Экология мышления Экология мышления (или психоэкология) призвана сохранить человеку здоровье. С осознанием к нему приходит контроль над телом и возможность избежать болезней и травм. Если я осознаю каждую часть своего тела, я могу ее контролировать и научиться тому, как

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Некоторые цивилизации, современные или

уже исчезнувшие, умели или все еще

умеют лучше нас разрешать проблемы,

хотя мы старались добиться тех же самых

результатов.

Клод Леви - Строс

Введение

Мы живем в XXI веке. На нашей планете царит эпоха постиндустриализации, информации, компьютеризации и т.д. Перечень характеристик современного мира можно продолжать практически бесконечно. В наше время человек просто не представляет свою жизнь без всевозможных достижений науки и технологий. Мы ежедневно пользуемся различными модернизированными бытовыми приборами и машинами, уже даже дети не обходятся без компьютеров и электронной техники. «Техногенная цивилизация» царит на нашей планете. Человеку стали постижимы любые расстояния: мы ездим на автомобилях, летаем на самолетах, пересекаем океан на трансатлантических лайнерах, пользуемся скоростными поездами, мы даже осваиваем космическое пространство. Военного мирового потенциала достаточно, чтобы в одно мгновение уничтожить нашу планету. Одним словом, наша цивилизация достигла апогея в науке и технике.

Когда мы говорим о современном человеке, нельзя не учитывать такой аспект, как культуру и духовный мир личности. Мы каждый день совершаем действия, следуя не только природным инстинктам, но и определенным обычаям и традициям. На протяжении всей истории складывались этикет, культура и нормы поведения. В зависимости от исторического момента человек следовал определенным правилам приличия. В настоящий момент мы следуем этим нормам практически инстинктивно, даже не задумываясь, что можно поступить иначе.

Давайте теперь мысленно нарисуем портрет представителя XXI века: это образованный, культурный, следующий этикету и окруженный всеразличными высоконаучными технологиями человек. Это описание подходит к каждому из нас. А теперь давайте представим, что нас лишили всего: достижений науки, повседневных предметов обихода, мы перестали выполнять правилам поведения и следовать нашим традициям, мы элементарно остались без наших привычных жилищ и даже без одежды. Реально ли нам выжить в таких условиях? На первый взгляд кажется, что это невозможно. Но ведь так жили наши предки тысячелетия назад, так живут и в XXI веке. В пустынях Африки и Австралии, непроходимых джунглях Амазонии и еще в ряде уголков нашей планеты мы можем видеть целые деревни, населенные первобытными племенами. Эти люди живут по свои законам, следуют своим традициям и проповедуют свою культуру. Что это? Как сочетаются на нашей планете пережитки первобытности и информационная цивилизация? Первобытность в наши дни - это «позор» для человечества или независимо и параллельно развивающиеся самобытное человеческое общество?

На эти вопросы пыталось ответить не одно поколение историков, антропологов, этнологов, философов и ряд других ученых. Архаичные явления в современном мире не раз становились центральной проблемой научного мира. Эволюционисты, функционалисты, структуралисты и другие представители различных этнологических школ посвящали этому вопросу работы, проводили исследования, ставили эксперименты. Можно назвать ряд ученых, чьи имена известны в области изучения этого вопроса: Руссо, Мосс, Юнг, Якобсон, Леви-Брюль, Дюркгейм, Фуко, Кант, Тоинби, Боас и т.д. Выдающимся антропологом, ведущим представителем структурализма является, учёным, который посвятил первобытности значительную часть научных трудов, является Клод Леви-Строс (Lêvi-Strauss Claude). Этот человек провел не один год среди индейцев тропической Бразилии, изучая их мышление и культуру. «Элементарные структуры родства», «Печальные тропики», «Структурная антропология», «Первобытное мышление», «Мифологики» - это основные работы Леви-Строса, посвященные первобытному обществу. В этих трудах автор излагает концепции, подходы, методы изучения архаических племен.

Цель настоящей работы заключается в том, чтобы подробно раскрыть смысл основных подходов и методов Клода Леви-Строса в сфере изучения первобытной культуры; выявить сильные и слабые стороны его концепции; показать отношение к работам Клода Леви-Строса различных ученых; а также познакомиться с некоторыми биографическими аспектами жизни выдающегося этнолога.

Предметом настоящей работы являются непосредственно труды Клода Леви-Строса: «Печальные тропики», «Структурная антропология», «Первобытное мышление», «Мифологики» - где изложены его подходы к изучению данной проблемы.

Глава 1. Вехи профессиональной карьеры ученого

Клод Леви-Строс получил философское образование в Сорбонне. Он более двух лет преподавал в провинциальных лицеях Франции, прошел службу в армии. В начале 1935 года он отправился в Бразилию, где создавался университет с опорой на французских ученых. Ведущим мотивом для Леви-Строса было не стремление повысить свой преподавательский статус, получив должность профессора, а желание стать этнологом, обретя доступ к уникальному полевому материалу.

По окончании первого года работы Леви-Строс отправляется в экспедицию к индейцам кадиувеу и бороро. В 193 году в Париже на выставке была показана уникальная коллекция молодого ученого-собирателя, этнографический материал составлял более 600 экспонатов, включавший в себя орудия охоты, утварь, рисунки на коже, предметы гончарства, украшения из перьев и тд. Позднее вся коллекция была подарена Музею человека. В 1937 году Леви-Строс возвращается в Бразилию, но уже без цели преподавания. Он вновь предпринимает экспедицию, ученый отправляется к индейцам намбиквара и тупи-кавахиб и проводит среди них больше года. Привезенная им коллекция в течение всего 1939 года классифицировалась и проходила описания, перед тем как стать даром Музею человека.

В 1936 году была опубликована первая статья Леви-Строса в журнале американистов, в ней были отражены основные моменты социальной семейной организации южноамериканских индейцев. Вскоре были напечатаны еще несколько работ. Леви-Строс стал привлекать внимание этнологов США, что стало поворотным моментом в его карьере. В 1940 году, в период Странной войны во Франции, Леви-Строс, будучи евреем, не мог найти работу на родине даже в провинциальном лицее, вследствие вступивших в силу «расовых законов». Он хотел вернуться в Бразилию, но возникли проблемы с оформлением визы. Однако в этом же году ученый получает приглашение США - ввиду антифашисткой программой Рокфеллера по спасению европейских интеллектуалов - в качестве лектора по социологии в Нью-Йорке, затем он становится преподавателем этнологии для франкоязычных эмигрантов.

Леви-Строс провел в США четыре года. В начале 1945 году исследователь возвращается во Францию, но через несколько месяцев вновь возвращается в США как советник по культуре во французском посольстве в Нью-Йорке. Там же в 1948 году бала завершена первая крупная работа «Элементарные структуры родства».

Во время своего проживания в США Леви-Строс благодаря общению с известными американскими этнологами А. Метро, Р. Лоуи и др. смог продолжить свое профессиональное образование. Р. О. Якобсон имел огромное влияние на ученого при формировании Леви-Стросом собственного структурального метода. Благодаря Якобсону Леви-Строс смог познакомиться и с трудами русских ученых - лингвиста Н. С. Трубецкого и этнолога-семиотика П. Г. Богатырева.

Годы поисковой работы в библиотеках, успех в упорядочивании, синтез материала привели Леви-Строс к смене профессиональных ориентиров. Теперь оно осознает себя «кабинетный» ученый, он прекращает свои полевые исследования.

С конца 40-х годов Леви-Строс является руководителем в национальном центре научных исследований, он также читает свои авторские лекции и работает заместителем директора по этнологии в Музее человека. И позднее, до 1959 года, заведует кафедрой религии бесписьменных народов.

1948 - 1958- «инкубационный период» в плане формулирование нового научного метода. В это время Леви-Строс успешно осуществляет исследовательскую и преподавательскую деятельность. Создание некоторых фундаментальных работ выдающегося этнолога также относятся к этому периоду: «Элементарные структуры родства» - 1949 год; «Печальные тропики» - 1955 год; «Раса и история» - 1952 год; «Структурная антропология» - 1958 год. Работа «Раса и история» была написана по заказу ЮНЕСКО для серии брошюр антирасистской направленности, она не утратила научной актуальности и наше время и не была ни политически злободневной, ни конъюнктурной. Работа имела четкую антирасистскую направленность, но была вполне академична. Источником идей для этого труда являлся этнологический опыт, полученный Леви-Стросом при исследовании племен Амазонии.

Книга «Печальные тропики» - научно - художественное произведение, основанное на полевых материалах, собранных этнологом во время экспедиций в тропической Бразилии. Эта работа стала одним из этапов построения новой теории.

В конце 50-х, когда был опубликован труд «Структурная антропология», Леви-Строс стал основателе не только антропологического структурализма, ни и социальной антропологии как таковой. В этой работе ученый опирался на достижения Ф. Боаса и А. Р. Рэдклиф-Брауна, Э. Дюркгейма, М. Мосса.

1960 год - рубеж на профессиональном пути родоначальника структурализма. Леви-Строс становится заведующим кафедрой антропологии в Колледж де Франс, где изучали бесписьменные общества. Была также образована Лаборатория социальной антропологии, для того чтобы молодые ученые могли вести исследовательскую работу.

В Лабораторию, которой руководил Леви-Строс, входили как первые сотрудники ученые со значительным полевым и теоретическим опытом: И. Шива, Ж. Пуйон, М. Изард, Л. Сёбаг, Ф. Эритье и др. Лаборатории занималась изучение всех сторон жизни первобытных обществ: мифология, верования, шаманизм, ритуалы, брачные отношения и тд. Главным объектом исследования для самого Леви-Строса стала мифология в единстве с механизмами мышления носителей первобытной культуры.

В 1973 году Леви-Строса приняли в члены Французской академии, что было выражением признания вклада ученого в мировую науку. Несколько академий Дании, Норвегии, США и Королевский Антропологический институт и университет Квебека и Вишва-Бхарати в Индии к тому времени тоже признали его своим членом.

В 1991 году Клод Леви-Строс был награжден Орденом Почетного легиона и Большим Крестом Почетного легиона.

Глава 2. Леви-Строс - ведущий представитель структурализма.

Леви-Строс перерабатывает теоретические результаты и постановку проблем многих мыслителей - основателей общественной науки. Наиболее явно выступает его связь с французской структурной социологией и социальной антропологией, а также со структурной лингвистикой. Он разрабатывает также темы, почерпнутые у Фрейда и Маркса, а в его работах содержится в значительном количестве скрытая и открытая полемика с современными ему учеными и общественными деятелями. Он полемизирует также и с коллегами по антропологической сфере, прежде всего, с британскими антропологами, которые часто критически выступали против манеры Леви-Строса обращаться с эмпирическими материалами.

В своем труде «Структурная антропология» Леви-Строс предстает как родоначальник новой дисциплины - структуральной антропологии. В определении предметной области антропологии он опирался на подход французских исследователей - Э. Дюркгейма и М. Мосса, а не работы Ф. Боаса и А. Р. Рэдклиф-Брауна, где шла ориентация на психологические аспекты традиционных институтов или групповое поведение, которые лежали в основе общих связей, присущих факторам культуры. Леви-Строс особое внимание уделяет категории, разработанной Моссом, - тотальный социальный фактор, переосмысливая ее в семиотическом ключе: сначала переходя от акцента на «целостности феноменов», образующих совокупно эту категорию, - к акценту на «сети функциональных взаимоотношений всех этих планов». Позднее Леви-Строс уже при анализе тотемического комплекса переходит к истолкованию этого взаимоотношения как знакового, то есть обозначающего и обозначаемого.

Понятие структуры у Леви-Строса иное, чем у Дюркгейма и в структурно-функционалистской социологии. Социальные институты являются внешними феноменами, которые создаются более фундаментальными структурами. В семиотическом структурализме пытались разработать анализ социальных феноменов теми методами и при помощи того аппарата понятий, которые были развиты в структурной лингвистике. В шестидесятые-семидесятые годы значительная часть французской общественно-научной элиты в том или ином смысле ассоциировалась со структуралистским мышлением, хотя взаимного согласия относительно того, что же такое "структурализм", и близко не было достигнуто, и немногие из них принимали обозначение "структуралист" на свой счет.

Основой теории Леви-Строса является положение, согласно которому путем применения методов структуральной лингвистики можно воссоздать систему символов, отражающих структуру той или иной сферы культуры. Концепция структурализма исходит прежде всего из представлений о некой вечной, внеисторической структуре, которая не имеет причинно-следственных связей и является плодом непознанного, существующего вечно человеческого сознания.

Леви-Строс стремится показать, что все явления нашего мира представляют собой модификацией определенной единой модели, поэтому все они могут быть систематизированы и классифицированы. Существует возможность установить связи и соответствия между ними, которые раскрывают их положение по отношению друг к другу и к самой исходной модели. Для этого необходимо полный перечень отдельных частных факторов, затем установить взаимосвязь между ними, потом выявить их взаимоотношения и сгруппировать в единое целое.

Леви-Строс несет центральную идею о том, что человеческий разум един на всех стадиях исторического развития. Вся человеческая деятельность и формы сознания людей подлежат строгой логике. Леви-Строс стремится показать, что структурализм в его понимании не отрицает истории, что история и этнология движутся в одном направлении и противопоставление исторического метода этнографическому иллюзорно. Для него вся человеческая деятельность и все формы сознания людей подчинены строгой логике. При этом в человеческом сознании преобладает именно разумное, а не эмоциональное и не подсознательное начало. Леви-Строс рассматривает каждую сторону быта и культуры как замкнутую систему, обозначая в них свои логические закономерности. Чаще всего логику он находил в бинарных оппозициях - парных противоположностях, главной из которой была оппозиция «природа - культура».

Основная идея данной концепции определяет отношение ученого к архаическим явлением в современном мире. Первобытная культура - один из главнейших объектов исследования Леви-Строса.

Ключевая идея Леви-Строса в исследовании данного вопроса заключалась в том, что культурные феномены, такие, как особенности социальной организации, ритуал, мифология, музыка или язык, суть проявления универсальных процессов мышления. Человеческий разум - хорошо организованный механизм, упорядочивающий любой опыт. Упорядоченность, которая характеризует человеческий разум, обнаруживается и в явлениях культуры. Поэтому Леви-Строс сравнивал между собой культурные явления, используя логико-математическое понятие структуры. Абстрактная форма анализа является главной характеристикой структурализма, отличая его от эмпирических методов. Леви-Строс утверждал, что существует лишь ограниченное число способов организации культурных явлений и отвергал деление обществ на «примитивные» и «развитые».

Понятие структуры у Леви-Строса в значительной степени заимствовано из теорий структурной лингвистики. По его мнению, невербальные аспекты культуры, такие, как обмен товарами и услугами, образуют кодовую систему коммуникации, которая может быть интерпретирована как язык.

Глава 3. Первобытная культура через призму концепции Леви-Строса.

§ 1. Первобытное мышление в структуральном методе Леви-Строса

«Леви-Строс - талантливый писатель. Это отмечено давно и многими, но имеется при этом ввиду Леви-Строс - прозаик. Между тем, когда он пишет о первобытном человеке, он становится поэтом», - это слова одного из исследователей концепции Леви-Строса Н. А. Бутилова. Леви-Строс говорит о примитивном человеке как о "мастере на все руки", своего рода умельце и кудеснике, который делает все по необходимости и решает проблемы при помощи того, что оказывается у него под рукой. Леви-Строс полностью не согласен с использование термина «первобытный», когда идет речь о примитивных племенах существующих в наше время. «Первобытный народ не является отставшим или задержавшимся в своем развитии народом, в той или иной области он может проявить такие способности к изобретательству и к воплощению изобретений в жизнь, которые оставляют достижения цивилизованных народов далеко позади».

Леви-Строс говорит, что нельзя считать «первобытный» народ народом без истории. История этих народов нам не известна либо из-за скудности устных традиций, либо из-за недостаточного количества археологических находок. В результате она становится недосягаемой. Но это еще ведь не основание утверждать, что ее нет.

Ученый не делит общества на примитивные и развитые. Леви-Строс вводит понятия «холодные» и «горячие» общества. Классификация эта зависит не от динамики поставки энергоносителей, а от того, способна ли культура производить новые формы, жанры, категории, или ей больше нравится варьировать старые.

Леви-Строс утверждает, что туземцы, не имеющие письменности и технического прогресса, живут счастливо, так как вокруг них « нет ничего кроме людей». В книге «Печальные тропики», в которой он подробно описывает жизнь индейцев тропической Бразилии. В этой работе можно выделить три части:

1) дикари живут счастливо;

2) цивилизация разрушает их жизнь;

3) цивилизация хуже разрешает жизненные проблемы, чем это делают дикари.

Леви-Строс вводит такие понятия, как внешнее «Я» (self) и внутренне «Я» (I). Ученый формулирует такое предположение, что дикари справляются со сложными задачами лучше, потому что у них внешнее «Я» тесно связано с внутренним «Я».

Первобытный человек ничем не отличается по своему внутреннему «Я» от современного. Не смотря на все исторические изменения разум цивилизованного человека в точности такой же, как и у дикаря. Отличие их друг от друга состоит лишь в том, что у современного человека оборваны связи между его self и I.

