Чёрный барон без царского трона. Почему генерал Врангель проиграл красным? Великая война Врангеля

Две загадки. Или, мягче скажем, два темных пятна. Смерть и прозвище.

Отчего никогда почти не болевший 49-летний спортивный человек никак не смог справиться с навалившейся хворью, несмотря на консилиум лучших врачей?

Причем, с самого начала родня и близкие не верили разговорам о рядовой простуде. Все симптомы, весь ход болезни был страшным, отчаянным, экзальтированным. За 38 неистовых дней генерал, что называется, сгорел.

Но меня интересует не только клиническая сторона истории, но и слегка мистическая. Откуда взялось знаменитое прозвище Петра Николаевича – «черный барон», – известное в России каждому:

Белая гвардия, черный барон

Снова готовят нам царский трон?

Автор стихов Павел Григорьев, пишут комментаторы, подхватил в 1920 году уже гулявшее в народе словосочетание: эпитет «черный» связывают с военной формой Врангеля – черной черкеской с газырями, якобы бессменной одеждой генерала с 1918 года.

Ну, во-первых, носил он также и откровенно белую черкеску, а, во-вторых, я хочу предложить другую версию прозвища.

Петр Николаевич Врангель (так же, как и его родной брат Николай Николаевич – известнейший искусствовед начала ХХ века) был в родстве с Пушкиным: у них был общий предок, общий «африканский корень» – крестник русского царя, воспитанник и сподвижник Петра Великого Абрам Петрович Ганнибал. Из десяти детей царского арапа сын Осип стал дедом Пушкина, а дочь София – прапрабабушкой барона Врангеля. О молодых годах брата-искусствоведа (Николая, Коки) осталось много воспоминаний: художник Александр Бенуа называл его «африканцем». Под стать ему был и будущий генерал.

Вороные волосы, смуглая кожа, гордость и высокомерие натуры, некоторая капризность характера – все это работало на появление прозвища

Вороные волосы, смуглая кожа, на фоне которой особенно ярко смотрелись светлые белки глаз, гордость и высокомерие натуры, некоторая капризность характера, осознание 800-летней истории врангелевского рода – все это, я предполагаю, работало на появление прозвища, какие любят раздавать еще в училищах.

Черная черкеска, мне кажется, только завершила уже готовый образ. Но этот образ начал работать на судьбу генерала.

К середине 1920-х годов Врангелю (высочайшему, общепризнанному авторитету и герою, спасшему Белую армию от гибели в Крыму) удалось вырваться из-под тайной большевистской опеки над эмигрантскими организациями. Он сумел некоторое время вести секретную антибольшевистскую работу вместе с узким кругом своих единомышленников, и работа эта никаким образом не была подвержена чекистскому влиянию. Советская разведка получила о ней информацию с большим запозданием. Черный барон умел быть непроницаемым.

Для чего же генералу Врангелю понадобилась своя тайная организация и почему он скрывал ее от большинства соратников по Белой идее?

Проблема была деликатной. Положение Врангеля к 1925-1926 году было весьма неопределенным. Будучи Главнокомандующим Русской Армией и Председателем Русского Обще-Воинского Союза (РОВСа) , он формально подчинялся великому князю Николаю Николаевичу , но фактически в эти годы был отстранен от руководства РОВСом и от получения реальной информации о работе, которую эмиграция вела против СССР. Велась эта работа окружением великого князя – прежде всего, генералом Кутеповым , у которого с Врангелем были сложные, враждебные, почти черные отношения. После провала "Треста" (провокационной ГПУшной организации) генерал Кутепов (активно в "Трест" веривший) потерял значительную часть своей былой популярности в военно-эмигрантских кругах.

Поначалу Врангель и не пытался вести никакой самостоятельной работы, считая это, при формальном подчинении великому князю Николаю Николаевичу, неэтичным, однако он неоднократно знакомил Кутепова с документами, доказывающими, что тот полностью находится под контролем большевиков, но Кутепов отказывался признавать очевидное и свою работу продолжал. Врангелю пришлось пойти на создание собственной независимой организации для борьбы с большевизмом.

Был ли смысл советским агентам уничтожать удалившегося от дел и поселившегося в Брюсселе Врангеля? Был, поскольку остро стоял вопрос: кто следующий, после растерявшего популярность Кутепова, будет руководить русскими воинскими силами Зарубежья? В случае смерти престарелого и больного Николая Николаевича Врангель мог вполне реально взять антибольшевистскую работу в свои руки, и тогда вся его тайная работа могла обрести нежелательную актуальность.

Для большевиков лучше было бы беречь Врангеля и провоцировать дальнейшие конфликты внутри треугольника: Врангель – Кутепов – великий князь

И наоборот: если бы Врангель оставался по-прежнему в стороне, на отшибе политической деятельности, Москве он был бы неопасен. Лучше было бы беречь Врангеля и провоцировать дальнейшие конфликты внутри треугольника: Врангель – Кутепов – великий князь.

Непосредственной причиной смерти Врангеля стал интенсивный туберкулез в верхушке левого легкого. Поначалу речь шла о незначительном гриппе. Редко болевший Врангель уже шел на поправку, как вдруг развилась новая, страшная болезнь. И началась она сразу же после отъезда странного визитера.

История с этим таинственным посетителем и по сей день не до конца ясна. У Врангеля был денщик, вестовой Яков Юдихин, никогда за все годы верной службы ни единым словом не упоминавший о каком-либо своем брате. И вдруг в середине марта 1928 года появился этот якобы брат, назвавший себя матросом с советского судна, пришвартовавшегося в Антверпене. Приехал, мол, на денек в Брюссель проведать своего брата. Дозвольте переночевать? Дозволили. Пробыл брат один день, время проводил где-то не с Юдихиным и спешно уехал. А на следующий день Врангель смертельно заболел.

Болезнь протекала очень сложно – с высокой температурой. Лишь через полторы недели, после консилиума именитых врачей (Алексинский, Вейнерт, бельгийские специалисты), в огромном количестве обнаружили туберкулезные палочки. Весьма вероятно, именно матрос и подсыпал в пищу хозяина дома нечто, что сыграло решающую роль в развитии всего туберкулезного процесса.

Мать генерала писала после его кончины: «Тридцать восемь суток сплошного мученичества! Его силы пожирала 40-градусная температура».

Лечащему врачу Врангель возбужденно признавался: «Меня мучает мой мозг... Я не могу отдохнуть от навязчивых ярких мыслей... Мозг против желания моего лихорадочно работает... и я пишу все время приказы».

Начались нервные припадки. Его не смогли спасти.

Не странна ли вообще вся эта ситуация? Советский матрос, поехавший за границей из города в город, в 1928 году, чтобы повидать своего брата, да не простого, а служащего вестовым у лютого врага советской власти – и все это так запросто, не боясь быть заподозренным своим корабельным замполитом...

О подозрениях на отравление в одной из парижских газет было написано на следующий же день, но семья генерала не говорила о деталях ни слова, почему-то храня черное молчание.

По мнению историка Виктора Бортневского («Загадка смерти генерала Врангеля», СПб, 1996), в гибели была заинтересована не только советская разведка, но и враги генерала в самой эмиграции – сторонники линии Кутепова. В русском зарубежье всегда затушевывали ту борьбу, которая реально велась между разными флангами – литературно-политическими, религиозными, военными. Это легко понять: перед лицом единого советского врага диаспора хотела изображать собственное единство. А входя в подробности и обстоятельства жизни Врангеля последних лет, пришлось бы говорить о роли и позиции его оппонента генерала Кутепова – героя Белого движения, героя Галлиполи , благодаря которому русская армия сохранила свое ядро. После похищения его большевиками в 1930 году Кутепова еще больше возвеличили: мученик. И какая-либо критика в его адрес стала невозможна. По этой же причине, считал В.Бортневский, были положены в долгий ящик и подозрения о смерти генерала Врангеля.

1914-й год стал началом стремительной карьеры последнего лидера Белого движения в Гражданской войне П.Н. Врангеля

Имя Петра Николаевича Врангеля неразрывно связано с заключительным этапом Гражданской войны - сражением за Крым. В среде белогвардейцев-эмигрантов его называли «последним рыцарем белого движения». Для советских же людей Врангель всегда оставался «черным бароном», который «снова готовит нам царский трон».

В знаменитом советском истерне «Новые приключения неуловимых» лозунг «Уничтожим Врангеля» изображен на знамени отряда красной кавалерии, бьющегося с «черным» воинством Бурнаша. И мрачный классический портрет барона (высокий надменный человек с бледным лицом, густыми черными бровями и усами, в черной папахе и черной черкеске с газырями) режиссер Э.Г. Кеосаян использует в блестящей мимической сцене рассказа атамана о своем поражении в «степях Херсонщины».

«Обратите внимание, какое трагическое совпадение: девять … один … четыре… Девятьсот четырнадцатый год - начало войны (из фильма «Новые приключения неуловимых»).

Между тем Врангель, которому и предназначалась «карта полковника Кудасова», в реальной жизни имел достаточно оснований выбрать для мифического шифра год начала Первой мировой войны. Трагический для мировой и русской истории - 1914-й год стал началом стремительной карьеры последнего лидера Белого движения в Гражданской войне.

Сломишь, но не согнешь

Именно таким был девиз старинной дворянской семьи Врангелей. Родом из Нижней Саксонии, Врангели в начале XIII века переселились сначала в Данию, а затем обосновались в Эстляндии (нынешней Эстонии). Впоследствии они служили в Тевтонском и Ливонском орденах, королям Швеции, которые и пожаловали роду баронский титул, Пруссии, Австрии, Голландии, Испании. Всего род Врангелей дал Европе 55 фельдмаршалов, генералов и адмиралов.

