В Крыму была жизнь. Романовы на Южном берегу Крыма.

Летней столицей империи - Крым сделал Александр II. Он первый оценил красоту и благотворный климат здешних мест, приехав сюда в 1861 году. Прекрасный морской воздух, много вечнозеленых растений, цветущий в середине февраля миндаль. Свой официальный визит семья Романовых совершила в Крым только в июне 1867 года. Царская семья прибыла морем на теплоходе «Тигр». Ялтинцы устроили высоким гостям торжественную встречу. Пристань города была украшена декоративным павильоном, разноцветными флагами и красными ковровыми дорожками. По воспоминаниям современников: «…вечером Ялта была иллюминирована, кругом пылали костры, окрестные дома светились фонарями». Местные жители рады были приветствовать Александра II, а наиболее прозорливые осознавали перспективное для Ялты внимание августейшей семьи. И были правы, Ливадия стала летней резиденций трёх последних российских императоров - Александра II, Александра III и Николая II.

В августе 1867 года по приглашению императора в Ялту на кругосветном судне «Квакер Сити» прибыли американские туристы, среди которых был журналист Самуэль Клименс, писавший под скромным псевдонимом Марк Твен. Сохранилось его описании Ялты: «Высокие суровые горы стеной замыкают бухту, их склоны щетинятся соснами, прорезаны глубокими ущельями, то здесь то там вздымается к небу седой утес, длинные прямые расселины круто спускаются от вершин к морю, отмечая путь древних лавин и обвалов, в низине раскинулись парки и сады знати в густой зелени, то тут то там вдруг сверкнет словно яркий цветок какой-нибудь дворец. Очень красивое место...». Александр II оказал гостям честь и сам показал наиболее интересные места.

Почему из всего полуострова именно Ливадия была выбрана для строительства царского дворца? Выбор объяснялся просто, во-первых, живописное место, а во-вторых, близко к Ялте, всего 3 км. Ливадия и Ореанда, небольшие поселки, растянувшиеся вдоль морского побережья. Ландшафт здесь горный, почти сразу за небольшой полоской берега местность начинает набирать высоту и превращаются в предгорья. Построив тут дворец, царская семья сделала большое дело для развития полуострова, остановив отток населения с Южного берега Крыма (ЮБК), неизбежно начавшийся после неудачной для России Крымской войны. Популярность этих мест стала расти, и вскоре сюда потянулась русская аристократия и о ЮБК заговорили как о русской Ривьере.

Имение, принадлежавшее семье графов Потоцких, расположенное на морском берегу в Ливадии, казна приобрела ещё в 1861 году. В первый ознакомительный визит в Романовы остались довольны местом, но сразу же стало понятно, что необходимо строить дворец для нужд большой семьи. Строительство поручили известному петербургскому архитектору Ипполиту Анотоновичу Монигетти, который знал вкусы Их Императорских Величеств. Задача перед архитектором стояла непростая. Крымский ландшафт все время идет в гору, здесь практически нет ровных площадок для строительства. Успешно справившись со стоявшей перед ним задачей, Монигетти возвел около 70-ти различных построек. В центральной части имения располагался Большой и Малый дворцы. Живописные беседки, фонтаны, вазы, скульптуры и все это с выходом на побережье, создавало неповторимый облик дворцово-паркового ансамбля.

Курортный сезон 1867 года закрывали по-царски пышно. Красочным праздником был отмечен день тезоименитства императора – 30 августа. На празднике присутствовали ближайшие родственники царя – великие князья (братья Александра II) Владимир, Сергей, Павел, дочь Александра II - Мария, великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич (братья императора), принц Ольденбургский. Праздник, проходивший на чаире, за молочной фермой действительно удался на славу. Были скачки казаков, гвардейцев, джигитовка татар. Были соревнования и веселые конкурсы для всех желающих (бег в мешках и другие). Вечером, ранняя южная ночь осветилась бенгальскими огнями, иллюминаций и грандиозным фейерверком. Две главные фигуры остались в памяти присутствующих – павлиний хвост из 250 ракет, на значительной высоте образовал красивую радугу и «жирондоль» (большой канделябр, украшенный подсвечниками) из 50 ракет с парашютами. Щит с вензелевым изображением имени Его Императорского Величества Государя Императора, увенчанный короной, через которую производились стрельбы. Финалом праздника был водевиль, специально написанный к празднику князем Вяземским.

Снова в Ливадию августейшая семья приехала лишь через два года в 1869. Путешествовали сначала поездом до Одессы, потом морем, через Севастополь на Ялту. В этом году Ливадию посетил наследник Александр Александрович (будущий император Александр III) с супругой Марией Федоровной. Наследник поселился в специально построенном для него дворце, который ему очень понравился и на долгие годы стал любимым местом отдыха. Здесь царская семья могла расслабится от бесконечных официальных мероприятий и строгого церемониала столицы. Простые радости – прогулки по парку, пешком или верхом, ездили в гости в соседнюю Ореанду, где отдыхал с семьей брат императора Константин Николаевич. После обеда закладывали экипаж и отправлялись кататься. Вечера проводили в кругу семьи, читали вслух, музицировали, принимали гостей. Сезон 1869 года закрыли в начале октябре. Последний раз Александр II был в Ливадии летом 1880 года, до его трагической гибели, в марте 1881 года, оставалось всего полгода.

Александр III вступив на престол, многое делал наперекор отцу, но в отношении летнего отдыха продолжил его традицию. Царская семья по прежнему проводила лето на Крымском берегу. Первой, в самом начале лета, приезжала императрица Мария Федоровна с младшими детьми. Ближе к осени прибывал Александр Александрович, его советники и министры. Дальние родственники и гости расселялись в Большом дворце, а царская чета располагалась в Малом. Он был компактный и, по свидетельству современников, "какой-то воздушный, чисто южной и чисто сельской архитектуры". По внутреннему убранству "он больше походил на дачу средней руки помещика, чем на резиденцию могущественнейшего из властелинов мира". Пребывая в крымских имениях, государь, обычно с "целым обществом", часто ездил верхом или в экипаже по окрестностям, охотился в горах, катался на лодках, гулял возле моря, посещал монастыри, бывал в имениях дворянской знати.

В начале 1894 года Александр III почувствовал ухудшение здоровья, тем не менее он в августе едет в Крым. Чудесная погода, морской воздух приободрили государя, но ненадолго. 20 октября в окружении семьи, в спальне Малого дворца он скончался. На следующий день в Ливадийской дворцовой церкви служили по покойному императору панихиду. Ливадия опустела, но очень скоро опять заполнилась людьми. Началось паломничество к месту кончины императора. Чиновники, доктора, учителя, купцы, священники со всей России приезжали в Ливадию. Они собирались в конторе имения, группа получала билет, и проводник вел ее в спальню Александра III, где на месте кресла, в котором умирал государь, в паркетный пол был врезан большой кленовый крест. Теперь уже нет ни креста того, ни самого дворца... По официальной версии Малый дворец сгорел в первые месяцы Великой Отечественной войны от немецкой авиабомбы. Местные жители рассказывают, что его взорвали красноармейцы, оставляя Южный берег Крыма в ноябре 1941 года.

Для императора Николая Александровича и его семьи, южное имение было особенным местом. Здесь протекало детство цесаревича, здесь через полгода помолвки он встретился со своей невестой, будущей императрицей Александрой Федоровной. Здесь в Крестовоздвиженской церкви Николай принял присягу и стал императором. Здесь же перешла в православие Александра Федоровна. Семья провела в Ливадийском дворце самые счастливые и беззаботные часы отдыха, общения с детьми, купания, катания верхом, на "моторе" (там в ту пору называли автомобиль). Великолепная «царская тропа» была проложена от Ливадийского дворца до Ореанды и сохранилась до сих пор. Тропа лежит на высоте 150 метров над уровнем моря, на ней нет перепадов высот, с неё открывается великолепный вид на Чёрное море. Николай II практически каждый день совершал по ней пешие прогулки в 6,5 км. Одна из дочерей императора записала в дневник: "В Крыму была жизнь, в Петербурге служба". Царская семья приезжала сюда четыре раз и в общей сложности с перерывами Романовы провели здесь около года: осень 1911 и 1913 гг., весну 1912 и 1914 гг. Лето считали жарким, и как правило, уезжали в Царское село под Петербург.

К началу XX века Большой Ливадийский дворец уже не соответствовал нуждам большой царской семьи. И, в 1909 году было принято решение о сносе старого и строительстве на его месте нового дворца, который был бы больше размером и был оснащен современными средствами, такими как лифт, электрическое освещение, телефон. Так и получилось. Возведенный дворец из белого инкерманского камня до сих пор служит украшением Крымского побережья. Проектирование и строительство дворца было получено ялтинскому архитектору Николаю Павловичу Краснову, под его руководством в течении 17 месяцев был построен великолепный дворец в стиле Итальянского Возрождения. Архитектору удалось использовать неровный, террасный ландшафт этого места и вписать в него здание. Кроме того было построен свитский дом, новая кухня, хозяйственные постройки, проложены дороги. Под руководством талантливого садового мастера Э.Ренгера был благоустроен парк, высажены хвойные и лиственные деревья, разбиты цветники. Сейчас парк в запущенном состоянии и о былом великолепии можно только догадываться.

Жизнь в летней резиденции во многом повторяла жизнь предыдущих поколений, была размерена и благотворна. Император не оставлял государственных дел, принимал министров, вел переписку и все это делал сам, так как у него не было личного секретаря.

В часы досуга семья любила морские прогулки вдоль берега на своей любимой яхте «Штандарт». Когда это великолепное судно пришвартовывалось в Ялте жизнь в провинциальном городе преображалась. Город становился центром курортной жизни. Императрица старалась и здесь проявить свою благотворительность. Александра Федоровна вместе с детьми учредила весенний «праздник белого цветка», когда богатые и знатные дамы изготавливали искусственные цветы и продавали их горожанам, каждый давал сколько сможет. Все вырученные средства шли в помощь туберкулезным больным. С началом первой мировой войны здесь, в Ливадии, на личные средства императрицы для солдат и офицеров были построены Дом для выздоравливающих, санаторий и хирургическая больница. С началом войны Николай II ещё будет в Крыму, но со свойственной ему щепетильностью не сочтет возможным посетить Ливадию. Какой отдых? Идёт война. Отрекшийся от престола 2 марта 1917 г., Николай II просил Временное правительство позволить ему удалиться в Ливадийское имение и вести жизнь частного лица. Императору было отказано, что было дальше нам, к сожалению, известно…

К рым неразрывно связан с именем Императора Николая II и его Семьи. Здесь в октябре 1894 года скончался отец Государя - Император Александр III, в том же месяце в Крестовоздвиженской церкви Ливадийского дворца приняла святое Православие Императрица Александра Феодоров­на, в Крыму находилась любимая за­городная резиденция Царской Семьи - Ливадийский дворец.

О нежной привязанности Императора Николая Александровича к Крыму сохранилось много свидетельств, среди них - любопытный эпизод, описанный генералом А.А. Мосоловым. «Однажды, возвращаясь верхом по тропинке высоко над шоссе из Учан-Су с дивным видом на Ялту и ее окрестности, государь высказал, как он привязан к Южному берегу Крыма.

- Я бы хотел никогда не выезжать отсюда .

- Что бы Вашему Величеству перенести сюда столицу ?

- Эта мысль не раз мелькала у меня в голове .

Вмешалась в разговор свита. Кто-то возразил, это было бы тесно для столицы: горы слишком близки к морю. Другой не согласился:

- Где же будет Дума ?

- На Ай -Петри .

- Конечно , это невозможно . Да и будь здесь столица , я , вероятно , разлюбил бы это место . Одни мечты ...

- А Ваш Петр Великий , возымев такую фантазию , неминуемо провел бы ее в жизнь , невзирая на все политические и финансовые трудности . Было бы для России хорошо или нет - это другой вопрос ...»

Тема «Николай II и Крым» настолько многогранна, что ей посвящены целые исследования. Мне бы хотелось остановиться лишь на одном эпизоде, который до сих пор малоизучен, а именно - на таинственной болезни Государя в Крыму осенью 1900 года.

28 июня 1899 года в Абас-Тумане скоропостижно скончался любимый брат Государя Наследник Цесаревич Великий Князь Георгий Александрович. 28 июня 1899 года император Николай II издал Манифест, в котором извещал о кончине цесаревича Георгия Александровича. В конце Манифеста сообщалось: «Отныне доколе Господу не угодно еще благословить Нас рождением сына , ближайшее право наследования Всероссийского Престола на точном основании основного государственного закона о престолонаследии принадлежит любезнейшему Брату Нашему Великому Князю Михаилу Александровичу »*.