У народов, которые К. Леви-Строс изучает, его в первую очередь интересуют не особенные и экзотические, а общечеловеческие черты. Создатель структурной антропологии исследует терминологии родства, фольклор, мифологию, способы приготовления пищи в разных обществах и культурах. Но всегда за внешними различиями он ищет внутренние универсальные структуры, которые лежат в основе любого явления, в том числе универсальные структуры человеческого мышления.

Универсальной человеческой потребностью Леви-Строс считает «жажду объективного познания». Он стремится опровергнуть как идеи Леви-Брюля об отсутствии познавательного интереса у первобытных народов, так и мнение многих этнологов о характерном для них проявлении интереса лишь к полезному для практического употребления.

У примитивных народов имеются поражающие богатством и точностью зоологические и ботанические познания. В языке индейцев пинатубо насчитывается более 600 наименований растений, большинство из которых не представляет для них никакого экономического интереса. И все эти термины определенным образом систематизированы. Поэтому кроме единой функции любого мышления Леви-Строс выделяет еще одно общее свойство — требование порядка. Он утверждает, что примитивное мышление и в этом не отличается от современного, так как познавательная работа человеческого мышления заключается в упорядочивании, классификации:

«Индейцы навахо делят живых существ на две категории, исходя из того, наделены ли они речью. К существам, не обладающим речью, относят как животных, так и растения. Животные подразделяются на три группы: "бегающие", "летающие" и "ползающие". Универсальны, по мнению французского мыслителя, и бессознательные структуры классифицирующего мышления. Достаточно выявить бессознательную структуру, лежащую в основе одного социального обычая, чтобы обрести принцип истолкования и других обычаев. Чтобы объяснить, что он понимает под термином бессознательное, Леви-Строс, как и во многих других случаях, приводит аналогию из обыденной жизни. Как желудок переваривает пищу, так и бессознательное «переваривает» психологические феномены, структурируя эмоций, представления, воспоминания, придавая им определенную форму.

Леви-Строс, полность отвергает, то, что первобытные народы лишены способности к абстрактному мышлению. Мышление как первобытного, так и современного человека определяется наличием бинарных оппозиций. О данном явлении более подробно будет сказано в следующем параграфе.

§2. Бинарные оппозиции.

Бинарная оппозиция (лат. binarius — двойной, двойственный, состоящий из двух частей) — тип отношений в семиотических системах, в рамках которого знак приобретает свое значение и смысл только через отношение со знаком, стоящим к нему в оппозиции. Принцип бинаризма сформировался в лингвистике, а затем получил распространение в семиотике, где основной стала оппозиция «означающее — означаемое». В рамках бинаризма отношения противоположностей, возникших в результате дихотомического разделения, приобретают статус организующего центра, обеспечивающего упорядоченность и устойчивость структуры. В теории структурализма бинаризм из частного приема превращается в фундаментальную категорию и сущностный принцип природы и культуры. Согласно классическому структурализму, все отношения между знаками сводимы к бинарным структурам — к модели, в основе которой находится наличие или отсутствие определенного признака. Леви-Строс использовал бинарные отношения типа «природа — культура», «растительное — животное», «сырое — вареное» и им подобные при анализе социального устройства, культурной и ментальной жизни первобытных племен.

Важность принципа биполярности при восприятии мира подчеркивают многие исследователи, полагая, что уже первобытный человек пытался упорядочить окружающий мир, категорируя его с помощью множества бинарных оппозиций: жизнь — смерть, небо — земля, солнце — луна, день — ночь, огонь — вода, животное — человек, мужчина — женщина, старший — младший, свой — чужой, счастье — несчастье, правое — левое, светлое — темное и т.п. Причем парность категорий сопровождалась у него абсолютизацией их противоположности.

Причина изначальной дуалистичности человеческого мышления состоит в том, что архаичный человек остро ощущал внутреннюю конфликтность мира. В настоящее время не все исследователи рассматривают биполярность в качестве универсального принципа категоризации. Одни, анализируя мышление современного человека, выделяют однополюсные смысловые конструкты, для которых характерно отсутствие семантических оппозиций.

По мнению Леви-Строса, именно использование бинарных оппозиций при категоризации мира свидетельствует о том, что между научным и мифологическим мышлением не существует качественных различий, так как в обоих случаях работает одна и та же логика. Прогресс произошел не в мышлении, а в мире, окружающем человечество, которое в процессе долгой истории сталкивалось со все новыми явлениями. Согласно концепции Леви-Строса, функция мышления на любых этапах истории человечества состоит в категоризации мира с помощью бинарных оппозиций. Неприрученная мысль, как и мысль современного человека, является логической. Но если в мифологическом мышлении классификации осуществляются на уровне чувственно воспринимаемых свойств предметов и полученные знания построены из знаков, то научное мышление обращено к абстрактным качествам, и знания состоят из понятий.

Многие этнологи утверждают, что бинарные оппозиции вовсе не являются внутренне присущими всем явлениям, которые Леви-Строс анализирует, а представляют собой часть созданной им концептуальной схемы. Сам же Леви-Строс так отвечает на критику: «Так как мое мышление и мышление южноафриканских индейцев не имеют качественных различий, не важно, моя ли мысль придала определенную форму мысли индейцев, или их мысль повлияла на созданную мной концепцию».

§ 3. Мифологическое и научное мышления.

Великие культурные завоевания эпохи каменного века, такие как земледелие, одомашнивание животных, гончарство и ткачество, основывались, по словам Леви-Строса, на подлинно научном мышлении. "Неолитический человек был наследником долгой научной традиции". И это справедливо. Но здесь же Леви-Строс пытается обосновать равноценность научного и мифологического мышления. «Мнение, что оба типа мышления представляют собою две стадии или фазы в эволюции познания мира, является глубоким заблуждением,» - пишет он. За изоморфизмом магии и науки, мифологического и научного мышления, который стремится обнаружить Леви-Строс, исчезают не только их природа, их особенности, но и сама возможность их адекватного истолкования.

Леви-Строс высказывает обоснованную мысль о том, что естественные условия воспринимаются людьми не пассивно, их восприятие опосредовано условиями жизни общества. Казалось бы, и восприятие природы в мифе, на уровне концептуального мышления, опосредовано общественно-историческими условиями; между тем для Леви-Строса природа выступает лишь средством для выражения имманентных свойств сознания. Последние как бы заданы изначально.

Мифологическое и научное мышления, по Леви-Стросу, равноценны, но все же они не тождественны. Существуют некоторые различия. Он обнаруживает их в единицах анализа: миф ориентируется на чувственные качества, а наука — на абстрактные свойства вещей. Элементы мифологического мышления, которые Леви-Строс называет знаками, расположены на полпути между понятиями, используемыми научным мышлением, и образами восприятия. Между знаками и понятиями есть принципиальное различие, которое он объясняет с помощью трудно переводимых на русский язык слов «бриколаж» и «бриколёр». Бриколёр — это народный умелец, который творит из того, что есть под рукой, например, конструируя в российской глубинке самолет из деталей автомобилей и тракторов, а бриколаж — деятельность по созданию данного летательного аппарата.

Так и мифологическое мышление выступает в качестве интеллектуальной формы бриколажа с помощью знаков: «...его создания всякий раз сводятся к новому упорядочиванию уже имеющихся элементов». Люди первоначально разрабатывали категории для наиболее важных объектов природы, а затем переносили созданные категории на все новые объекты, представляя природный и социальный универсумы в виде организованной целостности. В их едином мире стороны света могли со ответствовать частям тела космического божества, а особенности рельефа — фазам ритуала. Примером подобного «вторичного» использования категорий может служить удовлетворение потребности в социальной дифференциации с помощью тотемических классификаций, когда категоризация групп на Мы и Они осуществляется путем их отождествления с животными, растениями и другими объектами природной среды. Например, народ аранда возводит в ранг тотема более 400 животных и растительных видов.

§ 4.К.Леви-Строс: « Язык есть человеческий разум».

Существенное место в философской, а также в конкретно-научной проблематике структурализма Леви-Строса занимает его концепция бессознательного, тесно связанная с проблемой языка, так как идеи, понятия и методологические принципы, развитые в структурной лингвистике, послужили Леви-Стросу фундаментом для обоснования этой концепции. Язык, в широком смысле, выступает у структуралистов как символическое, условное обозначение некоего бессознательного структурирующего механизма. Гносеологическая концепция Леви-Строса основана на гипотезе о бессознательной инфраструктуре лингвистических и социальных явлений: терминология родства, тотемизм, ритуалы, маски и иные культурные установления представляют собой особого рода языки. Исследователь - культуролог сталкивается в первую очередь с текстами и дискурсами, истинные значения которых скрыты в бессознательном.

Леви-Строс признаёт, что социальные факты существуют благодаря деятельности человека, а субъективная сознательность является способом проявления этих фактов. Однако, с его точки зрения, сознательный уровень социальных процессов - предмет истории, в то время как задача структурной антропологии заключается в исследовании их «неосознанных основ».

Леви - Строс ссылается на американского лингвиста и этнографа Ф. Боаса, утверждая, что язык, убеждения, навыки и обычаи имеют то общее, что их развитие происходит на уровне неосознанного мышления. По мнению Боаса, классификационные понятия первобытных людей никогда не формируются в сознании, а возникают в бессознательных ментальных процессах.

Лингвистические и другие культурные факты группируются друг с другом согласно идеям и категориям, которые носят бессознательный характер. Леви - Строс несет общую идею о том, что истинное значение - не то которое мы знаем, а то, которое скрывается за ним. Ведущая роль в становлении методологических принципов философского структурализма принадлежит структурной лингвистике, постулаты которой образуют ядро леви-стросовской модели психического. Эскалация лингвистических методов придаёт онтологии языка статус картографии бессознательного. С тем, чтобы доказать существование бессознательных лингвистических структур, Леви-Строс обратился к фонологическим исследованиям Р.Якобсона и Н.Трубецкого. Лингвистические факты, на которых основывается Леви-Строс, касаются, в основном, фонологического уровня языка: «Прежде всего фонология переходит от изучения сознательных лингвистических явлений к исследованию их бессознательного базиса; она отказывается рассматривать члены отношения как независимые сущности, беря, напротив того, за основу своего анализа отношения между ними; она вводит понятие системы...». Соссюр понимал язык как систему знаков - лексем; Трубецкой же в своём лингвистическом анализе перешёл от уровня слов на уровень фонем, язык, таким образом, представился ещё более сложной системой. Каждое слово в этой системе рассматривается как целостность, организованная фонемами, соотносящимися по правилам, которые имеют бессознательный характер. Созданная Трубецким фонология раскрывает реальность фонем и показывает, что одни и те же пары оппозиций существуют в различных языках.

Леви-Строс утверждает, что дистинктивные признаки с психологической и физической точки зрения существуют объективно. Иначе говоря, дистинктивные свойства не являются только лишь теоретическими или методологическими инструментами, подобно правилам математического анализа, но встроены в саму реальность. Леви-Строс исходит из той предпосылки, что оппозиции, описанные лингвистами, существуют так же в биологической и физической реальности. По мнению Леви-Строса, язык структурирован на всех уровнях: фонологическом, грамматическом, лексическом; даже архитектоника дискурса структурно организована.

Леви-Строса формулирует «путь» от структуры языка к строению разума и структуре бессознательного.

§ 5. Мифология в концепции Леви-Строса

"Понятие "миф" - это категория нашего мышления, произвольно используемая нами, чтобы объединить под одним и тем же термином попытки объяснить природные феномены, творения устной литературы, философские построения и случаи возникновения лингвистических процессов в сознании субъекта".

Леви-Строс создал свою структуралистически-мировоззреическую теорию мифа.

Леви-Строс исходит из того, что миф в отличие от других феноменов языка сразу к langue и к parole (язык и код). Как историческое повествование о прошлом он диахроничен и необратим во времени, а как инструмент объяснения настоящего (и будущего) - синхроничен и обратим во времени.

Так как миф имеет два измерения, то его и нужно рассматривать по двум направлениям: горизонтали и вертикали. Горизонтальное измерение нужно для чтения мифа, а вертикальное -для его понимания. Сопоставление вариантов одного мифа с вариантами других мифов приводит к многомерной системе.

Леви-Строс предлагает выразить структуру мифа через модель медиативного процесса следующей формулой:

Здесь a и b -- два члена (деятеля, персонажа), из которых первый (а) связан с чисто негативной функцией х, а второй (b) -- с позитивной функцией у, но способен принимать и негативную функцию х, являясь, таким образом, посредником между х и у. Обе части формулы представляют две ситуации, между которыми имеется известная эквивалентность за счет того, что во второй части формулы (и соответственно - во второй половине мифического процесса, сюжета) один член заменен противоположным и произведена инверсия между ценностью функции и членами обоих элементов. То, что последний член - именно fa-1 (у), показывает, что речь идет не только об аннулировании первоначального состояния, но о некотором дополнительном приобретении, некоем новом состоянии, возникшем в результате своего рода спирального развития.

Интересные разборы мифов имеются также в больших теоретических монографиях Леви-Строса, посвященных проблемам первобытного мышления и мифологии. Концепции Леви-Строса в этой области очень глубоки и интересны. Он борется с традиционным представлением о слабости, чисто интуитивном, беспомощно-конкретном характере первобытного мышления, его неспособности к обобщениям. Отстаивая своеобразный интеллектуализм первобытной мысли, анализируя ее специфический характер, Леви-Строс, например, блестяще доказал, что тотемические наименования в первобытном обществе используются для построения сложных классификаций как своего рода материал для знаковой системы. Знакомство с основными трудами Леви-Строса помогает понять специфику его подхода к мифу, силу и слабость этого подхода. Он рассматривает миф как инструмент первобытной "логики" и поэтому, вопреки здравым и тонким соображениям о методах структурного анализа мифа, его конкретные разборы представляют собой анализ структуры не мифического повествования, а мифического мышления.

В принципе Леви-Строс предусматривает повествовательный аспект (по горизонтальной координате), но практически он сосредоточивает все внимание на "пучках отношений" и их символико-логическом значении.

Леви-Строса интересует в основном мифологическая "логика", поэтому он начинает с мифа, связывает функции только по вертикали, пытаясь из сопоставления вариантов мифа выявить его парадигматику. Структурная модель Леви-Строса нелинейна. Историческое различие мифа для Леви-Строса нерелевантно, не имеет принципиального характера. К анализу сюжета некоторое отношение имеет его медиативная формула в той мере, в какой она пытается схватить "перевертывание" ситуации в финале и "спиральность" развития.

§ 6. Шаманизм как один из элементов первобытной культуры

Леви-Строс рассматривает все элементы жизни дикарей: мышление, действия, мифологию и такой не менее важный элемент, как магические явления. Психомагические дейсвия являются важнейшим элементом исследований Леви-Строса.

Наиболее яркий пример и модель психомагического действия — это способность мага наслать порчу на человека, в результате которой тот умирает. Для объяснения этого феномена следует, видимо, выстроить цепочку между психическими способностями шамана, известным магическим культом и далее — психикой и физиологией околдованного человека. Французский этнограф и философ К. Леви-Строс предлагает следующий вариант такой связи.

Психика шамана, по Леви-Стросу, паталогична, то есть существенно отличается от психики рядового члена племени. Она характеризуется чув-ствомпричастности природе, способностью мысленного перевоплощения в животных и растения, в природные силы. Шаман — обладатель «расширенного сознания»: в его духовном мире с образами людей и природных объектов легко уживаются фантастические представления, изобретаемые им самим, не укладывающиеся даже в традиционный племенной миф. В самом себе шаман обнаруживает раздвоенность, подобную шизофренической, убеждающую его в том, что он способен существовать одновременно в разных обличьях, находиться в разных местах, путешествовать во времени, перемещаться из мира людей в мир духов и пр. Богатый внутренний мир шамана, частью, данный ему в силу его психологических особенностей, а частью — в результате его специфи-ческой практики, позволяет ему находить объяснения непонятных явлений и претендовать на обладание особыми, сверхчеловеческими силами. Магический обряд, выполняемый шаманом, объединяет в себе фантастическую картину мира и способы действия в этом мире, переведенные на язык, хотя бы частично понятный племени. Это превращение в сказку действительности, которая сама по себе останется неизменной, объединяет психосоматическое состояние шамана с «коллективным бессознательным» племени и психикой человека, на которого направлен обряд. Этому соответствует вера шамана в эффективность используемых приемов, вера и психологическая потребность общества, и, наконец, вера в магию самого объекта колдовских действий.

Шаман, по Леви-Стросу,— типичный «профессиональный отреагирующий» в том смысле, что он в ходе обряда всякий раз воспроизводит психосоматическое самочувствие, пережитое им в период становления шаманских способностей. Обряд — это повторение «призыва», т. е. первого озарения, потрясения, припадка, который открывает человеку его магическое призвание. Шаман делает свой невроз — органического или приобретенного свойства — своей профессией, и поскольку первобытные люди постоянно погружены в ситуации стресса, то они живо сопереживают шаману. Жизнь на грани смерти требует регулярного очищения от страха, и шаман осуществляет эту процедуру как опытный психоаналитик.

Шаман предлагает язык, полный символов и способный описать самую непонятную ситуацию, включая ее тем самым в мир привычного опыта. Леви-Строс апеллирует здесь к гипотезе об изоморфизме языковых и психофизиологических структур и способности языкового символизма индуцировать соответствующие воздействия через психику на организм человека. Главная нагрузка в этом психологическом объяснении магии падает на «эффективность символов», хотя, как мы понимаем, именно ее и надо обосновать.

Заключение

Клод Леви-Строс - ученый, внесший огромный вклад в мировую науку. Его подходы к изучению различных явлений в антропологии и этнологии уникальны. Этот ученый является родоначальником одной из известнейших школ этнологической мысли - структурализма. Его концепция в этой области получила мировую известность и признание. Его работы являются фундаментальными трудами в этнологии.

Особого внимания заслуживают исследования Леви-Строса в области первобытной культуры. В своих трудах, касающихся этой темы, он изложил свое понимание культуры и мышления дикарей. Он вводит понятие универсальности мышления. Разум един, структура мышления первобытного человека такова же, как и у цивилизованного. Леви-Строс доказывает это, рассматривая первобытность через призму своего структурального метода. Ученый опровергает концепции Леви - Брюля и его последователей.

С точки зрения современной психологии теория Леви-Строса не свободна от серьезных недостатков, прежде всего потому, что он, по сути, сводит все человеческое мышление к одному аспекту — категоризации. Но огромная заслуга французского мыслителя, чьи многочисленные труды пронизаны идеей психического единства человечества, состоит в неустанном стремлении за бесконечно разнообразными явлениями внешне абсолютно различных культур обнаружить универсальные операции человеческого ума.

СТРУКТУРАЛИЗМ – общее название для ряда направлений в гуманитарном познании 20 в., связанных с выявлением структуры, т.е. совокупности таких многоуровневых отношений между элементами целого, которые способны сохранять устойчивость при разнообразных изменениях и преобразованиях. Развитие структурализма включало ряд этапов: 1) становление метода – прежде всего в структурной лингвистике; 2) более широкое распространение метода; 3) размывание метода в результате включения его во вненаучные контексты; 4) критика и самокритика, переход к постструктурализму . Лишь периоды «становления» и «распространения» имеют четкую хронологическую определенность; другие этапы нередко накладываются друг на друга (как это произошло во Франции). Лингвистика первой стала искать и выявлять структуры в своем материале, что характерно для концепции Ф. де Соссюра. Методы структурного анализа складываются в 1920–40-х гг. в психологии (гештальтпсихология), в литературоведении (русская формальная школа), в языкознании (три главные структуралистские школы в лингвистике – Пражский лингвистический кружок, Копенгагенская глоссематика и Йельский дескриптивизм). Структурная лингвистика требует отказа от интроспекционизма, с одной стороны, и от позитивистского суммирования фактов – с другой. Ее программа связана с переходом от стадии эмпирического сбора фактов к стадии построения теорий; от диахронии (нанизывание фактов в цепочки) к синхронии (увязывание их в нечто целое), от отдельного и разрозненного к «инвариантному» (относительно устойчивому).

Т.о., структурализм возник сначала как научная методология, отработанная в лингвистике (Р. Якобсон и Н.Трубецкой), а затем распространился на другие области: исследования культуры у Ю.М.Лотмана и в Тартуской семиотической школе, этнографию у К.Леви-Строса (обращение Леви-Строса в структурализм произошло под влиянием Якобсона во время их совместной работы в Нью-Йорке в 1943). Одновременно с этим Ж.Лакан (психоанализ), Р.Барт (литературоведение, массовая культура), М.Фуко (история науки) во Франции распространяют некоторые приемы лингво-семиотического анализа на другие области культуры. Перенос лингво-семиотических понятий и терминов в другие сферы гуманитарного знания не был случайностью: лингвистика в тот период была наиболее развитой областью гуманитарного знания, язык рассматривался как наиболее надежный способ фиксации человеческой мысли и опыта в любой сфере. К тому же общая тенденция всей мысли 20 в. устремлялась в сторону анализа и критики языка, а не анализа и критики сознания. Поэтому вполне понятно, что концептуальная стилистика этой развитой области заимствовалась другими областями гуманитарного познания. Однако ни у Леви-Строса, ни у Лотмана (ни, кажется, у Ю.Кристевой или Ц.Тодорова) эта лингвистическая методология не притязала быть философской и не подменяла собой философию.

Так, для Лотмана главной была установка одной из его статей 1960-х гг., которая называлась «Литературоведение должно быть наукой». Постепенно этот девиз перерастает в более широкую программу. При анализе литературных произведений он занимался их системным описанием – первоначально по уровням, а затем – учитывая взаимодействие уровней. Сложные культурные объекты и явления (напр., взгляды Радищева, Карамзина или рядового просвещенного дворянина 1820-х гг.) он рассматривал как «вторичные означающие системы», старался представить их как единую систему, отыскивая объясняющие закономерности даже для, казалось бы, взаимоисключающих элементов (отрицание и утверждение бессмертия души в одном из трактатов Радищева).

Подобным образом Леви-Строс использовал элементы лингвистической и лингво-семиотической методологии для исследования бессознательных культурных систем первобытных народов. Опорой метода стало вычленение т.н. бинарных оппозиций (природа – культура, растительное – животное, сырое – вареное), рассмотрение сложных явлений культуры (напр., систем родства) как пучков дифференциальных признаков (вслед за Якобсоном, который таким способом выделял фонему как мельчайшую смыслоразличающую единицу в структурной лингвистике). Все культурные системы жизни первобытных народов – правила браков, термины родства, мифы, ритуалы, маски – рассматриваются Леви-Стросом как языки, как бессознательно функционирующие означающие системы, внутри которых происходит своего рода обмен сообщениями, передача информации.

Среди французских исследователей Леви-Строс был единственным, кто открыто считал себя структуралистом, соглашаясь с определением своей философско-методологической программы как «кантианства без трансцендентального субъекта». Не единство трансцендентальной апперцепции, но безличные механизмы функционирования культуры, сходные с языковыми, были основой его программы обоснования знания. Т.о., уже у Леви-Строса мы видим – на уровне философско-методологических обоснований – те основные особенности, которые с теми или иными оговорками и уточнениями можно отнести в целом к французскому структурализму как этапу развертывания структуралистской проблематики: опора на структуру в противопоставлении «истории»; опора на язык в противопоставлении субъекту; опора на бессознательное в противопоставлении сознанию.

В русле общего стремления к научности в 1960-е гг. выступило и лакановское прочтение Фрейда, подававшееся как «возврат к Фрейду». В его основу Лакан кладет мысль о сходстве или аналогии между структурами языка и механизмами действия бессознательного. Развивая эти мысли, содержавшиеся уже у Фрейда, Лакан трактует бессознательное как особого рода язык (точнее – считает бессознательное структурированным, как язык) и рассматривает языковый материал, поставляемый психоаналитическим сеансом, как единственную реальность, с которой должен иметь дело психоаналитик, распутывающий конфликты в функционировании бессознательных механизмов психики и поведения человека.

Барт применяет некоторые методики лингво-семиотического анализа к описанию социальных и культурных явлений современного европейского общества. Обнаружение «социологики» в явлениях современной жизни – моды, еды, структуры города, журнализма – становится целью его работ 1950–60-х гг. Это – революционный акт, срывающий с буржуазной культуры налет естественности и самоподразумеваемости, нейтральности. Первая половина 1960-х гг. – это для Барта период увлечения научной семиотикой и построение своей версии семиотики для изучения вторичных, коннотативных значений, задаваемых функционированием языка в культуре и социуме.

Фуко апробирует некоторые установки структурализма на материале истории науки. Так, в «Словах и вещах» (1966) он кладет отношения знаково-семиотического типа в основу выделения «эпистем» – инвариантных структур, определяющих основные возможности мысли и познания в тот или иной культурный период. В соответствии с общим структуралистским проектом существование и познание «человека» ставится в зависимость от существования и познания «языка»: чем ярче функционирует язык, тем быстрее образ человека исчезает из современной культуры.

Т.о., тенденции структурализма были междисциплинарными и международными, но осуществлялись они каждый раз в различных обстоятельствах. В СССР структурно-семиотические исследования 1960-х гг. были протестом против догматизма и одновременно субъективизма официальной науки. Во Франции сложились обстоятельства, породившие благоприятный идейный климат для широкого распространения структуралистских идей. Это был протест против засилья традиционного философского субъективизма в его рационалистической (Декарт) и иррационалистической (Сартр) версиях. Экзистенциалистский импульс после 2-й мировой войны был исчерпан, пафос личного выбора в пограничной ситуации стал неактуален, тенденции научной философии и философии науки (логический позитивизм) были представлены крайне слабо, и потому средством для обозначения иной, более объективной человеческой и философской позиции стал структурализм.

