Биографический словарь, т. 1-4

граф (25.08.1786 Москва - 4.09.1855, там же), гос. деятель, президент АН, пом. дир. ПБ в 1812-33.

Из дворян. Получил домашнее образование, владел европ. яз., в т. ч. древ.: греч. и лат. Службу начал в 1801 в Коллегии иностр. дел, в 1806 определен в рус. посольство в Вене, в 1809 назначен секр. посольства в Париже. Живя за границей, У. познакомился с братьями А. и В. Гумбольдтами, И. В. Гете, А. Л. Ж. Сталь и др. За границей появились и первые лит. произв. Писал тр. на рус., фр. и нем. яз. По этому поводу Гете сказал о нем: "Подобно художнику в области гармонии, он играет на различных инструментах, смотря по тому, какой лучше выражает его мысли и чувствования".

5 марта 1812 дир. ПБ А. Н. Оленин возбудил ходатайство перед министром нар. просвещения о назначении У. на должность пом. дир., как "известного по своим знаниям в науках и художествах и по особенной склонности к библиографическим занятиям". 12 марта У. утвержден пом. дир. Б-ки. В его функции входило исп. обязанностей дир. во время отсутствия последнего. Борясь с нарушителями закона об ОЭ, Оленин неоднократно обращался к У. как попечителю учеб, округа с просьбой дать указание Ценз, к-ту, чтобы на кн. указывалось не только ценз, разрешение, но и обязанность издателей представлять в ПБ два экз. При этом напоминалось, что У. как пом. дир. должен разделить с Олениным "попечение о пользе сего книгохранилища, открытого для общественного употребления". С назначением в 1833 министром нар. просвещения У. сложил с себя обязанности пом. дир., пообещав "всеми мерами способствовать к дальнейшему усовершенствованию" Б-ки. Все "положения" для посетителей Б-ки утверждались министром У. Он поддерживал ходатайства Оленина о материальных поощрениях и наградах сотр. Б-ки. В период пребывания на должности пом. дир. ПБ У. занимал разл. посты в гос. структурах. До 1821 он оставался попечителем Петерб. учеб, округа, по его "предначертанию" был основан в 1817 Гл. пед. ин-т, позднее преобразов. в Петерб. ун-т. В 1818 назначен президентом АН, в 1822-24 был дир. Деп. мануфактур и внутр. торговли, в 1823-26 - управляющим гос. заемным и коммерч. банками, в 1826 определен сенатором. В 1832 У. был назначен пом. министра нар. просвещения, а с 1833 по 1849 был министром. При нем основан "ЖМНП", стали публиковаться отчеты по упр. м-вом, учрежден ун-т в Киеве, открыт ряд учеб, заведений, возобновлен обычай командировать молодых ученых за границу. Он авт. формулы "православие, самодержавие, народность", введенной в его гр. герб и полож. в основу его деятельности по нар. образованию, что сказалось в стремлении затруднить доступ к получению образования лицам недворянского происхождения, усилить контроль над ун-тами и гимназиями. Как министр нар. просвещения У. одновременно был и начальником Гл. упр. цензуры. При нем усилились ценз, строгости: запрещалось освещать в печати крест, вопрос, запрещался ввоз в Россию фр. романов. В апр. 1834 приказал цензуровать произв. А. С. Пушкина "на общем основании" и исключил несколько стихов из поэмы "Анджело". После гибели Пушкина потребовал от цензоров соблюдения в некр. "надлежащей умеренности и тона приличия" и был недоволен "пышной похвалою", напечат. в "Лит. прибавлениях к "Рус. инвалиду"".

У. принимал участие в лит. жизни и был не чужд науч. интересам. Как знаток греч. лит., У. советовал Н. И. Гнедичу переводить "Илиаду" Гомера гекзаметром. Был частым гостем олеиинского салона, участвовал в лит. группе "Арзамас", почет, чл. ОЛРС. В 1810 опубликовал "Проект Академии Азиатской"; в 1811 избран почет, чл. АН. Будучи ее президентом, он в 1841 реорганизовал АН, влив в нее Рос. акад. в форме II Отд-ния рус. яз. и словесности (ОРЯС). При нем был значительно расширен штат академиков по естеств. и точным наукам, появились "Тр. Акад.", ежегод. "Записки" (4 сер.), выпускались "Известия" (2 отд.), возобновлен "Технол. журн.". У. был избран чл. Королевского о-ва наук в Геттингене, Акад. надписей и словесности Франции, Королевского ист. о-ва в Мадриде и др. Для изучения и публ. памятников древ, письменности и культуры в 1837 при М-ве нар. просвещения создал Археогр. комис.

Награжден орденами Андрея Первозванного, Иоанна Иерусалимского, Владимира 2-й степени, Анны 1-й степени и др. Имел чин д. т. сов.

Похоронен в церкви с. Холм Гжатского у. Смоленской губ.

Для увековечения памяти У. его сын, археолог А. С. Уваров учредил в АН Уваровскую премию, внеся в ее фонд 75 тыс. р. серебром. Премию присуждали за соч. по истории России и др. славян, стран, словесности, искусств и художеств тех же стран, а также за драм, произв. Первая премия была присуждена в 1857 почет, чл. ПБ Д. А. Ровинскому за кн. "История русских школ иконописания до конца XVIII века". В послед, годы среди награжд. премией были сотр. Б-ки В. В. Стасов, Н. П. Собко, Д. Ф. Кобеко, Н. П. Лихачев, Н. Д. Чечулин.