Врангели воевали с русскими соседями с незапамятных времен. В армии короля Карла XII служило 79 баронов этого рода. Тринадцать из них были убиты под Полтавой, а семь скончались в русском плену. Однако после присоединения Прибалтики часть Врангелей, чтобы сохранить свои земельные владения, считавшиеся в XVII веке самыми большими частными родовыми владениями в шведской державе, перешла на службу к российскому государю.

Представители обрусевшей ветви сражались против сородичей в Семилетней войне и русско-шведской войне 1789-1790 гг., участвовали в Отечественной войне 1812 г. и Крымской войне, русско-турецких и русско-персидских войнах XIX в., подавляли Польское восстание 1831 г. и усмиряли непокорный Кавказ.
В России военное призвание Врангелей оказалось не единственным, хотя и главным. Среди исключений нельзя не отметить известного географа и путешественника Фердинанда (Федора) Петровича, фамилией которого назван остров в Северном Ледовитом океане.

Примечательную роль Врангели сыграли и в русской литературе.

Дед «черного барона», Егор Ермолаевич, был женат на Дарье Александровне Рауш фон Траубенберг, родной внучке Абрама Петровича Ганнибала. Великий поэт приходился ей троюродным братом. В «Капитанской дочке» и «Истории Пугачева» Александр Сергеевич упоминает деда своей родственницы, генерала М.М. Траубенберга, убитого мятежниками. Именно ганнибаловские корни и объясняют курчавость «черного барона» в молодости, густые иссиня-черные брови и усы.

Более того, дядя Врангеля, Александр Ермолаевич с детства зачитывался «Бедными людьми и «Белыми ночами» начинающего Ф.М. Достоевского, присутствовал на инсценировке казни «петрашевцев». В 1853 году он отказался от карьеры в столице и поехал на должность прокурора именно в Семипалатинск, где тянул солдатскую лямку после каторги Федор Михайлович. С 1852 по 1859 гг. барон Врангель помогал своему кумиру деньгами, хлопотал о присвоении офицерского чина и разрешении вернуться в Центральную Россию, способствовал женитьбе писателя.

Литературные таланты ярко проявились в творчестве отца Петра Врангеля. Николай Егорович не только сочинял пьесы по молодости (ирония судьбы - посвященные героям Смутного времени), но оставил интереснейшие мемуары.

Вообще Николай Егорович был «белой вороной» в своём семействе. Как тут не вспомнить известный и типичный для дворянских семейств сюжет тургеневских «Отцов и детей»: в отличие от крепостника-отца, на которого зло нападал Герцен в «Колоколе», сын был ярым и поклонником последнего, даже слушал в Женеве теоретика анархизма Бакунина.

Тем не менее, по возвращению в Россию доктор философии Гёттингенского университета и ярый «западник» направил свой идеализм в практическую область коммерции. Барон Врангель устроился в крупную компанию «РОПИТ» (Русское общество пароходства и торговли). Первоначально компания занималась перевозкой паломников к палестинским святыням. Однако с 1867 г. компания монополизировала доставку почты между Россией и странами Ближнего Востока. Кстати, именно суда этой компании вывозили белых эмигрантов из Крыма в 1920 г.

В 1877 г. Николай Егорович венчался с Марией Дмитриевной Дементьевой-Майковой в Одессе. Мать будущего лидера белого движения была родственницей поэта А.Н. Майкова, тоже близкого друга Достоевского. Дед же, известный библиофил и приятель Пушкина, - кузеном Анны Павловны Керн. Ей было посвящено известное пушкинское стихотворение «Я помню чудное мгновение».

В 1878 г. в семье Врангелей появился на свет первенец Петр. Спустя два года - второй сын, Николай, в будущем известный искусствовед, один из организаторов Русского музея в Петербурге, близкий друг А. Бенуа, Н. Рериха, С. Дягилева, А. Щусева. Третий же сын, Всеволод, родился в 1884 г.

Дети Врангелей жили в достатке, но не были избалованы чрезмерной опекой. Родители не навязывали им никакой карьеры и предоставили возможность самим решать свою судьбу.

В связи со службой Николая Егоровича в РОПИТе, семья жила в Ростове (ныне Ростов-на-Дону). Увлечение охотой в предгорьях Большого Кавказского хребта, рассказы ветеранов, казаков и горцев, о былых войнах с раннего детства повлияли на решение Петра стать военным.

В Петровском реальном училище младшие Врангели успевали средне: из-за домашнего воспитания им не хватало настойчивости и трудолюбия. В 1895 г. семья, после смерти младшего сына Всеволода, умершего от дифтерии, и ухода Николая Егоровича из РОПИТа, переехала в Петербург. Петр Врангель поступил в Горный институт. Судя по среднему и высшему образованию, отец надеялся, что первенец сделает карьеру инженера и станет промышленником. Надежды Николая Егорович были вполне обоснованы: его карьера пошла вверх. Благодаря знакомству с министром финансов С.Ю. Витте он устроился в советы директоров нескольких крупных компаний (Российское золотопромышленное общество, Биби-Айбатское нефтяное общество, контролировавшее нефтяные месторождения в Баку, Российское электрическое общество «Сименс-Гальске»).

Однако сын не совсем оправдал ожиданий отца: по крайней мере, в инженерной и промышленной сфере деятельности. Окончив Горный институт с золотой медалью в 1902 г., Петр Врангель не воспользовался привилегией, дававшей освобождение от военной службы, и согласно родовой традиции поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк. Спустя год он выдержал экзамен на чин корнета гвардии и был зачислен в запас. Большой войны в те времена не предвиделось, а служить в мирное время честолюбивый барон не собирался.

Борьба - его стихия

Разразившаяся русско-японская война оторвала отставного конногвардейца от службы в должности чиновника для особых поручений при генерал-губернаторе Восточной Сибири. Офицерам гвардии было запрещено участвовать в боевых действиях, но Врангель уже в феврале 1904 года сумел добиться зачисления во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска в отряд генерала П.К. Ренненкампфа. В этом же отряде служили подполковник и начальник штаба Антон Деникин и будущий гетман Украины Павел Скоропадский.

Отряд действовал в тылу врага в Манчжурии. Эту фактически нейтральную территорию контролировало не столько слабое китайское правительство, сколько полевые командиры хунхузов, местных разбойников. Хунхузы во многом предвосхитили деятельность будущей китайской мафии: их главари были выборными и обладали неограниченной властью, никогда не воевали друг с другом, предпочитая мирно делить территорию. Вопреки первому обманчивому впечатлению они были серьезными противниками: воевали отчаянно, до последнего патрона, предпочитая смерть - плену. Во время кампании против них сам Ренненкамф получил ранения в шею и ногу, все его адъютанты и ординарцы были ранены или убиты. Среди них и Врангель получил пулю в грудь: от смерти спасла лишь преданность казака, вовремя доставившего нашего героя в госпиталь.

В этой связи нельзя не сказать, что Ренненкампф, прославившийся во время подавления китайского восстания ихэтуаней в 1900 году, всегда предпочитал находиться в передовых цепях.

Личный пример командира сильно повлиял на молодого барона, убедил в том, что офицер обязан лично управлять боем и проявлять инициативу, не дожидаясь приказа из штаба, а руководствуясь боевой обстановкой.

Врангель участвовал в рейдах и вылазках, проводил разведку и захватывал главарей хунхузов, освобождал заложников. Походная жизнь в летучем отряде была нелегкой: приходилось голодать, недосыпать, совершать длинные и стремительные марши в тяжелых климатических условиях. Первая эвакуация Врангеля в госпиталь произошла… после солнечного удара!

Довелось барону повоевать и с японцами: он участвовал в сражении при Шахэ осенью 1904 г. В июне 1905 года Врангель был переведен в Отдельный дивизион разведчиков и дрался в проигранном русскими Мукденском сражении. Единственный в своей сотне, за это дело он был награжден Золотым .

За отличия в сражениях с японцами Петр Николаевич был также награжден орденами Св. Анны IV и Ш степеней и орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантом, произведен в сотники, а затем в подъесаулы. Будущий соратник «черного барона» генерал П. Н. Шатилов отмечал, что именно на маньчжурской войне «Врангель инстинктивно почувствовал, что борьба – его стихия, а боевая работа – его призвание».

В начале января 1906 г., сразу после завершения войны, он был переведен в 55-й драгунский Финляндский полк, а затем назначен в Северный отряд свиты Его императорского величества. Ему предстояло подавлять вспыхнувшие по всей империи волнения первой русской революции. Волей случая Врангелю тогда не довелось пролить кровь соотечественников: его отряд был запасным и участвовал лишь в патрулировании.

В марте 1907 года он возвращается в свой родной Конногвардейский полк, а в августе успешно поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, набрав 10,3 балла из 12 возможных.

В это же время Петр Николаевич Врангель женится на Ольге Михайловне Иваненко, фрейлине государыни Александры Федоровны. Иваненко происходили из рода гетмана Мазепы. Естественно, чтобы отмежеваться от фамилии легендарного предателя, потомки были вынуждены сменить фамилию. Примечательно, что дедом жены был М.Н. Катков, известный публицист и издатель произведений Достоевского.

У молодой четы в 1909 г. появляется на свет дочь Елена, в 1911 - сын Петр, в 1913 - дочь Наталья (до недавнего времени последняя из прямых потомков барона, скончалась в 2013 г.). Младший сын Алексей родился уже в эмиграции, в 1922 г.

