Публикации раздела Музеи

Девять ликов императора Николая I

В о время правления императора Николая I Российская империя переживала свой золотой век. Взглянем на произведения искусства, посвященные этому государю. Рассказывает Софья Багдасарова .

Великий князь Николаша

На «Портрете Павла I с семьей» будущий император изображен в компании родителей и братьев с сестрами. Никто тогда не знал, какая судьба уготована этому мальчику в белом костюме с голубым поясом, жмущемуся к коленям матери. Ведь он был всего лишь третьим сыном - и только череда случайностей и неудачных браков старших братьев обеспечила ему трон.

Гергардт Франц фон Кюгельген. Портрет Павла I с семьей. 1800

A.Rockstuhl. Николай I в детстве. 1806

Красавец офицер

Николай стал императором в возрасте 29 лет, после смерти старшего брата Александра I и отречения следующего в очереди Константина. Как и все мужчины своего рода, он был очень увлечен военным делом. Впрочем, для хорошего государя той эпохи это не было недостатком. Да и форма ему очень шла - как и старший брат, он считался настоящим красавцем.

В. Голике. Портрет Николая I. 1843

П. Соколов. Портрет Николая I. 1820

«…Тридцати двух лет, высокого роста, сухощав, грудь имел широкую, руки несколько длинные, лицо продолговатое, чистое, лоб открытый, нос римский, рот умеренный, взгляд быстрый, голос звонкий, подходящий к тенору, но говорил несколько скороговоркой. Вообще он был очень строен и ловок. В движениях не было заметно ни надменной важности, ни ветреной торопливости, но видна была какая-то неподдельная строгость. Свежесть лица и все в нем выказывало железное здоровье и служило доказательством, что юность не была изнежена и жизнь сопровождалась трезвостью и умеренностью. В физическом отношении он был превосходнее всех мужчин из генералитета и офицеров, каких только я видел в армии, и могу сказать поистине, что в нашу просвещенную эпоху величайшая редкость видеть подобного человека в кругу аристократии».

«Записки Иосифа Петровича Дубецкого»

Император-кавалерист

Разумеется, Николай любил и лошадей, причем был ласков и с «отставниками». От своего предшественника он унаследовал двух ветеранов Наполеоновской войны - мерина Толстого Орловского и кобылу Аталанту, получавших персональную царскую пенсию. Эти кони приняли участие в церемонии похорон Александра I, а потом новый император отправил их в Царское Село , где были построены Пенсионерские конюшни и создано кладбище для лошадей. Сегодня там 122 захоронения, в том числе Флоры - любимой лошади Николая, на которой он ездил под Варной.

Франц Крюгер. Император Николай I со свитой. 1835

Н. Е. Сверчков. Император Николай I на зимнем выезде. 1853

«Жандарм Европы»

На картине Григория Чернецова запечатлен парад по случаю подавления Польского восстания 1830–1831 годов. Император изображен в числе примерно 300 персонажей картины (почти все известны по имени - в их числе Бенкендорф, Клейнмихель, Сперанский, Мартос, Кукольник, Дмитриев, Жуковский, Пушкин и т. д.). Разгром этого мятежа был одной из тех военных операций Русского государства, которые создали ему мрачную репутацию в Европе.

«Тогда именно в Англии газеты сильно нападали на Николая Павловича, что ему казалось очень забавно. Однажды вечером он, встретив Герлаха, сказал ему и прусскому дипломату Каницу, что в английском парламенте его сравнивали с Нероном, называли его Каннибалом и проч. и что весь английский словарь оказался недостаточным для выражения всех ужасных качеств, которыми отличается всероссийский император. Лорд Дургам, английский дипломат, прибывший в Россию, находился в неловком положении, а император Николай шутя говорил: «Je me signerai toujours Nicolas canibal» (в пер. с фр. «Я теперь буду подписываться Николаем-каннибалом»).

Александр Брикнер. «Русский двор в 1826–1832 годах»

Дамский угодник

Императора подозревали в сильном пристрастии к противоположному полу, но, в отличие от своего предшественника и наследника - Александра I и Александра II , брата и сына, он никогда не выставлял свои связи напоказ, не удостаивал никого признанием в качестве официальной фаворитки и был чрезвычайно деликатен и уважителен по отношению к своей жене. При этом, по воспоминаниям барона Модеста Корфа, «император Николай был вообще очень веселого и живого нрава, а в тесном кругу даже и шаловлив».

В. Сверчков. Портрет Николая I. 1856

А.И. Ладюрнер. Император Николай I на балу. 1830

«Разговаривая с женщинами, он имел тот тон утонченной вежливости и учтивости, который был традиционным в хорошем обществе старой Франции и которому старалось подражать русское общество, тон совершенно исчезнувший в наши дни, не будучи, однако, заменен ничем более приятным или более серьезным.
…Тембр его голоса был также чрезвычайно приятен. Я должна поэтому сознаться, что сердце мое было им пленено, хотя по своим убеждениям я оставалась решительно враждебной ему.

Анна Тютчева. «Тайны царского двора (из записок фрейлин)»

Добрый семьянин

Увы, в отличие от батюшки, Николай не стал заказывать классического семейного портрета. Императора с супругой, шестью из семи его детей (кроме дочери, бывшей замужем за границей) и зятем можно увидеть на костюмированном портрете с загадочным названием «Царскосельская карусель». Члены семьи императора, наряженные как средневековые рыцари и их прекрасные дамы, изображены тут в сценке из маскарадного турнира, которым баловались в резиденции.

Орас Верне. Царскосельская карусель. 1842

Джордж Доу. Портрет великой княгини Александры Федоровны с детьми.1821–1824

Благотворитель и опекун

Император, как и другие члены династии, считал своим долгом лично опекать петербургские учебные заведения - в первую очередь Смольный институт благородных девиц и Морской кадетский корпус. Помимо долга, это было и удовольствием. Среди детей, взрослевших без родителей, Николай мог по-настоящему расслабиться. Так, плешивый (подобно Александру I), он всю жизнь франтился и носил тупей - небольшой паричок. Но когда у него родился первый внук, как вспоминал один бывший кадет, Николай приехал в корпус, подбросил в воздух накладку с плешки и заявил обожавшим его детям, что поскольку теперь он стал дедушкой, то больше надевать тупей не станет.

П.Федотов. Николай I и институтки

«Государь играл с нами; в расстегнутом сюртуке ложился он на горку, и мы тащили его вниз или садились на него, плотно друг около друга; и он встряхивал нас, как мух. Любовь к себе он умел вселять в детях; был внимателен к служащим и знал всех классных дам и дядек, которых звал по именам и фамилиям».

Лев Жемчужников. «Мои воспоминания из прошлого»

Усталый правитель

На картине кисти Виллевальде император запечатлен в компании самого живописца, наследника (будущего Александра II), а также мраморного бюста старшего брата. Николай часто посещал мастерскую этого батального художника (о чем свидетельствует еще один портрет, на котором хорошо виден огромный рост царя). Но любимым портретистом Николая был Франц Крюгер. Про их общение есть горький исторический анекдот, характеризующий мрачное настроение правителя в последние годы.

Символ эпохи

Смерть императора, силы которого были подорваны неудачной Крымской войной, потрясла современников. Фрейлина Анна Тютчева, дочь поэта, вспоминала, как поехала обедать к своим родителям и застала их под очень сильным впечатлением. «Как будто нам объявили, что умер бог», - сказал тогда ее отец со свойственной ему яркостью речи.

Василий Тимм. Император Николай I на смертном одре. 1855

«Университетский сторож Василий благоговел перед императором Николаем Павловичем и восхвалял в нем все, даже его домашний образ жизни. «Старик-то ведь не охотник до всех этих заморских вин да разных финтиклюшек; а просто так: перед обедом опрокинет стаканчик простячку, вот и все! Кашу гречневую прямо из горшочка любит кушать...» - повествовал с уверенностью, как будто сам видел это. «Сохрани Бог, старик завалится, - говорил он, - что тогда будет?» «Государь умер», - успел я только проговорить, как Василий как будто оцепенел перед мной, злобно пробурчал: «Ну! теперь все прахом пойдет!»

