Введение 2 1. Русский язык - язык А.С. Пушкина и язык наших современников 3 2. Пушкин как создатель реалистического метода в русской словесности 12 Заключение 18 Список использованной литературы 20

Введение

Русский литературный язык – величайшее национальное достояние. Его сложная история, его богатство и выразительная сила этого, то значение, которое он имеет в России и за рубежом – все это стало предметом бесчисленного количества книг, статей, научных и литературных исследований. Русский литературный язык - это живая «связующая нить» поколений, которая является воплощением всего лучшего в народной речи. В русском языке нашли отражение национальный дух и культура русского народа, его мировоззрение. В современном русском литературном языке есть все - богатый лексический фонд, упорядоченный грамматический строй и обширная система стилей. Русский язык и Александр Сергеевич Пушкин неразрывно связаны и в научных трудах, и в массовом художественном и историческом сознании. Писателей, которых с полным правом можно назвать великими, в России много, но создатель русского литературного языка – именно Пушкин. Творчество поэта – основа состояния русского литературного языка и на сегодняшний день. В эпоху Пушкина русский литературный язык, разумеется, был другим. Два столетия, прошедшие со того времени, оказали существенное влияние на его нормы. Но связь языка с богатыми культурными традициями сохранилась. Как говорил русский языковед Л.В. Щерба, «литературный язык тем совершеннее, чем богаче и шире его сокровищница, т.е. чем больший круг литературных произведений читается в данном обществе. Из того, что в основе всякого литературного языка лежит богатство всей еще читаемой литературы, вовсе не следует, что литературный язык не меняется. Пушкин для нас еще, конечно, вполне жив: почти ничто в его языке нас не шокирует. И, однако, было бы смешно думать, что сейчас можно писать в смысле языка вполне по-пушкински». Творчество А.С.Пушкина не только величайшее достояние отечественной культуры, но и самая яркая иллюстрация процесса демократизации русского литературного языка. . Русский язык иАлександр СергеевичПушкиннеразрывносвязаныи в научных трудах, и в массовом художественном и историческомсознании. Писателей, которых с полным правом можно назвать великими, в России много, но создатель русского литературного языка–именноПушкин.Творчествопоэта –основа состояния русского литературного языка и на сегодняшнийдень. В эпохуПушкинарусский литературный язык, разумеется, был другим. Два столетия, прошедшие сотого времени, оказалисущественное влияние на егонормы.Носвязь языкас богатымикультурнымитрадициями сохранилась. Как говорил русский языковедЛ.В. Щерба,«литературный язык тем совершеннее, чем богаче и шире его сокровищница, т.е. чем больший круг литературных произведений читается в данном обществе. Из того, что в основе всякого литературного языка лежит богатство всей ещечитаемой литературы, вовсе не следует, что литературный язык не меняется. Пушкин для нас еще, конечно, вполне жив: почти ничто в его языке нас не шокирует. И,однако,было бы смешно думать, что сейчас можно писать в смысле языка вполне по-пушкински».2 Щерба Л.В. Литературный язык и пути его развития. –Избр. Работы по русскому языку. М., 1957, с.134 -135. Творчество А.С.Пушкинане только величайшее достояние отечественной культуры, но и самая яркая иллюстрация процессадемократизации русского литературного языка. 1. Русскийязык - языкА.С. Пушкина и язык наших современников Всем известна речь И.С. Тургенев об А.С. Пушкине.В ней Тургенев говорит, что поэт в одиночку смог «исполнить две работы, в других странах, разделенные целым столетием и более, а именно: установить язык и создать литературу… Нет сомнения,что он создал наш поэтический, наш литературный язык и что нам и нашим потомкам остается только идти по пути, проложенному его гением»3 ТургеневИ.С.Собр.соч.,т.ХII.М.-Л.,1930-1934,с.229-230. . Примерно о том же писал В.А. Гофман: «Пушкин является не только создателем нашего современного литературного языка, но и творцом наших общих стилистических принципов».4 Гофман В.А. Язык Пушкина.- В кн.: Стиль и язык Пушкина. М., 1937, с.65. Конечно, все понимают, что Пушкин – не единоличныйсоздательрусского языка– созданием и формированиемнационального языкаявляется народ, нация. Однако именно творчествоА.С.Пушкинанаполнено самымисовершеннымиобразцамилитературного языканачала Х1Хвека.Стихи и проза поэта – самое полноеотражениенорм русского языка, характерныхи для пушкинскойэпохи, и для современности. Ненапрасноучебникипо русскому языкусодержат множествопримеровизпушкинских произведений. А.С.Пушкин хотел устранитьразрыв литературногоязыкасживойрусской речью, свойственныйрусской литературедо него. Он избегал архаики,старался не использоватьвышедшиеиз употребленияслова и обороты речи. Втекстах Пушкина элементылитературногоязыкасочетаются и чередуются сэлементамиживойрусской народной речи. «Деятельностью Пушкина окончательно был решен вопрос об отношениях народно-разговорного языка и литературного языка. Уже не осталось каких-либо существенных перегородок между ними, были окончательно разрушены иллюзии о возможности строить литературный язык по каким-то особым законам, чуждым живой разговорной речи народа. Представлениео двух типах языка, книжно-литературного и разговорного, в известной степени изолированных друг от друга, окончательно сменяется признанием их тесного взаимоотношения, их неизбежного взаимовлияния. Вместо представления о двух типах языка окончательно укрепляется представление о двух формах проявления единого русского общенародного языка -литературнойи разговорной, каждая из которых имеет свои частные особенности, но не коренные различия»5 Сорокин Ю.С.Значение Пушкина в развитии русского литературного языка. – История русской литературы, т.VI, М.- Л., 1953 . Пушкинбыл чрезвычайно внимателен в вопросахчистотыи правильности литературного языка, он ощущал свою связь с литературнымии языковымитрадициямипрошлого, однако это не мешало ему относиться к ним критически, реформировать их и пересматривать. Первый основнойпериодтворчества Пушкина, ограниченный лицейскимигодамии началом двадцатых годов, характеризуетсятрадиционной поэтической манерой. Поискипоэтомновых форм тогда только начинались. Во время второго периода, который начался с середины двадцатых годов, поэт работалнад «БорисомГодуновым» и «ЕвгениемОнегиным». В этих произведенияхрасцвелреалистическийметод, полностьюраскрылисьвсе особенностиязыка и стиля. Одним словом, Пушкинпредстал какреалист, новатор, реформатор русского литературного языка6

Заключение

П Первая половина девятнадцатого века ознаменовалась окончанием процесса формирования русского литературного национального языка. Современный русский литературный язык, его нормы и правила впервые нашли свое отражение в творчестве А.С. Пушкина. Исследователи считают, что именно Пушкин – родоначальник современного русского литературного языка. В творчестве Пушкина окончательно сложились нормы русского литературного языка и основы литературной стилистики. Важнейшее значение в истории русского литературного языка имеет труд поэта над языком во время последнего творческого периода. Вот что он пишет В.А.Дурову: «Что касается до слога, то чем он проще, тем будет лучше. Главное: истина, искренность. Предмет сам по себе так занимателен, что никаких украшений не требует» . Произведения Пушкина созданы с использованием книжных языковых средств: славянизмов, русской архаической лексики, поэтизмов, элементов делового стиля, иноязычной лексики. Творчеством Пушкина была завершена длительная эволюция литературного языка. Поэт использовал все, что достигли русские писатели восемнадцатого и начала девятнадцатого века в русском литературном языке и стилистике. Он усовершенствовал все достижения замечательных реформаторов языка восемнадцатого века – Ломоносова, Карамзина и Крылова. Пушкин в своих произведениях соединил всех жизнеспособные элементы русского литературного языка – и живую народную речь, элементы которой присутствуют во всех жанрах произведений поэта. Гений Пушкина значительно выше того уровня восприятия, которым обладает современный русский человек. Художественная образность и звуковое оформление стихотворного наследия Пушкина являются недосягаемыми для поэтов современности. Вообще, в литературоведении и языковедении отсутствует научный аппарат, который во всей полноте может оценить дар Пушкина – ведь для того, чтобы оценить Пушкина по достоинству, нужно, по крайней мере приблизиться к нему по уровню таланта и развития. Русской культуре, русским людям вообще еще очень долго нужно «расти» до Пушкина. Возможно, когда-нибудь мы и «дорастем» до него. Однако человек, определивший развитие художественного мира на много столетий вперед, неизменно будет предметом удивления и восхищения.

Список литературы

1. Абрамович С.Л. Пушкин в 1836 году. - Л., 1989. - 311с. 2. Алексеев М.П. Пушкин: сравнительно-историческое исследование. - М., Знание, 1991. 3. Бочаров С.Г. О художественных мирах. - М., 1985. 4. Булгаков С.Н. Пушкин в русской философской критике. - М., 1990. 5. Гроссман Л.П. Пушкин. - М., 1958. - 526с. 6. Иванов В.А. Пушкин и его время. - М., 1977. - 445с. 7. Лежнёв Проза Пушкина. Опыт стилевого исследования. - М., 1966. - 263с. 8. Мясоедова Н.Е. Из историко-литературного комментария к лирике Пушкина. // Русская литература. 1995. №4. С. 27 - 91. 9. Непомнящий В.С. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии Пушкина. - М., 1987 10. Тойбин Н.М. Пушкин и философско-историческая мысль в России на рубеже 1820-х и 1830-х годов. - Воронеж, 1980 11. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959 12. Писарев Д.И. Пушкин и Белинский. «Евгений Онегин»./ Писарев Д.И. Сочинения в четырех томах. Т. 3. - Государственное издательство художественной литературы, 1956 13. Гордин А. М. Анна Петровна Керн – автор воспоминаний о Пушкине и его времени // Керн (Маркова-Виноградская) А. П. Воспоминания о Пушкине. М., Правда, 1987 14. Файнштейн М. Ш. Писательницы пушкинской поры: историко-литературные очерки. Л., Правда, 1989 15. Сорокин Ю.С. Значение Пушкина в развитии русского литературного языка. – История русской литературы, т. VI, М. - Л., 1953 16. Щерба Л.В. Литературный язык и пути его развития. – Избр. Работы по русскому языку. М., 1957 17. Тургенев И. С. Собр. соч., т. ХII.М.-Л.,1930-1934. 18. Гофман В.А. Язык Пушкина.- В кн.: Стиль и язык Пушкина. М., 1937

Введение

Образование национального литературного языка -- это процесс длительный и постепенный. Как уже сказано выше (см. гл. 9, с. 125), этот процесс, согласно мыслям В. И. Ленина, слагается из трех основных исторических этапов, опираясь на три общественные предпосылки: а) сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке (для России это осуществилось уже к XVII в.); б) устранение препятствий в развитии языка (в данном отношении много было сделано в течение XVIII в.: реформы Петра I; стилистическая система Ломоносова; создание “нового слога” Карамзиным); в) закрепление языка в литературе.

Последнее окончательно завершается в первые десятилетия XIX в. в творчестве русских писателей-реалистов, среди которых должны быть названы И. А. Крылов, А. С. Грибоедов и в первую очередь А. С. Пушкин.

Главная историческая заслуга Пушкина и состоит в том, что им завершена закрепление русского народно-разговорного языка в литературе.

Пушкин А.С. - основоположник русского литературного языка

Мы вправе задать себе вопрос: почему именно Пушкину выпала высокая честь справедливо называться подлинным основоположником современного русского литературного языка? И ответ на этот вопрос может быть дан в одном предложении: потому что Пушкин был гениальным национальным поэтом. Если же смысл этой фразы расчленить и конкретизировать, то можно выделить пять основных положений:

1. Во-первых, А. С. Пушкин был выразителем наиболее передового, революционного мировоззрения современной ему эпохи. Он по праву признавался “властителем дум” первого поколения русских революционеров--дворян-декабристов.

2. Во-вторых, Пушкин был одним из самых культурных и разносторонне образованных русских людей начала XIX в. Получив воспитание в самом прогрессивном учебном заведении того времени, Царскосельском лицее, он затем поставил перед собой цель “в просвещении стать с веком наравне” и добивался осуществления этой цели в течение всей своей жизни.

3. В-третьих, Пушкин создавал непревзойденные образцы поэзии во всех родах и видах словесного искусства, и все жанры литературы он смело обогатил, вводя в них разговорный язык народа. В этом отношении Пушкин превосходит как Крылова, совершившего аналогичный подвиг лишь в жанре басни, так и Грибоедова, закрепившего разговорную речь в жанре комедии. 4. 4. В-четвертых, Пушкин охватил своим гением все сферы жизни русского народа, все его общественные слои -- от крестьянства до высшего света, от деревенской избы до царского дворца. В его произведениях отражены все исторические эпохи -- от древней Ассирии и Египта до современных ему Соединенных Штатов Америки, от Гостомысла до дней его собственной жизни. Самые различные страны и народы предстают перед нами в его поэтическом творчестве. Причем Пушкин владел необыкновенной силой поэтического перевоплощения и мог писать об Испании (“Каменный гость”), как испанец, об Англии XVII в. (“Из Буньяна”), как английский поэт времени Мильтона.

5. В-пятых, Пушкин стал основоположником реалистического художественного направления, которое в его творчестве получает преобладание примерно с середины 20-х годов. И по мере того как Пушкин закрепляет реалистический метод отражения действительности в своих произведениях, усиливается и народно-разговорная стихия в его языке. Таким образом, все эти пять положений обнимаются формулой: “Пушкин -- гениальный поэт русской нации”, что и позволило ему завершить процесс закрепления русского национального языка в литературе. Николай Скатов ""Русский гений"". Москва ""Современник"" 1987 г.

Пушкин, разумеется, не сразу стал тем, чем он был. Он учился у своих предшественников и претворил в собственном языковом мастерстве все достижения искусства слова, которые были добыты поэтами и писателями XVII и XVIII вв.

Введение

Русский язык в самом широком смысле слова -- это совокупность всех слов, грамматических форм, особенностей произношения всех русских людей, т.е. всех, говорящих на русском языке как на родном.

Среди разновидностей русского языка четко выделяется русский литературный язык. Он справедливо считается высшей формой национального языка.

Литературный язык -- это язык нормированный. В языкознании нормой называют правила употребления слов, грамматических форм, правила произношения и правописания, действующие в данный период развития литературного языка. Норма утверждается и поддерживается речевой практикой культурных людей, в частности, писателей, черпающих сокровища речи из языка народа.

По письменным памятникам мы можем проследить развитие нашего языка за тысячу лет. За это время произошло множество изменений из семи типов склонения (да еще со многими вариантами) образовалось три, вместо трех чисел (единственное, двойственное и множественное) нам известно теперь только два, совпали друг с другом или вытеснили друг друга разные падежные окончания, во множественном числе почти перестали различаться существительные мужского, среднего и женского рода. И так далее до бесконечности. Сотни и сотни замен, подстановок, различных, иногда не отмеченных в памятниках изменений. В речи одного человека и в речи многих людей, случайных и намеренных, длительных и моментальных, забавных и поучительных. Это неуемное море шумит где-то за нашей спиной, оно ушло с нашими предками. Это море -- их речь. Но взамен всего того, что отстоялось и укрепилось, мы получили новую систему языка, систему, в которой постепенно откладывалось современное нам мышление. Простой пример в языке древнего человека три рода (мужской, средний и женский), три числа (единственное, множественное и двойственное), девять падежей, три простых времени. Современный же язык выбирает более строгое и удобное, двоичное противопоставление. Упрощается также система падежей и времен. Язык каждый раз поворачивается своими гранями таким образом, как требуется этой именно эпохе. Из бесконечной практики речи рождается обновленный язык.

Русские писатели, творившие в период от Ломоносова до Пушкина специализировались, в одном или преимущественно в одном стиле и соответствующем жанре. М.В. Ломоносов и Г.Р. Державин прославились своими одами, Н.И. Новиков и А.Н. Радищев - публицистикой, П.А. Сумароков - сатирой, Д.И. Фонвизин - сатирической драматургией, И.А. Крылов - баснями, Н.М. Карамзин - повестями, В.А. Жуковский - балладами, А.С. Грибоедов - своей знаменитой комедией "Горе от ума", К.Ф. Рылеев - думами, А.А. Бестужев-Марлинский - романтической прозой, современники Пушкина поэты А.А. Дельвиг, В.К. Кюхельбекер, Е.А. Баратынский, П.А. Вяземский, В.Ф. Одоевский, Ф.И. Тютчев - плодотворно работали в области лирической поэзии. И только Пушкин блестяще проявил себя во всех тогда известных литературных жанрах. Он и создал стилистическое разнообразие русской художественной литературной речи.

Пушкин завершил длительную эволюцию литературного языка, используя все достижения русских писателей XVIII - начала XIX века в области русского литературного языка и стилистики, совершенствуя все то, что сделали до него Ломоносов, Карамзин, Крылов, то есть замечательные реформаторы языка 18 столетия.

Современный русский язык связан у нас с именем А.С. Пушкина. Именно его мы считаем создателем русского литературного языка, именно его творчество стало основой для современного состояния литературного языка, который мы используем и по сей день. Именно язык Пушкина положил начало современному разграничению старославянизмов и русизмов в русском языке. Пушкин видит слова с приметами старославянизмов в русском языке и может их использовать в высоком стиле речи. Например, в программном стихотворении "Пророк" 101 знаменательное слово. Из них 17 местоимений в разных формах (среди них абсолютный русизм - слово "я", но следует заметить, что "аз" для языка 19 века было бы уже совсем анахронизмом), среди остальных слов мы находим как минимум 30 с приметами старославянизмов. Среди них неполногласные "глас" и "влачился", слова с приставками "воз " "воззвал" и "восстань", форма "виждь", старославянские по грамматической структуре образования "мудрыя" и "гад" (последнее - старославянская форма родительного падежа множественного числа), слова, принадлежащие к старославянской по происхождению лексике, - "пророк" и "серафим". Но, в отличие от од Ломоносова, стихотворение Пушкина в основе своей русское, построено на принципах русского синтаксиса, с русским, а не старославянским построением фраз. Обилие старославянизмов - лишь стилистический прием, а не строгое следование высокому штилю, предписанное Ломоносовым в 18 в. Для Пушкина не существует проблемы литературной и нелитературной лексики. Любая лексика - архаичная и заимствованная, диалектная, жаргонная, просторечная и даже бранная (нецензурная) - выступает в качестве литературной, если ее употребление в речи подчиняется принципу "соразмерности" и "сообразности"(*1), то есть соответствует общим свойствам грамотности, типу коммуникации, жанру, народности, реалистичности изображения, мотивации, содержанию и индивидуализации образов, прежде всего, соответствию внутреннего и внешнего мира литературного героя. Таким образом, для Пушкина не существует литературной и нелитературной лексики, но существует литературная и нелитературная речь. Литературной можно назвать речь, удовлетворяющую требованию соразмерности и сообразности: нелитературной является речь, не удовлетворяющая этому требованию. Если даже сейчас такая постановка вопроса способна смутить правоверного авгура науки, то тем более это было необычно для того времени с его ревнителями и любителями "истинно русской словесности". Тем не менее, наиболее проницательные современники и гражданские потомки Пушкина приняли новый взгляд поэта на литературность русского слова. Так, С.П. Шевырев писал: "Пушкин не пренебрегал ни единым словом русским и умел часто, взявши самое простонародное слово из уст черни, оправлять его так в стихе своем, что оно теряло свою грубость"

До Пушкина русская литература страдала многословием при бедности мысли, у Пушкина мы видим краткость при богатом содержании. Краткость сама по себе еще не создает богатого художественного мышления. Необходимо было такое своеобразное построение минимизированной речи, чтобы она вызывала богатую художественную пресуппозицию (подразумеваемое содержание; воображение, называемое подтекстом). Особый художественный эффект достигался А.С. Пушкиным за счет взаимосвязи новых приемов эстетического мышления, особой компоновки литературных структур и своеобразных приемов использования языка.

А.С. Пушкин был создателем реалистического художественного метода в русской литературе. Следствием применения этого метода стала индивидуализация художественных типов и структур в творчестве его самого. "Основным принципом творчества Пушкина с конца 20-х годов становится принцип соответствия речевого стиля изображаемому миру исторический действительности, изображаемой среде, изображаемому характеру" . Поэт учитывал своеобразие жанра, типа коммуникации (поэзия, проза, монолог, диалог), содержания, описываемой ситуации. Конечным итогом становилась индивидуализация образа. В свое время Ф.Е. Корш писал: "Простой народ представлялся Пушкину не безразличной массой, а старый гусар думает и говорит у него иначе, нежели выдающий себя за монаха бродяга Варлаам, монах не так, как мужик, мужик отличается от казака, казак от дворового, например Савельича; мало того: трезвый мужик не похож на пьяного (в шутке: "Сват Иван, как пить мы станем"). В самой "Русалке" мельник и его дочь по воззрениям и даже по языку - разные люди".

Своеобразие эстетического восприятия и художественная индивидуализация выражались разнообразными приемами языкового обозначения. Среди них ведущее место занимал контраст стилей, который у Пушкина не производил впечатления неуместности, поскольку оппозиционные элементы связывались с разными аспектами содержания. Например: "На миг умолкли разговоры, Уста жуют". УСТА - высокий стиль. ЖУЮТ - низкий. Уста - рты знати, представителей высшего общества. Это внешняя, социальная характеристика. Жевать, значит есть. Но относится это в прямом смысле не к людям, а к лошадям. Это внутренняя, психологическая характеристика действующих лиц. Другой пример: "....... и крестясь, Толпа жужжит, за стол садясь". Крестятся люди (внешняя характеристика). Жужжат жуки (внутренняя характеристика этих людей).

Своеобразие художественной литературы в отличие от письменных памятников других жанров заключается в том, что она излагает свое содержание в нескольких смыслах. Реалистическая литература формирует разные смыслы вполне сознательно, создавая контрасты между денотативным предметным и символическим содержанием художественного произведения. Пушкин создал весь основной символический художественный фонд современной русской литературы. Именно начиная с Пушкина, ГРОЗА стала символом свободы, МОРЕ - символом вольной, влекущей стихии, ЗВЕЗДА - символом заветной путеводной нити, жизненной цели человека. В стихотворении "Зимнее утро" символом выступает слово БЕРЕГ. Оно означает "последнее пристанище человека". Достижением Пушкина является использование смысловой и звуковой корреляции для создания дополнительного содержания. Сходному содержанию у него соответствует однообразное звуковое оформление, различию содержания у Пушкина соответствуют звуковые контрасты (рифмы, ритмика, звуковые сочетания). Звуковое сходство выражений "друг прелестный" - "друг милый" - "берег милый для меня" создает дополнительный символический смысл стихотворения "Зимнее утро", превращая его из денотативного описания красот русской зимы в любовное признание. Перечисленные здесь приемы языкового оформления - всего лишь отдельные примеры. Они не исчерпывают всего многообразия стилистических приемов, используемых Пушкиным, которые создают смысловую многозначительность и языковую многозначность его творений.

Гоголь в статье "Несколько слов о Пушкине" писал: "При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте... В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее всех раздвинул ему границы и более показал все его пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное, и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет". В творчестве Пушкина процесс демократизации русского литературного языка нашел наиболее полное отражение, так как в его произведениях произошло гармоническое слияние всех жизнеспособных элементов русского литературного языка с элементами живой народной речи. Слова, формы слов, синтаксические конструкции, устойчивые словосочетания, отобранные писателем из народной речи, нашли свое место во всех его произведениях, во всех их видах и жанрах, и в этом основное отличие Пушкина от его предшественников. Пушкин выработал определенную точку зрения на соотношение элементов литературного языка и элементов живой народной речи в текстах художественной литературы. Он стремился к устранению разрыва между литературным языком и живой речью, который был характерен для литературы предшествующей поры (и который был присущ теории "трех штилей" Ломоносова), к устранению из текстов художественной литературы архаических элементов, вышедших из употребления в живой речи.

Деятельностью Пушкина окончательно был решен вопрос об отношениях народно-разговорного языка и литературного языка. Уже не осталось каких-либо существенных перегородок между ними, были окончательно разрушены иллюзии о возможности строить литературный язык по каким-то особым законам, чуждым живой разговорной речи народа. Представление о двух типах языка, книжно-литературного и разговорного, в известной степени изолированных друг от друга, окончательно сменяется признанием их тесного взаимоотношения, их неизбежного взаимовлияния. Вместо представления о двух типах языка окончательно укрепляется представление о двух формах проявления единого русского общенародного языка - литературной и разговорной, каждая из которых имеет свои частные особенности, но не коренные различия.

В 1825 г. в Париже были изданы 86 басен И.А. Крылова в переводе на французский и итальянский языки. Вступительную статью к переводам написал член Французской академии Пьер Лемонте. Пушкин откликнулся на это издание статьей "О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И.А. Крылова", опубликованной в журнале "Московский телеграф" (1825, № 47). Найдя, что предисловие французского академика "в самом деле очень замечательно, хотя и не совсем удовлетворительно", Пушкин высказал собственные взгляды на историю русской словесности и в первую очередь на историю русского языка как ее материала. В статье Пушкин подробно пишет о благотворной роли древнегреческого языка в истории русского литературного языка. Однако в царствование Петра 1, считает Пушкин, русский язык начал "приметно искажаться от необходимого введения голландских, немецких и французских слов. Сия мода распространяла свое влияние и на писателей, в то время покровительствуемых государями и вельможами.

Со времен Пушкина русский язык как материал словесности был исследован многими учеными, образовались такие отрасли филологии, как история русского литературного языка и наука о языке художественной литературы, но взгляды Пушкина, его оценки не потеряли своего значения. В этом можно убедиться, рассмотрев с позиций современной науки особенности образования и основные этапы развития русского литературного языка. Одним из таких этапов и является период первой половины XIX века, то есть так называемый "золотой век русской поэзии".

Этот период в истории русского литературного языка связан с деятельностью Пушкина. Именно в его творчестве вырабатываются и закрепляются единые общенациональные нормы литературного языка в результате объединения в одно неразрывное целое всех стилистических и социально-исторических пластов языка на широкой народной основе. Именно с Пушкина начинается эпоха современного русского языка. Язык Пушкина - сложнейшее явление. "Используя гибкость и силу русского языка, - писал академик В. В. Виноградов, - Пушкин с необыкновенной полнотой, гениальной самобытностью и идейной глубиной воспроизводил с помощью его средств самые разнообразные индивидуальные стили русской современной и предшествующей литературы, а также, когда это было нужно, литератур Запада и Востока. Язык Пушкина вобрал в себя все ценные стилистические достижения предшествующей национально-русской культуры художественного слова. Пушкин писал разными стилями русской народной поэзии (сказки, песни, присказки). В духе и стиле сербских песен написаны его "Песни западных славян"".

В 1828 г. в одном из черновых вариантов статьи "О поэтическом слоге" четко формулируется требование Пушкина к литературному тексту: "Прелесть нагой простоты так еще для нас непонятна, что даже в прозе мы гоняемся за обветшалыми украшениями; поэзию же, освобожденную от "условных украшений стихотворства, мы еще не понимаем. Мы не только еще не подумали приблизить поэтический слог к благородной простоте, но и прозе стараемся придать напыщенность".

Под обветшалыми украшениями Пушкин подразумевает "высокий стиль" с его старославянизмами.

Славянизмы в произведениях Пушкина выполняют те же функции, что и в произведениях Ломоносова, Карамзина, а также других поэтов и писателей XVIII - начала XIX века, то есть за славянизмами в сочинениях Пушкина за славянизмами окончательно закрепляются стилистические функции, которые сохранились - за ними в языке художественной литературы до сих пор. Однако стилистическое употребление славянизмов Пушкиным несравненно шире, чем у его предшественников. Если для писателей XVIII столетия славянизм - средство создания высокого стиля, то для Пушкина - это и создание исторического колорита, и поэтических текстов, и патетического слога, и воссоздание библейского, античного, восточного колорита, и пародирование, и создание комического эффекта, и употребление в целях создания речевого портрета героев. Начиная с лицейских стихов до произведений 30-х гг., славянизмы служат Пушкину для создания приподнятого, торжественного, патетического слога ("Вольность", "Деревня", "Кинжал", "Наполеон", "Недвижный страж дремал на царственном пороге...", "Андрей Шенье", "Воспоминание", "Клеветникам России", "Бородинская годовщина", "Памятник"). Рассматривая данную стилистическую функцию славянизмов, можно выделить две ее стороны:

Славянизмы могли использоваться для выражения революционного пафоса, гражданской патетики. Здесь Пушкин продолжал традиции Радищева и писателей-декабристов. Особенно характерно такое использование славянизмов для политической лирики Пушкина.

С другой стороны, славянизмы употреблялись Пушкиным и в их "традиционной" для русского литературного языка функции: для придания тексту оттенка торжественности, "возвышенности", особой эмоциональной приподнятости. Такое употребление славянизмов можно наблюдать, например, в таких стихотворениях, как "Пророк", "Анчар". "Я памятник себе воздвиг нерукотворный", в поэме "Медный всадник" и многих других поэтических произведениях. Однако традиционность такого употребления "славянизмов" у Пушкина относительна. В более или менее пространных стихотворных текстах, а особенно в поэмах "возвышенные" контексты свободно чередуются и переплетаются с контекстами "бытовыми", характеризующимися употреблением разговорных и просторечных языковых средств. Необходимо отметить, что употребление "славянизмов", связанное с патетикой, эмоциональной приподнятостью выражения ограничивается поэтическим языком Пушкина. В его художественной прозе оно не встречается вовсе, а. в критико-публицистической прозе эмоциональная выразительность "славянизмов" хотя и проступает часто, как мы видели, довольно заметно, по все же она сильно приглушена, в значительной степени "нейтрализована" и, во всяком случае, никак не может равняться с эмоциональной выразительностью "славянизмов" в языке поэзии.

Вторая большая стилистическая функция славянизмов в творчестве поэта - это создание исторического и местного колорита.

Во-первых, это воссоздание стиля античной поэзии (что более характерно для ранних стихотворений Пушкина ("Лицинию", "Моему Аристарху, "Гроб Анакреона", "Послание Лиде", "Торжество Вакха", "К Овидию"), но и в поздних сочинениях поэта славянизмы выполняют эту стилистическую функцию: "На перевод Илиады", "Мальчику", "Гнедичу", "Из Афенея", "Из Анакреона", "На выздоровление Лукулла").

Во-вторых, славянизмы используются Пушкиным для более достоверной передачи библейских образов. Он широко употребляет библейские образы, синтаксические конструкции, слова и словосочетания библейской мифологии.

Повествовательный, приподнятый тон многих стихотворений Пушкина создается за счет синтаксических конструкций, свойственных Библии: сложное целое состоит из ряда предложений, каждое из которых присоединяется к предыдущему с помощью присоединительно-усилительного союза И.

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье,

И он к устам моим приник

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный, и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой...

В- третьих, славянизмы используются Пушкиным для создания восточного слога ("Подражание Корану", "Анчар").

В-четвертых - для создания исторического колорита. ("Полтава", "Борис Годунов", "Песнь о вещем Олеге").

Старославянизмы также используются А. С. Пушкиным для создания речевой характеристики героев. Например, в драме Пушкина "Борис Годунов" в диалогах с хозяйкой, Михаилом, Григорием чернец Варлаам ничем не отличается от своих собеседников: [Хозяйка:] Чем-то мне вас потчевать, старцы честные? [Варлаам:] Чем бог пошлет, хозяюшка. Нет ли вина?. Или: [Варлаам:] Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли: все нам равно, было бы вино... да вот и оно!" В разговоре с приставами Варлаам иной: особой лексикой, фразеологическими единицами он старается напомнить дозорным о своем сане: Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии.

Нередко славянизмы используются Пушкиным как средство пародирования стиля литературных противников, а также для достижения комических и сатирических эффектов. Чаще всего такое употребление славянизмов встречается в "статейной", критико-публицистической прозе Пушкина. Например: "Несколько московских литераторов... наскуча звуками кимвала звенящего, решились составить общество... Г-н Трандафырь открыл заседание прекрасной речью, в которой трогательно изобразил он беспомощное состояние нашей словесности, недоумение наших писателей, подвизающихся во мраке, не озаренных светильником критики" ("Общество московских литераторов"); "Приемля журнальный жезл, собираясь проповедовать истинную критику, весьма достохвально поступили бы вы, М. Г., если б перед стадом своих подписчиков изложили предварительно свои мысли о должности критика и журналиста и принесли искреннее покаяние в слабостях, нераздельных с природою человека вообще и журналиста в особенности. По крайней мере, вы можете подать благой пример собратий вашей..." ("Письмо к издателю"); "Но и цензора не должно запугивать... и делать из него уже не стража государственного благоденствия, но грубого будочника, поставленного на перекрестке с тем, чтоб не пропускать народа за веревку" ("Путешествие из Москвы в Петербург") и т. п.

Нередко ироническое и комическое употребление славянизмов и в художественной прозе Пушкина. Например, в "Станционном смотрителе": "Тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына... Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу... блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости". Не чужд комического и сатирического употребления "славянизмов" и поэтический язык Пушкина, особенно язык шутливых и сатирических стихотворений и поэм ("Гаврилиада") и эпиграмм. В качестве примера можно привести эпиграмму "На Фотия"

Славянизмы на протяжении всей творческой деятельности Пушкина являются неотъемлемой частью лирики поэта. Если в раннем творчестве для создания поэтического образа славянизмы привлекались чаще других слов, то в зрелых произведениях, как и в современной поэзии, художественный образ мог создаваться за счет особых поэтических слов, русских и старославянских по происхождению, и за счет нейтральной, общеупотребительной, разговорной лексики. В обоих случаях мы имеем дело с пушкинскими стихами, не имеющими себе равных в русской поэзии. Большой удельный вес имеют славянизмы в стихотворениях "Погасло дневное светило...", "Черная шаль", "Гречанка", "К морю", "Ненастный день потух...", "Под небом голубым...", "Талисман".

В лирических произведениях "Ночь", "Все кончено", "Сожженное письмо", "А.П. Керн", "Признание", "На холмах Грузии...", "Что в имени тебе моем?...", "Я вас любил..." поэтический образ создается за счет общеупотребительной русской лексики, что не только не лишает произведения силы эмоционального воздействия на читателя, но заставляет читателя забывать о том, что перед ним художественное произведение, а не действительное, искреннее лирическое излияние человека. Подобных поэтических сочинений русская литература до Пушкина не знала.

Таким образом, выбор церковнославянского или русского выражения основывается у Пушкина на принципиально иных принципах, чем у его предшественников. Как для "архаистов" (сторонников "старого слога"), так и для "новаторов" (сторонников "нового слога") важна ровность стиля в пределах текста; соответственно, отказ от галлицизмов или от славянизмов определяется стремлением к стилистической последовательности. Пушкин отвергает требование единства стиля и, напротив, идет по пути сочетания стилистически разнородных элементов. Для Ломоносова выбор формы (церковнославянской или русской) определяется семантической структурой жанра, т.е. в конечном счете, славянизмы соотносятся с высоким содержанием, а русизмы - с низким, эта зависимость осуществляется опосредствованно (через жанры). Пушкин начинает как карамзинист, в его творчестве явно прослеживается карамзинистский "галло-русский" субстрат, и это обстоятельство определяет характер сближения "славянской" и "русской" языковой стихии в его творчестве. Однако позднее Пушкин выступает как противник отождествления литературного и разговорного языка - его позиция в этом отношении близка позиции "архаистов".

В 1827 г. в "Отрывках из писем, мыслях и замечаниях" Пушкин определил сущность главного критерия, с которым писатель должен подходить к созданию литературного текста: "Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но - в чувстве соразмерности и сообразности". В 1830 г. в "Опровержении на критики", отвечая на упреки в "простонародности", Пушкин заявляет: "... никогда не пожертвую искренностию и точностию выражения провинциальной чопорности и боязни казаться простонародным, славянофилом и т. п.". Обосновывая теоретически и разрабатывая практически это положение, Пушкин в то же время понимал, что литературный язык не может представлять собой только простую копию разговорного, что литературный язык не может и не должен избегать всего того, что было накоплено им в процессе многовекового развития, ибо это обогащает литературный язык, расширяет его стилистические возможности, усиливает художественную выразительность. В "Письме к издателю" (1836) он формулирует эту мысль с предельной четкостью и сжатостью: "Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного им в течение веков. Писать единственно языком разговорным - значит не знать языка".

В статье "Путешествие из Москвы в Петербург" (вариант к главе "Ломоносов") Пушкин теоретически обобщает и четко формулирует свое понимание взаимоотношения русского и старославянского языков: "Давно ли стали мы писать языком общепонятным? Убедились ли мы, что славенский язык не есть язык русский и что мы не можем смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг, то из сего еще не следует, чтобы мы могли писать да лобжет мя лобзанием вместо целуй меня". Пушкин разграничивает "славенский" и русский языки, отрицает "славенский" язык как основу русского литературного языка и в то же время открывает возможность для использования славянизмов в определенных стилистических целях. Пушкин явно не разделяет теории трех стилей (как, впрочем, не разделяют ее карамзинисты и шишковисты) и, напротив, борется со стилистической дифференциацией жанров. Он вообще не стремится к единству стиля в пределах произведения, и это позволяет ему свободно пользоваться церковнославянскими и русскими стилистическими средствами. Проблема сочетаемости разнородных языковых элементов, принадлежащих разным генетическим пластам (церковнославянскому и русскому), снимается у него, становясь частью не лингвистической, а чисто литературной проблемы полифонии литературного произведения. Таким образом, лингвистические и литературные проблемы органически соединяются: литературные проблемы получают лингвистическое решение, а лингвистические средства оказываются поэтическим приемом.

Пушкин вводит в литературный язык как книжные, так и разговорные средства выражения - в отличие от карамзинистов, которые борются с книжными элементами, или от шишковистов, которые борются с элементами разговорными. Однако Пушкин не связывает разнообразие языковых средств с иерархией жанров; соответственно, употребление славянизмов или русизмов не обусловлено у него высоким или низким предметом речи. Стилистическая характеристика слова определяется не его происхождением и не содержанием, а традицией литературного употребления. Вообще литературное употребление играет у Пушкина значительную роль. Пушкин ощущает себя в рамках определенных литературных традиций, на которые он и опирается; его языковая установка, поэтому не утопична, а реалистична. Вместе с тем, задача для него состоит не в том, чтобы предложить ту или иную программу формирования литературного языка, а в том, чтобы найти практические способы сосуществования различных литературных традиций, максимально используя те ресурсы, которые заданы предшествующим литературным развитием.

Синтез двух направлений - карамзинистского и шишковистского, осуществленный Пушкиным, отражается в самом его творческом пути; путь этот исключительно знаменателен и, вместе с тем, необычайно важен для последующий судьбы русского литературного языка. Как говорилось выше, Пушкин начинает как убежденный карамзинист, но затем во многом отступает от своих первоначальных позиций, в какой-то степени сближаясь с "архаистами", причем сближение это имеет характер сознательной установки. Так, в "Письме к издателю" Пушкин говорит: "Может ли письменный язык быть совершенно подобным разговорному? Нет, так же, как разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письменному. Не одни местоимения, но и причастия вообще и множество слов необходимых обыкновенно избегаются в разговоре. Мы нe говорим: карета скачущая по мосту, слуга метущий комнату, мы говорим: которая скачет, который метет и т.д.). Из того еще не следует, что в русском языке причастие должно быть уничтожено. Чем богаче язык выражениям и оборотами, тем лучше для искусного писателя." Все сказанное обусловливает особый стилистический оттенок, как славянизмов, так и галлицизмов в творчестве Пушкина: если славянизмы рассматриваются им как стилистическая возможность, как сознательный поэтически прием, то галлицизмы воспринимаются как более или менее нейтральные элементы речи. Иначе говоря, если галлицизмы составляют в принципе нейтральный фон, то славянизмы - поскольку они осознаются как таковые - несут эстетическую нагрузку. Это соотношение определяет последующее развитие русского литературного языка.

Заключение

пушкин язык русский славянизм

Пушкин намного превосходит восприятие современного русского человека. По осмыслению художественной образности и звуковому оформлению стихов Пушкин и сегодня недосягаем для современных поэтов. Литературоведческая и языковедческая науки еще не выработали такого научного аппарата, с помощью которого можно было бы оценить пушкинский гений. Русские люди, русская культура еще долго будут приближаться к Пушкину, в далеком будущем они, может быть, объяснят и превзойдут его. Но навечно останется восхищение человеком, опередившим современный ему художественный мир и определившим его развитие на много столетий вперед.

Уникальная неповторимость языка Пушкина, находящая свое конкретное воплощение в литературном тексте на основе чувства соразмерности и сообразности, благородной простоты, искренности и точности выражения, таковы главнейшие принципы Пушкина, определяющие его взгляды на пути развития русского литературного языка в задачи писателя в литературно-языковом творчестве. Эти принципы полностью соответствовали как объективным закономерностям развития русского литературного языка, так и основным положениям развиваемого Пушкиным нового литературного направления - критического реализма.

Со временем Пушкина русский язык входит как равноправный в семью наиболее развитых литературных языков мира. "Из русского языка Пушкин сделал чудо", писал Белинский. По определению акад. Виноградова, национально - русский поэтический язык, высшее свое воплощение находит в языке Пушкина. Русский язык становится языком художественной литературы, культуры и цивилизации мирового значения.

Библиографический список:

1. Абрамович С.Л. Пушкин в 1836 году. - Л., 1989. - 311с.
2. Алексеев М.П. Пушкин: сравнительно-историческое исследование. - М., Знание, 1991.
3. Бочаров С.Г. О художественных мирах. - М., 1985.
4. Булгаков С.Н. Пушкин в русской философской критике. - М., 1990.
5. Гроссман Л.П. Пушкин. - М., 1958. - 526с.
6. Филология 15/99. Научный и образовательный журнал КубГУ., стр. 41.-Краснодар., 1999.
7. Иванов В.А. Пушкин и его время. - М., 1977. - 445с.
8. Лежнёв Проза Пушкина. Опыт стилевого исследования. - М., 1966. - 263с.
9. Мясоедова Н.Е. Из историко-литературного комментария к лирике Пушкина. // Русская литература. 1995. №4. С. 27 - 91.
10. Непомнящий В.С. Поэзия и судьба. Над страницами духовной биографии Пушкина. - М., 1987.
11. Тойбин Н.М. Пушкин и философско-историческая мысль в России на рубеже 1820-х и 1830-х годов. - Воронеж, 1980. - 123с.
12. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959. С. 582.

Чем глубже мы забираемся в историю, тем меньше перед нами неоспоримых фактов и достоверных сведений, особенно если интересуют нас нематериальные проблемы, например: языковое сознание, менталитет, отношение к языковым явлениям и статус языковых единиц. О событиях недавнего прошлого можно спросить очевидцев, найти письменные свидетельства, может быть даже фото- и видеоматериалы. А что делать, если ничего этого нет: носителей языка уже давно нет в живых, материальные свидетельства их речи фрагментарны или вообще отсутствуют, многое потерялось или подверглось позднейшей правке?

Невозможно услышать, как говорили древние вятичи, а значит, понять, насколько сильно отличался письменный язык славян от устной традиции. Нет свидетельств того, как воспринимали новгородцы речь киевлян или язык проповедей митрополита Илариона, а значит, остается без однозначного ответа вопрос о диалектном членении древнерусского языка. Невозможно определить фактическую степень близости языков славян конца 1-го тысячелетия н.э., а значит, точно ответить на вопрос, одинаково ли воспринимался болгарами и русичами искусственный старославянский язык, созданный на южнославянской почве.

Конечно, кропотливая работа историков языка приносит свои плоды: исследование и сопоставление текстов разных жанров, стилей, эпох и территорий; данные сравнительного языкознания и диалектологии, косвенные свидетельства археологии, истории, этнографии позволяют воссоздать картину далекого прошлого. Однако надо понимать, что аналогия с картиной здесь гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд: достоверные данные, получаемые в процессе исследования древних состояний языка, - это лишь отдельные фрагменты единого полотна, между которыми находятся белые пятна (чем древнее период, тем их больше) отсутствующих данных. Таким образом, целостная картина именно создается, дорисовывается исследователем по косвенным данным, окружающим белое пятно фрагментам, известным принципам и наиболее вероятным возможностям. А значит, возможны ошибки, различные интерпретации одних и тех же фактов и событий.

В то же время даже в отдаленной истории есть непреложные факты, одним из которых является Крещение Руси. Характер протекания этого процесса, роль тех или иных действующих лиц, датировка конкретных событий остаются предметами научных и околонаучных дискуссий, однако без каких-либо сомнений известно, что в конце 1-го тысячелетия н.э. государство восточных славян, обозначаемое в современной историографии как Киевская Русь, принимает христианство византийского толка в качестве государственной религии и официально переходит на кириллическую письменность. Каких бы взглядов не придерживался исследователь, какими бы данными не пользовался, обойти эти два факта невозможно. Все остальное касаемо данного периода, даже последовательность этих событий и причинно-следственные связи между ними, постоянно становится предметом спора. Летописные своды придерживаются версии: христианство принесло на Русь культуру и дало письменность, в то же время сохраняя упоминания о договорах, заключенных и подписанных на двух языках, между Византией и еще язычниками-русичами. Существуют и упоминания о наличии на Руси дохристианской письменности, например, у арабских путешественников.

Но в данный момент для нас важно другое: в конце 1-го тысячелетия н.э. языковая ситуация Древней Руси претерпевает существенные изменения, вызванные изменением государственной религии. Какова бы ни была ситуация до этого, новая религия принесла с собой особый языковой пласт, канонически зафиксированный в письменной форме, - старославянский язык, который (в форме русского национального варианта - извода - церковнославянского языка) с этого момента стал неотъемлемым элементом русской культуры и русской языковой ментальности. В истории русского языка это явление получило название «первое южнославянское влияние».

Схема формирования русского языка

К этой схеме мы еще вернемся. Пока же нам необходимо понять, из каких элементов начала складываться новая языковая ситуация в Древней Руси после принятия христианства и что в этой новой ситуации может быть отождествлено с понятием «литературный язык».

Во-первых , существовал устный древнерусский язык, представленный сильно различающимися, способными со временем выйти на уровень близкородственных языков, и почти не различающимися диалектами (славянские языки к этому моменту еще не до конца преодолели стадию диалектов единого праславянского языка). В любом случае, он имел определенную историю и был достаточно развитым, чтобы обслуживать все сферы жизни древнерусского государства, т.е. имел достаточные языковые средства, чтобы не только использоваться в бытовом общении, но и обслуживать дипломатическую, юридическую, торговую, культовую и культурную (устное народное творчество) сферы.

Во-вторых , появился старославянский письменный язык, привнесенный христианством для обслуживания религиозных нужд и постепенно распространившийся на сферу культуры и литературы.

В-третьих , должен был существовать государственно-деловой письменный язык для ведения дипломатической, юридической и торговой переписки и документации, а также обслуживания бытовых нужд.

Вот здесь как раз чрезвычайно актуальным и оказывается вопрос о близости славянских языков друг к другу и восприятии церковнославянского носителями древнерусского языка. Если славянские языки еще были очень близки друг к другу, то вполне вероятно, что, обучаясь письму по церковнославянским образцам, русичи воспринимали различия между языками как разницу между устной и письменной речью (говорим «карова» - пишем «корова»). Следовательно, на начальном этапе вся сфера письменной речи была отдана церковнославянскому языку, и лишь с течением времени в условиях усиливающегося расхождения в нее, прежде всего в тексты не духовного содержания, стали проникать древнерусские элементы, причем в статусе разговорных. Что в итоге и привело к маркированию древнерусских элементов как простых, «низких», а сохранившихся старославянских - как «высоких» (например, поворачивать - вращаться, молоко - Млечный Путь, урод - юродивый).