Учеба в академии давалась поручику легко вопреки воспоминаниям его однокашника, Б.М. Шапошникова, будущего начальника Генерального штаба РККА и Маршала Советского Союза. Выпускник Горного института и инженер по специальности, участник боевых действий, Врангель блестяще сдал выпускные экзамены. Однако на этом учеба не закончилась. Для зачисления в Генеральный штаб офицеры-выпускники были обязаны вернуться на два года в строй для командования ротами и эскадронами в своих полках. По распоряжению генерал-инспектора кавалерии, великого князя Николая Николаевича, выпускники-кавалеристы были обязаны закончить Офицерскую кавалерийскую школу. Врангелю занятия верховой ездой были только в радость. В октябре 1911 года Петр Николаевич снова возвращается в лейб-гвардии Конный полк и получает должность заместителя командира эскадрона, а спустя год - чин ротмистра и должность командира 3-го эскадрона.

Будущее Врангеля теперь определено: постепенное продвижение по служебной лестнице от чина к чину, размеренная полковая жизнь, светские балы, офицерские собрания, военные парады.

Высокого (1 м 93 см), худощавого офицера-конногвардейца запоминают прекрасным танцором и распорядителем на балах, остроумным и легким в общении участником офицерских собраний, увлекательным собеседником.

Его служебная характеристика тоже безупречна: «Ротмистр барон Врангель отличный эскадронный командир.

Блестяще военно подготовлен. Энергичный. Лихой. Требовательный и очень добросовестный. Входит в мелочи жизни эскадрона. Хороший товарищ. Хороший ездок. Немного излишне горяч… Прекрасной нравственности.
В полном смысле слова выдающийся эскадронный командир».

Великая война Врангеля

К Первой мировой войне русская кавалерия, в которой служил ротмистр Врангель, считалась лучшей в Европе. Это касалось далеко не только казачьих, но и регулярных частей. В индивидуальном бою, в умении верховой езды и в атаке сомкнутым порядком («тактика шока») русский кавалерист на порядок превосходил любого европейского. Слабой стороной русской кавалерии было слабое взаимодействие (по сравнению с германской армией) с пехотой и артиллерией. Примечательно, что немецкая кавалерия всякий раз, когда сталкивалась с русскими конниками, отступала под прикрытие артиллерии или пехоты.

Для русской кавалерии уроки русско-японской войны оказались неприменимы в Первой мировой. Вместо рейдов, прорывов линии фронта - конники были загнаны в окопы. При этом кавалерия, как элитный род войск, которому покровительствовал лично великий князь Николай Николаевич, ставший в августе 1914 г. Верховный главнокомандующим, как правило, не использовалась в качестве пушечного мяса, которым была пехота. Потери кадровых кавалерийских офицеров не сравнимы с потерями кадровых пехотных офицеров. Именно потому кавалерийские офицеры станут в Гражданской войне костяком как Белого движения, так и Красной Армии. Помимо Врангеля - П.Н. Краснов, В.О. Каппель, А.Н. Пепеляев, Г.К. Маннергейм, Б.В. Анненков, А.М. Каледин, А.Г. Шкуро. Точно так же и младшие офицеры и рядовые кавалерии перейдут на сторону новой Советской власти - С.М. Буденный, С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, А.И. Ерёменко, П.С. Рыбалко.

Так или иначе, но примеров успешных кавалерийских атак в позиционной Первой мировой войне совсем немного. Среди таких исключений - Каушенское сражение, прославившее имя Врангеля.

Утром 6 августа 1914 года конная группа генерала Г. Хана Нахичеванского, приписанная к 1-й армии генерала от инфантерии П.К. Ренненкампфа, в составе двух гвардейских и двух армейских кавалерийских дивизий и восьми конно-артиллерийских батарей атаковала немецкую ландверную бригаду и две батареи (одна на передовой, а другая - за рекой, во второй линии укреплений). Соотношение сил было в пользу русских: кавалерийская дивизия по огневой мощи примерно соответствовала 1-2 немецким батальонам. Однако немцы с самого начала заняли выгодную позицию в населенном пункте и укрепились - тогда как русские не успели даже провести разведку. В бою приняли участие около семи тысячи русских против шести тысяч немцев на фронте около шести верст.

С самого начала спешенные кавалерийские полки, атаковавшие тремя плотными колоннами, попали под губительный огонь. Наступление захлебнулось, однако атаки с перерывами продолжались целый день.

Русские несли большие потери, наступая в полный рост (негоже гвардейцам наступать залегая, с перебежками!) на германские пушки и пулеметы, расстреливавшие их в упор.

В критический момент, уже к вечеру, когда одно из орудий немцев вышло из строя, ротмистр Врангель упросил командира 1-й гвардейской кавалерийской дивизии генерала Н.Н. Казнакова бросить в бой свой последний резерв - 3-й эскадрон, которым командовал барон. Умело прикрываясь складками местности и перелеском, эскадрон стремительно преодолел километровое расстояние до немецкой батареи и на расстоянии 130 шагов вынырнул прямо перед ней. Немцы, не ожидавшие столь стремительной и самоубийственной кавалерийской атаки, не успели поднять прицел и выстрелы ударили по лошадям. Атака обошлась дорого: были убиты все офицеры эскадрона и 20 солдат из 100. Под Врангелем была убита лошадь и он получил легкую контузию, вылетев из седла. Однако конногвардейцы во главе с ротмистром прорвались к батарее, изрубили артиллеристов в рукопашной и захватили два орудия. Немцы были вынуждены ретироваться из Каушена. Не случайно впоследствии командир Конногвардейского полка Гартман писал, что блестящие конные атаки целой дивизией и даже корпусом во время Гражданской войны явились последствием той веры, которую утвердил во Врангеле этот бой.

Однако тактический успех 3-го эскадрона не был использован. Уже вечером 6 августа Хан Нахичеванский отдал приказ отвести конную группу на исходные позиции на трехдневный отдых. Потери были большие: 46 офицеров и 329 солдат убитыми и ранеными. Каушенское сражение отвлекло конную группу от участия в Гумбинненском сражении.

Напомним, что 1-я армия Ренненкампфа и без помощи кавалеристов вынудила отступить врага. Именно после этого поражения немецкий Генеральный штаб был вынужден перебросить с французского театра два корпуса. Роковое решение привело к срыву плана Шлиффена: Германия лишилась возможности быстро выиграть войну.

Однако после Гумбинненского сражения Ренненкампф не смог организовать преследование разбитых немцев ввиду отсутствия кавалерии, отдыхавшей после Каушенского боя.

Каушен прославил ротмистра Врангеля. Он становится первым в Великой войне офицером, награжденным орденом Святого Георгия 4-й степени.

Сослуживцы хвалят личное мужество барона. Злопыхатели указывают на то, что успех Врангеля был намеренно раздут патриотической прессой - чтобы отвлечь внимание от тяжелого поражения 2-й армии генерала Самсонова под Танненбергом.

Тем не менее, карьера Врангеля идет в гору. В сентябре 1914 года он назначается начальником штаба Сводно-кавалерийской дивизии. В октябре его принимает государь Николай II, а месяцем позже барон Врангель получает чин полковника и должность флигель-адъютанта свиты Его Величества.

В феврале 1915 г. Врангель участвует в Праснышской операции. Во главе дивизиона он успешно проводит разведку, захватывает переправу, последовательно выбивает две роты немецкой пехоты с трех укрепленных позиций, захватывая пленных и обоз. За отличие в делах против неприятеля полковника награждают Георгиевским оружием.

Нельзя не отметить, что родные барона тоже стремятся помочь отечеству. Супруга Ольга Михайловна работает в санитарных учреждениях тех частей, которыми командует муж. Младший брат Николай Николаевич в октябре 1914 г. становится уполномоченным санитарного поезда, вывозит раненых с передовой. В июне 1915 г. он умирает от желтухи в варшавском госпитале.

В октябре того же года Врангель назначается командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска, воевавшего на Юго-Западном фронте. При переводе бывший командир дает Врангелю следующую характеристику: «Выдающейся храбрости. Разбирается в обстановке прекрасно и быстро, очень находчив в тяжелой обстановке». Под командованием барона полк ведет активные боевые действия на Западном фронте в составе Уссурийской казачьей дивизии, за что неоднократно удостаивается благодарности от комдива А.М. Крымова. Так, 29 и 30 июля 1916 года Нерчинский полк успешно сражается в неравном бою с 43-м германским пехотным полком, усиленным артиллерией. По словам Крымова, в сложной обстановке полковник Врангель показал «умелое маневрирование и управление боем».

22 августа того же года, участвуя в атаке, 1-й Нерчинский полк берет в плен 118 немцев, захватывает большое количество оружия и боеприпасов. Многие офицеры полка, включая барона, ранены, но остаются в строю. За это дело полк Врангеля удостаивается особой чести - шефства Цесаревича Алексея.

В декабре Врангеля назначают командовать бригадой, затем дивизией, в январе 1917 года производят в генерал-майоры. Выслуга генеральского звания всего лишь за тринадцать лет службы - самое быстрое в русской армии начала XX века.

Грянувшая Февральская революция ставит крест на его военной карьере. Дело было не только в идейных мотивах, хотя Врангель был убежденным монархистом. Не зря потом красноармейцы пели:

«Белая армия, черный барон

Снова готовят нам царский трон».