Соч.: Essai sur les Mysteres d"Eleusis (Paris, 1812); О преподавании истории относительно к народному воспитанию (СПб., 1813); Eloge funebre de Moreau (SPb., 1813); Empereur Alexandre et Bonaparte (SPb., 1814); Nonnos von Panopolis der Dichter (SPb., 1817); Речь президента Императорской Академии наук, попечителя Санкт-петербургского учебного округа, в торжественном собрании Главного педагогического института 22 марта 1818 (СПб., 1818); Un exarnen critique de la fable d"HercuIe commenteer par Dupuis (SPb., 1820); Ueber das vorhomerische Zeitalter (SPb., 1821); Речь президента Академии наук в торжественном собрании оной по случаю столетия 29 декабря 1826 (СПб., 1826); A la memoire de 1"Empereur Alexandre (SPb., 1826); A la memoire de 1"Imperatrice Elisabeth (SPb., 1826); A la memoire de I"lmperatrice Marie (SPb., 1828); Записка, читанная президентом Академии наук в общем ее собрании 21 марта 1832 года (СПб., 1832); О Гете: В торжеств, собр. С.-Петерб. Акад. наук, читано президентом Акад. 22 марта 1833 г. (М., 1833); Рим и Венеция, в 1843-м году (Дерпт, 1846); Штейн и Поццо-де-Борго (Дерпт, 1847); Исследование об элевсинских таинствах (СПб., 1847; Общий взгляд на философию словесности (СПб., 1848); Проект цензурного Устава, внесенный в Государственный совет гр. Уваровым в 1849 году и недоработанный Советом (СПб., 1849?); Совершенствуется ли достоверность историческая? (Дерпт, 1852); Десятилетие Министерства народного просвещения, 1833-1843: (Зап., представл. гос. имп. Николаю Павловичу министром нар. просвещения гр. Уваровым в 1843 г. ...) (СПб., 1864).

Библиогр.: РА. 1871.

Справ.: БСЭ; СИЭ; Брокгауз; Геннади; Межов. История.

Лит.: 12-е января 1843 года: 25 лет. назначения президентом АН. СПб., 1843; Плетнев П. А. Памяти графа С. С. Уварова, президента имп. Академии наук //Учен. зап. 2-го Отд-ния АН. 1856. Кн. 2, вып. 1; Давыдов И. И. Воспоминание о графе Сергее Семеновиче Уварове //Там же; Маркевич Б. Князь Григорий Щербатов о графе Уварове. М., 1870; Погодин М. П. Для биографии Сергея Семеновича Уварова //РА. 1871; Вигель Ф. Ф. Записки. Ч. 2-3. М., 1892; Иконников; Грот Я. К. Переписка с П. А. Плетневым: В 3 т. СПб., 1896; Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения, 1802-1902. СПб., 1902; Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1955. Т. 1; Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И. "Сквозь умственные пло-тины". М., 1986; Уваров и Дондуков //Иезуитова Р. В., Левкович Я. Л. Пушкин в Петербурге. Л,. 1991.

100-летие. С. 62, 74, 140, 149.

Арх.: Арх. РНБ. Ф. 1, оп. 1, 1812, № 4; ЦГАЛИ. Ф. 1179; СПбФ ИРИ РАН. Ф. 136; РИМ. Ф. 17.

Иконогр.: Русские портреты XVIII и XIX столетий. СПб., 1909. Т. 5; Морозов А. В. Каталог моего собрания русских гравированных и литографированных портретов. М., 1913.

Сергий Семенович Уваров

Уваров Сергей Семенович (25.08.1786-4.09. 1855), граф, государственный деятель.

Уваров был потомком старинного русского дворянского рода, известного в России с XV в. Его отец был адъютантом Г. А. Потемкина; имп. Екатерина II восприняла его от купели и стала крестной матерью младенца, нареченного Сергием в память величайшего русского подвижника Сергия Радонежского. Отец умер, когда мальчику исполнилось 2 года. Мать не сумела сохранить небольшое наследство и, не имея средств, отдала на воспитание обоих сыновей сестре, бывшей замужем за кн. Куракиным. Положение «нахлебника» болезненно отразилось на характере Уварова.

Он рано понял, что успеха на жизненном поприще может достичь только собственными усилиями, осознанно стремился к образованию; страсть к наукам сохранил до конца жизни. Получил домашнее образование, слушал лекции (не более года в 1801-1803) в Геттингенском университете в Германии. Благодаря настойчивому самообразованию, обладал глубокими познаниями (особенно в греческой истории), знал 7 языков (новые и древние, греческий изучал 15 лет), на 4-х языках писал и публиковал.

Опубликовал свыше 20 сочинений по истории, литературе, филологии и изящным искусствам Древней Греции, Рима и Востока (преимущественно на французском языке). После выхода в отставку в 1853 публично защитил магистерскую диссертацию в Дерптском университете о происхождении болгар; до последних дней трудился над докторской диссертацией.

Считался одним из образованнейших людей своего времени. Избран почетным членом Императорской академии наук (1811), Российской Академии (1828), многих ученых обществ России (Московского Императорского общества сельского хозяйства , Общества любителей российской словесности при Московском Императорском университете , Общества истории и древностей российских , Одесского общества истории и древностей , Императорского университета св. Владимира , Императорского Русского географического общества ); состоял почетным членом ученых обществ практически всех европейских стран (в т. ч. Национального института Франции, Королевского общества наук в Геттингене и Копенгагене, Королевского исторического общества в Мадриде, Французской Академии надписей и словесности), также был избран членом Историко-географического общества Бразилии.

Был дружен с Н. М. Карамзиным, В. А. Жуковским, К. Н. Батюшковым, состоял в переписке с европейскими знаменитостями (И. Гете, Г. Штейном, К. Поццо ди Борго, А. Гумбольдтом и его братом В. Гумбольдтом, Ж. Сталь).

Пожалован в 1803 в камер-юнкеры. Начал службу в 15 лет юнкером в Коллегии иностранных дел (1801), затем назначен к посольству в Вене (1806), секретарем посольства в Париже (1809), попечителем Петербургского учебного округа и членом Главного правления училищ (1810-21), президентом Императорской АН (1818-55), директором Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов и членом Совета министров финансов (1822-24), сенатором (1826: участвовал в разработке Цензурного устава 1828), товарищем министра народного просвещения (1832), и. д. министра народного просвещения (1833), утвержден министром народного просвещения (1834-49).

Особенно значительна его роль как президента Академии наук, которую он возглавлял 37 лет и коренным образом преобразовал (разработанная им структура сохраняется и поныне). Он стоял во главе Министерства народного просвещения 15 лет, создав фундамент образования, в т. ч. высшего университетского.

Воспитанный аббатом-французом Мангеном на европейской (преимущественно французской) культуре, 20-летним юношей оказавшись в Западной Европе на дипломатической службе, прожив за границей несколько лет, достаточно глубоко познав западный мир, он возвращается в Россию страстным патриотом своего Отечества. Критически восприняв западноевропейскую цивилизацию, он считал, что в странах Западной Европы «порядок вещей искоренил мало-помалу почти в каждом государстве народный дух», и следствием этого явились революционные потрясения; пришел к убеждению, что Россия под руководством монарха может развиваться без революций, сохраняя свои национальные и духовные традиции.

