Иисус, религии и справедливая война
Существует ли вообще такое понятие, как справедливая война? Дискуссия на тему религии, религиозных войн и доктрины о справедливой войне...
Пол Копан
Кто из нас не слышал фразы «религия порождает войны»? Всем нам хорошо известны масштабные военные компании, которые неоднократно проводились на Ближнем Востоке и севере Африки во имя Ислама. Огромные территории, ранее принадлежавшие исламскому миру, захватывались во времена крестовых походов, организованных во имя Господа. В 16-м и 17-м веках в Европе пролилось немало крови из-за войн между католиками и протестантами (1550-1650). А сколько евреев было уничтожено под прикрытием религиозных убеждений! В 1948 году был убит Махатма К. Ганди; в 1959 году буддистским монахом был убит премьер-министр Шри-Ланки.1 В наши дни можно наблюдать постоянные столкновения между католиками и протестантами Северной Ирландии. В Индии идет непримиримая борьба между индусами и мусульманами. В Шри-Ланке не прекращается противостояние между буддистами и индусами. И еще недавно мир был свидетелем того, как Аятола Кхомени требовал смертной казни для Салмана Рашди в связи с его сатанинскими стихами.
Приводит ли религия к насилию и религиозным войнам?
Рассмотрим несколько наблюдений:
1) Утверждения Регины Шварц в её книге «Насильственное наследие монотеизма»2 о том, что «монотеизм» принес в западную цивилизацию насилие, а также то, что незападным религиям чуждо насилие, являются по меньшей мере наивными и поверхностными.
2) Одним из главных «виновников» пролития крови в 20-м столетии стала атеистическая идеология. Удивительно, что именно религию обвиняют в насилии, оставляя при этом без внимания уничтожение миллионов человеческих жизней под эгидой так называемых атеистических убеждений того же Сталина или Мао Дзедуна.
3) Таким образом, нам следует прежде всего понять основополагающие истины самой религии, а не просто судить о ней лишь с одной точки зрения. Мы должны ответить на вопрос, насколько согласовывался призыв обнажить меч во имя Христа и «отстаивать» христианство с тем, что утверждал Сам Иисус? Тот же вопрос касается и ислама, и индуизма.
4) Следовательно, не о религии как таковой следует говорить, когда речь идет о насилии, но об определенном мышлении, направленном на использование идеологии или «религиозного прикрытия» с целью контролировать людей и ограничивать их свободу.
5) Все, что попирает свободу совести, религии или прав человека, должно расцениваться нами как неправильное действие. Иногда это означает наказание тех, кто исповедует те же религиозные убеждения, что и мы, с той разницей, что ради пропаганды своей религиозной системы они прибегают к насилию. Например, почему никто не осудил Аятолу Кхомени за его желание казнить Салмана Рашди?
Религиозные войны между единоверцами:
Я очень рад, что этот вопрос затрагивает представителей мусульманского мира. Именно эти влиятельные личности обладают достаточной властью производить необходимые изменения в исламском мире так, чтобы все страны с этим считались.3 Например, Муктедар Кхан (мусульманин из Индии, член Центра изучения Ислама и Демократии, проживающий сейчас в Мичигане) открыто осудил события 11 сентября, выступив со следующим комментарием:
Израильская оккупация Палестины является одним из самых болезненных вопросов в отношениях между мусульманским миром и Западом. Отрицать этот факт нельзя, но я хотел бы напомнить вам, что правительство Израиля относится к миллиону проживающих в Палестине арабов с большим достоинством и уважением, чем арабские страны к своим же гражданам. Соединенные Штаты принимают у себя палестинских беженцев и не отказывают им в гражданстве, тогда как ни одна мусульманская страна (вопреки всем предписаниям Корана; 24:22), за исключением Иордана, не поддерживает палестинцев. Проявляя невероятное упорство в осуждении политики Израиля относительно Палестины, мы почему-то оставляем без внимания мусульманский режим, который жесточайшим образом притесняет права своего народа и уничтожает его тысячами. Вспомните Садама с его ядерным оружием, которое он направил на уничтожение мусульман (курдов)! А пакистанскую армию, которую направили против мусульман (Бенгалис)! Вспомните Маджахад в Афганистане и то, к какой бойне это привело! Осуждали ли мы когда-либо все эти злодеяния? Требовали ли мы международного вмешательства или какого-либо наказания за эти преступления? Знаете ли вы, как Саудовцы относятся к проживающему у них меньшинству, Шиас? Выступали ли мы хоть раз в защиту прав этих бедных людей? Нет! Зато все мы готовы осуждать Израиль. И делаем мы это не потому, что заботимся о правах палестинцев. Нам все равно, что с ними будет. Мы поступаем так, потому что ненавидим израильтян.
Может быть, это звучит резко, но если мы хотим, чтобы в Исламском мире произошли изменения, нам необходимо знать правду! О каких бы религиозных убеждениях не шла речь (включая мои личные), мы должны принять строгие меры, чтобы осудить и остановить совершаемое против человечества насилие.
Религиозная терпимость без религиозных войн.
6) Таким образом, притязания религий на истинность и уникальность не узаконивают насилия. Здесь нельзя не упомянуть о религиозном плюрализме.4
Несмотря на то, что Далай-лама отрицает существование Бога Творца, я не могу не оценить все, что он делал ради сохранения мира. Согласно его убеждениям, тибетский буддизм является «наивысшей и самой совершенной формой буддизма».5 Более того, человеку не под силу обрести полное спасение и способность проявлять искреннее сострадание до тех пор, пока он не примет доктрину о пустоте (саньята) - отсутствие рождения или независимое существование. Все вокруг - пустота. В начале 80-х в одном из своих интервью Далай-лама заметил, что состояния полного освобождения/равноправия «способны достичь лишь буддисты».6 Не могу с ним согласиться, но различие наших взглядов не узаконивает насилия или воинственности. Разные точки зрения не мешают нам продолжать борьбу за человеческие права, религиозную свободу, а также выживание и независимость наиболее угнетаемых представителей человечества.
На самом деле называющие себя религиозными плюралистами утверждают, что обладают добродетелью, которой ни я, ни Далай-лама не имеем - они верят, что лишь их убеждения истинны, а наши - нет! Итак, как бы мы ни старались, избежать притязаний религиозных активистов на исключительную стинность невозможно. Но при этом возникает вопрос: как нам относиться к людям, которые не разделяют наших взглядов? Должны ли мы проявлять к ним уважение или же считать своими врагами? Несогласие вполне может сосуществовать с уважением. На протяжении двух лет я сам посещал мусульманскую мечеть. Там я познакомился с чудесными людьми, у которых не один раз был в гостях. Терпимость не означает принятия всех взглядов и убеждений, с которыми вы не согласны (это было бы невозможно, поскольку мы сами не особенно терпим тех, кто не соглашается с нашим плюрализмом); скорее речь идет о принятии факта, что чьи-то убеждения являются в наших глазах неверными, но при этом важно относиться к людям, исповедующим другую точку зрения с должным уважением, признавая за ними право придерживаться иных взглядов, поскольку они, как и мы, сотворены по образу и подобию Божьему.
Справедливая война - выступает ли Иисус против войн?