Врангель понимает, что его военная карьера окончилась. В условиях разложения армии и потери единоначалия победу над дисциплинированным противником одержать невозможно, а терпеть поражения честолюбивый барон не привык.

В августе 1917 года, пойдя на конфликт с членами армейского комитета, подрывавшими дисциплину и доверие солдат к офицерам, Врангель отказывается принять под командование конный корпус и пишет рапорт об отставке, в котором прямо заявляет, что «убеждений своих никогда не менял и менять не будет».

Ещё более отрицательно Врангель относится к приходу к власти большевиков. Тому были и личные основания: в 1918 году красные комиссары едва не казнили в Крыму отставного генерала. Спасло только самоотверженное вмешательство жены, попросившей расстрелять её вместе с мужем. Лишь после этого эпизода Врангель решается вступить в Белое движение и принять участие в братоубийственной войне. Взлет и падение будущего Правителя Юга России только начинаются…

Сегодня к Белой армии и к вопросу о восстановлении монархии в России отношение уже далеко не такое однозначное, как в те времена, когда бывшие фабричные в буденовках РККА строевым шагом поднимали пыль на провинциальных мостовых, во все горло распевая про долг "неудержимо идти в последний смертный бой". Так не пришло ли время вспомнить и о Черном Бароне? Тем более, что и повод есть – 25 апреля ровно 75 лет минуло с того дня, как в Брюсселе чекистами был отравлен правнук Абрама Петровича Ганнибала, первый русский офицер, награжденный в 1914 году орденом св. Георгия за выдающуюся личную храбрость, генерал-лейтенант Добровольческой армии Петр Николаевич Врангель. Тот самый Черный Барон, о котором большевики говорили с кипящей ужасом ненавистью, а главнокомандующий вооруженными силами Юга России Антон Деникин – с нескрываемой черной завистью.

Его отец, барон Николай Егорович, был доктором философии, мать Мария Дмитриевна, урожденная Майкова, неплохо пела и писала стихи. Артистический темперамент и любовь к искусству унаследовал их старший сын Николай – будущая звезда петербургской богемы Кока Врангелю, который стал не только увлеченным организатором выставок русского изобразительного искусства, но и выдающимся критиком и историком искусств. Его перу принадлежит множество трудов по истории искусства; как сотрудник Эрмитажа он читал лекции и трудился в Обществе защиты и сохранения памятников истории и старины. Острослов и насмешник, автор эпиграмм и анекдотов, Николай Врангель с началом Первой мировой войны совершенно сник. В июне 1915 года он умер от желтухи.

Петр Врангель, похоже, по складу характера был полной противоположностью брата и унаследовал черты другого предка – адмирала Фердинанда Петровича Врангеля, русского мореплавателя. Младшему брату Коки с самого начала судьба уготовила иной путь. По окончании Горного института в Санкт-Петербурге и Академии Генерального Штаба 26-летний Петр практически сразу попал на русско-японскую войну. Но военная слава пришла к нему чуть позднее – в Первую мировую.

Утром 6 августа 1914 года ротмистр Врангель получил от безнадежно бездарного начальства приказ атаковать со своим эскадроном деревеньку Каушен, где по всем правилам немецкой военной науки окопался противник, успев с удобных позиций взять на мушку все возможные подходы к форпосту. Как опытный военный, барон не мог не понимать, что кавалерии поставленная задача вряд ли по зубам, а положенной артиллерийской подмоги ему никто не обещал. Процедив далеко не салонные слова, отбросив все военные теории, его высокоблагородие привстал в стременах и с криком "В атаку!" галопом помчался вперед. У самых вражеских траншей убитый конь под ним рухнул. Тогда барон вскочил на ноги и с саблей в руке снова кинулся вперед, на яростно палившую батарею немцев. Остатки его эскадрона на вражеских позициях пошли в рукопашную. Стратегически важный пункт Каушен был взят, а Врангель стал первым из Георгиевских кавалеров среди русских офицеров. Командование в докладах Ставке характеризовало его так: "Ротмистр барон Врангель имеет блестящую военную подготовку. Энергичный, лихой, требовательный и очень добросовестный. Входит в мелочи жизни эскадрона, хороший товарищ и хороший ездок. Немного излишне горяч, но прекрасной нравственности. В полном смысле слова выдающийся эскадронный командир".

Февральская революция ни на йоту не ослабила его верности присяге и смелого, бескомпромиссного нрава. Известен случай, когда в поезде он вступился за сестру милосердия, к которой приставал подвыпивший финляндский драгун с красным бантом на шинели. Врангель, ничуть не смутившись пьяного разгула целой толпы "низших чинов", схватил наглеца за шиворот и ударом колена вышвырнул из вагона. Солдаты возмущенно загудели, но расправиться с офицером так и не решились.

Перед самым октябрьским переворотом под Петроград был направлен Третий конный корпус на случай возможного восстания большевиков. Командовал им Врангель. Однако главнокомандующий Керенский, учитывая монархические пристрастия барона, не решился доверить его подразделению службу в непосредственной близости от столицы. Корпус был расформирован.

Не испугайся осенью 1917 года Керенский "политических осложнений" для себя самого, история могла бы сложиться иначе. Но после его решения выбить большевиков из Питера и диктатуру пролетариата из России было уже некому. Возмущенный до глубины души Врангель, который не сомневался, что дальнейшему развалу страны можно противостоять только твердой и непреклонной волей, поступил в точности как Ахиллес, от обиды удалившийся в свой шатер. Подал рапорт о своем увольнении и уехал в Ялту, где его ждали жена и дети. Слава блестящего офицера красным была известна, и ему была предложена должность командующего Крымскими войсками. Генерал Врангель ответил отказом. Последствия не заставили себя ждать. Глубокой ночью в его дом вломились революционные матросы и под дулом маузера посадили в машину. Супруга Врангеля, фрейлина императорского двора Ольга Михайловна, после начала войны не жалевшая рук в санитарных частях, настояла на том, чтобы ее арестовали вместе с мужем. Их везли среди беснующейся толпы по кровавым лужам, на дороге валялись трупы тех, кто посмел сопротивляться революционному мародерству. Революционный трибунал работал круглые сутки: днем – допросы, ночью – расстрелы. Дошла очередь и до четы Врангелей. Но когда из плавучей тюрьмы их доставили к председателю советской инквизиции товарищу Вакуле, тот не смог решиться сразу отдать приказ о расстреле супругов, так как только что прочел книгу о подвиге декабристок. Когда в Крым вошли немцы, Врангель из тюрьмы ушел сам. "Я глубоко переживал, видя, как враг хозяйничает в России и подвергает унижению мою Родину, однако был рад освобождению от гнета этих безголовых болванов", – писал он впоследствии. Покинув Ялту, он присоединился к армии Деникина и создал в ней мощную кавалерию, которая умело совершала фланговые атаки и зачастую приносила успех всем сражениям. Летом 1919 Добровольческая кавказская армия генерала Врангеля не только прорвала оборону Царицына, но и взяла 40 тысяч пленных, 70 пушек и даже два бронепоезда – "Ленин" и "Троцкий". Лев Троцкий запомнил это надолго. В докладе на заседании Московского совета депутатов он скажет: "Польша и Врангель – это два вражеские крыла, все должно быть сконцентрировано против конницы Врангеля. Вы должны из всех ваших советов выделить лучших работников и послать их на побережье Черного моря, на Кубань и Дон, чтобы этот тыл укреплялся посредством агитационной работы, а где нужно – и посредством железной руки. Нужно укрепить юг, куда пытается проникнуть Врангель".

Однако главным союзником большевиков оказалась не отзывчивость юга на агитацию, а амбиции командующего Добровольческой армией генерала Деникина. В отличие от него, барон Врангель считал поход на Москву ошибкой и приговором для Белой армии – и оказался прав. После провала этой операции Деникин эмигрировал в Англию, а на пост верховного главкома вооруженных сил Юга России на военном совете 3 апреля 1920 года единогласно избрали Врангеля. Решение принять бразды правления разбитой армией далось ему нелегко, но отказаться барон не мог тоже: "Я делил с армией радость побед и сейчас не вправе отказаться испить горькую чашу". Любопытна его переписка с подавшим в отставку Деникиным: "Отравленный ядом честолюбия, вкусивший власти, окруженный бесчестными льстецами, Вы уже думали не о спасении Отечества, а лишь о сохранении своей власти. Но русское общество стало прозревать. Все громче и громче назывались имена начальников, имя которых среди всеобщего падения нравов оставалось незапятнанным. Армия и общество во мне увидели человека, способного дать то, чего жаждали все". С железной решимостью Врангель стал восстанавливать дисциплину в деморализованных частях, невзирая на лица и титулы, резко сократил донельзя распухшие при Деникине штабы. "Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая начальниками, своим примером развращающими войска, – такая армия не нужна России". И Белая армия встрепенулась, как заскучавший конь под ударом шпор. Рейд в Северной Таврии, когда наголову был разгромлен корпус красного командира Дмитрия Жлобы, перепугал большевиков до такой степени, что они заключили мир с Польшей, отдав ей западные Украину и Белоруссию, чтобы всей силой повернуться лицом к Врангелю. Не успевшие оправиться белые части не смогли удержать фронт и отступили в Крым.

В массовом сознании прочно закрепился образ барона Врангеля в роскошной кавказской черкеске с газырями, орденом Святого Георгия на груди, в низкой смушковой папахе, с кинжалом… Именно таким он предстает на многочисленных фотографиях периода Гражданской войны и первых лет эмиграции, таким его изображали большевики на своих карикатурах. Между тем, «военный гардероб» Петра Николаевича за годы службы был куда более разнообразным.

