Сущ, прил, местоимения, глаголы имели ед, множ и двойст числа. Однако дв число было утрачено во всей мофрологич системе и во всех диалектах. Утрата двойств числа и развитие противопоставленности лишь ед и множ числа – результат развития человеч мышления от представления о конкр множественности и абстрактной.

Остатком дв числа явл-ся формы, которые воспринимались человеком и использовались в речи чаще всего в орме дв числа: 2 рога (рози), 2 бока (боци), 2 глаза (глази), 2 берега (берези). В целом сущ-ные м.р. 2 склонения с числительным 2,3,4 управляют сущ-ными в род падеже ед числа. Остатком дв числа в РЯ выступает и наречие воочию, являющееся по происхождению формой мест падежа дв числа от око с предлогом въ – въ очию. Дво?йственное число? (лат. dualis) - форма склонения и спряжения, употребляется для обозначения двух предметов, или парных по природе (части тела и т. д.) или по обычаю.Разделение на единственное, двойственное и множественное число, возможно, является пережитком отдалённой эпохи, когда счёт редко применялся на практике, и выражаемых грамматически форм, означавших «один», «два, пара» и «много», было достаточно в большинстве практических случаев.Категория двойственного числа существовала в древних языках индоевропейской семьи, в семитских и многих других языках. В подавляющем большинстве современных индоевропейских языков двойственное число исчезло, оставив только более или менее многочисленные следы своего существования. В настоящее время в русском языке имеются только некоторые, немногочисленные остатки двойственного числа. Формы двойственного (вместо множественного) числа сохранили названия некоторых парных предметов: рога, глаза, берега, рукава, бока, плечи, бёдра, руки, ноги, колени, уши, очи, муде и т. п. К нему же восходят формы квази-родительного падежа (на самом деле именительного-винительного-звательного двойственного) при именах числительных: два брата, по типу которых возникают сочетания, как две жены с родительным падежом, а также три, четыре брата, формы косвенных падежей числительного два: дву-х, дву-м, дву-мя, где дву- есть родительный-предложный двойственного числа, осложнённый окончаниями местоимений по типу те-х, те-м и т. д.: формы творительного у числительных двумя, тремя, четырьмя, где мя = древнему окончанию дательного и творительного двойственного числа -ма, смягчённому под влиянием окончания творительного множественного ми (изначально было двума, но треми). Числительное двенадцать(именительный, винительный, звательный женского рода), двести (вместо две сте, именительный, винительный, звательный среднего рода). Некоторые наречия вроде воочию(местоимение двойственного числа), между (также) и т. д. И.п. = В.п., Р.п. = местному, Д.п. = Тв.п. Эта форма поддерживалась лишь в книжно – письменной речи. Отражение в памятниках 10 – 11века. Ошибки в употреблении форм в памятниках (вместо двойственного числа употребляется множественное), свидетельствует об утрате данной категории.C развитием абстрактного мышления утрачивается категория двойственного числа. Процесс утраты начинается в праславянскую эпоху, когда исчезают три падежные формы. Остаются аналогичные формы Форма двойственного числа была у всех имен и глаголов. Окончательная утрата произошла – в 13 – 14 века.

Еще по теме 11. История категории и форм двойственного числа в русском языке.:

1. 17. История форм презенса тематических и нетематических глаголов в русском языке и его говорах
2. 12. Система личных местоимений в древнерусском языке и дальнейшая история их форм в русских диалектах
3. 19. История системы форм прошедшего времени в русском языке и его говорах
4. § 7. Изменения в согласовании множественного и двойственного числа у прилагательных и у родственных категорий.

ДВОЙСТВЕННОЕ ЧИСЛО В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

А. Грибер

В древнерусском языке, кроме привычных для нас единственного и множественного чисел, существовало еще одно число, которое использовалось для обозначения парных предметов. Это - двойственное число.

Наличие трех чисел было унаследовано древнерусским языком от праславянского языка, в котором это, в свою очередь, было общеевропейским наследством.