7) Христианская церковь не является теократической (Иисус говорил: «Мое царство не от мира сего, но служащие Мне будут сражаться»). В идеале же верующие должны жить в пределах своих государств, стремясь приносить добро своей нации. Иногда их могут призывать защищать свое отечество (или же другую страну, нуждающуюся в помощи) от вражеского нападения.
В противоположность общепринятым взглядам слова Иисуса о подставлении другой щеки после того, как вас ударили в правую, подразумевают личное оскорбление, никак не связанное с актом физического насилия. Другими словами, Иисус подразумевал следующее: «Если тебя оскорбили, будь готов к повторному оскорблению». Если учесть, что люди во времена Иисуса были в основном правшами, удар по правой щеке являлся пощечиной, и даже сейчас на Ближнем Востоке это воспринимается как особо унизительное оскорбление. В Плаче Иеремии 3:30 как раз о таком оскорблении и идет речь: «Подставляет ланиту свою биющему его, пресыщается поношением». (Плач.3:30) Подобное оскорбление столь же унизительно, как если бы человеку плюнули в лицо.
Иисус не говорит: «Не защищайтесь, когда на вас нападают». Он также не говорит: «Не вступайтесь за женщину, когда её насилуют». Или же «Не защищайте вашу страну, когда на неё нападает враг». Иисус не опровергал законного принципа «око за око и зуб за зуб». Он выступал против неверного использования этого принципа с целью оправдать насилие или месть.7
Справедливая война - когда она была справедливой?
Несмотря на все мое уважение к пацифистским христианским организациям, я уверен, что существуют весомые библейские аргументы в защиту справедливой войны в качестве последнего средства восстановления мира. Государственные лидеры обязаны (если они управляют должным образом) следить за порядком и наказывать преступников. Бог утверждает за ними это право, как написано в Рим. 13:1-7 и 1 Пет. 2:14. Несмотря на то, что война не может быть приятной, и во время неё гибнут невинные люди, иудейско-христианская традиция открыто признает реальную опасность человеческого эгоцентризма и греховности, из-за которых необходимо применять силу, чтобы остановить распространение зла и насилия.
Если дело доходит до войны, она должна вестись на справедливых принципах. При этом должны учитываться как права человека, сотворенного по образу и подобию Божьему, так и греховность его природы:8
1) СПРАВЕДЛИВАЯ ПРИЧИНА: Единственной законной с точки зрения морали причиной вступать в войну является самозащита (или же защита отечества, которое в этом нуждается), или же если есть острая необходимость в нанесении упрежденного удара (например: «коварная страна», обладающая «подлым оружием»). Если бы этого правила придерживались во всем мире, люди не страдали бы от агрессии и войн.
2) СПРАВЕДЛИВАЯ ЦЕЛЬ: Единственной законной с точки зрения морали целью войны является восстановление мира; мотивацией должна быть справедливость, как для дружеской, так и для враждебной стороны. Месть, захват и завоевание не могут служить справедливым целям. Иногда в ходе войны могут наблюдаться «ненамеренные последствия» (смерть невинных граждан), сопутствующие основной цели - устранению насилия.
3) ПОСЛЕДНЕЕ СРЕДСТВО: «Войну следует начинать лишь в том случае, когда ни переговоры, ни арбитраж, никакие компромиссы не увенчались успехом; поскольку человек, как существо разумное, обязан решать любые разногласия не силой, но при помощи разума и закона».
4) ЗАКОННАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ: Лишь законопослушное правительство имеет право инициировать войну. Лишь государство - а не отдельные личности или существующие в стране партии - может на законных правах распоряжаться этой властью.
5) НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ: «Те, кто находятся на государственной службе, включая военнопленных, медицинские службы и т. д., должны быть освобождены от военных обязанностей и какого-либо рода насилия».
6) ОГРАНИЧЕННЫЕ ЦЕЛИ: Целью войны является установление мира, а не разрушение экономики или политических институтов вражеского государства.
7) ОГРАНИЧЕННЫЕ СРЕДСТВА: для устранения насилия и восстановления мира следует применять лишь столько силы, сколько требует цель войны. Это не обязательно предполагает убедительную победу.
Во время Второй Мировой войны Клайв Льюис писал: «Война очень противоречива».9 Она, безусловно, приносит зло и агрессию, но если мы будем игнорировать насилие, не стараясь его остановить, мы причиним людям еще больший вред.
Льюис также утверждал, что пацифистское общество недолго будет пацифистским! К нему с терпимостью относятся лишь либералы. В либеральном обществе число пацифистов может быть либо достаточно большим, чтобы объявить страну воинственной, либо нет. Пацифизм такого рода ведет к тому, что очень скоро в нашем мире он может просто исчезнуть.10
Иисус говорил, что миротворцы блаженны. Он не подразумевал просто хранителей мира, но говорил о тех, кто сознательно ищет примирения конфликтующих сторон. Иисус Своей жизнью и смертью показал то, о чем позже апостол Павел написал: «Бог во Христе примирил с Собою мир».
© Пол Копан, Ravi Zacharias International Ministries (для большей информации см. выше)
Данная статья о религиозных войнах является выдержкой из серии обсуждений, с получением прав на их публикацию. Доктор Пол Копан является профессором евангельской школы Святой Троицы и выступает с семинарами в разных университетах. Также он является автором книг «Правда для меня, но не для вас» и «Это всего лишь твое толкование». (True for You, But Not for Me and That"s Just Your Interpretation.)
1. Еще недавно буддистский монах, Прамаха Саянирасута, был задержан после того, как направил свой самолет АК-47 в здание Таиландского парламента в знак протеста против военных действий полиции («Монах угрожает парламенту Таиланда», новости ВВС, 22 мая 2002 года; ).
2. Проклятие Ханаана: Насильственное наследие монотеизма. The Violent Legacy of Monotheism Chicago: University of Chicago Press, 1997.
3. Мусульманам следует признать, что их религия направлена не только на отстаивание своих прав, но также на агрессию и экспансию других народов. Подробные сведения о влиянии Ислама на евреев и христиан, а также о проблемных отношениях между христианским и мусульманским миром (представляемых мусульманскими обозревателями, как «толерантные»), вы найдете в работах еврейского писателя Бата Йеора «Упадок Восточного Христианства под давлением Ислама», а также «Ислам и Дхимитуда: где сталкиваются цивилизации» (Dickinson Farleigh University Press).
4. Критический взгляд на религиозный плюрализм вы найдете в книгах Пола Копана «Правда для меня, но не для вас» (Minneapolis: Bethany House, 1998); Гарольда Нетланда «Встреча с религиозным плюрализмом» (Downers Grove, Ill.: InterVarsity Press, 2001); Гальвина Декоста «Встреча с религиями и Троицей» (Maryknoll, N.Y.: Orbis, 2000).
5. «Доброта, ясность и проницательность» (New York: Snow Lion, 1984), 45.
6. Хосе Игнасио Кабезон. The Bodhgaya Interviews (New York: Snow Lion, 1988), 22.
