Основные мотивы лирики Блока и поэма «Двенадцать»

Главное место в поэме "Двенадцать" занимает мотив бури в море жизни, то есть вся поэма пропитана революционным пафосом. "Он [Блок] согнулся под тяжестью задачи, был раздавлен за то, что не чувствовал прелести Прекрасной Дамы революции, не разгадал ее заклятий. Как скучно и пошло все наблюденное им о победителе-народе!.."

И здесь все та же снежная вьюга, та же тревога, бездомность, огни и мрак ночного города (в трилогии это особенно заметно, начиная со второго тома, где появляются стихотворения, например, как "Там, в ночной завывающей стуже...", "Русь", "Снежное вино", "На зов метелей", "Бушует снежная весна").

В "Двенадцати" поэт остался в кругу своих излюбленных мотивов вольного ветра, порхающей метели, непроглядной ночи, полыхающего пожара. Эти мотивы определяли и название книг "трилогии вочеловечения": "Земля в снегу", "Снежная ночь" и т. д. А в самих стихах Блока тянется нескончаемая цепь снега, льда, стужи, метели начиная с самого раннего: "Я ношусь во мраке, ледяной пустыне", ночь и вьюга, снежный стон, "вот поднялся вихорь снежный", "вдали запевала метель", "там, в ночной завывающей стуже", белоснежная метель, ветер веет снежный, воет ветер леденящий, бушует снежная весна, вечный снег и вой метели и так далее с необыкновенным постоянством.

Говоря о "Двенадцати", существенно отметить, что переплетающиеся мотивы ветра и пожара (вообще - огня) особенно постоянны у Блока в стихах о России или в тех, где образ родины возникает путем разного рода лирических ассоциаций: "И война, и пожар впереди", "Понеслись, блеснули в очи огневые языки", "За ветром взывают мечи", "Твои мне песни ветровые как слезы первые любви", "Дикий ветер стекла гнет", "Встает мятеж, горят деревни". Иногда эти мотивы разрастаются в целую картину, как, например, в "Руси", где пылают зарева горящих сел, ведьмы и черти тешатся в снеговых столбах, буйная вьюга заметает избы, "и вихрь, свистящий в голых прутьях, // Поет преданья старины". Громадную роль играет снежная метель в драме "Песня Судьбы" (1908), глубоко отразившей раздумья Блока о судьбах родины. Здесь, как и в "Двенадцати", этот образ символизирует восстание народной стихии: "Метель идет!". Так, в "Двенадцати" мы видим:

Опять навстречу несется вскачь,

Летит, вопит, орет лихач...

Стой, стой! Андрюха, помогай,

Петруха сзаду забегай!..

Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!

Вскрутился к небу снежный прах!..

Интересно, что в "Двенадцати" появляются не только мотивы, свойственные ранней лирике Блока, но и близкие ей группы образов. Так, в неоконченной поэме "Ее прибытие", посвященной, по словам автора, несбывшимся надеждам, разбуженным первой революцией (писалась в декабре 1904 года, но обработана в 1906-1907 годах), читаем:

Через бурю, через вьюгу

Различали красный флаг.

В "Двенадцати" мы видим:

Впереди- с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим...

В январе 1907 года Блок не отступает от темы снега, ветра, стихии. В этот период он пишет "Снежную маску", весь пейзаж которой напоминает пейзаж "Двенадцати". И дело не только в том, что в этих двух текстах мы видим мотивы метели и ночи, но в самой природе стиха, в сходстве ритмического рисунка: те же легкие, порхающие разностопные стихи, то же симфоническое разнообразие непрерывно меняющихся ритмов:

Снежная мгла взвилась,

Легли сугробы кругом.

И снежные брызги влача за собой,

Мы летим в миллионы бездн...

Ты смотришь все той же пленной душой

В купол все тот же звездный...

И смотришь в печали,

И снег синей.

Темные дали,

И блистательный бег саней.

Отдельные точки соприкосновения с "Двенадцатью" обнаруживаются и в других произведениях Блока. Песенно-частушечные ритмы "Двенадцати" мы встречаем в "Заклятии огнем и мраком":

Гармоника, гармоника!

Эй, пой, визжи и жги!

Эй, желтенькие лютики,

Весенние цветки!

В "Двенадцати" эти ритмы представлены в 3 части:

Как пошли наши ребята

В красной гвардии служить -

Буйну голову сложить!

Сатирические характеристики персонажей старого мира в первой песне поэмы "Двенадцать" соотносятся с такими гневными антибуржуазными стихотворениями Блока, как "Сытые":

Ведь опрокинуто корыто,

Грешить бесстыдно, непробудно...

Долгополый товарищ поп из "Двенадцати" сразу приводит на память другого пузатого иерея из "Ямбов":

И не успеть дочесть отходной

Тебе, пузатый иерей!

Безвестный бродяга, что сутулится в первой песне поэмы, очень похож на того персонажа "Плясок смерти", которого Блок назвал некоронованным царем глухого ночного Петербурга страшного мира, где богатый зол и рад и унижен бедный.

Еще в 1908 году Александр Блок в стихотворении «Россия» пророчествует о том, о чем будет писать через десять лет в "Двенадцати", обращаясь к России:

Тебя жалеть я не умею

И крест свой бережно несу,

Какому хочешь чародею

Отдай разбойничью красу!

Тебя заманит и обманет, -

Не пропадешь, не сгинешь ты,

И лишь забота затуманит

Ну что ж? Одной заботой боле

Одной слезой река шумней,

А ты все та же лес и поле,

Да плат узорный до бровей.

Для поэмы "Двенадцать" характерно построение изображения на чередовании мотивов ночной темноты и снежной вьюги. С этим связана цветовая символика - контраст черного и белого. Она знаменует два жизненных исторических начала: черное - низкое, ложь, прошлое, белое - высокое, правду, веру в будущее; это противоборствует как на всем свете, так и в каждой человеческой душе.

Снежная вьюга в "Двенадцати" - образ исторической погоды, образ самого переворота и хаоса им принесенного. Черный вечер и белый снег воплощают в своей контрастности историческую бурю, потрясшую мир. Белое, светлое, снежное торжествует в финале поэмы (как, впрочем, и в поэтике символизма в лирическом творчестве поэта), где полностью побеждает непроглядную тьму, из которой вышли "двенадцать":

Поздний вечер.

Пустеет улица.

Один бродяга

Сутулится...

"Двенадцать" - полное торжество стихии. Она главный герой поэмы. Как сама поэма, так и стихия в ней, едина и синтетична, хотя внутри нее самой действуют самостоятельные характеры с их собственными индивидуальными чертами.

Ощущение взлета революции с громадной силой сказалось в "Двенадцати" в мотивах ночной метели, порывистого резкого ветра, взвихренного снега. При этом ветер, снег, пурга - динамические образы восставшей, разбушевавшейся, стихии приобретают различный смысл примечательно к разным персонажам поэмы. Так, для старушки, олицетворяющей "старый мир", снег - большое препятствие

Старушка, как курица,

Кой-как перемотнулась через сугроб.

Это же можно сказать и о других представителях "старого мира":

Что нынче невеселый,

Товарищ поп?

Стоит буржуй на перекрестке

И в воротник упрятал нос.

А рядом жмется шерстью жесткой

Поджавший хвост паршивый пес.

Для несущих "новый мир" "двенадцати" ветер "зол и рад".

"Символизм был губителен для художника, отвращал его от бесконечно богатой содержательностью, красками, ситуациями, проблемами реальной жизни, уводил в абстракцию, в вымышленный и искусственный мир. Все русские символисты - Ф. Сологуб, К. Бальмонт, Д. Мережковский, З. Гиппиус, Вяч. Иванов в той или иной форме совершили преступление: они свернули с прямой дороги служения людям и предались сатанинским неистовствам. Основные положения философии и эстетики символизма - ненависть к разуму, демократии, общественности, гуманизму, искание путей над историей" .

И на этом фоне путь Блока - это путь от декадентства к высокому искусству, от модернизма к реализму, от тьмы к свету. В самые жестокие годы реакции он писал своему корреспонденту: "Последняя просьба: если вы любите мои стихи, преодолейте их яд, прочтите в них о будущем" . "И вечный бой! Покой нам только снится", - строка из цикла "На поле Куликовом" стала первой ступенькой в пути Блока к революции. Хоть Блок был одним из лидеров далекого от реальной жизни течения символизма, он в своих произведениях постоянно сочувствовал трудовому люду, особенно рабочим. В стихотворении "Фабрика" он рассказывает о том, как недвижный кто-то, черный кто-то медным голосом

Согнуть измученные спины,

Внизу собравшийся народ.

В другом стихотворении, написанном в революционный, 1905 год ("Сытые"), поэт с сарказмом говорит о том, что богатые сытые - скучали и не жили, в то время как кругом слышались мольбы о хлебе.

Так негодует все, что сыто,

Тоскует серость важных чрев:

Ведь опрокинуто корыто,

Встревожен их прогнивший хлев.

Принимая в революции свержение старого и отжившего, он не хочет, чтоб она была жестокой и кровавой.

В октябрьском перевороте поэт услышал только одну музыку - громовую музыку катастрофического крушения старого мира, которое он так давно предчувствовал и ждал. Поэтому кровавый переворот Блок воспринял как внезапно налетевшую, но уже предсказанную и ожидаемую стихию. Образ разбушевавшейся стихии всегда играл в поэзии Блока особо значительную роль. Ветер, буря, вьюга все это для него привычные понятия романтического мироощущения. Но особенно "стихийна" поэма "Двенадцать": здесь все действующие лица персонифицируют образ стихии.

Цикл "Снежная маска" из "трилогии вочеловечения" весь пропитан стихией снега. Здесь, герой, настигнутый метелью, погружается в вихри снежные, в снежный мрак очей, упивается этими снежными хмелями и во имя любви готов сгореть на снежном костре. Героиня цикла почти лишена конкретных примет, ее черты романтически условны: неизбежные глаза, которые могут цвести; тихая поступь и снежная кровь, ее голос слышен сквозь метели.