«Воспоминания, мысли и признания человека, доживающего свой век смоленского дворянина»

Николай I (краткая биография)

Будущий российский император Николай Первый был рождён двадцать пятого июня 1796 года. Николай был третьим сыном Марии Фёдоровны и Павла Первого. Он смог получить довольно неплохое образование, однако отрицал гуманитарные науки. При этом, был сведущ в фортификации и военном искусстве. Также Николай владел и инженерным делом. Но несмотря на всё это, правитель не являлся любимчиком солдат и офицеров. Его холодность и жестокие телесные наказания привели к тому, что в армейской среде его прозвали «Николай Палкин».

В 1817 году Николай берёт в жёны прусскую принцессу Фредерику Луизу Шарлотту Вильгельмине.

Николай Первый вступает на престол после кончины своего старшего брата Александра. Второй претендент на российский престол, Константин отрекается от прав на правление ещё при жизни брата. При этом, Николай не знал этого и вначале дал присягу Константину. Историки называют данное время Междуцарствием.

Хоть манифест о вступлении на трон Николая Первого и был издан тринадцатого декабря 1825 года, его фактическое управление страной началось девятнадцатого ноября. В первый же день правления состоялось восстание декабристов, руководители которого были казнены спустя год.

Внутренняя политика этого правителя характеризовалась крайним консерватизмом. Самые мелкие проявления свободомыслия сразу же подавлялись, а самодержавие Николая защищалось всеми силами. Тайная канцелярия, которой руководил Бенкендорф осуществляла политический сыск. После выхода в 1826 году специального цензурного устава оказались под запретом все печатные издания, которые имели хоть какую-то политическую подоплёку.

При этом, реформы Николая Первого отличались своей ограниченностью. Было упорядочено законодательство и начался выпуск Полного собрания законов. Кроме того, Киселёв проводит реформу управления государственными крестьянами, внедряя новые агротехники, строя медпункты и пр.

В 1839 – 1843 годах проводится финансовая реформа, которая устанавливает соотношение между ассигнацией и серебряным рублём, однако вопрос крепостного права так и остался нерешённым.

Николаевская внешняя политика имела те же цели, что и внутренняя. Постоянная борьба с революционными настроениями народа не прекращалась.

В итоге русско-иранской войны к государственной территории присоединяется Армения, правитель осуждает революцию в Европе и даже отправляет в 1849 году армию на подавление её в Венгрии. В 1853 Россия вступает в Крымскую войну.

Николай умер второго марта 1855 года.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЛЕКЦИЯ XIV

Царствование императора Николая I. – Условия, при которых он вступил на престол. – Вопрос о престолонаследии. – Неопубликованный манифест Александра об отречении Константина. – Замешательство и междуцарствие после смерти Александра до 14 декабря 1825 г. – Переговоры Николая с Константином. – Вступление на престол Николая. – Восстание 14 декабря 1825 г. – Его подавление. – Личность императора Николая. – Биографические сведения о нем до его воцарения. – Расследование о тайных обществах. – Расправа с декабристами и результаты знакомства с ними императора Николая. – Влияние Карамзина и навеянная им программа царствования.

Обстоятельства вступления Николая I на престол

Ко времени вступления на престол императора Николая в ходе внутреннего управления и вообще в положении дел внутри России накопилось много тяжелых, неблагоприятных обстоятельств, которые в общем создавали для правительства положение чрезвычайно запутанное и даже довольно грозное.

С начала царствования Александра накопилось, как мы видели, много поднятых и неразрешенных вопросов, разрешения которых нетерпеливо ждала передовая часть общества, приучившаяся к оппозиционному отношению к правительству еще со времени Тильзитского мира и континентальной системы и успевшая, после близкого общения с Европой в 1813–1815 гг., выработать себе определенные политические идеалы. Идеалы эти шли совершенно вразрез с реакционным направлением правительства, выражавшимся к концу царствования Александра в самых обскурантских и нелепых формах. Все это, как мы видели, привело мало-помалу не только к острому недовольству и брожению среди передовой интеллигенции, но к образованию в среде ее прямого заговора, ставившего себе резко революционные цели.

Это революционное движение завершилось, в силу случайных обстоятельств, преждевременным и неподготовленным взрывом 14 декабря 1825 г. – взрывом, помогшим правительству Николая быстро ликвидировать и подавить это движение жестокими репрессивными мерами. В результате страна лишилась лучших и наиболее живых и самостоятельных представителей передового мыслящего общества, остальная часть которого была запугана и терроризована мерами правительства, а правительство оказалось совершенно разобщенным в предстоявшей ему трудной работе с умственными силами страны на все время царствования Николая.

Между тем еще важнее и труднее, нежели политические и административные задачи, стоявшие перед Николаем, были те социально-экономические задачи, которые назрели ко времени его царствования под влиянием развития общего социального процесса в России, ход которого, как мы видели, обострился и ускорился под влиянием Наполеоновских войн. Развитие этого процесса продолжало двигаться и обостряться в течение всего царствования Николая и привело в конце концов к кризису, происшедшему под влиянием нового внешнего толчка – неудачной Крымской кампании, выдвинувшей на историческую сцену с роковой необходимостью период великих преобразований 50-х и 60-х годов.

Нам предстоит теперь изучить события и факты, в которых проявлялся ход этого процесса.

Вступление на престол императора Николая произошло в исключительных обстоятельствах, обусловленных неожиданной смертью императора Александра и весьма странными распоряжениями его по вопросу о престолонаследии.

По закону о престолонаследии 5 апреля 1797 г., изданному императором Павлом, если у царствующего императора нет сына, ему должен наследовать следующий за ним брат. Таким образом, так как у Александра в момент его смерти не было детей, то наследовать ему должен бы был следующий за ним брат Константин Павлович. Но Константин Павлович, во-первых, с самого малолетства имел, как он заявлял неоднократно, такое же отвращение к царствованию, какое вначале выражал и сам Александр; с другой стороны, в его семейной жизни произошли обстоятельства, которые формально затрудняли его вступление на престол: еще в начале царствования Александра Константин разошелся со своей первой женой, которая в 1803 г. уехала из России. Затем они долгое время жили врозь, и Константин поднял, наконец, вопрос о расторжении этого брака, добился развода и женился вторично на польской графине Жаннете Грудзинской, которая получила титул светлейшей княгини Лович. Но брак этот считался морганатическим, и потому не только их дети лишались права на престол, но и сам Константин Павлович, вступив в этот брак, как бы тем самым отказывался от престола. Все эти обстоятельства поставили вопрос о переходе прав престолонаследия к следующему за Константином брату еще в царствование Александра. Несмотря на это, Константин Павлович до смерти Александра продолжал считаться наследником престола и носить связанный с этим титул цесаревича. Следующим за ним братом был Николай. Хотя Николай и говорил потом неоднократно, что он не ожидал, что ему придется царствовать, но, в сущности, то обстоятельство, что он являлся естественным преемником престола за устранением Константина, было очевидно всем лицам, знавшим закон о престолонаследии. Сам Александр делал Николаю еще в 1812 г. весьма недвусмысленные намеки на то, что ему придется царствовать, а в 1819 г. уже прямо заявил ему это, предупредив о возможности и своего отречения в недалеком будущем.

В 1823 г. Александр признал необходимым сделать на этот счет формальное распоряжение – не столько на случай своей смерти, сколько на случай своего собственного отречения от престола, о чем он в то время крепко подумывал.

Переговорив еще в 1822 г. с Константином, Александр получил тогда же от него письменное отречение от престола; затем об этом отречении был составлен манифест, подписанный Александром, в котором он отречение Константина признавал правильным и «назначал» наследником престола Николая. Это вполне соответствовало и тому обстоятельству, что при воцарении Александра присяга приносилась ему и наследнику, «который назначен будет».

