Василь быков биография личная жизнь. Трудные военные годы

Поступил в Витебское художественное училище. Учился сначала на художественном отделении, позднее перевелся на скульптурное. В 1940 году после отмены стипендии из-за трудного материального положения вынужден был бросить учебу.

Многие из них были экранизированы: "Третья ракета" (1963), "Альпийская баллада" (1965), "Волчья стая" (1975), "Дожить до рассвета" (1975), "Восхождение" (1976), "Его батальон" (1989), "На Черных Лядах" (1995) и др. В 2003 году по сценарию Василя Быкова вышел короткометражный фильм "Отражение".

За свою литературную деятельность Василь Быков был удостоен целого ряда почетных премий и наград, среди них Государственная премия СССР (1974, за повесть "Дожить до рассвета"), Государственная премия Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1978), Ленинская премия (1986).

Быков — Народный писатель Белоруссии (1980), Герой Социалистического Труда (1984).

Василь Быков активно . В 1978-1989 годы он был депутатом Верховного Совета Белорусской ССР, в 1989-1991 годы — депутатом Верховного Совета СССР. В 1990-1993 годы возглавлял объединение белорусов мира "Бацькаушчына".

С середины 1990-х годов по приглашению Европейского писательского парламента жил во Франкфурте-на-Майне (Германия). В 1999 году по приглашению финского ПЭН-клуба переехал в Финляндию. С декабря 2002 года жил в Чехии. Незадолго до смерти вернулся на родину.

22 июня 2003 года Василь Быков умер в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах под Минском после продолжительной болезни.

Был похоронен на Московском кладбище Минска. Согласно последней воле писателя, на его могиле в качестве памятного знака был установлен камень, найденный на побережье Балтийского моря в пригороде Хельсинки.

В 2004 году на родине писателя в деревне Бычки был открыт Литературный музей Василя Быкова.

Василь Быков был женат дважды . От первого брака у него осталось двое сыновей Сергей (1952 года рождения) и Василий (1957 года рождения).

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Мужчин, родившихся в первой половине двадцатых годов прошлого столетия, называли "убитым поколением". Они вынесли на себе все бедствия Великой Отечественной войны, и до Победы дожили лишь немногие их них. Писатель Василий (Василь) Владимирович Быков сполна пережил все бедствия военного времени, он принадлежал ему, и книги писателя – это не просто достоверный рассказ о тех днях, это еще и отображение законов правды и совести, совершенствования человеческой души среди нечеловеческих испытаний.

Василь Быков (Васіль Быкаў) - уроженец белорусской деревни Бычки (Витебская область). Он появился на свет 19 июня 1924 года в крестьянской семье и с раннего детства очень хорошо рисовал. В 1939 году, окончив неполную среднюю школу в деревне Кубличи, Василь поступил в Витебское художественное училище. Однако овладевать профессией скульптора ему пришлось недолго – в 1940 году студенческие стипендии отменили, и чтобы прокормиться, молодой человек пошел учиться в школу ФЗО. В мае 1941 года, после окончания учебного года, Василь эскстерном сдал экзамены за курс средней школы и отправился навестить своих украинских родных. Война застала его на земле Украины.Юноша был мобилизован на оборонные работы и отступал вместе с военными частями до Белгорода, где и отстал от основной колонны инженерного батальона. Его задержал комендантский патруль, и по подозрению в шпионаже Василя несколько дней продержали под арестом. По словам Быкова, перед отходом из Белгорода были расстреляны

все его сокамерники, его же самого пожилой охранник пожалел и дал убежать, выстрелив в воздух. Быков пешком отправился к Харькову, где ему удалось присоединиться к своей оборонной команде. Так, отступая вместе с войсками, Василь дошел до Саратовской области, где обучался в железнодорожном училище. В 1942 году Быкова призвали в армию и направили в Саратовское училище пехоты, которое он закончил в 1943 году в звании младшего лейтенанта. Он участвовал в боях под Кривым Рогом, Знаменкой, Александрией. В бою под Северинкой (Кировоградская область) Василь чудом не был раздавлен немецким танком, получил тяжелейшие ранения и сумел добраться до санчасти, в то время как командир написал рапорт о его гибели, и до сих пор на братской могиле возле Северинки значится имя Быкова. После лечения в госпитале будущий писатель участвовал в Ясско-Кишиневской операции, в боях за Румынию, Венгрию, Болгарию и закончил войну в Австрии, получив орден Красного Знамени. После демобилизации в 1947 году Быков работал в редакции газеты "Гродненская правда" и опубликовал несколько рассказов. В 1949 году он опять был призван в армию и окончательно демобилизовался только в 1955 году, дослужившись до майора. Василь Быков вернулся в"Гродненскую правду" и серьезно занялся литературным трудом.