С развитием языка понятие двойственности утрачивается, уступая место простой множественности. Хотя есть современные языки, например иврит, в котором двойственное число существует и сейчас.

В древнерусском языке, как и в иных языках, двойственное число употреблялось для обозначения двух или парных предметов. Существительные в форме двойственного числа, так же как в формах единственного и множественного языков, изменялись по падежам.

Однако если в двух последних числах существительные имели достаточно разнообразные падежные формы, то в двойственном числе, по существу, различались только три такие формы:

2) для родительного и местного падежей;
3) для дательного и творительного падежей.

Утрата двойственного числа - явление сравнительно позднее: предполагают, что это относится к эпохе после образования трех восточнославянских языков, то есть к эпохе XIV - XV вв.

Итак, в истории русского языка двойственное число исчезло, но в современном языке остались его следы.

К ним, прежде всего, относятся формы с ударным окончанием «-а», которые образованы от слов, обозначающих парные предметы: «рога, бока, глаза, берега, рукава». Все они по происхождению являются формами именительного падежа двойственного числа.

Именительный падеж множественного числа имел окончание «-и»: «рози, боци, глази, берези, рукави».

Подразумевая множественное число, мы ставим эти слова в форму двойственного.

Такой же характер имеют и формы «плечи, колени», которые являются по происхождению формой именительного падежа двойственного числа от слов «плечо, колено» (форма именительного падежа множественного числа была «плеча, колена»).

Сравните у Пушкина: "Умыть лицо, плеча и груди" ("Евгений Онегин").

Форма слова "уши" не объяснима от формы слова "ухо". Поэтому С. П. Обнорский предполагал форму именительного падежа единственного числа – «ушь». В этом случае слово «уши» является формой именительного падежа двойственного числа.

Остатком двойственного числа в русском языке выступает и наречие «воочию», которое является по происхождению формой местного падежа двойственного числа от слова "око" с предлогом «въ».

"Окаменевшей" формой двойственного числа является современный предлог «между». По происхождению это местный падеж двойственного числа от существительного «межда» (старославянское соответствие восточнославянскому «межа»).

Рецензии

Спасибо. Любопытное напоминание для тех, кто любит язык.

Вот ещё интересно:
один ряд - именительный падеж единственного числа слова "ряд"
два ряда - именительный падеж двойственного числа слова "ряд"
...
пять рядов - родительный падеж мнохественного числа слова "ряд"
шесть рядов - родительный падеж мнохественного числа слова "ряд"
...
В последствии форма двойственного числа слова "ряд" распространилось на:
три ряда
четыре ряда
Но для количества от пяти до двадцати остался родительный падеж мнохественного числа слова "ряд"
Для 21 ряд - снова именительный падеж единственного числа слова "ряд"
Для 22, 23, 24 ряда - снова именительный падеж двойственного числа слова "ряд"
Для 25 рядов - снова родительный падеж мнохественного числа слова "ряд"
и т.д.

У Шишкова А.С в его ПСС т.3 стр. 174 (1824 год издания) есть толкование слова "обруч" - обе ручи - обе руки - ТО ЕСТЬ -то, что можно обхватить двумя руками.
И есть слово серьги = усерязи, где усе - уши, рязи - наряды, ряжу - наряды для ушей = серги

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Переход от трех чисел к бинарной системе противопоставления является обычным. Двойственное число начинает исчезать в личных местоимениях. Утрата двойственного числа в живом языке протекает наравне с сохранением его в литературе, где оно употребляется очень строго. До сих пор существуют формы, которые сохраняют память о двойственном числе (двоюродный – родительный падеж, воочию – предложный падеж, берега , бока , глаза , плечи и т. д.). История разрушения категории, а не самих форм. Все остальные части речи имели форму числа согласовательную, следовательно, они не потеряли важную часть. Наблюдается много ошибок в употреблении глаголов, прилагательных и т. д. с существительными в двойственном числе. Уже в XII – XIII вв разрушается понятие того, что именно обозначает множественное число (не один, два и более). Происходит гиперкорректное использование. Происходит переосмысление того, что стоит за категорией двойственного числа, оно уже воспринимается не как двойственное, а как множественное число. Одновременно изменяются формы существительных и прилагательных (мужской \ средний род и женский род). В живом языке категория утрачивается в XII в., в литературе – XVII в. (из-за выходов грамматики церковно-славянского языка, где двойственное число дается как обязательная форма). Только в деловых текстах можно найти какие-то изменения. С XIII века развиваются слова. у которых нет никакого числа (singularia \ pluralia tantum).