Но этот манифест об отречении Константина и о назначении наследником Николая удивительным образом не был опубликован. Вместо того чтобы опубликовать его, Александр секретно приказал князю А. П. Голицыну снять с него три копии, затем подлинник передан был митрополиту Филарету для положения на престол Успенского собора в Москве, где он должен был храниться в глубокой тайне, а копии были переданы в Государственный совет, в Сенат и в Синод для хранения в запечатанных конвертах с надписью на конверте, переданном в Государственный совет, рукою Александра: «Хранить в Государственном совете до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть, прежде всякого другого действия, в чрезвычайном собрании». Подобные же надписи были и на других двух конвертах. Все эти копии были переписаны рукою князя Голицына, и кроме вдовствующей императрицы Марии Федоровны и Константина, который, впрочем, манифеста не видел (но знал, по-видимому, о его существовании), – самый манифест был известен только князю Голицыну и Филарету. Единственно, что можно придумать в объяснение этого поведения Александра, – это то, что Александр делал все это главным образом на случай своего отречения, а так как отречение могло быть актом только произвольным, то он и думал, конечно, что все дело остается в его руках.

Когда в Петербург пришло 27 ноября 1825 г. известие о смерти Александра, то Николай счел невозможным воспользоваться неопубликованным манифестом и, зная от Милорадовича, что гвардейские войска в Петербурге отнюдь не расположены в его пользу, хотел не прежде вступить на престол, как добившись от Константина формального и торжественного отречения в его пользу. Поэтому он начал с того, что присягнул Константину как законному императору и, не слушая Голицына, который настаивал на распечатании пакета с манифестом, хранившегося в Государственном совете, приказал тотчас же привести к присяге Константину войска петербургского округа; а затем с донесением обо всем этом и с изъявлением своих верноподданнических чувств отправил к Константину в Варшаву особого посланца.

Константин ответил через брата Михаила, гостившего тогда в Варшаве, что он давно уже отрекся от престола, но ответил это частным письмом, не дав этому акту опять никакого официального характера. Николай считал, что такого письма недостаточно, тем более что петербургский генерал-губернатор граф Милорадович советовал ему, ввиду нерасположения к нему гвардии, действовать как можно осторожнее.

Чтобы избежать недоразумений, Николай отправил в Варшаву нового посланца, прося Константина приехать в Петербург и подтвердить лично свое отречение. Но Константин лишь вновь подтвердил частным письмом, что он отрекся еще при жизни Александра, но лично приехать не может, а что если на этом будут настаивать, то он уедет еще дальше.

Тогда Николай решил, что приходится прекратить эти затянувшиеся на целых две недели переговоры и объявить самому о своем вступлении на престол. Собственно, манифест об этом был написан им, при помощи Карамзина и Сперанского, уже 12 декабря, но опубликован он был лишь 14 числа, и на это число была назначена общая присяга в Петербурге новому императору.

Восстание декабристов (1825)

В конце этого необычного междуцарствия до Николая разными путями стали доходить тревожные вести о настроении умов в Петербурге и вообще в России; но Милорадович хотя и советовал действовать осторожно, однако отрицал возможность серьезного возмущения вплоть до самого 14 декабря.

Между тем члены тайного общества, находившиеся в Петербурге, решили воспользоваться этим небывалым замешательством в своих видах; им представлялось, что не может быть более благоприятного случая, чтобы поднять восстание и потребовать конституции.

14 декабря, когда был издан манифест о том, что Константин отрекся и что следует присягать Николаю, члены Северного общества, главным образом гвардейские офицеры и моряки, собиравшиеся ежедневно у Рылеева, сделали попытку убедить солдат, что Константин вовсе не отрекся, что Николай действует незаконно и что следует поэтому твердо стоять на своей первой присяге Константину, требуя при этом конституции. Заговорщикам удалось, однако ж, взбунтовать целиком только один Московский гвардейский полк; его примеру последовали несколько рот гвардейского флотского экипажа и отдельные офицеры и нижние чины других частей войск.

Собравшись на Сенатской площади, восставшие заявили, что считают законным императором Константина, отказываются присягать Николаю и требуют конституции.

Когда весть об этом дошла до Николая, он счел дело очень серьезным, но все же хотел принять сперва меры для окончания его, по возможности, без пролития крови. С этой целью он сперва отправил увещевать бунтовщиков Милорадовича, который пользовался, как известный боевой генерал, значительным престижем среди войск и особенно был любим солдатами. Но когда Милорадович приблизился к взбунтовавшимся частям войск и заговорил с ними, в него немедленно выстрелил один из заговорщиков, Каховский, и Милорадович упал с лошади, смертельно раненный. Так как к бунтовщикам в это время присоединились несколько батарей артиллерии, то увещевать их вызвался в качестве начальника всей артиллерии великий князь Михаил Павлович, но и в него был сделан выстрел Вильгельмом Кюхельбекером, и Михаил Павлович, хотя и не был ранен, должен был, однако ж, отъехать. Затем для увещевания солдат был послан митрополит Серафим, но и его они не послушали и кричали ему, чтобы он удалился. Тогда Николай распорядился, по совету окружавших его генералов, атаковать восставшие войска при помощи конной гвардии, которой командовал Алексей Федорович Орлов, брат бывшего члена «Союза благоденствия» Михаила Орлова. Орлов двинулся было в атаку, но лошади его не были подкованы как следует, между тем была гололедица, и они не могли идти быстрым аллюром, так как ноги у них разъезжались. Тогда генералы, окружавшие Николая, стали говорить, что необходимо положить этому предел, потому что население мало-помалу присоединяется к бунтовщикам; действительно, на площади появились толпы народа и штатские лица. Тогда Николай распорядился стрелять, после нескольких выстрелов картечью на близком расстоянии вся толпа бросилась бежать, оставив много убитых и раненых. Не ограничиваясь этим, по инерции стреляли еще и вслед толпе, когда она бросилась бежать по Исаакиевскому мосту (это был мост прямо с Сенатской площади к Васильевскому острову), и тут было еще убито и ранено довольно много народа.

На этом, в сущности говоря, все восстание в Петербурге и было прекращено. Все остальные войска присягнули безропотно, и инцидент был исчерпан. Николай приказал, чтобы на другой день никаких трупов и следов происшедшего не оставалось, а услужливый, но неразумный обер-полицеймейстер Шульгин приказал бросать трупы прямо в проруби, отчего потом долго ходили толки, что при спешности этой уборки вместе с трупами бросали в прорубь и тяжелораненых. Впоследствии обнаружилось, что со стороны Васильевского острова целый ряд трупов примерз ко льду; сделано было даже распоряжение не брать в ту зиму здесь воды и не колоть льда, потому что во льду попадались части человеческого тела . Таким мрачным событием ознаменовалось начало нового царствования.

Затем последовали обыски и аресты по всему Петербургу. Арестовано было несколько сот человек – среди них много не причастных к делу, но вместе с тем были арестованы и все главные вожаки.

Николай Павлович еще 10 декабря получил первое предупреждение от молодого поручика Ростовцева о готовящихся в гвардии беспорядках и в то же почти время он получил и от Дибича (начальника главного штаба его величества, находившегося при Александре в Таганроге) копии доносов о заговоре в Южном обществе, где в январе 1826 г. произведена была тоже попытка вооруженного восстания Сергеем Муравьевым при Белой Церкви. Поэтому следствие началось сразу о всех тайных обществах, которые в то время существовали в России. Следствие это наполнило собою первые месяцы царствования Николая.

Личность Николая I

Но прежде чем приступить к изложению первых шагов царствования императора Николая, необходимо дать некоторые сведения о его личности. Николай был третьим сыном императора Павла и после смерти отца остался пятилетним ребенком. Воспитание его взяла на себя целиком его мать, Мария Федоровна, Александр же из ложной деликатности не считал себя вправе вмешиваться в это дело, хотя, казалось бы, воспитание возможного наследника престола является делом государственным, а не частным. Впоследствии, впрочем, отдельные случаи вмешательства Александра в это дело были, но они были скорее в невыгодную сторону. Историки царствования Николая, вернее, его биографы, – потому что история этого царствования еще не существует, – большей частью придерживаются взгляда, очень распространенного и среди современников той эпохи, что Николай воспитывался будто бы не как будущий император, а как простой великий князь, предназначенный к военной службе, и этим объясняют те недочеты в его образовании, которые впоследствии чувствовались довольно сильно. Этот взгляд совершенно неверен, так как для лиц царской фамилии должно было представляться с самого начала вполне вероятным, что Николаю придется царствовать. Не могла в этом сомневаться императрица Мария Федоровна, которая знала, что Константин царствовать не желает и что и у Александра, и у Константина нет детей. Поэтому нет сомнения, что Николай воспитывался именно как наследник престола, но воспитание его от воспитания Александра тем не менее отличалось чрезвычайно сильно.