Как видно, Великий Князь Михаил Александрович не назван в Манифесте ни Наследником, ни Цесаревичем. Объяснялось это тем, что, когда 21 октября 1894 года Император Николай II объявил свой первый Манифест, он формально еще не был женат, и, таким образом, его брат Великий Князь Георгий Александрович был назван Наследником Цесаревичем. Строго говоря, этот титул принадлежал лишь сыну царствующего Императора. В 1899 году Император Николай II был женат и у него мог родиться сын, поэтому на вопрос Великого Князя Александра Михайловича о том, какой титул будет носить Великий Князь Михаил Александрович, Государь ответил, что официально он будет называться лишь имеющим «ближайшее право на престол »**. Это определение базировалось на точном соблюдении действующего законодательства, что подтвердил Государю временно управляющий министерством юстиции В.Р. Завадский. Он доложил, что Великий Князь Михаил Александрович не может быть по закону провозглашен Наследником, как имеющий на престол только условное право при отсутствии прямых наследников. Государь признал справедливость этих доводов . 28 июня Николай II вызвал к себе в Петергофскую резиденцию К.П. Победоносцева и поручил ему составить Высочайший Манифест с сообщением о смерти Георгия Александровича «по точной статье Основного закона » о Престолонаследии, то есть чтобы титула Наследника и Цесаревича применительно к Великому Князю Михаилу Александровичу не применялось .

На всякий случай Победоносцев составил два проекта манифеста: в первом речь шла о «Государе Великом Князе Михаиле Александровиче», а во втором - о «Государе Наследнике Цесаревиче Михаиле Александровиче». Победоносцев испросил мнение Государя, какой из проектов он утверждает, на что получил категоричный ответ: «Безусловно , утверждаю № 1 . Это Мое - бесповоротное решение ».

Однако это решение Государя вызвало беспокойство у его Матушки, Вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны. 4 июля 1899 года она писала сыну: «Мой дорогой Ники ! Насчет нашего последнего разговора я еще много думала и нахожу , что необходимо поскорей выяснить этот вопрос , потому что может быть путаница . Во всех церквях уже молились за Мишу как за Наследника и Великого Князя Михаила Александровича (но не за Цесаревича ), что совершенно правильно . Дядя Алексей был вчера в Александро -Невской лавре и сам это слышал . Непременно надо , чтобы немедленно было всюду известно , что он называется Наследником до рождения у Тебя сына » .

В результате Государь 7 июля 1899 года издал Манифест, в котором указывал: «Любезнейшего Брата Нашего Великого Князя Михаила Александровича , Коему в силу Основных Государственных законов принадлежит , доколе Господь Бог не благословит Нас рождением Сына , ближайшее право на наследие после Нас Престола , повелеваем именовать во всех случаях Наследником и Великим Князем » . Таким образом, Михаил Александрович так и не стал Цесаревичем, хотя и был назван Наследником престола.

Государь не случайно противился присваиванию брату высоких титулов. Ему было известно, что у Великого Князя Михаила Александровича имеется влиятельный «почитатель» - С.Ю. Витте. Генерал А.А. Мосолов утверждал: «Витте , ненавидевший Ца­ ря , пел хвалу “способностям ” Великого Князя Михаила . Он обучал его полит­ экономии и никогда не уставал превозносить его прямоту - это был непрямой способ критиковать Царя . Я всегда готов признать прямодушие Михаила , в чем он был очень похож на свою сестру Ольгу . Но он не имел никакого влияния на своего Брата » .

Весной 1899 года, находясь в Дании, Император Николай II принял полномочного посланника Франции в Копенгагене Ж.-Ж. Жюссерана. После этой встречи Жюссеран в письме сообщил Т.Делькассе: накануне «прошел слух , что Император болен , неспособен заниматься никакими делами , поддерживать какую -либо дискуссию . Он подписывает бумаги , их не читая , и уже рассматривают возможность регентства Великого Князя Михаила , председателя Государственного Совета . В прессе появились статьи на тему “антагонизма между Императором Николаем II и Вдовствующей Императрицей ”. Говорят , что существует дворцовый заговор под влиянием реакционной партии , имеющей целью возведение на престол брата Императора »*. Жюссеран заканчивал свое письмо полным опровержением этих слухов: «Новость эта полностью ложная . Император , наоборот , произвел на меня впечатление человека , находящегося в самом добром здравии ».

Вся эта история так и могла бы остаться очередным нелепым слухом, если бы спустя полтора года (октябрь 1900 года) Государь не заболел, находясь в Ливадии. Причем обстоятельства, окружавшие эту болезнь, удивительным образом были похожи на те, какие описал французский посланник.

Обстановка конца XIX века лишь внешне казалась безмятежной: прорыв России в Маньчжурии и на Дальнем Востоке, рост ее влияния в Корее и Китае, планы Царя по выходу к незамерзающим портам Желтого моря вызывали острое беспокойство конкурентов на Западе.

Внутри России имелась своя влиятельная группа противников Большой азиатской программы Императора Николая II, эту группу негласно возглавлял Витте. Тесно связанный с иностранными банковскими сферами, Витте стремился скорее к собственному обогащению, чем к соблюдению интересов России. Там, где личные интересы и интересы его западных компаньонов совпадали с общенациональными, министр финансов прикладывал все усилия для соблюдения последних. Там же, где они не совпадали, Витте не задумываясь придерживался первых. Между тем Император Николай II никак не хотел принимать те положения Витте, которые противоречили интересам России. Привлечение иностранного капитала в русскую развивающуюся экономику, за что так ратовал министр финансов, в известных пределах, безусловно, было необходимо. Но Витте стремился к тому, чтобы это участие стало полным и бесконтрольным.

Витте, который вначале думал, что он сможет управлять волей Государя, выяснив обратное, перешел к нему в глухую оппозицию. Главной причиной недовольства Витте Государем были царские планы по реализации Большой Азиатской программы и продвижению России в Маньчжурию. Это напрямую затрагивало планы как самого Витте, так и его заграничных банковских компаньонов.

Помимо этого, 1900 год был отмечен особой активностью террористов, которые совершили ряд покушений на европейских монархов. В марте было совершено покушение на Принцессу Уэльскую Александру; 21 февраля (6 марта) в Бремене рабочий Дитрих Вайланд неудачно стрелял в кайзера Вильгельма II; 17 (29) июля проживавший в США итальянский эмигрант-анархист Гаэтано Бреши, специально вернувшийся на родину, убил В.Г. Монцу тремя выстрелами из револьвера короля Умберто I.

Летом же 1900 года стали поступать оперативные сведения о готовящемся покушении на жизнь Императора Николая II. В связи с этим Государь отменил планирующуюся на лето поездку на Всемирную Парижскую выставку . 17 сентября Царская Семья прибыла в Крым, в Ливадию. Там были приняты чрезвычайные меры по усилению охраны Государя. По словам морского министра адмирала П.П. Тыртова, в пересказе А.В. Богданович, Государь по приезде в Севастополь выглядел озабоченным и сумрачным . Через несколько дней по приезде Царской Семьи в Крым английская «The Times» сообщила, что во время следования Государя в Крым в поезде был предотвращен взрыв.

По приезде в Ливадию Государыня плохо себя чувствовала, это было вызвано тем, что она ждала ребенка. Беременность выяснилась в начале осени 1900 года.

В августе 1900 года* Витте отправился на Парижскую Всемирную выставку и по дороге, 18 августа, посетил Копенгаген, якобы по просьбе Вдовствующей Императрицы. На самом деле Мария Феодоровна Витте никуда не приглашала и была крайне удивлена его приезду в Копенгаген. «Было очень странно видеть его здесь », - писала она Великой Княгине Ксении Александровне. Там Витте имел встречу с королем Христианом IХ. В ходе беседы король почему-то поинтересовался мнением Витте о Великом Князе Михаиле Александровиче. Витте ответил королю, что хорошо знает Великого Князя, так как имеет честь и радость преподавать ему, но что ему трудно несколькими словами обрисовать его личность. Однако Христиан IX настаивал, и тогда Витте спросил короля: «Ваше Величество , Вы хорошо знаете моего державного Повелителя Императора Николая ?» Король ответил: «Да , я его хорошо знаю ». Витте выразил тогда уверенность, что король хорошо знал и Императора Александра III, на что получил утвердительный ответ. Тогда Витте сказал: «Так я приблизительно в самых таких общих контурах , чтобы определить личность Михаила Александровича , сказал бы так : что Император Николай есть сын своей матери и по своему характеру, и по натуре , а Михаил Александрович есть больше сын своего отца »**.

Как утверждал Витте, король Хрис­тиан при этих словах рассмеялся. Если этот диалог действительно имел место, то Витте сказал королю заведомую неправду. По своему характеру Великий Князь Михаил Александрович был вовсе не похож на отца. Он обладал слабой волей и легко поддавался чужим влияниям. Зачем же было Витте убеждать Христиана IХ в обратном? Не намекал ли Витте на то, что подлинным наследником дела Александра III является его сын Михаил, а не царствующий Император?

Сегодня можно с большой долей вероятности утверждать, что Витте строил какую-то интригу вокруг Великого Князя Михаила Александровича. Не вызывает сомнений, что эта интрига была направлена против Императора Николая II. Нельзя не согласиться с Я.А. Ткаченко, который утверждает: «Еще до приезда в Крым и болезни Царя , в августе 1900 года , С .Ю . Витте что -то затевал . Есть основания верить министру юстиции Н .В . Муравьеву , который утверждал , что “готов подозревать в голове Витте самые коварные и преступные замыслы ”, так как он “имеет огромное влияние на Михаила и с переменой царствования надеется стать временщиком ”»*.

Примечательно, что о заговоре против Государя имеются сведения у людей, близких к масонским и революционным кругам. Так, известный юрист-марксист масон М.А. Рейснер, отец будущей большевистской «валькирии» Ларисы Рейснер, хорошо знавший по эмиграции Ленина, Сталина и Крупскую, писал, что в 1900 году «попробовали объявить Николая II больным и посадить на трон Михаила ». Я.А. Ткаченко не исключает, что во время болезни Царя Витте попробовал осуществить свой план, который был только на стадии зарождения. Но болезнь Государя застала всех врасплох, и за три недели, когда существовала угроза для жизни Николая II, ничего не удалось предпринять. Оппозиция не была организована и подготовлена. Планы оставались только планами, но, видимо, то немногое, что было сделано для их осуществления, позже и привело к версии о заговоре 1900 года.

Однако много вопросов возникает и по самой болезни. Близкий к революционным кругам П.Орлов, эмиг­рировавший в Канаду, писал, что в 1900 году была сделана неудачная попытка отравить Императора. При этом все свидетельства о заговоре против Императора Николая II связаны так или иначе с именем С.Ю. Витте.

Витте прибыл со Всемирной выставки в Петербург, а оттуда, 20 сентября, в Крым. В своих «Воспоминаниях» он отмечал, что вскоре «Его Величество заболел инфлуэнцей ». На самом деле Государь почувствовал се­бя плохо почти через месяц, вечером 25 октября 1900 года, о чем записал в дневнике: «Утром гулял нехотя , так как чувствовал себя неважно » . Однако первые симптомы нездоровья появились у Николая II раньше. В истории болезни, которую вел лейб-медик Г.И. Гирш, говорится, что 22 октября у Императора было отмечено «небольшое расстройство пищеварения ». 25 октября температура тела у Государя поднялась до 38,8 °С.

29 октября в Правительственном вестнике появилось сообщение: «Государь Император заболел 26 октября инфлюэнцей без осложнений , бюллетеней не будет » . Такое же сообщение было отправлено в Данию, Вдовствующей Императрице.

Однако в истории болезни только 30 октября сообщается, что Гирш диагностировал у Государя «инфлюэнцу без осложнений», то есть грипп. На вопрос, адресованный Г.И. Гиршу, не тифом ли заболел Государь, тот категорически ответил, что нет. По совету Великой Княгини Ксении Александровны для дополнительного обследования пригласили личного врача Великого Князя Петра Николаевича - С.П. Тихонова, проживавшего в Дюльбере. После осмотра Августейшего больного 31 октября Тихонов тоже склонился к мысли, что у Государя грипп. Однако вечером того же 31 октября Тихонов склонился к мысли, что у Государя - брюшной тиф. Гирс был поражен, что «вдруг из инфлюэнцы сделался тиф ». В свою очередь, Витте стал почему-то настаивать на немедленном консилиуме, объясняя позднее, что он был необходим, так как Государь, «по своему обыкновению, не желал серьезно лечиться », а «лейб -медик Царя старик Гирш , если что и знал , то , наверное , все перезабыл ». Витте утверждает, что по рекомендации из Санкт-Петербурга был вызван профессор военно-медицинской академии П.М. Попов, по диагнозу которого «оказалось , что Государь Император болен брюшным тифом ». Другими словами, в который раз Витте хочет доказать своим читателям, что только его действия спасли положение. Однако в очередной раз Витте говорил неправду.

