), краткое содержание 10-15 минут.

Приводим для ознакомления краткое содержание известнейшего произведения М.А. Булгакова. Яркое и необычное, оно, безусловно, заслуживает прочтения. В нем переплетаются реальный и нереальный мир, а характеры и реплики героев заслуживают отдельного внимания!

Произведение имеет два самостоятельно развивающихся сюжета. Событий первого происходят в Москве в майские дни в 30-е годы 20-го столетия, события второго – в мае, в г. Ершалаиме почти 2000 лет назад. Построение романа таково, что главы основного сюжета пересекаются с главами второго, при этом есть и вставные, взятые из романа мастера или повествующие историю очевидца.

Первый сюжет

В мае в Москве появляется Воланд – сатана, называющий себя мастером черной магии. Его сопровождает странная свита: ведьмочка-вампир Гелла, злобный Азазелло, известный как Фагот, распущенный Коровьев, веселый толстячок Бегемот, представляющийся в обличье огромного черного кота.

Сатану впервые видят на Патриарших прудах поэт Бездомный, автор антирелигиозной поэмы об Иисусе Христе, и Михаил Александрович Берлиоз, редактор журнала. Воланд встревает в их беседу, утверждая, что бог существует. Как доказательство того, что в мире происходят неподвластные человечеству вещи, он предсказывает, что голова Берлиоза будет отрезана русской девушкой-комсомолкой. На глазах шокированного Ивана Берлиоз попадает под трамвай под управлением девушки-комсомолки, и его голову отрезает. Иван преследует Воланда, а потом идет в Массолит, где запутанно рассказывает о произошедшем. Оттуда его отправляют в психиатрическую клинику Стравинского, где также находится Мастер.

Воланд направился в квартиру №50 дома 302-бис, расположенного на Садовой улице. Там же проживали Берлиоз и Степан Лиходеев, директор театра Варьете. Последний был в глубоком похмелье и предъявил Воланду контракт о выступлении в театре, а потом выгнал из квартиры. После этого Лиходеев волшебным образом оказался в Ялте.

Никанор Иванович Босой, председательствующий в жилищном товариществе дома №302-бис, навещает квартиру №50, где видит Коровьева, просящего сдать жилье Воланду в связи с гибелью Берлиоза и отъезда Лиходеева в Ялту. После продолжительных просьб Босой соглашается, взяв с Коровьева сверх платы, спрятав лишние деньги в вентиляции. В этот же день его арестовывают за хранение валюты: рубли необыкновенным образом превратились в доллары. Очумелый председатель также оказывается в клинике. В это время администратор Варенуха и финдиректор театра Римский разыскивают по телефону пропавшего Лиходеева, от которого получают из Ялты телеграммы с просьбами переслать денег и подтвердить его личность. Римский, решив, что Лиходеев шутит, попросил Варенуху доставить все телеграммы «куда нужно», но поручение не было выполнено: кот Бегемот и Азазелло хватают его и отправляют в квартиру №50, где он лишается чувств после поцелуя ведьмочки Геллы.

В вечернее время на театральной сцене разворачивается представление, в котором участвует величайший маг Воланд и его свита. После пистолетного выстрела Фагота в театре начинается денежный дождь, и все люди хватают червонцы. Потом на сцене появляется «дамский магазинчик», где все женщины из зала могут бесплатно получить одежду. На сцене образовывается большая очередь. Но после представления червонцы становятся простыми бумажками, а покупки из магазина пропадают, оставляя женщин в нижнем белье.

После окончания спектакля в кабинет к Римскому пришел Варенуха, которого ведьмин поцелуй превратил в вампира. Заметив, что у того нет тени, Римский, испугавшись, намеревается бежать, но Варенухе помогает Гелла. Рукой, которая покрыта трупными пятнами, она открывает задвижку окна, а Варенуха стоит у двери. С первыми криками петухов вампиры пропадают; Римский быстро уезжает на вокзал и отправляется в Ленинград.

После знакомства с Мастером Бездомный поведал ему о встрече с Воландом, который погубил Берлиоза. Мастер утверждает, что это был сатана, и преподносит ему свою историю. Он был историком и работал в музее; однажды он выиграл 100 000 рублей, бросил работу, снял в подвале небольшого домика 2 комнаты и занялся написанием романа о Понтии Пилате. Как-то раз на улице он встретился с Маргаритой. Она была замужем за достойным человеком, но не любила его. Между Мастером и Маргаритой началась любовь. Они встречались каждый день и были счастливы. Тем временем Мастер закончил рукопись романа и отдал ее в журнал, но его произведение не напечатали. В печать попал лишь отрывок романа, и в скором времени газеты запестрили разгромными отзывами критиков о его творчестве. Мастер заболел, и с наступлением ночи он хотел сжечь роман в печи, но внезапно появившаяся Маргарита не дала ему этого сделать. Она ушла, чтобы попрощаться с супругом и утром вернуться к любимому навсегда, и забрала рукопись с собой. Вернувшись домой, Мастер увидел занятые комнаты и поехал в клинику, где пребывает на протяжении четырех месяцев безымянным пациентом из комнаты №118.

Утром Маргарита почувствовала, что что-то должно произойти. Смахивая слезы, она перелистывала рукопись, а потом пошла гулять в Александровский сад, где встретила Азазелло. Он сказал, что неизвестный знатный иностранец зовет ее в гости. Женщина согласилась, подумав, что сможет узнать что-нибудь о Мастере. Вечером, сняв всю одежду, Маргарита наносит на себя крем, который ей дал Азазелло; из-за него она стала невидимой, а потом улетела в окно. Женщина громит писательский дом Латунского, считая, что он виноват в гибели мастера. Потом Маргарита сталкивается с Азазелло, и они отправляются в квартиру №50, где ждут Воланд и его прислужники. Воланд предлагает Маргарите быть на вечере его королевой, обещая исполнить ее желание.

В 12 часов ночи начинается бал сатаны, гостями которого являются палачи, убийцы, доносчики, растлители и прочие преступники; мужчины одеты во фраки, а женщины – голые. Обнаженная Маргарита встречала гостей, давая им целовать колено и руку. После окончания бала Воланд спросил Маргариту, что она желает в награду. Девушка просит вернуть возлюбленного, и после ее слов он появляется. Поговорив с ним, Маргарита просит сатану вернуть их в дом на Арбате.

В это же время московское учреждение заинтересовывается необычными событиями, которые происходят в городе. Получается цепочка: загадочный Иван Бездомный, черная магия в театре, пропажа Лиходеева и Римского, валюта Босого. Стало понятно, что все вытворяла шайка, возглавляемая таинственным магом; все улики приводят в квартиру №50.

Второй сюжет

Перейдем ко второму сюжету. Во дворце Ирода проводится допрос Иешуа Га-Ноцри, ожидающего смертного приговора за то, что он оскорбил власть кесаря. Приговор должен утвердить Понтий Пилат. Во время допроса Пилату становится ясно, что Иешуа — философ, который проповедует справедливость и истину. Но прокуратор не в силах освободить его; приговор утверждается. Потом он идет к первосвященнику иудейскому Каифе, в силах которого в честь Пасхи освободить одного приговоренного к казни. Пилат хлопочет за Га-Ноцри, но получает отказ, и свободу получает простой разбойник. На Лысой горе установлены 3 креста с распятыми людьми. После возвращения толпы, шедшей за процессией, на горе был лишь ученик Иешуа Левий Матвей, который раньше собирал подати. После того, как приговор привели в исполнение, начался ливень.

Прокуратор требует к себе начальника секретной службы Афрания и приказывает ему убить Иуду из Кириафа, которому Синедрион заплатил за арест Иешуа Га-Ноцри. В скором времени в городе женщина Низа видит Иуду и приглашает его на встречу в Гефсиманский сад, где его убивают, отобрав деньги. Спустя время Афраний сообщает Пилату об убийстве Иуды и возврате денег в дом первосвященника. К прокуратору ведут Левия Матвея, продемонстрировавшего пергамент с проповедями Га-Ноцри.

Возвращаемся в Москву. Воланд и его прислужники, стоя на террасе здания, прощаются со столицей. Неожиданно приходит Левий Матвей, предлагающий сатане забрать мастера, дав ему покой. На вопрос сатаны о том, почему его не берут в свет, тот ответил, что он заслуживает покоя, но не света. Спустя время Мастера и Маргариту посещает Азазелло, передав им бутылку вина от сатаны. Выпив напиток, влюбленные падают без чувств; в этот же момент в больнице умирает пациент из комнаты №118.

Сказочные черные кони забирают Маргариту и Мастера, сатану и его прислужников. Воланд рассказывает мастеру, что его рукопись прочитана и что он хочет показать ему его героя. Больше двух тысяч лет он находится на этой площадке и ему снится лунная дорога, по которой он хочет ходить и говорить с философом. Он предложил ему закончить роман всего одной фразой. После крика мастера о свободе над бездной загорелся роскошный город с садом и тянущейся к нему лунной дорогой, по которой бежит прокуратор. После прощания с Воландом влюбленные проходят по мосту, и Маргарита называет это место вечным домом Мастера, куда в вечернее время будут приходить любимые им люди, а в ночное время она будет охранять его сон.

В столице после отъезда сатаны долгое время ведется следствие, но оно не приносит результатов. Психиатры считают, что шайка состояла из сильнейших гипнотизеров. Спустя годы произошедшие события забываются, и лишь поэт Бездомный ежегодно при наступлении весеннего полнолуния идет на Патриаршие пруды, на ту скамейку, где он впервые увидел Воланда. А потом, после прогулки по Арбату, он идет домой. Там поэту снится сон, в котором он видит всех героев майских событий, ставших столь значимыми в жизни всех их участников.

В данной статье мы рассмотрим роман, который создал в 1940 году Булгаков, - "Мастер и Маргарита". Краткое содержание этого произведения будет предложено вашему вниманию. Вы найдете описание основных событий романа, а также анализ произведения "Мастер и Маргарита" Булгакова.

Две сюжетные линии

В этом произведении есть две сюжетные линии, которые самостоятельно развиваются. В первой из них действие происходит в Москве в мае (несколько дней полнолуния) в 30-е годы 20 века. Во второй сюжетной линии действие тоже происходит в мае, но уже в Иерусалиме (Ершалаиме) около 2000 лет назад - в начале новой эры. Главы первой линии перекликаются со второй.

Появление Воланда

В Москве однажды появляется Воланд, который представляется как специалист по вопросам черной магии, на самом же деле он - сатана. Странная свита сопровождает Воланда: это Гелла, ведьма-вампир, Коровьев, развязный тип, известный также по прозвищу Фагот, зловещий и мрачный Азазелло и Бегемот, веселый толстяк, предстающий в основном в образе огромного черного кота.

Смерть Берлиоза

На Патриарших прудах с Воландом первыми встречаются редактор одного журнала Берлиоз Михаил Александрович, а также Иван Бездомный, поэт, который создал антирелигиозное произведение об Иисусе Христе. В их разговор вмешивается этот "иностранец", говоря, что Христос действительно существовал. Как доказательство того, что есть что-то выше человеческого разумения, он предсказывает, что девушка-комсомолка отрежет Берлиозу голову. Михаил Александрович на глазах Ивана тут же падает под трамвай, управляет которым комсомолка, и ему действительно отрезает голову. Бездомный пытается безуспешно преследовать нового знакомого, а затем, придя в Массолит, так запутанно рассказывает о случившемся, что его отвозят в психиатрическую клинику, в которой он встречает Мастера - главного героя романа.

Лиходеев в Ялте

Явившись в квартиру на Садовой улице, занимаемую покойным Берлизом совместно со Степаном Лиходеевым, директором театра Варьете, Воланд, найдя Лиходеева в сильном похмелье, предъявляет им же подписанный контракт на выступление в театре. После этого он выпроваживает Степана из квартиры, и тот странным образом оказывается в Ялте.

Происшествие в доме Никанора Ивановича

Продолжается произведение Булгакова "Мастер и Маргарита" тем, что босой Никанор Иванович, председатель товарищества дома, является в квартиру, занимаемую Воландом, и находит там Коровьева, который просит сдать ему это помещение, поскольку Берлиоз умер, а Лиходеев сейчас в Ялте. После длительных уговоров Никанор Иванович соглашается и получает еще 400 рублей сверх платы, предусмотренной договором. Их он прячет в вентиляции. После этого к Никанору Ивановичу приходят, чтобы арестовать за хранение валюты, поскольку рубли каким-то образом превратились в доллары, и он, в свою очередь, попадает в клинику Стравинского.

В то же время Римский, финдиректор Варьете, а также Варенуха, администратор, пытаются по телефону отыскать Лиходеева и недоумевают, читая его телеграммы из Ялты с просьбой подтвердить его личность и выслать денег, поскольку он заброшен сюда гипнотизером Воландом. Римский, решив, что тот шутит, посылает Варенуху отнести телеграммы "куда надо", но администратору не удается это сделать: кот Бегемот и Азазелло, подхватив его под руки, относят в вышеупомянутую квартиру, и Варенуха лишается чувств от поцелуя нагой Геллы.

Представление Воланда

Что дальше происходит в романе, который создал Булгаков ("Мастер и Маргарита")? Краткое содержание дальнейших событий следующее. На сцене Варьете вечером начинается представление Воланда. Фагот вызывает выстрелом из пистолета денежный дождь, и зал ловит падающие деньги. Потом появляется "дамский магазин", где можно бесплатно одеться. В магазин тут же выстраивается очередь. Но червонцы по окончании представления превращаются в бумажки, а одежда исчезает бесследно, заставив женщин в одном белье метаться по улицам.

Римский после спектакля задерживается в своем кабинете, и к нему приходит превращенный в вампира поцелуем Геллы Варенуха. Заметив, что тот не отбрасывает тень, директор пытается убежать, испугавшись, но на помощь приходит Гелла. Она пытается открыть задвижку на окне, а Варенуха тем временем караулит у двери. Наступает утро, и с первым криком петуха гости исчезают. Римский, мгновенно поседевший, мчится на вокзал и уезжает в Ленинград.

Рассказ Мастера

Иван Бездомный, познакомившись в клинике с Мастером, рассказывает, как ему повстречался погубивший Берлиоза иностранец. Мастер говорит, что тот встретился с сатаной, и рассказывает о себе Ивану. Возлюбленная Маргарита дала ему такое имя. По образованию историк, этот человек работал в музее, но вдруг выиграл 100 тыс. рублей - огромную сумму. Он снял две комнаты, расположенные в подвале небольшого домика, оставил свою работу и принялся писать роман о Понтии Пилате. Произведение почти уже было закончено, но тут он встретил случайно на улице Маргариту, и между ними тут же вспыхнуло чувство.

Маргарита была замужем за богатым человеком, жила на Арбате в особняке, но мужа не любила. К Мастеру она приходила каждый день. Они были счастливы. Когда роман был наконец дописан, автор отнес его в журнал, но там отказались напечатать произведение. Вышел лишь отрывок, и вскоре о нем появились разгромные статьи, написанные критиками Лавровичем, Латунским и Ариманом. Тогда Мастер заболел. Как-то ночью он бросил в печь свое творение, но Маргарита выхватила последнюю пачку листов из огня. Она унесла рукопись с собой и отправилась к мужу, чтобы проститься с ним и утром воссоединиться с Мастером навсегда, но спустя четверть часа после ухода девушки в окно писателя постучали. Зимней ночью, через несколько месяцев вернувшись домой, он нашел, что комнаты уже заняты, и отправился в эту клинику, где уже четвертый месяц живет без имени.

Встреча Маргариты с Азазелло

Роман Булгакова "Мастер и Маргарита" продолжается тем, что Маргарита просыпается с чувством, что что-то должно случиться. Она перебирает листы рукописи, после чего идет на прогулку. Здесь Азазелло подсаживается к ней и сообщает, что какой-то иностранец приглашает девушку в гости. Та соглашается, так как надеется что-то узнать о Мастере. Маргарита вечером натирает тело специальным кремом и становится невидимой, после чего вылетает в окно. Она устраивает разгром в жилище критика Латунского. Затем девушку встречает Азазело и провожает в квартиру, где она знакомится со свитой Воланда и им самим. Воланд просит Маргариту стать на его балу королевой. В награду он обещает исполнить желание девушки.

Маргарита - королева на балу Воланда

Как дальнейшие события описывает Михаил Булгаков? "Мастер и Маргарита" - роман очень многослойный, и повествование продолжается балом полнолуния, который начинается в полночь. На него приглашены преступники, которые приходят во фраках, а женщины являются обнаженными. Маргарита приветствует их, подставляя колено и руку для поцелуя. Вот кончился бал, и Воланд спрашивает о том, что она хочет получить в награду. Маргарита просит своего возлюбленного, и тот сразу же появляется в больничном одеянии. Девушка просит сатану вернуть их в домик, где они были так счастливы.

Некоторое московское учреждение тем временем интересуется происходящими в городе странными событиями. Становится ясно, что все они - работа одной шайки, которую возглавляет маг, и следы ведут в квартиру Воланда.

Решение Понтия Пилата

Продолжаем рассматривать произведение, которое создал Булгаков ("Мастер и Маргарита"). Краткое содержание романа составляют следующие дальнейшие события. Понтий Пилат во дворце царя Ирода допрашивает Иешуа Га-Ноцри, которому суд вынес смертельный приговор за то, что тот оскорбил власть кесаря. Пилат обязан был утвердить его. Допрашивая обвиняемого, тот понимает, что имеет дело не с разбойником, а с бродячим философом, который проповедует справедливость и истину. Но Понтий не может просто отпустить человека, который обвиняется в деяниях против кесаря, поэтому утверждает приговор. Потом он обращается к Каифе, первосвященнику, который в честь Пасхи может отпустить одного из четырех приговоренных к казни. Пилат просит отпустить Га-Ноцри. Но тот отказывает ему и отпускает Вар-Раввана. На Лысой горе стоят три креста, а на них распяты осужденные. После казни лишь бывший сборщик податей, Левий Матвей, ученик Иешуа, остается там. Палач закалывает осужденных, и тут внезапно обрушивается ливень.

Прокуратор вызывает к себе начальника тайной службы, Афрания, и поручает тому убить Иуду, который получил вознаграждение за то, что в своем доме позволил арестовать Га-Ноцри. Низа, молодая женщина, встречает его в городе и назначает свидание, на котором неизвестные закалывают Иуду ножом и отбирают деньги. Афраний говорит Пилату, что Иуда зарезан, а деньги подброшены в дом первосвященника.

Левия Матвея приводят к Пилату. Он показывает ему записи проповедей Иешуа. Прокуратор читает в них, что самый тяжкий грех - трусость.

Воланд и его свита покидают Москву

Продолжаем описывать события произведения "Мастер и Маргарита" (Булгаков). Возвращаемся в Москву. Воланд и его свита прощаются с городом. Тут появляется Левий Матвей с предложением взять к себе Мастера. Воланд спрашивает, почему его не берут в свет. Левий отвечает, что Мастер не заслужил света, лишь покой. В домик к возлюбленным через некоторое время приходит Азазелло и приносит вино - подарок сатаны. Выпив его, герои падают без чувств. В тот же миг происходит суматоха в клинике - скончался пациент, а на Арбате в особняке внезапно падает на пол молодая женщина.

