Вступление
Булгаков
один из самых читаемых писателей XX века, теперь мы смело называем его
великим, гением, о чем раньше нельзя было и помыслить. И все же имя автора
«Мастера и Маргариты» не просто веха в истории литературы. Его живые книги
не должны заслонять самобытного человека, замечательную, сильную духом
и верой личность, честного русского писателя, сумевшего прожить столь
трудную, счастливую, богатую творчеством и поступками жизнь и обрести
свою непростую судьбу в истории и литературе.
Сейчас имя Михаила Афанасьевича Булгакова окружено читательским вниманием
и в нашей стране, и за ее пределами, увенчано заслуженной славой. А было
не такое уж далекое время, когда замечательного художника слова лишали
главного для него права – живого и непосредственного общения с читателем,
зрителем, слушателем, следили за каждым его шагом, а каждую его новую
вещь встречали подозрительно и часто видели в ней то, чего там вовсе не
было, но что хотели увидеть там его критики и оппоненты – «неистовые ревнители»
партийной идеологии. Причины же для такой несправедливой критики и фактической
травли в прессе, а позже и полном замалчивании выявились сразу. Булгаков
не умел лукавить, приспосабливаться ни в жизни, ни в литературе, был не
редкость цельным человеком, что, естественно, проявилось и в его творчестве.
И устно и письменно Михаил Булгаков в течение всей своей жизни последовательно
отстаивал принципы русской классической литературы, следуя заветам своих
великих учителей: Пушкина, Гоголя, Некрасова, Салтыкова-Щедрина, Достоевского,
Л.Толстого – любимых и почитаемых им писателей. Он небезосновательно полагал,
что современная отечественная словесность не может успешно развиться без
усвоения всего лучшего, что было накоплено за многие годы великой русской
литературой.
Булгаков писал лишь о том, что хорошо, глубоко и всесторонне изучил, что
его волновало. Конъюнктурные моменты творчества были ему глубоко чужды.
Он имел свою точку зрения на проходящие в стране процессы, которая часто
не совпадала с официальной. Писатель и гражданин был убежден, что ведущую
роль в развитии страны должна играть интеллигенция, и был ревностным приверженцем,
по его словам, «излюбленной и великой Эволюции», классическим представителем
той части деятелей культуры, которые, не покинув страну в трудные годы,
стремились сохранить свои «родовые признаки» в новых условиях. Но он прекрасно
понимал, что творческие и жизненные установки, реализованные в художественных
произведениях, встретят жестокий отпор. А это предрекало существование
в условиях почти враждебного окружения. Долгое время Булгаков был известен
как автор пьесы «Дни Турбиных» и инсценировки поэмы Гоголя «Мертвые души».
Но «рукописи не горят», гениальное слово бессмертно, время не властно
над произведениями, созданными мастером с чистой душой и мудрым сердцем.
И чем дальше от нас уходят по времени даты создания произведений Булгакова,
тем сильнее возрастает интерес читателя и зрителя к ним.
За прошедшие десятилетия биография писателя и его творчество были исследованы
достаточно подробно. Здесь будут рассмотрены основные вехи его жизненного
пути, его родственные связи и не только они.
Детство и юность
Михаил Афанасьевич Булгаков родился 3 мая 1891 г. в семье преподавателя
Киевской Духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова и его жены Варвары
Михайловны, в девичестве Покровской, первым ребенком в их браке, заключенном
1 июля 1890г. Место рождения – дом священника Матвея Бутовского в Киеве,
на Воздвиженской ул. Оба родителя происходили из старинных семей Орловских
и Карачевских, священнослужителей и купцов: Булгаковых, Ивановых, Покровских,
Турбиных, Поповых… Иван Авраамиевич Булгаков, дед со стороны отца, был
сельским священником, ко времени рождения внука Михаила – стал настоятелем
Сергиевской кладбищенской церкви в Орле. Другой дед, со стороны матери,
Михаил Васильевич Покровский, был протоиереем Казанского собора в г. Карачеве.
В том, что оба деда были священниками одной местности, родились и умерли
в один и тот же год, имели почти равное количество детей, – биографы писателя
видят некую межродовую «симметрию», особый провиденческий знак. А по фамилии
бабушки по матери, Анфисы Ивановны Турбиной впоследствии были названы
автобиографические персонажи романа «Белая гвардия» и пьесы «Дни Турбиных».
18 мая Михаил был крещен по православному обряду в Крестовоздвиженской
церкви. Имя дано в честь хранителя города Киева архангела Михаила. Крестными
родителями стали: коллега отца, ординарный профессор Духовной академии
Николай Иванович Петров и бабушка Михаила по отцовской линии Олимпиада
Ферапонтовна Булгакова (Иванова).
В 1892-1899-х
и в 1900-х гг. в поисках лучшего жилья семья меняла квартиры почти ежегодно.
Разрасталось и количество домочадцев: у Михаила было шесть братьев и сестер
– Вера (1892 г.), Надежда (1893 г.), Варвара (1895 г.), Николай (1898
г.), Иван (1900 г.) и Елена (1902 г.). Последним городским адресом для
полной семьи оказался впоследствии знаменитый – Андреевский спуск, 13
(строение 1, кв. 2, будущий «Дом Турбиных»), а загородным – дача в поселке
Буча под Киевом, где семья регулярно проводила летние месяцы. Но новое
жилье не долго радовало отца и его семью. Осенью 1906 г. смертельно заболел
А.И.Булгаков – у него обнаружился нефросклероз. Коллеги Афанасия Ивановича
не оставили его в беде. С завидной оперативностью – чтобы успеть по достоинству
оценить его заслуги – уже 11 декабря он был удостоен степени доктора богословия.
Одновременно Совет Духовной академии возбудил ходатайство перед Священным
Синодом о присвоении ему звания ординарного профессора, которое было удовлетворено
8 февраля 1907 г. Понимая, что скоро умрет, Афанасий Иванович старался,
чтобы с его уходом из жизни семья оставалась не менее обеспеченной. На
следующий день А.И.Булгаков подал прошение об увольнении со службы по
болезни, а 14 марта скончался.
Родительница Михаила, Варвара Михайловна, как и отец, прививала детям
трудолюбие и стремление к знаниям. По словам сестры писателя, она говорила:
«Я хочу вам всем дать настоящее образование. Я не могу вам дать приданое
или капитал. Но я могу вам дать единственный капитал, который у вас будет,
– это образование». Так в 1900 г. (18 августа) Михаил был зачислен в приготовительный
класс Киевской Второй гимназии, который закончил «с наградой второй степени».