Сводки Министерства Императорского Двора, в которых ежедневно отмечалось течение болезни Императора, свидетельствуют, что диагноз «брюшной тиф , с совершенно благополучным течением в настоящее время » был поставлен уже 1 ноября 1900 года, после взятого накануне анализа крови.

Вообще, такая скорость в постановке диагноза не может не удивлять. Большая медицинская энциклопедия указывает, что «в кровяной сыворотке здоровых людей агглютинирующие свойства для тифозных бактерий также могут быть обнаружены , но в слабой степени . При брюшном тифе , после 4–8 дней б -ни , эти свойства начинают резко увеличиваться , что позволяет ставить диагноз болезни »*.

В случае же болезни Государя диагноз тиф был установлен в течение суток - с 31 октября по 1 ноября! Удивляет еще и другое обстоятельство: одним из важных и отличительных симптомов брюшного тифа является так называемая розеолёзная сыпь (она возникает на 7–10-й день болезни у 70–80% больных и состоит из розеол, несколько возвышающихся над уровнем кожи). Между тем в истории болезни Государя ни разу не упоминается о наличии этой сыпи.

Сам Государь после выздоровления записал в дневнике: «...я перенес тиф хорошо и все время ничем не страдал . Не было и дня , чтобы я не вставал и не делал по нескольку шагов » . Я.А. Ткаченко считает, что «Государь намеренно приукрашивал свое состояние во время и после болезни , представляя ее несерьезной и неопасной ». Но возникает вопрос: зачем и для кого «приукрашивал» Николай II свою болезнь в личном дневнике, предназначенном исключительно для него самого и его Супруги?

Ряд свидетельств опровергает сведения о болезни Государя как о «легкой». Великая Княгиня Ксения Александровна, не раз навещавшая брата во время его болезни, отмечала его состояние 29 октября: «У него ужасно болел затылок , и он не знал , куда повернуть голову . Вся боль из спины и ног переселилась наверх, и он ужасно страдает . Бедная Аликс возле него , забывая о своем нездоровье и больше двигается . Гирш утверждает , что это не тиф » . 3 ноября 1900 года К.П. Победоносцев в письме к министру внутренних дел Д.С. Сипягину писал: «Тяжкое облако легло на нас от вестей из Ливадии ». О тяжелом ходе заболевания свидетельствовал и сам внешний вид Царя по выздоровлении: он похудел на 11 кг, был очень слаб, еле передвигался пешком и вынужден был заново учиться ходить по лестнице.

Не может не вызывать удивления и следующее обстоятельство. За все время болезни Государя за ним неотступно ухаживала находящаяся в положении Императрица Александра Феодоровна. Между тем брюшной тиф - весьма заразная болезнь. Императрица этого не могла не знать, как и то, что она рискует не только своей жизнью, но и жизнью своего будущего ребенка. Генерал А.Н. Куропаткин отмечал: «Вот уже шестой день Государыня никого кроме врачей не видит сама и не допускает к Государю . Сама спит с ним в одной комнате и ухаживает за ним , дежуря посменно со своей няней . Никаких предосторожностей ни за себя , ни за детей не принимает . Тесно и не дезинфицируют ». Выздоровев, Николай II писал про жену, что во время болезни она была его «ангелом -хранителем и следила за мной лучше , чем всякая сестра милосердия » .

В связи с вышеизложенным вполне не столь уж невероятной выглядит версия о том, что Государь не заболел брюшным тифом, а был отравлен. Я.А. Ткаченко считает, что эта версия не находит подтверждения в имеющихся документах, хотя сам же замечает: «Непонятным , правда , остается , почему после того как у Николая II был обнаружен тиф , заразная и опасная болезнь , в Ливадии не было принято никаких мер по дезинфекции , организации правильного ухода за Царем и тщательной его изоляции , чтобы не допустить распространения заболевания ».

Особенно показательны действия Императрицы Александры Феодоровны в эти дни. Превозмогая свои собственные недуги, она фактически установила за Государем круглосуточное дежурство, не допуская к нему посторонних людей и лично контролируя лечение.

Все назначаемые лекарства давались Государю только в присутствии Императрицы. Государыня долго сопротивлялась разглашению любых сведений о здоровье своего Супруга и решительно противилась любым сообщениям об этом в Данию.

Но если учесть, что впервые сообщения о грядущей болезни Николая II исходили из Дании и оттуда же приехал перед самой болезнью Витте, причины опасений Императрицы Александры Феодоровны представляются совсем в иной плоскости. На самом деле Императрица Александра Феодоровна опасалась возможности отстранения Супруга от власти. Находившийся в полусознательном состоянии Государь мог подписать подсунутую ему заговорщиками бумагу о передаче части дел либо Великому Князю Михаилу Александровичу, ли­бо какому-нибудь высшему государственному органу, например Кабинету министров. Это могло бы стать первым шагом в попытке отстранения Императора Николая II от власти. Нельзя было исключать невольного соучастия в этих планах Вдовствующей Императрицы, которая могла поверить весьма ею уважаемому Витте, а тем более своим датским родственникам, что необходимо передать на время часть властных полномочий от больного старшего сына - младшему. Очевидно, что передача этих полномочий любимому «Мише» была гораздо симпатичней для Вдовствующей Императрицы, чем передача их не очень ею любимой Невестке.

То, что страхи Императрицы Александры Феодоровны были вовсе не беспочвенны, подтверждается активной деятельностью именно в этом направлении со стороны С.Ю. Витте.

Витте передал барону Фредериксу на подпись документ, в котором были перечислены все запланированные доклады министров на ноябрь 1900 года. Если из-за болезни Государя они не могли состояться, то предполагавшиеся в них решения считались получившими Высочайшее одобрение. С помощью Великого Князя Михаила Николаевича генерал Мосолов убедил Фредерикса не подписывать представленный Витте документ. Со стороны Витте налицо была ползучая попытка узурпации власти у больного Царя.

Однако Государь, чье здоровье продолжало быстро ухудшаться, 2 ноября сам дал устное разрешение министрам временно не делать ему докладов и утвердил указы, составленные 1 нояб­ря. Все же важнейшие телеграммы по министерству иностранных дел и военные приказы направлялись Императрице.

6 ноября состояние здоровья Государя стало резко ухудшаться, и Витте собрал очередное совещание министров. Накануне он прозондировал их позиции насчет возможного регентства Великого Князя Михаила Александровича. По всей видимости, от прямого ответа отказался генерал А.Н. Куропаткин.

Поняв, что Куропаткин не поддержит его план, Витте его на совещание не пригласил, а начал обрабатывать других министров и достиг в этом определенных успехов. На состоявшемся совещании главным обсуждаемым вопросом был: «Как поступить в том случае , если случится несчастье и Государь умрет ? Как поступить с Престолонаследием ?» Я.А. Ткаченко убедительно доказывает, что подлинная цель совещания заключалась в необходимости согласовать действия министров, убедить их, а в особенности Великого Князя Михаила Николаевича, в законности и неоспоримости прав Великого Князя Михаила Александровича, в необходимости его немедленного приезда в Крым и назначения его регентом.

Но возникал вопрос: что делать, если у Императрицы родится мальчик? В этом случае престол будет наследовать новорожденный сын Императора, а правительницей государства должна была бы стать Императрица Александра Феодоровна. Однако к этому времени престол был бы уже занят Михаилом Александровичем.

Витте заявил, что в истории не существует прецедента, ссылаясь на который можно было бы позволить Императрице Александре Феодоровне быть правительницей в течение нескольких месяцев на том шатком основании, что у нее может родиться мальчик. Витте категорически настаивал, что престол должен занять Великий Князь Михаил Александрович.

Примечательно, что в день совещания, на котором Витте убеждал министров об исключительных правах на престол Великого Князя Михаила Александровича, последний, выехавший накануне экстренно из Дании в Россию, утром 7 ноября прибыл в Гатчино.

Теперь перед Витте стояла задача убедить Государя и Государыню в необходимости приезда Наследника в Ливадию. Тогда в случае смерти Царя престол автоматически перешел бы Михаилу Александровичу и ни Царица, ни ее сын престола не получили бы. В этом и состояла, по всей видимости, цель совещания Витте.

Барон Фредерикс явился к Императрице, передал ей мнение министров о необходимости приезда в Ливадию Великого Князя Михаила Александровича и просил допустить его к Государю на несколько минут. После долгих колебаний Императрица исполнила просьбу министра Двора. На встрече с Государем Фредерикс спросил, изволит ли он выписать в Ливадию Михаила Александровича, чтобы тот руководил делами на время его болезни? Государь ответил: «Нет -нет , Миша мне только напутает в делах . Он такой легковерный ». Таким образом, план Витте и его сторонников провалился, а через несколько дней, 14 ноября, Государь начал выздоравливать.

Что происходило в Ливадии осенью 1900 года, до сих пор точно неизвестно, но через четыре года после болезни Государя, в разгар русско-японской войны, рейхсканцлер Германии Б. фон Бюлов говорил кайзеру, что немедленное заключение мира могло бы привести к убийству Императора Николая II и провозглашению регентства Великого Князя Михаила Александровича при деятельном участии Витте, а это в свою очередь легко могло бы кончиться превращением монархии в республику.

В завершение нельзя не коснуться последнего посещения Государем Крыма осенью 1915 года. Тогда Император Николай II посетил Севастополь и Евпаторию. Перед отъездом Государь посетил также Свято-Георгиевский монастырь, расположенный на мысе Фиолент на крутой скале. Граф Д.С. Шереметьев вспоминал, что начавшийся в присутствии Государя в храме молебен был внезапно прерван необычным шумом, громкими разговорами и суматохой. Государь «удивленно повернул голову , недовольно насупил брови и , подозвав меня к себе жестом , послал узнать , что такое произошло ». Выйдя из храма, Шереметьев узнал от монахов, что рядом с монастырем живут два схимника, которых ни имена, ни нахождение келий никому не известны. Схимники никогда не выходят из своих келий, никто с ними никогда не общался. Но в день приезда в монастырь Государя «произошло невероятное событие , потрясшее и взволновавшее всех монахов монастыря : два старца в одеждах схимников тихо подымались по крутой лестнице , ведущей со стороны моря . О прибытии Государя в монастырь им ничего не могло быть известно , ибо и сам игумен , и братия - никто не знал о посещении Государя , совершить которое было решено внезапно , в последнюю минуту . Вот откуда волнение среди братии . Я доложил Государю и видел , что это произвело на него впечатление , но он ничего не сказал , и молебен продолжался »*. По окончании молебна Государь приложился к кресту и после недолгой беседы с игуменом вышел из храма. Возле площадки «стояли два древних старца . Когда Государь поравнялся с ними , они оба молча поклонились ему в землю . Государь , видимо , смутился , но ничего не сказал и , медленно склонив голову , им поклонился ». Много лет спустя, уже в эмиграции, Шереметьев задавался вопросом: «Не провидели ли схимники своими мысленными очами судьбу России и Царской Семьи и не поклонились ли они в ноги Государю Николаю II как Великому Страдальцу земли русской ?»

Мосолов А .А . При дворе последнего Императора. СПб.: Наука, 1992. С. 112.

Дневник Великой Княгини Ксении Александровны за 1900 год. Запись за 29 октяб­ря 1900 года // ГАРФ. Ф. 662. Оп. 1. Д. 15.

Император Николай II - Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне 24 ноября 1900 года // ГАРФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2326. Л. 90.

Продолжение, начало

Николай II слушал молча, вглядываясь в морскую даль, потом, точно очнувшись, долго и пристально смотрел на Коковцева и сказал: «Все, что Вы мне сказали, я глубоко чувствую, благодарю Вас за прямоту Вашего изложения, и никогда не упрекну Вас в том, что Вы скрыли от меня что-либо. На все - Воля Божия». Такая пассивная позиция Императора показалась странной премьеру, но что он мог сделать! Пройдет не многим более восьми месяцев и Германия развяжет войну, в которую будут вовлечены почти все европейские страны.

Император Николай II благославляет солдат и офицеров одного из полков иконой. 1904 г.

Россия оказалась неподготовленной к затяжной и кровопролитной войне. Не до конца были перевооружены армия и флот, их планировалось дооснастить только к 1918 году. Сначала русское общество встретило манифест о войне с большим воодушевлением. Но вскоре ситуация сильно изменилась. Николаю пришлось отстранить от командования своего дядю - Николая Николаевича, поскольку немцы вступили на территорию Российской Империи.

По большей части это массированное отступление Российских войск было вызвано недостаточным снабжением: никто не рассчитывал, что война будет такой долгой, элементарно не хватало продовольствия и боеприпасов, промышленность была переведена на военные рельсы очень поздно. Тогда Государь принял на себя командование армией. Весной 1917 года планировалось массированное наступление на всех фронтах, которое должно было обеспечить России окончательное превосходство над соперником.