Например, в стихотворении "На зов метелей" в героине стихотворения мы не видим внешних черт, она только поверхностно окружена ореолом романтичности. Взаимоотношения лирического героя и его любимой здесь напоминают Ваньку с Катькой. В стихотворении "Снежное вино" последние две строки:

Твои не вспомнить поцелуи

На запрокинутом лице?

очень похожи на описание взаимоотношений Ваньки с Катькой в 4 части "Двенадцати":

Запрокинулась лицом,

Зубки блещут жемчугом...

В цикле "Фаина" образ героини обогащается новыми свойствами. Она не только воплощение стихии души, но и выражение стихии народной жизни:

Смотрю я: руки вскинула,

В широкий пляс пошла,

Цветами вся осыпала

И в песне изошла.

Неверная, лукавая,

Коварная пляши!

И будь навек отравою

Растраченной души.

Этот же мотив "растраченной души", звучит и в других стихотворениях цикла, в том числе и в широко известном "О, весна без конца и без краю". Его обычно приводят как пример мужественного взгляда поэта на жизнь.

Однако из мира стихий, бушующих лиловых миров, как определяет сам Блок в период антитезы, отраженный во втором томе, художник выходит не столько с утратами, сколько с обретениями. Это новое мироощущение поэта отразилось и в венчающем второй том цикле с многозначительным названием "Вольные мысли". Именно здесь звучат слова, предвещающие его переход к третьему, завершающему этапу его вочеловечения:

Всегда хочу смотреть в глаза людские,

И пить вино, и женщин целовать,

И яростью желаний полнить вечер,

Когда жара мешает днем мечтать.

И песни петь! - И слушать в мире ветер!

Третий том открывается циклом "Страшный мир". Тема "страшного мира" сквозная в творчестве Блока: она присутствует во всех томах "трилогии вочеловечения" и поэме "Двенадцать". Ее можно трактовать по-разному: как буржуазную действительность, как упадок нравственных ценностей, как демонические настроения, как губительные страсти - во все это впадает лирический герой, душа которого трагически переживает состояние собственной греховности, безверия, опустошенности, смертельной усталости.

Здесь отсутствуют естественные, здоровые человеческие чувства. Вместо любви здесь горькая страсть, как полынь, бунт черной крови - и это ярко представлено в поэме "Двенадцать". Например, в стихотворении "К Музе" поэт говорит о несчастной гибельной любви:

Для иных ты - и Муза, и чудо.

Для меня ты - мученье и ад.

В поэме "Двенадцать":

В кружевном белье ходила -

Походи-ка, походи!

С офицерами блудила -

Поблуди-ка, поблуди!

Трагическое мироощущение, свойственное большинству стихотворений цикла, находят свое крайнее выражение в тех из них, где законы страшного мира приобретают космические масштабы:

Миры летят.

Года летят.

Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз.

А ты, душа, усталая, глухая,

О счастии твердишь, - в который раз?

Циклы "Возмездие" и "Ямбы" продолжают эту тему. Главная вина героя - измена данным когда-то священным обетам, высокой любви, измена человеческому предназначению. Расплата же, назначенная за эти грехи усталость от жизни и покорное ожидание смерти. В стихотворении "Ночь, улица, фонарь, аптека" показывается роковой круговорот жизни. Этому способствует его кольцевая композиция, точные и емкие эпитеты ("бессмысленный и тусклый свет", "ледяная рябь канала"), наконец, необычная и смелая гипербола: "Умрешь - начнешь опять сначала". В стихотворении "Голос из хора" звучит мрачное, поистине апокалипсическое предсказание о грядущем торжестве зла:

И век последний, ужасней всех,

Увидим и вы, и я.

Все небо скроет гнусный грех,

На всех устах застынет смех,

Тоска небытия.

Уже в "Ямбах" поэт говорит "нет" дням настоящим. Он верит, что крушение старых устоев жизни неизбежно:

На непроглядный ужас жизни

Открой скорей, открой глаза,

Пока великая гроза

Все не смела в твоей отчизне...

Чуть позже, в "Итальянских стихах", он отвергает позицию чистого искусства, говоря о ней, что это творческая ложь - и здесь он еще более ярко выступает как реалист. «Подлинное искусство, - говорит поэт, - это ноша на плечах, долг, подвиг».

Следующий рассматриваемый цикл "трилогии вочеловечения" "Арфы и скрипки" - связан с блоковской концепцией музыки как внутренней сущности мира, его организующей силы. Если скрипки могут быть расстроенными, то арфа для Блока символ музыки, звучащей всегда в унисон с мировым оркестром. Здесь присутствует широкий диапазон тем: светлая музыка (например, "На смерть Комиссаржевской"), дисгармония страшного мира (например, "Я пригвожден к трактирной стойке").

"Кармен" - последний цикл поэта о любви. Он является связующим звеном между "Арфами и скрипками" и "Соловьиным садом", где отразились раздумья поэта о смысле жизни и месте человека в ней.

Цикл "Родина" посвящен России. Эта сквозная тема, берущая начало из первого тома трилогии и заканчивающаяся в поэме "Двенадцать".

Что касается содержания поэмы, то здесь Блок, на наш взгляд, использует те же образы, что и в предыдущем творчестве: это образы ветра, снега, вьюги, Иисуса Христа, сатирические зарисовки буржуазии, противопоставление черного и белого миров. По форме же это "рвущийся стих" (М. И. Цветаева), в котором слышна музыка революции: здесь и частушечные мотивы, и несущие особую энергию короткие строки, и ритмы марша.

Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своём значении. Он многолик, многомыслен и всегда тёмен в последней дубине.
Вяч. И. Иванов

Блок был свидетелем социалистической революции. Через два с половиной месяца (в начале января 1918 года) практически одновременно он написал два важных произведения - статью «Интеллигенция и революция» и поэму «Двенадцать». В этих произведениях поэт представил свой взгляд на Октябрьскую революцию. Итак, тема поэмы «Двенадцать» - изображение революции, как поэт слышал и понимал её.

Сюжет «Двенадцати» описывает прохождение красногвардейского патруля через ночной Петроград. Такое построение сюжета весьма традиционно: начиная с «Одиссеи» и заканчивая «Мёртвыми душами» и «Кому на Руси жить хорошо», сочинители использовали образ дороги, чтобы объединить разные дорожные картинки в законченное произведение. Если тему и сюжет поэмы после внимательного прочтения можно довольно легко понять, то идею (отношение Блока к изображаемой революции) сформулировать чрезвычайно трудно. Это объясняется природой символизма, в основе которого лежит многозначный символ, мало понятный не только читателю, но часто и самому автору. Блок, как и другие поэты-символисты, стремился отразить не рациональное восприятие окружающего мира, а интуитивное, поэтому иногда сам не мог объяснить, почему у него в произведении появился такой образ-символ и что он означает.

Идея поэмы «Двенадцать» может быть понята двояко. С одной стороны, революция представлена как событие очищающее, обновляющее, высвобождающее творческие силы народа. Так характеризует Блок революцию в статье «Интеллигенция и революция»: главный замысел революции грандиозен - переделать всё, вместо жизни скучной, безобразной явить жизнь справедливую, чистую и прекрасную, поэтому «всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте революцию». Блок видел в революции проявление стихийных сил мироздания, поэтому спорить с революцией, по мнению поэта, также бессмысленно, как, например, с землетрясением, которое губит и правых, и виноватых, не разбирая. В революции, но Блоку, тщетно искать справедливости, она, может быть, обманывает, калечит достойных, возносит недостойных, но эти частности не меняют главного - «революция ревёт о великом». Учитывая приведённые соображения, можно согласиться с мнением В.Г.Короленко: «Христос говорит о большевистских симпатиях автора», то есть «Двенадцать» - это «интеллигентский гимн Октябрьской революции».

С другой стороны, революция изображается в поэме беспощадной и кровавой стихией, поэтому современники восприняли «Двенадцать» как сатиру на революцию («самая злая сатира на всё, что происходило в те дни» М.Горький), как изображение революции через ужасные «гримасы» («Поэт большевизма Ал. Блок задумал воспеть кровь и грязь революции. В своей поэме он не удалился от правды, но кощунственно приплёл к «керенкам», проституции, убийствам и нелепому жаргону - Христа» Ю.И.Айхенвальд).

Это, конечно, крайние оценки, а более спокойная и взвешенная точка зрения на поэму такова: Блок справедливо видит революцию и в белом, и в чёрном цвете, как переплетение различных противоречий. Это сложное авторское отношение рождается из ответов на несколько вопросов: как в поэме выражается авторская позиция, как характеризует автор красногвардейцев, кто идёт впереди патруля и машет кроваво-красным флагом?

В некоторых литературоведческих работах (Л.К.Долгополов «Многоголосие эпохи и позиция автора» // Вопросы литературы, 1978, №9) сделана попытка найти в поэме слова автора, чтобы по ним определить авторское отношение к изображаемому, но попытка неудачная. Отделить слова автора от реплик героев невозможно: в поэме нет ни лирических отступлений, ни авторизованных характеристик, среди разноголосой толпы голос автора неразличим. Вся небольшая поэма состоит из реплик, возгласов, призывов, обращений, установить принадлежность которых какому-то конкретному герою часто невозможно: вот пустеет улица, только один бродяга сутулится, и кто-то обращается к нему:

Эй, бродяга!
Подходи -
Поцелуемся... (1)

Это говорит ветер, или прохожий, или кто-то незримый, который находится среди героев и покажется в конце поэмы? А дальше - новые реплики, принадлежащие разным говорящим:

Хлеба!
Что впереди?
Проходи! (1)

Из этих и многих других примеров следует интересный вывод: Блок в «Двенадцати» создаёт многоголосие улицы, специально растворяет в нём свой авторский голос и, таким образом,прячет прямую авторскую оценку описываемого события.

