Прима-балерина Большого театра, лауреат премии «Золотая маска» и международных конкурсов, специально для вас ответила на наши вопросы о профессии, а также раскрыла некоторые секреты балетного мастерства и чарующей красоты танца.

— Как вы решили стать балериной? Повлияли ли родители на ваш выбор?

— Да, в этом поучаствовали мои родители. Во-первых, они сами – артисты балета, профессиональные танцовщики. Во-вторых, у меня от природы были все данные для балета, поэтому родители скорее проявили инициативу и спросили меня, хочу ли я танцевать. Я была не против, но и не очень за. Сама профессия мне нравилась, привлекала красотой, легкостью, но на деле это оказался очень тяжелый труд…

Можно сказать, что мой первый год в училище прошел даром, поскольку я не старалась, была очень ленивой и не понимала свои задачи. Только спустя год, когда мама, наверное, по совету коллег, отдала меня педагогу-мужчине, все изменилось. Он был очень строгим, принципиальным, и, видимо, его мужское жесткое воспитание помогло мне понять, что от меня требуется, и стать фанатом профессии.

— Вам было трудно в училище?

— Да, очень трудно, потому что с первых дней я поняла, что больше не принадлежу себе. Например, Вагановская школа разительно отличается от обычной, которую я посещала первые три года. В ней в час или два дня ребенок уже свободен и играет со сверстниками во дворе. Из Академии Русского балета имени А.Я. Вагановой я приходила домой, когда уже темнело. С десяти лет я забыла про то, что существует двор и друзья вне балета. Детство закончилось.

— Вы скучали по прежней жизни, завидовали сверстникам?

— Нет, с того момента, как я поняла, чего хочу добиться в профессии, я полностью погрузилась в работу. Я стала настоящим фанатиком, могла заниматься дополнительно, и это меня совершенно не утомляло. О лени я больше не вспоминала, скорее даже мама меня останавливала. С двенадцати лет я слышала от нее только: «Хватит, передохни. Ты устала. Тебе пора отдохнуть». Никогда не было никаких интенций или побуждения к работе. Я вкалывала по собственному желанию, родители даже волновались за мое здоровье.

— Что, помимо строгого педагога, помогло решить, что дальше вы занимаетесь только балетом?

— Ко мне пришло осознание, что у меня для этой профессии есть все данные. Я очень рано поняла, что тяжело стать хорошим танцовщиком, когда нет данных. Таким людям приходится себя ломать, заставлять, работать еще больше, но и это не гарантия успеха. Несмотря на весь труд и усилия, ты все равно можешь вырасти совсем не таким танцовщиком, как хотелось бы, потому что тело дано природой и его нельзя кардинально изменить. Я поняла, что я – как раз тот самый, счастливый случай, когда есть все, и нужно это только развивать.

Это понимание меня сильно стимулировало, поскольку я знала, что пошла в правильную профессию: с этими данными нужно было идти именно туда, не математикой заниматься, не синхронным плаванием, а балетом. Оно не давало мне усомниться: «А вдруг надо было выбрать что-то другое?». Я была уверена, поэтому никогда не сомневалась. Очень важно понять, к чему у тебя есть данные, и заняться именно этой сферой.

— Вы всегда знали, что станете примой-балериной Большого театра и станцуете на лучших сценах, или каждый новый успех был неожиданностью?

— Нет, сказать, что я всегда знала, не могу. Я всегда понимала, что жизнь и судьба не складываются так, как человек определил и решил для себя. Человек предполагает, а Бог располагает. Я помнила это, и все мои последующие успехи: награды, лучшие сцены, спектакли – они для меня все равно каждый раз были сюрпризом. Но при этом я отдавала себе отчет в том, что достаточно поработала и достойна того, чтобы меня пригласили в Гранд-Опера или Ковент-Гарден. Это происходило не случайно, а благодаря моим усилиям и работе.

Хотя каждый раз было ощущение, что я в сказке, истории не про меня. Как будто мечты Золушки сбываются. (Улыбается). Я не могу назвать себя лентяйкой, которая лежала на диване и ждала, пока позовут. Но я никогда не думала, что все будет настолько ярко, такие сцены, контракты, спектакли, о которых я даже не мечтала, а они шли мне в руки. Мне оставалось только принимать их, готовиться и показывать, на что я способна.

— Что помогало вам на профессиональном пути?

— Труд. Мой педагог Нинель Кургапкина всегда говорила, что, каким бы ты ни был: талантливым или бездарным, красивым или страшным, — если ты трудишься, это обязательно воздастся. Даже если год, два, три трудишься, стараешься, выбиваешься из сил, но ничего не происходит, это не повод опускать руки. Если ты честно работаешь в профессии, то так или иначе ты все равно добьешься успеха. Мне кажется, что это правильный девиз. Талант–неталант – неважно. Некоторые талантливые дети очень быстро заболевают звездной болезнью, и никто уже не вспоминает, что этот ребенок был самым талантливым. Но дети, у которых хватает ума не поддаваться на похвалу и не задирать нос, доходят до финиша и побеждают.

— Что вы считаете своим главным достижением?

— То, что я успела почерпнуть и впитать от своих учителей. Если я слышу комплимент в свой адрес, то я искренне благодарю педагогов.

— Считаете ли вы себя полностью самореализовавшимся человеком?

— Всегда нужно к чему-то двигаться. Сказать, что я всего достиг, — значит закончить… Я думаю, что если бы я сейчас заканчивала, то я бы в любом случае смогла бы подвести какую-то черту, поскольку сделано очень много, но до предела пока далеко. Планов еще очень-очень много.

— Есть ли у вас профессиональная мечта?

— Пока все мои профессиональные мечты – это исполнительское искусство, спектакли, которые я пока не сделала, но хотела бы сделать. Я мечтаю как о ныне существующих спектаклях, так и тех, которые пока никто не ставил, но хотелось бы, чтобы их поставили специально для меня, и я могла бы воплотить совершенно новый образ. Например, был бы воплощен какой-то необычный для балета персонаж или сюжет, и мне бы посчастливилось стать первой исполнительницей.

— Есть ли миссия или цель у вашего творчества? Хочется ли вам что-нибудь передать зрителю?

— Безусловно. Если бы мне не хотелось что-то передать, то я бы не считала себя балериной. Если нет сверхзадачи, то непонятно, зачем заниматься этой профессией. Если не о чем, то зачем? Этот вопрос должен задавать себе каждый исполнитель, и я себе его всегда задавала. Если этот вопрос не задается, а человек выходит на сцену ради самого выхода, тогда такое искусство ничего не стоит, это ерунда и ремесло в плохом смысле слова.

Для меня любая роль – это история, которую я хочу рассказать, и моя главная задача – правильно донести ее до зрителя, чтобы ее поняли, и спектакль не прошел даром. Любое искусство должно просвещать…

Есть еще антиискусство, к которому я отношусь негативно. Чтобы не было антиискусства, я не хочу делать ничего плохого. Есть роли и сюжеты, за которые я никогда не возьмусь, потому что считаю их нравственно низкими и бесполезными. Они ничего не дают человеку или подают плохой пример, негативную трактовку жизни. Поэтому я очень разочарована в современном драматическом театре, потому что в нем появляется очень много антиискусства. И свою миссию вижу в том, чтобы нести что-то светлое и полезное.

Балет «Ромео и Джульетта»

— Есть ли у вас любимая роль, в которой вы полностью раскрываетесь?

