По предмету: История Отечественного государства и права

Тема: Сперанский М.М. – генерал-губернатор Сибири

Во внутренней политике - это необходимость уравнять сословия общими правами и призвать их к совместной деятельности. Практически в каждое царствование делались попытки приступить к разрешению этих проблем. Каждый раз раздавались робкие или громкие голоса против существующего порядка с требованиями изменений; следующее царствование начинало робко или решительно проводить их во внутренней преобразовательной деятельности. Но каждый раз происходило так, что какое-нибудь препятствие, внешние или внутренние, война или особенности личного характера правителя, останавливали правительство на полдороги. Тогда начавшееся движение поникало вглубь общества и принимало различные формы.

Александр I, приемник императора Павла, вступил на престол с более широкой программой и осуществлял её более последовательно и обдуманно.

Основные цели внутренней политики: уравнение всех сословий перед законом и введение их в совместную государственную деятельность. Необходимо было установить новые законодательные отношения между классами, повысить образовательный уровень народа, обеспечить новое устройство государственного хозяйства (финансы).

Михаил Михайлович (1 января 1772, г. Черкутино Владимирской губернии – 11 февраля 1839, г. Санкт-Петербург) - государственный деятель, граф. Сибирский в 1819–1821.

Энциклопедическая справка

Родился в семье сельского священника. Обучался во Владимирской семинарии, с 1788 в Александро-Невской семинарии в Петербурге. По окончании был оставлен в ней преподавателем. В 1795 М.М. Сперанский становится префектом семинарии, но вскоре уходит из нее и становится секретарем генерал-прокурора А. Б. Куракина, а с 1799 – правителем его канцелярии.

Взлет карьеры М.М. пришелся на первые годы правления Александра I. Эрудиция, огромная работоспособность, независимость суждений – все это привлекало молодого царя в М.М. . В 1801 он делает его статс-секретарем и поручает разработать план государственных преобразований. М.М. Сперанский назначается директором департамента вновь образованного Министерства внутренних дел и занимается вопросами государственных устройств. К 1809 он предоставляет Александру I либеральный проект преобразования государственного управления в стране, но из-за оппозиции консервативного дворянства он был реализован лишь частично, а сам реформатор в марте 1812 отправлен в ссылку в Нижний Новгород, а с сентября того же года – в Пермь.

В 1814 ему разрешили вернуться из ссылки и проживать в новгородском имении Великополье. В августе 1816 М.М. Сперанский вновь возвращен на государственную службу и назначен пензенским гражданским губернатором. В марте 1819 ему поручили возглавить ревизию Сибири и назначили сибирским генерал-губернатором. В короткий срок он объехал почти всю Сибирь, решительно боролся с произволом и казнокрадством местной администрации. К суду было привлечено 680 чиновников, с которых взыскано 2,8 млн р. 29 августа 1819 М.М. Сперанский прибыл в . Небольшая команда М.М. Сперанского, в которую входил будущий декабрист , за короткий срок подготовила пакет реформ преобразования управления Сибирью. Среди них «Устав об управлении инородцев», «Устав о ссыльных», адм. и судебная реформы и т. п. Для рассмотрения сибирских дел в Петербурге был создан специальный орган – Сибирский комитет.

В марте 1821 М.М. Сперанский вернулся в столицу и был введен в состав Государственного совета. С конца 1820-х занимался составлением Свода законов Российской империи и кодификацией гражданского и уголовного права. К 1835 работа была закончена и Свод законов вступил в силу.

1 января 1839 М.М. Сперанский был возведён в графское достоинство, а через месяц скоропостижно скончался.

Иркутск. Историко-краеведческий словарь. Иркутск, 2011.

М.М. Сперанский в Иркутске

Среди выдающихся государственных деятелей России XIX века одно из первых мест принадлежит М.М. Сперанскому. Безродный выходец из «жеребячьего сословия», благодаря природному уму и трудолюбию Сперанский в короткий срок сделал блестящую карьеру, познал высочайшие взлеты и горечь падения, оставив по себе память признанного реформатора и выдающегося юриста. По воле судеб оказавшись в 1819 генерал–губернатором в огромном зауральском крае, Сперанский и здесь занялся реформами, благодатное влияние которых сибиряки ощущают и сегодня. Бескорыстное стремление к благу страны надолго останется в людской памяти.

Отправляя Сперанского в Сибирь, Александр I наделил его небывалыми полномочиями. Сперанский ехал в Сибирь в двух лицах – как ревизор и как «главный начальник края», которому поручалось провести ревизию, «придать кого нужно законному суждению », сообразить «на месте полезнейшее устройство сего отдаленного края и сделать оному начертание на бумаге ». Весной 1819 г. Сперанский пересек границу Сибири. Первый сибирский город Тюмень произвел на него вид «печальный», в Тобольске – древней столице Сибири – ревизор тоже не задержался. Он спешил в далекий и загадочный Иркутск, как бы предчувствуя, что именно там находится «корень зла». Добравшись наконец до , Сперанский через несколько дней напишет ставшие впоследствии знаменитыми строки. «Если в Тобольске я отдал всех под суд... то здесь оставалось бы всех повесить ».

К приезду нового генерал–губернатора Иркутск готовился как никогда. Горожанам надолго запомнилась встреча. Основные сооружения города – Кафедральный собор, Триумфальные ворота и главные улицы – Большая и Заморская – были буквально залиты огнями. Па переправе через Ангару гремел оркестр, а среди огромного стечения народа выделялись губернатор Н.И. Трескин с чиновниками в парадных мундирах и орденах. В дневнике Сперанский так описал первые впечатления об : «Вид освещенного города из–за реки был великолепен ». Однако уже первое знакомство с результатами управления краем И.Б. Пестелем и Трескиным потрясло Михаила Михайловича. «Чем дальше опускаюсь я на дно Сибири, тем более нахожу зла, и зла почти нестерпимого », – писал он.

Приступая к ревизии, Сперанский был хорошо знаком с укоренившимся в правительственных кругах с Екатерининских времен мнением о том, что все сибиряки – ябедники. А потому обращать внимание на их прощения и жалобы не стоит. С большим трудом он смог убедить жителей губернии в том, «что жалобы на местное начальство не составляют преступления ». И тогда... жалобы посыпались, как из рога изобилия. Число их доходило до трехсот в день. В Иркутске в считанные дни была раскуплена вся гербовая бумага, на которой следовало писать жалобы.

Губернатор был, по характеристике Сперанского, человек «наглый, смелый, неглупый », но «худо воспитан » и «хитер и лукав, как демон ». Под стать ему была и стая чиновников рангом пониже: Верхнеудинский исправник М.М. Геденштром, Иркутский – Войлошников, Нижнеудинский – Лоскутов.

Ревизия вскрыла вопиющую картину злоупотреблений и произвола местной администрации. Сам ревизор писал, что общим предметом «следственных дел стало лихоимство во всех его видах». Трескин был отдан под суд, вместе с ним в различных злоупотреблениях оказалось замешано около семисот чиновников рангом пониже. Сперанский в короткий срок смог вычистить «авгиевы конюшни». В этом его несомненная заслуга.

Быт нашего героя в Иркутске был организован очень скромно. Вместе с приехавшими с ним молодыми чиновниками – Г.С. Батеньковым, К.Г. Репинским, Ф.И. Цейером и другими, они жили и работали в простом, но не очень уютном доме А.А. Кузнецова, расположенном отнюдь не в центре , а на окраине, недалеко от реки . Единственной достопримечательностью этого дома был заброшенный сад, ставший любимым местом прогулок Сперанского и сопровождавших его молодых людей. По воскресеньям Сперанский присутствовал на обедне в приходской церкви, любил выехать за город на речку , а к вечеру запросто заглянуть на огонек к знакомым купцам. Уже много лет спустя старожилы Иркутска вспоминали прогуливавшегося на свежем воздухе в любую погоду высокого, чуть сутулого человека, одетого в простую шинель без всяких знаков отличия, скромную кожаную кепку. Трудно было ощутить в этом одиноком страннике выдающегося мыслителя, в обмен на которого Наполеон предлагал Александру I отдать любое из принадлежащих ему государств Европы.

Основным делом Михаила Михайловича в период его двухлетнего пребывания в Иркутске стала не ревизия, а разработка проектов будущей реформы, вошедших в литературу под общим названием «сибирского учреждения» или «сибирских реформ» 1822 г. Сперанский и его «конфиденты» через Сибирский комитет представили на рассмотрение Александру I пакет предложений, состоящий из 10 законопроектов: «Учреждение для управления Сибирских губерний»; «Устав об управлении инородцев»; «Устав о ссыльных»; «Устав об этапах»; «Устав об управлении киргиз–кайсаков»; «Устав о сухопутных сообщениях»; «Устав о городовых казаках»; «Положение о земских повинностях»; «Положение о хлебных запасах»; «Положение о долговых обязатель­ствах между крестьянами и между инородцами», которые были утверждены царем 22 июня 1822 г. Новую систему управления Сибири Сперанский попытался построить на компромиссе интересов верховной, т. е. самодержавной, власти с региональными особенностями и отчетливом понимании невозможности в тот период времени полностью подчинить Сибирь действию общеимперского законодательства.

Правительство со времен Екатерины II на разных уровнях традиционно признавало существенные особенности Сибирского края. Одним из проявлений этого стало намерение Екатерины сделать специальную оговорку о нераспространении губернских учреждений 1775 г на Сибирь. В 1801 г., отправляя И.О. Селифонтова с ревизией в Сибирь, Александр I прямо заявил в указе: «Мы находим, что сибирский край по пространству своему, по разностям естественного его положения, по состоянию народов, его населяющих... требует... в разделении его... и в самом образе управления особенного постановления », основанного «на достоверном познании местных обстоятельств ». Но наиболее ярко мысль о необходимости особой формы управления для Сибири прозвучала в отчете М.М. Сперанского по обозрению края. Вдумчивый ревизор на страницах документа к этой идее возвращается неоднократно. В конечном итоге он приходит к выводу о том, что Сибирь по пространству своему «требует особенных постановлений ».

В сибирском законодательстве 1822 г. прежде всего обращают на себя внимание его тщательная предварительная подготовка. М.М. Сперанским и его помощниками, в первую очередь Г.С. Батеньковым; был собран и проанализирован огромный комплекс исходных материалов. Итоговый «пакет» законов в утвержденном виде не только поражает своим объемом – он состоит из 4019 параграфов, – но и отличается исключительно высоким для того времени качеством проработки правовых актов. Наиболее характерной его чертой стало стремление Сперанского обеспечить в новом законодательстве сочетание основополагающих политических принципов функционирования империи, сибирской специфики с решением общегосударственных задач.

Регионализм М.М.Сперанского проявился прежде всего в разделении Сибири на два генерал–губернаторства – Западной и Восточной Сибири. Тем самым по существу было положено начало тому административному разделению Сибири, которое сохранилось и по сей день. Региональными мотивами было навеяно предложение о создании двух Главных управлений и совещательных органов при них – советов. Этот же механизм вводился на уровне губернии и округов (уездов). Создание Сперанским системы противовеса единоличной власти является, как представляется, уникальным явлением в российском законодательстве первой половины XIX в. Значительно позже, в 1860–х гг., нечто похожее можно наблюдать в других генерал–губернаторствах Азиатской России, например, в Туркестане. Однако в тот период времени это было принципиальным новшеством в законодательной практике, навеянным традиционным стремлением сибирской бюрократии к «самовластию». Коллегиальные советы и должны были, по замыслу Сперанского, стать гарантами законности принимаемых решений. Обращает на себя внимание состав Главных управлений, в которые под председательством генерал–губернатора входило по шесть чиновников: трое по назначению самого главного начальника края, а трое представляли интересы министерства внутренних дел, финансов и юстиции. В таком механизме формирования советов нашли сочетание принципы отраслевого, территориального и общегосударственного уровней управления, централизаторские и децентрализаторские тенденции. Эти же основы были зафиксированы в статьях закона, определяющих взаимоотношения генерал–губернатора с общегосударственными ведомствами, представленными в регионе: жандармской и почтовой службами, кабинетскими чиновниками, казенными палатами и др.

Региональные мотивы особенно сильно проявились при разработке «Устава об управлении инородцев». Факт появления в российском законодательстве новой сословной категории – тому доказательство. Само слово «инородцы» в практику русского языка, в юридическую лексику вводится именно Сперанским. Оно отразило эволюцию взаимоотношений правительства с народами Сибири, глубину инкорпорации сибирских аборигенов в общегосударственные политические, экономические и социокультурные механизмы и процессы. Здесь уместно отметить, что на протяжении трехсотлетней истории досоветской Сибири официальное название народов края неоднократно менялось. В XVII в. коренных жителей Сибири называли «ясашными иноземцами», так как Сибирь и ее население еще только начинали входить в состав Российского государства. Однако по мере утверждения в подданстве они переставали быть иноземцами. В XVII и в первые десятилетия XIX в. сибирских аборигенов обычно называли «ясачными иноверцами », т. е. людьми иной, отличной от христианства религии. В XIX в. в связи с распространением православия среди народов Сибири это название исчезает как неточно отражающее конфессиональную принадлежность аборигенов. Сперанский вводит новый термин – «инородцы», который стал официальным названием народов края и приобрел сословный характер. Таким образом, в самом термине «инородцы» заметны элементы региональной специфики, связанной с изменением юридического и социального статуса этих народов в составе российского государства. В этом же документе обращает на себя внимание и ряд других положений, связанных с сибирской спецификой: разделение аборигенов на три категории – оседлых, кочевых и бродячих, предполагаемая кодификация норм обычного права – с одной стороны, и возможная интеграция аборигенов в общероссийскую административную и экономическую систему – с другой.

Стремление Сперанского учитывать региональные особенности легко прослеживаются и на примере анализа других законов, составляющих комплекс «сибирского учреждения». Примером тому является регламентация податей и сборов, создание государственных запасов хлеба, заключение торговых сделок и т.д.

Вместе с тем нельзя не заметить, что правовой регионализм Сперанского базировался на имперском законодательстве, его постулатах и имел строго дозированные пределы. В «сибирском учреждении» 1822 г. легко прослеживаются идеи Екатерининского Учреждения о губерниях 1775 г., провозгласившего принцип единоначалия в лице генерал–губернатора как исключительно доверенной от императора особе. Сперанский вовсе не собирался ограничивать генерал–губернаторскую власть. В условиях абсолютной монархии это было невозможно, да Сперанский и не желал этого. Однако он попытался поставить деятельность региональной власти в строго определенные рамки законодательства, что явилось несомненным новшеством для региона и империи в целом.

В то же время сам факт наличия генерал–губернаторской власти, пределы и существо которой не были четко прописаны в законодательстве, осложнял вопрос о подчинении ей учреждений различных ведомств, порождал нежелательные, с точки зрения правительства, дискуссии и вопросы. Представляется, что генерал–губернаторская власть вносила определенный элемент децентрализации в систему управления, что явилось прямым порождением противоречий внутренней политики самодержавия в первой половине XIX в. «Непоследовательность Александра по делам внутреннего благоустройства сказывалась на всех мероприятиях ». Так охарактеризовал великий князь Николай Михайлович внутреннюю политику своего венценосного предка.

В такой характеристике видится нам прежде всего сочетание имперских принципов и регионализма в законодательстве 1822 г. В этом смысле «сибирское учреждение» вполне вписывалось в палитру общероссийского законодательства об управлении окраинами государства, т.е. находилось в русле общегосударственной политики. Как известно, в 1809 г. Финляндия, бывшая шведская провинция, после присоединения к России получила автономный статус Великого княжества Финляндского, положение которого было весьма привилегированным даже «по сравнению с коренными областями империи». В декабре 1815 г. император Александр I «даровал конституцию Польше », считавшейся по тем временам верхом либерализма в Европе. На Кавказе, который представлял собой весьма пестрый конгломерат этносов и религий, проводится административная реформа, имевшая целью прочнее увязать этот важный в стратегическом отношении регион с Россией, но в тоже время построенная с учетом местных этнических, религиозных и иных традиций. Расширение территории государства и как следствие, усложнение внутриполитических, в том числе и управленческих, задач, выдвигали перед правительством задачу поиска путей инкорпорации новых территорий в общеимперское пространство. Одним из таких способов и стала разработка регионально–территориального законодательства, в котором отчетливо отражались геополитические особенности конкретных территорий. Сибирское законодательство 1822 г., основы которого были разработаны в Иркутске, логично вписывалось и дополняло доктрину окраинной политики самодержавия. Оно стало первым опытом комплексного регионального законодательства в империи, действовавшим без существенных изменений вплоть до конца XIX века и опередившим общероссийскую кодификацию на десять лет.

Личность в истории Сибири XVIII-XX веков: Сб. биограф. очерков. - Новосибирск, 2007. - С. 34-40.

Сочинения

1. Проекты и записки. - М.; Л., 1961.
2. Письма Сперанского из Сибири к его дочери Елизавете Михайловне. - М., 1869.

Литература

1. Корф М. Жизнь графа Сперанского. - СПб., 1861. - Т. 1–2.
2. Вагин В. И. Исторические сведения о деятельности графа М. М. Сперанского в Сибири. - СПб., 1872.
3. Чибиряков С. А. Великий русский реформатор. - М., 1989.
4. Ермолинский Л. Л. Михаил Сперанский. - Иркутск, 1997.
5. Томсинов В. Сперанский. - М., 2006. (серия ЖЗЛ).

Ссылки

1. В Иркутске объявлен конкурс на лучший эскиз бюста Михаилу Сперанскому // Газета Иркутск

Говорят, что из любого положения есть выход. И я неожиданно нашёл его. В «Русском энциклопедическом словаре», изданном профессором Санкт-Петербургского университета Ильёй Николаевичем Березиным в 1877 году, была опубликована биография Сперанского. В ней сказано, что «Сперанский Михаил Михайлович – граф, русский юрист (1772–1839 гг.), сын сельского священника, окончил семинарию, преподавал словесность в Александро-Невской семинарии. В 1797 г. поступил на гражданскую службу, пользовался особой благосклонностью Александра I и быстро повышался по службе. В 1810 г. – директор комиссии составления законов, но в 1812 г. впал в немилость и был удалён из Петербурга, отправлен в ссылку в Пермь. В 1815 г. ему было велено преобразовать управление Сибири, что он сделал во многих отношениях. Написал устав для частных золотых приисков. В 1830 г. вышел в свет один из главных трудов его жизни – «Полное собрание законов Российской Империи» в 45 томах, содержавший русские законы в хронологическом порядке от Алексея Михайловича до 1826 года. Ещё один объёмный труд Сперанского появился в 1833 г. – это «Свод законов Российской Империи» в 15 томах, представлявший русские законы в хронологическом порядке. Кроме того, Сперанский оставил несколько философских и других сочинений. Примечательно письмо его из Перми, адресованное императору Александру, в котором заключено было изображение всей его государственной деятельности. Сперанский принадлежит к замечательнейшим людям русской земли как по своему обширному уму, так и по чистоте нравственного характера. Он отличался необыкновенною простотой и смирением в дни величия, а в дни ссылки терпением и кротостью».

Я внимательно прочёл эту биографию. Сразу возникли вопросы. С них и начну. Первое. Русский юрист – не слишком ли куце для политического и государственного деятеля? Второе. В 1815 написал устав для частных золотых приисков… А где сказано о его масштабных преобразованиях во время губернаторства в Сибири? Где хотя бы вкратце информация о его многочисленных по Сибири поездках?

Что ж, начнём с появления Михаила Сперанского на нашей сибирской земле.

22 марта 1819 года сибирским губернатором назначен тайный советник Михаил Михайлович Сперанский. В своем рескрипте Александр I писал:

«Нашёл я полезнейшим, облеча вас в звании генерал-губернатора, препоручив вам сделать осмотр сибирских губерний и существующего до сего времени управления в оных, в виде начальника и со всеми правами и властью, присваиваемыми званию генерал-губернатора. Исправя сею властию всё то, что будет в возможности, облеча лица, предающиеся злоупотреблениями, предав кого нужно законному суждению, важнейшее занятие ваше должно быть: сообразить на месте полезнейшее устройство сего отдалённого края».

Через месяц после Высочайшего указа о назначении Сибирским генерал-губернатором Сперанский получил письмо от министра просвещения С.С. Уварова: «Новое ваше назначение открывает вам обширное поприще делать добро как государственный человек и как просвещенный христианин… наконец свет правосудия и человечества озарит сей огромный и прекрасный край нашего Отечества… Позвольте же мне надеяться, что ваше пребывание в Сибири будет полезно и для наук».

О назначении Сперанского Сибирским губернатором в Иркутске знали ещё почти за месяц до его приезда. Сие «пренеприятнейшее известие» – для определенного круга лиц, полученное губернатором Трескиным в самый разгар майского пикника, в очередной раз с невиданным размахом устроенного приближёнными для его удовольствия, имело столь разрушительную силу, что не только знатная пирушка вмиг была свёрнута, но и очень скоро повлекло за собой тягчайшие последствия. Как пишет Зарифейский, современник этих событий: «Известие это имело в себе что-то поразительное. Первый приближенный к Трескину чиновник вскоре после этого сошёл с ума и умер в сумасшествии. Другой, в припадке белой горячки, бросился в Ушаковку, был вытащен из воды полумёртвым и вскоре помер. Эти события имели сильное влияние на мысли народа…».

А мысли народа, между тем, и до этого события материализовывались в неиссякаемый поток «прошений» – жалоб. И поток этот был до такой степени велик, что Высочайшим императорским указом была учреждена и направлена в Сибирь особая Следственная комиссия по делам чиновников и должностных лиц. Ревизия выявила вопиющие случаи произвола, казнокрадства и взяточничества. В итоге были отстранены от должности Сибирский генерал-губернатор И.Б. Пестель, два губернатора – томский и иркутский, 48 чиновников предстали перед судом, 681 человек оказались замешанными в противозаконных действиях, в том числе 174 чиновника и 256 «инородческих начальников». Сумма взысканий с них составила до трёх миллионов рублей. «Злоупотребительные» же действия самого Трескина, как значилось в указе Правительствующего сената по результатам работы Следственной комиссии, обошлись державной казне ни много ни мало – в 4–5 миллионов рублей ассигнациями!

Действительно, «Приезд в Иркутск Сперанского был эпохою для тогдашнего времени – и стал эпохою по перемене Сибирского управления». В начале того века, о котором идёт речь, Сибирь начала играть всё более значительную роль, она становилась важным рынком сбыта для товаров русской промышленности, через Сибирь велась торговля с Китаем и другими странами Востока, из Сибири шли в казну значительные поступления средств от пушнины и золота.

Основную административную задачу М.М. Сперанского Гавриил Степанович Батеньков, писатель и будущий декабрист, который участвовал в разработке законов и уставов по управлению нашим краем, определял как желание «дать самодержавному правлению логическое, прочное, мирное юридическое устройство и, сколько возможно, облегчить и оградить его действие, требующее свыше человеческих сил». Отправляясь в Сибирь, Сперанский сознавал, что для него это не просто ревизия и подготовка очередной реформы, а возможность вернуться к большим государственным делам. Десятилетие, предшествующее появлению особого «Сибирского учреждения», вобрало в себя важные политические и личные события и оказало влияние на взгляды Сперанского. Отстранение от большой политики и ссылка 1812 г., административный опыт местного управления в Пензенской губернии, где он служил гражданским губернатором, «поправление» правительственного курса после Отечественной войны сделали его реалистом. А Сибирь, по мере того как Сперанский с ней знакомился, увлекла его, дала возможность не только восстановить попранную справедливость, но и реализовать, пусть и не все, ранее уже усвоенные им принципы административной политики.

Михаил Сперанский лично объехал большую часть Сибири, посетил кроме губернских городов Омск, Верхнеудинск, Кяхту, Семипалатинск и другие. Решимость карать виновных у Сперанского улетучивалась по мере продвижения на восток. Историк Вагин отмечал, что «жалоб на лихоимство было так много, а законы против него так жестоки, что М.М. Сперанский решился исключить слово взятки из сибирской ревизии».

Его путь в Томск проходил через Омскую крепость. Личные путевые впечатления оставили глубокий след в памяти Сперанского. Особенно его потрясло посещение Нерчинских заводов. «Вчерашний день, – писал он дочери, – я провел в аду. Я видел своими глазами последнюю линию человеческого бедствия и терпения...».

Большую часть своего пребывания в Сибири Сперанский провёл в Иркутске. Его образ жизни был прост и совершенно не похож на поведение и быт его предшественников. Вставал он рано и по утрам работал «с огнём». В эти часы он, как правило, занимался чтением научных трудов или литературы. По воспоминаниям современников, вечерами он любил заходить в различные дома, особенно купеческие. Тем самым генерал-губернатор быстро расположил население в свою пользу. В Иркутске число жалоб, поступавших к Сперанскому от жителей, достигало трёхсот в день. Большинство из них хотя и осталось без ответа, потому что малочисленная канцелярия не справлялась с таким объёмом работы, но эта работа очень помогла губернатору в деле ревизии. Население и казна обкрадывались не только из-за хищений, но и из-за элементарной бесхозяйственности. Проводя ревизию, Сперанский встретил нарушения и преступления, которым не было конца. Только по Иркутской губернии Сперанским было отдано под суд 120 чиновников, исключая волостных начальников и прочих незначительных должностных лиц. Однако заменить чиновников было некем. Вывод напрашивался один – проведение реформ.

Прежде всего предстояло преобразовать всю систему сибирской торговли, поскольку, по мнению Сперанского, она являлась движущим началом сибирской экономики. В ноябре 1819 г. Сперанским были изданы «Подтвердительные правила о свободе внутренней торговли», согласно которым были запрещены все виды ограничений на торговые сделки, отменялась так называемая «запретная система» и все виды монополий. Введение свободной торговли, по мысли Сперанского, должно было способствовать развитию производства зерна, в котором Сибирь испытывала острый недостаток даже в те годы, когда урожаи были особенно высокими. Уже в 1820 г. стало очевидно, что отмена монополий на хлебную торговлю дала положительные результаты.

Отказ от монополий был важнейшей мерой в условиях начинавшегося капиталистического развития: частные предприниматели получали возможность накапливать свои капиталы за счёт тех средств, которые ранее поступали в казну. В 1820 г. Сперанский издает «Правила о соляной торговле в Сибири». Чрезвычайно большое значение для формирования сибирской торговли имело развитие транспорта. Видя сложность транспортной проблемы, Сперанский высказал предположение развивать морские кругосветные перевозки грузов из Кронштадта в Петропавловск. Это, как показала практика, было выгодно. По личному распоряжению генерал-губернатора в Сибири было построено и спущено на воду несколько судов. Влияние Сперанского отчасти благотворно сказалось и на развитии народного образования. Во многих уездах были восстановлены ранее закрытые школы, увеличилось число учащихся.

По окончании ревизии и возвращении М.М. Сперанского в Петербург для рассмотрения его отчета и плана реформ 21 июня 1821 г. был создан I Сибирский комитет. Заручившись поддержкой А.Н. Голицына, В.П. Кочубея и А.А. Аракчеева, Сперанский довольно быстро провел через Сибирский комитет свои реформаторские проекты. Менее чем за год был рассмотрен целый пакет законодательных актов, и уже 22 июля 1822 г. царь утвердил 10 законов особого «Сибирского учреждения»: «Учреждение для управления сибирских губерний и областей», «Устав об управлении инородцев», «Устав об управлении киргиз-кайсаков», «Устав о ссыльных», «Устав об этапах», «Устав о сухопутных сообщениях», «Устав о городовых казаках», «Положение о земских повинностях», «Положение о хлебных запасах», «Положение о долговых обязательствах между крестьянами и между инородцами».

Ревизия Сперанского вскрыла массу вопиющих несовершенств в устроении Сибири, всколыхнула чиновный мир, ободрила со всех сторон обираемого обывателя, показала, что и для Сибири существуют законы, и стала угрозой для будущих любителей темных дел. Его сибирские реформы обозначили определенный поворот в «окраинной» политике самодержавия, что свидетельствовало о признании необходимости установления для Сибири особой системы управления. И это была первая попытка подойти к проблемам управления огромным, богатым ресурсами краем комплексно, что указывало на определенное стремление выработать «правительственную концепцию Сибири».

Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА

Самодержца Всероссийского

из Правительствующего сената

По имянному ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА Высочайшему указу, данному Правительствующему сенату минувшаго генваря в 26 день за собственноручным ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием, в котором изображено:

По жалобам, доходившим к НАМ на управление сибирских губерний, в 1819 году, при определении тайнаго советника Сперанскаго Сибирским генерал-губернатором, поручено ему было, для удостоверения в истинных основаниях сих жалоб, обозреть главныя части местнаго управления и представить НАМ отчет в их положении...

I. Порядок следствий. …Учреждена была комиссия Нижнеудинская, Иркутская и Верхнеудинская, коих дела потом соединены в комиссии Иркутской. Сверх сего наряжаемы были особенные чиновники для следствий в местах отдаленных, как то: в Нарыме и Туруханске. Дела в сих комиссиях и отдельных следствиях производимы были на общем законном основании… Лица, обвиняемые в злоупотреблениях, в безпорядках и упущениях, судя по степени их вины… в отчете изложенным, были или предаваемы суду, или отрешаемы от мест, или удаляемы от должностей, или же наконец перемещаемы из одного места в другое…

II. Порядок обвинений и степень их достоверности. Комитет нашел, что главный предмет обвинений и следствий состоял в лихоимстве, как то: в лихоимстве при хлебных заготовлениях и запаса, при устроении дорог и отправлении земских повинностей, при торговле с ясачными, при поселениях, при назначении волостных издержек и разбирательстве между инородцами, наконец, в лихоимстве, сопряженном с насилием и самовольными наказаниями… Составлены списки обвиняемых, заключающие в себе 676 человек, и по каждому из сих списков назначены меры взыскания, существу их сообразные.

III. Участие начальников губерний в обнаруженных следствием злоупотреблениях. В управлении бывшаго Иркутскаго гражданскаго губернатора Трескина комитет нашел следующие главные неправильности и злоупотребления: 1) Введение монополии в закупке хлеба. 2) Произвольное установление продажных цен при хлебных заготовлениях. 3) Неправильные учеты казенных прибылей и неправильныя начальству донесения. 4) Заготовления хлеба на казенныя потребности не покупкою по ценам вольным, но самовластною раскладкою на обывателей по ценам принужденным. 5) Произвольное назначение количества сборов на земския повинности. 6) Установление поборов, законами не определенных. 7) Безпорядки в отправлении земских повинностей натурою. 8) Попущение злоупотреблений, несмотря на доходившия жалобы…

…ПОВЕЛЕВАЕМ:

1) Бывшаго Сибирскаго генерал-губернатора тайного советника Пестеля отставить от службы.

2) Бывшаго Иркутскаго губернатора действительнаго статскаго советника Трескина предать суду...

6) Для разчета и удовлетворения денежных исков из секвестрованных имуществ лиц обвиняемых составить в Томске и Иркутске комиссии… Сии разчетные комиссии не будут входить в разбирательство исков судебным порядком, но обязаны единственно сделать им разчет и удовлетворение, по скольку из наличнаго имения, по приведении его в известность по продаже, на каждый иск причитается… Выбылых из Сибири, по отыскании через публикации, выслать в те места, где сии комиссии действовать будут, и, положив на имения их запрещение, поступить с ними точно так, как о прочих предписано. Разчет сей и удовлетворение под надзором главнаго начальства сибирских губерний кончить в течение года, не останавливаясь за неявкою тех чиновников, кои из Сибири выбыли и коих полагается выслать туда чрез публикации; по окончании же разчета немедленно привести в исполнение предложенное удаление обвиняемых в другия губернии…

…На подлинном собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА рукою написано тако:

Быть по сему.

АЛЕКСАНДР

Царское Село,

26 Генваря 1822 года

В данной работе предпринята попытка осветить результаты преобразований М.М. Сперанского в судебной системе Сибири. Нам предстоит ответить на вопрос, решила ли реформа задачи, которые перед ней стояли? На ходе реформы и ее основных положениях мы остановимся кратко в виду того, что данный аспект проблемы получил освещение в юридической и исторической литературе.

Прежде чем говорить о судебных преобразованиях в Сибири, на наш взгляд необходимо кратко остановиться в целом на судебной системе российских губерний. В губерниях было установлено две судебные инстанции: низшая – в уезде (нижний земский суд, управа благочиния, уездный суд, городовой магистрат и нижняя расправа), высшая – в губернском городе (верхний земский суд, губернский магистрат, верхняя расправа, палата уголовного и гражданского суда). Большинство судов были сословными, т.е. для каждого сословия функционировали специальные судебные инстанции. Однако появились и общие судебные органы, например, палаты гражданского и уголовного суда. Суды в целом оставались коллегиальными учреждениями. Таким образом, существующая в российских губерниях судебная система, характеризовалась коллегиальностью и сословностью.

Вернемся к Сибири. Поводом появления на свет «Учреждения для управления Сибирскими губерниями» М.М. Сперанского, утвержденного 22 июля 1822 г., стали дошедшие до правительства сведения о творившихся злоупотреблениях в крае. Правительство, осознав, что меры надзора имеют только временное действие, вверяет Сперанскому разработку плана административной и судебной реформы в Сибири. В основу преобразований была положена идея о необходимости надзора за местной администрацией со стороны центральных ведомств, ограничения судебных мест от давления местной бюрократии, трансформации личной власти должностных лиц в законодательно определенные полномочия административных учреждений. В результате реформы было создана четырехуровневая система управления: главное, окружное, волостное, городское и инородческое – как особая региональная система управления и суда.

Особенностью управления в Сибири стало создание коллегиальных совещательных органов, корректирующих действия единоличной власти. Они были представлены советами при генерал-губернаторах, губернаторах и областных начальниках. Эти органы власти помимо административно-хозяйственных функций исполняли и судебные. Например, общее губернское управление должно было осуществлять своевременное обозрение «жалоб, ревизий, следствий, случаев удаления, отрешения или предания суду, приносимых с областных, окружных, полицейских и судебных ведомств. Таким образом, Сперанский не предполагал четкого разделения административных и судебных функций. На наш взгляд, это было вызвано стремлением к оперативному разрешению поступающих проблем с одной стороны, с другой - уступкой эффективности управления и суда, осознанием слабости сибирского общества, которое было еще не готово к активному участию в судопроизводстве.

Сам Сперанский высоко ставил свою сибирскую деятельность. Он считал, что собранные им сведения и предложенные им меры обеспечивают все возможное к дальнейшему умственному и экономическому развитию Сибири.

Личность Сперанского и образ его действий в Сибири сами по себе должны были иметь для нее цивилизующее значение. Они должны были пробудить в сибиряках сознание своих прав и своих отношений к местной власти. Везде, где только встречались случаи, он старался прекратить произвол власти, внушить ей уважение к закону и к человеческому достоинству. Тогдашние "умники" считали такие требования невозможными для Сибири. "Сам Сперанский, находясь в Сибири, не исполнял законов," - говорит Геденштром в виде упрека ему в том, что он требовал исполнения законов от других; но Геденштром не приводит ни одного случая нарушения Сперанским законов.

Понятно, что сибиряки бросились искать в законах Сперанского выражения и подтверждения тех взглядов и понятий, которые были внушены им личностью и делами Сперанского.

Сибиряки гордились тем, что у них есть "свое" учреждение, и что оно делает их полноправными перед законом. Сибирское стремление к свободной деятельности нашло себе новую пищу в сибирском законодательстве. Даровитейшая сибирская молодежь того времени усвоила не только идеи, но и язык Сперанского. Ближайшее после Сперанского поколение ставило его идеалом администратора. Таким образом, Сперанский и его учреждения дали первый действительные толчок общественной мысли и умственной деятельности Сибири.

Впоследствии бывали, конечно, уклонения от таких начал, как: свобода промышленности и торговли, устранение казенной монополии в хлебных закупах, обеспечение продовольствия частною торговлей; доходили эти уклонения до крайности, но встречали уже сознательный, законный протест в общественном мнении.

Такое же, если не большее, влияние на гражданскую экономическую жизнь Сибири должны были иметь законы о земских повинностях, казенных хлебных запасах, о казаках, инородцах и ссыльных - то есть все то, о чем говорилось выше.

Замена натуральных повинностей денежным сбором и большая определительность последнего должны были значительно облегчить население в земских повинностях. Положение о запасных магазинах устанавливало правильные границы между частною деятельностью и правительственными заботами в отношении к продовольствию. Положение о казаках определяло в точности их гражданское положение и служебные обязанности и упрочняло экономический быт этой значительной части местного населения. При точном и разумном исполнении оно открывало казачьему сословию возможность достигнуть значительной степени благосостояния. Учреждение об инородцах упрочило за ними обширные гражданские права.

Все это не могло иметь влияния на гражданское и экономическое развитие инороднического населения, особенно там, где оно непосредственно соприкасается с русским населением и где, поэтому, для него более доступен обмен понятий.

Через 50 лет, по сравнению с тем, какое оно было во времена Сперанского, население страны увеличилось в некоторых частях вдвое, в других - в полтора раза; собственно городское население во многих местах почти утроилось; число купеческих капиталов увеличилось в весьма значительной пропорции в отношении к населению, число фабрик и заводов - тоже; фабричная производительность, ничтожная во времена Сперанского, лет через 50 достигла стоимости 6 миллионов.

В быту Сибири произошло почти общее материальное улучшение. Из этого общего прогресса, возможно, придется исключить только дальние северные окраины, куда улучшения проникали весьма медленно.

Определить, что из современной сибирской жизни принадлежит действию законов Сперанского, и что независимо от них образовалось под влиянием указанных в данной работе обстоятельств, почти невозможно. Но нельзя не сказать, что эти самые обстоятельства, если не существованием, то полным развитием своим, во многом обязаны законодательству Сперанского.

С другой стороны, и сами они имели отчасти влияние на способы и степень практического приложения этого законодательства. Развивающаяся промышленная и умственная деятельность края способствовала развитию образования, а, следовательно, и развитию более ясного взгляда на сибирское учреждение и распространение основных начал его в массах населения.

Также Сперанский вполне осознавал важность хороших исполнителей для успеха законодательных мер. Недостаток в людях считал он величайшим препятствием к осуществлению наилучший узаконений. И Сибирь отдала от этого недостатка. Большинство исполнителей вовсе неспособно было понять идеи Сперанского и провести их в свою деятельность, а те, кто понимал их, искали лишь орудия в них для достижения своих же интересов.

Наша историческая жизнь развивала в нас особенные понятия и о чувстве долга и о чувстве собственного достоинства. Например, в сфере общественной деятельности, цель нашего самолюбия большею частью состоит не в том, чтобы выказать свою власть и силу, хотя бы и с нарушением закона. Личные цели всегда были и будут главной причиной человеческой деятельности; нужно быть слишком высоко развитым нравственно, чтобы подчинять эти цели общей пользе, или иметь слишком обширный разум, чтобы уметь проводить их без ущерба общей пользе: таким умом, на мой взгляд, обладал отчасти Сперанский. Но сделать так, чтобы положение дел вдруг изменилось потому только, что Сибири даны новые законы, тогда, как все другие условия сибирской жизни остались по-старому, просто невозможно!

Не думаю, что я ошибусь, сказав, что сибирские законы Сперанского никогда не действовали в полной мере. Некоторые части их даже вовсе не были приведены в исполнение.

Но непосредственное влияние Сперанского на состояние Сибири было велико и благотворно. Оно освежило Сибирь, пробудило от векового застоя, дало ей новую жизнь. Только вот влияние это постепенно ослабевало, в сибирскую жизнь врывались и новые элементы.