7. Некоторые комментарии к Нагорной Проповеди Христа:
«Не противься злому»: Ветхий Завет выступает сторонником самозащиты (вплоть до убийства с целью защитить свою жизнь). Полиция и закон необходимы для сохранения порядка в обществе. В Рим. 13:4 ясно сказано о том, что злодеяния должны быть наказаны. Во второй главе Иоанна говорится о том, как Иисус разогнал продавцов в храме. Слова Иисуса не относятся к тому, как должно производиться управление в государстве, скорее речь идет об отношениях, которых должны придерживаться ученики Христа. (Например, правительство должно наказывать преступников. «Прощайте врагам вашим» не относится к системе правосудия и не означает, что преступники должны быть выпущены на свободу.)
«Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую»: эти слова не означают, что ваш ребенок не должен защищаться, если другие ребята в школе хотят его побить. И если мы видим, как насилуют женщину, это не означает, что мы не должны вступиться за неё. Когда по приказу первосвященника Иисуса ударили по щеке, Он «не обратил другую щеку». Напротив, Он сказал: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Иоан.18:23)
«И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду»: Согласно закону Моисея, верхняя одежда считалась личной собственностью её владельца. (Исход 22:26) Этими словами Иисус хотел сказать, чтобы мы были готовы отдать то, что принадлежит нам по праву. Христиане должны добровольно отказываться от своей собственности ради блага других людей.
«И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два»: Во времена Христа римский воин мог заставить еврея пронести какой-либо груз, но не более полутора км. Римляне так поступали, чтобы досадить евреям, поскольку те ненавидели римлян. И теперь представьте себе, какое удивление вызвало бы предложение христианина понести добровольно чужой груз/бремя! Такое поведение указывает на необыкновенный характер верующих! Этими словами Иисус хотел сказать: «Будьте выше ожиданий, которые к вам предъявляют».
«Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся»: Этот отрывок не оправдывает неразборчивое отношение к деньгам. Скорее речь идет о добродушной и жертвенной щедрости - даже по отношению к злым людям. Нам не следует давать деньги человеку, от которого несет спиртным. Бог не дает нам ВСЕ, о чем мы Его просим, потому что знает, что не все наши просьбы пойдут нам на пользу (Иак. 4:2 и далее). Христос также не выступает в защиту законов, согласно которым правительство выделяет пособие всякому, кто о нем просит. Павел писал, что если человек хочет есть, он должен работать.
8. Выдержка из статьи Артура Холмза «Справедливая война». (Четыре точки зрения о войне) Robert Clouse (Downers Grove, Ill.: InterVarsity Press, 1991), 4-5.
9. «Бремя славы и другие статьи» (New York: Macmillan), 39.
Французские религиозные войны шли с небольшими перерывами с 1562 по 1589 гг. Главными сторонами конфликта были католики и гугеноты (протестанты). Итогом многочисленных войн стала смена правившей династии, а также закрепление права на свободное вероисповедание.
Предпосылки
Кровопролитная религиозная война во Франции между католиками и протестантами началась в 1562 году. У нее было несколько поверхностных поводов и глубоких причин. В XVI веке французское общество раскололось на два непримиримых лагеря - католический и протестантский. Новое учение проникло в страну из Германии. Его сторонники выступали за отказ от некоторых норм католической церкви (продажи индульгенций, должностей и т. д.).
Самым популярным протестантским течением во Франции стал кальвинизм. Его приверженцев называли гугенотами. Очаги этого учения были рассеяны по всей стране, из-за чего религиозная война во Франции носила такой значительный масштаб.
Заговор был раскрыт накануне исполнения. Франциск с приближенными бежал в Амбуаз. Тем не менее заговорщики не отказались от своих планов и попытались захватить короля силой прямо в этом городе. План провалился. Многие дворяне погибли в бою, другие были казнены после. Те события марта 1560 года стали поводом, из-за которого вспыхнула религиозная война во Франции.
Начало войны
Всего через пару месяцев после несостоявшегося заговора Франциск II умер из-за своего слабого здоровья. Трон перешел к его брату Карлу IX, на период правления которого пришлось начало религиозных войн во Франции. Год 1562-й ознаменовался расправой над гугенотами в Шампани. Герцог Гиз со своим войском напал на безоружных протестантов, мирно совершавших богослужение. Это событие стало сигналом для вспышки крупномасштабной войны.
У гугенотов, как и у католиков, были свои лидеры. Первым из них оказался принц Людовик де Конде из рода Бурбонов. После инцидента в Шампани он захватил несколько городов, сделав Орлеан оплотом протестантского сопротивления власти. Гугеноты заключили союз с немецкими княжествами и Англией - странами, где точно так же боролись с католическим влиянием. Втягивание в гражданское противостояние внешних сил еще более обострило религиозные войны во Франции. Годы потребовались для того чтобы страна исчерпала все свои ресурсы и, обескровленная, наконец пришла к мирному соглашению между сторонами.
Важной особенностью конфликта было то, что войн было сразу несколько. Кровопролитие то начиналось, то прекращалось, то снова возобновлялось. Так, с небольшими перерывами, война шла с 1562 по 1598 гг. Первый этап закончился в 1563-м, когда гугеноты и католики заключили Амбуазский мир. Согласно этому договору, протестанты получили право исповедовать свою религию в определенных провинциях страны. Стороны пришли к соглашению благодаря активному посредничеству Екатерины Медичи - матери трех французских королей (Франциска II, Карла IX и Генриха III). Со временем она стала главным действующим лицом конфликта. Королева-мать больше всего известна современному обывателю благодаря классическим историческим романам Дюмы.
Вторая и третья война
Гизы были недовольны уступками гугенотам. Они стали искать католических союзников за рубежом. Одновременно с этим в 1567 году протестанты, как и за несколько лет до того, попытались захватить в плен короля. Инцидент, известный как сюрприз в Мо, окончился ничем. Власти вызвали в суд лидеров гугенотов - принца Конде и графа Гаспара Колиньи. Те отказались прибыть в Париж, что послужило сигналом для возобновления кровопролития.
Причины религиозных войн во Франции заключались в том, что промежуточные мирные договоры, предполагающие небольшие уступки протестантам, не удовлетворяли ни одну из сторон. Из-за этого неразрешимого противоречия конфликт возобновлялся снова и снова. Вторая война закончилась в ноябре 1567 года из-за гибели одного из лидеров католиков - герцога Монморанси.
Но уже всего через несколько месяцев, в марте 1568-го, на полях Франции вновь зазвучала пальба и предсмертные крики солдат. Третья война в основном проходила в провинции Лангедок. Протестанты чуть было не взяли Пуатье. Им удалось перейти Рону и заставить власть вновь пойти на уступки. Привилегии гугенотов были расширены согласно Сен-Жерменскому договору, подписанному 15 августа 1570 года. Свобода вероисповедания была установлена на территории всей Франции, кроме Парижа.
Брак Генриха и Марго
В 1572 году своей кульминации достигли религиозные войны во Франции. 16 век знал множество кровопролитных и трагических событий. Но, пожалуй, ни одно из них не могло сравниться с Варфоломеевской ночью. Так в историографии была названа массовая резня гугенотов, устроенная католиками. Трагедия произошла 24 августа 1572 года в канун дня апостола Варфоломея. Сегодня ученые дают разные оценки тому, сколько тогда было убито протестантов. Подсчеты дают цифру приблизительно в 30 тысяч человек - величину, небывалую для своего времени.