— Я не могу выделить одну. Какую бы роль я ни делала, особенно из множества любимых, я руководствуюсь принципом Станиславского: «Я в предполагаемых обстоятельствах». Я полностью растворяюсь в персонаже, будь то Маргарита из «Дамы с камелиями», Джульетта, Татьяна из «Онегина». Каждый раз я проживаю совершенно новую жизнь и стараюсь быть той, о ком произведение писалось. Я даже ничего не привношу своего, я проживаю ее так, как если бы я сама была Татьяной Лариной. Все достоинства и недостатки героинь просыпаются во мне по мере подготовки роли, потому что подготовка – это не день и не два, а долгая кропотливая работы вне стен репетиционного зала: в голове, сердце, душе. Каждый день ты проживаешь жизнь новой героини. Я растворяюсь в ней полностью и представляю миру уже не себя, а ее.

— Пришлось ли вам чем-то пожертвовать на профессиональном пути?

— Наверное, как таковых жертв у меня не было. Может, они и были, но я их таковыми не считаю. Нет ничего такого масштабного, о чем бы я сожалела и говорила, что из-за профессии у меня этого нет. Профессия мне очень дорога, но самое главное для женщины – быть женщиной и иметь семью. Этим мне не пришлось, слава Богу, пожертвовать, так что я ни о чем не жалею.

— Были ли вы неудачи в вашей карьере?

— Неудачи, безусловно, были, и они были разными. Я человек, который склонен преувеличивать, и преувеличивает в основном отрицательные моменты. Мне кажется, что я часто перегибаю палку. Иногда я относила к неудачам то, что затем после правильного осмысления и оценки оказывалось большой удачей. Поэтому считаю, что без «падений» не мыслима никакая творческая жизнь. Все одним белым цветом выкрашено быть не может. Если произошла ошибка один раз, то это повод все переосмыслить и в следующий раз ее не допустить.

— Что самое приятное в вашей работе?

— Конечно, реакция зрителей. Та самая энергетическая отдача, которая происходит в конце. Весь спектакль ты отдаешь силы зрителям, кажется, что отдаешь целую жизнь. В конце все это возвращается вдвойне с аплодисментами, благодарностью зрителей, которые потом встречают у служебного входа или становятся поклонниками. Наверное, это самое прекрасное и приятное.

— Что вы чувствуете в тот момент, когда выходите на поклон и весь Гранд-Опера вам аплодирует?

— Наверное, это можно назвать эйфорией. (Улыбается).

— Что самое сложное в вашей работе?

— Работа. (Смеется). Самое сложное – не лениться. Что бы ни происходило, как бы плохо или хорошо тебе ни было, заболел ты или устал, получил травму или болят ноги, ты все равно идешь и работаешь. Балетная профессия такова: если ты пропустил день – теряешь форму, пропустил неделю – считай, что вылетел из обоймы. Если пропустил месяц, то ломаешь тело заново, чтобы вернуться в форму. Достичь пика балетной формы крайне сложно, и потом приходится ее постоянно поддерживать.

В день два часа чистых репетиций, ежедневный часовой класс, спортзал, работа в зале – постоянные изнурительные физические нагрузки, не говоря уже об эмоциональных.

Балет «Дон Кихот»

— То есть у вас минимум пять часов тренировок каждый день?

— Да, если обобщить, примерно так. В 10-11 начинается класс, он длится час, в некоторых театрах полтора часа. Класс – это очень интенсивная зарядка. После него – двухчасовая репетиция. Потом примерка, на которой приходится стоять. Потом еще репетиция два часа. И возможно, вечером после всего этого будет спектакль. Если спектакля не будет, то дома перед сном снова надо сделать ряд упражнений, поддерживающих форму.

У меня было две серьезные травмы — все время поддерживаю в форме колени. Я еще езжу в реабилитационный центр, в котором на специальных тренажерах делаю гимнастику и различные процедуры. Очень часто, когда я прихожу домой, у меня уже нет ни желания, ни времени заниматься чем-то другим. И каждый мой день выглядит именно так. Для кого-то со стороны это может показаться пыткой физическим трудом, а для нас это норма жизни.

Если у меня бывает выходной, я могу целый день лежать и на следующий день даже не осознаю, что я отдыхала. Тело не отдохнуло, а просто подольше полежало в горизонтальном положении, а сама я просто выспалась.

— Расхожие мифы о жесткой и даже жестокой конкуренции между балеринами – правда или вымысел?

— Наверное, ни одна профессия не лишена издержек. В ней есть как светлые, так и темные стороны. Я считаю, что в любой профессии, в которой есть место конкуренции, будь то офисный сотрудник, балерина, актриса и кто-то другой, будут не самые простые отношения. Возможно, здесь действительно нет места искренней дружбе, хотя я видела множество примеров, где она была. Но, наверное, всегда есть место небольшой конкуренции.

Я вижу достоинства коллеги, признаю их, и это вызывает даже не зависть, а желание работать над собственными недостатками. Но вряд ли я буду с этим человеком искренне дружить. Дружба – интимная вещь, другу можешь доверить секреты, тайны, позвонить ночью с просьбой о помощи. В балете у меня нет подруг, кому я буду звонить среди ночи или делиться тайнами, но это естественный результат конкуренции. Однако ни с какой подлостью, низостью, стеклами в пуантах и пр. лично я не сталкивалась.

— Насколько травмоопасен балет?

— Балет — очень травмоопасная профессия. Есть легкие, сложные, очень сложные травмы, есть профессиональные заболевания. Часто в конце карьеры балерины мучаются от артрозов, артритов и подобных заболеваний. Многие страдают от проблем со спиной и позвоночником. Но они есть даже у обычных людей, а у балерин нагрузка на организм в разы больше.

Но опять-таки — кто как работает, кто как себя бережет. Некоторые так эксплуатируют тело, так отдают себя профессии, что к сорока годам превращаются в «старичков». К любому доктору приходит балетный человек, если не говорит, что балетный, то доктор ужасается изношенности суставов, связок и всего организма. Если признается, что балетный, то все вопросы снимаются.

— Если ребенок мечтает заниматься балетом, как помочь, что сделать и куда пойти учиться?

— Если ребенок хочет заниматься балетом, то нужно понять это до десяти лет, потому что потом уже слишком поздно. Но независимо от возраста, можно отдать его в танцевальный кружок: не в гимнастику, не спорт, а именно танцы, чтобы у него развивались танцевальные данные, актерское мастерство, выразительность, музыкальность – это важнее всего. Возможно, лучше всего отдать ребенка в музыкальную школу и секцию танцев. Важно развить танцевальность и музыкальность.

Второй шаг – в десять лет поступать в профессиональное училище. Можно прийти на прием, ребенка посмотрят и скажут, есть у него данные или нет. Если данных категорически нет, то лучше не делать попыток насильно запихать ребенка в училище, поскольку это грозит травмами и личной трагедией. Если ребенка отчислят в процессе обучения – это гораздо большая травма, чем если он просто не поступит. Я считаю, что в балет стоит идти только при наличии всех данных и желания ребенка.

Балет «Дон Кихот»

— Что бы вы посоветовали будущим балеринам, которые сейчас учатся и мечтают достичь вашего успеха?

— Трудитесь, трудитесь и трудитесь. Работать, работать и работать. Если есть желание, то оно не должно быть просто розовой мечтой, с которой девочка бегает и говорит, что будет балериной. За этими словами должно стоять очень твердое решение и совсем не детский характер. В совсем юном возрасте придется быть ответственной и взрослой. Если вы приняли столь серьезное решение, то теперь только трудиться и идти вперед.

