Помощь горюющему ребенку – задача весьма деликатная и требующая большого такта, поддержки, понимания.

Если в семье горе, то нужно, чтобы ребенок видел это и мог выразить его вместе со всеми. Переживания ребенка не только нельзя игнорировать, но важно признать его право на переживания. Обнимите ребенка, дайте ему возможность расслабиться, поплакать, посидеть или полежать, но не обращайтесь с ним так, словно он больной. Ему нужно время, чтобы погоревать, поговорить о маме, папе, бабушке, дедушке, брате или сестре.

Объясните ребенку, что плакать не стыдно. Если ваши глаза наполнились слезами, не скрывайте этого. «Ты очень любил маму, а мама тебя, и я это понимаю. Я знаю, что ты чувствуешь». Побуждайте к выражению и осознанию чувств ребенка, подарите ему ваше участие. Ребенку в большей степени, чем вам в такие минуты требуется поддержка, любовь и проявление заботы.

Может возникнуть страх. Желательно, побуждать ребенка сообщить о своих страхах. Наиболее приемлемый метод социализации страха – метод индукции. Помогите ребенку в преодолении страха, подтолкните его к самостоятельным выводам, вырабатывайте разнообразные стратегии контроля над страхом, сочувствуйте переживаниям ребенка. Но в тоже время, чтобы избавиться от страха, необходимо понять и принять его, тогда он исчезнет. Страх исчезает через принятие. Если страх отвергают, сопротивляются ему, это прибавляет страху энергии, и он увеличивается. Бесперспективны и попытки скрыть его, разрушить, создать нечто противоположное. Страх исчезает, когда мы не боимся принять свой страх, и учим ребенка специальным приемам противостояния страху. Ребенку трудно распознать и обозначить свой страх, переживания – мы помогаем ему наводящими вопросами, уместными разъяснениями.

Для ребенка важно выразить свои переживания – будь то желание поплакать, или отреагировать свой гнев, рассказать грустную или смешную историю, посмотреть видео, фотоальбом, написать письмо умершему и прочитать на кладбище.

Можно записаться на прием к педагогу – психологу на индивидуальные и групповые занятия, «Игротеку для всех». Психолог подберет упражнения, направленные на то, чтобы помочь ребенку преодолеть негативные последствия пережитого горя, спросит ребенка, когда он боится сильнее, когда меньше, с кем из членов семьи чувствует себя комфортнее с кем трудно наладить контакт, в чем проявляется его страх.

Есть дети, которые стесняются проявлять горе и грусть. Если их застают плачущими, они чувствуют себя еще хуже. Дети стремятся показаться более веселыми и спокойными, чем чувствуют себя внутри. Когда спрятанное горе, наконец, прорывается, его проявление может напугать как ребенка, так и его окружение. Непринятие своей грусти идет рука об руку с застенчивостью, зажатостью, стремлением оправдать какие-то ужасные события жизни и обвинить себя.

В литературе описано восемь ступеней усугубления утраты и превращения этого переживания в основу деструктивного поведения:

• не разрешать себе показывать свое горе, пассивное переживание траура;
• чувство вины: я виноват в том, что это случилось, как это случилось;
• фантазии: если бы я успел, все было бы иначе…;
• страх собственной смерти или инвалидности (что с ними будет без меня?);
• бессильная ярость в отношении (как они могли так поступить со мной?);
• безнадежность (все идет под откос);
• страх потери других членов семьи;

Все эти доводы убеждают в необходимости проработки переживаний, связанных с грустью и горем. Помогите ребенку придумать вопрос, с которого можно начать разговор: «Если хочешь, расскажи мне, что тебя волнует». Обсудите с ребенком и то, как нужно себя вести, когда не хочется делиться своими переживаниями или когда другой человек отказывается говорить о своем настроении. Можно предложить нарисовать или изобразить эти проявления. Обязательно после такого задания попросите ребенка изобразить другие чувства – расслабленность, удовлетворенность. Можно предложить ребенку проговорить следующий текст, чтобы стимулировать себя к действию.

1. Именно сегодня у меня будет спокойный день. Мама хотела бы видеть меня спокойной и счастливой. Я счастливый человек несмотря ни на что. Я достойна счастья.

2. Именно сегодня я могу преодолеть мои страхи, потому что я контролирую себя. Страх бесполезен сам о себе.

3. Именно сегодня я смогу добиться всего, чего захочу. Я верю в свою силу.

4. Именно сегодня я позабочусь о своем здоровье. Я сделаю зарядку, буду ухаживать за своим телом. В результате проговаривания данного текста или аффирмаций у ребенка значительно снижается ощущение горя, увеличивается число позитивных воспоминаний. Укрепляется вера в будущее.

Нравится статья?

Взрослым можно дать представление о том, что такое позитивная работа горя, предложить им описание стадий его переживания.

• Непринятие утраты . Человек отказывается принять произошедшее, считает это ошибкой. Типичные ошибки . Часто мы стараемся скрыть от человека случившееся, например не сообщаем детям о смерти, боясь разговора на эту тему. Путь взаимодействия . Рассказать о случившемся так, чтобы человек принял сообщение и увидел наше стремление поддержать его.
• Острая стадия . Часто предвосхищение утраты дезинтегрирует привычное восприятие жизни; человек апатичен, он истощен и переживает крушение основ жизни. Типичные ошибки . Стараемся подчеркнуть, что жизнь продолжается, пытаемся остановить острое проявление горя - слезы, удрученность, апатию. Путь взаимодействия . Разрешать горевать, показать, что плакать говорить о страдании хорошо и не может осуждаться.
• Латентное переживание . Возрастающая тревога «что теперь будет со мной». Человек начинает задавать вопросы, на которые в данный момент нет ответа: «Я тоже умру?», «Я виноват в этом?». Типичные ошибки . Используем случившееся в воспитательных целях: если ребенок, забывшись, начинает смеяться, напоминаем, что в семье траур. Путь взаимодействия . Помочь человеку принять мысль о том, что он не может контролировать все. Возможно, на этой стадии важно проработать с человеком его смысл жизненные ориентации.
• Работа горя . Я учусь жить по-новому, но я помню и люблю маму. Типичные ошибки . Продолжаем говорить человеку: «Как же ты без…». Путь взаимодействия . Важно подчеркивать рост самостоятельности человека и прояснить, что это означает не забыть и предать, а научиться жить по-новому. Переживание горя у ребенка проходит несколько стадий. Это длительный процесс. Он редко протекает в строгой последовательности, чаще это напоминает колебание туда и обратно и даже между.

В процессе консультирования детей по поводу их реакций на смерть близкого могут применяться самые разнообразные методы и методики, адекватные возрасту и уровню психического развития маленького клиента. Полезно создавать мандалы. Это занятие сблизит вас с ребенком, поможет лучше его понять. Мандалы применяю в целях диагностики и коррекции травмирующих переживаний ребенка. Заранее готовлю необходимые материалы, затем провожу релаксацию «Волшебное путешествие в мир мандалы». Зажигая свечу, выключаю свет. Говорю ребенку: «Представь себе, что ты – в спокойном, приятном месте, оно тебе нравится и может быть таким, как ты захочешь. Сделай, два глубоких вдоха и выдоха. Посиди еще немного так расслабленно. Посмотри, что ты видишь перед собой, запомни. А когда ты будешь готов, открой глаза». Давай попробуем нарисовать все это в круге, который мы с тобой приготовили. Включаю свет, свеча по желанию ребенка может гореть. Предлагаю выбрать самую красивую краску и нарисовать в центре круга, все, что захочется. По желанию ребенок меняет цвет и продолжает работу. Затем ребенок рассказывает о том, что он изобразил. В своей практике, работая с детьми, пережившими потери, я использую песочную терапию. Ребенок часто не может ясно сформулировать или назвать, что с ним происходит. Строя различные сюжеты, ребенок проигрывает трудности в своей жизни. Игра с песком – это своеобразная само терапия ребенка с помощью педагога-психолога.