Из гвардейцев – в казаки

Древний род баронов Врангелей традиционно считался военным. С начала XIII века он дал России и Европе семь фельдмаршалов, более тридцати генералов и семь адмиралов. То, что в эту плеяду когда-нибудь войдет и юный Петруша его родители вряд ли себе представляли. Они прочили сыну карьеру в бурно развивавшейся тогда горной промышленности, где уже делал успехи отец. Собственно, карьера эта уже почти началась: вместо кадетского корпуса – ростовское реальное училище, вместо военного училища – петербургский Горный институт императрицы Екатерины II. Но тут настало время проходить действительную срочную службу.

Не дожидаясь призыва по жребию, в сентябре 1901 года Петр Врангель поступил вольноопределяющимся 1-го разряда (так назывались нижние чины с образованием, имевшие льготы в виде сокращенного срока службы и права производства в офицеры по экзамену по ее окончании) в Лейб-гвардии Конный Его Величества полк – один из старейших и блестящих полков Российской Императорской Гвардии.

Воинская служба Врангелю понравилась. Он решил стать офицером и остаться в полку, тем более что сдать экзамен выпускнику Горного института не представляло труда. Через год Петр Николаевич надел вожделенные офицерские погоны и… тут же снял их.

Насколько знаменательным, радостным и торжественным было производство в офицеры в жизни каждого вчерашнего юнкера или «вольнопера», можно судить хотя бы по воспоминаниям скромного аскета Антона Ивановича Деникина, который отмечал, что за всю жизнь пьян был лишь единожды – в день производства. Буйная пирушка в этот день для новоиспеченных офицеров была (да и есть) обязательной традицией. Петр Николаевич на такой пирушке, очевидно, хватил лишку. Возвращаясь домой, корнет Врангель не смог сдержать переполнявших его эмоций, выхватил шашку и принялся лихо рубить молодые деревца и кустарники. Случилось это не где-нибудь в лесу, а прямо возле дома полкового командира князя Трубецкого, который, как выяснилось, эти самые деревца любил. Князь услыхал шум, вышел и увидел упражняющегося в «рубке лозы» молодого барона…

В общем, пополнить офицерское общество Лейб-гвардии Конного полка, куда принимали голосованием сами господа офицеры, Петру Николаевичу не пришлось. А в другом полку он служить не пожелал и ушел в запас.

Вторым шансом военной карьеры для будущего генерала стала начавшаяся война с Японией. На дальневосточный фронт стремились многие офицеры из армии, Гвардии, и даже из запаса. Впервые за почти три десятилетия после Русско-турецкой войны для них открывалась возможность получить боевой опыт, испытать себя, а может и совершить подвиг. Кстати, именно в боях с японцами впервые проявили себя такие известные в будущем борцы с большевизмом, как Антон Иванович Деникин, Николай Николаевич Юденич, Александр Васильевич Колчак, Павел Петрович Скоропадский… Проявил себя там и Петр Николаевич Врангель.

Оставив опостылевшую службу чиновника при иркутском генерал-губернаторе, он отправился добровольцем на фронт, чтобы поступить в конницу. В России восточнее Волги тогда был только один регулярный кавалерийский полк – Приморский драгунский, а почти вся конница в войне с Японией была представлена исключительно казачьими полками, в первую очередь – дальневосточных казачьих Войск. Большинство этих полков были второочередными, то есть формировались только на время войны. В начале февраля 1904 года Петр Врангель в чине хорунжего был определен во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска, через пару недель переведен во 2-й Аргунский казачий полк того же войска, а еще через год – в Отдельный дивизион разведчиков отряда генерала Ренненкампфа.

Высокая и косматая «манчжурская» папаха, шаровары с желтыми войсковыми лампасами, шашка казачьего образца, пышные усы и борода – на дошедшей до нас газетной фотографии трудно узнать будущего «Черного барона»…

… и обратно в гвардейцы!

Война с Японией дала мощный импульс военной карьере Врангеля. В первую очередь – благодаря его личному героизму и заслугам. За отличия в делах против японцев Петр Николаевич получил два внеочередных чина – сотника и подъесаула, три боевых ордена – Св. Анны IV ст. с надписью «За храбрость», Св. Станислава III ст. с мечами и бантом и Св. Анны III ст.

Война окончилась, второочередные казачьи части подлежали демобилизации, а Врангель, желая остаться в строю, в чине штабс-ротмистра перевелся в Финляндский драгунский полк.

Одетый в невзрачную драгунскую форму Петр Николаевич прибыл к своему родному Лейб-гвардии Конному Его Величества полку, куда его прикомандировали через полгода.

Командовал полком уже не старый знакомый князь Трубецкой, а добродушный Гусейн-хан Нахичеванский. А Шефом полка, как следует из его названия, был Государь Император. На параде по случаю полкового праздника Николай II обратил внимание на высокого офицера, чей скромный драгунский мундир с колодкой боевых наград резко выделялся на фоне белых колетов, золоченых кирас и касок блестящих конногвардейцев. «Кто этот офицер?» – спросил Государь у Хана Нахичеванского. «Прикомандированный к полку штабс-ротмистр 55-го драгунского полка Врангель» – ответил полковой командир. «Я хочу, чтобы он служил в моем полку». Так по Высочайшему повелению Петр Николаевич вновь стал гвардейцем.

Имевший в рядах полка немало знакомых и родственников, Петр Николаевич легко и быстро влился в полковую семью, которой и являлось общество офицеров большинства полков Российской Империи. Молодой барон становится одним из заводил офицерской молодежи – балы, рестораны с цыганами, дуэли… Повлиять на этот “круговорот жизни” молодого гвардейца не смогла ни учеба в Николаевской академии Генерального Штаба, ни занятия в Офицерской кавалерийской школе. Смогла – женитьба. Но холостые годы Петр Николаевича были весьма яркими.

Сослуживцы вспоминали о нем с явной симпатией. Например, как после очередной пирушки в офицерском собрании Кавалергардского полка офицеры решили приготовить шашлык прямо на полу, используя вместо дров стулья. Когда маленький костер разгорелся настолько, что был готов стать большим пожаром, барон Врангель не растерялся, откупорил несколько бутылок шампанского и мигом залил пламя. Кстати, шампанское Петр Николаевич предпочитал одной марки – французское «Piper-Heidsieck», за что получил от друзей-однополчан прозвище Пипер, сопровождавшее его всю жизнь.

Алексей Петрович Врангель в своих мемуарах приводит прозвище П.Н. Врангеля как «Пайпер». Однако, по словам исследователя русской эмиграции Виталия Жуменко, лично знавшего сослуживцев барона по Лейб-гвардии Конному полку, его прозвище произносилось на французский манер – «Пипер».

Ротмистр Лейб-гвардии Конного полка Врангель. Фото из книги Виталия Жуменко “Белая армия. Фотопортреты русских офицеров. 1917-1922”. YMCA – PRESS, 2007.

Случались выходки и посерьезнее шашлыка в собрании. Однажды в ресторане к Врангелю стал задираться пьяный. Взбешенный барон выхватил шашку и срубил верхушку высокой шляпы нахала. В другой раз, когда в большом петербургском салоне-магазине приказчик грубо обошелся с баронессой Марией Врангель – матерью Петра Николаевича, гвардейский офицер сгреб его за шиворот и выкинул в окно. К счастью, дело было на первом этаже, полет обошелся для приказчика без серьезных травм, и скандал удалось замять…

П.Н. Врангель – офицер Лейб-гвардии Конного полка

С шашкой против пушек

Эпоха блестящих гвардейских мундиров, веселых кутежей, дуэлей и проделок закончилась в одночасье, с началом Великой войны. Буквально в первые ее дни вчерашний забияка Пипер отличился и совершил подвиг, прогремевший на всю Россию. 6 августа 1914 года во главе эскадрона в конном строю ротмистр Врангель захватил стреляющую тяжелую батарею германцев. Награждение его за этот подвиг орденом святого Георгия 4-й степени стало одним из первых в русской армии в эту войну.

Фотографий, запечатлевших Врангеля на фронтах Великой войны, сохранилось не так уж много. Впрочем, нетрудно догадаться, что его полевая форма защитного цвета в этот период существенно не менялась. Прирастали лишь чины и ордена на груди. 1914 – награждение орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом, назначение флигель-адъютантом Его Величества, производство в чин полковника. 1915 – Георгиевское оружие, орден Св. Владимира III ст. с мечами и назначение командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска. Того самого Войска, в форме которого десять лет назад Петр Николаевич сражался с японцами.

Супруга Петра Николаевича, баронесса Ольга Михайловна Врангель (урожденная Иваненко) имела медицинское образование. Во время Великой войны она отправилась вслед за мужем на фронт и добровольно работала в военном госпитале. Спустя несколько лет этот опыт пригодится ей в Екатеринодаре, где баронесса заведовала госпиталем для солдат Добровольческой армии.

В начале 1917 года Врангель получил назначение временно командующим Уссурийской конной дивизией и красные генеральские лампасы. После февраля назначение следовало за назначением, повышение за повышением, но стремительное продвижение по службе боевого генерала уже не радовало. Накануне октябрьских событий Петр Николаевич был назначен командиром конного корпуса. Но, как сказано в послужном списке, «вследствие большевистского переворота от службы отказался и в командование корпусом не вступил».