Характеристики, которые герои получают в поэме, в принципе многозначны и неокончательны. Например, сложно понять отношение автора к Двенадцати. С одной стороны, эти герои показаны как символическая группа бандитов, дорвавшихся до власти и творящих злодеяния; с другой - как «рабочий народ» (10); с третьей - как деклассированная голытьба («Отмыкайте погреба - Гуляет нынче голытьба!» - 7); с четвёртой - как апостолы новой веры. А для Блока, кажется, нет разделения этих восприятий, в таком обобщённом взгляде на участников революции состоит самая главная художественная особенность символической поэмы. Патруль появляется во второй главке и похож на шайку каторжников и по внешнему виду (цигарка и бубновый туз), и по безбожным выкрикам. Но в десятой главке патруль превращается в «рабочий народ», в революционное звено народа. В конце поэмы повторяется рефрен:

Вперёд, вперёд,
Рабочий народ! (10, 11)

Таким образом, авторская позиция проявляется не в словах, а в изображении общей судьбы Двенадцати и в осмыслении их пути через время: из «старого мира», откуда они вышли, к новому, к которому они подошли вплотную, хотя сами ещё не поняли этого. Они прошли через страсти и убийства («руки-то в крови из-за Катькиной любви» - 10) и остались «без имени святого» (11), так как нарушили одну из главных заповедей христианства («не убий!»), а может быть, и не только её.

В конце поэмы вся «музыка» улицы (шумы, разговоры, восклицания, свист ветра) пропадает. Двенадцать идут в полной тишине, а впереди них кто-то незримый, которого Блок назвал Исус Христос. При этом Блок признавался, что образ Христа появился в поэме как-то сам собой, а должен был идти впереди патруля Другой. Толкование этого незримого героя - ключ к пониманию идеи поэмы. Если впереди красногвардейцев идёт Христос, тогда революция оправдана и прощена, тогда это - Второе пришествие, а Двенадцать - апостолы новой веры, герои эпохи, которые устроят новую, справедливую жизнь. А если это Другой (Антихрист) возглавляет революционное переустройство, тогда легко представить, что последует за революцией. Ведь любое насильственное переустройство Божьего мира - бунт против его Творца. Исследователи, предполагающие в поэме присутствие Другого, считают, что в произведении есть тринадцатая (скрытая) глава, в которой автор понимает, кто машет кровавым флагом, и немеет от трагического предчувствия - он прозревает ужасное будущее России (Л.Вильчек, Вс.Вильчек «Эпиграф столетия» // Знамя, 1991, №11). Эти полярные точки зрения имеют право на существование, так как символическое произведение действительно очень трудно понять и однозначно истолковать: по воспоминаниям современников, сам Блок затруднялся объяснить заключительную строчку поэмы. У поэта, кстати, было ещё достаточно времени (он умрёт через три с половиной года), чтобы точнее изобразить знаменосца впереди красногвардейского патруля. Однако Блок не захотел ничего изменить в финале «Двенадцати» и оставил последнюю строчку поэмы такой, какой она написалась сначала, сразу, в первом варианте.

Подводя итог, следует заметить, что Блок в поэме «Двенадцать» изобразил Октябрьскую революцию по-своему, как поэт-символист. Те, кто не учитывает художественные особенности символизма, искренне возмущаются, как может автор сочувствовать двенадцати убийцам и развратникам «без креста» (2). У них за спиной пустота: ни человечности, ни культуры, ни Высшего судии - «Ко всему готовы, Ничего не жаль...» (11) (Г. Яковлев «Без имени святого...» // Литература в школе, 1993, №3). Но если непредвзято прочитать поэму,надо признать, что это исключительно интересное символическое (!) произведение: в нём выразилось восприятие революции современником.

Блок пытался увидеть истинное содержание революции за её отвратительными «гримасами», которые он наблюдал своими глазами в революционном Петрограде, даже пережил на собственном горьком опыте (известно, что крестьяне сожгли его дом в Шахматове - родовой усадьбе под Москвой). Но в отличие от ограниченных людей, не желающих видеть в революции ничего, кроме личных неудобств и неприятностей, поэт-символист не отвергал революцию с порога, а пытался осмыслить её настоящее и провидеть будущее. Поэма получилась и гимном новому миру, и сатирой, и предостережением.

Такой результат вполне понятен: вряд ли в январе 1918 года кто-то мог более определённо оценить Октябрьскую революцию. Теперь, спустя почти девяносто лет, известно, куда повернёт история, но Блок, создавая поэму, этого ещё не знал. Зато он очень хорошо представлял себе, от чего уходит Россия, и приветствовал этот уход, с надеждой глядя в будущее.

Блок написал свою таинственную поэму в 1918 году, сразу же после ряда революционных событий в России. Такого эпитета она удостоилась потому, что демонстрирует авторское отношение к смене власти, но неизвестно, какое именно. Одни утверждают, что «Двенадцать» — ода, посвященная переменам, другие полагают, что произведение носит осуждающий характер и является своеобразным реквиемом для страны. Кто прав – решать вам, а мы лишь расскажем о книге все, что поможет понять поэта и его замысел.

Блок однажды гулял по революционному Петрограду, и, как он сам выразился, «слушал музыку революции». Он хотел воплотить это ощущение в словах, вдохновившись атмосферой бунта и триумфа новой власти. История создания поэмы «12» шла в одном темпе с историей России, однако до самого момента написания у автора не было однозначного отношения к переменам. Оно не сложилось и в процессе работы над книгой, которую он сочинил быстро, находясь под свежим впечатлением. Когда его спросили: «Это сатира на революцию или слава ей?» - он не смог ответить, так как сам не знал. Творец так и не определился, что он думает по этому поводу. Он описал впечатление, а не рассуждение, интуитивный порыв, а не трезвый анализ ситуации. Может быть и так, что поэт не хотел разрушать интригу, созданную произведением, и не пояснил, что скрывается за образами-символами.

Процесс создания, как известно, занял всего лишь несколько дней, а окончательная редакция длилась около месяца. Поэт ощущал феноменальный творческий подъем, чувствуя, что из под его пера выпорхнуло нечто гениальное, неожиданное, принципиально новое. Поэма «Двенадцать» была издана в газете левых эсеров «Знамя труда», а через два месяца вышла в формате книги. По свидетельству Блока, он еще несколько месяцев после написания заключительных стихов физически улавливал шум «от крушения старого мира». Именно он вкупе с звоном разбитых стекол, грохотом ружейных выстрелов и потрескиванием уличных костров составлял музыку революции, поглотившую и потрясшую автора. Позже он разочаруется в новой власти, уедет в эмиграцию, но напишет, что не раскаивается в своем творении и не отрекается от него, ведь тогда радость переменам была стихией, а не политической игрой (об этом он написал в сборнике «Поздние статьи»).

Смысл названия

Поэма названа «12» в честь того отряда, который осуществлял революционные судилища в переулках Петрограда. Судя по мемуарам Джона Рида и других журналистов, заставших переворот, отряды красноармейцев, патрулировавших улицы, действительно состояли из дюжины человек. В черновиках Блока видно, что он связывал название не только с реалиями охваченной пламенем столицы, но и с поэмой Некрасова об атамане Кудеяре и его двенадцати разбойниках. Поэт вдохновился преемственностью поколений борцов за свободу: герои произведения Некрасова тоже вершили суд, как умели, но их порыв был справедлив. Слишком долго эти трудяги находились в рабском положении у тех, кому они теперь мстили.

Разумеется, есть и символическое значение заглавия. Поэма так называется, потому что Блок вкладывал в нее религиозные аллюзии. Христа окружали именно двенадцать апостолов. Прошло время, и вот в России, третьем Риме, вновь появился Иисус «в белом венчике из роз» в окружении дюжины учеников. Так автор проводит параллель между двумя событиями в истории, связывая их единым святым значением для человечества. Он, как и многие тогда, думал, то с нашей страны начнется мировая революция, которая уничтожит старый мир рабов и господ и водворит царствие Божие на земле.

Блок обезличил своих героев, сделал из них монолит, состоявший из 12 человек. Каждый из них в отдельности ничего не значит, но вместе они – сила революционной стихии, символическое объединение народных масс, поднявшихся одним строем во имя свободы. Так поэт показывает единство порыва, охватившего страну, и угадывает будущее советской идеологии, где основой стала коллективизация духа.

Композиция

Поэма «12» состоит из двенадцати глав, каждая из которых рисует отдельный фрагмент мозаики, где мы угадываем черты изуродованного зимнего Петрограда, пламенеющего от крови, знамен и пожарищ.

Экспозиция воплощается в первой главе, где автор погружает читателя в атмосферу того времени, чтобы последующее убийство уже никого не удивило. Кругом раздаются проклятия и упреки новому режиму, все обитатели старого, разрушенного мира недоумевают и предрекают России смерть от рук большевиков. Тут же появляется патруль из красноармейцев, который запугивает все на своем пути.
Завязка происходит во второй главе, где герои вспоминают Ваньку (бывшего друга, предателя) и Катьку (девушку одного из двенадцати, которая также предала его). Они осуждают поступки парочки, упоминая об их недостойной связи. Теперь их власть дает им полное право отомстить обидчикам.
Далее происходит развитие действия . Читатель узнает историю этих людей, их тяжелую и горькую долю. Теперь их жажда мщения находит оправдание.
Кульминация происходит в шестой главе, где отряд натыкается на Ваньку с Катькой и открывает огонь на поражение. Катька погибает, Ванька спасается бегством.
Развязка длится все последующие главы. Читатель видит внутренний конфликт бывшего ухажера Катьки и его выбор в пользу служения революции.
Эпилогом можно считать двенадцатую главу, где выясняется, что убийц ведет за собой Иисус Христос.

О чем поэма?