Николай II c генералом Алексеевым и Пустовойтенко в Ставке. 1915 г.

Но случилось ужасное: вместо того, чтобы нанести последний и решающий удар по врагу, российское общество взбунтовалось. И «беспощадный русский бунт» пришел, как ни странно, из тыла. Конечно, сыграло роль и падение репутации Царского дома, ведь вмешательство Распутина во все политические и военные дела с каждым днем становилось все очевиднее: «Я верю в мудрость нашего Друга, Бог послал его тебе в помощники и руководители», - писала Александра Федоровна Императору. Но "Распутинский фактор", скорее, стал катализатором уже полностью созревших революционных настроений.

Бунты для российской истории - явление не новое. Почти каждому из Романовых приходилось их подавлять и чаще всего тушить пожар волнений, обильно поливая его кровью бунтовщиков: так усмирял стрельцов Петр Великий, так подавила восстание Пугачева Екатерина II. Но в этот суровый час войны на три фронта (война велась одновременно с Германией, Австро-Венгрией, Османской Империей и Болгарией) все карты легли так, что военные части во время не были переброшены в Петроград для подавления восстания, хотя Николай II и планировал это сделать.

Сейчас уже историкам с большой степенью определенности ясно, что Государь просто не до конца осознавал масштаб разворачивающихся в Петрограде событий. Он находился в некотором информационном вакууме, когда сведения, которым он мог доверять, он получал чуть ли ни от одной Александры Федоровны (об этом очень подробно смотри в фильме 1-го канала, ссылку на который можно найти внизу поста). А вот в причинах такого положения нам предстоит еще разобраться. Пока окончательного ответа на вопрос, почему русское общество, некогда наделявшее монарха сверъестественной, божественной властью, в этот момент так отчаянно стремилось от него избавиться, еще не дано.

Император Николай II приветсвует своих офицеров. Декабрь 1915 г.

В феврале 1917 года в Петрограде революция уже шла полным ходом. Государь решил вернуться из Ставки в столицу. В ночь на 1-ое марта царский поезд был остановлен на станции Малая Вишера (Новгородская область). Дальше путь был перекрыт революционными частями. Император приказал доставить себя в Псков, в штаб Северного фронта: он планировал переправить войска с Северного фронта в мятежный Петроград, а в это время Генерал Алексеев уже рассылал во все штабы телеграммы с вопросом, желательно ли отречение.

Все командующие ответили положительно, кроме адмирала Колчака. 2-го марта 1917 года в Могилеве Николай II отрекся от престола в пользу младшего брата Михаила. Николай записал в дневнике: «Во имя спасения России и удержания армии на фронте нужно решиться на этот шаг. Я согласился». Но и Михаил отказался от трона, власть перешла к Временному правительству. Кстати, дневниковые записи свидетельствуют, что Николай не ожидал такого поворота событий, известие об отречении Михаила повергло его в отчаяние. Великий князь Александр Михайлович, узнав об отречении Императора, прибыл в Ставку. Он вспоминал: «Мы завтракаем. Мы обедаем. Разговоры не клеятся. Мы говорим о годах нашего детства в Ливадийском дворце».

Николай II на охоте. Ливадия. 1910-ые гг.

Николай II в Ливадии. 1910-е гг.

Отречение Государя от престола привело к полному развалу и дезертирству в армии. Вскоре большевистское правительство, которое к тому времени пришло к власти, подписало позорный Брест-Литовский мир, в результате которого Россия потеряла значительную часть своих территорий: отторгались Украина, Латвия, Литва, Эстония, часть Белоруссии, Карская и Батумская области, русская армия и флот должны были демобилизоваться, Черноморский флот передавался Германии и ее союзникам, кроме того Россия должна была выплатить огромную контрибуцию Германии (6 млрд. марок и 500 млн. золотых рублей).

За годы правления Романовых (с 1613 по 1917 гг.) Россия пережила около сорока войн. Русское государство не всегда одерживало победы, но никогда не отдавало свои земли, размеры Империи только росли. За эти 300 лет Россия не выплатила ни копейки военных компенсаций. Теперь Советская Россия была вынуждена отдать врагу территорию с населением 56 млн. человек (треть населения бывшей Империи), на которой было сосредоточено огромное количество фабрик, заводов, сельхоз угодий, полезных ископаемых, где была создана очень дорогостоящая инфраструктура (такая, как железные дороги). Окончательно вернуть все утерянные территории так и не удалось: лишь часть из них были возвращены после Второй мировой войны.

После отречения от престола Николай II просил Временное правительство разрешить ему поселиться с семьей в Ливадии и вести жизнь частного лица. Керенский в этой просьбе отказал. Государь и государыня могли уехать за границу, но позору эмиграции предпочли пребывание в России. Семья бывшего Императора пять месяцев провела под домашним арестом в Царском Селе, в любимом Александровском дворце. В конце июля Николаю объявили, что скоро их перевезут в другое место. Вскоре Романовых перевезли в Тобольск. После прихода к власти большевиков, Романовых из Тобольска перевезли в Екатеринбург и поселили в особняке инженера Ипатьева. А в ночь на 17 июля 1918 года всей семье объявили, что необходимо сделать общую фотографию, которая будет опубликована как доказательство того, что семейство живо. Алексей был болен, отец нес его на руках. Всех членов семьи попросили встать так, чтобы они не загораживали друг друга, и их расстреляли.

В 2000 году, спустя 82 года после расстрела царской семьи, на юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви Николай II, его супруга и дети были причислены к лику святых. С тех пор 17 июля отмечается как день памяти Царственных страстотерпцев.

На данный момент останки членов Царской семьи извлечены из захоронения (это место было обнаружено в 70-е гг. Александром Николаевичем Авдониным) близ дома Ипатьева в Екатеринбурге.
В 90-е гг. захоронение было вскрыто. На этом месте найдено большое количество фрагментов костей. В 1993 году было открыто первое уголовное дело, в контексте которого генетические исследования материала проводились в Англии, России и США. После проведения исследований в 1998 году все останки (кроме останков Алексея и Марии) были захоронены в Екатерининском пределе Петропавловского собора. В 2007 году были обнаружены останки Алексея и Марии: их не удалось быстро уничтожить, поэтому тела отдельно сожгли, а зольную массу похоронили в стороне от общего захоронения.

В 2011 году снова было открыто уголовное дело со странным номером 18193 666 93 (и дело не простое, и номер, как говорится, не простой). А 8-го июля 2015 году председателем Правительства Дмитрием Анатольевичем Медведевым было подписано распоряжение о создании Межведомственной рабочей группы по вопросам, связанным с исследованием и перезахоронением останков Цесаревича Алексея и Великой княгини Марии.
Фактически обретение останков предположительно Алексея и Марии стало поводом для повторной экспертизы останков всего семейства Романовых. Склеп Романовых в Екатерининском пределе был вскрыт, были взяты образцы тканей (костей, зубов). В дальнейшем, по требованию Русской Православной Церкви, было произведено вскрытие могилы Александра III (для того, чтобы иметь возможность сравнения генетического материала по линии отец-сын-внук). Во время вскрытия захоронения выяснилось, что оно ни разу не вскрывалось. Удивительно, но не смотря на подтопления, генетический материал очень хорошо сохранился: например, полностью сохранилась борода Императора. На данный момент повторно проводятся два совершенно независимых генетических исследования останков с целью установить, принадлежат ли они действительно членам семьи Романовых. Экспертиза проводится по инициативе Русской Православной Церкви а также Следственного Комитета. Результаты проведения экспертизы пока не оглашаются и, фактически, засекречены.

Николай II c семьей под арестом. Фото 1918 г.

Художник П. Рыженко. Фрагмент триптиха "Царская Голгофа"

В качестве заключения я хотела бы привести слова Уинстона Черчилля из его книги, посвященной Второй мировой войне, о Николае II и его трагической судьбе:

"Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда все обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком; более сильная, более многочисленная, лучше снабженная армия сторожила огромный фронт; тыловые сборные пункты переполнены людьми... Никаких трудных действий больше не оставалось: оставаться на посту; тяжелым грузом давить на широко растянувшиеся германские линии; удерживать, не проявляя особой активности, слабеющие силы противника на своем фронте; иными словами - держаться; вот все, что стояло между Россией и плодами общей победы...

В марте Царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна.

Согласно поверхностной моде нашего времени, Царский строй принято трактовать, как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен бы исправить эти легковесные представления. Силу Российской Империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна.

В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы; порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II-му в этом суровом испытании?.. Бремя последних решений лежало на Нем. На вершине, где события превосходят разумение человека, где все неисповедимо, давать ответы приходилось Ему. Стрелкою компаса был Он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Уйти или устоять? Вот поля сражений Николая II. Почему не воздать Ему за это честь?

Самоотверженный порыв русских армий, спасший Париж в 1914 году; преодоление мучительного безснарядного отступления; медленное восстановление сил; брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 года непобедимой, более сильной, чем когда-либо; разве во всем этом не было Его участия? Несмотря на ошибки большие и страшные, тот строй, который в Нем воплощался, которым Он руководил, которому Своими личными свойствами Он придавал жизненную искру - к этому моменту выиграл войну для России.

Вот Его сейчас сразят. Вмешивается темная рука, изначала облеченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех Его любящих предают на страдания и смерть. Его усилия преуменьшают; Его действия осуждают; Его память порочат... Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных - недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями."

Источники:

1. М. А. Земляниченко. Дворцовая церковь в Ливадии: история Крестовоздвиженского храма. Симферополь. Бизнес-Информ. 2012 г.
2. М. А. Земляниченко. Императорские имения Ливадия и Ореанда: что было и что осталось. Симферополь. Бизнес-Информ. 2016 г.
3. Н. Н. Калинин, М. А. Земляниченко. Романовы и Крым. "У всех нас осталась тоска по Крыму." Симферополь. Бизнес-Информ. 2002 г.
4. У. Черчилль. Вторая мировая война. Т.1 Москва, 1955, с 3-16.
5. М.О. Логунова (главный научный сотрудник научно-консультационного сектора Государственного музея истории Санкт-Петербурга, кандидат исторических наук). "Вскрытие могилы Императора Александра III." Доклад научно-практической конференции "Романовы и Крым. Научные чтения в Ливадии."
6. О Столыпине: https://ru.wikipedia.org/wiki/Столыпин,_Пётр_Аркадьевич
7. О Витте: https://ru.wikipedia.org/wiki/Витте,_Сергей_Юльевич
8. Первая мировая война, основные даты и события: докудрамма производства компании Starmedia:

Первая Мировая / World War I. 1 Серия. Документальный Фильм. StarMedia. Babich-Design. 2014

9. О последних часах перед отречением Николя II, фильм 1-го канала "Последняя воля Императора":

10. Годы правления Петра I и Екатерины II, основные даты и события: докудрамма производства компании Starmedia:

________________________________________ _

В апреле 2018 выйдет еще один материал о Ливадийском дворце (продолжение темы об эпохе Николая II; если в первых двух частях была дана общая историческая канва, то в третьей части будут изложены факты, связанные непосредственно с дворцом), следите за публикациями .

Прекрасный дворец в стиле Итальянского Ренессанса, который соперничает с Воронцовским за звание самой шикарной резиденции Крыма. Место, где на протяжении полувека отдыхали Романовы. Дворец, где однажды побывал сам Марк Твен, тогда еще будущий знаменитый писатель. А в 1945 году именно здесь состоялась Ялтинская конференция. Конечно, вы уже догадались, что речь идет о Ливадийском дворце. О любимой крымской резиденции российских императоров расскажет Екатерина Астафьева.

Итальянское палаццо на берегу Черного моря

Местечко Ливадия было обустроено еще до того, как его облюбовали Романовы. Императорская семья выкупила имение у графа Льва Потоцкого, от которого им достались по наследству господский дом, оранжереи и парк. Конечно, небольшое здание оказалось тесным для дружной императорской семьи. Для работы над новой летней резиденцией Романовых пригласили архитектора Монигетти, который уже был известен благодаря нескольким особнякам в Санкт-Петербурге. Он перестроил дом Потоцкого в Большой дворец, возвел Малый дворец для наследника. Монигетти также работал над знаменитой Крестовоздвиженской церковью, где в 1894 году приняла православную веру невеста Николая II Александра Федоровна.

Ливадийский дворец построен в стиле Итальянского Ренессанса

Малый Ливадийский дворец был уничтожен во время Второй мировой войны. Так дворец наследника выглядел до разрушения

Но на этом метаморфозы Ливадии не закончились. Николай II, став императором, заметил, что деревянные конструкции старого дворца покрылись грибком из-за сырости — это пагубно сказывалось на здоровье монаршей семьи. Тогда он пригласил архитектора Николая Краснова, который за 17 месяцев выстроил прекрасный дворец из белого камня. В то время были в моде «исторические» стили, именно поэтому Белый дворец внешне напоминает палаццо Итальянского Возрождения.

Белый дворец в Ливадии

Марк Твен на экскурсии у Александра II

Больше полувека Ливадия оставалась любимой летней резиденцией императорской семьи. С ней связано огромное количество интересных и важных событий из жизни Романовых. Например, император Александр II принимал «на ялтинской даче» американских туристов и даже провел для них небольшую экскурсию. В 1867 году американский пароход «Квакер Сити» совершал кругосветное путешествие. На борту в качестве корреспондента был и Марк Твен, который тогда еще и не помышлял о мировой литературной славе. О государе российском Сэмюэл Клеменс писал в своей заметке: «На императоре была фуражка, сюртук, панталоны — все из какой-то гладкой материи, бумажной или полотняной, без всяких драгоценностей, без орденов и регалий. Трудно представить себе костюм, менее бросающийся в глаза».

В 1867 Марк Твен посетил Ялту в качестве репортера

Семья Романовых в Ливадии

В 1881 Ливадия перешла во владение Александра III, а спустя 10 лет стала местом празднования серебряной свадьбы императорской четы. В 1894 именно здесь скончался государь-миротворец, вскоре после чего в Ливадии принял присягу Российскому престолу Николай II.

Иллюминация, благотворительность и морские прогулки

Приезд императорской семьи каждый раз превращался в Ялте в настоящий праздник. Благодаря Романовым город получил статус «летней столицы», куда стекались все сливки российского общества. Монарших особ встречали воинские караулы и оркестры. В честь именин Романовых у подножия горы Могаби устраивались веселые соревнования. По вечерам в Ливадийском парке можно было полюбоваться красочной иллюминацией. Но праздники были не просто возможностью повеселиться. Весной в Ялте проводили праздник «Белого цветка», где продавали белые бумажные ромашки. Вырученные средства шли в фонд помощи больным туберкулезом.

Весной в Ялте проводился благотворительный праздник «Белого цветка»

Императорские дети на празднике «Белого цветка»

Романовы приятно проводили время в Ялте. Утро начиналось с чашки кофе, затем всей семьей гуляли по парку и завтракали. После трапезы отправлялись гулять верхом или на автомобилях, по вечерам вместе читали книги, играли в карты, смотрели кино. У императоров, конечно, не могло быть настоящего отпуска, поэтому время от времени государь удалялся в кабинет для чтения деловых бумаг и приема министров. Время от времени Романовы отправлялись в морскую прогулку на собственной яхте.

Судьбы мира вершились в Ялте

В 1945 Ливадийский дворец стал местом действия одного из самых важных событий в истории XX века. Именно в бывшей резиденции российских императоров на Ялтинской конференции собрались делегации из СССР, США и Великобритании. С 4 по 11 февраля во дворце проводились официальные заседания, на которых решалась судьба послевоенного миропорядка. На время конференции в Ливадийском дворце расположилась делегация Франклина Рузвельта. Уинстону Черчиллю Воронцовский дворец в Алупке, а Иосифу Сталину — Юсуповский дворец в Кареизе.

В 1945 в Ливадийском дворце состоялась Ялтинская конференция

Черчилль, Рузвельт и Сталин на Ялтинской конференции в Ливадии, 1945

Сейчас в Ливадии располагается музей, который открыл двери для посетителей в 1974 году. На первом этаже Белого дворца находится выставка, посвященная Ялтинской конференции. На втором этаже выставлены материалы, посвященные жизни императорской семьи в Ливадийской резиденции.

Да, да! Ливадия свыше 30 лет была второй столицей Российской империи. Ну а первой был Санкт-Петербург? Нет! Целых 36 лет Александр III и Николай II не жили в собственной столице. Но начнем по порядку.

В 1860 г. император Николай I приобрел у графов Потоцких чудесное и хорошо оборудованное имение Ливадия в Крыму.

В августе 1861 г. Александр II с женой и младшими детьми Марией, Павлом и Сергеем впервые приехали в Ливадию. Железных дорог тогда не было. Ехали на лошадях по извилистым крымским дорогам, часто останавливались на почтовых станциях и 24 августа прибыли в Севастополь. Ну а далее через перевал Байдарские ворота высочайшее семейство отправилось в Ялту.

Ялту в то время даже трудно назвать городом. Однако порт там был построен еще в 1833–1837 гг. К 1861 г. в Ялте проживало всего 927 человек, имелось всего 72 дома, которые расположились на трех узких улицах. Перед приездом августейшей четы в городе установили телеграфную станцию, почистили и увеличили городскую пристань, разбили небольшой бульвар вдоль набережной, укрепили дорогу в Ливадию, побелили дома.

Естественно, дорога через Байдарские ворота хотя и была коротка – царское семейство добралось из Севастополя в Ливадию за несколько часов, – но не совсем удовлетворяла требованиям охраны. И обратно в Севастополь с семьей 12 октября уже отправились на колесной яхте «Тигр». Эта яхта была построена в 1855 г. в Николаеве. Ее водоизмещение 2000 т, а машина трофейная, снята с затонувшего в 1854 г. у Одессы английского пароходо-фрегата «Тигр».

Александру II в Ливадии понравилось, и по его приказу придворный архитектор И.А. Монагетти отправился туда для проведения реконструкции дворца Поточных и возведения новых строений. Работы начались весной 1862 г. и за 4 года там было возведено около 70 построек, включая церковь и малый дворец.

По ряду причин следующий визит Александра II в Ливадию состоялся лишь 16 июня 1867 г. Царское семейство прибыло на яхте «Тигр». Через несколько недель царя в Ливадии посетила группа американских журналистов, среди которых был Самюэль Клеменс, в будущем известный писатель Марк Твен.

В следующий раз царская семья приехала отдыхать в Ливадию в 1869 г. В этот раз с ними был и наследник Александр Александрович, которому так понравился Малый дворец, что, даже будучи императором, он продолжал жить в нем.

Александр II стал посещать Ливадию почти каждое лето и осень. В Ливадию вместе с царем стали приезжать ведущие министры. Именно в Ливадии 12 октября 1876 г., на совещании высших военных чинов и дипломатов, Александр II принял решение начать войну с Турцией.

Лето и осень 1879 г. Александр II опять провел в Ливадии вместе с царицей Марией Александровной и министрами. Но впервые в Крым вместе с ними приехала и вторая жена царя Катерина Долгорукова. Жила она пока не в Ливадийском дворце, а в расположенной недалеко татарской деревушке Биюк-Сарай.

В ночь на 22 мая 1880 г. в Зимнем умирает императрица Мария Александровна, а 6 июля Александр II тайно вступает в брак с Екатериной Долгоруковой. В конце августа 1880 г. молодожены прибывают в Ливадию.

1 декабря 1880 г. Александр II и Екатерина собрались в обратный путь. «По дороге на Севастополь Александр приказал остановить экипаж у Байдарских ворот. Оттуда открывался чудесный вид на Черное море, голубоватые вершины Яйлы. Небо было чистым, и последний день здесь был сказочно прелестен.

Очарованный открывшимся перед ним видом Император приказал накрыть стол на воздухе… Прислуживал единственный слуга. Обед прошел весело и оживленно, и счастье сияло на всех лицах» . Это был последний приезд Александра II в Крым.

С 1879 г. революционеры начинают настоящую охоту на царя. И вот 1 марта 1881 г. в результате восьмого (!) покушения Александр II был смертельно ранен осколками бомбы, брошенной в него народовольцами на Екатерининском канале в Петербурге.

Народники, а позже марксист № 1 Георгий Плеханов еще в 1879 г. предсказали Желябову: «Вы добьетесь только того, что вместо Александра с двумя палочками будет Александр с тремя палочками».

С детства нас учили, как студент Володя Ульянов, узнав о казни своего брата Александра, изрек: «Мы пойдем другим путем». То есть путь «Народной воли» был заведомо неверным. Нужна была, мол, пролетарская партия с великим вождем во главе.

Но вот настали иные времена, а большевистская оценка теорий «Народной воли» осталась без изменений, разве что добавилось личных оскорблений в адрес конкретных народовольцев.

Надежды народовольцев на подрыв основ монархии посредством убийства царя не оправдалась. Не вспыхнуло никаких народных восстаний, так как простому народу были чужды идей «Народной воли». Народовольцев покинуло и большинство ранее им сочувствовавшей интеллигенции. Взошедший на престол новый император Александр III напрочь отказался от всех либеральных начинаний своего отца, вернув Российскую империю к полному самодержавию.

«Шанс политической модернизации России был упущен» «Цареубийство оказалось пирровой победой народовольцев. Либералы, на поддержку которых они рассчитывали, отшатнулись от партии» и т. д. Ну а наши либералы вместе с монархистами именуют Желябова и Перовскую «всякой нечистью», устроившей «кровавую оргию».

Говорить о морали и нравственности с либералами и монархистами бессмысленно.

Рассмотрим лучше конкретные результаты царской «охоты». Ну, повесили человек 40, свыше 10 тысяч были посажены в тюрьмы, отправлены в Сибирь и т. д.

А теперь обратимся к другой стороне медали. Новый царь и его сановники испугались: Зимний дворец немедленно стали окапывать – искали провода, подведенные к минам внутри дворца. Нашли один кабель, но он оказался от старого телеграфа времен Николая I.

А в высшем свете распространились слухи, будто готовится десант матросов из Кронштадта, которые-де возведут на престол генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича. Князь якобы связан с «Народной волей». Александр III оперативно уволил своего дядю со всех постов.

3 марта 1881 г. председатель Кабинета министров П.А. Валуев предложил Александру III назначить регента на тот случай, если его тоже убьют. Старшему сыну царя Николаю было всего 12 лет. Александр возмутился этим предложением и отказался, но 14 марта все же назначил регентом своего брата великого князя Владимира Александровича, а сам 27 марта бежал, иначе не скажешь, вместе с семьей из Аничкова дворца в Гатчину на ПМЖ. И студенты, и сановники по сему поводу стали величать царя «гатчинским пленником революции».

К сожалению, главного результата террора «Народной воли» до сих пор не заметил ни один историк. Террористы существенно ограничили свободу передвижения двух последних царей, затруднив их общение даже с сановниками, не говоря уж о народе. То, что народ не знал адресов террористов, это понятно, но когда ни народ, ни большинство генералов, губернаторов и сановников не знали, где находится император – не имело аналогов ни в Российской империи, ни в государствах Европы за последние полтора тысячелетия.

Без преувеличения можно сказать, что «Народная воля» выселила династию Романовых из собственной столицы. Ни Александр III, ни Николай II больше не жили в Петербурге, хотя для них в Зимнем дворце и были подготовлены хорошо охраняемые апартаменты. Оба императора периодически прибывали на несколько часов в столицу, принимали участие в официальных церемониях и… уезжали ночевать в свои загородные резиденции, хотя над Зимним дворцом продолжал реять императорский штандарт. «Царь всегда на своем месте».

В России формально вся система управления была зациклена на царе. Нет, нет, я не преувеличиваю.

Чтобы читатель представил себе разграничение полномочий властей, приведу примеры деяний Николая II в мае 1895 г.: «15 мая Его Величество Император соизволил дать свое согласие на создание в больницах города Нижний Новгород четырех коек, предоставляемых старикам, на сумму 6300 рублей, пожертвованных вдовой генерала Д. г-жой Катериной Д. В тот же день Его Величество дал свое согласие на создание стипендии в Первой Казанской гимназии на сумму 5 тысяч рублей, пожертвованных вдовой дворецкого советника, а также стипендии 300 рублей за счет выручки, получаемой этим городом».

Выбрали граждане уездного городишки своим почетным гражданином купца Пупкина, но окончательно утвердить Пупкина в оном звании мог только император после того, как выслушает представление министра внутренних дел.

Захотел, скажем, деревенский сход или местный помещик поставить в деревне или в имении церковь – на утверждение надо посылать план постройки в Петербург на усмотрение высших сфер.

Кто-то возразит мне, мол, и сейчас президент читает письма ветерана войны, который живет в ветхом жилье, и выдает гневную филиппику по адресу нерадивых чиновников. Но и что? У российского и у американского президента огромный секретариат, в котором заняты сотни людей, и о содержании 99,9 % писем президенты и не догадываются. А отбор писем, на которые должен быть президентский ответ, производят те же секретари, они же пишут филиппики, которые и читаются с монитора перед телекамерами. У Николая же за все время его царствования ни разу не было личного секретаря, и заниматься всей этой бумажной работой, включая ответы на поздравления, иной раз приходившие десятками в день, приходилось ему самому.

Система управления Российской империей была сложна и запутанна. Формально существовал Комитет министров, который возглавлялся самим царем. Однако это был не управленческий, а скорее законодательный орган. Кроме того, с 1861 по 1882 г. существовал и Совет министров, который тоже должен был возглавлять сам царь. С декабря 1882 г. Совет министров более не собирался.

Совет министров был возрожден царским указом от 19 октября 1905 г. Тогда же был учрежден и пост председателя Совета министров.

Однако ни председатель Комитета министров, ни все министры вместе не могли повлиять на своего коллегу министра. Каждый министр имел право непосредственного доклада царю и отчитывался только перед царем. Такая система была терпима в XVIII – начале XIX века, когда сильный монарх, имея советников уровня Панина, Потемкина, Безбородко, Сперанского и других, мог непосредственно управлять министрами. К началу ХХ века только объем информации, доставляемой царю, возрос во много раз. Как едко писал в 1895 г. Лев Толстой: «…в Кокандском ханстве все дела можно было рассмотреть в одно утро, а в России в наше время для того, чтобы управлять государством, нужны десятки тысяч ежедневных решений».

Любопытно, что у Николая II не было никакого аппарата (секретариата), который бы обрабатывал, уточнял, проверял отчеты министров или иных чиновников.

Представьте, какую беду несли стране «царские пряталки». Каково быть министром? Ведь на дорогу в Гатчину, Петергоф или Царское Село они тратили минимум три часа в один конец. Чтобы сделать 15-минутный доклад царю в Петербурге, министр терял максимум час времени, даже если он шел пешком из министерства в Зимний дворец. А на аналогичный же доклад в Царском Селе уходил весь день.

Таким образом, решение даже самых срочных вопросов откладывалось на 8 часов, и то, если министерство продолжало работать и ночью. Ну а если царская яхта вояжировала в Финских шхерах, то тогда министр ехал в Кронштадт, там садился на миноносец, который отправлялся на поиски царской флотилии. Так, в июле 1906 г. премьер-министр С.Ю. Витте на эсминце «Пограничник» прибыл к месту стоянки царской яхты «Штандарт» на рейде Бьёркё. Увы, царя на борту яхты не оказалось, он отправился на охоту на конвоире царских яхт «Разведчик». О подходе «Пограничника» царю доложили только после чая: «Голубые глаза императора мгновенно потухли.

– Разве мы ждали? Пошлите сказать, что я приму ровно в семь, – и переменившейся и усталой походкой государь ушел к себе вниз.

– Что вы пошлете за ним? – спросил Чагина Нилов.

– Придется царский катер, потому что маленький на берегу.

– Вот еще… Царский катер… Довольно и маленький…»

Так издевались над премьер-министром великой империи командир яхты и вахтенный офицер.

Доклад проходил долго, целых 55 минут, после чего состоялся обед, а затем «Пограничник» снялся с якоря. Граф потерял ради 55-минутного доклада около трех суток.

Но, увы, Николай II не думал ни об удобствах министров, ни о скорости выполнения собственных приказов. Свои удобства были важнее. А министры – это просто холопы со «скотского хутора» .

Ну а если Александр III или Николай II жили в Ливадии, то в Ялту на несколько недель или даже месяцев отправлялись ведущие министры империи.

Между тем бегство от террористов в отдаленные дворцы или на яхты постепенно стало нравиться царям. Прогулки на природе, свежий воздух, тишина, спокойствие куда полезней, чем петербургский смог. Да и вообще. Представьте себе, что царь бы стал охотиться на ворон или гоняться за кошками с ружьем по Дворцовой площади или Летнему саду. Обыватели бы от хохота падали, а тут еще интуристы с фотоаппаратами набежали бы. В Ливадии или Царском Селе оно все-таки спокойнее.

Александр III в качестве монарха впервые приехал в Ливадию осенью 1884 г. С приездом императора охрана дворца была резко усилена. Резиденцию одновременно охраняли три роты солдат: от Эриванского, Кабардинского и Виленского полков. Периодически роты сменялись, все три полка дислоцировались поблизости. Казалось бы, проще отправить на охрану какой-нибудь один полк, а потом сменить его другим. Отнюдь! А вдруг офицеры одного полка сговорятся.

В 1892 г. Александр III распорядился о строительстве еще одного царского дворца в Крыму – в Массандре, примерно в 8 верстах от Ливадии. Строительство дворца было остановлено со смертью Александра III, но Николай II приказал его достроить во что бы то ни стало. Роскошный трехэтажный дворец напоминает рыцарский замок. Он предназначался не для торжественных приемов, а для повседневной жизни монархов.

Увы, в столь роскошном Массандровском дворце… никто не жил. Николай II эпизодически использовал его как охотничий домик, то есть царь с компанией приезжал поохотиться в горы, а затем несколько часов отдыхал в Массандровском дворце. Ну а ночевать хозяева и гости уезжали в Ливадию или по своим имениям на Южном берегу Крыма.

Между тем императорская яхта «Тигр» обветшала, и взамен ей в 1870–1873 гг. в Николаеве была построена новая деревянная колесная яхта «Ливадия» водоизмещением в 2000 т. Уже летом 1873 г. «Ливадия» перевезла императрицу Марию Александровну с семьей из Севастополя в Ялту. Ну а «Тигр» был 26 августа 1872 г. исключен из списков судов Черноморского флота.

Увы, «Ливадия» в ночь на 22 октября 1878 г. выскочила на скалы у мыса Тарханкут на западном побережье Крыма. Яхта была разбита волнами.

И тут вице-адмирал А.А. Попов, насмешивший весь мир строительством двух круглых броненосцев-«поповок», предложил царю Александру II построить круглую, а точнее эллиптическую яхту «Ливадия».

Попов соблазнил царя почти полным отсутствием качки, различными удобствами для «высочайших» пассажиров и роскошью отделки.

Огромная по тем временам яхта стандартным водоизмещением 4420 т, получившая имя своей предшественницы, была заложена на английской судостроительной фирме «Джон Эльдер и Кº» 25 марта 1880 г. 24 сентября того же года «Ливадия» под командой ее создателя британского кораблестроителя инженера Пирса покинула верфь в Глазго на реке Клайд и взяла курс на Севастополь.

Яхта была роскошно отделана. Площадь кают, салонов и залов для императорской семьи и свиты составляла 3950 кв. м, то есть в 6,7 раза больше, чем на старой «Ливадии». Огромная императорская приемная с высотой потолков 4 м была отделана в стиле комнат Людовика XVI в Фонтенбло. В приемной бурлил фонтан, окруженный цветочной клумбой. Гостиная на средней палубе была меблирована в крымско-татарском стиле. Другие помещения имели отделку в персидском духе. Большинство же парадных кают было отделано в современном английском стиле.

По пути из Англии на Черное море яхта угодила в шторм в Бискайском заливе и чуть не развалилась на куски. Почти 8 месяцев ушло на ремонт в испанском порту Ферроль.

И вот 27 мая 1881 г. «Ливадия» прибыла в Севастополь. Понятно, что новый император плавать на ней не рискнул. Для приличия яхту переклассифицировали в пароход «Опыт», а позже обратили в блокшив.

Согласно некоторым документам, в 1886 г. царя с семьей перевез из Севастополя в Ялту крейсер «Орёл». Видимо, это ошибка, поскольку пароход Добровольного флота стандартным водоизмещением 81 175 тонн был построен в Англии в 1889 г. и лишь 15 марта 1890 г. прибыл из Англии в Одессу. В военное время он должен был обращаться в крейсер с вооружением 3 – 120-мм, 12 – 75-мм и 6-47-мм орудий. Пассажировместимость парохода – 1245 мест.

Ну а 21 сентября 1894 г. император Александр III сел на «Орла» и отправился в последний раз в Ливадию. Обратим внимание, согласно дневнику Николая II, из Севастополя вышли в 11.00, а «ровно в 2 часа подошли к Ялтинскому молу» .

У Ливадийского дворца царя встретил 16-й Стрелковый Его Величества полк.

20 октября 1894 г. Александр III умер в Ливадии. А 27 октября гроб с телом императора установили на крейсере «Память Меркурия», который в сопровождении брига «Двенадцать Апостолов» и крейсера «Орёл» пошел в Севастополь.

Немедленно после смерти Александра III в Крестовоздвиженской церкви Ливадии был провозглашен манифест о вступлении на престол Николая II.

Новый император любил путешествовать с комфортом. Сам ли он придумал или кто ему подсказал, но при нем впервые царские яхты стали гонять с Балтики на Черное море и обратно.

И вот 22 июня 1893 г. яхта «Штандарт» покидает Кронштадт и идет в Севастополь. Ну а 14 августа Николай II отправляется из Петергофа в Севастополь, но уже по железной дороге. Погостив в Москве, царь в 10 часов утра 21 августа прибывает в Севастополь. Замечу, что в Севастополе вокзал специально был устроен так, что царь прямо из вагона, пройдя буквально 20 метров, попадал на причал, где его уже ждал катер со «Штандрата».

Четыре дня Николай II осматривал Севастополь, но ночевал только на «Штандарте». И вот наконец 25 августа он отправляется в Ялту. Предоставим слово самому Николаю: «25 августа. Вторник. Около 2-х вышли из Севастополя… Ровно в 5 подошли к молу Ялты, где расстались с милым “Штандартом”. Подъезжая к Ливадии были окроплены дождем. У дворца стоял почет. кар. от 14-го стрелкового полка» .

Замечу, что «Штандарт» шел под эскортом миноносцев: «Печальный случай произошел здесь на эскадре: с миноносца № 252-й смыло командира, лейтенанта Гаевского, перед самым Севастополем, когда они возвращались после конвоирования “Штандарта”!»

12 декабря царь возвращается на «Штандарте» в Севастополь, в пути традиционно 3 часа. За день до этого крейсер «Память Меркурия» забрал царский багаж и отвез его в Севастополь. Ну а «Штандарт» опять вокруг Европы пошел на Балтику. Итак, ради двух трехчасовых прогулок императорская яхта размером с броненосный крейсер дважды гонялась вокруг Европы!

А вот как Николай II сам описывает свой распорядок дня в Ливадии: «День мы проводим обыкновенно следующим образом: встаем в 8 /, кофе пьем на балконе и от 9 / до 11 гуляем, я в это время купаюсь, когда вода не очень холодная; Аликс рисует, а я читаю до часу. Завтракаем с музыкой. Около 3-х отправляемся на большую прогулку, возвращаемся домой не раньше 6 или 6 / ч. Я занимаюсь до 8 ч. Аликс в это время купает детей, кормит их и укладывает спать. После обеда (т. е. примерно в 9 час. вечера) процветает безик (вид карточной игры), в 11 / расходимся и ложимся в 12 ч…» .

То есть «на занятия» уходило от полутора до двух часов в день. Ну а «занятиями» Николай II называл чтение отчетов министров и деловых депеш, а также ответы на поздравления, которые он готовил только сам.

В 1899 г. Николай II не сумел побывать в Ливадии, помешали дела. 18 июня 1899 г. скоропостижно скончался наследник цесаревич и великий князь Георгий Александрович.

Похороны брата и разные хлопоты задержали императора до 22 августа 1899 г., когда он сел на любимый «Штандарт» и отправился в Данию. Ну а оттуда не грех заехать и в Германию, в том числе и к родне в Дармштадт.

Лишь 28 октября царь пересек на поезде русскую границу. А по пути решил поохотиться в Беловежской Пуще и лишь 5 ноября прибыл в Царское Село. А тут уж куда ехать в Крым! Это ведь 18 ноября по новому стилю, а пока приедешь в Ливадию, уже и декабрь.

Но на следующий, 1900 год надо обязательно ехать во вторую столицу – в Ливадию. 17 сентября в 9.00. царский поезд прибывает в Севастополь. Там уже ждет «Штандарт», прибывший с Балтики. Кстати, там без дела стояла океанская яхта «Тамара», принадлежавшая великому князю Александру Михайловичу. Сам Сандро на службе, он командовал броненосцем «Ростислав». Ну тогда почему бы на яхте водоизмещением 900 т со скоростью 13,5 узла не пройти от Севастополя до Ялты? А какие роскошные каюты! Да и экипаж надежный – матросы и офицеры Императорского флота.

Николай II изучил «Тамару» еще в 1890 г., во время встречи с Сандро в Коломбо. Цесаревич шел тогда на крейсере «Память Азова» в сопровождении крейсера «Владимир Мономах», а великий князь вояжировал в Индийском океане для души наполовину за свой, наполовину за казенный счет. Пьянствовать с Сандро на «Тамаре» можно было и в 1890-м, и в 1900 годах. Но три часа плыть до Ливадии? Императору это неприлично!