Роман, который создал Булгаков ("Мастер и Маргарита"), подходит к концу. Черные кони уносят прочь Воланда со свитой, а вместе с ними - главных героев. Воланд говорит писателю, что персонаж его романа сидит уже 2000 лет на этой площадке, видя лунную дорогу во сне и желая идти по ней. Мастер кричит: "Свободен!" И город с садом загорается над бездной, а к нему ведет лунная дорога, по которой бежит прокуратор.

Прекрасное произведение создал Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита" заканчивается следующим образом. В Москве еще долго длится следствие по делу об одной шайке, но результатов нет. Психиатры делают вывод, что члены банды - могущественные гипнотизеры. Через несколько лет события забываются, и лишь поэт Бездомный, теперь профессор Понырев Иван Николаевич, каждый год в полнолуние садится на скамейку, где встретился с Воландом, а потом, вернувшись домой, видит все тот же сон, в котором к нему являются Мастер, Маргарита, Иешуа и Понтий Пилат.

Значение произведения

Произведение "Мастер и Маргарита" Булгакова поражает читателей даже сегодня, так как и сейчас нельзя найти аналог романа такого уровня мастерства. Современным литератором не удается отметить причину такой популярности произведения, выделить фундаментальный, основной мотив его. Роман этот часто называют беспрецедентным для всей мировой литературы.

Главный замысел автора

Итак, мы рассмотрели роман, его краткое содержание. "Мастер и Маргарита" Булгакова нуждается также в анализе. Каков главный замысел автора? Повествование происходит в двух эпохах: времени жизни Иисуса Христа и современном автору периоде Советского Союза. Булгаков парадоксальным образом совмещает эти столь разные эры, проводит глубинные параллели между ними.

Мастер, главный герой, сам создает роман об Иешуа, Иуде, Понтии Пилате. Михаил Афанасьевич разворачивает фантасмагорию на всем протяжении произведения. События настоящего оказываются связаны удивительным образом с тем, что изменило человечество навсегда. Трудно выделить конкретную тематику, которой посвятил произведение М. Булгаков. "Мастер и Маргарита" затрагивает множество вечных для искусства, сакраментальных вопросов. Это, конечно же, тема любви, трагичной и безусловной, смысла жизни, истины и справедливости, неосознанности и безумия. Нельзя говорить о том, что автор напрямую раскрывает эти вопросы, он лишь создает символическую целостную систему, интерпретировать которую довольно трудно.

Главные герои настолько нестандартные, что лишь их образы могут являться причиной детального анализа замысла произведения, которое создал М. Булгаков. "Мастер и Маргарита" пропитан идеологической и философской тематикой. Это порождает многогранность смыслового содержания романа, который написал Булгаков. "Мастер и Маргарита" проблемы, как вы видите, затрагивает очень масштабные и значительные.

Вне времени

Можно по-разному интерпретировать главный замысел. Мастер и Га-Ноцри - две своеобразные мессии, деятельность которых происходит в разные эпохи. Но история жизни Мастера не столь проста, его божественное, светлое искусство связано также с темными силами, ведь Маргарита обращается к Воланду для того, чтобы тот помог Мастеру.

Роман, который создает этот герой, - священная и удивительная история, но литераторы советского времени отказывают в его издании, так как не хотят признать его достойным. Воланд помогает возлюбленным восстановить справедливость и возвращает автору сожженное им прежде произведение.

Благодаря мифологическим приемам и фантастическому сюжету, "Мастер и Маргарита" Булгакова показывает вечные человеческие ценности. Поэтому роман этот - история вне культуры и эпохи.

Кинематограф проявил большой интерес к творению, которое создал Булгаков. "Мастер и Маргарита" - фильм, существующий в нескольких вариантах: 1971, 1972, 2005 г. В 2005 году вышел популярный мини-сериал из 10 серий режиссера Владимира Бортко.

На этом закончим анализ произведения, которое создал Булгаков ("Мастер и Маргарита"). Сочинение наше не раскрывает подробно всех тем, мы лишь попытались лаконично их выделить. План этот может послужить основой для написания вашего собственного сочинения по данному роману.

В произведении - две сюжетные линии, каждая из которых развивается самостоятельно. Действие первой разворачивается в Москве в течение нескольких майских дней (дней весеннего полнолуния) в 30-х гг. нашего века, действие же второй происходит тоже в мае, но в городе Ершалаиме (Иерусалиме) почти две тысячи лет тому назад - в самом начале новой эры. Роман построен таким образом, что главы основной сюжетной линии перемежаются главами, составляющими вторую сюжетную линию, причем эти вставные главы являются то главами из романа мастера, то рассказом очевидца событий Воланда.

В один из жарких майских дней в Москве появляется некто Воланд, выдающий себя за специалиста по черной магии, а на самом деле являющийся сатаной. Его сопровождает странная свита: хорошенькая ведьма Гелла, развязный тип Коровьев или Фагот, мрачный и зловещий Азазелло и веселый толстяк Бегемот, который по большей части предстает перед читателем в обличье черного кота невероятных размеров.

Первыми встречаются с Воландом на Патриарших прудах редактор толстого художественного журнала Михаил Александрович Берлиоз и поэт Иван Бездомный, написавший антирелигиозную поэму об Иисусе Христе. Воланд вмешивается в их разговор, утверждая, что Христос существовал в действительности. В качестве доказательства того, что есть нечто, неподвластное человеку, Воланд предсказывает Берлиозу страшную смерть под колесами трамвая. На глазах потрясенного Ивана Берлиоз тут же попадает под трамвай, Иван безуспешно пытается преследовать Воланда, а затем, явившись в Массолит (Московская Литературная Ассоциация), так запутанно излагает последовательность событий, что его отвозят в загородную психиатрическую клинику профессора Стравинского, где он и встречает главного героя романа - мастера.

Воланд, явившись в квартиру № 50 дома 302-бис по Садовой улице, которую покойный Берлиоз занимал вместе с директором театра Варьете Степаном Лиходеевым, и найдя последнего в состоянии тяжкого похмелья, предъявляет ему подписанный им же, Лиходеевым, контракт на выступление Воланда в театре, а затем выпроваживает его прочь из квартиры, и Степа непонятным образом оказывается в Ялте.

К Никанору Ивановичу Босому, председателю жилищного товарищества дома № 302-бис, является Коровьев и просит сдать Воланду квартиру № 50, так как Берлиоз погиб, а Лиходеев в Ялте. Никанор Иванович после долгих уговоров соглашается и получает от Коровьева сверх платы, обусловленной договором, 400 рублей, которые прячет в вентиляции. В тот же день к Никанору Ивановичу приходят с ордером на арест за хранение валюты, так как эти рубли превратились в доллары. Ошеломленный Никанор Иванович попадает в ту же клинику профессора Стравинского.

В это время финдиректор Варьете Римский и администратор Варенуха безуспешно пытаются разыскать по телефону исчезнувшего Лиходеева и недоумевают, получая от него одну за другой телеграммы из Ялты с просьбой выслать денег и подтвердить его личность, так как он заброшен в Ялту гипнотизером Воландом. Решив, что это - дурацкая шутка Лиходеева, Римский, собрав телеграммы, посылает Варенуху отнести их «куда надо», однако Варенухе сделать этого не удается: Азазелло и Коровьев, подхватив его под руки, доставляют Варенуху в квартиру № 50, а от поцелуя нагой ведьмы Геллы Варенуха лишается чувств.

Вечером на сцене театра Варьете начинается представление с участием великого мага Воланда и его свиты, Фагот выстрелом из пистолета вызывает в театре денежный дождь, и весь зал ловит падающие червонцы. Затем на сцене открывается «дамский магазин», где любая женщина из числа сидящих в зале может бесплатно одеться с ног до головы. Тут же в магазин выстраивается очередь, однако по окончании представления червонцы превращаются в бумажки, а все, приобретенное в «дамском магазине», исчезает без следа, заставив доверчивых женщин метаться по улицам в одном белье.

После спектакля Римский задерживается у себя в кабинете, и к нему является превращенный поцелуем Геллы в вампира Варенуха. Увидев, что тот не отбрасывает тень, смертельно напуганный, мгновенно поседевший Римский на такси мчится на вокзал и курьерским поездом уезжает в Ленинград.

Тем временем Иван Бездомный, познакомившись с мастером, рассказывает ему о том, как он встретился со странным иностранцем, погубившем Мишу Берлиоза; мастер объясняет Ивану, что встретился он на Патриарших с сатаной, и рассказывает Ивану о себе. Мастером его называла его возлюбленная Маргарита. Будучи историком по образованию, он работал в одном из музеев, как вдруг неожиданно выиграл огромную сумму - сто тысяч рублей. Он оставил работу в музее, снял две комнаты в маленьком домике в одном из арбатских переулков и начал писать роман о Понтии Пилате. Роман уже был почти закончен, когда он случайно встретил на улице Маргариту, и любовь поразила их обоих мгновенно. Маргарита была замужем за достойным человеком, жила с ним в особняке на Арбате, но не любила его. Каждый день она приходила к мастеру, роман близился к концу, и они были счастливы. Наконец роман был дописан, и мастер отнес его в журнал, но напечатать его там отказались, однако в газетах появилось несколько разгромных статей о романе, подписанных критиками Ариманом, Латунским и Лавровичем. И тут мастер почувствовал, что заболевает. Однажды ночью он бросил роман в печь, но прибежавшая встревоженная Маргарита выхватила из огня последнюю пачку листов. Она ушла, унося рукопись с собой, чтобы достойно проститься с мужем и утром вернуться к возлюбленному навсегда, однако через четверть часа после её ухода к нему в окно постучали - рассказывая Ивану свою историю, в этом месте он понижает голос до шепота, - и вот через несколько месяцев, зимней ночью, придя к себе домой, он обнаружил свои комнаты занятыми и отправился в новую загородную клинику, где и живет уже четвертый месяц, без имени и фамилии, просто - больной из комнаты № 118.

В это утро Маргарита просыпается с ощущением, что-то должно произойти. Утирая слезы, она перебирает листы обгоревшей рукописи, разглядывает фотографию мастера, а после отправляется на прогулку в Александровский сад. Здесь к ней подсаживается Азазелло и передает ей приглашение Воланда - ей отводится роль королевы на ежегодном балу у сатаны. Вечером того же дня Маргарита, раздевшись донага, натирает тело кремом, который дал ей Азазелло, становится невидимой и вылетает в окно. Пролетая мимо писательского дома, Маргарита устраивает разгром в квартире критика Латунского, по её мнению погубившего мастера. Затем Маргариту встречает Азазелло и приводит её в квартиру № 50, где она знакомится с Воландом и остальными членами его свиты.

В полночь начинается весенний бал полнолуния - великий бал у сатаны, на который приглашены доносчики, палачи, растлители, убийцы - преступники всех времен и народов; мужчины являются во фраках, женщины - обнаженными. В течение нескольких часов нагая Маргарита приветствует гостей, подставляя колено для поцелуя. Наконец бал закончен, и Воланд спрашивает у Маргариты, что она хочет в награду за то, что была у него хозяйкой бала. И Маргарита просит немедленно вернуть ей мастера. Тут же появляется мастер в больничном одеянии, и Маргарита, посовещавшись с ним, просит Воланда вернуть их в маленький домик на Арбате, где они были счастливы.

Тем временем одно московское учреждение начинает интересоваться странными событиями, происходящими в городе, и все они выстраиваются в логически ясное целое: и таинственный иностранец Ивана Бездомного, и сеанс черной магии в Варьете, и доллары Никанора Ивановича, и исчезновение Римского и Лиходеева. Становится ясно, что все это работа одной и той же шайки, возглавляемой таинственным магом, и все следы этой шайки ведут в квартиру № 50.

Обратимся теперь ко второй сюжетной линии романа. Во дворце Ирода Великого прокуратор Иудеи Понтий Пилат допрашивает арестованного Иешуа Га-Ноцри, которому Синедрион вынес смертный приговор за оскорбление власти кесаря, и приговор этот направлен на утверждение к Пилату. Допрашивая арестованного, Пилат понимает, что перед ним не разбойник, подстрекавший народ к неповиновению, а бродячий философ, проповедующий царство истины и справедливости. Однако римский прокуратор не может отпустить человека, которого обвиняют в преступлении против кесаря, и утверждает смертный приговор. Затем он обращается к первосвященнику иудейскому Каифе, который в честь наступающего праздника Пасхи может отпустить на свободу одного из четырех осужденных на казнь преступников; Пилат просит, чтобы это был Га-Ноцри. Однако Каифа ему отказывает и отпускает разбойника Вар-Раввана. На вершине Лысой горы стоят три креста, на которых распяты осужденные. После того, как толпа зевак, сопровождавшая процессию к месту казни, вернулась в город, на Лысой горе остается только ученик Иешуа Левий Матвей, бывший сборщик податей. Палач закалывает измученных осужденных, и на гору обрушивается внезапный ливень.

Прокуратор вызывает Афрания, начальника своей тайной службы, и поручает ему убить Иуду из Кириафа, получившего деньги от Синедриона за то, что позволил в своем доме арестовать Иешуа Га-Ноцри. Вскоре молодая женщина по имени Низа якобы случайно встречает в городе Иуду и назначает ему свидание за городом в Гефсиманском саду, где на него нападают неизвестные, закалывают его ножом и отбирают кошель с деньгами. Через некоторое время Афраний докладывает Пилату о том, что Иуда зарезан, а мешок с деньгами - тридцать тетрадрахм - подброшен в дом первосвященника.

К Пилату приводят Левия Матвея, который показывает прокуратору пергамент с записанными им проповедями Га-Ноцри. «Самый тяжкий порок - трусость», - читает прокуратор.

Но вернемся в Москву. На закате солнца на террасе одного из московских зданий прощаются с городом Воланд и его свита. Внезапно появляется Левий Матвей, который предлагает Воланду взять мастера к себе и наградить его покоем. «А что же вы не берете его к себе, в свет?» - спрашивает Воланд. «Он не заслужил света, он заслужил покой», - отвечает Левий Матвей. Через некоторое время, в домик к Маргарите и мастеру является Азазелло и приносит бутылку вина - подарок Воланда. Выпив вина, мастер и Маргарита падают без чувств; в то же мгновение начинается суматоха, в доме скорби: скончался пациент из комнаты № 118; и в ту же минуту в особняке на Арбате молодая женщина внезапно бледнеет, схватившись за сердце, и падает на пол.

Волшебные черные кони уносят Воланда, его свиту, Маргариту и мастера. «Ваш роман прочитали, - говорит Воланд мастеру, - и я хотел бы показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и видит во сне лунную дорогу и хочет идти по ней и разговаривать с бродячим философом. Вы можете теперь кончить роман одной фразой». «Свободен! Он ждет тебя!» - кричит мастер, и над черной бездной загорается необъятный город с садом, к которому протянулась лунная дорога, и по дороге этой стремительно бежит прокуратор.

«Прощайте!» - кричит Воланд; Маргарита и мастер идут по мосту через ручей, и Маргарита говорит: «Вот твой вечный дом, вечером к тебе придут те, кого ты любишь, а ночью я буду беречь твой сон».

А в Москве, после того как Воланд покинул её, ещё долго продолжается следствие по делу о преступной шайке, однако меры, принятые к её поимке, результатов не дают. Опытные психиатры приходят к выводу, что члены шайки являлись невиданной силы гипнотизерами. Проходит несколько лет, события тех майских дней начинают забываться, и только профессор Иван Николаевич Понырев, бывший поэт Бездомный, каждый год, лишь только наступает весеннее праздничное полнолуние, появляется на Патриарших прудах и садится на ту же скамейку, где впервые встретился с Воландом, а затем, пройдя по Арбату, возвращается домой и видит один и тот же сон, в котором к нему приходят и Маргарита, и мастер, и Иешуа Га-Ноцри, и жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат.

Глава XIV. СЛАВА ПЕТУХУ!
Не дождавшись, пока составят протокол, Римский убежал к себе в кабинет. Он сидел за столом и рассматривал магические червонцы. У финдирек-тора ум заходил за разум. Вдруг на фоне несшегося от входа Варьете шума раздалась милицейская трель. Потом еще одна, потом хохот и улюлюканье. Было ясно, что на улице происходит что-то пакостное и скандальное. И это наверняка связано с отвратительным сеансом в Варьете. Выглянув в окно, он убедился, что все так и есть. В ярком свете фонарей он увидел на тротуаре внизу даму в одной сорочке и фиолетовых панталонах, хотя в шляпке и с зонтиком. Вокруг дамы веселилась толпа. Подальше Римский заметил еще одну даму в белье. Молодые люди в кепках улюлюкали и хохотали. Римский отошел от окна и сел за стол. Как ни странно, шум и свист утихли довольно скоро. Надо было действовать. Виноват во всем Лиходеев, на него и спишем. Два раза финдиректор собирался позвонить, и оба раза не решался. И вдруг телефон зазвонил сам. “Тихий, в то же время вкрадчивый и развратный женский голос шепнул в трубку: “Не звони, Римский, никуда, худо будет”.
Финдиректора охватил страх. Надо было побыстрее уходить из театра. На всем втором этаже никого нет, кроме него. Как он пойдет по пустым коридорам? У него оборвалось сердце, когда он заметил, что в замке двери поворачивается ключ. В кабинет бесшумно вошел Варенуха. Римский рухнул в кресло: “Боже, как ты меня испугал!” Варенуха думал якобы, что Римский уже ушел. Но странно, зачем же Варенуха пришел в кабинет Римского, зная, что его здесь нет? Ведь у него есть свой собственный кабинет. А потом, внизу дежурный непременно сообщил бы ему, что Римский на месте. Варенуха долго, с многочисленными и странными подробностями принялся рассказывать про фокусы Лиходеева, который в никакой Ялте вовсе не был, а пил в трактире под Москвой. Перечисленных безобразий было так много, что они потеряли всякую достоверность. Римский решил, что все это - ложь. Как только Римский при-шел к этому заключению, по его спине пополз страх, да еще почудилось, что по полу потянуло гнилой малярийной сыростью. Римскому угрожала опасность, в чем он скоро убедился. Сзади кресла, на полу, лежали две перекрещенные тени. Отчетливо была видна на полу теневая сцинка кресла и его ножки, но над спинкой на полу не было теневой головы Варенухи, а под ножками не было ног администратора. Варенуха тут же понял, что раскрыт. Отпрыгнув от кресла, он быстро закрыл замок двери. Финднректор отчаянно оглянулся и увидел в окне прильнувшее к стеклу лицо голой девицы. Она просунулась в форточку, стараясь открыть нижнюю задвижку. Варенуха караулил дверь, подмигивая девице в окне. И вот рама стала открываться. Римский прислонился к стене, заслоняясь портфелем. Покойница вступила на подоконник. И в этот момент из сада долетел радостный крик петуха. Горластый дрессированный петух трубил, возвещая, что к Москве с востока катится рассвет. Лицо девицы перекосилось от дикой ярости, она выругалась, а Варенуха у дверей взвизгнул. Крик петуха повторился. При третьем крике девица повернулась и вылетела вон из окна. Вслед за нею, вытянувшись горизонтально в воздухе, медленно выплыл в окно Варенуха.
Вскоре седой как снег, без единого черного волоса старик, который недавно еще был Римским, сидел в поезде и ехал в Ленинград.

