Война – игра богов, «час истины, проба сил для государства» и общества, один из важнейших элементов «эволюционного отбора» для гипер-социального, «политического» вида существ, испытывающего проблемы с функционированием привычных видов «отбора естественного».
Не люблю войну.
Куда больше меня всегда интересовали проблемы политической и социально-экономической истории. Но что делать, если так много деталей этой самой истории можно увидеть и понять в кривом и кровавом зеркале военной истории?
Вот и обсуждавшаяся здесь относительно недавно проблема допетровского развития России XVII века в принципе не может быть разрешена без понимания сути и хода грандиозной войны в Восточной и Северной Европе, в которую реформируемое государство Алексея Михайловича со своей реформируемой армией вступило летом 1654 года.
Эта война, перекроившая весь расклад сил в Восточной Европе, оказалась тяжелым вызовом и уникальной возможностью для одного из наиболее слабых игроков за этим столом – для России.
С основными державами региона – Швецией, Речью Посполитой, Крымским ханством (да и с Гетьманщиной Хмельницкого) – Россия имела трудноразрешимые противоречия, практически исключавшие возможности для стратегических долгосрочных союзов. Только Дания и Империя – что было осознано русской дипломатией еще в XV веке – выглядели перспективными кандидатами в союзники. Но объективные и субъективные проблемы помешали русской дипломатии воплотить эти перспективы в реальность. Так что вопрос о будущем России и Восточной Европы решала на полях сражений новая армия первых Романовых.
Сейчас уже никого, думаю, не удивишь констатацией: на 1654 год действующая армия включала в свой состав 20 солдатских полков (полки Лесли, Гибсона, Яндера, Бутлера, Траферата и т.д. в основном 1653-54 годов формирования) общей численностью порядка 36 500 человек и 6 драгунских полков (Десевиля, де Грона, Фанговена, Эглина, Алента и Корсака) численностью 7038 человек
Так что почтеннейший Thor был совершенно прав, когда говорил о революционных изменениях в численности, вооружении, формировании русской армии в этот период. Но при этом ни в коем случае нельзя огульно сбрасывать со счетов такую резкую оценку новой русской армии:

«Русская армия, несмотря на все затраты, оставалась в азиатском состоянии-были пушки, были пушкари, были солдаты разных родов, но всё это плохо управлялось, плохо обучалось и воеводы боялись полевого сражения с армиями противника,даже обладая превосходящими силами».

Полки нового строя, думаю, неплохо выполняли экзерциции весной 1654 года пред царскими очами. «Что ж, остается только посмотреть, так ли хорошо они дерутся, как разворачиваются», – так прокомментировал (в интересных фантазиях мистера Корнуэлла) будущий первый герцог Веллингтон отличную строевую подготовку противостоящих ему частей Маратхской конфедерации. Последуем этому совету, и постараемся определиться со своим мнением, разобрав ход основных сражений и компанией с участием армии Алексея Михайловича.
Ну а суровыми и справедливыми судьями будут вооруженные силы Великого княжества литовского, Короны, Швеции, Крыма, Османской империи и Гетьманщины. В нулевом, нынешнем разделе начинающейся эпопеи мы как раз попробуем кратко обрисовать общественное положение, физическую форму и настроение уважаемых судей. Причем удобным эталоном для нас будет армия Королевства Шведов, Вандалов и Готов, успевшая померяться силами с ведущими державами Европы и подробно описанная в целой серии увлекательных исследований.
Речь Посполитая и Великое княжество литовское в частности первую половину XVII века провели отнюдь не в покое и неге. Именно на этот промежуток времени пришлась целая серия войн с нашей эталонной Швецией за Прибалтику и Москву. Выделим здесь некоторые важные и характерные моменты.
А) Войну 1600-1611 РП вела на несколько фронтов, численный перевес в Ливонских компаниях был, обычно, на стороне шведов. Однако высокие боевые качества польской кавалерии и талант гетмана Ходкевича принесли РП ряд важных побед: под Книпгаузеном, Вейссенштейном, Кирхгольмом, на реке Гауя.

Для примера разберем знаменитое сражение при Кирхгольме, 27 сентября 1605 года. Положение сторон перед этим сражением было весьма «прозрачно»: шведы владели инициативой и преимуществом в численности, а главное – они вели осаду Риги, главного приза в этой войне. Ян-Кароль Ходкевич, Великий гетман литовский, собрал войска Речи Посполитой в таборе под Дерптом и утром 25 сентября вывел их форсированным маршем на Ригу. Двухдневный 80-километровый марш закончился вечером 26 сентября недалеко от Кирхгольма и был сам по себе беспрецедентным для армии на труднопроходимых дорогах Прибалтики, в составе которой были и пехота, и артиллерия.
Шведский король, узнав 26 сентября про подход польско-литовской армии, лично, не считаясь с мнением шведских военачальников, вывел в ночь на 27 сентября почти всё своё войско навстречу Ходкевичу, оставив под Ригой только небольшие силы для поддержания осады. Сильный ночной ливень «удачно» измотал шведскую армию на марше. Так поляки за счет своей мобильности спровоцировали противника на контрмарши непосредственно перед сражением. К полю боя Ходкевич привел порядка 1000 пехоты, 2600 кавалерии, 5 орудий причем основу его сил составляли крылатые гусары из ВКЛ; у Карла IX Шведского было до 2500 кавалерии, 8868 человек пехоты (в том числе более двух тысяч опытных ветеранов), 11 орудий.
Ходкевич, имея меньшие силы, умело использовал «архаичную» степную тактику. Битва началась с атаки польско-литовской кавалерии под командованием Дубровы на шведский левый фланг, с дальнейшим притворным отступлением. Шведы решили, что противник начал отступать и устремили в погоню свою кавалерию, разрушая строй. Это входило в планы Ходкевича, пехота Речи Посполитой открыла огонь, нанеся шведам определённые потери, после чего гусары быстро перегруппировались и устремились на шведские боевые порядки. Шведские мушкетеры смогли сделать только один залп, после чего примерно 300 гусар из роты Винцента Войны вклинились в центр боевых порядков шведской пехоты, сковав основные силы противника.
В это время гусары Дубровы перешли в контратаку, отбросив и частично обратив в бегство шведскую кавалерию. Левое крыло шведов было разгромлено, на правом крыле гусары Сапеги вступили в бой. Карл испугался, и бросил на правое крыло все свои резервы, включая рейтар. В этот критический момент Ходкевич понял, что у шведов не осталось свежих войск, и отправил в бой хоругви Ляцкого, выполнившего обходной манёвр, и разгромившего королевских рейтар. Затем кавалерия Ляцкого обрушилась на шведскую и немецкую пехоту, после чего исход битвы был решён. Шведы и немцы сражались стойко, умирая с оружием в руках. Тех, кто обращался в бегство, настигала легкая кавалерия.
Результаты этой характерной битвы также были весьма характерными: Речь Посполитая удовольствовалась по сути лишь снятием осады с Риги, поскольку не было денег на оплату «военных членских взносов». А золотые шляхетские вольности (ярким примером проявления которых стал рокош Зебжидовского 1606 года) не способствовали наступательной внешней политике РП, не давая переносить войну на чужую территорию, не давая кормить войну войной.

Б) Под русской деревней Клушино в 1610 году в сражении участвовали до 8000 европейских наемников под командованием шведов Горна и Делагарди [Флоря Б. Н., Польско-литовская интервенция в Россию…, М, 2005, С. 166]. Блестяще оправдывавшая себя ранее «голландская тактика острожков», на этот раз была обращена Жолкевским против русских: острог воевод Валуева и Елецкого под Царевым-Займищем за счет очередного стремительного польского марша стал ловушкой для наших передовых сил, позволившей выманить для открытого сражения основные силы боярина князя Д. И. Шуйского. Тяжелый контмарш на выручку гарнизона острога в «самые варные дни» вымотал и русские, и наемные части, и в итоге кавалерийская атака поляков на дворянские сотни обратила последние в бегство. Это в свою очередь спровоцировало серию бунтов и измен среди наемников прямо на поле боя. [Белокуров С. А., Разрядные записи за Смутное время, М., 1907, С. 55; Жолкевский, Начало и успех войны московской, эл. текст; Ю. Видекинд, История десятилетней шведско-московитской войны, М., 2000, С. 123]