Творчество Быкова, которое рассказывало об увиденном и пережитом им на войне, относили к категории "лейтенантской прозы", представленной именами Бондарева и Нагибина. В 1959 году была опубликована пе

рвая повесть начинающего писателя под названием "Журавлиный крик", а вышедшая в свет в 1961 году "Третья ракета" принесла ему всесоюзную славу. Огромный успех имела повесть "Альпийская баллада"(1963), по которой был снят фильм, получивший несколько наград. В "Альпийской балладе" Быков первым из советских писателей показал плен как трагедию, а не как вину героя, и осмелился описать любовные чувства между советским солдатом и итальянской девушкой. Бескомпромиссность и стремление передать жестокую правду войны характеризовали повесть "Мертвым не больно" (1965), где автор без прикрас описывал войну так, как он ее видел своими глазами. Отход от идеологических штампов обошелся Василию Владимировичу дорого – на писателя была открыта настоящая травля. Кроме гневных статей в газете, жену писателя вызывали на "беседы" в органы безопасности, в их квартире разбили окна, а на собраниях Быкова клеймили и предлагали "убираться на запад". Фронтовик не отступил. Вышедшая в 1970 году повесть "Сотников" с беспощадной откровенностью раскрыла тему предательства и заставила говорить о таланте Василия Владимировича. Он был избран секретарем Гродненского отделения белорусского союза писателей. Событием литературной жизни становилась каждая новая повесть Быкова –удостоенные Государственной премии "Обелиск" (1971) и"Дожить до рассвета" (1974), "Пойти и не вернуться" (1978), на основе которой была создана популярная пьеса. Новым поворотом творчества Быкова стала повесть "Знак беды"

(1982), отмеченная Ленинской премией. Рассказ о немолодых крестьянах, переживающих немецкую оккупацию и делающих выбор в пользу добровольного ухода из жизни, литературоведы называют самым антивоенным произведением Быкова. Тема нравственного выбора и взаимоотношения человека и режима остается ведущей и в повестях "Карьер"(1986), "В тумане"(1987), "Облава " (1990).

Девяностые годы снова привели В. Быкова к противостоянию с властью. Еще в 1988 году он был у истоков создания Белорусского Народного Фронта, затем возглавлял белорусский ПЕН-Центр. После событий осени 1993 года Быков был в числе подписавших знаменитое "письмо 43" в адрес Ельцина с требованием переизбрания Верховного Совета. После победы на президентских выборах в Белоруссии А. Лукашенко писатель не раз выступал с критикой его курса. Проза Быкова этого периода продолжала оставаться документально точной и безжалостной ("Полюби меня, солдатик", "Афганец", "Волчья яма"). В 1997 году Василь Быков по приглашению ПЕН-Центра выехал в Финляндию, затем проживал в Германии и Чехии. Наиболее значительным его произведением этого периода стала автобиографическая книга "Долгая дорога домой" (2002). В этом же году Быкову был поставлен страшный диагноз – рак желудка. Он был прооперирован в пражской клинике, а в 2003 году, за месяц до своей смерти возвратился в Белоруссию. Писатель, который по утверждению критиков, так и не вернулся с войны, умер в памятную дату 22 июня. Он погребен на Восточном кладбище Минска.

Василь (Василий) Владимирович Быков (белор. Васіль Уладзіміравіч Быкаў). Родился 19 июня 1924 года в дер. Бычки Ушачского района Витебской области - умер 22 июня 2003 года в Боровлянах. Белорусский писатель и общественный деятель, участник Великой Отечественной войны, капитан.

Большинство произведений - повести, действие которых происходит во время Великой Отечественной войны и в которых показан нравственный выбор человека в наиболее драматичные моменты жизни.

Родился 19 июня 1924 года в деревне Бычки Ушачского района Витебской области в крестьянской семье. С детства увлекался рисованием. Окончил 8 классов школы в деревне Кубличи, затем учился на скульптурном отделении Витебского художественного училища (1939-1940), которое оставил из-за отмены стипендий, и в школе ФЗО (до мая 1941 года). В июне 1941 года экстерном сдал экзамены за 10 класс.

