Своеобразие древнерусской литературы в изображении героя , в отличие от знакомой нам русской классики, тоже характеризует ее особенности. В ней не встречаются привычные образы, как в литературе XIX—XX веков. У средневекового писателя свое художественное видение человека и особые способы его изображения.
Воспроизведение человека в древней литературе, как и в новой, зависит от стиля и жанра произведения. Но, в отличие от новой литературы, жанры и стили в древней литературе тоже своеобразны. Без их понимания нельзя представить себе художественное своеобразие памятников Древней Руси.
Академик Д.С. Лихачев определил стили литературы Древней Руси: стиль монументального историзма (XI-XIII века), эпический стиль в литературе (XI-XIII века), экспрессивно-эмоциональный стиль (конец XIV-XV века), стиль психологического умиротворения (XV век). 1 Он рассмотрел художественное видение человека в древней литературе. В соответствии с его суждениями мы и излагаем материал.
В соотношении со стилями и жанрами воспроизводится в памятниках древней литературы герой, складываются и создаются идеалы. Монументальный стиль XI-XIII веков представлен в летописях, воинских повестях и повестях о княжеских преступлениях. Изображение идеального героя было связано с феодальным устройством и с кругом общественно-социальных понятий, с представлениями о чести, правах и долге феодала, с его обязанностями перед государством.
Идеальным героем в летописи выступал князь. Он создавался летописцем в «монументальном величии», как на мозаиках и фресках XI-XIII веков. Летописца интересовал официальный образ князя, его значительные поступки как исторического деятеля, а человеческие качества оставались за пределами внимания.
Идеальный образ героя создавался в соответствии с определенными канонами 2: перечислялись достоинства и добродетели князя, которые должны были вызвать поклонение (могуч, независим, красив лицом, храбр, искусен в ратном деле, мужествен, врагов сокрушитель, хранитель государства).
Парадность и торжественность, свойственная монументальному стилю, отличала повествование об идеальном герое. Д.С. Лихачев пишет: «И в литературе, и в живописи перед нами несомненно искусство монументальное. Это искусство, способное воплотить героизм личности, понятия чести, славы, могущества князя, сословные различия в положении людей» 3 .
Князь представлен в ореоле власти и славы. Это государственный деятель и воин. Бесстрашие в бою, презрение к смерти — одна из черт идеального героя. Он впереди своего войска, бесстрашно бросается в схватку и выходит на поединок с врагом. Князь в летописи олицетворяет могущество и достоинство страны. Идеал князя в литературе XI-XIII веков выражал патриотические чувства летописца, воплощал любовь к отчизне, к русской земле. Князь служит Руси, готов умереть за нее. Он призван стеречь Русскую землю, как пишут летописи, «за крестьян и за Русскую землю голову свою сложить, трудиться за свою отчизну». Патриотизм был не только долгом, но и убеждением русских князей, действующие лица были историческими деятелями, а не плодом художественного вымысла автора.
В таких произведениях древнерусской литературы, как жития, прославляется и подвижничество, подвиг служения отечеству, святость и «светлость» жизни русских святых. В их образах соединились пример самоотвержения, страстное служение идее, выразились народные идеалы духовной красоты русского человека (Феодосий Печерский, Сергий Радонежский и др.). В повествованиях о святых их величие, их идеальность передается на экспрессивно-эмоциональном фоне, который и создает экспрессивно-эмоциональный стиль литературы конца XIV-XV веков. Это особенно проявляется в житийной литературе, возвышающей жизнь святого до высокого подвига, до идеала. В древней литературе святой называется «воином Христовым». Он подвижник, главное в нем - его подвиг, который он совершает как воин. Например, Епифаний Премудрый называет Стефана Пермского «мужественным храбром», т.е. богатырем. Возвышен и героичен образ Сергия Радонежского.
В литературе XI-XIII веков проявляется и эпический стиль в изображении героев. Он особенно ощутим в тех произведениях, которые связаны с устным народным творчеством. Как и в фольклоре, действующие лица летописи и повести характеризуются «по одному крупному деянию» («Слово о полку Игореве», «Повесть о разорении Рязани Батыем»). И в «Слове», и в «Повести» — коллективный герой, народный герой — защитник родины. Он отличается силой и мужеством. На него авторы переносят и подвиги его дружины (Буй-Тур Всеволод, Святослав, Евпатий Коловрат). Образ героя соединяется с дружиной и вырастает в богатыря - это собирательный образ.
Древняя литература создала героические характеры женщин. Это образы жен, матерей, провожающих своих близких в воинские походы и битвы с врагами, вдов, оплакивающих погибших. С любовью и теплотой пишет Владимир Мономах о вдове убитого сына, подобной голубке на сухом дереве. Прекрасен образ жены рязанского князя Федора Евпраксии, бросившейся со стены вместе с грудным младенцем («Повесть о разорении Рязани Батыем»).
Идеал женщины Древней Руси, выражающийся в служении близким, любви к родине, презрении к врагу, воплощен в летописях, воинских повестях, «Слове о полку Игореве». Образ Ярославны, верной, любящей женщины, создан в песенно-фольклорной традиции.
Гимн верности и любви, нравственный идеал древней литературы представлены в образе мудрой девы Февронии («Повесть о Петре и Февронии Муромских»). Здесь проявляется «психологическая умиротворенность», эмоциональная созерцательность автора, рисующего образ русской женщины. Героиня - высокий нравственный идеал, животворящая сила ее любви не может разлучить Февронию с избранником даже в смерти.
В демократической литературе XVII века (бытовые, сатирические повести) происходит открытие человеческой личности. В это время резко изменяется герой и его изображение. Литература предшествующих веков не знала вымышленного героя. Все действующие лица произведений были историческими (князья, священники, святые). Они существовали в русской истории. Теперь в литературе появляется обычный человек: селянин, мужик, купеческий сын, порвавший со своей семьей и пустившийся на поиски своего места. Это вымышленные герои, безвестные, не примечательные, не имеющие отношения к истории жизни России, но близкие читателю. Герой стал безымянным, особенно это относится к героям из демократической среды. В произведениях их называют: «бедный», «богатый», «крестьянский сын», «девица», «купец некий».
Герой демократической литературы отличается от идеального героя XI-XIII веков. Он не занимает никакого официального положения: ни князь, ни официальное церковное лицо. Художественные средства его изображения иные: герой снижен, будничен. Он лишен всего, что возвышало действующих лиц в литературе XI-XIII веков. Это человек, страдающий от холода, голода, общественной несправедливости. В отличие от парадных одежд монументальных образов князей, он одет в «гуньку кабацкую». Он потерял связь с родными, друзьями, затерян среди нищеты, лишен родительского благословения — человек опустившийся, и, все-таки, по мысли автора, нуждающийся в сочувствии. «Впервые в русской литературе с такой силой и проникновенностью была раскрыта внутренняя жизнь человека, с таким драматизмом рисовалась судьба падшего человека» 4 . И в этом обращении к теме «маленького человека» проявляется начало начал русской литературы, ее гуманистический характер. Изображение простого человека в литературе XVII века означало «гибель средневекового нормативного идеала» и постепенный выход литературы на новый путь изображения героя, опирающийся на действительность. 5
Ореол мученичества, служение идее, образ «мученика за веру» вновь поднимается в литературе XVII века в «Житии протопопа Аввакума». Литература Древней Руси снова поднялась до монументализма, до общечеловеческих и мировых тем, но на совершенно иной основе. Могущество личности самой по себе, вне официального положения, могущество человека, лишенного всего, ввергнутого в земляную яму, человека, у которого вырезали язык, отнимают возможность писать и сноситься с внешним миром, у которого гниет тело, которого заедают вши, которому грозят самые страшные пытки и смерть на костре, — это могущество выступило в произведениях Аввакума с потрясающей силой и совершенно затмило собой внешнее всевластие официального положения феодалов. 6
Так претерпевают изменения образ героя древней литературы и художественные способы его изображения.
Идеальным героем в летописи выступал князь. Он создавался летописцем в «монументальном величии», как на мозаиках и фресках XI–XIII веков. Летописца интересовал официальный образ князя, его значительные поступки как исторического деятеля, а человеческие качества оставались за пределами внимания.Идеальный образ героя создавался в соответствии с определенными канонами2: перечислялись достоинства и добродетели князя, которые должны были вызвать поклонение (могуч, независим, красив лицом, храбр, искусен в ратном деле, мужествен, врагов сокрушитель, хранитель государства)В таких произведениях древнерусской литературы, как жития, прославляется и подвижничество, подвиг служения отечеству, святость и «светлость» жизни русских святых. В их образах соединились пример самоотвержения, страстное служение идее, выразились народные идеалы духовной красоты русского человека (Феодосий Печерский, Сергий Радонежский и др.). В повествованиях о святых их величие, их идеальность передается на экспрессивно-эмоциональном фоне, который и создает экспрессивно-эмоциональный стиль литературы конца XIV–XV веков. Это особенно проявляется в житийной литературе, возвышающей жизнь святого до высокого подвига, до идеала. В древней литературе святой называется «воином Христовым». Он подвижник, главное в нем – его подвиг, который он совершает как воин. Например, Епифаний Премудрый называет Стефана Пермского «мужественным храбром», т.е. богатырем. Возвышен и героичен образ Сергия Радонежского.В литературе XI–XIII веков проявляется и эпический стиль в изображении героев. Он особенно ощутим в тех произведениях, которые связаны с устным народным творчеством. Как и в фольклоре, действующие лица летописи и повести характеризуются «по одному крупному деянию» («Слово о полку Игореве», «Повесть о разорении Рязани Батыем»). И в «Слове», и в «Повести» - коллективный герой, народный герой - защитник родины. Он отличается силой и мужеством. На него авторы переносят и подвиги его дружины (Буй-Тур Всеволод, Святослав, Евпатий Коловрат). Образ героя соединяется с дружиной и вырастает в богатыря – это собирательный образДревняя литература создала героические характеры женщин. Это образы жен, матерей, провожающих своих близких в воинские походы и битвы с врагами, вдов, оплакивающих погибших. С любовью и теплотой пишет Владимир Мономах о вдове убитого сына, подобной голубке на сухом дереве. Прекрасен образ жены рязанского князя Федора Евпраксии, бросившейся со стены вместе с грудным младенцем («Повесть о разорении Рязани Батыем»).Идеал женщины Древней Руси, выражающийся в служении близким, любви к родине, презрении к врагу, воплощен в летописях, воинских повестях, «Слове о полку Игореве». Образ Ярославны, верной, любящей женщины, создан в песенно-фольклорной традиции.
Так претерпевают изменения образ героя древней литературы и художественные способы его изображения.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Реферат на тему:
Древнерусские жи тия: памятники, герои, эволюция
Древнерусская житийная литература была одним из важнейших средств религиозного воспитания. В житиях рисовался нравственный идеал человека, победившего земные страсти и следующего христианским заповедям. Хотя по замыслу и по форме жития кажутся трафаретными, каждое древнерусское житие самобытно и оригинально и каждое имеет своего героя.
«Определение житийного жанра как «высокого» подразумевает уважение, им вызываемое, и соответствующий стиль, но отнюдь не элитарность…агиографические произведения одновременно «высокие» и массовые: они адресованы всему народу и сами испытывают воздействие культуры «безмолствующего большинства». (М.П. Одесский, статья «Человек болеющий» в древнерусской литературе», «Древнерусская литература», Москва, «Наследие». 1995, стр. 162).
Большое место в собственно древнерусской литературе занимали жития святых. Они были средством внедрения христианской морали и свойственному христианству мировоззрения. Кроме того, в них была народная фантазия, разнообразные исторические, бытовые и географические сведения, что интересно читателю.
В течение многих веков образцом для житийной литературы типа биографий оставалось «Житие Феодосия Печерского», а типа рассказов о мученичестве - «Сказание о Борисе и Глебе».
Русские жития отличались от канонического жития византийского типа. Появление оригинальной житийной литературы связано с борьбой Руси за церковную самостоятельность. Поэтому в древнерусской житийной литературе имеются публицистические, политические и исторические элементы.
Разновидностью житийных произведений стали княжеские жития. Одно из них - «Сказание о Борисе и Глебе». Это произведение существенно отличается от характерных для древнерусских житий тем, что основная его тема - не страдания и мученичество за веру, а княжеская усобица, когда брат может убить брата, может овладеть его «непраздъну сущю» женой, когда брат может мстить брату и проливать родную кровь.
По форме «Сказание о Борисе и Глебе» напоминает историческую повесть. В нем имеются реальные факты истории, имена, лица, события. В нем упоминается о крещении Руси, о набегах печенегов; героями «Сказания о Борисе и Глебе» являются русские князья: Владимир, Борис, Глеб, Святополк Окаянный, Ярослав.
В «Сказании о Борисе и Глебе» освящается идея братолюбия и послушания младших старшим: «Се да иду к брату моему и реку: «Ты ми буди отец - ты ми брат и стареи. Что ми велиши, господи мои?» («Памятники литературы Древней Руси», Москва, «Художественная литература», 1978, стр. 280).
«Поведением Бориса и Глеба, не поднявших руки на старшего брата даже в защиту своей жизни, освящалась идея родового старшинства в системе княжеской иерархии: князья, не нарушившие этой заповеди, стали святыми… все князья - братья, но старшие обязаны защищать младших и покровительствовать им, а младшие беззаветно покоряться старшим». («Памятники литературы Древней Руси», Москва, «Художественная литература», 1978, комментарий Л.А. Дмитриева).
В «Сказании о Борисе и Глебе» много речей действующих лиц. Перед своим убиением и Глеб, и Борис произносят длинные речи - молитвы, в которых отражены их покорность, беззлобие и подчинение своему брату Святополку. Оба брата были защитники Руси, оба были просты и смиренны. Глеб в молитве говорил: «Убивают меня неведомо за что, неизвестно за какую вину… готова моя душа предстать пред тобою, Господи». Борис в своем обращении к Богу говорил: «Слава тебе, что сподобил меня уйти от обольщений этой обманчивой жизни». Борис и Глеб - «Христовы угодники».
Характерным для начала древнерусской литературы памятником является «Житие Феодосия Печерского».
«Житие Феодосия Печерского», написанное монахом Киево-Печерского монастыря Нестором в 80-е гг. ХI века, сюжетно и динамично. В нем много бытовых монастырских и мирских деталей, хотя описание быта сдержанно.
Феодосий, в прошлом смиренный отрок, убегающий со странниками из дома для того, чтобы служить богу, надевающий до крови режущие вериги на пояс, пекущий просфоры, носящий нищенские одежды, искренне желающий посвятить себя вере, неоднократно избивается его матерью и подвергается насмешкам сверстников. Позже Феодосий (в переводе с греческого «Феодосий» означает «данный, посвященный богу») все же умудряется покинуть свою мать, добраться до Киева и придти к «святости» Антония Великого - отшельника, признаваемого церковью основоположником монашества.
Впоследствии Феодосий становится хозяином монастыря, влияет на политическую жизнь страны, все его почитают за святость и праведность. «Отец же наш Феодосий смирением и послушанием всех превосходил, и трудолюбием, и подвижничеством, и делами, ибо телом был могуч и крепок и с удовольствием всем помогал, воду нося и дрова из леса на своих плечах, а ночи все бодрствовал, славя в молитвах бога». («Памятники литературы Древней Руси», Москва, «Художественная литература», 1978, стр. 331).
Житийный жанр требует традиционных слагаемых жизнеописания святого: благочестивых родителей героя, его стремление с детства к богу, особого смирения и послушания, аскетизма, творения чудес, успехов в борьбе с бесами (которые в «Житии Феодосия Печерского» то муку рассыпают, то закваску для печения хлеба разливают). Эти мотивы имеются в этом житии. Но в то же время есть отступления от канона: мать Феодосия не желает, чтобы сын посвятил себя богу, наносит Феодосию побои, связывает его. А монахи Киево-Печерского монастыря вполне земные люди, которые вместо молитв разговаривают между собой в кельях.
В «Житии Феодосия Печерского» упоминается князь Изяслав-старший, сын Ярослава Мудрого, великий князь Киевский с 1054 по 1073 (он показан христолюбивым), Никон - монах, игумен, составитель летописного свода, предшествующего «Повести временных лет», князь Глеб - сын Ярослава Ярославича…
Феодосий творит чудеса: он предвидит появление в монастыре меда, вина, хлебов. Он учит монахов не заботиться о завтрашнем дне. В то же время Феодосий реально помогает людям, как, например, нищей вдове он помог тем, что, поговорив с судьей, избавил ее от притеснений. «Феодосий многыим заступник бысть пред судиями и князи, избавляя тех… ибо не смел никто его ослушаться, зная праведность его и святость». («Памятники литературы Древней Руси», Москва, «Художественная литература, 1978, стр. 384 - 385).
«Житие святого это торжественный парад его жизни, воздание ему почестей писателем»… («Памятники литературы Древней Руси», Москва, «Художественная литература», 1978, вступительная статья Д.С. Лихачева, стр. 11). «Житие Феодосия, хотя и являлось по существу первым русским житием, сообщило завершенность биографическому жанру. Рассказ о человеке ведется в этом произведении путем выделения только некоторых моментов его жизни: тех, в которых он достигает как бы наивысшего своего самопроявления». (Там же, стр. 19).
Образцом житийной литературы можно считать произведение первой половины ХIII века - «Житие Авраамия Смоленского», написанное его учеником Ефремом. Оно имеет традиционное для жития вступление - обращение автора к богу, подчеркнутую автором собственную греховность: «Аз же грешный и недостойный Ефрем и в лености… пребывая, и в последней всех, и празден, и пуст быв всех благых дел»… («Памятники литературы Древней Руси», ХIII век, Москва, «Художественная литература», 1981, стр. 96).
Герой этого жития обладал всеми положительными качествами и был из очень порядочной семьи. Он был начитанным и образованным, обладал ораторским искусством, писал иконы. Он был популярен в Смоленске, что вызвало зависть у духовенства и Авраамия изгнали из города. Когда в городе случилась засуха, о нем вспомнили. Авраамий молитвой сотворил чудо: прошел дождь. Авраамия поставили игуменом в монастыре, где он и дожил до своего конца, пребывая в подвижничестве, молитвах, терпении, смирении, милостыни и любви.
Замечательным памятником древнерусской литературы является «Житие Александра Невского». Это произведение сочетает в себе элементы воинской повести и жития. Это произведение одновременно княжеская биография и новый тип церковного жития - жития святого полководца. Автор прославляет военные и политические успеха князя, подчеркивает, что «это был и воин, и святой, защитник земли от «иноверных» - шведов, немцев, литовцев, чуди». («Памятники литературы Древней Руси», ХIII век, комментарий В.И. Охотниковой, стр. 602). Главными эпизодами жития являются Невская битва, разорение Копорья, освобождение Пскова, Ледовое побоище. Главный герой - прекрасный воин, который «побеждая, а не победим». Он был и красив «как никто другой, и голос его - как труба в народе, лицо его - как лицо Иосифа… сила же его была от силы Самсона, и дал ему бог премудрость Соломона…» («Памятники литературы Древней Руси, ХIII век, Москва, «Художественная литература», 1981, стр. 427). Он не прельщался богатством, воздвигал церкви и города, судил по правде и «пострада же богови крепко, остави земное царство» (там же, стр. 438), стал монахом, принял схиму и отдал с миром богу свой дух. Таково содержание этого памятника.
«В период объединения русских земель вокруг Москвы расцвел жанр житийной литературы. Талантливые писатели Пахомий Логофет и Епифамий Премудрый составили жизнеописания крупнейших церковных деятелей Руси: митрополита Петра, перенесшего центр митрополии в Москву, Сергия Радонежского - основателя Троице-Сергиева монастыря, поддержавшего великого московского князя в борьбе с ордынцами, с чьим именем связано формирование русского национального самосознания». («История России», Москва, «Проспект», 2002, стр. 119).
Русская литература ХIV - ХV веков, в том числе и житийная, унаследовала от древнерусской ее публицистичность. Так, в основе новгородского памятника - «Повести о житии Михаила Клопского» лежат местные предания о юродивом Михаиле. Но это не столько житие, сколько «одно из ярких проявлений идеологической борьбы конца 70-х гг. ХV века». («Памятники литературы Древней Руси», вторая половина ХV века, комментарий Л.А. Дмитриевой, стр.618). В нем просматриваются идеи промосковсой направленности - Клопский выступал поборником подчинения Новгорода Москве. Церковная проповедь сочетается с мыслью о главенствующей роли Москвы, мыслью характерной для русской литературы ХIV - ХV веков.
В ХVI веке агиографическое повествование претерпевает изменения за счет появления конкретных бытовых зарисовок, использования фольклорного материала. Увеличивается их занимательность и демократичность. В этом плане показательна «Повесть о Петре и Февронии», определенная автором как «Повесть от жития святых…» «Эта повесть, написанная Ермолаем-Еразмом, видимо, по предложению митрополита Макария, хотя и получила распространение как житие, была настолько поэтична, что в сборник «душеполезной» житийной литературы - «Великие Четьи-Минеи» митрополит Макарий ее не включил, так как автор - «хорошо образованный церковный писатель, перед которым была поставлена цель дать жизнеописание святых, создал произведение, по существу ничего не имеющего общего с житийным жанром». («Памятники литературы Древней Руси», ХV - ХVI века, Москва, “Художественная литература», 1984, комментарий Р.П.Дмитриевой, стр. 764). Это произведение представляет собой начало жанра светской бытовой повести.
Дальнейшее развитие житийной литературы соответсвовало общей эволюции средневековой русской литературы, в которой наблюдался дальнейший процесс обмирщения, приближения к читателю. Более четкими становятся позиции агиографа, приближая его к мемуаристу. Более ясно проявляются взгляды писателя. В целом русская литература ХVII века была переходным этапом к культуре нового времени.
Житие - довольно устойчивый жанр, но и оно в ХVII веке приобрело светское, демократическое направление, превращаясь постепенно в биографическую повесть. Наиболее показательна в этом плане «Повесть об Ульянии Осорьиной», написанная сыном Ульянии
Осорьиной - реально существовавшей Муромской помещицы ХVI века, с ХVII века почитаемой святой города Мурома.
«Повесть об Ульянии Осорьиной» сочетала в себе черты повествовательной бытовой повести и жития. Особенность этого произведения в том, что это первая в русской литературе биография женщины-дворянки. Создан притягательный образ русской женщины, хозяйки; она «по вся нощи без сна пребываше, в молбах и в рукоделии, и в прядиве, и в пяличном деле». В этой повести преобладают бытовые детали, имеются исторические факты (упоминание о страшном голоде времен правления Бориса Годунова). Героиня идеальна с точки зрения христианской морали: она проводит свое время в молитвах, подает милостыню, кормит голодных хлебом, который был сладок ее молитвою, хотя «Она бо и сама гладом измирает», была милосердна к челяди. Она была «измлада кротка и молчалива, небуява и невиличава, от смеха и всякия игры отгребашеся» и в то же время Ульяния обычная женщина, окруженная семьей и бытом: она «домовное строение правити». Она не постригается в монахини, хотя имеет такое желание. Она не была мученицей и святой в традиционном житийном смысле, хотя следовала христианским заповедям. «Повесть об Ульянии Осорьиной» - новый тип жития - «народное житие», далекое от агиографных трафаретов.
Традиционные формы жития разрушены и идеологом старообрядчества протопопом Аввакумом, который стал основоположником нового жанра в русской литературе - автобиографии исповеди. Его «Житие» стало «предтечей открытия новых художественных принципов изображения человека, освоенных русской литературой много позже - в период развития и становления реалистической прозы». (Н.С. Демникова, комментарий, стр. 638, «Памятники литературы Древней Руси», ХVII век, книга вторая, Москва, «Художественная литература», 1989 год).
«Житие» протопопа Аввакума близко к «народному житию» - «та же точность, тот же детализированный быт, повседневность, те же народного характера чудеса в помощь человеку, то же бытовое просторечие и бытовая терминология. Разве что это все у Аввакума смелее, талантливее, ярче, значительнее, да и сама жизнь освящена идейной борьбой, которой нет в народных житиях ХVII века». (Д.С.Лихачев, вступительная статья «Семнадцатый век в русской литературе», ПЛДР, ХVII в., книга первая, Москва, «Художественная литература», 1988, стр. 13).
Разговорная речь, обращенная к собеседнику и читателю (вроде таких как «Простите, еще вам про невежество свое побеседую»), обличение властей и церковных порядков, реалистическое изображение своей жизни, быта, яркие характеристики царя и патриарха, мастерство в воссоздании русской действительности 50-70-х гг. ХVII в. - все это делает «Житие» Аввакума одним из самых интересных и своеобразных памятников средневековой русской литературы. Это единственное в своем роде, новаторское произведение. У него особое построение: цепь воспоминаний, обращенных к духовному отцу - иноку Епифанию, объединенных единой сюжетной линией, повествующей о выборе жизненного пути и перипетиях судьбы героя, о наказаниях за то, что он «укоряет ересь Никонову». Рассказывая об ужасах своей жизни, Аввакум не устрашает читателя, а, наоборот, внушает ему мысль, что с божью помощью можно все преодолеть и что единственный страх - это «страх божий». Таков герой этого памятника.
Хотя в «Житии» Аввакума присутствует традиционные элементы агиографического жанра (описание семьи героя, его детства, способность исцелять бесноватых) это произведение в целом уже является автобиографической повестью, в которой присутствуют человеческие чувства.
Так, на протяжении веков жанр жития превращался из строго канонизированного сочинения о жизни святого в повесть. Но сам жанр жития не умер в дальнейшем развитии русской литературы, уже вышедшей за рамки средневековой древнерусской. В ХVIII веке продолжали читаться жития, переписывались старые и создавались новые. Жанр жития имел свое продолжение и в ХIХ веке. Например, в творчестве Н.С.Лескова: в его «Очарованном страннике» имеются житийные мотивы. Житие продолжало жить и в церковной литературе. Несмотря на то, что жития носят несколько назидательный характер, они до сих пор представляют собой увлекательное и занимательное чтение.
С писок использованной литературы
1. «Памятники литературы Древней Руси» (ПЛДР), Москва, «Художественная литература», 1978.
2. ПЛДР: ХIII в., Москва, «Художественная литература», 1981.
3. ПЛДР: вторая половина ХV в., Москва, «Художественная литература».
4. ПЛДР: ХVII в., книга вторая, Москва, «Художественная литература, 1989.
5. ПЛДР: ХVII в., Москва, «Художественная литература», 1988.
6. «История России», Москва, «Проспект», 2002.
7. «Древнерусская литература», Москва, «Наследие», 1995.
8. «Культура России: IХ - ХХ вв.», Москва, «Простор», 1996.
Подобные документы
Характеристика описания жития - жанра древнерусской литературы, описывающего жизнь святого. Анализ агиографических типов жанра: житие - мартирия (рассказ о мученической смерти святого), монашеское житиё (рассказ обо всём пути праведника, его благочестии).
контрольная работа , добавлен 14.06.2010
Отражение древнерусской литературной традиций Симоном Азарьиным в XVII веке. Духовные компоненты деятельности книжника и писателя, особенности агиографического жанра его творчества. Литературоведческий анализ "Жития преподобного Сергия Радонежского".
дипломная работа , добавлен 24.07.2017
Характеристика житийного жанра. Типы житий и особенности их канона. Особенности топики житий преподобных и святителей. Типы сборников, содержащих жития. Литературные особенности Жития Игнатия Ростовского. Сравнительный анализ списков жития И. Ростовского.
дипломная работа , добавлен 18.06.2017
Житийный жанр в древнерусской литературе. Особенности формирования древнерусской литературы. Древнерусская культура как культура "готового слова". Образ автора в жанровом литературном произведении. Характеристика агиографической литературы конца XX в.
дипломная работа , добавлен 23.07.2011
Житийная литература - вид церковной литературы жизнеописания святых. Появление и развитие агиографического жанра. Каноны древнерусской агиографии и житийная литература Руси. Святые древней Руси: "Сказание о Борисе и Глебе" и "Житие Феодосия Печерского".
реферат , добавлен 25.07.2010
Условия развития русской литературы в XIX веке. Изумительно яркий расцвет и одно из первых мест в Европе. Пушкин, Карамзин, Жуковский, Крылов, Грибоедов, Тютчев, Лермонтов, Гоголь, Белинский, Добролюбов, Чернышевский, Тургенев, Герцен, Некрасов.
реферат , добавлен 06.09.2006
Общая характеристика обстановки XVII века. Влияние раскола русской православной церкви на развитие древнерусской литературы. Старообрядческое движение и явление "анонимной беллетристики". Феномен русской сатирической повести на фоне "бунташного" XVII в.
контрольная работа , добавлен 16.10.2009
Жанры и основные идеи литературы XIV-XV веков: воинская повесть, путевые заметки, летописи; борьба против иноземных захватчиков. "Домострой" - наставления по ведению домашнего хозяйства, воспитанию детей, исполнению в семье религиозных норм и обрядов.
презентация , добавлен 24.09.2014
Этапы развития агиографической литературы. Причины возникновения жанра жития, их особенности. Исследование "Житие протопопа Аввакума, им самим написанное" как автобиографического жанра. Анализ литературных памятников Нестора и Епифания Премудрого.
дипломная работа , добавлен 30.07.2010
Русская литература в XVI веке. Русская литература в XVII веке (Симеон Полоцкий). Русская литература XIX века. Русская литература XX века. Достижения литературы XX века. Советская литература.
О популярности повести говорит большое число списков, сохранившихся до наших дней. Повествование объединило два древнейших фольклорных мотива - о змееборце и о мудрой деве. В ряде списков «Повесть» именуется житием, однако Ермолай-Еразм не смог отойти от народно-поэтической традиции в изображении героев, в построении сюжета. Вероятно, из-за этой жанровой неопределенности, преобладания фольклорных начал в повествовании о «новых чудотворцах муромских» труд Ермолая-Ераз-ма не был включен митрополитом Макарием в состав Великих Миней Четьих.
Образ «мудрой девы» Ф. восходит к русской сказке. Дочь бортника («древолазца») из деревни Ласково Рязанской земли славится добрыми делами, умом и прозорливостью. Она - верная и заботливая жена, умеющая бороться за свое счастье. Ф. воплощает любовь, которую не могут победить ни злые люди, ни сила обстоятельств. Исследователи не раз сравнивали древнерусскую повесть с западноевропейским романом о Тристане и Изольде, которые на пути к счастью также встречают разнообразные препятствия.
Главная героиня активна, она сама творит свою судьбу и судьбу князя Петра, над которым одерживает моральную победу. Образ же П. играет в повествовании менее заметную роль, его как бы затмевает яркая и колоритная фигура Ф.
Муромский князь П., вступившись за честь жены своего брата, борется с повадившимся к ней летучим змеем. Овладев Агриковым мечом, П. одерживает победу, но ядовитая кровь змея вызывает на его теле неизлечимые язвы и струпья. Ф. врачует князя, выдвинув условие: она вылечит П., если тот возьмет ее в жены. Князь не хочет жениться на простой крестьянке. Но после вторичного обращения к Ф. за помощью пристыженный князь берет крестьянскую девушку в жены.
Мудрость Ф. проявляется не только в делах и поступках, но и в умении говорить иносказаниями, загадками. Так не понимает ее княжеский посланец, в ответ на вопросы которого Ф. говорит: «Плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз»; «Отец и мать пошли взаймы плакать, а брат ушел сквозь ноги смерти в глаза глядеть». Ф. сама же и разъясняет смысл сказанного: уши дому - пес, а глаза - ребенок. Они, каждый по-своему, предупредят хозяина о приближении незнакомца. Отец и мать героини ушли на похороны, а брат-бортник - заниматься своим опасным ремеслом, залезая на высокие деревья. Мудрыми речами Ф. ставит в тупик и своего будущего мужа.
После того как Ф. становится женой князя, злобные бояре и их жены, «аки пси лающе», не желают, чтобы ими управляла женщина крестьянского происхождения, стремятся изгнать Ф. из города, разлучить героев. Однако и тут сила любви одерживает верх. Ф. хочет взять с собой самое дорогое - своего супруга. П. отказывается от княжения, покидает Муром вместе с Ф. Герои повести не дорожат властью и богатством. Так любовь П. и Ф. преодолевает социальные препятствия. В этом эпизоде заметна определенная антибоярская тенденция. Создатель повести подчеркивает, что «злочестивые» бояре передрались из-за власти: каждый «хотя державствовати». Горожане упрашивают П. править Муромом по-прежнему. Вернувшись в город, П. и Ф. правят не яростью, а истиной и справедливостью, относятся к подданным не как наемники, а как истинные пастыри. Они сравниваются с милостивыми и сердечными чадолюбивыми родителями.
Ни социальное неравенство, ни «злокозненные» бояре не могут разлучить героев. Неразлучны они и перед лицом смерти. Одновременно приняв иноческий чин, П. и Ф. молят Бога: «Да во един час будет преставление ею»; и завещают похоронить себя в одной гробнице.
Особенно выразительно описание кончины святых. Перед самой смертью «блаженная» Ф. вышивает «воздух» с ликами святых для собора. Князь, чувствуя близкую кончину, посылает сказать супруге о том, что он ждет ее, чтобы вместе покинуть этот мир. Ф. просит своего господина подождать, пока она закончит работу. После третьего обращения к ней П. («Отхожу из этого мира, не могу более ждать тебя»), княгиня-инокиня, успевшая вышить лик и руку святого, откликается на зов супруга. Воткнув иглу в недошитый покров и замотав вокруг нее нить, Ф. посылает к П. сказать, что готова.
Даже посмертное чудо - важный элемент композиции агиографического повествования - вновь утверждает неразрывность супружеских уз героев. Люди, стремившиеся разлучить П. и Ф. при жизни, дважды разлучают их и после смерти: тело П. положено в городе, «в соборней церкви пречистоя Богородицы», а тело Ф. погребено «вне града», в Воздвиженском храме женского монастыря. Наутро все видят чудо: тела князя и княгини оказываются в общей гробнице.
Образы П. и Ф., любимые народом, не раз запечатлевались иконописцами. По повелению царя Федора Иоанновича и царицы Ирины был вышит покров мощей муромских чудотворцев - замечательный памятник золотого шитья средневековой Руси (1594).
Древнерусское повествование привлекало внимание писателей и композиторов нового времени. Так, героиня рассказа И. А.Бунина «Чистый понедельник» (1944), избравшая для себя путь инокини, цитирует по памяти два фрагмента из повести (начальные строки и слова о конце земной жизни святых). «Неразлучная любовь» героев древнего сказания вдохновила А. М.Ремизова.
Русская народная сказка В некотором царстве, в некотором государстве жил-был мужик. Прошло время - записали его в солдаты; оставляет он жену, стал с нею прощаться и говорит: - Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не смеши, домишка не разори,...
МАКАРИЙ-митрополит Московский и всея Руси (1481/1482-31.XII.1563)- выдающийся политический деятель, писатель и собиратель древнерусских книг, инициатор создания и редактор многотомных книжных сводов. Место рождения и сословное происхождение М. неизвестны;...
Илья Муромец - великий богатырь, славный воин, главный герой многих русских былин. В былине «Илья Муромец и Соловей-разбойник» ярко раскрываются многие качества «удалого добра молодца» как народного героя. Наделенный богатырской силой, Илья Муромец...
ЛЕТОПИСИ-на Руси велись с XI по XVIII в. До сер. XVI в., времени Ивана Грозного, они были основным видом исторического повествования, лишь с этого времени “уступая первенство другому историографическому жанру - хронографам. Л. составлялись в монастырях,...