Генерал Врангель – командир 1-й бригады Уссурийской конной дивизии

Черный барон

Считается, что “Черным бароном” красные называли Врангеля из-за цвета черкески. Если следовать этой логике, барон с таким же успехом мог оказаться и “белым”, и “серым” – черкески-то он носил разные. Но “белый барон” в песне плохо сочетался с “белой армией”, а “серый” – звучал не так зловеще, как “черный”. В общем, большевистский поэт-агитатор Горинштейн свое дело знал….

Почему и откуда у Петра Николаевича появилась любовь к форме Кавказских казачьих войск? На первый взгляд все просто: командовал Кавказской Добровольческой армией – вот и стал носить кавказскую форму. Ну, можно еще заключить, что казаки приписали барона к одной из станиц, включив в свое сословие. В целом – верно. Но ведь далеко не все белые генералы не казачьего происхождения, даже записанные в казаки, спешили надевать черкески. Более того, даже сами казаки все чаще предпочитали носить гимнастерки, как более удобные и практичные на походе и в бою.

Историю «переодевания» генерала Врангеля в казачью черкеску описал уже в эмиграции в мемуарах полковник Федор Иванович Елисеев – бывший командир Корниловского конного полка, коренной казак, летописец и певец вольной Кубани. По мысли Елисеева, перемена формы одежды была для Врангеля тем ходом, который сегодня бы назвали «имиджевым». Генерал хотел сродниться с войсками, состоявшими в основном из казаков, стать для них своим, заслужить доверие. Подтверждение этому находим и в мемуарах самого Врангеля.

Вспоминая о неудачной атаке 18 сентября 1918 года – одной из своих первых атак во главе казачьей дивизии, Петр Николаевич писал: «Части за мною не пошли. Значит, – они не были еще в руках, отсутствовала еще та необходимая духовная спайка между начальником и подчиненными, без которой не может быть успеха».

Цитируя эти слова Врангеля Елисеев, сопровождает их комментарием: «Генерала Врангеля полки не знали. К тому же – он был не в казачьей форме одежды, т.е. не в черкеске и папахе, как были одеты казаки. Начальник казачьей дивизии «в фуражке» не импонировал душе казака. Такова тогда была психология казачьей массы».

Надо отметить, что главнокомандующим красными войсками Северо-Кавказского края был тогда бывший офицер Сорокин – кубанский казак из хорошей и уважаемой семьи. Даже будучи красным, он пользовался авторитетом среди части станичников. Врангелю же свой авторитет еще только предстояло заслужить.

В октябре 1918 года в Корниловский конный полк, где служил Елисеев, был назначен командиром его близкий друг, молодой полковник Николай Гаврилович Бабиев – знаменитый джигит и герой Великой войны на Кавказском фронте. Вспоминает Федор Елисеев:

«Я любовался нашим новым командиром. Он очень импозантен в седле. На нем легкая «дачковая» черкеска цвета верблюжьей шерсти, черный бешмет, небольшая черная каракулевая папаха. …Он весь так и просится на картину, как образцовый офицер-наездник Кавказских казачьих войск. Все в нем и на нем скромно, изящно и красиво».

Едва вступив в командование, Бабиев повел Корниловский полк в очередной бой с красными. Здесь и произошла его встреча с Врангелем, свидетелем которой оказался Федор Елисеев:

«В самый разгар боя, неожиданно из-за бугров, с юго-востока, под огнем красных, пешком, в сопровождении только своего адъютанта-кавалериста – явился генерал Врангель. Оба они в гимнастерках, в фуражках, при шашках и револьверах. Бабиев доложил боевую обстановку. Врангель спокоен, улыбается и потом, с явным приятным расположением к Бабиеву, как-то наивно стал рассматривать его, – как он одет? И рассматривал его так, как рассматривает подруга подругу, увидев на ней новое модное платье. И, налюбовавшись, вдруг спрашивает:

– Полковник! А где Вы заказывали свою черкеску?

И по боевой обстановке и по существу вопроса – это было очень странно.

– Да еще в Тифлисе, Ваше превосходительство! – козырнув ему, отвечает Бабиев, стоя перед ним в положении «смирно».

– Не беспокойтесь… держите себя свободно, полковник. Я так люблю кавказскую форму одежды, но в ней мало что понимаю, поэтому и присматриваюсь к другим – кто и как одет? Я ведь приписан в казаки станицы Петропавловской. Станица подарила мне коня с седлом. Теперь я хочу одеть себя в черкеску. Но, чтобы не быть смешным в ней – вот я присматриваюсь, чтобы скопировать с кого. Вы так стильно одеты… – говорит он, ощупывая качество «дачкового» сукна черкески и «щупает» глазами его оружие. Бабиев на комплименты вновь откозырнул.

Разговор хотя и был неуместным по боевой обстановке, но нам обоим понравился. Мы поняли, что у Врангеля «есть душа», что с ним можно запросто говорить. Что он «живой человек» со всеми человеческими странностями и недостатками, но не сухой формалист – генерал, начальник, к которому «не подступиться».

Не прошло и недели, как Петр Николаевич уже щеголял в новенькой черкеске. Вернее, не щеголял, а красовался во главе дивизии, ведя ее в бой.

“С левой стороны, шагов на сто, коротким наметом наш полк обгонял генерал Врангель, – вспоминал Елисеев. – В бурке, в черной косматой папахе, на подаренном кабардинце станицы Петропавловской, вперив взгляд вперед, скакал он к очень высокому остроконечному кургану в направлении станицы Убеженской. Мы впервые видим его в нашей кубанской форме одежды. Бурка, косматая папаха и его остро устремленный взгляд вперед – делали его немного «хищным», даже похожим на черкеса, и если бы не низкий кабардинец под ним, не соответствующий его высокому росту, вид его, как кавказца, был бы правилен и хорош”.

Барон еще долго “оттачивал” свой кавказский вид, присматриваясь к одежде казаков. И полюбил ее настолько, что не расставался с черкеской долгие годы, даже в эмиграции…

Отец гусарам

В годы Гражданской войны Петр Николаевич Врангель был принят в почетные старики и коренные жители многих станиц Кубанского, Терского и Астраханского казачьих Войск, зачислен в войсковое сословие Всевеликого Войска Донского, а также в списки ряда полков, в том числе «именных» – Корниловского, Марковского и Дроздовского. Соответственно, имел право носить форму всех этих Войск и частей – тем более, что церемония приема в полк обычно сопровождалась подарком полковой формы. Но на фотографиях вождя Русской Армии можно увидеть в форме лишь одного из полков, в которых он номинально числился – Ингерманландского гусарского полка.

Трудно представить Черного барона в образе гусара, не правда ли? Да и не нужно. В Гражданскую войну гусарская форма уже имела мало общего с той, которую мы привыкли видеть в кинофильмов. Никаких расшитых золотом венгерок, сияющих киверов и ташек. Остались лишь незначительные атрибуты, выделявшие гусарскую форму на фоне общевойсковой – блестящие розетки (украшения наподобие пуговиц) на голенищах сапог ниже колена, гусарские штаны – “чакчиры”, да фуражки полковых цветов.

“У генерала Врангеля белая гусарская гимнастерка с погонами генерала Ингерманландских гусар и полковым знаком. Пояс - узкий, кавказский. По чакчирам туго изламывается широкий генеральский басонъ. Голубая фуражка надета бодро, по-молодому, той особой манерой, которая в полках прививалась даже солдатам и носила специальное название „строгой щеголеватости“, – так описывал внешний вид Петра Николаевича один из его однополчан-гусар.

Ингерманландские гусары до революции неофициально называли себя Голубыми Гусарами – по цвету парадной формы. Но, судя по документам и воспоминаниям, во время Гражданской войны это самоназвание вытесняется новым – “васильковые гусары”. Цвет остался, а прозвище сменилось. Почему – точно неизвестно. То ли места жарких боев – изобилующие васильками крымские степи породили новый образ, то ли кавалеристы решили на всякий случай отстраниться от палитры тогдашних политических цветов “красные-белые-зеленые”…

Зато известно почему Врангель носил форму этого полка с трудно произносимым названием.

В начале 1918 года старая русская армия развалилась, а исторические полки фактически перестали существовать. Для большинства кадровых офицеров трагедия полка переживалась как личная трагедия. Особенно это касалось кавалерийских частей, где полковая история и традиции зачастую являлись предметом культа, а кадровых офицеров в войну уцелело гораздо больше, по сравнению с пехотой. Неудивительно, что едва заслышав о формировании Добровольческой армии, многие офицеры, прихватив полковой штандарт (иногда – попросту украв у красных или украинцев), пробирались к добровольцам, лелея надежду на возрождение родного полка. Увы, такие надежды не всегда сбывались. Командование Добрармии к “возрожденческим” инициативам относилось довольно прохладно. А вот генерал Врангель, наоборот, был сторонником восстановления старых полков и старался помогать в этом деле братьям-кавалеристам.