Мария Федоровна, по-видимому, не только не хотела сделать из него военного, но с детских лет старалась его охранить от увлечения военщиной. Это, однако, не помешало Николаю приобрести очень рано именно вкус к военщине. Объясняется это тем, что самая постановка дела воспитания была неудачной, так как ей не благоприятствовали ни обстановка двора, ни педагогические взгляды императрицы. Во главе воспитателей Николая, вместо Лагарпа, состоявшего при Александре, был поставлен старый немецкий рутинер, генерал Ламсдорф, которого Мария Федоровна в интимных разговорах и письмах попросту называла «papa Lamsdorf» и который по старинке и организовал воспитание Николая.

Николай был мальчик грубый, строптивый, властолюбивый; искоренять эти недостатки Ламсдорф считал нужным телесными наказаниями, которые он применял в значительных дозах. Забавы и игры Николая и его младшего брата всегда приобретали именно военный характер, всякая игра притом грозила кончиться дракой благодаря своенравному и претенциозному характеру Николая. В то же время атмосфера, в которой он рос, была атмосфера придворная, причем сама мать его, Мария Федоровна, считала важным делом соблюдение придворного этикета, и это лишало воспитание семейного характера. Есть сведения о том, что в раннем возрасте Николай проявлял черты детской трусости, и Шильдер приводит рассказ о том, как Николай в пятилетнем возрасте испугался пушечной стрельбы и куда-то запрятался; но едва ли можно этому факту, если он имел место, придавать особое значение, так как в том, что пятилетний мальчик испугался пушечной пальбы, нет ничего особенного. Трусом Николай не был, и личную храбрость он впоследствии проявлял как 14 декабря, так и в других случаях. Но характер у него с детства был не из приятных.

Что касается учителей, которые были к нему приставлены, то поражает чрезвычайно случайный и скудный их выбор. Например, его гувернер, французский эмигрант дю Пюже, учил его и французскому языку, и истории, не будучи к этому достаточно подготовленным. Все это преподавание сводилось к внушению Николаю ненависти ко всяким революционным и просто либеральным взглядам. Учился Николай чрезвычайно плохо; все учителя жаловались, что он никаких успехов не оказывает, – исключение представляло лишь рисование. Позднее он выказывал, впрочем, большие успехи в военно-строительном искусстве и проявлял склонность к военным наукам вообще.

Когда он вышел из детских лет, то к нему были приглашены, именно как к будущему наследнику престола, очень почтенные и сведущие учителя: так был приглашен довольно солидный ученый, академик Шторх, читавший ему политическую экономию и статистику; профессор Балугианский – тот самый, который являлся в финансовой науке учителем Сперанского в 1809 г., – преподавал Николаю историю и теорию финансов.

Но сам Николай Павлович вспоминал впоследствии, что он за этими лекциями зевал и что у него от них ничего не оставалось в голове. Военные науки ему читали инженерный генерал Опперман и разные офицеры, приглашенные по рекомендации Оппермана.

Мария Федоровна думала было для довершения образования отправить обоих своих младших сыновей, Николая и Михаила, в Лейпцигский университет, но тут император Александр неожиданно заявил свое veto и предложил вместо того отдать братьев в проектированный тогда Царскосельский лицей, но когда этот лицей был открыт в 1811 г., то вступление туда великих князей тоже не состоялось, и все их образование так и ограничилось домашними занятиями.

В 1812 г. Николай Павлович, которому исполнилось в это время 16 лет, очень просил разрешить ему участвовать в действующей армии, но император Александр отказал ему в этом и тут-то впервые намекнул ему, что ему предстоит в будущем более важная роль, которая не дает ему права подставлять свой лоб под пули врага, а обязывает приложить больше стараний к подготовлению себя к своей высокой и трудной миссии.

В действующую армию Александр разрешил своим братьям явиться лишь в 1814 г., но они тогда опоздали к военным действиям и прибыли, когда кампания 1814 г. уже кончилась и войска находились в Париже. Точно так же опоздал Николай Павлович и к войне 1815 г., когда Наполеон бежал с острова Эльбы и когда император Александр опять позволил своему брату прибыть к войскам. Таким образом, собственно во дни своей юности, во время Наполеоновских войн, Николаю не удалось даже издали видеть настоящее сражение, а удалось только присутствовать на великолепных смотрах и маневрах, которые последовали по окончании кампаний 1814 и 1815 гг.

Чтобы покончить с характеристикой воспитания императора Николая, надо упомянуть еще, что в 1816 г. было предпринято путешествие его по России для ознакомления его со страной, а затем ему предоставлено было поездить по европейским дворам и столицам. Но эти путешествия совершались, так сказать, на курьерских с головокружительной быстротой, и Россию молодой великий князь мог видеть только поверхностно, лишь с внешней ее стороны, и то преимущественно показной. Точно так же ездил он и по Европе. Только в Англии он пробыл несколько дольше и видел парламент, клубы и митинги, – которые, впрочем, произвели на него отталкивающее впечатление, – и даже побывал у Оуэна в Нью-Парке и посмотрел его знаменитые учреждения, причем и сам Оуэн, и его попытки улучшить судьбу рабочих произвели тогда на Николая Павловича благоприятное впечатление.

Замечательно, что Мария Федоровна опасалась, чтобы молодой великий князь не приобрел вкуса к английским конституционным учреждениям, и поэтому для него была написана обстоятельная записка министром иностранных дел графом Несельроде, имевшая целью предохранить его от возможных увлечений в этом отношении. Но те впечатления, которые Николай Павлович вынес из поездки по Англии, показали, что записка эта была совершенно излишней: очевидно, он всем предшествующим воспитанием был застрахован от всякого увлечения так называемым либерализмом.

Это путешествие по Европе закончилось сватовством Николая к дочери прусского короля Фридриха Вильгельма принцессе Шарлотте, с которой он и вступил в брак в 1817 г., причем вместе с православной верой супруга его приняла наименование великой княгини Александры Федоровны. В 1818 г., когда Николаю Павловичу было всего 21 год, он уже сделался отцом семейства: у молодой четы родился будущий император Александр Николаевич. Весь конец царствования Александра I протек для Николая отчасти в радостях семейной жизни, отчасти во фронтовой службе. Очевидцы свидетельствуют, что Николай был в эти годы хорошим семьянином и хорошо чувствовал себя в своей семье. Общественная деятельность его заключалась в эти годы исключительно в военной службе. Правда, Александр и в это время неоднократно делал ему намеки на то, что ожидает его впереди. Так, в 1819 г. он имел с Николаем, как я уже упоминал, очень серьезный разговор, причем Александр определенно предупредил своего младшего брата и его жену о том, что он чувствует утомление и думает отречься от престола, что Константин уже отрекся и что царствовать предстоит Николаю. Затем, в 1820 г., Александр вызвал Николая на конгресс в Лайбах, говоря, что Николай должен знакомиться с ходом иностранных дел и что представители иностранных держав должны привыкнуть видеть в нем преемника Александра и продолжателя его политики.

Великий князь Николай Павлович, будущий император Николай I

Несмотря, однако же, на все эти разговоры, происходившие всегда с глазу на глаз, во внешней жизни Николая никаких существенных перемен не последовало. Он был еще в 1817 г. произведен в генералы и затем почти до конца царствования был командиром гвардейской бригады; правда, на нем лежало почетное заведование военно-инженерным ведомством, но большая часть его времени уходила именно на командование бригадой. Дело это было скучное и мало (поучительное для будущего повелителя великой страны. В то же время оно было сопряжено и с неприятностями, так как главной задачей великого князя было восстановление наружной дисциплины в войсках, сильно поколебавшееся в них во время заграничных походов, в которых офицеры привыкли выполнять правила военной дисциплины только во фронте, а вне его считали себя свободными гражданами и даже ходили в штатском платье. С этими привычками они вернулись и в Россию, а Александр, особенно заботившийся о сохранении в армии воинского духа и считавший весьма важным делом наружную дисциплину, признавал необходимым сильно подтянуть в особенности офицеров гвардии. В этом деле «подтягивания» гвардии одним из самых преданных миссионеров и явился Николай Павлович, который подтягивал свою бригаду не за страх, а за совесть. Сам он в своих записках жаловался, что делать это было ему довольно трудно, так как он повсюду встречал глухое недовольство и даже протест, ибо офицеры его бригады принадлежали к высшим кругам общества и были «заражены» вольнолюбивыми идеями. В своей деятельности Николай часто не встречал одобрения и в своем высшем начальстве, а так как он педантически настаивал на своем, то скоро своей строгостью возбудил против себя в гвардии почти всеобщую ненависть, доходившую до такой степени, что в момент междуцарствия 1825 г. Милорадович счел себя обязанным, как я уже упоминал, предупредить его об этом и посоветовать вести себя как можно осторожнее, не рассчитывая на общественное сочувствие к себе.

Александр, несмотря на то что для него по-видимому, было решенным вопросом, что Николай будет после него царствовать, вел себя по отношению к нему очень странно: он не только не подготовлял его к делам правления, но даже не ввел его в состав Государственного совета и других высших государственных учреждений, так что весь ход государственных дел шел мимо Николая. И хотя есть сведения, что после решительных предупреждений Александра сам Николай Павлович переменил свое прежнее отношение к наукам и стал исподволь готовиться к управлению государственными делами, стараясь теоретически познакомиться с ними, но несомненно, что это мало ему удалось, и он на престол вступил в конце концов не подготовленным – ни теоретически, ни практически.

Те лица, которые стояли к нему близко, как, например, В. А. Жуковский, который сперва был приглашен учителем русского языка к великой княгине Александре Федоровне, а потом сделался воспитателем ее старшего сына и довольно глубоко вошел в их семейную жизнь, свидетельствуют о том, что Николай в этот период у себя дома был совсем не тем суровым и неприятным педантом, каким он являлся в своей бригаде. И действительно, его домашний антураж был совершенно другой, чем антураж военный. Главным его другом по службе был генерал Паскевич, который был строгим, тщеславным и бездушным фронтовиком, игравшим впоследствии большую роль в деле организации русской армии в этом именно направлении. Что же касается семейного круга Николая, то тут его окружали такие люди, как В. А. Жуковский, В. А. Перовский и другие простые, умные и симпатичные люди, нечасто встречающиеся в придворной атмосфере.

Суд над декабристами

Вступив на престол при тех обстоятельствах, которые я уже охарактеризовал, Николай Павлович счел первой своей задачей расследовать до самых сокровенных глубин все причины и нити «крамолы», которая, по его представлению, чуть не погубила государство 14 декабря 1825 г. Он, несомненно, преувеличивал, особенно в первое время, значение и численность тайных революционных обществ, любил выражаться возвышенным слогом относительно этих событий и своей собственной роли в них, все представляя в героическом виде, хотя бунт, который произошел в Петербурге, на самом деле по тем материальным силам, какими располагали заговорщики 14 декабря, был, в сущности, довольно бессилен и если мог иметь какой-нибудь успех, то разве благодаря тому феноменальному беспорядку, который царил в это время во дворце. Аресты и обыски, которые производились широкой рукой, охватили едва несколько сот человек во всей России, причем из человек пятисот, которые были захвачены, большая часть была впоследствии выпущена и освобождена от преследований. Таким образом, при всей строгости сыска и при замечательной откровенности большинства обвиняемых в их показаниях, под суд было отдано в конце концов всего 120 человек.

Но Николаю этот заговор и по окончании дела представлялся чудовищным и громадным, и он был твердо уверен, что 14 декабря он спас Россию от неминуемой гибели. Так же смотрели на дело и многие приближенные. Очень трудно отделить здесь поддакивания и лесть от искреннего представления об этих событиях. При самой коронации, когда Николай вступил в Успенский собор, московский митрополит Филарет, имевший тогда репутацию свободомыслящего архиерея, в своей речи сказал между прочим: «Нетерпеливость верноподданнических желаний дерзнула бы вопрошать: почто Ты умедлил? Если бы не знали мы, что как настоящее торжественное пришествие Твое нам радость, так и предшествовавшее умедление Твое было нам благодеяние. Не спешил Ты явить нам Твою славу, потому что спешил утвердить нашу безопасность. Ты грядешь, наконец, яко царь не только наследственного Твоего, но и Тобою сохраненного царства...»

Было немало людей, которые именно так и представляли себе дело. И вот Николай первые полгода своего царствования, оставив в стороне все государственные дела и даже военные, все силы направил на разыскание корней заговора и на утверждение личной своей и государственной безопасности. Сам он явился если не прямо следователем, то ревностным верховным руководителем всего следствия, которое производилось над декабристами. Как следователь он был часто пристрастен и неуравновешен: проявлял большую вспыльчивость и очень неровное отношение к лицам подследственным. Это отразилось и в мемуарах декабристов. Некоторые из них – кому пришлось испытать на себе сравнительно человечное отношение верховного следователя – его хвалят, другие рассказывают, что он на них набрасывался с необыкновенным раздражением и несдержанностью.

Отношение изменялось в зависимости от предвзятых взглядов на некоторых подсудимых, от различного отношения к разным лицам и просто от личного настроения Николая. Сам он в одном из писем к Константину с большою наивностью писал, что учреждением Верховного уголовного суда над декабристами он показал чуть ли не пример конституционного учреждения; с точки зрения современной юстиции эти слова могут показаться только насмешкой. Все дело свелось к инквизиционному расследованию, чрезвычайно глубокому и подробному, особой следственной комиссией, руководимой самим Николаем, которая и предрешила весь конец дела. Верховный же суд являлся простой торжественной комедией. Он состоял из нескольких десятков лиц: в него входили сенаторы, члены Государственного совета, три члена Синода, затем 13 человек были назначены в число этого верховного синедриона по повелению императора Николая, – но никакого суда, в том смысле, в каком мы привыкли понимать это слово, собственно, не было: ни судебного следствия, ни прений сторон, было только торжественное заседание такого судилища, перед которым каждый подсудимый приводился в отдельности; его допрашивали чрезвычайно кратко, а некоторым даже только читали сентенцию, так что многие из подсудимых были уверены, что их не судили, что им только был прочитан приговор какого-то загадочного инквизиционного учреждения. Так была обставлена уголовная сторона этого дела. Николай в конце концов проявил большую жестокость и беспощадность к подсудимым, но сам он считал, и, по-видимому, искренне, что проявляет лишь полную справедливость и гражданское мужество. И, надо сказать, что как он ни был пристрастен на следствии, в конце концов он всех покарал одинаково беспощадно, – как Пестеля, которого считал исчадием ада и в высшей степени зловредным человеком, так и Рылеева, которого он сам признавал в высшей степени чистой и возвышенной личностью и семье которого оказал существенную материальную поддержку. По приговору Верховного уголовного суда пять человек были присуждены к казни четвертованием – им император Николай заменил четвертование повешением; 31 человек, были приговорены к обыкновенной казни – через расстрел; Николай заменил ее им каторжными работами – бессрочными и частью на 15–20 лет. Соответственно он понизил наказание и другим; но большая часть все же была отправлена в Сибирь (некоторые после многолетнего заключения в крепостях), и только немногие были отданы в солдаты без выслуги.

Для последующего хода правления немаловажна была и другая сторона этого исключительного процесса. Николай, стремясь обнаружить все корни крамолы, выяснить все ее причины и пружины, углублял дело расследования до чрезвычайности. Он хотел добиться всех причин недовольства, доискаться скрытых пружин, и благодаря этому перед ним мало-помалу развернулась картина тех непорядков русской общественной и государственной жизни того времени, размеров и значения которых он и не подозревал раньше. В конце концов Николай понял, что эти непорядки значительны и что недовольство многих имело основание, и уже в первые месяцы царствования он заявлял многим лицам – в том числе и представителям иностранных дворов, – что он сознает необходимость серьезных преобразований в России. «Я отличал и всегда буду отличать, – сказал он французскому посланнику графу де Сан При, – тех, кто хочет справедливых преобразований и желает, чтобы они исходили от законной власти, от тех, кто сам бы хотел предпринять их и Бог знает какими средствами».

По приказанию Николая одним из делопроизводителей следственной комиссии (Боровковым) была даже составлена особая записка, в которую были включены сведения о планах, проектах и указаниях, полученных от декабристов во время допроса или сообщенных в записках, составленных некоторыми из них по собственному почину, другими – по желанию Николая.

Таким образом, Николай совершенно сознательно считал небесполезным и даже необходимым заимствовать от декабристов, как людей очень умных и хорошо продумавших свои планы, все то, что могло ему пригодиться в качестве материала для государственной деятельности.

Упомянутая записка, составленная Боровковым, в заключении своем намечала и определенные выводы, из которых, конечно, лишь некоторые были навеяны показаниями декабристов, другие же вытекали из общего впечатления от выяснившегося перед императором Николаем внутреннего состояния государства. Боровков так резюмирует эти выводы о насущных нуждах государственного управления: «Надобно даровать ясные, положительные законы; водворить правосудие учреждением кратчайшего судопроизводства; возвысить нравственное образование духовенства; подкрепить дворянство, упавшее и совершенно разоренное займами в кредитных учреждениях; воскресить торговлю и промышленность незыблемыми уставами; направить просвещение юношества сообразно каждому состоянию; улучшить положение земледельцев; уничтожить унизительную продажу людей; воскресить флот; поощрить частных людей к мореплаванию, словом, исправить неисчислимые беспорядки и злоупотребления». В сущности, отсюда можно было извлечь целую государственную программу, но Николай принял из нее к сведению лишь те факты и выводы, которые наиболее его поразили.

Во всяком случае, среди декабристов он видел по большей части не неопытных юношей, которые руководствовались одним юношеским пылом, а целый ряд лиц, которые были ранее приобщены к делам высшей и местной администрации. Таков был Н. И. Тургенев – статс-секретарь Государственного совета и директор одного из департаментов Министерства финансов, таков был Краснокутский – обер-прокурор Сената, Батенков – один из близких сотрудников Сперанского, а одно время и Аракчеева, барон Штейнгейль – правитель канцелярии московского генерал-губернатора. Николай не мог не видеть ума таких представителей декабристов, как Пестель и Никита Муравьев, но даже и у второстепенных членов тайных обществ, таких, как Батенков или Штейнгейль, он мог черпать немало полезных указаний.

Когда процесс декабристов был кончен, в июне 1826 г., и когда пять человек, считавшихся главными заговорщиками, были казнены, то в манифесте, изданном по случаю коронации 13 июля 1826 г., освещалось и отношение Николая к тайным обществам и вместе с тем бросался взгляд на его собственную будущую деятельность. «Не от дерзких мечтаний, всегда разрушительных, – сказано было, между прочим, в этом манифесте, – но свыше усовершаются постепенно отечественные установления, дополняются недостатки, исправляются злоупотребления. В сем порядке постепенного усовершенствования всякое скромное желание к лучшему, всякая мысль к утверждению силы законов, к расширению истинного просвещения и промышленности, достигая к нам путем законным, для всех отверстым, всегда приняты будут нами с благоволением: ибо мы не имеем, не можем иметь другого желания, как видеть отечество наше на самой высокой степени счастья и славы, провидением ему предопределенной».

Таким образом, манифест, появившийся тотчас после расправы с декабристами, обещал ряд преобразований, и едва ли можно сомневаться, что первые намерения Николая в начале его царствования были намерения преобразовательные. Направление и содержание этих преобразований должны были зависеть от общих воззрений и взглядов молодого самодержца на существо и задачи государственной власти в России.

Карамзин и взгляды Николая I на внутреннюю политику

Уяснить и формулировать самому себе эти общие политические воззрения и взгляды Николаю Павловичу удалось при самом вступлении на престол – главным образом благодаря Н. М. Карамзину, который, несомненно, явился в этот трудный момент наставником и интимным советником нового молодого и неопытного властелина России. Если от декабристов Николаю Павловичу пришлось получить первые поразившие его сведения о беспорядках и злоупотреблениях в делах управления, то Карамзин еще ранее дал ему, можно сказать, общую программу царствования, до такой степени пришедшуюся Николаю по вкусу, что он готов был озолотить этого незаменимого в его глазах советника, стоявшего уже в то время одною ногою в гробу .

Карамзин, как вы знаете, не занимал при Александре никогда никакого правительственного поста, но это не мешало ему выступать иногда сильным и резким критиком правительственных мероприятий – как в момент наибольшего расцвета либеральных предположений, в эпоху Сперанского, так и в конце царствования, когда Карамзин резко осуждал политику Александра по польскому вопросу и не скрывал от него своих отрицательных взглядов и на военные поселения, и на обскурантскую деятельность разных Магницких и Руничей в области народного просвещения и цензуры .

По вступлении на престол Николая дни Карамзина были уже сочтены: в самый день 14 декабря он простудился на Дворцовой площади и хотя потом два месяца перемогался, однако же слег в конце концов и через полгода умер, не воспользовавшись фрегатом, снаряженным по высочайшему повелению, чтобы везти больного историографа в Италию. С первых дней междуцарствия, начавшегося 27 ноября 1825 г., Карамзин по собственному побуждению ежедневно являлся во дворец и там специально проповедовал Николаю, стараясь передать ему свои воззрения на роль самодержавного монарха в России и на государственные задачи данного момента. Речи Карамзина производили на Николая Павловича огромное впечатление. Карамзин, искусно умея сохранить полное уважение, даже благоговение к личности только что скончавшегося государя, в то же время беспощадно критиковал его правительственную систему – до того беспощадно, что императрица Мария Федоровна, постоянно присутствовавшая при этих беседах и, может быть, даже способствовавшая их возникновению, воскликнула однажды, когда Карамзин слишком резко обрушивался на некоторые меры прошлого царствования: «Пощадите, пощадите сердце матери, Николай Михайлович!», – на что Карамзин отвечал, не смутившись: «Я говорю не только матери государя, который скончался, но и матери государя, который готовится царствовать».

Каковы были взгляды Карамзина на роль самодержавия в России, вы уже знаете из содержания записки его «О древней и новой России», представленной им императору Александру в 1811 году. Эту записку Николай Павлович не мог тогда знать, ибо единственный экземпляр ее был передан императором Александром Аракчееву и лишь в 1836 г. – после смерти Аракчеева – был найден в его бумагах . Но Карамзин развил те же взгляды впоследствии (в 1815 г.) во вступлении к своей «Истории государства Российского», и это вступление было, разумеется, известно Николаю. В уме же Карамзина мысли, выраженные в записках, поданных им Александру («О древней и новой России» – в 1811 г. и «Мнение русского гражданина» – в 1819 г.), несомненно сохранялись в неизменном виде до конца его жизни. Карамзин, верный в этом случае взгляду, заимствованному им у Екатерины II, считал, что самодержавие необходимо России, что без него Россия погибнет, и эту мысль он подкреплял примерами моментов смуты в истории России, когда самодержавная власть колебалась.

В то же время на роль самодержавного монарха он смотрел, как на своего рода священную миссию, как на постоянное служение России, отнюдь не освобождая монарха от обязанностей и строго осуждая такие действия государей, которые, не соответствуя пользам и интересам России, основывались на личном произволе, капризе или даже на идеологических мечтаниях (как у Александра). Роль подданного в самодержавном государстве рисовалась Карамзину не ввиде бессловесного рабства, а как роль мужественного гражданина, обязанного безусловным повиновением монарху, но в то же время долженствующего свободно и искренне заявлять ему свои мнения и взгляды, касающиеся государственных дел. Политические взгляды Карамзина были, при всем их консерватизме, несомненно утопией, но утопией, не лишенной известного подъема и искреннего, благородного чувства. Они стремились придать политическому абсолютизму известную идейность и красоту и давали возможность самовластию, к которому Николай был склонен по натуре, опираться на возвышенную идеологию. Под непосредственные и полусознательные личные стремления Николая они подводили принцип и давали молодому самодержцу готовую систему, вполне соответствовавшую его вкусам и наклонностям. Вместе с тем практические выводы, которые Карамзин сделал из своих общих воззрений, были так элементарны и просты, что не могли не понравиться и с этой стороны Николаю Павловичу, свыкшемуся с юных лет с идеями военной фронтовой службы. Они казались ему построенными на мудром и величественном основании и в то же время были ему вполне по плечу.