23 октября 1900 г. император записывает в своем дневнике: «Ходил к морю и смотрел на прибой. Погода была солнечной, но холодной. Поздравлял А.И. Пушкина с 10-летием на должности командующего войсками Одесского военного округа. Играл в теннис. Принял Турхан-пашу Он привез от султана альбом с массой фотографий…»

Следует заметить, что во время каждого приезда Николая II в Ливадию к нему прибывали посланники султана. Однако целью их визитов были не столько дипломатические переговоры, сколько «восточная ментальность» – турки по-прежнему считали Крым своей собственностью. А поскольку явных претензий не было, да и каждый раз привозились ценные подарки, государь принимал их. По мнению К.Ф. Ипатьева, именно через турецкий альбом император заболел тифом или получил иную инфекцию.

24 октября Николай II был активен, занимался государственными делами, принимал у себя Куропаткина. Но уже 25 октября записи в дневнике резко меняются: «Отвратительный день с осенним ветром. Утром гулял нехотя, т. к. чувствовал себя неважно. Принял Ламсдорфа. Лег спать рано».

Лейб-медик, престарелый Гирш, поставил диагноз – инфлюэнца (то есть простуда или грипп). Однако царю становилось все хуже. Вызванный из Петербурга профессор Военно-медицинской академии Попов изменил диагноз на брюшной тиф.

Майор Ипатьев ставит несколько иной диагноз: «В болезни Императора настораживает несколько фактов. Его болезнь по клиническим признакам никак не похожа на брюшной тиф. Более того, за все время болезни у него не ухудшался аппетит, он мог вставать и ходить по комнате. Изучая симптоматику болезни Императора, современные врачи-инфекционисты с большой долей вероятности утверждают, что эта болезнь вовсе не была брюшным тифом.

В силу большой контагиозности, брюшным тифом легко могли заразиться находящиеся в близком окружении Царя люди. Но, ни в то время, ни после ни у кого из них признаки этой болезни не были выявлены. Наблюдавшие государя врачи Г.И. Гирш, Тихомиров и профессор Попов так и не пришли к единому мнению о том, что же стало причиной болезни. Однако весьма интересен тот факт, что подарок Турхан-паши – альбом, привезенный от султана, уже 26 октября при странных обстоятельствах исчезает из дворца Государя».

Фактически Александра Федоровна взяла на себя управление государством. «По свидетельству “правой руки” министра Императорского двора А.А. Мосолова, императрица отдавала приказания непосредственно В.Б. Фредериксу и другим должностным лицам, “которые уже затем докладывали о полученных указаниях, причем добавляли, что государыня приказывала о своих распоряжениях не говорить. Все эти приказания передавались фрейлинами А.А. Олениной и С. Орбелиани княгине Е.Н. Оболенской.

Скоро, однако, этих фрейлин оказалось недостаточно, и императрица вызвала из Рима бывшую свою фрейлину княжну Марию Викторовну Барятинскую, с которой государыня, за три года перед этим, поссорилась. Княжна Барятинская, весьма умная и толковая барышня, тогда лет около тридцати, заняла при государыне место ее начальника штаба и всем управляла с большой энергией. Она устранила ненормальность положения, переговаривая с министром и со мной о всех желаниях государыни до отдачи приказаний. При ней эти желания незаметно стали переходить от вопросов, касающихся только так называемых “полковников от котлет”, к вопросам, касающимся министров, чем граф Фредерикс ставился иногда в затруднительное положение”» .

Императрица-мать в это время гостила у родных в Дании. Узнав о болезни сына, Мария Федоровна срочно отправила несколько телеграмм в Ливадию Александре Федоровне с предложением пригласить лучших европейских врачей к сыну и просила сообщить, когда ей лучше приехать. Александра сухо отклонила оба предложения. Присутствие в Ливадии императрицы-матери и свидетелей-иностранцев не входило в планы Аликс.

Ряд министров и генералов во главе с военным министром Куропаткиным (будущим «маньчжурским героем») начали подготовку к государственному перевороту. В случае смерти Николая они собирались возвести на престол пятилетнюю дочь Ольгу, а царица становилась регентшей. Кроме того, Алиса находилась на 4-й неделе беременности. А вдруг будет сын?

Однако премьер-министр Витте отказался присоединиться к заговору, за что заслужил пожизненную ненависть царицы. Михаила любила гвардия, да и вся Россия от аристократов до социалистов слишком хорошо знала прелести женского правления в XVIII веке, и страна вряд ли тихо приняла бы на престол пятилетнюю девицу. Таким образом, уже в 1900 г. Россия была поставлена на грань гражданской войны.

Тут следует обратить внимание на то, что Ливадия – не Санкт-Петербург, где династические споры в XVIII веке решала исключительно гвардия. Спору нет, рядом с Ливадией дислоцировались гвардейские части. Но сухим путем в Ливадию тогда попадали только через Севастополь. (Троллейбусного сообщения Симферополь – Ялта тогда, увы, не было, ну а горные тропы не в счет.) Ливадийский дворец и все окрестные постройки расположены приблизительно в версте от моря и великолепно просматриваются даже с борта прогулочного катера – сам смотрел. А в хорошую оптику с марса броненосца видны и различия на погонах.

Таким образом, ситуация в Ливадии в случае смерти Николая полностью попала бы под контроль командования Черноморского флота.

Замечу, что позицию Черноморского флота в ходе династического кризиса определял не столько командующий флотом вице-адмирал С.П. Тыртов, сколько командир броненосца «Ростислав» капитан 1-го ранга А.М. Романов. На службе капитан Романов вытягивался перед Тыртовым, а вне службы вице-адмирал вставал на вытяжку перед 34-летним великим князем и не имел права первым начать с ним разговор.

Как ни секретила Аликс с заговорщиками состояние царя, все детали происходящего немедленно докладывались великому князю. Дело в том, что имения великого князя Александра Михайловича Ай-Тодор и Харакс граничили с Ливадией, и августейшие соседи постоянно навещали друг друга. Ники и Сандро дружили с детства. Естественно, что средний и младший обслуживающий персонал этих имений имел чуть ли не ежедневное общение и родственные связи. Соответственно, болезнь царя или даже его невыход из дворца не мог остаться неизвестным в Хараксе и Ай-Тодоре.

Александр Михайлович занял резко отрицательную позицию по отношению к попытке государственного переворота. В случае коронации Татьяны Александр Михайлович и его три брата могли слишком много потерять. Нетрудно догадаться, что в случае смерти царя Черноморский флот взял бы под контроль всех заговорщиков. А, как уже говорилось, по законам Российской империи даже попытка изменить порядок престолонаследия каралась смертной казнью.

Однако молодость и здоровье победили болезнь – Николай выздоровел. Зато императрица Александра Федоровна на всю жизнь возненавидела Александра Михайловича. Отношения же с царем у Александра Михайловича оставались хорошими, но о близкой дружбе, как раньше, уже и речи не было.

30 ноября царь возобновил записи в дневнике: «Сегодня чувствую себя бодрее, значительно окрепшим, в первый раз оделся и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Погода была солнечная и тихая. С какой радостию я снова вошел в свою комнату. В течение этих недель я не выходил из трех комнат Аликс».

Согласно Своду законов Российской империи, раздел I, глава четвертая: «По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право… Верность подданства воцарившемуся Императору и законному Его Наследнику, хотя бы он и не был наименован в манифесте, утверждается всенародною присягою».

Таким образом, присяга царствующему императору (Николаю II) включала в себя присягу наследнику (Михаилу), и в силу присяги каждый подданный империи был обязан выступить против любых иных претендентов на престол.

Однако через некоторое время по приказу царя обер-прокурор Святейшего синода Победоносцев и министр юстиции Муравьев составили указ о том, что наследницей престола становится старшая дочь Николая II. Указ был секретным, и о нем знали даже не все министры. Так, например, Витте о нем по секрету рассказал Победоносцев.

Все же 150 миллионов подданных ничего не знали о заговоре Куропаткина в 1900 г. и о последующем секретном указе. По всей огромной империи попы, муллы и шаманы возводили молитвы за здравие царя Николая и наследника Михаила.

В связи с болезнью царя августейшее семейство провело в Ливадии половину зимы. Лишь 10 (23) января 1901 г. «Штандарт» вышел из Ялты и взял курс на Севастополь.

1 июня 1901 г. в Петергофе у Алисы рождается четвертая дочь – Анастасия. Поездка в Ливадию откладывается на год. А пока архитектор Удельного Ливадийско-Массандровского управления А.А. Бибер за 1901–1904 гг. возвел в Ливадии новые здания: дома министра двора барона В.Б. Фредерикса, высших офицеров охраны, учителей и ресторатора, прачечную. Претерпел модернизацию и старый дворец – там провели центральное отопление, электричеством от нескольких электростанций освещались дворцы и все здания гофмаршальской и служительской частей, телефонная связь соединила Ливадию с Петербургом и Москвой.

Из царского дневника за 1902 год: «17-го сентября. Вторник. В 9 час. прикатили в красивый Севастополь. Встреча, как всегда, на пристани: поч. кар. Брестского полка, начальство, дамы и дети учебных заведений. Утро стояло тихое, облачное, к полудню разъяснило. Эскадра стояла в три линии и произвела салют, когда поезд вышел из туннеля.

Ксения, д. Миша и Сандро встретили на “Штандарте”, куда мы сейчас же переправились» .

Шесть дней пробыли в Севастополе (жили на «Штандарте») и 22 сентября прибыли в Ливадию. Лишь 8 декабря «Штандарт» с царской семьей отправился обратно в Севастополь, и 11 декабря августейшее семейство прибыло в Царское Село.

В мае 1909 г. яхта «Штандарт» в сопровождении «Полярной звезды» и пяти эсминцев вывезла царское семейство в Финские шхеры. Далее последовали визиты в Швецию, Англию и Германию.

Почти сразу после возвращения из вояжа по северным морям в Кронштадт «Штандарт» стал готовиться к походу вокруг Европы в Севастополь. Выход состоялся 19 августа. Царь приехал в Крым в сентябре 1909 г. И тут дипломаты попросили Николая II съездить в Италию, якобы рутинная поездка – «отдать визит» итальянскому королю Виктору Эммануилу III. Царь, как всегда, решил поехать на «Штандарте».

Командир «Штандарта» Николай Саблин в своих мемуарах утверждал: «Дипломаты решили, что государь должен сделать визит султану, но наш посол в Турции, который как бы главенствовал над остальными нашими посланниками в Балканских странах, нашел, что главе православной церкви, российскому императору, не подобает делать первый визит главе мусульманского мира, не посетив славянские страны. Поход в Италию морем отложили, да, кажется, государь и не думал идти на яхте, потому что семью почему-то взять было нельзя, ну а государыне и, особенно, княжнам очень не хотелось оставаться на берегу, когда государь шел в такое интересное плавание.

Между тем отношения с Австрией сложились натянутые, и проехать через нее было не желательно, поэтому государь пошел на “Штандарте” в Одессу, а из нее поехал кругом, через Германию в своем поезде в Ракониджи, где на тот момент пребывал итальянский король» .

И вот глубокой ночью «Штандарт» под конвоем четырех миноносцев пошел в Одессу. Оттуда поездом в Италию. 10 (23) октября 1909 г. в замке Раккониджи близ Турина состоялась встреча императора Николая II с итальянским королем Виктором-Эммануилом III.

Монархи крепко выпили, а на следующий день отправились охотиться в окрестностях замка. Наиболее яркое впечатление на царя произвел королевский дворец, и он решил немедленно построить себе такой же в Ливадии. А тем временем их министры иностранных дел Томмазо Титтони и Александр Извольский составили секретное соглашение. Там было много пустой болтовни типа: «Россия и Италия должны в первую очередь стремиться к сохранению status quo на Балканском полуострове».

Суть же была в том, что Италия обязывалась «относиться благожелательно к русским интересам в вопросе о проливах». Со своей стороны царская дипломатия обещала такую же «благожелательность» «к интересам Италии в Триполитании и Киренаике» .

Фактически это было разрешением Италии оккупировать Ливию, а что получала взамен Россия? Пустые обещания.

И вот когда началась итало-турецкая война и итальянские броненосцы подошли к Дарданеллам, султан закрыл Проливы, и наша экономика понесла огромные убытки, благо, около 60 % экспорта шло через Проливы.

Вместо Италии Николай II мог поехать в Стамбул и заключить союз с султаном, гарантировавший территориальную неприкосновенность Оттоманской империи. А в случае агрессии против Ливии ввести Черноморский флот по крайней мере в Эгейское море для обеспечения безопасности русской торговли, да и с Балтики могла подойти эскадра, дабы урезонить «макаронников». Увы, Италия получила Ливию, Россия – огромные убытки. Затем начались Балканские войны. «Легкость в мыслях необыкновенная» – иначе не объяснить поведение русских дипломатов и царя.

Десять дней «Штандарт» стоял в Одессе, пока не вернулся весьма довольный Николай. Нет, не договором с Италией, он строил планы постройки нового дворца в Ливадии. По плану царь должен был вернуться в Петербург 26 ноября, но вернулся лишь 22 декабря 1909 г. И дело не в хорошей погоде, как пишет Саблин. Царь занят проектами нового дворца.