Война застала его на Украине, где он участвовал в оборонных работах. Во время отступления, в Белгороде, отстал от своей колонны и был арестован и чуть не расстрелян как немецкий шпион. Воевал в составе армейского инженерного батальона. Зимой 1941-1942 годов жил на ст. Салтыковка и в городе Аткарске Саратовской области, учился в железнодорожной школе.

Призван в армию летом 1942 года, окончил Саратовское пехотное училище. Осенью 1943 года присвоено звание младшего лейтенанта. Участвовал в боях за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Во время Кировоградской операции ранен в ногу и живот (по ошибке был записан как погибший); события после ранения послужили основой повести «Мёртвым не больно». В начале 1944 года три месяца находился в госпитале. Затем участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, освобождении Румынии. С действующей армией прошёл по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии; старший лейтенант, командир взвода полковой, затем армейской артиллерии.

После демобилизации жил в Гродно (с 1947 года). Печатался с 1947 года, работал в мастерских, а также в редакции областной газеты «Гродненская правда» (до 1949 года). В период с 1949 по 1955 год снова служил в Советской армии, в 1955 году окончательно демобилизовался в звании майора. С 1955 до 1972 года вновь работал в «Гродненской правде». С 1959 года член Союза писателей СССР. В 1972-1978 годах - секретарь Гродненского отделения Союза писателей БССР. Имя Быкова фигурировало в списке подписавших Письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда» 31 августа 1973 года о Солженицыне и Сахарове, однако сам он позже отрицал своё участие в этом письме.

В 1978 году переехал в Минск. Избирался депутатом Верховного Совета БССР в 1978-1989 годах.

В 1988 году стал одним из учредителей Белорусского народного фронта. В 1989 году избран депутатом Съезда народных депутатов СССР, вошёл в Межрегиональную депутатскую группу. Был президентом белорусского ПЕН-центра. В 1990-1993 годах - президент Объединения белорусов мира «Бацькаўшчына» (рус. Отечество). В октябре 1993 года подписал открытое «письмо сорока двух».

Умер 22 июня 2003 года в 20 часов 30 минут в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах, под Минском. Он был отпет в минском Доме литератора согласно обряду Грекокатолической церкви; гроб писателя был накрыт бело-красно-белым флагом. Похоронен на Восточном кладбище в Минске.

Известность Василию Быкову принесла повесть «Третья ракета» (1961). Также в 60-е годы опубликованы ставшие всемирно известными повести «Альпийская баллада», «Мёртвым не больно»; в 70-е - «Сотников», «Обелиск», «Дожить до рассвета», «Пойти и не вернуться».

Большинство своих произведений Василий Быков писал по-белорусски, многие из них сам переводил на русский. Его литературные труды переведены на многие языки мира.

Васи́ль (Васи́лий ) Влади́мирович Бы́ков (белор. Васіль Уладзіміравіч Быкаў ; 19 июня , дер. Бычки Ушачского района Витебской области - 22 июня , Боровляны) - советский и белорусский писатель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны . Герой Социалистического Труда. Лауреат Ленинской премии.

Биография

Родился 19 июня 1924 года в деревне Бычки Ушачского района Витебской области в крестьянской семье. С детства увлекался рисованием . Окончил 8 классов школы в деревне Кубличи, затем учился на скульптурном отделении Витебского художественного училища (1939-1940), которое оставил из-за отмены стипендий , и в школе ФЗО (до мая 1941 года). В июне 1941 года экстерном сдал экзамены за 10 класс.

Война застала его на Украине, где он участвовал в оборонных работах. Во время отступления в Белгороде он отстал от своей колонны и был арестован, Быкова чуть не расстреляли как немецкого шпиона . Воевал в составе армейского инженерного батальона. Зимой 1941-1942 годов жил на ст. Салтыковка и в городе Аткарске Саратовской области , учился в железнодорожной школе.