Система личных местоимений в древнерусском языке и дальнейшая история их форм в русских диалектах.

Местоимения выполняют отсылочную функцию, они объединяют слова с разной частеречной принадлежностью, но с разным морфологическим значением.

Личные местоимения замещают участников диалога, она является очень маленькой и очень древней. Они обладают супплетивизмом при склонении. По грамматической структуре их можно считать существительными (число и падеж), их род является достаточно проблематичным:

Я, ТЫ – общий род, но он выражен не до конца;

Большая часть морфологов либо определяют род, либо говоря, что у местоимений его нет.

Двойственное число исчезает первым у личных местоимений.

В первом лице единственном числе идет выравнивание основы в косвенных падежах до -MEN- на юге, на севере – до -MN -. Аналогичный процесс у возвратных местоимений. Достаточно рано исчезает Ь в окончаниях.

Третьего лица нет, для этой цели используются различные указательные местоимения:

1. близко к говорящему лицу – СЬ;
2. если к собеседнику – ТЪ;
3. в остальных случаях – И \ ОNЪ; в этом случае И используется в косвенных падежах.

Складывается единая парадигма ОNЪ \ ЕГО, СЬ – СЕЙ, ТЪ – для тебя (выходит из употребления), ОNЫЙ – для далекого. ТЪ оказывается указательным, из него образуются слова тот и этот (начинает склоняться по образцу сам и вытесняет общедревнерусское слово сей ). ОН становится не притяжательным, используются местоимения его , ее , их , которые начинают склоняться по примеру притяжательных. Достаточно рано развивается категория неодушевленности (XIII в). Одушевленность при обозначении мужского лица встречалось уже в XI веке. Достаточно долго сохраняется И вместо его , в именительном падеже И не употребляется.

Диалектные различия в формах личных местоимений касаются местоимений первого и второго лиц и возвратных. Эти местоимения всегда имеют одинаковые окончания, но различаются по характеру основы. Местоимение первого лица имеют основу мен- (родительный и винительный) и мн- (дательный и предложный); второго лица и возвратное местоимения аналогично – теб-\себ-, тоб-\соб-. Во сех говорах имеет место парное совпадение падежей (родительный – винительный (1), дательный – предложный (2)). В севернорусском наречии и среднерусских говорах (кроме Псковских) эти группы падежей различаются: (1) –а, (2) –е или –и. В южнорусском наречии и Псковских говорах окончания четырех падежей совпадают в –е (если фонемная система говора не сохранила противопоставления <е> и <ě>, если сохранила – (1) –е, (2) – ě. Что же касается основы, то в северных говорах характерна только мена мен-\мн-, в остальных всех трех видов местоимений.

Система склонения неличных местоимений в древнерусском языке и история их форм в русских диалектах.

Все местоимения делятся на личные и неличные. Неличные местоимения, в свою очередь, делятся на указательные, притяжательные, определительные, неопределенные, вопросительно-относительные.

В словоизменительном отношении образуют тип склонения, который принято называть местоименным, нем выделяется три грамматических рода: муж, жен, сред.

Местоимения кто, что имеют один грамматический род, (кто - мужской, что – средний), не изменяются по числам.

Род. пад. ед. ч. м. р. ого представлено ово в говорах, с 16 века единств. возм. окончание (нашево великаго князя).