А 22 августа 1901 г. он начинает учебу в знаменитой Первой мужской Александровской
гимназии и в мае 1909 г. ее оканчивает, получив аттестат зрелости 8 июня
того же года. Гимназия эта имела особый и престижный статус. Император
Александр I в 1811 г. даровал ей широкие права. Воспитанников готовили
для поступления в университеты. По мнению исследователей, эта гимназия
и ее преподаватели для Булгакова сродни Царскосельскому лицею и его учителям
для Пушкина.
Гимназист Миша Булгаков
Писатель К.Г.Паустовский, учившийся вместе с ним, дал такой портрет будущего автора «Мастера и Маргариты»: «Булгаков был переполнен шутками, выдумками, мистификациями. Все это шло свободно, легко, возникало не любому поводу. В этом были удивительная щедрость, сила воображения, талант импровизатора… Существовал мир, и в этом мире существовало как одно из его звеньев – его творческое юношеское воображение». Такому поведению Михаила Булгакова способствовала и непринужденная семейная атмосфера, о которой вспоминала его сестра, Надежда: «…основным методом воспитания детей… была шутка, ласка и доброжелательность… это то, что выковало наши характеры…У нас в доме все время звучал смех…Это был лейтмотив нашей жизни».
Булгаков в гимназии учился далеко не блестяще. В то время он писал сатирические стихи про ту же самую маму и про нас, давал нам всем стихотворные характеристики, рисовал карикатуры, играл на рояле. Из увлечений Булгакова того времени выделялся футбол – игра, только начинавшая в ту пору завоевывать популярность в России, и театр. Но все это не мешало гимназисту Булгакову иметь и иные интересы…
Первый брак писателя
В конце весны или начале лета 1908 г. окончивший предпоследний, седьмой класс гимназии Михаил познакомился с пятнадцатилетней Татьяной Лаппа, дочерью председателя Саратовской Казенной палаты. Между ним и Тасей возникли романтические отношения, непростая судьба которых завершилась счастливым браком: венчанье состоялось 26 апреля 1913 г. в Киево-Подольской Добро-Николаевской церкви. Михаил был в это время студентом второго курса университета, Татьяна занималась на Высших женских курсах. Супруги Булгаковы прожили вместе 11 лет, Татьяна была с мужем во всех его последующих странствиях в годы Первой мировой и Гражданской войн в Киеве, госпиталях Юго-Западного фронта русской армии, на Смоленщине, на Кавказе и в Москве, где они разошлись в 1924 г.
Булгаков-медик
Окончив
гимназию, Михаил Булгаков не особенно колебался в выборе профессии: влияние
родственников-врачей, братьев Василия, Николая и Михаила Покровских; близкое
присутствие друга их дома, педиатра И.П.Воскресенского, перевесило наследственные
корни предков – священнослужителей, да и время, и воспитание было уже
совсем другое.
21 августа 1909 года он был зачислен на медицинский факультет Императорского
Университета св. Владимира в Киеве. Учеба проходила и в условиях начавшейся
тогда войны 1914-1918 гг. Студент-медик Булгаков не остается в стороне:
в августе 1914 г. он помогает родителям жены организовать лазарет для
раненых при Казенной палате в Саратове и работает там врачом-санитаром;
в мае 1915 г. он поступает в Киевский военный госпиталь Красного Креста
на Печерске; летом того же года служит врачом-хирургом в прифронтовых
госпиталях городов Каменец-Подольского и Черновиц в австрийской Буковине…
Диплом об окончании Киевского университета Булгаков получил почти через
полтора года: 31 сентября 1916 г. его утвердили в «степени лекаря с отличием
со всеми правами и преимуществами, законами Российской Империи сей степени
присвоенными».
Прибыв в середине сентября 1916 г. в Смоленскую врачебную управу, Булгаков
получил направление в один из самых глухих уголков Смоленской губернии
– в село Никольское Сычевского уезда заведующим 3-м врачебным пунктом.
Они с женой прибыли туда 29 сентября – именно эта дата, начало врачебной
деятельности будущего писателя в Никольском, стоит в удостоверении, выданном
ему позднее. Работа «земским лекарем» отражена в автобиографическом цикле
рассказов «Записки юного врача», а в рассказе «Морфий» Булгаков косвенно
повествует о себе…
Ужасный недуг
Летом 1917 г. он начал регулярно принимать морфий после того, как вынужден был сделать себе прививку от дефтирита, опасаясь заражения вследствие проведенной трахеотомии у больного ребенка; начавшийся сильный зуд и боли стал заглушать морфием, и в результате употребление наркотика вошло в привычку, избавится от которой, практически чудом, как считают медики-наркологи, он смог лишь через год, в Киеве стараниями его жены Татьяны и врача И.П.Воскресенского, своего отчима.
Неизлечимый тогда морфинизм повредил земской врачебной карьере: в Вяземской больнице Булгаков работал с 20 сентября 1917 г. по 19 февраля 1918 г., когда он был освобожден от военной службы по болезни. 22 февраля было получено от Вяземской уездной земской управы удостоверение о том, что он «выполнил свои обязанности безупречно», и в конце февраля Михаил с женой возвращается в Киев, где они поселяются в почти опустевшем родительском доме. Весной Булгаков избавляется от морфинизма и открывает частную практику как венеролог. Работы хватало: власть в городе постоянно менялась – красные, белые, петлюровцы – на улицах и в пригородах шли бои, накатывали и откатывали толпы военных и невоенных людей, случались аресты и погромы, грабежи и убийства, – словом, весь ужас, хаос и неразбериху Гражданской войны в 1918-1920-хх гг. Булгаков почувствовал на собственной судьбе, пережив, как он вспоминал «10 переворотов лично». События того времени описаны были им в Москве в романе «Белая гвардия». Сам автор, его брат Николай, его сестра Варвара, его зять Леонид Карум, друзья и знакомые Булгакова стали главными персонажами романа и последующей пьесы «Дни Турбиных». Это было в середине 1920-х гг., но свои первые литературные опыты Булгаков начал еще в Вязьме, описывая жизнь земского врача в Сычевском уезде, и продолжил в Киеве прозой: «Недуг», «Зеленый змий», «Первый цвет» (эти произведения не сохранились).
Последней для Булгакова киевской властью в 1919 г. была власть деникинской Добровольческой белой армии. Он был признан военнообязанным и мобилизован полковым врачом в части на Северном Кавказе. На рубеже 1919-1920 гг. он оставляет службу в госпитале и вообще занятия медициной, начинает работать журналистом в местных газетах. Сохранились лишь его три публикации того времени: памфлет «Грядущие перспективы» (газета «Грозный», 26 ноября), очерк «В кафэ» и (в отрывках) рассказ с подзаголовком «Дань восхищения» («Кавказская газета», 18 января и 18 февраля). Эти события отмечены и в булгаковской «Автобиографии».