Уваров был предан интересам России, достойно трудился для ее блага. Дважды добровольно уходил в отставку (в 1821 и 1849) в знак протеста против политики, направленной на ослабление России. Сочетание глубоких познаний с системностью мышления и обостренным чувством современности позволили выработать ему оригинальное мировоззрение и провести фундаментальные преобразования, особенно в народном просвещении.

Основу мировоззрения Уварова составляли 2 коренных принципа. 1-й заключался в том, что Россия не должна повторять западный путь развития, основанный на революционных потрясениях и деспотических режимах, что необходимо искать свой путь, исходя из собственного исторического прошлого и особенностей современного состояния России. Руководствуясь этим принципом, в государственной преобразовательной деятельности Уваров выступал как убежденный сторонник самобытного эволюционного пути развития России в общем русле мировой цивилизации. «Пора отказаться от попыток сделать Россию английскую, Россию французскую, Россию немецкую. Пора понять, что с того момента, когда Россия перестанет быть русской, она перестанет существовать».

2-й принцип заключался в том, что основа продвижения вперед в сильнейшей степени зависит от образованности общества. Уваров принадлежал к числу первых не только российских, но даже и европейских государственных деятелей, осознавших, что прогресс страны, ее благосостояние зависят от уровня образования. Поэтому Уваров просвещение сделал ядром выработанной им широкомасштабной общенациональной стратегии. Одна из главнейших задач просвещения состояла в укреплении чувства национальной гордости.

Самобытная программа Уварова в области народного образования была построена на «исторических принципах русской государственности и культуры»; она ставила задачу просветить все слои общества: «Министерство желает просвещения для всех, в мере способности каждого для вящего утверждения народного духа в верности к религии предков и преданности трону и царю».

Основные ее положения впервые были высказаны в 1832 в отчете о состоянии Московского университета: «Православие, Самодержавие и Народность составляют последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего общества»; окончательно сформулированы в 1833 в докладе Николаю I: «По вступлению моему с высочайшего Вашего Императорского Величества повеления в должность Министра Народного Просвещения, употребил я, так сказать, заглавным местом, лозунгом моего управления следующие выражения: “Народное воспитание должно совершаться в соединенном духе Православия, Самодержавия и Народности”» (опубликованы в 1834 в «Журнале Министерства народного просвещения»).

Широко известная уваровская формула была взята им и преобразована из старинного военного девиза «За Веру, Царя и Отечество»; стала девизом графского рода Уваровых (возведен в графское достоинство в 1846). Знаменитая уваровская триада легла в основу не только народного образования, но и всей государственной деятельности Уварова. Она заключает в себе глубокую «державносозидающую философию».

По глубокому убеждению Уварова, эта краткая и внешне простая формула могла и должна была стать национальной идеей, вокруг которой сумели бы сплотиться все слои общества на пути эволюционного (а не западного, революционного) преобразования России. Уваров считал, что в национальной идее особенно нуждался образованный слой русского общества, который в силу особенностей развития отошел от русской культуры, от Православия и которому вследствие этого недоставало национального самосознания.

Уваров связывал прогресс человеческого общества прежде всего с прогрессом человеческого духа (материальный прогресс низводит человека до уровня вещей), поэтому Православие занимало первую позицию в его формуле. Вера ограждает человека и общество в целом от крайнего цинизма, скептицизма, материализма, безнравственности («Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть; ослабить в них веру, то же самое, что лишить их крови и вырвать сердце»); обеспечивает единство русского народа, утверждает начала внутренней общности (определяет нормы поведения и убеждения и отдельного человека, и народа, и державного правителя). Православие сумело сохранить чистоту и крепость своих основ (в отличие от христианских религий Запада) и способно объединять русское общество. Вера незыблема. Творческая духовная сила лежит в основании русской государственности и русской культуры.

В самодержавии и самодержавном правлении Уваров видел главное условие политического существования России. Самодержавие как определяющая форма державного бытия русского народа была выстрадана и принята народом. Уваров считал, что обширная и разнообразная империя требует сильной центральной власти, что только сильная власть способна успешно претворять реформы, что самодержавное правление позволит России избежать экономических проблем, сопровождавших индустриализацию в Европе, и что промышленность может и должна развиваться не стихийно, а на основе государственного руководства, и тогда разумный экономический рост способен принести благо народу, привести к безболезненной ликвидации крепостного права.

Любая попытка ослабить самодержавие неминуемо приведет к гибели России: «Русский колосс упирается на самодержавии как на краеугольном камне; рука, прикоснувшаяся к подножию, потрясает весь состав государственный. Эту истину чувствует неисчислимое большинство между русскими; они чувствуют оную в полной мере, хотя и поставлены между собой на разных степенях и различествуют в просвещении и в образе мыслей, и в отношениях к правительству. Эта истина должна присутствовать и развиваться в народном воспитании».

Самодержавие соответствует православным и народным традициям, но со временем, очень отдаленным, характер формы государственного правления может быть изменен («когда Россия будет покрыта процветающими городами, хорошо обработанными полями, промышленными предприятиями, когда рынки сбыта будут открыты»).

Народность - это прежде всего историческая самобытность: идея народности в понятии Уварова подразумевала бережное отношение к отечественной истории, литературе, родному языку, обычаям. Уваров считал, что «народность состоит не в том, чтобы идти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере возраста: черты изменяются с летами, но физиономия меняться не должна». Иноземные веяния следовало воспринимать осмысленно, чтобы не «удушить» национальную культуру и национальное самосознание, и тем самым не изменить насильно «физиономию» народа. Уваров всегда выступал против слепого подражания западной культуре.

Из 3 компонентов уваровской формулы понятие народности было наиболее подвижным элементом, т. к. оценка самобытности находится в прямой зависимости от глубины познания собственной истории. Познать самобытность можно только путем изучения отечественной истории и культуры: зная во всей полноте «драгоценное наследие», Россия сможет сбросить оковы «интеллектуальной» колонии: «Внимайте гласу истории! Она вам ответствовать будет, она объяснит все ваши сомнения, решит все ваши вопросы».