Первая глава. На улице мороз, прохожие еле плетутся по замерзшим дорогам, скользя и падая. На канате, который протянут от одного здания к другому, подвешен плакат с революционным лозунгом: «Вся власть Учредительному собранию!». Старушка недоумевает, зачем столько материи потрачено зря – она пригодилась бы для изготовления детской одежды. Ворчит и жалуется, что «большевики загонят в гроб». Длинноволосый человек ругает кого-то «предателями», говорит, что «погибла Россия», вполне возможно, автор имел в виду писателя. Его за такие речи рассказчик сразу же нарекает буржуем – представителем привилегированного сословия, угнетателем честного народа. Барыня в каракуле в разговоре с другой сетует, что они «плакали, плакали», поскользнувшись, падает. Ветер доносит слова проституток: на свое собрании они постановили «на время – десять, на ночь – двадцать пять…И меньше ни с кого не брать!..» По безлюдной улице шествует бродяга. Заканчивается глава тем, что поэт раскрывает суть происходящего в поэме «12»: «Злоба, грустная злоба Кипит в груди…Черная злоба, святая злоба…Товарищ! Гляди в оба!».
Вторая глава. Двенадцать человек ведут шумную речь о том, как Ванька с Катькой сидят в кабаке, называя Ваньку «буржуем». Они вспоминают, что раньше «он был наш, а стал солдат». Все эти люди – с цыгаркой в зубах, примятым картузом, бубновым тузом на спине (тюремная татуировка) – неблагополучны, подавлены бременем жизни в бедности, потому и злы. Они бросают вызов старой «толстозадой» Руси – деревне, где крестьяне все еще держатся за свои покосившиеся избенки и не рискуют идти против власти. Такую дряблую и покорную Русь они ненавидят.
Третья глава. Здесь говорится о горькой солдатской доле двенадцати бойцов. Все они служили на безотрадном фронте Первой мировой войны. В своих бедах они винят буржуев, которые послали их воевать. Теперь на зло им они разжигают мировой пожар революции.
Четвертая глава. Двенадцать героев продолжают патрулирование улиц. И тут мчится пролетка, где сидят Ванька с Катькой. Ванька в солдатской шинели, «крутит черный ус».
Пятая глава. Это монолог Ваньки, который напоминает подруге о ее статусе содержанки. Под грудью у Катьки еще не зажил шрам от ножевого ранения, раньше она «в кружевном белье ходила», «с офицерами блудила» и даже была причастна к убийству одного из них. В ней бойцы видят предательницу. Она всегда воротила от бедняков нос, продавала свою любовь знати, и вот теперь пришел черед расплатиться за легкую жизнь.
Шестая глава. Двенадцать красногвардейцев нападают на пару, стреляют за то, что Ванька гулял с «девочкой чужой». Ванька спасается бегством, Катька замертво падает на снег.
Седьмая глава. Двенадцать идут дальше, не придавая значения случившемуся. Только Петруха, который убил Катьку (свою бывшую девушку), помрачнел и пригорюнился. Соратники утешают его, но он вспоминает: «Эту девку я любил». Остальные увещевают его, требуют «держать над собой контроль», напоминают, что «не такое нынче время, чтобы нянчиться с тобой». Петруха делает над собой волевое усилие и «он головку вскидывает, он опять повеселел».
Восьмая глава представляет собой полную грусти и тоски песню о том, как Петруха и ему подобные отомстят «за зазнобушку» буржуям. Их они винят за то, что те погубили девушек своей похотью, убили в них достоинство, оставив лишь продажное тело.
Девятая глава. Городовых больше нет, шума не слышно, а буржуй на перекрестке «в воротник упрятал нос», рядом «жмется шерстью жесткой поджавший хвост паршивый пес». Автор сравнивает эти образы, ведь теперь бывший хозяин жизни стал бездомным и никому не нужным. Его время прошло, он, как и пес, доживает последние дни.
Десятая глава. Начинается метель, ни зги не видно. Петруха по этому поводу поминает бога, но товарищи подняли его на смех: «От чего тебя упас Золотой иконостас?». Они напоминают, что Петруха теперь – убийца, ему негоже поминать бога.
Одиннадцатая глава посвящена характеристике отряда, в котором воплощены черты всего пролетариата: «И идут без имени святого Все двенадцать – вдаль. Ко всему готовы, Ничего не жаль».
Двенадцать идут сквозь вьюгу, замечая кого-либо, угрожают расправой, начинают стрельбу: «И только эхо откликается в домах». Их отряд возглавляет Христос: «Так идут державным шагом – Позади – голодный пес, Впереди – с кровавым флагом, И за вьюгой неведим, И от пули невредим, Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз - Впереди - Исус Христос». Так поэт разделяет реальность на прошлое, настоящее и будущее. Прошедшее – голодный пес, тот самый ненасытный буржуй, которого завела в тупик алчность. Настоящее – смута и самосуд агрессивных восставших работ. Будущее – справедливый и милосердный мир, который знаменует революция.

Главные герои и их характеристика

В произведении не так много героев, о которых можно рассказать, но все они, безусловно, являются образами-символами. Блок воплотил в них гораздо больше, чем характеры. В действующих лицах отображаются эпохи, сословия, стихии, а не реальные персонажи.

Двенадцать – отряд красноармейцев, которые патрулируют улицы. Это главный герой поэмы. Все его составляющие – бывшие солдаты, представители беднейших семей, где родители, как и дети, с утра до вечера пропадали на мануфактурах в качестве дешевой рабочей силы. Блок демонстративно обезличивает их, дабы придать их совокупности символический подтекст. Они – не люди, а революционная сила, стихия, охватившая всю Россию. Это вырвавшаяся из груди народа ярость на тех, кто веками втаптывал его в нищету и невежество. Они настолько бедны и слепы, что полностью лишены индивидуальности и привыкли держаться строем. Сначала коллективная жизнь в углах (отгороженных тряпьем частях комнаты), потом одинаковая для всех униформа для механической работы на заводе, затем солдатская форма и бесконечный, рутинный казарменный быт, и вот «рваное пальтишко», «цыгарка в зубах», «мятый картуз», «черные ремни». Никто не считал их за личностей, вот они и не стали ими. Их маргинальное поведение – клеймо, подобное бубновому тузу на спине. Его им поставили с рождения те, кто использовал их рабское положение для собственного обогащения. Но теперь эта метка сыграла против тех, кто ее поставил. «Голотьба» поднялась и восстала против угнетателей, и гнев их был подобен тому небесному, снизошедшему на грешную землю судилищу, которое предрекали апостолы.
Иисус Христос. Ключом к пониманию этого образа служит фраза: «Мировой пожар в крови, господи, благослови!». Для Блока разрушение одряхлевшего, прогнившего мира – благостное действо. В свое время Иисус тоже был революционером, тоже шел против старого мира, поэтому он – предводитель мучеников за судьбу человечества, борцов за переход к лучшей жизни, борцов против «кесарей» и их алчной свиты. Люди восстали для того, чтобы стало лучше, как и Христос пришел в мир, чтобы его изменить.
Петруха – один из Двенадцати, тот, что потерял любовь Катьки и отомстил ей за это. На его примере автор показывает переходную стадию между человеком прошлого и человеком будущего. Герой еще не окончательно определился, в нем еще бытуют пережитки вчерашнего дня. Он не разучился верить в Бога, не привык убивать, не окончательно влился в коллектив, поэтому отряд упрекает его в мягкотелости. Свое нежное чувство он тоже не может заглушить и тяжело переживает гибель возлюбленной. Однако Блок описывает, как легко заставить выходца из простого народа стать безликим механизмом чужой системы. Стоит товарищам высмеять или обругать его, он сразу же подстраивается под них, ведь в этом единстве он обретает силу, которая и совершила революцию.
Ванька – бывший друг красноармейцев, переметнувшийся на сторону царских приспешников. Это образ современного Блоку Иуды, который продал друзей, став жандармом и прислужником ненавистной власти. Он, как и алчный предатель из Евангелия, избежал наказания за грех, трусливо сбежав и оставив на растерзание толпы Катьку. Автор вновь воспроизводит эту историческую несправедливость, проводя параллели между своим текстом и библейскими преданиями. Иуда вновь избегает своей расплаты, но ненадолго, ведь сам Христос снизошел, чтобы вершить свой суд.
Катька – бывшая подруга одного из двенадцати – Петрухи. Пока жених рисковал собой на фронте, она стала содержанкой богатых господ, а в лихие времена не побрезговала и простым жандармом. О ней в поэме говорится пренебрежительно: «в кружевном белье ходила», «с офицерами блудила», «шоколад Миньон жрала». Это описание очень схоже с блатными песнями вроде «Гопстоп» («ты шубки беличьи носила, кожу крокодила, все полковникам стелила…»). Образ Катьки – архетипическое воплощение блудницы, в которую Иисус предлагал бросать камни только тем, кто не грешен. Он своим вмешательством спас девушку, но в поэме «Двенадцать» жертву никто не выручил. Это обусловлено своеобразной логикой: для нее нет места в новых реалиях. Развращенные и погубленные похотливыми богатеями женщины остаются в старом времени, в новом, когда все будут равны, такого уже не случится. Смерть девушки означает не только новый этап в развитии общества, но и очищение ее души и тела. Своей кровью она смыла позор, и раз уж здесь Христос, то она наверняка имеет шанс возродиться к жизни обновленной и непорочной.
Буржуй – человек, закутавшийся в воротник собственного пальто и предрекающий гибель России. Это образ старого времени, которое рухнуло под натиском нового. Мы видим, что богатей слаб, потому что одинок и покинут, ведь его нечестно нажитое богатство пропало в «грабежах награбленного». Теперь ему остается только жаловаться на судьбу, народ ополчился против него и вчерашнего уклада жизни, когда он был во главе угла.
Образ буржуя связан с образом бродячего пса , они теперь родственные души. Хозяин жизни оказался рядом со старым облезлым псом, оба они – пережитки прошлого. Им некуда податься, их пристанище разрушено. Им остается только влачить свои немногочисленные дни в запустении и безрадостном лае. Собака скулит и воет так же тщетно, как длинноволосый человек поносит новую власть. Здесь Блок иронично обыгрывает пословицу «собака лает, караван идет». Революцию уже не остановить словесными изысканиями.
Старуха – героиня из первой главы, которая сокрушается из-за траты ткани на транспаранты. Она – символ меркантильности и ограниченности старой эпохи. Новым людям не жалко тряпья на идею, им важнее дух, а не материя. Так же высмеяны барыни, которые тоже только щебечут, жалеют себя, но ничего не делают.

Тема

Тематика произведения весьма разнообразна и нетипична для автора. Блок – идеалист. После событий 1917 года в его творчестве наступает перелом. Реальная жизнь оказывается более жестокой и грубой, чем его идеальные представления о ней. Из-за болезненного столкновения с действительностью он стал работать по-новому, произведения уже выражали надрыв в его восприимчивом сознании, а не абстрактные идеалы юности.