Первые литературные очерки писателя
Определиться
на литературную работу Булгакову помог писатель Ю.Л.Слезкин, с кем он
при белых вместе сотрудничал в газете «Кавказ». Служебные обязанности
Михаила Афанасьевича заключались в организации литературных вечеров, концертов,
спектаклей, диспутов, где он выступал со вступительным словом перед началом
представления.
Чтобы заработать на пропитание, Булгаков стал писать пьесы: для драматической
труппы местного Русского театра была написана одноактная юмореска «Самооборона».
За ней в июле-августе он пишет «большую четырехактную драму» «Братья Турбины»,
а в ноябре-декабре 1920 г. – комедию-буфф «Глиняные женихи (Вероломный
папаша).
С 1 октября 1921 г. Булгаков был назначен секретарем Литературного отдела (ЛИТО) Главполитпросвета, который просуществовал недолго: 23 ноября отдел был ликвидирован и с 1 декабря Булгаков считался уволенным. Михаил стал сотрудничать в частной газете «Торгово-промышленный вестник». Но вышло всего шесть номеров, и к середине января 1922 г. Булгаков вновь оказался безработным. 16 февраля появилась надежда устроиться в газету «Рабочий» – орган ЦК ВКП (б), а с начала марта он стал ее сотрудником, опубликовав там около 30 репортажей и очерков. Параллельно, с середины февраля Булгаков получил место заведующего издательским отделом в научно-техническом комитете Военно-воздушной академии им. Н.Е.Жуковского Это давало хоть какую-то возможность жить.
Тяжелый удар
1 февраля 1922 г. на Булгакова обрушилось большое горе, первое после смерти отца. В Киеве умерла его мать, Варвара Михайловна. Мать Булгаков любил, хотя нередко и конфликтовал с нею (особенно, когда она стала Воскресенской, подарив своим детям отчима). Ее памяти он посвятил самые добрые слова в романе «Белая гвардия». Да и сама смерть матери, как признавал ее сын, явилась одним из толчков к реализации замысла этого произведения.
Однако
самый трудный и тяжелый период жизни Булгакова в Москве близился к завершению.
С устройством на работу в конце февраля и марте 1922 г. материальное положение
семьи стало постепенно улучшаться, чему способствовали публикации репортажей
и статей. Еще 4 февраля в газете «Правда» был напечатан первый московский
репортаж Булгакова «Эмигрантская портняжная фабрика», затем репортажи
и статьи, очерки, фельетоны и рассказы под разными псевдонимами стали
появляться в «Рабочей газете», в журнале «Рупор», других московских изданиях.
С начала апреля Булгаков поступает литературным обработчиком в газету
железнодорожников «Гудок». В его задачу входит придание литературной формы
корреспонденциям из провинции, не отличавшимся грамотностью. Параллельно
он пишет для «Гудка» репортажи, рассказы и фельетоны, работает там в составе
«четвертой полосы», бригаде журналистов. Также печатает в разных изданиях
объявления, что «…работает над составлением полного библиографического
словаря современных русских писателей с их литературными силуэтами…».
Такая служба и такая «продукция» для «Гудка», «Рабочего» и других советских
газет и журналов не приносила морального и творческого удовлетворения,
хотя и обеспечивала писателя хлебом насущным. 18 апреля 1922 г. Булгаков
сообщал сестре, что, помимо прочего, работает еще конферансье в небольшом
театре. А с мая он начинает сотрудничество в эмигрантской «сменовеховской»
газете «Накануне» и ее «Литературном приложении». Газета выходила в Берлине
на советские деньги и была относительно, по-европейски, либеральной, способствуя
возвращению эмигрантской интеллигенции на родину. Булгаков напечатал там
25 лучших очерков, рассказов и фельетонов того времени, и с этих публикаций
началась его известность как журналиста. Газета имела и московскую редакцию,
а возглавлявший «Литературное приложение» А.Н.Толстой требовал у москвичей:
«Шлите побольше Булгакова».
Признанный
успех публикаций Булгакова в газетах Москвы и Берлина, в ряде журналов
выдвигает его в первые ряды московских литераторов, молодых прозаиков
«новой волны». Писатель приглашается на литературные вечера, собрания
и концерты, записывается в творческий профсоюз, выступает в кружках гуманитарной
интеллигенции.
К середине 1920-х гг. у него на творческом счету две повести («Дьяволиада»,
1923 г. и «Роковые яйца», 1924 г.), автобиографические «Записки на манжетах»,
десятки рассказов, очерков, фельетонов, – все это составило три книжки
избранной прозы, вышедших в Москве и Ленинграде. В начале 1925 г. написана
повесть «Собачье сердце», не разрешенная к печати и увидевшая свет лишь
спустя несколько десятилетий…
Работая ночами, в 1923-1924 гг. он пишет свое главное произведение того
времени, роман «Белая гвардия» («Желтый прапор»), биографически соотнесенный
с испытанными автором событиями в Гражданской войне в Киеве на рубеже
1918-1919 гг. Полный текст романа был издан в конце 1920-х гг. в Париже
и в 1966 г. в Москве.
Тогда
же произошли изменения и в его личной жизни. В начале января 1924 г. Булгаков
участвовал в вечере, устроенном газетой «Накануне» в Бюро обслуживания
иностранцев. Там познакомился с недавно вернувшейся из-за границы Любовью
Евгеньевной Белозерской, ставшей вскоре его второй женой: уже в апреле
1924 г. Булгаков и Т.Н.Лаппа оформили развод. А брак с Белозерской был
зарегистрирован 30 апреля 1925 г. – через год после развода с Т.Н.Лаппа
и почти через полгода после начала совместной жизни.
Уезжая в конце 1924 г. из дома на Большой Садовой, Булгаков оставлял в
прошлом свою трудную жизнь начала этого десятилетия, прежнюю жену и приобретенных
к этому времени некоторых московских знакомых. Переехав на продолжение
Пречистенки, в трехкомнатную квартиру на первом этаже, Булгаков оставался
здесь до февраля 1934 г., восстановив для себя нормальные условия существования.
Театральное признание. Проблемы с правительством
Пречистинское
время для Булгакова – это время начала его театрального успеха, начала
драматургической деятельности; здесь написаны «Дни Турбиных», «Зойкина
квартира», «Багровый остров».
В это же время пишется и другая пьеса – комедия «Зойкина квартира», принятая
к постановке Театром-студией им. Евг. Вахтаногова (Третьей студией МХАТа).