12 декабря 1909 г. на классного художника архитектуры губернского секретаря Н.П. Краснова «высочайшею волею» были возложены «все работы по сломке и сносу существующих в имении Его Императорского Величества “Ливадия” здания Большого дворца, Фрейлинского и Кухонного домов при нем и по возведению там же Нового дворца, свитского дома и кухни, а также и производства всех сооружений и переустройств, связанных с постройкой этих новых зданий, оборудование и меблировка новых зданий, полный ремонт существующего здания дворцовой церкви».

К строительству приступили 21 января 1910 г. Дворец должен был быть построен в рекордный срок – 17 месяцев. Строился дворец из мрамора. Так, подрядчик С.Л. Уберти выполнил самый большой объем работ на сумму 75 655 рублей. Помимо него, работали и другие подрядчики, выполнявшие заказы на мраморные и каменные работы. Так, работы по мрамору подрядчика А.Е. Фириса обошлись казне в 17 616 рублей, а подрядчика Э.Р. Менционе – в 15 200 рублей.

Рядом с дворцом были возведены мощная электростанция и монументальный гараж.

В первые годы царствования Николай II неприязненно относился к «самодвижущимся экипажам». «Пока я живу в Ливадии, автомобили не должны появляться в Крыму», – заявил царь, и действительно, до 1903 г. использование автомобилей на полуострове было запрещено. Но в 1903 г., во время визита к родственникам в Гессен, брат императора Эрнст Великий герцог Гессенский после изрядной попойки покатал Николая «на моторе». После этого царь кардинально изменил свое мнение и велел завести для себя «авто». Весной 1909 г. в Ореанде (рядом с Ливадией) был заложен первый гараж на два царских автомобиля, а через год в Ливадии построили просторный гараж уже на 25 автомобилей. Сейчас там гараж Ялтинского таксопарка. Всего к 1914 г. в царском гараже имелось около полсотни автомобилей – больше, чем у любого другого монарха мира.

В Ливадийском дворце были установлены четырехместные лифты с… диванами. Обслуга дворца (без охраны) составляла 430 человек.

Несколько слов стоит сказать и об охране Ливадийского дворца. Места, где были расположены царские резиденции, становились запретными. Это касалось прежде всего районов Петергофа и Царского Села, Южного берега Крыма и Беловежской Пущи. Въезд и выезд в эти районы строго контролировался. Приехать туда из Петербурга или Москвы можно было только по специальному разрешению полиции. Так, было отказано в поездке на Южный берег ряду известных ученых, писателей и общественных деятелей весьма умеренного толка. Отказы ничем не мотивировались и не подлежали обсуждению.

Специальная охранная стража, подчинявшаяся непосредственно дворцовому коменданту, вела наблюдение за всеми жителями населенных пунктов дворцового ведомства (Царское Село, Петергоф, Гатчина и Павловск, с окрестностями). В помощь им были приданы сверхштатные околоточные надзиратели со специальной задачей производить проверку и регистрацию населения.

На снимках, запечатлевших царя в парках Ливадии, Царского Села и Петергофа, не видно охранников. Дело в том, что они находились в специальных окопчиках. Николай II прекрасно это знал и периодически кидал в окопчики золотые монеты. Однако стражникам разрешалось поднимать их лишь после удаления царя.

Генерал А.А. Мосолов, ведавший охраной царя, писал: «Прогулки царя были вечной головной болью для тех, кто отвечал за его безопасность. Вдоль дороги, по которой собирался проехать государь, особенно в отдаленных деревнях, размещались сотрудники полиции. Но царь очень сердился, когда замечал их – этих “любителей природы” или “собирателей растений”, как он их называл, поскольку они делали вид, что интересуются чем угодно, но только не августейшей особой государя. Ничто не доставляло ему большей радости, как улизнуть от них.

Больно бывало видеть отчаяние начальника дворцовой полиции. Чтобы хоть немного помочь ему, я сообщал обо всех переменах маршрута, которые царь предпринимал во время прогулки. Для этого я посылал одного из ординарцев, сопровождавших нас, позвонить ему в кабинет.

Это позволяло переместить “собирателей растений” в другое место. Они бросали свой прежний пункт наблюдения и бежали, прячась за кустами, поскорее занять новый.

Однажды после такой перестановки царь заметил, как из сакли (татарского жилища) в маленькой деревушке, куда мы только что приехали, выглянула голова начальника полиции. Царь послал за ним и начал допрашивать:

– Я решил изменить маршрут уже после отъезда из дворца, как же вы сумели об этом узнать и оказаться у меня на пути?

Бедный начальник, чтобы не выдать меня, забормотал что-то о предчувствиях и интуиции. Ничего другого ему не оставалось.

После этого был издан еще один указ, впрочем, столь же бесполезный, что и предыдущие, чтобы “любители природы” не маячили у дорог, по которым будет проезжать его величество» .

В парках императорских резиденций были установлены будки с телефонами, откуда охрана сообщала о передвижениях членов царской семьи и гостей. Александру Федоровну это стало раздражать, и она в 1913 г. приказала убрать 11 таких будок из парка Ливадийского дворца. Будки убрали. Однако вскоре великая княжна Анастасия заметила, что охрана звонила с телефонов, установленных в дуплах деревьев или даже в специальных нишах, выдолбленных в стенах зданий. После окончания разговора ниша закрывалась деревянными дверцами, окрашенными под цвет стены.

7 сентября 1911 г., впервые после революции 1905–1907 гг., царская семья прибыла в Севастополь, но из-за недоделок во дворце Николай II прожил две недели на «Штандарте», днем отправляясь на осмотр кораблей и военных объектов в Севастополе, включая береговые батареи.

«Николай II остался доволен и служебными постройками, возведенными по проектам и под руководством архитектора Г.П. Гущина. Император преподнес Глебу Петровичу золотой портсигар, украшенный бриллиантами и сапфирами, со словами благодарности: “Мне все говорят, что у меня в Ливадии гараж – лучший в Европе. Мне это лестно слышать и приятно сознавать. Осмотрев отличную конюшню, красивую электрическую станцию, милый театр и превосходный гараж, считаю нужным выразить Вам за них свою благодарность. Благодарю Вас за труды, положенные за последние годы в моем имении”. На въезде установили знак, объявляющий, что имение является собственностью Императрицы Александры Федоровны. Это был подарок любящего супруга. Ливадия стала единственным личным недвижимым имуществом Государыни» .

Премьер Коковцов заметил: «Государь не любил предупреждать заблаговременно членов правительства о своем отъезде в Крым».

Случайно узнав весной 1912 года о скором отъезде царской семьи, Коковцов недоумевал: в думе решаются важные дела, касающиеся финансирования программ развития флота и армии и требующие согласования с императором. Однако Николай II объяснил: «Я просто задыхаюсь в этой атмосфере сплетен, выдумок и злобы. Да, я уезжаю, и притом очень скоро, и постараюсь вернуться как можно позже… Пишите мне в Крым обо всем, и я немедленно отвечу Вам, и если будет нужда видеть меня, я рад буду принять Вас в Ливадии» .

Ну а 18 марта «Штандарт» с конвоем миноносцев подошел к ялтинскому молу. Среди толпы встречающих стоял, опершись на посох, старец по имени Григорий Ефимович. В тот же день Распутин приехал в Ливадию на городском извозчике, а поздно вечером отправился восвояси на авто из царского гаража.

Ну а 22 мая царь принял премьера Коковцова. Замечу, что глава правительства остановился не в Ливадийском дворце или даже не в Свитском корпусе, а в городской гостинице «Россия».

«Доклад кончился в наилучшем настроении. Государь спросил меня, не решусь ли я “погостить” в Ялте и отдохнуть от “петербургских прелестей” и, видимо, очень пожалел меня за то, что я должен уже рано утром 24 выехать в обратный путь» .

15 июля 1913 г. «Штандарт» вновь покинул Кронштадт и отправился на Черное море, а 7 августа царь сел в поезд в Петергофе и в 11 ч. 15 мин. 9 августа царский поезд «прикатил» в Севастополь. Пять дней экскурсии по Севастополю, и 14 августа «в 10 час. снялись с бочек и вышли в море. Впереди шел крейсер “Кагул”, сзади “Алмаз”, с обеих сторон по три миноносца. Раньше 2 час. подошли к Ялтинскому молу. Почет. караул от 51 пох. Литовского полка и затем обычная встреча. По улицам была масса народа. Приехали в Ливадию; поч. кар. от 16-го Стрелкового полка» .

Всего через 3 месяца Николай II вновь вернулся в свою вторую столицу – Ливадию. 27 марта 1914 г. он был в Севастополе, а через три дня «Штандарт» под конвоем крейсеров «Кагул» и «Алмаз» и четырех миноносцев отправился в Ялту. «Против Балаклавы нас обогнал мин. “Беспокойный” с Григоровичем на пути в Ялту; он снова встретил около Симеиза, идя в среднем 28-ми узловым ходом. Подошли к молу в 4 ч…» .

Морской министр решил похвастаться возможностями нового турбинного эсминца. Ну а 31 мая царское семейство навсегда покинуло Ливадию.

7 сентября 1914 г. Николай II планировал вновь отправиться в Ливадию, но началась Первая мировая война. Теперь важная экскурсоводша в Ливадийском музее объясняет посетителям, что государь не считал возможным отдыхать в столь роскошном дворце, когда шла война. «А как насчет 280-мм пушек “Гебена”?» – непроизвольно вырвалось у меня. Наступила тягостная пауза.

Линейный крейсер «Гебен» мог за две минуты разнести всю Ливадию. Но, в отсутствие царя, в Ялте у него не было достойных целей. Однако 4 февраля (н. ст.) 1915 г. легкий крейсер «Бреслау» с дистанции 40 кабельтовых (7,2 км) дал 8 залпов из 105-мм орудий по Ялтинскому порту. По сему поводу 27 января (ст. ст.) императрица писала царю в Ставку: «Мой дорогой Ники! Какая гнусность – этот обстрел Ялты с “Бреслау” – это сделано только назло – слава Богу нет жертв… Как бы мне хотелось, чтобы потопили этот гнусный маленький “Бреслау”» .

Я умышленно привел много деталей, касающихся пребывания русских императоров в Ливадии, дабы не быть голословным, возводя Ливадию в ранг столицы империи. Тут стоит добавить, что вместе с царями были не только их министры, но и почти все великие князья, занимавшие ключевые посты в управлении империей.

Так, еще в 1869 г. великий князь Михаил Николаевич, младший сын императора Николая I, купил у княгини Мещерской имение в Гаспре. Замечу, что

Михаил Николаевич был формальным главой Артиллерийского ведомства и Председателем Государственного совета.

Свои владения Михаил Николаевич назвал Ай-Тодор. Он присоединил соседние земли и построил имение для своего сына Георгия – Харакс.

Великий князь Дмитрий Константинович построил дворец Кичкине недалеко от Гаспры.

Великие князья Николай и Петр Николаевичи стали хозяевами имений Чаир на границе с Ай-Тодором и Дюльбер в Мисхоре.

Обратим внимание, все дворцы семейства Романовых находились на Южном берегу Крыма (ЮБК), буквально в шаговой доступности друг от друга. Так, великий князь Александр Михайлович построил ровную (горизонтальную) дорогу для пешеходов и экипажей от своего дворца в Ай-Тодоре до Ливадийского дворца. По ней постоянно гулял Николай II.

Вслед за великими князьями ЮБК стал застраиваться богатыми людьми России, от титулованной знати до «чайных королей».

Так, богатейший человек России Феликс Феликсович князь Юсупов граф Сумароков-Эльстон построил роскошный дворец в Кореизе.

Увы, столь титулованный персонаж был сыном «детдомовца», а по-тогдашнему – байстрюком, а по-французски – бастардом. Ни отца, ни матери юного Феликса никто не знал. Царь Николай I присвоил ему фамилию Эльстон. Он удачно женился на Елене Сумароковой – единственной наследнице богатых графов Сумароковых. У них родился сын Феликс. И новый Феликс тоже женился на самой богатой невесте России – Зинаиде Юсуповой, тоже единственной наследнице князей Юсуповых. И вот этот Феликс Феликсович и построил роскошный дворец на ЮБК.

Дворец в Кореизе был начат постройкой еще в 20-х годах XIX века княгиней Анной Сергеевной Голицыной, а последняя капитальная перестройка была произведена архитектором Красновым в 1909–1914 гг. К этому времени дворец уже принадлежал Феликсу Юсупову, самому богатому после царя человеку в России.

Вы прочитали ознакомительный фрагмент! Если книга Вас заинтересовала, вы можете купить полную версию книгу и продолжить увлекательное чтение.