Род. пад. ед. ч. ж. р. о ять (е ять) превратилась в форму ои (еи). В южновеликорусских говорах исчезает медленнее. В большинстве говоров ять перешло в е или ё, что не имеет фонетич. объяснения. Тоё, всоё.

Во множ. числе постеп. нивелируются родовые различия. В результате создаются условия для создания обобщенной, лишенной родовых различий флексий имен. и винит. пад.

Мягкий вариант влияет на твердый, а прилагательные на местоимения. ым (им в мягком варианте ) в прилагательных переходит в ым (им ) местоимения вместо ять-м (им). В северных и центр. говорах – унификация: нашие, тые . С 16 века появляется мест. тот (в результате удвоения после процесса падения редуцированных). Местоимение сь имеет им. пад. сеи .

Местоимение сам раздваивается: сам - старый вариант склонения, самый -новый вариант склонения.

Именные и членные формы прилагательных. Склонение членных прилагательных в раннедревнерусском языке; особенности древненовгородской системы склонения. Церковнославянские окончания членных прилагательных.

В древнерусском языке, как и в современном, прилагательные были полные и краткие. Однако их грамматические функции, а, следовательно, и взаимоотношения, были иными, т.е. была иная система прилагательных. Если теперь краткие прилагательные выступают лишь в роли предиката, т.е. именной части составного сказуемого, то в древнерусском языке они могли быть и предикатом, и определением.

Полные прилагательные образовывались еще в праславянскую эпоху от кратких путем присоединения указательного местоимения и, я, е . Сначала это местоимение еще сохраняло свою значимость, и в прилагательном были две части: собственно прилагательное и указательное местоимение, которое ставилось при прилагательном, но относилось к существительному как определенный член при нем. Таким образом, наличие или отсутствие указ. мест. вначале указывало на определенность или неопределенность существительного. Но уже в древнейшую эпоху эти отношения стали нарушаться. Это объяснялось самим способом образования категории определенности и неопределенности. Дело заключалось в том, что грамматически оформлялась лишь категория определенности – постановка местоимения, отсутствие же местоимения выражало не только неопределенность, но и ненужность применения этой категории. Но главное заключалось в том, что указательное местоимение ставилось при кратких прилагательных лишь тогда, когда они выступали как определения. Если же они выступали как предикат, то при них первоначально местоимение не ставилось. Внутри имен прилагательных, полные и краткие противопоставлялись друг другу не только как определенные и неопределенные, но еще и как атрибутивные и предикативные.

Единств. ч.

Твердый вариант мягкий вариант

Муж.р. ср. р. жен. р. Муж.р. ср. р. жен. р.

И ыи ое ая ии ее яя

Р ого ы ять (о ять) его ять ять

Д ому ои ему еи

В ыи ое ую ии ее юю

Т ымь ою имь ею

М омь ои емь еи

Множественное число

И ии ая ые ии яя ять ять

Р ыихъ иихъ

Д ыимъ иимъ

В ы ять ая ы ять ять ять яя ять ять

Т ыими иими

М ыихъ иихъ

Древненовгородские отличия: им.п. ед.ч. основа на *о вместо ъ было е.

Двойственное число

Двойственное число (dualis) - употреблялось обыкновенно для обозначения двух предметов, дополняющих друг друга, т.е. парных по природе (части тела и т.д.) или по обычаю.

Оно имелось не только в индоевропейской семье языков, но и в семитической, а также и некоторых других семьях. В современных индоевропейских языках двойственное число исчезло, оставив только более или менее многочисленные следы своего существования. Система двойственного числа в индоевропейском праязыке была, вероятно, более богата формами, чем системы его в отдельных индоевропейских языках, хотя, несомненно, уже в эпоху праязыка имелась только одна форма для именительного, винительного и звательного падежей у всех именных основ.

Различие форм родительного и местного (Genitvus и Locativus) двойственного числа в зенде (в других индоевропейских языках имеется только одна форма для этих двух падежей), а также присутствие в различных отдельных индоевропейских языках двух типов окончания для дательного и творительного двойственного числа заставляют предположить, что в индоевропейском праязыке формы родительного и местного, а также дательного и творительного различались между собой и только в отдельных языках совпали. Причём разница между родительным и местным сохранилась в зенде, а различные формы дательного и творительного распределились по разным отдельным языкам (см. Дательный падеж). Предположения эти имеют только известную степень вероятности и доказаны быть не могут.

Исторические формы индоевропейского двойственного числа представляют только три формы: одна для именительного, винительного и звательного падежей, одна для родительного и местного (предложного) и одна для дательного, отложительного и творительного.

Двойственное число в древнерусском языке

Двойственное число существовало и в древнерусском языке (как и в прочих славянских), но рано (XIII век) начало заменяться множественным. В XIV веке правильное употребление форм двойственного числа встречается ещё часто, но рядом уже имеются разные вторичные формы, указывающие на забвение первичного значения исконных форм двойственного числа.

В настоящее время в русском языке имеются только некоторые, немногочисленные остатки двойственного числа. Таковы формы квази-родительного падежа (на самом деле именительного, винительного, звательного двойственного) при именах числительных: два брата , по типу которых возникают сочетания, как две жены с родительным падежом, а также три, четыре брата , формы косвенных падежей числительного два: дву-х, дву-м, дву-мя, где дву- есть родительный-предложный двойственного числа, осложнённый окончаниями местоимений по типу те-х , те-м и т. д.: формы творительного у числительных двумя, тремя, четырьмя, где мя = древнему окончанию дательного и творельного двойственного числа -ма , смягчённому под влиянием окончания творительного множественного ми . Числительное двенадцать (именительтный, винительный, звательный женского рода), двести (вместо две сте , именительный, винительный, звательный среднего рода). Некоторые наречия вроде воочию (местоимение двойственного числа), между (также) и т.д.

В некоторых пословицах сохраняются также подобные формы: сидит воробей на тыне, надеется на крыле (винительный двойственного числа) и т.д. В северных великорусских говорах окончание дательного и творительного двойственного числа -ма является в роли окончания множественного числа; подобные же формы встречаются в белорусских и малорусских говорах.

Литература

• W. von Humboldt, "Ueber den Dualis" (Берл., 1828, а также Gesamm. Werke, т. VI);
• Silberstein, "Ueber d. Dualis in dem indogerm. Sprachstamm" (Jahn"s Jahrbücher, Suppl. XV, 1849);
• Fr. Müller, "Der Dual im indogerm. und semit. Sprachgebiet" (B., 1860); Brugmann, "Grundriss d. vergl. Grammatik d. indogerm. Sprachen" (т. II, 1890), где указана и прочая литература.

В языках, имеющих формы двойственного числа, мы находим две разновидности этого понятия. Одна разновидность представ­лена гренландским языком, в котором слово nuna „земля“ имеет форму двойственного числа nunak и форму множественного числа nunat; здесь «форма двойственного числа употребляется главным образом в тех случаях, когда говорящий хочет особенно подчерк­нуть, что речь идет о двух предметах; если же, с другой стороны, двойственность является самоочевидной, как, например, у частей тела, которые существуют парами, то почти всегда употребляется форма множественного числа. Таким образом, принято говорить issai „его глаза“, siutai „его уши“, talк „его руки“ и т.п., а не issik, siutik, tatdlik „его два глаза“, и т. п. Форма множественного числа часто употребляется даже с числительным mardluk „два“, которое само по себе является формой двойственного числа, на­пример inuit mardluk „два человека“» (Kleinschmidt, Grammatik der grцnlдndischen Sprache, 13).