В глубоком историческом образовании Уваров видел залог от революционных потрясений, от разлагающих общество атеистических идей, поэтому особое место отводил преподаванию истории на всех уровнях образования для полноценной подготовки российского гражданина; история, по определению Уварова, является главным предметом в воспитании гражданственности и патриотизма: «История образует граждан, умеющих чтить обязанности и права свои, судей, знающих цену правосудия, воинов, умирающих за Отечество, опытных вельмож, добрых и твердых царей».

Уваров считал, что «преподавание истории есть дело государственное». Основные принципы преподавания: «общей - кратко, современных народов - обширнее, отечественной - со всею нужною подробностью» (впервые опубликованы еще в 1813 в статье «О преподавании истории относительно к народному воспитанию»); при этом в отечественной истории надо выделять наиболее яркие ее этапы, где особенно проявлялась «нравственная сила русского народа».

Рассматривал историю как поступательный процесс, как закономерное движение человечества от «самовластия» деспотий и «безвластия» республик, рабства, крепостничества к просвещенной монархии, гарантирующей права человека и гражданина.

Также важным элементом сохранения и развития национальной культуры Уваров считал заботу о сохранении и развитии русского языка. По уваровской реформе образования в гимназический курс на протяжении всех 7 лет образования было введено преподавание русской грамматики, истории и литературы. («Внушить молодым людям охоту ближе заниматься историей отечественной, обратив больше внимания на узнавание нашей народности во всех ее различных видах»).

Исходя из концепции «Православие, Самодержавие, Народность» сумел за годы своего правления в Министерстве создать фундамент системы народного образования в России действительно на русских национальных началах и в интересах общественного развития Отечества. Реформировал учебные программы на основе классического образования; положил начало реальному образованию; создал 2 университета: С.-Петербургский (преобразовал в 1819 из Главного педагогического института), св. Владимира в Киеве (1833). Воспитанник Петербургского университета (окончил в 1849) писал: «Университет графа Уварова был университетом не немецким, не французским, не английским, но свой оригинальный русский, такой, каким его создали потребности общества».

Во всех университетах (в соответствии с разработанным Уваровым университетским уставом 1835) открыты специальные кафедры по русской истории, всемирной истории, истории и литературе славянских наречий; укреплены кафедры по истории и словесности древней Греции и древнего Рима. Введены заграничные стажировки для молодых кадров преподавателей высших учебных заведений.

«Ученые записки», которые стали издавать университеты по инициативе Уварова, не печатали политических новостей и «литературных ругательств», они выступали «как чистейший источник познаний и сведений». Одна из главнейших задач «Записок» заключалась в том, чтобы «внушить молодым людям охоту ближе заниматься историей отечественной, обратив большее внимание на узнавание нашей народности». Приоритетное значение в изучении отечественной истории в российских университетах должно было юношеству «показать место русского народа в системе народов».

Первым из министров стал публично отчитываться о своей работе: отчеты по управлению министерством ежегодно публиковались в основанном при нем в 1834 «Журнале Министерства народного просвещения».

При нем была создана централизованная система управления учебными округами. Учебные заведения всех ступеней (приходские, уездные, гимназии, университеты) были включены в единую государственную систему. Частное воспитание и иноземные воспитатели искоренялись как не соответствующие общественному характеру и национальному направлению в обучении и воспитании юношества: «положить конец превратному домашнему воспитанию их иностранцами и водворить как между молодыми людьми высшего сословия, так и вообще в университетском юношестве стремление к образованию народному, самостоятельному». Защищая российское просвещение от европейских революционных и атеистических идей, Уваров считал необходимым «сохранить все выгоды европейского просвещения, подвинуть умственную жизнь России вровень с прочими нациями» и быть на высоте новейших научных достижений Западной Европы.

Уваров фактически поднял из руин Академию наук. Коренным образом преобразовал ее: при нем увеличилось количество академиков, он способствовал избранию в нее крупнейших русских и европейских ученых; при нем основана Пулковская обсерватория, осуществлена масштабная исследовательская программа в области русской истории и языкознания, в т. ч. создана в 1829 и существующая поныне Археографическая экспедиция, которая целенаправленно собирала по всей России источники по истории допетровской Руси, обследовав с этой целью ок. 200 библиотек, архивов, монастырей; укрепил связь Академии с университетами.

Внес крупный вклад в востоковедение, считая Восток «колыбелью человечества». Выступил с проектом создания Азиатской академии (1810): хотя проект не получил поддержки, политика Уварова на посту президента АН и министра народного просвещения способствовала превращению России в один из крупнейших мировых центров изучения Востока: в Главном Педагогическом институте создается кафедра персидской и арабской словесности; в АН учреждается отделение востоковедения (при отделении создан «Азиатский музеум»), в С.-Петербургском университете создается отделение (в 1854 преобразовано в факультет) восточных языков (11 кафедр, где наряду с языками изучали историю, археологию, географию, религию); крупным центром востоковедения становится Казанский университет. Уваров придавал большое значение обучению в российских университетах уроженцев Кавказа, татар, калмыков, бурят и др., чтобы «юноши разных концов единого великого Отечества могли видеть друг в друге ближайших сограждан».

Уваров основал литературное общество «Арзамас» (1815-18), которое объединило в основном столичных литераторов (ок. 20 чел., наиболее активные члены: К. Н. Батюшков, Д. Н. Блудов, П. А. Вяземский, Д. В. Дашков, В. А. Жуковский, В. Л. Пушкин), последователей и защитников литературно-эстетических взглядов Н. М. Карамзина, ставивших целью слить воедино русские традиции с западными нововведениями, особенно в языке, т. к., по мнению лидера общества Уварова, национальная культура зависит от совершенства языка.

По инициативе Уварова на русский язык размером подлинника были переведены выдающиеся древнегреческие эпические поэмы Гомера «Илиада» (Гнедич Н. И.) и «Одиссея» (Жуковский В. А.).

Несмотря на личный конфликт с А. С. Пушкиным в 1835, Уваров высоко ценил его талант и считал его истинно национальным поэтом: в 1831 перевел на французский язык пушкинское стихотворение «Клеветникам России», в 1832 пригласил Пушкина на открытый диспут в Московский университет. Нелестная характеристика на Уварова в дневнике поэта за 1835 и его знаменитый памфлет «На выздоровление Лукулла» активно использовались яростными противниками реформаторской, национально-русской по существу, деятельности Уварова.

