. Не надо тянуть дерево за ветки вверх: оно от этого быстрее не вырастет. Впрочем, в разговорах о кризисе ничего плохого нет: пользы от них маловато, но и вреда ведь тоже не наблюдается.
А Язык, как и прежде, живет своею собственной жизнью, медленной и непостижимой, непрерывно меняясь и при этом всегда оставаясь самим собой. С русским языком может произойти все, что угодно: перестройка, преображение, превращение, - но только не вымирание. Он слишком велик, могуч, гибок, динамичен и непредсказуем, чтобы взять и вдруг исчезнуть. Разве что - вместе с нами».
Никакого упадка нет, да и быть не может. Просто цензуру смягчили, а частию, слава богу, и вовсе упразднили, и то, что раньше мы слышали в пивных и подворотнях, сегодня услаждает наш слух, доносясь с эстрады и с телеэкранов. Мы склонны считать это наступлением бескультурья и упадком Языка, но ведь бескультурье, как и всякая разруха, не в книгах и не на театральных подмостках, оно в душах и в головах. А с последними, на мой взгляд, ничего существенного за последние годы не произошло. Разве что начальство наше, опять же слава богу, отвлеклось от идеологии и увлеклось более распиливанием бюджета. Вот языки и подраспустились, а Язык обогатился замечательными новшествами в широчайшем диапазоне — от «хеджирования портфеля ГКО с помощью фьючерсов» и до появления интернет-жаргона.
Разговоры об упадке вообще и Языка в частности — это, по сути, результат отсутствия ясных указаний сверху. Появятся соответствующие указания — и упадок прекратится как бы сам собой, тут же сменившись каким-нибудь «новым расцветом» и всеобщим суверенным «благорастворением воздyхов».
Литература благополучно процветает, оставшись, наконец, почти без цензуры и в сени либеральных законов, касающихся книгоиздания. Читатель избалoван до предела. Ежегодно появляется несколько десятков книг такого уровня значимости, что, появись любая из них на прилавках лет 25 назад, она тут же стала бы сенсацией года, а сегодня вызывает лишь снисходительно-одобрительное ворчание критики. Разговоры о пресловутом «кризисе литературы» не затихают, общественность требует немедленного появления новых булгаковых, чеховых, толстых, как водится забывая при этом, что любой классик — это обязательно «продукт времени», как хорошее вино и вообще как все хорошее. Не надо тянуть дерево за ветки вверх: оно от этого быстрее не вырастет. Впрочем, в разговорах о кризисе ничего плохого нет: пользы от них маловато, но и вреда ведь тоже не наблюдается.
А Язык, как и прежде, живет своею собственной жизнью, медленной и непостижимой, непрерывно меняясь и при этом всегда оставаясь самим собой. С русским языком может произойти все, что угодно: перестройка, преображение, превращение, — но только не вымирание. Он слишком велик, могуч, гибок, динамичен и непредсказуем, чтобы взять и вдруг исчезнуть. Разве что — вместе с нами.
В субботу, 24 апреля, жители нашего города очередной раз имели возможность проверить свою грамотность, написав «Тотальный диктант». Как никогда раньше, в этом году «Тотальный диктант» оправдал свое название, став поистине тотальным. 2600 желающих подвергнуться столь ненавистной для многих школьников процедуре разместились на 16 площадках нашего города.
Как сообщили Academ.info организаторы, проверять работы пришлось все выходные. Предварительные итоги диктанта таковы: 1000 человек получили «двойки», 1000 - «тройки», 570 -«четверки» и только 20 работ (около 0,7% от общего числа) были оценены на «пять».
«Тотальный диктант»-2010, помимо НГУ, провели в НГТУ, НГПУ, книжном магазине «Плиний старший», а также в некоторых лицеях и гимназиях Новосибирска. Необходимо отметить, что в этом году была организована специальная площадка для проверки грамотности чиновников - 44 человека писали диктант в областной администрации. По словам организаторов, в среднем, их результаты выше, чем по остальным площадкам.
«Обычно текст диктанта берется из классики, в прошлые годы это были Чехов, Гоголь, Толстой, - рассказывает один из организаторов мероприятия Дарья Жданова, - Мы вспомнили, что в России, оказывается, есть живой классик, его зовут Борис Стругацкий. Идею написать текст диктанта он встретил с большим воодушевлением, а именно он сказал, что терпеть не может диктанты, но уговорить нам его помог Геннадий Прашкевич, известный фантаст, за что ему огромное спасибо». Отдельную благодарность также объявили и кафедре общего русского языкознания, которая текст Стругацкого переработала в диктант, «то есть в нечто, где соблюдены правила орфографии и пунктуации». Текст Стругацкого представлял собой ответ на вопрос «В чем причина упадка русского языка и есть ли он вообще?», этим же вопросом и был озаглавлен текст.
Для тотальной проверки грамотности НГУ выделил две площадки: аудитории им. Мальцева и им. Будкера. Вопреки всем законам строительства, складывалось ощущение их «резиновости», т.к. они сумели вместить в себя около 760 человек. Те, кому не хватило сидячих мест, писали диктант стоя, располагались на лесенках, подоконниках, столах, пристраивали бланки себе на колени или на спину соседа, вот она, истинная любовь к русскому языку! «Это мы еще афиши по всему Академгородку решили не расклеивать, представляете, что бы здесь было», - делится впечатлениями Дарья Жданова.
Насколько полезной и судьбоносной бывает такая процедура как диктант, рассказала доктор филологических наук Наталья Кошкарева: «Брат Бориса Стругацкого Аркадий был курсантом артиллерийского училища, куда приехала комиссия для подбора кадров в институт военных переводчиков, курсантам предложили написать диктант, Аркадий Стругацкий написал текст практически без ошибок и был принят в военный институт переводчиков, что, возможно, спасло ему жизнь, т. к. его выпуск из училища попал в 43-ем на Курскую Дугу, и почти никто живым с фронта не вернулся».
После проведения пятиминутного ликбеза, собравшиеся приступили к написанию диктанта: «Никакого упадка нет, да и быть не может. Просто цензуру смягчили, а частию, слава богу, и вовсе упразднили, и то, что раньше мы слышали в пивных и подворотнях, сегодня услаждает наш слух, доносясь с эстрады и с телеэкранов. Мы склонны считать это наступлением бескультурья и упадком Языка, но ведь бескультурье, как и всякая разруха, не в книгах и не на театральных подмостках, оно в душах и в головах»,
- так звучали первые строчки текста Стругацкого. Хорошо запомнились пришедшим заключительные воодушевляющие предложения: «С русским языком может произойти все, что угодно: перестройка, преображение, превращение, - но только не вымирание. Он слишком велик, могуч, гибок, динамичен и непредсказуем, чтобы взять и вдруг исчезнуть. Разве что - вместе с нами».
academ.info/news