Тема революции. Переворот в понимании поэта — разрушительная стихия (образы ветра, вьюги). Представители старого мира мечутся и не знают покоя, оказываясь лишними в новом мире. Характерно сравнение «буржуя» с плешивым бездомным псом. Этих людей буря лишила крова, имени, положения, они разметались, как снежные хлопья. Анархический характер поступков двенадцати и их идеологии подчеркивает стихийность, необузданную и неуправляемую энергию общественного движения октябрьской революции.
Антиклерикальная направленность (рефрен «Эх, эх, без креста!»). Христианство в поэме – часть выродившейся культуры, которая подлежит уничтожению. Герои высмеивают традиции и догмы старой веры, надругаясь над заповедями. Но в финале двенадцать человек идут «без имени святого», а ведет их Иисус Христос. Противоречие объясняется по-разному. Во-первых, Блок, по мнению многих исследователей, имел в виду антихриста, дабы показать, как люди ошиблись, как отдаляются они от истины, приняв инфернальную силу за миссию (это лишь одна трактовка образа Христа). Отрицая веру, народ отрицал себя. Однако автор, как бы он к этому не относился, не мог закрыть глаза на повальный и демонстративный атеизм. Во-вторых, уже была озвучена версия о том, что Христос воспринимается народом отдельно от лицемерной церкви, которая поддерживала царский режим. Его учение было исковеркано и использовано против людей. И теперь он пришел в мир снова, чтобы сделать его, наконец, справедливым.
Смена нравственных ориентиров. В поэме всерьез обсуждается собрание проституток, которые решают установить единые расценки на обслуживание клиентов. Обсуждается, но не осуждается. Для русской литературы эта тема – вообще табу, а уж тем более ее оправдание. Однако новая эпоха диктует свои правила, и первое из них – честность. Сняты оковы цензуры, можно и нужно говорить о том, что волнует людей.
Тема мести. Она раскрыта в действиях отряда, который вспоминает старые счеты с Ванькой и Катькой. Расправа продиктована личными мотивами ревности и обиды. Пока герои предательски приспосабливались к режиму, красноармейцы терпели нищету и несправедливость. Пришла пора старому миру расплатиться по этим счетам, народ восстал и не мог строить справедливое государство без праведного возмездия.
Тема невежества. Она прослеживается на уровне стилистики поэмы, которая вобрала в себя блатные песни, уличный жаргон и даже частицы фольклора.

Проблемы

Трагизм мироощущения Блока в тот период – последствие его прозрения. Поэту становится ненавистна и омерзительна пошлая, бездуховная жизнь толпы обывателей, которые всегда и везде в большинстве. Спасение от нее он видит в разрушительной стихии, которая разрушила мирный сон «толстозадой» Руси и привела ее в движение. Поэтому проблематика в поэме «Двенадцать» так драматично отразила социальные катаклизмы того времени.

Аморализм (убийство Катьки, равнодушное отношение двенадцати к убийству, вездесущее оружие и угрозы его применения). Герои враждебны к общепринятой традиционной морали, они намеренно идут против нее. Что подразумевает Блок под убийством Кати? Есть две трактовки: 1. Катька символизирует порок, который в ее лице искореняют двенадцать во главе с Христом. 2. Гибель Катьки - символ первой крови невинной жертвы, мрачное пророчество кровавой гражданской войны, где пострадают тысячи мирных жителей.
Гибель старого мира (дама в каракуле, буржуи, Ванька). Все эти персонажи подвергаются яростному преследованию, они теперь поменялись местами с бывшим угнетенным классом. Бабка - символ старого мира, который отжил свое. В то же время, многие критики считают, что этот образ символизирует здравый смысл, который не признают революционеры в своем стремлении швыряться лозунгами.
Проблема нигилизма и разрушения нравственных основ. Постепенно внутренняя катастрофа Блока находит теоретическое обоснование в философии Ницше, которой увлекались многие символисты. Немецкий мыслитель утверждал, что цивилизация развивается циклично, как и культура. На смену обветшалой выродившейся системе придет разрушение и полное отрицание всех прежних ценностей и всех старых устоев. Варварские орды уничтожат все нравственные и моральные принципы былой эпохи, ею созданные и навязанные людям, но тем самым «расчистят место» для возникновения новой культуры и новой цивилизации.
Нищета и запустение страны . Истощенная катаклизмами Русь пуста, как заснеженная улица. Вокруг разрушения, холод и ужасающая неприкаянность народа. Перемены символизирует вьюга, от описаний которой уже бьет озноб. Но метель одновременно и символ чистоты, глобального процесса и болезненного очищения страны от скверны.

Смысл и идея поэмы

Поэма «12» - глубочайшее истолкование действительности. В произведении отражены реальные события, свидетелем которых был Блок (суровая зима 1918 года, костры на улицах, красногвардейцы, которые патрулировали улицы, разговорная речь тех времен с характерными жаргонизмами и сокращениями). Главная мысль поэмы «Двенадцать» заключается в том, что автор выразил свои взгляды на историю, сущность цивилизации и культуры на языке символов. Революционный посыл заключается в том, что поэт воплотил впечатления очевидца революции, которая определила историю России. А вот каковы эти впечатления, сказать сложнее. Их эмоциональную окраску определяет финал, который можно трактовать по-разному. От этой трактовки зависит разбор текста. Мнение самого Блока читайте под заголовком «критика».

Смысл финала поэмы «12» неоднозначен, есть две основные интерпретации:

Во главе процессии Иисус Христос, как первый революционер, который пошел против традиции. Как и христианство, новая эра требует жертв, поэтому Двенадцать взяли на себя миссию инквизиторов или же князя Владимира, который кровью и мечом крестил Русь. Без насилия мир не изменить, как показывает история насаждения религии, например. Поэтому новые апостолы (которых тоже было 12, это еще одно доказательство: отсылка к Библии) берут на себя крест, чтобы изменить мир к лучшему.
Во главе процессии Антихрист, как последний вестник апокалипсиса, который ведет людей к погибели духовной и физической. Революция - крах мира, она ведет к братоубийственной войне и полному упадку в благополучной стране. Двенадцать - символ разрушительной силы революции, которая уничтожает все на своем пути. Человек в толпе теряет лицо, становится слепым орудием типа винтовки, которое используют сильные мира сего, чтобы водрузить на пьедестал свою элиту.

Финал

Красноармейцы утолили печаль в акте мщения, Петруха отбросил сомнения и перестал печалиться. Двенадцать идут дальше, и их шествие не знает времени: «И вьюга пылит им в очи дни и ночи напролет…». За ними еле успевает привязавшийся шелудивый пёс - уже знакомый нам символ старого мира. Красноармейцы стараются напугать его штыками, чтобы он отвязался от их процессии. Это тоже символично: новые люди гонят старый мир.

Вдруг герои замечают таинственный силуэт во тьме. Они открывают огонь по неизвестному видению, пытаясь понять, что же это. Не знаю они, что Ему не страшны выстрелы и удары. «Так идут державным шагом - позади - голодный пёс, впереди - с кровавым флагом <…> Исус Христос».

Критика

Поэма вызвала огромный резонанс в обществе, навсегда лишив поэта понимания и поддержки многих друзей. Ее не поняли старорежимные интеллигенты, впрочем, как и сторонники новой власти. Одним она убедила в том, что Блок – предатель и лицемер, других – что он не понимает подлинного духа революции и смешивает ее с грязью. Словом, он оставался непонятым даже в эмиграции, когда однозначно расстроил свои отношения с большевиками.

О произведении одним из первых и довольно подробно высказался иллюстратор поэмы «12», Юрий Анненков:

В 1917-18 годах Блок, несомненно, был захвачен стихийной стороной революции. «Мировой пожар» казался ему целью, а не этапом. Мировой пожар не был для Блока даже символом разрушения: это был «мировой оркестр народной души». Уличные самосуды представлялись ему более оправданными, чем судебное разбирательство. «Ураган, неизменный спутник переворотов». И снова, и всегда - Музыка. «Музыка» с большой буквы. «Те, кто исполнен музыкой, услышат вздох всеобщей души, если не сегодня, то завтра»,- говорил Блок ещё в 1909 году

Сам поэт подтвердил эту догадку. Он отрицает обвинения в конформизме и лизоблюдстве, говоря о вдохновенном порыве, который обрел завершенность в скандальном произведении. Ему было обидно, что его не поняли даже коллеги по цеху и друзья. Об этом он пишет в своих мемуарах уже в эмиграции.

В январе 1918-го года я в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе девятьсот седьмого или в марте девятьсот четырнадцатого. Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией, например, во время и после окончания «Двенадцати» я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг - шум слитный (вероятно шум от крушения старого мира). Поэтому те, кто видит в Двенадцати политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи, или одержимы большой злобой,- будь они враги или друзья моей поэмы

Конечно, поэт не был уверен в том, что не раскаивается в написанном. Из-за рубежа он следил за происходящим в России и был угнетен ее состоянием, которое ухудшалось день ото дня. Красный террор, гражданская война, начавшаяся за революцией реакция не могли ему нравиться. В отчаянии он вспоминал свой вдохновенный порыв, но музыка в душе стихла. Именно поэтому перед смертью он умоляет жену сжечь все экземпляры поэмы «Двенадцать». Так он отрекся от своего знаменитого и трагического гимна октябрьскому перевороту.

Ему было, отчего расстраиваться и при жизни. На одном из митингов против Красного террора и политических репрессий люди скандировали в его адрес оскорбление: «Изменник!». Там же были его старые друзья, Анна Ахматова, Ольга Судейкина, Артур Лурье, которые никак не заступились за его честь. Дальше – больше: та же Ахматова, а вместе с ней и поэт Сологуб, демонстративно отказываются от участия в мероприятии, где в программе упомянута его поэма. Гумилев отреагировал еще радикальнее, утверждая, что Блок, написав «12», «вторично распял Христа и ещё раз расстрелял государя». Особенно он критиковал (было написано подробное эссе) то, что образ Христа был опорочен таким соседством. Автор отреагировал спокойно и загадочно:

Мне тоже не нравится конец «Двенадцати». Я хотел бы, чтобы этот конец был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И тогда же я записал у себя: к сожалению, Христос.

