Средний советский гражданин с образом жизни подпольных миллионеров был знаком разве что по роману Ильфа и Петрова «Золотой теленок». Обладатель миллионов Корейко жил тихо, внимания к себе не привлекал и ждал краха советской власти.

Настоящие советские миллионеры даже в тех условиях жили так, что им бы позавидовали даже «официальные» богачи того времени - успешные актеры, певцы и партийные функционеры.

Зигфрид Газенфранц

Зигфрид Газенфранц и его компаньон Исаак Зингер сколотили состояние на вечном советском дефиците и любви граждан хорошо одеваться. Сначала они открыли «третью смену» на фабрике, а затем - подпольное производство в заброшенных ангарах.

Продукция расходилась как горячие пирожки. Газенфранц купил для семьи дом, нанял прислугу. Жена его носила бриллиантовые украшения.

У него был большой кабинет и лаборатория в отдельном флигеле. Вечерами миллионер любил размышлять и писать собственный «Кодекс строителя коммунизма». В нем он оправдывал власть денег и подчеркивал, что все хорошо, что хорошо для конкретного человека. Газенфранц был в числе евреев-эмигрантов, отлично знавших, как живут «на Западе». Дома у него говорили на румынском языке.

Через некоторое время миллионер пошел на рискованный шаг - приобрел в одном из дипломатических представительств «Роллс-Ройс». В Советском Союзе, где вершиной успеха была «Чайка», а для «простого» человека - «Волга». Автомобиль был подержанным, но можно представить, как он был заметен на улицах.

Исаак Зингер

Полный тезка знаменитого изобретателя персональной швейной машинки тоже разбогател на пошиве одежды и штор. Когда он был маленьким, его семья была сослана в Кыргызстан «за излишнюю предпринимательскую деятельность» отца, ранее исключенного из партии «за связь с троцкизмом». Позже, когда самого Исаака Зингера арестовали, его сестру вызывали в КГБ для выяснения, почему она не донесла на брата.

Исаак Зингер жил на широкую ногу - доход предприятия составлял 400 тысяч рублей в год (при стоимости «Волги» - 5 тысяч). Он тоже приобрел себе иномарку, с размахом гулял в ресторанах и ни в чем не нуждался.

У других участников подпольной компании деньги в прямом смысле хранились «в банках» - на дачах, в земле. Другого способа припрятать доход не существовало. Возможно, Зингер и Газенфранц тоже пошли этим путем.

Слухи о заработках на фабрике расходились по городу. На иномарках ездили не только Зингер и Газенфранц, но и их помощники. Непомерные траты никто не думал скрывать - дело происходило в Киргизии, на самой окраине Союза.

Арест миллионеров

Местные власти закрывали глаза на деятельность компаньонов, получая хорошие взятки. Фабрика планы перевыполняла и регулярно получала грамоты из Москвы. Члены группы спали спокойно - им казалось, что это дает гарантию безопасности. Но хрущевское стремление искоренить спекуляцию и подпольные производства оказалось сильнее. В 1962 году всю сеть (более 150 человек) арестовали.

На суде Газенфранц оправдывал свою деятельность тем, что ущерба государству они не нанесли, имущества не присвоили и производство осуществляли за свои деньги. Но подпольных миллионеров все равно приговорили к расстрелу - задним числом, потому что их арестовали еще до того, как экономические преступления вернулись в список «расстрельных» статей.

Созданная Сталиным в 1930-е годы командно-плановая централизованная экономика была крайне неэффективна, о чем свидетельствует хронический дефицит, сопровождавший до самой его кончины. Вопреки официальным заявлениям о перевыполненных планах, из закрытых докладов партии и правительству ясно, что план ни одной из пятилеток не был не то что перевыполнен, но даже просто выполнен. В условиях дефицита с 1930-х годов расцветал черный рынок, удовлетворявший половину потребностей граждан.

Черная икра и водка, изъятые у советских подпольных предпринимателей

А раз был черный рынок, значит, были и его герои - подпольные миллионеры. И если серьезная борьба на уничтожение черного рынка могла привести к вымиранию большей части населения (и власти это понимали), то миллионеры время от времени попадались под репрессивный каток советской власти.

Николай Павленко

Этот предприимчивый сын раскулаченного крестьянина сумел во время войны создать не просто какую-нибудь небольшую артель, а настоящую частную строительную корпорацию с численностью в несколько сотен сотрудников, работавшую на всей европейской части СССР.

С началом Великой Отечественной войны Павленко был призван в действующую армию и отступал вместе с войсками вглубь страны, пока не дошел до Вязьмы. После этого он дезертировал, выписал себе поддельные документы и организовал в Калинине (Тверь) первое предприятие - «Участок военно-строительных работ № 5 Калининского фронта» (УВСР-5). За взятку в типографии Павленко отпечатал необходимые документы - накладные, договоры и т.п., подобрал на фронтовых дорогах с десяток брошенных грузовиков и бульдозеров и, пользуясь неразберихой военного времени, встроил УВСР-5 в систему военно-строительных частей Калининского фронта.

«Частное» подразделение Николая Павленко, поставленное на довольствие и снабжаемое пополнением, вместе с фронтом дошло до Берлина, ремонтируя дороги и мосты, строя аэродромы и госпитали, иногда даже вступало в бой с прорвавшимися в тыл немцами. «Командир» и его «подчиненные» получали звания, награждались медалями и орденами.

К концу войны бюджет мифического УВСР-5 достигал 3 миллионов рублей, а сам Павленко ездил на немецких автомобилях представительского класса «Хорьх» и «Адлер». Получив за взятку железнодорожный эшелон из тридцати вагонов, Павленко вывез из Германии реквизированное у местного населения продовольствие, а также трофейные грузовики, тракторы, автомобили и другую технику. Все это распродали в Калинине на черном рынке. После этого Павленко демобилизовал большую часть своего «подразделения», насчитывавшего к тому времени около 300 человек, при этом каждый из офицеров получил от 15 до 25 тысяч рублей, а рядовые - от 7 до 12 тысяч. Себе «командир» оставил около 90 тысяч рублей.

Дальше Павленко организовал в Калинине строительную артель «Пландорстрой». Вскоре переехал во Львов, далее - в Кишинев, где контроль был не таким жестким, как в центральных регионах страны. Там он организовал 1-е Управление военного строительства (УВС-1), вскоре превратившееся в одну из крупнейших в регионе строительных организаций. У предприятия была своя вооруженная охрана, личный состав поступал из местных военкоматов. Подряды УВС-1 получало от промышленных предприятий и организаций Молдавии, Украины, Белоруссии, западных областей РСФСР и Прибалтики.

Платил Павленко наличными, в три-четыре раза больше, чем на госпредприятиях, и строил на совесть, в чем позже признавались даже следователи, которые вели «дело Павленко». У заказчиков претензий к работе УВС-1 тоже не возникало.

С 1948 по 1952 год УВС-1 по подложным документам заключило 64 договора на сумму 38 717 600 рублей. По фиктивным счетам в отделениях Госбанка Павленко получил более 25 миллионов рублей. Бизнес, надежно прикрытый взятками, работал без сбоев.

Подвела случайность. Одному из сотрудников УВС-1 недоплатили за облигации госзайма, и он написал заявление в местную прокуратуру. Началась проверка, в ходе которой выяснилось, что УВС-1 нигде официально не числится.

14 ноября 1952 года в результате широкомасштабной операции, тщательно спланированной органами госбезопасности пяти союзных республик, строительная «империя» Николая Павленко была ликвидирована. Арестовали почти 400 человек. В квартире Павленко, который к тому времени уже был в звании полковника, обнаружили на общую сумму 34 миллиона рублей. Приговор предсказуемый: в апреле 1955 года Павленко расстреляли. Еще 16 подсудимых получили сроки от 5 до 20 лет.

Борис Ройфман

Этот подпольный бизнесмен создавал цеха при различных государственных предприятиях и организациях с 1947 года. В 1957 году Ройфман запустил производство неучтенной продукции в трикотажном цехе общества глухонемых в Калинине.

Сколотив капитал, Ройфман стал штурмовать столицу: купил за 2000 рублей должность заведующего мастерскими психоневрологического диспансера в Краснопресненском районе Москвы и добился разрешения (тоже за взятки) создать при психдиспансере трикотажный цех. В доле были все, от главврача до рядовых сотрудников. При диспансере Ройфман оборудовал подпольный цех, закупил для него несколько десятков трикотажных машин на разных госпредприятиях и сырье - шерсть. Продукция сбывалась через «прикормленных» торговцев на рынках и вокзалах.

К 1961 году, когда в стране объявили денежную реформу, Ройфман был миллионером. Обменять миллионы старых рублей на новые было затруднительно, но проблема была решена уже не раз испытанным способом - за взятку сотрудникам нескольких сберкасс, в которых производился обмен. Подпольный цех раскрыли случайно: партнер Ройфмана Шакерман поссорился со своими родственниками, а те донесли в прокуратуру - мол, живет не по средствам. Бдительные органы провели проверку, вскрыли деятельность подпольного цеха, вышли на Ройфмана. Во время обысков в нескольких тайниках нашли десятки килограммов золота. По решению суда Ройфмана и Шакермана расстреляли.

Ян Рокотов

После VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов, проходившего в 1957 году в Москве, ударными темпами начинает развиваться фарцовка.

Идя навстречу пожеланиям трудящихся, насмотревшихся на иностранцев и возжелавших одеваться стильно и оригинально, предприимчивые молодые люди быстро наладили нелегальную торговлю с интуристами. Со временем среди фарцовщиков появились свои «короли». Наиболее заметной фигурой в этой сфере - не только по положению, но и по трагичности своей судьбы - является Ян Рокотов. Именно он первый создал хорошо организованную и выстроенную систему - со своей иерархией и законами, со сложной схемой посредников для скупки валюты и товаров у иностранцев.

Начав создавать свою империю в 1957 году, уже к 1959-му Рокотов превратился в подпольного миллионера. Чтобы проще было заниматься бизнесом, он стал милицейским осведомителем и время от времени сдавал некоторых из своих коллег и даже собственных «сотрудников», находившихся на низших ступенях фарцовой иерархии.

Неизвестно, как долго бы все это продолжалось, если бы не вмешалась большая политика. Во время поездки Хрущева в Западный Берлин в ответ на слова советского лидера «Берлин превратился в грязное болото спекуляции» из зала кто-то крикнул: «Такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!» Получив публичную оплеуху, Хрущев пришел в ярость и приказал на корню извести фарцовку. Развернулась кампания по борьбе с фарцовщиками и валютчиками. Нужен был показательный процесс. В мае 1961 года Рокотова арестовали, чуть позже взяли двух ближайших соратников - Файбишенко и Яковлева. При обыске у Рокотова изъяли около 1,5 миллиона долларов в разной валюте и золоте. Общий оборот подпольной «империи» Рокотова составил 20 миллионов рублей.

По советским законам, максимальное наказание для Рокотова, Файбишенко и Яковлева было 8 лет. Но Хрущева это не устраивало. Дело пересмотрели, суд назначил новое наказание в соответствии со специально принятым законом: 15 лет лишения свободы. Однако Хрущев жаждал крови и, вмешавшись в судебный процесс, прямо приказал вынести смертный приговор - это уже было вопиющим нарушением юридических норм. Ради дела Рокотова, Файбишенко и Яковлева в Уголовный кодекс внесли изменения, в соответствии с которыми установили смертную казнь за валютную контрабанду. Несмотря на то что закон обратной силы не имеет, дело пересмотрели и его фигурантов приговорили к смертной казни. 16 июля 1961 года приговор привели в исполнение.

Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер

Еще одни трикотажники-частники, в меру своих сил латавшие дыры советского дефицита, работали в городе Фрунзе, столице советской Киргизии. Газенфранц и Зингер выкупили устаревшее оборудование у трех пошивочных артелей, оборудовали в заброшенных военных ангарах ткацкую фабрику и наняли на работу портных из местных еврейских общин.

Через короткое время они стали обладателями миллионных капиталов со всеми атрибутами роскошной жизни: купленный в одном из московских дипломатических представительств, хоть и подержанный, но «Роллс-Ройс», огромный дом с прислугой.

Этими непомерными тратами цеховики себя и выдали. В январе 1962 года по «трикотажному делу» КГБ арестовал 150 человек. По свидетельству задержанных, показания из них выбивались кулаками. Газенфранц и Зингер обвинялись в хищениях социалистической собственности. На это Зигфрид Газенфранц резонно отвечал: «Мы государству ущерб не нанесли. Сколько было у государства, столько и осталось. Мы выворачивались на собственные деньги, выпускали неучтенную продукцию. Нас судить за хищения никак нельзя». 21 обвиняемого, в том числе и Газенфранца с Зингером, приговорили к расстрелу, применив закон задним числом: аресты произошли еще до принятия поправок, вводящих смертную казнь за экономические преступления.

Артем Тарасов

Тарасов известен как первый легальный советский миллионер. Но этого статуса ему пришлось добиваться с боями.

Началось все в 1987 году, когда он открыл первое в Москве брачное агентство и за пять дней заработал 100 тысяч рублей, при том что средняя зарплата в СССР тогда составляла 120 рублей. Поднялся скандал, Тарасова объявили спекулянтом и на шестой день кооператив закрыли.

Предприниматель не унывал и открыл новый бизнес: кооператив «Техника» - мастерскую по ремонту импортной аппаратуры. Достать импортные детали было почти невозможно, но умельцы в фирме Тарасова умудрялись ставить на иностранную технику советские детали. Когда это вскрылось, Тарасова обвинили в воровстве зарубежных деталей. Но, поскольку от клиентов не было ни одной жалобы (техника, хоть и с отечественными деталями, но работала), следователям не за что было зацепиться, дело развалилось. Бизнес Тарасова расширялся, фирма перешла на закупку компьютеров и программного обеспечения для госструктур, даже для КГБ.

Поскольку расчет в те годы был только наличными, к началу 1989 года на счету фирмы оказалось более 100 миллионов долларов. Тарасов стал самым богатым человеком в СССР. В том же году вышел закон, согласно которому в кассе фирмы должно быть не более 100 рублей. Тогда Тарасов просто поделил весь зарплатный фонд среди своих сотрудников - всего у него работало 1800 человек. Когда один из сотрудников-коммунистов сделал обязательный партвзнос - 3% от своей зарплаты в 3 млн рублей, в партячейке обомлели.

Информация молниеносно дошла до самого верха. Пришла представительная комиссия, составленная аж из восьми различных организаций: КГБ, ГРУ, ОБХСС, Минфин, КРУ Минфина, финансовые территориальные отделения. Сняли кассу, в ней оказалось 959 837 рублей 48 копеек. Комиссия проверила документы: все оказалось законно. Но тут вмешался Горбачев, сказавший: «Мы не позволим превращать в капитализм. Мы этих толстосумов должны призвать к ответственности». Комиссии пришлось разорвать первоначальный протокол, фирму закрыли.

Тарасову грозила расстрельная 93-я статья УК СССР «Хищение государственной собственности в особо крупных размерах». Миллионер решился на нетривиальный шаг: он пришел на телевидение, в популярную программу «Взгляд», и рассказал свою историю на всю страну. А в конце объявил: если докажут, что он спекулянт, он готов к расстрелу хоть на Красной площади. В последующие дни материалы с ним сделали многие советские и иностранные СМИ, и расстреливать медийную персону стало как-то неудобно. Вскоре Тарасова избрали народным депутатом РСФСР, так что и преследовать его оказалось невозможным. Артем Тарасов до сих пор является одним из самых богатых людей в мире.

Один из первопроходцев-кооператоров времен перестройки в СССР, бизнесмен Артем Тарасов умер в минувшую субботу, 22 июля.

Тарасов считается первым советским легальным миллионером: именно он в 1989 году официально получил зарплату в 3 миллиона рублей, что вызвало тогда настоящий фурор. Позднее Тарасов так и не стал олигархом - хотя мог бы, не «сел» - хотя все к этому шло, пережил эмиграцию и разорение, пытался вернуться в политику и скончался в одиночестве от пневмонии в возрасте 67 лет.

(Всего 11 фото)

Артем Тарасов родился в Москве 4 июля 1950 года в семье фотожурналиста Михаила Артемовича Тарасова и доктора биологических наук Людмилы Викторовны Алексеевой. С отцовской стороны А.М. Тарасов происходит из армянской купеческой семьи Тарасовых.

После школы Тарасов окончил Московский горный институт (1972) и получил степень кандидата технических наук (1982). В 1960-х годах участвовал в команде КВН Горного института.

Известность как первый легальный советский миллионер Тарасов получил в конце 80-х. В стране тогда была разруха, в магазинах - острый дефицит. Люди с трудом тянули от получки до получки при среднестатистической зарплате в 130 рублей. А в 1989 году Артем Тарасов в программе «Взгляд» рассказал, что он и его заместитель получили по 3 миллиона рублей зарплаты за январь. Один лишь налог на бездетность с этой суммы составил 180 тысяч рублей, а состоящий в КПСС зам отдал 90 тысяч в виде партийных взносов.

Это было всего спустя два года после регистрации кооператива «Техника», директором которого и был Тарасов. Кооператив занимался ремонтом иностранной бытовой техники. Через некоторое время сотрудники Главного вычислительного центра РАН стали передавать кооперативу «Техника» права на свои программные продукты и через него продавали их филиалам Госкомитета по вычислительной технике. Выручка за первый месяц работы, по воспоминаниям Тарасова, составила около миллиона рублей.

Вот так выглядела в конце 80-х продукция кооператива. Потом, по словам Тарасова, предприятие было задействовано в 27 направлениях деятельности: строительство, обучение, инновации, торговля и так далее. На январь 1989 года на счете «Техники» было 79 миллионов рублей, в долларовом эквиваленте это 100 миллионов долларов.

Легендарное выступление миллионера Тарасова в программе «Взгляд» вызвало шок в советском обществе и необыкновенный резонанс во всей стране. Началась целая череда проверок кооператива Тарасова, которого пытались подвести под статью «Хищение в особо крупных размерах» (в СССР каралось расстрелом). После 9 месяцев проверок предприятие закрыли, а все счета арестовали. Хотя до суда дело так и не дошло, поскольку криминала проверяющие не нашли.

Тарасова называли врагом Горбачева. Первый и последний президент СССР резко высказался после того эфира программы «Взгляд»: «Наша страна богата на талантливых людей. Один из них купил компьютеры по дешевке, а продал за большие деньги! Такого не может быть в СССР». Тарасов его раздражал и мешал своими резкими высказываниями, тем более что позднее он стал народным депутатом и получил иммунитет.

Однако после того, как бизнесмен в феврале 1991 года распространил информацию о том, что Горбачев готовит передачу Курильских островов Японии за 200 миллиардов долларов, его конфликт с властью вынудил его уехать из СССР в Лондон: Тарасов полагал, что иммиграция в марте 1991 года спасла ему жизнь, поскольку, как он считал, МВД уже заказало его киллеру за 12 тысяч рублей.

Возвратился Тарасов в Москву в 1993 году, когда прямо из Лондона участвовал в выборах в Госдуму РФ и победил в Центральном округе города Москвы, став депутатом. В 1996 году Тарасов даже выдвинул свою кандидатуру для участия в выборах президента России, но Центральная избирательная комиссия его не зарегистрировала.

Позднее Тарасов вспоминал: «Когда приехал после эмиграции в Россию, я увидел другую страну. Бандитскую. Где убивали моих друзей. Это и политики, и журналисты, и бизнесмены. У меня случился ностальгический слом. И из этой жуткой страны я умотал после двух лет депутатства обратно в Англию. Я понял: здесь ловить нечего».

В конце 1996 года он вновь отправился в Лондон и прожил там до 2003 года. Там он потерял свои миллионы, втянувшись в аферу некоего ливанца по имени Абдель Насиф, а потом потратил много средств на судебные тяжбы с ним.

Тарасов вновь возвратился на постоянное жительство в Россию в 2003 году. Дважды участвовал в выборах на посты губернатора Санкт-Петербурга (2000) и губернатора Красноярского края (2002), но не добился успеха.

У Тарасова был план, как побороть в России коррупцию. Среди прочего он предлагал отменить налоги.

В последние годы Тарасов вел в некотором роде затворническую жизнь. Лишь пару лет назад пытался вернуться в общественную жизнь через политическую дверь. От партии «Яблоко» он попробовал свои силы на выборах в Госдуму. Как признавался в одном из интервью сам Тарасов, жил он скромно в небольшой квартире на Арбате, что называется, «на зарплату», - плюс пригодились отложенные в годы былой роскоши деньги в американском пенсионном фонде.

Дом, где в конце июля 2017 года умер Артем Тарасов.

В последние годы бизнесмен жил один в квартире и лишь раз в неделю к нему приходила домработница. Труп миллионера обнаружил его друг вечером в субботу, 22 июля, когда привез ему лекарства.

К слову, миллионер не любил ходить по врачам, так как не доверял медицине. Он всем говорил, что знает свое тело лучше, чем медики. Поэтому диагнозы он ставил себя самостоятельно, а лекарства, которые нужно принимать, искал в интернете. Следователи СК назначили проверку, но по первым выводам медиков смерть носит не криминальный характер.

Один из первопроходцев-кооператоров времен перестройки в СССР - бизнесмен Артем Тарасов.
Тарасов считается первым советским легальным миллионером: именно он в 1989 году официально получил зарплату в 3 миллиона рублей, что вызвало тогда настоящий фурор. Позднее Тарасов так и не стал олигархом - хотя мог бы, не «сел» - хотя все к этому шло, пережил эмиграцию и разорение, пытался вернуться в политику и скончался в одиночестве от пневмонии в возрасте 67 лет.


Артем Тарасов родился в Москве 4 июля 1950 года в семье фотожурналиста Михаила Артемовича Тарасова и доктора биологических наук Людмилы Викторовны Алексеевой. С отцовской стороны А.М. Тарасов происходит из армянской купеческой семьи Тарасовых.
После школы Тарасов окончил Московский горный институт (1972) и получил степень кандидата технических наук (1982). В 1960-х годах участвовал в команде КВН Горного института.


Известность как первый легальный советский миллионер Тарасов получил в конце 80-х. В стране тогда была разруха, в магазинах - острый дефицит. Люди с трудом тянули от получки до получки при среднестатистической зарплате в 130 рублей. А в 1989 году Артем Тарасов в программе «Взгляд» рассказал, что он и его заместитель получили по 3 миллиона рублей зарплаты за январь. Один лишь налог на бездетность с этой суммы составил 180 тысяч рублей, а состоящий в КПСС зам отдал 90 тысяч в виде партийных взносов.


Это было всего спустя два года после регистрации кооператива «Техника», директором которого и был Тарасов. Кооператив занимался ремонтом иностранной бытовой техники. Через некоторое время сотрудники Главного вычислительного центра РАН стали передавать кооперативу «Техника» права на свои программные продукты и через него продавали их филиалам Госкомитета по вычислительной технике. Выручка за первый месяц работы, по воспоминаниям Тарасова, составила около миллиона рублей.


Вот так выглядела в конце 80-х продукция кооператива. Потом, по словам Тарасова, предприятие было задействовано в 27 направлениях деятельности: строительство, обучение, инновации, торговля и так далее. На январь 1989 года на счете «Техники» было 79 миллионов рублей, в долларовом эквиваленте это 100 миллионов долларов.
Легендарное выступление миллионера Тарасова в программе «Взгляд» вызвало шок в советском обществе и необыкновенный резонанс во всей стране. Началась целая череда проверок кооператива Тарасова, которого пытались подвести под статью «Хищение в особо крупных размерах» (в СССР каралось расстрелом). После 9 месяцев проверок предприятие закрыли, а все счета арестовали. Хотя до суда дело так и не дошло, поскольку криминала проверяющие не нашли.


Тарасова называли врагом Горбачева. Первый и последний президент СССР резко высказался после того эфира программы «Взгляд»: «Наша страна богата на талантливых людей. Один из них купил компьютеры по дешевке, а продал за большие деньги! Такого не может быть в СССР». Тарасов его раздражал и мешал своими резкими высказываниями, тем более что позднее он стал народным депутатом и получил иммунитет.
Однако после того, как бизнесмен в феврале 1991 года распространил информацию о том, что Горбачев готовит передачу Курильских островов Японии за 200 миллиардов долларов, его конфликт с властью вынудил его уехать из СССР в Лондон: Тарасов полагал, что иммиграция в марте 1991 года спасла ему жизнь, поскольку, как он считал, МВД уже заказало его киллеру за 12 тысяч рублей.

Возвратился Тарасов в Москву в 1993 году, когда прямо из Лондона участвовал в выборах в Госдуму РФ и победил в Центральном округе города Москвы, став депутатом. В 1996 году Тарасов даже выдвинул свою кандидатуру для участия в выборах президента России, но Центральная избирательная комиссия его не зарегистрировала.

Позднее Тарасов вспоминал: «Когда приехал после эмиграции в Россию, я увидел другую страну. Бандитскую. Где убивали моих друзей. Это и политики, и журналисты, и бизнесмены. У меня случился ностальгический слом. И из этой жуткой страны я умотал после двух лет депутатства обратно в Англию. Я понял: здесь ловить нечего».
В конце 1996 года он вновь отправился в Лондон и прожил там до 2003 года. Там он потерял свои миллионы, втянувшись в аферу некоего ливанца по имени Абдель Насиф, а потом потратил много средств на судебные тяжбы с ним.


Тарасов вновь возвратился на постоянное жительство в Россию в 2003 году. Дважды участвовал в выборах на посты губернатора Санкт-Петербурга (2000) и губернатора Красноярского края (2002), но не добился успеха.
У Тарасова был план, как побороть в России коррупцию. Среди прочего он предлагал отменить налоги.


В последние годы Тарасов вел в некотором роде затворническую жизнь. Лишь пару лет назад пытался вернуться в общественную жизнь через политическую дверь. От партии «Яблоко» он попробовал свои силы на выборах в Госдуму. Как признавался в одном из интервью сам Тарасов, жил он скромно в небольшой квартире на Арбате, что называется, «на зарплату», - плюс пригодились отложенные в годы былой роскоши деньги в американском пенсионном фонде.


Дом, где в конце июля 2017 года умер Артем Тарасов.


В последние годы бизнесмен жил один в квартире и лишь раз в неделю к нему приходила домработница. Труп миллионера обнаружил его друг вечером в субботу, 22 июля, когда привез ему лекарства.
К слову, миллионер не любил ходить по врачам, так как не доверял медицине. Он всем говорил, что знает свое тело лучше, чем медики. Поэтому диагнозы он ставил себя самостоятельно, а лекарства, которые нужно принимать, искал в интернете. Следователи СК назначили проверку, но по первым выводам медиков смерть носит не криминальный характер.

http://www.m24.ru/articles/42291

"Нераскрытые тайны": Как работал черный рынок товаров в СССР

В СССР, который жил за "железным занавесом", разбогатеть можно было только торгуя на черном рынке. Чем торговали в стране Советов, как люди узнавали где и почем добыть дефицит и почему власти зачастую закрывали глаза на черный рынок - об этом снял сюжет телеканал "Москва Доверие".

Борьба со спекулянтами

В середине 80-х годов генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев впервые озвучил величину оборота на черном рынке – 10 миллиардов рублей. Вскоре Верховный Совет СССР принял закон о кооперативах. Они получили равные права с госпредприятиями: обязались выплачивать налоги и вести официальную бухгалтерию. Предприниматели начали "выходить из тени".

Экономист Никита Кричевский утверждает, что советская экономика не считалась с нуждами людей. Половина жителей гигантской страны вынуждена была приобретать товары, минуя магазины.

Как считает Кричевский, это была экономика средств производства, а советские руководители в те годы, еще со времен индустриализации, были заняты тем, что стремились произвести как можно больше станков, оборудования, машин, механизмов и ракет. "А уж жители, население, как-нибудь перетопчутся, потому что времена тяжелые, нас окружают враги, идет противостояние двух систем. Одним словом, не до вас, господа", - говорит Кричевский.

Старшему оперуполномоченному по особо важным делам ГУ МВД СССР Евгению Черноусову не раз приходилось устраивать облавы на спекулянтов. Советская власть контролировала оборонные предприятия и колхозы, хищений там зафиксировано не было, а вот в рыбном хозяйстве, на фабриках и заводах неучтенную продукцию отследить не представлялось возможным, она сразу уходила на черный рынок.

"За счет создания излишек продукции и материалов изготовляли новые изделия, приклеивали ярлыки иностранных фирм и выдавали за хорошую продукцию, а потом реализовывали. И это были огромные деньги, и трудно было бороться из-за того, что никто это не афишировал. Тогда не строили никаких дач, особняков, машин несколько – все боялись. Держали "в кубышке", это действительно была проблема", - вспоминает оперуполномоченный.

В 1989 году Горбачев снова затронул тему теневой экономики. Толкнула его на это история успеха москвича Артема Тарасова: тот открыл первое в Москве брачное агентство и в первые пять дней заработал 100 тысяч рублей, причем средняя зарплата по стране тогда составляла 120 рублей. Тарасова тут же объявили спекулянтом, который незаконно устраивает браки по расчету в погоне за московской пропиской.

В те годы все продавалось только из-под полы - начиная от мяса и заканчивая гарнитурами "Хельга" из ГДР (люди стояли за этими гарнитурами в очередях по три, по четыре года). У Тарасова был друг, нелегальный миллионер, и он знал десятки способов того, как, не воруя, зарабатывать.

Одной из таких тайн он поделился: "Поступает гарнитур мебельный, я иду на склад с гвоздем и царапаю по боковине, огромную царапину делаю. Дальше приходит из главка комиссия и смотрит на гарнитур, он поврежден при перевозке, его уценивают. И мой краснодеревщик заделывает царапину так, что клиент никогда этого не увидит. Приходит клиент по очереди, получает довольный и счастливый гарнитур за полную цену, и еще мне пытается сунуть взятку – 50 или 20 рублей. Я, конечно, не беру – это глупо, брать взятку".

Первый советский миллионер

Несмотря на неудачную попытку с брачным агентством, Тарасов затеял новое дело: Московский дом быта разрешил ему в своих стенах открыть мастерскую по ремонту техники, эксклюзивной в те времена в Советском Союзе – импортной.

Тарасов взял двух инженеров с паяльниками, которые могли чинить бытовую японскую технику. В то время не было возможности нигде ее ремонтировать в Москве, была только одна организация, которая привозила эти запчасти. Причем запчасти ждали по году, по два, и платили большие деньги. А эти "умельцы" стали ремонтировать японские магнитофоны, видеомагнитофоны, телевизоры.

У компании пошел огромный поток, потому что инженеры умудрялись ставить советские транзисторы в японские портативные магнитофоны. И когда один из пользователей открыл крышку и посмотрел, что там было - там стояли огромные транзисторы, куча проводов, все это было залито эпоксидной смолой, но самое главное - магнитофон работал.

Компанию обвинили в воровстве зарубежных деталей, начался процесс. Спасла Тарасова жалобная книга: в ней ни одной претензии, сплошь благодарности, и следователям не за что было зацепиться. Но вскоре он дал новый повод для ареста.

"Руководство – я, мой заместитель, второй заместитель и главный бухгалтер, разделили между собой 10 миллионов. Выписали по 3 миллиона зарплаты, и бухгалтеру, чтобы она с нами оставалась, 700 тысяч дали. Она чуть не повесилась от ужаса", - рассказывает предприниматель. Едва была подписана ведомость, как дело дошло до самого Горбачева.

"Периодически сотрудники МВД возбуждали уголовные дела по спекуляции, заводились дела оперативной разработки и выявлялись организаторы поставок той продукции из-за рубежа или неучтенной. Но это была капля в море, поэтому побороть это было просто нельзя. И власти, понимая это, делали видимость, что борются с этими черными рынками и так далее, а на самом деле такой эффективности работы в этом направлении, безусловно, не было", - считает оперуполномоченный Черноусов.

Тарасову тоже приходилось общаться со спекулянтами, иначе система не будет работать: чтобы получить одно, нужно достать что-то другое. Его фирма по ремонту импортной техники выросла, они перешли на закупку компьютеров и программного обеспечения для всех структур в стране, в том числе для Звездного городка Академии наук и даже для КГБ.

Расчет в те годы был только наличными. К началу 1989 года на счету фирмы оказалось 100 миллионов рублей, и это в то время, когда роскошный Mercedes стоил 12 тысяч.

У фирмы Тарасова был знакомый в Минюсте СССР, который сообщал все новости о законодательстве. И как-то он сказал: "Вскоре на наличные деньги, которые кооператив может тратить в день, будет ограничение – всего 100 рублей. Вот в кассе должны быть 100 рублей. Все остальные где-то должны в банках размещаться и тратить их нельзя". А у кооператива "Техника" в штате были 1800 человек. Тогда-то и пришла Тарасову идея поделить зарплатный фонд среди "своих", чтобы потом в течение года тратить его на нужды кооператива. Но когда они внесли партийные взносы на 90 тысяч рублей, об этом тут же доложили "наверх".

Вскоре пришла комиссия – восемь различных организаций: ОБХСС, КГБ СССР, ГРУ, Минфин, КРУ Минфина, финансовые территориальные отделения. Когда они сняли кассу, там оказалось 959 тысяч 837 рублей 48 копеек. Комиссия подготавливала протокол о том, что все законно, но выступил Горбачев и сказал: "Мы не позволим превращать нашу социалистическую родину в капитализм. Мы этих толстосумов должны призвать к ответственности".

Комиссия вернулась, протокол был порван, кооператив остановил работу, все уволились. Тарасов остался один, ему грозила 93-я статья УК СССР "Хищение государственной собственности в особо крупных размерах". Наказание только одно – расстрел. По этой же статье несколько лет назад приговорили отца друга Тарасова – директора Елисеевского магазина Соколова, в свое время эта история наделала много шума.

Советский миллионер Артем Тарасов пошел на отчаянный шаг: он пришел на телевидение, в прогрессивную программу "Взгляд", и рассказал свою историю на всю страну. Причем сделал громкое заявление: если докажут, что он спекулянт, он готов к расстрелу хоть на Красной площади.

"Взглядовцы" боялись, что их закроют, но их не закрыли, и я стал популярным: в следующие дни меня окружало огромное количество всяких журналистов, обо мне написали "Московские новости" – в то время очень прогрессивная газета, на английском. У меня брали интервью все агентства мира: Associated Press, японские всякие. И, конечно, меня трогать было сложно", - рассказал Тарасов.

Дошло это до того, что его избрали народным депутатом РСФСР. Тогда Тарасов обрел "иммунитет" и мог уже спокойно, находясь в лагере Ельцина, в унисон со всеми говорить, что пора уходить Горбачеву, что эта перестройка – это неправильно и нужен свободный рынок.

История свободной торговли в СССР

Слово "рынок" в то время само по себе считалось преступным. За частную торговлю могли вменить статью. Если человек покупал товар и перепродавал – это спекуляция: пять-семь лет тюрьмы с конфискацией имущества. За коммерческое посредничество (была и такая статья) – три года.

Правда, в Советском Союзе так жили не всегда. В середине 20-х годов торговля на улицах велась открыто – это были годы НЭПа. Короткому, но такому яркому периоду в истории москвовед Татьяна Воронцова посвящает отдельную экскурсию.

"Многие у нас считают, что выстрелила "Аврора", а потом сразу метро пустили, вот эти 10-15 лет все время куда-то из нашей истории исчезают, но, тем не менее, время это было очень интересное, когда торговля расцвела. Была и частная торговля, и кооперативная, существовало множество артелей. И государственная торговля тоже стала подниматься. Была конкуренция, было многообразие товаров", - считает Воронцова.

Правда, частников и тогда несколько ущемляли: не давали печатать цветную рекламу или пользоваться помощью профессиональных поэтов, в то время как госуслуги продвигал сам Маяковский.

Интересный факт: в 1927 году в Москве в свободной продаже было 25 наименований модных журналов (детская мода, женская мода, летняя, весенняя) – на любые запросы. Но в конце 20-х годов, когда начинаются пятилетки, о свободной частной торговле пришлось забыть, страна встала на рельсы индустриализации.

Однако публицист Александр Трубицын недавно сделал своеобразное открытие: он обнаружил, что при Сталине предприниматели как класс уничтожены не были, а наоборот – весьма и весьма процветали.

Например, в "Сборнике документов НКВД периода Великой Отечественной войны", было написано, что на заводе таком-то в производстве находится столько-то снарядов, столько-то в производстве, столько-то на выходе, столько-то заготовлено, столько-то может произвести, сроки и так далее – обычный технический отчет. Но самое главное, что это производство принадлежало артели.

Артель – это когда люди объединялись в бригады на сезонные заработки или налаживали небольшое производство. Как правило, они занимали ту нишу, где не успевало государство. К слову, в 1953 году порядка 6% валового национального продукта делалось частными предпринимателями, причем первые телевизоры и первые радиолы делали именно в артелях.

В документах сталинского периода членов артелей указывали наряду с рабочими и колхозниками. Они были полноправными гражданами, которых так же награждали орденами и выдвигали на доску почета. Мало того, чтобы исключить коррупцию, Совнарком предусмотрел точные ставки, по которым в артели доставляют сырье и материалы. Единственное требование к ним – чтобы цена на продукцию не превышала государственную больше чем на 10%.