Глава XV. СОН НИКАНОРА ИВАНОВИЧА
До того, как попасть в 119-ю комнату, Никанор Иванович Босой, председатель жилтоварищества, у которого нашли неведомо откуда взявшуюся валюту, поговорил, конечно, кое с кем в определенном месте. Но ничего не выяснилось. Никанор Иванович ссылался на какого-то Коровьева, которого надо изловить, поскольку он нечистая сила. “Вон он! Вон он за шкафом! Вон ухмыляется!” После этого было решено, что Никанор Иванович ни к каким разговорам не пригоден.
На Садовой, в квартире № 50 все оказалось в порядке. Никанора Ивановича доставили в клинику Стравинского, сделали успокоительный укол. И его посетило сновидение, порожденное, конечно, дневными событиями. В большом красивом зале все сидели на полу, а на сцене сидел в кресле за столиком молодой приятный человек. Он вызывал сидящих по очереди на сцену и уговаривал сдавать валюту. С некоторыми это получалось. Артист Куроле-сов исполнил отрывки из “Скупого рыцаря” поэта Пушкина, что тоже возымело эффект. Потом лампы погасли и издали донесся тенор, который пел: “Там груды золота лежат и мне они принадлежат!” Вдруг зал осветился, поварята втащили чан с супом и лоток с черным хлебом. Повар, угрожающе разговаривавший с Никанором Ивановичем, вдруг превратился в фельдшерицу Прасковью Федоровну, держащую на тарелочке, накрытой марлей, шприц. Ему сделали еще один укол, и он заснул без всяких сновидений. Но из-за его выкриков тревога передалась в 120-ю комнату, где больной проснулся и стал искать свою голову, и в 118-ю, где забеспокоился неизвестный мастер, по балкону тревога перелетела к Ивану, он проснулся и заплакал. Но врач быстро всех успокоил, и они стали засыпать. Заснул и Иван, и последнее, что он слышал наяву, было предрассветное щебетание птиц в лесу. Но они вскоре умолкли, и ему стало сниться, что солнце уже снижалось над Лысой горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением...

Глава XVI. КАЗНЬ
“Солнце уже снижалось над Лысой горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением”. Первую цепь образовала примчавшаяся первой кавалерийская ала. Они оцепили все подножие невысокого холма, оставив свободным только один подъем на него с яффской дороги. Через некоторое время к холму пришла вторая когорта, поднялась на ярус выше и венцом опоясала гору. Наконец подошла кентурия под командой Марка Крысобоя. Она шла двумя цепями вдоль дороги, а между ними ехали на повозке трое осужденных. За ними двигались другие, нагруженные столбами с перекладинами, веревками, лопатами, ведрами и топорами. На этих повозках ехали шесть палачей. За ними ехали верхом кентурион Марк, начальник храмовой стражи Ершалаима и тот самый человек в капюшоне, с которым разговаривал прокуратор в темной комнате. Процессия замыкалась солдатской цепью, а за нею шли тысячи две любопытных, не испугавшихся адской жары.
Жар был невыносим, командир алы то и дело пил из кожаного ведра и смачивал свой тюрбан. Солдатам он разрешил сделать из воткнутых в землю пик пирамиды и накрыть их своими белыми плащами. Под этими шалашами можно было укрыться от солнца. Когда пошел четвертый час казни, не осталось ни одного любопытного. Всех прогнало солнце. Человек в капюшоне сидел недалеко от столбов на табурете. Но это неверно, что солнце прогнало всех. Один был, просто не всем он был виден. Он поместился на неудобной стороне холма и сидел там на камне с самого начала, то есть вот уже четвертый час. Мучения этого человека были так велики, что временами он заговаривал сам с собой: “О, я глупец! Падаль я, а не человек!” На одном из пергаментов, лежавших перед ним на камне, он написал: “Бог! За что гневаешься на него? Пошли ему смерть!” У человека этого был план убить Иешуа еще по дороге, но из этого ничего не получилось. Да и вообще произошла страшная неудача. Позавчера днем Иешуа и Левий гостили у одного огородника под Ершалаимом - тому очень нравились проповеди Иешуа. В город они собирались отправиться к вечеру, но Иешуа почему-то заспешил и ушел около полудня один. Это была первая ошибка Левия Матвея. Он не пошел вечером в Ершалаим - на него напала неожиданная тяжелая болезнь, и он пролежал до самой пятницы. Придя в Ершалаим, Левий был в толпе и слышал, как прокуратор объявлял приговор. Вот тогда-то он решил убить Иешуа по дороге, чтобы избавить от мучений, но не получилось. Когда истек четвертый час казни, мучения Левия достигли предела и он проклял бога. Тут подул ветер, небо стала затягивать грозная туча. Он стал просить, чтобы молния ударила в столб Иешуа. В пятом часу страданий прискакал командир когорты и, приветствуя трибуна, двинулся к палачам. Трибун же пошел к человеку в капюшоне, что-то негромко сказал ему, и они пошли к столбам. Несчастных мучеников умертвили.
Ливень хлынул внезапно и застал кентурии на полдороге на холме. Вода хлынула вниз потоками. Через несколько минут на холме остался только один человек. С великим трудом добравшись до столба, он припал к ногам Иешуа. Он перерезал веревки на голенях, поднялся на нижнюю перекладину, обнял Иешуа и освободил руки от верхних связей. Голое влажное тело Иешуа обрушилось на Левия и повалило его наземь. Левий хотелуже уносить его, когда ему пришла в голову мысль. Он перерезал веревки и на двух других столбах, и два тела обрушились на землю. Через несколько минут на вершине холма остались только эти два тела и три пустых столба.

Глава XVII. БЕСПОКОЙНЫЙ ДЕНЬ
Утром в пятницу, то есть на другой день после проклятого сеанса, все оставшиеся в наличности служащие Варьете - бухгалтер Василий Степанович Ласточкин, два счетовода, три машинистки, обе кассирши, курьеры, капельдинеры и уборщицы занимались тем, что, сидя на подоконниках окон, выходящих на Садовую, смотрели на то, что там делается. Под стеною Варьете выстроилась в два ряда многотысячная очередь. Взволнованно обсуждался вчерашний сеанс черной магии. Сам Василий Степанович на представлении не был, а потому с изумлением слушал россказни о происшедших чудесах, о полуголых дамочках и просто не знал, что ему делать, ведь он теперь оказался главным во всем Варьете. Прибыла пешая и конная милиция, навела некоторый порядок, но длиннейшая змея очереди все равно вызывала удивление прохожих.
В самом здании трещали беспрерывно телефоны, требовали Лиходеева, Варенуху и Римского. Примчалась мадам Римская и впала в истерику. Милиция привела розыскную собаку; та, оказавшись в кабинете Римского, зарычала, оскалила зубы и поползла с каким-то выражением тоски и ярости в глазах к разбитому окну. Потом дико завыла. Вообще было много неясного. Вчера афиши были - сегодня не оказалось ни одной. Договор с магом исчез. И вообще, как его фамилия? Побывали на квартире Лиходеева, но не обнаружили ни его самого, ни Груни, ни даже председателя правления Никанора Ивановича. Пора уже было открывать кассу, но как можно? Повесили объявление об отмене сегодняшнего спектакля. Очередь повозмуща-лась и постепенно рассосалась.
Бухгалтеру Василию Степановичу оставалось выполнить две задачи: доложить в Комиссии зрелищ и увеселений облегченного типа о вчерашнем и сдать вчерашнюю выручку в финзрелищном секторе. Когда он вышел с туго набитым портфелем, то шоферы трех такси тут же укатили прочь. Шофер четвертой потребовал показать, чем он будет расплачиваться. За червонец ехать отказался. Бухгалтер, ничего не понимая, вынул из бумажника две трешки. Дело в том, что пассажиры расплачиваются червонцами, шоферы дают сдачу, а она превращается потом черт знает во что - то в бумажку от нарзана, то в пчелу...
В канцелярии Зрелищной комиссии царила суматоха. Оказалось, на месте председателя за столом сидит только один костюм и притом разговаривает. А случилось все, по словам Анны Ричардовны, секретарши директора, следующим образом: в приемную вошел здоровый черный кот и - шасть в кабинет. Садится против Прохора Петровича в кресло. Поднялся скандал, председатель и вскричал: “Да что же это такое? Вывести его вон, черти б меня взяли!” Кот и говорит: “Что ж, это можно!” - и остался один костюм да голос. Да еще он все пишет и по телефону говорит!
Не добившись толка, добросовестный Василий Степанович решил сходить в филиал. Он был недалеко. Там все пели хором: “Славное море священный Байкал”. Допев до конца, через минуту запевали снова. Валерьянка помогла, но ненадолго. Впрочем, этого хватило, чтобы узнать, в чем тут дело. Заведующий филиалом был ярый любитель всяческих кружков: по изучению Лермонтова, пинг-понга и проч. Он-то и привел “какого-то сукиного сына” в клетчатых брючонках, в треснутом пенсне, который отрекомендовался как видный специалист по организации хоровых кружков. Заведующий обрадовался и решил вовлечь всех до единого. Грянули. И славно грянули. Клетчатый, действительно, понимал свое дело. После первого куплета, сказав: “Я на минуточку!”, исчез, а они все поют. Вскоре подъехали три грузовика, на них погрузился весь состав филиала во главе с заведующим и отправился к профессору Стравинскому. Василий Степанович тем временем решил сдать деньги. Он заполнил форму и стал распаковывать свой груз. У него зарябило в глазах: это были пачки канадских долларов, английских фунтов и многое другое. “Вот он, один из этих штукарей из Варьете”, - послышался грозный голос над онемевшим бухгалтером. И Василия Степановича арестовали.

Глава XVIII. НЕУДАЧЛИВЫЕ ВИЗИТЕРЫ
Из Киева приезжает дядя покойного Берлиоза, Максимилиан Андреевич Поплавский. Еще позавчера поздно вечером он получил телеграмму: “Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз”. Всю нелепость текста дядя списал на неумение почты и немедленно стал собираться в Москву. Он очень спешил. В жизни своей ничего он так не хотел, как переехать в Москву. Нужно было во что бы то ни стало унаследовать квартиру племянника на Садовой, для чего, хотя бы временно, прописаться в трех комнатах покойного племянника. Но в правлении жилтоварищества никого не оказалось. Поплавский поспешил в квартиру № 50. На звонок ему открыли, но в полутемной передней, где он оказался, не было никого, кроме громаднейшего черного кота, сидящего на стуле. Максимилиан Андреевич покашлял, потопал ногами, и тогда дверь кабинета открылась и в переднюю вышел Коровьев. Поплавский представился. Коровь-ев при одном упоминании имени Берлиоза вдруг весь застрясся от слез, подробно описал, всхлипывая, катастрофу и побежал принимать “триста капель эфирной валерьянки”. Телеграмма, как выяснилось, была дана котом, который самым грубым образом потребовал паспорт, отменил присутствие По-плавского на похоронах и повелел ехать к месту жительства. Вызванный им Азазелло, маленький, прихрамывающий, обтянутый черным трико, с ножом, засунутым за кожаный пояс, с желтым клыком, с бельмом на левом глазу, прогнусил: “Надеюсь, уже все понятно?”, приказал сидеть в Киеве тише воды, ниже травы и ни о каких квартирах в Москве не мечтать. Азазелло отдал паспорт Поплавскому, поднял чемодан, другой рукой распахнул дверь и вывел дядю Берлиоза на площадку лестницы. И это не все. Открыв без всякого ключа чемодан, Азазелло вынул из него жареную курицу в промасленной газете и положил ее на площадке. Остальное спихнул ногой вниз в пролет лестницы. А потом со всей силы ударил Поплавского курицей, так что туловище ее отскочило, а нога осталась в руках Азазелло. Все смешалось в доме Облонских, как справедливо выразился знаменитый писатель Лев Толстой. Именно так и сказал бы он в данном случае. Все смешалось в глазах Поплавского, летевшего по лестнице с паспортом в одной руке. Мимо пропрыгала безногая курица. Когда Поплавский присел на деревянный диванчик, чтобы перевести дух, возле него остановился “малюсенький пожилой человек с необыкновенно печальным лицом, в чесучовом старинном костюме и твер-дои соломенной шляпе с зеленой лентой” и спросил, где квартира номер пятьдесят. “Выше!” - ответил Поплавский. Внизу, у выходной двери, он заприметил какую-то каморку с выбитым дверным стеклом. Он нырнул в нее и стал ждать. Из каморки была видна выходная дверь. Ждать пришлось долго. Наконец послышался голос грустного человека... но он почему-то возвращается обратно в квартиру! На сей раз все произошло быстро. Шажки. Отчаянный крик. Мяуканье кошки. Быстрые, дробные шажки вниз! Итак, проверка квартиры была проведена. Максимилиан Андреевич выбежал во двор, и троллейбус унес его к Киевскому вокзалу.
С маленьким же человеком приключилось следующее. Андрей Фокич Соков был буфетчиком в Варьете. Пока шло следствие, он решил сходить к самому магу. Так он оказался у квартиры № 50. Открыла ему голая девица в кружевном фартучке и с белой наколкой на голове. Соков сказал, что хотел бы поговорить с гражданином артистом. Войдя, он был поражен убранством комнаты. В камине, хотя дело было весной, пылал огонь, но жарко не было. Перед камином сидел громадный черный котище. На столе стояло множество пузатых, пыльных и заплесневевших бутылок. У камина маленький рыжий на длинной шпаге жарил куски мяса. “Ну-с, чем я вам могу быть полезен?” - раздался тяжелый бас. “Я являюсь заведующим буфетом театра Варьете...” - “Ни слова больше! - заговорил с большим жаром артист. - Я проходил вчера мимо вашей стойки и до сих пор не могу забыть ни осетрины, ни брынзы. Драгоценный мой! Брынза не бывает зеленого цвета. Ей полагается быть белой...” - “Я не по этому делу, - заговорил ошеломленный Андрей Фокич, - и осетрина здесь ни при чем”. - “То есть как это ни при чем?” - “Осетрину прислали второй свежести”, - сообщил буфетчик. “Это вздор! Свежесть бывает только одна - первая, она же и последняя...” - “Я не по этому делу пришел!” - твердо сказал буфетчик. Он рассказал, что посетители расплачивались червонцами с сеанса, а он давал сдачи нормальными деньгами. У него убытки сто девять рублей. Ко-ровьев из соседней комнаты тут же назвал сумму тайных сбережений буфетчика - двести сорок девять тысяч в пяти сберкассах. А Воланд добавил, что и эта сумма ему уже не нужна, потому что он умрет через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени. То есть ему осталось жить девять месяцев, по двадцать семь тысяч в месяц, а еще есть золотые десятирублевки.
Андрей Фокич Соков кинулся к специалисту по печени профессору Кузьмину. Он только что узнал из верных рук, что умрет в феврале будущего года от рака печени. Профессор, ни слову не веря, решил все-таки сделать все анализы. Позже профессор посмотрел на то место, куда буфетчик положил плату, тридцать рублей, но вместо них увидел три этикетки с бутылок минеральной воды. Профессор быстренько проверил, на месте ли его пальто. Вернувшись в кабинет, он на том месте, где лежали этикетки, увидел вдруг черного котенка, мяукавшего над блюдечком с молоком. Началось что-то странное. Через двор пробежала знакомая дама в одной рубашке, в комнате дочери профессора патефон заиграл “Аллилуйя”, а за спиной у профессора раздалось воробьиное чириканье. По столу прыгал крупный воробей. Он не просто прыгал, а приплясывал, нагло поглядывая на профессора. Затем разбил оконное стекло и улетел. А за столом оказалась в косынке сестры милосердия женщина с сумочкой с надписью “Пиявки”. Профессор завопил, посмотрев на ее рот: он был мужской, кривой, до ушей, с одним клыком. Глаза у сестры были мертвые. Она сгребла этикетки и стала таять в воздухе.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава XIX. МАРГАРИТА
“За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной любви! Да отрежут лгуну его гнусный язык!
За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!”
Напрасно думал мастер, что она его забыла. Она его не забыла. Мастер не открыл тайну Иванушке. Так вот, возлюбленную его звали Маргаритой Николаевной. Она была красива и умна. Ее жизни могли бы позавидовать сотни женщин - муж ее был очень крупный специалист, молод, красив, добр и обожал ее. Они занимали целый верх прекрасного особняка в одном из переулков близ Арбата. Маргарита Николаевна никогда не нуждалась в деньгах, у нее было все. Но счастлива не была, ни одной минуты! Что ей нужно было? Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не особняк, не сад и не деньги. Она любила его. Трудно себе даже представить, что испытала Маргарита, когда, придя на другой день в домик мастера (с мужем, к счастью, она поговорить не успела), узнала, что мастера уже нет. Она попыталась хоть что-то узнать об этом и ничего не узнала. Тогда она вернулась в свой особняк. Она корила себя за то, что опоздала, хотя и пришла честно, как обещала. Слишком поздно!
В таких мучениях Маргарита прожила всю зиму и дожила до весны. В тот день, когда в Москве бушевала кутерьма, вызванная приездом черного мага, когда арестовали бухгалтера и произошло еще множество других глупостей, Маргарита проснулась с предчувствием, что сегодня наконец-то что-то произойдет. И она стала укреплять это предчувствие. Обязательно что-то произойдет! Мой сон был вещий, я ручаюсь.
Ей действительно приснился необычный сон. Она оказалась в карой-то унылой местности под пасмурным небом ранней весны. Кружилась беззвучно стая грачей. Под корявым мостиком весенняя речонка, полуголые деревья, одинокая осина и далее, за каким-то огородом, деревянное строение - не то баня, не то кухня. Вокруг все так уныло, что хочется повеситься. И вот, распахивается дверь этой бани и появляется он. Далеко, но он отчетливо виден. Оборван, волосы всклокочены, небрит. В больных глазах тревога. Манит ее рукой, зовет. Маргарита по кочкам побежала к нему - и проснулась.
“Этот сон, - думала Маргарита, - может означать только одно из двух, - если он мертв и поманил меня, то это значит, что приходил за мною, и я скоро умру. Наконец-то моим мучениям придет конец. Или он жив, тогда сон может означать только одно, что он напоминает мне о себе! Он хочет сказать, что мы еще увидимся! Да, мы увидимся очень скоро”.
Маргарита Николаевна надевала пальто, чтобы идти гулять, когда Наташа, ее домработница, принялась ей рассказывать, как вчера голые женщины бегали по улице и что она сама сегодня видела в гастрономе одну даму, у которой вдруг исчезли с ног туфли. Послушав в троллейбусе странный разговор про какого-то покойника, у которого украли голову, Маргарита вышла и села под Кремлевской стеной на одну из скамеек, поместившись так, чтобы ей был виден манеж. Ровно год назад она сидела здесь рядом с ним. Ей стало грустно. Но вдруг утренняя волна ожидания чего-то всколыхнулась снова. “Да, случится!”
Мимо прошествовала какая-то странная похоронная процессия. Лица провожавших выражали скорее не скорбь, а нечто иное... Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?
- Берлиоза Михаила Александровича, - послышался рядом носовой мужской голос, - председателя МАССОЛИТа. Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова!
- Какая голова? - спросила Маргарита, глядя на соседа. Он оказался маленького роста, пламенно-рыжий... в общем, Азазелло, чего Маргарита, конечно, не знала.
- Так, стало быть, литераторы за гробом идут? Среди них нету критика Латунского?
Азазелло показал ей его. Оказалось, что он знает, как ее зовут, и послан к ней по делу. Ее приглашают сегодня в гости. Маргарита разгневалась. Он что, уличный сводник? Они немножко поругались, и вдруг Азазелло стал цитировать строки из романа мастера... Пропал Ершалаим, великий город, как будто не существовал на свете... Так пропадите же вы пропадом с вашей обгоревшей тетрадкой и сушеной розой! Сидите здесь на скамейке одна и умоляйте его... чтобы ушел из памяти!
- Молю, скажите только одно, он жив? Не мучьте!
- Ну, жив, жив...
Азазелло говорит Маргарите, что там, куда ее приглашают, она сможет узнать о мастере. Маргарита тут же соглашается. Азазелло вручает ей круглую золотую коробочку с магической мазью. Ровно в половине десятого вечера пусть она разденется донага и натрет мазью лицо и все тело. В десять он ей позвонит. Ее доставят куда нужно.

Глава XX. КРЕМ АЗАЗЕЛЛО
Окно в спальне Маргариты, задернутое шторой, полыхало светом. Были зажжены все огни, освещая полный беспорядок - кругом все валялось, лежало и стояло. Пахло духами. Маргарита Николаевна сидела перед трюмо в купальном халате, не отводя глаз от часов. Но вот время пришло. Сердце у Маргариты стучало. Она открыла коробочку и увидела в ней жирный желтоватый крем. Он как будто пахнул болотной тиной, болотными травами и лесом. Маргарита подцепила пальцами немного крема и стала размазывать по лбу и щекам. Потом взглянула в зеркало и расхохоталась. Ощипанные пинцетом в ниточку брови сгустились и черными ровными дугами легли над зазеленевшими глазами. Тонкая морщинка на переносице, появившаяся в октябре, когда пропал мастер, исчезла без следа. Кожа на висках, у глаз, на щеках разгладилась, налилась ровным цветом, а парикмахерская завивка волос развилась. На Маргариту смотрела из зеркала от природы кудрявая черноволосая женщина, безудержно хохочущая. Нахохотавшись, она сбросила халат и начала втирать крем в кожу тела. Оно порозовело и загорелось, исчезла боль в виске, мускулы рук и ног окрепли, а затем тело Маргариты потеряло вес. Она подпрыгнула и повисла в воздухе, потом опустилась. Маргарита изменилась и внутренне, чувствуя себя свободной от всего. Но о своем последнем долге она не забыла - написала записку мужу о том, что никогда не вернется и искать ее бесполезно. Громадный ворох своих вещей Маргарита подарила Наташе. Та не могла оторвать глаз от Маргариты.
В это время со стороны переулка послышалось пыхтение подъехавшей машины. Это приехал Николай Иванович, сосед с нижнего этажа. Обнаженная Маргарита, усевшись на подоконник, мгновенно прервала топоток соседа, который опустился на скамейку, не отрывая от нее глаз. За спиною Маргариты грянул телефон. Он сказал, что пора вылетать и пусть, когда будет пролетать над воротами, крикнет: “Невидима!” В дверь что-то постучало. В комнату влетела половая щетка, щетиной вверх. Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на щетку верхом. Только тут она вспомнила, что забыла одеться, и схватила с кровати что-то голубое. Скользнув вниз с окна, Маргарита увидела ошеломленного Николая Ивановича и, зловеще захохотав, накрыла голубой сорочкой его голову. Потом обернулась, чтобы посмотреть последний раз на дом, где она так долго мучилась, и увидела искаженное изумлением лицо Наташи. “Прощай!” - крикнула она ей, а затем, над воротами: “Невидима!”

Глава XXI. ПОЛЕТ
Маргарита летела над переулками беззвучно, очень медленно и невысоко, примерно на уровне второго этажа. Но все равно ударилась обо что-то. Надо быть поосторожнее. Она принялась нырять между арбатскими проводами. Ее внимание привлек громадный роскошный, совершенно новый дом. Маргарита спустилась вниз и прочла вывеску: “Дом Драмлита”. Со щеткой под мышкой она вошла в подъезд и прочла список жильцов. А вот и Латунский! Это он погубил мастера! Квартира 84, но дома никого не было. Под счастливой звездой родился критик Латунский, иначе это был бы его последний час. Маргарита высчитала окна квартиры с улицы и сквозь открытое окно проникла внутрь. Она зажгла повсюду свет, удостоверилась, что находится в нужной квартире, - и начала погром. Из кухни в коридор уже бежала вода. Полную чернильницу чернил она вылила в двуспальную кровать. Разбила вдребезги ни в чем не виноватый рояль. Она била и крушила все, что попадалось ей на глаза и под руку. Потолки нижних квартир набухли, начались звонки в дверь. Пора! Напоследок Маргарита поднялась на метр вверх и ударила по люстре. Выплыв наружу, Маргарита разбила вдребезги все окна квартиры Латунского и других квартир. Но вдруг остановилась: за крайним окном третьего этажа сидел испуганный мальчик лет четырех. Он был один. Наверное, все побежали смотреть. “Мама, я боюсь”, - сказал мальчик. “Не бойся, маленький, - сказала Маргарита, пытаясь говорить как можно мягче, - это мальчишки стекла били”. - “А ты где, тетя?” - “А меня нету, - ответила Маргарита. - Я тебе снюсь”. - “Ну, снись, снись...” - согласился мальчик. Маргарита полетела на юг. Внизу вспыхивали и гасли, оставаясь позади, города. Маргарита замедлила ход и пошла низко над землей. Ее уже обдавало запахом зеленеющих лесов. Хором пели лягушки, и где-то очень далеко шумел поезд. Кто-то нагонял ее. Маргарита оглянулась и увидела, что ее догоняет какой-то сложный темный предмет. Это была Наташа верхом на толстом борове, зажимающем в передних копытцах портфель. Это был Николай Иванович! Наташа мало того, что сама намазалась кремом, так мазанула еще и лысину соседа! Как он за ней увивался - вот и получил! “Требую возвращения моего нормального облика! - захрюкал боров. - Я не намерен лететь на незаконное сборище! Маргарита Николаевна, вы обязаны унять свою домработницу!” - “Ах, так я тебе теперь домработница? А была богиня? Тыменя так называл?” - вскрикивала Натапга, нащипывая ухо борову. “Венера!” - плаксиво отвечал боров. Наташа умоляет Маргариту упросить кого надо, чтобы ее оставили ведьмой. Маргарита обещает. Наконец они подлетели к реке. На противоположном ее берегу горел костер и двигались фигурки.
Маргарита прыгнула с обрыва, спустилась к воде и вдоволь наплавалась в полном одиночестве. Потом выбежала на берег и, оседлав щетку, перелетела на другой берег. Под ветвями верб, усеянными нежными, пушистыми сережками, видными в луне, сидели в два ряда толстомордые лягушки и играли, раздуваясь, как резиновые, на деревянных дудочках бравурный марш в честь Маргариты. Ей был оказан самый торжественный прием. Прозрачные русалки замахали ей водорослями, нагие ведьмы выстроились в ряд и стали приседать и кланяться придворными поклонами. Кто-то козлоногий раскинул на траве шелк и предложил ей прилечь и отдохнуть, что Маргарита и сделала. Козлоногий поднес ей бокал шампанского, и она выпила, и ей стало радостно. Она спросила о Наташе. Ей сказали, что Наташа уже выкупалась и полетела в Москву, чтобы предупредить о скором прибытии Маргариты и помочь приготовить для нее наряд.
Затем все стали собираться. Для Маргариты возникла буланая открытая машина, на шоферском месте которой сидел длинноносый грач в клеенчатой фуражке и в перчатках с раструбами. Машина взвыла, прыгнула и поднялась почти к самой луне. Остров пропал, пропала река, Маргарита понеслась в Москву.

Пересказ

Часть I

Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными

«В час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан». Один из них - Михаил Александрович Берлиоз, «редактор толстого художественного журнала и председатель правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций (Массолит). «Молодой спутник его - поэт Иван Николаевич Понырев, пишущий под псевдонимом Бездомный».

Берлиоз внушает Бездомному, что написанная им по заказу поэма имеет существенный изъян. Герой поэмы, Иисус, очерченный Бездомным «очень черными красками», все же получился «ну, совершенно живой», а цель Берлиоза - доказать, что Иисуса «вовсе не существовало на свете». В разгар речи Берлиоза в пустынной аллее появился человек. «Он был в дорогом сером костюме, в заграничных туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нес трость с черным набалдашником... По виду — лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Брюнет. Правый глаз черный, левый — почему-то зеленый. Брови черные, но одна выше другой. Словом — иностранец». «Иностранец» вмешался в разговор, узнал, что его собеседники — атеисты и почему-то обрадовался этому. Он удивил их упоминанием, что однажды завтракал с Кантом и спорил о доказательствах бытия Бога. Незнакомец спрашивает: «Ежели Бога нет, то кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще порядком на земле?» «Сам человек и управляет», — отвечает Бездомный. Незнакомец же утверждает, что человек лишен возможности планировать даже завтрашний день: «вдруг возьмет поскользнется и попадет под трамвай». Он предсказывает Берлиозу, уверенному в том, что вечером он будет председательствовать на заседании Массолита, что заседание не состоится: «Вам отрежут голову!» И сделает это «русская женщина, комсомолка». Аннушка уже разлила масло. Берлиоз и Понырев гадают: кто же такой этот человек? Сумасшедший? Шпион? Словно услышав их, человек представляется профессором-консультантом, специалистом по черной магии. Он поманил к себе редактора и поэта и шепотом сообщил: «Имейте в виду, что Иисус существовал». Те запротестовали: «Требуется же какое-нибудь доказательство...» В ответ «консультант» начал рассказывать: «Все просто: в белом плаще с кровавым подбоем...»

Глава 2. Понтий Пилат

«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Понтий Пилат». У него мучительно болела голова. Ему предстояло утвердить смертный приговор Синедриона подследственному из Галилеи. Двое легионеров привели человека лет двадцати семи, одетого в старенький хитон, с повязкой на голове, со связанными за спиной руками. «Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта - ссадина с запекшейся кровью». «Так это ты подговаривал народ разрушить ершалаимский храм?» — спросил прокуратор. Арестованный начал говорить: «Добрый человек! Поверь мне...» Прокуратор перебил его: «В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно», и велел позвать Крысобоя. Вошел воин-кентурион, огромного роста широкоплечий человек. Крысобой ударил арестованного бичом, и тот мгновенно рухнул наземь. Тогда Крысобой приказал: «Римского прокуратора называть — игемон. Других слов не говорить».

Человека снова поставили перед прокуратором. Из допроса выяснилось, что его зовут Иешуа Га-Ноцри, что он не помнит своих родителей, он одинок, у него нет постоянного жилища, он путешествует из города в город, он знает грамоту и греческий язык. Иешуа отрицает, что подговаривал людей разрушить храм, рассказывает о неком Левии Матвее, бывшем сборщике податей, который после разговора с ним бросил деньги на дорогу и с тех пор стал его спутником. О храме говорил вот что: «Рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины». Прокуратор, которого мучила нестерпимая головная боль, произнес: «Зачем же ты, бродяга, смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления. Что такое истина?» И услышал: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти... Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет». Арестованный продолжал: «Беда в том, что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. Твоя жизнь скудна, игемон». Вместо того чтобы разгневаться на дерзкого бродягу, прокуратор неожиданно приказал развязать его. «Сознайся, ты великий врач?» — спросил он. Боль отпустила прокуратора. Его все больше интересует арестованный. Он, оказывается, знает и латынь, он умен, проницателен, он ведет странные речи о том, что все люди добрые, даже такие, как жестокий Марк Крысобой. Прокуратор решил, что объявит Иешуа душевнобольным и не утвердит смертный приговор. Но тут всплыл донос Иуды из Кириафа о том, что Иешуа выступал против власти кесаря. Иешуа подтверждает: «Я говорил, что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости...» Пилат не верит своим ушам: «И настанет царство истины?» И когда Иешуа убежденно говорит: «Настанет», прокуратор кричит страшным голосом: «Оно никогда не настанет! Преступник! Преступник!»

Пилат подписывает смертный приговор и сообщает об этом первосвященнику Кайфе. По закону в честь наступающего праздника пасхи одного из двух преступников нужно отпустить. Кайфа говорит, что Синедрион просит отпустить разбойника Вар-раввана. Пилат старается убедить Кайфу помиловать Иешуа, совершившего менее тяжкие преступления, но тот непреклонен. Пилата вынужден согласиться. Его душит гнев бессилия, он даже угрожает Кайфе: «Побереги себя, первосвященник... Не будет тебе отныне покоя! Ни тебе, ни народу твоему». Когда на площади перед толпой он обнародовал имя помилованного — Вар-равван, ему показалось, «что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши».

Глава 3. Седьмое доказательство

Редактор и поэт очнулись, когда «иностранец» закончил речь», и с удивлением увидели, что наступил вечер. Они все больше убеждаются, что «консультант» — сумасшедший. Все же Бездомный не может удержаться, чтобы не поспорить с ним: он утверждает, что и дьявола нет. Ответом ему был хохот «иностранца». Берлиоз решает позвонить куда следует. «Иностранец» вдруг страстно просит его: «Умоляю вас, поверьте хоть в то, что дьявол существует! На это существует седьмое доказательство. И вам оно сейчас будет предъявлено».

Берлиоз бежит звонить, подбегает к турникету, и тут на него налетает трамвай. Он поскальзывается, падает на рельсы, и последнее, что он видит — «совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой... Трамвай накрыл Берлиоза, и под решетку Патриаршей аллеи выбросило круглый темный предмет... он запрыгал по булыжникам Бронной. Это была отрезанная голова Берлиоза».

Глава 4. Погоня

«С Бездомным приключилось что-то вроде паралича». Он услышал, как женщины кричат о какой-то Аннушке, пролившей масло, и с ужасом вспомнил предсказание «иностранца». «С холодеющим сердцем Иван приблизился к профессору: Сознавайтесь, кто вы такой?» Но тот прикинулся непонимающим. Рядом оказался еще какой-то тип в клетчатом, похожий на регента. Иван безуспешно пытается задержать преступников, но они вдруг оказываются уже далеко от него, и с ними «неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров, черный, как сажа, и с отчаянными кавалерийскими усами». Иван кидается вдогонку, но расстояние не сокращается. Он видит, как троица уходит врассыпную, причем кот заскакивает на заднюю дугу трамвая.

Бездомный мечется по городу, разыскивая «профессора», почему-то кидается даже в Москву-реку. Потом оказывается, что его одежда исчезла, и Иван без документов, босой, в одних кальсонах, с иконкой и свечкой, под насмешливыми взглядами прохожих трогается по городу к ресторану «Грибоедов».

Глава 5. Было дело в Грибоедове

Владел «Домом Грибоедова» Массолит, во главе которого стоял Берлиоз. «У случайного посетителя начинали разбегаться глаза от надписей, пестревших на дверях: «Запись в очередь на бумагу...», «Рыбно-дачная секция», «Квартирный вопрос»... Любой понимал, «насколько хорошо живется счастливцам -членам Массолита». Весь нижний этаж был занят лучшим в Москве рестораном, открытым только обладателям «членского массолитского билета».

Двенадцать литераторов, напрасно прождав на заседании Берлиоза, спустились в ресторан. В полночь заиграл джаз, заплясали оба зала, и вдруг пронеслось страшное известие о Берлиозе. Горе и растерянность довольно быстро сменились циничным: «Да, погиб, погиб... Но мы-то ведь живы!» И ресторан зажил своей обычной жизнью. Вдруг новое происшествие: явился Иван Бездомный - известнейший поэт, в белых кальсонах, с иконой и с зажженной венчальной свечой. Он объявляет, что Берлиоза убил некий консультант. Его принимают за пьяного, думают, что у него белая горячка, не верят. Иван все больше волнуется, затевает драку, его вяжут и увозят в психиатрическую клинику.

Глава 6. Шизофрения, как и было сказано

Иван в гневе: его, здорового человека, «схватили и силой приволокли в сумасшедший дом». Сопровождавший Ивана поэт Рюхин вдруг понимает, что «никакого безумия не было у того в глазах». Иван пытается рассказать врачу, как все было, но очевидно, что выходит какая-то чушь. Он решает позвонить в милицию: «Говорит поэт Бездомный из сумасшедшего дома». Иван взбешен, хочет уйти, но его хватают санитары и врач успокаивает уколом. Рюхин слышит заключение врача: «Шизофрения, надо полагать. А тут еще алкоголизм...»

Рюхин отправляется обратно. Его гложет обида на слова, брошенные Бездомным, о его, Рюхина, бездарности. Он признает, что Бездомный прав. Проезжая мимо памятника Пушкину, он думает: «Вот пример настоящей удачливости... Но что он сделал? Что-нибудь особенное есть в этих словах: «Буря мглою...»? Не понимаю!.. Повезло, повезло!» Вернувшись в ресторан, он пьет «рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть».

Глава 7. Нехорошая квартира

«Степа Лиходеев, директор театра варьете, очнулся утром у себя в той самой квартире, которую он занимал пополам с покойным Берлиозом... Квартира № 50 давно уже пользовалась если не плохой, то, во всяком случае, странной репутацией... Два года назад начались в квартире необъяснимые происшествия: из этой квартиры люди начали бесследно исчезать». Степа застонал: он не мог прийти в себя после вчерашнего, ему мучило похмелье. Вдруг он заметил у кровати неизвестного, одетого в черное: «Добрый день, симпатичнейший Степан Богданович!» Но Степа не мог припомнить незнакомца. Он предложил Степе подлечиться: откуда ни возьмись появилась водка в запотевшем графине и закуска. Степе полегчало. Неизвестный представился: «Профессор черной магии Воланд» и рассказал, что вчера Степа подписал с ним контракт на семь выступлений в Варьете и что он пришел уточнить детали. Предъявил и контракт со Степиной подписью. Несчастный Степа решил, что у него провалы в памяти и позвонил финдиректору Римскому. Тот подтвердил, что черный маг вечером выступает. Степа замечает в зеркале какие-то неясные фигуры: длинного в пенсне и здоровенного черного кота. Вскоре компания расположилась вокруг Степы. «Вот как, оказывается, сходят с ума», — подумал он.

Воланд намекает, что Степа здесь лишний. Длинный клетчатый обличает Степу: «Вообще они в последнее время жутко свинячат. Пьянствуют, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят. Начальству втирают очки!» В довершение всего прямо из зеркала вышел еще один тип с мерзкой физиономией: огненно-рыжий, маленький, в котелке и с торчащим изо рта клыком. Тип, которого кот назвал Азазелло, сказал: «Разрешите, мессир, его выкинуть ко всем чертям из Москвы?» «Брысь!!» — вдруг рявкнул кот. «И тогда спальня завертелась вокруг Степы, и он ударился о притолоку головой и, теряя сознание, подумал: «Я умираю...»

Но он не умер. Когда он раскрыл глаза, он понял, что шумит море, он сидит на самом конце мола, что над ним голубое сверкающее небо, а сзади - белый город на горах... На молу стоял какой-то человек, курил и плевал в море. Степа стал на колени перед ним и произнес: «Умоляю, скажите, какой это город?» «Однако!» — сказал бездушный курильщик. «Я не пьян, — хрипло ответил Степа, со мной что-то случилось... я болен... Где я? Какой это город?» «Ну, Ялта...» Степа тихо вздохнул, повалился на бок, головою стукнулся о нагретый камень мола. Сознание покинуло его».

Глава 8. Поединок между профессором и поэтом

В этот же миг сознание вернулось к Ивану Николаевичу Бездомному, и он вспомнил, что находится в лечебнице. Выспавшись, Иван начал соображать яснее. Лечебница оказалась оборудованной по последнему слову техники. Когда его привели к врачам, он решил не буйствовать и не рассказывать о вчерашних событиях, а «замкнуться в гордом молчании». Пришлось ответить на некоторые вопросы врачей, которые долго обследовали его. Наконец пришел «главный» в окружении свиты в белых халатах, человек с «пронзительными глазами и вежливыми манерами». «Как Понтий Пилат!» — подумалось Ивану. Человек представился доктором Стравинским. Он ознакомился с историей болезни, перекинулся с другими врачами несколькими латинскими фразами. Иван опять вспомнил про Пилата. Иван попытался, сохраняя спокойствие, рассказать профессору о «консультанте» и его компании, убедить в том, что надо немедленно действовать, пока они не натворили новых бед. Профессор не стал спорить с Иваном, но привел такие аргументы (вчерашнее неадекватное поведение Ивана), что Иван растерялся: «Так что же делать?» Стравинский убедил Бездомного, что его вчера кто-то сильно напугал, что ему непременно нужно остаться в лечебнице, прийти в себя, отдохнуть, а ловить преступников будет милиция — надо лишь изложить на бумаге все подозрения. Доктор, долго в упор глядя в глаза Ивану, повторял: «Вам здесь помогут... все спокойно», и выражение лица Ивана вдруг смягчилось, он тихо согласился с профессором...

Глава 9. Коровьевские штуки

«Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому со сверхъестественной быстротою», и председателя жилищного товарищества дома № 302-бис Никанора Ивановича Босого завалили заявлениями с претензиями на жилплощадь покойного. Замученный Никанор Иванович отправился в квартиру № 50. В пустой квартире он неожиданно обнаружил неизвестного тощего господина в клетчатом. Тощий выразил необычайную радость при виде Никанора Ивановича, представился Ко-ровьевым, переводчиком иностранного артиста Воланда, которого на время гастролей пригласил пожить в квартире директор варьете Лиходеев. Изумленный Никанор Иванович нашел у себя в портфеле соответствующее заявление от Лиходеева. Коровьев уговорил Никанора Ивановича сдать на неделю всю квартиру, т.е. и комнаты покойного Берлиоза, и посулил жилтовариществу крупную сумму. Предложение было так соблазнительно, что Никанор Иванович не устоял. Тут же был подписан контракт, получены деньги. Коровьев по просьбе Никанора Ивановича дал ему контрамарки на вечернее представление и «вложил в руку председателя толстую хрустнувшую пачку». Тот покраснел, стал отпихивать от себя деньги, но Коровьев был настойчив, и «пачка сама вползла в портфель».

Когда председатель оказался на лестнице, из спальни донесся голос Воланда: «Мне этот Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил?» Коровьев отозвался: «Мессир, вам стоит это приказать!...» и тут же «навертел» номер телефона: «Считаю долгом сообщить, что наш председатель спекулирует валютой... в его квартире в вентиляции, в уборной, в газетной бумаге — четыреста долларов...»

Дома Никанор Иванович заперся в уборной, вытащил пачку, в которой оказалось четыреста рублей, завернул в обрывок газеты и засунул в вентиляцию. Он приготовился с аппетитом пообедать, но только выпил рюмочку, в дверь позвонили. Вошли двое граждан, прямиком отправились в уборную и вытащили из вентиляционного хода не рубли, а «неизвестные деньги». На вопрос «Ваш пакетик?» Никанор Иванович страшным голосом ответил: «Нет! Подбросили враги!» Он судорожно открыл портфель, но там не оказалось ни контракта, ни денег, ни контрамарки... «Через пять минут... председатель в сопровождении еще двух лиц проследовал прямо к воротам дома. Рассказывали, что на Никаноре Ивановиче лица не было».

Глава 10. Вести из Ялты

В это время в кабинете финансового директора Варьете находились сам Римский и администратор Варенуха. Оба были обеспокоены: Лиходеев исчез, его ждали бумаги для подписи, к тому же, кроме Лиходеева, никто не видел мага, который должен вечером выступать. Афиши были готовы: «Профессор Воланд. Сеансы черной магии с полным ее разоблачением». Тут принесли телеграмму из Ялты: «Угрозыск явился шатен ночной сорочке брюках без сапог психический назвался Лиходеевым. Молнируйте где директор Лиходеев». Варенуха ответил телеграммой: «Лиходеев в Москве». Тут же последовала новая телеграмма: «Умоляю верить брошен Ялту гипнозом Воланда», затем следующая, с образцом почерка и подписью Лиходеева. Римский и Варенуха отказывались верить: «Этого не может быть! Не понимаю!» Никакой сверхбыстрый самолет не мог доставить Степу в Ялту так молниеносно. В очередной телеграмме из Ялты была просьба выслать денег на дорогу. Римский решил отправить деньги и разобраться со Степой, который явно морочил им голову. Варенуху же с телеграммами он послал в соответствующие органы. Вдруг зазвонил телефон и «препротивный гнусавый голос» приказал Варенухе никуда не носить и никому не показывать телеграммы. Варенуха возмутился наглым звонком и заторопился.

Надвигалась гроза. По дороге его перехватил какой-то толстяк с кошачьей физиономией. Он неожиданно так ударил Варенуху по уху, что кепка слетела с головы. Так же неожиданно возникший рыжий, рот клыком, съездил администратора по другому уху. И тут же Варенуха получил третий удар, так что кровь из носу хлынула. Неизвестные выхватили из трясущихся рук администратора портфель, подхватили его и понеслись под руки с Варенухой по Садовой. Гроза бушевала. Бандиты приволокли администратора в квартиру Степы Лиходеева и бросили на пол. Вместо них в передней появилась совершенно нагая девица — рыжая, с горящими глазами. Варенуха понял, что это самое страшное из всего, что приключилось с ним. «Дай-ка я тебя поцелую», — нежно сказала девица. Варенуха лишился чувств и поцелуя не ощутил.

Глава 11. Раздвоение Ивана

Гроза все бушевала. Иван тихо плакал: попытки поэта сочинить заявление насчет страшного консультанта не привели ни к чему. Врач сделал укол, и тоска начала покидать Ивана. Он прилег и стал размышлять о том, что «в клинике очень неплохо, что Стравинский умница и знаменитость и что иметь с ним дело чрезвычайно приятно... Дом скорби засыпал...» Иван разговаривал сам с собой. То он решил, что не стоит так волноваться из-за Берлиоза, чужого, в сущности, человека, то вспомнил, что «профессор» все-таки знал заранее, что Берлиозу отрежут голову. Потом пожалел, что не расспросил «консультанта» о Понтии Пилате подробнее. Иван в полусне затих. «Сон крался к Ивану, и вдруг на балконе возникла таинственная фигура и погрозила Ивану пальцем. Иван без всякого испуга приподнялся на кровати и увидел, что на балконе находится мужчина. И этот мужчина, прижимая палец к губам, прошептал: "Тссс!"»

Глава 12. Черная магия и ее разоблачение

В Варьете шло представление. «Наступил антракт перед последним отделением. Римский сидел в своем кабинете, и по лицу его то и дело проходила судорога. К необыкновенному исчезновению Лиходеева присоединилось совершенно непредвиденное исчезновение Варенухи. Телефон молчал. В здании были испорчены все телефоны.

Прибыл «иностранный артист» в черной полумаске с двумя спутниками: длинным клетчатым в пенсне и черным жирным котом. Конферансье, Жорж Бенгальский, объявил начало сеанса черной магии. Неизвестно откуда, на сцене появилось кресло, и маг сел в него. Тяжелым басом он спросил у Коровьева, которого назвал Фаготом, значительно ли изменилось московское народонаселение, изменились ли горожане внутренне. Словно спохватившись, Воланд начал представление. Фагот-Коровьев и кот показывали фокусы с картами. Когда лента пущенных по воздуху карт оказалась проглоченной Фаготом, он объявил, что теперь эта колода находится у одного из зрителей. Изумленный зритель, действительно, обнаружил колоду у себя в кармане. Остальные засомневались, не трюк ли это с подсадным. Тогда колода карт превратилась в пачку червонцев в кармане другого гражданина. И тут из-под купола полетели бумажки, зрители стали их ловить, рассматривать на свет. Сомнений не оставалось: это были настоящие деньги.

Возбуждение возрастало. Конферансье Бенгальский попытался было встрять, но Фагот, указывая на него пальцем, сказал: «Этот мне надоел. Суется все время, куда его не спрашивают. Что бы с ним такое сделать?» «Голову оторвать» — сурово сказали с галерки. «Это идея!» — и кот, кинувшись на грудь Бенгальскому, в два поворота сорвал голову с шеи. Кровь ударила фонтанами. В зале истерически закричали. Голова прохрипела: «Доктора!» Наконец, голову, пообещавшую «не молоть всякую чушь», водворили на место. Бенгальского выпроводили со сцены. Ему сделалось худо: он все кричал, чтобы ему вернули голову. Пришлось вызвать карету скорой помощи.

На сцене чудеса продолжались: там развернулся шикарный дамский магазин, с персидскими коврами, громадными зеркалами, парижскими платьями, шляпами, туфлями и прочим в витринах. Публика не спешила. Наконец, одна дама решилась и поднялась на сцену. Рыжая девица со шрамом завела ее за кулисы, и вскоре храбрая женщина вышла в таком платье, что все ахнули. И тут прорвало, со всех сторон на сцену пошли женщины. Они оставляли за занавеской старые платья и выходили в новых. Опоздавшие рвались на сцену, хватая уже что попало. Грянул пистолетный выстрел — магазин растаял.

И тут раздался голос председателя Акустической комиссии московских театров Семплеярова, сидящего в ложе с двумя дамами: «Все-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы разоблачили технику ваших фокусов, в особенности с денежными бумажками... Разоблачение совершенно необходимо». Фагот отвечал: «Так и быть, я проведу разоблачение... Позвольте вас спросить, где вы были вчера вечером?» Лицо Семплеярова сильно изменилось. Супруга его надменно заявила, что он был на заседании комиссии, но Фагот заявил, что на самом деле Семплеяров поехал к одной артистке и провел у нее около четырех часов». Поднялся скандал. Фагот прокричал: «Вот, почтенные граждане, один из случаев разоблачения, которого так назойливо добивался Аркадий Аполлонович!» Выскочил кот и рявкнул: «Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!» Оркестр урезал какой-то ни на что не похожий по развязности марш. В Варьете началось что-то вроде столпотворения вавилонского. Сцена внезапно опустела. «Артисты» растаяли в воздухе.

Глава 13. Явление героя

«Итак, неизвестный погрозил Ивану пальцем и прошептал: «Тссс!» С балкона заглядывал бритый, темноволосый, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос человек примерно лет тридцати восьми». Пришедший был одет в больничное. Он сел в кресло и поинтересовался, не буйный ли Иван и какова его профессия. Узнав, что Иван поэт, он огорчился: «Хороши ваши стихи, скажите сами?» «Чудовищны!» - вдруг смело и откровенно произнес Иван. «Не пишите больше!» — попросил пришедший умоляюще. «Обещаю и клянусь!» — торжественно произнес Иван. Узнав, что Иван попал сюда из-за Понтия Пилата, гость вскричал: «Потрясающее совпадение! Умоляю, расскажите!» Почему-то испытывая доверие к неизвестному, Иван все рассказал ему. Гость молитвенно сложил руки и прошептал: «О, как я угадал! О, как я все угадал!» Он открыл, что вчера на Патриарших прудах Иван встретился с сатаной и что сам он сидит здесь тоже из-за Понтия Пилата: «Дело в том, что год тому назад я написал о Пилате роман». На вопрос Ивана: «Вы — писатель?», он погрозил ему кулаком и ответил: «Я — мастер». Мастер начал рассказывать...

Он историк, работал в музеях, знает пять языков, жил одиноко. Однажды выиграл сто тысяч рублей, купил книг, нанял в переулке близ Арбата две комнаты в подвале, службу бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате. Роман подходил к концу, и тут он случайно встретил на улице женщину: «Она несла в руках отвратительные, тревожные, желтые цветы. Она обернулась и увидела меня одного. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!.. Она внезапно заговорила: «Нравятся ли вам мои цветы?» «Нет», — ответил я. Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!.. Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих... Она говорила, что вышла в тот день, чтобы я наконец ее нашел, и что если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста... И скоро, скоро стала эта женщина моею тайною женой».

«Ивану стало известным, что мастер и незнакомка полюбили друг друга так крепко, что стали совершенно неразлучны. Мастер работал лихорадочно над своим романом, и этот роман поглотил и незнакомку. Она сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером. Роман был дописан, настал час, когда пришлось «выйти в жизнь». И вот тут случилась катастрофа. Из бессвязного рассказа стало понятно, что редактор, а за ним критики Датунский и Ариман и литератор Лаврович, члены редколлегии, роман отклонили. Началась травля мастера. В газете появилась статья «Вылазка врага», в которой предупреждалось, что автор (мастер) сделал попытку протащить в печать апологию Христа, за этой статьей последовала другая, третья...

Мастер продолжал: «Чудовищная неудача с романом как бы вынула у меня часть души... Нашла на меня тоска... Моя возлюбленная очень изменилась, похудела и побледнела». Все чаше мастер испытывал приступы страха... Однажды ночью он сжег роман. Когда роман почти догорел, пришла она, выхватила остатки из огня и сказала, что утром окончательно придет к мастеру, навсегда. Но он возразил: «Со мною будет нехорошо, и я не хочу, чтобы ты погибла вместе со мной». Тогда она сказала: «Я погибаю вместе с тобой. Утром я буду у тебя». Это были последние слова, которые он слышал от нее. А через четверть часа в окно постучали... Что шептал мастер на ухо Бездомному, неизвестно. Понятно лишь, что мастер оказался на улице. Идти было некуда, «страх владел каждой клеточкой тела». Так он попал в сумасшедший дом и надеялся, что она забудет о нем...

Глава 14. Слава петуху!

Финдиректор Римский слышал ровный гул: публика выходила из здания варьете. Вдруг раздался милицейский свисток, гогот, улюлюканье. Он глянул в окно: в ярком свете уличных фонарей он увидел даму в одной сорочке и панталонах фиолетового цвета, неподалеку — другую, в розовом белье. Толпа улюлюкала, дамы растерянно метались. Римский понял, что штучки черного мага продолжаются. Только он собрался позвонить куда следует, объясниться, как телефон зазвонил и развратный женский голос произнес: «Не звони, римский, никуда, худо будет...» Римский похолодел. Он уже думал только о том, как скорее уйти из театра. Пробило полночь. Раздался шорох, скрип скважины, и в кабинет вошел Варенуха. Он вел себя несколько странно. Сообщил, что Лиходеева нашли в трактире «Ялта» под Москвой и сейчас он в вытрезвителе. Варенуха сообщал столь гнусные подробности Степиного загула, что Римский перестал ему верить, и тотчас страх пополз по телу. Сознание опасности начало томить его душу. Варенуха старался закрыть лицо, но финдиректор сумел разглядеть громадный синяк у носа, бледность, вороватость и трусливость в глазах. И вдруг Римский понял, что так беспокоило его: Варенуха не отбрасывал тени! Его ударила дрожь. Варенуха же, догадавшись, что его открыли, отпрыгнул к двери и запер замок. Римский оглянулся к окну — снаружи голая девица старалась открыть задвижку. Из последних сил Римский шепнул: «Помогите...» Рука девицы покрылась трупной зеленью, удлинилась и дернула шпингалет. Римский понял, что пришла его гибель. Рама распахнулась, и в комнату ворвался запах тления...

В это время радостный неожиданный крик петуха долетел из сада. Дикая ярость исказила лицо девицы, Варенуха вслед за ней медленно вылетел в окно. Седой как снег старик, который недавно еще был Римским, подбежал к двери и кинулся по коридору, поймал на улице машину, примчался на вокзал и на курьерском ленинградском начисто пропал в темноте.

Глава 15. Сон Никанора Ивановича

Никанор Иванович тоже попал в психиатрическую лечебницу, предварительно побывав в другом месте, где у него задушевно поинтересовались: «Откуда валюту взял?» Никанор Иванович покаялся, что брал, но только советскими деньгами, кричал, что Коровьев — черт и его надо изловить. Никакого Коровьева в квартире № 50 не нашли — она была пуста. Никанора Ивановича доставили в клинику. Лишь к полуночи он уснул. Ему привиделись люди с золотыми трубами, потом театральный зал, где мужчины с бородками сидел почему-то на полу. Никанор Иванович тоже сел, и тут артист в смокинге объявил: «Следующим номером нашей программы — Никанор Иванович Босой, председатель домового комитета. Попросим!» Потрясенный Никанор Иванович неожиданно для себя стал участником какой-то театральной программы. Снилось, что его вызвали на сцену и предложили сдать валюту, а он клялся, что валюты у него нет. То же самое проделали с другим человеком, который утверждал, что всю валюту сдал. Он был немедленно разоблачен: спрятанные валюту и бриллианты выдала его любовница. Вышел артист Куролесов, прочитавший отрывки из пушкинского «Скупого рыцаря», вплоть до сцены смерти барона. После этого выступления конферансье заговорил: «...Предупреждаю вас, что и с вами случится что-нибудь в этом роде, если только не хуже, если вы не сдадите валюту!» «Поэзия ли Пушкина произвела такое впечатление или прозаическая речь конферансье, но только вдруг из зала раздался застенчивый голос: «Я сдаю валюту». Оказалось, что конферансье видит насквозь всех присутствующих и знает о них все. Но больше расстаться со своими тайными сбережениями никто не захотел. Выяснилось, что по соседству находится женский театр и там происходит то же самое...

Наконец Никанор Иванович очнулся от своего страшного сна. Пока фельдшерица делала ему укол, он горько говорил: «Нету! Нету у меня! Пусть Пушкин им сдает валюту...» Выкрики Никанора Ивановича растревожили обитателей соседних палат: в одной больной проснулся и стал искать свою голову, в другой неизвестный мастер вспомнил «горькую, последнюю в жизни осеннюю ночь», в третьей проснулся и заплакал Иван. Врач быстро успокоил всех встревоженных, и они стали засыпать. Ивану «стало сниться, что солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением...»

Глава 16. Казнь

«Солнце уже снижалось над Лысой Горой, и была эта гора оцеплена двойным оцеплением...» Между цепями солдат «ехали в повозке трое осужденных с белыми досками на шее, на каждой из которых было написано: «Разбойник и мятежник». За ними ехали шесть палачей. «Замыкалась процессия солдатской цепью, а за нею шло около двух тысяч любопытных, не испугавшихся адской жары и желавших присутствовать при интересном зрелище». «Опасения прокуратора насчет беспорядков, которые могли произойти во время казни в ненавидимом им городе Ершалаиме, не оправдались: никто не сделал попытки отбивать осужденных». На четвертом часу казни толпа вернулась в город: вечером наступал великий праздник Пасхи.

За цепью легионеров все-таки оставался один человек. Уже четвертый час он скрытно наблюдал за происходящим. Перед началом казни он пробовал пробиться к повозкам, но получил удар в грудь. Тогда он ушел в сторону, где никто ему не мешал. «Мучения человека были настолько велики, что временами он заговаривал сам с собой: «О, я глупец! Падаль я, а не человек». Перед ним лежал пергамент, и он записывал: «Бегут минуты, и я, Левий Матвей, нахожусь на Лысой Горе, а смерти все нет!», «Бог! За что гневаешься на него? Пошли ему смерть».

Позавчера вечером Иешуа и Левий Матвей гостили под Ер-шалаимом, и Иешуа на следующий день ушел в город один. «Зачем, зачем он отпустил его одного!» Левия Матвея поразила «неожиданная и ужасная хворь». Когда он смог добраться до Ершалаима, он узнал, что случилась беда: Левий Матвей слышал, как прокуратор объявлял приговор. Когда процессия двигалась к месту казни, его осенила гениальная мысль: пробиться к повозке, вскочить на нее, ударить Иешуа ножом в спину и тем избавить его от мучений на столбе. Хорошо бы при этом успеть заколоться самому. План был хорош, но не было ножа. Левий Матвей помчался в город, украл в хлебной лавке отточенный, как бритва, нож и побежал догонять процессию. Но он опоздал. Казнь уже началась.

И вот теперь он проклинал себя, проклинал Бога, который не посылал Иешуа смерть. Над Ершалаимом собиралась гроза. Из города прискакал гонец с какой-то вестью для Крысобоя. Он с двумя палачами поднялся к столбам. На одном столбе повешенный Гестас сошел с ума от мух и солнца. На втором Дис-мас страдал больше: его не одолевало забытье. «Счастливее был Иешуа. В первый же час его стали поражать обмороки, а затем он впал в забытье. Один из палачей поднял на копье губку, смоченную водой, к губам Иешуа: «Пей!» Иешуа прильнул к губке. «Сверкнуло и ударило над самым холмом. Палач снял губку с копья. «Славь великодушного игемона!» — торжественно шепнул он и тихонько кольнул Иешуа в сердце». Точно так же он убил Дисмаса и Гестаса.

Оцепление сняли. «Счастливые солдаты кинулись бежать с холма. Тьма закрыла Ершалаим. Ливень хлынул внезапно». Левий Матвей выбрался из своего укрытия, перерезал веревки, державшие тело Иешуа, затем веревки у других столбов. Прошло несколько минут, и на вершине холма остались только два тела. «Ни Левия, ни тела Иешуа на верху холма в это время уже не было».

Глава 17. Беспокойный день

На другой день после проклятого сеанса у Варьете лепилась многотысячная очередь: все мечтали попасть на сеанс черной магии. Рассказывали бог знает что: как после окончания сеанса некоторые гражданки в неприличном виде бегали по улице и прочее в том же роде. Внутри Варьете тоже было неладно. Лиходеев, Римский, Варенуха исчезли. Прибыла милиция, стала опрашивать служащих, пустила по следу собаку. Но следствие зашло в тупик: афиши ни одной не осталось, договора в бухгалтерии нет, в бюро иностранцев ни о каком Воланде не слыхали, на квартире у Лиходеева никого не обнаружили... Выходило что-то совершенно несусветное. Срочно повесили плакат «Сегодняшний спектакль отменяется». Очередь заволновалась, но постепенно растаяла.

Бухгалтер Василий Степанович отправился в Комиссию зрелищ сдавать вчерашнюю выручку. Почему-то все таксисты, завидев его портфель, злобно глядели и уезжали из-под носа. Один таксист объяснил: в городе было уже несколько случаев, когда пассажир расплачивался с шофером червонцем, а потом этот червонец оказывался то бумажкой с нарзанной бутылки, то пчелой... «Вчера в этом Варьете какой-то гадюка-фокусник сеанс с червонцами сделал...»

В канцелярии Зрелищной комиссии царила какая-то суматоха: женщины бились в истерике, кричали и рыдали. Из кабинета председателя раздавался его грозный голос, но самого председателя не было: «за огромным письменным столом сидел пустой костюм и не обмакнутым в чернила сухим пером водил по бумаге». Трясясь от волнения, секретарша рассказала Василию Степановичу, что утром в приемную вошел «кот, здоровый, как бегемот», и прямо в кабинет. Развалился в кресле: «Я, говорит, с вами по дельцу пришел потолковать». Председатель нахалу ответил, что занят, а тот: «Ничем вы не заняты!» Тут терпение Прохора Петровича лопнуло: «Вывести его вон, черти б меня взяли!» И тут секретарша увидела, как кот исчез, а на месте председателя сидит пустой костюм: «И пишет, пишет! С ума сойти! По телефону говорит!»

Тут пришла милиция, и Василий Степанович поспешил удалиться. Он отправился в филиал комиссии. В здании филиала творилось невообразимое: едва кто-нибудь из служащих открывал рот, из его уст лилась песня: «Славное море, священный Байкал...» «Хор начал разрастаться, и, наконец, песня загремела во всех углах филиала». Поражало то, что хористы пели очень складно. Прохожие останавливались, удивляясь веселью, царящему в филиале. Появился доктор, а с ним милиционер. Служащих отпаивали валерьянкой, но они все пели и пели. Наконец секретарша смогла объяснить. Заведующий «страдал манией организации всякого рода кружков», «очки втирал начальству». И вот сегодня он пришел с каким-то неизвестным в клетчатых брючках и треснутом пенсне и представил его специалистом по организации хоровых кружков. В обеденный перерыв заведующий обязал всех петь. Клетчатый начал руководить хором. Грянули «Славное море». Потом тип куда-то исчез, но остановить песню уже было нельзя. Так и поют до сих пор. Подъехали грузовики, и весь состав филиала отправили в клинику Стравинского.

Наконец Василий Степанович добрался до окошечка «Прием сумм» и заявил, что хочет сдать деньги от Варьете. Но когда он распаковал пакет, «перед глазами замелькали иностранные деньги». «Вот он, один из этих штукарей из Варьете», — послышался грозный голос над онемевшим бухгалтером. И тут же Василия Степановича арестовали».

Глава 18. Неудачные визитеры

В это самое время в Москву из Киева прибыл дядя Берлиоза, Поплавский, получивший странную телеграмму: «Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз».

Поплавский приехал с одной целью - «квартира в Москве! Это серьезно... Нужно было унаследовать квартиру племянника». Явившись в правление, он обнаружил, что ни предателя, ни секретаря нет. Поплавский пошел в квартиру племянника. Дверь была открыта. Из кабинета вышел Коровьев. Он затрясся от слез, рассказывая, как задавило Берлиоза: «Начисто! Верите - раз! Голова — прочь!..» - и стал содрогаться в рыданиях. Поплавский спросил, не он ли послал телеграмму, но Корвьев указал на кота. Кот встал на задние лапы и раскрыл пасть: «Ну, я дал телеграмму. Дальше что?» У Поплавского закружилась голова, руки и ноги отнялись. «Паспорт!» — тявкнул кот и протянул пухлую лапу. Поплавский выхватил паспорт. Кот надел очки: «Каким отделением выдан документ?.. Ваше присутствие на похоронах отменяется! Потрудитесь уехать к месту жительства». Выбежал Азазелло, маленький, рыжий, с желтым клыком: «Возвращайся немедленно в Киев, сиди там тише воды, ниже травы и ни о каких квартирах в Москве не мечтай, ясно?» Рыжий вывел Поплавского на площадку, вытащил из его чемодана курицу и так ударил его по шее, что «все смешалось в глазах Поплавского», он полетел вниз по лестнице. Навстречу поднимался «какой-то малюсенький пожилой человек», поинтересовавшийся, где квартира № 50. Поплавский показал и решил посмотреть, что произойдет. Через некоторое время, «крестясь и что-то бормоча, пролетел человечек с совершенно безумным лицом, исцарапанной лысиной и в совершенно мокрых штанах... и вылетел во двор». Поплавский кинулся на вокзал.

Человечек был буфетчиком Варьете. Ему открыла дверь девица со шрамом, на которой ничего не было, кроме фартучка. Буфетчик, не зная, куда девать глаза, произнес: «Мне необходимо видеть гражданина артиста». Его провели в гостиную, поражавшую своим убранством. Горел камин, но вошедшего почему-то обдало погребной сыростью. Пахло крепчайшими духами и ладаном. Черный маг сидел в тени, на диване. Едва буфетчик представился, маг заговорил: «В рот ничего не возьму в вашем буфете! Брынза не бывает зеленого цвета. А чай? Это же помои!» Буфетчик начал оправдываться: «Осетрину прислали второй свежести...», на что маг отреагировал: «Свежесть бывает только одна - первая. Если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!» Расстроенный буфетчик попробовал сказать, что он пришел по другому делу. Тогда ему предложили сесть, но скамеечка подломилась, он упал и пролил на штаны красное вино. Наконец буфетчику удалось сказать, что деньги, которыми вчера расплачивались посетители, утром оказались резаной бумагой. Маг возмутился: «Это низко! Ведь вы — человек бедный? У вас сколько имеется сбережений?» Буфетчик замялся. «Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, — отозвался из соседней комнаты треснувший голос, — и дома под полом двести золотых десяток». На это Воланд сказал: «Ну, конечно, это не сумма, хотя, впрочем, и она, собственно вам не нужна. Вы когда умрете?» Буфетчик возмутился. Тот же дрянной голос произнес: «Умрет он через девять месяцев от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате». Буфетчик сидел неподвижно и очень постарел... щеки обвисли, и нижняя челюсть отвалилась. Он еле выбрался из квартиры, но понял, что забыл шляпу и вернулся. Надев шляпу, он вдруг почувствовал что-то не то. Шляпа оказалась бархатным беретом. Берет мяукнул, обернулся котом и вцепился буфетчику в лысину. Вырвавшись на улицу, буфетчик кинулся к врачам. Профессор не обнаружил у него признаков рака, но велел сдать анализы. Расплатившись червонцами, обрадованный буфетчик покинул кабинет, а профессор увидел вместо червонцев винные этикетки, которые вскоре обернулись черным котенком, а потом воробьем, который нагадил в чернильницу, разбил стекло вдребезги и улетел в окно. Профессор медленно сходил с ума...

Часть II

Глава 19. Маргарита

«За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!»

Возлюбленную мастера звали Маргаритой Николаевной. Она была красива и умна. Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста. Муж был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену. Вдвоем они занимали верх прекрасного особняка близ Арбата. Словом... она была счастлива? Ни одной минуты! Что же нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонек? Очевидно, он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не деньги. Она любила его.

Не застав мастера, она пыталась разузнать о нем, но тщетно. Она вернулась в особняк и затосковала. Она плакала и не знала, кого любит: живого или мертвого? Нужно было или забыть его, или самой умереть...

В тот самый день, когда в Москве происходила нелепая кутерьма, Маргарита проснулась с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет. Во сне она впервые увидела мастера. Маргарита достала свои сокровища: фотографию мастера, лепестки засохшей розы и обгоревшие листы рукописи и стала перелистывать уцелевшие страницы: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город...»

Она вышла из дому, поехала на троллейбусе по Арбату и услышала разговор пассажиров о похоронах какого-то покойника, у которого из гроба украли голову. Ей надо было выходить, и вскоре она сидела на скамейке под Кремлевской стеной и думала о мастере. Мимо проплывала похоронная процессия. Лица у людей были странно растерянные. «Какие странные похороны, - подумала Маргарита. — Ах, право, дьяволу бы я заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет?.. Интересно знать, кого это хоронят?» «Берлиоза, председателя Массолита», — послышался голос, и удивленная Маргарита разглядела маленького рыжего человека с клыком, сидящего рядом на скамейке. Он поведал, что у покойника стащили голову и что он знает всех литераторов, идущих за фобом. Маргарита попросила показать критика Латунского, и рыжий указал на человека, похожего на патера. Неизвестный обратился к Маргарите по имени и сообщил, что послан к ней по делу. Маргарита не сразу поняла его цели. И лишь когда она услышала знакомые слова: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря...», побелела лицом и заговорила: «Вы что-нибудь знаете о нем? Он жив?» «Ну, жив, жив», - неохотно отозвался Азазелло. Он передал Маргарите приглашение от «одного иностранца», у которого она может узнать о мастере. Она согласилась: «Еду! Еду куда угодно!» Тогда Азазелло вручил ей баночку: «Вечером, ровно в половину десятого, потрудитесь, -раздевшись донага, натереть этой мазью лицо и все тело. Вам ни о чем не придется заботиться, вас доставят куда нужно». Таинственный собеседник исчез, а Маргарита торопливо побежала из Александровского сада вон.

Глава 20. Крем Азазелло

Маргарита сделала все, как велел незнакомец. Она взглянула в зеркало: на нее глядела кудрявая черноволосая женщина лет двадцати, безудержно хохочущая. Тело Маргариты потеряло вес: она подпрыгнула и повисла в воздухе. «Ай да крем!» -закричала Маргарита. Она ощутила себя свободной, свободной от всего. Она поняла, что покидает прежнюю свою жизнь навсегда. Она написала мужу записку: «Прости меня и как можно скорее забудь. Я тебя покидаю навек. Не ищи меня, это бесполезно. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. Мне пора. Прощай».

Маргарита оставила все свои наряды ополоумевшей от такой перемены домработнице Наташе и решила напоследок подшутить над соседом, Николаем Ивановичем, возвращавшимся домой. Она села на подоконник боком, лунный свет лизнул ее. Увидев Маргариту, Николай Иванович безвольно опустился на скамейку. Она заговорила с ним как ни в чем не бывало, но тот от смущения не мог выговорить ни слова. Зазвонил телефон, Маргарита схватила трубку. «Пора! Вылетайте, — заговорил Азазелло. Когда будете пролетать над воротами, крикните: «Невидима!» Полетайте над городом, попривыкнете, а затем на юг, вон из города, и прямо на реку. Вас ждут!»

Маргарита повесила трубку, и тут в соседней комнате что-то деревянно стало биться в дверь. Половая щетка влетела в спальню. Маргарита взвизгнула от восторга, вскочила на нее верхом и вылетела в окно. Николай Иванович застыл на скамейке. «Прощайте навсегда! Я улетаю! - кричала Маргарита. - Невидима! Невидима!» Она вылетела в переулок. Вслед ей полетел совершенно обезумевший вальс.

Глава 21. Полет

«Невидима и свободна!» Маргарита полетела по переулкам, пересекла Арбат, заглядывая в окна домов. Надпись на роскошном доме «Дом Драмлита» привлекла ее внимание. Она нашла список жильцов и выяснила, что ненавистный критик Латунский, погубивший мастера, живет здесь. Поднялась вверх, но на звонки в квартире никто не отвечал. Латунскому повезло, что его не оказалось дома, это спасло его от встречи с Маргаритой, «ставшей ведьмой в эту пятницу». Тогда Маргарита полетела к окнам восьмого этажа и проникла в квартиру. «Говорят, что и до сих пор критик Латунский бледнеет, вспоминая этот страшный вечер...» Маргарита разломала молотком рояль, зеркальный шкаф, открыла краны в ванной, ведрами носила воду и выливала в ящики письменного стола... Разрушение, которое она производила, доставляло ей жгучее наслаждение, но все казалось ей мало. Напоследок она разбила люстру, и все оконные стекла квартиры. Она стала крушить, и другие окна. В доме шла паника. Неожиданно дикий разгром прекратился. В третьем этаже Маргарита увидела испуганного мальчика лет четырех. «Не бойся, не бойся, маленький! — сказала она. - Это мальчишки стекла били». «А ты где, тетя?» «А меня нету, я тебе снюсь». Она уложила мальчика, убаюкала его и вылетела в окно.

Маргарита летела все выше и выше и скоро увидела, «что она наедине с летящей над нею и слева луною». Она догадалась, что летит с чудовищной скоростью: внизу мелькали огни городов, реки... Она опустилась пониже и полетела медленнее, всматриваясь в черноту ночи, вдыхая запахи земли. Вдруг мимо пролетел какой-то «сложный темный предмет»: Маргариту догнала Наташа. Она нагая летела на толстом борове, зажимавшем в передних копытцах портфель. На борове были шляпа и пенсне. Маргарита узнала Николая Ивановича. «Хохот ее загремел над лесом, смешавшись с хохотом Наташи». Наташа созналась, что намазалась остатками крема и с ней произошло то же, что с ее хозяйкой. Явившийся Николай Иванович ошалел он ее внезапной красоты и принялся соблазнять, сулить деньги. Тогда Наташа мазнула его кремом, и он обратился в борова. Наташа прокричала: «Маргарита! Королева! Упросите, чтоб меня оставили! Вам все сделают, вам власть дана!», сжала пятками бока борова и вскоре оба пропали в темноте.

Маргарита чувствовала близость воды и догадывалась, что цель близка. Она подлетела к реке и кинулась в воду. Вдоволь наплававшись в теплой воде, выбежала, оседлала щетку и перенеслась на противоположный берег. Под вербами ударила музыка: толстомордые лягушки играли на деревянных дудочках бравурный марш в честь Маргариты. Прием ей оказан был самый торжественный. Прозрачные русалки замахали Маргарите водорослями, нагие ведьмы стали приседать и кланяться придворными поклонами. «Кто-то козлоногий подлетел и припал к руке, раскинул на траве шелк, предложил прилечь и отдохнуть. Маргарита так и сделала». Козлоногий, узнав, что Маргарита прибыла на щетке, куда-то позвонил и велел прислать машину. Откуда ни возьмись явилась «буланая открытая машина», за рулем которой сидел грач. Маргарита опустилась на широкое заднее сиденье, машина взвыла и поднялась почти к самой луне. Маргарита понеслась в Москву.

Глава 22. При свечах

«После всех волшебств и чудес сегодняшнего вечера Маргарита уже догадывалась, к кому именно в гости ее везут, но это не пугало ее. Надежда на то, что там ей удастся добиться возвращения своего счастья, сделало ее бесстрашной». Вскоре грач опустил машину на совершенно безлюдное кладбище. Клык сверкнул при луне: из-за надгробия выглянул Азазелло. Он сел на рапиру, Маргарита на щетку, и вскоре оба высадились на Садовой около дома № 302-бис. Они беспрепятственно миновали охрану, выставленную милицией, и вошли в квартиру № 50. Было темно, как в подземелье. Поднялись по каким-то ступеням, и Маргарита поняла, что стоит на площадке. Огонек осветил лицо Фагота-Коровьева. Он раскланялся и пригласил Маргариту следовать за ним. Маргариту поразили размеры помещения: «Каким образом все это может втиснуться в московскую квартиру?» Очутившись в необъятном зале, Коровьев рассказал Маргарите, что ежегодно мессир дает один бал. Он называется весенним балом полнолуния, или балом ста королей. Но нужна хозяйка. Она должна носить имя Маргариты и должна быть местной уроженкой. «Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве — ни одна не подходит! И, наконец, счастливая судьба...»

Они пошли между колоннами и очутились в небольшой комнате. Пахло серой и смолой. Маргарита узнала Азазелло, одетого во фрак. Нагая ведьма, Гелла, помешивала что-то в кастрюле. Громадный котище сидел перед шахматным столиком. На кровати сидел «тот, кого недавно бедный Иван убеждал в том, что дьявола не существует. Этот несуществующий и сидел на кровати». Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый — пустой и черный...

Наконец Воланл заговорил: «Приветствую вас, королева!.. Рекомендую вам мою свиту...» Он спросил, есть ли у Маргариты какая-нибудь печаль, отравляющая душу тоска. «Нет, мессир, ничего этого нет, — ответила умница Маргарита, - а теперь, когда я у вас, я чувствую себя совсем хорошо». Воланд показал Маргарите глобус, на котором можно было разглядеть мельчайшие подробности: где-то шла война, взрывались дома, гибли люди...

Приближалась полночь. Воланд обратился к Маргарите: «Не теряйтесь и ничего не бойтесь... Пора!»

Глава 23. Великий бал у сатаны

Маргарита смутно видела окружающее. Ее вымыли в бассейне с кровью, облили розовым маслом, до блеска растерли какими-то зелеными листьями. На ногах оказались туфли с золотыми пряжками из лепестков бледной розы, в волосах - королевский алмазный венец, на груди" — изображение черного пуделя на тяжелой цепи. Коровьев дал ей совет: «Среди гостей будут различные... но никому никакого преимущества! И еще: не пропустить никого! Хоть улыбочку, хоть поворот головы. Все, что угодно, только не невнимание».

«Бал!» — пронзительно визгнул кот. Маргарита увидела себя в тропическом лесу, его духота сменилась прохладою бального зала. Оркестр человек в полтораста играл полонез. Дирижером был Иоганн Штраус. В следующем зале стояли стены роз и камелий, между ними били фонтаны шампанского. На эстраде человек в красном фраке дирижировал джазом. Вылетели на площадку. Маргариту установили на место, под рукой у нее оказалась низкая аметистовая колонка. «Маргарита была в высоте, и из-под ног ее вниз уходила грандиозная лестница, крытая ковром». Вдруг что-то грохнуло внизу в громадном камине, и из него выскочила виселица с болтающимся на ней прахом. Прах ударился об пол, и из него выскочил черноволосый красавец во фраке. Из камина выскочил гроб, крышка отскочила; второй прах сложился в нагую вертлявую женщину... Это были первые гости; как пояснил Коровьев, господин Жак - убежденный фальшивомонетчик, государственный изменник, но очень недурной алхимик...

Один за другим из камина начали появляться другие гости, и каждый прикладывался к колену Маргариты и восхищался королевой. Среди них были отравители, убийцы, разбойники, предатели, самоубийцы, шулеры, палачи... Одна из женщин, необыкновенно красивая, тридцать лет назад убила собственного незаконнорожденного ребенка: засунула ему в рот платок и закопала в лесу. Теперь этот платок камеристка кладет ей на столик этот платок. Женщина сжигала его, топила в реке - платок каждое утро оказывался на столике. Маргарита заговорила с женщиной (ее звали Фрида): «Любите ли вы шампанское? Напейтесь сегодня пьяной, Фрида, и ни о чем не думайте».

«Маргарита ежесекундно ощущала прикосновение губ к колену, ежесекундно вытягивала вперед руку для поцелуя, лицо ее стянуло в неподвижную маску привета». Прошел час, другой... Ноги Маргариты подгибались, она боялась заплакать. В конце третьего часа поток гостей начал иссякать. Лестница опустела. Маргарита вновь оказалась в комнате с бассейном и повалилась на пол от боли в руке и ноге. Ее растерли, размяли тело, и она ожила.

Она облетела залы: в одном бесновался обезьяний джаз, в другом гости купались в бассейне с шампанским... «Во всей этой кутерьме запомнилось одно совершенно пьяное женское лицо с бессмысленными, но и в бессмысленности умоляющими глазами» —лицо Фриды. Потом Маргарита летела над адскими топками, видела какие-то темные подвалы, белых медведей, играющих на гармониках... И во второй раз силы ее стали иссякать...

В третий свой выход она оказалась в бальном зале. Пробило полночь, и она увидела Воланда. Перед ним на блюде лежала отрезанная голова. Это была голова Берлиоза с живыми, полными мысли и страдания глазами. Воланд обратился к ней: «...каждому будет дано по его вере. Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие!» И тут на блюде оказался череп на золотой ноге. Крышка черепа откинулась...

В зал вступил новый одинокий гость, барон Майгель, служащий Зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями Москвы, наушник и шпион. Он явился на бал «с целью подсмотреть и подслушать все,

что можно». В ту же минуту Майгель был застрелен, кровь брызнула, Коровьев подставил чашу под бьющую струю и передал ее Воланду. Воланд поднес чашу Маргарите и повелительно сказал: «Пей!» У Маргариты закружилась голова, ее шатнуло. Она сделала глоток, и сладкий ток побежал по ее жилам, в ушах начался звон. Ей показалось, что кричат петухи. Толпы гостей начали терять свой облик, рассыпались в прах. Все съежилось, не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий. «А просто было, что было — скромная гостиная» с приоткрытой дверью. «И в эту приоткрытую дверь и вошла Маргарита».

Глава 24. Извлечение мастера

«В спальне Воланда все оказалось, как было до бала». «Ну что, вас очень измучили?» — спросил Воланд. «О нет, мессир», -ответила Маргарита чуть слышно. Воланд велел ей выпить стакан спирта: «Ночь полнолуния — праздничная ночь, и я ужинаю в тесной компании приближенных и слуг. Как чувствуете вы себя? Как прошел бал?» Коровьев затрещал: «Потрясающе! Все очарованы, влюблены... Склько такта, обаяния и шарма!» Воланд чокнулся с Маргаритой. Она покорно выпила, но ничего плохого не произошло. Вернулись силы, она почувствовала волчий голод, но опьянения не было. Вся компания принялась за ужин...

Свечи оплывали. Наевшуюся Маргариту охватило чувство блаженства. Она подумала, что близится утро, и робко сказала: «Пожалуй, мне пора...» Ее нагота вдруг стала стеснять ее. Воланд дал ей свой засаленный халат. Черная тоска как-то сразу подкатила к сердцу Маргариты. Она почувствовала себя обманутой. Никакой награды никто, по-видимому, ей не собирался предлагать, никто ее не удерживал. Идти ей было некуда. «Только бы выбраться отсюда, — подумала она, — а там уж я дойду до реки и утоплюсь».

Воланд спросил: «Может быть, что-нибудь хотите сказать на прощанье?» «Нет, ничего, мессир, — с гордостью ответила Маргарита. - Я ничуть не устала и очень веселилась на балу. Так что, если бы он продолжался еще, я охотно бы предоставила мое колено для того, чтобы к нему прикладывались тысячи висельников и убийц». Глаза ее наполнялись слезами. «Верно! Так и надо! Мы вас испытывали, - сказал Воланд, — никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут... Чего вы хотите за то, что сегодня были у меня хозяйкой?» Дух перехватило у Маргариты, и она уже хотела выговорить заветные слова, как вдруг побледнела, вытаращила глаза и заговорила: «Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она удушила своего ребенка». Воланд усмехнулся: «Вы, судя по всему, человек исключительной доброты?» «Нет, — ответила Маргарита, — я подала Фриде твердую надежду, она верит в мою мощь. И если она останется обманутой, я не буду иметь покоя всю жизнь. Ничего не поделаешь! Так уж вышло».

Воланд сказал, что Маргарита сама может исполнить обещанное. Маргарита крикнула: «Фрида!», и когда та появилась и простерла к ней руки, сказала величественно: «Тебя прощают. Не будут больше подавать платок». Воланд повторил свой вопрос Маргарите: «Что вы хотите для себя?» И она сказала: «Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию же секунду, вернули моего любовника, мастера». Тут в комнату ворвался ветер, распахнулось окно, и в ночном свете появился мастер. Маргарита подбежала к нему, целовала его в лоб, в губы, прижималась к колючей щеке... Слезы бежали по ее лицу. Мастер отстранил ее от себя и глухо сказал: «Не плачь, Марго, не терзай меня. Я тяжко болен. Мне страшно... у меня опять начались галлюцинации...»

Мастеру дали выпить — взор его стал уже не так дик и беспокоен. Он представился душевнобольным, но Маргарита вскричала: «Ужасные слова! Он мастер, мессир! Вылечите его!» Мастер понял, кто перед ним. На вопрос, почему Маргарита называет его мастером, он ответил, что написал роман о Пон-тии Пилате, но сжег его. «Этого быть не может, — ответил Воланд. — Рукописи не горят. Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман». Роман оказался в руках Воланда. Но мастер впал в тоску и беспокойство: «Нет, поздно. Ничего больше не хочу в жизни. Кроме того, чтобы видеть тебя. Но тебе опять советую — оставь меня. Ты пропадешь со мной». Маргарита ответила: «Нет, не оставлю, — и обратилась к Воланду: — Прошу опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы все стало, как было». Мастер засмеялся: «Бедная женщина! В этом подвале уже давно живет другой человек...»

И вдруг с потолка обрушился на пол растерянный гражданин в одном белье и с чемоданом. От страха он трясся и приседал. Это был Алоизий Могарыч, написавший жалобу на мастера с сообщением, что он хранит у себя нелегальную литературу, и занявший потом его комнаты. Маргарита вцепилась в его лицо ногтями, он в ужасе оправдывался. Азазелло приказал: «Вон!», и Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло в окно. Воланд сделал так, чтобы из лечебницы исчезла история болезни мастера, а из домовой книги — прописка Апоизия; снабдил мастера и Маргариту документами.

На прощанье решились судьбы замешанных в эту историю: Наташу, по ее просьбе, оставили в ведьмах, Николая Иваныча вернули домой, Варенуха умолил отпустить его из вампиров и обещал больше никогда не лгать и не хамить.

Мастер сказал: «У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, ничто меня вокруг не интересует, кроме нее, — он положил руку на голову Маргариты. — Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал... Роман мой мне ненавистен, я слишком много испытал из-за него». Он готов нищенствовать, надеется, что Маргарита образумится и уйдет от него. Воланд возразил: «Не думаю... А ваш роман вам принесет еще сюрпризы... Желаю вам счастья!»

Мастер и Маргарита покинули квартиру № 50 и вскоре были уже в своем подвале. Маргарита перелистывала страницы воскресшей рукописи: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город...»

Глава 25. Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Странную тучу принесло с моря к концу дня... Ливень хлынул неожиданно... Ураган терзал сад. Под колоннами дворца лежал на ложе прокуратор. Наконец он услышал долгожданные шаги, и показался человек в капюшоне с очень приятным лицом и лукавыми щелочками глаз. Прокуратор заговорил о том, что мечтает вернуться в Кесарию, что нет более безнадежного места на земле, чем Ершалаим: «Все время тасовать войска, читать доносы и ябеды», иметь дело с фанатиками, ожидающими мессию... Прокуратора интересовало, не было ли со стороны толпы попыток возмущения во время казни и давали ли осужденным напиток перед повешением на столбы. Гость, которого звали Афраний, ответил, что никаких возмущений не было и что Га-Ноцри отказался от напитка и сказал, что не винит за то, что у него отняли жизнь. Еще Га-Ноцри сказал, что «в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость». Прокуратор велел похоронить тела всех троих казненных тайно и приступил к самому деликатному вопросу. Речь шла об Иуде из Кириафа, который «деньги будто бы получил за то, что так радушно принял у себя этого безумного философа». Гость ответил, что деньги должны вручить Иуде сегодня вечером во дворце Каифы. Прокуратор попросил дать характеристику этому Иуде. Афраний рассказал: это молодой человек, очень красивый, не фанатик, имеет одну страсть — к деньгам, работает в меняльной лавке. Тогда прокуратор намеками дал понять Афранию, что Иуда должен быть зарезан этой ночью кем-то из тайных друзей Га-Ноцри, возмущенных чудовищным предательством менялы, а деньги должны быть подброшены первосвященнику с запиской: «Возвращаю проклятые деньги». Афраний принял к сведению косвенное указание прокуратора.

Глава 26. Погребение

Прокуратор как будто на глазах постарел, сгорбился, стал тревожен. Он силился понять, в чем причина его душевных мучений. Он быстро понял это, но попытался обмануть себя. Он подозвал собаку, гигантского пса Бангу, единственное существо, которое он любил. Пес понял, что хозяина постигла беда...

«В это время гость прокуратора находился в больших хлопотах». Он командовал тайной стражей прокуратора. Он распорядился послать команду для тайных похорон казненных, а сам отправился в город, разыскал женщину по имени Низа, пробыл у нее не более пяти минут и покинул дом. «Дальнейший путь его никому не известен». Женщина же заспешила, оделась и вышла из дому.

В это самое время из другого переулка вышел молодой горбоносый красавец и направился ко дворцу первосвященника Каифы. После посещения дворца человек радостно заспешил обратно. По дороге он встретил знакомую женщину. Это была Низа. Она волновала Иуду, он попытался проводить ее. Посопротивлявшись немного, женщина назначила Иуде свидание за городом, в укромном гроте и быстро ушла. Иуда загорелся от нетерпения, ноги сами понесли его из города. Вот он уже вышел за городские ворота, вот поднялся в гору... Цель Иуды была близка. Он негромко крикнул: «Низа!» Но вместо Низы двое темных фигур преградили ему дорогу и потребовали сказать, сколько денег он получил. Иуда вскричал: «Тридцать тетрадрахм! Берите все, но отдайте жизнь!» Один человек выхватил у Иуды кошель, другой ударил влюбленного под лопатку ножом. Тут же первый всадил свой нож ему в сердце. Вышел третий - человек в капюшоне. Убедившись, что Иуда мертв, он направился ко дворцу Ирода Великого, где жил прокуратор.

Понтий Пилат в это время спал. Во сне он видел, как поднимается по светящейся дороге прямо к луне в сопровождении Банги, а рядом с ним идет бродячий философ. Они спорили о чем-то сложном и важном. Ужасно было бы даже помыслить о том, что такого человека можно казнить. Казни не было! Иешуа говорил, что трусость один из самых страшных пороков, а Пилат возражал: трусость — это самый страшный порок. Он уже был готов на все, лишь бы спасти от казни ни в чем не повинного безумного мечтателя и врача. Жестокий прокуратор от радости плакал и смеялся во вне. Тем ужаснее было пробуждение: он тут же вспомнил про казнь.

Доложили, что прибыл начальник тайной стражи. Он показал прокуратору мешок с деньгами, пропитанный кровью Иуды и подброшенный в дом первосвященника. Этот мешок вызвал большое волнение у Каифы, он немедленно пригласил Афрания, и начальник тайной стражи взялся за расследование. По намекам Афрания Пилат убедился, что его желание выполнено: Иуда мертв, Кайфа унижен, убийц не найдут. Пилат даже высказал предположение, что Иуда покончил с собой: «Я готов спорить, что через самое короткое время слухи об этом поползут по всему городу».

Оставалось второе поручение. Афраний доложил, что погребение казненных состоялось, но что третье тело нашли с трудом: некий Левий Матвей прятал его. Тела похоронили в пустынном ущелье, а Левия Матвея доставили к прокуратору. Левий Матвей «был черен, оборван, смотрел по-волчьи, походил на городского нищего». Прокуратор предложил ему сесть, но он отказался: «Я грязный». Прокуратор спросил, зачем ему был нужен нож, Левий Матвей ответил. Тогда прокуратор приступил к главному: «Покажи хартию, где записаны слова Иешуа». Левий Матвей решил, что хартию хотят отобрать, но Пилат успокоил его и стал разбирать слова, записанные Левием Матвеем на пергаменте: «Смерти нет... мы увидим чистую реку воды жизни... большего порока... трусость». Прокуратор предложил Левию Матвею службу в его богатой библиотеке, но тот отказался: «Нет, ты будешь меня бояться. Тебе не очень-то легко будет смотреть в лицо мне после того, как ты его убил». Тогда Пилат предложил ему денег, но он опять отказался. Вдруг Левий Матвей признался, что собирается зарезать сегодня одного человека, Иуду. Каково же было его удивление, когда прокуратор сказал, что Иуда уже зарезан и сделал это сам Понтий Пилат...

Глава 27. Конец квартиры № 50

В подвале наступило утро. Маргарита отложила рукопись. Душа ее находилась в полном порядке. Все было так, как будто так и должно быть. Она легла и заснула без сновидений.

Но в это время, на рассвете субботы, не спали в одном учреждении, где велось следствие по делу Воланда. Были взяты показания председателя акустической комиссии Семплеярова, некоторых дам, пострадавших после сеанса, курьера, побывавшего в квартире № 50. Квартиру тщательно обследовали, однако она оказалась пустой. Расспросили Прохора Петровича, председателя Зрелищной комиссии, который вернулся в свой костюм, как только милиция вошла в его кабинет, и даже одобрил все резолюции, наложенные его пустым костюмом.

Выходило несусветное: тысячи человек видели этого мага, а найти его никакой возможности не было. Обнаружили пропавших Римского (в Ленинграде) и Лиходеева (в Ялте), Варенуха объявился через двое суток. Удалось привести в порядок поющих «Славное море» служащих. Никанор Иванович Босой и конферансье Бенгальский, которому отрывали голову, нашлись в сумасшедшем доме. Туда же пришли допросить Ивана Бездомного.