В) Но после этих примеров интересно и поучительно разобрать историю целой военной компании в исполнении РП. Возьмем в качестве этого примера компании 1626-29 годов . К этому моменту страшное уже случилось – Корона Польская по сути потеряла Ригу. Но Густав-Адольф, уже готовый увековечить славу шведского оружия на полях Германии, желал большего – его целью стала Пруссия и устье Вислы. После истечения срока очередного перемирия шведский флот во главе с королём в июне 1626 года вошёл в Гданьский залив. Войска шведов, численностью до 8 000 челловек, высадились у города Пиллау и двинулись к Гданьску. Польские прибрежные крепости, встречавшиеся на пути армии Густава II, сдавались почти без боя. После двух дней осады капитулировал Мариенбург. Шведы попытались с ходу взять Гданьск, но недалеко от города их встретили польские войска во главе с королём Сигизмундом III. После упорной битвы (продолжавшейся с 22 до 30 сентября) у деревушки с красивым названием Гнев польская армия отступила.
Во время суровой зимы 1626/1627 годов обе армии страдали от болезней, холода и нехватки провианта. А с наступлением весны поляки под командованием блистательного Станислава Конецпольского (общие силы под командованием которого не превышали 10 000 против почти 20 000 шведов) стремительным ударом окружили шведский отряд, зимовавший в Мариенбурге. Шведы попытались выйти из окружения, но в битве при Чарне (март-апрель 1627) были разгромлены и принуждены к капитуляции. «Партизанская» тактика мобильных отрядов неплохо оправдывала себя, однако огневой мощи полякам в сражениях решительно не хватало.
Это, конечно, не могло не взволновать Густава II Адольфа. Он попытался в ночь с 22 на 23 мая переправить свои войска через реку Вислу, чтобы ударить по городу Гданьску с западной стороны, но поляки с противоположного берега открыли по лодкам шведов артиллерийский огонь, и Густаву II с большими потерями пришлось отступить.
После этого шведская армия попыталась прорвать польскую оборону в Померании, но после кровопролитной битвы под Тчевом, продолжавшейся два дня (7-8 августа 1627 года), армия Густава Адольфа вынуждена была отступить. Выманить Конецпольского (порядка 7 500 человек) под огонь своей пехоты будущему Северному Льву (примерно 10 000) не удалось, а в столкновениях кавалерии удача, естественно, была на стороне ляхов. А в конце ноября 1627 года шведский король Густав II после нескольких поражений на суше решил попытать счастья на море, но про удивительное морское Оливское сражение ув. George_Rooke расскажет лучше, чем я.
После неудачного для шведов 1627 года Густав Адольф провёл широкую мобилизацию среди населения Швеции, собрав армию из 50 000 человек. Польские войска уже к началу 1628 года насчитывали в два раза меньшее количество солдат, чем шведские. К тому же на конец года суммарная задолженность перед наемниками составила более полутора миллионов злотых. . Лишь изощренные маневры Конецпольского (тому же Потоцкому у Гужно или Гонсевскому в Ливонии везло куда меньше) и широкое использование «партизанской» тактики позволило Речи Посполитой пройти этот год без особых потерь, хотя ряд важных замков в Пруссии пришлось оставить.
В 1629 году австрийский император Фердинанд II, надеявшийся, что шведская армия надолго увязнет в Польше и не сможет поддержать протестантских князей в Германии, против которых вела тогда войну Австрия, направил польскому королю Сигизмунду III несколько австрийских полков. Узнав об этом, Густав II решил воспрепятствовать соединению союзников, но неудачно: польские и австрийские войска встретили 17 июня 1629 года шведскую армию в битве у села Трстена. 1,300 гусар, 1,200 человек из легких хоругвей при поддержке 2,000 имперских рейтар разбили армию из 4 000 шведских драгун и 5,000 пехотинцев. Снова казачьи хоругви отлично выполнили отвлекающую пляску с лесом, и снова бешеный польский charge снес уже прославленную шведскую пехоту. По ходу дела сам грозный Адольфыч чудом избежал плена.
После поражения под Трстеном Густав II предложил полякам перемирие, которое вскоре и вскоре заключено вблизи Гданьска в померанской деревне Альтмарк. Тем удивительней «препохабные» альтмаркские условия, не только оставившие в руках шведов жемчужину Риги и ряд прусских земель, но и обложившие польскую морскую торговлю немаленьким шведским налогом.
Подведем итог К началу второй трети XVII века армия РП – это, безусловно, европейская армия, вполне конкурентоспособная на боевых полях континента. Польская гусария вообще не имела себе равных на континенте. А в 1632 году Владислав Ваза продемонстрировал нам наглядно заготовку новой польской армии, куда более сбалансированной, насыщенной пехотой (пехота и драгуны составляли до 67% [см. Пенской В., Великая огнестрельная революция, М., 2010, С. 179]), способной успешно бороться со стойкой и упорной русской пехотой, рассевшейся по острожкам. К тому же РП в теории располагал целой плеядой талантливых и инициативных полководцев. Другими словами:

The term ”crisis” is overused by historians, but it is particularly applicable to the Commowealth’s experience in the aftermath of the Swedish deluge .

Бичом военной системы РП была слабость её нервно-денежной системы и порожденная этой слабостью убийственная мобилизационная несостоятельность. На 1648 год РП располагала следующими «регулярными» силами: 1200 «гвардейцев», 4200 порций на Украине, 6000 реестровых казаков. Но стоит помнить, что эти более чем скромные цифры несколько обманчивы: на это же время один «бешеный князь Ярёма» Вишневецкий содержал регулярное войско из 1500 человек и мог достаточно быстро посадить на коней еще 3000 .
Эта численность армии мирного времени по тем временам не была чем-то из ряда вон. Но вот нарастить эту численность в разумные сроки мешала специфика политической системы РП: в 1652-54 годах в условиях войны было сорвано два сейма из пяти, и даже принятые сеймами решения о «военных сборах» регулярно бойкотировались! Этого мало – вся та же политическая система РП вела к тому, что талантливые полководцы могли распоряжаться наличными силами Короны и Княжества только в теории. Так, Януш Радзивилл в 1654 году на белорусском направлении располагал 8000 против наступающей русской армады , да к тому же эти силы княжества оказались разделены между политическими противниками – Радзивиллом и Госевским.
Итак: если бы небывалая небывальщина – например, реальная угроза краха всего государства – вдруг заставила верхи Речи Посполитой прекратить грызню и объединить на время свои организационные, финансовые, военные усилия, то тогда этот опасный для соседей противник превратился бы в противника грозного .

Основной частью княжеского войска была дружина. В ней имелась чёткая классификация людей по уровню опытности и профессионализма. Она разделялась на старшую и младшую.

Младшая разделялась на три подгруппы: отроки (военные слуги, которыми могли быть люди различных народностей), гриди (телохранители князя) и детские (дети старших дружинников).

Позднее в младшей дружине появились новые категории - милостники (вооружаемые за счёт князя) и пасынки.

Известна и система служебного положения - после князя шли воеводы, затем тысяцкие, сотники, десятские.

К середине XI века старшая дружина превратилась в боярство. Численность дружин была небольшой. У одного князя - вряд ли больше 2 000 человек. К примеру, в 1093 году у Великого князя Киевского Святополка было 800 отроков.

Но, помимо профессиональной дружины, в войнах могли принимать участие и свободные общинники из простого народа и городское население. В летописях они упоминаются, как вои.

Численность такого ополчения могла составлять несколько тысяч человек. При этом в некоторых походах женщины принимали участие наравне с мужчинами.

Люди, жившие на границе, совмещали занятия ремеслом и сельским хозяйством с функциями пограничных войск.

С XII века активно развивается конница, которая разделяется на тяжёлую и лёгкую. Русские не уступали никому из европейских народов в ратном деле. Иногда на службу нанимались иностранцы. Основную часть войска составляла пехота. Конница, сформированная для защиты от печенегов и других кочевников. Имелся и хороший флот, состоящий из ладей.

Мечи в основном применяли старшие дружинники и гриди. Применяли боевые топоры двух типов - варяжские секиры на длинных рукоятях и славянские пехотные топорики. Широко было распространено ударное оружие - булавы. Кистени использовали как дополнительное оружие. Все умели пользоваться луками, поскольку они необходимы для охоты. Самострелы тоже использовались, но значительно реже.

Основным защитным снаряжением были щиты. Шлемы на Руси всегда традиционно были куполообразной формы. Шлемы снабжались наносьем для защиты лица и бармицей для защиты шеи сзади. В качестве доспехов применялись кольчуги, которые были широко распространены уже в X веке. Позднее появились и были более редки пластинчатые и чешуйчатые доспехи.

Армия Московской Руси XIV-XVI век

Огнестрельное оружие на Руси началось использоваться с конца XIV века. Точная дата неизвестна, но считается, что это произошло при Дмитрии Донском не позднее 1382 года. С развитием полевого огнестрельного оружия тяжёлая конница потеряла своё значение, но лёгкая могла эффективно ему противостоять. В конце XV века от феодального ополчения переходят к постоянной общерусской армии. Её основу составляла дворянская поместная конница - государевы служилые люди, объединённая в полки под командованием великокняжеских воевод. В это же время формируется казачество.

XVI-XVII век

При Иване третьем была введена система воинского набора на временную службу. Была разработана чёткая система сбора ратных людей. Воинским командованием являлись великокняжеские воеводы.

При Иване четвертом появляется стрелецкое войско. Стрельцы - довольно многочисленная (несколько тысяч) пехота, вооружённая пищалями. Набиралась из числа городских и сельских жителей. Общая численность войск в середине XVI века могла быть доведена до 300 тысяч человек.

Дворяне поставляли со ста четвертей хорошей земли по одному человеку с полным вооружением и лошадью. Для дальних походов - с двумя лошадьми и запасами на лето. Помещики поставляли одного человека с 50 дворов, или с 25 дворов в случае необходимости. Неявившихся в назначенное место лишали поместья.

Беспоместные (купцы, иностранцы, приказные и т. д.) получали за службу жалование - такие войска назывались кормовые.

Русское огнестрельное оружие было представлено различными пушками и пищалями. Поначалу пушки импортировали из Европы, но в конце XV - начале XVI века на Руси организуется собственное широкомасштабное производство огнестрельных орудий. Имеются сведения об их экспорте в другие страны. Холодное оружие не утратило своего значения, поскольку на перезарядку огнестрельного уходило значительное время. Использовались, прежде всего, сабли и бердыши, так же применяли перначи и некоторое другое оружие. Защитное снаряжение почти утратило свою роль, но ещё сохранялось по причине рукопашных схваток.

Русская Армия в Гражданской войне (1917-1922)

Офицерские кадры Русской Императорской Армии составили основу армий Белого движения, в которых были возрождены многие части Русской Императорской Армии.

Вооружённые Силы Российской Федеративной Социалистической Республики начали формироваться в 1917 году в виде отрядов красногвардейцев и не имели исторической преемственности от Русской Императорской Армии и Флота .

Официальной датой основания Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) считается день 23 февраля 1918 года.

Военнослужащие и чиновники Русской Императорской Армии и Флота внесли значительный вклад в их создание. В годы Гражданской войны вооружение Красной Армии ничем не отличалось от вооружения Белой армии .

После образования СССР вначале на основе иностранных моделей, а позднее - собственных разработок, происходило дальнейшее развитие огнестрельного оружия, бронетехники, авиации и флота. В 1937 году на вооружение были приняты реактивные снаряды, немного позднее -

Армия Московской Руси - вооружённые силы Великого княжества Московского и, позже, царства Русского, сформировавшиеся из армии Древней Руси под монгольским и западноазиатским влиянием.

Организация войска

С середины XIII до конца XV века

Великое княжество Московское было не новой страной, а преемницей Великого княжества Владимирского, которое, в свою очередь, было одним из княжеств, на которые распалась Киевская Русь. Историю вооружённых сил Москвы принято рассматривать с середины XIII века (хотя Москва сменила Владимир в роли политического центра Северо-Восточной Руси во второй половине XIV века). Это связано с монгольским нашествием, которое привело к регрессу в экономике и, как следствие, вооружённой организации Руси - прежде всего из-за многократного в течение второй половины XIII века разорения городов - торгово-ремесленных центров Северо-Восточной Руси, а также установления с 1259 года Монгольской империей (затем Золотой Ордой) контроля над волжским торговым путём, связывавшим Среднюю Азию с Северной Европой. В частности, пешие стрелки как род войск, прослеживающиеся на Руси с конца XII века, после 1242 года перестают упоминаться, а значение лука в конных дружинах снова возрастает. Новая восточная опасность лишь дополнила прежние, поэтому Русь оказалась перед перспективой решения более сложных задач за счёт меньших ресурсов в сравнении с предыдущим периодом своей истории. Так, например, с 1228 по 1462 год Русь участвовала не менее, чем в 302 войнах и походах, из которых 200 были с внешними противниками. В такой ситуации ко второй половине XIV века завершается начавшийся ещё в XII веке в Южной Руси процесс трансформации дружины, делившейся на старшую и младшую, в двор князя и полк, выставляемый определённым княжеством. Большинство исследователей считают городские полки не конными феодальными ополчениями соответствующих княжеств, а пешими народными ополчениями соответствующих городов, и прослеживают их вплоть до XVI века. Господствует мнение о том, что в Куликовской битве центр русского войска был представлен пешим народным ополчением, хотя о делении соединённых войск на тактические единицы по родам войск (как в 1185 году, например, когда общее количество полков достигало 6) ничего не известно, все 5 тактических полков формировались из городских полков во главе с князьями соответствующих княжеств, а при подсчёте потерь выделяются две категории погибших - старшие и младшие дружинники.