Часто за этим стоит элементарное незнание, как нужно себя вести.Одним из вариантов неправильного поведения с горюющим человеком является эмоциональная отстраненность от него и избегание разговора об утрате и вызванных ею чувствах.

Помимо этого встречается немало различных неадекватных действий по отношению к потерпевшему утрату, чаще в форме некорректных или ранящих высказываний. К примеру, таких как: "Ну, ты еще молода, и снова выйдешь замуж " или "Не плачь, ей бы это не понравилось" и т.п. Неуместные высказывания, порожденные непониманием горя или желанием заглушить его лишь усугубляет ситуацию. Несвоевременные высказывания, не учитывающие текущие обстоятельства или психологическое состояние переживающего утрату, проецирующие высказывания, переносят на другого человека собственные представления, чувства или желания.

Среди разного рода проекций особенно выделяются две: проекция своего опыта, например, в словах: "Ваши чувства мне так понятны". На самом деле любая потеря индивидуальна, и никому не дано в полной мере познать страдание и тяжесть утраты другого. Проекция своих желаний, когда сочувствующие говорят: "Тебе надо продолжать свою жизнь , надо почаще выходить, тебе надо кончать с трауром", –– они просто выражают свои потребности. Самые распространенные "убийственные клише", связанные с утратой, которые встречаются в речи: "Вы должны бы уже справиться с этим", "Вам нужно чем-то занимать себя", "Время лечит раны", "Будь сильным", "Тебе нужно держаться" –– все эти словесные установки загоняют горе в подполье.

Итак, чего действительно не следует делать в общении с горюющим человеком.

–– Отстраняться от человека, лишая его своей поддержки;

–– Рационизировать позитивные аспекты смерти, внушать позитивные выводы из утраты;

–– Упоминать, что смерть можно было предотвратить неким образом;

–– Сравнивать реакции горя потерпевшего утрату с горем других знакомых вам людей;

–– Рассуждать о своем горе, чтобы показать вашу печаль;

–– Пугаться интенсивных эмоций и уходить из ситуации;

–– Пытаться говорить с горюющим, не затрагивая их чувств;

–– Применять силу (сжимать в объятиях, хватать за руки и т.п);

–– Расценивать отказ горюющего от разговора или от предлагаемой помощи как личный выпад против вас или против ваших взаимоотношений с ним;

Теперь нам понятно, чего не следует делать по отношению к человеку, находящемуся в скорби.

Тогда встает следующий вопрос: а что же нужно делать по отношению к нему?

Что говорить?

Начните с признания ситуации. Например: "Я слышала, что твой …. умер ". Используйте слово "умер", а не какой-либо эмфемизм ("ушел" , "покинул" и т. п.) Это покажет, что вы открыты к разговору о том, как человек действительно себя чувствует. Выразите свое участие. Например: "Я очень расстроен, что это случилось". Будьте неподдельны в вашем общении и не скрывайте своих чувств. Например: "Я не знаю, что сказать, но я хочу, чтобы ты знал, что я переживаю вместе с тобой". Спросите, как он или она себя чувствует, и не предполагайте, что вы знаете, как потерпевший утрату человек чувствует себя в каждый конкретный день. Избегайте говорить человеку: "Ты такой сильный". Это подталкивает его к тому, чтобы сдерживать свои чувства. Предложите свою поддержку. Например: "Скажи мне, что я могу сделать для тебя".

Что делать?

–– Будьте с горюющим (даже если вы не знаете, что сказать). Просто присутствие кого-либо рядом может быть очень утешающим. Будьте с ним, чтобы слушать и давать поддержку. Однако не следует принуждать кого-либо говорить, если он не готов к этому.

–– Будьте хорошим слушателем. Принимайте любые выражаемые чувства и сопереживайте горюющему вместо того, чтобы советовать, как ему справиться с утратой или преуменьшить значимость потери. Помогите понять, что все переживаемые чувства - нормальны.

–– Предложите помочь с поручениями, покупкой продуктов, домашним хозяйством. Если ваши предложения отклоняются, помните, что при этом не отклоняют вас или вашу дружбу.

–– Продолжайте предлагать поддержку даже после того, как начальный шок прошел. Восстановление требует длительного времени. Следите за своим собственным здоровьем эмоциональным, физическим, духовным. Оно необходимо для продолжения полноценной жизни и помощи понесшему утрату.

–– Безусловно, поддержка и сочувствие окружающих предельно важны для горюющего человека. В то же время общение с ним в некоторых случаях становится слишком тяжелым и даже разрушительным для того, кто ему сопереживает и пытается помочь. Если человек осознает, что он сделал все, что было в его силах, но это никогда не удовлетворит горюющего, то ему следует отступить на время в сторону. Здесь не имеется ввиду, что нужно бросить человека наедине с его горем. Скорее, речь идет о том, чтобы ограничить бессмысленную трату душевных сил. Чрезмерное участие, с одной стороны, эмоционально истощает сопереживающего, с другой стороны, оказывается бесплодным для горюющего и даже, возможно, подкрепляет его болезненную реакцию на потерю.

–– Если горюющий человек начинает злоупотреблять алкоголем или наркотиками, не заботиться о здоровье, то вам или кому-либо из близких следует посоветовать ему обратиться за профессиональной помощью.

ВЗ: Требуется ли вообще человеку утешение или горевание - это естественный процесс ?

ПГ: Разные люди переживают горе и/или утрату по-своему, но есть некоторые типичные особенности прохождения людей через этот период. Главное, что нужно понимать про работу горя (а именно так обозначал процесс, через который проходит горюющий, Зигмунд Фрейд) горе - это процесс. И в этом процессе человек отпускает ушедшего (несбывшуюся мечту, разрушенный план) и позволяет чувствам, возникающим в связи с этим, быть свободно (или не очень) выраженными в любой доступной человеку форме. Чувства в связи с потерей могут быть разными, но их не так много. Обычно люди испытывают боль, вину, иногда - острое отчаяние. Если человек был остро любим, то люди тоскуют, скучают по ушедшему. Тоска может сменяться приступами апатии, когда все чувства как бы припорошены, и ничто не волнует. Затем на поверхность снова может выйти какое-то из упомянутых чувств - острая печаль, нежность или вина (реальная или мнимая) в связи с тем, что что-то не доделано или вовсе сделано не так в отношениях с тем, кого не вернуть.

Важно, однако, понимать главное. Переживание горя и чувств, с ним связанных - это и есть работа горя. И работа эта состоит, в конечном счете, в освобождении душевных сил горюющего для новой жизни. Психоаналитики сказали бы, что горюющий высвобождает либидо, адресованное ушедшему, для новых людей, новых дел и новых отношений. Горевание - и есть работа высвобождения чувств.