— Как балеринам удается совмещать столь жесткий характер и потрясающую женственность?

— Наверное, в этом и кроется тайна этого искусства. Педагоги нам всегда говорили, что зритель не должен видеть ваши усилия. «Вы много работаете, выполняете немыслимые физические нагрузки, но только в зале вы можете показать, что устали, у вас закрываются глаза, и вы больше просто не можете. На сцене никто и никогда не должен догадаться, каким трудом все достается. Какой бы по сложности элемент вы ни выполняли, ни один зритель не должен заподозрить, что это тяжело».

Поэтому часто зрители приходят и говорят: «Вы такая легкая, невесомая». И многим мамам хочется отдать девочек в балет. Им кажется, что нет ничего прекраснее, чем быть балериной. Девочки, которые знакомы с балетом, понимают, каким трудом все дается.

Нас этому учат. Мы должны скрывать труд и затраченные усилия. Поэтому нас и учат восемь лет – весьма большой срок.

— Имея столько выдержки и целеустремленности, вы часто плачете?

— Когда мне нужно сдержаться, я сдержусь в любом состоянии. Но если я одна и мне ни перед кем не надо скрывать эмоции, то я очень сентиментальна и могу запросто заплакать. Особенно когда смотрю военные фильмы или слышу военные песни, стоит услышать – уже готова заплакать. Здесь мне порой не скрыть своих слез, даже в общественном месте. К примеру, на День победы…

— Вы волнуетесь перед выходом на сцену?

— Да, конечно. Волнение все время меняется. Иногда бывает совсем как в первый раз. Иногда я могу станцевать серию спектаклей в хорошем расположении духа с ощущением полной уверенности в себе. Из десяти спектаклей девять будут уверенными, а на десятый я буду трястись, как будто бы я никогда не танцевала на сцене. Удивительно, я не могу это объяснить. Бывает очень по-разному.

— Если бы ваш ребенок пришел к вам и сказал, что мечтать танцевать в балете, как бы вы отреагировали?

— Я бы отреагировала положительно. Если ребенок хочет, то почему бы и нет. Я не пошла бы против. Но сделала все возможное, чтобы, во-первых, ребенок прошел небольшой экскурс в мир балета, а, во-вторых, сам принял решение. Плюс, как родитель, я бы рассказала обо всех минусах этой профессии и постаралась бы донести всю ответственность, которую он берет на себя.

— Если бы вы могли по мановению волшебной палочки сменить профессию, сделали бы вы это и на какую?

— Если бы и сменила, то только на драматическую актрису, потому что хотела ей стать.

Балет «Лебединое озеро»

— Хотелось бы в будущем еще сняться в кино или сыграть в театре?

— Да, хотелось бы. (Улыбается). Конечно.

— А кого?

— Наверное… Меня всегда привлекала Татьяна Ларина. Я бы хотела сыграть ее. (Улыбается).

— Кем вы видите себя через пять лет?

— Через пять лет в первую очередь я бы хотела стать мамой. Во-вторых, хотела бы еще больше преуспеть в профессии, исполнить роли, которых пока нет в репертуаре. Появиться на еще неизведанных площадках и вновь выступить там, где уже бывала: Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Милане.

— Несколько слов на прощание всем любителям балета, театра и вашим поклонникам…

— Я всем пожелаю удачного театрального сезона. Чтобы выбор спектаклей всегда был правильным, чтобы они вызывали удовольствие, несли что-то светлое и полезное. И просто самых прекрасных эмоций от театра. Истинные театралы – люди очень тонкие. Важно, чтобы таких людей было больше, больше культурных людей не со снобизмом, а с пониманием искусства.

— Как его можно выработать?

— Нужно понять, что тебе нравится. Когда я была маленькой, я старалась воспитать этот вкус. Брала видеозаписи, посещала спектакли, сравнивала их. Например, мне нравился молодой Рудольф Нуреев, я им восхищалась. Но Нуреев преклонных лет меня не впечатлял. Я не могла об этом сказать, стеснялась, ведь он выдающийся танцовщик. Позже я поняла, что у меня все правильно, я научилась оценивать, сравнивать, понимать разницу и выработала свое отношение к искусству.

С Евгенией беседовала Ирина Замотина

Фото: из личного архива Евгении

Евгения Образцова родилась в Ленинграде 18 января 1984 года в семье артистов балета. Выбор профессии, изначально, конечно же, сделанный родителями, предопределили непоседливость и энергия в сочетании с великолепными данными и очевидной артистичностью девочки. Тем более, что мир балета был знаком и привычен Евгении с раннего детства. Привязанная кушаком от балетного халата (в противном случае ребенок непременно оказался бы на сцене, среди участников действия), она пересмотрела весь классический репертуар. Однако к тому моменту, когда необходимо было сделать выбор, Женя всерьез увлеклась драматическим театром. Эта любовь, оказавшаяся любовью на всю жизнь, едва не лишила мир балерины Евгении Образцовой, но все же балет, с его единством театра и музыки, с его красотой стиля и неповторимой атмосферой, перетянул чашу весов на свою сторону. Значительную роль в этой победе танца сыграла и Санкт-Петербургская филармония, первую встречу с которой Евгения запомнила на всю жизнь. Дирижировал Евгений Светланов — и его искусство в тот вечер научило Образцову слышать и ценить музыку. Филармония на долгие годы стала ее третьим домом, местом, куда она каждый вечер приходила после занятий в Академии Русского Балета им. А. Я. Вагановой.

Годы, проведенные в АРБ — это встречи с несколькими педагогами, сыгравшими важную роль в формировании стиля и характера балерины. Класс, в котором училась Евгения, в разное время оказывался под руководством Л. Н. Софроновой, И. Б. Зубковской и М. А. Васильевой — и каждая из них принесла что-то свое, сформировавшее в итоге индивидуальность юной балерины. Л. Н. Софронова, одна из последних учениц Вагановой, привила девочкам правила и чувство петербуржского стиля, И. Б. Зубковская научила внутренней силе и настоящему балеринскому апломбу, М. А. Васильева, очень опытный педагог, помогла систематизировать полученные знания и дала почувствовать уверенность в себе. Нельзя не отметить и выходца из московской школы Н. И. Тагунова, жесточайшей дисциплиной добившегося от своих учениц безупречно чистой техники танца. С педагогом по актерскому мастерству АРБ А. А. Стёпиным Евгения продолжает работать и по сей день, с удовольствием обращаясь к нему за помощью при подготовке новых партий.

В 2002 г. Евгения закончила АРБ и была принята в одну из лучших трупп мира — труппу Мариинского театра. Еще в училище Евгения не раз выходила на сцену, однако отсчет творческой биографии солистки Мариинского театра Евгении Образцовой можно вести от нескольких важных событий в жизни балерины, случившихся за сезон 2002-2003 гг. Во-первых, на первом же году работы в театре она была приглашена участвовать в гастролях Мариинского театра в Париже. Во-вторых, по просьбе руководства театра шефство над юной балериной взяла Нинель Александровна Кургапкина, блистательная балерина и педагог от Бога. Хранительница петербуржского стиля, Нинель Александровна подготовила с Евгенией партии Ширин, Авроры, Сильфиды, Марии, Жизели, Китри и многие другие. Но все это было позднее, а пока случилось третье, судьбоносное событие первого сезона работы в Мариинке — дебют в спектакле Леонида Лавровского «Ромео и Джульетта». Партию Джульетты, по-прежнему одну из самых любимых в репертуаре балерины, Евгения готовила со своим педагогом и при помощи преподавателя по актерскому мастерству АРБ А. А. Степина на протяжении полугода.