С конца XV до конца XVII века

Со второй половины XIV века на смену дружине и городским полкам приходят небольшие феодально организованные группы, во главе которых стоял боярин или служивый князь, а в неё входили дети боярские и дворовая челядь. Организация такого войска была очень сложна и построена по феодальному принципу. Наименьшей тактической единицей была «списса» или «копьё», командовал которой феодальный собственник, обязанный вести ежегодную воинскую службу; а состояла она из его вооружённых людей. Такая система получает полное развитие в XVI веке.

Данная военная система во многом сложилась благодаря Ивану III. Основу армии составляли служилые люди. Они делились на 2 категории:

• Служилые люди по отечеству. Это служилые князья и татарские «царевичи», бояре, окольничие, жильцы, дворяне и дети боярские.
• Служилые люди по прибору. К ним относились пищальники, а позднее - стрельцы, полковые и городовые казаки, пушкари и другие военнослужащие «пушкарского чина». В военное время они мобилизовывались и распределялись по полкам дворянской рати.

К тому же надо учесть иноземцев на русской службе и народное ополчение.

Выделяют следующие рода войск:

• Конница. К нему принадлежало дворянское ополчение, служилые иноземцы, рейтары и гусары нового строя, конные стрельцы и городовые казаки, конные даточные (сборные) люди.
• Пехота. Это стрельцы, городовые казаки, военнослужащие солдатских полков, драгуны, даточные люди, а в некоторых случаях - спешенные дворяне и их боевые холопы.
• Артиллерия. Её составляли пушкари и затинщики, а также другие приборные люди.
• Вспомогательные военно-инженерные отряды. Преимущественно это были посошные люди, но их задачи могли выполнять и другие, например - стрельцы.

Эта система была упразднена при Петре I, полностью перестроившему армию по европейскому образцу. Однако он не смог сразу организовать боеспособную армию - она потерпела ряд поражений, как в битве при Нарве. Поэтому пришлось совершенствовать новую армию, чтобы привести её к победам, в которых старые войска всё ещё принимали значительное участие в начале XVIII века. Окончательно старые части были ликвидированы к середине XVIII века; а городовые стрельцы в некоторых местах сохранялись почти до его конца. Казачество вошло в состав иррегулярных войск Российской империи, сохранилось оно и до наших дней.

Классификация

Ядро вооружённых сил составляло конное поместное войско, состоявшее из дворян и детей боярских. В мирное время они были помещиками, поскольку за службу они получали земли в условное держание, а за особые отличия - и в вотчину. В военное время они выступали с великим князем или с воеводами. Одним из основных недостатков поместного войска был его долгий сбор. К тому же - отсутствие систематических военных обучений и вооружение на усмотрение каждого воина. Отдельной проблемой была неявка некоторых помещиков на службу. Но, в целом, поместное войско отличалось хорошей боеспособностью, а отдельные поражения связаны, в частности, с ошибками воевод. В конце XVI века общее число дворян и детей боярских не превышало 25000 человек. С учётом того, что с 200 четвертей земли помещик должен был приводить 1 вооружённого человека (а при большем участке - дополнительно по 1 человеку со 100 четвертей), общая численность дворянского ополчения могла достигать 50000. В середине XVII века их численность возросла: так, по «Смете всяких служилых людей» 1651 г. всего было 37763 дворян и детей боярских, а оценочная численность их боевых холопов - не менее 40000 человек.

Упоминания о пищальниках в Московском войске относятся к началу XV века, более подробные сведения о них имеются на начало XVI века. Это были достаточно крупные отряды, вооружённые ручным огнестрельным оружием за государственный счёт. Поначалу важную роль играли новгородские и псковские пищальники, они выставлялись с городских дворов. Позднее их должны были вооружать уже за свой счёт, что было одним из недостатков, хотя некоторые получали его от государства. Собирались они лишь на время походов. Поэтому Иван Грозный организовал постоянное стрелецкое войско. В него вступали вольные люди по желанию. Позднее стрелецкая служба становится наследственной повинностью, образуется своеобразное стрелецкое сословие. Если сначала стрельцов было 3000, то к концу XVI века их численность возросла примерно до 20000. Они делились на приказы в 500 человек, которыми управляли стрелецкие головы (к тому же были сотники, пятидесятники и десятники), а ими - Стрелецкий приказ. В отличие от поместного, в стрелецком войске проводились обучения стрельбе, а в XVII веке - и военному строю.

Особый разряд составляли служилые люди пушкарского чина. К ним относились пушкари, стреляющие из пушек, затинщики - из затинных пищалей, а также те, кто производил и ремонтировал артиллерийские орудия, и крепостные служители. Их численность на город могла колебаться от 2-3 до 50 и больше человек, общая же неизвестна, но в XVI веке она достигала не менее 2000 человек. В 1638 году в Москве было 248 пушкарей и затинщиков В случае осады штатным артиллеристам помогали горожане, крестьяне и монахи, которым это предписывалось особыми росписями. За службу им платились деньги. А управление находилось в ведении Пушечного приказа, а также Новгородской и Устюжской Четвертей, Казанского и Сибирского приказов; в боевом отношении - Разрядного приказа. В городах поначалу они подчинялись городовым приказчикам, а с конца XVI века - осадным головам. Русские артиллеристы отличались меткой стрельбой, о чём, в частности, свидетельствовали иностранцы. Регулярно устраивались смотры, участие в которых требовало систематической подготовки.

Казачество начало формироваться в XIV веке. В XV - начале XVI века они селились на «украйнах» - на степных границах Московского государства или за ними. Хотя они были вольным народом, но правительство хотело привлечь их к выполнению пограничных функций, что удалось в первой половине XVI века. К тому же казаки сопровождали караваны и совершали набеги на вражеские государства. Москва в виде жалования выдавала им, преимущественно, боеприпасы. Отдельным разрядом были служилые казаки, входившие в военную организацию Руси со второй половины XVI века. Они жили в приграничных городах в казачьих слободах с организацией, как в стрелецком войске. Они набирались из числа людей, знавших условия службы, но в редких исключительных случаях - из простых крестьян. В 1651 году численность городовых казаков составляла 19115 человек.

Во время крупных войн важную роль выполнял простой народ - городское и сельское население, а также монастырские люди. Военная повинность составляла до 1 человека с 1 - 5 дворов и определялась «сохой», зависящей от принадлежности и качества земли. Такое ополчение называлось «посошная рать» и снаряжалось и содержалось населением. Они выполняли вспомогательные функции и часто участвовали в осадных работах. В общем их задачи были весьма разнообразны и связаны, главным образом, с военно-инженерными работами, транспортировке артиллерийских орудий, боеприпасов, обслуживании орудий и помощи людям пушкарского чина. Другой задачей была охрана городов. Например, в Полоцком походе 1563 года посошных людей было около 80900 человек при войске 43000; в Ливонском походе 1577 года у «наряда» участвовало 8600 пеших и 4124 конных посошных людей; а в 1636 году в 130 городах несли службу 11294 посадских и уездных людей. В числе их вооружения было не только холодное, но и огнестрельное оружие - у каждого пятого горожанина и шестого крестьянина. Правительство добивалось того, чтобы всё городское население было вооружено, и имело хотя бы пищаль и рогатину. Сельскому населению тоже желательно было иметь вооружение, например, бердыши, и, по возможности - огнестрел. Это было связано с важной ролью народного ополчения во время войн, проходивших на отечественной территории.

Отдельно надо отметить иностранные войска на русской службе и полки нового строя. В начале XVII века наёмники почти со всех стран Европы принимали участие в борьбе с польско-литовским войском, однако победы это не принесло. Но предпринимались попытки устроить в России полки, организованные в европейском стиле. Первая попытка, предпринятая М. В. Скопиным-Шуйским в 1609 году - 18-тысячное войско, собранное из крестьян-ополченцев, была успешной и позволила разгромить войска захватчиков. Однако отравление царём Скопина-Шуйского привела к тому, что войско разошлось и полякам противостояли снова, в основном, наёмники. В 1630 году начался набор беспоместных детей боярских под обучение иноземных полковников. Однако они не хотели, поэтому в полки разрешили вступать татарам, новокрещённым и казакам - в 1631 году численность двух солдатских полков составила 3323 человека. Несколько месяцев они усиленно обучались обращению с оружием и строевой службе. Впоследствии общая численность дошла до 17000. В результате 4 солдатских полка приняли участие в Смоленской войне с поляками, но - неуспешно. Поэтому их большая часть была распущена, а иноземные полковники, в основном, уехали на родины. Однако некоторые решили остаться и несли службу на южной границе; а солдаты, рейтары и драгуны призывались лишь летом. Пополнялись они из числа вольных и даточных людей. В 40-х годах было решено устроить на северо-западе полки нового строя, сформировав их из черносошных и дворовых крестьян, на постоянную службу, передаваемую по наследству, оставляя за ними участки и освобождая от податей. Их вооружили казённым оружием и регулярно обучали военному делу. Однако массовые приборы привели к разорению тех мест, поэтому призывы стали общегосударственными. Так, в течение Русско-польской войны 1654-1667 было собрано около 100 тысяч даточных людей. В 1663 году всего было 55 солдатских полков с 50-60 тысячами людей (в мирное время их численность была вдвое меньше). Так же происходило развитие конных полков нового строя - рейтары, драгуны, позднее - гусары. Командовали полками нового строя преимущественно западные военные специалисты, но были и русские.