Вполне понятно в связи с этим, что горе тем острее, чем сильнее мы были связаны с человеком. Известно так же, что дорогого ушедшего, отношения с которым были сложными, отпустить сложнее, потому, что горюющие испытывают гораздо больше вины за не гармоничные отношения, которые уже нельзя исправить. Чем светлее воспоминания об отношениях с ушедшими, тем легче (как ни странно) проходит работа горя. Так или иначе, чувства, связанные с горем - это душевная энергия. И чтобы проделать работу горя, ее нужно потратить. И лучший способ ее потратить - горевать.

Здесь-то и начинаются проблемы у современных людей. Ни горевать ни поддерживать мы не умеем, особенно это касается мужчин. Многие из моих клиентов признаются, что в их семьях не было принято ни слушать, ни жаловаться. Что они не представляют себе, как поддерживать того, кому плохо. Что единственные известные им способы снятия напряжения - это алкоголь и секс, причем с сексом все (как можно догадаться) тоже непросто. Люди очень часто говорят, что впервые в жизни рассказывают в кабинете психолога о том, что в их жизни что-то не так. Многие из нас живут и мыслят в парадигме действия, результата и успеха. Поэтому, когда происходит что-то из ряда вон выходящее, и готовых образцов успешного действия не оказывается, мы все оказываемся растеряны.

Получается, что когда кому-то рядом с нами плохо, наша самая распространенная реакция - попытаться помочь чем-то конструктивным, то есть - придумать что-то практичное. Например, если мужчина горюет, от того, что поругался с девушкой, то приятели, скорее всего, разделятся на тех, кто предложит купить ей конфет, («самых таких шоколадных, маленькие любят сладкое»), тех, которые предложат махнуть рукой («ты только свистни, набегут») и тех, которые попытаются организовать другу быстрое выздоровление за счет подручных средств (другие девушки, алкоголь, игры, др.)

Такая поддержка не очень работает. Как правило, нами, поддерживающими, движет тревога, она же - неспособность вынести тяжелые чувства того, кто рядом. «Давай быстро что-то предпримем» - означает «перестань мучиться при мне, я не могу вынести это». Почему обычно это не помогает? Потому, что человек, который мучается, получает сигнал, что его страдания и правда невыносимы.

Эффективная поддержка в горе (или в неприятностях, как угодно) - это нечто совершенно другое. Это - сигнал извне, что эти тяжелые чувства можно вынести. Послание по смыслу должно звучать примерно так: «Да, я понимаю, что тебе очень плохо. Я здесь». «Я здесь» означает, что я не разрушаюсь, видя твое горе. Значит, и ты вынесешь его. Доказательством того, что горе выносимо является как раз факт присутствия другого человека без его попыток «сбежать в полезный совет».

ВЗ: Зависит ли, как лучше утешать человека, от стадии переживания горя - Отрицание → Агрессия → Торги → Депрессия → Принятие? Каким образом, что нужно помнить и соблюдать, утешая согласно стадии?

Если учесть сказанное мной выше, то получится, что достаточно быть внимательным к человеку рядом и действовать по ситуации, и он из своей «стадии» сам вам все подскажет. Для человека на стадии шока и отрицания важно просто присутствие тех, кто рядом. Бытовая поддержка, взятие на себя каких-то дел и какой-то ответственности, что обычно трудно дается человеку в остром горе. Если человек не хочет разговаривать, не нужно к нему приставать, впрочем, это золотое правило. Если хочет плакать, пусть плачет, хорошо, если он позволяет его обнимать. Если просит всех уйти - так тому и быть. Бросать его не нужно, но временно скрыться с глаз придется. Если начинает что-то рассказывать, вот тут его нужно послушать, без особых лишних вопросов, но с простыми репликами, обозначающими присутствие. Не нужно его насильно кормить, поить, укладывать спать. Предлагать - можно, но не заставлять.

На всех последующих фазах переживания горя люди скорее делаются более контактными, хотя, конечно, все индивидуально. Они могут начать злиться, рыдать, могут начать рассказывать что-то о своей жизни, об ушедшем человеке, о чем-то постороннем. Неплохо, если есть, кому их слушать. Помните о том, что работа горя - это отреагирование чувств. Чем эффективнее это происходит, тем быстрее завершается эта работа. В последующие недели человек, понесший утрату, начинает возвращаться в жизнь. Предлагайте ему свою бытовую, организационную помощь. Сообщите, что вы - тот, к кому он может обратиться в случае чего.

ВЗ: Какие слова стоит употреблять, какие слова говорить нельзя?

Я уже отмечала выше, что работа горя - это выражение чувств. Это естественный процесс, и ему не нужно мешать и лучше бы ему способствовать. Исходя из этого, не нужно утешать человека, запрещая ему плакать, насильственно его веселить, отвлекать его от разговоров о его потере. Напротив, любые разговоры нужно поддерживать по мере сил, а если человек плачет, можно просто побыть рядом.

ВЗ: Влияет ли присутствие-отсутствие утешения на переживание горя?

Если под утешением мы понимаем действия, направленные на остановку горевания (отвлекание, вытирание слез, попытки развеселить) то - да, влияет отрицательно. Присутствие же рядом человека, который просто принимает происходящее как есть, помогает или даже просто не мешает горевать - это влияет положительно, стабилизирующе.

ВЗ: А есть ли какие-то невербальные способы утешить, выказать поддержку?

Имеет смысл ориентироваться по ситуации. Помочь по бытовым вопросам, навести элементарный порядок в квартире, спросить, в чем человек нуждается. Если такой человек вообще хочет с вами разговаривать, старайтесь больше слушать, а не рассказывать о себе. Если только вас не попросили об обратном. Работа горевания совершается быстрее, если давать человеку выговориться.

ВЗ: как понять, что человек готов к утешению, что он его хочет, что не оттолкнет вас?

Есть одна важная особенность в нашей культуре, которая сильно затрудняет ситуации получения поддержки в горе: мы боимся навязываться. Как психолог, я знаю сотни историй, когда человек, потерявший близкого, просидел несколько месяцев один, плакал в одиночестве, и никто ему не помог. Никто ни разу не позвонил, не принес поесть, не позвал погулять. Знаете почему? Друзья и родные не хотели навязываться. Отчасти люди так ведут себя из-за трусости и опасений быть отвергнутыми, отчасти - правда искренне верят, что навязываться нельзя даже в такой ситуации. И сами люди, у которых что-то случилось, тоже никому не позвонили и не попросили о помощи потому, что боялись навязываться.

Могу посоветовать только одно, боитесь навязываться - проверяйте. Ведь тому, кто горюет, навязываться еще сложнее. Пусть человек сам вам скажет, хочет он вас видеть или нет, принести ему еды или нет, пойдет он гулять или полежит один. Доверяйте тому, что он ответит. И по его ответам вы поймете, что делать дальше.

Беседовала Валентина Петрова

2.2. Психологическая помощь на разных стадиях переживания утраты

Перейдем к рассмотрению специфики психологической помощи горюющему человеку на каждой из ориентировочных стадий переживания утраты.

1. Стадия шока и отрицания . В период первых реакций на утрату перед психологом или тем, кто находится рядом с человеком, потерявшим своего близкого, стоит тройная задача: (1) прежде всего, вывести человека из шокового состояния, (2) затем помочь ему признать факт потери, когда он будет к этому готов, и (3) плюс к тому, постараться пробудить чувства, а тем самым запустить работу горя.