Работа над ней идет в течение почти всего 1926 г. Но литературный и особенно
театральный успех Булгакова вызвал бешеную зависть и ненависть к нему
и к его произведениям критиков: «пролетарских писателей», «комсомольских
поэтов», литературных футуристов и иных «экстремистов от культуры», –
«неистовых ревнителей». Появились термины «булгаковщина», «подбулгачник»,
проходили собрания, митинги. Руководство культурой в стране не гасило
разбушевавшиеся страсти, а лишь подливало масло в огонь, то запрещая,
то разрешая представления. Булгакова перестали печатать газеты и журналы.
Дело дошло до рассмотрения в Правительстве. Вмешались и органы ОГПУ НКВД,
установившие за писателем негласную слежку, наводнившие его окружение
доносчиками и информаторами. Опубликованные теперь некоторые из этих «корреспонденций»
производят угнетающее впечатление.
Органы секретных служб продолжали настойчиво проявлять свой интерес к
личности Булгакова. 22 сентября и 18 ноября 1926 г. писатель вызывался
в ОГПУ на допросы.
Усилия по дискредитации писателя, предпринятые чиновной номенклатурой
и их прихлебателями-критиками, не пропали даром: в 1929 г. были сняты
с репертуара «Дни Турбиных», «Зойкина квартира», «Багровый остров», запрещены
репетиции новой пьесы «Бег» и постановка пьесы «Кабала святош». В сериях
писем в вышестоящие инстанции и А.М.Горькому Булгаков сообщает о неблагоприятной
для себя литературно-театральной ситуации и тяжелом материальном положении.
Вопрос о «литераторе Булгакове» обсуждался на заседании Политбюро и был
решен положительно: 18 апреля ему позвонил Сталин. Состоялся примечательный
и теперь уже легендарный диалог, свою позицию в котором писатель впоследствии
оценивал как одну из пяти главных ошибок в жизни. Но вскоре жизнь начала
улучшаться.
Счастливая любовь
Рубеж 1929 г. – начала 1930-х гг. был насыщен для Булгакова драматическими событиями не только сугубо творческого характера. Назревали новые серьезные перемены в его личной жизни. Булгаков начал испытывать дружеские чувства к Е.С.Шиловской, но скоро они поняли, что любят друг друга. Отношения с Е.С.Шиловской приобрели новый поворот и во многом изменили жизнь Булгакова. 4 октября 1932 г. был зарегистрирован брак между Еленой Сергеевной и Булгаковым. Именно в Елене Сергеевне Булгаков, наконец, обрел возлюбленную, для которой в жизни главным было его творчество
Новый жизненный рубеж. Очередные неудачи
Именно после таких сложных личных обстоятельств – и драматических, и радостных – Булгаков приступил к осуществлению своего главного произведения – будущего романа «Мастер и Маргарита». На различных рукописях Булгаков по-разному датировал начало работы над ним – то 1928-м, то 1929 годом. Скорее всего, в 1928 г. роман был только задуман, а в 1929-м началась работа над текстом первой редакции. 8 мая 1929 г. писатель сдал в издательство «Недра» главу «Мания фурибунда» из романа «Копыто инженера». В переводе с медицинской латыни название главы означало «мания ярости», и она примерно соответствовала по содержанию главе в окончательной редакции «Дело было в Грибоедове». Этой публикацией Булгаков рассчитывал хоть немного поправить свое материальное положение, но глава в «Недрах» так и не появилась.
С начала 1930-х гг. писатель и драматург оказался буквально завален работой. С апреля 1930 г. он работает в Театре рабочей молодежи (ТРАМе) консультантом, с 10 мая – во МХАТе режиссером-ассистентом. Почти через год, 15 марта 1931 г. Булгаков уходит из ТРАМы. Во МХАТе же новый режиссер сразу был назначен в планировавшуюся постановку гоголевских «Мертвых душ», и ему заново пришлось писать текст инсценировки. Также Булгаков сотрудничает с Московским передвижным санитарно-просветительным театром Института санитарной культуры, пишет инсценировку «Войны и мира» для Большого драматического театра в Ленинграде и для Ленинградского Красного театра фантастическую пьесу о будущей войне – «Адам и Ева». Последней пьесой заинтересовался и Московский театр им. Евг. Вахтангова: осенью 1931 г. драматург читает ее в театре. Но театры отказались от постановки «Адама и Евы».
Неблагоприятная ситуация продолжалась и позднее: в июле-ноябре 1932 г. Булгаков сочиняет для Театра-студии Ю.А.Завадского пьесу «Полоумный Журден» по известным комедиям Ж-Б. Мольера, тогда же по договору пишет биографию этого драматурга для серии «Жизнь замечательных людей», в 1933-1934 гг. работает над новой редакцией пьесы «Бег» для МХАТа, пишет комедию «Блаженство, или Сон инженера Рейна» для Ленинградского мюзик-холла и Московского театра сатиры. Все эти проекты не получили практического завершения: книга была отклонена, пьесы не поставлены. Несмотря на временные неудачи, Булгаков не прекращает работу над романом «Мастер и Маргарита», личные обстоятельства жизни только благоприятствуют творческому процессу. В конце 1933 г. он на практике использует и свои актерские данные: профессия актера еще с юношеских дачных спектаклей привлекала писателя и драматурга – Михаил Афанасьевич был подлинным человеком театра. 9 декабря Булгаков исполняет роль Судьи на просмотре во МХАТе первых шести картин инсценировки Н.А.Венкстерн «Записок Пиквикского клуба» Ч.Диккенса. В дальнейшем в 1934-1935 гг. Булгаков играл в театре эту роль регулярно, а также принимал участие в радио-спектакле «Пиквикский клуб» во главе бригады коллег-актеров.
Но главной же для Булгакова в начале и середине 1930-х гг., без сомнения, стала пьеса о Мольере – «Кабала святош». Начатая еще в октябре 1929 г., то разрешаемая, то запрещаемая, она готовилась к постановке сразу в двух театрах. Название «Кабала святош» цензуре не понравилось, и было снято. 12 октября 1931 г. Булгаков заключил договор о постановке пьесы с Ленинградским БДТ, а 15 октября – с МХАТом. Однако выход «Мольера» в Ленинграде сорвал рядом критических статей в местной прессе драматург Всеволод Вишневский, видевший в Булгакове не только идейного противника, но и опасного конкурента. Во МХАТе судьба пьесы тоже сложилась не очень благополучно. 5 марта 1935 г. спектакль был, наконец, показан К.С.Станиславскому. Ему постановка не понравилась, но основные претензии основатель Художественного театра предъявил не к режиссуре или актерской игре, а к булгаковскому тексту. «Гениальный старик» словно чувствовал цензурную неприемлемость той главной идеи, которая была у Булгакова – трагическая зависимость великого комедиографа от ничтожной власти – напыщенного и пустого Людовика и окружающей его «кабалы святош». Потому-то Станиславский стремился несколько сместить акценты, перенести конфликт в план противостояния гения и не понявшей его толпы. Когда же это не удалось, Станиславский отказался от репетиций. За постановку взялся его сподвижник В.И.Немирович-Данченко. 5 февраля 1936 г. прошла первая генеральная репетиция, с публикой, а 16 февраля состоялась премьера «Мольера».
Публике
спектакль понравился, а драматургу – не очень. Пышные декорации и игра
актеров во многом делали из «Мольера» пьесу на историческую тему. Казалось,
все было хорошо, и ничего не предвещало катастрофу. Однако участь постановки
была очень быстро решена вне всякой зависимости от мнения зрителя. 29
февраля 1936 г. председатель Комитета по делам искусств П.М.Керженцев
представил в Политбюро записку «О «Мольере» М.Булгакова.
Сталин предложение председателя Комитета по делам искусств одобрил, другие
члены Политбюро – естественно тоже. Было решено напечатать в центральных
газетах статью по материалам Керженцева с осуждением «Мольера».
Главный удар по спектаклю «Мольер» был нанесен 9 марта 1936 г., когда
в газете «Правда» появилась инспирированная Керженцевым редакционная статья
«Внешний блеск и фальшивое содержание», повторяющая основные тезисы председателя
Комитета по делам искусств. «Мольер» в ней назван «реакционной» и «фальшивой»
пьесой, Булгаков же обвинен в «извращении» и «опошлении» жизни французского
комедиографа, а МХАТу вменялось в вину «прикрытие недостатков пьесы блеском
дорогой парчи, бархата и всякими побрякушками». Руководители театра сами
отказались от продолжения представлений. Пьеса успела пройти только семь
раз.
В кампании против «Мольера» принял постыдное участие и М.М.Яншин, один
из ближайших друзей Булгакова, блестящий исполнитель ролей в его пьесах
(Лариосика в «Днях Турбиных» и Бутона, слуги Мольера). Впоследствии Булгаков
навсегда разорвал дружбу с Михаилом Михайловичем. После ухода Булгакова
из МХАТа его пригласили на работу в Большой театр «консультантом-либреттистом».
Писатели, поэты и журналисты о Булгакове
Булгаков
не любил поэзию и стихи, однако, признавал талант выдающихся современников-поэтов.
Дружил и встречался с А.А.Ахматовой, уважал Б.Л.Пастернака. Однажды на
именинах у жены драматурга Тренева, его соседа по писательскому дому,
Булгаков и Пастернак оказались за одним столом. Пастернак с особенным
каким-то придыханием читал свои переводные стихи с грузинского. После
первого тоста за хозяйку Пастернак объявил: «Я хочу выпить за Булгакова!»
В ответ на возражение именинницы-хозяйки: «Нет, нет! Сейчас мы выпьем
за Викентия Викентьевича, а потом за Булгакова!» – Пастернак воскликнул:
«Нет, я хочу за Булгакова! Вересаев, конечно, очень большой человек, но
он – законное явление. А Булгаков – незаконное!»
Вспоминая о встречах с писателем, завлитчастью МХАТа В.Я.Виленкин отмечал:
«Какой был Булгаков человек? На это можно ответить сразу. Бесстрашный
– всегда и во всем. Ранимый, но сильный. Доверчивый, но не прощающий никакого
обмана, никакого предательства. Воплощенная совесть. Неподкупная честь.
Все остальное в нем, даже и очень значительное, – уже вторично, зависимо
от этого главного, привлекающего к себе как магнит».
Журналист Э.Л.Миндлин: «В Булгакове все – даже недоступные нам гипсово-твердый,
ослепительно-свежий воротничок и тщательно повязанный галстук, не модный,
но отлично сшитый костюм, выутюженные в складочку брюки, особенно форма
обращения к собеседникам с подчеркиванием отмершего после революции окончания
«с», вроде «извольте-с» или «как вам угодно-с», целования ручек у дам
и почти паркетная церемонность поклона, – решительно все выделяло его
из нашей среды. И уж конечно, его длиннополая меховая шуба, в которой
он, полный достоинства, поднимался в редакцию, неизменно держа руки рукав
в рукав!».
Актриса МХАТа С.С.Пилявская: «Необыкновенно элегантный, подтянутый, со
все видящими, все замечающими глазами, с нервным, очень часто меняющимся
лицом. Холодный, даже немного чопорный с чужими и такой открытый, насмешливо-веселый
и пристально внимательный к друзьям, или просто знакомым…».
Драматург А.А.Файко: «Булгаков был худощав, гибок, весь в острых углах
светлый блондин, с прозрачно-серыми, почти водянистыми глазами. Он двигался
быстро, легко, но не слишком свободно… он появлялся в лихо отглаженной
черной паре, черном галстуке-бабочке на крахмальном воротничке, в лакированных,
сверкающих туфлях, и ко всему прочему еще и с моноклем, который он иногда
грациозно выкидывал из глазницы и, поиграв некоторое время шнурком, вставлял
вновь, но, по рассеянности, уже в другой глаз…». Работник МХАТа П.А.Марков:
«Он был, конечно, очень умен, дьявольски умен и поразительно наблюдателен
не только в литературе, но и в жизни. И уж, конечно, его юмор не всегда
можно было назвать безобидным – не потому, что Булгаков исходил из желания
кого-либо унизить (это было в коренном противоречии с его сущностью),
но его юмор, порой, принимал, так сказать, разоблачительный характер,
зачастую вырастая до философского сарказма. Булгаков смотрел в суть человека
и зорко подмечал не только внешние его повадки, гиперболизируя их в немыслимую,
но вполне в вероятную характерность, но, самое главное, – он вникал в
психологическую сущность человека. В самые горькие минуты жизни он не
терял дара ей удивляться, любил удивляться…».
Череда постановок
Середина 1930-х была для Булгакова и временем обращения к творчеству своего обожаемого Гоголя, и к биографии Пушкина: в январе 1937 г. широко отмечалась круглая траурная дата – сто лет со дня гибели поэта. Булгаковская инсценировка «Мертвых душ» с успехом шла в Художественном театре. В 1934 г. началась работа над киносценарием по поэме Гоголя – «Похождения Чичикова», совместно с кинорежиссером И.А.Пырьевым. Одновременно Булгаков заключает договор с киевской киностудией «Украинфильм» о создании киносценария «Ревизора» совместно с режиссером М.С.Каростиным. Продолжалось сотрудничество и с московскими театрами: для Театра сатиры он перерабатывал принятую уже пьесу «Блаженство» в другую пьесу, впоследствии получившую название «Иван Васильевич». А для Театра им. Евг. Вахтангова Булгаков начинает работу над пьесой о Пушкине, и позже, в 1938-1939 гг., пишет для этого театра инсценировку «Дон Кихота» по роману М.Сервантеса.
24 июня 1937 г. Булгаков получил письмо от художественного руководителя вахтанговского театра В.В.Кузы с предложением инсценировать «Дон Кихота». Драматург долго колебался, браться ли за это: судьба предыдущих пьес оптимизма не добавляла. Наконец, решился, и летом 1938 г. первый вариант пьесы был написан. Это произошло в Лебедяни, маленьком городке в верховьях Дона. Булгаков туда приехал на отдых, к Елене Сергеевне, бывшей там со своими детьми; после напряженнейшей работы над машинописной редакцией «Мастера и Маргариты», текст который под диктовку виртуозно печатала сестра его жены.
В Лебедяни Булгаков пробыл с 26 июня по 21 июля, живя в доме счетовода В.И.Андриевского. Там были и написаны строки «Дон Кихота», ставшие сегодня крылатыми: «…Люди выбирают разные пути. Один, спотыкаясь, карабкается по дороге тщеславия, другой ползет по тропе унизительной лести, иные пробираются по дороге лицемерия и обмана. Иду ли я по одной из этих дорог? Нет! Я иду по крутой дороге рыцарства и презираю земные блага, но не честь!» Эти слова странствующего рыцаря Дон Кихота применимы и к Булгакову. По договору с театром спектакль должен был выйти к 1 января 1940 г., но до премьеры, осуществленной 8 апреля 1941 г., драматург уже не дожил.
10 сентября 1939 г. Булгаковы поехали отдохнуть в Ленинград. Здесь писатель вновь почувствовал внезапную потерю зрения. Вернулись в Москву, где врачи установили острый гипертонический нефросклероз. Булгаков, так как сам врач, и вспомнив смертельную болезнь отца, сразу осознал безнадежность своего положения. Власти проявили к больному определенное внимание: 11 ноября его посетил глава советских писателей А.А.Фадеев. С 18 ноября по 18 декабря Булгаков находился в правительственном санатории в Барвихе, где его состояние временно улучшилось.
Последние годы деятельности
Конец 1939-го – начало 1940-го гг. для Булгакова были и творческими, несмотря на прогрессирующую болезнь. В Ленинграде в составе 3 тома собрания сочинений Мольера вышла пьеса «Скупой» в булгаковском переводе. В это же время происходит усиленная правка машинописного варианта романа «Мастер и Маргарита», выполненного летом 1938 г. Хотя из него вычеркивались старые и вписывались новые сюжеты и отдельные сцены, сам роман пробрел уже известную теперь завершенность и фабульную структуру. Исчезли прежние названия начала-середины 1930-х гг., утвердилось окончательное заглавие – «Мастер и Маргарита». Внесение поправок умирающей писатель делал до 13 февраля 1940 г. – всего лишь за месяц до своей кончины, а когда окончательно ослеп, он продолжал диктовать Елене Сергеевне. Правка остановилась на словах Маргариты: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?» Скоро эта фраза осуществилась, увы, буквально.
* * *
Творчество Михаила Булгакова оказывает колоссальное влияние на современный мир. И не потому только, что его признают гениальным писателем, драматургом. Булгаков был не менее гениальным мыслителем, способным не только правильно оценить самые сложные и запутанные общественно-политические ситуации, но и предвидеть обозримое будущее. Это был человек чести и достоинства, не способный кривить душой. Если к этому добавить, что он по-настоящему, осмысленно любил Россию, был приверженцем соблюдения и развития лучших духовно-культурных традиций русского народа, то станет совершенно понятной его драматическая жизненная судьба. Булгаков был своего рода страстотерпцем, страдальцем, мучеником, очень рано понявшим, что России придется испытать грандиозные потрясения. Но все же Булгаков не мог себе представить, что наказания, ниспосланные на русскую землю, будут столь тяжелы и продолжительны.
В течение двадцати с лишним лет он не переставал надеяться на лучшую долю для России, пытался верить в здравомыслие народа и его способность отличить черное от белого, ждал необходимых перемен. Постепенно в душе писателя зарождалось и развивалось чувство безысходности и отчаяния, которое неизбежно должно было проявиться и в его творчестве. Роман «Мастер и Маргарита» – убедительнейшее тому подтверждение. Роман «Мастер и Маргарита» останется в истории русской и мировой литературы не только как свидетельство величайшей человеческой стойкости Булгакова-писателя, не только как гимн человеку нравственному – и человеку творческому – мастеру, не только как история высокой, неземной любви Маргариты, но и как памятник городу, где происходят все основные события книги, памятник Москве, куда, как признавался сам писатель, «он приехал, чтобы остаться навсегда».
Творческое наследие Михаила Афанасьевича Булгакова мы с гордостью можем причислить к тем несокрушимым «краеугольным камням», тем гранитам, тем фундаментам, на которых создается новое, высокое и величественное здание нашей культуры.
Булгаков законно и достойно занял свое место в ряду классиков русской литературы и мировой культуры.
Михаил Афанасьевич Булгаков дорог всем читателям как писатель с большой буквы и интересен как человек, воплотивший в своей судьбе достоинство и мужество художника.
Свой творческий путь А. Блок начинал как поэт-символист. Этим, наверное, можно объяснить и множество образов-символов, наполняющих его поэму «Двенадцать» - своеобразную летопись революции, яркий слепок времени гибели старого мира, ненавистного поэту.
Основные цвета в поэме «Двенадцать» - черный и белый. С них поэма начинается, как будто мы с ходу попадаем в совершенно особый, нецветной мир:
Черный вечер.
Белый снег.
Обилие черного в этой поэме можно трактовать не только как символическое отображение темного, злого начала, но и как хаос, победу стихийных сил не только в мире, но и в человеке. Стихия в этой поэме настолько неукротима, что кажется, именно ветер и вьюга разрывают ее на части. Возможно, именно стихийные силы нашли свое проявление и воплощение в отряде из двенадцати человек. Бывшие каторжники, «голытьба», нынче они - защитники революции. Но с какой легкостью предаются они разбою, разгулу, грабежам, будто их цель - не строительство нового мира, а лишь безжалостное разрушение! Черный цвет символизирует и бездуховность, внутреннюю пустоту этих людей, которые отреклись от всего, что было для них святым:
...И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль...
Они готовы стрелять из винтовки и в самое дорогое для поэта:
Пальнем-ка пулей в святую Русь -
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
На данный момент эти защитники революции не видят ничего перед собой: впереди тьма, над ними - «черное, черное небо», в груди - «черная злоба, святая злоба».И тут появляется еще один цвет - красный. Он символизирует революцию, изменения. Но очень часто в поэме вместо красного появляется цвет «кровавый», красноречиво свидетельствующий обо всех тех жертвах, которых требует разрушение старого и построение нового мира. Видимо, поэтому идеал революционеров - мировой пожар - еще одно стихийное воплощение, сжигающее и очищающее все отжившее, больное, мертвое. Но под силу ли человеку контролировать эту неукротимую стихию?
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови -
Господи, благослови!
И все же, несмотря ни на что, А. Блок верит в революцию, в то, что ее участники и защитники со временем сумеют преобразовать не только окружающий мир, но и себя, и научатся строить. Эта надежда воплощена в белом цвете, который всегда был символом чистоты, духовности, света. Белый снег, падающий на город, сопровождающий солдат, неслышно и ненавязчиво обновляет все вокруг. Квинтэссенцией святого, светлого, очищающего начала, лежащего в основах революции, является образ Исуса Христа, появляющийся в последних строках поэмы:
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди - Исус Христос.
А. Блок - на самом деле величайший поэт, ведь в поэме «Двенадцать» он сумел передать не только «музыку революции», но и музыку цвета, которая и помогла ему воплотить в жизнь свой грандиозный авторский замысел.
"Окаянные дни" - так охарактеризовал события 1918 года живший в эмиграции И.А. Бунин. Александр Блок придерживался другого мнения. В революции он видел переломный момент в жизни России, который влечет за собой крушение старых нравственных...
«Сегодня я – гений» – такую запись сделал А. Блок, когда родилась его поэма «Двенадцать». Поэт давно уже высказал убеждение, что «гений прежде всего – народен». Создав «Двенадцать», он почувствовал, что написал нечто от лица народа, во имя народа и для...
Бушует стихия. Волны всей своей мощью ударяются о прибрежные скалы и вдребезги разбиваются. Суровый ветер несётся над бурлящей водой, срывая паруса одиноких кораблей, не успевших укрыться в порту. Некогда безграничное пространство между небом и землёй...
Символика цвета в поэме А. Блока “Двенадцать”.
Поэма “Двенадцать” была написана в 1918 году, сразу же после революции и прихода к власти большевиков. Наверное, поэтому поэма отличается напряженностью и динамичностью, отражает возбужденное состояние автора.
В поэме употребляется всего три цвета: черный, белый, красный.
Белый цвет необходим для приема антитезы:
Черный вечер.
Белый снег.
Но черен не только вечер, но и весь дореволюционный самодержавный мир.
Черный цвет – символ тьмы, в которую был погружен народ при царской власти.
А красный цвет – цвет пламени, в котором должен сгореть этот старый мир. Мы понимаем это, когда читаем следующие строки:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови –
Господи, благослови!
Также в красный, даже в кровавый цвет окрашен флаг, который несут двенадцать красногвардейцев. Этот флаг цвета крови символизирует жизнь, а точнее новую и свободную жизнь, которую подарит людям революция:
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
В конце поэмы появляется самый известный образ, символизирующий конец старого и начало нового:
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос.
Здесь белый цвет выступает как символ душевной красоты и чистоты. А то, что Блок сопоставляет этот образ с красногвардейцами, показывает, насколько большие надежды он возлагает на них.
Цвет всегда являлся одним из средств передачи мысли автора. И у А. Блока символика цвета особенно ярко проявляется; он, как художник, видит, какие краски необходимы для его картины.
Другие работы по этой теме:
- Поэма “двенадцать” оказалась в числе последних произведение, написанных Блоком. Он создал ее в 1918г., когда находился на пике воодушевления идеей революции и общего преобразования. В...
- Каждая революция, социальный переворот случается не просто так. Для этого масштабного изменения в обществе обычно существуют свои причины и предпосылки. Как говорил в свое время...
- Поэма Александра Блока “Двенадцать” насквозь пропитана духом и настроениями революционных событий 1917 года. Автор переплетает в поэме тревогу и страх буржуазии с решительностью и острой...
- С 1910 по 1921 год Блок работал над поэмой “Возмездие”, которая осталась незаконченной. В этой автобиографической поэме о трех поколениях дворянской семьи, показанной на фоне...
- Творчество Александра Блока начиналось с воспевания банального “розового облака грез”, чем занимались все камерные поэты. Пройдя сложный путь становления, он пришел к созданию одного из...
мая 21 2014
Свой творческий путь А. Блок начинал как поэт-символист. Этим, наверное, можно объяснить и множество образов-символов, наполняющих его поэму “Двенадцать” - своеобразную allsoch. ru 2001-2005 революции, яркий слепок времени гибели старого мира, ненавистного поэту. Основные цвета в поэме “Двенадцать” - черный и белый.
С них поэма начинается, как будто мы с ходу попадаем в совершенно особый, нецветной мир: Черный вечер. Белый снег. Обилие черного в этой поэме можно трактовать не только как символическое отображение темного, злого начала, но и как хаос, победу стихийных сил не только в мире, но и в человеке. Стихия в этой поэме настолько неукротима, что кажется, именно ветер и вьюга разрывают ее на части.
Возможно, именно стихийные силы нашли свое проявление и воплощение в отряде из двенадцати . Бывшие каторжники, “голытьба”, нынче они - защитники революции. Но с какой легкостью предаются они разбою разгулу, грабежам, будто их цель - не строительство нового мира, а лишь безжалостное разрушение! Черный цвет?; Символизирует и бездуховность, внутреннюю пустоту этих людей, которые отреклись от всего, что было для них святым: …
И идут без имени святого Все двенадцать - вдаль. Ко всему готовы, Ничего не жаль… Они готовы стрелять из винтовки и в самое дорогое для поэта: Пальнем-ка пулей в святую Русь - В кондовую, В избяную, В толстозадую.’ На данный момент эти защитники революции не видят ничего перед собой: впереди тьма, над ними - “черное, «риое небо”, в груди - “черная злоба, святая злоба”.
И тут появляется еще один цвет - красный. Он сим-(пизирует революцию, изменения. Но очень часто в поэме ммелто красного появляется цвет “кровавый”, красноречиво свидетельствующий обо всех тех жертвах, которых тре-бу«т разрушение старого и построение нового мира.
Видимо, поэтому идеал революционеров - мировой пожар - щ» одно стихийное воплощение, сжигающее и очищающей все отжившее, больное, мертвое. Но под силу ли чело-ияку контролировать эту неукротимую стихию? Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем, Мировой пожар в крови - Господи, благослови! И все же, несмотря ни на что, А. Блок верит в революцию, в то, что ее участники и защитники со временем сумеют преобразовать не только окружающий мир, но и себя, и научатся строить. Эта надежда воплощена в белом цвете, который всегда был символом чистоты, духовности, света.
Белый снег, падающий на город, сопровождающий солдат, неслышно и ненавязчиво обновляет все вокруг. Квинтэссенцией святого, светлого, очищающего начала, лежащего в основах революции, является Исуса Христа, появляющийся в последних строках поэмы: Впереди - с кровавым флагом, И за вьюгой невидим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз - Впереди - Исус Христос. А. Блок - на самом деле величайший
1. Традиционное значение белого цвета и его трансформация в поэме.
2. Красный цвет.
3. Поэтика черного цвета.
4. Образ ветра.
Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни,
Кругом - огни, огни, огни...
А. А. Блок
В поэзии А. А. Блока очень большое значение имеет цветовая символика. Главные цвета для Блока - белый и красный. Они и их оттенки появились уже в первой книге, в «Стихах о Прекрасной Даме». Рассмотрим же традиционные значения этих цветов и то, какой смысл они обретают в творчестве поэта. Белый цвет относится к ахроматическим (неокрашенный) и нейтральным, это традиционный символ чистоты, невинности, святости. Белый цвет обозначает отсутствие цвета, он нейтрален. Уже в древности белый цвет выделяли особо - вместе с красным и черным он входил в триаду основных цветов. Древние толковали белый цвет как символ всяческого блага, радости, чистоты, здоровья, приумножения потомства, мира, согласия. Это самый светлый цвет - цвет одежд небесных богов, святых, праведников, знак очищения и приобщения к добру. В древности воду называли белой, потому что белый цвет связывался с теми благами, что дает вода. Это символ безгреховности, безмятежности. Христианская религия целиком восприняла символику белого из Ветхого завета. Теперь это символ божества во всех религиях мира. Белый означает радость, веселье духа, традиционно противопоставляется черному как цвету злых сил.
В поэзии начала XX века белый - самый употребляемый цвет. В нем поэты видят мистическую неопределенность, полную возможностей, которым не суждено сбыться. Считается, что белый связан с негативными эмоциями и с мыслями, обращенными в потусторонний мир. «Белый свет» обычно противопоставлен «тому свету».
У А. А. Блока белый цвет и его оттенки: снежный, бледно-белый, светлый, ясный, жемчужный, - означают смерть, тоску, холод, отчужденность. Белизна становится ключевым понятием в его стихах, также как и у других символистов. Белый снег - это символ новой жизни, очищения. Белому цвету у Блока всегда сопутствует красный.
Есть предположение, что красный цвет был первым, замеченным людьми. Древнейшие мифы связывали с красным сотворение человека. У русских крестьян XIX - начала XX веков свадебный наряд был красным. Традиционные значения красного цвета - это любовь, страсть, тепло, радость, мощь. Красное в народной культуре противопоставлено белому как не белое, окрашенное. Это цвет жизни, солнца, плодородия, здоровья и в то же время цвет потустороннего мира. Красный цвет использовался в древности как оберег, символ жизни, здоровья. Считалось, что он защитит от змеи, мышей, волка, отгонит злых духов и непогоду. Он связан с огнем и кровью, его значение проявляется в словах «красивый, ценный, прекрасный, парадный». «Женщины в красном» по народным поверьям - вестницы несчастья.
В противопоставлении сочетаний цветов красный с белым означает жизнь, свет, здоровье, а черный с желтым - смерть, тьму, болезнь. Красный цвет имеет и негативные значения - смерть, убийство, грех, насилие, возмездие, демонические силы.
В XX веке красный цвет стал цветом революции, обновления. Кубисты, супрематисты, футуристы выделяют его как цвет силы, энергии, мужества, ярости, воинственности. Писатели и поэты видят в красном пророческий символ. А. Белый видит в нем гиену огненную, Максим Горький - кровавую расправу. У А. А. Блока красный - цвет «горения», пожар революции.
«Белое» и «красное» в поэме «Двенадцать» - это, по утверждению критиков, дуализм Космоса и Хаоса, Пути и Беспутства, Бога и Дьявола, Христа и Антихриста. Они уравновешены и воплощены в загадочной, призрачной фигуре, Исуса Христа в белом венчике из роз (белое, красное), идущего по кровавому снегу (красное, белое) впереди заснеженных красноармейцев (белое, красное). Поэма, долгое время воспринимавшаяся как революционная, имеет более глубокое значение. Мы видим Христа, который ведет за собой двенадцать апостолов под кровавым красным флагом. Но не значит же это, что он освящает террор? Но это поэма более религиозная, чем революционная, и символический «белый венчик из роз» - это мистическая белая роза, святая кровь. Блок соединяет в одно белое и красное, святость и кощунство. Неудержимая стихия, выразившаяся также и в карнавальной стилистике поэмы - вот что выражает в поэме красный цвет. Красный флаг - это символ победного конца и кровавого настоящего.
Черный цвет воспринимается чаще всего негативно - это символ зла, в противоположность белому - цвету добра. Он символизирует гордыню, тайную зависть, злобу, подлость. Древние индусы связывали черный цвет с состоянием угнетенности. Это цвет темноты, печали, смерти, скорби, траура.
Он символизирует отказ, полное отречение или неприятие, пустоту, хаос, отсутствие цвета, идею небытия,исчезновения.
Революционный Петербург Блок изображает как расколотый надвое мир, противостояние черного и белого. Черным цветом в поэме Блока окрашены ветер, небо, «черная, черная злоба в груди», ремни винтовок.
Все три цвета в поэме отражают время. Черный цвет - цвет черного прошлого, красный - это кровавое настоящее и белый - это светлое будущее. Надо заметить, что поэму Блок написал, уже осмыслив революцию, а не по горячим следам. Воссоздав атмосферу революционного Петербурга, он наполнил поэму яркими образами. Один из них - образ ветра. Это символ революции, сметающей все на своем пути, символ перемен, урагана, сносящего все старое и несущего новую жизнь:
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем божьем свете!
...Ветер веселый
И зол, и рад.
Крутит подолы,
Прохожих косит,
Рвет, мнет и носит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию»...
В своей статье «Интеллигенция и революция» Блок говорит о революции как о стихии, вихре, снежном буране, готовом поднять мировой циклон - «раздуть мировой пожар». Ветер хлещет представителей старого мира - попа, старуху, буржуя:
Ветер хлесткий!
Не отстает и мороз!
И буржуй на перекрестке
В воротник упрятал нос.
Богатая система образов и символов позволяет автору показать переход от хаоса прошлого к гармоничному будущему. Он видит в этом истинный смысл революции. Лирический герой Блока приветствует революцию, сам же поэт относится к революции больше как к мистическому событию, нежели историческому. Борьба нового мира со старым несла трагические последствия, но многое, в том числе и цветовая символика поэмы, говорит нам о том, что поэт считал это закономерным и необходимым ради будущего.