Осенью 1918 года несколько офицеров бывшего 10-го гусарского Ингерманладского полка похитили с места бывшей полковой стоянки – города Чугуева Харьковской губернии старый полковой штандарт, дарованный еще Петром Великим в 1712 году, прибыли в Добрармию и явились к генералу Врангелю. И Петр Николаевич сделал все возможное для того, чтобы полк возродился…

Кадровым офицером Ингерманландского полка был близкий друг Врангеля, командующий конницей Русской Армии генерал Иван Гаврилович Барбович. В этот полк главнокомандующий зачислил и своего сына – Петра Петровича. Вдова и дети генерала Врангеля до последнего вели переписку с его однополчанами – васильковыми гусарами…

Письмо – приглашение на полковой юбилей сыновьям генерала Врангеля

Пётр Николаевич Врангель

Прозвище:	Чёрный барон
Место рождения:	Российская империя, Ковенская губерния, Новоалександровск
Место смерти:	Бельгия, Брюссель
Принадлежность:	Российская империя Белая Гвардия
Род войск:	Кавалерия
Годы службы:
	Генерального штаба генерал-лейтенант (1918)
Командовал:	Кавалерийской дивизией; кавалерийским корпусом; Кавказской Добровольческой армией; Добровольческой армией; В. С. Ю. Р.; Русской Армией
Сражения/войны:	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война

Автограф:

Происхождение

Участие в Гражданской войне

Политика Врангеля в Крыму

Руководитель Белого движения

Падение белого Крыма

Севастопольская эвакуация

Эмиграция

Барон Пётр Николаевич Врангель (15 (27) августа 1878, Новоалександровск, Ковенская губерния, Российская империя - 25 апреля 1928, Брюссель, Бельгия) - русский военачальник, участник Русско-японской и Первой мировой войн, один из главных руководителей (1918?1920) Белого движения в годы Гражданской войны. Главнокомандующий Русской Армии в Крыму и Польше (1920). Генерального штаба генерал-лейтенант (1918). Георгиевский кавалер.

Получил прозвище «Чёрный барон» за свою традиционную (с сентября 1918 года) повседневную форму одежды - чёрную казачью черкеску с газырями.

Происхождение

Происходил из дома Тольсбург-Эллистфер рода Врангель - старинной дворянской семьи, которая ведёт свою родословную с начала XIII века. Девиз рода Врангелей был: «Frangas, non flectes» (Сломишь, но не согнешь). Выходец из петербургской интеллигенции.

Имя одного из предков Петра Николаевича значится в числе раненых на пятнадцатой стене Храма Христа Спасителя в Москве, где начертаны имена русских офицеров, погибших и раненых во время Отечественной войны 1812 года. Отдалённый родственник Петра Врангеля - барон А. Е. Врангель - пленил Шамиля. Имя ещё более отдалённого родственника Петра Николаевича - известного русского мореплавателя и полярного исследователя адмирала барона Ф. П. Врангеля - носит остров Врангеля в Северном Ледовитом океане, а также другие географические объекты в Северном Ледовитом и Тихом океанах.

Отец - барон Николай Егорович Врангель (1847-1923) - учёный-искусствовед, писатель и известный собиратель антиквариата. Мать - Мария Дмитриевна Дементьева-Майкова (1856-1944) - всю Гражданскую войну прожила в Петрограде под своей фамилией. После того как Пётр Николаевич стал Главнокомандующим Вооружённых сил Юга России, друзья помогли ей переехать в беженское общежитие, где она прописалась как «вдова Веронелли», однако на работу в советский музей продолжала ходить под своей настоящей фамилией. В конце октября 1920 при помощи савинковцев друзья устроили ей побег в Финляндию.

Троюродными братьями деду Петра Врангеля - Егору Ермолаевичу (1803-1868) - приходились профессор Егор Васильевич и адмирал Василий Васильевич.

Учёба

Окончил Ростовское реальное училище (1896) и Горный институт в Санкт-Петербурге (1901). Был по образованию инженером.

Поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк в 1901 году, а в 1902 году, сдав экзамен в Николаевском кавалерийском училище, был произведён в корнеты гвардии с зачислением в запас. После этого покинул ряды армии и отправился в Иркутск чиновником особых поручений при генерал-губернаторе.

Участие в Русско-японской войне

После начала Русско-японской войны вновь поступает на военную службу, на сей раз - уже навсегда. Барон вступил добровольцем в действующую армию и был определён во 2-й Верхнеудинский полк Забайкальского казачьего войска. В декабре 1904 года он был произведён в чин сотника - с формулировкой в приказе «за отличие в делах против японцев» и награждён орденами Святой Анны 4-й степени с надписью на холодном оружии «За храбрость» и Святого Станислава с мечами и бантом. 6 января 1906 года получил назначение в 55-й драгунский Финляндский полк и произведён в чин штабс-ротмистра. 26 марта 1907 года вновь получил назначение в лейб-гвардии Конный полк в чине поручика.

Участие в Первой мировой войне

Окончил в 1910 году Николаевскую императорскую академию Генерального штаба, в 1911 году - курс Офицерской кавалерийской школы. Первую мировую войну встретил командиром эскадрона в чине ротмистра. 13 октября 1914 года одним из первых русских офицеров был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. В декабре 1914 года получает чин полковника. В июне 1915 года был награждён Георгиевским золотым оружием.

В октябре 1915 года был переведён на Юго-Западный фронт и 8 октября 1915 года получил назначение командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска. При переводе ему была дана следующая характеристика его бывшим командиром: «Выдающейся храбрости. Разбирается в обстановке прекрасно и быстро, очень находчив в тяжелой обстановке». Командуя указанным полком, барон Врангель сражался против австрийцев в Галиции, участвовал в знаменитом Луцком прорыве 1916 г., затем в оборонительных позиционных боях. Во главу угла он ставил боевую доблесть, воинскую дисциплину, честь и ум командира. Если офицер отдал приказание, говорил Врангель, и оно не выполнено, «он уже не офицер, на нём офицерских погон нет». Новыми шагами в военной карьере Петра Николаевича стали чин генерал-майора, «за боевое отличие», в январе 1917 года и назначение его командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии, затем в июле 1917 года - командующим 7-й кавалерийской дивизии, а после - командующим Сводным кавалерийским корпусом.

За успешно проведённую операцию на реке Збруч летом 1917-го генерал Врангель был награждён солдатским Георгиевским крестом IV степени.

Участие в Гражданской войне

С конца 1917 года жил на даче в Ялте, где вскоре был арестован большевиками. После непродолжительного заключения генерал, выйдя на свободу, скрывался в Крыму вплоть до вступления в него германской армии, после чего уехал в Киев, где решил сотрудничать с гетманским правительством П. П. Скоропадского. Уверившись в слабости нового украинского правительства, державшегося исключительно на германских штыках, барон покидает Украину и прибывает в занятый Добровольческой Армией Екатеринодар, где принимает командование 1-й Конной дивизией. С этого момента начинается служба барона Врангеля в Белой армии.

В августе 1918 года поступил в Добровольческую армию, имея к этому времени чин генерал-майора и будучи Георгиевским кавалером. Во время 2-го Кубанского похода командовал 1-й конной дивизией, а затем - 1-м конным корпусом. В ноябре 1918 года произведён в чин генерал-лейтенанта.

Пётр Николаевич был противником ведения конными частями боёв по всему фронту. Генерал Врангель стремился собирать конницу в кулак и бросать её в прорыв. Именно блистательные атаки врангелевской конницы определили окончательный результат боёв на Кубани и Северном Кавказе.

В январе 1919 года некоторое время командовал Добровольческой армией, с января 1919-го - Кавказской Добровольческой армией. Находился в натянутых отношениях с главнокомандующим ВСЮР генералом А. И. Деникиным, так как требовал скорейшего наступления в царицынском направлении для соединения с армией адмирала А. В. Колчака (Деникин настаивал на скорейшем наступлении на Москву). Крупной военной победой барона стало взятие Царицына 30 июня 1919 года, до этого трижды безуспешно штурмовавшегося войсками атамана П.Н Краснова в течение 1918 года. Именно в Царицыне прибывший туда вскоре Деникин подписал свою знаменитую «Московскую директиву», которая, по мнению Врангеля, «являлась смертным приговором войскам Юга России». В ноябре 1919 года был назначен командующим Добровольческой армией, действовавшей на московском направлении. 20 декабря 1919 года из-за разногласий и конфликта с главнокомандующим В. С. Ю. Р. был отстранён от командования войскам, а 8 февраля 1920 года уволен в отставку и отбыл в Константинополь.

20 марта главнокомандующий ВСЮР генерал Деникин принял решение уйти в отставку со своего поста. 21 марта в Севастополе был созван военный совет под председательством генерала Драгомирова на котором главнокомандующим был выбран Врангель. По воспоминаниям П. С. Махрова на совете первым имя Врангеля назвал начальник штаба флота капитан 1-го ранга Рябинин. 22 марта Врангель прибыл в Севастополь на английском корабле «Император Индии» и вступил в командование.

Политика Врангеля в Крыму

В течение шести месяцев 1920 г. П. Н. Врангель, Правитель Юга России и Главнокомандующий Русской Армией, старался учесть ошибки своих предшественников, смело шёл на немыслимые ранее компромиссы, пытался привлечь на свою сторону различные слои населения, но ко времени прихода его к власти Белая борьба была фактически уже проиграна как в международном, так и во внутреннем аспектах.

Выступал за федеративное устройство будущей России. Склонялся к признанию политической самостоятельности Украины (в частности, согласно особому указу, принятому осенью 1920 года, украинский язык признавался общегосударственным наравне с русским). Однако все эти действия имели целью лишь заключение военного союза с армией Директории УНР, возглавляемой Симоном Петлюрой, к тому времени почти потерявшим контроль над территорией Украины.

Признал независимость горской федерации Северного Кавказа. Старался наладить контакты с руководителями повстанческих формирований Украины, в том числе с Махно, однако успехов не добился, а парламентёры Врангеля были расстреляны махновцами. Однако командиры более мелких формирований «зелёных» охотно вступали в союз с бароном.

При поддержке главы Правительства Юга России видного экономиста и реформатора А. В. Кривошеина разработал ряд законодательных актов по аграрной реформе, среди которых главным является «Закон о земле», принятый правительством 25 мая 1920 года.