Чтобы вывести человека из шока, необходимо восстановить его контакт с реальностью, для чего могут предприниматься следующие действия:

Обращение по имени, простые вопросы и просьбы к потерпевшему утрату;

Использование привлекающих внимание, значимых зрительных впечатлений, например, предметов, связанных с усопшим;

Тактильный контакт с горюющим.

Человек, потерявший своего близкого, сможет быстрее прийти к признанию потери, если собеседник всеми своими действиями и словами будет признавать произошедшее несчастье. Ему легче будет допустить в сознание и внешне проявить весь комплекс чувств, связанных со смертью близкого, если находящийся рядом с ним человек будет облегчать и стимулировать этот процесс, создавать благоприятные условия. Что для этого можно сделать?

Быть открытым по отношению к горюющему человеку и всем возможным его переживаниям, обращая внимание на малейшие их признаки и проявления.

Открыто выражать свои чувства по отношению к нему и по поводу случившейся утраты.

Говорить об эмоционально значимых моментах случившегося, затрагивая тем самым скрытые чувства. Необходимо, однако, помнить о том, что защитные механизмы на первых порах могут быть нужны человеку, так как помогают ему устоять на ногах после полученного удара, не рухнуть под шквалом эмоций. Поэтому очень важно, чтобы психолог был чутким к состоянию человека, осознавал смысл и силу своих действий и умел тонко почувствовать момент, когда горюющий психологически готов встретить в полном масштабе потерю и весь объем связанных с ней чувств.

Замечательное описание психологически грамотного поведения с только что потерпевшим утрату человеком дает Н. С. Лесков в романе «Обойденные».

«Долинский по-прежнему сидел над постелью и неподвижно смотрел на мертвую голову Доры…

Нестор Игнатьич! - позвал его Онучин.

Ответа не было. Онучин повторил свой оклик - то же самое, Долинский не трогался.

Вера Сергеевна постояла несколько минут и, не снимая своей правой руки с локтя брата, левую сильно положила на плечо Долинского и, нагнувшись к его голове, сказала ласково:

Нестор Игнатьич!

Долинский как будто проснулся, провел рукою по лбу и взглянул на гостей.

Здравствуйте! - сказала ему опять m-lle Онучина.

Здравствуйте! - отвечал он, и его левая щека опять скривилась в ту же странную улыбку.

Вера Сергеевна взяла его за руку и опять с усилием крепко ее пожала».

На минутку прервемся в чтении этого эпизода и обратим внимание на состояние Долинского, несколько часов назад потерявшего любимую женщину, и на действия Веры Сергеевны. Долинский, несомненно, находится в шоковом состоянии: сидит в застывшей позе, не реагирует на окружающих, не сразу откликается на обращенные к нему слова. О том же свидетельствует и его «странная улыбка», очевидно, неадекватная ситуации и скрывающая под собой массу сильнейших переживаний, не находящих себе выражения. Вера Сергеевна, со своей стороны, пытается вывести его из этого состояния посредством мягкого, но настойчивого обращения и прикосновений. Однако давайте вернемся к тексту романа и посмотрим, что она будет делать дальше.

«Вера Сергеевна положила обе свои руки на плечи Долинского и сказала:

Одни вы теперь остались!

Один, - чуть слышно ответил Долинский и, оглянувшись на мертвую Дору, снова улыбнулся.

Ваша потеря ужасна, - продолжала, не сводя с него своих глаз, Вера Сергеевна.

Ужасна, - равнодушно ответил Долинский.

Онучин дернул сестру за рукав и сделал строгую гримасу. Вера Сергеевна оглянулась на брата и, ответив ему нетерпеливым движением бровей, опять обратилась к Долинскому, стоявшему перед ней в окаменелом спокойствии.

Она очень мучалась?

Да, очень.

И так еще молода!

Долинский молчал и тщательно обтирал правою рукою кисть своей левой руки.

Так прекрасна!

Долинский оглянулся на Дору и уронил шепотом:

Да, прекрасна.

Как она вас любила!.. Боже, какая это потеря! Долинский как будто пошатнулся на ногах.

И за что такое несчастье!

За что! За… за что! - простонал Долинский и, упав в колена Веры Сергеевны, зарыдал, как ребенок, которого без вины наказали в пример прочим.

Полноте, Нестор Игнатьич, - начал было Кирилл Сергеевич, но сестра снова остановила его сердобольный порыв и дала волю плакать Долинскому, обхватившему в отчаянии ее колени.

Мало-помалу он выплакался и, облокотясь на стул, взглянул еще раз на покойницу и грустно сказал:

Все кончено».

Действия Веры Сергеевны удивляют, если можно так сказать, своим «профессионализмом», чуткостью и одновременно уверенностью. Мы видим, что при сохранении тактильного контакта с Долинским она начала с констатации факта потери, затем попыталась обратиться к чувствам собеседника, пораженного утратой. Однако сразу разбудить их не удалось - он все еще пребывал в шоковом состоянии - «окаменелом спокойствии». Тогда Вера Сергеевна стала обращаться к эмоционально значимым моментам потери, как бы прикасаясь то к одной, то к другой болевой точке. При этом она, по сути дела, эмпатически отражала, озвучивала то, что, должно быть, происходило внутри Долинского, и тем самым прокладывала русло для его переживаний, не находящих себе выхода. Этот изящный и очень эффективный подход можно целенаправленно использовать в психологической практике работы с горем. А в приведенном эпизоде он привел к закономерному целительному результату - Долинский выразил свое горе, свой гнев и обиду («За что!»), оплакал потерю любимой и в конце пришел если не к принятию, то, по крайней мере, к действительному признанию смерти Доры («Все кончено»).

Данная сцена интересна еще и тем, что демонстрирует два контрастных способа поведения с горюющим. Один из них - это уже рассмотренный подход Веры Сергеевны, другой, противоположный ему и очень распространенный - это способ поведения ее брата Онучина. Последний пытался удержать сначала сестру, затем Долинского. Своими действиями он показывает нам, как не надо вести себя со скорбящим человеком, а именно: замалчивать случившееся несчастье и мешать человеку оплакивать умершего, выражать свое горе.

В противоположность ему Вера Сергеевна является примером последовательно грамотного взаимодействия с потерпевшим утрату. После того как она помогла Долинскому признать и оплакать потерю, она взялась помочь в подготовке покойной к погребению (предоставила практическую помощь), а Долинскому вместе со своим братом предложила пойти отправить депешу родственникам. Здесь также налицо тонкое чувствование ситуации: она, во-первых, оберегает его от излишней фиксации на умершей, во-вторых, не оставляет его одного, в-третьих, поддерживает его связь с реальностью посредством практического поручения, благодаря чему предотвращает соскальзывание в прежнее состояние и закрепляет положительную динамику переживания утраты.

Данный пример общения с человеком в период непосредственно после смерти его близкого, бесспорно, очень поучителен. Вместе с тем не всегда потерпевший утрату готов столь быстро впустить в себя горе. Поэтому бывает важно, чтобы в оказание помощи горюющему был вовлечен не только психолог, но также члены семьи и друзья. И пусть даже они не смогут вести себя столь грамотно и изящно, как в рассмотренном эпизоде, однако уже само их молчаливое присутствие и готовность к прорыву горя способны сыграть значимую роль.

