В XVII веке Ляличи, как и весь Мглинский край, были захваченный поляками. После изгнания поляков в 1654 году они переданы Мглинской ратуше, но уже скоро захвачены сотником Бороздной - представителем гетманской власти на месте. В 1732 гетманом Полуботко Ляличи были отданы "пану Валькевичу". Затем в село явился с "жалованной грамотой" новый владелец - поручик Детервиль. После него село вновь принадлежит Мглинской ратуше. В 1775 году Екатериной Второй Ляличи были "пожалованы" полковнику Петру Васильевичу Завадовскому "в мирное торжество в Москве" по случаю заключения Кучук-Кайнарджийского договора.

Завадовский - уроженец села Красновичи Суражского уезда. Принимал участие в русско-турецкой войне, отличился в сражениях при Ларге и Кагуле, затем состоял секретным правителем канцелярии графа П.А. Румянцева-Задунайского и вместе с графом С.Р. Воронцовым редактировал текст Кучук-Кайнарджийского договора. Фельдмаршал Румянцев рекомендовал его вниманию императрицы, приблизившей Завадовского к себе, хотя и не надолго. Завадовский занимал видные посты в царской администрации: был сенатором, членом Государственного совета и управляющим Дворянским и Государственным банком. Павлом 1 возведен в графское достоинство и... отправлен в свое имение Ляличи с дозволением выезжать оттуда не далее 10 верст. При Александре 1 Завадовский был председателем комиссии составления законов, первым министром народного просвещения и председателем департамента законов Государственного совета. Случай ("фавор", как тогда говорили), выдвинувший Завадовского на видное место, сделал его обладателем колоссального богатства. "Подарок" Екатерины Второй ему Ляличей состоял из 2500 душ крестьян и 40 тысяч десятин земли. В дальнейшем он увеличивал свое богатство, не разбираясь в способах: дешево скупал и даже отнимал земли у своих небогатых соседей. Видимо, это было "нормой поведения" царских высокопоставленных лиц, и большинство современников благосклонно отзывается о Завадовском, а А.В. Суворов причислял его к числу придворных старых "любезников", от которых предостерегал свою дочь. Только Г.Р. Державин весьма нелестно отзывался о Завадовском, сообщая о его злоупотреблениях по должности директора Государственного заемного банка. Все время собираясь удалиться от двора на житье в родные места, Завадовский устроил в Ляличах обширную усадьбу.

План дворцовой усадьбы Ляличи. Обмер В. Городкова 1969-1971 годы. 1 - сохранившиеся постройки; 2 – не сохранившиеся постройки; 3 - современная застройка; 4 - Дом-дворец 1795 год; 5 - храм Екатерины 1797 год; 6 - служебный корпус (ныне школа); 7 - корпус на месте оранжерей 1915 год; 8 - каменная ограда парка; 9 - парк;10 - фруктовый сад; 11 - земляная плотина; 12 - летний дворец; 13 - "храм Благодарности"; 14 - место пруда с водопадами; 15 - видовая площадка; 16 - темная аллея; 17 - оранжерея; 18 - служебные корпуса; 19 - современный пруд.

Усадьба располагается на окраине современного села Ляличи. Основной подъезд к ней с дороги Сураж - Мглин, проходящей вдоль северо-западной границы парка усадьбы. Ансамбль усадьбы раскинулся на наиболее возвышенной части местности по обоим склонам берегов ручья Излучье, притока Ипути, протекающей в 3 км от усадьбы. В конце XVIII столетия усадьба получила свое законченное воплощение. Здесь был воздвигнут великолепный дворец, целый ряд вспомогательных и хозяйственных зданий, разбит колоссальный парк, построена замечательная своей архитектурой церковь Екатерины. Усадьба и деревня получили название "Екатериныдар" (здесь в торжественные дни звучал на концертах гимн "славься сим, Екатерина, славься, нежная к нам мать!"...). Это был кульминационный пункт развития усадьбы. Строительство усадьбы связано с именем знаменитого архитектора Джакомо Кваренги - выдающегося представителя русского классицизма. А. Ханенко в "Рассказах о старине" ("Русский архив" ,1868 год) рассказывает, что Завадовский, представляя Екатерине Второй для утверждения составленный Кваренги проект здания Государственного банка, так восхищался им, что Екатерине вздумалось выстроить Завадовскому такой дом на месте его родины. По распоряжению императрицы Кваренги выполнил проект дворца для ее фаворита графа Завадовского в Ляличах. Тот же Ханенко сообщает, что план дворца, проектированный "знаменитым Кваренги", был "исправлен" карандашом самой Екатериной и что этот план с ее поправками многие видели у прежних владельцев "Ляличской усадьбы". Однако в издании рисунков и чертежей Кваренги, осуществленном сыном архитектора Джулио Кваренги, ни планов, ни фасадов Ляличского дворца не находится, как, впрочем, не находится и ряда других бесспорных работ выдающегося зодчего. Своей композицией, приемом расположения основных масс и многими деталями Ляличский дворец напоминает одно из лучших произведений Кваренги - здание Государственного, ранее Ассигнационного банка в Ленинграде (построен в 1783-1790 годах, бюст Дж. Кваренги установлен перед фасадом банка). Оба этих здания являются произведениями 1780-х годов и по времени совпадают с периодом наивысшего расцвета творчества Кваренги. О проекте Ляличского дворца Кваренги упоминает в своем автобиографическом письме 1785 года. Когда было начато строительство дворца, неизвестно. В письме Завадовского к графу Воронцову от 12 апреля 1793 года отмечено, что Завадовский на дом и сад "положил великие тысячи". Постройка дворца, конюшен и других зданий комплекса была закончена в 1795 году. Двумя годами позже освящен красивый и величественный храм Екатерины. Одновременно устраивался и парк.
В основе планировочного решения усадьбы лежала выработанная к концу XVIII столетия развитием русской культуры схема, типичная для многих русских крупных усадебных комплексов. центральным ядром композиции комплекса был дворец, широко раскинувшийся боковыми криволинейными в плане крыльями в вершине громадного "почетного двора" - курдонера. С боковых сторон двора располагались корпуса оранжерей, а передней стороной являлась каменная ограда с монументальными воротами въездов. К этому въезду подводила прямая, не длинная центральная липовая аллея. Она ответвлялась под прямым углом от основной широкой и длинной (в несколько километров) аллеи-дороги. По обе стороны центральной аллеи располагалась большая группа служебных зданий и хозяйственных строений: восемь одноэтажных зданий были поставлены двумя одинаковыми симметричными группами по сторонам от основной дороги, как бы продолжая композицию парадного двора за воротами, а три постройки размещены несколько севернее, вдоль липовой аллеи. Вместе с липовой аллеей эта группа зданий замыкала парадный двор с юго-запада. От основной широкой аллеи, проложенной параллельно парадному фасаду дворца, начинается парк, который с двух сторон охватывает курдонер с его постройками, дворец и опускается к ручью с искусственными прудами. Аллея, минуя пределы фасада усадьбы, заканчивается площадью, на которой господствует выразительный объем церкви Екатерины. За дворцом, перед его парковым фасадом, находился цветочный партер, а с южной стороны от него - фруктовый сад. Напротив дворца на другой стороне пруда раскинулся огромный пейзажный парк с храмом Благодарности в виде колонной ротонды, в которой стояла статуя П.А. Румянцева-Задунайского, и двухэтажным каменным летним дворцом на поляне в глубине парка. Характер размещения архитектурных элементов ансамбля - парадный, симметричный, создающий торжественную композицию застройки с точно рассчитанной последовательностью восприятия и с акцентами на архитектуре зданий и сооружений. Все объемно-пространственное построение ансамбля неразрывно связано с природным ландшафтом, имеющим открытый, с небольшими редкими рощами всхолмленный рельеф, широту полей, уходящих вдаль, серебряную ленту ручья с зеркалами прудов и в лугах блистающую Ипуть. И над всем этим возвышаются дворец и храм - творения искусства, венчающие красивую природную картину. Массив зелени парка, открытые поверхности прудов, полян и садового партера перед дворцом, строгая и торжественная архитектура сооружений некогда создавали целостную и впечатляющую панораму, грандиозно раскинувшуюся по высоким холмам и видную за несколько километров.
После смерти в 1812 году создателя усадьбы П.В. 3авадовского начался длительный период постепенного низведения ее, распродажи целиком и по частям, хищений, разрушений и почти полного уничтожения.
Первым на этот путь встал сын-наследник В. 3авадовский, продавший усадьбу генерал-аншефу В.В. Энгельгардту, владевшему ею до 1835 года. После этого усадьбу унаследовал его сын А.А. Энгельгардт, который продал имение в 1847 году барону Черкасову.
Но прежде чем продать усадьбу целиком, Энгельгардты распродали и вывезли в другие свои поместья много ценного из коллекций и оборудования Ляличей.
Бронзовая статуя кагульского героя Румянцева была продана черниговскому губернатору, который подарил ее городу Глухову. В этом городе была некогда сосредоточена административная деятельность русского полководца, и там скульптуру использовали в качестве памятника ему. Проект памятника был составлен видным архитектором Н.А. Львовым. Памятник стоял в городе до 1942 года, когда фашисты распилили его на части и пытались увезти в Германию. Но на станции Слоут партизаны отбили эшелон с награбленным имуществом. Местным жителям удалось спрятать и сохранить голову статуи, а в 1943 году передать в глуховский музей. С 1953 года она находится в Сумском краеведческом музее.
Мраморная статуя Екатерины, украшавшая парадную гостиную Ляпичского дворца, находится в музее скульптуры Академии художеств в Ленинграде. От Черкасова Ляличи попадают к гвардии ротмистру Н.А. Атрыганьеву, а тот в 1875 году продает их петербургскому миллионеру-антиквару Линевичу. Последний, по торгашески, быстро расправился с ценностями усадьбы - вывез почти все, что только имело какую-либо художественную или антикварную ценность: гобелены, мебель, картины, статуи, книги и прочее. После нашествия антиквара в доме остались лишь мозаичные полы, лепные потолки, шкафы красного дерева да кое-какая малоценная громоздкая мебель.
Линевич распродавал вывезенные из Ляличей художественные произведения в различные руки: парижскому банкиру Ротшильду было продано бюро Марии-Антуанетты с бронзовыми украшениями Гутьера и с медальонами севрского фарфора, выполненными Буше. Теперь это бюро находится в собрании Луврского музея во Франции. Кровать Марии-Антуанетты была продана Кенсингтонскому музею в Англию; гобелены - в парижский дворец Трокадеро; часть ляличских сокровищ попала во дворцы Павловска и царского Села, остальная разошлась по музеям Европы и Америки.
Безвестный поэт-путешественник, в начале 1860-х годов посетивший Ляличи, описал усадьбу и состояние, в каком он ее застал, включив и местные легенды:

Вот здесь великая царица
Приют любимцу создала,
Сюда искусство созвала
И все, чем блещет лишь столица,
В немую глушь перенесла.
План начертал Кваренги смелый,
Возник дворец, воздвигнут храм.
Красивых зданий город целый
Везде виднеет здесь и там.
Великолепные чертоги!
Ротонда, зал роскошных ряд...
Со стен на путника глядят,
С ковров красавицы и боги.
И, полный вод, лугов и теней,
Обширный парк облег кругом,
Киоски и беседки в нем,
И бегают стада оленей,
В зверинце темном и густом.
Под куполом, на возвышенье,
Руки художника творенье,
Стоял Румянцева колосс.
Но все ток времени унес:
Еврей Румянцева увез.
Широкий двор травой порос,
И воцарилось запустенье
В дворце и парке. Только там
Порою бродит по ночам
Жена под черным покрывалом,
В одежде черной... кто она?
Идет по опустевшим залам...
Ее походка чуть слышна,
Да платья шум, да в мгле зеркал
Порою лик ее мелькал.
Еще видение другое:
По парку ездит в час ночной
Карета. Стук ее глухой
Далеко слышен. Что такое –
Карета та? Кто в ней сидит?
Молва в народе говорит,
Что будто в ней сама царица
С своим любимцем парке мчится...

("Русский архив",1883 год, книга 2)

После Линевича владельцы усадьбы мельчают - купец Самыков распродает остатки ее имущества. Как пишет журнал "Русский архив" (1887 год), ляличская библиотека, состоявшая из 3750 томов, была куплена в 1878 году у него стародубским книготорговцем Нероновым. А затем и вся усадьба продана гомельским купцам Голодцам. Эти дельцы распродали и растащили остатки того, что не успели истребить их предшественники. В это время не брезговали ничем. Некий ловкий "поклонник красоты" перетащил к себе в деревню Чешуйки два скульптурных панно, выломанных из стен дворца, и прилепил их к своей хате, "украсив" ее доступным ему способом. Уже к началу XX века дворец являл собой дикое зрелище: выломаны оконные переплеты, содраны полы, и среди всего этого разрушения нелепо и обреченно выглядят роскошнейшие росписи стен и потолков, лепнина...
Такое положение усадьбы встревожило архитектурно-художественные и историко-культурные круги русской интеллигенции. По поручению "Общества защиты старины" в 1911-1913 годах архитектор-художник А.Я.Белобородов произвел обмеры и фотографирование Ляличского дворца и храма Екатерины. Часть из этих материалов ныне хранится в музее архитектуры Академии художеств в Ленинграде. Чертежи Белобородова в 1913 году были изданы в книге Ф.Ф. Горностаева "Строительство графов Разумовских в Черниговщине" с подробным описанием зданий.
В 1914 году Гомельская епархия приобрела усадьбу с целью ее восстановления и использования для размещения учительской школы, сельскохозяйственного высшего училища и церковно-приходской школы. Для реставрации дворца был приглашен художник Н.А. Протопопов. На месте разобранных еще в XIX веке оранжерей было решено возвести два одноэтажных каменных корпуса с двумя портиками по фасаду каждого из них. Южный корпус - учебный; северный - административно-хозяйственный, столовая и общежитие учащихся. Удалось возвести один южный корпус. 6 мая 1915 года в Ляличском дворце состоялось открытие лазарета русской армии на 100 мест, его содержание осуществлялось за счет средств духовенства Черниговской епархии. 6 августа 1915 года была открыта благотворительная столовая на 300 человек. 30 декабря 1916 года состоялось освящение храма при Ляличском дворце, были открыты второклассная учительская женская школа и при ней начальная школа-приют для девочек, чьи отцы погибли на фронте.
А в 1918 году Ляличи были сожжены. Погиб главный дворец, от него остались только руины подвальной части и одиноко стоящие колонны главного портика. Боковые флигели, также горевшие, впоследствии были восстановлены. В усадьбе разместилась еврейская коммуна, позднее преобразованная в артель сельского хозяйства и ремесла. Свою "деятельность" артельщики начали с заготовки древесины в парке, вырубив туевую аллею. В 30-х годах дворец вообще наполовину разобрали, и кирпич пустили на строительство картонной фабрики в Сураже. Общее бесхозяйственное использование в соединении с развившимся кладоискательством (бытовала легенда о "несметных сокровищах", где-то скрытых в стенах дворца), заставлявшим долбить стены, привели почти к полному уничтожению дворца и всех других построек. В поисках мнимых сокровищ уничтожали реальные ценности...
Последний удар Ляличам нанесла Великая Отечественная война.
К настоящему времени из многочисленных усадебных строений сохранились в руинированном состоянии дом-дворец с галереями и флигелями (стены нижнего этажа здания с колоннами дворового портика дома), небольшая часть ограды и пилоны въездных ворот, один из корпусов оранжерей (переделанный в конюшню) и церковь Екатерины. Огромный парк (1349 на 1180 метров) во многих местах вырублен и сильно запущен.
Левое крыло дворца в 1968-1971 годах было приспособлено для размещения школьных помещений. Силами учащихся, без какого-либо проекта восстановления, в боковом корпусе были размещены школьный спортивный зал, в полуподвале под ним небольшая котельная и мастерская. В криволинейном крыле - несколько классов и под ними учебные мастерские. Просуществовала школа не долго. Был владельцем дворца и садоводческий совхоз "Мичуринский". Его службы занимали правый боковой корпус "особо почетных гостей" и построенный в 1915 году южный учебный корпус на боковой стороне парадного двора. И этих нет. Зато видна деятельность вандалов, продолжающих методично добывать кирпич из руин.
История усадьбы Завадовского продолжается. Какой она будет – зависит от нас. Возникает вопрос: есть ли смысл в наши дни думать о сохранении Ляличского ансамбля, о его использовании? Может быть, предоставить его собственной судьбе, которая неуклонно на протяжении полутораста лет только и делает, что наносит ему удар за ударом? После блестящего возникновения в конце XVIII века все остальное время - это только непрерывная цепь всевозможных утрат для него. Прежде чем ответить на этот вопрос, надо подумать о значении ансамбля в развитии русской архитектуры и паркостроения, подумать о его роли и месте в современной застройке села Ляличи.
Ляличский ансамбль был выдающимся произведением искусства эпохи русского классицизма конца XVIII века. С его созданием тип русской дворцовой усадьбы получил наиболее полное и законченное выражение. Построенный в период расцвета реалистического архитектурного стиля, он является широко известным памятником той эпохи. Проект ансамбля был выполнен в зените творческой деятельности замечательного представителя русской архитектуры Джакомо Кваренги и является одной из лучших его работ.
Совершенство и размах ансамблевого замысла и его осуществления, безупречная чистота стиля архитектуры, оригинальность композиции, счастливая найденность пропорциональных соотношений элементов ансамбля и гармония общего решения, редкая художественность при строгом характере архитектуры, лаконичность и выразительность языка форм, высокое качество технического исполнения построек и выдающееся мастерство паркостроителей, проявленное в использовании, в сущности, обычной местности для исключительно красивого парка, - вот в чем ценность и образец для нас сегодня Ляличского архитектурно-паркового ансамбля.

Церковь Екатерины возведена в усадьбе графа П.В. Завадовского в 1793-97 гг. Великолепный храм в стиле зрелого классицизма, построен по проекту Дж. Кваренги. Разрушение ансамбля началось вскоре после революции, к 1980-м гг. церковь оказалась на грани гибели. В 1990-х гг. проведена частичная реставрация. В 2007 г. открыта отдельная областная программа по реставрации церкви.

УСАДЬБА ЗАВАДОВСКОГО. Церковь Екатерины.
Построена вместо прежней, деревянной в 1793-97 гг. из кирпича и оштукатурена. Великолепный усадебный храм в стиле зрелого классицизма, отличающийся монументальностью архитектурных форм и уникальной объемно-пространственной композицией. По типу относится к четырехстолпным крестово-купольным храмам с пятью главами, трехчастным одноапсидным алтарем и двумя ярусными колокольнями. В общем построении выделен большой основной квадратный в плане объем, с прямоугольным выступом алтаря, имеющим в центре полукруглую апсиду; его мощный цилиндрический барабан увенчан полусферой купола с миниатюрной главкой. Композицию обогащали сильно пониженные дьяконник и жертвенник по сторонам алтарного выступа и малые декоративные купола над углами храма (не сохр.), также завершенные главками. Необычность зданию придают двухъярусные четырехгранные колокольни, поставленные в одну линию с главным, западным фасадом храма и соединенные с ним сквозными колоннадами. Этот фасад подчеркнут также большим портиком тосканского ордера с восемью колоннами и пологим фронтоном. От церковной ограды сохранились только кирпичное основание со столбами с восточной и южной стороны здания и нижние части двух колонных ротонд ворот прямо против главного фасада. В парадном и строгом убранстве фасадов главную роль играют колоннады, особенно эффектно развернутые с западной стороны. Нижний ярус храма и четвериков колоколен объединен высоким двухступенчатым цоколем, горизонтальной рустовкой стен и одинаковыми прямоугольными крупными проемами или нишами с замковыми камнями. Лишь арочные ниши акцентируют низкие части алтаря и стенки по краям колоннад. Верхний ярус храма и четвериков колоколен гладкий, прорезан большими полукруглыми окнами и филенчатыми нишами над нижними проемами. Его антаблемент охватывает также портик и боковые колоннады. Крупный нерасчлененный аттик (повторен и над нижним четвериком колокольни в качестве основания звона) усиливает монументальность всего здания. Барабан храма украшен арочными (внизу) и прямоугольными (вверху) нишками в простенках между арочными окнами. Над широкими проемами звона колоколен - маленькие фронтончики.

Интерьер храма, несмотря на значительные искажения и утраты, производит впечатление строгой торжественности. В нем доминирует хорошо освещенное подкупольное пространство, широкими боковыми арками объединенное с рукавами креста, которые перекрыты коробовыми сводами. Мощные пилоны с приставленными к их граням трехчетвертными колоннами ионического ордера несут при помощи под-пружных арок и парусов барабан с деревянным оштукатуренным куполом необычной конструкции, начинающимся прямо от основания арочных окон барабана. Угловые квадратные в плане ячейки имели крестовые своды, за исключением юго-западной, круглой, в которой находилась лестница на хоры. Последние занимали весь поперечный западный неф, опираясь на две колонны в соответствующем рукаве креста. Алтарную часть также перекрывал коро-бовый свод с конхой над апсидой, небольшие проемы в полуциркульных арочных нишах по сторонам вели в низкие жертвенник и дьяконник с плоскими балочными перекрытиями; аналогичные перекрытия у галерей с колоннами, в которых устроены входы в нижние ярусы колоколен, где размещались лестницы наверх, к звону. Главный вход в храм был устроен через портик; дополнительные входные проемы находились в центре боковых фасадов. Строгость и изящество отличали внутреннюю отделку храма (сохр. частично). Главную роль играла лепнина, которая подчеркивала основные архитектурные членения стен и сводов. Все стены над нижними проемами обходил промежуточный карниз; в завершении их, над капителями колонн великолепного рисунка, располагался антаблемент с широким гладким фризом и нарядным карнизом, украшенным акантом, сухариками и овами. Арки проемов и ниш обрамляли архивольты с поясами изящного декора; подпружные арки и основание барабана выделялись более мощными карнизами с валиком из листьев. В окнах кое-где остались прежние решетки из вертикальных пик.

Завадовский создал в имении большой, в 154 гектара, роскошный парк, расположенный на двух высотах — западной и восточной — разделенных системой искусственных прудов в долине ручья (речушки) Излучье. На этой речке насыпаны земляные плотины в четырех местах, примерно на расстоянии 400 метров друг от друга. Этим самым образовался каскад прудов. Два больших пруда и один малый находились в самом парке, четвертый примыкал к его территории, а пятый располагался несколько выше по течению ручья. Все водоемы имели естественные, "природные" очертания. В настоящее время восстановлен лишь один большой пруд. Западная регулярная часть парка включала парадный двор с клумбами и цветочный партер перед парковым фасадом, идущий почти до прудов, а также частично фруктовый сад. Цепь каскадных прудов шла вдоль северной границы регулярной части. Восточная, более обширная часть трактовалась как английский пейзажный парк. Система живописных аллей и прихотливо проложенных дорожек вместе с земляными плотинами, мостиками и переходами соединяла обе части парка и одновременно создавала многочисленные видовые точки. Парк вместе с постройками усадьбы представлял собой единый комплекс большой художественной ценности, одно из лучших произведений садово-паркового искусства своего времени. О ляличском парке дают представление записи литератора К.П.Шаликова, посетившего усадьбу в 1803 году и оставившего книгу "Путешествие в Малороссию".

Храм благодарения

Примерно в семистах метрах от летнего дворца находилась прелестная ротонда — открытый павильон из двенадцати коринфских колонн, несущих купол. Здесь находилась бронзовая статуя графа Румянцева-Задунайского. Это храм благодарения, и сюда-то граф ежедневно приходил поклониться своему благодетелю. Павильон находился на высоком открытом месте парка и выгодно вырисовывался на фоне зелени. Статуя графа Румянцева находилась до 1941 года на площади города Глухова. Говорят, что в войну фашисты разбили ее на три части и хотели увезти. Партизаны на них напали и спасли верхнюю часть фигуры — бюст памятника, который сейчас находится в Глуховском краеведческом музее. Фигура Графа Румянцева выступает сильным движением вперед и своею несколько наклоненной позой требует большого простора. Монументальная бронзовая статуя графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского, генерал-фельдмаршала и президента Малороссийской коллегии, исполнена в проекте Львовым, модель сделана Рошеттом (скульптор), отливал статую из бронзы Гатклу (модельный мастер).

Летний дворец

Изящно — роскошный дворец, весь переполненный произведениями высокого искусства,однако, видимо, не полностью подходил к мечтательному характеру графа, любившего природу и уединения. Поэтому в глуши созданного им величественного и роскошного парка в восточной части, за прудами, построен двухэтажный с подвалами летний дворец, стоящий примерно "в километре от большого дворца". Строгость, серьезная архитектура этого здания в духе римского дорического ордена, указывает на серьезность его назначения. Это не увеселительный охотничий домик, а, скорее, дом отдыха и уединения. Не здесь ли, главным образом, проводил время изредка наезжавший в Ляличи граф? Интерьер летнего дворца также богат и раскошен, как и дворца, о котором уже говорилось. Участок парка, на котором был построен летний дворец, назывался "Зверинец". Дело в том, что парк переходил в сплошной и очень густой лес, и поэтому здесь водились в большом количестве различные звери: медведь, косуля, лось, лиса, заяц, волк и другие. Охота регламентировалась егерями.

Седой Руси Жемчужина Кваренги

Дом-дворец - трехэтажное здание, выдержанное в стиле зрелого классицизма и изумительно вписывавшееся в холмистый пейзаж. Дворец блестал подлинной красотой и приводил в восторг всех, его посещающих. Для внутренней отделки дворца применялись скульптура, лепнина, монументально-декоративная роспись, ценные породы камня и дерева, различные дорогие отделочные материалы, зеркала и гобелены. Там хозяин, постоянно мечтавший променять шум и блеск столицы на тишину и уединение деревенской жизни в своем детище-дворце, весьма доволен был результатами своих трудов: "Дом каменный без меня состроен прекраснейший", - сообщает он своему другу Воронцову 30 июня 1795 года,- "по плану Гваренгия выстроил дом каменный, в здешних краях на диво, какой и в провинциях аглицких был бы замечателен, не стороны огромности, по красоте чистых пропорций своего фасада. Создал также и церковь каменную, больше чем деревенскую; в ней уготовано место и для моего гроба..." пишет он из Лялич 20 ноября 800-го года тому же С. Р. Воронцову. Дворцовый характер здания подчеркивало великолепное убранство интерьеров. Основу его объемно-планировочной композиции, характерной для того времени, составлял главный трехэтажный объем с полуподвалом, трактованный в подлинно палладианском духе. Прямоугольный в плане, он был завершен вальмовой кровлей с венчающим ее куполом на квадратном в плане основании, четыре стороны которого снабжены полукруглыми окнами в центральную залу. С фасадов во всю высоту здания в средней его части шестиколонные портики коринфского ордера с фронтонами, поднятые на прорезанный арками выступ первого этажа.

В этом году исполнилось 275 лет со дня рождения нашего земляка, первого министра народного просвещения и, на секундочку, фаворита самой Екатерины II Петра Завадовского . Родился граф в 1739 году в селе Красновичи, что в Унечском районе. А в селе Ляличи (сейчас это Суражский район) 220 лет назад он построил роскошный дворец в честь императрицы. Экскурсию по уникальной усадьбе, вернее , по тому, что от нее осталось, для корреспондента «Комсомолки» провела лектор-экскурсовод ляличского социально-культурного центра Надежда Литвякова .

Алмазный перстень

Ляличи - село небольшое. Живут здесь человек шестьсот. Широкая асфальтированная дорога ведет к самому центру. По бокам - огромные древние липы, им лет 200, не меньше. Школа, дом культуры, несколько магазинов, старая церковь - это центр села. Из-за деревьев виднеются старинные развалины.

Когда-то здесь находилась роскошнейшая усадьба графа Петра Завадовского. По богатству она лишь немного уступала царским дворцам …

46-летняя Екатерина II и 36-летний полковник Петр Завадовский встретились в 1775 году на балу в Петербурге . Императрица устроила его в честь победы в русско-турецкой войне. Граф был одним из героев кампании: с небольшим отрядом он сумел отбить несколько крупных нападений турок и сам провел блестящие атаки. А когда неприятель запросил мира, Завадовский участвовал в разработке Кучук-Кайнарджийского мирного договора.

На балу Екатерина сразу обратила внимание на красивого и статного Петра Васильевича, - рассказывает Надежда Литвякова. – Императрица пошла к нему через весь зал. Она несколько мгновений смотрела ему в глаза, потом сняла с руки один из любимых перстней с бриллиантом и надела на палец Завадовскому. Это был знак высшей похвалы и личного расположения ее величества.

После этого Завадовского назначили личным секретарем Екатерины II. Он занимался перепиской царицы, подготовкой указов и отчитывался только перед ней.

Царский дар

Вместе с благосклонностью императрицы Петр Васильевич получил землю в деревушке Ляличи – 60 тысяч гектаров и две с половиной тысячи крепостных.

В благодарность Завадовский даже переименовал Ляличи в Екатеринин -дар, - говорит Надежда Литвякова. – Усадьба была огромной, граф хотел, чтобы здесь стоял царский дворец. Своего кирпича в Сураже не было. Поэтому Завадовский приказал поставить несколько тысяч крепостных в три ряда от Ляличей до унечского кирпичного завода. Цепочка растянулась на 30 километров. Люди несколько месяцев из рук в руки передавали кирпичи.

Усадьбу строили по проекту знаменитого итальянского зодчего Джакомо Кваренги. В центре, на вершине холма возвышался трехэтажный дом-дворец. Внутри его украшала золоченая лепнина, мраморные статуи и бюсты, шелковые гобелены, картины, золотая и серебряная посуда, хрусталь… Говорят, во дворце было 365 комнат, ровно по количеству дней в году. Ежедневно одну из них готовили к приему Екатерины II.

У каждой комнаты имелось свое название: «Аван-зал» - для торжественных приемов, «Круглый зал» - для танцев. Особенно гости были восторгались «Зеркальным залом», который предназначался для особых торжеств: все стены от пола до потолка здесь были увешаны зеркалами.

Над каждым окном дома красовался барельеф Екатерины II, в каждой комнате стоял ее бюст, - рассказывает Надежда Литвякова. – Самая большая статуя, изображавшая императрицу в полный рост, находилась в вестибюле. По преданию, взглянув на нее, многие дамы падали в обморок, а кавалеры – на колени. Настолько правдоподобно она была сделана. Но сама Екатерина так и не приехала в Ляличи.

А Михайловский замок ниже!

Павел I графа ненавидел. Сразу после смерти матушки он отправил графа в ссылку в Ляличи. Существует легенда: как-то Завадовскому сказали, что император послал к нему ревизию. Мол, дошли до государя слухи, что у Петра Васильевича дом выше, чем Михайловский дворец. Тогда граф велел срочно засыпать первый этаж землей. Все сделали за ночь.

Было ли это на самом деле или нет, могут рассказать раскопки, - поясняет Надежда Литвякова. - Но в Ляличах их никто не проводил. Однако через проломленный пол во флигелях дворца отчетливо виден цокольный этаж, который примерно на два метра уходит под землю.

Ко двору Петр Васильевич вернулся только при Александре I. Внук Екатерины Великой назначил нашего земляка первым министром народного просвещения. Именно при Завадовском в стране появились уездные училища и народные школы, были основаны Казанский и Харьковский университеты. Этот пост граф занимал почти до самой смерти. Скончался Завадовский в 1812 году.

Сударь, вы банкрот

В плане имения кроме дворца значились: церковь святой Екатерины, малый летний дворец, несколько беседок и ротонд, а также огромный парк с каскадом из четырех озер . От былого великолепия сейчас не осталось практически ничего. Большой дом-дворец – в руинах, летний дворец – полностью разрушен, парк – зарос бурьяном. Более-менее сохранилась лишь церковь святой Екатерины. Как случилось, что это чудо, жемчужину русской архитектуры 18 века исчезла?

Все очень просто. После смерти графа его сын Василий не смог поддерживать роскошное имение в должном виде, - рассказывает Надежда Георгиевна. – Василий Петрович был человеком недалекого ума, наделал много долгов, обанкротился и бежал во Францию . Так что роскошный дворец пришлось продать купцам Энгельгардам.

У тех тоже не хватило средств содержать «царские хоромы», пришлось имение перепродать. Так оно и переходило из рук в руки и к началу 20-го века Ляличи было уже не узнать. Все мало-мальски ценное оттуда вывезли, остались голые стены...

Некоторые историки, впрочем, говорят, что банкротство было надумано. Мол, от усадьбы желала избавиться вдова Завадовского Вера Николаевна. Графа она любила, а Ляличи – нет. Ее очень тяготил образ императрицы, который был здесь повсюду.

«Не любим мы сюда ходить…»

Еще в 30-е годы прошлого века у дворца был цел второй этаж. Ляличские ребятишки часто бродили по нему, рассматривали остатки старинной росписи на потолках и стенах. В 50-70-х годах в правом флигеле даже разместили школу. В левом - тракторную мастерскую. В 80-х, когда построили новую школу, - все забросили.

Сейчас к дворцу опасно приближаться: потолок первого этажа может обвалиться в любую минуту, - говорит Надежда Литвякова. – Кстати, в Великую Отечественную ни одна бомба не попала во дворец.

Вся территория дворца в огромных ямах. Это разрушенные подземелья.

Земля может в любой момент уйти из-под ног – обваливаются цокольные этажи и погреба дворца, - предупреждает Надежда Георгиевна. – Да и не любим мы сюда ходить. Можно нарваться на волков . В последнее время их часто видят за селом…

… Чтобы сделать снимки развалин дворца, я подошла к ним поближе. Вдруг послышался жуткий треск и грохот…Прямо на наших глазах рухнула метровая каменная глыба настенного карниза. Под ней мы прошли лишь пару минут назад…

Внутри церкви святой Екатерины - голые стены. Служба здесь идет лишь по большим праздникам. Недавно отремонтировали фасад храма, сделали лестницу, установили главный купол, накрыли крышу.

Мы и этому рады, потому что раньше крыша протекала, не было окон и дверей,- рассказывает Надежда Литвякова. – Здесь постоянно собирались компании, молодежь портила старинную кладку. Сейчас мы хотя бы можем закрывать церковь. Трудно представить, но старожилы рассказывали, что звон ляличских колоколов слышали аж в Красной Горе. А это почти 100 километров!..

Карета императрицы и дама в черном

Как и любую старинную усадьбу, поместье Завадовского окружают легенды. Местные говорят, что по вечерам возле дворца можно услышать цокот копыт и женский смех. А еще перед развалинами нет-нет да и промчится золоченая карета. Рассказывают, что это императрица наконец-то приехала в гости к своему возлюбленному.

А некоторые в сумерках порой замечали на втором этаже, возле остатков колонн, силуэт женщины в черных одеждах. Поговаривают, что это вдова Завадовского Вера Николаевна до сих пор оплакивает своего любимого супруга.

Дорогие друзья! Многие уже слышали о петиции, которую составил москвич Олег Абелев
https://goo.gl/UdJn40 . Знакомые и незнакомые люди спрашивали меня, как связан автор петиции с далёкими и забытыми Ляличами. Связь самая прямая: мама супруги Олега Елены Абелевой http://vk.com/id410168 родом из этих мест. Более того, любовь к родному краю у Елены проявляется в решительных действиях, которые, хочется верить, принесут свои плоды в виде восстановленного величия Ляличского архитектурного ансамбля.
А пока - знакомлю вас с её статьёй, где она описывает легендарную усадьбу П.В.Завадовского и делает сравнительный анализ с другими усадьбами Брянской области, которые были построены примерно в одно и тоже время с Ляличским ансамблем (конец XVIII-нач.XIX вв.).

"Легендарная" усадьба первого министра просвещения России графа Петра Васильевича Завадовского в селе Ляличи Суражского района Брянской области является не только уникальным историко-архитектурным памятником федерального значения, но и одним из выдающихся шедевров мировой архитектуры XVIII-XIX веков.
Граф Петр Васильевич Завадовский (1739-1812) - один из просвещеннейших людей своего времени, государственный деятель Российской Империи, сенатор, первый министр просвещения родился в селе Красновичи Стародубского полка (ныне - Унечский район Брянской области). Он происходил из древнего польского дворянского рода Завадовских, принявшего русское подданство в начале XVII столетия. О факте польского происхождения этого рода красноречиво свидетельствует его герб, на котором изображена сидящая прямо девица, одетая в царскую корону и держащая руки распростертыми наподобие креста. По наиболее распространенной исторической версии, происхождение этого геральдического символа уходит своими корнями в Англию, один из королей которой, оставив после своей смерти сына и дочь, первому завещал свое недвижимое имение, а второй - движимое имущество. Приближенные к новому королю люди посоветовали ему убить свою сестру, чтобы она не вывезла за границу отцовского наследия. Брат решил отдать девушку на съедение медведям, посадив её в медвежью берлогу, но "не только медведь ей ничего не сделал, напротив, она обуздала его своим поясом и выехала на нем". Брат увидел это, счел за проявление чуда и выдал ее за лотарингского князя. В память об этом событии потомками этой девушки был описан герб рода. Спустя некоторое время потомки переехали жить в Богемию (ныне территория Чешской Республики), а оттуда в Польшу.
Грандиозный архитектурно-художественный ансамбль, спроектированный выдающимся зодчим итальянского происхождения Джакомо Кваренги, вот уже не один век притягивает не только брянских историков, краеведов, музейных работников, экскурсоводов, но и любителей старины со всех уголков России и зарубежных стран.
Это был изумительный по красоте и гармонии ансамбль своего времени - Екатеринодар, здания которого, выдержанные в стиле зрелого классицизма, органически вписывались в окружающий пейзаж. В 1790-1795 годах был возведён трёхэтажный дом-дворец, многочисленные хозяйственные помещения, в 1793-1797 годах построена церковь Св. Екатерины, разбит парк с английским садом, созданы озёра с живописными островами. К сожалению, время вкупе с отсутствием ухода за постройками усадьбы сделали своё черное дело: в наши дни от былого великолепия не осталось практически ничего. Большой дом-дворец – в руинах, парк – зарос бурьяном. Более-менее сохранилась лишь церковь Св. Екатерины.
Несомненно, сложно недооценить ту масштабность и размах с которыми строился Ляличский дворцово-парковый ансамбль в конце XVIII века. В свете этого невольно рождается мысль о высокой ценности материальной культуры прошлых эпох в контексте необходимости восстановления памятников истории и архитектуры.
Безусловно, надо понимать, что в конце XVIII века данный проект требовал помимо материальных затрат, еще и колоссального ручного труда - как крепостных крестьян, так и наемных специалистов. Следует отметить, что кирпич для строительства усадебного комплекса доставлялся из Мглина (более 20 км от Ляличей) крепостными. Существуют различные версии относительно технологии строительства и доставки строительных материалов к месту будущей усадьбы. По одной из них, кирпичи для возведения стен и перекрытий передавались "из рук в руки" до места непосредственной стройки. По другой версии, которая, по мнению автора, больше претендует на истину, кирпич изготавливался недалеко от усадьбы в специально сооруженных печах. Поскольку усадьба возводилась еще до появления цемента (а в России его стали производить только в начале XIX века), прочность кладки, которую можно наблюдать и по сей день, обеспечивалась добавлением в раствор яичных желтков.
Желанное имение было даровано П.В. Завадовскому в 1775 г. государыней императрицей Екатериной II за заслуги в русско-турецкой войне, о чем хлопотал сам фельдмаршал П.А. Румянцев.
В силу того факта, что П.В. Завадовский был уроженцем соседнего с Ляличами села Красновичи в 6-м поколении, выбор на первое пал неслучайно. Размеры имения составляли около 40 тыс. десятин земли, дарованной с 2,5 тыс. душ крепостных крестьян.
Для того, чтобы читатель мог мысленно перенестись в конец XVIII века и представить себе масштаб усадьбы графа П.А. Завадовского в Ляличах, приведем примеры других усадеб Российской империи того времени, принадлежавших людям и соратникам его круга.
Под последнюю вполне подходит усадьба князя Г.А. Потемкина-Таврического (1739-1791) в с. Покровское Смоленской области, являющаяся выдающимся памятником классицизма с представительной внешней композицией и богатой внутренней художественной отделкой (см. рис.1 в Прил.).
Готовясь к приезду императрицы, князь решил возвести помпезный дворец и принять в нем Екатерину II. Строил его предположительно известный архитектор И.Е. Старов в период с 1785 по 1786 г. Дворец поражал своим великолепием: трехэтажный, с красивой ротондой, на крыше которой в сумерках зажигались большие фонари. Сложенный из большемерного кирпича, дворец имел 60 комнат с расписными стенами. Но, увы, императрица проехала мимо и не заехала в Покровское. Постепенно роскошный дворец ветшал. В 1918 г. он был национализирован, а в 1920-е гг. сгорел. Так исчез один из красивейших дворцов бывшей Смоленской губернии. Не осталось даже руин...
Еще одним примером прекрасного образца дворцово-паркового искусства начала XIX века может служить имение графов Гудовичей в Ивайтенках (ныне - с. Старые Ивайтенки Унечского района Брянской области) - фаворитов Петра III и Павла Петровича. Сегодня облик усадьбы, разграбленной и уничтоженной в первые десятилетия советской власти, известен нам по ряду документов. К таковым, например, можно отнести записки немецкого врача и путешественника Отто фон Гуна, в которых он живописнейшим образом описывает весь садово-парковый ансамбль имения. До наших дней от величественной прежде усадьбы сохранились лишь остатки сиреневой аллеи, которая когда-то спускалась от оранжерей к пруду.
На рубеже XVIII - XIX вв. в Малороссийской губернии параллельно с Ляличами строились такие крупные архитектурные ансамбли, как, например, Гетманский дворец К.Г. Разумовского в Почепе (60-е гг. XIX в.) архитектора Жана Батиста Мишеля Валлена-Деламота (1729-1800), . Среди других известных работ этого архитектора значатся Гостиный двор на Невском проспекте Петербурга, здание Малого Эрмитажа. Также сюда можно отнести усадьбу княжны Воейковой в Комаричах (ныне п. Лопандино Лопандинского сельского поселения Комаричского района Брянской области), строительство и расцвет которой пришлись на конец XIX века. К сожалению, до наших дней большинство из этих памятников дворянской усадебной культуры дошло в сильно заброшенном состоянии.
Итак, мы видим, что в это же время на территории соседних губерний возводились похожие по своей красоте усадьбы, но дворец в Ляличах остается на особом счету. Почему же?
Стоит сказать, что стиль и грандиозность постройки, как это часто бывает в истории, определил случай.
Как-то граф П.В. Завадовский присутствовал на обсуждении проекта здания Ассигнационного банка в Санкт-Петербурге, автором которого являлся уже известный на тот момент зодчий итальянского происхождения Джакомо Кваренги. В 1779 г. он был приглашен в Россию, где впоследствии приобрел свою вторую родину и воплотил в реальность свой высокохудожественный талант.
Стоит напомнить, что на тот момент Россия на протяжении 11 лет практически без перерывов вела военные действия с Османской Империей. Для обеспечения их финансовой поддержки использовались металлические деньги, серебряные монеты, но по мере все большего вовлечения страны в войну, серебра в казне становилось все меньше, что скоро привело к его острой нехватке, да и обращение большого количества металлических денег само по себе доставляло массу неудобств. Таким образом, по примеру Германии было решено наладить выпуск бумажных банкнот - ассигнаций. Для этих целей в 1769 г. был основан Ассигнационный банк, строительство которого продолжалось 7 лет - с 1783 по 1790 г. (ныне - Садовая ул., д.21 в Санкт-Петербурге). Стоит взглянуть и оценить, насколько сильным является архитектурное сходство обоих проектов: здания Ассигнационного банка и дворца в Ляличах.
Граф настолько был впечатлен проектом и красотой набросков именитого архитектора, что сама императрица Екатерина II, увидев это, предложила ему свое содействие в строительстве имения для личного пользования. На это граф ответил буквально следующее: "В сих хоромах, матушка, вороны будут летать", указывая на тот факт, что данная постройка будет слишком велика для холостяцкого жилья. Однако императрица настояла на своем и по преданию собственноручно вносила изменения в наброски архитектора и принимала непосредственное участие в создании очередного шедевра Дж. Кваренги.
В свете этих фактов и "фатального" указания графом на "хоромы" и "воронов", невольно напрашивается аллегория, переносящая нас из XVIII-XIX веков, приходящихся на расцвет усадебного комплекса, в век XX, а затем и современное время, когда мы наблюдаем практически полное запустение некогда былого величества и могущества Ляличского ансамбля.
Возвращаясь к описанию структуры дворцово-паркового ансамбля в Ляличах, упомянем о большой липовой аллее, протянувшейся от р. Ипуть до церкви Св. Екатерины и встречавшей каждого, кто прибывал в усадьбу. От центральной аллеи ответвлялась вторая, перпендикулярная ей, которая вела к центральным воротам усадьбы и главному дворцу.
Дворец представлял собой центральное здание с двумя флигелями, которые соединялись между собой полукруглыми одноэтажными крыльями галерей. Главный корпус дворца был трехэтажным. Дом имел два парадных входа: со стороны дворца и со стороны парка. Оба фасада были оформлены портиками из шести колонн и фронтонами. Центральные фасады, как и боковые, украшали лоджии на уровне второго этажа. Крышу венчал купол, через четыре окна которого щедро лился свет в центральную залу дворца. Фасады всех частей дома отличались строгостью форм и сдержанностью декора. Несмотря на тот факт, что внешнее убранство дворца отличалось некой выдержанностью и лаконичностью, внутреннее наполнение практически "кричало" о своем величии и безудержной помпезной роскоши. По одной из многочисленных легенд в здании находилось около 365 комнат - по числу дней в году. Ежедневно одну из них готовили к приему Екатерины II.


На первом этаже размещались вестибюль, гардероб, приемные, кабинет владельца и служебные помещения, на втором - столовая, гостиная и парадные залы, на третьем - жили сами Завадовские. Трапезы проходили под игру музыкантов и пение хора. Полуподвальный этаж, связанный лестницами с верхними этажами, служил просторным помещением для многочисленной прислуги, кухни, кладовых и пр. Одноэтажные флигели предназначались для гостей. Планировка дома была анфиладной, т.е. дверные проемы последовательно прилегающих помещений располагались на одной оси.
Войдя во дворец, посетитель попадал в просторный вестибюль, стены которого украшали полуколонны и скульптурное панно. Здесь же находилась самая большая статуя Екатерины II, изображавшая императрицу в полный рост. По преданию, взглянув на нее, многие дамы падали в обморок, а кавалеры – на колени; настолько правдоподобно она была сделана. В угловых нишах располагались печи.
Из вестибюля выходили двери в правое и левое крылья дворца. Еще два прохода вели в коридоры, соединяющие переднюю и остальные помещения первого этажа. Очевидцы отмечали умеренность и лаконичность этих комнат. Исключение составлял кабинет графа, в котором, по описанию историка архитектуры Ф.Ф. Горностаева, висел - плафон, "прелестное сочетание зеленого и желтовато-серого цветов, служащих фоном для нежно-синего неба с тремя резвящимися амурами в центре, окаймленного кругом решеткой с вензелевыми знаками под графскою короной".
Завадовский был большим ценителем искусства, поэтому внутренние интерьеры усадьбы изобиловали всевозможными предметами антиквариата, на которых граф не жалел средств: картинами, различными старинными и драгоценными вещами, канделябрами, люстрами, гобеленами, статуями, бронзовыми украшениями, часами, золотой и серебряной посудой, хрусталем.


Роскошен был и второй этаж, куда вели несколько лестниц: служебные, соединявшие все этажи и хозяйственные постройки, и парадная. У самого ее основания парадная лестница расходилась на два параллельных пролета. Стены, образованные пролетами, были украшены всевозможными фресками и пейзажами местных видов. Таким образом, даже в зимнее время, благодаря этим живописным произведениям, у гостей дома, да и у самих хозяев всегда присутствовало ощущение единения с природой, что являлось, безусловно, основополагающим моментом при строительстве усадебного комплекса.
Второй этаж встречал гостей аванзалом, через который они попадали в круглый зал, находившийся под центральным куполом. Опорой величественной конструкции служили 16 колонн, парами расположившихся вдоль стен.
Из круглого зала можно было попасть в главную парадную гостиную дворца. Левая дверь вела в женскую половину, правая - в столовую, или в Екатерининский зал. Здесь располагалось изображение императрицы во всю стену. На других стенах присутствовали рельефные изображения, которые наряду с портретом составляли некую аллегорическую композицию.
Со стороны парка столовая соседствовала с зеркальным залом, где проходили балы и концерты, в хорах располагались музыканты. Расположение зала обеспечивало ему прекрасное естественное освещение. Солнечный свет отражался в многочисленных зеркалах, визуально еще более увеличивая помещение.
В левой части дворца располагались помпезные будуары, обстановка которых заказывалась в Европе. В одной из таких комнат стояла кровать, украшенная одноглавым орлом и бюро с бронзой и медальонами работы Буше.


Эти вещи принадлежали Марии Антуанетте и были куплены после ее казни для Екатерины II, но государыня не взяла их во дворец в связи с тем фактом, что они напоминали ей о трагической смерти французской королевы и отдала их в дар графу П.В. Завадовскому, который перевез их в свои Ляличи. Внутреннее убранство третьего этажа было намного скромнее, чем второго. Здесь располагались графские покои, детские комнаты, а также комнаты для занятий четы Завадовских.
Теперь давайте мысленно выйдем из главного дворца и перенесемся на просторы типичной природы малороссийской глубинки: прогуляемся по живописным местам и тропкам Ляличского парка.
Парк создавался по единому замыслу одновременно со строительством усадьбы и занимал территорию около 150 гектаров, будучи окаймленным по периметру массивной двухметровой кирпичной стеной, простиравшейся на много верст вдоль живописной холмистой местности.
Большое внимание уделялось пейзажному парку в "английском" стиле. Таким термином называли парки, разбитые со свободным, "естественным" размещением зелени в виде природных рощ, групп и одиночных деревьев в сочетании с кустарниками разных видов и размеров. Насаждения чередовались с полянами и лужайками неправильной формы.
Английский (пейзажный, иррегулярный, ландшафтный) парк был в конце XVIII века крайне популярен в усадьбах Российской империи. Это направление садово-паркового искусства сложилось в нач. XVIII в. в Англии на контрасте с барочным, регулярным парком во "французском стиле" Ленотра.
Французский и английский парк представляют собой разные грани эстетики классицизма в применении к садово-парковому искусству.
Парк версальского типа своими прямолинейными дорожками и фигурными формами тщательно обрезанных кустарников подчёркивал абсолютный контроль человека над природой. Английский сад шёл ещё дальше, утверждая наивысшую ценность того искусства, которое неотличимо от природы. В XVIII-XIX веках в России парки делались по обоим планировочным системам, часто в комбинационном сочетании ландшафтной и регулярной планировки.
Какие же памятники садово-паркового искусства на территории Малороссии XVIII-XIX вв. нам известны?
Пожалуй, кроме вышеупямнутого имения братьев Гудовичей на Брянщине, стоит сказать и о созданном в одно время с Ляличским ансамблем усадебном парке в Подмосковном Остафьеве - имении князей Вяземских. Его облик был определен А.И. Вяземским. План усадьбы, выполненный в 1805 г., отразил вкусы и мировоззрение человека эпохи Просвещения. В 1820-е годы П.А. Вяземский несколько изменил образ парка в соответствии с близкими ему идеями романтизма. В начале XX столетия последний владелец усадьбы граф С.Д. Шереметев установил в парке памятники Н.М. Карамзину, П.А. Вяземскому, В.А. Жуковскому, А.С. Пушкину. Современный парк в Остафьеве - это парадный партер в южной части, прямоугольные боскеты, прилегающие к дому с северной стороны, роща, кенконс, липовая аллея, пруд-копань, сеть дорожек, живописные куртины, лужайки. Над прудом - терраса, с которой открывается великолепный вид на окрестности усадьбы. Через пруд - мостик, а на высоком берегу - располагающая к дружескому общению беседка "Храм Аполлона".
Снова вернемся в Ляличи. Регулярную зону парка в Ляличах составляли большой парадный двор дворца - курдонер, цветочный партер, простиравшийся от паркового фасада дворца почти до озера, и частично фруктовый сад, входящий с южной стороны на территорию парка. Именно отсюда осуществлялся вьезд в парк. Вся остальная территория была оформлена как продолжение живой природы, о чем свидетельствует акварель художника XIX в. А.М. Кунавина, выполненная с натуры в начале XIX века.
Среднюю часть парка занимала система искусственных прудов. Два больших пруда, или озера, и один малый - находились в самом парке; четвертый примыкал к его территории, а пятый находился выше по течению в долине ручья Излучье, разделявших территорию парка на две части: западную и восточную. Все водоемы имели свободные природные очертания, и лишь земляные плотины напоминали об их искусственном происхождении. Вокруг каскада прудов строилась вся композиция паркового пространства. Многочисленные живописные тропинки, пронизывающие парк, а также земляные плотины и всевозможные мостики с переездами в своем единстве создавали прекрасные видовые позиции, гармонично вписывающиеся в общую концепцию паркового ансамбля и ландшафта. Озеленение парка сочетало в себе одновременное использование местных пород деревьев и кустарников: березы, дуба, клена, сосны, липы, черной ольхи, тополя, ясеня, бересклета, калины, шиповника, сирени и несвойственных местной флоре растений - барбариса, дерна красного, дрока, спиреи. В юго-восточной части парка существовала целая аллея из туй, по краям главной аллеи были высажены липы и дубы.
П.В. Завадовскому доставляла огромное удовольствие забота о парке, саде и постройках. Любовь графа к Ляличскому поместью разделял и его родной брат Илья, который управлял имением в отсутствии Петра: "В брате имею хорошего хозяина, который обо мне и обо всех один печется; без него мучался бы я, вместо того, что на готовом живу. Не с одной сей стороны, но и с нравственной человек редкий" .
Однако молодая супруга графа не разделяла его любовь к сельской жизни и часто выезжала в Батурин (ныне - Черниговская область, Украина) к своей матери.
Вот как в июне 1800 г. рассказывает об этом факте граф Завадовский в письме своему другу: "Вера Николаевна поехала к своей матери, а я один на хозяйстве. Занимаюсь садом и строением нужным, чтоб из старого дома переселиться в новый. Я довольно привык к образу жизни, свойственному моему положению... я с утра до вечера в лесу на охоте и забываю все выгоды, которые держат нас в столице". Деревенская жизнь очень тяготила Веру Николаевну и заставляла ее скучать. Она, хоть и вышла замуж по любви, стала жаловаться на меланхолию: "Никогда в жизни, я не чувствовала себя более одинокой, и мне было бы трудно привыкнуть к такого рода жизни, не имея даже подруги при себе. Я делаю все, что могу, чтобы казаться веселой при муже, чтоб его не раздражать, но не знаю долго ли я это вынесу" . Ясно, что при её молодости, красоте и жажде светских успехов, домашняя жизнь со стареющим мужем, угрюмо погруженным в воспоминания о прошлом счастье и величии, представлялась Вере Николаевне весьма скучной.
Доподлинно известно, что в садах усадьбы выращивался ряд экзотических растений, к примеру, ананасы, которые очень жаловал сам П.В. Завадовский. Вот как описывает сей факт доктор французской императорской гвардии Доменик Пьер де Флиз: "Перед обедом подали на серебре закуску, затем сели за стол. Нас было двадцать человек. Я сел между нашими офицерами. Во время стола на хорах играла музыка. Стол был чисто французский; вина самые лучшие, а за десертом удивлялся я множеству ананасов, во Франции совершенно не известных. Эти плоды разводили в графских оранжереях....Заходили в большую оранжерею, состоявшую из целой аллеи столетних померанцевых деревьев, полных плодов; отсюда перешли в теплицу, где разводили ананасы, этот тропический плод".
Белоснежные цветки померанцевого дерева (семейства Цитрусовые) назывались Флёрдора́нж (фр. fleurs d’orange - «цветок апельсина»). Это дерево было довольно популярно в России того времени при оформлении садовых парков. Его высаживали при дворе Его Императорского Величества в пригороде Санкт-Петербурга, позже получившем название в честь этого дерева - Ораниенба́ум (от нем. Oranienbaum - померанцевое дерево или апельсиновое дерево - изображено на гербе города).
Интересен тот факт, что часто данный термин можно встретить в литературе, например, у Александра Ивановича Куприна в рассказе "Пунцовая кровь", где в испанском антураже возникает "чашка чая с флердоранжем", или у Антона Павловича Чехова в рассказе "Толстый и тонкий" при описании внешности одного из героев (Толстого): "Пахло от него хересом и флердоранжем".
Благодаря открытому склону, дворец был очень хорошо виден со всех сторон парка и являлся своеобразной доминантой во всей своей грациозной красоте. Для большего единения с природой, в композицию дворца были включены двухъярусные портики на парадном и парковом фасадах, а также широкие лоджии на боковых фасадах. Таким образом, достигался максимальный охват широчайших панорам для обозрения, простирающийся на все четыре стороны света.
Ближе к окончанию строительства граф П.В. Завадовский хвалился в письме другу: "Дом каменный без меня построен прекраснейший, а сад так возрос и умножился, что я вне себя был, прельщаясь различными видами. Садовник и архитектор призывали меня, чтобы по моим мыслям получить уроки на дальнейшие работы, но, я, увидевши вкус и знания их во всем том, что сделано, дал каждому из них полную волю остальное доделывать, указав только место, где чему быть. Мастерством сих людей столько я доволен!" .
К сожалению, до наших дней не дошло имен создателей проекта парка. Не исключено, что и сам Дж. Кваренги принимал участие в его создании и давал ценные советы по благоустройству. Есть и другая версия, связывающая творчество Дж. Кваренги с видным русским архитектором Николаем Александровичем Львовым. Два этих мастера имели общность во взглядах и принимали непосредственное участие в строительстве дворца в Москве для А.А. Безбородко. Существует версия, что Кваренги проектировал дворец, а Львов - усадебный парк.
С запада и севера открытая середина западной части парка обрамлялась дубравами и смешанными посадками деревьев и кустарников, с юга к ней примыкал огромный фруктовый сад, а также березовая роща.
За прудами, на противоположном к дворцу склоне, располагалась восточная часть парка, которую украшали "Летний дворец" и "Храм благодарности" (к сожалению, не сохранились до наших дней; рис. 9,10 в Прил.).
Крестообразный Летний дворец (1797-1801), предположительно спроектированный почетным членом академии Художеств, архитектором Н.А. Львовым, состоял из нескольких небольших помещений с расписанным куполом и верхним освещением. Два фасада здания были украшены римско-дорическими четырехколонными портиками, придававшими дворцу легкость и единение с природой. Отсюда открывались прекрасные виды парка во все стороны. Считается, что граф П.В. Завадовский любил проводить значительную часть своего времени именно здесь.
Храм-благодарности (1797-1801) представлял собой открытый двенадцатиколонный павильон-ротонду, увенчанный куполом, под которым красовалась массивная скульптура покровителя графа П.В. Завадовского - П.А. Румянцева-Задунайского. Скульптура была отлита из бронзы мастером Петербургского фарфорового завода Гатклу по модели скульптора академии Рашетта.
В 1779 году Рашетт был приглашен генерал-прокурором князем А. А. Вяземским на работу в Россию на должность модельмейстера Императорского фарфорового завода в Санкт-Петербурге. В русском искусстве той поры утвердилось классицистическое направление, и скульптор, будучи приверженцем этого стиля, встретил здесь благодатную почву.
Монумент изображал фельдмаршала Румянцева во весь его исполинский рост в одежде римского воина. С непокрытой головой стоял он, опершись, слегка на ствол дерева, к которому прислонен щит с его фамильным гербом и девизом "Non solum armis ". В правой руке он держит фельдмаршальский жезл, в левой - щит. В ногах помещен свиток бумаг, на одной из которых надпись "Кагул. 1770 г., июль, 21 дня". Проектировал памятник также архитектор Н.А. Львов, а модель скульптуры, как говорилось выше, сделана французским скульптором Рашеттом. Граф Завадовский ежедневно приходил на это место, дабы совершить поклон своему добродетелю.
В качестве еще одного "знака высочайшего почтения и благодарности" к графу Румянцеву, мы можем отметить возведенный алтарь в Церкви Св. Екатерины, который содержал придел во имя Святых апостолов Петра и Павла. Эти апостолы были выбраны не случайно: напрашивается аналогия с именами графа Завадовского и фельдмаршала Румянцева.
Кроме главного усадебного дома, Храма-благодарности и Летнего дворца, на территории парка существовало около пятидесяти так называемых "затей"- всевозможных мраморных и гранитных статуй деятелей того времени, мостиков, беседок, пристаней, водопадов, которые органично вписывались в идею внутреннего убранства и наполнения садово-паркового ансамбля. Статуи располагались вдоль многочисленных дорожек парка, а также служили украшением беседок.
Следует отметить, что "затеи" в дворянских усадьбах появились в России в XVIII-XIX веках и выполняли в основном репрезентативную (показательную) функцию. Затея - это "изюминка" парка.
Одним из таких примеров садовых "затей" являлся Екатерининский парк (1717-1720) в Царском Селе - памятник архитектуры XVIII-XIX вв. , который состоял из двух частей: регулярного старого сада и пейзажного английского парка. Здесь были устроены садовые "затеи": беседки, трельяжи, боскеты; аккуратно подстриженные деревья были высажены правильными рядами вдоль прямых аллей.
Еще одним вариантом оригинальных "затей" является пример усадьбы Кусково, принадлежащей графам Шереметевым. В 1750-1770-х гг. по заказу Петра Шереметева в Кускове была создана обширная усадьба с дворцом, многими "увеселительными затеями", большим парком и прудами. Создание этого ансамбля тесно связано с именами крепостных архитекторов Фёдора Аргунова и Алексея Миронова. Архитектурный комплекс создан в барочно-рокайльном стиле середины XVIII в. Усадебный комплекс был предназначен для пышных приёмов гостей и увеселений. Для этих целей были выстроены парковые павильоны и беседки, оранжерея и кунсткамера, зверинец и охотничий домик. На кусковском пруду существовала небольшая флотилия гребных судов. Раскинувшаяся на 230 гектарах усадьба в дни особенно торжественных приёмов собирала до 30 тысяч гостей. Достойным обрамлением дворцового комплекса и по сей день является французский регулярный парк с красивыми прудами и мраморной скульптурой.
В Ляличах также существовало редкое по тем временам строение на территории дворянской усадьбы - зверинец, обитатели которого населяли рощи и поляны парка. До наших дней дошли письма оставшегося неизвестным гостя Ляличей в период владения усадьбой художником-пейзажистом Николаем Алексеевичем Атрыганьевым (1823-1891). Некоторые подробности жизни Атрыганьевых стали известны благодаря журналу: "Исторический вестник". Вот как незнакомец описывает имение: "После обеда поехали смотреть парк. В парке помещался зверинец, в котором на свободе водились различные дикие животные для охоты. В парке был охотничий домик, сторожки, беседки в виде древних храмов со статуями, много искусственных сооружений и большое озеро, замечательное своей плотиной, основание которой было сделано на сваях, вбитых вплотную одна около другой. На этом озере устраивались грандиозные катания на лодках и на катере с фейерверками и военной музыкой, которая часто бывала в Ляличах, потому что вблизи...стояли войска. Командиры полков и все офицерство подолгу гостили в гостеприимных Ляличах".
На тот момент зверинцы в России были прообразами современных зоопарков. Их можно было встретить в таких "дворянских гнездах", как Кусково, Архангельское.
В качестве фаворита Екатерины П.В. Завадовский пробыл недолго. Уже в середине 1777 года, отчасти вследствие интриг Потёмкина, императрица охладела к Завадовскому и тихо удалила его со двора. Из Петербурга П.В. Завадовский уехал в свое имение Ляличи, но вскоре снова получил вызов императрицы и 8 августа 1777 года опять был в столице. Екатерина II приняла его, - как он выразился – "по умеренности изрядно", и Завадовский мечтал уже о возвращении в прежнее положение, но дальнейшие свидания с государыней и её холодное обращение окончательно убедили его, что "былого не воротишь". В Петербурге Завадовского встретили сначала очень обходительно, так как все думали, что он вызван для занятия важного государственного поста, но по мере того, как он продолжал оставаться без назначений, его оставили без всякого внимания.
Компенсацию за "расставание" Завадовский получил немалую: императрицей единовременно было выплачено 80 000 рублей наличными деньгами, 5 000 рублей пенсии, а также передано 18 000 душ крестьян в Малороссии и 2000 в Польше вкупе с обширными поместьями в Черниговской и Могилёвской губерниях. Кроме того, Завадовский стал владельцем богатейшего серебряного сервиза за 80 тысяч рублей. Удаление от двора не сильно отразилось на финансовом положении графа: в годы приближения ко двору Завадовский УЖЕ был одним из богатейших людей России, а после потери статуса фаворита его ежегодный доход составлял до 100 тыс. рублей. Тем не менее, друзья графа часто упрекали его, что он мало пользуется своим положением и не просит себе наград, называя его "глупцом". Завадовский обычно отвечал, что он "отменно застенчив" и "промолвить" что-либо о себе никак не может. Эта застенчивость усугублялась ещё его глубоким чувством к императрице.
В таком состоянии Завадовский снова вернулся в Ляличи, и снова не надолго. В мае 1778 года Завадовский снова приезжает в Петербург и теперь уже в совершенно иной обстановке. Возможно, по причине угасания своих чувств к государыне, возможно по чьему-то совету, но теперь он был сосредоточен исключительно на государственных делах. Государыня стала возлагать на него разнообразные и значительные обязанности, а вместе с тем снова изменились отношения к нему царедворцев и высокопоставленных лиц.
Интересно, что и после своей отставки с "поста" фаворита императрицы Завадовский всегда хранил верность Екатерине, к которой питал страстную любовь. Об этом говорит и тот факт, что главным украшением его дворца в Ляличах стала статуя Екатерины в натуральную величину.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Как видно из всего вышеупомянутого изобилия приведенных автором фактов и аналогий, степень архитектурной, культурной, а, главное, исторической ценности дворцово-паркового ансамбля в Ляличах является неоспоримой. В сравнении с другими усадьбами, дворцами и ландшафтными парками конца XVIII-начала XIX веков творение графа П.А. Завадовского занимало отнюдь не последнее место по количеству предметов старины, антиквариата и находок практически для любого коллекционера древностей. К сожалению, в силу ряда причин до нашего времени большая часть этих артефактов не сохранилась. Тем не менее, пока еще взору любого туриста, который пожелает побывать на Брянщине, недалеко от небольшого города Сураж, открываются великолепные виды на Храм Екатерины, на остатки дворцовой усадьбы, на уцелевшую часть каскада усадебных прудов... Все это еще напоминает о былом величии имения одного из наиболее образованных и влиятельных людей своей эпохи, фаворита императрицы Екатерины II.
Время берет своё... Зарослѝ бывшие когда-то гордостью усадьбы липовые аллеи, покрылись тиной пруды, являвшие собой пример ландшафтно-паркового искусства, безвозвратно утрачены Храм Благодарности и Летний дворец... Список можно продолжать и дальше. Но пока есть память человеческая, которая через потомков хранит воспоминания, ничего не потеряно, и все еще можно восстановить или воссоздать.
Этим небольшим очерком автор ставил перед собой цель в очередной раз показать и напомнить потомкам, что даже в тяжелых условиях либо полного отсутствия, либо недостатка финансирования есть возможность восстановления некоторых частей бывшей усадьбы. Не только дворец, но парк с каскадом прудов продолжают разрушаться. В этом смысле наиболее целесообразным видится хотя бы частичное сохранение и возрождение Ляличского ансамбля. Благодаря сохранившимся чертежам архитектора А.Я. Белобородова научная реставрация возможна, а, значит, часть из некогда величественных, но, к сожалению, полностью утраченных строений (Храм Благодарности, Летний Дворец) могут быть полностью воссозданы.
Главное - помнить: место, где некогда жили люди, живо, пока оно сохраняется в памяти потомков. Пока еще есть возможность воспроизвести эту память в реальности. Хотя бы частично.