2004 год начался для Евгении второй значительной партией в родном театре. Ей стала та, которую сейчас многие считают визитной карточкой балерины. «Сильфиду» Евгения и Нинель Александровна готовили при участии С. Бережного, хранителя традиций этого спектакля в Мариинском театре. Подготовка к партии была очень кропотливой, Евгения и ее педагоги стремились к тому, чтобы эта Сильфида была образцом петербуржского стиля. Вообще город на Неве очень многое значит для актрисы Образцовой. Петипа не зря создал свой знаменитый, полупрозрачный спуск теней в Баядерке, вдохновленный именно образами Санкт-Петербурга, города, пропитанного музыкой, поэзией, чуть отстраненного и холодного, но одного из самых романтичных городов в мире. Воздушность, поэтичность героинь Образцовой — родом из ее родного города.

Тот же 2004 год стал годом еще одной очень важной партии в карьере балерины — Ширин в балете Ю. Григоровича «Легенда о любви». Эта партия была единственной, которую Нинель Александровна, когда-то получившая Ширин из рук Григоровича, попросила для своей ученицы. Кургапкина очень любила эту партию и требовала от Евгении предельной точности в соблюдении деталей.

2005 год — еще одна очень серьезная веха в карьере балерины. Евгения завоевала золотую медаль на Московском международном конкурсе. Приехав на конкурс самостоятельно, не рассчитывая на чью либо поддержку, Образцова обошла сильных соперниц и победила. Эта медаль, сформулированная как цель еще на выпуске из училища, открыла Евгении путь на международную сцену. В 2005 г. Евгению Образцову впервые пригласили на персональные гастроли. Первым опытом стала дебютная тогда «Спящая красавица» в редакции К. Сергеева в США. В том же году последовало приглашение из Римской оперы и сложная, очень интересная работа над «Золушкой» Карлы Фраччи. Позже, в 2006 и в 2010 гг. Евгения Образцова вновь становилась приглашенной солисткой Римской оперы (2006 г. — Маргарита в «Фаусте» Лучано Каннито, 2010 г. — «Жизель» в редакции Карлы Фраччи). Если продолжить разговор об Италии, то нельзя не отметить еще два очень важных события, связанных с этой страной в карьере балерины. В 2006 г. Евгения была приглашена к участию в знаменитом проекте мировых звезд Roberto Bolle and friends и дебютировала в рамках этого проекта на сцене миланского театра La Scala, а в 2007 г. она впервые выступила на прославленной Arena di Verona, где станцевала по приглашению Марии Грации Гарофоли. 2005 год принес и интересный опыт съемки в кино — Евгения попробовала свои силы перед камерой в фильме французского режиссера Седрика Клапиша Les poupees russes (Красотки).

2006 год ознаменовался целым калейдоскопом премьер. Евгения впервые станцевала Марию в «Бахчисарайском фонтане», давно ожидаемую партию Авроры в «Спящей красавице», попробовала совершенно новую для себя пластику, станцевав Золушку в хореографии Алексея Ратманского. Наконец, 2006 год — это год премьеры «Ундины» Пьера Лакотта, первого спектакля, который ставился непосредственно в работе с балериной. Непривычная для русского стиля мелкая французская техника, проблемы со здоровьем, существенно осложнившие последние репетиции и премьеру — все это балерине удалось перешагнуть так легко и непринужденно, что зрителю, ни о чем не догадывавшемуся, оставалось только восхищаться виртуозностью и воздушностью балерины и вместе с героем Леонида Сарафанова переживать трагическую развязку. Эта роль принесла Образцовой главную театральную награду страны — Золотую маску.

2007 год подарил Евгении Образцовой и ее поклонникам встречу с Жизелью. Не так часто, как хотелось бы зрителям, выходит Евгения в этой партии, возможно, главной партии романтического репертуара, но раз от раза ее героиня меняется, все глубже становится внутренний мир, все труднее зрителям сдерживать слезы, переживая гибель героини в первом акте и позже, восхищаясь стойкостью ее бессмертной души.

А в 2008 году — неожиданная для многих и от того еще более радостная удача — партия Китри в балете «Дон Кихот». Нечасто даже жизнерадостным балетным героиням удается дожить или обрести счастье к концу спектакля, Китри — одно из немногих счастливых исключений. Зрителям открылась совсем другая актриса — шаловливая, легкая, но с сильным характером, классическая петербуржская балерина, но с настоящим южным темпераментом. Вскоре после премьеры Китри на родной сцене, Евгения получила приглашение станцевать ее в «Дон Кихоте» в редакции Сергея Вихарева с труппой токийского ANB Ballet.

Японский «Дон Кихот» — одна из многих совместных работ Образцовой и Вихарева. Она станцевала в его редакциях балетов Флору в «Пробуждении Флоры», Коломбину в «Карнавале», Аврору в «Спящей красавице».

2009 год получился и радостным, и очень печальным для балерины. Трагическая гибель Н. А. Кургапкиной положила конец восьмилетнему творческому союзу, подарившему зрителям потрясающие по своей глубине и точности работы балерины. Но 2009 год принес и новые роли, прежде всего, первый дуэт спектакля «В ночи» Роббинса и партию Сюимбике в балете Р. Якобсона «Шурале», стал он и годом начала нового творческого содружества — с педагогом Эльвирой Тарасовой. И еще одно, очень важное событие в жизни балерины случилось в 2009 г. Евгения станцевала Аврору в «Спящей красавице» — впервые в качестве приглашенной солистки на сцене Королевского оперного театра Ковент Гарден, где до этого многократно танцевала в составе гала и на гастролях Мариинского театра. Несмотря на то, что Аврора давно числится в репертуаре Образцовой, ей необходимо было освоить и новую редакцию, и существенно отличающийся от русского стиль английского балета. Судя по отзывам критиков и зрителей, с этой задачей Евгения справилась блестяще, положив в свою копилку еще одну покоренную сцену мира.

Среди взятых вершин нельзя не отметить и сцену Берлинской национальной оперы, где Евгения дважды выступала в качестве участника амбициозного проекта Malakhov and Friends, а также сцену Московского Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, приглашенной солисткой которого Евгения является с 2010 года.

Результатом сотрудничества Образцовой с МАМТ стала, в частности первая встреча балерины с творчеством замечательного хореографа Иржи Килиана: на сцене этого театра Евгения исполнила партию из его знаменитого балета «Маленькая смерть». Также в 2010 году на сцене Московского Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Евгения станцевала балет «Жизель» в дуэте с одним из своих любимых партеров: этуалью Парижской Национальной Оперы Матье Ганио. Этому приглашению предшествовал проект Etoiles Gala au Japon, где Евгения впервые станцевала (в дуэте с Ганио) дуэт из балета «Ромео и Джульетта» в постановке К. МакМиллана. В рамках этого же проекта состоялась премьера балета Пьера Лакотта на музыку М. Леграна «Три мушкетера», где Евгения исполнила партию Констанции. Партнерами Евгении по этому спектаклю, который смогли посмотреть пока только зрители в Японии, стали такие звезды мирового балета как Матиас Айманн, Бенжамин Пеш, Матье Ганио, Александр Рябко, Иржи Бубеничек.