Важную роль в этом переломе сыграл концептуальный сдвиг, осуществленный в рамках французского марксизма Л.Альтюссером (он преподавал в Высшей нормальной школе и оказал прямое воздействие на многих представителей французской интеллигенции). Интерес Альтюссера к Марксу периода «Капитала» (этот же сдвиг интереса произошел и в рамках советского марксизма в 1960-е гг.), к множественной структурной причинности (surdetermination в противоположность односторонней зависимости надстройки от базиса), сама формулировка идеи «теоретического антигуманизма» сыграли важную роль в кристаллизации структуралистских идей и усилении их общественного звучания.

Т.о., проблемная общность многообразных направлений работы в различных областях достигла наибольшей ясности к сер. 1960-х гг. и пошла на убыль на рубеже 1960 и 1970-х гг. Структуралистская методология и методика во Франции оказалась как бы средством переброски через пропасть в ситуации идейного вакуума после самоисчерпания экзистенциализма. Когда эта работа была завершена, изменился идейный климат, наступила другая эпоха. С призывом к научности было покончено и поиски структур сменились, напротив, поисками всего того, что так или иначе вырывалось за рамки структур. В этом смысле наступление постструктурализма не означало исчерпания структурализма как научной методики, которая сохранила свое внутринаучное значение, но перестала быть предметом общественного интереса.

Симптомом важных общественных перемен стали майские события 1968 г. Тезис о том, что «структуры не выходят на улицы», должен был показать, что эпоха общественного интереса к безличному и объективному кончилась. На первый план у интеллектуалов выходит все то, что так или иначе составляет «изнанку» структуры. На баррикадах студенческих волнений «тело» и «власть» значили больше, чем «язык» и «объективность». Короткий период 1-й половины 1970-х гг. предполагал попытки групповой борьбы с глобальной властью (таковы были задачи группы информации о тюрьмах, в которой в течение нескольких лет работал Фуко). Однако общественное потрясение схлынуло и на освободившемся месте расцвели совсем другие эмоции и побуждения. Это был возврат от научного интереса к этике (но уже не экзистенциалистской), иногда микрогрупповой, но чаще – этике индивидуального ускользания от власти путем постоянных переназываний, этике вседозволенности (расцвет гедонизма, многообразие обоснований желания и наслаждения).

Для всех структуралистов, за исключением Леви-Строса, характерны заметные концептуальные сдвиги, так или иначе связанные с общественными переменами на рубеже 1960–70-х гг. Барт, Лакан, Фуко воспринимались сначала как сторонники структурализма, потом как сторонники постструктурализма. Общую периодизацию условно можно представить так: 1950–60-е гг. – структурализм (иногда – предструктурализм); 1970-е гг. – сосуществование структурализма и постструктурализма; 1970–80-е гг. – постструктурализм.

Итак, структурализм – не философия, а научная методология вместе с общим комплексом мировоззренческих представлений. Структурализм и постструктурализм никогда не были систематизированными доктринами. Однако для структурализма были характерны ясность и общность методологической программы, очевидная даже в процессе ее размывания, постструктурализм существовал скорее как общее пространство полемики, нежели как общность программ, и зависел от структурализма как объекта критики или отрицания. Французский структурализм занимал место отсутствующего во Франции логического позитивизма , хотя по реальной практике воплощения имел с ним мало общего. В структурализме есть проблемные переклички с неорационализмом . Структурализм содействовал видоизменению феноменологии в ее французской версии (прививка языковой проблематики на ствол феноменологии, стимул к поиску взаимодействия объясняющих стратегий с понимающими); он давал поводы (особенно вокруг работ Фуко) для достаточно плодотворной полемики с Франкфуртской школой .

Литература:

1. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М., 1994;

2. Он же. Структурная антропология. М., 1985;

3. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995;

4. Он же. Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума после Фрейда. М., 1997;

5. Барт Р. Избр. работы. М., 1989,1994;

6. Он же. Мифологии. М., 1996;

7. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1977, 1996;

8. Он же. Рождение клиники. М., 1998;

9. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996;

10. Он же. Избр. статьи в 3 т. Таллин, 1992–1993;

11. Успенский Б.А. Избр. труды в 3 т., T.1–2. М, 1996–1997;

12. Московско-тартуская семиотическая школа. История. Воспоминания. Размышления. М., 1998;

13. Автономова Н.С. Философские проблемы структурного анализа в гуманитарных науках. М., 1977;

14. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996;

15. Структурализм: «за» и «против». М., 1975;

16. Levi-Strauss С. Pensée sauvage. P., 1962;

17. Idem. Mythologiques. P., 1962–1968;

18. Lacan J. Ecrits. P., 1966;

19. Barthes R. Essais critiques. P., 1964;

20. Idem. Système de la mode. P., 1967;

21. Qu’est-ce que le structuralisme? P., 1968;

22. Structuralism and Since. From Lévi-Strauss to Derrida. J.Sturrock (ed.). Oxf., 1979. См. также ст. К. Леви-Строс, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Лакан и лит. к ним.

И.С.Автономова

В современной культурологии особое место занимает структурализм. Это обуславливается необходимостью разработки новых методов исследования, базирующихся исключительно на научных концепциях. Существенное влияние на формирование дисциплины оказали математика, кибернетика, семиотика. Рассмотрим .

Ключевые принципы

Структурализм - это методологическое направление в исследовании общественно-культурных явлений. Оно базируется на следующих принципах:

1. Процесс рассматривается как целостное, многоуровневое образование.
2. Изучение явления осуществляется с учетом вариативности - в пределах конкретной культуры либо более обширного пространства, в котором оно изменяется.

В качестве конечного результата выступает моделирование "структуры", установление скрытой логики формирования культурной целостности.

Особенности

Структурализм - это метод, используемый при исследовании форм, в которых выражается культуроведческая деятельность людей. В качестве них выступают общечеловеческие универсалии, принятые и схемы интеллектуальной работы. Эти формы обозначаются понятием структуры. Она, в свою очередь, трактуется как комплекс отношений, сохраняющих свою устойчивость в течение продолжительного исторического периода либо в разных районах мира. Эти основополагающие структуры функционируют как бессознательные механизмы, осуществляющие регулирование всей духовно-творческой деятельности человека.

Становление дисциплины

Исследователи выделяют несколько стадий, которые прошел в своем развитии структурализм. Это :

1. 20-50-е гг. 20-го столетия. На этой стадии проводилось достаточно много исследований, предпринимались попытки доказать, что целое явление устойчиво и существует вне зависимости от случайностей.
2. 50-60-е гг. 20-го в. Ключевые концепции на этом этапе исследуются и осмысляются французской гуманитарной школой. Начинают последовательно вырабатываться приемы объективного познания неосознаваемых моделей отношений в разных сферах общественно-культурной действительности. Именно на этом этапе была сформулирована ключевая задача дисциплины. Она состояла в исследовании культуры как всеохватывающей семиотической структуры, функционирующей для обеспечения коммуникации людей. Изучение было ориентировано на то, чтобы, абстрагировавшись от специфики этнических и исторических форм, выявить общее, определяющее суть культуры всех народов во все времена.
3. На третьем этапе происходило преодоление мировоззренческих и методологических проблем, с которыми сталкивались исследователи на прошлых этапах. Последовательное решение поставленных задач приводит к почти полному вытеснению безличными системами человека из сферы изучения.

Основные представители структурализма - Ж. Лакан, Р. Барт, М. Фуко, Ж. Делез, Ж. Бодийяр и пр.

Проблемы и задачи

"Человек умирает, структура остается" - мысль, которая породила множество споров. В 1968 г. во Франции прокатилась волна беспорядков. Студенты, молодые интеллектуалы, провозглашали лозунг: "На улицы выходят не структуры, а живые люди!" Ответ на него дал Стремясь реализовать цели, не достигнутые классической концепцией, он выдвигает на первый план задачу изучения "человека вожделеющего". Так Фуко показал, что структурализм в философии - это гибкий метод, способный адаптироваться к условиям. При этом были выдвинуты несколько новые проблемы. Они состояли в:

1. Осмыслении всего неструктурного в рамках структуры.
2. Выявлении противоречий, возникающих при попытке изучить человека только посредством языковых систем.

Кроме этого, были сформулированы задачи:

1. Преодолеть лингвистический редукционизм и неисторизм классического структурализма.
2. Выстроить новые модели смыслообразования.
3. Объяснить практику открытого прочтения культурных текстов, преодолевающую аналитические и герменевтические модели толкования.

Клод Леви-Стросс

Он являлся французским этнографом, культурологом, обществоведом. Этот человек считается основателем структурализма. Ученый признавал существенное сходство человеческих ценностей в разных цивилизациях. В своих работах он подчеркивал, что самобытность следует определять по наличию в конкретной культуре специфичного метода их реализации. Леви-Стросс говорил о том, что ни одна цивилизация не может претендовать на главенствующую роль, на то, что она в максимальной степени выражает, воплощает в себе мировую цивилизацию.

Влияние на развитие мысли

В процессе этнографических экспедиций Леви-Стросс собирает огромный материал и пытается по-новому его интерпретировать. Ученый опирается на концепции функционализма Рэдклиффа-Брауна и Малиновского. Свои мысли они базируют на том, что в культуре ничего не бывает случайно. Все, что кажется таким, впоследствии должно и может пониматься как выражение ее глубинных закономерностей и функций. Именно эта мысль стала фундаментом, на котором начал выстраиваться структурализм.

В психологии и многих других дисциплинах также начались изменения. Одним из ведущих мыслителей был Ф. де Соссюр. Встречи с ним серьезно повлияли на Леви-Стросса. Все эти предпосылки обеспечили возникновение нового взгляда на вопрос о так называемых "примитивных" культурах. Леви-Стросс поставил важнейшую задачу. Он стремился доказать, что культуру как субъективную реальность, которую превозносили, но не толковали экзистенциалисты, можно и необходимо изучать объективно, научно.

Ложные посылы

Если говорить о культурологических представлениях, то Леви-Стросса нельзя назвать эволюционистом. В его работах критике подвергаются различные заблуждения. Одним из них он считает так называемый "ложный эволюционизм". В рамках этого метода разные, существующие одновременно состояния обществ рассматриваются как различные этапы одного процесса развития, стремящегося к единой цели. В качестве типичного примера такого посыла ученый считает прямое сравнение бесписьменных племен туземцев 20-го в. и архаичные формы европейских цивилизаций, хотя "примитивные сообщества" проходят продолжительный путь, в связи с чем не могут расцениваться ни как первобытное, ни как "детское" состояние человечества. Принципиальная разница между ними и технически продвинутыми цивилизациями не в том, что у них нет развития, а в том, что их эволюция ориентирована на сохранение первоначальных методов установления взаимосвязи с природой.

Выводы

Как отмечает Леви-Стросс, в рамках стратегии межкультурных взаимодействий следование ложным посылам приводит к насаждению, зачастую насильственному, "западного образца" жизни. В результате существующие у "примитивных" народностей вековые традиции разрушаются. Прогресс не может уподобляться однонаправленному подъему. Он идет в различных направлениях, которые несоизмеримы только лишь с техническими достижениями. Примером тому является Восток. В сфере исследования человеческого тела он опережает Запад на несколько тысячелетий.

Если рассматривать культуру в качестве колоссальной семиотической системы, сформированной в целях обеспечения эффективности человеческой коммуникации, весь существующий мир представляется как огромное число текстов. Ими могут являться разнообразные последовательности действий, правил, отношений, форм, обычаев и так далее. Структурализм в философии - это способ проникнуть в область объективных закономерностей, расположенных на уровне, не осознаваемом человеком, создающим культуру и существующим в ней и за счет нее.

Понятие бессознательного

Оно занимает особое место в учении. Леви-Стросс рассматривает бессознательное в качестве скрытого механизма знаковых систем. Объясняет он это следующим. На сознательном уровне индивид использует знаки. Он выстраивает из них фразы и тексты. Однако делает человек это по специальным правилам. Они выработаны стихийно и коллективно; о них многие даже не подозревают. Эти правила - элементы

Аналогичным образом компоненты формируют все сферы духовной жизни сообщества. Структурализм в социологии , таким образом, базируется на концепции коллективного бессознательного. Юнг в качестве первичных оснований называет архетипы. Структурализм в психологии развития общества рассматривает знаковые системы. Все культурные сферы - мифология, религия, язык, литература, обычаи, искусство, традиции и так далее - могут рассматриваться как такие модели.

"Дикарское" мышление

Анализируя его, Леви-Стросс отвечает на вопрос, который был поставлен Леви-Брюлем. Исследуя тотемические классификации, максимально рационализированную каталогизацию явлений природы мышлением туземца, ученый показывает, что в нем не меньше логики, чем в сознании современного европейца.

Ключевой задачей в изучении является поиск механизма формирования смысла. Леви-Стросс предполагает, что он создается посредством бинарных оппозиций: животное-растительное, вареное-сырое, женщина-мужчина, культура-природа и так далее. В результате взаимного замещения, перестановок, исключений и пр. образуют сферу наличного смысла. Это уровень "правил, по которым применяются правила". Человек их обычно не осознает, несмотря на то, что применяет их на практике. Они не находятся на поверхности, но составляют базу ментального культурного "фона".

Бинарные оппозиции

Впервые их ввел Роман Якобсон. Этот ученый оказал огромное влияние на становление гуманитарных наук своими новаторскими мыслями и активной организаторской работой.

Ему принадлежат фундаментальные труды по общей языковой теории, морфологии, фонологии, славистике, семиотике, грамматике, русской литературе и прочим областям. В рамках своих исследований Роман Якобсон вывел 12 бинарных признаков, формирующих фонологические оппозиции. По утверждению ученого, они выступают в качестве языковых универсалий, на которых базируется любой язык. Так зародился . Метод ученого активно использовался при анализе мифов.

Сверхрационализм

Леви-Стросс стремился найти общий фундамент для всех культур всех времен. В ходе исследований он формулирует мысль о сверхрационализме. Реализацию его ученый видит в гармонии рационального и чувственного начал, которая потеряна современной европейской цивилизацией. Но ее можно найти на уровне мифологического первобытного мышления.

Чтобы объяснить это состояние, ученый вводит термин "бриколаж". Этим понятием описывается ситуация, в которой при кодировании логико-понятийного смысла в рамках первобытного мышления используются чувственные образы, специально для этого не приспособленные. Это происходит аналогично тому, как домашний мастер при создании своих поделок использует подручные материалы, оказавшиеся у него случайно. Кодировка абстрактных понятий происходит с помощью разных наборов чувственных качеств, формируя системы взаимозаменяемых кодов.

Аналогичные мысли высказывал в своих работах Юрий Лотман. Он являлся одним из создателей исследования культуры и литературы в советское время. Юрий Лотман - основоположник Тартуско-московской школы. Ученый рассматривает вопросы искусства и культуры как "вторичные системы". В качестве первичной модели выступает язык. Функцию искусства и культуры Лотман видит в борьбе с энтропией и хранении информации, коммуникации между людьми. При этом искусство выступает как часть культуры вместе с наукой.

Человек

Леви-Стросс рассматривает индивида как комплекс внутреннего и внешнего. Последнее формируется из символов, которые использует человек. Внутреннее составляет бессознательная система разума. Оно сохраняется в неизменном виде, в отличие от внешнего. В результате нарушается их структурная связь. Исходя из этого, драмы современной культурной жизни - проблемы самого человека. Современный индивид нуждается в "ремонте". Чтобы его провести, необходимо вернуться к первобытному опыту, восстановить единство и целостность "дикаря". В решении этой задачи важнейшая роль принадлежит антропологии.

Совокупность холистических подходов

Она используется во многих концепциях. Холизм может быть онтологическим. В этом случае утверждается верховность целостностей над отдельными компонентами. Холистические подходы могут иметь методологический характер. В этом случае отдельные феномены объясняются в связи с целостностями. В общем смысле холизм - установка на учет всех аспектов изучаемого явления. Он предполагает критическое отношение ко всякому одностороннему методу. Собственно, это и провозглашали последователи структурализма.

Заключение

Результаты, которые были получены Леви-Строссом, получили широкое признание в мире. Вместе с тем, они породили и множество дискуссий. Главным в исследовании является то, что эти результаты показали с научной точностью, что культура - это надстройка над природой. Она имеет многоуровневый, "многоэтажный" характер. Культура - сложный механизм множества семиотических систем, используемых при регулировании человеческих взаимоотношений, которые можно предсказать и просчитать с математической точностью. Эти словесные модели являются базой. На основе их регулируется общение людей как непрерывной цепи сообщений, из которых состоят культурные тексты.

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования
Московский Педагогический Государственный Университет

Исторический факультет

Аннотированный список по теме:

Проблема первобытного мышления и структурализм.

Выполнила:

студентка Аникина А.А., 3 курс заочного отделения

исторического факультета
специальность: история и обществознание

Анисимов А. Ф. Исторические особенности первобытного мышления. – Л., 1971.

В развитии человеческой сущности одной из важнейших составляющих выступает развитие человеческого мышления. Мысль развивается как результат и средство материального труда, преобразующего природную среду и самого человека в необходимом для ее существования и развития направлении.

История человеческого мышления - главная, стержневая линия развития духовной культуры. Исследования этой истории - важное условие познание современного мышления, его дальнейшего развития.

Поэтому задачей данной работы является определение исторических черт и особенностей первобытного мышления и причины, их породившие.

Белик А. А. Культурология. Антропологические теории культур. – М., 1998.

Во введении анализируются теоретические проблемы, такие, как определение понятия "культура", ее соотношение с конкретно-исторической действительностью, дается характеристика двух важнейших типов культур: современной и традиционной. Показывается качественное своеобразие культуры через особый вид деятельности (социальная), присущий только общностям людей. В первом разделе исследуются различные теории культур, подходы к изучению явлений, элементов культуры (эволюционизм, диффузионизм, биологизм, психоанализ, психологическое направление, функционализм), возникшие в XIX - середине XX в. К этому разделу тесно примыкает второй раздел, повествующий о целостных концепциях культуры (А. Крёбер, Л. Уайт, М. Херсковиц), отражающих тенденции культурно-антропологической традиции.

Третий раздел посвящен исследованию взаимодействия культуры и личности. Существенная роль в анализе этих процессов отводится детству как особому феномену культуры. По-новому ставится вопрос о типах мышления в обществах с различным уровнем технологического развития.

В последнем разделе исследуются теории культур, получившие распространение в 70-80-е годы XX в. Они открыли новые горизонты в развитии культурологии, обновили методы, расширили предмет исследований.

Разнообразные подходы к исследованию культур, изучаемые в данном курсе, служат еще одной цели: показать многообразие (плюрализм) точек зрения, концепций, способствующих воспитанию собственного взгляда на историко-культурный процесс.

Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. – М., 1930.

Люсьен Леви-Брюль одним из первых в антропологии обратил внимание на принципиальные отличия между мышлением современного человека и мышлением примитивного человека. Он попытался объяснить слабую (по оценкам современного человека) эффективность первобытной культуры изнутри, из строения мышления её носителей. Он показал, что аффективная составляющая (категория страха) преобладает в этом мышлении над интеллектуальной, что мотивация к познанию в примитивной культуре иная, чем в нашей (первобытные люди хотят знать не ради самого знания и не ради повышения эффективности культуры на его основе, а ради того, чтобы не нарушить равновесие в отношениях с мистическими силами, в которых незнание не спасает от ответственности), сформулировал принцип сопричастия (партиципации), действующий в нём.

И главное – он попытался через исследование генезиса мышления глубже охарактеризовать его результат: по Леви-Брюлю, пралогический уровень мышления сосуществует с логическим и является его основой, базисом.

Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. - М.: Педагогика-Пресс, 1994. - 608 с.

Представления, называемые коллективными, если определять только в общих чертах, не углубляя вопроса об их сущности, могут распознаваться по следующим признакам, присущим всем членам данной социальной группы: они передаются в ней из поколения в поколение, они навязываются в ней отдельным личностям, пробуждая в них, сообразно обстоятельствам, чувства уважения, страха, поклонения и т. д. в отношении своих объектов, они не зависят всвоем бытии от отдельной личности. Это происходит не потому, что представления предполагают некий коллективный субъект, отличный от индивидов, составляющих социальную группу, а потому, что они проявляют черты, которые невозможно осмыслить и понять путем одного только рассмотрения индивида как такового. Так, например, язык, хоть он и существует, собственно говоря, лишь в сознании личностей, которые на нем говорят, - тем не менее несомненная социальная реальность, базирующаяся на совокупности коллективных представлений. Язык навязывает себя каждой из этих личностей, он предсуществует ей и переживает ее.

Отсюда непосредственно вытекает весьма важное последствие, которое вполне основательно подчеркивалось социологами, но ускользало от антропологов. Для того чтобы понять механизм социальных институтов, особенно в низших обществах, следует предварительно отделаться от предрассудка, заключающегося в вере, будто коллективные представления вообще и представления в низших обществах в частности повинуются законам психологии, базирующейся на анализе индивидуального субъекта. Коллективные представления имеют свои собственные законы, которые не могут быть обнаружены, особенно если речь идет о первобытных людях, изучением белого взрослого и цивилизованного индивида. Напротив, лишь изучение коллективных представлений, их связей и сочетаний в низших обществах сможет, несомненно, пролить некоторый свет на генезис наших категорий и наших логических принципов.

Идеи Леви-Брюля породили плодотворную полемику и явились ценным вкладом в становление научного представления о природе сознания и мышления. Работы, включенные в книгу, выходили на русском языке более 60 лет назад и давно стали библиографической редкостью.

Леви-Стросс К. Печальные тропики. – М., 1984.

Знаменитый французский этнограф, структуралист и социолог написал эту книгу в 1955 году, в год крушения колониальных империй. Первый перевод ее пришел к нам в 1984 году – буквально накануне краха многонациональной советской империи.

С одной стороны – это этнографические заметки, в которых собран уникальный фактический и иллюстративный материал об исчезающих племенах индейцев Бразилии.

С другой – это глубокое научное исследование, размышление о судьбах народов и культур, о направлении развития цивилизации, о тех проблемах, которые и в XXI веке не утратили актуальности. Традиционные общества Южной Америки сопоставляются с европейскими и азиатскими культурами. Сочетание экзотики, глубины проникновения в образ мышления первобытных народов, философичности и научной, не преходящей новизны, сделали эту книгу одной из самых популярных среди гуманитариев различных направлений.

Какими бы ни были религия, политика, влияние прогресса, каждое общество желает лишь одного – сбавить темп и усмирить пыл, ведь высокая скорость обязывает человека заполнять безнадежно огромное пространство, все больше и больше ограничивая свою свободу. Человек должен успокоиться, обрести радость и умиротворение, только так он может выжить, стать свободным, то есть в конце концов прервать свой муравьиный труд, представить себя удаленным от общества (прощайте, дикари и путешествия!) и ответить себе на главный вопрос: что такое человечество, каким оно было раньше, что с ним теперь происходит.

Леви-Стросс К. Первобытное мышление. – М., 1994.

Издание знакомит российского читателя с творчеством выдающегося представителя французского структурализма, этнографа и социолога Клода Леви-Стросcа (род. 1908). Исследуя особенности мышления, мифологии и ритуального поведения людей "первобытных" обществ с позиций структурной антропологии, Леви-Строcс раскрывает закономерности познания и психики человека в различных социальных, прежде всего традиционных, системах, в культурной жизни народов.

Леви-Стросс К. Структурная антропология. – М., 1983.

Эта книга из числа тех, которые, будучи написанными талантливыми и разносторонне образованными людьми, вызывают широкий резонанс и интерес далеко за пределами того научного направления, в русле которого созданы. Произведение известного этнографа и философа Клода Леви-Стросса изучают и анализируют не только коллеги по цеху, но и социологи, лингвисты, психологи, литературоведы.

Для объяснения скрытых структур социокультурных явлений первобытного строя Леви-Стросс применил принцип “взаимности”, предложенный одним из учеников Дюркгейма Моссом, считавшим этот принцип основой древнейшего обычая обмена подарками. Введя его в этнологию, Леви-Стросс стал рассматривать ее как науку, исследующую разные виды обменов в человеческом обществе и тем самым сблизил ее с науками, исследующими обмены сообщениями, в том числе словесными, - с семиотикой и лингвистикой. В конечном счетеон склонился к рассмотрению этнологии как части семиотики.
Модели, выделенные посредством структуралистского метода, не отражают эмпирической реальности и их не надо смешивать со структурами. Тем не менее эти модели реальны, хотя и не являются предметом непосредственного наблюдения. Структурализм - не просто метод, но мировоззрение, особая филос. система.
Ключевое место в его творчестве занимает исследование мифологии и фольклора, его называют отцом структурной типологии мифа как важнейшей части структурной антропологии.

Орлова Э.А. История антропологических учений. – М.: Академический Проект. Альма Матер, 2010.

В предлагаемой читателям книге рассмотрены основные западные антропологические теории ХХ века. В рамках отечественного обществоведения впервые представлены описание и анализ предметной области антропологии: интеллектуальный контекст формированияи изменения; основные направления и связи между ними; их современная познавательнаяи социальная значимость. Автор сосредоточивает внимание на базовом теоретическом содержании каждого из них, составляющем основу многообразных частных исследовательских моделей, теорий среднего уровня и прикладных разработок. Междисциплинарный характер антропологии как науки обусловливаетобращение к некоторым смежным областям знания - философии, социологии, психологии. В то же время автор стремится показать ее целостность и общую тенденцию движения от первоначального макромасштаба исследований человечества к микроуровню анализа связей людей с окружением, характерному для настоящего времени.

Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.

Книга известного английского этнографа Э. Тайлора (1832-1917) посвящена вопросам происхождения и развития религии. Его теория рассматривает анимизм (веру в души и духов) как зародыш, из которого развились все религии. Несмотря на то, что сегодня многие теории ученого отвергаются исследователями, его книга, содержащая огромный фактический материал, продолжает служить важным источником для изучения проблемы происхождения религии.

Описание работы

В развитии человеческой сущности одной из важнейших составляющих выступает развитие человеческого мышления. Мысль развивается как результат и средство материального труда, преобразующего природную среду и самого человека в необходимом для ее существования и развития направлении.