В основе его земельной политики лежало положение о принадлежности большей части земель крестьянам. Он признал законным захват крестьянами помещичьих земель в первые годы после революции (правда, за определённый денежный или натуральный взнос в пользу государства). Провёл ряд административных реформ в Крыму, а также реформу местного самоуправления («Закон о волостных земствах и сельских общинах»). Стремился привлечь на свою сторону казачество, обнародовав ряд указов по областной автономии казачьих земель. Покровительствовал рабочим, приняв ряд положений по рабочему законодательству. Несмотря на все прогрессивные меры, доверия населения белые в лице главнокомандующего не приобрели, а материальные и людские ресурсы Крыма были истощены. Кроме того, Великобритания фактически отказалась от дальнейшей поддержки белых, предложив обратиться «к советскому правительству, имея в виду добиться амнистии», и сообщив, что Британское правительство откажется от какой бы то ни было поддержки и помощи в случае, если белое руководство вновь откажется от переговоров. Понятно, что само предложение о переговорах с большевиками было абсолютно неприемлемо и даже оскорбительно для Белого командования, поэтому действия Британии, расцененные как шантаж, не повлияли на принятое решение продолжать борьбу до конца.

Руководитель Белого движения

При вступлении в должность Главнокомандующего В. С. Ю. Р. Врангель видел своей основной задачей не борьбу с красными, а задачу «с честью вывести армию из тяжёлого положения ». В этот момент мало кто из белых военачальников мог предполагать саму возможность активных военных действий, да и боеспособность войск после полосы катастроф ставилась под вопрос. Очень тяжёлый удар по моральному состоянию войск нанёс и британский ультиматум о «прекращении неравной борьбы ». Это послание британцев стало первым международным документом, полученным Врангелем в ранге руководителя Белого движения. Генерал барон Врангель напишет позже в своих мемуарах:

В этой связи неудивительно, что генерал барон Врангель при вступлении своём в должность Главнокомандующего В. С. Ю. Р., осознавая всю степень уязвимости Крыма, сразу же предпринял ряд мер подготовительного характера на случай эвакуации армии - чтобы избежать повторения катастроф Новороссийской и Одесской эвакуаций. Барон также прекрасно понимал, что экономические ресурсы Крыма ничтожны и несравнимы с ресурсами Кубани, Дона, Сибири, послуживших базами для возникновения Белого движения и пребывание района в изоляции может привести к голоду.

Через несколько дней после вступления барона Врангеля в должность им были получены сведения о подготовке красными нового штурма Крыма, для чего сюда большевистское командование стягивало значительное количество артиллерии, авиации, 4 стрелковые и кавалерийскую дивизии. В числе этих сил находились также отборные войска большевиков - Латышская дивизия, 3-я стрелковая дивизия, состоявшая из интернационалистов - латышей, венгров и др.

13 апреля 1920 году латыши атаковали и опрокинули на Перекопе передовые части генерала Я. А. Слащёва и уже начали было продвигаться в южном направлении от Перекопа в Крым. Слащёв контратаковал и погнал противника назад, однако латышам, получавшим с тыла подкрепления за подкреплениями, удалось зацепиться за Турецкий вал. Подошедший Добровольческий корпус решил исход боя, в результате которого красные были выбиты из Перекопа и были вскоре частично изрублены, частично изгнаны прочь конницей генерала Морозова под Тюп-Джанкоем.

14 апреля генерал барон Врангель нанёс красным контрудар, предварительно сгруппировав корниловцев, марковцев и слащёвцев и усилив их отрядом конницы и броневиками. Красные были смяты, однако подошедшая 8-я красная кавдивизия, выбитая накануне врангелевцами с Чонгара, в результате своей атаки восстановила положение, а красная пехота снова повела наступление на Перекоп - однако на этот раз штурм красным уже не удался, и их наступление было остановлено на подступах к Перекопу. Стремясь закрепить успех, генерал Врангель решил нанести большевикам фланговые удары, высадив два десанта (алексеевцы на кораблях были направлены в район Кирилловки, а Дроздовская дивизия - к посёлку Хорлы в 20 км западнее Перекопа). Оба десанта были замечены красной авиацией ещё до высадки, поэтому 800 человек алексеевцев после тяжёлого неравного боя со всей подошедшей 46-й Эстонской дивизией красных с большими потерями прорвались к Геническу и были эвакуированы под прикрытием корабельной артиллерии. Дроздовцы же, несмотря на то, что их десант также не стал для врага неожиданным, смогли выполнить первоначальный план операции (Десантная операция Перекоп - Хорлы): высадились в тылу у красных, в Хорлах, откуда по тылам врага пройдя более 60 вёрст с боями к Перекопу, отвлекая от него силы наседавших большевиков. За Хорлы командир Первого (из двух дроздовских) полка полковник А. В. Туркул был произведён Главнокомандующим в генерал-майоры. В итоге штурм Перекопа красными оказался в целом сорван, и большевистское командование было вынуждено перенести очередную попытку штурма Перекопа на май, чтобы перебросить сюда ещё большие силы и уже тогда действовать наверняка. Пока же красное командование приняло решение запереть В. С. Ю. Р. в Крыму, для чего начали активно сооружаться линии заграждений, сосредотачивались крупные силы артиллерии (в том числе тяжёлой) и бронетехники.

В. Е. Шамбаров пишет на страницах своего исследования о том, как отразились на моральном состоянии воинства первые бои под командованием генерала Врангеля:

Генерал Врангель быстро и решительно производит реорганизацию армии и переименовывает её 28 апреля 1920 г. в «Русскую». Кавалерийские полки пополняются лошадями. Жёсткими мерами пытается укрепить дисциплину. Начинает поступать и снаряжение. Доставленный 12 апреля уголь позволяет ожить белогвардейским кораблям, стоявшим до этого без топлива. И Врангель в приказах по армии говорит уже о выходе из тяжёлого положения «не только с честью, но и победой ».

Наступление «Русской Армии» в Северной Таврии

Разбив несколько красных дивизий, пытавшихся контратакой предупредить наступление белых, «Русской Армии» удалось вырваться из Крыма и занять плодородные территории Новороссии, жизненно необходимые для пополнения продовольственных запасов Армии.

В сентябре 1920 г. врангелевцы были разбиты красными под Каховкой. В ночь на 8 ноября Красная армия начала генеральное наступление, целью которого было взятие Перекопа и Чонгара и прорыв в Крым. В наступлении были задействованы части 1-й и 2-й Конных армий, а также 51-я дивизия Блюхера и армия Н. Махно.

Падение белого Крыма

В ноябре 1920 года командовавший обороной Крыма генерал А. П. Кутепов не смог сдержать наступления, и части Красной армии под общим командованием М. В. Фрунзе прорвались на территорию Крыма.

Остатки белых частей (приблизительно 100 тыс. чел.) были в организованном порядке эвакуированы в Константинополь при поддержке Антанты.

Севастопольская эвакуация

Приняв Добровольческую армию в обстановке, когда всё Белое дело уже было проиграно его предшественниками, генерал барон Врангель, тем не менее, сделал всё возможное для спасения ситуации, и, в конце концов был вынужден вывезти остатки Армии и гражданского населения, которые не хотели оставаться под властью большевиков. И сделал это безупречно: эвакуация Русской Армии из Крыма, намного более сложная, чем Новороссийская эвакуация, прошла практически идеально - во всех портах царил порядок и все желающие могли сесть на пароход и, хотя и ехать в полную неизвестность, но спасти себя от красного насилия. Пётр Николаевич лично выезжал на миноносце Русского флота, но перед тем, как самому покинуть берега России, он объехал все русские порты и убедился, что пароходы, везущие беженцев, готовы тронуться в открытое море.

Эмиграция

С ноября 1920 года - в эмиграции. После прибытия в Константинополь Врангель жил на яхте «Лукулл». 15 октября 1921 г. около набережной Галаты яхту протаранил итальянский пароход «Адрия», шедший из советского Батума, и она мгновенно затонула. Врангель и члены его семьи на борту в этот момент отсутствовали. Большинству членов экипажа удалось спастись, погибли вахтенный начальник корабля мичман П. П. Сапунов, отказавшийся покинуть яхту, корабельный повар Краса и матрос Ефим Аршинов. Странные обстоятельства гибели «Лукулла» вызывали у многих современников подозрения в преднамеренном таране яхты, которые подтверждаются современными исследователями советских спецслужб. В таране «Лукулла» участвовала агент Разведупра РККА Ольга Голубовская, известная в русской эмиграции начала 1920-х как поэтесса Елена Феррари.

В 1922 году со своим штабом переехал из Константинополя в Королевство сербов, хорватов и словенцев, в Сремски-Карловци.

В 1924 году Врангель создал Русский общевоинский союз (РОВС), объединивший большинство участников Белого движения в эмиграции. В ноябре 1924 года Врангель признал верховное руководство РОВСа за великим князем Николаем Николаевичем (в прошлом - Верховным Главнокомандующим Императорской Армией в Первую мировую войну).

В сентябре 1927 года Врангель переехал с семьей в Брюссель. Работал инженером в одной из брюссельских фирм.

Скоропостижно скончался в Брюсселе после неожиданной болезни в 1928 году. По предположениям его родных, он был отравлен братом своего слуги, являвшимся большевистским агентом.

Был похоронен в Брюсселе. Впоследствии прах Врангеля был перенесен в Белград, где торжественно перезахоронен 6 октября 1929 года в русском храме Святой Троицы.