Имел награды: ордена св. Владимира, св. Анны, Белого Орла, св. Александра Невского, св. Андрея Первозванного.

Собиратель документов по истории России, памятников античного и западноевропейского искусства; библиофил (ок. 12 тыс. томов, преимущественно классиков, исторических сочинений, редких изданий). Библиотека и коллекция (известная в России как частный Порецкий музеум, помещалась в специально обустроенных залах) располагались в усадьбе Поречье Можайского у. Московской губ. (современники называли усадьбу «Русские Афины»); перешли по наследству сыну Алексею, а по завещанию последнего - в Российский Исторический музей. После 1917 собрание расформировано: большая часть книг поступила в Государственную публичную историческую библиотеку (где сохраняется доныне отдельным фондом), памятники античного и западноевропейского искусства - в Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, русские древности остались в Государственном Историческом музее.

В память отца Алексей Уваров учредил в 1858 при Академии наук 5 ежегодных Уваровских премий, которые предназначались за лучшие сочинения отечественных писателей и драматургов, пишущих на русском языке об истории России и славян.

Имел сына и 3-х дочерей. В лице Алексея Сергеевича (1824-84) русская наука и культура нашли выдающегося археолога и организатора археологической науки: один из основателей Русского Археологического общества (1846), основатель Московского Археологического общества (1864), один из основателей Российского Исторического музея (1872), инициатор созыва Археологических съездов, колоссально продвинувших изучение российской истории.

Погребен С. С. Уваров в родовой усыпальнице в с. Холм Гжатского у. Смоленской губ.

Полунина Н.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Родился в дворянской семье. Получил прекрасное домашнее образование, став знатоком древних и новых языков, европейской культуры; обладал литературным талантом.

В 1801 поступил на службу в Министерство иностранных дел.

В 1806 стал дипломатом при Венском дворе, затем секретарем рус. посольства в Париже. Дружил с Гете, Гумбольдтом и др. известными писателями и учеными. Сам писал ученые труды по филологии и античности на французском и немецком языках. Разорение семьи Уварова сделало невозможным продолжение успешно начатой карьеры. В 1810 браком по расчету с дочерью министра просвещения А.К. Разумовского Уваров не только поправил свои финансовые дела, но и получил пост попечителя Петербургского учебного округа, чин действительного статского советника.

В 1811 Уваров стал почетным членом Петербургской академии наук.

Уваров был инициатором создания литературного общества "Арзамас" (1815 год), в которое входили В.А. Жуковский, Н.М. Карамзин, А.С. Пушкин, А.И. Тургенев и др. Он держался в ту пору либеральных воззрений и в кругу "Арзамаса" был своим человеком. Высоко ценивший Уварова М. М. Сперанский называл его "первым русским образованным человеком".В 1816 году Уваров был назначен попечителем Санкт-Петербургского учебного округа, а через два года - президентом Академии наук; его ученые сочинения, писанные по-французски ("Об Элевзинских мистериях", "Император Александр и Бонапарт"), сочинения по античной культуре, снискали ему почетную известность.

Назначенный в 1818 году президентом Академии наук, Уваров выступил с либеральной речью, за которую, по ядовитому замечанию литератора Н.И. Греча, впоследствии он "сам себя посадил бы в крепость". На этом посту Уваров содействовал успешной деятельности академии.

В 1821, когда Александр I в своей политике стал опираться на А.А. Аракчеева, Уваров был уволен c поста попечителя столичного учебного округа. Мечтавший о продолжении карьеры, Уваров принял назначение директором департамента мануфактур и внутренней торговли, а также заемного и коммерческого банков, т.е. согласился заняться деятельностью, в которой ничего не понимал и поэтому готов был выполнять любые услуги, лишь бы вышестоящие оценили его преданность. Осторожный либерал в прошлом, Уваров превратился в охранителя существующего порядка. В 1826 был назначен сенатором и членом Государственного совета. В 1820-е годы Уваров занимал пост директора Департамента мануфактур и торговли.

В 1827 году, когда Пушкин вернулся в Петербург, Увароввозобновил знакомство с поэтом. Он выказывал Александру Сергеевичу расположение: поддержал перед Бенкендорфом проект издания газеты "Дневник" (лето 1831), в лестных выражениях представил Пушкина студентам Московского университета (сентябрь 1832), подал свой голос за избрание его в члены Российской академии (декабрь 1832).В 1831 подал Николаю I записку, в которой высказал близкую имп. мысль, обосновывавшую необходимость просвещения крепостных крестьян до их освобождения. "Восхищенный, прекрасными, истинно народными стихами" оды "Клеветникам России", Уваров перевел ее на французский язык. Пушкин благодарил его письмом от 21 октября 1831 года: "Стихи мои послужили Вам простою темою для развития гениальной фантазии. Мне остается от сердца Вас благодарить за внимание, мне оказанное, и за силу и полноту мыслей, великодушно мне присвоенных Вами".В 1832 был назначен товарищем министра просвещения; выступая против любого проявления свободомыслия, подал Николаю I записку с обоснованием образования юношества "с теплою верою в истинно русские хранительные начала Православия, Самодержавия и Народности, составляющие последний якорь нашего спасения".В 1833 был назначен министром народного просвещения, председателем Главного управления цензуры. Отстаивал принцип сословности образования, ужесточил цензуру. Был одним из гонителей А.С. Пушкина, выступая с нападками на поэта.

В 1846 удостоен графского титула. Занятая Уваровым во второй половине жизни позиция исключительного патриотизма и служения Отечеству дала повод для злословий разного рода деятелям либеральных воззрений, как современникам, так проявившим себя после смерти Уварова. Например, историк С.М. Соловьев давал Уварову исключительно критические оценки:"В этом человеке способности сердечные нисколько не соответствовали умственным... При разговоре с этим человеком, разговоре очень часто блестяще-умном, поражали, однако, крайнее самолюбие и тщеславие". Или еще хлеще: "Люди порядочные, к нему близкие, одолженные им и любившие его, с горем признавались, что не было никакой низости, которой он не был в состоянии сделать, что он кругом замаран нечистыми поступками". Очевидно, что личные качества Уварова описаны в столь резких тонах из-за его общественной позиции.

(1786-1855) российский государственный деятель

В российской истории граф Сергей Семенович Уваров знаменит прежде всего как автор официальной идеологии, определившей развитие русской культуры середины XIX века. Впоследствии эту идеологию назвали охранительной, а определить ее можно тремя словами: православие, самодержавие, народность. С тех пор прошло более полутора веков, но ее влияние можно ощутить и сегодня.

Сергей Уваров родился в семье видного деятеля екатерининских времен, вице-полковника лейб-гренадерского полка Сергея Уварова. Крестной матерью младенца стала сама императрица, что в значительной мере определило его дальнейшую судьбу. Впрочем, все родственники Уварова по линии отца и по линии матери были видными придворными. Один из них, князь А. Куракин, устроил Сергея на службу при дворе, и в 1803 году ему уже пожаловали чин камер-юнкера.

Как и пристало отпрыску благородной семьи, Сергей Уваров получил блестящее домашнее образование. Он изучал европейскую культуру, историю античности, знал несколько иностранных языков.

В 1801 году его зачислили на службу в Коллегию иностранных дел. В течение трех лет он оставался в России, а затем был направлен в русское посольство в Вену. В Австрии молодой дипломат продолжил самообразование, много путешествовал. Он познакомился с немецким естествоиспытателем Александром Гумбольдтом и специально ездил в Веймар, чтобы встретиться со знаменитым немецким писателем и философом Иоганном Гёте .

Через год Сергея Семеновича Уварова переводят в Париж, где он становится секретарем русского посольства. Во Франции он продолжает завязывать связи, знакомится с известной французской писательницей Жерменой де Сталь и становится постоянным посетителем ее литературного салона.

Однако неожиданно его судьба меняется: он знакомится с приехавшей во Францию графиней Е. Разумовской, дочерью одного из первых сановников империи графа Алексея Разумовского, и вскоре женится на ней. Благодаря браку он стал состоятельным человеком и мог позволить себе уволиться со службы. К тому же этот брак оказался счастливым, жена родила ему трех дочерей и сына.

Вместе с женой Сергей Уваров возвращается в Россию и по протекции тестя, занимавшего пост министра народного просвещения, становится попечителем Санкт-Петербургского учебного округа. В новой должности ему пришлось разрабатывать университетский устав и концепцию высшего образования в России.

Много времени Сергей Уваров отдает и публицистике: он выпускает несколько книг, в которых разрабатывает идеи, впоследствии ставшие основой его теории официальной народности. Наибольшей популярностью пользуется книга Уварова, в которой он анализирует причины поражения Наполеона. Одним из первых он написал, что победа над французской армией стала возможна благодаря подъему национальных сил.

Идеалом для Сергея Уварова стало единение народа и царя. В то время он осуждал любое проявление деспотизма и произвола, считая, что России необходим просвещенный монарх. Можно сказать, что Уваров занимал либеральные позиции, даже был членом литературно-художественного кружка «Арзамас», где познакомился с Василием Жуковским , Александром Пушкиным и будущими декабристами. Но он никогда не поддерживал предложений о насильственном изменении существующего в России строя.

Однако после восшествия на престол Николая I и суда над декабристами, убеждения Сергея Уварова резко меняются. Теперь он выступает против любого проявления либерализма. С его точки зрения, залогом незыблемости самодержавия является контроль над обучением молодого поколения. Но в отличие от Бенкендорфа, Уваров понимал, что репрессии не помогут. Либеральным идеям необходимо противопоставить собственную концепцию. И он начинает вырабатывать соответствующее представление, в котором обосновывает место России в мире и излагает свой взгляд на внутреннее положение в стране.

Старания Уварова были замечены. В 1826 году Николай I включает его в состав Государственного совета в качестве сенатора, чуть позже назначает товарищем (заместителем) министра народного просвещения.

Сергей Семенович Уваров впервые написал о том, что Россия является страной совершенно особенной, она не нуждается ни в каком влиянии Запада. Уникальность страны, по Уварову, заключается в том, что здесь сохраняется вера в спасительные начала, без чего она не может благоденствовать. Этими началами он считал государственное устройство, православную веру и опору на народные корни.

Теорию Сергея Уварова поддержали многие представители русского общества, в том числе император. Ему поручают составить новый цензурный устав, с помощью которого предполагалось регулировать социальную жизнь. Позже этот документ был прозван «чугунным», так как в нем запрещались малейшие проявления инакомыслия, и прежде всего - религиозное вольномыслие.

Николай I принял концепцию Сергея Уварова. В 1834 году он назначает его министром народного просвещения. В Извещении попечителям учебных округов о своем назначении Уваров писал: «Наша общая обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе самодержавия, православия и народности». Такова была программа его деятельности.

Но далеко не все деятели русской культуры оказались на его стороне и поддержали его начинания. Через год в журнале «Телескоп» появляется «Философическое письмо» Петра Чаадаева , автор которого впервые показал опасность изоляции России от европейской культурной жизни. Реакция властей оказалась весьма резкой: журнал был закрыт, его издатель Н. Надеждин отправлен в ссылку, а Чаадаев был объявлен сумасшедшим и посажен под домашний арест.

Выдвинутая Сергеем Семеновичем Уваровым триада оказалась не обычным лозунгом: в каждое из трех понятий вкладывалось строго определенное содержание. В частности, православную веру он считал единственно возможной для всех народов России. Вслед за этим начались преследования людей других вероисповеданий, в частности старообрядцев.

Самым сложным понятием в концепции Уварова оказалась народность. Парадокс заключался в том, что он заимствовал его у немецких философов и не без успеха попытался приспособить к русской ментальности.

Под народностью Уваров подразумевал насаждение патриархального образа жизни, безропотное послушание властям и царю. Он считал, что эти черты характера исконно присущи русскому человеку.

Сергей Семенович Уваров полагал, что в самой России нет причин для каких-либо серьезных конфликтов, следовательно, родное отечество превосходит все остальные европейские страны. Показательна оценка высказываний министра, которую дал Петр Вяземский в своих записных книжках. Он назвал подобные восхваления патриархального образа жизни квасным патриотизмом.

Сергей Уваров очень активно занимался усовершенствованием системы образования: он хотел, чтобы оно стало классическим, но доступным прежде всего детям дворян и чиновников. Уваров решительно пресек инициативу графа Сергея Строганова , который предлагал сделать университеты общедоступными.