Призван в армию летом 1942 года, окончил Саратовское пехотное училище . Осенью 1943 года присвоено звание младшего лейтенанта. Участвовал в боях за Кривой Рог , Александрию , Знаменку . Во время Кировоградской операции ранен в ногу и живот (по ошибке был записан как погибший); события после ранения послужили основой повести «Мёртвым не больно ». В начале 1944 года три месяца находился в госпитале. Затем участвовал в Ясско-Кишинёвской операции , освобождении Румынии . С действующей армией прошёл по Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии; старший лейтенант, командир взвода полковой, затем армейской артиллерии. О войне в книге воспоминаний «Долгая дорога домой» (2003) вспоминал так:

Предчувствую сакраментальный вопрос про страх: боялся ли? Конечно, боялся, а, может, порой и трусил. Но страхов на войне много, и они все разные. Страх перед немцами - что могли взять в плен, застрелить; страх из-за огня, особенно артиллерийского или бомбежек. Если взрыв рядом, так, кажется, тело само, без участия разума, готово разорваться на куски от диких мук. Но был же и страх, который шел из-за спины - от начальства, всех тех карательных органов, которых в войну было не меньше, чем в мирное время. Даже больше .

Возглавил оргкомитет митинга, прошедшего 24 марта 1996 года, накануне подписания первых интеграционных соглашений Беларуси и России . Митинг стал частью «Минской весны» . Партией-организатором митинга выступил Белорусский народный фронт .

С конца 1997 года жил за границей в политической эмиграции - вначале по приглашению ПЕН-центра Финляндии проживал в окрестностях Хельсинки , затем, получив приглашение ПЕН-центра ФРГ, переехал в Германию, а затем в Чехию . Вернулся на родину только за месяц до смерти. Неоднократно выступал с резкой критикой режима Александра Лукашенко ; считал, что для Белоруссии предпочтительнее союз не с Россией, а с Западом.
Умер 22 июня 2003 года в 20 часов 30 минут в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах , под Минском . Он был отпет в минском Доме литератора согласно обряду Грекокатолической церкви ; гроб писателя был накрыт бело-красно-белым флагом . Похоронен на Восточном кладбище в Минске.

Творчество

Известность Василю Быкову принесла повесть «Третья ракета» (). Также в 60-е годы опубликованы ставшие всемирно известными повести «Альпийская баллада», «Мёртвым не больно»; в 70-е - «Сотников », «Обелиск », «Дожить до рассвета », «Пойти и не вернуться».

Большинство своих произведений Василь Быков писал по-белорусски , многие из них сам дословно переводил на русский . Его литературные труды переведены на многие языки мира.

Произведения

Повести

Прочее

На тропе жизни (белор. «На сцяжыне жыцця» , )
Эстафета ()
Полководец
Ход конём (белор. «Ход канём» , ) - сборник
Сваякі ()
На крыжах () - сборник статей и интервью
Крыжовы шлях () - сборник статей и интервью
Пахаджане () - цикл рассказов
Долгая дорога домой (белор. «Доўгая дарога дадому» , ) - книга воспоминаний

Экранизации и постановки

Кино- и телефильмы

Музыкальные произведения

Балет «Альпийская баллада» ( , музыка Евгения Глебова)
Опера «Тропою жизни» ( , музыка Генриха Вагнера, по «Волчьей стае»)

Награды

Герой Социалистического Труда ()
Орден Отечественной войны 1 степени (1985)
Медали, в том числе:
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
- Юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Премии и почётные звания

Ленинская премия (за повесть «Знак беды»; )
Государственная премия СССР (за повести «Дожить до рассвета» и «Обелиск»; )
Государственная премия БССР имени Якуба Коласа (за повести «Волчья стая», «Его батальон»; )
Литературная премия БССР имени Якуба Коласа (за повесть «Третья ракета»; )
Народный писатель Беларуси ()

Память

Напишите отзыв о статье "Быков, Василь Владимирович"

Примечания

Литература

Адамович А. Васіль Быкаў = Василь Быков. - Мінск: Беларусь , 1986.
Бугаёў, Д. Я. Васіль Быкаў : Нарыс жыцця і творчасці / Д. Я. Бугаёў. - Мінск: Народная асвета, 1987. - 206 с.
Буран В. Васіль Быкаў. Нарыс творчасці. - Мінск: Мастацкая литаратура, 1976.
Гимпелевич Зина. Василь Быков: Книга и судьба. - М.: Новое литературное обозрение , 2011. - ISBN 978-5-86793-853-6
Дедков И. Советский писатель, 1980 .
Лазарев Л. Василь Быков. Очерк творчества. - М.: Художественная литература , 1979.
Наш Быкаў: Кніга ўспамінаў / уклад. Г. Бураўкін. - Мінск: Кніга, 2004. - (ошибоч.)
Шагалов А. Василь Быков. Повести о войне. - М.: Художественная литература, 1989. - ISBN 5-280-00721-8
Шапран Сяргей. Васіль Быкаў. Гісторыя жыцця ў дакументах, публікацыях, успамінах, лістах. В 2-х тт. - Мінск: Гародня, 2009. - ISBN 978-83-61617-89-1 ; 978-83-61617-84-6
Zina J. Gimpelevich. Vasil Bykau: His Life and Work. Montreal: McGill-Queen’s University Press 2005. ISBN 0-7735-2900-4

Ссылки

Сайт «Герои Страны ».

// «Вопросы литературы » 2004, № 6.
// «Дружба народов » 2003, № 1.
// «Дружба народов » 2003, № 8.

Отрывок, характеризующий Быков, Василь Владимирович

Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d"Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d"avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.

Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d"elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.

Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там. Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n"y a pas d"autre asile».

Василь Быков получил звание народного писателя Беларуси в 1980 году . Правда его произведений никогда не нравилась власти, но ее ценили обычные люди. В ней практически не было черных и белых красок. Василь Быков писал не про стереотипы, а про живых людей, которые могут быть разными в разное время.

Биография Василя Быкова

Будущий писатель родился 19 июня 1924 года в деревне Бычки Витебской области в семье крестьян. С детства увлекался рисованием, поэтому после окончания восьмилетки в деревне Кубличи, поступил на скульптурное отделение Витебского художественного училища. Однако проучился там недолго, из-за того, что отменили стипендии. А у родителей не было денег на обучение сына. В июне 1941 года сдал экстерном экзамены за 10 класс.

Войну встретил на территории Украины, где занимался строительством оборонных сооружений. В Белгороде отстал от своей колоны и едва не был расстрелян своими же, как немецкий шпион. В 1941-1942 годах жил в городе Актарск (Саратовская область) и учился в железнодорожной школе.

Летом 1942 года призван в Красную Армию. Окончил Саратовское пехотное училище и получил звание младшего лейтенанта.

Участвовал в боях за Кривой Рог, Александрию, Знаменку. Во время Кировоградской операции тяжело ранен в ногу и живот. По ошибке записан погибшим. Его родители получили похоронку, а имя Быкова было написано на обелиске в Кировограде. По воспоминаниям об этих событиях написана повесть «Мёртвым не баліць». Три месяца провел в госпитале. После этого снова вернулся в регулярные войска. Участвовал в освобождении Молдовы, Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии. Получил звание старшего лейтенанта.

После демобилизации жил в Гродно. Работал в мастерских, а также до 1949 года в редакции областной газеты «Гродненская правда» .

В 1949-1955 годах снова служил в армии, после чего окончательно демобилизовался в звании майора. И с 1955 до 1972 года работал в «Гродненской правде». В 1972-1978 годах исполнял обязанности секретаря Гродненского отделения Союза писателей БССР. В 1978 году переезжает в Минск. Избирался депутатом Верховного Совета БССР в 1978-1989 годах.

В 1988 году выступил как один из учредителей Белорусского народного фронта (БНФ). В 1989 году избран депутатом Съезда народных депутатов СССР, вошёл в Межрегиональную депутатскую группу. Был президентом белорусского ПЕН-центра.

В 1990-1993 годах - президент Объединения беларусов мира «Бацькаўшчына».

С конца 1997 года жил за границей в эмиграции – вначале по приглашению ПЕН-центра Финляндии проживал в окрестностях Хельсинки, затем в Германии, а затем в Чехии. Вернулся на Родину только за месяц до смерти.

Умер 22 июня 2003 года в 20 часов 30 минут в реанимационном отделении онкологического госпиталя в Боровлянах. Похоронен на Восточном кладбище в Минске. На его могиле установлен валун, который привезен из Финляндии.

Творчество Василя Быкова

Быков начал писать в 1947 году. Первое произведение «Дапякло» появляется в журнале «Вожык». Через 2 года, в 1949 году, в газете «Гродненская правда» появляется второе произведение писателя – “У першым баі” .

Однако сам Быков считает стартом своей творческой карьеры 1951 год, когда на Курильских островах, где он тогда служил, были написаны произведения «Смерць чалавека» и «Абознік» . Он сомневался в твоем творческом таланте и направил их Михасю Лынькову .

50-е годы для писателя – время поиска себя. Он начинает много писать – сатиру, приключеческие повести, новеллы, зарисовки. Можно сказать, что вплоть до 60-х Быков ищет себя, как писатель, пределяется с жанром и темой.

В 1959 году выходит повесть «Жураўліны крык» . Можно сказать, именно это произведение для Быкова стало определенным рубежом. В нем проявились те черты писателя, которые будут встречаться во всех его последующих произведениях – глубокий психологизм и отражении войны в судьбах конкретных героев.

Первый сборник произведений писателя «Ход канём» вышел в 1960 году. Он посвящен послевоенной жизни, взаимоотношениям людей. Быков показывает, как война изменила людей и как люди с опаской смотрят в будущее. А вот всесоюзную известность принесла Быкову повесть «Трэцяя ракета» , написанная в 1961 году. Всего два года спустя по ней был снят одноименный фильм.

Большой резонанс вызвало произведение Быкова «Мёртвым не баліць» , написанное в 1965 году. В повести писатель изобличает советское командовании и НКВД, которые готовы убивать своих же солдат, чтобы они не достались немцам. И писатель даже делает вывод, что, по сути, обычные немцы не плохие люди. Среди них есть как достойный личности, так и ужасные. Как и везде, в том числе и среди своих.

Повесть была напечатана в белорусском журнале «Маладосць» и российском «Новый мир». Во многом это было единоличное решение их главных редакторов – Пимена Панченки и Александра Твардовского. Быкова обвинили в искажении исторической правды, в том, что он не с тех позиций пишет о войне, искажает правду и пятнает честь советской армии. Были напечатаны разгромные статьи в газете «Советская Белоруссия». Посыпались коллективные письма «недовольных» произведением. Однако, в то же время, часть писателей встала на сторону писателя. Тем не менее, повесть запретили издавать в книжном варианте. Хотя заграницей произведение выходило отдельной книгой.

В более поздних произведениях («Знак бяды» , «Аблава» ) Быков изобличает сталинские репрессии и насильственную коллективизацию.

Затрагивает Быков и многие другие актуальные темы. Например, о Чернобыльской трагедии написано произведение «Ваўчыная яма» (1999). Пишет он и так называемые «байки жизни» с философским смыслом «Сцяна» (1995), «Музыка» (1997), «Труба» (1998) и т.д.

Обложка “Мёртвым не баліць”

Во времена перестройки и первые годы самостоятельности Беларуси Быков проявляет себя как публицист. Вышло два сборника его статей и интервью – «На крыжах» (1992) и «Крыжовы шлях» (1998).

Лебединой же песней народного писателя стало автобиографическое произведение «Доўгая дарога дадому» (2002).

Но даже после смерти книги Быкова, в том числе и неизвестные для нас, продолжают появляться. Например, в 2007 году вышла книга «Бліндаж» , в которую вошли ранее нигде не публиковавшиеся повести «Бліндаж» (написана в 1987) и «Апошні баец» (написана в 1958). В 2008 вышла книга «Дажыць да зялёнай травы» в которой собрана дружеская переписка Быкова с народным поэтом Беларуси Рыгором Бородулиным . Они переписывались с 1960 года.

И нельзя не сказать, что буквально на днях вышло две повести Быкова в оригинальном варианте, без цензуры – «Мёртвым не баліць» и «Ліквідацыя» (авторское название повести «Сотнікаў»).

По произведениям Быкова снято более 20 фильмов. Самые известные из них – «Третья ракета» (1963), «Альпийская баллада» (1966), «Дожить до рассвета» (1975), «Восхождение» (1976), «Знак беды» (1985), «Пойти и не вернуться» (1992), «В тумане» (2012).

Также по его книгам созданы балет («Альпийская баллада») и опера («Тропою жизни»).

У Быкова можно читать все – вы не останетесь разочарованными. Если же говорить о рекомендациях, то прочтите книги «Трэцяя ракета», «Сотнікаў», «Мёртвым не баліць», «Жураўліны крык», «Знак бяды», «Сцяна». И ни в коем случае не пропускайте «Доўгую дарогу дадому».

Награды и память

Улица имени Быкова есть в Белостоке (Польша) и поселке Ждановичи под Минском. В Витебске по улице Суворова 15 на здании детской художественной школы №1 установлена мемориальная табличка в честь писателя.

Ходили слухи, что улица Быкова может появиться в Гродно. Вопрос о появлении улицы писателя в Минске по-прежнему остается открытым. Говорят, что старые улицы переименовывать никто не будет, так что имя Быкова могут дать только новой улице.