Другая разновидность представлена индоевропейскими языками. Форма двойственного числа употребляется здесь для предметов, встречающихся парами. Двойственное число существовало во мно­гих древних языках этой семьи; с течением времени формы двой­ственного числа постепенно исчезали, и теперь они сохранились только в отдельных диалектах (литовском, лужицком, словенском, а также у личных местоимений в некоторых баварских диалек­тах). В процессе постепенного исчезновения форм двойственного числа из индоевропейских языков наблюдается много интересных явлений, которые мы не можем рассмотреть здесь детально. Су­ществование двойственного числа рассматривается обычно (Леви-Брюль, Мейе) как показатель первобытного мышления, а его ис­чезновение - как показатель прогресса цивилизации. По моему собственному мнению, любое упрощение, любая ликвидация преж­них излишних различий являются прогрессивными, хотя причин­ную связь между цивилизацией в целом и частными грамматиче­скими изменениями нельзя показать в деталях.

В греческом языке двойственное число было рано утрачено в колониях, где ступень цивилизации была относительно выше, но весьма устойчиво сохранялось в континентальной Греции, на­пример в Лакедемоне, Беотии и Аттике. У Гомера формы двой­ственного числа встречаются довольно часто, но они являются, по-видимому, искусственным архаизмом, который используется в по­этических целях (особенно для размера); однако для обозначения двух лиц часто употребляются и формы множественного числа в непосредственном соседстве с формами двойственного числа (ср. сочетания типа amphō kheiras - Од., 8. 135). В готском языке формы двойственного числа существуют только у местоимений 1-го и 2-го лица и у соответствующих форм глаголов; однако формы двойственного числа глаголов немногочисленны.

В других древних германских языках двойственное число сохраняется только у местоимений „мы“ и „вы“, но позже оно исчезает и у них. (Наоборот, формы двойственного числа viр, юiр вытеснили преж­ние формы множественного числа vйr, юйr в современном исланд­ском языке, а, возможно, также в датском - vi, I). Изолированные следы прежнего двойственного числа были найдены в формах не­скольких существительных, таких, как door „дверь“ (первоначально две створки) и breast „грудь“, но даже и здесь эти формы с дав­них времен понимались не как формы двойственного, а как формы единственного числа. Сейчас двойственное число можно усмотреть только у двух слов - two „два“ и both „оба“; однако следует отметить, что, когда both употребляется в качестве „союза“, то оно часто применяется не только к двум предметам, например both London, Paris, and Amsterdam „как Лондон, так и Париж и Амстердам“; хотя некоторые грамматисты и восстают против та­кого употребления, оно встречается у ряда хороших писателей.

Согласно Готио, формы двойственного числа скр. akī, гр. osse, лит. akм, собственно, не означают ни „два глаза“, ни даже „глаз и другой глаз“, а значат „глаз поскольку он представлен дву­мя“; таким образом, mitrā есть „Митра, представленный двумя“, т. е. Митра и Варуна, ибо Варуна - двойник Митры. То же находим в скр. бhanī „день и (ночь)“, pitбrāu „отец и (мать)“, mātбrāu „мать и­ (отец)“; затем также pitбrāu mātбrāu „отец и мать“ (оба в форме двойственного числа); несколько отлично гр. Aiante Teukron te „Аянта (двойственное число) и Тевкра“. В угро-финских языках имеются параллели к большинству из этих конструкций; так, в сочетаниях типа īmeхen igeхen „старик и старуха“, teteхen tuхgen „зима и лето“ оба слова имеют форму множественного числа.

В некоторых случаях сохранились следы утраченного двой­ственного числа, однако их подлинный характер уже не ощу­щается. Так, например, в древнеисландском языке местоимение юau „они двое“ представляет собой старую форму двойственного числа. В то же самое время оно является и формой множествен­ного числа среднего рода. В связи с этим возникает синтаксиче­ское правило, согласно которому форма множественного числа среднего рода употребляется и тогда, когда идет речь одновре­менно о лицах мужского и женского пола.

В русском языке старые формы двойственного числа у неко­торых слов совпадали с формами родительного падежа ед. ч.; в результате случаи вроде два мужика повели к употреблению родительного падежа единственного числа от других слов; любо­пытно, что это употребление, после того как понятие двойствен­ного числа исчезло, распространилось и на слова три и четыре: четыре года и т. п.