Следователь ласково представился и сказал, что пришел потолковать о происшествиях на Патриарших прудах. Но, увы, Иванушка совершенно изменился: равнодушие чувствовалось во взгляде, его больше не трогала судьба Берлиоза. Перед приходом следователя Иван видел во сне древний город, римские кентурии, человека в белой мантии с красным подбоем, желтый холм с опустевшими столбами... Ничего не добившись, следователь ушел. В трижды проклятой квартире, несомненно, кто-то был: временами слышались звуки патефона, отвечали на телефонные звонки, но всякий раз в квартире никого не оказывалось. Допрошенные Лиходеев, Варенуха и Римский выглядели страшно напуганными и все как один умоляли заключить их в бронированные камеры. Показания Николая Ивановича дали «возможность установить, что Маргарита Николаевна, а равно также и ее домработница Наташа исчезли без всякого следа». В городе возникали и расплывались совершенно невозможные слухи.

Когда большая компания мужчин в штатском, разделившись, окружала квартиру № 50, Коровьев и Азазелло сидели в столовой. «А что это за шаги такие на лестнице», — спросил Коровьев. «А это нас арестовывать идут», — ответил Азазелло. Открылась дверь, по всем комнатам мгновенно рассыпались люди, но нигде никого не нашли, только в гостиной на каминной полке сидел громадный черный кот. Он держал в лапах примус. «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус», — недружелюбно насупившись, проговорил кот. Взвилась шелковая сеть, но бросавший ее почему-то промахнулся и разбил кувшин. «Ура!» — заорал кот и выхватил из-за спины браунинг, но его опередили: выстрел маузера сразил кота, он шлепнулся вниз и слабым голосом сказал, раскинувшись в кровавой луже: «Все кончено, отойдите от меня на секунду, дайте мне попрощаться с землей... Единственно, что может спасти смертельно раненого кота, это глоток бензина...» Он приложился к отверстию примуса и хлебнул бензину. Тотчас кровь перестала струиться. Кот вскочил живой и бодрый и в мгновение ока оказался высоко над вошедшими, на карнизе. Карниз сорвали, но кот уже был на люстре. Прицелившись, летая, как маятник, он открыл стрельбу. Пришедшие метко стреляли в ответ, но никто не оказался не только убит, но даже ранен. На лицах появилось выражение полного недоумения. Был брошен аркан, люстра сорвалась, а кот переместился опять под потолок: «Я совершенно не понимаю причин такого резкого обращения со мной...» Раздались и другие голоса: «Мессир! Суббота. Солнце склоняется. Нам пора». Кот произнес: «Извините, не могу больше беседовать, нам пора». Он плеснул вниз бензином, и этот бензин сам собой вспыхнул. Загорелось необыкновенно быстро и сильно. Кот прыгнул в окно, взобрался на крышу и скрылся. Квартира полыхала. Вызвали пожарных. «Мечущиеся во дворе люди видели, как вместе с дымом из окна пятого этажа вылетели три темных, как показалось, мужских силуэта и один силуэт обнаженной женщины».

Глава 28. Последние похождения Коровьева и Бегемота

Через четверть часа после пожара на Садовой у магазина на Смоленском рынке появился гражданин в клетчатом и с ним черный крупный кот. Швейцар преградил было дорогу: «С котами нельзя!», но тут же увидел толстяка с примусом, действительно смахивающего на кота. Эта парочка сразу не понравилась швейцару. Коровьев стал громко расхваливать магазин, затем направился в отдел гастрономии, потом к кондитерскому и предложил своему спутнику: «Кушай, Бегемот». Толстяк взял свой примус под мышку и принялся уничтожать мандарины прямо с кожурой. Продавщицу обуял ужас: «Вы с ума сошли! Чек подавайте!» Но Бегемот выдернул из горы шоколадных плиток нижнюю и с оберткой отправил в рот, затем запустил лапу в бочку с селедкой и проглотил парочку. Заведующий магазином вызвал милицию. Пока она не появилась, Коровьев и Бегемот спровоцировали скандал и драку в магазине, а затем коварный Бегемот окатил из примуса прилавок бензином, и он вспыхнул сам собой. Продавщицы завизжали, публика шарахнулась из кондитерского отдела назад, зазвенели и посыпались стекла в зеркальных дверях, а оба негодяя куда-то девались...

Ровно через минуту они оказались около писательского дома. Коровьев мечтательно произнес: «Приятно думать, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов... Удивительных вещей можно ожидать в парниках этого дома, объединившего под своею кровлей несколько тысяч сподвижников, решивших беззаветно отдать свою жизнь на служение Мельпомене, Полигимнии и Талии...» Они решили перед дальнейшим путешествием закусить в ресторане «Грибоедов», но у входа были остановлены гражданкой, которая потребовала у них удостоверения. «Вы - писатели?» «Безусловно, — с достоинством ответил Коровьев. — Чтобы убедиться в том, что Достоевский — писатель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение?» «Вы не Достоевский... Достоевский умер!» — сказала сбитая с толку гражданка. «Протестую! — горячо воскликнул Бегемот. — Достоевский бессмертен!»

Наконец шеф ресторана, Арчибальд Арчибальдович велел не только пропустить сомнительных оборванцев, но и обслужить их по высшему классу. Сам он вился вокруг парочки, всячески стараясь угодить. Арчибальд Арчибальдович был умен и наблюдателен. Он сразу догадался, кто его посетители, и ссориться с ними не стал.

На веранду стремительно вышли трое мужчин с револьверами в руках, передний крикнул звонко и страшно: «Ни с места!» и все трое открылди стрельбу, целясь в голову Коровьеву и Бегемоту. Оба сейчас же растаяли в воздухе, а из примуса ударил столб огня. Огонь поднялся до самой крыши и пошел внутрь писательского дома...

Глава 29. Судьба мастера и Маргариты определена

На каменной террасе одного из самых красивых московских зданий сидели Воланд и Азазелло, оба одетые в черное. Они наблюдали за пожаром в Грибоедове. Воланд обернулся и увидел, как к ним подходит оборванный, мрачный человек в хитоне. Это был бывший сборщик податей, Левий Матвей: «Я к тебе, дух зла и повелитель теней». Он не стал здороваться с Волан-дом: «Я не хочу, чтобы ты здравствовал», на что тот усмехнулся: «Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?» Левий Матвей сказал: «Он прислал меня... Он прочитал сочинение мастера и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем». «А что же вы не берете его к себе, в свет?» - спросил Воланд. «Он не заслужил света, он заслужил покой», — печально сказал Левий.

Воланд отправил Азазелло исполнить просьбу, а перед ним уже стояли Коровьев и Бегемот. Они наперебой рассказывали о пожаре в Грибоедове — здание сгорело дотла неизвестно почему: «Не постигаю! Сидели мирно, совершенно тихо, закусывали... И вдруг - трах, трах! Выстрелы...» Воланд остановил их болтовню, поднялся, подошел к балюстраде и долго молча глядел вдаль. Потом сказал: «Сейчас придет гроза, последняя гроза, она довершит все, что нужно довершить, и мы тронемся в путь».

Вскоре тьма, пришедшая с запада, накрыла громадный город. Все пропало, как будто этого никогда не было на свете. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза.

Глава 30. Пора! Пора!

Мастер и Маргарита оказались в своем подвале. Мастеру не верится, что они вчера были у сатаны: «Теперь вместо одного сумасшедшего двое! Нет, это черт знает что такое, черт, черт!» Маргарита отвечает: «Ты сейчас невольно сказал правду, черт знает, что такое, и черт, поверь мне, все устроит! Как я счастлива, что вступила с ним в сделку! Придется вам, мой милый, жить с ведьмой!» «Меня похитили из лечебницы, вернули сюда... Предположим, что нас не хватятся... Но скажи мне, чем и как мы будем жить?» В этот момент в оконце показались тупоносые ботинки и голос сверху спросил: «Алоизий, ты дома?» Маргарита подошла к окну: «Алоизий? Его арестовали вчера. А кто его спрашивает? Как ваша фамилия?» В то же мгновение человек за окном исчез.

Мастер все же не верит, что их оставят в покое: «Опомнись! Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим? Вернись к себе!» Маргарита покачала головой: «Ах ты, маловерный, несчастный человек. Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, я потеряла свою природу и заменила ее новой, я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь?» Тогда мастер вытер глаза и сказал твердо: «Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия... Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни... Ну что же, вместе и понесем ее».

В оконце послышался голос: «Мир вам!» — это пришел Азазелло. Он посидел немного, выпил коньяку и наконец сказал: «А уютный подвальчик! Один только вопрос, что в нем делать, в этом подвальчике?.. Мессир приглашает вас сделать небольшую прогулку... Он прислал вам подарок - бутылку вина. Это то самое вино, которое пил прокуратор Иудеи...» Все трое сделали по большому глотку. «Тотчас предгрозовой свет начал гаснуть в глазах мастера, дыхание его перехватило, он почувствовал, что настает конец». Смертельно побледневшая Маргарита, простирая к нему руки, сползала на пол... «Отравитель...» — успел крикнуть мастер.

Азазелло начал действовать. Через несколько мгновений он был в особняке, в котором жила Маргарита Николаевна. Он видел, как мрачная, дожидающаяся своего мужа женщина внезапно побледнела, схватилась за сердце и упала на пол... Через мгновение он опять был в подвале, разжал зубы отравленной Маргариты и влил туда несколько капель того же вина. Маргарита пришла в себя. Так же он оживил и мастера. «Нам пора, — сказал Азазелло. — Уже гремит гроза... Прощайтесь с подвалом, прощайтесь скорее».

Азазелло вытащил из печки горящую головню и поджег скатерть. Мастер и Маргарита включились в начатое. «Гори, прежняя жизнь!.. Гори, страдание!» Все трое вместе с дымом выбежали из подвала. Трое черных коней храпели во дворике, взрывали фонтанами землю. Вскочив на коней, Азазелло, мастер и Маргарита взвились к тучам. Они пролетели над городом. Над ними вспыхивали молнии. Оставалось попрощаться с Иваном. Подлетели к клинике Стравинского, вошли к Иванушке, невидимые и незамеченные. Иван не удивился, а обрадовался: «А я все жду, жду вас... Я ведь слово свое сдержу, стишков больше писать не буду. Меня теперь другое интересует... Я туг пока лежал, очень многое понял». Мастер взволновался: «А вот это хорошо... Вы о нем продолжение напишите!» Пора было улетать. Маргарита на прощание поцеловала Ивана: «Бедный, бедный... все у вас будет так, как надо... вы уж мне поверьте». Мастер чуть слышно сказал: «Прощай, ученик!» — и оба растаяли...

Иванушка впал в беспокойство. Он позвал фельдшерицу и спросил: «Что там, рядом, в сто восемнадцатой комнате сейчас случилось?» «В восемнадцатой? — переспросила Прасковья Федоровна, и глаза ее забегали. - А ничего там не случилось...» Но Ивана нельзя было обмануть: «Вы лучше прямо говорите. Я ведь через стену все чувствую». «Скончался сосед ваш сейчас», - прошептала она. «Я так и знал! — ответил Иван. — Я уверяю вас, что сейчас в городе еще скончался один человек. Я даже знаю кто - это женщина».

Глава 31. На Воробьевых горах

Грозу унесло, и стояла в небе разноцветная радуга, пила воду из Москвы-реки. На высоте виднелись три силуэта: Воланда, Коровьева и Бегемота. Возле них опустился Азазелло с мастером и Маргаритой. «Пришлось вас побеспокоить, — заговорил Воланд, - но не думаю, чтоб вы об этом пожалели... Попрощайтесь с городом. Нам пора».

Мастер побежал к обрыву, холма: «Навсегда! Это надо осмыслить». Щемящая грусть сменилась сладковатой тревогой, волнение перешло в чувство глубокой и кровной обиды. Она сменилась горделивым равнодушием, а оно — предчувствием постоянного покоя...

Бегемот прервал молчание: «Разрешите мне, мэтр, свистнуть перед скачкой на прощание». «Ты можешь испугать даму», -ответил Воланд. Но Маргарита попросила: «Разрешите ему свистнуть. Меня охватила грусть перед дальней дорогой. Не правда ли, она вполне естественна, даже тогда, когда человек знает, что в конце этой дороги его ждет счастье?»

Воланд кивнул Бегемоту, тот вложил пальцы в рот и свистнул. У Маргариты зазвенело в ушах, конь вздыбился, посыпались сухие сучья с деревьев, у пассажиров в речном трамвайчике снесло несколько кепок в воду. Коровьев тоже решил свистнуть. Маргариту вместе с конем бросило саженей на десять в сторону, рядом с ней вырвало с корнем дуб, вода в реке вскипела, на противоположный берег вынесло речной трамвай.

«Ну, что же, — обратился Воланд к мастеру. - Все счеты оплачены? Прощание свершилось?.. Пора!!» Кони рванулись, и всадники поднялись вверх и поскакали. Маргарита обернулась: город ушел в землю и оставил по себе только туман».

Глава 32. Прощение и вечный приют

«Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля!.. Кто много страдал перед смертью, тот это знает. И он без сожаления покидает туманы земли, он отдается с легким сердцем в руки смерти...»

Волшебные кони утомились и несли своих всадников медленно. Ночь густела, летела рядом... Когда же навстречу начала выходить багровая и полная луна, все обманы исчезли, утонула в туманах колдовская нестойкая одежда. Коровьев-Фагот обратился темно-фиолетовым рыцарем с мрачнейшим, никогда не улыбающимся лицом... Ночь оторвала и пушистый хвост у Бегемота. Тот, кто был котом, оказался худеньким юношей, демоном-пажом, лучшим шутом в мире. Луна изменила и лицо Азазелло: оба глаза стали одинаковыми, пустыми и черными, а лицо белым и холодным — это был демон-убийца. Воланд летел тоже в своем настоящем обличье... Так летели в молчании долго. Остановились на каменистой плоской вершине. Луна заливала площадку и освещала белую фигуру человека в кресле и лежащую рядом громадную собаку. Человек и собака неотрывно смотрели на луну.

«Ваш роман прочитали, - обратился Воланд к мастеру, - и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен». Вот ваш герой. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но в полнолуние его терзает бессонница. Когда он спит, видит одно и то же: он хочет пойти по лунной дороге с Га-Ноцри, но никак не может, приходится разговаривать с самим собой. Он говорит, что ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу, что охотно поменялся бы участью с бродягой Левием Матвеем. Воланд снова обратился к мастеру: «Ну что же, теперь ваш роман вы можете кончить одною фразой!» И мастер крикнул так, что эхо запрыгало по горам: «Свободен! Свободен! Он ждет тебя!» Проклятые скалистые горы упали. Протянулась долгожданная прокуратором лунная дорога, и первым по ней побежал пес, а затем и сам человек в белом плаще с кровавым подбоем.

Воланд направил мастера по дороге, где их с Маргаритой ждал дом под вишнями. Сам он со своей свитой кинулся в провал и пропал. Мастер и Маргарита увидели рассвет. Они шли через каменистый мостик, перекинутый через ручей, по песчаной дороге, наслаждались тишиной. Маргарита говорила: «Смотри, вон впереди твой вечный дом. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград... Ты будешь засыпать с улыбкой на губах, станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я». Мастеру казалось, что ее слова струятся, как ручей, и память мастера, беспокойная, исколотая иглами, стала потухать. Кто-то отпускал на свободу мастера, как сам он отпустил им созданного героя. Этот герой ушел в бездну, прощенный в ночь на воскресение жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат.

Эпилог

Что же было дальше в Москве? В течение долгого времени шел тяжелый гул самых невероятных слухов о нечистой силе. «Культурные люди стали на точку зрения следствия: работала шайка гипнотизеров и чревовещателей». Следствие продолжалось долго. Пострадали, уже после исчезновения Воланда, сотни черных котов, которых бдительные граждане истребляли или притаскивали в милицию. Произошло несколько арестов: задержанными были люди с фамилиями, похожими на Воланда, Коровьева... В общем, было большое брожение умов...

Прошло несколько лет, и граждане стали забывать произошедшее. Многое изменилось в жизни тех, кто пострадал от Воланда и его присных. Жор Бенгальский поправился, но службу в Варьете вынужден был покинуть. Варенуха приобрел всеобщую популярность и любовь за свою невероятную отзывчивость и вежливость. Степа Лиходеев стал заведовать гастрономом в Ростове, стал молчалив и сторонится женщин. Римский уволился из Варьете, поступил в театр детских кукол. Семплеяров стал заведующим грибнозаготовочным пунктом. Никанор Иванович Босой возненавидел и театр, и поэта Пушкина, и артиста Куролесова... Впрочем, все это Никанору Ивановичу приснилось.

Так, может быть, не было и Алоизия Могарыча? О нет! Этот не только был, но и сейчас существует, и именно в той должности, от которой отказался Римский, - в должности финдирек-тора Варьете. Алоизий был чрезвычайно предприимчивым. Через две недели он жил уже в прекрасной комнате в Брюсовом переулке, а через несколько месяцев — уже сидел в кабинете Римского. Варенуха шепчет иногда в интимной компании, что «такой сволочи, как Алоизий, он будто бы никогда не встречал и что будто бы от этого Алоизия он ждет всего, чего угодно».

«Затянулись правдиво описанные в этой книге происшествия и угасли в памяти. Но не у всех, но не у всех!» Каждый год в весеннее полнолуние под вечер появляется на Патриарших прудах человек лет тридцати. Это — сотрудник Института истории и философии, профессор Иван Николаевич Понырев. Он всегда садится на ту самую скамейку... Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает. Знает, что в молодости стал жертвой преступных гипнотизеров, лечился и вылечился. Но лишь только приближается полнолуние, он становится беспокоен, нервничает, теряет аппетит и сон. Сидя на скамейке, он разговаривает сам с собой, курит... потом идет в арбатские переулки, к решетке, за которой пышный сад и готический особняк. Он видит всегда одно и то же: сидящего на скамеечке пожилого и солидного человека с бородкой, в пенсне, с чуть поросячьими чертами лица, с устремленными к луне глазами.

Домой профессор возвращается совсем больной. Его жена притворяется, что не замечает его состояния, и торопит его ложиться спать. Она знает, что на рассвете Иван Николаевич проснется с мучительным криком, начнет плакать и метаться. После укола он будет спать со счастливым лицом... Он видит безносого палача, который колет в сердце привязанного к столбу Гестаса... После укола все меняется: от постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем. На пути к луне с ним рядом идет молодой человек в разорванном хитоне... За ними — гигантский пес. Идущие о чем-то разговаривают, спорят. Человек в плаще говорит: «Боги, боги! Какая пошлая казнь! Но ты мне скажи, ведь ее не было, скажи, не было?» И спутник отвечает: «Ну, конечно, не было, это тебе померещилось». Лунный путь вскипает, лунная река разливается, в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит за руку пугливо озирающегося человека. Это - номер сто восемнадцатый, ночной гость Ивана. Иван Николаевич протягивает руки: «Так, стало быть, этим и кончилось?» и слышит ответ: «Этим и кончилось, мой ученик». Женщина подходит к Ивану: «Все кончилось и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо».

Она уходит со своим спутником к луне, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается... Вот тогда и спит Иван со счастливым лицом. «Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не потревожит никто: ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат».