Афинская культура, образование и воспитание

2. Поэзия и музыкальное искусство древней Греции

В основе греческого искусства лежат телесные интуиции. Искусство греков подчинено последним в понимании "искусства" и "ремесла". "Идеалисты" - Сократ со своим утилитарным взглядом на искусство, Платон со своим подчинением художественного творчества религиозным и общественным задачам, Аристотель со своей теорией "музыкального" Воспитания, Плотин со своим подчинением художественного эроса мистическому восхождению и т. д., и т. д. Немыслим был взгляд на чистое искусство как на нечто ценное и даже просто предпологаемое. "Искусство для искусства" - невозможная вещь для античности.

Культурная жизнь афинян в архаичную эпоху велась на так называемых «беседах» и «пирах», попойках, слудующих за вечерней трапезой, с определёнными правилами и строгим этикетом. Каждый и присутствующих по очереди получает миртовую ветвь, означающую его черёд петь, «песнь, переходящая зигзагом от одного к другому». Ребёнку, если он хотел в последствии достойно участвовать в пирах и считаться образованным человеком, ннадо было усвоить, наряду с некоторыми познаниями Гомера (VIII век до н. э.), ставшие к тому времени классикой, объёмный запас лирических стихотворений.

Успехом пользовались гномические поэты, вроде автора «Поучений Хилона», некоторые фрагменты «поучений» дошли до нас под именем Гесиода из известного сборника элегий Фиогнида. Но подлинно афинский классик Солон, его Элегии обращение к согражданам на моральные темы, которые в свою очередь преследовали воспитательные цели. Солона цитировали на суде и в народном собрании такие ораторы как Клеофонт и Демосфен 11 Марру А.-И. История воспитания в античности (Греция). -М., 1998.-С. 69.? .

О пластичности греческой поэзии писано очень много. Но можно сказать, что далеко не все исследователи одинаково хорошо и глубоко чувствуют эту пластику. Пластика греческой поэзии не есть нечто только внешнее или только украшающее. Она существенно организует самый смысл и структуру этой поэзии. Можно не говорить специально о тои же Гомере, так как и всякий эпос более или менее пластичен, и везде в эпических сказаниях телесное изображение заслоняет внутренне развивающуюся логику субъекта.

Но то же самое, однако, надо сказать и о греческой драме. Здесь также почти полное отсутствие самостоятельной логики событий духа; и действия оказываются почти немотивированными. Судьба тут не есть имманентная логика жизни, но насильственно врывающийся извне слепой случай. В особенности статуарность и пластика трагедии видна на писателях, в которых кульминирует аттический гений, на Эсхиле, Софокле и Эврипиде. У Эсхила (525 -- 456 до н. э.) трагедия почти ничего общего не имеет с нашей драмой.

Это - своего рода лирические оратории, в которых монологи и десятки, сотни стихов уничтожают в корне всякую внутреннюю логику и динамику жизни. Прометей висит на скале целую трагедию, и действие ни на шаг не подвигается в течение всей трагедии. В "Семи против Фив" эпическое чередование монологов доведено до полного схематизма. Характеры - одноцветны, неприступны, монолитны. Каждый герой стоит перед нами как статуя; и мы не видим, а только верим и догадываемся, что между этими статуями происходит какая-то драма и трагедия. Оценка убийства Орестом своей матери, хотя и отличается большей пространностью от простого гомеровского одобрения этого события, все же получает окончательную форму и смысл только с появлением Афины. Проклятие, тяготеющее над всем родом и тем ослабляющее или часто просто уничтожающее драматизм действующих лиц, вполне налицо не только в эпосе, но и у трагиков. Развязка сплошь да рядом принадлежит богам, а не людям. Наконец, наличие длиннейших хоров у Эсхила, наполняющих большую часть его трагедий, уже достаточно говорит об отсутствии у него психологии, трагедии и драмы в нашем смысле слова. Что такое хор? Это есть как бы объективированная мысль, отелесенное чувство, обезличенный субъект. Это - мысль, чувство и субъект - в пластической трактовке.

Быть может, еще ярче сказывается основная античная интуиция на характере древнегреческой музыки. Если западная драма ни в каком случае не может быть помещаема в один отдел с драмой античной, то музыка древних есть нечто уже совсем несоизмеримое с музыкой западной. При нашей обычной, ходячей "классификации" искусств, где мы распределяем искусства самым внешним и несущественным образом, т. е. по роду материала, из которого сделано произведение, мы должны стать совершенно в тупик перед тем явлением, которое именуется греческой музыкой. Грек и здесь продолжает как бы ощупывать статую, хотя, казалось бы, столь бестелесное искусство, как музыка, и очень мало дает к этому оснований.

Греческая музыка есть музыка почти исключительно вокальная. Инструменты немногочисленны и поразительно примитивны, и существуют они почти исключительно для сопровождения. Музыка имела значение лишь как придаток поэзии. Она не имела у греков самостоятельного значения; и для Аристотеля музыка - лишь "главнейшее из украшений трагедии". Музыка только подчеркивает содержащиеся в самой поэзии мелодические и ритмические отношения. Это - в значительной мере лишь выразительная декламация или же речитатив. Грек не мог бы стерпеть нашего оркестра; это для него было бы просто какофонией и безобразием, безвкусием. Тут действовал строгий императив, не раз формулированный тем же Платоном: "Гармония и ритм должны следовать словам; размер и гармония должны сообразоваться со словом, а не слово с ними". Итак, греческая музыка есть искусство преимущественно вокальное и словесное, где слово подчиняет себе ритм и мелодию и где никакой инструмент не имеет самостоятельного значения.

Некоторые историки отмечают, что грики стремились прежде всего быть музыкантами. Их искусство было прежде всего музыкальным, а уж потом словесным и изобразительным. «Лира, лёгкий танец и пение» - этим исчерпывается содержание культуры для Феогнида. Платон (428 или 427 - 348 или 347 до н. э.) говорит: «Тот, кто не способен участвовать в хороводе (быть одновременно певцом и танцорм), не является по-настоящему образованным человеком». Платон поясняет, что музыкальное образование имеет значение и для нравственности; обучение у кифариста, влияя на личность в целом, способствует приучению молодых к «владению собой», делает их более культурными, поселяя в их душах эвритмию и гармонию 11 Марру А.-И. История воспитания в античности (Греция). -М., 1998.-С. 68. .

"Серебряный век" российской музыкальной культуры

2.1 Характеристика музыкального искусства конца ХІХ -- начала ХХ веков "Серебряный век" производит впечатление «расколотости» и падения интенсивности мысли о музыке. Никто не ставит в большом масштабе острых музыкально-общественных проблем...

Бразильская национальная музыкальная культура

Британский музей Лондона

Представлено в музее коллекцией, начиная с памятников Эгейского мира (3-2 тыс. до н.э.) и завершая произведениями, созданными на закате Римской империи. Коллекция греческо-римских древностей занимает 12 зал. В нее вошли так наз...

В Античную эпоху были заложены основные направления в философии, архитектуре, литературе, законодательстве и т.д. Несомненно...

Возникновение музея как феномена культуры

Следующим этапом на пути становления музея как социокультурного института становится коллекционирование, которое считается предшественником современного музея. В практике собирания...

Искусство Древней Греции

Древнегреческая мифология подразделяется на дофессалийскую (доолимпИйскую), фессалийскую (олимпийскую) И диойисийскую. Дофессалийская мифология объединяет древнейшие мифы и представляет собой преимущественно тератологию, т.е...

История развития риторики как науки

Любовь к красивому слову, пространной и пышной речи, изобилующей разнообразными эпитетами, метафорами, сравнениями, заметна уже в самых ранних произведениях греческой литературы-- в «Илиаде» и «Одиссее». В речах, произносимых героями Гомера...

Культура греческой античности

Искусство Древней Греции внесло значительный вклад в развитие всего мирового искусства. Среди основных характеристик греческого искусства: · гармония, · уравновешенность, · упорядоченность и красота форм, · четкость...

Культура Древней Греции

Литература ранних греков, как других народов, восходила к традициям древнего фольклорного творчества, включавшего сказки, басни, мифы и песни. С изменением общественных условий началось быстрое развитие народной поэзии-эпоса...

Культура Древней Греции

Всей античной культуре был свойствен дух агона - борьбы, состязания, испытания. Греки обожали всякие соревнования - спортивные олимпиады, соревнования поэтов, музыкантов, художников, публичные споры ораторов и философские дискуссии мудрецов...

Культурное развитие Беларуси в советский период

Театральная жизнь. После победы Октябрьской революции 1917 г. начался отсчет истории белорусского советского театрально-музыкального искусства. Продолжали дело И. Буйниц- кого в новых условиях режиссеры и актеры Ф. Жданович, B. Фальский, В. Голубок...

Музыкальное образование в годы царствования Екатерины II

Первые заведения, где обучались музыке, появились в XVIII веке. Это музыкальные классы при Академии художеств, Университете, частные музыкальные школы. Но они давали лишь азы; при раскрытии ярких дарований учеников отправляли в Италию (Фомин...

Своеобразие римской культуры

Прошли века со времени крушения античной культуры. Человечество получило в свое распоряжение новые факты и материалы. Но о греческой культуре продолжают спорить. Что это было: "греческое чудо", на котором так настаивал Шлиман...

Театр, поэзия и литература в Древней Греции

театр культура древний греция Гомер (Homeros) - это греческий поэт, согласно древней традиции, автор Илиады (Ilias) и Одиссеи (Odysseia), двух больших эпопей, открывающих историю европейской литературы. О жизни Гомера у нас нет никаких сведений...

Характерные особенности рукописной книги Киевской Руси

Музыкальное искусство восточных славян времени Киевской Руси достигло высокого уровня. Об этом свидетельствуют фольклорное наследство, древнерусское культовое пение, музыка княжеского двора, ратная (военная) музыка...

Идет семьсот тридцать первый год от основания Рима - двадцать третий год до новой эры. В доме императора Августа на Палатинском холме лучший поэт Рима - Вергилий (70 - 19 до н. э.) читает свою «Энеиду» - поэму, которую он пишет уже шесть лет и все еще не считает завершенной. С трудом уговорил его Август прочитать из нее хотя бы отрывки. Рядом с Августом сидят его ближайшие советники. Остальные присутствующие - поэты, любители искусств. Между ними друг Вергилия - поэт Гораций (65 - 8 до н. э.), раньше времени поседевший человек. Он недавно опубликовал свои «Оды» - три книги лирических стихотворений - и теперь наслаждается славой. Рядом с ним драматург Варий, тоже друг Вергилия. Здесь и Тибулл (ок. 50 - 19

до н. э.) - молодой, но уже известный поэт, автор нежных любовных элегий, и Проперций (ок. 50 - 15 до н. э.) - «ученый лирик», когда-то встретивший начало работы Вергилия над «Энеидой» восторженными стихами:

Сдайтесь, писатели Рима, сдавайтесь, поэты Эллады: Большее нечто растет здесь «Илиады» самой!

(Перевод М. Гаспарова.)

Вергилий

Гораций.

С восхищением и вниманием слушают собравшиеся. Для них это не просто развлечение. Речь идет о создании великой литературы, творцами которой римляне могли бы гордиться не меньше, чем греки Гомером и Эсхилом. Речь идет о создании литературы, достойной могущества Рима - мировой державы, во власти которой все Средиземноморье. До сих пор у римлян были лишь комедии веселого Плавта, поэма великого мыслителя-материалиста Лукреция «О природе вещей», полные глубокого чувства лирические стихотворения поэта Катулла. Но все это лишь подступы к созданию классической национальной римской поэзии, расцвет которой связан с именами Вергилия и Горация.

Вергилий и Гораций стали свидетелями того, как погибла в Риме республика и утвердилась в лице Августа империя. Сам Гораций когда-то сражался в армии Брута, последнего защитника римской свободы. К Августу Вергилий и Гораций примкнули потому, что хотели видеть в нем продолжателя республиканских традиций. Прославляя Августа, они славили в его лице величие Рима.

Поэму Вергилия «Энеида» признали лучшим классическим произведением римской поэзии. В основе ее - миф, сложенный когда-то римлянами о том, что их предок - троянец Эней, сын богини Венеры, - приплыл в Италию после падения Трои. Римляне хотели показать, что история их народа такая же древняя, как и история греков.

Поэма рассказывает о том, как корабли Энея, спасшиеся от страшной бури, причаливают к берегам Африки, где пунийская (древние римляне называли пунийцами население Карфагена и других городов Северной Африки) царица Дидона возводит свой город Карфаген. Эней рассказывает ей о своей судьбе: о том, как пала Троя, как спасся он из горящего города и с немногими товарищами решил отыскать неизвестную землю, где по велению оракула они должны основать новый город. Дидона и Эней полюбили друг друга. Прервав свой путь, долгие дни и месяцы проводят троянцы в Карфагене. Но однажды во сне Энею является вестник богов - Меркурий.

Он требует, чтобы Эней свершил то, что назначено судьбой: основал город, новую родину для своих потомков. Скорбный Эней тайно покидает Дидону и отплывает из Карфагена. Не в силах вынести разлуки, Дидона пронзает себя мечом. А Эней продолжает свой путь и наконец достигает берегов Италии. Здесь, чтобы узнать о своей грядущей судьбе, он спускается в страшную Авернскую пешеру, где, по преданию, находился вход в царство мертвых. Перед ним проходят величественные образы будущих героев римского народа. Воодушевленный этими видениями, Эней ведет своих спутников, чтобы создать поселение на этой земле. Но Энею и его товарищам пришлось выдержать долгую войну с местными племенами, прежде чем они заложили заветный город Альба-Лонга. От царей Альба-Лонги родился Ромул, основатель Рима, а сын Энея Асканий стал прародителем римского рода Юлиев, к которому принадлежит император Август. Так неразрывно сплетаются в поэме прославление Рима и Августа, напоминание об общем для греков и римлян мифическом прошлом и утверждение особенного, дарованного только Риму величия в настоящем.

Археологи, раскапывая древние города Римской империи, то и дело находят обломки стен с грубо начертанными строчками из «Энеиды», видимо полюбившимися некогда простым людям. А для римских писателей «Энеида» навсегда осталась непревзойденным образцом. Много веков спустя многие поэты Возрождения и эпохи классицизма подражали этому гениальному творению Вергилия в своих поэмах.

Овидий

Если Вергилий создал классический римский эпос, то его друг и современник Гораций создал классическую римскую лирику. Он также воспевал в своих стихотворениях доблесть предков; однако охотнее он вспоминал о древней простоте нравов, учил наслаждаться «золотой серединой» скромного достатка, писал о тоске и радости любви, о веселых пирушках с добрыми друзьями. Эти стихи брали за образец многие поэты нового времени, в том числе и русские стихотворцы XVIII - начала XIX в. Но едва ли не лучшие стихи Гораций посвятил прославлению своего призвания - поэзии. Среди них - знаменитый «Памятник»:

Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
И зданий царственных превыше пирамид;
Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
Ни ряд бесчисленных годов не истребит.

(Перевод А. Фета.)

В русской поэзии тема горациевского «Памятника» прозвучала в замечательных стихотворениях Державина и Пушкина.

Труд Вергилия и Горация проложил дорогу третьему великому поэту эпохи Августа - Овидию (43 до н. э. - ок. 18 н. э.). Наиболее значительное его произведение - поэма «Метаморфозы» («Превращения»). Овидий собрал едва ли не все мифы «о превращениях» (их оказалось свыше двухсот) и пересказал в своей поэме. Получилось собрание самых поэтических образцов греческой и римской мифологии. Обращается в камень Ниоба, в наказание за надменность лишившаяся своих детей; вырастают ослиные уши у глупого царя Мидаса и т. д.

Иллюстрация Д. Бисти к «Энеиде» Вергилия.

Жизнь Овидия сложилась несчастливо. Он сочинял любовные элегии и мифологические поэмы, мало заботясь о прославлении римской мощи и императорского имени. Стареющему императору Августу это не нравилось. Он сослал поэта на окраину империи, к берегам Черного моря, где теперь находится румынский город Констанца. Там Овидий и умер, проведя десять лет в изгнании. На чужбине он создал свою последнюю книгу - «Печальные элегии». Много веков спустя неподалеку от этих мест жил сосланный в Кишинев Пушкин. Он часто обращался мыслью к судьбе Овидия - такого же изгнанника, как он. Одно из своих южных стихотворений Пушкин назвал «К Овидию». А тот, кто читал поэму «Цыганы», никогда не забудет прекрасных слов о римском поэте, вложенных в уста старого цыгана:

Он был уже летами стар,
Но млад и жив душой незлобной;
Имел он песен дивный дар
И голос, шуму вод подобный.

Поэтов и философов античности мало интересовал вопрос того, что собой являет любовь. В своих рассуждениях они не придавали ей налета таинственности, что было свойственно авторам последующих этапов становления литературного жанра. Любовь воспринималась как есть – как часть окружающего мира, закономерное дополнение к наличию богов, людей и животных. Для древних греков любовь была на уровне притягательности. Это чувство сопоставимо со многими повседневными вещами.

Как же выражали поэты античности свое отношение к противоположному полу? Для этого они часто прибегали к распространенном у методу – отождествляли её с различными мифологическими образами.

Значение любви у древних греков

Привычного для нас слова «любовь» в единственном его значении, у древних греков не существовало. Они разделяли это чувство на несколько типов, в зависимости от направленности. В наше время такой подход кажется несколько странным, но для жителей Эллады это было нормой жизни, позволяющей избежать путаницы и недопонимания. Так греки могли избежать ситуаций, когда кто-то описывает свои глубокие чувства, перемежевывая разговор словами «любовь», «люблю», и т.п., хотя на самом деле имеет в виду не отношения между мужчиной и женщиной, а состояние увлеченности, плотской страсти или просто преданности другу.

В древнегреческой поэзии встречается описание как минимум четырех видов любви:

1. Эрос – страстные, плотские отношения между мужчиной и женщиной, которые способны довести друг друга до безумия. Олицетворением и покровителем такой любви является не кто иной, как греческий бог Эрос.

2. Филия – душевная привязанность, приязнь к материальным вещам, близким людям, родине. Филия рассматривалась как более мягкое, дружеское отношение, и могла употребляться даже в смысле любви к познанию. Отсюда пошел термин «философия» - в переводе с древнегреческого – «любовь к мудрости».

3. Агапэ – ещё более мягкий, чем филия тип любви. Отличается жертвенностью по отношению к ближнему. Впоследствии, понятие Агапэ перешло в раннее христианство, начавшее свое развитие на закате культуры язычества. Братские трапезы, устраиваемые сторонниками христианства, носили название «агапы».

4. Сторге – любовь внутри семьи, которая отличается особой привязанностью.

Любовь могла не отличаться стабильностью, переходя от одного типа в другой. Кроме перечисленных выше, Платон в своих трудах описывает ещё три вида отношений – людус (любовь, основанная исключительно на страсти), мания (болезненная, ненормальная иногда – одержимая любовь), и прагма (притворная любовь ради выгоды, брак по-расчету).

Древнегреческая любовная поэзия

Стихи древнегреческих поэтов, посвященные любви во всех её проявлениях, часто находят на всей территории современной Греции, включая как материковую её часть, так и острова. Это неудивительно, особенно с учетом того, как греки воспринимали подобные чувства. Считая их полностью естественными, они не придавали им особого значения. На одну ступень ставились как отношения между мужчиной и женщиной, так и дружба, семейные узы, любовь к родине.

Несмотря на внешнее спокойствие и уравновешенность, греки всегда являлись южным средиземноморски м народом, склонным к полной открытости чувств. В отличие от современности, когда любовь считается делом интимным, во времена Эллады таких предубеждений ещё не существовало. Страсть, любовь и привязанность выражались устно и письменно, ставя явственный отпечаток на литературу, в особенности – поэзию. Ведь что лучше, чем стихи, написанные от чистого сердца, может выразить всю гамму чувств, терзающих мысли человека? Даже с точки зрения современности, древнегреческие стихи отличаются естественностью, открытостью и некоторой наивностью, что делает их прекрасным образцом подобного творчества.

Любовная поэзия Сапфо

Говоря о любовной поэзии Древней Греции , невозможно не упомянуть Сапфо Митиленскую , которая жила и творила на острове Лесбос. В основе её лирических произведений лежат мотивы любви и расставания, дополненные явлениями природы, поклонения богам и прочих элементов древнегреческого быта. Используя традиционные фольклорные формы, Сапфо наполняет их личными переживаниями. Основная отличительная черта творчества поэтессы – напряженная страсть, открытая демонстрация чувств, выраженные просто и ясно, с некоторой долей наивности.

Сапфо понимала любовь не так, как традиционные писатели того времени – для неё это чрезвычайно мощная сила, граничащая с беззащитной чудовищностью. Синтезируя душевные переживания и собственное восприятие, Сапфо передавала чувства именно так, как понимала их – в её поэзии встречаются красочные сравнения с огнем под кожей, звоном в ушах, непередаваемой дрожью.

Любовная лирика Эллады не теряет своей актуальности и на сегодняшний день. Невидимой нитью она проходила сквозь все исторические периоды, оказывая сильнейшее влияние на писателей средневековья, эпохи Возрождения и последующих исторических этапов, вплоть до современности. Стихи того времени несравненно отображают внутренние душевные переживания влюбленных, горечь разлуки, жгучую ревность и пылкую страсть. Используя сравнения чувств обычного человека с явлениями природы, древнегреческие писатели добивались ошеломляющего эффекта. К сожалению, современный перевод не может полностью отобразить суть произведений, не потеряв при этом часть вкладываемого автором смысла, но сохранившиеся любовные стихи все равно не перестают удивлять. Полная открытость, естественность и обилие страсти – вот те главные черты, отличающие греческую лирику от творчества более поздних авторов. Литературные приемы, которые использовали поэты Эллады, могут послужить отличным образцом для последующих поколений.

Тахини (также известна как сезамовая паста) - это жирная паста из молотых семян кунжута. Ее добавляют в некоторые закуски и вторые блюда, а также используют как основу для многих соусов. Тахини полностью состоит из молотых семян кунжута.В некоторых греческих тавернах тахини разбавляют водой или смешивают с оливковым маслом и лимонным соком, добавляют множество разных специй и приправ.

Где отдохнуть в Греции

Греция расположилась в юго-восточном месте Европы. Только в этом краю можно встретить Ионическое, Эгейское Средиземное море, которые наполнены островами. У самих же островов имеется своя история, каждый их них насчитывает около 5 тысяч лет истории. Акрополь, величественные храмы, дворцы, крепости, статуи – все это является доказательство античных времен, который просто должны быть увиденными. Проще говоря, чтобы узнать, где отдохнуть в Греции, вам не нужно личных проводников или специальных экскурсий. Греция – это место, которое само по себе является одной из самых таинственных достопримечательностей мира.

Греческие закуски (часть пятая)

Учитывая популярность в Греции морепродуктов, цены на них несколько выше, чем на мясо. Это объясняется тем, что эллины очень тщательно относятся к свежести морских даров. Здесь вспоминается цитата из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Свежесть бывает только одна - первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!» Именно морепродукты «первой свежести» вы найдете в любой греческой таверне.

Дионисиев монастырь. Дионисиат

Дионисиев монастырь расположен на юго-западной стороне Афонского полуострова, на высоте 80 метров над уровнем моря, межлу Григориевым монастырём и монастырём Святого Павла. Он занимает пятое место в иерархии Святого Афона. Обитель была основана преподобным Дионисием из Касторьи в XIV веке (1370 -1374), от которого и получила свое имя, хотя в прошлом имела и другие названия, такие как “Неа Петра-и “Монастырь Великого Комнина”.

Метеора. Монастырь Святой Троицы

На очень высоком утёсе, своеобразной формы, на северо-западе от монастыря Святого Стефана - выстроен монастырь Святой Троицы. Прорубленные в скале 140 ступенек, безопасно ведут на вершину, где и расположен монастырь. Специалисты утверждают, что среди монастырей Метеор-Монастырь Святой Троицы считается третьим по возрасту.

Литература и поэзия Древней Греции

«Илиада» и «Одиссея» Гомера

«Воспитатель Греции! » – так назвал Гомера Платон. Биографические сведения о Гомере, дошедшие до нас от позднейших античных авторов, противоречивы, не всегда правдоподобны, зачастую представляют собой очевидные домыслы. Греки позднейших времен не знали даже, откуда Гомер был родом. Семь греческих городов друг у друга оспаривали право почитаться родиной Гомера:

Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера: Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины. («Греческая антология», пер. Л. Блуменау)

Однако, неизвестно точно, существовал ли Гомер – слепой сказитель, согласно преданию, ходивший из города в город, услаждая пирующих вождей и их ратников напевными стихами. Но и впрямь, по слову Платона, Гомер является воспитателем Греции, ибо на всем протяжении своей истории древние эллины черпали живительную силу в том эпосе, плоде личного или коллективного творчества, который носит имя «гомеровского» и повествует нам об эпохе, еще более древней, чем гомеровская. Гомер должен был впитать в себя с юных лет вековую и даже тысячелетнюю традицию устного эпического творчества. У этого жанра фольклора есть свои закономерности, более или менее общие для всех народов, которые создают фольклорный героический эпос. Выявляются эти законы легче всего при изучении эпического творчества народов, у которых оно еще живо, где самый процесс творчества можно непосредственно наблюдать и исследовать.

В истории всемирной литературы нет, пожалуй, памятника более известного, чем гомеровские поэмы «Илиада» и «Одиссея», появившиеся в VIII – VII веках до нашей эры в малоазийской части древней Эллады – Ионии. В основе этих поэм лежат подлинные события, случившиеся еще в конце второго тысячелетия до нашей эры.

Обе поэмы относятся к кругу исторических повествований о походе ахейских войск после 1240г. до н.э. на Троянское царство. Фольклорный эпос обычно однолинеен в развитии повествования: события, которые в жизни естественно происходили бы одновременно, развиваясь параллельно, эпос изображает как происходящие последовательно. Действующие лица всегда характеризуются однозначно положительно или отрицательно. Характеры героев изображаются статично, в них не видно развития, даже если цикл эпических песней изображает судьбу героя от рождения до самой гибели. В самом стиле прямой речи героев Гомера заметны различия, свидетельствующие о том, что Гомер характеризует своих героев не только тем, что они говорят, но и тем, как они говорят. В частности, склонность престарелого Нестора к многословию была отмечена уже в древности. Аякс, сын Теламона, говорит не так, как Диомед. Характеры гомеровских героев уже очень далеки от фольклорной однозначности и прямолинейности.

Гектор, главный противник Ахилла и всех ахейцев, предстает перед нами героем, который готов погибнуть и погибает, защищая свой город, предстает любящим мужем и отцом. Именно в уста Гектора, а не кого-либо из ахейских воителей вкладывает Гомер слова, которые выглядят как; прочувствованная формулировка его собственного мироощущения:

Эпические поэмы Гомера - своего рода кодекс аристократической морали.

Первое великое завоевание греческого народа – « Илиада » Гомера, завоевание поэтическое. Эта поэма воинов, людей, посвятивших себя войне в силу своих страстей и по воле богов. Великий поэт рассказывает в ней о достоинстве человека, о мужестве героев, которые и убивают и умирают просто, рассказывает о добровольной жертве защитников родины, говорит о страданиях женщин. Поэма воспевает любовь к жизни, однако честь человека она ставит выше жизни и делает ее сильнее воли богов. Совершенно естественно, что именно тема человека в войне заполнила первую эпическую поэму греческого народа, постоянно раздираемого войнами.

В « Илиаде » нашли отражение по крайней мере три исторических эпохи: первая та, что восходит к реальному времени Троянской войны, то есть к VIII – VII векам до нашей эры, завершающим крито-микенскую культуру. Она характеризуется широким применением бронзы, процветанием городов с мощными крепостями и пышными дворцами. Это далекое даже для Гомера прошлое знало уже раннерабовладельческие отношения. В поэмах, однако, господствует первобытнообщинный, родовой строй на стадии разложения, а люди уже знакомы с железом и его свойствами (XI –IX века до нашей эры). Возврат к более примитивному социальному прошлому был связан с нашествием с севера греческого племени дорийцев, более отсталых, чем завоеванные ими в Средней и Южной Греции ахейские племена, хранившие в памяти сказания о походе на Трою. Это второй культурный слой. Помимо первых двух, у Гомера дают о себе знать и реалии ранней архаики (VIII – VII века до нашей эры), то есть эпохи окончательного формирования эпоса. Следы многовекового

процесса становления текста поэм сохранились и в так называемом гомеровском диалекте, где различают элементы ахейского, эолийского, ионийского и аттического диалектов (территориальных разновидностей греческого языка), из которых и образовался последовательно этот обще греческий поэтический «наддиалект», используемый впоследствии всеми античными эпиками, независимо от времени места их обитания.

Благородство «Илиады» - дошедший до нас голос правды. Возвышенность и правдивость поэмы идут от двух великих противоположных фигур – Ахиллеса и Гектора. Гуманизм Гомера в образе Гектора представил человека одновременно и правдивого и возвышенного. Характер его определился его любовью к своим, пониманием общечеловеческих ценностей – напряжением сил, борьбой до последнего вздоха. Он, умирая, словно бросает вызов смерти. Его последний призыв – зов человека, порождающего более совершенное человечество, – он обращает его к «людям будущего», то есть к нам. Ахиллес и Гектор – противопоставление не только двух человеческих темпераментов, но и двух стадий эволюции человечества. Величие Ахиллеса освещено отблесками пожара обреченного мира – ахейского мира грабежа и войны, который должен как будто погибнуть. Гектор – предвестник мира городов, человеческих коллективов, отстаивающих свою землю и свое право. Он являет мудрость соглашений, он являет семейные привязанности, предвосхищающие более обширное братство людей между собой.

«Одиссея» - поэма мирная и посвящена возвращению «хитроумного» Одиссея на родную Итаку. В ней много сказочных и утопических мотивов, она дышит пафосом преодоления опасностей, открытия неведомых стран. Сюжет строится прихотливо: действие то бежит, то останавливается, то возвращается назад, перемещаясь во времени и пространстве. Оно протекает на суше и море, на небесах и в подземном царстве, на волшебных островах среди прекрасных людей, а то среди разбойников и людоедов. Бури, посылаемые разгневанным богом морей Посейдоном, постоянно отдаляют прибытие Одиссея и его спутников домой, приводят их на край гибели. Тем временем на Итаке Пенелопа и ее сын Телемах терпеливо ждут отсутствующего двадцать лет героя и отражают наглые притязания женихов, грабивших дом Одиссея и склоняющих Пенелопу к замужеству. После жестоких испытаний, соблазнов и приключений многострадальный и стойкий герой, вернувшись тайно на родной остров, находит верных слуг, и вместе с Телемахом он расправляется с женихами и воцаряется после столь долгого отсутствия.

Один из главных эпитетов Одиссея – это «великий механик». Одиссей полон решимости добиться счастья, построить его вновь, как некогда своими руками он соорудил супружеское ложе. Одиссей – кузнец своего счастья, у него ум искусного мастера, рабочего. Мы видим его в поэме поочередно косцом, плотником, кормчим, каменщиком, шорником: он орудует топором, плугом и рулем так же уверенно, как и владеет мечом. Но все же высшим достижением этого мастера на все руки является семейное счастье, патриархальное благополучие его подданных, являющихся и его друзьями, – счастье, которое он воссоздает при помощи орудия своего «безупречного разума», как говорит Гомер. Одиссей воплощает борьбу, которую человеческий разум ведет за человеческое счастье на земле, чьи законы для него столь же непреложны, как Сцилла и Харибда. Его усилия – предвестники тех, которые употребит наука, чтобы сохранить жизнь человека и увеличить его власть над природой. Создавая образ Одиссея, Гомер и греческий народ показали на деле свою веру в ценность и могущество разума.

Мир Гомера – неповторимый, мудрый и простодушный, жизнерадостный и трагический, добрый и жестокий. Мир богов и героев, расколотый и единый, в постоянном движении и в то же время представленный как незыблемый и разумный. В конечном счете все вершат боги, воплощавшие идею могущества, красоты и мудрости человека, гармонию, порядок и разумность Вселенной.

Бессмертные и вечно юные боги похожи на прекрасных и совершенных людей, не лишенных, однако, их слабостей и недостатков. Они не только подвержены страстям, но пасуют перед судьбой и вынуждены, даже в ущерб своему всемогуществу,

Они постоянно вмешиваются в дела людей, общаются со смертными, которых Гомер нередко награждает эпитетом «божественных», будь то герой Ахиллес или свинопас Евмей. Жанровые сценки из жизни богов не могут не вызвать улыбки. Боги у Гомера – не ангелы и изъясняются между собой порой совсем как люди.

В гомеровских поэмах нет глубокого психологизма, исследования «диалектики души» - это заслуга литературы нового времени, но и в них есть яркие образы, своеобразные характеры, отмеченные индивидуальностью и даже противоречивые, импульсивные, по-детски капризные, наивные и своенравные, как у Ахилла или Агамемнона, цельные, как у могучего и бесстрашного Диомеда, отважного Аякса, хитроумного Одиссея и умудренного жизнью старца Нестора или несчастного Приама, у безупречного патриота и хранителя семейных устоев Гектора. Внутренняя жизнь выражается в многочисленных речах героев или в ее внешних, пластических проявлениях. Так Ахилл, у которого насильно увели любезную его сердцу пленницу, садится в одиночестве на берегу моря и плачет, а девушка, когда ее уводят, упирается. О чувствах этих молодых людей читатель может только догадываться, как и судить о красоте Елены не по авторскому описанию, а по тому восхищению, которое она вызывает у окружающих. Вся внешняя сторона вещного, предметного мира, воспринимаемого в его единстве и целесообразности, восхищает поэта. Он любуется им – от величавых картин мироздания до оружия, одежды, утвари, покоев, сработанных руками человека по законам красоты, поэтому вокруг все так нестерпимо блещет, сверкает, сияет, переливается, все радует глаз, наглядно, осязаемо и щедро наделяется самыми выразительными эпитетами. Для Гомера характерно преклонение перед творческим началом и удивительным, божественным даром – жизнью. Герои бьются насмерть, сознательно идут навстречу гибели за высокие цели, но неистребимо жаждут жизни и самое высокое положение в подземном царстве готовы, не задумываясь, променять на любую, даже жалкую участь на земле.

«Илиада» заканчивается тризной над телом поверженного Гектора, «Одиссея» - победным возвращением героя на родину; но если вдуматься, то у Гомера нет победителей и побежденных: все сражались самоотверженно, разгромленная Троя, гибель которой в «Илиаде» предрешена, не умирает, ей суждено, правда, в далеком будущем возродиться в величии Римской империи, а возвращавшихся и возвратившихся на родину греческих героев-победителей постоянно преследуют несчастья. Достаточно вспомнить десятилетние скитания Одиссей, убийство Агамемнона в собственном доме. По воле Зевса кровопролитие заканчивается всеобщим примирением, торжествуют законы человечности.

Влияние гомеровских поэм на последующее развитие античной литературы было огромным. Начиная с VI века до нашей эры они изучаются повсеместно. Величайший ученый и философ древности Аристотель в своей «Поэтике» называл произведения Гомера образцовыми, Вергилий писал «Энеиду», ориентируясь на древнегреческого эпика. Средневековая Европа знакомилась с Гомером по сокращенному латинскому переводу, по пересказам византийского писателя Иоанна Малалы. Великий поэт итальянского Возрождения Торквато Тассо, создавая «Освобожденный Иерусалим», испытывал влияние Гомера. Неизменное восхищение Гомер вызвал у великих немецких гуманистов и просветителей – Винкельмана, Лессинга, Гердера, Гете. По примеру Гомера Вольтер пишет «Генриаду», Херасков – «Росияду». Европейский классицизм полон подражаниями античным авторам.

В русской литературе о красоте и глубокой человечности греческого эпоса, взрастившего гуманистическое греческое искусство, пожалуй, лучше всего сказано в предисловии Гнедича к его знаменитому переводу «Илиады»: «Надобно переселиться в век Гомера, сделаться его современником, жить с героями, чтобы хорошо понимать их. Тогда Ахиллес, который на лире воспевает героев и сам жарит баранов, который свирепствует над мертвым Гектором и отцу его, Приаму, так великодушно предлагает и вечерю и ночлег у себя в куще, не покажется нам лицом фантастическим, воображением преувеличенным, но действительным сыном, совершенным представителем великих веков героических, когда воля и сила человечества развивались со всей свободою… Тогда мир, за три тысячи лет существовавший, не будет для нас мертвым и чуждым во всех отношениях: ибо сердце человеческое не умирает и не изменяется, ибо сердце не принадлежит ни нации, ни стране, но всем общее; оно и прежде билось теми же чувствами, кипело теми же страстями и говорило тем же языком. В образе повествования гений Гомеров подобен счастливому небу Греции, вечно ясному и спокойному. Обымая небо и землю, он в высочайшем парении сохраняет важное спокойствие, подобно орлу, который, плавая в высотах поднебесных, часто кажется неподвижным на воздухе… Гений Гомеров подобен океану, который приемлет в себе все реки. Сколько задумчивых элегий, веселых идиллий смешано с грозными трагическими картинами эпопеи. Картины сии чудны своей жизнью… Это волшебство производит простота и сила рассказа…»

Поэмы Гомера шире их исторически ограниченного содержания, их автора волнуют проблемы общечеловеческие – жизнь и смерть, добро и зло, война и мир, личность и общество, ответственность человека, интересы всех и одного, пределы власти. Они поэтизируют человека, жизнь, труд, красоту подвига. Во всем этом, разумеется, больше подлинной народности, чем аристократизма, ощущаемый привкус которого связан с придворным бытом дружинного певца-аэда.

Гомеровские поэмы, изначально включавшие в себя, помимо эпики, элементы лирики и драмы, стали материнским лоном для всей греческой литературы и искусства, черпавших в них вдохновение и сюжеты. Они воспитывали поколения за поколениями, поскольку в школах все учились «по Гомеру». Может быть, в словах великого древнегреческого драматурга, «отца трагедии» Эсхила. Есть нечто от поэтического преувеличения, но автор «Прометея Прикованного» утверждал, что все его творения – лишь крохи, упавшие с пиршественного стола Гомера. На Гомере в известном смысле выросла и римская литература, ибо одно из первых произведений на латинском языке – перевод «Одиссеи» Ливия Андроника (IIIв. до н.э.) – стало своеобразным учебником. Римляне широко пользовались греческим духовным наследием – в области литературы и искусства, религии и законов, красноречия и философии.

Древнегреческая трагедия

Из всех творений греческого народа трагедия, быть может, самое высокое и самое смелое. Она произвела на свет непревзойденные шедевры, чья совершенная и убедительная красота выражает и первобытный страх человека и надежды, расцветающие в его сердце.

Слово трагедия происходит от двух греческих слов: «трагос» – козел и «одэ» – песнь, т.е. «песнь козлов». Греческая трагедия произошла из печальных песен в честь бога виноградарства Диониса.

Определение трагедии было дано еще в древности: «трагедия есть воспроизведение значительного и законченного события, имеющего некоторую протяженность, изложенное возвышенным слогом, в действии, а не в повествовании, имеющее целью путем сострадания и страха произвести очищение этих и им подобных страстей».

Античная традиция называет первым трагическим поэтом Феспида и указывает на 534г. как на дату первой постановки трагедии. Эти ранние трагедии представляли скорее одно из ответвлений хоровой лирики, чем собственно драматические произведения. Только на рубеже VI и V вв. трагедия приобретает свой классический облик. Феспиду приписывают усовершенствование масок и театральных костюмов. Но главным нововведением Феспида было выделение из хора одного исполнителя – актера.

В образах мифов греческая трагедия отразила героическую борьбу народа с внешними врагами, борьбу за политическое равенство и социальную справедливость. Трагедия нашла ярчайшее воплощение в творчестве трех крупнейших афинских драматургов: старшего – Эсхила, среднего – Софокла и младшего – Еврипида. Эсхил был могуч и величав. Софокл ясен и гармоничен, Еврипид тонок, нервен и парадоксален.

Расцвет греческой трагедии был блестящим, но коротким. Буквально на протяжении одного века трагедия возникла, достигла своих вершин и склонилась к упадку. И хотя в последующие века трагедия продолжала существовать, она никогда более не занимала того места в жизни греков, которое имела в V в., имена ее посредственных создателей оказались почти забытыми, а произведения трех великих трагиков стали предметом изучения и переписывались из столетия в столетие.

Эсхил – «отец трагедии»

Первым древнегреческим драматургом, известным не только по имени, но и по произведениям, был Эсхил (525-456 до н.э.), названный Ф. Энгельсом «отцом трагедии».

Эсхил написал около 80 трагедий и сатирических драм. До нас дошли полностью только семь трагедий, в основном охватывающих два последних десятилетия его творчества; из других произведений сохранились небольшие отрывки. Из дошедших до нашего времени трагедий великого драматурга особо выделяются следующие: «Молящие», где главным лицом является хор несчастных девушек, ищущих защиты от преследователей у жителей Аргоса; «Персы» (472 г. до н.э.), где прославляется победа греков над персами в морском сражении при острове Саламине (480 г. до н.э.); «Прометей Прикованный» - возможно, самая известная трагедия Эсхила, повествующая о подвиге титана Прометея, подарившего огонь людям и жестоко за это наказанного; «Семеро против Фив» (467 г.) – междоусобная война, кончающаяся гибелью братьев, оспаривавших друг у друга власть над родным городом; трилогия «Орестея» (458 г. до н.э.), включающая трагедии «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды». Все трагедии, за исключением «Персов», написаны на мифологические сюжеты, главным образом заимствованные из «киклических» поэм, нередко приписываемых Гомеру. Таким образом, не случайно, по свидетельствам древних, Эсхил называл свои произведения «крохами от великого пиршества Гомера».

Трагедии Эсхила отражают основные тенденции его времени, те огромные сдвиги в социально-экономической и культурной жизни, которые были вызваны крушением родового строя и становлением афинской рабовладельческой демократии.

Мировоззрение Эсхила в основе своей было религиозно-мифологическим. Он верил, что существует извечный миропорядок, который подчиняется действию закона мировой справедливости. Человек, вольно или невольно нарушивший справедливый порядок, будет наказан богами, и тем самым равновесие восстановится. Идея неотвратимости возмездия и торжества справедливости проходит через все трагедии Эсхила. Справедливость утверждается как краеугольный камень, который должен лежать в основе человеческих деяний. Справедливость есть не только нравственный принцип, но и главным образом основа миропорядка, ее залог – всемогущество богов, прежде всего – Зевса.

Эсхил верит в судьбу – Мойру, верит, что ей повинуются даже боги. Однако к этому традиционному мировосприятию примешиваются и

новые взгляды, порожденные развивающейся афинской демократией.

Мойра и боги посылают человеку возмездие, подобно тому, как в «Илиаде» губительные наводнения насылает раздраженный Зевс. В таком понимании справедливости Эсхил вообще близок к Гомеру: не случайно разрушение Трои мыслится обоими поэтами как возмездие за преступление Париса.

Однако содержание понятия справедливости у Гомера и у Эсхила далеко не идентичны. Понимание справедливости у Гомера является еще главным образом на этике общинно родовых отношений. Но именно у Эсхила справедливость и глубокий драматизм борьбы за нее составляют весь пафос, самую душу его творчества. Основной причиной нарушений справедливости для Эсхила является – высокомерие, заносчивость, презрительная гордыня. Расплата за высокомерие – основа этической философии Эсхила. Началом, удерживающим человека от высокомерия, является не только и не столько страх наказания, сколько разум. А само высокомерие часто является плодом неразумия.

Герои Эсхила – не безвольные существа, безоговорочно выполняющие волю божества: человек у него наделен свободным разумом, мыслит и действует вполне самостоятельно. Почти перед каждым героем Эсхила стоит проблема выбора линии поведения. Моральная ответственность человека за свои поступки – одна из основных тем трагедий драматурга.

Эсхил ввел в свои трагедии второго актера и тем открыл возможность более глубокой разработки трагического конфликта, усилил действенную сторону театрального представления. Это был настоящий переворот в театре: вместо старой трагедии, где партии единственного актера и хора заполняли всю пьесу, родилась новая трагедия, в которой персонажи сталкивались на сцене друг с другом и сами непосредственно мотивировали свои действии.

«Персы» – средняя часть трилогии – трагедия, которой предшествовала мифологическая пьеса «Финей» и за которой следовала такая же драма «Главк», построена на историческом материале, вполне укладывавшемся в такое обрамление, поскольку и мифология трактовалась как «история».

Наряду с лирическими партиями хора и героев, наряду с прямым провозглашением со сцены своих идей, Эсхил для прославления победы родных Афин прибегает и к средству, заимствованному из арсенала эпоса (рассказ вестника о самой Саламинской битве). Сплавив все эти разнородные элементы в неразрывное художественное единство, Эсхил создал нерукотворный поэтический памятник справедливой войне народа за свою независимость, мощный гимн патриотизму, мужеству, доблести и свободолюбию. Он философски осмыслил разгром врага как исторически неизбежное возмездие и как грозное предостережение и урок завоевателям грядущих веков, вплоть до нашего времени. В этом – всемирное значение трагедии Эсхила, национально-эллинский и общечеловеческий пафос ее. Она имела и сохраняет великий воспитательный смысл.

В начале драмы, в ее величаво-торжественном пароде, лирически выраженное смутное опасение надвигающейся катастрофы чередуется с эпическим и одическим восхвалением персидских полчищ и их военачальников во главе с «царем царей» Ксерксом. Религиозно-нравственный взгляд Эсхила здесь дополняется историко-философским и политическим: по мифу, Азия и Европа, так сказать, континентально родственны, но Персия и Эллада размежеваны: первая – владычица суши, вторая – моря. Ксеркс, перейдя через Геллеспонт, эту историческую границу нарушил, за что персы и поплатились.

Несмотря на отсутствие в пьесе конфликта между личностями, в ней все же сказывается стремление драматурга к созданию индивидуализированных характеров. Даже в речах хора персидских старейшин иногда чувствуется характер восточных царедворцев – кичливых и осторожных, льстивых и проницательных. Тем более относится это к Атоссе. Нам представляется необоснованной распространенная характеристика Атоссы как «просто царицы», и ничего больше. Ее образ имеет некоторые индивидуальные черты и по-своему интересен. Он создан вовсе не так уж просто и однолинейно. Уже первое обращение царственной вдовы к хору старейшин, в котором выражена ее озабоченность судьбою богатого достояния, собранного Дарием, содержит и материнскую тревогу за сына, Ксеркса. Она видит тяжелые сны, в которых параболически отражаются ее раздумья об отношениях Эллады с Персией и ее опасения за судьбу сына. В то же время царское величие и мудрая осторожность не позволяют Атоссе выдавать свое опасение за прочность престола Ксеркса. Царица владеет собою и взвешивает каждое свое слово. После сообщения вестника о том, что персидское войско пошло ко дну, она, сраженная этой вестью, проявляет стойкость духа и настаивает, чтобы он рассказал все до конца. Однако опять, владея собою и взвешивая каждое слово, о сыне не спрашивает. И только когда вестник сообщает, что Ксеркс жив, она не может сдержать радости.

Узнав о судьбе персидского воинства, оплакав его гибель, Атосса, по совету старейшин, решает принести жертву на могиле мужа и расспросить его о грядущем. Однако, действуя как царица, она тревожится о сыне как мать. Выслушав речь вызванного из могилы Дария, осуждающего Ксеркса за безрассудный поход, царица старается смягчить вину сына. Так вырисовывается перед нами вовсе не примитивный образ царственной матери, глубоко переживающей, но обнаруживающей свое душевное состояние сдержанно, любящей и заботливой, стойкой и мудрой.

Наиболее знаменитым является «Прометей прикованный» Эсхила. Известно, что эта трагедия входила в состав тетралогии, наряду с драмами «Освобожденный Прометей», «Прометей-Огненосец», а также неизвестной нам сатировской драмы. Однако сохранилась только трагедия «Прометей прикованный», изображающая наказание Прометея.

До Эсхила к образу Прометея обращался Гесиод (VII век до нашей эры). Он стал родоначальником критической традиции в интерпретации образа Прометея, подчеркивая, что тот достигал своих целей хитрыми уловками, дважды обманывая Зевса. Впоследствии же за это поплатился как он сам, так и люди, на которых обрушились новые бедствия и испытания. Эсхил же противопоставлял подобной критической трактовке образа Прометея интерпретацию апологическую. Эсхиловский Прометей выступает как первооткрыватель всех благ цивилизации: он не только научил людей обращаться с огнем, но также открыл им счет и письмо, науку строительства жилья и кораблей, приручения диких животных, добычи полезных ископаемых, различение по движению звезд примет времени, изготовление лекарств и врачевание. Прометей предстает не только как олицетворение цивилизации, но также как всеведущий знаток мира. По ходу действия он дает пространные географические описания, содержащие основные сведения о мире, известные в тот период. Вместе с тем Прометей наделен типичными качествами и даже некоторыми индивидуальными особенностями могучей в своем борении и страдании личности. Уже в самом начале трагедии, в прологе ее, проявляется характер распятого титана. Он умеет переносить муки, гордо терпеть, не роняя своего достоинства. Как бы стиснув зубы, Прометей молчит, чтобы не радовать своих палачей, слуг своего врага. Лишь оставшись один, он может больше не сдерживать своих стенании, оглашая ими пустынную дебрь на крайнем пределе Земли. Услышав шум крыльев в эфире, он ужасается, не летит ли кто, чтобы посмотреть на его казнь. Титану по-человечески не безразлично, кто и зачем посетит его в несчастье. По-человечески он опасается злорадства недругов. И по-человечески он питает надежду, что когда-нибудь врагу придется к нему обратиться за помощью или спасительным советом, но тогда он, Прометей, будет неумолим, будет торжествовать над своим мучителем.

Поэзия - это вам не "про заек", тут надо слова расставлять так, чтобы было красиво (чтобы создавался ритм, чтобы появлялась мелодичность и еще много разных "чтобы"). И вся наша современная европейская поэзия выросла из древнегреческой шинели. Поэтому люди, гордо претендующие на титул "образованные человеки", должны знать...

Топ-10 поэтов Древней Греции

1. Гомер . Ну естественно - куда ж древняя греческая поэзия без старого нашего Гомера. И дело даже не в том, что "Илиада" (ну, и "Одиссея" тоже") само по себе "красиво в стихах", а в том, что произведения эти лежали двумя китами подо всей ветхоеллинской" культурой - цитаты, образы, сюжетные линии и пр. из них юзались бесконечно. И потому тот, кто хочет изучать древних греков, но не хочет читать Гомера - ему лучше заняться чем-то иным...

2. Тиртей . Не только поэт, но еще и первый в мире военный психолог. Когда великоужасномогучие спартанцы воевали с подлогрязнослабыми илотами Мессении и сливали им, они попросили помощи у Афин. Афиняне же, посмеявшись, отправили им хромого учителя Тиртея задолбавшего своими песнями. Однако старикан оказался супероружием - сочинив несколько героических гимнов, он заставил спартанцОв их петь, отчего от отчаяния они бросились на илотов и победили. А нынче по отрывкам из Тиртея историки умудряются даже греческую фалангу изучать...

3. Архилох . Первый в мире народный поэт, презревший "эпосы эти ваши, шмепосы". Он раскусил, что пипл "лучше хавает" простой язык и простой размер, а также чтобы было "про меня и смИЩно". Таковы стихи Архилоха, где он описывает свое "жУтьё-бУтьё" в жанре "за гуманизм и дело мира отважно борется сатира". Например, "а вот я бросил щит и сбег, и теперь какой-то ихний перц гордо махает моим щитом, зато я живоё, бе-е!". Понятное дело, что творчество его было среди ветхоеллинского пиплоса вельми популярно...

4. Алкей . Первый "поэт-многостаночник" (писал и про богов, и про выпить, и про побабам), но самые выдающиеся у него стихи - это первые в мире "песни протеста", отражающие "реалии политической борьбы" на его родине, лесбосской Митилене. Некоторые древние греки кощунственно заявляли, что Алкей - лучший поэт всех времен! Ну, и еще у них, вроде как, были шуры-муры с Са[п]фо - ну прямо как Гумилев и Ахматова...

5. Симонид Кеосский, ака Младший . Человек, произведший революцию в искусстве, ибо первым стал непросто брать деньги за стихи - еще и вымогал оные, заявляя, что "вознаграждение должно быть достойным". А когда его попросили написать стих "за спасибо", ответил, что "спасиб" у него полный сундук, а вот сундук с золотом - пустой. Впрочем, стихи у него получались, и по общем признанию литераторОведов, Симонид - один из лучших греческих лириков (то бишь, автор, выражающий личные субьективные переживания), хотя большинство его стихов "намеренно грустные".

6. Пиндар . А вот Пиндар-то, видимо, является самым лучшим греческим лириком, что доказывает хотя бы тот факт, что сочинений его сохранилось "очень много" - целых четыре цикла хвалебных песней по поводу побед спортсменов всяких на играх всяких (Олимпийских, Истмийских, Пифийских и Немейских). Хотя победа и спортсмен были лишь поводами для "художественного полотна" на всякоразные темы. И, в отличие от многих ветхоеллинских коллег, сочинения Пиндара вдохновляли подражателей вплоть до XIX века - он считался "образцово-показательным" для жанра "торжественная ода".

7. Бакхилид, ака Вакхили д. Творил в том же примерно жанре, что и Пиндар, был его младшим современником, стихов его сохранилось меньше, а еще он был племянником Симонида. Так что "поэтом быть он был обязан", но "не главным". У него нет "размаха мощи и полета мысли" Пиндара, зато он концентрируется на деталях и их тщательной обработке. Хотя его очень ценили греки древние, нашли папирусы с текстами только в позапрошлом веке, и посему известен он намного меньше.

8. Тимофей Милетский . В любой поэзии рано или поздно появляются модерн и декаданс (это только глупые декаденты ХХ века думали, что чего-то там изобрели), когда намеренный отказ от устоявшихся форм и конструирование из их обломков "чего-то нового и необычного" становится "трендом". Именно этим и занимался Тимофей - он начал с того, что присобачил на арфу восьмую струну (кощунство! на одном из состязаний ему даже ее намеренно порвали - "ибо нефиг!"), а закончил произведением "Персы" (ну как закончил - это почти всё, что от него осталось), поражающим необычностью построения фраз, попытками передать словами движения, намеренным искажением языка в устах варваров и пр. вещами, шокировавшими образованных греков.

9. Каллимах из Кирены . Когда "настоящая Греция" захирела под грубой пятой македонских поработителей, и наступил всеобщий эллинизм, центр культурной жизни греков перенесся в птолемеевскую Александрию. Тут сложилась целая "Александрийская поэтическая школа". И "директором" этой школы был Каллимах - самый крупный и значительный поэт своей эпохи. Особенно удавались ему гимны в честь разных божеств и эпиграммы (греческие - то бишь надгробные надписи, жанр эпитафии).

10. Герод . Еще один "александрин". Автор всего нескольких небольших сценок в стихах - мимов, написанных холиямбом, потому и названных мимиямбами. Сводня подкатывает к молодой женщине, отрабатывая бабки ее поклонника; мать привела нерадивого шкета к учителю, чтобы он его выпорол; сводник пытается вчинить иск клиенту за "недостойное поведение" - вот темы этих скетчей, милые и простодушные в своей милоте и простодушии. Весьма забавные сочинения.