И. Б. Дягилева . К вопросу адаптации французских глаголов в русском языке
(Из материалов к «Словарю русского языка XIX века»)

(Санкт-Петербург)

В настоящее время в Институте лингвистических исследований РАН возобновилась работа над крупным лексикографическим проектом - «Словарем русского языка XIX века », основной задачей которого является показ становления норм, динамики лексико-семантической системы русского языка этого периода. В соответствии с поставленной задачей организуется описание слов в словарной статье: дается смысловая характеристика, показывается развитие различных значений, отражаются особенности употребления слов в литературном языке. В соответствии с Проектом в Словарь войдут новации XIX века (алкоголизм, водолаз, водолазный костюм, утрировать и т.п.) и лексические единицы, претерпевающие в это время какие-либо изменения (азбука, мемориал, манкировать и т. п.).

Начиная с XVIII века из французского языка был заимствован целый ряд глаголов, оформленных русифицированным, иноязычным по происхождению, суффиксом -ирова. Некоторые из них постепенно вышли из языка (блиндировать, монтрировать и др.) или стали редко употребляться в текстах (жуировать , эскамотировать ), другие, претерпев изменения в лексических значениях и синтаксических связях, прочно вошли в современный русский язык (бравировать, дирижировать, манкировать). Так, сохранилось употребление глагола бравировать с дополнением в творительном падеже в значении «пренебрегать чем-либо ради показной храбрости; хвастливо рисоваться чем-либо », но ушли из языка употребления глагола с винительным падежом в значении «обращаться к кому-нибудь с презрением » .

Я, не имеющий глотка водки для больного зуба, считаюсь местным законодателем мод, заражаю округ своим распутством и наглостью, бравирую положением вора, много укравшего и умевшего спрятать! (А. П. Чехов Нытье) - Господа, ура! Я предлагаю тост за глупость! - прокричал Степан Трофимович, уже в совершенном исступлении, бравируя залу. (Ф. М. Достоевский Бесы).

При использовании словарей XVIII, XIX, XX веков становится возможным проследить историю отдельных слов русского языка. Однако при работе над составлением словарной статьи на глагол манкировать для «Словаря русского языка XIX века » обратили на себя внимание различия в материалах словарей. В СО и БТС у глагола манкировать выделяется два значения, в МАС и БАС - три, в СУ - пять; разнятся описания и в словарях XIX века. Собранные материалы показывают, что по сравнению с другими заимствованными глаголами манкировать достаточно часто встречается в произведениях русских классиков - Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева, А. П. Чехова, М. Е. Салтыкова-Щедрина, в особенности же у Ф. М. Достоевского - в своих произведениях и письмах он употребил его 40 раз . Кроме того, для глагола манкировать характерно многовариантное управление - он сочетается с объектом, который может быть выражен любой падежной формой. Такая многовариантность отражает как многообразие употреблений слова с отвлеченным значением, так и то, что к концу XIX века не состоялась унификация его синтаксических вариантов несмотря на то, что заимствован он был еще в середине XVIII века.

В «Словаре русского языка XVIII века » глагол манкировать стоит с пометой жарг., т.е. фиксируется его принадлежность к щегольскому жаргону наряду с другими глаголами на -ировать: меритировать, офрировать, монтрировать и др., в которых экспрессивность часто соединялась с грубоватой, сниженной ее тональностью.

[Минодора:]Что во мне манкирует и что тебе меня любить ампеширует? (Сумароков «Мать »).

Глагол манкировать, также как и глаголы бравировать, вояжировать, жуировать, фуражировать и др., часто употреблялся без дополнения и имел значение «не являться, отсутствовать где-либо » (от франц. manquer - пропускать/пропустить), при этом из контекста всегда понятно, где именно не был субъект речи, куда он не явился. В этом значении глагол встречается и в некоторых произведениях XX века.

Между уроками только 3 или 4 минуты свободные, и мне нельзя уходить, но как скоро учитель манкирует, то я ухожу наверх. (М. Н. Раевский Письмо А. М. Раевской 1 апреля 1857 года.) Словом сказать, со всех сторон на него сыпались приглашения и напоминания, а ежели он манкировал, то и нежные упреки. (М. Е. Салтыков Старческое горе.) Я тебя отучу манкировать! (Л. Кассиль Дорогие мои мальчишки).

Ф. М. Достоевский в своих письмах иногда употребляет глагол манкировать, чтобы показать, что он не выполнил, не сделал то, что был должен, обещал сделать.

Еще прибавлю, что я всегда, во всю мою литературную жизнь исполнял точнейшим образом мои литературные обязательства и ни разу не манкировал. (Письмо Ф. М. Достоевского Н. Н. Страхову 26 февраля 1870 года).

Близкими к абсолютивному являются модели употребления глагола манкировать с прямым дополнением в винительном падеже. Примеры такого управления очень немногочисленны, а дополнение выражено неодушевленным именем существительным.
Часто манкирую уроки у англичанина. (Станкевич Письмо Берам, 3 июня 1834)

В современном русском языке употребительны сочетания: манкировать заседание, мероприятие, службу.

Интересным представляется словосочетание манкировать жизнь, восходящее к французскому выражению une vie manquй, что значит «неудавшаяся жизнь », или «манкированная жизнь ».

Ведь рассказывать, например, длинные повести о том, как я манкировал свою жизнь нравственным растлением в углу, недостатком среды, отвычкой от живого и тщеславной злобой в подполье, ей-богу, не интересно. (Ф. М. Достоевский Записки из подполья). Увы, вот это-то добровольное признание супругою его совершенств и составляло, в сущности, главнейшую задачу всей его столь манкированной жизни, и даже всю цель ее, с самых первых часов супружества! (Ф. М. Достоевский Маленькие картинки).

Развитие сочетаемости на основе смыслового обогащения глагола отмечается в таких сочетаниях, как манкированный подвиг, манкированное призвание и др.

Я жалею, что ты не пошел по судейской части! Зачем ты, дорогой мой, не пошел в адвокаты?! Право, это твое манкированное призвание! (А. Г. Достоевская Воспоминания).

Возможность управления объектом в родительном падеже обусловливается правилами русского языка, когда в негативных конструкциях «при наличии в предложении частицы ни или местоимения либо наречия с приставкой ни » винительный падеж заменяется формой родительного падежа.

Смотрите ж, не зевать! - кричит он солдатам, зная, впрочем, наперед, что ни одна палка не манкирует виноватой спины. (Ф. М. Достоевский Записки из мертвого дома). Как он оставил службу, которую не покидал столько десятков лет? Ведь он, кажется, в течение всего этого времени не манкировал ни одного дня. (Журн. «Нива », 1897, № 8, приложение).

Наиболее частотным является употребление глагола манкировать с именем существительным в творительном падеже в значении «пренебрегать, пренебречь чем-либо, небрежно относиться, отнестись к чему-либо ». Предлог а в большинстве случаев передается на русский язык винительным и предложным падежом, устойчивое использование в этом значении творительного падежа по всей видимости является результатом семантической аналогии с глаголом пренебрегать, активно используемым в русском языке и имеющим производные слова: пренебрежительно, небрежно и т. д. Впервые в таком значении и в данной грамматической модели глагол манкировать употребляется в XVIII веке.

И Надежда Михайловна сказала мне вчерась, что ты человек редкой, только жаль что манкируешь не можно юзажем du monde… (А. Измайл. Евгений, 1799, ч. II).

Наиболее частотны в XIX веке такие сочетания, как манкировать службой, обязанностями, приглашением, уроками, карьерой и др. XX и XXI век привносят в язык веяние своего времени:

Своей только совестью коммуниста никогда не манкируйте. (Ю. Герман «Я отвечаю за все »). Можно манкировать интересами России, но манкировать интересами Германии или США тебе не дадут. («АиФ », 2003).

Как следует из приведенных выше примеров, косвенный объект выражался неодушевленным именем существительным, но имеются примеры использования одушевленного существительного в качестве косвенного объекта в произведениях В. В. Крестовского, что соответствует возможностям глагола пренебрегать (чем? кем?). В письмах Ф. М. Достоевского и П. А. Плетнева встречаются случаи двойного управления - чем? перед кем?

Вы себе позволяете манкировать нашими знакомыми, вмешалась Феодосья Александровна. (В. В. Крестовский Петербургские трущобы). Он (Алонкин) добрый, умный и благородный человек, и я перед ним не хочу своим словом манкировать. Дост. П. А. Исаеву 10 октября 1867 года. Я (Пушкин) хочу доказывать моим друзьям, что не только их люблю и верую в них, но признаю за долг и им, и себе, и посторонним показывать, что они для меня первые из порядочных людей, перед которыми я не хочу и боюсь манкировать чем бы то ни было, освященным обыкновениями и правилами общежития. (П. А. Плетнев - Я. К. Гроту 1 апреля 1844 года).

Перейдем к анализу глагольных объектных словосочетаний с глаголом манкировать, в которых имя существительное стоит в дательном падеже. Глагол в этой конструкции имеет значение «поступить неуважительно с кем-л; проявить непочтительность к кому-л. » (франц. manquer а qn.). В картотеке «Словаря русского языка XVIII века » есть пример, не вошедший в Словарь, но, очевидно, что глагол в нем имеет вышеописанное значение:

..(Султан) велел мне сказать, что полагается на меня и что человек с моим воспитанием ему не манкирует. (Письмо М. И. Кутузова к жене, 5 ноября 1799 года).

Наиболее типичная сочетаемость глагола - манкировать дамам, старшим и т.п. У Ф. М. Достоевского встречается употребление манкировать кому? в чем?

С тех пор, сударь мой, - продолжал он (Мармеладов) после некоторого молчания, - с тех пор, по одному неблагоприятному случаю и по донесению неблагонамеренных лиц, - чему особенно способствовала Дарья Францевна, за то будто бы, что ей в надлежащем почтении манкировали, - с тех пор дочь моя, Софья Семеновна, желтый билет принуждена была получить.. (Ф. М. Достоевский Преступление и наказание). - Нет-с; позвольте-с; я хозяин-с, хотя и не желаю манкировать вам в уважении… (Ф. М. Достоевский Идиот).

В СУ отмечается, что глагол манкировать при управлении именем существительным в предложном падеже мог иметь значение «сделать (делать) упущение (разг., устар.).» Примеры такого употребления немногочисленны и не встречаются в современном русском языке.

Я пришел за советом. Я, конечно, живу без практических целей, но уважая себя и… деловитость, в которой так манкирует русский человек, говоря вообще… желаю поставить себя, и жену мою, и детей моих в положение… одним словом, князь, я ищу совета. (Ф. М. Достоевский Идиот).

В сжатом виде варианты управления описываемого глагола представлены в следующей таблице.