Расправе предшествовало несколько важных событий. С 1570 года ненадолго прекратились религиозные войны во Франции. Дата подписания Сен-Жерменского мирного договора стала праздником для измотанной страны. Но наиболее радикальные католики, в том числе могущественные Гизы, не хотели признавать этого документа. Помимо всего прочего, они были против появления при королевском дворе Гаспара Колиньи - одного из лидеров гугенотов. Талантливый адмирал заручился поддержкой Карла IX. Монарх хотел с помощью полководца присоединить к своей стране Нидерланды. Таким образом, политические мотивы восторжествовали над религиозными.
Екатерина Медичи также на некоторое время охладила свой пыл. В казне было мало денег, чтобы вести открытое противостояние с протестантами. Поэтому королева-мать решила пользоваться дипломатическими и династическими методами. Парижский двор согласовал условия брака между Маргаритой Валуа (дочерью Екатерины) и Генрихом Наваррским - еще одним лидером гугенотов.
Варфоломеевская ночь
Свадьба должна была отмечаться в Париже. Из-за этого в преимущественно католический город прибыло огромное количество гугенотов - сторонников Генриха Наваррского. Настроения в столице были самыми взрывоопасными. Простолюдины ненавидели протестантов, обвиняя их во всех своих бедах. В верхушке власти не было единства по отношению к предстоящей свадьбе.
Бракосочетание состоялось 18 августа 1572 года. Через 4 дня ехавшего из Лувра адмирала Колиньи обстреляли из дома, принадлежавшего Гизам. Это было спланированное покушение. Лидер гугенотов получил ранение, но выжил. Однако произошедшее стало последней каплей. Еще через два дня, в ночь на 24 августа, Екатерина Медичи повелела начать расправу над гугенотами, которые еще не покинули Париж. Начало религиозных войн во Франции поразило современников своей жестокостью. Но то, что случилось в 1572 году, не шло ни в какое сравнение с прежними ужасами сражений и битв.
Погибли тысячи людей. Гаспар Колиньи, накануне чудом избежавший смерти, распрощался с жизнью одним из первых. Генриху Наваррскому (будущему королю Генриху IV) удалось выжить только благодаря заступничеству при дворе своих новых родственников. Варфоломеевская ночь стала событием, переломившим ход конфликта, известного в истории как религиозные войны во Франции. Дата расправы над гугенотами ознаменовалась потерей многих их лидеров. После ужасов и хаоса в столице из страны бежало, по разным оценкам, около 200 тысяч гугенотов. Они переселялись в немецкие княжества, Англию и Польшу, чтобы оказаться как можно дальше от кровавой католической власти. Действия Валуа были осуждены многими правителями того времени, в том числе и Иваном Грозным.
Продолжение конфликта
Мучительная Реформация и религиозные войны во Франции привели к тому, что страна не знала мира на протяжении многих лет. После Варфоломеевской ночи точка невозврата была пройдена. Стороны перестали искать компромисс, и государство вновь стало жертвой взаимного кровопролития. Четвертая война закончилась в 1573-м, но в 1574-м умер король Карл IX. У него не было наследника, поэтому в Париж прибыл править его младший брат Генрих III, который до этого недолгое время успел побыть самодержцем Польши.
Новый монарх вновь приблизил к себе неугомонных Гизов. Теперь религиозные войны во Франции, кратко говоря, возобновились вновь, из-за того что Генрих не контролировал некоторые регионы своей страны. Так, например, в Шампань вторгся немецкий граф Пфальца, прибывший на выручку местным протестантам. Тогда же появилась умеренная католическая партия, в историографии известная как «недовольные». Представители этого движения выступали за установления веротерпимости во всей стране. К ним присоединилась многочисленная патриотически настроенная знать, уставшая от бесконечной войны. В Пятой войне «недовольные» и гугеноты выступали единым фронтом против Валуа. Гизы вновь разбили и тех и других. После этого многие «недовольные» были казнены как государственные изменники.
Католическая лига
В 1576 году Генрих де Гиз учредил Католическую лигу, в которую, кроме Франции, вошли иезуиты, Испания и Целью союза был окончательный разгром гугенотов. Кроме того, на стороне лиги выступали аристократы, желавшие ограничить власть короля. Религиозные войны и абсолютная монархия во Франции на протяжении второй половины XVI века были главными факторами, влияющими на ход истории этой страны. Время показало, что после победы Бурбонов власть королей только усилилась, несмотря на попытки дворян ограничить ее под предлогом борьбы с протестантами.
Католическая лига развязала Шестую войну (1576-1577), по итогам которой права гугенотов были заметно ограничены. Центр их влияния переместился на юг. Общепризнанным лидером протестантов стал Генрих Наваррский, после свадьбы которого когда-то произошла бойня в Варфоломеевскую ночь.
Король небольшого королевства в Пиренеях, принадлежавший к династии Бурбонов, стал наследником всего французского престола из-за бездетности сына Екатерины Медичи. У Генриха III действительно не было отпрысков, что ставило монарха в щекотливое положение. Согласно династическим законам, наследовать ему должен был его ближайший родственник по мужской линии. По иронии судьбы им и стал Генрих Наваррский. Во-первых, он также происходил от а во-вторых, претендент был женат на сестре монарха Маргарите (Марго).
Война трех Генрихов
Династический кризис привел к войне трех Генрихов. Между собой сражались тезки - король Франции, король Наварры и герцог Гиз. Этот конфликт, шедший с 1584 по 1589 год, стал последним в череде религиозных войн. Генрих III кампанию проиграл. В мае 1588-го жители Парижа взбунтовались против него, после чего ему пришлось бежать в Блуа. В столицу Франции прибыл герцог Гиз. Несколько месяцев он фактически был правителем страны.
Чтобы как-то урегулировать конфликт, Гиз и Валуа согласились провести заседание в Блуа. Прибывший туда герцог попал в ловушку. Гвардейцы короля убили самого Гиза, охрану, а позже и его брата. Вероломный поступок Генриха III не прибавил ему популярности. Католики отвернулись от него, а папа римский и вовсе проклял.
Летом 1589 года Генрих III был заколот монахом-доминиканцем Жаком Клеманом. Убийца смог с помощью подложных документов добиться аудиенции короля. Когда гвардейцы расступились перед Генрихом, монах неожиданно вонзил в того стилет. Убийца был растерзан на месте. Но и Генрих III скончался от полученного ранения. Теперь ничто не мешало королю Наварры стать правителем Франции.
Нантский эдикт
Генрих Наваррский стал королем Франции 2 августа Он был протестантом, но для того, чтобы закрепиться на троне, принял католичество. Этот поступок позволил Генриху IV получить отпущение от грехов от папы римского за свои прежние «еретические» взгляды. Первые годы правления монарх потратил на борьбу со своими политическими конкурентами, также претендовавшими на власть во всей стране.