2. Стадия гнева и обиды . На данной фазе переживания потери перед психологом могут вставать разные задачи, наиболее общие из них - две следующие:

Помочь человеку понять, что переживаемые им негативные чувства, направленные на других, являются нормальными;

Помочь ему выразить эти чувства в приемлемой форме, направить их в конструктивное русло.

Понимание того, что гнев, возмущение, раздражение, обида - вполне естественные и распространенные эмоции при переживании утраты, само по себе целительно и часто приносит определенное облегчение человеку. Это осознание имеет существенное значение, так как выполняет несколько положительных функций:

Снижение беспокойства по поводу своего состояния. Среди всех эмоций, испытываемых потерпевшими утрату людьми, именно сильные злость и раздражение чаще всего оказываются неожиданными, так что могут даже вызывать сомнение в собственном психическом здоровье. Соответственно, знание о том, что многие горюющие испытывают подобные эмоции, помогает несколько успокоиться.

Содействие признанию и выражению негативных эмоций. Многие понесшие потерю пытаются подавить в себе гнев и обиду, так как не готовы к их появлению и считают их предосудительными. Соответственно, если они узнают, что данные эмоциональные переживания почти закономерны, то им легче бывает признать их в себе и выразить.

Профилактика чувства вины. Иной раз случается так, что потерпевший утрату человек, едва осознав свою злость (часто необоснованную) на других людей, а тем более - на умершего, начинает себя укорять за нее. Если эта злость еще и выливается на других, то вслед за этим еще больше возрастает чувство вины за неприятные переживания, доставляемые другим людям. В таком случае признание нормальности гнева и обиды как реакции на утрату помогает отнестись к ним с пониманием, а значит, и лучше контролировать.

Для того чтобы помочь человеку выработать адекватное восприятие своих эмоций, психологу, во-первых, необходимо самому относиться к ним терпимо, как к чему-то само собой разумеющемуся, во-вторых, он может проинформировать человека о том, что подобные чувства являются вполне нормальной реакцией на утрату, наблюдающейся у многих людей, потерявших своих близких.

Далее встает задача выражения гнева и обиды. «При озлобленности понесшего утрату, - отмечает И. О. Вагин, - нужно помнить, что если злость остается внутри человека, то „подпитывает“ депрессию. Поэтому следует помочь ей „вылиться“ наружу» . В кабинете психолога это может быть сделано в относительно свободной форме, важно только с принятием отнестись к изливающимся эмоциональным переживаниям. В прочих же ситуациях необходимо помочь человеку научиться управлять своим гневом, не позволять ему разряжаться на всех, кто попадается под руку, а направлять его в конструктивное русло: физическая активность (спортивная и трудовая), дневниковые записи и др. В повседневном общении с людьми - родными, друзьями, коллегами и просто случайными встречными - желательно контролировать эмоции, направленные против них, и если выражать их, то в адекватной форме, позволяющей людям правильно воспринять их: как проявление горя, а не как выпад против них.

Специалисту важно также иметь в виду, что гнев обычно бывает следствием беспомощности, связанной с неподвластностью смерти человеку. Поэтому еще одним направлением помощи переживающему утрату может быть работа с его отношением к смерти как к данности земного существования, часто не поддающейся контролю. Уместным может оказаться и обсуждение отношения к своей смертности, хотя здесь все решает степень актуальности данных вопросов для человека: откликается он на них или нет.

3. Стадия вины и навязчивостей . Поскольку чувство вины является чуть ли не всеобщим для горюющих людей и часто - весьма стойким и мучительным переживанием, оно становится особенно распространенным предметом психологической помощи в горе. Наметим стратегическую линию действий психолога при работе с проблемой вины перед умершим.

Первый шаг, который имеет смысл сделать, - просто поговорить с человеком об этом чувстве, дать ему возможность рассказать о своих переживаниях, выразить их. Уже одного этого (при эмпатическом принимающем участии психолога) может оказаться достаточно для того, чтобы в душе человека все более или менее упорядочилось и ему стало несколько легче. Можно также поговорить об обстоятельствах смерти близкого и поведении клиента в то время с тем, чтобы он мог убедиться в том, что он преувеличивает свои реальные возможности повлиять на случившееся. Если чувство вины явно необоснованно, психолог может попробовать убедить человека, что он, с одной стороны, никак не способствовал смерти своего близкого, с другой - сделал все возможное, чтобы предотвратить ее. Что касается теоретически возможных вариантов предотвращения утраты, то здесь требуется, во-первых, осознание ограниченности человеческих возможностей, в частности, неспособности полностью предвидеть будущее, во-вторых, принятие собственного несовершенства, как и любого другого представителя человеческого рода.

Следующий, второй шаг (если чувство вины оказалось стойким) состоит в том, чтобы определиться: что же клиент хотел бы сделать со своей виной. Как показывает практика, первоначальный запрос часто звучит незамысловато: избавиться от чувства вины. И вот тут возникает тонкий момент. Если психолог сразу же «бросится» выполнять пожелание переживающего утрату, стремясь снять с него груз вины, он может столкнуться с неожиданной сложностью: несмотря на высказанное вслух желание, клиент как будто сопротивляется его исполнению или вина как будто не желает расставаться со своим хозяином. Объяснение этому мы найдем, если вспомним, что вина бывает разной и не всякое чувство вины нужно убирать, тем более что не всегда оно этому поддается.

Поэтому третий шаг, который надлежит сделать, - это выяснить природу вины: невротическая она или экзистенциальная. Первым диагностическим критерием невротической вины служит несоответствие тяжести переживаний действительной величине «проступков». Причем иногда эти «проступки» могут вовсе оказаться мнимыми. Вторым критерием выступает наличие в социальном окружении клиента некоего внешнего источника обвинения, по отношению к которому он, скорее всего, испытывает какие-либо негативные эмоции, например, возмущение или обиду. Третьим критерием является то, что вина не становится для человека собственной, а оказывается «инородным телом», от которого он всей душой жаждет избавиться. Для выяснения этого можно использовать следующий прием. Психолог просит человека представить фантастическую ситуацию: некто бесконечно могущественный предлагает моментально, прямо сейчас, совсем избавить его от вины - согласится он на это или нет. Предполагается, что если клиент отвечает «да», то его вина невротическая, если же он отвечает «нет», то вина экзистенциальная.

Четвертый шаг и дальнейшие действия зависят от того, какую вину, как выяснилось, испытывает потерпевший утрату. В случае невротической вины, не являющейся подлинной и собственной, задача состоит в том, чтобы выявить ее источник, помочь переосмыслить ситуацию, выработать более зрелое отношение и, таким образом, изжить первоначальное чувство. В случае экзистенциальной вины, возникающей как последствие непоправимых ошибок и, в принципе, неустранимой, задача состоит в том, чтобы помочь осознать значимость вины (если человек не хочет с ней расстаться, значит, зачем-то она ему нужна), извлечь из нее позитивный жизненный смысл и научиться с ней жить.

В качестве примеров позитивных смыслов, которые могут быть извлечены из чувства вины, отметим варианты, встречавшиеся в практике:

Вина как жизненный урок: осознание, что нужно вовремя дарить людям добро и любовь - пока они живы, пока сам жив, пока есть такая возможность;

Вина как плата за ошибку: душевные муки, испытываемые человеком, раскаивающимся в прошлых поступках, приобретают смысл искупления;

Вина как свидетельство нравственности: человек воспринимает чувство вины как голос совести и приходит к выводу, что это чувство абсолютно нормально, и наоборот, было бы ненормально (безнравственно), если бы он его не испытывал.