2011 год, несомненно, стал для балерины годом «Лебединого озера». Образцова готовила эту партию, вероятно, самую важную и самую непростую в репертуаре классической балерины, более полугода. Премьера состоялась в апреле 2011 года на сцене Московского Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, в репертуаре которого — сценическая редакция Владимира Бурмейстера, одна из самых интересных и в то же время непростых версий этого балета. В партии Одетты-Одиллии Евгения вновь должна была сражаться с представлениями об амплуа — и одержала победу. Ее Одетта, при всей трогательности, хрупкости, при всей отчаянности ее истории — персонаж королевских кровей. Не властная, сильная предводительница, но хрупкий цветок, знавшая в жизни только красоту и любовь и безжалостно вырванная из своего мира. И на поразительном контрасте с этим воплощением нежности — холодная, расчетливая стерва Одиллия. Ее сияющие взгляды подобны тому, как летят солнечные зайчики от равнодушного и холодного зеркала, она похожа на бриллиант, холодный камень, чья виртуозная огранка не может не завораживать и чье сияние заставляет забыть о том, что камень не способен дарить тепло. И казалось, балерина уже не сможет выйти в финале спектакля прежней Одеттой. Она ей и не была. Одетта четвертого акта — это уже совсем другое отчаяние. Это не девочка, вырванная из привычного мира, это женщина с разбитым сердцем. В этой Одетте нет никаких отчаянных страстей, есть судьба. Она не смотрит уже на принца как на героя освободителя. Она принимает его таким, какой он есть. Они оба прошли через испытание верностью. И она свое выдержала. И потому рухнули чары. Ей не нужны больше крылья, заменой им любовь. Смена масок — между Одеттой и Одиллией и внутри образа Одиллии была просто поразительной, может быть, главным, именно актерским достижением этого спектакля. Евгения смогла добиться того, что удается немногим: у нее получились совершенно разные образы, и нельзя с уверенностью сказать, какой ближе к, казалось бы, очевидному амплуа балерины.

Еще одна важная для балерины премьера 2011 года также состоялась на сцене МАМТ. Евгения с удовольствием продолжила многолетнее сотрудничество с французским хореографом Пьером Лакоттом: в декабре 2011 года Образцова станцевала российскую премьеру его редакции балета «Сильфида». Французская «Сильфида», конечно, родственница «Сильфиды» датской, но, по большому счету, родственница достаточно дальняя. И музыка, и хореографический текст, и даже образ девы воздуха в этом балете совсем иные. Французская Сильфида — настоящая femme fatale, колдовское создание, за чьей нежной улыбкой прячутся нешуточные страсти. Эти страсти в конечном итоге и сжигают и ее, и ее несчастного возлюбленного (партнером Евгении на премьере стал Тиаго Бордин из Гамбургского балета), но прежде она успевает сплести для зрителя удивительное кружево мелких па, свойственных французскому стилю танца.

В октябре 2011 года Евгения Образцова впервые примерила на себя роль балерины Большого театра, станцевав на его сцене в качестве приглашенной балерины. Для дебюта была выбрана партия в, вероятно, самом московском балете из репертуара БТ — Китри. Базилем для Евгении стал солист Большого театра Владислав Лантратов.

Наконец, в 2011 году Образцова впервые попробовала себя в жанре телевизионного шоу, приняв участие в проекте 1 канала «Болеро», объединившем балерин и фигуристов. Партнером Евгении выступил знаменитый фигурист Максим Стависский. При всей неоднозначности проекта он, тем не менее, оказался полезным экспериментом и подарил балерине новый круг общения и новых поклонников.

Несмотря на то, что 2012 год только начался, его уже можно назвать одним из самых важных в карьере балерины. С января 2012 года — Евгения Образцова является прима-балериной Большого театра. В рамках этого статуса она уже станцевала Аврору в «Спящей красавице» (редакция Ю. Григоровича), дебютировала в роли Анюты в одноименном балете и станцевала Сильфиду (редакция Й. Кобборга).

Впереди — еще много замечательных ролей, неожиданных образов и подарков для зрителей.

Балерина не стремится ограничивать себя рамками узкого амплуа, прислушиваться к стереотипам и идти на поводу у консервативных привычек. Главное для актрисы — прожить, сыграть роль так, чтобы зритель поверил увиденному на сцене. Среди героинь Образцовой — и сильные духом женщины, и сказочные, наивные персонажи, они не похожи одна на другую. Сегодня — трогательная Сильфида, завтра графичная Терпсихора, послезавтра — шаловливая Китри, за один спектакль превращающаяся из девчонки в гранд даму — все эти образы так далеки друг от друга. Но если балерина — актриса — убедительна в этих, далеких друг от друга историях, это ли не свидетельство того, что амплуа — не стереотип, а те роли, которые чувствуешь, которыми живешь, которые можешь рассказать зрителю?

Текст Майи Фарафоновой

Меня пугают вещи, которые на первый взгляд кажутся простыми: сразу останавливает мысль, что если это выглядит просто, то должно быть очень сложно в исполнении. И когда я танцевала, даже на репетиции, думала – как все удивительно легко выходит. А не будет ли это проблемой потом? Не станет ли вдруг сложно, потому что я начну задумываться об этой легкости? Но это уже некий психоз, связанный с премьерой. Так что удовольствия я получила гораздо больше на сцене, чем когда мы репетировали.

С нового сезона в штате московского Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко появилась новая должность – приглашенная прима-балерина. Ею стала ведущая балерина Мариинского театра Евгения Образцова. Эта хрупкая, нежная и одновременно очень сильная девушка с обезоруживающей улыбкой и совершенной техникой уже покорила москвичей. Она успела появиться здесь и в классических балетах, и в последней нашумевшей новинке – «Балетах Иржи Килиана».

Как получилось, что вы – ведущая питерская балерина вдруг стали приглашенной звездой московского театра?

– Это идея Сергея Юрьевича Филина, его предложение. В январе он был на гала в честь Улановой, где я танцевала первый акт «Ромео», и после этого последовало приглашение. Он сразу сказал: «Когда ты в Москве?» Я так абстрактно назначила дату: «Давайте 8 марта. Там что у вас? Ну, давайте «Па де катр» я станцую с «Шопенианой». Потом я станцевала «Жизель», а когда узнала, что будет Килиан, то сразу изъявила желание быть в Москве и участвовать.

Это как раз мой следующий вопрос. Вы – прима-балерина, классическая балерина. А спектакли Килиана – они командные, не на солистов. Почему вам стало это интересно?

– Это же Килиан! Он единственный хореограф на сегодняшний день, который мне интересен.

А вы никогда не хотели станцевать, скажем, Ноймайера, Эка, Уилдона?

– Уилдон – еще ничего. Эк – не мое…

Это, наверное, возраст еще не пришел… Он сейчас ставит для более старшего поколения артистов.

– Ну, как сказать, не то чтобы старшего поколения, а понимаете в чем дело… Вот, например, Ноймайер. У него есть очень интересные спектакли: «Дама с камелиями» и «Spring and Fall». Но в большинстве случаев я, например, не вижу разнообразия в хореографии, какого-то интересного, его личного языка танца. В принципе набор движений, который часто используют и другие хореографы. Это такой микст хороших, замечательных движений. Другое дело, что он берет драматизмом: если балет идет действительно на высоком уровне и артисты его исполняют так, как он задумал, так как он хочет, то получается интересно. Потому что он берет очень серьезные темы, на мой взгляд, в балете невоплотимые, такие как «Чайка»…

Но за счет режиссуры и крепкого сценария…

– Да, да, да, за счет режиссуры. А Килиан – именно хореограф. И когда я узнала, что здесь будет Килиан, да еще и «Маленькая смерть», мне было все равно, в каком я буду составе. Но у меня была мечта танцевать первый из последних трех дуэтов, и я его станцевала. Дальше у меня такие планы есть – станцевать все три дуэта вместе. Уже в концертном варианте. Как это делает Орели Дюпон и Мануэль Легри, как это делает Болле со своей партнершей.

В концертном варианте? Вы готовите собственную программу?

– Нет, в любом концерте. Мне кажется, это очень интересно. В России Килиан вообще не исполняется практически. Впервые в этой компании поставлен, хотя балету двадцать лет. И меня совершенно не смущает, что это командный балет. Мне нравится, что мы так сплоченно и интересно работали с труппой.

Вам было интересно?

– Очень интересно.

Кто-то говорил, что это очень жесткие репетиции были.

– Мне кажется, что это оттого, что эта компания не так много танцевала современных балетов. И им просто давали направление…

То есть только начали осваивать современный танец.

– Да, можно и так сказать. Поэтому людям не нужно пудрить мозги, а просто объяснить, что к чему. Достаточно для первого раза просто чисто и правильно исполнить это… Я прекрасно поняла язык хореографии, а дальше уже было мое творческое «домашнее задание» – как я это все воплощу в жизнь. Я, честно говоря, думала, что все будет хуже.

Почему?

– Меня пугают вещи, которые на первый взгляд кажутся простыми: сразу останавливает мысль, что если это выглядит просто, то должно быть очень сложно в исполнении. И когда я танцевала, даже на репетиции, думала – как все удивительно легко выходит. А не будет ли это проблемой потом? Не станет ли вдруг сложно, потому что я начну задумываться об этой легкости? Но это уже некий психоз, связанный с премьерой. Так что удовольствия я получила гораздо больше на сцене, чем когда мы репетировали.

А так всегда у вас происходит? На сцене вы получаете удовольствие больше, чем в зале?

– Смотря какой спектакль танцую. Иногда бывает вроде все идет, а настроения нет. Еще бывает: когда я очень устала, в голове совершенно другие мысли – не о том, что я танцую. Как-то мозг сам переключается. А когда я балет готовлю в хорошем состоянии, с энергией, с силами, с хорошим физическим накалом, то эти мысли отступают.

Вы сказали про три дуэта Килиана в концертах. А с кем? У вас же нет постоянного партнера?

– А его и не существует.

Ведь чтобы танцевать Килиана, нужен какой-то особенный человек.

– Без вариантов – Семен Чудин. Это мой партнер на сегодняшний день самый-самый! Мы с ним немного, конечно, еще станцевали: буквально два месяца притираемся друг к другу, этого очень мало для того, чтобы сказать, что мы дуэт. Мы станцевали за это время «Па де де Обера», «Па де де Чайковского», «Жизель» дважды.

Вам повезло – вы работаете с разными балетмейстерами, на вас ставят спектакли. Что вам интереснее сейчас танцевать?

– Моя хореография – это хореография МакМилланна и Ролана Пети. Что бы из его балетов не было поставлено, я всегда и везде хотела бы принимать в этом участие. Это единственный на сегодняшний день живой гений – мое мнение. Я очень хочу танцевать «Манон» и «Ромео и Джульетту» МакМилланна: ищу варианты, поскольку могу ездить, думаю, скоро моя мечта где-нибудь осуществится. А вот хореография Пети – это сложнее, надо искать места, надо искать возможности встречи с ним. Для меня бы было значимым событием в жизни, если бы я когда-нибудь станцевала его Кармен: это единственная Кармен, которую бы я хотела станцевать.

А классика?

– А это разве не классика?

Ну, скорее неоклассика. Я имею в виду такую старую, добрую классику – она вам все еще интересна?

– Конечно. Большинство балерин начинают и заканчивают свою карьеру классическими спектаклями. Все равно база какая-то должна быть. Здесь, в Москве, я репетирую с Маргаритой Сергеевной Дроздовой, и она изо дня в день повторяет фразу: «Классика – вот что главное! Вот что должно держать вас в форме, вот ради чего вы учились. А все это современное, это так, для удовольствия». Отчасти она права. Но просто сейчас пришло такое время, что как-то закрепоститься в этих рамках классических – это уже не оригинально. Нужно и то, и другое.

Евге́ния Ви́кторовна Образцо́ва (18 января (19840118 ) , Ленинград) - артистка балета, солистка Мариинского театра с 2002 года, с 2012 года - прима-балерина Большого театра . Заслуженная артистка России (2016), лауреат премии «Золотая маска » (2007).

Биография

Родители Евгении Образцовой были артистами балета, и она с раннего детства проводила много времени в театре. Кроме балета её привлекал драматический театр , но она выбрала первый, поступив в Академию русского балета имени Вагановой . Преподавателями Образцовой были Людмила Сафонова , Инна Зубковская и Марина Васильева . Закончив Академию в 2002 году, Евгения была принята в труппу Мариинского театра . Она попала под руководство Нинель Кургапкиной , и в первый же сезон исполнила главную женскую партию в балете «Ромео и Джульетта », а также участвовала в парижских гастролях театра. В 2004 году Образцова дебютировала в балетах «Сильфида » и «Легенде о любви ».

В 2005 году снялась в роли балерины и невесты одного из героев во французском фильме «Красотки ». В 2006 году станцевала сольные партии в «Золушке » и «Спящей красавице » и на сцене Мариинского театра. В этом же году французский хореограф Пьер Лакотт поставил «Ундину », принёсшую ей «Золотую маску ». Через год она исполнила роль Жизели , а на следующий - Китри в «Дон Кихоте », с которой гастролировала в Японии. В 2009 году, после гибели Нинели Кургапкиной, педагогом Евгении стала Эльвира Тарасова .

Дебютировала в Лондоне, в театре «Ковент-Гарден » в партии Авроры из «Спящей красавицы». С 2010 года некоторое время была приглашённой солисткой Московского академического музыкального театра , где репетировала под руководством Маргариты Дроздовой (это сотрудничество резко прервалось сразу после того, как балерина приняла приглашение выступать в Большом театре).

В 2011 году приняла участие в шоу Первого канала «Болеро» в паре с фигуристом Максимом Стависким .

Репертуар

Мариинский театр

• - «Ромео и Джульетта », хореография Леонида Лавровского - Джульетта
• - «Сильфида », хореография Августа Бурнонвиля , редакция редакции Эльзы-Марианны фон Розен - Сильфида
• - «Легенда о любви », балетмейстер Юрий Григорович - Ширин
• - «Щелкунчик », балетмейстер Кирилл Симонов - Маша
• - «Бахчисарайский фонтан », хореография Ростислава Захарова - Мария
• - «Спящая красавица », хореография Мариуса Петипа , редакция Сергея Вихарева - Принцесса Аврора
• - «Золушка », балетмейстер Алексей Ратманский - Золушка
• - «Ундина », балетмейстер Пьер Лакотт - Ундина - первая исполнительница
• - «Жизель », хореография Жана Коралли , Жюля Перро и Мариуса Петипа - Жизель
• - «Пробуждение Флоры Флора - первая исполнительница
• - «Ballet Imperial », хореография Джорджа Баланчина - Солистка
• - «Дон Кихот », хореография Александра Горского - Китри
• - «Карнавал », хореография Мариуса Петипа, редакция Сергея Вихарева - Коломбина - первая исполнительница
• - «Симфония до мажор Солистка IV части
• - «Аполлон », хореография Джорджа Баланчина - Терпсихора
• - «Шурале », хореография Леонида Якобсона , капитальное возобновление - Сюимбике - первая исполнительница
• - «В ночи », хореография Джерома Роббинса - Солистка
• - «Петрушка », хореография Михаила Фокина - Балерина
• - «Конёк-Горбунок », балетмейстер Алексей Ратманский - Царь-девица
• - «Симфония до мажор», хореография Джорджа Баланчина - Солистка III части

Московский музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко

• - «Па-де-катр », хореография Антона Долина - Люсиль Гран
• - «Шопениана », хореография Михаила Фокина - Одиннадцатый вальс
• - «Жизель », хореография Жана Коралли, Жюля Перро и Мариуса Петипа, редакция Татьяны Легат - Жизель
• - «Маленькая смерть», хореография Йиржи Килиана - Солистка
• - «Лебединое озеро », редакция Владимира Бурмейстера - Одетта-Одиллия
• - «Сильфида », балетмейстер Пьер Лакотт - Сильфида - первая исполнительница

Большой театр

• - «Дон Кихот », редакция Алексея Фадеечева - Китри
• - «Спящая красавица », хореография Мариуса Петипа, новая хореографическая редакция Юрия Григоровича - Принцесса Аврора
• - «Анюта », балетмейстер Владимир Васильев - Анюта
• - «Сильфида », хореография Августа Бурнонвиля, редакция Йохана Кобборга - Сильфида
• - «Жизель », хореография Ж. Коралли, Ж. Перро, М. Петипа в редакции Ю. Григоровича - Жизель
• - «Драгоценности », хореография Дж. Баланчина - ведущая партия в «Изумрудах» - участница премьеры
• - «Шопениана », хореография М. Фокина - Прелюд и Седьмой вальс
• - «Дочь фараона », хореография П. Лакотта - Аспиччия
• - «Аполлон Мусагет », хореография Дж. Баланчина - Терпсихора
• - «Щелкунчик », хореография Ю. Григоровича - Мари
• - «Баядерка », хореография М. Петипа , редакция Ю. Григоровича - Никия
• - «Драгоценности», хореография Дж. Баланчина - Ведущая партия в "Бриллиантах"
• - «Онегин », хореография Дж. Крэнко - Татьяна
• - «Марко Спада », хореография П. Лакотта - Анжела - первая исполнительница
• - «Утраченные иллюзии », постановка А. Ратманского - Корали - дебют состоялся на гастролях Большого балета в Париже
• - «Дама с камелиями », хореография Дж. Ноймайера - Маргарита Готье

Фильмография

• - «Красотки / Les poupées russes » - Наташа
• - «Балерина / Ballerina »

Звания и награды

Библиография

• Яроновецкая В. // Парламентская газета: газета. - М ., 2002. - № 2 июля .
• Кицай Л. // Виртуальный ЮГ: газета. - М ., 2004. - № 19 мая .
• Горская М. Золушка. Легенда о счастье // Санкт-Петербургские ведомости: газета. - СПб. , 2005. - № 26 ноября .
• Ширяева Е. Евгения Образцова: Под алыми парусами мечты // Балет: журнал. - М ., 2009. - № 1 .
• Губская И. Евгения Образцова: Не по шаблону // Балет: журнал. - М ., 2010. - № 2 .
• Кадырова А. // Вечерняя Казань: газета. - Казань, 2009. - № 27 мая .
• Тарасов Б. // Театрал: журнал. - М ., 2010. - № 10 .
• Гордеева А. // Московские новости: журнал. - М ., 2011. - № 27 апреля .
• Вяземский Ф. // Buro 24/7: интернет-газета. - М ., 2012. - № 16 марта .

Напишите отзыв о статье "Образцова, Евгения Викторовна"

Примечания

Ссылки

• на сайте Большого театра
• на сайте Benois de la dance
• на сайте КиноПоиск
• на deballet.com

Видео

• в передаче «Кто там», 15.10.2010
• Евгения Образцова, исполнительница партии Ширин на сайте Mariinsky.tv
• Балерина Евгения Образцова, 2011

Отрывок, характеризующий Образцова, Евгения Викторовна

Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.

Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.

Евгения Образцова родилась 18 января 1984 года в городе Санкт-Петербург. Родители девочки являлись артистами балета, и естественно Женя с раннего детства проводила много времени в театре. Кроме балета ее привлекал драматический театр, но поступила все-таки в Академию русского балета имени Вагановой. Преподавателями Образцовой стали Людмила Сафонова, Инна Зубковская и Марина Васильева.

Закончив Академию в 2002 году, Евгению приняли в труппу Мариинского театра. Молодая артистка попала под руководство Нинель Кургапкиной, и в первый же сезон исполнила главную женскую партию в балете «Ромео и Джульетта», а также участвовала в парижских гастролях театра. В 2004 году Образцова дебютировала в балетах «Сильфида» и «Легенде о любви».

В следующем году Образцова участвовала в Московском конкурсе артистов балета и хореографов, где выиграла I премию в своей категории. Затем гастролировала с театром в США и Италии. В Америке Евгения исполнила партию Спящей красавицы, а в Римском оперном театре партию Золушки. Позже еще не раз появлялась на сценах итальянских театров, в том числе в знаменитой «Ла Скала».

В 2005 году снялась в роли балерины и невесты одного из героев во французском фильме «Красотки». Далее станцевала сольные партии в «Золушке» и «Спящей красавице» на сцене Мариинского театра. В этом же году французский хореограф Пьер Лакотт поставил «Ундину», принесшую ей «Золотую маску». Через год исполнила роль Жизели, а на следующий, Китри в «Дон Кихоте», с которой гастролировала в Японии. В 2009 году, после гибели Нинели Кургапкиной, педагогом Евгении стала Эльвира Тарасова.

В театре лондонского «Ковент-Гарден» дебютировала в партии Авроры из «Спящей красавицы». С 2010 года некоторое время являлась приглашенной солисткой Московского академического музыкального театра, где репетировала под руководством Маргариты Дроздовой, это сотрудничество резко прервалось сразу после того, как балерина приняла приглашение выступать в Большом театре.

С 2012 года Образцова является примой-балериной Большого театра под руководством Людмилы Семеняки. В этом же году занималась под руководством Надежды Грачевой, позднее стала репетировать под руководством Светланы Адырхаевой.

Евгения Образцова дебютировала в Парижской национальной опере, исполнив заглавную партию в балете «Сильфида», выступила в заглавной партии в балете «Ромео и Джульетта» с Королевским балетом Ковент-Гарден. В следующем году дебютировала в партии Никии в балете «Баядерка» с Королевским Датским балетом в Копенгагене. Исполнила партию Клары в балете «Щелкунчик» с труппой Токийского балета в концертном зале Токио Бунка Кайкан.

В 2015 году Евгения исполнила партию Татьяны в балете «Онегин» на музыку Петра Чайковского со Штутгарским балетом. Так же в ее исполнении появилась партия Одетты-Одиллии в балете «Лебединое озеро» с Королевским балетом Ковент-Гарден. Выступила в партии Джульетты в балете «Ромео и Джульетта» с Американским театром балета.

В жизни артистки 2016 год стал богат на события, не связанные напрямую с выступлениями на сцене. Так, в Москве и Санкт-Петербурге прошла фотовыставка известного фотохудожника Виктора Горячева «Галатея», посвященная Евгении Образцовой, на которой представлено около тридцати работ, посвященных балерине.

В том же году получила давно ожидаемое ее поклонниками звание и стала Заслуженной артисткой России. Ну и наконец, в 2016 году произошло одно из самых важных событий в жизни Евгении: она и ее супруг, скульптор Андрей Коробцов, стали родителями двух девочек.

В 2017 году, всего через полгода после рождения дочерей, Евгения вернулась на сцену Большого театра в одной из любимых партий, партии Ширин из балета «Легенда о любви» Юрия Григоровича. Этот год пополнил копилку партий балерины еще одной премьерой, неожиданной и очень яркой: на гастролях в Японии Евгения Образцова впервые исполнила партию Жанны в балете Алексея Ратманского «Пламя Парижа». Пополнилась и коллекция редакций главного классического балета: на личных гастролях в Австралии балерина станцевала Одетту и Одиллию в «Лебедином озере» в редакции Бена Стивенсона.

На январь 2019 года балерина не стремится ограничивать себя рамками узкого амплуа, прислушиваться к стереотипам. Главное для актрисы: прожить, сыграть роль так, чтобы зритель поверил увиденному на сцене. Среди героинь Образцовой и сильные духом женщины, и сказочные, наивные персонажи, которые не похожи одна на другую.

Награды и Признание Евгении Образцовой

2002 - Премия Президента Российской Федерации в рамках программы «Одаренные дети России»
2005 - Лауреат Международного конкурса артистов балета и хореографов в Москве (I премия)
2005 - Премия Zegna Mariinsky New Talents Award (Париж, Франция)
2006 - Премия Леонида Мясина (Позитано, Италия)
2007 - Национальная театральная премия «Золотая Маска» за лучшую женскую роль в балете (партия в балете «Ундина», сезон 2005/06)
2008 - Звезда имени Нино Ананиашвили (Тбилиси, Грузия)
2009 - Нагрудный знак Министерства культуры Республики Татарстан «За достижения в культуре»
2009 - Приз журнала «Балет» «Душа танца» в номинации «Звезда»
2012 - Международная балетная премия Dance Open в номинации «Мисс Виртуозность»
2016 - Заслуженная артистка России

Репертуар Евгении Образцовой

Мариинский театр

2003 - «Ромео и Джульетта», хореография Леонида Лавровского - Джульетта
2004 - «Сильфида», хореография Августа Бурнонвиля, редакция редакции Эльзы-Марианны фон Розен - Сильфида
2004 - «Легенда о любви», балетмейстер Юрий Григорович - Ширин
2004 - «Щелкунчик», балетмейстер Кирилл Симонов - Маша
2006 - «Бахчисарайский фонтан», хореография Ростислава Захарова - Мария
2006 - «Спящая красавица», хореография Мариуса Петипа, редакция Сергея Вихарева - Принцесса Аврора
2006 - «Золушка», балетмейстер Алексей Ратманский - Золушка
2006 - «Ундина», балетмейстер Пьер Лакотт - Ундина - первая исполнительница
2007 - «Жизель», хореография Жана Коралли, Жюля Перро и Мариуса Петипа - Жизель
2007 - «Пробуждение Флоры», хореография Мариуса Петипа, редакция Сергея Вихарева - Флора - первая исполнительница
2007 - «Ballet Imperial», хореография Джорджа Баланчина - Солистка
2008 - «Дон Кихот», хореография Александра Горского - Китри
2008 - «Карнавал», хореография Мариуса Петипа, редакция Сергея Вихарева - Коломбина - первая исполнительница
2008 - «Симфония до мажор», хореография Джорджа Баланчина - Солистка IV части
2009 - «Аполлон», хореография Джорджа Баланчина - Терпсихора
2009 - «Шурале», хореография Леонида Якобсона, капитальное возобновление - Сюимбике - первая исполнительница
2009 - «В ночи», хореография Джерома Роббинса - Солистка
2010 - «Петрушка», хореография Михаила Фокина - Балерина
2010 - «Конёк-Горбунок», балетмейстер Алексей Ратманский - Царь-девица
2011 - «Симфония до мажор», хореография Джорджа Баланчина - Солистка III части

Московский музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко

2010 - «Па-де-катр», хореография Антона Долина - Люсиль Гран
2010 - «Шопениана», хореография Михаила Фокина - Одиннадцатый вальс
2010 - «Жизель», хореография Жана Коралли, Жюля Перро и Мариуса Петипа, редакция Татьяны Легат - Жизель
2010 - «Маленькая смерть», хореография Йиржи Килиана - Солистка
2011 - «Лебединое озеро», редакция Владимира Бурмейстера - Одетта-Одиллия
2011 - «Сильфида», балетмейстер Пьер Лакотт - Сильфида - первая исполнительница

Большой театр

2012 - «Дон Кихот», редакция Алексея Фадеечева - Китри
2012 - «Спящая красавица», хореография Мариуса Петипа, новая хореографическая редакция Юрия Григоровича - Принцесса Аврора
2012 - «Анюта», балетмейстер Владимир Васильев - Анюта
2012 - «Сильфида», хореография Августа Бурнонвиля, редакция Йохана Кобборга - Сильфида
2012 - «Жизель», хореография Ж. Коралли, Ж. Перро, М. Петипа в редакции Ю. Григоровича - Жизель
2012 - «Драгоценности», хореография Дж. Баланчина - ведущая партия в «Изумрудах» - участница премьеры
2012 - «Шопениана», хореография М. Фокина - Прелюд и Седьмой вальс
2012 - «Дочь фараона», хореография П. Лакотта - Аспиччия
2012 - «Аполлон Мусагет», хореография Дж. Баланчина - Терпсихора
2012 - «Щелкунчик», хореография Ю. Григоровича - Мари
2013 - «Баядерка», хореография М. Петипа, редакция Ю. Григоровича - Никия
2013 - «Драгоценности», хореография Дж. Баланчина - Ведущая партия в "Бриллиантах"
2013 - «Онегин», хореография Дж. Крэнко - Татьяна
2013 - «Марко Спада», хореография П. Лакотта - Анжела - первая исполнительница
2014 - «Утраченные иллюзии», постановка А. Ратманского - Корали - дебют состоялся на гастролях Большого балета в Париже
2014 - «Дама с камелиями», хореография Дж. Ноймайера - Маргарита Готье
2017 - «Легенда о любви»,хореография Ю. Григоровича - Ширин
2017 - «Пламя Парижа»,постановка А. Ратманского с использованием хореографии В. Вайнонена - Жанна - дебют состоялся на гастролях Большого балета в Японии.

Семья Евгении Образцовой

Муж - Андрей Коробцов, молодой скульптор. Познакомилась пара, благодаря сети Интернет. Мама балерины очень интересовалась памятником Евгению Родионову. Создателем его, как раз, и является Андрей. По просьбе мамы балерина написала ему в интернете и он пригласил обеих женщин посмотреть памятник. После этой встречи молодые люди стали общаться. Евгения пригласила его в театр на свой спектакль. А через полгода Андрей сделал балерине предложение прямо на сцене Большого театра. Это случилось в день премьеры спектакля «Онегин». Он вышел на сцену, встал на колено, протянул девушке кольцо и предложил ей стать его женой.

В 2016 году в семье родилось две девочки.