Взгляды, внушенные Карамзиным, не исключали в то же время возможности и даже необходимости приняться за исправление тех злоупотреблений и неустройств русской жизни, которые выяснились Николаю при его сношениях с декабристами. Карамзин, при всей консервативности его взглядов, не был ни реакционером, ни обскурантом. Он решительно осуждал обскурантские меры Министерства духовных дел и народного просвещения и изуверские подвиги Магницкого и Рунича, отрицательно относился к деятельности Аракчеева и к военным поселениям и строго порицал злоупотребления финансового управления при Гурьеве. После 14 декабря 1825 г. он говорил одному из близких к нему людей (Сербиновичу), что он «враг революции», но признает необходимые мирные эволюции, которые, по его мнению, «всего удобнее в правлении монархическом».

Доверие к государственной мудрости Карамзина было в Николае Павловиче так сильно, что он собирался, по-видимому, дать ему постоянный государственный пост; но умирающий историограф не мог принять никакого назначения и вместо себя рекомендовал в сотрудники Николаю более молодых своих единомышленников из числа членов бывшего литературного общества «Арзамас»: Блудова и Дашкова, к которым скоро присоединился и еще один видный «арзамасец» – Уваров, давший впоследствии окончательную формулировку той системе официальной народности, отцом которой был Карамзин .

Наиболее подробное описание конца дня 14 декабря 1825 г. см. в ст. М. М. Попова (известн. учителя Белинского, служившего потом в III отделении), в ст. сбор. «О минувшем». СПб., 1909, стр. 110;–121.

Незадолго до смерти Карамзина ему назначена была пенсия в 50 тыс. руб. в год с тем, что после смерти пенсия эта передавалась его семье (срав. Погодин. «Н. М. Карамзин», т. II, с. 495, где приведен и самый указ об этом министру финансов от 13 мая 1826 г.).

Срав. «Мнение гр. Блудова о двух записках Карамзина», напечатанное в книге Ег. П. Ковалевского «Гр. Блудов и его время». СПб., 1875 г., с. 245.

Из числа бывших «арзамасцев» был допущен из деревни в столицы и Пушкин, который принес полное покаяние в1826 г. Он был вызван из деревни в Москву во время коронации, причем было приказано отправить его из Псковской губернии, хотя и с фельдъегерем, но в собственном экипаже – не как арестанта. Император Николай его принял лично, и Пушкин своим откровенным и прямым разговором произвел на него хорошее впечатление. Несомненно, что в Пушкине император Николай прежде всего видел большую умственную силу и хотел эту силу «пристроить к делу» и утилизировать на службу государству. Поэтому первым предложением, которое он Пушкину сделал, было деловое предложение – составить записку о мерах для поднятия народного просвещения. Пушкин принялся за дело очень неохотно, лишь после повторения этого поручения через Бенкендорфа. Дело это было для поэта непривычно; однако записку он написал и в ней провел мысль, что просвещение очень полезно даже и для установления благонадежного направления умов, но что развиваться оно может только при некоторой свободе. По-видимому, это не очень понравилось императору Николаю, как это видно из следующей отметки, сообщенной Пушкину Бенкендорфом: «Нравственность, прилежное служение, усердие – предпочесть должно просвещению неопытному, безнравственному и бесполезному. На сих-то началах должно быть основано благонаправленное воспитание...» Срав. Шильдера «Имп. Николай Первый, его жизнь и царствование», т. II, с. 14 и след.

Император Николай 1 - личность во многом сложная и противоречивая. Если раньше на уроках истории его представляли как грубого военизированного человека, любителя строгих наказаний и поклонника дисциплины, то теперь его характер был переосмыслен. Становятся известными факты, которые характеризуют царя как порядочного и честного человека, офицера в лучшем смысле слова, каждый поступок которого был направлен на благо страны. Познакомимся с личностью и деятельностью Николая 1.

Общая информация о монархе

Николай I появился на свет в Царском Селе в 1796 году. Не будучи первым и даже вторым сыном императора Павла I, он не являлся наследником престола, но судьба распорядилась иначе.

Когда будущему императору было менее пяти лет, в результате коварного заговора погиб его отец, поэтому воспитанием мальчика занялся старший брат, Александр I. Поскольку никто на тот момент не предполагал, что однажды именно третий сын Павла сядет на трон, то образование ему давали весьма поверхностное, что не могло не отразиться на личности Николая 1. Позднее он сам с ужасом осознал свою необразованность, но государственные и семейные дела не давали возможности наверстать упущенное.

Правил страной он 30 лет, при этом всеми силами старался удержать безграничную власть. В эти годы была основана тайная полиция (Третье отделение), назначением которой была слежка за идеями, царящими в обществе. При Николае Павловиче самодержавие достигло своего апогея, царь противился любому вольнодумству, идущему с Запада. Немного было сделано для того, чтобы улучшить жизнь крепостных крестьян: теперь их не могли отправлять на каторгу, а сами земледельцы получали возможность выкупаться с землей. Понятно, что позволить подобное себе могла лишь очень малая часть крепостных.

Страна в те годы

Особенности личности Николая 1 следует описать на фоне тех исторических событий, которые происходили в России в годы его жизни и правления.

Приход императора к власти произошел во времена кровавых событий, что не могло не отразиться на его характере. Возможно именно поэтому, опасаясь стать жертвой очередного переворота и повторить судьбу отца, он действовал очень нерешительно и не смог отменить крепостное право. Старший брат, Александр I скоропостижно скончался, второй сын Павла, Константин, добровольно отказался от трона. Поэтому Николай 1, будучи морально к этому не готовым, был вынужден стать российским императором, сделав колоссальный скачок от строгого и дисциплинированного военного чиновника до повелителя всей страны.

На личности Николая 1 не могло не отразиться удивительное стечение событий (смерть старшего брата и отречение среднего), в связи с которым он, третий ребенок, получил безграничную власть. Он считал, что сам Бог избрал его для великих свершений и своей политикой изо всех сил старался сохранить в стране порядок.

Внешность

Дошедшие до нас источники описывают внешность императора Николая 1 так:

• Высокий рост.
• Статная выправка.
• Лицо слегка вытянутое, с римским носом и открытым лбом.
• Здоровый цвет лица.
• Голубые глаза.

Он выглядел очень благородно, производя впечатление настоящего русского царя. В качестве одежды он, по традиции тех лет, носил военные мундиры, обильно украшенные золотым шитьем. В своих мемуарах дочь Николая вспоминала, что мундир был для него и любимой домашней одеждой - старый, потертый и без эполет, но удобный для работы.

Ранние годы

Воспитателем царя был немец Ламздорф, очень строгий и даже жесткий человек, именно под его влиянием формировался характер будущего монарха. С детских лет в личности царя присутствовала грубоватость. Он не уделял внимания получению образования, однако преуспел в рисовании.

Наставник применял по отношению к царю строгие меры, вплоть до телесных наказаний и даже однажды очень сильно избил своего воспитанника, желая сломить его волю. Но Николай Павлович не подчинился, уже в раннем возрасте проявив свойственные ему упрямство и своеволие.

Увлечения

Описание личности императора Николая 1 будет неполным, без упоминания о его увлечениях:

• Очень любил монарх различные машины, механизмы, развитие которых только начиналось в его время. Поэтому он живо интересовался появлением той или иной технической новинки. Именно в годы его правления была открыта первая железная дорога в России. К началу царствования Николая промышленность была совершенно не развита, к концу его правления - страна вышла на передовую в производстве изделий из металла, кожи, стекла, стали делать собственные станки и паровозы.
• С раннего детства будущий самодержец был увлечен сначала военными играми, после - военным делом. Он получил должность бригадного генерала, добросовестно выполнял свои обязанности и был далек от царского двора, что вполне его устраивало. Военное дело стало его подлинной страстью, он с наслаждением изучал тактику, артиллерию.
• Еще одно увлечение царя также было связано с военным делом. Современники вспоминали, что Николай Павлович обожал рисовать эскизы мундиров, при этом неплохо разбирался в портновском деле.

Черты характера

С детства в личности Николая 1 определилась черта, которую он сохранил в течение всей своей жизни - невероятная аккуратность, граничащая с педантизмом. Он был строг со своими подчиненными и требовал от них безукоризненного выполнения законов и правил.

Также с ранних лет будущий император отличался настойчивостью и упорством. Известно, что царь никогда не курил и не употреблял спиртное, ненавидел вредные привычки в своих подданных.

Давая характеристику личности Николая 1, нельзя не упомянуть о скрытности характера самодержца, которую всегда подчеркивали его современники. Столкнувшись с проблемой вольнодумия дворянства, вылившейся в восстание декабристов, он перестал доверять даже своему окружению. Однако врожденная дисциплинированность заставила императора полностью сосредоточить все государственные дела в своих руках.

Долгие годы армейской службы не могли не отразиться на чертах личности Николая 1, именно поэтому лучше всего он относился к военным чинам. Известен император и своей удивительной работоспособностью, он работал по 18 часов в сутки.

Безжалостность в целом царю присуща не была, но, будучи человеком сильным и строгим, он, зачастую против своей воли, мог сурово покарать тех, кто представлял собой опасность для государственного строя и России в целом. Каждый его поступок был взвешен и по-своему оправдан.

Особенности правления

Говоря кратко, личность Николая 1 наилучшим образом проявляется в том, как он правил страной. Император был абсолютно уверен, что твердая монархическая власть - это то, в чем Россия нуждается, поэтому был очень строг с каждым, кто пытался как-то изменить древнейшую форму правления.

И если его старший брат, Александр I, увлекался идеями социализма и даже хотел примерить европейские теории к российской действительности, то Николай был убежден, что стране нужен монарх-самодержец, сильный и решительный. На престол он взошел в 29 лет, уже зрелой личностью, со сформированными взглядами и убеждениями и при этом совсем не ожидавшим того, что однажды станет императором. Именно этот факт объясняет противоречивость характера и политики царя. Он был не готов к свалившимся на него обязанностям, но считал своим долгом помочь России решить те проблемы, которые раздирали ее изнутри.

Отношения с супругой и детьми

Оценка личности Николая 1 была бы неполной без упоминания о его отношениях с супругой, Александрой Федоровной, и детьми. Жену свою он искренне любил и оберегал, к детям был строг, но справедлив. В браке родилось семеро детей: четыре дочери и трое сыновей.

Стремясь научить своего второго сына Константина мудрости, он дал ему инструкцию. Вот ее главные пункты:

• Все внимательно слушать и анализировать. Но свое мнение оставлять при себе.
• Не позволять себе фамильярного поведения.
• Не пользоваться своим положением великого князя и от всяческих почестей отказываться.

Это говорит о многом. Будучи человеком прямым и порядочным, он хотел воспитать эти качества в своих детях.

Оценка личности

Особый интерес представляет то, как объясняет Тютчева противоречивость личности Николая 1. Фрейлина императрицы описывает царя как человека честного, искренне убежденного в том, что каждый поступок его - на благо России. Он считал себя избранником Бога и ничуть не сомневался в своем предназначении: защищать Россию от влияния либерализма. К своему долгу Николай относился очень серьезно и всеми силами старался оправдать оказанное ему доверие. Император высказывался о своем воцарении довольно скептически, подчеркивая, что он не сам занял трон, это место было даровано ему божьей волей. И, хотя оно чуть ли не хуже галеры, он будет честно выполнять свой долг.

Недостаток образования и полная неподготовленность к царскому престолу сделали его во многом ограниченным. Он не признавал новые веяния в политике, но назвать его полностью консервативным нельзя, поскольку к развитию техники он был очень благосклонен.

Чтобы разобраться в личности императора Николая 1, рассмотрим несколько интересных фактов:

• Император обладал взрывным характером и плохо умел скрывать свои эмоции. Известен такой случай. Однажды Николай Павлович очень сильно обругал одного из генералов на учениях, причем в выражениях не скупился. Однако на следующий день публично принес извинения и по-братски обнял свою «жертву».
• Николай Павлович знал, что вся страна погрязла во взяточничестве и казнокрадстве, однажды он сказал своему сыну и наследнику, что думает, что во всей России не воруют лишь они вдвоем.
• Считал крепостное право злом для России, но отмену его в данной неспокойной ситуации - еще более губительным.
• Прекрасно понимал, что не любим народом, знал, что считается «врагом просвещения», «палачом», «любителем палок», но не мог идти наперекор собственной совести. Все его поступки были направлены на защиту самодержавия.

Эти факты говорят о противоречивости личности Николая 1. Он старался сохранить в России мир и спокойствие, был строг с теми, кто нарушал закон и дисциплину, но стране было нужно совсем другое, поэтому каких-то ощутимых результатов его правление после себя не оставило.

1. Николай I Павлович, брат Александра I, ставший императором в 1825 г., находился у власти 30 лет (до 1855 г.). 30-летняя эпоха Николая I, пришедшего к власти в день восстания декабристов, отличалась крайней консервативностью и реакционностью. Николай I был убежден во вредности любых революционных и реформаторских процессов и видел спасение страны в стабильности и консерватизме, усилении самодержавия. В годы правления Николая I были сделаны следующие крупные политические шаги:

• создана собственная его императорского величества канцелярия;
• проведена кодификация законодательства;
• проведена реформа образования;
• усовершенствовано помещичье землевладение;
• введена цензура.

2. Собственная его императорского величества канцелярия - мощная бюрократическая структура, взявшая под контроль различные сферы внутренней жизни страны. Данная организация состояла из нескольких отделений, наиболее важными из которых были и III отделения:

• отделение руководило работой по кодификации законодательства;
• отделение стало органом политического надзора и сыска. Фактически III отделение стало «государством в государстве», стоящим над всеми иными органами - Сенатом, Государственным советом, министрами. Оно имело широкие полномочия и при Николае I стало играть решающую роль в жизни страны. Жандармы III отделения, в чьи обязанности было вверено искоренять любое вольнодумие и революционные идеи, стали опорой режима Николая I. Агенты III отделения были внедрены почти во все сферы жизни общества. Первым руководителем III отделения был назначен граф А.Х. Бенкендорф, ставший символом эпохи. В стране сложилась атмосфера подозрительности, доносительства, тотального сыска. Россия официально стала полицейским государством. Созданная при Николае I в 1826 г. политическая полиция стала одним из ведущих государственных органов на протяжении столетия и просуществовала до 1917 г.

3. II отделение собственной его императорского величества канцелярии в течение почти 10 лет провело работу по кодификации всего законодательства России. Данной работой руководил вьшедший из тени известный при Александре I реформатор М.М. Сперанский. Результатом работ отделения и М.М. Сперанского стал выход в 1833 г. 15 томов «Свода законов Российской Империи», где было собрано все законодательство России: с Соборного Уложения 1649 г. до современных Сперанскому законов.

4. При Николае I была проведена реформа образования, суть которой состоит в следующем:

• все школы были разделены на три вида строго по сословному принципу, приходские - для крестьян, уездные - для горожан, гимназии - для дворян;
• в 1835 г. был введен новый Университетский устав, в результате которого университетское образование было жестко подчинено государству, образовательные программы очищались от вольнодумных идей, а сами университеты фактически переходили на казарменное положение.

5. В годы правления Николая I также было усовершенствовано помещичье землевладение и предпринята попытка решить крестьянский вопрос:

• был создан секретный комитет для рассмотрения вариантов решения крестьянского вопроса во главе с П.Д. Киселевым;
• П.Д. Киселевым ставился вопрос об отмене крепостного права, однако он не нашел поддержки императора и дворянства;
• компромиссом стало решение о нераспространении крепостных порядков на крайне западные районы России - Польшу, Финляндию и Прибалтику, а также о праве помещика давать «вольную» некоторым крестьянам по своему усмотрению (впервые была создана возможность официального освобождения части крестьян);
• улучшилось и положение помещиков - были сокращены подати; помещики и дворяне освобождены от телесных наказаний, получивших распространение при Павле I.

6. Несмотря на то, что эра Николая 1 стала временем расцвета русской культуры, в частности, таланта А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя и др., в стране вводилась жесточайшая и обязательная цензура, которая имела два уровня:

• предварительная, когда отсеивались неугодные для режима произведения и публикации;
• карательная - цензура вышедших произведений, в ходе которой «просеивались» вышедшие произведения и наказывались цензоры и авторы вольнодумных произведений, случайно или умышленно прошедших первоначальную цензуру.