В 1650-х годах русская армия столкнулась с превосходными рейтарами шведского короля. В результате боевого опыта численность рейтарских полков была увеличена. Дворянские сотни переводились в рейтарский строй. Шведский опыт оказался полезен ввиду сходства в качествах русской и шведской конницы: русские лошади, как и скандинавские лошади шведов, проигрывали чистокровным турецким лошадям польской «гусарии», зато государство имело возможность в избытке снабдить своих рейтар огнестрельным оружием, а их полки - подготовленным офицерским составом. Новосформированные рейтары сразу выделились в среде русской конницы выучкой и снаряжением, привлекая к себе внимание иноземцев: «Конница щеголяла множеством чистокровных лошадей и хорошим вооружением. Ратные люди отчетливо исполняли все движения, в точности соблюдая ряды и необходимые размеры шага и поворота. Когда заходило правое крыло, левое стояло на месте в полном порядке, и наоборот. Со стороны, эта стройная масса воинов представляла прекрасное зрелище» , - писал польский хронист Веспасиан Коховский в 1660 году.

Численность

Численность Московских войск в XVI веке неизвестна. По «верхней» оценке С. М. Середонина, к концу века она могла достигать 110 000 человек, из которых 25 тысяч помещиков, до 50 тысяч их людей (по уточнённой оценке - до 25 тысяч), 10 тысяч татар, 20 тысяч стрельцов и казаков, 4 тысячи иноземцев.

По оценкам, общая численность вооружённых сил Московского государства в XVII веке была более 100 000 человек. Однако непосредственно в походах принимала участие их малая часть. Точная численность войска в конкретные года известна по «Сметам всяких служилых людей». В 1630 году оно составляло 92 555 человек, не считая боевых холопов. Это 27 433 дворян и детей боярских (30 %), 28 130 стрельцов (30,5 %), 11 192 казаков (12 %), 4316 пушкарского чина (4,5 %), 2783 иноземцев и черкас (3 %), 10 208 татар (11 %), 8493 чуваш, мордвы и др. (9 %).

В 1651 году числилось 133 210 человек, не считая боевых холопов помещиков. Среди них: 39 408 дворян и детей боярских (30 %), 44 486 стрельцов (33,5 %), 21 124 казаков (15,5 %), 8107 драгунов (6 %), 9113 татар (6,5 %), 2371 черкас (2 %), 4245 служилых людей пушкарского чина (3 %), 2707 иноземцев (2 %), засечная стража.

Как свидетельствует «Роспись перечневая ратных людей», в 1680 году их численность составила 164 600 человек, не считая 50-тысячного гетманского войска. Из них 61 288 солдат (37 %), 20 048 московских стрельцов (12 %), 30 472 гусар и рейтар (18,5 %), 14 865 черкас (9 %), 16 097 помещиков (10 %) и 11 830 их людей (7,5 %), 10 000 даточных конных людей (6 %).

Структура

Основным органом управления вооружёнными силами был Разрядный приказ. Царь и Боярская дума совместно назначали главнокомандующего (большого воеводу), других воевод и их помощников. В Разрядном приказе большой воевода получал царский наказ с важнейшей информацией и «разряд» - роспись воевод и ратных людей по полкам. В армию направлялись дьяки и подьячие, составлявшие штаб или «разрядный шатёр» - они разбирали все сведения, поступающие главнокомандующему из столицы, от других воевод, от разведывательных отрядов. Полковые воеводы получали наказы, где указывался состав подвластного им полка, его задачи, сведения о подчинённых (младших воеводах) и расписывали дворян, детей боярских и их людей по сотням или другой службы. Для срочной службы при каждом воеводе было 20 есаулов. Во главе дворянских сотен стояли сотенные головы, сначала выборные, а позднее - назначаемые Разрядным приказом или воеводой. Важным документом, регламентирующим порядок вооружённых сил, стало «Уложение о службе 1555/1556 г.». Служилые люди по прибору приходили в войско в составе своих подразделений и с собственными командирами, но распределялись по полкам поместного ополчения.

Тактика

Тактика становится довольно разнообразной, в зависимости от условий и противников. В XIII веке возрастает самостоятельность полков, поэтому они могли действовать самостоятельно, иногда меняя первоначальный замысел. При взаимодействии типов войск встречались самые различные комбинации, такие, как столкновения конницы и пехоты, спешивание конницы, вступление в бой одних лучников, или одной конницы, и другие. Однако основным ядром войска всё же оставалась конница. Основным же проявлением военной активности, как и в Древней Руси, был полевой бой. А также, при необходимости - оборона крепостей. Со временем число полков в войске возрастает, их построение регламентируется. Например, в сражениях с немцами эффективной была тактика окружения. В разных случаях применялась другая тактика. Наиболее известен ход Куликовской битвы, в которой участвовало 6 полков. В течение битвы могло происходить несколько соступов - противники сближались и начинали рукопашный бой несколько раз. Немецкий историк А.Кранц конца XV века писал, что русские сражаются обычно, стоя в позиции, и, набегая большими вереницами, бросают копья и ударяют мечами или саблями и вскоре отступают назад. Конница использовала луки со стрелами, но основным оружием были копья. При этом она строилась в определённый боевой порядок и атаковала тесным строем. В конце XV-XVI веках происходит ориентализация русской тактики. В результате, по свидетельству Герберштейна, основным войском стала лёгкая конница, хорошо приспособленная для дальнего боя с помощью стрельбы из луков во все стороны. Она старалась обойти врага и совершить внезапное нападение с тыла. Если же войско противника выдерживало нападение, то московитяне так же быстро отступали. Позднее эта ситуация меняется, однако конница остаётся главной действующей частью войска. Вооружённые огнестрельным оружием (стрельцы), как правило, не меняли позиций во время боя - чаще всего из-за укрепления (такого, как, например, гуляй-город) проводили обстрел противника. С формированием в XVII веке полков нового строя, тактика европеизируется. В частности получают развитие маневры пехоты, использование пеших копейщиков (пикинёров). Получает развитие и конница европейского типа.

Вооружение

Наступательное

Холодное оружие

Древковое колющее оружие

До середины XV века оружием первого натиска были копья. С XVI века их употребление снова возрождается. В качестве колющего кавалерийского копья использовалась пика с гранёным наконечником, хорошо подходящей для таранного действия. Против конницы в XVII веке использовались пехотные пики в полках нового строя. Более распространены, ещё с XIV века, были копья с узколистными наконечниками с удлинённо-треугольным пером на массивной, иногда - гранёной втулке. Ими наносились мощные бронебойные удары. Пехотным орудием были рогатины - тяжёлые и мощные копья с лавролистным наконечником. Это было самое массовое оружие. Примерно с XVI века модифицированные рогатины использовались в поместной коннице - они отличались мечевидным наконечником. Предположительно, другой модификацией рогатины была совня, используемая в пехоте. С древних времён происходят метательные дротики - сулицы, которыми можно было и колоть. Позднее подобные дротики, джиды, хранили в особых колчанах, однако на Руси они практически не использовались.

Наконечники копий конца XV - начала XVII веков можно разделить на два типа. К первому типу наконечников копий относятся вытянутые пики с шиловидным острием. Ко второму типу - наконечники копий с подтреугольным очертанием пера. Количество находок копий конца XV - начала XVII веков говорит о том, что копье не вышло из употребления в позднесредневековую эпоху, и было одним из главных видов холодного наступательного оружия, наряду с саблей, бердышом и топором, применявшимися против конных воинов. Начиная с XVII века распространяются копья, имевшие совершенно иное функциональное назначение. Это так называемые «пикинерские» копья.

Древковое рубящее оружие

Широко распространены были и разнообразные топоры, однако использовались, преимущественно, в пехоте. В коннице использовались разнообразные лёгкие топорики, а также чеканы и клевцы. В XVI веке появляются бердыши, известные, как оружие стрельцов. Позднее они становятся массовым, как рогатины, оружием.

Бердыши

Бердыши на раннем этапе представляют собой некрупные образцы высотой лезвия от 190 до 500 мм. На протяжении XVII века происходит постепенное увеличение высоты лезвия. Появляются бердыши вытянутых пропорций, снабженные скважинами по тупию лезвия и орнаментом на лопасти бердыша. Характерные вытянутые бердыши с оформлением верхнего края в два острия, украшенные орнаментом и скважинами, в которые иногда продеты кольца, появляются, во второй трети XVII века и употребляются до начала XVIII века. Учитывая, что первые упоминания бердыша относятся к последнему этапу Ливонской войны, возможно, допустить, что многочисленный опыт применения такого рода войск, как стрельцы, как в войне за Казань, так и в сражениях с Крымским ханством и в осадах Ливонской войны привел к мысли о снаряжении стрельцов более внушительным холодным оружием, чем сабля.

Древковое ударное оружие

Разнообразные булавы были обыкновенным оружием московитян. С XIII века получают распространение перначи и шестопёры. В простонародье нередко применяли и дешёвое самодельное оружие, например, палицы - ослопы.

Основная масса сохранившихся позднесредневековых булав датируется либо первой половиной XV века, либо периодом, наступившим после Смутного времени. Из булав бытовавших в домонгольское и ордынское время в конце XIV - началу XV веков сохраняются в употреблении лишь булавы - брусы. Сложнее дело обстоит с так называемыми грушевидными или круглыми булавами, известными преимущественно по материалам более позднего времени. Ряд авторов связывают появление булав грушевидной формы с турецкой военной традицией. Так, уже в конце XV-XVI веке булавы «восточных форм» распространяются сначала в Венгрии, а затем в Чехии и Польше. Данный тип грушевидных булав приобретает свои наиболее характерные черты к концу XVI-XVII векам.

Распространение клевцов в России следует относить к XVI веку, ко второй половине или к концу этого столетия. Ближайшими аналогиями русских типов клевцов, являются венгерские и польско-венгерские типы, применявшиеся гусарами.

Гибко-суставчатое оружие

В качестве как массового, так и дворянского дополнительного оружия применялись кистени. Все виды подвесного ударного оружия могут быть разделены на обычные кистени, как имеющие рукоять, так и гасила, представлявшие собой обычную веревку или кожаный ремень, на конце которого крепилась бронзовая отливка. Другой разновидностью подвесного ударного оружия являлись более сложные изделия представлявшие собой рукоять с закрепленным на ней втульчатым навершием с петлей к которому на тяжелой железной цепи крепилась боевая гиря. Третьей разновидностью этого вида оружия являлись боевые цепы. Как гири на железных цепях, так и боевые цепы преимущественно изготавливались из железа.

Клинковое оружие

Мечи на Руси довольно быстро были вытеснены саблями, однако в северных регионах применялись дольше. Они импортировались из Европы и были весьма разнообразны, вплоть до двуручных. В Московском Царстве мечи практически не применялись, хотя в Оружейной палате есть некоторые немецкие и русские образцы, например, фламберги, но их боевое значение исключено. Основным же клинковым оружием по крайней мере с XV века была сабля. Сабли применялись очень разнообразные, как отечественные, так и импортированные из стран Западной Азии или Восточной Европы. Их форма тоже была различной, но, в основном, персидского или турецкого типа. Также они ковались на Черкаское, Угорское, Литовское, Немецкое «дело» и т. д., иногда их комбинировали. Ценились сабли, сделанные из булата, а также из дамаска, но они были не каждому по средствам - полоса персидской булатной стали стоила 3-4 рубля, в то время как тульская сабля из передельной стали в середине XVII века - не дороже 60 копеек. В описях, в частности упоминаются, кроме стальных, сабли из красного булата, красного железа, «полосы булат синей Московский выков». С XIV века использовались удобные для прокалывания вражеских доспехов кончары, а в XVII - палаши, но все они встречались довольно редко. С формированием полков нового строя на вооружении появляются шпаги и начинается их производство.

Характерной особенностью сабель XV - начале XVI веков являются, прежде всего крупные и тяжелые клинки длиной от 880 до 930 мм, при общей длине сабель 960-1060 мм с ярко выраженной елманью. Вес сабель с ножнами составлял до 2,6 кг. Клинки либо без долов или же с одним широким, но неглубоким долом. Клинки этого типа в собрании Оружейной палаты изготовлены из дамасской стали. Перекрестие у таких сабель достигает до 220 мм. Для более ранних образцов характерна слабоизогнутая рукоять с небольшим переломом в средней части. Позднее рукоять сабель в верхней части становится сильнее наклоненной к лезвию клинка, угол наклона конца рукояти к перекрестию составляет величину примерно до 75-80°. Одной из ярчайших иллюстраций таких сабель является сабля князя Ф. М. Мстиславского. Представляется, что распространение сабель этого типа следует отнести к турецкому импорту, который повлиял как на появление характерных венгерских сабель, повлиявших затем на становление польской сабли, так и на типы клинков появившихся в Московском государстве.

Вторым типом сабель XV - начале XVI веков являются сабли, имевшие сравнительно узкий клинок без елмани, который генетически мог сохранять в себе элементы как более ранних сабель ордынского периода, так и сабель имевших в своей основе современные западные или восточнее инновации. К таковым следует отнести саблю боярина Д. И. Годунова, саблю кн. Д. М. Пожарского хранящуюся в Государственной Оружейной палате, клинок сабли, связываемый с гр. К. Мининым так же хранящийся в Оружейной палате. Характерной чертой этого типа сабель являются, прежде всего, клинки длиной от 800-860 мм при общей длине сабли 920-1000 мм Ширина таких клинков у пяты клинка достигает 34-37 мм. Преимущественно клинки без долов или с одним узким долом смещенным ближе к тупию.

Третьим типом сабель XV - начале XVI веков являлись так называемые польско-венгерские сабли, распространившиеся в Смутное время в качестве оружия интервентов и сопутствующих им союзников. Одна такая сабля была обнаружена на территории города Руза.

Единственным установленным типом специализированного боевого короткоклинкового оружия употреблявшегося в XVI-XVII веках был «подсаадачный нож», дошедший до нас в музейных собраниях ГИМ и Оружейной палаты, также известный по письменным и изобразительным источникам.

14 декабря 1659 года в частях, действовавших на территории Украины, были произведены изменения вооружения. У стрельцов учреждались пики, а у драгун бердыши. Царский указ гласил: «… в салдацских и драгунских во всех полкех у салдатов и драгунов и в стрелецких приказех у стрельцов велел учинить по пике короткой, с копейцы на обеих концах, вместо бердышей, и пики долгие в салдацких полкех и в стрелецких приказех учинить же по рассмотрению; а у остальных салдатех и у стрельцов велел быть шпагам. А бердышей велел учинить в полкех драгунских и салдатских вместо шпаг во всяком полку у 300 человек, а достальным по прежнему в шпагах быть. А в стрелецких приказех бердышей учинить у 200 человек, а достальным быть в шпагах попрежнему.»

Огнестрельное оружие

Точная дата появления огнестрельного оружия на Руси неизвестна, но оно произошло при Дмитрии Донском не позднее 1382 года, когда оно употреблялось при обороне Москвы. Неизвестно точно и то, откуда оно пришло - от немцев или из Передней Азии. По крайней мере западное влияние было - в 1389 году в Тверь поставляют немецкие пушки, а в 1393 и 1410 немцы дарят великому князю медные пушки. Нельзя отрицать и азиатское влияние - термин «тюфяк», а также упоминание употребления огнестрела волжскими болгарами при обороне города в 1376 году. Поначалу пушки использовались для обороны крепостей, с 1393 отмечено применение на Руси пушек в качестве осадных орудий. Около 1400 года существовало местное производство, по крайней мере, кованных стволов. Пушки были различного назначения и конструкции. Если для осады городов требовались тяжёлые орудия, то для обороны - более лёгкие. Для них преимущественно использовались каменные ядра.

Средне и длинноствольные орудия назывались пищалями и стреляли железными ядрами. Тюфяки с коническим стволом стреляли дробосечным железом, а с цилиндрическим - для прицельной стрельбы ядрами. Всё огнестрельное оружие того времени было довольно малоэффективным, поэтому применялось вместе с самострелами и метательными машинами, которые оно, совершенствуясь, вытесняет лишь в середине XV века. Первый зафиксированный случай применения нами огнестрела в своеобразном полевом бою относится к стоянию на Угре в 1480 году. Тогда же вводится артиллерия на колёсных лафетах («станки на колёсах»). В 1475 году в Москву приехал Аристотель Фиораванти и помог организовать крупную литейную пушечную мануфактуру, которую потом посещали греческие, итальянские, немецкие, шотландские и другие мастера. Их отливали из меди либо бронзы. С переходом к типовому литью была разработана система калибров, общее число которых в XVI - начале XVII века достигало 30, а видов орудий - 70-100. Для этого применялись калибровочно-измерительные циркули - «кружала». Не позднее 1494 года в Москве налаживается производство чугунных ядер и Пороховой двор, что означало переход от пороховой мякоти к гранулированному пороху. Однако всё это время порох изготавливался и простым населением. В середине XVI века начали отливать и чугунные орудия. Наиболее известна Царь-пушка, отлитая выдающимся оружейником Андреем Чоховым. Помимо железных, каменных и чугунных, применялись также свинцовые, медные ядра и другие. Упоминается, например, о каменных и железных ядрах, покрытых свинцом или оловом. Упоминается и о цепных снарядах - «ядрах двойчатых на чепех». В качестве дроби использовали не только дробосечное железо, но и камни, и кузнечный шлак. Ко времени Ливонской войны относится применение зажигательных снарядов (огненных ядер), а позднее - калёных ядер. В простейшем случае они представляли собой камни, покрытые серно-смоляной смесью. В более сложных вариантах металлическое ядро заполнялось горючими веществами, клалось в мешок, который осмаливали, покрывали серой, оплетали и опять осмаливали. Иногда в него даже вставляли заряженные обрезки ружейных стволов. Стрельба калёными ядрами заключалась в том, что заряд закрывали деревянным пыжом, покрытым глиной, и использовали раскалённое железное ядро. С середины XVII получают распространение разрывные снаряды.

Ручницы, появившиеся в конце XIV века, представляли собой небольшие, 20-30 см длиной стволы калибра 2,5-3,3 см, укреплённые на большом деревянном прикладе-ложе длиной 1-1,5 м. Их вскидывали на плечо или зажимали приклад под мышкой. Ко второй половине XV века можно отнести применение, хоть и небольшое, ручного огнестрельного оружия в коннице. Длина ствола постепенно увеличивается, конструкция ложа тоже меняется. С 1480 года термин «пищаль» относится и к ручному огнестрелу. В XVI веке у стрельцов вводятся берендейки. С 1511 года упоминается «пищальный наряд» - использовавшиеся для обороны крепостей небольшие, иногда многоствольные орудия, и крепостные ружья, включая затинные. Позднее из всего арсенала отбираются наиболее рациональные конструкции, 14 калибров от 0,5 до 8 гривенок остаётся в XVII веке. Многоствольные орудия - сороки и органы - использовались и в походах - например, в походе Ермака было 7-ствольное орудие. А Андрей Чохов в 1588 году изготовил «стоствольную пушку». С начала XVII века ручной огнестрел распространяется среди поместной конницы, однако пищали и карабины были, как правило, у боевых холопов, а у дворян и детей боярских - лишь пистолеты. Поэтому в 1637 году царским указом им было предписано иметь более мощное оружие. До XVII века использовались фитильные замки. Хотя в XVI веке появились пистолеты, ружья и даже затинные пищали, снабжённые колесцовыми замками, однако эти замки импортировались и не получили распространения нигде, кроме как на пистолетах дворянской конницы. Со второй половины XVI века известен ударно-кремнёвый замок, получивший широкое распространение в XVII. В России применялись как оружие собственного производства, так и импорт - право выбора зависело от состояния конкретного бойца. Причём в России производили все основные типы огнестрельного оружия, включая карабины и пистолеты. В середине XVII века также отмечено собственное производство нарезных пищалей.

Защитное

Если основным доспехом русских воинов обычно была кольчуга, то к XIII веку её значительно потесняет пластинчатая система защиты. Во-первых это были ламеллярные доспехи, состоящие из соединённых ремнями пластин. Во-вторых - чешуйчатые, в которых пластины с одного конца укреплялись на кожаной или матерчатой основе. В-третьих - бригантинные, в которых тоже пластины крепились к основе. А в-четвёртых к концу XIII относят появление ранних зерцал, представлявших собой круглую металлическую бляху, одевавшуюся поверх доспеха. В Новгороде и Пскове, например, первые два типа практически полностью вытеснили кольчугу, однако в других русских землях она сохраняла важное значение. Монгольское нашествие принесло распространение некоторых новых типов доспехов. Например, уже в 1252 году войско Даниила Галицкого было, к удивлению немцев, в татарских доспехах: «Беша бо кони в личинах и в коярех кожаных и людье во ярыцех». С ним же связано и появление куяков - аналогов чешуи или бригантины, бытовавших в Московской Руси, но не получивших большого распространения. Известно, что доспех принимавшего участие в Куликовской битве Дмитрия Донского был пластинчатым, поскольку «был избит и язвен зело», однако идентефецировать его невозможно; можно лишь отметить, что, по сведению летописи, князь сражался в ряду с простыми воинами. Ко второй половине XV века относятся распространение кольчато-пластинчатых доспехов - бехтерцев и, вероятно, колонтарей, а немногим позднее - юшманов. В XVI-XVII веке кольчуги снова становятся основным доспехом. Причём на Руси кольчугой называли не любой кольчатый доспех, а лишь сделанные из простых колец, скреплённых, как правило, на гвоздь, плетения 1 к 4 или 1 к 6. Отдельно выделяли байданы из широких и плоских колец; и панцири - из мелких плоских колец, именно они были преобладающим типом кольчатого доспеха. С азиатским влиянием связано применение защитной одежды - тегиляев, которые использовались в XVI веке небогатыми людьми, или в сочетании с металлическим доспехом - богатыми. Однако правительство не поддерживало их использование. Богатые люди могли позволить себе зерцало, полностью сделанное из нескольких скреплённых больших металлических пластин. Довольно часто применялись наручи, реже - бутурлыки и наколенники. В XVII веке, что связано с организацией полков нового строя к Русско-польской войне, стали использоваться латы, состоящие из кирасы с латной юбкой (полами), и, иногда - ожерелья. Поначалу латы импортировались из Европы, но вскоре же начали изготовляться на тульско-каширских заводах. В описях Оружейной палаты упоминаются и латы московского дела.

До второй половины XVI века основным типом шлемов, применяемых на Руси, были высокие сфероконические шеломы. Однако применялись и другие шлемы - мисюрки, колпаки. Многообразие используемых военных наголовий было очень велико и во многом связано с западноазиатской традицией вооружения. Под стать тегиляю была шапка бумажная. В XIV веке появились шишаки, которые отличались полусферической формой - позднее они, вместе с шапками железными, вытеснили шеломы. Шлемы могли дополняться элементами защиты. Например, ерихонки снабжались сразу назатыльником, наушами, козырьком и наносником, а, если принадлежали знатным людям, то богато украшались. В полках нового строя иногда использовали кабассеты или «шишаки». Однако вооружение зависело от возможностей конкретного человека, поэтому, если один мог позволить себе бехтерец поверх панциря и шелом поверх шишака, то другой довольствовался куяком и шапкой железной.

В XIV-XV веках в коннице получают распространение круглые щиты. Они достигали четверти человеческого роста и имели выпуклую или воронковидную форму. В начале XVI века они выходят из употребления. До конца XV века применялись и треугольные, двухскатные щиты. Вполне вероятно и применение кавалерийских торчей европейского типа до того же времени. С середины XIV века, как в коннице, так и в пехоте, применялись щиты с желобом - павезы. Сохранились уникальные боевые щиты - тарчи, вероятно, немецкие, но они были крайне редки. С XV века артиллеристы для прикрытия нередко использовали большие, передвижные щиты - гуляй-города.

Книга Родословная книга князей и дворян российских и выезжих, : Содержащая в себе: 1.) Родословную книгу, собранную и сочиненную в Розряде при царе Феодоре Алексеевиче и по временам дополняемую, и которая известна под названием Бархатной книги; 2.) Роспись алфавитную тем фамилиям, от которых родословныя росписи в Розряд поданы, с показанием, откуду те роды произошли, или выехали, или о которых известия нет; также, какие роды от тех родов произошли, по каким случаям названия свои приняли, и наконец под какими Nо те родословныя находятся в Розрядном архиве; 3.) Роспись, в которой выезжие роды показаны все вместе по местам их выезда, и 4.) Роспись алфавитную, служащую вместо оглавления, в которой показаны все фамилии, содержащияся в обеих частях сея книги, число которых простирается до 930; Изданная по самовернейшим спискам , написана в 1682 году.

Там в самом конце Роспись где показаны все роды, кто откуда выехал . Почитайте кстати, там славян то очень и очень немного. Я решил подсчитать сколько вообще в конце 17 века у нас было родов и семей. Ничего сложного, кто то карандашиком уже делал промежуточные подсчеты, так что можно только их суммировать. Причем этот кто то очень интересно страны по группам составлял. Греков к Сербам и прочим тамошним славянам отнес.
Так вот у меня получилось 844 рода или семьи.
Теперь вспоминаем как у нас в начале 17 века происходило формирование армии.Она состояла исключительно из дворян. Плюс каждый их них еще был обязан привести с собой определенное количество ратников из числа своих крестьян, в зависимости от размеров поместий. У кого то было 1-2 человека а у особо богатых были аж целые " свиты" в 10 и больше человек. Оружие, амуниция, лошади, провиант и все остальное было к каждого свое. (Кстати сразу напрашивается сравнение со средневековыми рыцарями и их оруженосцами)
Считаем если от рода, семьи на поле битвы выходило в среднем по 2 человека (а скорее всего и меньше) , плюс их ратники в среднем по 5 человек то численность русского войска в начале 17 века где то в среднем 10 тыс человек. И это максимум, обычно скорее собиралось намного меньше.
Вот тут я уже . Там в описи городов написана Казань -310 дворов. (И это хорошо если без уезда, по смыслу текста вроде бы с уездом) . Если предположим,что за 130 лет, прошедших после ее завоевания, население никак не увеличивалось. что вряд ли, то получается, что у Ивана Грозного войско было численностью где то не больше тысячи человек. Иначе бы такой малюсенький поселок они взяли бы на раз, просто массой задавили. А, судя по описаниям, там все было ой как непросто.
Можно еще вспомнить Ермака. Его отряд по разным источникам не больше 500 человек. Что в общем то не удивительно. в 1625 году в Сибири производили перепись которая выявила 3 000 ясачных людей.Книга: Заселение Сибири и быт ее первых насельников .
Это без женщин, детей и захребетных (это тогда такой термин был) людей. Т.е. на огромадном пространстве современной Западной Сибири жило где то 30 тыс. человек. Медведей на кв.км и то наверно было больше на порядок.
В общем на мой взгляд, все эти орды Батыя, Тамерлана и Чингисхана насчитывали по несколько сот человек. Тоже самое было и в Европе. Например с Крестовыми походами.

Боеспособность русского войска в 17 веке

Организацию и боеспособность русского войска в начале XVII в. («Смутное время») можно оценить по отпору Лжедмитрию I.
Несмотря на то, что центральная власть России проявила беспомощность в организации защиты от захватчиков, русское войско достойно встретило противника. «Смута» еще не отразилась на боеспособности русской огнестрельной рати и ее организационных основах, заложенных в предшествующий период.
13 октября 1604 г. Лжедмитрий I с войском перешел на левый берег Днепра в районе устья Десны. Против самозванца было направлено войско во главе с воеводой Ф.М.Мстиславским. 21 января 1605 г. у с. Добрыничи недалеко от г. Севска между русскими и польско-шляхетским войском произошло решительное сражение. На левом фланге - конница: 2 тыс. поляков и столько же русских. В центре - 4 тыс. пеших казаков, усиленных артиллерий. На правом фланге - 8 тыс. конных казаков. Все войско самозванца насчитывало около 16 тыс. человек. Атаку начинала польско-русская конница - наиболее подготовленная часть войска. Конные казаки должны были сковать левый фланг рати Мстиславского. Центр, состоящий из пехоты и 13 пушек, предназначался для резерва, который в случае неожиданной контратаки мог служить защитой для перестроения. Фланговая атака при ее успехе отбрасывала русскую рать к р. Сев. Польская конница из 7 хоругвей в первой линии и 1 хоругвь совместно с русской конницей, одетой в белые рубахи поверх лат, атаковала правый фланг правительственных войск. Иноземная конница не выдержала атаки и в беспорядке начала отступать. Развивая наметившийся успех, польские хоругви повернули вправо и пошли в атаку на стрельцов. Допустив неприятеля на очень близкое расстояние, русская пехота произвела артиллерийский залп, а затем первые две шеренги (3 тыс. человек), произведя вздваивание, выстрелили из пищалей. Заступив на их места, дали залп и другие две шеренги (3 тыс. человек). Конница поляков, понеся ощутимые потери, в полном беспорядке отхлынула назад. В это время конница левого фланга рати Мстиславского, опрокинув конных казаков, начала общее преследование. Стрелецкая пехота решительно вышла из-за обоза и обрушилась на пехоту противника. Пешее войско самозванца, оставленное без помощи, оказалось в окружении. 500 поляков, пытавшихся укрыться за своей пехотой, были убиты.

Преследование противника продолжалось на расстоянии 8 км, после чего гонцы от Мстиславского вернули русскую конницу, что спасло Лжедмитрия от пленения. Всего войско самозванца потеряло около 6 тыс. человек, 13 пушек были захвачены московским войском. Правительственные войска потеряли 525 человек. Сражение под Добрыничами свидетельствовало об окончательном утверждении линейной тактики в России. Линейный боевой порядок русских войск имел свои особенности. В отличие от наемных армий Западной Европы, которые вели огневой бой в сомкнутых строях и, сближаясь с противником, делали остановки для заряжания ружей, стрелецкая пехота после залповых выстрелов переходила в атаку, применяя холодное оружие. Петр I, разрабатывая армейский устав в 1700-1702 гг., сообразуясь с привычными действиями стрелецкой пехоты, отказался от стрельбы «нидерфален» (отстрелявшиеся шеренги становились на колени для заряжания ружей). Для стрельбы пехота выстраивалась в 6 шеренг, которые вели огонь вздваивая первые две шеренги. Они, отстреляв, уходили назад, уступая место следующим шеренгам.
Под Добрыничами стрелецкая пехота, ведя оборонительный бой, опрокинула массированным ружейным и артиллерийским огнем конницу противника. Стрельцы умело использовали искусственное укрепление - обоз. В наемных армиях западных стран мушкетеры также прикрывались искусственным палисадом. Но в западноевропейских армиях искусственное ограждение изготовлялось специально выделенными людьми. Стрельцы, развивая опыт применения гуляй-города, сами устраивали укрепление из подручных средств и под его защитой быстро производили перестроения, что способствовало интенсивному ведению залпового огня. В ходе сражения стрельцы, взаимодействуя с конницей, осуществили окружение лагеря противника.
В сражении при Добрыничах наиболее наглядно просматриваются развитие и оформление линейного боевого порядка: центр, состоявший из пехоты, вооруженной огнестрельным оружием, был построен в 8 шеренг. Такое глубокое построение объяснялось недостаточным еще совершенством вооружения. Артиллерия размещалась в интервалах, на флангах и впереди боевого порядка. Конница действовала на флангах. Одновременный залп производили две первые шеренги, вздвоив ряды. Затем следовал залп 3-й и 4-й шеренг, встающих на место первых. Последние 4 шеренги не стреляли. Они составляли резерв и были предназначены для действия холодным оружием. В этом построении заключалось своеобразие тактики стрелецкого войска, которое умело сочетало огневой бой с ударом холодным оружием. Даже гораздо позднее, в конце XVII в., русский публицист И.Т.Посошков, хорошо знакомый с приемами стрельбы и сам в совершенстве воадевший ею, указывал, что нельзя стрелять всем сразу. Должна стрелять половина рядов, а другая быть в запасе и действовать холодным оружием. Он возмущался иностранцами-командирами, которые приказывали воинам стрелять всем сразу. И.Т.Посошков писал: «...Что за повычай древний солдатской, что только ладят, чтобы все вдруг выстрелить бутто из одной пищали. И такая стрельбы угодна при потехе..., а при банкете (празднике - авт.) кровавом тот артикул не годится» (2). Он категорически протестовал против боя, который превращался в огневое состязание противоборствующих сторон.
Весной 1605 г. интервенты возобновили поход на Москву. 13 апреля 1605 г. скоропостижно скончался Борис Годунов. Царская армия не присягнула 16-летнему сыну Годунова Федору. Бояре перешли на сторону самозванца. Это позволило ставленнику польских феодалов Лжедмитрию I 20 июня 1605 г. вступить в Москву. Но недолго властвовал новоявленный правитель. Воцарившись в Москве, Лжедмитрий I показал свое истинное лицо. Польские приспешники проматывали огромные деньги, бесчинствовали на улицах города.

Терпение москвичей истощилось. 17 мая 1606 г. на рассвете под звуки набата московский люд выступил против иноземцев. Москвичи, во главе которых встали бояре Шуйские, перебили более тысячи поляков, ворвались в Кремль. Лжедмитрий, спасаясь от преследователей, выпрыгнул из окна кремлевского терема, но был настигнут и убит.
На трон был посажен выборный от бояр - Василий Иванович Шуйский (1606-1610 гг.). Однако воцарение боярского ставленника не принесло спокойствия стране. Борьба народа против угнетателей продолжалась, поскольку боярский царь и не думал улучшить его пложение. На 1606-1607 гг. приходится кульминационный этап крестьянской войны под предводительством Ивана Исаевича Болотникова. С большим трудом правительству Шуйского, не раз оказывавшемуся на грани падения, удалось разгромить восставших крестьян.
Между тем в стране разгоралось национально-освободительное движение. Отряды польской шляхты и тушинцев с целью грабежа проникали в отдаленные уголки России. Насилие интервентов, пришедших с очередным Лжедмитрием II, воочию убедило русское население, что несет им новоявленный «царь». С конца 1608 г. в стране возникло партизанское движение. Ряд городов восстал и не признавал власти польского ставленника. Города Ярославль, Кострома, Коломна и другие освободились от захватчиков. Польские интервенты получали повсеместный отпор. Доблестно в течение 16 месяцев (с сентября 1608 г.) сражалась крепость Троице-Сергиева монастыря. Успешно выдерживала наскоки тушинского воинства Москва. Тем временем польский король Сигизмунд III, усмотрев закат «тушинского вора», решил взять инициавтиву в свои руки. Под предлогом, что русское государство заключило 28 февраля 1609 г. Выборгский мирный договор со враждебной Польше Швецией, он двинул 10-тысячное коронное войско к Смоленску. Воевода Михаил Шеин, имея 4 тысячи ратников, закрылся в городе. В защите Смоленска приняли участие и его жители. Король подтянул к крепости еще 30 тыс. воинов, но Смоленск устоял и польское войско надолго застряло под городом.
Заключив договор со Швецией, русское правительство предприняло попытку освободить страну от захватчиков. Во главе русского войска был поставлен талантливый 23-летний полководец М.В.Скопин-Шуйский, племянник царя. Русские войска под его руководством провели ряд успешных операций против интервентов. Но при подготовке русской рати к походу на Смоленск молодой полководец умер при загадочных обстоятельствах. Согласно молве, он был отравлен. Царь ревниво относился к растущей популярности племянника. Однако брат царя Д.И.Шуйский не выполнил задачу по освобождению Смоленска. В июле 1610 г. под Клушиным (недалеко от Гжатска, ныне г. Гагарин) русские войска потерпели поражение от поляков. И в этом сражении отличилась стрелецкая пехота. Поляк Самуил Маскевич, находившийся в войске интервентов, свидетельствовал: когда дворянская конница Д.Шуйского была опрокинута, стрельцы в лагере «стояли крепко», не допускали к себе. «Наши силя иссякали», - в отчаянии писал Маскевич (3), но предательство шведского наемного отряда под командованием Я.Делагарди и бегство Д.Шуйского с поля боя вынудили стрельцов отступить к Москве.
Борьба с интервентами потребовала от правительства России создать сильную армию, но В.Шуйский не проявил должной организаторской способности. И за это поплатился - он был свергнут с трона. Более энергично действовали воеводы, не связанные со столичной аристократией и с царским окружением. Рязанский воевода П.П.Ляпунов смог создать Первое народное ополчение и хотя оно распалось в 1611 г., мысль о всенародном вооружении не исчезла. Д.М.Пожарский и К.Минин проявили истинный патриотизм и энергию в организации Второго ополчения и в 1612 г. оно освободило столицу России - Москву. XVII в. предъявил к русскому войску жесткие требования - быть постоянно готовым к отпору внешним врагам.

Особенности и состав русских войск 17 века

События XVII в. показали огромное значение пехоты, вооруженной огнестрельным оружием. «Огневой бой» стал внедряться и в русскую конницу. С 1643 г. царские указы предписывали дворянам являться на службу с карабином и с парой пистолей. Возросла потребность и в артиллерии. «Наряд» с обслугой насчитывал в середине XVII в. до 4,5-5 тыс. человек.
Известно, что до середины XVII в. ядром вооруженных сил русского государства являлось поместное ополчение. В борьбе против иноземных захватчиков в начале XVII в. выявились невысокие боевые качества поместного войска. Оно оказалось неспособным обеспечить надежную оборону страны от внешних врагов.
В 30-40-х годах XVII в. в России были проведены военные реформы, цель которых состояла в том, чтобы увеличить численность, улучшить организацию и повысить боевую подготовку русского войска. Первоначальный Разрядный приказ в 1630 г. разослал в крупные города России указ о наборе боярских детей, а затем и вольных охочих людей, годных к службе, в солдатские полки. Вооружались и содержались солдаты за счет государственной казны. В период службы под знаменами им полагалось жалование.
В 1633 г. был образован приказ Сбора даточных людей. В его обязанности входило комплектование из крестьян и посадского населения (1 человек от 20-25 дворов) контингента войсковых частей, предназначенных для устройства и ремонта засечных линий. В период военных действий они исправляли дороги и несли обозную службу. В 1654 г. дела приказа были переданы в Разрядный и Рейтарский (1649-1686 гг.) приказы. Из даточных людей начали формировать полки «нового строя».
С 1637 по 1654 гг. функционировал приказ Сбора ратных людей, который формировал солдатские (пехота) и драгунские (конная и пешая служба) полки «нового строя». Они комплектовались из населения порубежных деревень и городов по 1 чел. от 3-5 дворов для несения воинской службы на засечных линиях. Полки собирались весной, а осенью их распускали. С 1649 г. обязанности по комплектованию полков «нового строя» - рейтарских, драгунских и солдатских также возлагались на созданный Рейтарский приказ. Так, постепенно в ходе реформ создавались полки «нового строя». Они состояли из конных и пеших полков. Конные полки подразделялись на драгунские и рейтарские. Драгунская конница была обучена действиям в конном и пешем строях, тогда как рейтары сражались только в конном строю. Кроме того, в составе войск «нового строя» имелась в небольшом количестве легкая конница - гусары. Пешее войско составляли солдатские полки, вооруженные мушкетами и бердышами. В качестве защитного вооружения иногда употреблялись латы.
Войска «нового строя» получили единую организацию. Все полки, как конные, так и пешие, имели по 10 рот. В конных ротах числилось по 100 чел., в пеших - по 160 чел. Войска комплектовались из вольных и охочих людей. Поступившие на службу в армию получали от государства вооружение, денежное жалование, а многие - земельные наделы.
В мирное время солдаты жили по домам, им разрешалось заниматься торговлей и разными промыслами. Часть солдатских полков находилась на постоянной службе, составляя, наряду со стрельцами, постоянное войско.
Ежегодно в течение одного месяца полки нового строя собирались в крупные города для воинского обучения, которое велось по уставам. До нас дошли два устава того времени: «Устав ратных, пушечных и других дел» (1607 и 1621 гг.) (5) и «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (1647 г.) (6).
В «Уставе ратных, пушечных и других дел» говорилось об обучении и дисциплине войск, о вождении войск на театре военных действий, о боевых и походных порядках, взаимодействии войск в бою, устройстве лагерей, организации и движении обозов, способах овладения крепостями и их обороне. Большое число статей было посвящено артиллерийским вопросам и правилам стрельбы, что свидетельствует о важном значении, которое приобретал этот род войск.
В Уставе неоднократно подчеркивалась мысль о необходимости повседневного обучения войск. Только «ежедневное навыкание, - говорится в одной из статей, - дает или приносит мастерство». Большое внимание уделялось также соблюдению воинского порядка и дисциплины. От воинов требовалась взаимная поддержка в службе «делом и разумом». За измену и передачу тайн врагу, за грабеж, убийство мирных жителей, утерю оружия в боевых условиях виновные подвергались смертной казни.
Войско, говорилось в Уставе, всегда должно быть готово к войне. Маневр войск, который совершается с целью разгрома врага, должен быть быстрым, так как медлительность «портит многие домысды». Противнику необходимо наносить стремительные удары, а также предохранять свои войска от внезапного нападения врага.
Другой устав - «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» - был издан в 1647 г. В нем излагалась организация роты и полка, описывались приемы обращения с мушкетом и пикой, определялись боевые и походные порядки. Устав резко выступал против западноевропейского наемничества. «Нигде такого бесчинства не сыщешь, - говорилось в нем, - как в германских, сиречь, цесарских региментах
». Наемники способны лишь на «свары и брани, кражу и грабеж». Наемничество не соответствовало задачам обороны страны, оно было чуждл воинским традициям русского народа.
В 1642 г. из лучших выборных (отобранных) стрельцов в Москве сформировали два солдатских полка: Бутырский и Московский. Они жили в солдатских слободах: в Бутырках и за Яузой, напротив немецкой слободы. Солдаты выборных полков проходили ежедневное обучение и находились на казарменном положении. Эти полки, как и московские стрельцы, образовали ядро будущей русской регулярной армии. Бутырским полком командовал И.О.Кравков, а с 1687 г. - генерал П.Гордон; Московским - с 1661 г. А.А.Шепелев, а с 1692 г. - Ф.Лефорт. Следует отметить, что из этих полков и стрелецкого Л.П.Сухарева полка в 1687 г. образовались Преображенский и Семеновский полки - будущая гвардия регулярной русской армии. По существу московские выборные солдатские полки, укомплектованные стрельцами, явились прообразом частей регулярной армии, находящейся на полном содержании государства и проходившего постоянную военную подготовку. В 1681 г. эти полки, а вернее - корпуса, имели 52-60 рот по 100 человек и были разделены в свою очередь на 3-4 полка. Командовали Бутырским и Московским полками, а точнее корпусами, генералы; полками, входящими в корпуса - полковники. В целом верное направление по способу комплектования и обучения московских полков еще не могло найти полного развития в тот период. Обеспечение дворянской конницы и стрельцов стоило дешевле, чем содержание полков «нового строя». Чтобы смягчить напряженность государственного бюджета, правительство вынуждено было сохранять ратных людей в старом составе (7).
Несмотря на крупные изменения в организации вооруженных сил, происходивших в XVII в., русское войско еще не сложилось в качестве армии, обладавшей всеми признаками регулярности. И нет оснований утверждать, как это делает в своей книге А.В.Чернов, что полки нового строя «являлись регулярным войском» (8).
XVII век являлся важным периодом в строительстве русской армии. Военные реформы Петра I были подготовлены всем предыдущим развитием Русского государства. Они основывались на прочном фундаменте, созданном его предшественниками. Постоянная служба стрелецкого войска, зародившаяся при Иване IV, явилась первым и главным признаком создания в дальнейшем регулярной русской армии.
По сути дела в XVI-XVII вв. единственным постоянным войском в этот период была стрелецкая пехота. Следующим этапом в развитии постоянного войска явились солдатские выборные полки, которые в отли
чие от стрелецких были переведены на казарменное положение. Однако государство могло их содержать в ограниченном количестве: в середине XVII в. - два полка, а в конце века - только четыре. Они носили все признаки регулярного войска, но способы их комплектования оставались прежними - из вольных и охочих людей, а главным образом - набор из стрелецких полков. Остальные солдатские полки «нового строя» формировались только в военное время, что значительно снижало их боевой потенциал. Военный историк П.О.Бобровский совершенно справедливо писал, что если армия после войны распускается по домам, «там войско всегда остается не выученным, не приспособленным к военному делу».
Стрелецкое войско, ударная сила в войнах XVI-XVII в., в конце XVII в. стало постепенно терять свое значение и этому явлению были свои причины. Оно стало доукомплектовываться людьми (в том числе и дворянами), сосланными в него за различные преступления. Сотенные головы и полковники облагали стрельцов налогами и поборами, часто злоупотребляя своим положением. Основная масса стрельцов, не получая жалованья, кормилась «черной работой». Полицейские функции, возложенные на них, не вызывали энтузиазма. Стрельцы часто выступали на стороне угнетенного люда. В итоге тяготы службы, разорение и недовольство своим бытом привели к стрелецким восстаниям в 1682 и 1698 гг., которыми воспользовались боярские кланы в своих корыстных интересах.
П.О.Бобровский указывал: «Государство лишается спокойствия и силы, когда от неисправного содержания солдата расстраивается благосостояние армии, когда от злоупотреблений по довольствию войск нарушаются интересы государственной или общественной казны, когда, вследствии самоуправства военнослужащих, наносится ущерб праву собственности граждан. Во всех подобных правонарушениях колеблется авторитет власти, подрывается дисциплина и в военный быт вносится деморализация, губящая самую сильную армию» (10). Предостережение весьма серьезное - в стрелецком восстании 1698 г. участвовал и солдатский полк Жданова.
Тем не менее стрелецкие полки оставались наиболее боеспособной частью войска даже в конце XVII в. По условиям службы стрелецкие полки, как постоянное войско, можно с полным правом назвать более регулярными частями, чем полки солдат, распускаемыми после окончания военных действия «по домам». К тому же стрельцы не стояли в стороне от новых веяний в военном деле и не предназначались, как ошибочно утверждают некоторые историки, «для внутренней охраны государства» (11). Петр I, несмотря на свою неприязнь к стрельцам, наиболее подготовленные кадры перевел в состав регулярной армии, других, не подвергшихся наказанию, отослал в городовые стрельцы, создал гарнизонные войска. В целом, стрелецкие полки просуществовали до конца первой четверти XVIII в., но их время прошло. Однако постоянная стрелецкая служба была предшественником создававшейся регулярной армии. Своего же полного развития и становления регулярные войска достигли в период окончательного утверждения абсолютной монархии - в эпоху Петра Великого.

Реформы в русском войске в XVII в. предопределяли создание регулярной армии, комплектуемой по единому принципу, вооружаемой и содержащейся за счет государства, но это стало возможным только при окончательном утверждении абсолютизма.
Русская армия, готовясь к возвращению Смоленска, захваченного Польшей, проводила учения. С этой целью русское правительство приглашало иностранных офицеров на службу, нанимало иностранных солдат. Но во время Смоленской войны (1632-1634 гг.) иностранцы показали себя не с лучшей стороны. Многие из них переходили на службу в польские войска. Пришлось обратиться к национальной основе обучения и набора в войсках. Русское правительство, озабоченное охраной границ, начало набирать ратных людей в полки нового строя. В 1649 г. из крестьян стали формировать пашенных солдат. Им выдавали казенные мушкеты и шпаги. С переходом от частных к общегосударственным призывам даточных людей русская армия численно возрастала. В 1661-1663 гг. на службе находилось: 42 солдатских полка - 24 377 офицеров и рядовых; 8 драгунских полков - 9 334; 22 рейтарских полка - 18 795 чел.; два полка копейщиков - 1 185 и один полк гусар - 757 чел. В 1661-1663 гг. во всех стрелецких приказах числилось 48 263 чел. Из росписи видно, что основным ядром войска становилась пехота.
В XVII в. изменилась организационная структура русского войска. Унаследованное от XVI в. деление армии на «полки» было заменено «разрядами». Русская армия состояла из разрядов - корпусов войск, имеющих определенную самостоятельную стратегическую задачу.
Во главе разряда назначался воевода, который подчинялся главному воеводе. При главном воеводе (главнокомандующем) формировался походный штаб, в состав которого стали включаться от каждого полка (стрелецкого, нового строя) «сторожеставцы» и «станоставцы». Они возглавляли разведывательные отряды, определяли места для расположения войск (лагери, станы). Так совершенствовалась, говоря современным языком, служба генерального штаба. В Уставе от 1621 г. указывалось, что в обязанности окольничего (в конце XVII в. - квартирмейстера) вменялось: «А коли доведется с стану подыматься (войску) и ему на перед посылать по дороге добных конных вестовщиков дозираши всех мостов и стежек, которые в той земле ведуща были (т.е. велась разведка всех дорог по маршруту следования войск)». Так же предписывалось при устройстве войскового лагеря сторожевому полку «стояли ополчася». В штабе непременно действовала канцелярия (дьяки), осуществлявшая делопроизводство и разрабатывавшая указания главнокомандующего подчиненным ему воеводам. Главный воевода получал от царя, боярской Думы наказ - каким образом вести войну, где действовать объединенными полками - разрядами. Таким образом, «разряд» - как военный корпус становился самостоятельным и обретал определенную свободу действий. В конце XVII в. разряды приобрели значение военных округов, в которых постоянно дислоцировались полки русского войска, готовые к отражению противника.

Совершенствовалась тактика русского войска, причем на национальной основе. По этой причине весьма странными выглядят утверждения о том, что все изменения в русской армии XVII в. происходили под воздействием иностранных заимствований.
Профессор Чикагского университета Ричард Хелли в своей объемной монографии утверждает, что тактика русского войска в первой половине XVII в. являлась «татарской», а затем переориентировалась на тактику западноевропейских армий. Только иноземное влияние повлекло реформы в русской армии - создание полков нового строя, тактики, качественный и количественный рост артиллерии, становление военно-инженерного искусства (12). Взаимодействие опыта никто не отрицает, но в развитии русского военного искусства в XVII в. ярко прослеживается его самобытность, национальная основа.
И если говорить об иноземном влиянии на боевую подготовку русских войск, то следует отметить и негативные стороны такого опыта. И.Т.Посошков свидетельствовал, что под Азовом в 1695 г. произошел конфуз: при атаке татарской конницы «на русский пехотный Швартов полк» иноземный командир приказал стрелять всему полку сразу. Татары смяли солдат и, как «овец погнали» в свою землю вместе с полковником. Подобных промашек стрелецкая пехота не допускала за всю историю своего существования. Она всегда имела в резерве одну линию (из двух-четырех шеренг), готовую применить холодное орудие, что придавало устойчивость боевому порядку.
Относительно создания полков «нового строя» прав был советник Петра I князь Я.Ф.Долгорукий, который в 1717 г. сказал царю: «Этим делом (военным - авт.) отец твой многие похвалы заслужил и великую пользу государству принес, устройством регулярных войск путь показал; но после него неразумные люди все его начинания расстроили, так что ты почти все вновь начинал и в лучшее состояние привел».
Достаточно указать, что в составе петровской армии во время Азовского похода 1695 г. находилось всего 4 регулярных и несколько других солдатских полков - 14 тыс. человек из 30 тыс. ратников. Кроме этого, в походе участвовало 120 тыс. дворянской конницы, что свидетельствовало о вынужденном возврате к старому способу комплектования.
Петру I пришлось заново пройти путь строительства вооруженных сил, с учетом опыта, приобретенного в течении всего предшествующего периода.
Таким образом, XVII век являлся важным периодом в строительстве русских вооруженных сил и развития национального военного искусства.

Литература:
1. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985. С.194.
2. Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве и другие сочинения. М., 1951. С.47.
3. Сказания современников о Дмитрии Самозванце. СПб., 1859. Ч.2. С.39-40.
4. Палицын А. Сказание. М., 1774. С.244.
5. Устав ратных, пушечных и других дел... в 663 указах... СПб., 1777. Ч.1; СПб., 1781. Ч.2. 6. Учение и хитрость ратного строения пехотных людей. СПб., 1904.
7. Чернов А.В. Зарождение регулярной армии в России. Военная мысль, 1950, № 8. С.70.
8. Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV-XVII вв. М., 1954. С.155.
9. Бобровский П.О. Переход России к регулярной армии.СПб., 1885. С.106.
10. Там же. С.1.
11. См.: Епифанов П.П. Войско. В кн.: Очерки русской культуры в VII веке. М., 1979. Ч.1. С.251.
12. Hellie R. Enserfmant and Military Change in Moscovy. Chicago. 1971. pp.30-32; 168, 178, 180-181.