При Хрущеве появилось такое явление, как фарцовка. Особенно заметно это стало после Международного фестиваля молодежи и студентов, устроенного в Москве в 1957 году. Тогда советские люди увидели, как можно одеваться. Советских модников тут же окрестили стилягами. Сначала только они были главными клиентами фарцовщиков, а потом нелегальная торговля разрослась до всесоюзных масштабов.

Гостиница "Интурист" – самое известное гостиничное предприятие, в котором обитали торговцы, фарцовщики. К 70-м годам в сеть фарцовщиков входили практически все горничные, этажные, бармены, уборщики гостиниц. Их задача - выторговать у незадачливых иностранцев любыми средствами модные вещи и потом уже отдать перекупщикам.

У "Интуриста", "Метрополя" и других популярных среди иностранцев гостиниц фарцовщики дежурили сутками. За определенную плату швейцары их не прогоняли. Продавали добычу зачастую тут же, в ближайшем московском дворе и даже в общественном туалете. Один из них когда-то располагался в Камергерском переулке, недалеко от Красной площади.

"Валютные" дела и красные доллары

И если на мелкую торговлю власти зачастую закрывали глаза, то валютные операции в стране были вне закона. За пару долларов можно было получить немалый срок. Так произошло с актером Владимиром Долинским: за пять лет до съемок в фильме "Тот самый Мюнхгаузен" его, артиста Театра сатиры, взяли с поличным на продаже валюты. Он отсидел почти четыре года в колонии строгого режима. Прошение друзей-артистов и доказательства случайности сделки на следствие не подействовали. А все из-за 30 долларов - он купил их, когда театр собрался за рубеж на гастроли. Потом поездку отменили, и Долинский захотел вернуть свои рубли.

Как вспоминает экономист Кричевский, незаконные валютные операции в Советском Союзе иногда доходили до абсурда. Так, в 70-х годах в Москве получил широкую, естественно, неформальную, негазетную огласку занятный эпизод, случившийся в так называемой "трубе" – переходе от нынешнего Охотного ряда к площади Революции. Один товарищ, желавший приобрести доллары, по совету друзей собрал все свободные советские рубли, приехал на эту точку, пришел в "трубу" и достаточно быстро нашел того, у кого доллары были в наличии.

Дальше началось самое интересное. Продавец сообщил нашему незадачливому покупателю, что настоящий доллар не зеленый, а красный. И если он купит красные доллары, и приедет за границу, то он сможет обменять эти доллары на европейскую валюту по более высокому курсу. Продавец очень удивился, что покупатель, который желал приобрести эти доллары, об этом ничего не знал и ничего не слышал.

Кстати говоря, покупателем был не самый последний советский спортсмен. Он купил красные доллары и, конечно же, был поднят на смех абсолютно всеми своими приятелями.

Преследование антикваров

На волне перестройки пришла волна облав: милиция арестовывала крупных спекулянтов, которых раньше не смели трогать. Шли операции по захвату цеховиков – это те, кто производит товар подпольно и в больших размерах. Чаще всего они подделывали заграничные бренды. Особенно популярен был джинсовый бизнес, а самые высокие ставки шли на рынке антиквариата. Одним из немногих частных коллекционеров тогда был Михаил Перченко.

Страсть к антиквариату и коллекционированию у него появилась еще в детстве. Перченко до сих пор помнит тот день в мельчайших деталях: он гулял по старому Арбату и случайно заметил в витрине комиссионного магазина красивый сервиз, точнее – его ценник. Сервиз стоил 96 тысяч рублей (для сравнения: лимузин "ЗиМ", который никто не мог купить, стоил 42 тысячи).

Сервиз, кстати, был непростой: он был на 48 персон, весил 146 килограммов и принадлежал Николаю II, с его вензелями и с родной позолотой. Первый предмет Перченко смог купить уже в 19 лет. Правда, давно уже его продал - говорит, нельзя собрать настоящую коллекцию, ни с чем не расставаясь.

Михаил Перченко признает, что в советские годы сотрудничал со спекулянтами – покупал у них иконы. Но было одно железное правило, которого он придерживался, и которое, как считает, спасло его от тюрьмы, – никогда не связываться с контрабандистами.

"Черный рынок в России был громадным. Правда, и сейчас редко когда можно купить что-то стоящее с витрины, все продается в кабинетах, в руках и так далее. Можно было каждого антиквара обвинить в спекуляции и посадить его на большой срок, и многие из коллекционеров сидели. Когда я уже стал собирать западноевропейское искусство, на меня начали охотиться. Как-то удалось поймать меня на взятке в 10 рублей, причем взятка была не должностному лицу, а продавцу и не в виде денег, а в виде конфет", - рассказал Перченко.

Обыск в доме коллекционера начался в 6 часов утра и продолжался до позднего вечера. Он уже изучил процедуру – это третий раз, когда его пытались арестовать. Только потом друзья ему рассказали, что в тот день в Москве изъяли 13 коллекций и лишь Перченко удалось все вернуть благодаря связям.

По неписаным законам теневая экономика появляется везде и всегда, если есть ограничения на торговлю тем или иным товаром. Прибыль на таком рынке гораздо выше, хотя выше и риски. Черный рынок в СССР стал неотъемлемой частью советского быта. Запретить жить красиво было невозможно и за "железным занавесом".