Уваров одновременно занимал пост министра народного просвещения и должность президента Академии наук. Это привело к тому, что вся научная деятельность стала бюрократической, а количество естественнонаучных журналов сократилось. Любое инакомыслие считалось крамолой и не допускалось, поэтому в Академии резко снизилось количество самостоятельных проектов.

Казалось, нововведения Сергея Уварова разрушают сложившиеся нормы поведения и приводят к монополизации сознания. Но на самом деле этого не произошло, и с конца тридцатых годов разгорается полемика между западниками и славянофилами. Она оживила общественную жизнь, расширила контакты. В это же время развивается литературная критика, которая стала формировать новое мышление.

Недостатки системы Сергея Уварова стали особенно заметны после европейских революций 1848 года. Авторитет министра в глазах императора поколебался, так как ему оказалось не под силу искоренить вольнодумство в учебных заведениях. Граф тяжело переживал происходящее. 6 января 1849 года у него произошел «нервический удар», и по состоянию здоровья его вскоре отправили в отставку. Правда, Николай I лично принял его и за безупречную службу пожаловал ему орден Андрея Первозванного.

После выхода в отставку, Сергей Семенович Уваров поселяется в своем имении Холм, расположенном неподалеку от Гжатска. Там он почти безвыездно прожил пять лет и умер в 1855 году.

ЛЕКЦИЯ XVIII

(начало)

Система народного просвещения при Николае I. – Взгляды императора Николая. – Министерство Уварова. – Его принципы. – Уставы 28 декабря 1828 г. – Университетский устав 1835 г. – Московский университет при Строганове

Министерство Уварова

Сергей Семенович Уваров. Портрет работы В. Голике, 1833

Теперь нам приходится остановиться на ходе просвещения в России и на развитии умственного и политического движения среди интеллигенции в 30-х и 40-х годах.

Адмирал Шишков, унаследованный императором Николаем от предыдущей эпохи, оставался во главе Министерства народного просвещения, как я уже говорил, до 1828 г.; затем с 1828 по 1833 г. министерством управлял пиетист Ливен. С 1833 г. министром сделался один из наиболее знаменитых министров народного просвещения – С. С. Уваров, который управлял этим ведомством до начала третьего периода царствования Николая – до 1849 г. Уваров главным образом и наложил свою печать на деятельность Министерства народного просвещения в Николаевскую эпоху, хотя в сущности он являлся главным образом лишь талантливым исполнителем велений самого Николая. Роль Уварова в деле народного просвещения по значительности проведенных при нем преобразований почти столь же важна, как роль Канкрина в истории русских финансов и роль Киселева в истории крестьянского законодательства. Мы видели, что Николай Павлович обратил внимание на вопросы народного просвещения сразу же по вступлении на престол; он связывал вопрос о направлении народного образования или, вернее, воспитания с направлением политической мысли и задавался целью так поставить систему народного воспитания, чтобы она являлась системой, предотвращающей возможность развития всяких революционных стремлений. Ввиду этого император Николай с самого начала царствования принял ряд своеобразных мер в сфере народного образования, о которых я упоминал уже в одной из предыдущих лекций. Охранительное направление, принятое с самого же начала царствования в деле народного просвещения, получает особенную выдержанность и силу после 1831 г. Верным и решительным исполнителем этого курса и является сменивший в 1833 г. более слабого кн. Ливена рекомендованный Карамзиным Сергей Семенович Уваров. О том, каков был Уваров до 20-х годов, о его довольно смелой оппозиции реакционным стремлениям министерства Голицына в самом начале его деятельности, я уже говорил в свое время, но надо сказать, что Уваров той эпохи и Уваров николаевских времен – это как бы две различные личности. От Уварова прежнего времени к 30-м годам осталась только его солидная научная образованность, а его политические взгляды изменились коренным образом, по-видимому, в соответствии с теми карьерными стремлениями, которые в это время в нем возобладали. Вы помните, что в 1818 г. он в своей речи на акте в главном педагогическом институте говорил, что свобода есть лучший дар Бога и что ради нее не следует опасаться замешательств, сопряженных иногда с конституционным устройством. В письме к Штейну он подшучивал над людьми, которые желают просвещения и в то же время боятся его результатов; он говорил, что они как бы желают огня, который не жег бы. Теперь он свои прежние идеи оставил в стороне и явился главным образом исполнителем тех взглядов, которыми руководился сам император Николай. Прежде всего Уваров усвоил себе ту идею, что вооружать нацию необходимыми знаниями надо лишь в той мере, в какой это необходимо для технических нужд государства, притом строго охраняя публику от проникновения в умы зловредных политических идей.

Еще в Комитете 1826 г. с этой именно точки зрения были пересмотрены уставы средних и низших училищ, причем соответственно взглядам императора Николая на задачи народного просвещения была разорвана сеть учебных заведений, построенная когда-то по плану Янковича де-Мириево, и введены новые уставы и новые программы гимназий и уездных училищ, утвержденные 28 декабря 1828 г. Эта реакционная мера прошла еще в тот период царствования Николая; который я характеризовал как период, вообще непротивный прогрессу.

Православие, самодержавие, народность

Уваров, еще в бытность товарищем министра при Ливене, получил в 1832 г. командировку, целью которой было обозрение Московского университета и других провинциальных учебных заведений, постановки в них преподавания и выяснение того, как приводится в исполнение устав 1828 г., а также, наконец, какие преобразования требуются в организации университетов. Возвратившись из этой поездки, Уваров представил характерный письменный отчет, который был составлен с таким тонким пониманием взглядов императора Николая, что непременно должен был провести автора его на министерский пост. В отчете Уваров так излагал свои впечатления от ревизии Московского университета:

«Утверждая, что в общем смысле дух и расположение умов молодых людей ожидают только обдуманного направления, дабы образовать в большем числе оных полезных и усердных орудий правительства, что сей дух готов принять впечатление верноподданнической любви к существующему порядку, я не хочу безусловно утверждать, чтобы легко было удержать их в сём желаемом равновесии между понятиями, заманчивыми для умов недозрелых и, к несчастью Европы, овладевшими ею, и теми твердыми началами, на коих основано не только настоящее, но и будущее благосостояние отечества; я не думаю даже, чтобы правительство имело полное право судить слишком строго о сделанных, может быть, ошибках со стороны тех, коим было некогда вверено наблюдение за сим заведением; но твердо уповаю, что нам остаются средства сих ошибок не повторять и постепенно, завладевши умами юношества, привести оное почти нечувствительно к той точке, где слияться должны, к разрешению одной из труднейших задач времени, – образование правильное, основательное, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплой верою в истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества» .

Император Николай увидел в авторе этого отчета надежную опору для проведения в умы молодого поколения тех идей, которые сам он признавал спасительными и необходимыми. Уже ставши министром, Уваров определенно говорил, что он главной задачей своего управления Министерством народного просвещения ставит: сдерживать наплыв новых идей в Россию, хочет продлить ее юность, и что если ему удастся задержать ее развитие лет на 50, то он умрет спокойно .

«В нынешнем положении вещей и умов нельзя, – писал он в только что цитированном отчете своем, – не умножать, где только можно, число «умственных плотин». «Не все оныя, может быть, окажутся равно твердыми, равно способными к борьбе с разрушительными понятиями; но каждая из них может иметь свое относительное достоинство, свой непосредственный успех» .

Этот отчет и лег в основание всей последующей политики Министерства народного просвещения. Таким образом, во главе министерства был поставлен один из образованнейших русских людей того времени, каким был, несомненно, Уваров; и человек этот ставил себе трудную задачу укреплять и вводить в умы молодого поколения «истинное просвещение» и в то же время охранять их от заноса революционных идей и настроений. Можно подумать, что он сам теперь уверовал в существование такого огня, который не жег бы! В этом направлении велась и средняя школа, но нельзя не сказать, что чем дальше, тем больше освобождалась ее программа от излишних наук и познаний.

Русские учебные заведения при Николае I

Еще в комитете Шишкова шли большие споры о том, как построить преподавание в гимназиях, и было постановлено, что наиболее желательная программа – классическая. При этом возникли разногласия по вопросу о том, вводить ли один латинский язык или и греческий. Многие члены комитета стояли за введение наряду с латинским и греческого языка и придавали этому введению обоих языков важное значение. Но император Николай признал, что греческий язык лишний, что он будет только обременять учащихся. В соответствии с этим греческий язык был устранен из обыкновенных гимназий, так как признавали необходимым или ввести греческий язык в полном объеме, или совсем его не вводить. Его решили ввести лишь в немногих столичных гимназиях.

При этом, несмотря на то что была принята классическая система, ни естествознание, ни логика, ни даже ознакомление с современным положением страны, которое должно было даваться статистикой, вначале не были исключены из курса гимназий. Но чем дольше испытывалась эта система, чем дольше Уваров оставался министром, тем больше убеждались в бесполезности столь широкой программы, и первоначально включенные в нее предметы мало-помалу один за другим из нее выкидывались; так, в 1844 г. была устранена статистика, в 1847 г. – логика, а перед тем, в 1846 г., был сокращен курс математики, так что в конце концов программа обучения в средней школе к концу 40-х годов и к концу управления Уварова все более и более понижалась.

В это время дворянство стало охотнее отдавать своих детей в гимназии. Это обусловливалось, с одной стороны, необходимостью иметь диплом для службы, а с другой стороны – тем, что к этому времени иссяк в значительной мере тот контингент вольных учителей, который был ранее к услугам помещиков в виде различных иностранных эмигрантов. Таким образом, виды правительства осуществлялись и потребность в гимназиях в дворянских кругах все увеличивалась. Соответственно шел и рост числа гимназий: в 1826 г. их было 48, а в 30-х годах – 64; число учащихся было в начале царствования 7 тыс., а к концу – 18 тыс. человек. Увеличилось и число уездных училищ, но качество преподавания и там понижалось, а не развивалось. Этому содействовала и перестройка самого управления учебным ведомством. По прежнему уставу 1804 г., который ознаменовал собою самый блестящий период в истории русского просвещения, во главе управления в провинции стояли университеты. Теперь, во-первых, организация самих университетов по уставу 1835 г. была изменена, а затем они были совершенно устранены от заведования учебными делами в средних и низших училищах, которое всецело сосредоточилось теперь в руках попечителей учебных округов, причем такими попечителями во многих местах сделаны были местные генерал-губернаторы, а в Сибири – губернаторы, Большая часть этих попечителей при Николае назначалась из военных генералов, которые, по мере того как настроение правительства становилось консервативнее, выбирались все чаше из таких лиц, которые способны были главным образом обуздывать и подтягивать.

Университеты также были перестроены заново по уставу 1835 г. Этот устав совершенно изменил положение университетов, значительно ограничив их автономию. Правда, наружно некоторые следы ее остались: оставлено было право выбора ректора, предоставлено было самим профессорам замещать свободные кафедры; но одновременно с этим было предоставлено и министру народного просвещения право не утверждать избранников совета и назначать своих кандидатов, а так как министр народного просвещения широко пользовался своим правом, то право выбора постепенно на деле сошло на нет.

Следует, однако же, отметить, что в университетах сохранилась еще забота о возможно лучшей подготовке профессоров, так что в 30-х годах широко практиковались даже командировки молодых кандидатов за границу. Эти командировки дали в 40-е годы блестящие результаты. Благодаря им явилась целая плеяда молодых русских ученых, которая дала очень много для следующего поколения русской интеллигенции: достаточно вспомнить имена Грановского, Редкина, Крюкова, Буслаева (в Москве), Меера (в Казани), Неволина, Куторги (в Петербурге). В Московском университете этому в особенности способствовал попечитель граф С. Г. Строганов, который, сам будучи очень образованным человеком, деятельно заботился об улучшении профессорского состава, что не помешало ему в то же время вмешиваться в систему преподавания и даже в программы отдельных профессоров, подсказывать им желательное направление и вообще распоряжаться в университете, как заправскому хозяину. Таким образом, и тут комбинировалось желание, с одной стороны, улучшить систему преподавания, а с другой – определить тон и направление его. Во всяком случае, университет потерял свое независимое автономное устройство, которым он пользовался по уставу 1804г. до реакционного министерства кн. Голицына, при котором университетская автономия нарушена была во многих местах фактически.

Что касается числа университетов, то в этот период был открыт (в 1834 г.) Киевский университет Св. Владимира, но это не был вполне новый университет, так как он заменил собою Виленский, который был закрыт вскоре после восстания 1831 г.

Такова общая картина народного образования во втором периоде царствования Николая.