	Значение
Без объекта XIX–XX века	Не являться куда-л., отсутствовать где-л.	Между уроками только 3 или 4 минуты свободные, и мне нельзя уходить, но как скоро учитель манкирует, то я ухожу наверх. Письмо М. Н. Раевского А. М. Раевской 1 апреля 1857 года
Родительный падеж (чего?)		Смотрите ж, не зевать! - кричит он солдатам, зная, впрочем, наперед, что ни одна палка не манкирует виноватой спины. Дост. Записки из мертвого дома.
Дательный падеж XVIII–XIX веках
	Поступать неуважительно с кем-л.	Я покажу этим молокососам, что значит манкировать такому человеку, как я. В.Сологуб Большой свет.
(кому? в чем?)	проявлять непочтительность к кому-л.	Я хозяин-с, хотя и не желаю манкировать вам в уважении. Дост. Идиот.
		Начальство иногда будет манкировать своей должности, занятое балами, нарядами.. Белинский О критике и лит.мнениях «Моск.наблюд.»
Винительный падеж (что?) XIX–XXI века	Пропускать что-л., не являться куда-л.
Творительный падеж
XVIII-XXI века	Небрежно относиться к чему-л., пренебрегать чем-л.	Он вел нетрезвую жизнь, манкировал службой, не ладил с причтом и с миром. Чехов Письмо.
		Вы себе позволяете манкировать нашими знакомыми, вмешалась Феодосья Александровна. Крестовский.
(чем? перед кем?)	Поступать неуважительно с кем-л., проявлять непочтительность к кому-л.	Он (Алонкин) добрый, умный и благородный человек, и я перед ним не хочу своим словом манкировать. Дост. П. А. Исаеву 10 октября 1867 годы.
Предложный падеж (в чем?)	Сделать (делать) упущение

Таким образом, на истории глагола манкировать мы видим, что процесс усвоения заимствованного слова включает в себя как семантические изменения, так и унификацию синтаксических вариантов. Происходит вхождение заимствованного глагола в видо-временную систему русского языка, чему способствует развитие приставочного словообразования глаголов. Несмотря на то, что глагол манкировать остался двувидовым, в XIX веке встречается форма совершенного вида - проманкировать. При помощи префикса про- часто образовывались формы совершенного вида заимствованных глаголов: продирижировать, проанализировать и т. п.

Ваше предложение, друг мой, насчет сроков писания мне очень нравится, и я его с удовольствием принимаю, но только если я как-нибудь проманкирую, то Вы не беспокойтесь, дорогой мой. (Мекк Чайковскому 15 июля 1878 года.)

На почве русского языка появлялись производные глагола, шло образование словарного гнезда: манкировка, манкирование.

Ничего подобного не случалось с нею во всю ее долгую аристократическую жизнь, ничего подобного не могла вообразить она; это было уже не знание приличий, не манкирование, даже не дерзость, а что-то такое, чему она (княгиня) не находила и названия. (Крестов. В ожидании лучшего).

Таким образом, анализ лексической и синтаксической сочетаемости глагола манкировать позволяет проследить на конкретном примере общие тенденции развития русского языка, а именно, показать путь заимствования многозначного глагола. На невероятное многообразие употреблений глагола манкировать, вероятно, оказали влияние следующие факторы:

Многофункциональность падежных форм;

Развитие предложных конструкций в XIX веке;

Процесс семантической аналогии;

Движения в семантике слова на русской почве;

Индивидуальное словоупотребление в языке русских писателей.

В заключение хотелось бы высказать спорное утверждение, что глагол манкировать не потерял черт своего иноязычия в современном языке, что показывает материал данной работы, по причине своей многозначности в языке-источнике - французском, отвлеченности значений, стилистической маркированности.

Употребляя этот глагол в XIX веке, говорящие соотносили его с языком-источником, так как все образованное общество, которое-то и использовало его в речи, говорило по-французски. Сейчас при доминирующей роли английского языка произошел окончательный разрыв глагола манкировать с глаголом manquer во французском языке, что объясняет некую иноязычность, иностранность в восприятии этого слова современным средним носителем языка. Это подтверждают и вопросы о значении и управлении глагола манкировать, поступившие в Службу русского языка ИЛИ РАН.

Список сокращений

1. СО - Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1960.

2. МАС - Словарь русского языка: В 4 т. М., 1957–1961.

3. БАС - Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л., 1948–1964.

4. СУ - Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова: В 4 т. М., 1996.

5. БТС - Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998.

Примечания

Словарь русского языка XIX века: Проект. - СПб., 2002. С.19.

«Жуировать совсем не значит ходить в публичную библиотеку, посещать лекции профессора Сеченова, защищать в педагогических и иных собраниях рефераты и проч., а просто, в переводе на французский язык, означает: buvons, chantons, dansons et aimons! (будем пить, петь, танцевать и любить!)» М. Е. Салтыков-Щедрин. Дневник провинциала в Петербурге.

«Для меня иностранное слово: органическое и неорганическое имеет важное значение. Я наблюдал, что везде, где в ход рассуждения является течь, где ход рассуждения приводит к противуречию, где необходимо эскамотировать мысль, вводится иностранное слово. » Л. Н. Толстой ст. О душе и жизни ее вне известной и понятной нам жизни. 1875 г.

Михельсон А. Д. Объяснение 25 000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык. - М., 1865.

Ср. у Ф. М. Достоевского глагол жуировать встречается 3 раза, бравировать - 2 раза, эскамотировать -1 раз,.

Словарь русского языка XVIII века. 12 вып. СПб., 2001.

Биржакова Е. А. Щеголи и щегольской жаргон в русской комедии XVIII века. // Язык русских писателей XVIII века. - Л., 1981. - С. 128.

Розенталь Д. Э . Управление в русском языке. Словарь-справочник. - М., 1986. - С.106.

Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. - М., 1996. - Т.II. - С. 142.

Состояние русского языка в настоящее время представляет собой острейшую проблему для государства, для всего обще-ства. Это объясняется тем, что в языке сосредоточен и пред-ставлен весь исторический опыт народа: состояние языка сви-детельствует о состоянии самого общества, его культуры, его менталитета. Разброд и шатание в обществе, падение нравствен-ности, утрата характерных национальных черт - все это ска-зывается и на языке, ведет к его упадку.

Сохранение языка, забота о его дальнейшем развитии: и обогащении - гарантия сохранения и развития русской куль-туры. Поэтому каждый гражданин Российской Федерации, кем бы он ни работал, какую бы должность ни занимал, несет от-ветственность за состояние языка своей страны, своего народа. Чтобы выполнить этот гражданский долг, осознанно прини-мать участие в языковой политике, необходимо иметь пред-ставление о развитии и положении русского языка в разные периоды его существования, поскольку настоящее глубоко и всесторонне осмысливается, познается только в сравнении с прошлым.

Начнем с положения русского языка в ХVIII веке, когда прогрессивно настроенные круги общества старались поднять авторитет русского языка, доказать его состоятельность как языка науки и искусства. Особую роль в укреплении и распространении русского языка в этот период сыграл М.В. Ломоно-сов. Обладая талантом, огромными знаниями, страстно желая изменить отношение к русскому языку не только иностранцев, но и русских, он создает первую на русском языке «Россий-скую грамматику», в которой впервые представляет научную систему русского языка, создает свод грамматических правил, показывает, как следует пользоваться его богатейшими воз-можностями;

Особенно ценно то, что М.В. Ломоносов рассматривал язык как средство общения, постоянно подчеркивал, что он необхо-дим людям для «согласного общих дел течения, которое соеди-нением разных мыслей управляется», Т.е. необходим для со-вместной деятельности, ее организации. По словам Ломоносо-ва, без языка общество было бы похоже на несобранную маши-ну, все части которой разрозненны и бездействуют, отчего и самое «бытие их тщетно и бесполезно».

Прекрасно понимая роль науки, просвещения в возвеличе-нии Отечества, его процветании, Ломоносов добился не только создания университета в Москве, но. и приема в число студен-тов разночинцев. По его мнению: «В университете тот студент почтеннее, кто больше научился, а чей он сын - в том нет нужды».

Желая поднять престиж русского языка и сделать лекции понятными для большинства студентов, М.В. Ломоносов до-казывал, что в первом русском университете преподавать дол-жны российские профессора и на русском языке. Увы! Уче-ные в основном были приглашены из-за границы и лекции читали на латинском или немецком языках. Русских профес-соров было всего двое: Н. Н. Поповский (философия, словесность) и А.А.Барсов (математика, словесность).

Именно Н. Н. Поповский, ученик Ломоносова, начал свою первую лекцию в стенах открывшегося в 1755 г. Московского университета словами: «Прежде она (философия) говорила с греками; из Греции переманили ее римляне; она римский язык переняла весьма в короткое время и несметною красотой рас-суждала по-римски, как не задолго прежде по-гречески. Не можем ли и мы ожидать подобного успеха в философии, какой получили римляне? .. Что же касается до изобилия российско-го языка, в том перед нами римляне похвалиться не могут. Нет такой мысли, кою бы по-российски изъяснить было невозмож-но.

Итак, с Божиим споспешествованием, начнем филосо-фию не так, чтобы разумел только один из всей России или несколько человек, но так, чтобы каждый, российский язык разумеющий, мог удобно ею пользоваться».

Н.Н. Поповский стал читать лекции на русском языке. Та-кое нововведение вызвало недовольство со стороны профессо-ров-иностранцев. Спор о ТОМ, можно ли читать лекции на рус-ском языке, тянулся свышe десяти лет. Только в 1767 г. Екате-рина II разрешила читать лекции в университете на русском языке.

О превосходстве русского языка перед другими, о незаслу-женно пренебрежительном отношении к русскому языку, о его недооценке со стороны не только иностранцев, но и самих рус-ских писал М.В. Ломоносов в предисловии к «Российской грам-матике»: «Повелитель многих языков, язык российский, не ток-мо обширностью мест, где он господствует, но купно и соб-ственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе. Невероятно сие покажется иностранным и не-которым природным россиянам, которые больше к чужим язы-кам, нежели к своему, трудов прилагали».

И далее: «Карл Пя-тый , римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским - с друзьями, немецким - с неприятельми, италиянским - с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость фран-цузского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».

Что же представляет собой русский язык ХVIII века? Ка-кие особенности характерны для него в этот период?

В.К. Тредиаковский в статье «Слово О богатом, различном, искусном и несходственном витийстве»·подчеркивает, насколько различными бывают ситуации, в которых приходится пользо-ваться русским языком: «Необходимо и богу обеты полагать, и государю в верности присягать, и сенаторов покорно просить, .. и на площади разговаривать, и комедию слушать, и у купца покупать, .. и работных людей нанимать, .. и на слуг кричать, и детей обучать.. , все сие токмо, что при родным языком». Но этот «природный язык» был в то время неупорядочен. В худо-жественной литературе, официально-деловых документах, на-учных трактатах широко использовали так называемый славя-но-русский язык. Это был русский язык, вобравший в себя куль-туру старославянского языка. Поэтому первостепенной зада-чей было создание единого национального русского языка.

Намечается концентрация общенародных элементов за счет отбора наиболее распространенных особенностей южнорусско-го и севернорусского наречий. Одновременно с этим начинает-ся демократизация языка: в его лексический состав, граммати-ческий строй в значительном количестве входят элементы жи-вой устной речи городского купечества, служилых людей, низ-шего духовенства, грамотных крестьян.

