«Не приведи Бог видеть русский бунт - бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка», - писал А. С. Пушкин. За тысячелетнюю историю Россия видела десятки бунтов. Представляем главные.

Соляной бунт. 1648 год

Причины

Политика правительства боярина Бориса Морозова, свояка царя Алексея Романова, включавшая введение налогов на самые нужные товары, в том числе соль – без нее тогда невозможно было хранить продукты; коррупция и произвол чиновников.

Форма

Неудачная попытка послать делегацию к царю 11 июня 1648 года, которая была разогнана стрельцами. На следующий день беспорядки переросли в бунт, в Москве «учинилась большая смута». На сторону горожан перешла значительная часть стрельцов.

Подавление

Выдав стрельцам двойное жалованье, правительство раскололо ряды своих противников и получило возможность провести широкие репрессии по отношению к вожакам и наиболее активным участникам восстания, многие из которых были казнены 3 июля.

Результат

Восставшие подожгли Белый город и Китай-город, разгромили дворы наиболее ненавистных бояр, окольничих, дьяков и купцов. Толпа расправилась с начальником Земского приказа Леонтием Плещеевым, думным дьяком Назарием Чистым, придумавший налог на соль. Морозов отстранен от власти и отправлен в ссылку в Кирилло-Белозерский монастырь (позже вернулся), окольничий Петр Траханиотов казнен. Волнения продолжались до февраля 1649. Царь пошел на уступки восставшим: было отменено взыскание недоимок и созван Земский собор для принятия нового Соборного Уложения.

Медный бунт. 1662 год

Причины

Обесценивание медных монет по сравнению с серебряными; расцвет фальшивомонетничества, всеобщей ненависть к некоторым представителям элиты (во многом к тем же, кого обвиняли в злоупотреблениях во время соляного бунта).

Форма

Толпа разгромила дом купца («гостя») Шорина, собиравшего «пятую деньгу» во всем государстве. Несколько тысяч человек отправились к царю Алексею Михайловичу в Коломенское, окружили царя, держали его за пуговицы, а когда тот дал слово расследовать дело, один из толпы бил с царем всея Руси по рукам. Следующая толпа была настроена агрессивно и требовала выдать «изменников на расправу».

Подавление

Стрельцы и солдаты по приказу царя атаковали угрожавшую ему толпу, загнали ее в реку и частично перебили, частично взяли в плен.

Результат

Сотни людей погибли, 150 человек из числа схваченных повесили, часть утопили в реке, остальных били кнутом, пытали, «по сыску за вину отсекали руки и ноги и у рук и у ног палцы», клеймили и ссылали на окраины Московского государства на вечное поселение. В 1663 году по царскому указу медного дела дворы в Новгороде и Пскове были закрыты, а в Москве была возобновлена чеканка серебряной монеты.

Стрелецкий бунт. 1698 год

Причины

Тяготы службы в пограничных городах, изнурительными походами и притеснениями со стороны полковников – как следствие, дезертирство стрельцов и их совместный мятеж с посадскими людьми Москвы.

Форма

Стрельцы сместили своих начальников, избрали по 4 выборных в каждом полку и направились к Москве.

Подавление

Результат

22 и 28 июня по приказу Шеина были повешены 56 «пущих заводчиков» бунта, 2 июля - ещё 74 «беглеца» в Москву. 140 человек были биты кнутом и сосланы, 1965 человек разосланы по городам и монастырям. Срочно возвратившийся из-за границы 25 августа 1698 года Пётр I возглавил новое следствие («великий розыск»). Всего было казнено около 2000 стрельцов, биты кнутом, клеймены и сосланы 601 (преимущественно несовершеннолетние). Пятерым стрельцам Петр I отрубил головы лично. Дворовые места стрельцов в Москве были розданы, строения проданы. Следствие и казни продолжались до 1707 года. В конце 17 - начале 18 века 16 стрелецких полков, не участвовавших в восстании, были расформированы, а стрельцы с семьями высланы из Москвы в другие города и записаны в посадские.

Чумной бунт. 1771 год

Причины

Московский архиепископ Амвросий попытался во время эпидемии чумы 1771 года помешать молящимся и паломникам собираться у чудотворной Иконы Боголюбской Богоматери у Варварских ворот Китай-города. Он приказал запечатать короб для приношений, а саму икону убрать. Это вызвало взрыв возмущения.

Форма

По звуку набата толпа восставших разгромила Чудов монастырь в Кремле, на другой день взяла приступом Донской монастырь, убила скрывавшегося там архиепископа Амвросия, принялась громить карантинные заставы и дома знати.

Подавление

Подавлен войсками после трехдневных боев.

Результат

Более 300 участников были отданы под суд, 4 человека повешены, 173 - биты кнутом и отправлены на каторгу. «Язык» Спасского набатного колокола (на Набатной башне) был удален властями, чтобы предотвратить новые выступления. Правительство было вынуждено принять меры по обеспечению борьбе с чумой.

Кровавое воскресенье. 1905 год

Причины

Проигранная забастовка, начавшаяся 3 января 1905 года на Путиловском заводе и охватившая все заводы и фабрики Петербурга.

Форма

Шествие петербургских рабочих к Зимнему дворцу с целью вручить царю Николаю II коллективную петицию о рабочих нуждах, включавшую экономические и политические требования. Инициатором выступил амбициозный священник Георгий Гапон.

Подавление

Жестокий разгон рабочих колонн солдатами и казаками, в ходе которого против демонстрантов было применено огнестрельное оружие.

Результат

По официальным данным, погибло 130 и было ранено 299 человек (в том числе несколько полицейских и солдат). Однако назывались гораздо большие цифры (до нескольких тысяч человек). Император и императрица назначили из собственных средств 50 тысяч рублей для оказания помощи членам семей «убитых и раненых во время беспорядков 9-го сего января в С.-Петербурге». Тем не менее, после «Кровавого воскресенья» усилились забастовки, активизировалась как либеральная оппозиция, так и революционные организации - и началась Первая русская революция.

Кронштадтский мятеж. 1921 год

Причины

В ответ на забастовки и митинги рабочих с политическими и экономическими требованиями в феврале 1921 года Петроградский комитет РКП(б) ввел в городе военное положение, арестовав рабочих активистов.

Форма

1 марта 1921 года на Якорной площади Кронштадта состоялся 15-тысячный митинг под лозунгами «Власть Советам, а не партиям!». На митинг прибыл председатель ВЦИК Калинин, он попытался успокоить собравшихся, но матросы сорвали его выступление. После этого он беспрепятственно покинул крепость, однако затем комиссар флота Кузьмин и председатель Кронштадтского совета Васильев были схвачены и брошены в тюрьму, начался открытый мятеж. 1 марта 1921 года в крепости был создан «Временный революционный комитет» (ВРК).

Подавление

Восставшие оказались «вне закона», с ними не вели переговоров, последовали репрессии в отношении родственников руководителей восстания. 2 марта Петроград и Петроградская губерния были объявлены на осадном положении. После артобстрела и ожесточенных боев Кронштадт был взят штурмом.

Результат

По данным советских источников, штурмующие потеряли 527 человек убитыми и 3285 ранеными (реальные потери могли быть гораздо выше). При штурме было убито 1 тыс. мятежников, свыше 2 тыс. было «ранено и захвачено в плен с оружием в руках», более 2 тыс. - сдались в плен и около 8 тысяч - ушли в Финляндию. К высшей мере наказания были приговорены 2103 человека, к различным срокам наказания 6459 человек. С весны 1922 началось массовое выселение жителей Кронштадта с острова.

Новочеркасский расстрел. 1962 год

Причины

Перебои со снабжением из-за стратегических недочетов правительства СССР, рост цен на продовольствие и снижение заработной платы, некомпетентное поведение руководства (директор завода Курочкин заявил бастующим: «Не хватает денег на мясо - ешьте пирожки с ливером»).

Форма

Забастовка рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода и других горожан 1-2 июня 1962 года в Новочеркасске (Ростовская область). Переросла в массовые беспорядки.

Подавление

Задействованы войска, в том числе танковая часть. Открыт огонь по толпе.

Результат

В больницы города с огнестрельными ранениями всего обратилось 45 человек, хотя пострадавших было гораздо больше. Погибло 24 человека, ещё два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах (по официальным данным). Власть пошла на некоторые уступки, но прошли массовые аресты и суды. 7 «зачинщиков» были расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.

Это было суровое воздушное путешествие. Виола явно приукрасила, сказав, что вертолет почти не пострадал. Мы взлетали трудно, сила тяжести вцепилась клещами, земля не отпускала нас. А поднялись на десять метров – машину затрясло и стало носить на воздушных качелях. Нас мотало по нарастающей амплитуде. Деревенька под ногами вертелась, как карусель, земля и небо менялись местами, мы были на волосок от того, чтобы разбиться в лепешку. Коротышка летал по салону, обзаводясь свежими шишками. Я держался за какую-то перекладину, а ноги парили, точно в вакууме. Мы что-то вопили, активно используя ненормативную лексику, – нормальная привычка разговаривать, когда страшно. Виола кричала из кабины, что она тоже немного нервничает. Хохотала, что полет учебный, и падение будет учебным, а в сущности, ничего страшного – уж как-нибудь дотянем до места катастрофы…

Примерно так мы и летели – "учебными" прыжками. Выглянув в иллюминатор, я с удивлением обнаружил, что земля, с которой мы должны были "расцеловаться", заметно отъехала. Опричинка, пестрящая пятнами пепелищ, осталась в стороне, мы шли над тайгой, а по курсу синели скалы – островерхие отроги Каскадных гор, разделяющие Каратай на два условных "полушария" – северное и южное. Двигатель захлебывался – временами его треск обрывался, – и нам казалось, что мы уже камнем катимся к земле. Но треск возобновлялся, и машина шла, помаленьку осваивая воздушное пространство. Под вертолетом проплывали скалы – нагромождения известняка – сумрачные, серо-бурые, нелюдимые. Смотреть на них не стоило – от них исходила безнадежная энергетика, лишь добавляющая драматизма. Я оторвался от поручня и перебрался поближе к кабине. Виола что-то судорожно переключала на панели управления, дергала за тумблеры, отрывисто ругалась. Я боялся спрашивать, что не так, – уж лучше не знать. Надо же додуматься до такого – вверить свои неповторимые жизни нервной наркоманке…

– Расскажешь, кто ты такая? – крикнул я.

– А ты не слишком любопытный, дядя? – Она повернула раскрасневшуюся мордашку. – Ты же отгадал практически все – и про сложное детство, и незаконченное высшее, и даже про привычку размахивать руками… Был еще авиаклуб в Энгельсе, самарский купец, за которого я сходила второпях замуж, условный срок после его неудачного падения с балкона… неудачное – это потому что выжил. Вот только, извини, проституткой я никогда не была – в смысле, на "гражданке", тут ты ошибся… Загулы, "гашик" покуривала, кокс стала нюхать, на герыча подсела, бабахалась со всеми подряд – увы, не за деньги… А в Каратае определили как "положено" – подстилкой к авторитетному кренделю в долину Падающей Воды. Любил он меня за строптивость. Объезжал, приручал, как дикого мустанга… Все труды насмарку. Сукой он был страшной. Спала я с ним, когда взрываться начало. Как чувствовала, что безнаказанной останусь, сунула перо под ребро, и ходу, пока его особняк не взлетел…

Оборвалась скалистая гряда. Под нами проплывала извилистая лента глубокого каньона. Ромашковое поле, сочная зелень хвойного леса…

– Еще немного, – прокричала Виола, – и мы в долине Ветров!

– Ты уверена, что на этой колымаге мы пролетим по дуге через весь Каратай?

– Уже нет… – отозвалась она и как-то пугающе осеклась.

Вертолет тряхнуло. Прикатился коротышка, схватил меня за ноги.

– Ох, боюсь, Михаил Андреевич…

– Забыла вам сказать – горючки хрен! – крикнула Виола.

– Так какого ты нам динаму крутила? – вскипел я. – Куда мы денемся без горючки?

– Так не могла я вам об этом сказать, – с убивающей простотой отозвалась Виола. – Вы бы не поехали со мной, пришлось бы одной выкручиваться…

Мы позабыли все слова от такого коварства. Как могли мы ей довериться?! Двигатель внезапно заглох – воцарилась вопросительная тишина. Машина дернулась, словно носом ткнулась в преграду.

– Ой, конь спотыкнулся… – сказал Степан.

Короткий кашель, скрежет шестеренного механизма, мотор снисходительно заработал – неспешно, с пробуксовкой. Словно гном какой-то сидел в моторном отсеке и вертел (когда хотел) ручку завода. Вертолет затрясся, завибрировал, забренчала обшивка, стали лопаться заклепки, скрепляющие стальные листы. Вертолет подался вперед (и вниз!) короткими шажками.

– Ох, терзают меня предчувствия… – открыл Америку Степан.

– Да не психуйте вы, – фыркнула Виола, – сядем как миленькие. Обычная штатная ситуевина…

Мы сели, но как эффектно! Вертолет превращался в неуправляемый сундук с гайками. Топливные баки опустели. Мы словно танцевали венский вальс в сотне метров над землей. Я кричал, Степан кричал – и Виола с нами за компанию. Земля под нами носилась кругами. Мы садились на заросший разнотравьем луг. На юге простирался лесной массив, а за массивом, у подножия пологого холма, мелькали крыши довольно крупной деревни. Но это было так далеко…

Виола что-то бегло переключала на панели, и за мгновение до катастрофы ей удалось приструнить падающую машину. Вертолет слегка завис, словно собирался с духом… и рухнул с метровой высоты. Треснул механизм крепления шасси, подломилась передняя стойка, машина накренилась и застыла.

– Земля-матушка, – прокомментировала из кабины Виола.

– Жесткач, на фиг… – спотыкаясь, пробормотал коротышка. – На ноль, блин, поделили…

– Нас всех в этом мире на ноль поделили! – захохотала Виола.

– Я, кажется, зуб коренной проглотил, – с ужасом глядя на меня, сказал Степан.

– Как это? – не понял я.

– Он давно уже шатался… Это ты, идиотка, виновата!

– Ну, идиотка, – пожала плечами Виола. – Подумаешь, новость. Но все, однако, живы. Пока, – добавила она, с сомнением покосившись на лесной массив.

– Бежим! – всполошился коротышка. – Сейчас рванет! – И на корточках засеменил к выходу.

– Не взорвемся, – хохотала Виола, – баки пустые! Даже если захотим – все равно не взорвемся. Но мелкий прав, надо уходить.

При десантировании из "Ми-8" мы чуть не потеряли коротышку. Он вывалился наружу – ноги не слушались, подкосились, и он припал к стальной обшивке. Категорически запрещается это делать. Степана вздыбило, он заискрился, как новогодняя елка; волосинки, выросшие за год на голом черепе, восстали дыбом. Его отбросило от вертолета. Степан катился колобком по полю, орал, его трясло, как эпилептика. Я бросился его ловить, но он уже поднялся на колени, смотрел на меня объятым жутью взором и все еще потрескивал – мол, что это было? От коротышки можно было прикуривать.

– Поздравляю, мой одноклеточный друг, – с облегчением вымолвил я. – Век живи – век учись. Объясняю для технически тупых: во время полета корпус вертолета накапливает изрядное количество статического электричества. И прикасаться к "вертушке" после посадки смертельно опасно.

– Пока его не заземлят специальными устройствами, – добавила, подходя, Виола. – Странно, – сказала она, внимательно осмотрев трясущегося коротышку, – по идее, Степашка должен быть мертвым. Но выглядит всего лишь потрясенным. Это чудо?

– Сама ты чудо, – пожаловался Степан вибрирующим голоском. – Меня словно копытом отоварили.

– Проводка у тебя сгорела, – фыркнул я. – Больше не лезь, куда не просят.

– А я знал? – Он хотел возмутиться, но сник.

Виола укоризненно покачала головой и вернулась к вертолету. Степан рывками приходил в себя, приглаживал волосинки, как-то подозрительно потягивая носом.

– Это запах или ощущение?

– Попахивает, да, – согласился я. – Кто-то из нас едва не сгорел.

Я изрядно перенервничал. Сердце стучало, как печатная машинка. Пока я был статистом при оживающем Степане и старался к нему не прикасаться, Виола надела на спину свой пополневший рюкзачок, туда же поместила "Кедр", задумчиво походила вокруг тонкоствольного бельгийского пулемета FN MAG, приделанного к плавающей консоли. Затем забралась в кабину, выбралась с увесистым ломиком-монтировкой и принялась отдирать пулемет от консоли.

– Ты тоже решила отличиться? – поинтересовался я.

– Глупый ты, дядя. Знаешь, что творится в этих лесах?

Я опасливо покосился на чернеющий в отдалении хвойник. Если уж мы выбрали южное направление, то придется тащиться через лес. К тому же за лесом деревня – мы видели ее во время падения. Сердце упруго сжалось, предупреждая о том, чего я пока не видел.

– Ты умеешь стрелять из авиационного пулемета, многогранная ты наша? – Я отобрал у дамы ломик и без особого энтузиазма вывернул двенадцатикилограммовый пулемет из приваренных к полу направляющих.

– Нет, он скорее пацифист.

– Плохо, – вздохнула девица. – Пусть идет между нами, не высовывается и не лезет с полезными инициативами…

После смерти Ивана Грозного страна погрузилась в настоящий хаос. Наследник престола Федор Иванович не способен был вести политические дела в стране, а цесаревича Дмитрия убили еще в младенческом возрасте.

Именно этот период принято называть Смутным временем. Несколько десятилетий страну разрывали на части потенциальные наследники престола, стремящиеся любыми способами заполучить власть. И лишь с приходом к власти Романовых в 1613 году Смута начала утихать.

Какие же восстания произошли в это время, и можно ли выделить их ключевые моменты?

В результате нескольких десятилетий Смутного времени, положение в стране было хуже некуда. Внутренние восстания ослабили государство, сделав Древнюю Русь лакомым кусочком для иностранных захватчиков. Установление власти нового монаршего рода было неизбежным, и после длительных дебатов, у власти оказались Романовы.

Впереди страну ожидало 300 лет под властью Романовых, технический прогресс и эпоха Просвещения. Все это было бы невозможно, если бы Смуту во время не подавили, а споры за престол продолжились бы.

"История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, М., 1956, стр. 32), - так писали в "Коммунистическом Манифесте" основоположники великого учения К. Маркс и Ф. Энгельс.

Классовая борьба трудящихся масс сопровождает и возникновение феодального общества в древней Руси, установление феодальных форм эксплуатации, на начальных Этапах развития феодализма мало, чем отличавшихся от рабства. Классовая борьба проходит красной нитью через всю историю Руси периода феодальной раздробленности. Она отражает стихийное недовольство крестьянства растущим феодальным гнетом, развивающимися и распространяющимися вширь феодальными формами зависимости.

Классовая борьба крестьян побуждает феодалов стремиться к созданию мощной самодержавной власти, способной обеспечить им "право" на собственность и труд крестьянина, на него самого. Классовая борьба принимает грозный для господствующего класса характер в период централизованного Русского государства, и особенно в XVII в., когда высшим проявлением ее становятся крестьянские войны, возглавляемые И. Болотниковым и С. Разиным.

XVIII век ознаменовался новым обострением классовых противоречий, новым размахом крестьянского движения, вылившегося в самую грандиозную и последнюю в истории феодальной России крестьянскую войну - восстание Емельяна Пугачева. Создавшаяся в России в 1859-1861 гг. революционная ситуация, обусловленная гигантским размахом крестьянского движения, принудила царское правительство к проведению крестьянской реформы. В 1861 г. напуганный крестьянскими восстаниями господствующий класс дворянства, для того чтобы русское крестьянство не начало освобождаться "снизу", предпочел провести отмену крепостного права "сверху".

Но на смену старым, крепостническим формам эксплуатации в пореформенное время пришли полуфеодальные - полубуржуазные и капиталистические формы эксплуатации бесчисленного крестьянства Российской империи.

В. И. Ленин придавал огромное значение классовой борьбе крестьянства. Он подчеркивал, что у русских крестьян "века крепостного гнета и десятилетия форсированного пореформенного разорения накопили горы ненависти, злобы и отчаянной решимости" (В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 183). Но В. И. Ленин указывал также, что в эпоху крепостничества боровшееся против угнетателей крестьянство было не способно "ни на что, кроме раздробленных, единичных восстаний, скорее даже "бунтов", не освещенных никаким политическим сознанием..." (В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 96). В те далекие времена крестьянство боролось со всей угнетавшей его крепостнической системой в одиночку, противопоставляя организованным силам феодального государства - его армии, церкви, закону, фактически лишь свою беспредельную ненависть. "Крестьяне, - писал В. И. Ленин, - не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих..." (В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 7, стр. 194).

Только городские рабочие, только промышленный пролетариат, монолитный, сплоченный, организованный, руководимый своей революционной рабочей партией, мог, возглавив всенародную борьбу, привести крестьян к освобождению. Величайшая в истории человечества Октябрьская социалистическая революция победила потому, что гегемоном, руководителем в ней был самый революционный в мире пролетариат России. Совершив победоносную революцию, рабочий класс вывел многострадальное трудящееся крестьянство России на путь свободы и счастья.

Выступая на XXI съезде КПСС, Н. С. Хрущев говорил: "Наше молодое поколение не прошло той большой школы жизни и борьбы, которая выпала на долю старшего поколения. Молодые люди не знают ужасов и бедствий дореволюционного времени и лишь по книгам могут иметь представление об эксплуатации трудящихся. Весьма важно поэтому, чтобы наше молодое поколение знало историю страны, борьбы трудящихся за свое освобождение..." (Н. С. Хрущев, О контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959-1965 роды. Доклад и заключительное слово на внеочередном XXI съезде Коммунистической партии Советского Союза 27 января и 5 февраля 1959 г., М., 1959, стр. 63).

В этой книжке мы расскажем о первых проявлениях классовых противоречий на Руси, о восстаниях крестьян - смердов, как называет их древнейший русский свод законов - "Русская Правда", о том, как боролся простой сельский и городской люд против угнетателей на Заре истории русского народа и государства.

Классовая борьба в те времена принимала различные формы. Она проявлялась в бегстве, когда крестьяне буквально уходили от феодализма на те места, куда он не успел еще проникнуть. Приобретает она форму разрозненных, стихийных, местных восстаний. Выражается классовая борьба и в попытках сельского жителя восстановить общинную собственность. Сельский общинник считал своим все то, что возделано его руками, полито его потом, что освоено им, его отцом и дедом, все то, что, как позднее говорили крестьяне на Руси, "исстарь потягло" к его двору, к его общине, все, "куда топор, соха, коса ходили", но что теперь превратилось в собственность князя, его "мужей", дружинников.

Смерд шел в лес собирать мед на те же бортные урожаи, где исстари собирал мед он, его отец и дед, несмотря на то, что бортное дерево, на котором ему был известен каждый сучок, уже было отмечено свежевырубленным на коре знаком княжеской собственности. Смерд запахивал своей "сошкой кленовой" тот участок земли, который он сам "выдрал" из-под леса, спалив лесные исполины и выкорчевав пни, несмотря на то что межа, проложенная каким-нибудь сельским тиуном-княжеским или боярским слугой уже приобщила это политое его потом поле к обширным владениям князя или боярина. Он выгонял свою скотину на поле, где пас ее с юных лет, но поле это было уже княжим, боярским.

Эти попытки сельского люда восстановить свое древнее общинное право владеть землями и угодьями по затраченному труду господствующая феодальная верхушка считала преступлением, нарушением ее "законных" прав. "Русская Правда" впоследствии учтет эти преступления и установит наказания за них; но это было преступлением только с точки зрения господствующей знати.

Для сельских "людей" Руси, являвшихся в IX-X и начале XI в. чаще всего еще только данниками князя и общинниками, совладельцами своих земель и угодий, эт0 была справедливая борьба за восстановление их попранных прав, за возвращение того, что исстари принадлежало им, так как было освоено их трудом и давало средства к жизни. К новым порядкам привыкнуть смерду было нелегко; он защищал старую общинную собственность, считая ее справедливой, и, наоборот, боролся против частной феодальной собственности, будучи уверен в ее незаконности. "Русская Правда" так много внимания уделяет преступлениям против частной феодальной собственности именно потому, что в тот период борьба с ней простого сельского и городского люда представляла собой нечто обыденное и повседневное. Пройдет много времени, прежде чем русский крестьянин, обобранный и забитый, приучится строго разграничивать свое и барское, позабыв о тех временах, когда его пращурам принадлежало все.

Пращуры же - современники князей Игоря и Владимира, Ярослава и Ярославичей - не могли признать такого разграничения. Они еще хорошо помнили те времена, когда не только их отцам и дедам, а им самим принадлежали земли и угодья, и, как могли, боролись за право владеть ими.