Важно не только открыть некий положительный смысл вины, важно также реализовать этот смысл или, по крайней мере, направить вину в положительное русло, преобразовать ее в стимул к деятельности. Здесь возможны два варианта, в зависимости от уровня экзистенциальное вины.

То, с чем связана вина, нельзя исправить. Тогда ее остается только принять. Однако в то же время сохраняется возможность делать что-то полезное для других людей, заниматься благотворительной деятельностью. При этом важно, чтобы человек осознавал, что его нынешняя деятельность - не воздаяние умершему, а направлена на помощь другим людям и, соответственно, должна ориентироваться на их нужды, чтобы быть адекватной и действительно полезной. Кроме того, и для самого покойного (вернее, в память о нем и из любви и уважения к нему) можно совершить определенные поступки (например, завершить начатое им дело). Даже если они никак не связаны с предметом вины, тем не менее их выполнение может принести человеку некоторое утешение.

То, что вызывает чувство вины, пусть с опозданием (уже после смерти близкого), но все же может быть исправлено или реализовано хотя бы частично (например, просьба умершего помириться с родными). Тогда у человека есть возможность реально сделать то, что может задним числом в какой-то степени оправдать его в глазах умершего (перед его памятью). Причем усилия могут быть направлены как на выполнение прижизненных просьб покойного, так и на исполнение его завещания.

Пятый шаг оказался у нас, согласно логике изложения, в конце. Тем не менее, он может быть сделан и раньше, поскольку попросить прощения - всегда вовремя, если есть за что. Конечная цель этого завершающего шага - попрощаться с умершим. Если человек осознает, что он действительно виноват перед ним, то бывает важным не только признать вину и извлечь из нее позитивный смысл, но также попросить прощения у покойного. Сделать это можно в разной форме: мысленно, письменно или же в технике «пустого стула». В последнем варианте для клиента очень важна возможность увидеть себя и свои взаимоотношения с умершим глазами последнего. С его позиции причина, вызывающая чувство вины, может оцениваться совершенно иначе и, возможно, даже восприниматься ничтожной. В то же время человек может вдруг четко ощутить, что за все, в чем он действительно виноват, умерший его «наверняка прощает». Это ощущение примиряет живого с умершим и приносит первому успокоение.

И все же иногда, если вина слишком неадекватна и гипертрофированна, признание ее перед умершим не приводит к душевному примирению с ним или к переоценке проступка, а самообвинение иной раз превращается в настоящее (самобичевание. Как правило, такому положению вещей способствует идеализация умершего и «очернение» самого себя, преувеличение своих недостатков. В этом случае необходимо восстановить адекватное восприятие личности покойного и собственной личности. Обычно бывает особенно сложно видеть и признавать недостатки умершего. Поэтому первая задача состоит в том, чтобы помочь горюющему смириться со своими слабостями, научиться видеть в себе сильные стороны. Только потом бывает возможно воссоздать реалистичный образ умершего. Этому может способствовать разговор о личности умершего во всей ее сложности, о сочетавшихся в ней достоинствах и недостатках.

Таким образом, начав с просьбы к своему близкому о прощении, человек приходит к тому, чтобы и самому простить его. Примечательно то, что прощение усопшего за возможные обиды, нанесенные им, тоже может в какой-то степени избавлять горюющего от излишнего чувства вины, так как, если он в глубине души продолжает обижаться за что-то на умершего, испытывать по отношению к нему негативные эмоции, то сам же себя за это может и обвинять. Причем обида на умершего и его идеализация, по логике противоречащие друг другу, в действительности могут сосуществовать на разных уровнях сознания. Таким образом, смирившись с собственным несовершенством и попросив прощения за собственные ошибки, а также приняв слабости умершего и простив их ему, человек примиряется со своим близким и одновременно избавляется от двойного груза вины.

Примирение с близким очень важно, поскольку оно позволяет сделать решающий шаг в сторону завершения земных отношений с ним. Чувство вины свидетельствует о том, что в отношениях с умершим осталось что-то неоконченное. Однако, по меткому замечанию Р. Моуди, «на самом деле все незаконченное завершилось. Просто такой конец вам не нравится» . Поэтому-то и важно примириться и принять все, как есть, чтобы можно было жить дальше.

В дополнение к общей картине работы с чувством вины добавим несколько штрихов, касающихся частных ситуаций и отдельных случаев вины, а также - навязчивых фантазий о возможном «спасении» умершего. Многие из таких ситуаций преходящие, поэтому не требуют специального вмешательства. Так, совсем необязательно бороться с повторяющимися у клиента «если бы». Иногда можно даже включиться в его игру, и тогда он сам увидит нереалистичность своих предположений. Вместе с тем поскольку одним из источников вины и связанных с ней навязчивых явлений может быть переоценка человеком своих возможностей контролировать обстоятельства жизни и смерти, то в отдельных случаях бывает уместна работа с отношением к смерти вообще. Что касается конкретно вины выжившего, вины облегчения или радости, то помимо всего сказанного в этих случаях могут употребляться элементы ненавязчивого «сократического диалога» (майевтики). Также важно бывает проинформировать человека об абсолютной нормальности этих переживаний и, условно говоря, дать ему «разрешение» на продолжение полноценной жизни и на положительные эмоции.

4. Стадия страдания и депрессии . На этом этапе на первый план выходит собственно страдание от потери, от образовавшейся пустоты. Разделение данной стадии и предыдущей, как мы помним, весьма условно. Как на предыдущей стадии наряду с виной наверняка присутствует страдание и элементы депрессии, так и на данной стадии на фоне доминирующих страдания и депрессии может сохраняться чувство вины, особенно, если она является настоящей, экзистенциальной. Тем не менее, поговорим о психологической помощи именно страдающему в результате потери и переживающему депрессию человеку.

Основной источник боли горюющего - отсутствие рядом любимого человека. Утрата оставляет после себя большую рану в душе, и требуется время на то, чтобы она зажила. Может ли психолог как-то повлиять на этот процесс заживления: ускорить его или облегчить? Существенно, думается, нет; вероятно, лишь в некоторой степени - посредством прохождения с горюющим какой-то части этого пути, подставляя для опоры руку. Совместный путь этот может быть таким: вспомнить прошлую жизнь, когда ныне покойный был рядом, оживить связанные с ним события, причем и тяжелые, и приятные, пережить относящиеся к нему чувства, как положительные, так и отрицательные. Важно также выявить и оплакать вторичные потери, которые повлекла за собой смерть близкого. Не менее важно поблагодарить его за все доброе, что он сделал, за все светлое, что с ним связано.

Большое значение вновь имеют соприсутствие с горюющим и беседа о его переживаниях (выслушать, дать возможность поплакать). В то же время в повседневной жизни роль этих аспектов общения с потерпевшим утрату становится на данной стадии менее активной. Как отмечает Е. М. Черепанова, «здесь можно и нужно дать человеку, если он того хочет, побыть одному» . Также желательно уже приобщать его к домашним делам и общественно-полезной деятельности. Действия психолога или окружающих людей в этом направлении должны быть ненавязчивыми, а режим жизнедеятельности горюющего - щадящим. Если переживающий утрату - человек верующий, то в период страдания и депрессии особенно ценной для него может стать духовная поддержка со стороны церкви.

Главная цель работы психолога на рассматриваемом этапе - помощь в принятии утраты. Для того чтобы это принятие наступило, бывает важно, чтобы горюющий принял сначала свое страдание по поводу утраты. Для него, вероятно, будет лучше, если он проникнется осознанием, что «боль - это цена, которую мы платим за то, что у нас был близкий человек» . Тогда он сможет отнестись к испытываемой им боли как к естественной реакции на потерю, понять, что было бы странно, если бы ее не было.

Страдание, в том числе вызванное смертью близкого, может быть не только принято, но и наделено важным личностным смыслом (что само по себе обладает целительным действием). В этом убежден всемирно известный основатель логотерапии Виктор Франкл. И это не результат теоретических размышлений, а выстраданное им лично и проверенное практикой знание. Поясняя свою мысль, Франкл рассказывает случай, связанный как раз с горем. «Однажды пожилой практикующий врач консультировался у меня по поводу тяжелой депрессии. Он не мог пережить потерю своей жены, которая умерла два года назад и которую он любил больше всего на свете. Но как я мог ему помочь? Что должен был ему сказать? Я отказался от каких-либо разговоров и вместо этого задал ему вопрос: „Скажите, доктор, что было бы, если бы вы умерли первым, а ваша жена пережила бы вас?“ „О! - сказал он, - для нее это было бы ужасно; как сильно она бы страдала!“ На что я сказал: „Видите, доктор, какими страданиями ей это бы обошлось, и именно вы были бы причиной этих страданий; но теперь вам приходится оплачивать это, оставшись в живых и оплакивая ее“. Он не сказал больше ни слова, лишь пожал мне руку и тихо покинул мой кабинет». Страдание каким-то образом перестает быть страданием после того, как оно обретает смысл, такой, например, как смысл жертвенности . Таким образом, еще одной задачей психолога становится помощь горюющему в обнаружении смысла страдания.

Мы говорим, что боль потери должна быть принята, но в то же время в принятии нуждается лишь та боль, которая естественна, и в той мере, в какой она неизбежна. Если же горюющий удерживает страдание в доказательство своей любви к умершему, то оно превращается в самоистязание. В таком случае требуется вскрыть его психологические корни (чувство вины, иррациональные убеждения, культуральные стереотипы, социальные ожидания и т. д.) и попытаться их скорректировать. Кроме того, важно прийти к пониманию, что для продолжения любви к человеку совсем не обязательно сильно страдать, можно это делать и по-другому, нужно только найти способы выражения своей любви.

Для переключения человека с бесконечного хождения по кругу горестных переживаний и переноса центра тяжести изнутри (с зацикленности на утрате) вовне (в реальность) Е. М. Черепанова рекомендует использовать метод формирования чувства реальной вины. Суть его состоит в том, чтобы упрекнуть человека в его «эгоизме» - ведь он слишком занят своими переживаниями и не заботится о людях вокруг, нуждающихся в его помощи. Предполагается, что подобные слова будут способствовать завершению работы горя, а человек не только не обидится, но даже будет чувствовать благодарность и испытает облегчение .

Аналогичный эффект (возвращение к реальности) иногда может иметь апелляция к предполагаемому мнению покойного о состоянии горюющего. Здесь возможны два варианта:

Предъявление этого мнения в готовом виде: «Ему бы, наверное, не понравилось, что ты будешь так убиваться, все забросишь». Этот вариант больше подходит для бытового общения с переживающим утрату.

Обсуждение с человеком, как бы реагировал умерший, что бы чувствовал, что хотел бы сказать, глядя на его страдания. Для усиления эффекта при этом может использоваться техника «пустого стула». Данный вариант применим, прежде всего, для профессионально-психологической помощи в горе.

Психологу стоит помнить также и о том, что, согласно исследованиям. уровень депрессии положительно коррелирует с переживаниями по поводу смертности. Поэтому на данной стадии, как и на других, предметом обсуждения может стать отношение человека к своей собственной смерти.

5. Стадия принятия и реорганизации . Когда человек сумел более или менее принять смерть близкого, работа собственно с переживанием утраты (при условии, что благополучно пройдены предыдущие стадии) отступает уже на второе место. Она способствует окончательному признанию завершенности отношений с умершим. К такой завершенности человек приходит, когда оказывается в состоянии попрощаться со своим близким, бережно сложить в памяти все ценное, что связано с ним, и найти для него новое место в душе.

Основная же задача психологической помощи перемещается в другую плоскость. Теперь она преимущественно сводится к тому, чтобы помочь человеку перестроить свою жизнь, выйти на новый этап жизнедеятельности. Для этого, как правило, предстоит потрудиться в разных направлениях:

Упорядочить мир, где больше нет умершего, найти способы приспособления к новой реальности;

Перестроить систему взаимоотношений с людьми в той мере, в какой это нужно;

Пересмотреть жизненные приоритеты, задумываясь о самых разных сферах жизнедеятельности и выявляя наиболее важные смыслы;

Определить долговременные жизненные цели, построить планы на будущее.

Движение в первом направлении может отталкиваться от темы вторичных потерь. Возможный путь их обнаружения - обсуждение разноплановых изменений, произошедших в жизни человека после смерти близкого. Внутренние эмоциональные перемены, а именно тяжелые переживания, связанные с утратой, очевидны. Что еще изменилось - в жизнедеятельности, в способах взаимодействия с окружающим миром? Как правило, легче увидеть и признать негативные изменения: что-то безвозвратно утеряно, чего-то теперь не хватает. Все это - повод поблагодарить умершего за то, что он давал. Возможно, образовавшаяся нехватка чего-либо может быть как-то восполнена, конечно, не так, как было раньше, а неким новым образом. Для этого должны быть найдены соответствующие ресурсы, и тогда уже будет сделан первый шаг в направлении реорганизации жизни. Как пишут Р. Моуди и Д. Аркэнджел: «Жизненный баланс сохраняется при удовлетворении наших физических, эмоциональных, интеллектуальных, социальных и духовных потребностей. …Утраты воздействуют на все пять аспектов нашего бытия; однако большинство людей один–два из них упускают из виду. Одна из целей правильной адаптации - это сохранение равновесия нашей жизни» .

В то же время помимо несомненных потерь и негативных последствий, многие утраты привносят и что-то положительное в жизнь людей, оказываются толчком к рождению чего-то нового и важного (см., например, в предыдущем разделе рассказ Моуди с соавтором о возможности духовного роста после потери). На первых стадиях переживания смерти близкого обычно не рекомендуют заводить речь о ее позитивных последствиях или смыслах, так как это, скорее всего, встретит сопротивление со стороны клиента. Однако на поздних стадиях при появившихся намеках на принятие утраты и наличии соответствующей готовности со стороны клиента обсуждение этих трудных моментов становится уже возможным. Оно способствует более тонкому восприятию случившейся утраты и открытию новых жизненных смыслов.

Действия психолога, работающего совместно с клиентом в других направлениях - над осмыслением его жизни и возрастанием ее подлинности, - по сути напоминают работу экзистенциального аналитика и логотерапевта. Необходимым условием успеха выступает при этом неторопливость, естественность процесса и бережное отношение к душевным движениям клиента.

На любых стадиях переживания утраты важную поддерживающую и фасилитирующую функцию по отношению к скорби человека, потерявшего своего близкого, выполняют обряды и ритуалы. Поэтому психологу следует поддерживать стремление клиента участвовать в них или, как вариант, самому рекомендовать это, если данное предложение согласуется с настроем человека. О важности ритуалов говорят многие отечественные и зарубежные авторы, о том же свидетельствуют научные исследования. Р. Кочюнас высказывается на эту тему следующим образом: «В трауре очень существенны ритуалы. Они нужны скорбящему, как воздух и вода. Психологически крайне важно иметь публичный и санкционированный способ выражения сложных и глубоких чувств скорби. Ритуалы необходимы живым, а не умершим, и они не могут быть упрощены до потери своего назначения» .

Современное общество немало обделяет себя, отходя от проверенных веками культурных традиций, от ритуалов, связанных с трауром и утешением скорбящих. Ф. Арьес так пишет об этом: «В конце XIX или начале XX в. эти кодексы, эти ритуалы исчезли. Поэтому чувства, выходящие за рамки обычного, или не находят себе выражения и сдерживаются, или же выплескиваются наружу с безудержной и невыносимой силой, так как ничего, что могло бы канализировать эти неистовые чувства, больше нет» .

Заметим, что ритуалы нужны и тому, кто переживает утрату, и тому, кто находится рядом с ним. Первому они помогают выразить свою скорбь и тем самым выразить свои чувства, второму - помогают общаться с горюющим, находить адекватный подход к нему. Лишенные ритуалов, люди иногда просто не знают, как им вести себя с человеком, которого постигла смерть близкого. И не находят ничего лучше, чем отстраняться от него, избегать проблематичной темы. В результате страдают все: горюющий - от одиночества, усиливающего и без того тяжелое душевное состояние, окружающие - от дискомфорта и, возможно, еще от чувства вины.

Принципиальное значение для потерпевших утрату имеет основной ритуал, связанный со смертью, - похороны покойного. Об этом часто пишут в специальной литературе. «Похоронный обряд предоставляет людям возможность выразить их отношение к тому, как на них повлияла жизнь покойного, оплакать то, что они потеряли, осознать, какое самое дорогое воспоминание останется с ними, и получить поддержку. Этот ритуал - краеугольный камень предстоящего траура» . Насколько важно для близких покойного участвовать в его похоронах, настолько чревато неблагоприятными психологическими последствиями отсутствие на них. По этому поводу Е. М. Черепанова замечает: «Когда человек по разным причинам не присутствует на похоронах, у него может возникнуть патологическое горе, и тогда, чтобы облегчить его страдания, рекомендуется так или иначе воспроизвести процедуру похорон и прощания» .

Многие ритуалы, исторически складываясь в церковной среде и в русле верований наших предков, имеют религиозный смысл. В то же время людям атеистического мировоззрения тоже доступно это средство внешнего выражения горя. Они могут придумать свои собственные ритуалы, как это предлагают зарубежные специалисты. Причем эти «изобретения» совсем не обязаны быть публичными, главное - чтобы они имели смысл.

Впрочем, несмотря на теоретическую возможность индивидуальных ритуалов у атеистов, религиозные люди в среднем намного легче переживают утраты. С одной стороны, им в этом помогают церковные ритуалы, с другой стороны, огромную поддержку они находят в религиозных убеждениях. Результаты зарубежного исследования показали, «что для людей, посещающих религиозные службы и свято верующих, переживание утраты представляет меньшие трудности по сравнению с теми, кто уклоняется от посещения храмов и не придерживается духовной веры. Между этими двумя категориями находится промежуточная группа, состоящая из тех, кто посещают церковь, не будучи убежденными в своей истинной вере, а также те, кто веруют искренне, однако в церковь не ходят» .

Выше прозвучала мысль, что ритуалы нужны живым, а не умершим. Если мы говорим о тех живых, которые далеки от религии, то, несомненно, это так. Да и религиозным людям они тоже, безусловно, нужны. Церковные традиции отпевания и молитвенного поминовения усопших помогают попрощаться с умершим, прожить горе, ощутить поддержку и общность с другими людьми и Богом. Вместе с тем для человека, верящего в продолжение существования после земной кончины и в возможность духовной связи между живыми и умершими, ритуалы приобретают еще один очень существенный смысл - возможность сделать что-то полезное и для окончившего свою земную жизнь близкого. Православная традиция предоставляет человеку возможность сделать для усопшего то, что тот сам для себя сделать уже не может, - помочь ему очистить свои грехи. Епископ Гермоген называет три средства, с помощью которых живые могут положительным образом влиять на посмертную жизнь усопших:

«Во-первых, молитва о них, соединенная с верою. …Молитвы, совершаемые об умерших, приносят им пользу, хотя и не заглаживают всех преступлений.

Второе средство помогать усопшим состоит в подавании за упокой их милостыни, в различных пожертвованиях для храмов Божиих.

Наконец, третье, самое важное и сильное средство облегчить участь усопших есть совершение за упокой их бескровной Жертвы» .

Таким образом, следуя церковным традициям, верующий не только находит в них способ выразить свои чувства, но, что очень важно, также получает возможность сделать полезное и для усопшего, а в том и для себя найти дополнительное утешение.

Обратим особое внимание на значение молитв живых об умерших. Митрополит Сурожский Антоний раскрывает их глубинный смысл. «Все молитвы об усопшем являются именно свидетельством перед Богом о том, что этот человек прожил не напрасно. Как бы ни был этот человек грешен, слаб, он оставил память, полную любви: все остальное истлеет, а любовь переживет все» . То есть молитва об усопшем является выражением любви к нему и подтверждением его ценности. Но владыка Антоний идет дальше и говорит о том, что мы можем не только молитвой, но и самой своей жизнью свидетельствовать, что умерший прожил не напрасно, воплощая в своей жизни все то, что было в нем значительного, высокого, подлинного. «Всякий, кто живет, оставляет пример: пример, как следует жить, или пример недостойной жизни. И мы должны учиться от каждого живущего или умершего человека; дурного - избегать, добру - следовать. И каждый, кто знал усопшего, должен глубоко продумать, какую печать тот наложил своей жизнью на его собственную жизнь, какое семя было посеяно; и должен принести плод» (там же). Здесь мы находим глубокий христианский смысл реорганизации жизни после утраты: не начинать новую жизнь, освободившись от всего, что связано с умершим, и не переделывать свою жизнь на его манер, а взять ценные семена из жизни нашего близкого, посеять их на почве своей жизни и по-своему взрастить их.

В заключение главы подчеркнем, что не только ритуалам, но и в целом религии принадлежит важнейшая роль в переживании горя. Согласно многочисленным зарубежным исследованиям, религиозные люди меньше боятся смерти, относятся к ней более принимающее Поэтому к перечисленным выше общим принципам психологической помощи в горе можно добавить принцип опоры на религиозность, который призывает психолога независимо от своего отношения к вопросам веры поддерживать религиозные устремления клиента (когда они есть). Вера в Бога и в продолжение жизни после смерти, конечно, не устраняет горе, но приносит определенное утешение. Святитель Феофан Затворник начал одну из панихид по усопшему словами: «Будем плакать - от нас ушел любимый человек. Но будем плакать как верующие» - то есть с верой в жизнь вечную, а также в то, что умерший может ее наследовать, и в то, что когда-нибудь мы с ним воссоединимся. Именно такое (с верой) оплакивание умерших помогает легче и быстрее пережить горе, озаряет его светом надежды.

Глава 2. Психологические основы успешного переживания утраты и помощи в