Наряду с демократизацией начинается освобождение от влияния церковнославянского языка, языка религии и бого-служения.

Многое сделал для упорядочения русского языка М.В. Ло-моносов. Разработав теорию о трех стилях (высоком, среднем и низком), оп ограничил использование старославянизмов, ко-торые уже в то время были непонятными и усложняли, утяже-ляли речь, особенно язык официальной, деловой литературы.

В ХVIII веке происходит обновление, обогащение русского языка за счет западноевропейских языков: польского, француз-ского, голландского, итальянского, немецкого. Особенно это проявилось при формировании научного языка, его термино-логии: философской, научно-политической, юридической, тех-нической. Однако чрезмерное увлечение иностранными слова-ми не способствовало ясности и точности выражения мысли. Петр 1 даже вынужден был издать приказ, по которому «пред-писывалось писать все российским языком, не употребляя ино-странных слов и терминов», поскольку от злоупотребления чу-жими словами «самого дела выразуметь невозможно».

В выработке русской терминологии значительную роль сыграл М.В. Ломоносов. Как ученый, сделавший немало от-крытий в разных областях знания, он вынужден был создавать научную и Техническую терминологию. Ему принадлежат сло-ва, не утратившие свою значимость и в настоящее время: ат-мосфера, возгорание, градус, воздушный насос, материя, об-стоятельство, трясение, электричество, термометр и др. Своими многочисленными научными трудами он способству-ет формированию научного языка.

В 1771 г. в Москве учреждается Вольное Российское собра-ние. Его членами становятся профессора, студенты универси-тета, писатели, поэты, например М.М. Херасков, Б.И, Май-ков, Д.И. Фонвизин, А.Н. Сумароков. Основная задача обще-ства - составление словаря русского языка. Кроме того, оно стремилось привлечь внимание к русскому языку, способство-вать его распространению и обогащению.

Пропаганде русского языка во многом помог журнал «Со-беседник любителей российского слова», первый номер кото-рого вышел в 1783 г. В нем печатались сочинения только рус-ских авторов, переводы отсутствовали. Цель журнала - слу-жить на пользу родной речи.

К концу ХУIII века предпочтительное использование в ус-тной и письменной речи русского языка становится признаком патриотизма, уважительного отношения к своей нации, своей куль туре; Именно это и подчеркивает публицист, участник Оте-чественной войны 1812 г. Ф. Н. Глинка, гoворя о Суворове: «Су-воров знал прекрасно французский язык, а говорил всегда по-русски. Он был русский полководец».

Писатель, историограф Н.М. Карамзин в «Письмах русского путешественника» с горькой иронией пишет: « … в нашем так называемом хорошем обществе без французского языка будешь глух и нем. Не стыдно ли? Как не иметь народного самолю-бия? Зачем быть попугаями и обезьянами вместе? Наш язык и для разговоров, право, не хуже других». В другой статье «О любви к отечеству и народной гордости» он связывает отношение к родному языку с гражданственностью, уважением к сво-ей стране, своему народу:

«Язык наш выразителен не только для высокого красноре-чия, для громкой живописной поэзии, но и для нежной про-стоты, для звуков сердца и чувствительности. Он богатее гар-мониею, нежели французский, способнее для излияния души в тонах, представляет более аналогических слов, то есть сооб-разных с выражаемым действием: выгода, которую имеют одни коренные языки! Беда наша, что мы все хотим говорить по-французски и не думаем трудиться над обрабатыванием соб-ственного языка; мудрено ли, что не умеем изъяснять им не-которых тонкостей в разговоре? Один иностранный министр сказал при мне, что язык наш должен быть весьма темен, ибо русские, говоря им, по его замечанию, не разумеют друг друга и тотчас должны прибегать к французскому. Не мы ли сами. подаем повод к таким нелепым заключениям? Язык важен для патриота».

В XIX веке на всем протяжении столетия продолжаются споры о том, что считать основой русского национального язы-ка, какую роль должен играть церковнославянский язык в раз-витии его стилей, как относиться к простонародному языку и просторечию? Кто же принимает участие в этом споре, кто был озабочен состоянием и дальнейшим развитием русского язы-ка? Прежде всего, это Н.М. Карамзин, его последователи и славянофилы во главе с А. С. Шишковым (писатель, обще-ственный деятель, министр просвещения).

Н.М. Карамзин считал, что русский язык слишком тяжел для выражения мыслей и нуждается в обработке. «.. Язык наш хотя и богат, - писал он, - однако ж не так обработан, как другие, и по сие время еще весьма немногие философические и физические книги переведены на русский» ;

Преобразование языка, по мнению карамзинистов, требует его освобождения от последствий влияния церковнославянского языка. Ориентироваться следует на новоевропейские языки, особенно на французский. Русскому языку необходимо придать легкость, сделать его простым и понятным широкому кругу читателей. Для этого необходимо исключить архаические и пpoфeссиональные славянизмы и канцеляризмы, специальные термины различных ремесел и наук, грубое просторечие. С другой стороны, язык нуждается в создании новых слов, в расщирении семантики старых слов для обозначения вводимых в обиход, в основном светского общества, понятий.

Карамзин создал и ввел в оборот слова: влюбленность, об-щественность, будущность, промышленность, человечность, общеполезный, достижимый, усовершенствовать, которые и в настоящее время сохраняют свою актуальность.

Говоря о простонародных словах, какие из них допусти-мы в произведениях, в речи, а каких должно избегать, Ка-рамзин основным критерием выбора считает те идеи, кото-рые слово обозначает. Вот как он разъясняет свою мысль в письме И.И. Дмитриеву: «Пичужечки не переменяй - ради бога не переменяй! Имя пичужечка для меня отменно приятно потому, что я слыхал его в чистом поле от добрых посе-лян. Оно возбуждает в душе нашей две любезные идеи: о сво-боде и сельской простоте...

То, что не сообщает нам дурной идеи, не есть низко. Один мужик говорит пичужечка и парень: первое приятно, второе отвратительно. При первом слове воображаю красный летний день, зеленое дерево на цветущем лугу; птичье гнездо, порха-ющую малиновку или пеночку, и покойного селянина, кото-рый с тихим удовольствием смотрит на природу и говорит: Вот гнездо! Вот пичужечка! При втором слове является моим мыс-лям дебелый мужик, который чешется неблагопристойным образом или утирает рукавом мокрые усы свои, говоря: Ай, парень! Что за квас! Надобно признаться, что тут нет ничего интересного для души нашей!». В высказывании Ка-рамзина проявляется его пристрастие к эстетизированному сло-ву, нежелание широкой демократизации литературной речи.

Академик В.В. Виноградов в работе «Основные этапы ис-тории русского языка» глубоко и всесторонне определил сла-бые стороны деятельности Карамзина в создании «нового сло-га российского языка»: «Отсутствие широкого демократизма и народности, пренебрежение к «простонародному» языку и его поэтическим краскам, слишком прямолинейное отрицание сла-вяно-русской языковой культуры, еще продолжавшей снабжать словарным материалом язык науки и техники, а образами и фразеологией стили художественной прозы и особенно стиха, излишнее пристрастие к европеизмам в области фразеологии и синтаксиса, наконец, надоедливая легкость, сглаженность и манерность изложения в языке Карамзина - не удовлетворя-ли разные слои современного русского общества. Уже была осознана широкими кругами необходимость демократизации и всестороннего самобытного национального развития языка ли-тературы - научной, политической и художественной - в со-ответствии с растущими вширь и вглубь общественными по-требностями».

Славянофилы, их вдохновитель А. С.Шишков, рассмат-ривали старославянский как первобытный язык всего челове-чества и считал, что именно он должен стать основой русской литературной речи. По его представлению, между церковно-славянским и русским языками существуют только стилисти-ческие различия. В доказательство Шишков предлагал сравнить выражения: «юная дева трепещет» и «молодая девка дро-жит»; «склонясь на длань главою» и «опустя голову на ладонь». В первых противопоставленных фразах используются старосла-вянизмы юная, трепещет; длань, глава, которые придают по-вествованию возвышенное, торжественное звучание. В других предложениях употребляются русские слова молодая, дрожuт, голова, ладонь, которые делают высказывание сниженным, обиходно-разговорным.

Виноградов, называя Шишкова реакционным сторонником церковно-книжной культуры, тем не менее подчеркивал, что его статья «Рассуждение о старом и новом слоге Российского языка» (1803, 2-е изд. 1818) вскрыла «ряд существенных недо-статков карамзинской реформы, связанных с недооценкой куль-турного наследия славянизмов, с непониманием исторической роли славяно-русского языка и его выразительных средств, а также с аристократическим отношением к народной речи и к народной поэзии». «Благодаря работам Шишкова, - продол-жает Виноградов, - были глубже осознаны соответствия в строе и словаре русского и церковнославянского языков, точнее оп-ределились семантические границы между русским и западно-европейскими языками».

Представители демократически настроенной русской интел-лигенции, высказывая свое отношение к деятельности Карам-зина и Шишкова в области реформирования русского литера-турного языка и его стилей, подчеркивали, что вопрос о новом литературном языке не должен решаться без учета проблемы народности, без определения роли живой народной речи в струк-туре общенационального языка. В этом отношении показательно творчество великих писателей первой половины XIX века Гри-боедова и Крылова, которые доказали, какими неисчерпае-мыми возможностями обладает живая народная речь, насколько самобытен, оригинален, богат язык фольклора. Вот как оцени-вает творчество Крылова и как определяет его значение в исто-рии русской литературы и русского языка Белинский: «Но бас-ни Крылова, кроме поэзии, имеют еще другое достоинство, которое вместе с первым заставляет забыть, что они - басни, и делает его великим русским поэтом: мы говорим о народно-сти его басен.

Он вполне исчерпал в них и вполне выразил ими целую сторону русского национального духа: в его баснях, как в чистом, полированном зеркале, отражается русский практический ум, с его кажущеюся неповоротливостью; но и с остры-ми зубами, которые больно кусаются; с его сметливостью, ос-тротою и добродушно-саркастическою насмешливостью; с его природною верностию взгляда на предметы и способностию коротко, ясно и вместе кудряво выражаться. В них вся житей-ская мудрость, плод практической опытности, и своей собствен-ной и завещанной отцами из рода в род. И все это выражено в таких оригинально-русских, не передаваемых ни на какой язык в мире образах и оборотах; все это и представляет собой такое неисчерпаемое богатство идиомов, руссизмов, составляющих народную физиономию языка, его оригинальные средства и самобытное, самородное богатство, - что сам Пушкин не по-лон без Крылова в этом отношении».

А. С. Пушкина по праву считают создателем современного русского литературного языка. О реформаторском характере творчества Пушкина писали его современники.

Н.В. Гоголь : «При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более назваться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключается все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее всех раздвинул ему границы и более показал всё его пространство. Пушкин есть явление чрез-вычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чисто-те, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла».

В. Г. Белинский: «Трудно охарактеризовать общими черта-ми великость реформы, произведенной в поэзии, литературе, версификации и языке русском. < ... > Ниодин поэт не имел на русскую литературу такого многостороннего, сильного и плодотворного влияния. Пушкин убил на Руси незаконное вла-дычество французского псевдоклассицизма, расширил источ-ники нашей поэзии, обратил ее к национальным элементам жизни, показал бесчисленные новые формы, сдружил ее впер-вые с русскою жизнью и русскою современностию, обогатил идеями, пересоздал язык до такой степени, что и безграмот-ные не могли уже не писать хорошими стихами, если хотели писать < ... > Из русского языка Пушкин сделал чудо. < ... > Он ввел в употребление новые слова, старым дал новую жизнь... ».

И.С. Тургенев : «Заслуги Пушкина перед Россией велики и достойны народной признательности. Он дал окончательную обработку нашему языку, который теперь по своему богатству, силе, логике и красоте формы признается даже иностранными филологами едва ли не первым после древнегреческого».

А. С. Пушкин в своем поэтическом творчестве и в отноше-нии к языку руководствовался принципом соразмерности и сообразности. Он писал: «Истинный вкус состоит не в безот-четном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности». Поэтому он в отличие от карамзинистов и шишковистов не отвергал старославяниз-мов, не выступал против употребления слов, заимствованных из французского языка, не считал невозможным или зазорным использование простонародных и просторечных слов. Любое слово допустимо в поэзии, если оно точно, образно выражает понятие, передает смысл. Особенно богата в этом отношении народная речь. Пушкин не только сам собирает, записывает народные песни, сказки, пословицы, поговорки, но и призыва-ет писателей, особенно молодых, изучать устное народное твор-чество, чтобы увидеть; почувствовать национальные особенно-сти языка, познать его свойства.

Знакомство с его произведениями показывает, насколько творчески, оригинально включал Пушкин просторечные слова в поэтическую речь, постепенно разнообразя и усложняя их фун-кции. Никто до Пушкина не писал таким реалистическим язы-ком, никто так смело не вводил обычную бытовую лексику в поэтический текст. Вспомним строчки из «Графа Нулина». Ге-роиня поэмы Наталья Павловна

Скоро как-то развлеклась

Перед окном возникшей дракой

Козла с дворовою собакой

И ею тихо занялась.

Кругом мальчишки хохотали,

Меж тем печально, под окном,

Индейки с криком выступали

Вослед за мокрым петухом;

Три утки полоскались в луже;

Шла баба через грязный двор

Белье повесить на забор.

Профессор Московского университета СЛ. Шевырев (1806--1864) писал: «Пушкин не пренебрегал ни единым словом рус-ским и умел, часто взявши самое простонародное слово из уст черни, оправлять его так в стихе своем, что оно теряло свою грубость. В этом отношении он сходствует с Дантом, Шекспи-ром, с нашим Ломоносовым и Державиным. Прочтите стихи в «Медном всаднике»:

Нева всю ночь

Рвалася к морю против бури,

Не одолев их буйной дури,

И спорить стало ей невмочь.

Здесь слова буйная дурь и невмочь вынуты из уст черни. Пушкин вслед за старшими мастерами указал нам на просто-народный язык как на богатую сокровищницу».

XIX век - серебряный век русской словесности и русского языка.

В это время происходит небывалый расцвет русской лите-ратуры. Всеобщую признательность приобретает творчество Гоголя, Лермонтова, Гончарова, Достоевского, Л.Толстого, Салтыкова-Щедрина, Островского, Чехова и др. Необыкновен-ных высот достигает русская публицистика: статьи Белинско-го, Писарева, Добролюбова, Чернышевского. Мировое призна-ние получают достижения русских ученых Докучаева, Менде-леева, Пирогова, Лобачевского, Можайского, Ковалевского, Ключевского и др.

Развитие литературы, публицистики, науки способствует дальнейшему становлению и обогащению русского националь-ного языка. Словарный состав пополняется новой обществен-но-политической, философской, экономической, технической терминологией: мировоззрение, целостность, самоопределение, пролетарuaт, гуманность, образование, обособление, действи-тельность, бесправие, крепостник, крепостничество, собствен-ник, самообладание, самоуправление, впечатлительность, аг-рарный, артикуляция, агломерат, кристаллизация, горизонт, экземпляр и мн. др. Обогащается фразеология: центр тяжести, привести к одному знаменателю, отрицательная величи-на, достигнуть апогея, вступить в новый фазис, по наклонной плоскости и др.

Научная и публицистическая литература увеличивает запас интернациональной терминологии: агитировать, интеллиген-ция, интеллектуальный, консервативный, максимальный, ми-нимальный, прогресс, интернационал, коммунизм, культура, цивилизация, реальный, индивидуальный и мн. др.

Художественная литература служит базой для пополнения русской фразеологии и образования новых слов. Например: А ларчик просто открывался; Наделала синица славы, а моря не зажгла; Ай, Моська, знать, она сильна, что лает на слона; А Васька слушает да ест; Услужливый дурак опаснее врага; Слона-то я и не приметил; Худые"песни соловью в когтях у кошки; Как белка в колесе (Крылов); Горе от ума; Шумим, братцы, шумим; Шел в комнату, попал в другую; Карету мне, карету; Ну как не порадеть родному человечку; Нельзя ли для прогулок подальшевы6рать закоулок (Грибоедов); админист-ративный восторг (Достоевский); головотяпы, карась-идеа-лист, недреманное око, благоглупости, Иудушка, мягкотелый интеллигент (Салтыков-Щедрин).

Бурное развитие науки, устойчивый рост журнально-газет-ной продукции способствовали формированию функциональ-ных стилей литературного языка - научного и публицистичес-кого.

Одним из важнейших признаков литературного языка как высшей формы общенародного языка является его норматив-ность. На протяжении всего XIX века идет процесс обработки общенародного языка с целью создания единых грамматичес-ких, лексических, орфографических, орфоэпических норм. Эти нормы теоретически обосновываются в трудах Востокова, Бус-лаева, Потебни, Фортунатова, Овсянико-Куликовского, Шах-матова; описываются и утверждаются в грамматиках Востоко-ва, Греча, Калайдовича, Грота и др.

Богатство и разнообразие словарного состава русского язы-ка находит отражение в словарях (исторических, этимологи-ческих, синонимических, иностранных слов), которые появля-ются в XIX веке.

Известные филологи того времени (Давыдов, Востоков, Срезневский, Грот и др.) публикуют статьи, в которых определяют принципы лексикогpафического описания слов, принципы отбора лексики с учетом целей и задач словаря. Таким образом, впервые разрабатываются вопросы теории лексикогpафии.

Самым крупным событием было издание в 1863-1866 гг. четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка" В.И. Даля. Словарь был высоко оценен современника-ми. Его автор в 1863 г. получил Ломоносовскую премию Рос-сийской императорской Академии наук и звание почетного ака-демика.

Трудно даже представить, что такой богатейший материал (свыше 200 тысяч слов!) собрал, описал один человек. И не просто описал, а указал, где то или иное слово бытует, как оно произносится, что означает, в каких пословицах, поговорках встречается, какие производные имеет. Справедливо написал об этом словаре проф. П. П.. Червинский: «Есть книги, кото-рым суждена не просто долгая жизнь, они не просто памятни-ки науки, это вечные книги. Вечные они потому, что их содер-жание не подвластно времени, над ними не властны ни соци-альные, ни политические, ни даже исторические изменения любых масштабов. < ... > к таким книгам, без сомнения, сле-дует отнести и «Толковый словарь живого великорусского язы-ка" Владимира Ивановича Даля».

В XIX векена всем протяжении столетия продолжаются споры о том, что считать основой русского национального языка, какую роль должен играть церковнославянский язык в развитии его стилей, как относиться к простонародному языку и просторечию?

Принимает участие в этом споре Николай Михайлович Карамзин (выдающийся историк, крупнейший русский литератор эпохи сентиментализма, Почётный член Императорской Академии наук (1818), создатель «Истории государства Российского» (тома 1–12, 1803–1826 гг.) – одного из первых обобщающих трудов по истории России.), его последователи и славянофилы во главе с Александром Семеновичем Шишковым (писатель, общественный деятель, министр народного просвещения).

Н. М. Карамзин считал, что русский язык слишком тяжел для выражения мыслей и нуждается в обработке . Преобразование языка, по мнению карамзинистов, требует его освобождения от последствий влияния церковнославянского языка. Ориентироваться следует на новоевропейские языки, особенно на французский. Русскому языку необходимо придать легкость, сделать его простым и понятным широкому кругу читателей. Для этого необходимо исключить архаические и профессиональные славянизмы и канцеляризмы, специальные термины различных ремесел и наук, грубое просторечие. С другой стороны, язык нуждается в создании новых слов, в расширении семантики старых слов для обозначения вводимых в обиход, в основном светского общества, понятий. Карамзин создал и ввел в оборот слова: влюбленность, общественность, будущность, промышленность, человечность, общеполезный, достижимый, усовершенствовать, которые и в настоящее время сохраняют свою актуальность. В высказываниях Карамзина проявляется его пристрастие к эстетству слову, нежелание широкой демократизации литературной речи.

Славянофилы, их вдохновитель А. С. Шишков, рассматривали старославянский как первобытный язык всего человечества и считали, что именно он должен стать основой русской литературной речи . По его представлению, между церковнославянским и русским языками существуют только стилистические различия. В доказательство Шишков предлагал сравнить выражения: «юная дева трепещет» и «молодая девка дрожит »; «склонясь на длань главою» и «опустя голову на ладонь ».

Представители демократически настроенной русской интеллигенции, высказывая свое отношение к деятельности Карамзина и Шишкова в области реформирования русского литературного языка и его стилей, подчеркивали, что вопрос о новом литературном языке не должен решаться без учета проблемы народности, без определения роли живой народной речи в структуре общенационального языка. В этом отношении показательно творчество великих писателей первой половины XIX века, которые доказали, какими неисчерпаемыми возможностями обладает живая народная речь, насколько самобытен, оригинален, богат язык фольклора. A. С. Пушкина по праву считают создателем современного русского литературного языка. А. С. Пушкин в своем поэтическом творчестве и в отношении к языку руководствовался принципом соразмерности и сообразности. Поэтому он в отличие от карамзинистов и шишковистов не отвергал старославянизмов, не выступал против употребления слов, заимствованных из французского языка, не считал невозможным или зазорным использование простонародных и просторечных слов. XIX век называют золотым веком русской словесности и русского языка.

Особенности становления современного русского языка в XIX веке.

1. Небывалый расцвет русской литературы . Всеобщую признательность приобретает творчество Гоголя, Лермонтова, Гончарова, Достоевского, Л.Толстого, Салтыкова-Щедрина, Островского, Чехова и др. Необыкновенных высот достигает русская публицистика: статьи Белинского, Писарева, Добролюбова, Чернышевского. Мировое признание получают достижения русских ученых Докучаева, Менделеева, Пирогова, Лобачевского, Можайского, Ковалевского, Ключевского и др.

2. Развитие литературы, публицистики, науки способствует дальнейшему становлению и обогащению русского национального языка . Словарный состав пополняется новой общественно-политической, философской, экономической, технической терминологией : мировоззрение, целостность, самоопределение, пролетариат, гуманность, образование, обособление, действительность, бесправие, крепостник, крепостничество, собственник, самообладание, самоуправление, впечатлительность, аграрный, артикуляция, агломерат, кристаллизация, горизонт, экземпляр и мн. др. Обогащается фразеология : центр тяжести, привести к одному знаменателю, отрицательная величина, достигнуть апогея, вступить в новый фазис, по наклонной плоскости и др.

3. Научная и публицистическая литература увеличивает запас интернациональной терминологии : агитировать, интеллигенция, интеллектуальный, консервативный, максимальный, минимальный, прогресс, интернационал, коммунизм, культура, цивилизация, реальный, индивидуальный и мн. др.

4. Художественная литература служит базой для пополнения русской фразеологии и образования новых слов . Например: А ларчик просто открывался; Наделала синица славы, а моря не зажгла; Ай, Моська, знать, она сильна, что лает на слона; А Васька слушает да ест; Услужливый дурак опаснее врага; Слона-то я и не приметил; Худые песни соловью в когтях у кошки; Как белка в колесе (Крылов); Горе от ума; Шумим, братцы, шумим; Шел в комнату, попал в другую; Карету мне, карету; Ну как не порадеть родному человечку; Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок (Грибоедов); административный восторг (Достоевский); головотяпы, карась-идеалист, недреманное око, благоглупости, Иудушка, мягкотелый интеллигент (Салтыков-Щедрин).

5. Бурное развитие науки, устойчивый рост журнально-газетной продукции способствовали формированию функциональных стилей литературного языка − научного и публицистического.

6. Одним из важнейших признаков литературного языка как высшей формы общенародного языка является его нормативность. На протяжении всего XIX века идет процесс обработки общенародного языка с целью создания единых грамматических, лексических, орфографических, орфоэпических норм. Эти нормы теоретически обосновываются в трудах Востокова, Буслаева, Потебни, Фортунатова, Овсянико-Куликовского, Шахматова; описываются и утверждаются в грамматиках Востокова, Греча, Калайдовича, Грота и др.

7. Богатство и разнообразие словарного состава русского языка находит отражение в словарях (исторических, этимологических, синонимических, иностранных слов), которые появляются в XIX веке. Впервые разрабатываются вопросы теории лексикографии.

Сохранение языка, забота о дальнейшем его развитии и обогащении - гарантия сохранения и развития русской культуры.

Положение русского языка в 18 веке. Особую роль в укреплении распространении русского языка в этот период сыграл М. В. Ломоносов.

Важнейшими трудами этого рода Ломоносова были: «Российская Грамматика» (1755 - 1757г.), «Рассуждение о пользе книг церковных в российском языке» (1757г.) и «Письмо о правилах российского стихотворства», или «Рассуждение о нашей версификации» (1739г.).

Труд Ломоносова «о пользе книг церковных в российском языке», главным образом, посвящён вопросу о взаимных отношениях элементов церковно-славянского и русского в языке литературном, - известному учению о «штилях». От степени влияния на русский литературный язык элемента церковно-славянского получается, по взгляду Ломоносова, тот или другой оттенок в языке, так называемый «слог» или «штиль». Ломоносов намечает три таких оттенка или «штиля»: «высокий», «средний» и «низкий».

Деление на три стиля в старой риторике доломоносовского периода ориентировалось на овладение особенностями литературных жанров, на недопущение нарушений традиции использования языковых средств в разных жанрах. Какой-то отзвук этого основного назначения схемы сохранился и у Ломоносова. Он указывает, что «высоким» стилем надо писать торжественные оды, героические поэмы, прозаичные речи о важных материях (в основе устанавливает русский язык с примесью славянского); что в «среднем» стиле (практически исключительно славянские языки) пишутся театральные сочинения, стихотворные дружеские письма, эклоги, элегии; а «низким» стилем надо излагать комедии, увеселительные эпиграммы, песни, прозаические дружеские письма, описывать обыкновенные дела.

То есть сущность этого учения сводится к утверждению церковнославянских элементов и элементов живой народной речи в нормах литературного языка.

Церковнославянские элементы извлекались из источников, которые имели широкую, массовую распространённость и были благодаря этому всем известны и общепонятны. Ломоносов воспользовался элементами русского разговорного языка, языка верхов тогдашнего общества, и, где, было нужно, поднял его, соединив с элементами церковнославянского языка.

Ломоносов объявляет, что в литературе нет и не может быть конкуренции между славянским и русским языками. Славянский язык дал очень много ценного русскому языку, вошел в него органически, но все же единственно возможным, допустимым языком литературы является русский язык, а не славянский. Поэтому в определении трёх стилей речь идёт только о том, в какой дозе можно допускать славянский язык в сочинениях того или другого рода. Даже определяя высокий стиль, он говорит о том, что и в нём нельзя употреблять весьма обветшалых славянских слов: «обываю», «рясны», «овогда»; также настаивает на необходимости исключать из литературы бранные, грубые слова и выражения, что вполне понятно.

Определение среднего стиля, наиболее подробное и обстоятельное, совершенно ясно показывает, что именно средний стиль Ломоносов считал основным, если не единственным, типом русского литературного языка, имеющего будущее.

Таким образом, Ломоносов создал строгую и стройную стилистическую теорию, которая сыграла выдающуюся роль в становлении и формировании новой системы русского национального литературного языка.

Стилистическая теория Ломоносова органически связана с важнейшими культурно-историческими потребностями русского общества XVIII века и носит глубоко национальный характер.

Рассмотрим важнейший труд Ломоносова о «Российской грамматике».

К изучению русской грамматики М.В.Ломоносов впервые применил строгие научные приёмы, впервые определённо и точно наметив отношение русского литературного языка к языку церковно-славянскому. Этим он положил начало тому преобразованию русского литературного языка, которое круто повернуло его на новую дорогу и обеспечило его дальнейшее развитие.

Сведения о начале работы Ломоносова по русской грамматике мы имеем с 1751 года, до этого Ломоносов собирает богатейший материал для создания «Российской грамматики». Его «Российская Грамматика» впервые проводит резкую грань между языками русским и церковно-славянским, между речью разговорной и «славянщиной»; языку церковно-славянскому, языку «церковных книг» впервые противопоставляется язык русский, «гражданский», живой говор народа, или, как выражается Ломоносов, «простой российский язык», «слова простонародные», «обыкновенные российские».

Признавая близкую взаимную связь обоих языков, Ломоносов устанавливает полную самостоятельность каждого из них и впервые подвергает специальному строго научному изучению законы и формы языка собственно русского. В этом и заключается величайшее значение филологических трудов Ломоносова.

В предисловии к «Грамматике» М.В.Ломоносов говорит, что из общих философских позиций в вопросе о языке вытекает определённое отношение к русскому языку: «Кто от часу далее в нём углубляется, употребляя предводителем общее философское понятие о человеческом слове, тот увидит безмерно широкое поле или, лучше сказать, едва пределы имеющее море».

Язык должен выражать понятия реальной действительности и, в частности, служить правильному научному представлению о природе. Русский язык, закрепивший громадный практический опыт народа, способен передать самые сложные научные построения, если эти построения отвечают действительности.

«Российская грамматика» состоит из шести глав или «наставлений». В первом наставлении - «О человеческом слове вообще» даны основы фонетики русского языка.

Ломоносов вполне сознаёт значение так называемой фонетики, то есть необходимость идти в изучении языка от живой речи.

Приёмы научного исследования, которым следует в своих философских изучениях русского языка Ломоносов - приёмы естествоиспытателя. Выводы свои он основывает на ближайшем, непосредственном обследовании самих фактов языка: он даёт длинные списки слов и отдельных выражений русского языка, сравнивает, сопоставляет группы фактов между собой, и лишь на основании таких сличений делает выводы.

Вообще, в принципе, лингвистические приёмы Ломоносова те же, которых наука держится и в настоящее время. Изучая живой русский язык, Ломоносов всё разнообразие русских наречий и говоров сводит к трём группам или «диалектам»:

• 1. московское
• 2. северное или поморское (родное для Ломоносова)
• 3. украинское или малороссийское

Решительное предпочтение Ломоносов отдаёт московскому, «не токмо для важности столичного говора, но и для своей отменной красоты».

Он даже в стихах воспевал московское благозвучное аканье:

Великая Москва в языке толь нежна,

Что А произносить за О велит она… .

Но не только красота московского говора полюбилась Ломоносову.

Он понимал, что «московское наречие» связывает воедино черты северных и южных диалектов, что в Москве происходит естественный процесс слияния русских говоров в единый национальный язык.

Начало, которое должно объединять различные русские говоры, Ломоносов видит в языке церковно-славянском. Язык церковных книг должен служить главнейшим средством очищения русского литературного языка от наплыва слов иностранных, иноземных терминов и выражений, чуждых русскому языку, этих «диких и странных слова нелепостей, входящих к нам из чужих языков».Вопрос об иностранных словах справедливо кажется Ломоносову особенно важным в виду страшного наплыва в русский язык, за период петровских реформ, иностранных слов. Этим вызывается специальное исследование Ломоносова: «О пользе книг церковных в российском языке».

Второе наставление в «Российской грамматике» озаглавлено «О чтении и правописании российском» и содержит нормы русской орфографии, удержавшиеся в основных своих чертах в практике до второй половины XIX века.

Правописание, прежде всего, должно служить «к удобному чтению каждому знающему российской грамоте».

Орфография должна служить орфоэпии, придерживаться «чистого выговору», указывать и закреплять его в правописании, но и не закрывать «произвождения слов», то есть морфологической основы.

Заботясь о доступности правописания, Ломоносов указывал на ненужность «твёрдого знака» - Ъ - говоря «немой место занял, подобно как пятое колесо». Он указывал, что этот знак, употреблявшийся при написании всего лишь нескольких слов, загромождал русский алфавит.

Недоволен был Ломоносов и «вновь вымышленным» Э, доказывая, что буква Е всё равно имеет несколько разных произношений, а, следовательно, по его мнению, может «служить и в местоимении этот, и в междуметии ей», а «для чужестранных выговоров вымышлять новые буквы весьма невыгодное дело, когда и для своих разных произношений нередко одною пронимаемся». Это, по его убеждению, так же смешно, как если бы в какой-либо чужестранный язык ввели букву «Ы» для лучшего выговора заимствованных из русского языка слов. И Ломоносов упрямо писал: ефир, електричество, поезия и т.д.

В третьем наставлении говорится «О имени». В нём сообщаются правила словообразования и склонения имён существительных, прилагательных и числительных.

Четвёртое наставление - «О глаголе» содержит классификацию и правила спряжения глаголов. Однако, М.В.Ломоносова часто упрекают в том, что он очень плохо справился с классификацией глаголов, глагольных времён. Он насчитывает десять времён русских глаголов - восемь от глаголов простых и два - от сложных. Его видовые категории не противопоставлены категориям собственно временным. Ломоносов в своей «Грамматике» верно отразил то переходное состояние, когда формы времени и формы вида ещё не дифференцировались в полной мере. В начальных главах «Грамматики» сказано, что у русских глаголов три времени: настоящее, прошедшее и будущее, а не десять. Следовательно, Ломоносов не смешивает категории вида и времени.

Наставление пятое посвящено «служебным частям слова» - местоимениям, причастиям, наречиям, предлогам, союзам и «междуметиям».

И, наконец, в шестом наставлении говорится «О сочинении частей слова», где излагаются основные правила синтаксиса.

Отличительной особенностью «Российской грамматики» является её нормативно-стилистический характер. В ней употребление различных грамматических форм связывается с разными стилями русского литературного языка. Ломоносов стремился в своей «Грамматике» дать основные правила и нормы литературного языка и очистить его от «худых примеров», столь часто встречавшихся в литературной практике.

Большими достоинствами «Российской грамматики» считается полная ясность и доступность изложения.

«Российская грамматика» - это замечательный трактат середины XVIII века, который, несомненно, во многом опередил современные ему грамматики западноевропейских языков и определил развитие русского языкознания почти на сто лет.

Желая поднять престиж русского языка и сделать лекции понятными для большинства студентов, М. В. Ломоносов доказывал, что в первом русском университете преподавать должны российские профессора и на русском языке. Русских профессоров было всего двое: Н.Н. Поповский и А.А. Барсов. Н.Н. Поповский стал читать лекции на русском языке. В художественной литературе, официально- деловых документов, научных трактатах широко использовали славяно-русский язык. В 18 веке происходит обновление, обогащение русского языка за счёт западноевропейских языков: польского, французского, голландского, итальянского, немецкого. Особенно это проявилось при формировании научного языка, его терминологии: философской, научно- политической,юридической,технической.

В 1771 г. В Москве учреждается Вольное Российское собрание. Его членами становятся профессора, студенты, писатели и поэты. Основная задача общества - составление словаря русского языка. Оно стремилось привлечь внимание к русскому языку, способствовать его распространению и обогащению.

К концу 18 века предпочтительное использование в устной и письменной речи русского языка становиться признаком патриотизма, уважительного отношения к своей нации, своей культуре.

В 19 веке на всём протяжении столетия продолжаются споры о том, что считать основой русского национального языка. Н.М. Карамзин считал, что русский язык слишком тяжел для выражения мыслей и нуждается в обработке. Преобразование языка, по мнению карамзинистов, требует его освобождения от последствий церковнославянского языка. Ориентироваться следует на новоевропейские языки, особенно на французский. Русскому языку необходимо придать лёгкость, сделать его простым и понятным широкому кругу читателей. С другой стороны, язык нуждается в создании новых слов, в расширении семантики старых слов для обозначения вводимых в обиход, в основном светского,общества,понятий. Славянофилы, их вдохновитель А. С. Шишков, рассматривали старославянский как первобытный язык всего человечества и считал, что именно он должен стать основой русской литературной речи. По его представлению, между церковославянским русским языками существуют только стилистические различия.

Показательно творчество великих писателей первой половины 19 века Грибоедова и Крылова, которые доказали, какими неисчерпаемыми возможностями обладает живая народная речь, насколько самобытен, оригинален, богат язык фольклора.

А. С. Пушкина по праву считают создателем современного русского языка. О реформаторском характере творчества Пушкина писали его современники: Н.В.гоголь, В.Г. Белинский и И.С. Тургенев. А.С. Пушкин в своём поэтическом творчестве и в отношении к языку руководствовался принципом соразмерности и сообразности. 19 век - серебряный век русской словесности и русского языка. В это время происходит небывалый расцвет русской литературы. Всеобщую признательность приобретает творчество Гоголя, Лермонтова, Гончарова, Достоевского, Л. Толстого, Салтыкова - Щедрина, Островского, Чехова и др. Необыкновенных высот достигает русская публицистика: статьи Белинского, Писарева, Добролюбова, Чернышевского. Мировое признание получают достижения русских учёных Докучаева, Менделеева, Пирогова, Лобачевского, Можайского, Ковалевского, Ключевского и др. Развитие литературы, публицистики, науки способствует дальнейшему становлению и обогащению русского национального языка. Научная и публицистическая литература увеличивает запас интернациональной терминологии. Художественная литература служит базой для пополнения русской фразеологии и образования новых слов. Одним из важнейших признаков литературного языка как высшей формы общенародного языка является его нормативность. На протяжении всего 19 века идёт процесс обработки общенародного языка с целью создания единых грамматических, лексических орфографических, орфоэпических норм. Богатство и разнообразие словарного состава русского языка находит отражение в словарях (исторических, этимологических, синонимических, иностранных слов), которые появляются в 19 веке. Самым крупным событием было издание в 1863-1866гг. четырехтомного «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля. Словарь был высоко оценен современниками. Его автор в 1863 г.

Получил Ломоносовскую премию Российской императорской академии наук и звание почётного академика.

: Предлагаю: речевой этикет в Российской империи начала ХХ века в быту и армии. От дворника до императора. Читаем книжки, смотрим кино и сериалы, ходим в театры… Сталкиваемся с «вашим превосхожительством» и «вашим сиятельством». Однако чётких канонов, подробно регламентирующих нормы обращения, трудно найти, а те работы, которые есть — фрагментарны и малопригодны. Как темка?

Слово «этикет» ввел в обиход французский король Людовик XIV в XVII веке. На одном из пышных приемов у этого монарха приглашенным были вручены карточки с правилами поведения, которые должны соблюдать гости. От французского названия карточек — «этикеток» — и произошло понятие «этикет» — воспитанность, хорошие манеры, умение вести себя в обществе. При дворах европейских монархов строго соблюдался придворный этикет, исполнение которого требовало как от августейших лиц, так и от окружения выполнения жестко регламентированных правил и норм поведения, иногда доходивших до абсурда. Так, например, испанский король Филипп III предпочел сгореть у своего камина (у него вспыхнули кружева), чем самому гасить огонь (ответственный за церемониал придворного огня отлучился).

Речевой этикет – «национально специфичные правила речевого поведения, реализующиеся в системе устойчивых формул и выражений в принятых и предписываемых обществом ситуациях «вежливого» контакта с собеседником. Такими ситуациями являются: обращение к собеседнику и привлечение его внимания, приветствие, знакомство, прощание, извинение, благодарность и т.д.» (Русский язык. Энциклопедия).

Таким образом, речевой этикет представляет собой нормы социальной адаптации людей друг к другу, он призван помочь организовать эффективное взаимодействие, сдерживать агрессию (как свою, так и чужую), служить средством создания образа «своего» в данной культуре, в данной ситуации.

Речевой этикет в узком смысле понимания этого термина используется в этикетных ситуациях общения при выполнении определенных этикетных действий. Эти действия могут иметь значение побуждения (просьба, совет, предложение, команда, приказ, требование), реагирования (реактивные речевые акты: согласие, несогласие, возражение, отказ, разрешение), социального контактирования в условия установления контакта (извинение, благодарность, поздравление), его продолжения и завершения.

Соответственно, основными этикетными жанрами являются: приветствие, прощание, извинение, благодарность, поздравление, просьба, утешение, отказ, возражение… Речевой этикет распространяется на устное и письменное общение.

При этом для каждого речевого жанра речевого этикета характерно богатство синонимичных формул, выбор которых определяется сферой общения, особенностями коммуникативной ситуации и характером взаимоотношений общающихся. Например, в ситуации приветствия: Здравствуйте! Доброе утро! Добрый день! Добрый вечер! (Очень) рад Вас приветствовать (видеть)! Разрешите Вас поприветствовать! Добро пожаловать! Мое почтение! Привет! Какая встреча! Ну и встреча! Кого я вижу! и др.

Таким образом, приветствие помогает не только выполнить соответствующее этикетное речевое действие при встрече, но и задать некую рамку общения, сигнализировать об официальных (Разрешите Вас поприветствовать! ) или неофициальных (Привет! Какая встреча! ) отношениях, задать некую тональность, например, шутливую, если молодой человек на приветствие ответит: Мое почтение! и т.д. Аналогичным образом распределяются по сфере их использования и остальные этикетные формулы.

Обращение (устно или письменно) к лицам, имеющим чины, было строго регламентировано и называлось титулом.Эти приторные словеса должны были знать все холопы, как «ОТЧЕ НАШ». ИНАЧЕ МОГЛИ БЫТЬ КРУПНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ!!!

Подданные русского государя непременно наказывались за прописки царского титула. И так же мера наказания зависела от серьезности проступка. Наказание по данному вопросу - являлось прерогативой высшей власти. Мера наказания фиксировалась либо в царском именном указе, либо в царском указе с боярским приговором. Наиболее распространенными наказаниями были битье кнутом или батогами, тюремное заключение на незначительный срок. Непременному наказанию подвергался не только факт искажения титула русского государя, но и применение одной или нескольких его формул к лицу, не обладавшему царским достоинством. Даже в иносказательном смысле подданным московского государя запрещалось употреблять по отношению друг к другу слова «царь», «величество» и пр. Если же такой факт имел место, он служил поводом для начала розыскной операции, ставился на контроль высшей власти. Показательный пример - «Именной царский указ «Об урезании языка Проньке Козулину, если по розыску окажется, что он называл Демку Прокофьева царем Ивашки Татариинова». Можно сказать, что в рассматриваемый период посягательство на царский титул было фактически приравнено к посягательству на государя.

Дворянский этикет .

Использовались такие формулы титулования: уважительным и официальным обращением было «милостивый государь, милостивая государыня». Так обращались к незнакомым людям, либо при внезапном охлаждении или обострении отношений. Кроме того, с таких обращений начинались все служебные документы.

Затем первый слог был отброшен, и появились слова «сударь, сударыня» . Так стали обращаться к людям имущим и образованным, как правило, незнакомым.

В служебной среде (гражданской и военной) существовали такие правила обращения: от младшего по чину и званию требовалось обращение к старшему по титулу – от «Вашего благородия» до «Вашего высокопревосходительства»; к особам царской фамилии – «Ваше высочество» и «Ваше величество»; к императору и его жене обращались «Ваше императорское величество»; великие князья (близкие родственники императора и его жены) титуловались «императорским высочеством».

Часто прилагательное «императорское» опускалось, и при общении использовали только слова «величество» и «высочество» («К его величеству с поручением…»).

Князья, не принадлежавшие к царствующему дому, и графы со своими женами и незамужними дочерями, титуловались «Ваше сиятельство», светлейшие князья – «Ваша светлость».

Вышестоящие по службе обращались к подчиненным со словом «господин» с добавлением фамилии либо чина (должности). Люди, равные по титулу, обращались друг к другу без формулы титулования (например, «Послушай, граф…».

Простолюдины, которые не знали чинов и знаков различия, использовали такие обращения, как барин, барыня, батюшка, матушка, сударь, сударыня, к девицам – барышня. А наиболее почтительной формой обращения к барину, независимо от его чина, было «Ваше благородие».

Воинский этикет . Система обращений соответствовала системе воинских званий. Полным генералам положено говорить Ваше Высокопревосходительство, генерал-лейтенантам и генерал-майорам - Ваше Превосходительство. Начальников и старших из штаб- и обер-офицеров офицеры, подпрапорщики и кандидаты на классную должность называют по чину, прибавляя слово господин, например господин капитан, господин полковник, прочие нижние чины титулуют штаб-офицеров и капитанов - Ваше Высокоблагородие, остальных обер-офицеров - Ваше благородие (имеющих графский или княжеский титул - Ваше Сиятельство).

Департаментский этикет использовал в значительной мере ту же систему обращений, что и воинский.

В русском государстве в XVI — XVII веках существовала практика ведения «чинов» — разрядных книг, в которые ежегодно заносились записи о состоявшихся назначениях служилых людей на высшие военные и государственные должности и о царских поручениях отдельным должностным лицам.

Первая разрядная книга была составлена в 1556 г. при Иване Грозном и охватывала все назначения за 80 лет с 1475 г. (начиная с княжения Ивана III). Книга велась в Разрядном приказе. В приказе Большого дворца параллельно велась книга «дворцовых разрядов», в которую заносились «повседневные записи» о назначениях и поручениях в придворных службах служилых людей. Разрядные книги были отменены при Петре I, который ввел единую систему чинов, закрепленную Табелем о рангах 1722 г.

«Табель о рангах всех чинов воинских, статских и придворных» - закон о порядке государственной службы в Российской империи (соотношение чинов по старшинству, последовательность чинопроизводства). Утверждена 24 января (4 февраля) 1722 императором Петром I, просуществовала с многочисленными изменениями вплоть до революции 1917 года.

Цитата: «Табель о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных, которые в котором классе чины; и которые в одном классе» - Пётр I 24 января 1722 г.

В Табели о рангах устанавливались чины 14 классов, каждому из которых соответствовала определенная должность на военной, морской, гражданской или придворной службе.

В русском языке термин «чин» означает степень отличия, ранг, звание, разряд, категорию, класс. Декретом советской власти от 16 декабря 1917 г. все ранги, классные чины и звания были упразднены. В наши дни термин «ранг» сохранился в Военно-морском флоте России (капитан 1-го, 2-го, 3-го ранга), в иерархии дипломатов и служащих ряда других ведомств.

При обращении к лицам, имевшим те или иные чины «Табели о рангах», лица равные по чину или нижестоящие были обязаны употреблять следующие титулы (в зависимости от класса):

«ВАШЕ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО» - к лицам в чинах 1 и 2 классов;

«ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО» - к лицам в чинах 3 и 4 классов;

«ВАШЕ ВЫСОКОРОДИЕ» - к лицам в чинах 5 класса;

«ВАШЕ ВЫСОКОБЛАГОРОДИЕ» - к лицам в чинах 6–8 классов;

«ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ» - к лицам в чинах 9–14 классов.

Кроме того, в России существовали титулы, употреблявшиеся при обращении к членам Императорского дома Романовых и лицам дворянского происхождения:

«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО» - к императору, императрице и вдовствующей императрице;

«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО» - к великим князьям (детям и внукам императора, а в 1797–1886 гг. и правнукам и праправнукам императора);

«ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО» - к князьям императорской крови;

«ВАША СВЕТЛОСТЬ» - к младшим детям правнуков императора и их мужским потомкам, а также к светлейшим князьям по пожалованию;

«ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО» - к князьям, графам, герцогам и баронам;

«ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ» - ко всем остальным дворянам.

При обращении к духовным лицам в России употреблялись следующие титулы:

«ВАШЕ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВО» - к митрополитам и архиепископам;

«ВАШЕ ПРЕОСВЯЩЕНСТВО» - к епископам;

«ВАШЕ ВЫСОКОПРЕПОДОБИЕ» - к архимандритам и игуменам монастырей, протоиереям и иереям;

«ВАШЕ ПРЕПОДОБИЕ» - к протодиаконам и диаконам.

В случае назначения чиновника на должность, класс который был выше его чина, он пользовался общим титулом по должности (напр., губернский предводитель дворянства пользовался титулом III-IV классов — «ваше превосходительство», даже если по чину или по происхождению имел титул «ваше благородие»). При письменном офиц. обращении низших должностных лиц к высшим назывались оба титула, причем частный употреблялся и по должности, и по чину и следовал за общим титулом (напр., «его превосходительству товарищу министра финансов тайному советнику»). С сер. 19 в. частный титул по чину и фамилия стали опускаться. При аналогичном обращении к низшему должностному лицу сохранялся только частный титул по должности (фамилия не указывалась). Равные же должностные лица обращались друг к другу либо как к низшим, либо по имени и отчеству с указанием общего титула и фамилии на полях документа. Почетные звания (кроме звания члена Гос. совета) обычно также включались в состав титула, причем в этом случае частный титул по чину, как правило, опускался. Лица, не имевшие чина, пользовались общим титулом в соответствии с классами, к к-рым приравнивалось принадлежавшее им звание (напр., камер-юнкеры и мануфактур-советники получали право на общий титул «ваше высокоблагородие»). При устном обращении к высшим чинам употреблялся общий титул; к равным и низшим гражд. чинам обращались по имени и отчеству или фамилии; к воен. чинам — по чину с добавлением фамилии или без нее. Нижние чины к подпрапорщикам и унтер-офицерам должны были обращаться по чину с добавлением слова «господин» (напр., «господин фельдфебель»). Существовали также титулы по происхождению (по «достоинству»).

Особая система частных и общих титулов существовала для духовенства. Монашествующее (черное) духовенство разделялось на 5 рангов: митрополит и архиепископ титуловались — «ваше высокопреосвященство», епископ — «ваше преосвященство», архимандрит и игумен — «ваше высокопреподобие». Три высших ранга именовались также архиереями, и к ним могли обращаться с общим титулом «владыка». Белое духовенство имело 4 ранга: протоиерей и иерей (священник) титуловались — «ваше высокопреподобие», протодьякон и дьякон — «ваше преподобие».
Все лица, имевшие чины (воен., гражд., придворные), носили форменную одежду, согласно роду службы и классу чина. Чины I-IV классов имели у шинелей красную подкладку. Особые мундиры полагались лицам, обладавшим почетными званиями (статс-секретарь, камергер и т. п.). Чины императорской свиты носили погоны и эполеты с императорским вензелем и аксельбанты.

Присвоение чинов и почетных званий, так же как и назначение на должности, награждение орденами и пр., оформлялось приказами царя по воен., гражд. и придворному ведомствам и отмечалось в формулярных (послужных) списках. Последние были введены еще в 1771, но получили окончательную форму и стали вестись систематически с 1798 в качестве обязательного док-та для каждого из лиц, находившихся на гос. службе. Эти списки являются важным историческим источником при изучении служебной биографии этих лиц. С 1773 стали ежегодно публиковаться списки гражд. чинов (в т. ч. и придворных) I-VIII классов; после 1858 продолжалось издание списков чинов I-III и отдельно IV классов. Издавались и аналогичные списки генералов, полковников, подполковников и армейских капитанов, а также «Список лицам, состоявшим в морском ведомстве, и флота адмиралам, штаб- и обер-офицерам…».

После Февральской революции 1917 система титулования была упрощена. Чины, звания и титулы были упразднены декретом ВЦИК и СНК от 10 нояб. 1917 «Об уничтожении сословий и гражданских чинов».

В повседневной деловой обстановке (деловая, рабочая ситуация) также используются формулы речевого этикета. Например, при подведении итогов работы, при определении результатов распродажи товаров или участия в выставках, при организации различных мероприятий, встреч возникает необходимость кого-то поблагодарить или, наоборот, вынести порицание, сделать замечание. На любой работе, в любой организации у кого-то может появиться необходимость дать совет, высказать предложение, обратиться с просьбой, выразить согласие, разрешить, запретить, отказать кому-то.

Приведем речевые клише, которые используются в данных ситуациях.

Выражение благодарности:

Позвольте (разрешите) выразить (большую, огромную) благодарность Николаю Петровичу Быстрову за отлично (прекрасно) организованную выставку.

Фирма (дирекция, ректорат) выражает благодарность всем сотрудникам (преподавательскому составу) за…

Должен выразить начальнику отдела снабжения (свою) благодарность за…

Позвольте (разрешите) выразить большую (огромную) благодарность…

За оказание какой-либо услуги, за помощь, важное сообщение, подарок принято благодарить словами:

Я благодарен вам за то, что…

-(Большое, огромное) спасибо вам (тебе) за…

-(Я) очень (так) благодарен вам!

Эмоциональность, экспрессивность выражения благодарности усиливается, если сказать:

Нет слов, чтобы выразить вам (мою) благодарность!

Я до такой степени благодарен вам, что мне трудно найти слова!

Вы не можете себе представить, как я благодарен вам!

– Моя благодарность не имеет (не знает) границ!

Замечание, предупреждение:

Фирма (дирекция, правление, редакция) вынуждена сделать (серьезное) предупреждение (замечание)…

К (большому) сожалению (огорчению), должен (вынужден) сделать замечание (вынести порицание)…

Нередко люди, особенно наделенные властью, считают необходимым высказывать свои предложения, советы в категорической форме:

Все (вы) обязаны (должны)…

Вам непременно следует поступить так…

Советы, предложения, высказанные в такой форме, похожи на приказание или распоряжение и не всегда рождают желание следовать им, особенно если разговор происходит между сослуживцами одного ранга. Побуждение к действию советом, предложением может быть выражено в деликатной, вежливой или нейтральной форме:

Разрешите (позвольте) дать вам совет (посоветовать вам)…

Разрешите предложить вам…

-(Я) хочу (мне хотелось бы, мне хочется) посоветовать (предложить) вам…

Я посоветовал бы (предложил бы) вам…

Я советую (предлагаю) вам…

Обращение с просьбой должно быть деликатным, предельно вежливым, но без излишнего заискивания:

Сделайте одолжение, выполните (мою) просьбу…

Если вам не трудно (вас это не затруднит)…

Не сочтите за труд, пожалуйста, отнесите…

-(Не) могу ли я попросить вас…

– (Пожалуйста), (очень вас прошу) разрешите мне…

Просьба может быть выражена с некоторой категоричностью:

Настоятельно (убедительно, очень) прошу вас (тебя)…

Согласие, разрешение формулируется следующим образом:

-(Сейчас, незамедлительно) будет сделано (выполнено).

Пожалуйста (разрешаю, не возражаю).

Согласен отпустить вас.

Согласен, поступайте (делайте) так, как вы считаете.

При отказе используются выражения:

-(Я) не могу (не в силах, не в состоянии) помочь (разрешить, оказать содействие).

-(Я) не могу (не в силах, не в состоянии) выполнить вашу просьбу.

В настоящее время это (сделать) невозможно.

Поймите, сейчас не время просить (обращаться с такой просьбой).

Простите, но мы (я) не можем (могу) выполнить вашу просьбу.

– Я вынужден запретить (отказать, не разрешить).

Среди деловых людей любого ранга принято решать особенно важные для них вопросы в полуофициальной обстановке. Для этого устраиваются охота, рыбалка, выезд на природу, следует приглашение на дачу, в ресторан, сауну. В соответствии с обстановкой меняется и речевой этикет, он становится менее официальным, приобретает непринужденный эмоционально-экспрессивный характер. Но и в такой обстановке соблюдается субординация, не допускается фамильярный тон выражений, речевая «распущенность».

Немаловажным компонентом речевого этикета является комплимент. Тактично и вовремя сказанный, он поднимает настроение у адресата, настраивает его на положительное отношение к оппоненту. Комплимент говорится в начале разговора, при встрече, знакомстве или во время беседы, при расставании. Комплимент всегда приятен. Опасен только неискренний комплимент, комплимент ради комплимента, чрезмерно восторженный комплимент.

Комплимент относится к внешнему виду, свидетельствует об отличных профессиональных способностях адресата, его высокой нравственности, дает общую положительную оценку:

Вы хорошо (отлично, прекрасно, превосходно, великолепно, молодо) выглядите.

Вы не меняетесь (не изменились, не стареете).

Время вас щадит (не берет).

Вы (так, очень) обаятельны (умны, сообразительны, находчивы, рассудительны, практичны).

Вы хороший (отличный, прекрасный, превосходный) специалист (экономист, менеджер, предприниматель, компаньон).

Вы хорошо (отлично, прекрасно, превосходно) ведете (свое) хозяйство (дело, торговлю, строительство).

Вы умеете хорошо (прекрасно) руководить (управлять) людьми, организовывать их.

С вами приятно (хорошо, отлично) иметь дело (работать, сотрудничать).

Общение предполагает наличие еще одного слагаемого, еще одного компонента, который проявляет себя на всем протяжении общения, является его неотъемлемой частью, служит перекидным мостиком от одной реплики к другой. И в то же время норма употребления и сама форма слагаемого окончательно не установлены, вызывают разногласие, являются больным местом русского речевого этикета.

Об этом красноречиво говорится в письме, опубликованном в «Комсомольской правде» (24.01.91) за подписью Андрей. Поместили письмо под заглавием «Лишние люди». Приведем его без сокращений:

У нас, наверное, в одной-единственной стране мира нет обращения людей друг к другу. Мы не знаем, как обратиться к человеку! Мужчина, женщина, девушка, бабуся, товарищ, гражданин – тьфу! А может, лицо женского пола, лицо мужского пола! А легче – эй! Мы – никто! Ни для государства, ни друг для друга!

Автор письма в эмоциональной форме, достаточно остро, используя данные языка, ставит вопрос о положении человека в нашем государстве. Таким образом, синтаксическая единица – обращение – становится социально значимой категорией.

Чтобы разобраться в этом, необходимо осмыслить, в чем заключается особенность обращения в русском языке, какова его история.

Обращение испокон веков выполняло несколько функций. Главная из них – привлечь внимание собеседника. Это – вокативная функция.

Поскольку в качестве обращений используются как собственные имена (Анна Сергеевна, Игорь, Саша), так и названия людей по степени родства (отец, дядя, дедушка), по положению в обществе, по профессии, должности(президент, генерал, министр, директор, бухгалтер), по возрасту и полу (старик, мальчик, девочка), обращение помимо вокативной функции указывает на соответствующий признак.

Наконец, обращения могут быть экспрессивно и эмоционально окрашенными, содержать оценку: Любочка, Маринуся, Любка, болван, остолоп, недотепа, шалопай, умница, красавица. Особенность таких обращений заключается в том, что они характеризуют как адресата, так и самого адресанта, степень его воспитанности, отношение к собеседнику, эмоциональное состояние.

Приведенные слова-обращения используются в неофициальной ситуации, только некоторые из них, например, собственные имена (в их основной форме), названия профессий, должностей служат обращениями и в официальной речи.

Отличительной чертой официально принятых обращений на Руси было отражение социального расслоения общества, такой его характерной черты, как чинопочитание.

Не поэтому ли в русском языке корень чин оказался плодовитым, дав жизнь

Словам: чиновник, чиновничество, благочинный, благочиние, чинолюбие, чинопочитание, чиноначалъник, чиноначалъствовать, бесчинный, бесчинствовать, чиноразрушитель, чиногубитель, чинопочитатель, чинокрад, чинно, чинность, подчиниться, подчинение,

Словосочетаниям: не по чину, раздать по чинам, чин чином, большой чин, не разбирая чинов, не чинясь, чин по чину;

Пословицам: Чин чина почитай, а меньшой садись на край; Пуля чинов не разбирает; Дураку, что большому чину, везде простор; Целых два чина: дурак да дурачина; А тот бы и в чинах, да жаль, карманы пусты.

Показательны также формулы посвящений, обращений и подписи самого автора, культивировавшиеся в XVIII веке. Например, труд М.В. Ломоносова «Российская грамматика» (1755) начинается посвящением:

Пресветлейшему государю, великому князю Павлу Петровичу, герцогу голстейн-шлезвигскому, сторманскому и дитмарскому, графу олденбургскому и долмангорскому и прочая, милостивейшему государю…

Затем идет обращение:

Пресветлейший государь, великий князь, милостивейший государь!

И подпись:

вашего императорского величества всенижайший раб Михаила Ломоносов.

Социальное расслоение общества, неравенство, существовавшее в России несколько веков, нашло отражение в системе официальных обращений.

Во-первых, существовал документ «Табель о рангах», изданный в 1717–1721 гг., который затем переиздавался в несколько измененном виде. В нем перечислялись военные (армейские и флотские), гражданские и придворные чины. Каждая категория чинов подразделялась на 14 классов. Так, к 3-му классу относились генерал-поручик, генерал-лейтенант; вице-адмирал; тайный советник; гофмаршал, шталмейстер, егермейстер, гофмейстер, обер-церемонимейстер; к 6-му классу – полковник; капитан 1-го ранга; коллежский советник; камер-фурьер; к 12-му классу – корнет, хорунжий; мичман; губернский секретарь.

Помимо названных чинов, которые определяли систему обращений, существовали обращения ваше высокопревосходительство, ваше превосходительство, ваше сиятельство, ваше высочество, ваше величество, милостивейший (милостивый) государь, государь и др.

Во-вторых, монархический строй в России до XX века сохранял разделение людей на сословия. Для сословно организованного общества характерна была иерархия в правах и обязанностях, сословное неравенство и привилегии. Выделялись сословия: дворяне, духовенство, разночинцы, купцы, мещане, крестьяне. Отсюда обращения господин, госпожа по отношению к людям привилегированных социальных групп; сударь, сударыня – для среднего сословия или барин, барыня для тех и других, и отсутствие единого обращения к представителям низшего сословия. Вот что пишет по этому поводу Лев Успенский:

Мой отец был крупным чиновником и инженером. Взгляды его были весьма радикальными, да и по происхождению он был «из третьего сословия» – разночинец. Но, если бы ему даже пришла на ум фантазия обратиться на улице: «Эй, сударь, на Выборгскую!» или: «Господин извозчик, вы свободны?» он не возрадовался бы. Извозчик, скорее всего, принял бы его за подгулявшего типа, а то и просто рассердился бы: «Грешно, вам барин, ломаться над простым человеком! Ну какой я вам «господин»? Постыдились бы!» (Комс. пр. 18.11.77).

В языках других цивилизованных стран в отличие от русского существовали обращения, которые использовались как по отношению к человеку, занимающему высокое положение в обществе, так и к рядовому гражданину:мистер, миссис, мисс (Англия, США), сеньор, сеньора, сеньорита (Испания), синьор, синьора, синьорина (Италия), пан, пани (Польша, Чехия, Словакия).

«Во Франции, – пишет Л. Успенский, – и консьержка у входа в дом называет хозяйку-домовладелицу «мадам»; но и хозяйка, пусть без всякого почтения, обратится к своей служащей точно так же: «Бонжур, мадам Вижу!». Миллионер, случайно севший в такси, назовет шофера «мосье», и таксист скажет ему, открывая дверь: «Силь ву плэ, мосье!» – «Пожалуйста, сударь!» Там и это норма» (там же).

После Октябрьской революции особым декретом упраздняются все старые чины и звания. Провозглашается всеобщее равенство. Обращения господин – госпожа, барин – барыня, сударь – сударыня, милостивый государь (государыня) постепенно исчезают. Только дипломатический язык сохраняет формулы международной вежливости. Так, к главам монархических государств обращаются: Ваше величество, ваше превосходительство; иностранных дипломатов продолжают называть господин – госпожа.

Вместо всех существовавших в России обращений, начиная с 1917–1918 гг., получают распространение обращения гражданин и товарищ. История этих слов примечательна и поучительна.

Слово гражданин зафиксировано в памятниках XI века. Оно пришло в древнерусский язык из старославянского языка и служило фонетическим вариантом слова горожанин. И то и другое означало «житель города (града)». В этом значении гражданин встречается и в текстах, относящихся к XIX веку. Так у А.С. Пушкина есть строчки:

Не демон – даже не цыган,
А просто гражданин столичный.

В XVIII веке это слово приобретает значение «полноправный член общества, государства».

Самый занудный титул был конечно у императора.

Кого было принято называть «государь»?

Слово государь в России в старину употребляли безразлично, вместо господин, барин, помещик, вельможа. В XIX веке к царю обращались Всемилостивейший Государь, к великим князьям - Милостивейший Государь, ко всем частным лицам - милостивый государь (при обращении к высшему), милостивый государь мой (к равному), государь мой (к низшему). Слова сударь (также с ударением на второй слог), сударик (дружественное) употреблялись преимущественно в устной речи.

При одновременном обращении к мужчинам и женщинам часто говорят «Дамы и господа!». Это неудачная калька с английского языка (Ladies and Gentlemen). По-русски слово господа в равной степени соотносится с формами единственного числа господин и госпожа , а «госпожа» входит в число «господ».

После Октябрьской революции на смену «сударю», «сударыни», «господину», «госпоже» пришло слово«товарищ» . Оно снимало различия по полу (так обращались как к мужчине, так и к женщине) и по социальному статусу (так как к человеку с низким статусом нельзя было обратиться «сударь», «сударыня»). Слово товарищ при фамилии до революции указывало на членство в революционной политической партии, в том числе коммунистов.

Слова «гражданин»/«гражданка» предназначались для тех, в ком пока не видели «товарищей», и по сей день ассоциируются с репортажами из зала суда, а не с Французской революцией, которая ввела их в практику речи. Ну а после перестройки и некоторые «товарищи» стали «господами», и обращение осталось только в коммунистической среде.

источники

http://www.gramota.ru/

Емышева Е.М., Мосягина О.В. — История этикета. Придворный этикет в России в XVIIIв.

А я вам еще напомню и кто такие Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -