Несмотря на то что в результате карательных экспедиций царских войск в земли Войска Донского в конце XVII в. многие городки старообрядцев были разрушены, полностью изжить раскол на Дону московскому правительству не удалось. В 1707 г. здесь вспыхнуло антифеодальное по своему характеру восстание под предводительством Кондратия Булавина, к которому примкнули многие приверженцы «старой веры». Восстание потерпело неудачу: уже в 1708 г. К. Булавин погиб, а основные силы повстанцев были разгромлены правительственными войсками. Однако донские казаки-старообрядцы (всего около двух тысяч человек) под началом Игната Некрасова, понимая, что окончательное поражение неизбежно, ушли на Кубань. Не последнюю роль в выборе мятежными донцами места для нового пристанища сыграло то обстоятельство, что крымские властители одобрительно относились к беглым казакам.

Сподвижники И. Некрасова обосновались на новых землях к концу 1708 - началу 1709 г. и, перейдя под покровительство крымского хана, слились с жившими там кубанскими казаками. С этого времени их стали называть некрасовцами или игнат-казаками.

Некрасовцы основали три укрепленных городка, располагавшихся на Таманском полуострове между Копылом и Темрюком: Блудиловский, Голубинский и Чирянский. Присоединявшиеся к ним позднее выходцы из России поселялись в Ирле, Зальнике и других населенных пунктах в низовьях Кубани и на берегах Азовского моря. Основными занятиями некрасовцев в период их пребывания на Кубани были рыбная ловля, охота и коневодство. Крымский хан предоставил казакам внутреннюю автономию и освободил их от податей. Тем не менее, находясь под властью Крыма, некрасовцы не являлись полностью независимым сообществом и были обязаны доказывать верность своим покровителям на поле брани.

Озабоченное наличием на Кубани враждебных казаков, российское правительство поначалу пыталось вести переговоры с Оттоманской Портой о выдаче самого И. Некрасова и его сподвижников, однако турки отвергали подобные предложения, заявляя, что некрасовские казаки являются подданными султана. Очень скоро некрасовцы совместно с татарами начали совершать нападения на российскую территорию. После их набега на Саратов и Царицын в 1711 г. царские власти устроили карательный поход, в результате которого городки некрасовцев были сожжены войском П. Апраксина и Чаптержана.

Однако это не остановило казаков, и в 1713 г. И. Некрасов организовал крупный поход под Харьков. Правительству потребовалось подключение дополнительной военной силы для того, чтобы разгромить неприятеля. В 1715 г. группа из 40 игнат-казаков занималась антиправительственной агитацией, призывая жителей Дона и Тамбовской губернии к восстанию. Через два года атаман некрасовцев во главе большого отряда атаковал Пензу, его сподвижники появились на Медведице и Хопре. В 20-х годах XVII в. лазутчики И. Некрасова проникали в южные регионы России, склоняя народ к вооруженным выступлениям и призывая бежать на Кубань.

Во многом благодаря этой агитации войско некрасовцев постоянно пополнялось за счет донских, терских и яицких казаков. Сами же соратники И. Некрасова крайне редко уходили с Кубани.

Во время русско-турецкой войны 1735-1739 гг. правительство Анны Иоанновны посылало против некрасовских казаков карательные отряды, одновременно пытаясь уговорить их вернуться на родину и обещая при этом прощение. Однако тех из них, кто все же решался бежать на Дон, в большинстве случаев задерживали представители турецкой администрации и затем продавали в рабство. В 1737 г. 150 некрасовцев совершили на донские станицы набег, сопровождавшийся значительными разрушениями. Царское правительство вновь отправило войска на Кубань, и многие городки казаков были уничтожены.

После русско-турецкой войны 1735-1739 гг. начался процесс распада казачьей общины некрасовцев, который был ускорен смертью в 1737 г. их предводителя И. Некрасова. Россия расширяла свое влияние, и кубанские казаки были вынуждены поменять место проживания. Одна их группа переместилась в 1740-1741 гг. за Кубань, другая - в Добруджу (Румыния), в устье Дуная. Казаки, поселившиеся в Румынии, впоследствии стали называться липованами.

Закубанская община некрасовцев продолжала пополняться беглыми с Терека и Дона. В 50-х годах XVIII в. российские власти пытались путем переговоров при посредстве кавказских владетелей возвратить игнат-казаков на Дон, однако последствий данная акция не имела. Не захотели некрасовцы воспользоваться и предложением Екатерины II, в 1762 г. призвавшей раскольников вернуться в Россию.

После присоединения Крыма и Правобережья Кубани к России царская администрация вновь предложила казакам возвратиться, суля помилование, однако новое место для поселения им было отведено на Волге. Некрасовцы не приняли эти условия, продолжив набеги на российскую территорию. Правительство Екатерины II и далее неоднократно пыталось путем переговоров склонить игнат-казаков к возвращению, однако они решили переселиться в Турцию. Переселение это осуществлялось в 80-х - начале 90-х годов XVIII в. С этого времени их новым местом жительства стали Энос (на берегу Эгейского моря) и земли в окрестностях озера Майнос.

Проживая на чужбине, некрасовские казаки представляли собой этноконфессиональную группу и сохраняли свою культуру, быт и традиции, основанные на так называемых «Заветах Игната», своеобразной «конституции» некрасовской общины, состоявшей из 170 статей. Согласно «Заветам», высшая власть в общине принадлежала кругу (народному собранию), атаман избирался на один год. Полноту общественных прав каждый некрасовец мужского пола приобретал по достижении восемнадцатилетнего возраста: он мог участвовать в собраниях круга с правом решающего голоса.

Женщины имели только право совещетельного голоса. Браки с иноверцами были запрещены под страхом смерти, казаки были обязаны держаться «старой веры» и не принимать на службу священников-никониан и греков. Кроме того, некрасовцам не разрешалось возвращаться в Россию «при царизме», поэтому процесс их переселения начался только в 20-х годах XX в. Вернувшиеся игнат-казаки селились на Кубани хуторами и станицами.

НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ О СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЛОЖЕНИИ НЕКРАСОВСКИХ КАЗАКОВ НА КУБАНИ В НАЧАЛЕ XVIII в.

Д.В.Сень

Основная цель статьи заключается в публикации и вводе в научный оборот неизвестных ранее документов, относящихся по времени написания оригиналов и своему содержанию к 1709 г. Обнаружены они были автором в фонде № 55 Госархива Ростовской области. Материалы являются копиями документов, сделанных донскими историками в центральных архивохранилищах в дореволюционный период. Фонд № 55 ГАРО (личный фонд Х.И.Попова) интересен хотя бы тем, что содержит в себе множество копий документов по истории донского казачества (из Донских дел, Донских книг, дел Казачьего повытья и др.), оригиналы которых в архивах не сохранились .

Приводимые ниже материалы размещены в хронологическом порядке. Авторский комментарий помещен в конце работы. Все даты документов приведены по юлианскому календарю. Выражаю благодарность канд. ист. наук, доценту А.М.Авраменко за ценные советы при подготовке рукописи к публикации.

1709 г., мая 22. – Отправление в Крым дворянина Василья Блеклаго с письмами от канцлера графа Головкина к крымскому хану Девлет-Гирею об отдаче изменников казаков Некрасовцов и с подарками мягкой рухляди * .

* Заглавие документа сделано переписчиком

Л. 37 … великие орды юрта Крымскаго светлейшему, доблестнейшему

господину Девлет-Гирею хану * .

В сем настоящем времени писал я к вашей ханской светлости з дворянином Васильем Блеклым об отдаче казаков Игнашки Некрасова с товарыщи, которые, изменя великому государю его царскому пресветлому величеству з Дону ушли на Кубань. И против того листа ваша ханская светлость в листу своем ко мне писал, что-де ты тем изменникам сказывал, что им на Кубани житья не будет и владеть ими никто не станет. И послал-де ваша светлость жестокой указ, чтоб те казаки на Кубани не жили и жить-де они не будут, и за оные благоприятные ведомости светлости вашей воздаю должное благодарение, которое изволил мне объявить о изрядном расположении вашем. Однако ж и ныне прошение свое предлагаю, чтоб оные казаки царского величества изменники,

отданы были паки в нашу сторону без замедления, дабы было прикладом всем протчим, которым быть там с вашей стороны, как с нашей

Л. 38. могло //. бегство возбранено быть…

[ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 797. Л. 37–38. Копия].

№ 2 1709 г., после 22 мая. – Письмо крымского хана Девлет-Гирея азовскому губернатору И.А.Толстому о поддержании мирных отношении и сыске среди некрасовских казаков.

* Девлет-Гирей II – крымский хан в 1699–1702 гг, 1708–1713 гг.

Умер в 1725 г.

Л. 38 …великие орды великого юрта Крымского престола кипчакской степи и многих татар безсметных, Нагай меншей, Нагай тацкой, тевкецкой, меж гор черкеской великий хан пресветлейший, державнейший Девлет-Гирей, ханово величество, северной страны обладателя, друга нашего Белого царя, остановленному азовскому губернатору и почтеннейшему в християнской вере другу моему Ивану Андреевичу. * Любительно поздравляю, да в сей нашей дружелюбии я, хан, тебе объявляю: присланной от тебя лист с Васильем мне вручен, что в том листе, все мне явно, чтоб нам впредь с обоих сторон дружба наша умножалась и никакой между нами шкоды не было. А что от вашей стороны пришлые к нам ваши изменники, и то мне ведомо учинилось, что от них к вам обиды есть. И я приказал о том сыскать накрепко и велел им наказание чинить и впредь удержаны будут от воровства. А с вашей стороны вы прикажите также воздержать под своим владением, а что писал ты о казаке Игнате с товарыщи, о том отповедь учинит вам Василей. Обо всем ему словесно приказано, когда к вам приедет, все вам ведомо будет и донесет вам словесно. Потом многолетно здравствуй.

Писано в Бахчи–Сарай  /   -го году месяца ребеахара в  день ** .[ГАРО. Ф. 55. Оп. 1. Д. 797. Л. 38. Копия].

* И.А. Толстой – губернатор азовский, брат П.А.Толстого, российского

дипломата.

** С уточнением и переводом слов переписчика: «Писано в Бахчи-Сарае 1121

году (лунной хиджры – Д.С.) месяца рабиахира в 20 день»

1709 г., после 13 июня. – Показания дворянина В.Блеклого, вернувшегося из Крыма с визитом к крымскому хану Девлет-Гирею.

Л. 39. …июня же в 9 день был у везиря *** на аудиенции и подарок ему, везирю, отдал, которой принял благодарно и говорил, что лутче подарку любовь мы-де не желаем, чтоб нас дарили всегда, желаем любви и мирного состояния. Потом говорил я, чтоб отдать в сторону царского величества изменника Игнашку Некрасова с товарыщи для того, что живет в стороне хана крымскаго и чинит пакости великие подданным его царского величества.

И везирь сказал, как де ты был прежде у нас, в то число хан послал к нему указ, чтоб он в Крыме не жил и как пришел, так бы и пошел, куды он хочет – для того, что-де стал жить не мирно, казаки ево стали ходить на воровство. И ходило семь человек под Азов на море, взяли двух человек в полон и тех казаков паки отпустили. И те-де казаки, которые были на том воровстве, ныне пойманы [и] в Темрюре * скованы. И хочет-де хан отдать на каторгу. И за то-де хан розсердился, велел Некрасова ис Крыму выслать, чтоб промежду нас не чинил ссоры. И уже де он пошел, а куды, в том подлинно не знает; только-де слышали, что советался с обазою, чтоб ему быть у них и обоза (абазинцы – Д.С.) не приняли.

Больше-де, разсуждает он, везирь, пошол в кумыки, а подлинно не ведает.

*** Несомненно, Крымского дивана, что следует из анализа писем. Вероятно, Девлет-Гирей отсутствовал в это время в Бахчи-Сарае

… (июня в Г i день **) а о Некрасове он, хан, сказал, что де мне отдать, чево у меня нет. Я-де ему отказал и указ послал, чтоб он в Крым[е] и на Кубане не был, откуды и как пришел, так бы и ушел.

Просили де у меня и старые казаки, которые живут на Кубани, чтоб ему быть у них и я-де им сказал, он мне ненадобен…

Опубликованные документы интересны уже тем, что прямых исторических свидетельств о пребывании казаков-некрасовцев на Кубани в начале XVIII в. на сегодняшний день выявлено мало. Е.П. Подъяпольская опубл иковала 2 документа, относящихся к 1709 и 1710 гг. . Сборник «Булавинское восстание» также содержит определенную информацию, что можно сказать и о других изданиях .

По-прежнему остаются недостаточно изученными вопросы взаимоотношений казаков-некрасовцев с мусульманским населением Кубани, казаками-старообрядцами, пришедшими в этот регион еще в конце XVII в., а также с крымскими ханами, под покровительством которых некрасовцы оставались вплоть до 70-х гг. XVIII в. Поэтому данная публикаторская работа является частью исследовательского плана автора по расширению источниковой базы изучения военно-политической истории и культуры этой части российского казачества.

г. Это свидетельствует о том, что дату необходимо высчитывать по «турецкому циклу» лунной хиджры, что пока сделать не удается. Документ № 3 (далее – Д.№ 3) следует, очевидно, датировать июнем-июлем 1709 г., т.к. путь из Бахчи-Сарая в г. Азов (при условии дачи показаний В.Блеклым именно там) мог занимать и несколько дней и более продолжительное время.

Отметим также следующее: начала и окончания Д. № 2 и Д. № 3 из ГАРО отмечены многоточием, из чего можно предположить следующее: либо начальные и заключительные части этих документов не сохранились, или были плохо читаемы (за исключением некоторых подробностей и даты Д. № 1, помещенной почему-то в конце последней копии), либо переписчик при использовании оригиналов часть текста выкинул и своими словами (судя по

заглавию Д. № 1 – это так!) коротко описал предысторию поездки В.Блеклого. С известными оговорками выскажемся за первый вариант. Что касается авторства Д. № 1, то, судя по заглавию явно вторичного характера, его автором следует считать канцлера Г.И.Головкина. Однако анализ текстов Д. № 1 и Д. № 2 свидетельствует о вероятном его написании И.А.Толстым.

Дело в том, что Девлет-Гирей, адресуя свое послание азовскому губернатору,

писал о понимании всех просьб и проблем, составляющих содержание Д. №

1 («присланной от тебя лист с Васильем мне вручен»). К тому же маловероятно, что если бы автором письма был Г.И.Головкин – руководитель российской дипломатической службы, то он употребил бы такую формулировку «… и ныне прошение свое предлагаю…»

Другое дело, что миссия В.Блеклого явно санкционировалась в г. Санкт-Петербурге и была связана с попытками российского правительства нормализовать отношения с Турцией и Крымским ханством во время Северной войны: в данном случае, в период до Полтавского сражения 27 июня 1709 г. Это своеобразие внешней политики России не раз отмечали отечественные историки . Пытались договориться и с крымским ханом. В начале апреля 1709 г. к Девлет-Гирею было отправлено специальное посольство . Возможно, именно В.Блеклый являлся связующим звеном в этих переговорах, т.к. из документа № 3 следует, что он уже бывал в Крымском ханстве.

Именно в этом контексте следует рассматривать, на наш взгляд, опубликованные материалы. Еще 2 ноября 1708 г. Г.И.Головкин писал российскому послу П.А.Толстому в Стамбул, чтобы тот, учитывая измену гетмана Мазепы «дабы не было от него каких факцей и старания, чтоб Порту привести к войне… сие престерегал и трудился, дабы Порту до зачинания войны не допустить . Австрийский же посол в Стамбуле Тальман доносил 10 августа 1709 г.: «Московиты… стараются устранить все трудности с пути дружбы с Турцией, и недавно послал царь татарскому хану 10000 дукатов, как причитающуюся ему перед войной сулему…» . И это при том, что Девлет-Гирей был известен как ярый противник России. Не останавливаясь подробно на антироссийской деятельности хана (соотносимой не только с политикой Турции, но также с особыми интересами самого Крымского ханства (см., например, ), отметим важность для российской дипломатии попыток добиться лояльности крымского хана. Дело, в частности, заключалось в том влиянии и авторитете, которыми обладал Девлет-Гирей при султанском дворе (см., например, ). Поэтому миссию дворянина Василия Блеклого и ее результаты следует оценивать прежде всего с позиций интересов общероссийской дипломатии. Только в этом случае становится понятным факт богатых, несомненно, подарков хану, внешне весьма доброжелательный тон обоих писем, обещания Девлет-Гирея «чинить» наказание некрасовцам и т.д.

Таким образом, данная поездка не носила чисто антинекрасовский характер, хотя политика российского царизма в их отношении, как участников Булавинского восстания, в целом прослеживается довольно четко .

Что касается заверений хана о его намерении выгнать некрасовцев с Кубани, то, как представляется, серьезно оценивать их не следует.

Исторически они не подтвердились, и впоследствии некрасовские казаки по договору от 12 июля 1711 г. были навсегда оставлены за крымским ханом . На неоднократные предложения российской стороны выдать «вора Некрасова» с казаками, Оттоманская Порта отвечала либо отказом, либо молчанием. Еще одним примером, подтверждающим правомочность вышеизложенной точки зрения, является тот факт, что гетмана Мазепу с запорожскими казаками турецкие власти также не выдали царскому правительству. Осенью 1709 г. было принято решение переправить его в Крым, т.к. там издавна существовал обычай не выдавать тех, кто просил покровительства хана . В последующие же годы некрасовцы всегда находились на отличном военном счету (как конница) у крымских ханов, последовательно и добровольно участвуя почти во всех военных конфликтах Османской империи и Крымского ханства с Россией.

Вместе с тем Девлет-Гирей вполне мог выражать свое недовольство самовольными (т.е. несогласованными с ним) действиями казаков под Азовом, посадив их в темрюкскую тюрьму. Обращают на себя внимание слова хана, что некрасовцы «впредь удержаны будут от воровства». Они, скорее всего, свидетельствуют о тенденции реального (и добровольного) подчинения некрасовских казаков власти правителей Крымского ханства, нежели желании Девлет-Гирея силой добиться их усмирения в российских интересах.

Отметим, что миролюбивый тон письма Девлет-Гирея отнюдь не свидетельствует о его расположении к России, о чем частично писалось выше. С одной стороны, характер этого документа был обусловлен особенностями восточной дипломатии и богатыми, очевидно, подарками российской миссии хану. По существу, Девлет-Гирей, явно надеясь на некрасовцев в предстоящей войне как на отличную конницу, ограничился отговорками о посланном им указе и своем нежелании видеть казаков на Кубани – тем самым складывая с себя ответственность за их возможные в дальнейшем антироссийские действия.

Несомненно, интересны слова хана о просьбе «старых казаков» разрешить И.Некрасову остаться на Кубани и жить у них. Косвенно этот факт доказывает близость отношений (как земляческих, так и религиозных) казаков И.Некрасова и донцов-старообрядцев, пришедших на Кубань, к примеру, с р. Кумы в 1692 г. Еще один аспект трактовки документа затронем в связи с вопросом мест расселения казаков-некрасовцев на Кубани. Если в отношении донцов-старообрядцев (волна переселения – конец XVII в.) можно высказаться с большей определенностью , то однозначно ответить, где первоначально поселились некрасовцы, довольно непросто.

Мнение большинства историков заключается в утверждении об основании казаками своих городков между Копылом и Темрюком, хотя есть и другая точка зрения . Турецкий аноним начала XVIII в. (между 1708 и 1711 гг.) сообщает о том, что некрасовцы вместе со «старыми казаками» проживали в местности Хан-Тепеси, в 4-х часах от Темрюка . В любом случае основные поселения казаков-некрасовцев до 1777 г. следует связывать с территорией между побережьем Азовского моря и правобережьем р. Кубани, включая восточные, болотисто-островные земли Таманского полуострова.

Документ № 3 частично может свидетельствовать о том, что первоначально казаки И.Некрасова селились отдельно от казаков-старожилов, хотя и не дает оснований полагать, что городки Голубинский, Блудиловский и Чирянский на всем протяжении своего существования были населены только теми донскими казаками, которые под предводительством И.Некрасова покинули Подонье в конце августа 1708 г.

Итак, опубликованные документы в значительной степени расширяют наши представления о положении казаков-некрасовцев на Кубани в правление Девлет-Гирея II (1708–1713 гг.), а также передают некоторые особенности русско-турецких отношений, предшествовавших войне 1710–1711 гг.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII веке. Ростов н/Д., 1961. С.

2. Подъяпольская Е.П. Новые материалы о восстании на Дону и в

Центральной России // Материалы по истории СССР. М., 1957. Т. 5. С. 551,

554–555.

3. Булавинское восстание. М., 1935. С. 327, 337, 360.

4. Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные

генерал-майором А.А.Лишиным. Новочеркасск, 1831.Т. 1. С. 276, 278, 285–

286 и др.; Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. 1895. Вып. XL.

С.278–279; Дмитренко И.И. К истории некрасовцев на Кубани // Известия

ОЛИКО. 1899. Вып. 1.

5. Шутой В.Е. Позиция Турции в 1700–1709 гг. // Полтавская битва.

М., 1959. С. 133–138; Орешкова С.Ф. Русско-турецкие отношения в начале

XVIII в. М., 1971. С.38–40, 60, 69; История Северной войны. М., 1987. С.101–

6. Письма и бумаги императора Петра Великого. М., 1952. Т.9. Вып. 2.

С.843–846.

7. Там же. М., 1951. Т. 8. Вып. 2. С.878.

8. Цит. по: Шутой В.Е. Указ. соч. С. 135.

9. Орешкова С.Ф. Указ. соч. С. 79.

10. Там же. С. 69; Sutton R. The Despatches of Sir Robert Sutton, Ambas-

sador in Constantinople (1700–1714). London, 1953. P.28.

11. Сень Д.В. Политика царизма в отношении казаков-некрасовцев:

этапы и характеристика // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Сер.

Общественные науки. 1997. № 4.

12. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2. СПб.,

1830. Т. 4. С.716.

13. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской

Порты в XVIII в. до присоединения его к России. Одесса. 1889. С. 16.

14. Дружинин В.Г. Раскол на Дону. СПб., 1889. С. 212; Весела З.

Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в

начале XVIII в. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной

и Центральной Европы. М., 1969. Ч.2. С. 125, 128.

15. Шкуро В.И. Вольная казачья республика на Кубани и судьба ее

обитателей // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества.

Краснодар, 1993. С. 9.

16. Весела З. Указ. соч. С. 128.

Введение

Некрамсовцы (некрасовские казаки, казаки-некрасовцы, игнат-казаки) - потомки донских казаков, которые после подавления Булавинского восстания ушли с Дона в сентябре 1708 года. Названы в честь предводителя, Игната Некрасова. Более 240 лет казаки-некрасовцы жили вне России отдельной общиной по «заветам Игната», определяющим устои жизни общины.

Переселение на Кубань

После поражения Булавинского восстания осенью 1708 года часть донских казаков во главе с атаманом Некрасовым ушла на Кубань - территорию, принадлежавшую в то время Крымскому ханству. Всего вместе с Некрасовым ушло, по различным данным от 2 тыс. (500-600 семей) до 8 тыс. казаков с женами и детьми. Объединившись с ушедшими на Кубань ещё в 1690-х годах казаками-старообрядцами образовали первое казачье войско на Кубани, принявшее подданство крымских ханов и получившее довольно широкие привилегии. К казакам стали присоединяться беглые с Дона и простые крестьяне. Казаков этого войска называли некрасовцами, хотя оно было и неоднородным.

Сначала некрасовцы поселились на Средней Кубани (на правом берегу реки Лаба, недалеко от её устья), в урочище у современной станицы Некрасовской. Но вскоре большинство, включая Игната Некрасова, переселилось на Таманский полуостров, основав три городка - Блудиловский, Голубинский и Чирянский.

Некрасовцы долгое время совершали отсюда набеги на приграничные российские земли. После 1737 года (со смертью Игната Некрасова) положение на границе начало стабилизироваться. В 1735-1739 гг. Россия несколько раз предлагала некрасовцам вернуться на родину. Не добившись результата, императрица Анна Иоанновна направила на Кубань донского атамана Фролова.

История некрасовцев началась с открытой конфронтации Петру I. Мятежные казаки были вынуждены уйти за Дон, а потом и в Турцию, где встали под турецкие стяги. Вернулись обратно они уже в середине ХХ века.

Казачье восстание

Во время Северной войны крестьянам на Руси жилось нелегко, и многие из них приняли решение бежать на Дон, в казачьи земли. В 1707 году Петр I издал указ о розыске беглых крестьян, а главным ответственным стал сам князь Юрий Долгорукий.

Когда Юрий Долгорукий прибыл к казакам, те решили, что ловля крепостных за Доном – это нарушение сложившейся традиции и подняли мятеж. Около двух тысяч крестьян Долгорукий смог вернуть, однако прочие примкнули к казачьему мятежному войску под предводительством Кондратия Булавина.

Жестокость войны со столицей отразил в своих записях сам бахмутский атаман: «А нашу братью казаков многих пытали и кнутом, били и носы и губы резали напрасно, и жён и девиц брали на постели насильно и чинили над ними всякое ругательство, а детей наших младенцев по деревьям вешали за ноги».

Булавину вместе с небольшим войском удалось напасть на отряд князя Долгорукова из засады, в результате чего Юрий Долгорукий и весь его отряд погибли, а Петром I была выслана новая 32-тысячная армия под предводительством брата Юрия – Василия Долгорукого.

Булавин, назначенный атаманом Войска Донского, решил идти на Москву, но имел в своем распоряжении куда меньшие силы, и им было принято решение разделить армию на три части. Одна из них отправилась осаждать Саратов, и после неудачи осела в Царицыне. Другая группа встретилась с войском Долгорукого и потерпела поражение. Третий отряд возглавил сам Булавин, и с ним он пытался взять Азов. После неудачи казаками против него был составлен заговор, атаман был убит, а Войско Донское присягнуло русскому царю.

Игнат Некрасов

Тем временем войска Игната Некрасова, расположенные в Царицыне, были настроены продолжать борьбу. Некрасов решил возвращаться на Дон с пушками и армией, а другая часть казаков осталась в Царицыне. Уже вскоре была разбита оставшаяся в Царицыне группировка, а когда Некрасов встретился с царскими войсками из Черкасска, он тоже был разбит.

После поражения Некрасов взял оставшихся казаков, по разным оценкам – от двух до восьми тысяч человек, и отправился, спасаясь от войск царя, за границу, на Кубань. Кубань тогда являлась территорией Крымского ханства, и на ней проживали ушедшие из России в девяностых годах XVII века казаки-старообрядцы. Объединившись с ними, Некрасов основал первое казачье войско на Кубани и казаки приняли подданство крымских ханов. Беглые казаки с Дона и крестьяне постепенно вливались в эту коалицию.

Некрасовцы сперва поселились на правом берегу реки Лаба, где располагается современная станица Некрасовская. В дальнейшем казаки переселялись на Таманский полуостров, основывая все большее количество городков. Казаки постоянно нападали на пограничные российские земли, и только смерть Игната Некрасова вернула ситуацию в более мирное русло.

Анна Иоанновна в 1735-1739 годах неоднократно предлагала казакам вернуться домой, однако результата не последовало. Тогда императрица отправила на Кубань донского атамана с целью вернуть назад непокорных некрасовцев. В страхе перед обширной военной кампанией, которую развернули русские войска, некрасовцы переселились на Дунай, из крымских в турецкие владения.

Пушкин зафиксировал переход казаков-игнатовцев под турецкие стяги: «Со стороны турков замечены были копья, дотоле у них не бывалые; эти копья были русские: некрасовцы сражались в их рядах».

"Заветы Игната"

В 1740 году началось переселение на Дунай. Султаны Османской империи дали казакам-некрасовцам все те же полномочия, которые те имели под патронажем крымских ханов. В Османской империи казаки поселилились в области Добруджа, находящейся на территориях современной Румынии и Болгарии, и их соседями стали липоване, беспоповские старообрядцы из России, переселившиеся туда во время церковных реформ патриарха Никона.

Казаки соблюдали «заветы Игната» - 170 строгих законов, записанных в «Игнатовой книге». Среди них были такие суровые заповеди, как «за брак с иноверцами – смерть» или «за убийство члена общины закапывать в землю».

Некрасовцы вскоре вынуждены были делить свои земли с запорожцами, которые переселились на те же земли после побелы над Запорожской Сечью в 1775 году. Несмотря на отвагу и храбрость, споры с запорожцами не давали покоя некрасовцам, и они начали уходить из Бессарабии и переселяться дальше на юг. Оставшиеся некрасовцы смешались с липованами и другими старообрядцами и утратили древние обычаи и предания.

Далее некрасовцы смогли расселиться на побережье Эгейского моря в восточной Фракии и в азиатской Турции – на озере Майнос. После того, как во Фракии среди некрасовцев прошла эпидемия, оставшиеся в живых ушли на Майнос, однако объединившаяся община не смогла долго сдерживать социальные и религиозные противоречия. В 1860-х часть майносцев ушли из общины и основали свое собственное поселение на озерном острове Мада на юго-западе Турции. Из-за эпидемий и зараженной воды в озере население отколовшейся группы некрасовцев стремительно уменьшалось.

Возвращение на родину

Уже в 1860-х турецкие власти были недовольны некрасовцами, наращивали подати, вводили воинскую повинность и отнимали земли близ озера Майнос. Это было сопряжено с тем, что некрасовцы отказались выступать против России, к чему их пытались обязать турки.

К 1911 году в обоих поселениях проживали менее чем тысяча игнат-казаков , и большинство из них хотели обратно в Россию.
В 1911 году некоторое небольшое количество некрасовцев выехало в Россию для того, чтобы не служить в турецкой армии, несмотря на завет Игната «при царе в Расею не возвращаться».

После этого власти Турции и России разрешили реэмиграцию, но некрасовцам запрещали селиться на Дону или Кубани, и направляли в Грузию. После объявления независимости Грузии казакам уже вскоре придется переселяться снова, на Кубань. Еще около двухсот семей оставались к тому времени в Турции.
Массового переселения казаков-игнатовцев после 1914 года не было. Несмотря на разрешение, множество семей из деревни Майнос решили остаться на своих местах. Однако вторая волна реэмиграции началась спустя 50 лет, в 1962 году: тогда в Россию вернулись почти полторы тысячи некрасовцев из Турции.

Эмигранты плыли из Турции в СССР на теплоходе «Грузия», и этот памятный момент до сих пор празднуется современными некрасовцами. На данный момент их потомки живут в Ставропольском крае. Впрочем, несколько десятков семей тогда отказались въезжать в СССР и их приняли в США. Лишь одна семья казаков-игнатовцев при этом осталась в Турции.

Когда некрасовцы возвратились в Россию, они сохранили свои обычаи – носили нательные кресты, бороды, креcтили детей и отпевали покойников, однако при этом их дети ходили в советские школы, а сами они работали в совхозах. До сих пор сохранились песни некрасовцев, припевы в которых чередуют русский и турецкий языки и сохраняют восточный колорит:

Турецкие напевы и русские песни и частушки смешались воедино, создав богатую и оригинальную фольклорную традицию. В современном быту игнатовские казаки также переняли часть турецких традиций: они любят сидеть на ковриках, поджав ноги и пить кофе, варить кукурузу и чорбу.

Вопросы эмиграции и реэмиграции казаков-некрасовцев пользовались устойчивым интересом у отечественных исследователей в течение XIX-XX вв. К сожалению, даже в начале XXI в. некоторые аспекты истории уникальной этноконфессиональной группы остались не полностью изученными.

Феномен религиозной эмиграции в России был вызван церковной реформой патриарха Никона в середине XVII в., породивший раскол в православной церкви и преследования староверов со стороны государства. Низшие слои русского общества, становясь на защиту «старой веры», выражали этим свой протест против усиления феодального гнета, освящаемого официальной церковью.

Социальный протест под религиозной оболочкой принял в конце XVII – начале XVIII вв. массовый характер. Так, староверы активно участвовали в Крестьянской войне 1670-1671 гг., Соловецком восстании 1668-1676 гг., Московском восстании 1682 г. Особо следует отметить участие верховских раскольников в Донском восстании 1688-1689 гг., после разгрома которого часть казаков во главе с атаманом Львом Маноцким ушла на р. Куму.

С Кумы в результате преследования властей староверы группами переселились в разные регионы Северного Кавказа , в том числе 300 казаков – на Кубань в местность Копыл, а затем в окрестности Анапы. Таким образом, уже с конца XVII в. на Кубани существовало первое казачье поселение, численность которого постоянно пополнялась за счет беглых казаков, крестьян и посадских людей.

В ходе Булавинского восстания 1707-1709 гг. ближайшим сподвижником К. Булавина стал казак-старовер Игнат Федорович Некрасов (ок. 1660-1737 гг.), самая яркая и незаурядная фигура среди повстанцев. Некрасов водил булавинские отряды по Дону и Волге, а после гибели Булавина возглавил восстание. Однако к концу августа 1708 г. восставшие на Дону были разбиты, и тогда Некрасов с двумя тысячами казаков с семьями бежал на Кубань, где поселился в местности Хан-тепе (недалеко от Темрюка), основав здесь некрасовскую общину .

Староверы принесли в созданную ими на чужбине общину порядки донского казачьего самоуправления. Высшим органом власти у некрасовцев являлся круг – общая сходка казаков, достигших 18-летнего возраста. Атаман избирался кругом на один год и осуществлял исполнительную власть. Третья часть заработка общинников шла в войсковую казну на содержание школ, церквей, больных, престарелых и вооружение казаков. Все наказания устанавливал в общине круг.

За два с половиной столетия существования общины некрасовцы создали своеобразный свод законов – более 170 «заветов Игната», записанных в «Игнатову книгу ». Заветы, как правило, отличались большой строгостью: «за измену войску расстреливать без суда», «за брак с иноверцами – смерть», «за убийство члена общины виновного закопать в землю», Столь же суровы были религиозные предписания раскольников: «за богохульство расстреливать», «попа, не исполняющего волю круга, можно выгнать и даже убить как бунтовщика, еретика», «держаться старой веры».

К женщине староверы относились с почтением: «муж, обижающий жену, наказывается кругом», «муж должен относиться к жене с уважением», «за изнасилование женщины бить плетьми до смерти»,

Кубанские раскольники продолжали борьбу с царизмом в течение трех десятилетий. В 1709-1710 гг. Некрасов посылал на Дон воззвания о восстании и периодически появлялся в Слободской Украине с отрядами повстанцев. В «прелестных письмах» к населению булавинцы писали, что «мы стали за старую веру и за дом пресвятой богородицы, и за вас, и за всю чернь, и чтоб нам не впасть в еллинскую веру ».

Призывы раскольников нашли широкий отклик среди казаков и крепостных крестьян Юга России, которые уходили на Кубань, на «вольные земли», целыми станицами и селами. Уже к 1710 г. здесь насчитывалось до 10 тысяч некрасовцев . Царь Петр I обращался к турецкому султану с просьбой выдать России Некрасова и его помощников, а в 1720 г. издал специальный указ – некрасовцев и тех, кто их укрывает, казнить без пощады.

После смерти Некрасова императрица Анна Иоанновна предлагала «игнат-казакам » вернуться на родину, пообещав забыть их «измену» и дать землю. Но они отказались, помня завет атамана – при царе в Россию не возвращаться. По указу императрицы донской атаман Фролов два года подряд разорял кубанские городки староверов, чем вынудил их группами в 1740-е и 1760-е гг. переселиться в Добруджу, устье Дуная и на остров Разельм, находившиеся под властью Турции. Их основными промыслами, как на Дону и Кубани оставались рыболовство, охота и земледелие.

Политику «кнута и пряника» с некрасовцами продолжила Екатерина II. В период Русско-Турецкой войны 1787-1791 гг. над некрасовцами, потенциальными союзникам Турции, нависла угроза репрессий со стороны России. После взятия Анапы русским отрядом генерала И. В. Гудовича в 1791 г. последние кубанские «игнат-казаки » ушли в Бессарабию и Болгарию.

Появление в это же время русских войск на берегах Дуная заставило некрасовцев переселиться из Добруджи в Малую Азию на берега Эгейского и Мраморного морей.

Первоначально турецкие власти освободили некрасовцев от податей и повинностей, не вмешивались в казачье самоуправление, выставив им только требование участвовать в войнах против России.

После отмены крепостного права и начала других либеральных реформ в России некрасовцы отказались воевать против нее – и тут же лишились всех былых привилегий. Староверов согнали с обжитых мест на полупустынный остров Маду на Бейшеирском озере, где среди них начались эпидемии и голод. Турецкие власти обложили некрасовцев повышенными налогами, ввели для них воинскую повинность не только в военное, но и в мирное время, бесцеремонно вмешивались во внутренние дела общины, что способствовало ее разрушению.

События революции 1905-1907 гг. в России и принятие ряда законов о религиозной свободе подтолкнули некрасовцев к мысли о возвращении на родину.

Первым местом их поселения стал Сочинский округ Черноморской губернии – наименее освоенный и заселенный среди других округов и имевший схожие климатические условия с местом прежнего проживания староверов.

Приглашая некрасовцев на поселение в Сочинский округ, власти преследовали определенную цель – вытеснить местных турок из рыболовного и каботажного промыслов и, главное, пресечь контрабанду из Турции, маскируемую под каботаж. А некрасовцы были не только хорошими земледельцами и охотниками, но и прекрасными рыбаками и каботажниками, что не было характерно для других славянских переселенцев.

В течение 1908-1909 гг. переселенческое управление подобрало староверам несколько участков земли: некоторые в приморской полосе, другие – в нагорной. В 1908, 1910 и марте 1911 гг. выделенные для заселения участки были осмотрены ходоками-некрасовцами под руководством старосты Моисеева. Все делалось ими степенно, основательно и неторопливо. Один участок в местечке Гуарек (близ с. Лазаревское) некрасовцы забраковали, остальные, – в Матросской Щели (близ Головинки), в Имеретинской бухте и Бабук-Ауле , – одобрили.

Первая и, насколько известно автору, последняя в дореволюционный период партия переселенцев-некрасовцев появилась на Дагомысском рейде 27 мая 1911 г. Старообрядцы прибыли в количестве 616 чел (306 лиц муж. пола) из местечка Хамидие Брусского вилайета Турции, с берегов Мраморного моря.

Переселенцы временно были устроены в с. Волковка, а уже 1 июня группа из 100 чел. отправилась в Бабуков-Аул для выбора усадьбы, где ими была образована деревня, названная в честь легендарного атамана – Некрасовка . Одновременно 36 семей старообрядцев поселились на участке Имеретинская бухта, площадью в 147 десятин удобной земли, где был создан Марлинский поселок. Остальные некрасовцы поселились на участке в 223 дес. удобной земли в Матросской Щели, также назвав деревню в память о своем вожаке – Игнатьевка . Ни одно из собственных наименований староверчеких поселков не прижилось, в первую очередь потому, что большинство сочинских некрасовцев в середине 20-х гг. переселились в Донскую область.

Во всех поселках некрасовцы открыли молитвенные дома. Один из них (Покрова Пресвятой Богородицы) действовал в с. Имеретинская бухта до конца 20-х гг. XX в.

На 1 января 1915 г. в Бабук-Ауле проживало 44 семьи староверов (184 чел., из них 99 муж. и 85 жен..), в Матросской Щели – 45 семей (205 чел., 107 муж. и 98 жен.), в Имеретинской бухте – 42 семьи (208 чел., 105 муж. и 103 жен.). Сокращение численности переселенцев за 3,5 года на 19 человек связано с превышением у них смертности над рождаемостью, в частности, от заболевания малярией, распространенной в приморской полосе.

Окружающая среда способствовала формированию специализации хозяйств локальных старообрядческих общин. Так, приморские староверы, в основном, занимались рыбным каботажным и отхожими промыслами, а нагорные – охотой, скотоводством и земледелием. Норма земельного надела в приморской полосе была ниже (2-2,3 дес.), чем в нагорной (3 дес. на муж. душу), что было связано с нехваткой свободной земли в береговой зоне. Несмотря на наличие свободных земель в горном Бабук-Ауле (общий участок 2635 дес., из них удобной земли – 675), большинство некрасовцев предпочли поселиться в приморской зоне, хотя и с меньшими наделами. Такой выбор был обусловлен, с одной стороны, отсутствием нагорных дорог, с другой – исконным занятием староверов морскими промыслами.

Следует отметить, что реэмиграция некрасовцев была приостановлена в результате цепи драматических событий – Первой Мировой войны, двух революций и Гражданской войны в России.

Политическая и экономическая стабилизация в советской России в результате НЭПа в начале 20-х гг. позволила возобновить возвращение некрасовцев на родину. Этому способствовало проведение особого курса большевиков по отношению к сектантам и староверам , пострадавшим от царизма. Советской власти импонировало коллективное ведение хозяйств в староверческих общинах схожих с коммунами. Не забыли большевики и тот факт, что еще в начале XX в. рыбаки-некрасовцы в Констанце нелегально доставляли газету «Искра» в Россию.

Осенью 1921 г. для обеспечения реэмиграции сектантов и староверов при Наркомземе создается Организационная комиссия по расселению сектантов (Оргкомсект). В начале 1922 г. было опубликовано специальное воззвание Оргкомсекта к старообрядцам и сектантам, пострадавшим от притеснений царских властей, с призывом вернуться в Россию и включиться в строительство социализма.

Комиссия определила место возможного расселения возвращающихся в Россию: в Ставропольской губернии (250 тыс. десятин), в Донской (615 тыс. дес.) Терской (250 тыс. дес.) и Кубано-Черноморской областях (150 тыс. дес.). Здесь планировалось создание сектантских районов, где хозяйство строилось бы на коллективистских основах.

Уже в середине 1922 г. поступили первые заявления казаков-некрасовцев с просьбой о возвращении на родину. 30 ноября 1923 г. Президиум ЦИК СССР разрешил переселение из Турции некрасовцев в количестве 300 дворов (1500 чел.) По ряду причин процесс этот растянулся до 1926 г., а затем в связи со свертыванием НЭПа и усилением политических репрессий был прекращен вплоть до хрущевской «оттепели».

Большинство сочинских староверов к середине 20-х гг. решили переселиться на необжитые донские земли. Принятию такого решения способствовал ряд причин: недостаток удобной для ведения сельского хозяйства земли, неплодородность почв, трудные условия жизни в нагорной полосе, усиление налогового пресса. В течение 1925-1926 гг. все старообрядцы из Бабук-Аула , Матросской Щели и часть из Имеретинской бухты переселились в количестве 412 чел. в Мечетинский район Донского окурга. По переписи 1926 г. в Имеретинской бухте проживало 202 старовера (53 хозяйства, 93 муж. и 83 жен.), в Матросской Щели староверов уже не было. К концу 1926 г. сочинские староверы остались лишь в Имеретинской бухте.

В 1962 г. в СССР из Турции вернулась значительная группа некрасовцев , которые поселились в Ставропольском крае, Ростовской и Волгоградской областях, Грузии. Не забыли потомки «игнат-казаков » и Кубань, где была создана их первая община. Поселились в Ново-Некрасовском хуторе Приморско-Ахтарского района; в хуторах Потемкинском и Новопокровском того же района и селе Воронцовка Ейского района Краснодарского края. Небольшая община некрасовцев сохранилась и в с. Имеретинская бухта, где продолжали заниматься рыболовством.

Исследователи отмечают, что в новых социально-экономических условиях происходит разрушение замкнутости общин староверов , демократизация патриархальных семейных отношений, идет процесс отхода от религии. В культуре современных некрасовцев этнографы фиксируют наличие как древних элементов в языке, обычаях, одежде, фольклоре так и появление заимствований из турецкой и болгарской культур. В целом самобытная культура некрасовцев еще ждет своих исследователей.