Предостережения сыпались на него со всех сторон. Более дружелюбный Андрей Белый тоже обратился к другу с посланием:

Читаю с трепетом Тебя. «Скифы» (стихи) - огромны и эпохальны, как Куликово поле»… По-моему, Ты слишком неосторожно берёшь иные ноты. Помни - Тебе не «простят» «никогда»… Кое-чему из Твоих фельетонов в «Знамени труда» и не сочувствую: но поражаюсь отвагой и мужеством Твоим… Будь мудр: соединяй с отвагой и осторожность.

Эти слова оказались пророческими: поэтесса Зинаида Гиппиус в обращении к Блоку восклицает, что не простит его предательства никогда. Не простил и Бунин, выступив с разгромной рецензией, изложив подробное истолкование не только книги, но и поступков ее автора:

Блок перешел к большевикам, стал личным секретарем Луначарского, после чего написал брошюру «Интеллигенция и Революция», стал требовать: «Слушайте, слушайте музыку революции!» и сочинил «Двенадцать», написав в своем дневнике для потомства очень жалкую выдумку: будто он сочинял «Двенадцать» как бы в трансе, «все время слыша какие-то шумы - шумы падения старого мира».

Нелестная характеристика поэмы и даже прямые угрозы в адрес Блока послышались и из уст политиков. Глава Белой армии, адмирал Колчак, обещал после победы повесить автора «Двенадцати». Но и большевики не спешили хвалить книгу. Комиссар по театральным делам запретила жене поэта читать произведение вслух, аргументируя это так: «В них восхваляется то, чего мы, старые социалисты, больше всего боимся». На этом реакция власти не закончилась. В 1919 году творца арестовали по подозрению в заговоре и отпустили лишь по личному ходатайству влиятельного чиновника Луначарского. Тогда же муза отвернулась от него, он больше не услышал музыку и перестал писать стихи.

Поняли и приняли позицию творца считанные единицы, например, Мейерхольд, академик С. Ф. Ольденбург, Ремизов и Есенин. По их мнению, новая работа Блока была не понята, так как все читатели привыкли к исключительно серьезному творчеству поэта. Вот так объяснил эту мысль рецензент Виктор Шкловский:

Двенадцать» - ироническая вещь. Она написана даже не частушечным стилем, она сделана «блатным» стилем. Стилем уличного куплета вроде савояровских (творчество известного шансонье того времени)

Мнение критиков подтверждается тем обстоятельством, что автор лично приводил свою жену на концерты балагура Савоярова, который исполнял все, будь то песня или стихотворение, в рваном стиле бродяги-босяка. На его примере он показывал ей, как надо читать его произведение вслух.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Цели урока:

1.Обучающая: показать полемический характер поэмы, её художественные особенности; максимально использовать возможности урока для развития основных видов речевой деятельности, таких как слушание (учителя и друг друга), говорение (диалог, элементы монологической речи), чтение (громкое и выразительное); работа с художественным стилем.

2.Развивающая: развивать когнитивные процессы: внимание, память и мышление.

3.Воспитательная: пробудить интерес к русскому литературному языку, русской литературе; приобщить через поэму к культурному наследию русского народа.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Конспект урока литературы по теме: «Поэма А. А. Блока «Двенадцать»

Учитель Петрушина М.В. МОУ «СОШ №17 г. Вольска»

Тип урока: объяснение нового материала.

Методические приёмы: беседа, аналитическое чтение поэмы.

Цели урока:

1.Обучающая: показать полемический характер поэмы, её художественные особенности; максимально использовать возможности урока для развития основных видов речевой деятельности, таких как слушание (учителя и друг друга), говорение (диалог, элементы монологической речи), чтение (громкое и выразительное); работа с художественным стилем.

2.Развивающая: развивать когнитивные процессы: внимание, память и мышление.

3.Воспитательная: пробудить интерес к русскому литературному языку, русской литературе; приобщить через поэму к культурному наследию русского народа.

Оборудование урока: иллюстрации к поэме, различные издания «Двенадцати», тесты по произведениям Блока.

Ход урока:

1.Оргмомент.

Здравствуйте, ребята! Садитесь. Тема нашего сегодняшнего урока: Поэма А. А. Блока «Двенадцать».

2.Целеполагание.

Цель урока : показать полемический характер поэмы, её художественные особенности. То есть, сегодня мы с вами попробуем разобрать данное произведение и понять, о чём же оно.

В конце урока вы напишете тест по произведениям А. А. Блока. Итак, всё ли понятно? Все готовы к уроку? Произведение всеми прочитано? Хорошо, тогда переходим к теме нашего урока. (На дом учащимся было задано: прочитать статью учебника с.174-178; прочитать поэму Блока «Двенадцать»; попробовать отыскать в ней ассоциативно-символические образы и раскрыть их смысл; подготовиться к тесту по произведениям Блока).

3.Подготовка к восприятию нового материала.

Слово учителя.

Написав поэму «Двенадцать», Блок воскликнул: «Сегодня я – гений!». «Двенадцать» - какие бы они ни были – это лучшее, что я написал. Потому что тогда я жил современностью», - утверждал поэт. Однако первое прочтение поэмы обычно вызывает даже недоумение, вызывает много вопросов.

- Почему поэма названа «Двенадцать»? Каков смысл названия? (слушаем ответы учащихся). Во-первых, поэма содержит двенадцать глав. Во-вторых, героями поэмы являются двенадцать красноармейцев. В-третьих, образ Христа, идущего впереди этих красноармейцев (в конце поэмы), вызывает ассоциации с двенадцатью апостолами. Возникает следующий вопрос. Почему Христос? Что значит этот образ в поэме? На тот вопрос попытаемся ответить в конце урока.

Вообще «Двенадцать»- парадоксальное произведение. Оно написано в январе 1918 года, то есть по горячим следам, через два месяца после Октябрьской революции. Осознать значение события современнику очень сложно – «большое видится на расстоянье». Поэма удивляла ещё современников Блока. По утверждению В. Маяковского, «одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие – славу ей». Но если поэма о революции, почему в поэме не изображены революционные действия, вожди революции? Почему в центре эпического повествования – погоня за «изменницей» Катькой и её убийство? (учащиеся делают некоторые записи в тетради).

4.Восприятие нового материала (организация чтения).

- Ребята, скажите, пожалуйста, а как вы поняли данное произведение? О чём оно?

Давайте вместе его ещё раз прочитаем, а после побеседуем и постараемся разобраться в его содержании (каждый из ребят по кругу громко и выразительно читает главы поэмы).

5.Анализ (путь анализа – вслед за автором).

Аналитическая беседа.

Разберёмся сначала в вопросах жанра, стиля и композиции.

Итак, к какому жанру, на ваш взгляд, относится данное произведение? (ответы учащихся).

«Двенадцать» - это эпическая поэма, как будто составленная из отдельных зарисовок, картинок с натуры, быстро сменяющих одна другую. Динамичность и хаотичность сюжета, выразительность эпизодов, из которых складывается поэма, передают неразбериху, которая царила и на улицах, и в умах.

Учитель:

Есть ли в поэме лирические мотивы? Как проявляет себя автор?

Ученик:

Лирическим мотивом в начале и в конце поэмы является пейзаж. Автор не является героем поэмы, его позиция проявляется косвенно: в том, что и как он изображает.

Композиция, отражающая стихию революции, определяет стилевое разнообразие поэмы. «Слушайте музыку революции», - призывал Блок. В поэме и звучит эта музыка.

Учитель:

Как Блок передаёт «музыку революции»? Какие ритмы вы услышали?

Ученик:

- Прежде всего, «музыка» у Блока – метафора, выражение «духа», звучание стихии жизни. Музыка эта отражена в ритмическом, лексическом, жанровом разнообразии поэмы. Традиционные ямб и хорей сочетаются с разностопными размерами, иногда с нерифмованным стихом. В поэме звучат интонации марша:

В очи бьется

Красный флаг.

Раздается

Мерный шаг.

Вот – проснется

Лютый враг

(гл. 11)

Слышен городской романс. Он интересно обыгрывается: начало знакомое, а дальше – пошел разгул:

Не слышно шуму городского,

Над невской башней тишина,

И больше нет городового –

Гуляй, ребята, без вина!

Часто встречается частушечный мотив:

Запирайте етажи

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба –

Гуляет нынче голытьба!

Прямо процитирована революционная песня:

Вперед, вперед,

Рабочий народ!

Учитель:

Что, кроме музыки, мы слышим?

Ученик:

- Кроме того, в поэме бросаются в глаза лозунги: «Вся власть Учредительному Собранию!» , доносятся обрывки разговоров:

…И у нас было собрание…

…Вот в этом здании …

Учитель:

- Каков лексический строй поэмы?

Ученик:

Разнообразна лексика поэмы. Это и язык лозунгов и прокламаций, и разговорный язык с просторечиями: «Что, дружок, оторопел?» ; и искажения слов: «етажи» , «елекстрический» ; и сниженная, «ругательная» лексика: «холера», «жрала», «подлец» ; и высокий слог:

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз –

Впереди – Исус Христос.

Учитель:

Как рисует Блок образы героев поэмы?

Ученик:

Герои обрисованы лаконично и выразительно. Это образное сравнение: «старушка, как курица, /кой-как перемотнулась через сугроб» ; Речевая характеристика: «Предатели! Погибла Россия! / Должно быть, писатель - / Вития…» ; хлёсткий эпитет и оксюморон: «А вон и долгополый - / Сторонкой за сугроб… / Что нынче не весёлый, / Товарищ поп?» . Двенадцать героев составляют один отряд: «В зубах – цигарка, примят Картуз, / На спину б надо бубновый туз!» - коротко и ясно – «тюрьма по ним плачет» (ромб нашивали на одежду каторжан). Среди них – Петька «бедный убийца», повеселевший при напоминании товарищей: «Над собой держи контроль!»

Подробнее показана Катька. Здесь и внешность: «зубки блещут жемчугом», «больно ножки хороши», «толстоморденькая» , и образ жизни: «у ей керенки есть в чулке», «с офицерами блудила», и притягательное обаяние: «из-за удали бедовой / В огневых её очах, / Из-за родинки пунцовой / Возле правого плеча…».

Учитель:

В чём особенности сюжета поэмы?

Ученик:

Сюжет можно определить как двухслойный – внешний, житейский: зарисовки с петроградских улиц, и внутренний: побуждения, обоснование поступков «двенадцати». Один из центров поэмы – конец 6-й главы: мотив мести, убийства сливается с мотивом лозунгов революции:

Что, Катька, рада? – Ни гу-гу…

Лежи ты, падаль, на снегу!

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Учитель:

Проследите, где и как проявляется мотив ненависти?

Ученик:

Мотив ненависти наблюдается в семи главах поэмы. Ненависть проявляется и как святое чувство:

Злоба, грустная злоба

Кипит в груди…

Чёрная злоба, святая злоба…

и как святотатство:

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнём-ка пулей в Святую Русь –

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Эх, эх, без креста!

Учитель:

Какие ещё мотивы вы увидели в поэме?

Ученик:

Несколько раз встречается мотив бдительности: «Неугомонный не дремлет враг!» Всеобщая ненависть, готовность биться с врагом, подстёгивание бдительности, недоверчивости составляют революционное сознание отряда. В центре поэмы – вседозволенность кровавой расправы, обесценивание жизни, свобода «без креста». Второй центр поэмы – в 11-й главе:

…И идут без имени святого

Все двенадцать – вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль…

Учитель:

Какие образы-символы вы заметили в поэме?

Ученик:

- В поэме присутствуют такие образы- символы, как ветер, вьюга, снег – постоянные блоковские мотивы; символика цвета: «Чёрный вечер. / Белый снег» , кровавый флаг; число «двенадцать», «пёс безродный», Христос.

Учитель:

Возвращаемся к первому вопросу - какое значение имеет образ Христа в поэме? Одни воспринимают образ Христа как кощунство. Появление Христа, может быть, залог будущего света, символ лучшего, справедливости, любви, знак веры. Он «и от пули невредим», и он мертвый - «в белом венчике из роз». «Двенадцать» стреляют в него, пусть и «невидимого».

«Христос в поэме – антитеза «псу» как воплощению зла, центральному «знаку» старого мира, - самая светлая нота поэмы, традиционный образ добра и справедливости» (Л. Долгополов).

«Блок ввёл Христа не как образ церковной традиции, а народного, незамутнённого церковью и государством представления о бесхитростной божьей правде. Блок вовсе не «благословлял» революцию этим заимствованным атрибутом народной веры, а лишь утверждал историческую преемственность. Революция принимала в наследство этическую веру народа!» (А. Горелов).

«Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее видел Христа. И тогда же я записал у себя: «К сожалению, Христос». Что Христос идёт перед ними – несомненно. Дело не в том, достойны ли они его, а страшно то, что опять он с ними и другого пока нет, а надо другого?» - писал сам Блок.

Учитель:

Что значит «надо другого»? О ком это? Почему Он нужен? (ответы учащихся).

Возможно, Христос в финале поэмы потому берёт в руки кровавый флаг и оказывается с теми, кому он не нужен, что Он не волен в самом себе, ибо не вправе оставить слабое и несовершенное творение – человека – наедине с тем миром злобы, который этим же человеком и создан… Ибо если Он с ними, то есть пусть ничтожная, но всё же надежда на то, что смута и тьма в душах людских уступят миру света, добра… Без Него такой надежды быть не может… Наверное, поэтому поэма начинается с чёрного цвета («Чёрный вечер…»), а заканчивается всё-таки белым: «В белом венчике из роз…».

6.Синтез.

Ребята, а теперь послушайте, пожалуйста, как оценил поэму «Двенадцать» Пётр Струве.

«Но всё-таки «Двенадцать» - величайшее достижение Блока. В нём он мощно преодолел романтизм и лиризм в совершенно новой, своей форме сравнялся с Бальзаком и Достоевским. С Бальзаком – в объективном, достигающем гражданственности изображении мерзости и порока; с Достоевским, кроме того, - в духовном, пророческом видении, что в здешнем мире порок и мерзость смежны со святостью и чистотой в том смысле, что не внешняя человеческая стена, а только какая-то чудесная, незримая, внутренняя черта их разделяет – в живой человеческой душе, за которую, в земном, неизбывно борются Бог и Дьявол, Мадонна и Содом.

- Скажите, согласны ли вы с такой оценкой? (слушаем ответы учащихся).

Можно по-разному относиться к тому, что показал Блок в поэме, к её героям, их миру. Можно соглашаться или не соглашаться с автором, но нельзя не признать, что поэма «Двенадцать» - великое произведение об одном из наиболее страшных эпох в истории России, ибо революция – это беспощадная схватка Бога и Дьявола за душу человеческую. Поэма «Двенадцать» - честнейшая попытка понять свою страну и свой народ. Не осудить или оправдать, а понять. И именно в этом непреходящее значение Блока и его творчества.

Ну что, теперь произведение вам понятно? Хорошо, а теперь достаньте небольшие листочки, напишем небольшой тест по произведениям Блока. Вопросы теста на ваших столах.

По ходу урока учащиеся делают записи в своих тетрадях.

7.Тест по произведениям А. А. Блока.

Задание 1.

К какому направлению относится раннее творчество Блока?

а) футуризм;

б) акмеизм;

в) символизм;

Задание 2.

Найдите соответствие стихотворений А. Блока основным мотивам его лирики:

1) мотив мрачной разочарованности; а) «Фабрика»;

2) мотив назначения поэта и поэзии; б) «К Музе»;

3) мотив «страшного мира»; в) «Осенняя воля»;

4) мотив Родины; г) «Я стар душою…»;

Задание 3.

К какому этапу творчества («трилогия вочеловечения») Блок отнёс цикл «Стихи о Прекрасной Даме»?

а) теза;

б) антитеза;

в) синтез;

Задание 4.

Из какого произведения Блока эти строки?

В синем сумраке белое платье

За решёткой мелькает резной.

а) «Незнакомка»;

б) «В ресторане»;

в) «Соловьиный сад»;

Задание 5.

Цикл стихотворений «На поле Куликовом» является произведением:

а) на историческую тему;

б) о современности;

в) о неразрывной связи прошлого, настоящего и будущего;

Задание 6.

Какой мелодии не слышно в поэме Блока «Двенадцать»?

а) марш;

б) танго;

в) частушка;

г) романс;

Задание 7.

Какие приёмы использует Блок в следующих примерах?

1) «Весенний и тлетворный дух»; а) метафора;

2) «И очи синие, бездонные / Цветут на дальнем берегу»; б) анафора;

3) «Доколе матери тужить? / Доколе коршуну кружить?»; в) оксюморон.

Правильные ответы: 1)в; 2)1-б, 2-г, 3-а, 4-в; 3)а; 4)в; 5)в; 6)б; 7)1-в, 2-а, 3-б.

Результаты теста см. в приложении.

8.Задавание на дом.

А теперь запишите задание на следующий урок.

Всё ли вам понятно? Есть какие-то вопросы?

Тогда на этом урок закончен. Всем спасибо. Можете быть свободны.

Поэтический путь А. Блока был простроен самим поэтом, о чем говорят конструирование «Трилогии вочеловечения» и последовательное развитие лирического героя, тематики и образно-мотивной системы произведений. Такая авторская установка позволяет предполагать, что важен не только текст и реализация в нем конкретного мотива, но и взаимодействие этих компонентов с другими стихотворениями, поэмами и лирическими драмами блоковского корпуса.

Слова «злоба», «озлобленность», «злобный» встречаются в ограниченном наборе произведений Блока: «Когда замрут отчаянье и злоба», «Ночь – как ночь, и улица пустынна» (1908), «Какая дивная картина» (1909), «Как тяжко мертвецу среди людей» (1912), возможно, предопределившее его «Как тяжело ходить среди людей» (1910), «Марш мертвецов» (1916), «Двенадцать» (1918), «Возмездие» (1910-21).

К моменту написания «Двенадцати» основная масса этих произведений уже создана, а значит, учитывая ориентир Блока на построение общего плана и отдаленного взгляда на собрание своих произведений, в поэме явлена квинтэссенция представления поэта о злобе, то есть отдельный образ имеет традицию появления в текстах, которая суммируется в наиболее позднем произведении. Но какова эта традиция?

Все названные тексты написаны в период третьего тома трилогии, где внимание фокусируется на разрушении мировой гармонии и рефлексии по поводу Родины – это опыт мировой войны и двух революций . Только в таком контексте в поэтический словарь Блока входит слово «злоба» и его производные.

Входят они в связи с образом ночи как оборотной стороны дня и в связи с мотивом смерти. Место злобы в композиции и построении текста – маркировка переходности. В стихотворениях 1908 года: «Когда замрут отчаянье и злоба, Нисходит сон» , то есть переход из дня в ночь, и «бросить злобный вызов небесам» с «в руках сжимают пистолет» , то есть граница жизни и смерти. В 1909: «тихонько тлеет жизнь моя» - она еще не утрачена, но это почти так. Тексты 1910-12 на уровне сюжета воспроизводят вхождение погибшего духовно или же фактического мертвеца в мир людей, возникает «жизни гибельный пожар» , то есть появляется смертная сила, инерция разрушения, определяющая и тональность всего третьего тома. Наконец, в «Марше мертвецов» зависть и злоба присущи живым и отвергаются вставшими из могил мертвецами.

В «Как тяжко мертвецу среди людей» звучит формула, напоминающая ту, что вводит злобу в «Двенадцать»: «Чем ночь белее, тем чернее злоба» . Использование поэтических формул в различных текстах является одной из ключевых для поэзии Блока черт , поэтому важно определить, почему именно словосочетание «черная злоба» важно для поэта.

Черный цвет в символике Блока обозначает грозу и опасность . В данном контексте их несут двенадцать, поэтому намечается предощущение не только самой злобы, но и некоего страшного события или их череды. Также этот символ связывается с мистическим опытом , что, возможно, определяет сочетание злобы и святости.

В поэме злоба фигурирует в первой главе. Она вводится постепенно – однокоренным словом: «Ветер веселый И зол, и рад» . Получается, тут злость – эмоция главного героя части: ветра. Он расправляется со старым миром, сдувая представителей разных категорий населения. Сначала «Старушка, как курица, Кой-как перемотнулась через сугроб» , затем «И буржуй на перекрестке В воротник упрятал нос» , далее – представитель интеллигенции (писатель), товарищ поп («... долгополый Сторонкой – за сугроб» ), барыня в каракуле («Поскользнулась и – бац – растянулась!» )... Наконец, ветер срывает плакат Учредительного собрания, описанный в начале главы: «Крутит подолы, Прохожих косит, Рвет, мнет и носит Большой плакат» . Так смываются все представления о былом мире, открывается пространство для нового - улица пустеет.

Ветер, как и злоба в поэтической традиции Блока, посредник. С одной стороны, «Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер!» - между небом и землей. С другой, по логике сюжета – между старым и новым. В то же время – между локальным (Петроград в 1918 году) и всеобщим («Ветер, ветер – На всем божьем свете!» ).

Появление образа ветра в поэме Блока, вероятно, предопределяется и сложившимся в литературе вообще представлением об этом природном явлении. В частности, от Пушкина: «Ветер, ветер, ты могуч <...> Не боишься никого, Кроме Бога одного» и «... ветру и орлу И сердцу девы нет закона» . Как в том, так и в другом тексте ветер изображается между человеком и Богом, он выше закона мирского, но ниже слова всевышнего. Это снова роль посредника. Правомерность пушкинского контекста в данном случае доказывается употреблением слова «вития» - в поэме Блока оно следует за критикой предателей и констатацией гибели России, что созвучно пушкинским «Клеветникам России».

После того, как ветер срывает плакат, Блок будто бы замыкает круг, создавая кольцевую композицию. Он сближает следующие строки с первыми: от «Черный вечер. Белый снег.» обстановка меняется до «Поздний вечер. <...> Черное, черное небо» . Белого больше нет, нет и света (например, звезд или луны) – ветер смел все, что было на его пути, и сгладил границы. Иными словами, наступает ночь – один из символьных элементов в поэзии Блока с семантикой «торжества злого начала» .

Такая расстановка смыслов предваряет полноценное появление злобы: «Злоба, грустная злоба Кипит в груди... Черная злоба, святая злоба...» . В трёхстишии слово повторяется четыре раза – подчеркивается не только значительность образа, но и его всеохватность, аналогичная всеохватности темноты в предыдущих строках. Следом звучит предупреждение: «Товарищ! Гляди В оба!» . В этой всеохватности оно подчеркивает отличие злости ветра от злобы тех, кого читатель еще не видит, злобы уже предчувствуемых двенадцати. Злоба предшествует своим носителям, потому как сила ее очень велика. Расплывчат как ее субъект, то есть враг, так и объект, то есть отряд из двенадцати человек. Возникает двойственное впечатление: то ли слитый воедино мир раскалывается предощущением чего-то пугающего, то ли темнота оказывается настолько всепоглощающей, а злоба настолько нагнетенной, что утро, рассвет, освещение мира перестают быть возможными.

Как утверждается злоба? Сначала она явлена сама по себе в назывном предложении. Потом дается первое определение – грустная. Оно очень простое, лишено выразительности и экспрессии, в контексте произведений Блока может либо в таком виде, либо в виде слова «грусть» появиться в тексте любого периода, будь то «Счастливая пара, дни юности мятежной!..» 1899 года или «Демон» 1916 года. Так, предлагается развитие злобы, обрастание ее характеристиками, но на начальном этапе – характеристиками примитивными.

Предложение связывает определение и с первым и единственным «действием» злобы – кипение в груди, то есть словно бы подогревание, нагнетание, усиление напряжения. Затем – черная – злоба, вскипев, разливается и сливается с небом и миром, растворяется, как ветер, в стертой пограничности старого и нового миров.

Вспоминается обозначенная выше формула: «Чем ночь белее, тем чернее злоба». Изменение определений в поэме показывает постепенное сгущение темноты и, вероятно, лишь наступление ночи, но это доказывает и перспективу наступления утра, к которому злоба охватывает все больше и все сильнее нагнетается.

Напоследок злоба определяется как святая. Два оксюморонных, на первый взгляд, определения (черная и святая) сближены как два однородных назывных предложения. Злоба не связана уже действием, она есть (названа, утверждена) и разлита по всему миру, она присутствует во всем. И тут же она – святая. В этой идее улавливается связь с религиозной концепцией присутствия Бога в каждой частице мира.

Конфликт черного и святого усиливается введением словосочетания «святая злоба». Оно, полагаю, созвучно с противоречивым представлением Блока о революции, выраженным в поэме. С одной стороны, «Двенадцать» воспринимали как хвалу и манифест революции. С другой стороны, в сознании части читателей она отразилась как неправильное изображение этого исторического события или же иронизирование над ним .

Существует мнение и о том, что «Двенадцать» отражает противоречивость революции как явления и образы, способствующие такому описанию, не всегда осознавались самим Блоком. Например, он не мог ответить, почему в финале ключевым становится появление Христа. Оно, по сути, такое же оксюморонное сочетание: злобу двенадцати (подчеркнуто – без креста) обуздывает и ведет за собой святость Исуса. К Господу двенадцать взывают в поисках благословения при фиксации неверия («Петька! Эй, не завирайся! От чего тебя упас Золотой иконостас?» ). И Русь – Святая, то есть наследующая традицию веры и света, в которую врывается порывами ветра злоба – новая и чуждая для прошлого мира, по инерции продолжающего прорастать религиозными образами и в настоящем, новом.

Граница стертого и не возникшего миров остается местом развития действия до конца поэмы. Старый мир сдувается ветром, но не исчезает – он до финальной главы появляется в виде пса, следующего за отрядом: «И старый мир, как пес безродный...» , а далее: «Старый мир, как пес паршивый» . Аналогично и появление Исуса в финале – он присущ старому миру, но остается на границе с новым, задерживая его появление.

На кого или на что направлена злоба? По идее – на врага: «Их винтовочки стальные На незримого врага <...> Вот – проснется Лютый враг» . С появлением двенадцати, однако, единственная его репрезентация – Катька. На нее переносится это представление за неимением фактического соперника в пространстве текста: это поиск, сталкивающийся с отсутствием.

Если внимательнее проанализировать образ, то станет понятно: смерть Катьки – не следствие желания убить ее, а погоня за кем бы то ни было, жажда хоть чьей-то крови. Глава с убийством начинается словом «опять» – значит ли это, что отряд ходит по городу кругами? или что кругами ездит один и тот же экипаж? Видимо, нет. Видимо, перестает быть важным, в ком видеть Ваньку с Катькой и кого убивать как врага. Описанный в предыдущей главе частный образ становится основанием для встречи и расправы с соперником, который при этом предельно абстрактен. Расправы, подобной расправе ветра со старым миром – со всем и сразу.

Расширение частного образа Катьки до образа мира, а агрессии, направленной на нее, до негативного отношения к всему окружающему подтверждается и на уровне лексики. Параллель проводится выбором эпитетов: сначала Русь обозначается как «толстозадая», потом Катька как «толстоморденькая», что и сближает эти образы.

Абстрактность поддерживается и на уже описанном уровне не сюжетной, но мотивной структуры. Как появляется злоба? Через распространение во весь мир, соединенный чернотой в нечто единое. Захватывая все, абсолютизируясь, она находит во всем и своего абсолютного субъекта – врага. И двенадцати «Ничего не жаль...» – они как будто противопоставлены всему.

Абсолютной злобе противопоставлено ее частное проявление через специфический языковой портрет отряда. Смена тональности и сниженный регистр речи чувствуются на контрасте третьей или девятой глав (более напевная и лирическая интонация) и глав об отряде (настроение развязной веселости). Например, замена отточием или междометием (уподобление ружейному выстрелу) нецензурной лексики. Также выбор просторечных средств: сукин сын, жрала, стервец. Иной вариант – формы слов: уменьшительно-ласкательные кровушка, чернобровушка, времячко. Или написания, передающие не классический вариант литературного произношения: етажи. Злоба и существует в пространстве как идущая вперед сила, и находит локальное выражение в небольшом сюжетном эпизоде, поставленном в центр поэмы: явление отряда и совершение им убийства.

Таким образом, мотив злобы в корпусе текстов Блока активируется к позднему периоду. Формируется его семантика – это маркер переходности, тяготеющий к ночи и смерти. Его связь с этими символами определяет появление в томе, ведь вся комбинация соответствует тональности завершения трилогии. Введение злобы в «Двенадцать» как в один из позднейших текстов Блока с употреблением данного слова объединяет все предшествовавшие смысловые разработки.

Злоба фигурирует в первой главе поэмы. Она постепенно нарастает и распространяется по всему миру – едины его чернота и эмоциональный посыл в момент уничтожения старого, но еще до возникновения нового. Носителями злобы являются двенадцать, а направлена она на все, находящееся за пределами отряда.

Единственное частное выражение образа абстрактного и неуловимого врага – Катька, но, как показывают детали и лексические средства, конкретный персонаж выступает лишь как точка приложения злобы, его присутствие становится способом продемонстрировать беспощадность и всеохватность агрессивного посыла в действии.

Как образ врага есть абстрактный и частный, так и злоба может быть абсолютной, предшествующей своим носителям силой, а может иметь локальное выражение в действиях и словах, непосредственно описывающих отряд – это сниженный, просторечный и грубый образ. Сюжетная основа поэмы является основанием для описания частного проявления злобы на фоне страшного мира со стертыми границами.

Другой образ, через который раскрывается мотив злобы – ветер. В литературной традиции он обладает аналогичной семантикой посредничества, а в рассматриваемом тексте расправляется со старым миром, предваряет слияние отжитого и нового в массу, где и зарождается злоба.

Действие поэмы разворачивается на границе между мирами до и после, связующим звеном представляет паршивый бездомный пес, а также совокупность религиозных образов. Поэтому мотив злобы в поэме Блока «Двенадцать» связан с мотивом святости – они сходятся в оксюморонных сочетаниях на различных уровнях текста. Так выражается, с одной стороны, столкновение старого и нового мира, с другой – противоречивость блоковского видения революции. Именно этот конфликт понимания и восприятия – ключевой для Блока и его читателя.