И только после своей победы Генрих в 1598 году издал Нантский эдикт, который закреплял свободное вероисповедание по всей стране. Так закончились религиозные войны и укрепление монархии во Франции. После более чем тридцати лет кровопролития в стране наступил долгожданный мир. Гугеноты получили новые права и внушительные субсидии от власти. Итоги религиозной войны во Франции заключались не только в прекращении длительного конфликта, но и в централизации государства в правление династии Бурбонов.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает Сергей Худиев.
Разве не религия - причина всех войн?
Часть войн (хотя, конечно, далеко не все) велись под религиозными лозунгами и между группами, исповедующими различные религии. Мы можем видеть это и сейчас - особенно любят поминать экстремистские группы вроде ДАИШ (она же ИГИЛ - запрещенная на территории Российской Федерации террористическая организация) и затяжной конфликт между протестантами и католиками в Северной Ирландии. Приводят и другие примеры - крайне ожесточенная и опустошительная Тридцатилетняя война в Европе XVII века, страшная резня между Сикхами, Индуистами и Мусульманами, происшедшая после ухода британцев из Индии, причем это вражда продолжает до сих пор вспыхивать эпизодическими столкновениями, резня в бывшей Югославии между людьми практически одного языка, но разных культур, связанных с религиями - соответственно, Православием, Католичеством и Исламом. Примеры можно продолжать, и Докинз (и другие атеистические авторы) восклицают, что если бы не религия, всего этого бы не было.
Почему такой вывод грубо неверен? Он представляет собой достаточно типичную подгонку задачи под ответ - воинствующие атеисты заранее уверены, что религия является источником войн, и везде где они обнаруживают войну и религию, они постулируют, что второе является причиной первого. А обнаружить то и другое можно повсеместно - увы, люди воюют всю свою историю, и абсолютное большинство культур в истории религиозны. Религиозность - это общее свойство человеческого рода, как, например, двуногость. Мы с таким же успехом можем обратить внимание на то, что все войны ведутся двуногими людьми - и объявить двуногость причиной войн.
Надо заметить, что, например, классический пример «религиозной войны» - тридцатилетняя война, если мы рассмотрим ее подробнее, не выглядит такой уж религиозной. Например, католик Кардинал Ришелье воевал с католической же Испанией - очевидно, ради государственных интересов Франции, а не ради религии. Острые национальные конфликты - такие как в Северной Ирландии или в Югославии - являются именно национальными, а не религиозными. Их участники совершенно не интересуются богословием, традиционная религия, является, максимум, одним из маркеров, который отделяет «своих» от «врагов».
Более того, в ХХ век - это век войн, неслыханных по масштабам потерь и разрушений, которые не имели никакого отношения к религии, а велись между чисто светскими режимами под лозунгами чисто светских идеологий. Так что причина войн - явно не религия.
Но разве войны не велись - и не ведутся сейчас - под религиозными лозунгами?
Это несомненно, и есть масса примеров военной пропаганды, активно апеллирующей к религии. Но «лозунги, под которыми ведется война» и «причины войны» - это совершенно разные вещи. Из того, что абсолютно любая военная пропаганда со времен появления письменности объявляет дело своей стороны добрым и справедливым, никак не следует, что причина всех войн - доброта и справедливость. Конечно же, официально войны развязываются ради восстановления попранной справедливости, защиты угнетенных, наказания злодеев, водворения мира и порядка, помощи жертвам - то есть по самым благородным и возвышенным мотивам. (Вы будете смеяться, но с точки зрения древних римлян, они за всю историю не развязали ни одной агрессивной войны; у них всегда были уважительные причины) Считать, что именно эти благородные побуждения и являются причиной войн было бы несколько наивно.
В любом обществе военная пропаганда апеллирует к принятым в нем ценностям - и если общество религиозно, то она будет апеллировать к религии. А если не особенно - то к правам человека, демократии, справедливости, достоинству, свободе и другим ценностям, важным для людей, к которым она обращаются. Это никак не делает эти ценности сами по себе источником войн.
Но, например, бомбисты-самоубийцы - разве стали бы они взрывать себя вместе с невинными людьми, если бы их религия не обещала им рай после смерти?
Увы, стали бы. В истории больше чем достаточно примеров, когда люди жертвуют собой ради дела, которое они считают правым. Камикадзе, японским летчикам-смертникам времен Второй Мировой войны, которые таранили корабли противника на своих одноразовых самолетах, никто не обещал рай после смерти. Судя по сохранившимся свидетельствам, надежда на какое-либо посмертие не играла ровно никакой роли в их мотивации. Они жаждали прекрасной, в их глазах, смерти, за Императора и Японию, и приходили в глубочайшую подавленность, если последний вылет почему-то срывался.
Самоубийственные атаки широко использовались китайцами во время японо-китайских войн, и германскими нацистами - перед самым их концом.
Даже сама практика бомбистов-самоубийц появилась не в религиозной среде. Первым бомбистом такого рода был народоволец Игнатий Гриневецкий, 1 Марта 1881 года взорвавший бомбу, которая смертельно ранила Государя Александра II и его самого. В 1970-80 годы пояса со взрывчаткой активно использовалась «Тиграми освобождения Тамилов» - группой, которая исповедовала чисто светскую националистическую идеологию.
А как же нацистские солдаты, на пряжках ремней которых было написано «С нами Бог»?
Этот лозунг не имел никакого отношения к нацизму и был на пряжках немецких солдат с 1847 года - примерно также, как на гербе Российский Империи была надпись «С нами Бог». Нацисты просто унаследовали этот традиционный элемент формы от своих предшественников в немецкой армии.
Сам же по себе национал-социализм как доктрина был непримиримо враждебен к христианству. Как сказал Председатель нацистского «Народного Трибунала» Роланд Фрейслер на процессе над христианином и антифашистом Гельмутом фон Мольтке: «Маска сброшена. Только в одном отношении мы и христианство схожи: мы требуем человека целиком».
Итак, причина войн, на глубинном уровне - человеческий грех, на более поверхностном - конфликт политических или экономических интересов, а религиозные лозунги привлекаются уже потом.
Люди различаются между собой. Различаются и их ценности. Без ценностного фундамента невозможна ни общность, ни отдельный человек. Отрицание права на наличие собственных ценностей, дезавуирование этих ценностей и их осквернение - это, по сути, является вынесением приговора антропологического.
Именно так, собственно, и ставился вопрос в подписанном группой западных интеллектуалов антиисламском «Манифесте двенадцати», известном также под названием «Вместе против нового тоталитаризма». «После того, как были преодолены фашизм, нацизм и сталинизм, - писали в „Манифесте“ Салман Рушди и его единомышленники, - мир сталкивается с новой тоталитарной глобальной угрозой: исламизмом. Мы, писатели, журналисты, интеллектуалы, призываем к сопротивлению религиозному тоталитаризму и за поощрение свободы, равенства возможностей и светских ценностей для всех… Этот бой будет выигран не оружием, но в области идей. Это не столкновение цивилизаций или антагонизма Восток-Запад, но глобальная борьба демократов и теократов… Мы отвергаем „культурный релятивизм“ признания того, что мужчины и женщины мусульманской культуры должны быть лишены права на равенство, свободу и секуляризм во имя уважения к культурам и традициям… Мы выступаем за универсализацию свободы выражения мнений, так что критический дух, может осуществляться на всех континентах, свободный от всех злоупотреблений и всех догм. Мы обращаемся к демократии и свободному духу всех стран, наш век является веком света, а не мракобесия».