Если же различия были уже существенными, заметными для носителей, то пришедший с христианством язык стал ассоциироваться с религией, философией, образованием (так как обучение велось путем копирования текстов Священного писания). Решение же бытовых, юридических, иных материальных вопросов, как и в дохристианский период, продолжало вестись с помощью древнерусского языка как в устной, так и в письменной сфере. Что привело бы к тем же последствиям, но при других исходных данных.

Однозначный ответ здесь практически невозможен, так как на данный момент просто не хватает исходных данных: от раннего периода Киевской Руси до нас дошло очень мало текстов, большая их часть - религиозные памятники. Остальное сохранилось в более поздних списках, где различия между церковнославянским и древнерусским могут быть как исходными, так и появившимися позднее. А вот теперь вернемся к вопросу о литературном языке. Понятно, что для использования данного термина в условиях древнерусского языкового пространства необходимо скорректировать значение термина применительно к ситуации отсутствия как самого представления о языковой норме, так и средств государственного и общественного контроля состояния языка (словарей, справочников, грамматик, законов и пр.).

Итак, что такое литературный язык в современном мире? Определений этого термина множество, однако фактически это стабильный вариант языка, отвечающий нуждам государства и общества и обеспечивающий преемственность передачи информации и сохранность национального мировоззрения. Он отсекает все то, что фактически или декларативно неприемлемо для общества и государства на данном этапе: поддерживает языковую цензуру, стилистическую дифференциацию; обеспечивает сохранение богатств языка (даже невостребованных языковой ситуацией эпохи, например: прелестный, барышня, многоликий) и недопущение в язык не прошедшего проверку временем (новообразований, заимствований и т.д.).

За счет чего обеспечивается стабильность языкового варианта? За счет существования фиксированных языковых норм, которые маркируются как идеальный вариант данного языка и передаются следующим поколениям, что обеспечивает преемственность языкового сознания, препятствуя языковым изменениям.

Очевидно, что при любом использовании одного и того же термина, в данном случае это «литературный язык», суть и основные функции описываемого термином явления должны оставаться неизменными, иначе нарушается принцип однозначности терминологической единицы. Что же меняется? Ведь не менее очевидно, что литературный язык XXI в. и литературный язык Киевской Руси существенно отличаются друг от друга.

Основные изменения происходят в способах поддержания стабильности языкового варианта и принципах взаимодействия субъектов лингвистического процесса. В современном русском языке средствами поддержания стабильности служат:

языковые словари (толковые, орфографические, орфоэпические, фразеологические, грамматические и т.д.), грамматики и грамматические справочники, учебники русского языка для школы и вуза, программы обучения русскому языку в школе, русскому языку и культуре речи в вузе, законы и законодательные акты о государственном языке - средства фиксации нормы и информирования о норме общества;
преподавание в средней школе русского языка и русской литературы, издание произведений русских классиков и классического фольклора для детей, корректорская и редакторская работа в издательствах; обязательные экзамены по русскому языку для выпускников школ, эмигрантов и мигрантов, обязательный курс русского языка и культуры речи в вузе, государственные программы поддержки русского языка: например, «Год русского языка», программы поддержки статуса русского языка в мире, целевые праздничные мероприятия (их финансирование и широкое освещение): День славянской письменности и культуры, День русского языка - средства формирования носителей нормы и поддержания статуса нормы в обществе.

Система отношений между субъектами литературного языкового процесса

Возвращаемся в прошлое. Понятно, что сложной и многоуровневой системы поддержания стабильности языка в Киевской Руси не было, как и самого понятия «норма» в условиях отсутствия научного описания языка, полноценного языкового образования и системы языковой цензуры, позволяющей выявлять и исправлять ошибки и не допускать их дальнейшего распространения. Собственно, не было и понятия «ошибка» в современном его понимании.

Однако уже было (и косвенных свидетельств этого достаточно) осознание правителями Руси возможностей единого литературного языка в укреплении государства и формировании нации. Как ни странно это звучит, христианство, как это и описывается в «Повести временных лет», скорее всего, действительно, было выбрано из нескольких вариантов. Выбрано в качестве национальной идеи. Очевидно, развитие восточнославянского государства в какой-то момент столкнулось с необходимостью укрепления государственности и объединения племен в единый народ. Это объясняет, почему процесс обращения в иную религию, который обычно происходит либо по глубоким личным мотивам, либо по политическим причинам, в летописи представлен как свободный, сознательный выбор из всех возможных на тот момент вариантов. Необходима была сильная объединяющая идея, не противоречащая ключевым, принципиальным для мировоззрения представлениям племен, из которых формировалась нация. После того как выбор был сделан, если использовать современную терминологию, была развернута широкая кампания по реализации национальной идеи, включавшая в себя:

яркие массовые акции (например, знаменитое крещение киевлян в Днепре);
историческое обоснование (летописи);
публицистическое сопровождение (например, «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, где не только анализируются различия между Ветхим и Новым Заветом и объясняются принципы христианского миропонимания, но и проводится параллель между правильным устроением внутреннего мира человека, которое дает христианство, и правильным устроением государства, которое обеспечивается миролюбивым христианским сознанием и единовластием, защищающим от внутренних распрей и позволяющим государству стать сильным и стабильным);
средства распространения и поддержания национальной идеи: переводческая деятельность (активно начатая уже при Ярославе Мудром), создание собственной книжной традиции, школьное обучение3;
формирование интеллигенции - образованного социального слоя - носителя и, что важнее, ретранслятора национальной идеи (Владимир целенаправленно обучает детей знати, формирует священство; Ярослав собирает книжников и переводчиков, добивается от Византии разрешения на формирование национального высшего духовенства и т.д.).

Для успешной реализации «государственной программы» требовался социально значимый, единый для всего народа язык (языковой вариант), имеющий высокий статус и развитую письменную традицию. В современном понимании основных лингвистических терминов это признаки литературного языка, а в языковой ситуации Древней Руси XI в. - церковнославянского языка

Функции и признаки литературного и церковнославянского языка

Таким образом, получается, что литературным языком Древней Руси после Крещения становится национальный вариант старославянского - церковнославянский язык. Однако развитие древнерусского языка не стоит на месте, и, несмотря на адаптацию церковнославянского языка к нуждам восточнославянской традиции в процессе формирования национального извода, разрыв между древнерусским и церковнославянским начинает расти. Ситуацию ухудшает сразу несколько факторов.

1. Уже упомянутая эволюция живого древнерусского языка на фоне стабильности литературного церковнославянского, который слабо и непоследовательно отражает даже общие для всех славян процессы (например, падение редуцированных: слабые редуцированные продолжают, пусть и не везде, фиксироваться в памятниках и XII, и XIII в.).

2. Использование образца в качестве нормы, поддерживающей стабильность (т.е. обучение письму идет путем многократного копирования образцовой формы, она же выступает единственным мерилом правильности текста: если я не знаю, как это следует писать, я должен посмотреть в образец или вспомнить его). Рассмотрим этот фактор подробнее.

Мы уже говорили о том, что для нормального существования литературного языка необходимы специальные средства, защищающие его от влияния национального языка. Они обеспечивают сохранение стабильного и неизменного состояния литературного языка на максимально возможный период времени. Такие средства называются нормами литературного языка и фиксируются в словарях, грамматиках, сборниках правил, учебниках. Это позволяет литературному языку игнорировать живые процессы до тех пор, пока это не начинает противоречить общенациональному языковому сознанию. В донаучный период, когда не существует описания языковых единиц, средством использования образца для поддержания стабильности литературного языка становится традиция, образец: вместо принципа «я пишу так, потому что это правильно» действует принцип «я пишу так, потому что я вижу (или помню), как это писать». Это вполне разумно и удобно, когда основной деятельностью носителя книжной традиции становится переписывание книг (т.е. тиражирование текстов путем ручного копирования). Главная задача книжника в этом случае как раз и заключается в том, чтобы точно соблюсти представленный образец. Подобный подход обуславливает очень многие особенности древнерусской культурной традиции:

небольшое количество текстов в культуре;
анонимность;
каноничность;
малое число жанров;
устойчивость оборотов и словесных конструкций;
традиционность изобразительно-выразительных средств.

Если современная литература не приемлет стертых метафор, неоригинальных сравнений, избитых фраз и стремится к максимальной уникальности текста, то древнерусская литература и, кстати, устное народное творчество, напротив, старались пользоваться проверенными, признанными языковым средствами; для выражения определенного типа мыслей старались использовать традиционный, принятый обществом способ оформления. Отсюда и абсолютно осознанная анонимность: «я по божьему повелению вкладываю информацию в традицию» - вот канон жития, вот жизнь святого - «я лишь помещаю события, которые были, в традиционную форму, в которой они и должны храниться». И если современный автор пишет для того, чтобы его увидели или услышали, то древнерусский писал потому, что сообщить данную информацию он был должен. Поэтому и количество оригинальных книг оказывалось небольшим.

Однако со временем ситуация начала меняться, и у образца как хранителя стабильности литературного языка проявился существенный недостаток: он не был ни универсальным, ни мобильным. Чем выше была оригинальность текста, тем труднее книжнику было полагаться на память, а значит, приходилось писать не «так, как это написано в образце», а «так, как я думаю это должно писаться». Применение этого принципа приводило в текст элементы живого языка, которые вступали в противоречие с традицией и провоцировали возникновение сомнений у переписчика: «Я вижу (или я помню) разные написания одного и того же слова, значит, где-то ошибка, но где»? Помогала либо статистика («такой вариант я видел чаще»), либо живой язык («а говорю-то я как»?). Иногда, правда, срабатывала гиперкоррекция: «я говорю так, но пишу я обычно не так, как говорю, поэтому напишу-ка я так, как не говорят». Таким образом, образец как средство поддержания стабильности под действием сразу нескольких факторов стал постепенно терять свою эффективность.

3. Существование письменности не только на церковнославянском, но и на древнерусском языке (юридическая, деловая, дипломатическая письменность).

4. Ограниченность сферы употребления церковнославянского языка (он воспринимался как язык веры, религии, Священного Писания, следовательно, у носителей языка возникало ощущение, что использовать его для чего-то менее высокого, более приземленного - неправильно).

Все эти факторы под воздействием катастрофического ослабления централизованной государственной власти, ослабления просветительской деятельности привели к тому, что литературный язык вступил в фазу затяжного кризиса, завершившегося становлением Московской Руси.

История русского литературного языка формирование и преобразование русского языка, используемого в литературных произведениях. Старейшие из сохранившихся литературных памятников датируются XI веком. В XVIII XIX веках этот процесс происходил на фоне противопоставления русского языка, на котором говорил народ, французскому языку дворян. Классики русской литературы активно исследовали возможности русского языка и были новаторами многих языковых форм. Они подчеркивали богатство русского языка и часто указывали на его преимущества по сравнению с языками иностранными. На почве таких сравнений неоднократно возникали диспуты, например споры между западниками и славянофилами. В советские времена подчёркивалось, что русский язык язык строителей коммунизма, а в эпоху правления Сталина проводилась кампания борьбы с космополитизмом в литературе. Преобразование русского литературного языка продолжается и в настоящее время

Устное народное творчество Устное народное творчество (фольклор) в форме сказок, былин, пословиц и поговорок уходит корнями в далёкую историю. Они передавались из уст в уста, их содержание отшлифовывалось таким образом, что оставались наиболее устойчивые сочетания, а языковые формы обновлялись по мере развития языка. Устное творчество продолжало существовать и после появления письменности. В Новое время к крестьянскому фольклору добавился рабочий и городской, а также армейский и блатной (тюремно-лагерный). В настоящее время устное народное творчество наиболее выражено в анекдотах. Устное народное творчество влияет и на письменный литературный язык.

Развитие литературного языка в древней Руси Введение и распространение письменности на Руси, приведшее к созданию русского литературного языка, обычно связывают с Кириллом и Мефодием. Так, в древнем Новгороде и других городах в XIXV вв были в ходу берестяные грамоты. Большинство из сохранившихся берестяных грамот частные письма, носящие деловой характер, а также деловые документы: завещания, расписки, купчие, судебные протоколы. Также встречаются церковные тексты и литературные и фольклорные произведения, записи учебного характера.

Церковнославянская письменность, введённая Кириллом и Мефодием в 863 году, основывалась на старославянском языке, который в свою очередь произошёл от южнославянских диалектов. Литературная деятельность Кирилла и Мефодия состояла в переводе книг святого Писания Нового и Ветхого завета. Ученики Кирилла и Мефодия перевели на церковнославянский язык с греческого большое количество религиозных книг. Некоторые исследователи полагают, что Кирилл и Мефодий ввели не кириллицу, а глаголицу; а кириллица была разработана их учениками.

Церковнославянский язык был языком книжным, а не разговорным, языком церковной культуры, который распространился среди многих славянских народов. Церковнославянская литература распространилась у западных славян (Моравия), южных славян (Сербия, Болгария, Румыния), в Валахии, частях Хорватии и Чехии и, с принятием христианства, на Руси. Так как церковнославянский язык отличался от разговорного русского, церковные тексты при переписке подвергались изменению, обрусевали. Переписчики подправляли церковнославянские слова, приближая их к русским. При этом они привносили особенности местных говоров.

Для систематизации церковнославянских текстов и введения единых языковых норм в Речи Посполитой были написаны первые грамматики грамматика Лаврентия Зизания (1596) и грамматика Мелетия Смотрицкого (1619). Процесс формирования церковнославянского языка был, в основном, завершен в конце XVII века, когда патриархом Никоном были произведены исправление и систематизация богослужебных книг. По мере распространения церковнославянских религиозных текстов на Руси, постепенно стали появляться и литературные сочинения, которые использовали письменность Кирилла и Мефодия. Первые такие сочинения относятся к концу XI века. Это «Повесть временных лет» (1068), «Сказание о Борисе и Глебе», «Житие Феодосия Печорского», «Слово о законе и благодати» (1051), «Поучение Владимира Мономаха» (1096) и «Слово о полку Игореве» ().

Реформы русского литературного языка XVIII века Наиболее важные реформы русского литературного языка и системы стихосложения XVIII века были сделаны Михаилом Васильевичем Ломоносовым. В 1739 г. он написал «Письмо о правилах российского стихотворства», в котором сформулировал принципы нового стихосложения на русском языке. В полемике с Тредиаковским он утверждал, что вместо того, чтобы культивировать стихи, написанные по заимствованным из других языков схемам, необходимо использовать возможности русского языка. Ломоносов полагал, что можно писать стихи многими видами стоп двусложными (ямб и хорей) и трёхсложными (дактиль, анапест и амфибрахий), но считал неправильным заменять стопы на пиррихии и спондеи. Такое новаторство Ломоносова вызвало дискуссию, в которой активно участвовали Тредиаковский и Сумароков. В 1744 г. были изданы три переложения 143-го псалма, выполненные этими авторами, и читателям было предложено высказаться, который из текстов они считают лучшим.

Высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности вот следы, оставленные Ломоносовым». Белинский назвал этот взгляд «удивительно верным, но односторонним». Согласно Белинскому, «Во времена Ломоносова нам не нужно было народной поэзии; тогда великий вопрос быть или не быть заключался для нас не в народности, а в европеизме… Ломоносов был Петром Великим нашей литературы». Известно, однако, высказывание Пушкина, в котором литературная деятельность Ломоносова не одобряется: «Оды его… утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней отзывается.

Современный русский литературный язык Создателем современного литературного языка считается Александр Пушкин, произведения которого считаются вершиной русской литературы. Этот тезис сохраняется в качестве доминирующего, несмотря на существенные изменения, произошедшие в языке за почти двести лет, прошедшие со времени создания его крупнейших произведений, и явные стилистические различия между языком Пушкина и современных писателей.

Между тем, сам поэт указывал на первостепенную роль Н. М. Карамзина в формировании русского литературного языка, по словам А. С. Пушкина, этот славный историк и литератор «освободил язык от чуждого ига и возвратил ему свободу, обратив его к живым источникам народного слова». «Великий, могучий…»Править И. С. Тургеневу принадлежит, пожалуй, одно из самых известных определений русского языка как «великого и могучего»: Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!