Это текст, по сути, являлся объявлением войны. Характерно, что на момент его появления, тогда в 2006 году впервые он был опубликован в «Charlie Hebdo». Именно так разжигается ксенофобия, именно так провоцируются войны. И это война - не война религий, а война, как это провозглашает манифест, против всех религий. Либеральная идеология, как известно, основывается не на групповой, а на индивидуальной идентичности. Главной ценностью является человек, его права и свободы. Отдельные представители либеральной мысли вполне могли быть религиозными людьми. Но сущностно либерализм, ставящий в центр ценностной системы свободу индивидуума, вступал в противоречие с теоцентричным, консолидирующим общину верующих, подходом религиозным.
Теория цивилизаций, имеет, казалось бы, принципиально другую, в сравнении с либерализмом, аксиологическую основу. Религии признаются и Тойнби, и Хантингтоном - ведущими фигурами в популяризации цивилизационного подхода, как фундаментальное основание цивилизационогенеза.
Однако в рамках хантингтоновского концепта «цивилизационных войн» это означает буквально следующее:
1. Цивилизации конфликтны друг другу;
2. В основании каждой цивилизации лежит та или иная религия;
3. Религиозные войны неизбежны. Религиям приписывается врожденная конфронтационность.
Оценка сторонников теории цивилизационных войн и сторонников либеральных обществоведческих моделей, таким образом, на уровне выводов, парадоксальным образом совпадает.
Иначе в хантингтоновской версии формируется современная западная цивилизация. В ее основание положен впервые в истории не религиозный, а секулярный фундамент. А так как цивилизации будто бы программируются на конфликт религиозными различиями, то нерелигиозная цивилизация Запада преодолевает парадигму конфликту. Она в преподносимой модели мироустройства оказывается вне мировой межцивилизационной схватки. Секуляризм оказывается, таким образом, подсказываемой практикой для человечества выхода из тупика конфронтации.
Знаменитая работа Самюэла Хантингтона была впервые опубликована в 1993 году. Тема религиозных войн не находилась тогда в широком дискурсе. Больше говорилось о конце истории. Прошло почти четверть века и религиозные войны оказываются в ядре проблем, обсуждаемых человечеством. Приходится признать, что-либо книга Хантингтона была гениально провидческой, либо проектировочной. И для утверждения, что большая межрелигиозная война проектируема, появляется все больше эмпирических оснований.
Принцип «разделяй и властвуй» известен достаточно давно. Классикой его применения принято считать, в частности, политику Британской империи в Индии. Один из главных факторов разделения индийского населения являлось разделение религиозное. Индуисты сталкивались с мусульманами, истребляли друг друга. И долгое время после ухода англичан конфликт Индия-Пакистан являлся одним из самых острых на карте «горячих точек» послевоенного мира. Опыт разжигания межрелигиозных войн, таким образом, накоплен достаточно большой, и было бы странным, чтобы от него в современном политическом проектировании отказались.
Столкновение двух сторон, в результате которого все дивиденды извлекает третья сторона - также известная политическая практика. Мировые войны двадцатого столетия развертывались именно в этой сценарной матрице. Сторонами нового проектируемого конфликта могут оказаться исламская и христианская общности. Христиане - 33% мирового населения и мусульмане - 23% заметно превосходят все другие конфессиональные группы. При этом доля мусульман стремительно увеличивается. В перспективе прогнозируется выход их на первую позицию по удельному весу среди религий мира. А это, соответственно, ставит и вопрос об изменении зон территориального расселения.
Картинки новой религиозной войны - теракты, транслируемы казни еретиков, разрушаемые культурные памятники уже сотрясают сознание человечества. Человечеству подсказывается кажущийся естественным выход - запрет «религиозного фундаментализма». Но где заканчивается религия и начинается религиозный фундаментализм? Под знаменем борьбы с религиозным фундаментализмом будет происходить реальная дехристианизация и деисламизация. Результатом окажется установление вместо мнимого религиозного тоталитаризма реального тоталитаризма секулярного. История с всеевропейской солидаризацией с воинствующим секулярным журналом «Шарли Эбдо» подтверждает данную сценарную тенденцию.
Кто создавал Аль-Каеду и другие экстремистские организации, прикрывающиеся принадлежностью к исламу хорошо известно. И это создание не было системной ошибкой, проявлением непрофессиональности американских спецслужб. Скоро исполнится два года военной операции США в борьбе с ИГИЛ. Понятие «странная война», которую используют обычно для характеристики политики западных государств, имитировавших борьбу с Гитлером, а в действительности, канализирующих фашистскую агрессию против СССР, может быть применено, с еще большими основаниями в данном случае. Военные операции США и сил НАТО в Ираке, Югославии, Афганистане, Ливии вели счет на дни, а с квазигосударством ИГИЛ - уже годы. Не вызывает никакого сомнения, что будь у США желание победить ИГИЛ, оно уже давно было бы уничтожено. Значит, такого желания нет. Из этого следует, что ИГИЛ зачем-то нужно Соединенным Штатам.
То что для формирования групп провокаторов войны был выбран именно контекст исламской культуры вполне объяснимо. С одной стороны, в исламе отсутствует Церковь в ее институциональном христианском понимании, а отсюда есть гораздо больше возможностей для появления различных толков. Джихадистские группы и позиционируются в качестве такого рода толков. Для того, чтобы отделить их от ислама отсутствует единый институт, который бы мог реализовать это решение.
Но главное, что побуждает использование для провоцирования большой войны именно мусульманский фактор, является уникальное географическое положение стран ислама. Это положение можно охарактеризовать как срединное среди цивилизаций старого света. Традиционный исламский ареал распространения пограничен с зонами западного христианства, православия, индуизма, буддизма, иудаизма, традиционных племенных культов Африки. В воронку войны, если она состоится, затягиваются фактически весь Старый Свет. Американский континент вновь оказывается выведен из поля развертки основного конфликта. Эта война, в отличие от войн двадцатого столетия, проектируется не только как межстрановое столкновение. Сегодня в мире нет ни одной моноконфессиональной страны. Значит, война получит и внутринациональное преломление. И тогда от нее нельзя будет укрыться за мощью вооруженных сил и государственными границами.
Резкий рост напряженности в межконфессиональных отношениях есть фиксируемый социологами мировой тренд. И эта эскалация напряженности не ограничивается Европой и Ближним Востоком. Не ограничивается она и исключительно отношением к исламу.
Обратимся к данным опроса «LifeWay Research» этого года о положении христиан в Соединенных Штатах. США позиционируется, как известно, с одной стороны как более религиозная страна, чем страны Европы. С другой, всегда подчеркивалась ценность свободы религиозного выбора для американского общества. Сегодня 63% американцев согласны с утверждением, что христиане в США сталкиваются со все возрастающим проявлением нетерпимости. За три года доля солидарных с этой оценкой увеличилась на 13%. До 43% возросла доля тех, кто считает, что христиане слишком много жалуются на неправильное отношение к себе и своим убеждениям. А кто может дискриминировать христиан? Мусульмане составляют около 1% американского населения и не могут выступать значимой для 2/3 американцев - христиан дискриминирующей силой. Дискриминировать христиан могут только секуляристы. Значит дело не в христианско-мусульманских противоречиях, а в противоречиях между религиозными традициями и воинствующим секуляризмом.
Технологии провоцирования межрелигиозного конфликта лежат на поверхности. Резонансным терактам в Европе предшествовала масштабная антиисламская кампания в западных СМИ. Она представляет собой цепь последовательно осуществляемых выступлений, которые в религиозной лексике могли бы быть определены как «кощунство» и «святотатство». Инцидент с карикатурами «Charlie Hebdo» не был единичным случаем, а являлся одним из звеньев единой цепи. Данная последовательность убеждает в проектных основах развертки межцивилизационного конфликта. Кощунство порождает кощунство. В ответ на публикации карикатур на Мухаммеда датской газетой «Jyllands-Posten» иранская газета «Hamshahri» организовала международный конкурс карикатур на тему Холокоста.
А ведь карикатуры «Charlie Hebdo» не только антиисламские. Они в равной мере и антихристианские, и антииудейские. По большому счету в фокусе поругания оказалась любая система ценностей, основанной на религиозном мировосприятии. И если ни закон, ни отношение общественности не защищает человека от оскорбления его ценностей, то война и террор оказываются программируемым результатом.
Еще один пример провоцирования конфликта. После свержения в 2003 году Саддама Хусейна в Ираке американцы в качестве одной из первых мер осуществляют декриминализацию гомосексуальных отношений. И это в исламской то стране! Реакция мусульман была прогнозируема. И стоит ли удивляться, что сегодня в Ираке массово убивают геев. Что означала проведенная декриминализация - незнание местной специфики или сознательную провокацию? Неединичность такого рода действий заставляет склониться ко второму варианту ответа.
Экстраполяция западного опыта в качестве опыта универсального для человечества продуцировал ряд когнитивных ловушек.
Одна из этих ловушек и есть представление о неизбежности религиозных войн при доминации религии в общественной жизни. Специфическое явление в истории Европы стало преподноситься как универсальная практика. Европа нашла выход из взаимоистребления религиозных войн в секуляризме. Это на некоторое время снизило градус конфронтации. Но далее последовала серия войн уже на секулярной платформе. Самые кровавые войны в истории человечества были развязаны на Европейском континенте и не имели религиозных оснований. Значит, причина войн состоит не религиозных различиях. Исходный посыл в пользу секуляризации оказался ошибочен. Но неудачный, по сути, опыт Европы предлагается в качестве столбовой дороги для всего человечества. Сегодня мир вновь подводится к той трансформации, через которую прошел Запад в переходе к новой западной цивилизации в XVI–XVII веках. Тогда вслед за взаимоистреблением католиков и протестантов произошел переход к жизнеустройству, разрывающему с религиозными ценностными основаниями.
Войны фанатиков, выступающих под христианскими знаменами, обернулись дехристианизацией Западной Европы. Не предлагается ли сегодня вновь повторить пройденный сценарий - религиозная война и последующее за дехристианизация и деисламизация?
Между тем, опыт религиозных войн - не единственная модель цивилизационогенеза. Существует и позитивный опыт религиозного сосуществования. И он не есть прецедент, а скорее общее правило цивилизационного развития.
Вопреки хантингтоновской классификации ни одна из цивилизаций исторически не складывалась как религиозно однородная система. Традиционно поликонфессиональная модель существовала в Индии. Индуизм, джайнизм, буддизм - все эти религии сложились на индийской культурной почве. Конфуцианская традиция Китая, сосуществовала с даосской и буддистской. Синтоизм и буддизм сосуществовали в Японии. В Иране мусульмане соседствовали с зороастрийцами. Ближний Восток явился колыбелью трех авраамических религий - иудаизма, христианства и ислама.
Особо показателен для иллюстрации межрелигиозной комплиментарности цивилизационный опыт России. Все три религии, определяемые религиоведами в качестве мировых - христианство в версии православия, ислам и ламаистский буддизм являются традиционными российскими конфессиями. Религиозных войн Россия, в отличие от Европы, несмотря на свою поликонфессиональность, не знала. Следовательно, причина конфликта - не в религиозных различиях, а в системе, в рамках которую соответствующие религии оказываются помещены.
Каждый день приходят тревожные сообщения из Сирии, встраиваемые в матрицу религиозной войны. Но Сирия и до экспансии ИГИЛ являлась крайне пестрым в конфессиональном отношении регионом. Правящая группа в основном кооптировалась из алавитов. В отношении них нет до сих пор единого мнения о правомерности отнесения к исламу. Особые верования исповедуют езиды и друзы. Специфические направления внутри христианства представляют ассирийцы - несториане и марониты. Все эти эксклюзивные формы религиозности уходят исторически к раннему средневековью. Сохраниться без фактора межрелигиозного мира они не могли. ИГИЛ разрывает с этой традицией сосуществования, декларируя цель - уничтожение всего религиозно инакового. Этой установкой и отличается псевдорелигиозная провокативная доктрина и собственно традиционные религии.
Так что же такое есть современный религиозный экстремизм, если он не может быть отнесен к традиционным религиям? Попытаемся определить его место в системе мировоззренческих координат. Полярную противоположность религии представляем секуляризм.
Классические идеологии - либерализм, коммунизм, фашизм не совпадают в своем смысловом ядре ни с религиозным взглядом, ни с секулярным. Но они могут использовать формы, мировоззренческую упаковку и того и другого. Так, христианские демократы есть, в сущности, либерально-социальное течение, хотя и апеллирующее к религиозной традиции. Теология освобождения - это течение коммунистическое. Существует, соответственно, и религиозные упаковки фашистской идеологии. Все более очевидной тенденцией развития современного мира является его новая фашизация. Фашизм может принимать различные формы. И вряд ли это будут точные копии фашизма 30-х годов XX века. Фашизм может надевать на себя и религиозную маску. Это мы и наблюдаем сегодня. Религиозное прикрытие особо эффективно, ввиду связанности исторически с религиями широких масс населения. В связи с этим пониманием и надо осуществлять маркировку информации, подверстываемой под понятие «религиозная война». Террористические акты организуют не мусульмане, а именно фашисты.
ИГИЛ - не исламское государство, а государство фашистское. Казни людей - не мусульманская практика, а практика фашистская. Идеологическими источниками современного экстремизма являются не Мухаммед и не Коран, а Гитлер и «Майн Кампф».
Различия между традиционными религиями и религиозным фашизмом имеют парадигмальный характер. Перечень этих различий может быть адресован широкой мировой общественности.
Если традиционные религии выстраиваются на идее человеколюбия, то фашизм - человеконенавистничества, выражаемого в установках на геноцид. Традиционные религии осуждают насилие, заповедуют «не убий». Для фашизма - насилие есть основной метод, а убийство противника преподносится как высшее проявление героики. Традиционные религии исходят из приоритетности Бога, его заповедей и откровений. Для фашистов - приоритетны интересы своей группы, находящейся в борьбе со всеми иными групповыми идентичностями.
В традиционных религиях центральной темой является любовь к ближнему. Бог в христианстве сам позиционируется как Любовь. Для фашистов любви к ближнему не существует. Движущим мотиватором является не любовь, а различные фобии. Человечество для традиционных религий едино. «Нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» - говорит апостол Павел в Послании Колоссянам. Для фашизма единства человечества нет, люди антропологически не равны, высшие и праведные истребляют низших и неправедных. Традиционные религии ставят цель спасение человечества. Целевая установка религиозного фашизма - истребление неверных.
Но как быть с религиозными различиями? Насколько прав Хантингтон, утверждая детерменированность религиозного, а соответственно и цивилизационного конфликта.
Предлагаемый концепт состоит в разграничении разных уровней религиозных традиций. На уровне цивилизационнобразующем религии противоречат друг другу. Еще более очевидны различия на уровне локалитетов. В локальном измерении даже единая религия структурируется зачастую на толки, расходится в местных спецификациях. Если сфокусироваться исключительно на этих различиях, конфликт может казаться неизбежным. Но есть и еще более высокий уровень рассмотрения - уровень высших ценностей человечества, уровень понимания добра и зла. Применительно к этому уровню традиционные религии оказываются едины. Следовательно, и солидаризация традиционных религий принципиально возможна. Солидаризация, не как экуменистический эклектизм единой религии, а единство приверженности традиционным ценностям в их разнообразии.
Солидаризационным фактором может рассматриваться также вызов наступления на каждую из религиозных традиций воинствующего секуляризма.
Акции «Я - Шарли» 2015 года показали, что противостоят друг другу не христианство и ислам, а, с одной стороны, экстремистский секуляризм с другой столь же экстремизированный джихадизм - фашизм секулярный и фашизм псевдорелигиозный. Глобальная антицивилизация угрожает каждой из традиционных религий, и осознание этой общей угрозы позволяет преодолеть внутренние исторические конфликты. В теологии, в понимании жизнеустроительных принципов религии расходятся друг с другом. И это понятно, имея ввиду, что каждая из традиционных религий формировалась в специфических средовых условиях и имело дело со специфическим менталитетом населения. Но вот идентификация глобального Зла в традиционных религиях оказывается достаточно близко. И происходящее сегодня в мире под это понимание во многих аспектах подпадает.
В «Трех разговорах» Владимира Соловьева есть сюжет о приходе Антихриста, установившего власть над миром. Изобличили его три человека - православный старец Иоанн, римский католический папа Петр II и протестантский теолог профессор Паули. Сохранившиеся праведные силы во всех христианских конфессиях объединились перед общей угрозой. Богословские и исторические противоречия, казавшиеся неразрешимыми, были сняты, отложены, ради совместной борьбы против Антихриста. Антихрист - для христиан, Даджаль - для ислама - объединение здесь даже шире, чем только объединение христиан.
Приведенная притча дает фундаментальное понимание, что конфликт состоит не в противоречиях религий, а в противоречии добра и зла. Каждая религия внесла свой вклад в духовное развитие человечества и конкуренция между религиями (если вообще уместно такое понятие) есть конкуренция в свершении добрых дел. Провоцирование же религиозных войн идентифицируется как проект не просто антирелигиозный, но как проект античеловеческий, противопоставляющий перспективе «обожения» перспективу расчеловечивания человека.
В Европе в 16-17 вв., войны между представителями разных христианских конфессий (чаще всего между католиками и протестантами), возникавшие гл. обр. из-за противоречий на религиозной почве (см. ст. Реформация, Контрреформация).
Важнейшая причина религиозных войн - борьба за веру; политические и экономические противоречия отступали на второй план. Религиозные войны отличались особой жестокостью, сочетанием военных действий с непрерывной идеологической борьбой. Протекали в немецких землях, во Франции, в Швейцарии, Англии, в сочетании с национально-освободительной борьбой - в Нидерландах, Ирландии, Шотландии.
В немецких землях в 1530 г. император Священной Римской империи Карл V и рейхстаг отклонили предложенное лютеранами «Аугсбургское исповедание». Это стало отправной точкой длительного конфликта между католическими и протестантскими князьями, который протекал особенно остро в силу политической раздробленности империи. Протестантские князья стремились захватить владения Католической церкви (епископства и монастыри).
В 1531 г. они образовали Шмалькальденский союз, который в 1532-46 г. был связан союзническими отношениями с Францией, а с 1538 г. - с Данией. В ходе Шмалькальденской войны 1546-48 гг. империя разгромила это объединение протестантов. Однако они сумели собрать новые силы, и возобновившиеся в 1552 г. военные действия принесли им победу. Нассауский договор 1552 г. признал за лютеранами свободу вероисповедания.
Согласно Аугсбургскому религиозному миру (1555) князья получили право определять религию своих подданных (принцип «чья власть, того и вера»), а лютеранство наряду с католичеством было признано официальным вероисповеданием империи. Кальвинисты и анабаптисты таких прав не получили, что стало причиной ряда локальных религиозных конфликтов в 16-17 вв.
Во Франции в 1562-98 гг. проходили гражданские войны, в ходе которых за власть боролись 2 дворянские группировки - католики, опиравшиеся гл. обр. на центральные и северо-восточные провинции страны, и гугеноты, концентрировавшиеся в южных и западных провинциях. Обе стороны обращались к помощи союзников: католики - к Испании, гугеноты - к протестантам в немецких землях и в Нидерландах. После событий Варфоломеевской ночи (1572) образовалась Гугенотская конфедерация городов и дворянства (по сути, государство в государстве) и Католическая лига (1576). Гугенотские войны окончились изданием Нантского эдикта. В 17 в. обособленное положение гугенотов препятствовало укреплению абсолютизма во Франции. Это привело к войне 1621-29 гг. По миру в Але секретные статьи Нантского эдикта были аннулированы, но гугеноты сохраняли свободу вероисповедания до 1685 г.
В Швейцарии противостояние католических и протестантских кантонов вылилось в Каппельские (1529, 1531) и 1-ю Вильмергенскую (1656) войны. Характер религиозной войны носили первые 3 этапа Тридцатилетней войны (до открытого выступления католической Франции на стороне антигабсбургской коалиции в 1635 г.).
Противостоянием между англиканами (см. ст. Англиканство) и пуританами во многом определялись события Английской революции 17 в. и гражданской войны 1642-46 гг. Черты религиозных войн в определённой степени были присущи испано-голландским войнам 2-й пол. 16 - нач. 17 вв. (см. ст. Нидерландская революция).
Религиозный аспект был частью многих конфликтов в Европе в 16-17 вв. Тридентский собор принял программу непримиримой контрреформации. Её ударной силой стали Габсбурги (в первую очередь испанские). Страны, принявшие Реформацию, не имели общепризнанного лидера, их раздирали противоречия между течениями протестантизма. В католическом лагере тоже не было единства: католическая Франция, будучи противником Габсбургов, искала союзников среди протестантских держав. Вестфальский мир 1648 г. констатировал невозможность решить религиозный конфликт военными средствами. С этого момента конфессиональный фактор в европейской политике отходит на второй план.
Религиозные войны. Антианглийское и антикатолическое восстание в Эдинбурге в 1637 г.
