Как жить?
(вступительная статья)

Писатели двумя способами исследуют жизнь – умственным, начинающимся с размышлений о явлениях жизни, и художническим, суть которого – постижение тех же явлений не умом (или, вернее, не только умом), а всей своей человеческой сущностью, или как принято говорить, интуитивно.

Интеллектуальное познание жизни приводит автора к логическому изложению изученного им материала, художническое – к выражению сущности тех же явлений через систему художественных образов. Писатель-беллетрист как бы дает картину жизни, но не просто копию с нее, а преображенную в новую художественную реальность, отчего явления, заинтересовавшие автора и освещенные ярким светом его гения или таланта, предстают перед нами особо зримыми, а иногда и зримыми насквозь.

Предполагается, что истинный писатель дает нам жизнь только в виде художественного ее изображения. Но на деле таких «чистых» авторов не так много, а может быть, и не бывает совсем. Чаще всего писатель является и художником и мыслителем.

Иван Александрович Гончаров издавна считается одним из самых объективных русских писателей, то есть писателем, в произведениях которого личные симпатии или антипатии не выставляются в качестве мерила тех или иных жизненных ценностей. Он дает художественные картины жизни объективно, как бы «добру и злу внимая равнодушно», предоставляя читателю самому, своим собственным умом вершить суд и выносить приговор.

Именно в романе «Обыкновенная история» Гончаров устами сотрудника журнала излагает эту мысль в самом ее чистом виде: «…писатель тогда только, во-первых, напишет дельно, когда не будет находиться под влиянием личного увлечения и пристрастия. Он должен обозревать покойным и светлым взглядом жизнь и людей вообще, – иначе выразит только свое я , до которого никому нет дела». А в статье «Лучше поздно, чем никогда» Гончаров замечает: «…я о себе прежде скажу, что принадлежу к последней категории, то есть увлекаюсь больше всего (как это заметил обо мне Белинский) „своею способностью рисовать“.

И в своем первом романе Гончаров нарисовал картину русской жизни в небольшой деревенской усадьбе и в Петербурге 40-х годов XIX века. Разумеется, Гончаров не мог дать полной картины жизни и деревни и Петербурга, как вообще ни один автор не может этого сделать, потому что жизнь всегда многообразнее любого ее изображения. Посмотрим, получилась ли изображаемая картина объективной, как этого желал автор, или какие-то побочные соображения сделали эту картину субъективной.

Драматическим содержанием романа является та своеобразная дуэль, которую ведут два главных ее персонажа: молодой человек Александр Адуев и его дядя Петр Иваныч. Дуэль увлекательная, динамичная, в которой успех выпадает на долю то одной, то другой стороны. Поединок за право прожить жизнь согласно своим идеалам. А идеалы у дяди и племянника прямо противоположные.

Юный Александр является в Петербург прямо из теплых материнских объятий, с ног до головы одетый в доспехи высоких и благородных душевных порывов, является в столицу не из праздного любопытства, а с тем, чтобы вступить в решительный бой со всем бездушным, расчетливым, гнусным. «Меня влекло какое-то неодолимое стремление, жажда благородной деятельности», – восклицает этот наивный идеалист. И на бой он вызвал не кого-нибудь, а весь мир зла. Этакий маленький доморощенный донкихотик! И ведь тоже начитавшийся и наслушавшийся всяческих благородных бредней.

Тонкая ирония Гончарова, с какой он описывает в начале романа своего юного героя – его отъезд из дома, клятвы в вечной любви Сонечке и другу своему Поспелову, первые его робкие шаги в Петербурге, – именно этот весьма насмешливый взгляд Гончарова на своего юного героя делает образ Адуева-младшего милым нашему сердцу, но уже заранее предопределяет исход борьбы племянника и дяди. К истинным героям, способным на великие подвиги, авторы не относятся с иронией.

А вот и противная сторона: столичный житель, владелец стекольного и фарфорового завода, чиновкник особых поручений, человек трезвого ума и практического смысла, тридцатидевятилетний Петр Иваныч Адуев – второй герой романа. Гончаров наделяет его и юмором, и даже сарказмом, но сам не относится к этому своему детищу с иронией, что заставляет нас предполагать: вот он, истинный герой романа, вот тот, на кого автор предлагает нам взять равнение.

Два этих характера, заинтересовавшие Гончаров, были ярчайшими типа своего времени. Родоначальником первого явился Владимир Ленский, второго – сам Евгений Онегин, хотя и в сильно преображенном виде. Замечу здесь в скобках, что и холодность Онегина, его опытность терпят точно такой же крах, как и опытность и значение жизни Петра Иваныча Адуева.

Еще смутно ощущая цельность своего романа, Гончаров пишет: «…в встрече мягкого, избалованного ленью и барством, мечтателя-племянника с практическим дядей – выразился намек на мотив, который едва только начал разыгрываться в самом бойком центре – в Петербурге. Мотив этот – слабое мерцание сознания необходимости труда, настоящего, не рутинного, а живого дела в борьбе со всероссийским застоем».

Гончарову очень хочется взять себе в образец именно этого человека «живого дела», и не только себе, но и предложить его вниманию читателя именно в качестве образца.

С каким блеском написаны диалоги дядюшки и племянника! Как спокойно, уверенно, безапеляционно разбивает дядя своего горячего, но не вооруженного страшным оружием логики и опыта племянника! И каждая критическая фраза убийственна, неотразима. Неотразима оттого, что он говорит правду. Тяжелую, иногда даже обидную и беспощадную, но именно правду.

Вот он высмеивает «вещественные знаки… невещественных отношений» – колечко и локон, подаренные Сонечкой при прощании уезжающему в столицу любимому Сашеньке. «И это ты вез за тысячу пятьсот верст?.. Лучше бы ты привез еще мешок сушеной малины», – советует дядя и швыряет в окно бесценные для Александра символы вечной любви. Александру кажутся дикими и холодными слова дяди и его поступки. Может ли он забыть свою Сонечку? Никогда!..

Увы, прав оказался дядя. Прошло совсем немного времени, и Александр влюбляется в Наденьку Любецкую, влюбляется со всем пылом молодости, со свойственной его натуре страстностью, безотчетно, бездумно!.. Сонечка забыта совершенно. Он даже не только ни разу не вспомнит ее, но и забудет ее имя. Любовь к Наденьке заполнит Александра целиком!.. Конца не будет его лучезарному счастью. Какое тут может быть дело, о котором твердит дядя, какая работа, когда он, можно сказать, денно и нощно пропадает за городом у Любецких! Ах, уж этот дядя, у него на уме только дело. Бесчувственный!.. Как у него язык поворачивается говорить, что Наденька, его Наденька, это божество, это совершенство, может его надуть. «Она обманет! Этот ангел, эта олицетворенная искренность…» – восклицает юный Александр. «А все-таки женщина, и, вероятно, обманет», – отвечает дядя. Ох, эти трезвые, беспощадные ум и опыт. Тяжело!.. Но правда: Наденька обманула. Она влюбилась в графа, и Александр получает отставку. Вся жизнь сразу же окрасилась в черный цвет. А дядя твердит: я же предупреждал тебя!..

Александр терпит крах решительно по всем статьям – в любви, в дружбе, в порывах к творчеству, в работе. Всё, решительно всё, чему учили его учителя и книги, все оказалось вздором и с легким хрустом разлеталось под железной поступью трезвого рассудка и практического дела. В самой напряженной сцене романа, когда Александр доведен до отчаяния, запил, опустился, воля его атрофирована, интерес к жизни исчез полностью, дядя последний лепет оправдания племянника парирует: «Чего я требовал от тебя – не я все это выдумал». «Кто же? – спросила Лизавета Александровна (жена Петра Иваныча – В.Р.). – Век».

Вот где открылась главная мотивировка поведения Петра Иваныча Адуева. Веление века! Век требовал! «Посмотри-ка, – взывает он, – на нынешнюю молодежь: что за молодцы! Как все кипит умственною деятельностью, энергией, как ловко и легко расправляются они со всем этим вздором, что на вашем старом языке называется треволнениями, страданиями… и черт знает что еще!»

Вот она, кульминационная точка романа! Вот он, решающий удар противника! Таков век! «Так непременно и надо следовать всему, что выдумает твой век?.. Так все и свято, все и правда?» – «Все и свято!» – категорически отрезает Петр Иваныч.

Проблема, как надо жить – чувством или разумом, можно сказать, вечная проблема. Как это ни удивительно, но, встречаясь со студентами Московского полиграфического института, я получил записку такого содержания: «Скажите, пожалуйста, как лучше жить – сердцем или умом?» И это в 1971 году! Через сто двадцать пять лет после того, как написан роман «Обыкновенная история».

Есть в романе одно чрезвычайно примечательное место. «По-вашему, и чувством надо управлять, как паром, – заметил Александр, – то выпустить немного, то вдруг остановить, открыть клапан или закрыть…» – «Да, этот клапан недаром природа дала человеку – это рассудок…»

На протяжении всего романа читатель следит за этими двумя способами проживания жизни – чувством и рассудком. Порою кажется, что Гончаров в самой категорической форме советует нам жить разумно и только разумно, во всяком случае, поверять разумом чувство, как Сальери алгеброй гармонию. Но это Гончаров-мыслитель, человек размышляющий. И будь автор романа только таковым, он непременно и «доказал» бы нам, что жить необходимо разумно. Однако Гончаров прежде всего художник, да еще реалистический художник. Он изображает явление таким, каково оно есть, а не таким, каким ему бы хотелось его видеть. Как сын своего века Гончаров целиком за Адуева-старшего, он сам в этом признается: «В борьбе дяди с племянником отразилась и тогдашняя, только что начавшаяся ломка старых понятий и нравов – сентиментальности, карикатурного преувеличения чувства дружбы и любви, поэзия праздности, семейная и домашняя ложь напускных, в сущности небывалых чувств… Все это – отживало, уходило; являлись слабые проблески новой зари, чего-то трезвого, делового, нужного».

В фигуре Адуева-старшего Гончаров чувствовал нового человека. И чувствовал верно – это шел именно новый человек. На него возлагал надежды Иван Александрович.

Кто же такой Петр Иваныч Адуев, этот образец для подражания, этот человек дела и трезвого ума? Исторически всем нам он давно ясен. Этот новый тип, идущий на смену людям обветшавшего феодального уклада, – капиталист. А капиталист во все времена, с самого своего рождения, и во всех странах един – это человек дела и расчета.

Сколько раз в романе Адуев-старший произносит слова о деле и о расчете. Расчет в деле. Расчет в дружбе. Расчет в любви. Расчет в женитьбе… И это слово никогда не звучит в его устах осуждающе. Даже в вопросах творчества расчет. «Уверен ли ты, что у тебя есть талант? Без этого ведь ты будешь чернорабочий в искусстве – что ж хорошего? Талант – другое дело: можно работать; много хорошего сделаешь, и притом это капитал – стоит твоих ста душ». – «Вы и это измеряете деньгами?» – «А чем же прикажешь? чем больше тебя читают, тем больше платят денег».

Вот он, расчет, выраженный в самой реальной своей реальности – в деньгах. Все меряется деньгами!

«– Вы никак не можете представить себе безденежного горя! – Что ж за горе, если оно медного гроша не стоит…»

Капиталист… Мера ценности – деньги.

Гончаров – мыслитель, социолог – хочет увидеть идеал в новом типе человека, в Петре Иваныче Адуеве. Хочет… Но Гончаров-художник не дает возможности затуманиться глазам Гончарова – человека размышляющего. В познании истины художник в известном смысле более точен, нежели мыслитель, ибо «художественная литература, – по меткому выражению А.П. Чехова, – потому и называется художественной, что рисует жизнь такою, какова она есть на самом деле. Ее назначение – правда безусловная и честная».

С чувством бесспорного превосходства, с высоты своего возраста и опыта, с вершины своего знания жизни сокрушает дядя наивную и чистую веру племянника в «мира совершенство», и сокрушает с большим успехом. Вот что творится в душе когда-то пылкого, юного Александра:

«Вглядываясь в жизнь, вопрошая сердце, голову, он с ужасом видел, что ни там ни сям не осталось ни одной мечты, ни одной розовой надежды: все уже было назади; туман рассеялся; перед ним разостлалась, как степь, голая действительность. Боже! какое необозримое пространство! какой скучный безотрадный вид! Прошлое погибло, будущее уничтожено, счастья нет: все химера – а живи!»

Адуев-младший опускается до самого жалкого состояния и доходит до попытки самоубийства. Гончаров не щадит своего героя – развенчивает полностью. Нет сомнений: да, именно так и бывает с разочаровавшимися в жизни людьми.

«Научите же меня, дядюшка, по крайней мере, что мне делать теперь? Как вы вашим умом разрешите эту задачу?» – восклицает в полном бессилии Александр. И получает ответ: «Что делать? Да… ехать в деревню».

И, проклиная город, где он похоронил свои лучшие чувства и утратил жизненные силы, Александр возвращается к «весям и пажитям»: едет назад в деревню. Александр не одержал победы. Ее одержал дядя. Одержал полностью.

Напрасно Александр едет в деревню, надеясь там на чудо воскрешения. Воскрешение невозможно, возможно только преображение. И оно происходит. Как это ни странно, но именно в деревне Александр начал тосковать по Петербургу, тому самому злому, мрачному, бездушному Петербургу, который он так недавно предавал анафеме. В мозгу преображенного Александра зашевелились новые мысли: «Чем дядюшка лучше меня? Разве я не могу отыскать себе дороги?.. нельзя же погибнуть здесь!.. А моя карьера, а фортуна?.. я только очень отстал… да за что же?..» И Александр Федорыв Адуев мчится обратно в Петербург делать свою карьеру и фортуну!

«…к вам приедет не сумасброд, не мечтатель, не разочарованный, не провинциал, а просто человек, каких в Петербурге много и каким бы давно мне пора быть», – пишет он тетушке.

Я давно заметил такое явление жизни: некоторые молодые люди, склонные к идеализации действительности, мечущие громы и молнии против любых проявлений человеческих слабостей, требующие от других идеального поведения, – повзрослев и увидав своих сверстников, людей, может быть, и не таких уж идеальных, ушедших далеко вперед по пути обыкновенного жизненного продвижения, вдруг как бы спохватываются и начинаются их догонять. Догонять во что бы то ни стало! И тут эти самые милые требовательные идеалисты превращаются в людей чрезвычайно практических, не брезгающих никакими средствами в достижении их запоздалых целей, и куда более скверных, нежели те, кого они так недавно упрекали во всех смертных грехах.

То же произошло и с Александром. Наивный, чистый провинциал-идеалист становится, попросту говоря, чудовищем. Гончаров развенчал своего героя до конца. Вот, как бы говорит автор, таков конец человека, входящего в жизнь с надуманными представлениями о ней. Сначала он разбивает свой идеальный лоб о реальные острые углы жизни, потом этот лоб твердеет и на нем, этом лбу, вырастает твердый нарост, человек становится носорогом.

Но каковы же плоды победы Петра Иваныча, любимого героя автора? Героя, в котором Гончаров видел человека дела, человека труда, способного на борьбу со всероссийским застоем? Как это ни странно и даже ни алогично, плоды победы дядюшки один другого горше. Человек реального взгляда на вещи сначала духовно убил своего племянника, который по-своему был даже мил его сердцу, и чуть не довел до чахотки любимую жену Лизавету Александровну. В конце концов Петр Иваныч собирается продать свой завод, бросить службу, отказаться от звания тайного советника и мечтает об одном – уехать в Италию, где, может быть, ему удастся продлить жизнь своей жены.

Племянник превратился в дядю, да еще с «припеком»! Дядя в какой-то степени превращается в племянника. Совершенно невольно Гончаров, доказывающий нам преимущества трезвого разума и расчета, криком кричит о том, что любовь к людям выше всякого расчета и бездушного дела. Именно как истинный художник Гончаров не видел в свое время выхода из этой драматической коллизии: возможности сочетать большое дело с истинно человеческой сущностью. Всякое дело, если оно является только средством личного преуспеяния, становится тяжким, а порой и гибельным для причастных к нему людей. Мир предпринимательства жесток.

Гончаров-мыслитель и Гончаров-художник боролись на протяжении всего романа. Победил Гончаров-художник. И мы с полным правом можем отнести его к тем выдающимся писателям прошлого века, реализм которых, по словам Ф.Энгельса, «может проявиться даже независимо от взглядов».

Юношу или девушку, приславших мне записку с вопросом: «Как жить – чувством или разумом?» – я попросил бы прочесть и перечесть «Обыкновенную историю». Правда, в романе Гончарова не найти прямого ответа на такой вопрос. Но этот старый роман очень поможет молодым людям самостоятельно найти ответы на некоторые важные вопросы, которые ставит перед ними век двадцатый.

Виктор Розов

Часть первая

I

Однажды летом, в деревне Грачах, у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой, все в доме поднялись с рассветом, начиная с хозяйки до цепной собаки Барбоса.

Только единственный сын Анны Павловны, Александр Федорыч, спал, как следует спать двадцатилетнему юноше, богатырским сном; а в доме все суетились и хлопотали. Люди ходили на цыпочках и говорили шепотом, чтобы не разбудить молодого барина. Чуть кто-нибудь стукнет, громко заговорит, сейчас, как раздраженная львица, являлась Анна Павловна и наказывала неосторожного строгим выговором, обидным прозвищем, а иногда, по мере гнева и сил своих, и толчком.

На кухне стряпали в трое рук, как будто на десятерых, хотя все господское семейство только и состояло, что из Анны Павловны да Александра Федорыча. В сарае вытирали и подмазывали повозку. Все были заняты и работали до поту лица. Барбос только ничего не делал, но и тот по-своему принимал участие в общем движении. Когда мимо его проходил лакей, кучер или шмыгала девка, он махал хвостом и тщательно обнюхивал проходящего, а сам глазами, кажется, спрашивал: «Скажут ли мне, наконец, что у нас сегодня за суматоха?»

А суматоха была оттого, что Анна Павловна отпускала сына в Петербург на службу, или, как она говорила, людей посмотреть и себя показать. Убийственный для нее день! От этого она такая грустная и расстроенная. Часто, в хлопотах, она откроет рот, чтоб приказать что-нибудь, и вдруг остановится на полуслове, голос ей изменит, она отвернется в сторону и оботрет, если успеет, слезу, а не успеет, так уронит ее в чемодан, в который сама укладывала Сашенькино белье. Слезы давно кипят у ней в сердце; они подступили к горлу, давят грудь и готовы брызнуть в три ручья; но она как будто берегла их на прощанье и изредка тратила по капельке.

Не одна она оплакивала разлуку: сильно горевал тоже камердинер Сашеньки, Евсей. Он отправлялся с барином в Петербург, покидал самый теплый угол в дому, за лежанкой, в комнате Аграфены, первого министра в хозяйстве Анны Павловны и – что всего важнее для Евсея – первой ее ключницы.

За лежанкой только и было места, чтоб поставить два стула и стол, на котором готовился чай, кофе, закуска. Евсей прочно занимал место и за печкой и в сердце Аграфены. На другом стуле заседала она сама.

История об Аграфене и Евсее была уж старая история в доме. О ней, как обо всем на свете, поговорили, позлословили их обоих, а потом, так же как и обо всем, замолчали. Сама барыня привыкла видеть их вместе, и они блаженствовали целые десять лет. Многие ли в итоге годов своей жизни начтут десять счастливых? Зато вот настал и миг утраты! Прощай, теплый угол, прощай, Аграфена Ивановна, прощай, игра в дураки, и кофе, и водка, и наливка – все прощай!

Евсей сидел молча и сильно вздыхал. Аграфена, насупясь, суетилась по хозяйству. У ней горе выражалось по-своему. Она в тот день с ожесточением разлила чай и вместо того, чтоб первую чашку крепкого чаю подать, по обыкновению, барыне, выплеснула его вон: «никому, дескать, не доставайся», и твердо перенесла выговор. Кофе у ней перекипел, сливки подгорели, чашки валились из рук. Она не поставит подноса на стол, а брякнет; не отворит шкафа и двери, а хлопнет. Но она не плакала, а сердилась на все и на всех. Впрочем, это вообще было главною чертою в ее характере. Она никогда не была довольна; все не по ней; всегда ворчала, жаловалась. Но в эту роковую для нее минуту характер ее обнаруживался во всем своем пафосе. Пуще всего, кажется, она сердилась на Евсея.

– Аграфена Ивановна!.. – сказал он жалобно и нежно, что не совсем шло к его длинной и плотной фигуре.

– Ну, что ты, разиня, тут расселся? – отвечала она, как будто он в первый раз тут сидел. – Пусти прочь: надо полотенце достать.

– Эх, Аграфена Ивановна!.. – повторил он лениво, вздыхая и поднимаясь со стула и тотчас опять опускаясь, когда она взяла полотенце.

– Только хнычет! Вот пострел навязался! Что это за наказание, господи! и не отвяжется!

И она со звоном уронила ложку в полоскательную чашку.

– Аграфена! – раздалось вдруг из другой комнаты, – ты никак с ума сошла! разве не знаешь, что Сашенька почивает? Подралась, что ли, с своим возлюбленным на прощанье?

– Не пошевелись для тебя, сиди, как мертвая! – прошипела по-змеиному Аграфена, вытирая чашку обеими руками, как будто хотела изломать ее в куски.

– Прощайте, прощайте! – с громаднейшим вздохом сказал Евсей, – последний денек, Аграфена Ивановна!

– И слава богу! пусть унесут вас черти отсюда: просторнее будет. Да пусти прочь, негде ступить: протянул ноги-то!

Он тронул было ее за плечо – как она ему ответила! Он опять вздохнул, но с места не двигался; да напрасно и двинулся бы: Аграфене этого не хотелось. Евсей знал это и не смущался.

– Кто-то сядет на мое место? – промолвил он, все со вздохом.

– Леший! – отрывисто отвечала она.

– Дай-то бог! лишь бы не Прошка. А кто-то в дураки с вами станет играть?

– Ну хоть бы и Прошка, так что ж за беда? – со злостью заметила она. Евсей встал.

– Вы не играйте с Прошкой, ей-богу, не играйте! – сказал он с беспокойством и почти с угрозой.

– А кто мне запретит? ты, что ли, образина этакая?

– Матушка, Аграфена Ивановна! – начал он умоляющим голосом, обняв ее за талию, сказал бы я, если б у ней был хоть малейший намек на талию.

Она отвечала на объятие локтем в грудь.

– Матушка, Аграфена Ивановна! – повторил он, – будет ли Прошка любить вас так, как я? Поглядите, какой он озорник: ни одной женщине проходу не даст. А я-то! э-эх! Вы у меня, что синь-порох в глазу! Если б не барская воля, так… эх!..

Он при этом крякнул и махнул рукой. Аграфена не выдержала: и у ней, наконец, горе обнаружилось в слезах.

– Да отстанешь ли ты от меня, окаянный? – говорила она плача, – что мелешь, дуралей! Свяжусь я с Прошкой! разве не видишь сам, что от него путного слова не добьешься? только и знает, что лезет с ручищами…

– И к вам лез? Ах, мерзавец! А вы, небось, не скажете! Я бы его…

– Полезь-ка, так узнает! Разве нет в дворне женского пола, кроме меня? С Прошкой свяжусь! вишь, что выдумал! Подле него и сидеть-то тошно – свинья свиньей! Он, того и гляди, норовит ударить человека или сожрать что-нибудь барское из-под рук – и не увидишь.

– Уж если, Аграфена Ивановна, случай такой придет – лукавый ведь силен, – так лучше Гришку посадите тут: по крайности малый смирный, работящий, не зубоскал…

– Вот еще выдумал! – накинулась на него Аграфена, – что ты меня всякому навязываешь, разве я какая-нибудь… Пошел вон отсюда! Много вашего брата, всякому стану вешаться на шею: не таковская! С тобой только, этаким лешим, попутал, видно, лукавый за грехи мои связаться, да и то каюсь… а то выдумал!

– Бог вас награди за вашу добродетель! как камень с плеч! – воскликнул Евсей.

– Обрадовался! – зверски закричала она опять, – есть чему радоваться – радуйся!

И губы у ней побелели от злости. Оба замолчали.

– Аграфена Ивановна! – робко сказал Евсей немного погодя.

– Ну, что еще?

– Я ведь и забыл: у меня нынче с утра во рту маковой росинки не было.

– Только и дела!

– С горя, матушка.

Она достала с нижней полки шкафа, из-за головы сахару, стакан водки и два огромные ломтя хлеба с ветчиной. Все это давно было приготовлено для него ее заботливой рукой. Она сунула ему их, как не суют и собакам. Один ломоть упал на пол.

– На вот, подавись! О, чтоб тебя… да тише, не чавкай на весь дом.

Она отвернулась от него с выражением будто ненависти, а он медленно начал есть, глядя исподлобья на Аграфену и прикрывая одною рукою рот.

Между тем в воротах показался ямщик с тройкой лошадей. Через шею коренной переброшена была дуга. Колокольчик, привязанный к седелке, глухо и несвободно ворочал языком, как пьяный, связанный и брошенный в караульню. Ямщик привязал лошадей под навесом сарая, снял шапку, достал оттуда грязное полотенце и отер пот с лица. Анна Павловна, увидев его из окна, побледнела. У ней подкосились ноги и опустились руки, хотя она ожидала этого. Оправившись, она позвала Аграфену.

– Поди-ка на цыпочках, тихохонько, посмотри, спит ли Сашенька? – сказала она. – Он, мой голубчик, проспит, пожалуй, и последний денек: так и не нагляжусь на него. Да нет, куда тебе! ты, того гляди, влезешь как корова! я лучше сама…

– Поди-ка ты, не корова! – ворчала Аграфена, воротясь к себе. – Вишь, корову нашла! много ли у тебя этаких коров-то?

Навстречу Анне Павловне шел и сам Александр Федорыч, белокурый молодой человек, в цвете лет, здоровья и сил. Он весело поздоровался с матерью, но, увидев вдруг чемодан и узлы, смутился, молча отошел к окну и стал чертить пальцем по стеклу. Через минуту он уже опять говорил с матерью и беспечно, даже с радостью смотрел на дорожные сборы.

– Что это ты, мой дружок, как заспался, – сказала Анна Павловна, – даже личико отекло? Дай-ка вытру тебе глаза и щеки розовой водой.

– Нет, маменька, не надо.

– Чего ты хочешь позавтракать: чайку прежде или кофейку? Я велела сделать и битое мясо со сметаной на сковороде – чего хочешь?

– Все равно, маменька.

Анна Павловна продолжала укладывать белье, потом остановилась и посмотрела на сына с тоской.

– Саша!.. – сказала она через несколько времени.

– Чего изволите, маменька?

Она медлила говорить, как будто чего-то боялась.

– Куда ты едешь, мой друг, зачем? – спросила она, наконец, тихим голосом.

– Как куда, маменька? в Петербург, затем… затем… чтоб…

– Послушай, Саша, – сказала она в волнении, положив ему руку на плечо, по-видимому с намерением сделать последнюю попытку, – еще время не ушло: подумай, останься!

– Остаться! как можно! да ведь и… белье уложено, – сказал он, не зная, что выдумать.

– Уложено белье! да вот… вот… вот… гляди – и не уложено.

Она в три приема вынула все из чемодана.

– Как же это так, маменька? собрался – и вдруг опять! Что скажут…

Он опечалился.

– Я не столько для себя самой, сколько для тебя же отговариваю. Зачем ты едешь? Искать счастья? Да разве тебе здесь нехорошо? разве мать день-деньской не думает о том, как бы угодить всем твоим прихотям? Конечно, ты в таких летах, что одни материнские угождения не составляют счастья; да я и не требую этого. Ну, погляди вокруг себя: все смотрят тебе в глаза. А дочка Марьи Карповны, Сонюшка? Что… покраснел? Как она, моя голубушка – дай бог ей здоровья – любит тебя: слышь, третью ночь не спит!

– Вот, маменька, что вы! она так…

– Да, да, будто я не вижу… Ах! чтоб не забыть: она взяла обрубить твои платки – «я, говорит, сама, сама, никому не дам, и метку сделаю», – видишь, чего же еще тебе? Останься!

Он слушал молча, поникнув головой, и играл кистью своего шлафрока.

– Что ты найдешь в Петербурге? – продолжала она. – Ты думаешь, там тебе такое же житье будет, как здесь? Э, мой друг! Бог знает, чего насмотришься и натерпишься: и холод, и голод, и нужду – все перенесешь. Злых людей везде много, а добрых не скоро найдешь. А почет – что в деревне, что в столице – все тот же почет. Как не увидишь петербургского житья, так и покажется тебе, живучи здесь, что ты первый в мире; и во всем так, мой милый! Ты же воспитан, и ловок, и хорош. Мне бы, старухе, только оставалось радоваться, глядя на тебя. Женился бы, послал бы бог тебе деточек, а я бы нянчила их – и жил бы без горя, без забот, и прожил бы век свой мирно, тихо, никому бы не позавидовал; а там, может, и не будет хорошо, может, и помянешь слова мои… Останься, Сашенька, – а?

Он кашлянул и вздохнул, но не сказал ни слова.

– А посмотри-ка сюда, – продолжала она, отворяя дверь на балкон, – и тебе не жаль покинуть такой уголок?

С балкона в комнату пахнуло свежестью. От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени. Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой – темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью. А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.

Анна Павловна, прикрыв одной рукой глаза от солнца, другой указывала сыну попеременно на каждый предмет.

– Погляди-ка, – говорила она, – какой красотой бог одел поля наши! Вон с тех полей одной ржи до пятисот четвертей сберем; а вон и пшеничка есть, и гречиха; только гречиха нынче не то, что прошлый год: кажется, плоха будет. А лес-то, лес-то как разросся! Подумаешь, как велика премудрость божия! Дровец с своего участка мало-мало на тысячу продадим. А дичи, дичи что! и ведь все это твое, милый сынок: я только твоя приказчица. Погляди-ка, озеро: что за великолепие! истинно небесное! рыба так и ходит; одну осетрину покупаем, а то ерши, окуни, караси кишмя-кишат: и на себя и на людей идет. Вон твои коровки и лошадки пасутся. Здесь ты один всему господин, а там, может быть, всякий станет помыкать тобой. И ты хочешь бежать от такой благодати, еще не знаешь куда, в омут, может быть, прости господи… Останься!

Он молчал.

– Да ты не слушаешь, – сказала она. – Куда это ты так пристально загляделся?

Он молча и задумчиво указал рукой вдаль. Анна Павловна взглянула и изменилась в лице. Там, между полей, змеей вилась дорога и убегала за лес, дорога в обетованную землю, в Петербург. Анна Павловна молчала несколько минут, чтоб собраться с силами.

– Так вот что! – проговорила она, наконец, уныло. – Ну, мой друг, бог с тобой! поезжай, уж если тебя так тянет отсюда: я не удерживаю! По крайней мере не скажешь, что мать заедает твою молодость и жизнь.

Глава 1

Летом в деревне Грачах единственный сын небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой Александр Фёдорыч решает уехать в Петербург на службу. Это двадцатилетний «белокурый молодой человек в цвете лет, здоровья и сил». С утра в доме все хлопочут.

Собираясь, Анна Павловна оплакивает разлуку с сыном. Вместе с барином уезжает камердинер Саши Евсей, возлюбленный ключницы Аграфёны.

Анна Павловна пытается отговорить сына от поездки, она не мыслит своей жизни без него, поэтому просит не искать счастья в Петербурге, где его ждёт холод и голод, а жениться на дочери Марьи Карповны Сонюшке, в которую влюблён Александр, жить на природе и наслаждаться её красотой и богатством.

Но Александру тесен домашний мир. Будущее представляется ему в радужном свете, его зовут слава и большая любовь. Он мечтает принести пользу отечеству. Александр окончил университет, у него разносторонние наклонности, да ещё он пишет стихи.

В последнем напутствии Анна Павловна велит Саше ходить в церковь, соблюдать посты, беречь здоровье и деньги. Мать обещает присылать сыну 2500 рублей в год. Анна Павловна советует жениться по любви, на что Александр возражает, что никогда не забудет Софию, и обещает помнить мать.

Приезжают сосед Антон Иваныч, священник, Марья Карповна с дочерью Соней. Отслужив обедню, садятся за стол. В момент отъезда появляется друг Александра Поспелов, прискакавший за 160 вёрст. Перед отъездом Соня дарит Александру волосы и колечко. Мать Евсея благословляет сына, а Анна Павловна обещает женить его на Аграфёне, если он будет хорошо служить. Всех тяготит расставание.

Глава 2

Александр приезжает в Петербург и приходит к своему дяде Петру Ивановичу Адуеву, который был 17 лет назад, в 20 лет, отправлен в Петербург старшим братом, отцом Александра. Пётр Иванович - человек с деньгами, служит чиновником особых поручений, совладелец стеклянного и фарфорового заводов. Александр принес дяде гостинцы от матери: кадочку мёду, мешок сушёной малины, два куска полотна, варенье, а также три письма: от соседа Василия Тихоныча Заезжалова, который просит решить его дела и тяжбы в Петербурге; от давно влюблённой в него сестры жены брата Марьи Горбатовой с напоминанием о жёлтом цветке, сорванном когда-то дядей в озере; от невестки с просьбой позаботиться о её сыне.

Дядя сначала велит слуге сказать, что он уехал на завод и вернётся через 3 месяца. Но вспоминает, как добра к нему была жена брата, и отменяет свой приказ. Дядя начинает учить племянника петербургской жизни: не обниматься, говорить проще, денег у дяди не просить, не навязываться. Также дядя рассказывает, в каких комнатах жить, как и где обедать и ужинать. Пётр Иванович решает не давать Александру советы, а только высказывать своё мнение.

Гуляя по городу, Александр сравнивает Петербург с провинциальным городом и тоскует: нет природы и простора, дома однообразны, люди равнодушны. Но Адмиралтейство и Медный Всадник примиряют Александра с действительностью. Дядя рефреном повторяет слова: «Напрасно ты приезжал».

Дядюшка выбрасывает в канал волосы и колечко Софьи и советует забыть её, потому что нужно делать дело, а любовь – приятное развлечение. Дядя нашёл племяннику место в отделении департамента: «Смотри, читай, учись да делай, что заставят». Александр поступает на старший оклад 750 рублей, а с наградой тысяча.

Пётр Иваныч пренебрежительно относится к стихам Александра: «Уверен ли ты, что у тебя есть талант? Без этого ведь ты будешь чернорабочий в искусстве...» Дядя велит слуге Василию оклеить ими стены, а вместо этого предлагает племяннику «литературное занятие» - переводы немецких статей о сельском хозяйстве, а это две тысячи двести рублей в месяц.

Глава 3

Прошло два года. Александр возмужал и усвоил уроки дяди, научился владеть собой. Он продолжает работать в департаменте, переводить статьи о сельском хозяйстве, пишет стихи, повести, очерки. Но юноша мечтает о любви. Через несколько месяцев он признаётся дядюшке, что влюблён в Наденьку Любецкую. Дядя предупреждает, что жениться надо не по любви, а с расчётом, любовь должна быть не дикой, а рассудочной. Дядя объявляет, что собирается жениться именно так: «Мужа с женой связывают общие интересы, обстоятельства, одна судьба...» Вечной любви не бывает, спокойно жить можно в деревне, а в городе нужно делать дело.

Глава 4

День Александра делится на две части: утром он работает в департаменте и грезит о даче Любецких, а вечером бывает на этой даче. Описан один из дней Александра. После 4 часов, наскоро пообедав, Александр поплыл на лодке по Неве на дачу Любецких. Через час он увидел Наденьку, которая не была красавицей, но имела «ум пылкий, сердце своенравное и непостоянное». Мать воспитывала её сама, без гувернантки, очень мягко. Наденька ждала уже 2 часа, даже не обедала. Только вечером влюблённые смогли уединиться в саду, где Александр поцеловал Наденьку. Они рассуждают о своём счастье. Наденька боится, что эта минута счастья больше не повторится. Но Александр уверен, что их любовь особенная. Он, счастливый, уплывает уже на рассвете, отужинав простоквашей.

Глава 5

Александр чувствует себя счастливым, забрасывает службу и журнальные труды. Дядюшка просит его оставить пустяки и предупреждает, что денег не даст. Александр говорит, что ему довольно, считает, что он один на свете так любит и любим. Он или у Наденьки, или сидит дома в одиночестве, творя «особый мир» грёз, на службу ходит редко, к редактору не ходит. Всё, что напоминало ему о работе, он спрятал подальше, пишет стихи, которые Наденька переписывает, учит наизусть и читает ему. Его стихи печатают в журнале, куда он посылает их под другим именем. С дядей он не видится целыми месяцами, хотя тот приглашал его обедать каждый день.

Александр отправляет повесть и комедию в журнал, несмотря на возражения дяди, но ему всё возвращают с советом трудиться. Александр не понимает, зачем трудиться, если есть талант.

Прошёл год, назначенный Наденькой как испытательный срок. Александр решается поговорить с её матерью, но у той как раз сосед граф Новинский, молодой, красивый и обходительный. Александру он не нравится, юноша ведёт себя по отношению к графу невежливо и нелюбезно.

Несколько раз Александр застаёт графа у Любецких, а однажды видит с лодки, как Наденька гуляет по саду с графом. В следующий приезд Александра граф и Наденька уезжают кататься на лошадях. Мать Наденьки рассказывает Александру, что девушка о нём и не думает, уже полторы недели по три часа ездит с графом. Наконец в саду Александр пытается объясниться с Наденькой и требует, чтобы граф не приходил. Наденька в испуге убегает.

После возвращения с дачи в город Любецкие Адуева не приглашают. Он приходит сам и настойчиво спрашивает, заменил ли его кто-нибудь в сердце Наденьки. После долгих мучений она отвечает утвердительно. Александр так рыдает без слёз на последней ступени лестницы в сенях, что дворник и его жена принимают его рыдания за вой собаки.

Глава 6

В тот же вечер Александр приходит к дяде и рассказывает о своём горе, прося о помощи - быть секундантом на дуэли с графом. Дядя отговаривает от дуэли, потому что в наше время дуэль другая: нужно постепенно открывать и поражать слабые стороны соперника вежливо, хладнокровно, терпеливо, не унижая, чтобы он показался женщине обыкновенным человеком.

Дядя рассказывает племяннику, что жену нужно воспитывать, но так, чтобы она не заметила. Но дядюшкина жена подслушивает под дверью. Дядя уверяет, что Наденька не виновата, что полюбила другого, советует заняться делом и стыдит племянника за то, что он плачет. Тётушка по-женски утешает Александра.

Часть вторая

Глава 1

Прошёл год. Александр презирает Наденьку и графа, Лизавета Александровна утешает его и задумывается о том, любит ли её муж, который никогда не говорил ей о любви, но заботится о спокойствии и богатстве её жизни. А Лизавета Александровна готова перенести все страдания страсти, чтобы жить полной жизнью. Она видит в муже и племяннике две крайности: «Один восторжен до сумасбродства, другой – ледян до ожесточения».

Александр жалуется на скуку жизни, пустоту души, тоску. Он рассказывает Лизавете Александровне о встрече со старым приятелем Поспеловым, который показался ему недостаточно сердечным. Лизавете Александровне жаль «пылкого, но ложно направленного сердца». Она смогла утешить племянника в любви, сразу очернив Наденьку, но о дружбе просит поговорить мужа. Дядя спрашивает племянника, что такое дружба. Племянник цитирует французских романистов, у которых дружба представлена героически, а любовь – романтически.

Александр всех людей сравнивает с животными из басен Крылова. При этом себя он считает лишённым недостатков. Дядюшка обвиняет его в неблагодарности старому другу, дяде и тёте, матери, которой сын уже 4 месяца не писал. Александр глубоко раскаивается. Теперь он презирает не только всех людей, но и себя. Тётушка берёт с Александра обещание творить, дядюшка считает, что у того нет таланта, а нужно выслужиться, нажить денег, выгодно жениться – и в этом счастье.

Глава 2

Александр осознаёт, что до сих пор не понимал себя самого. Он решает доказать дяде, что есть иная жизнь, кроме жалкой карьеры, поэтому неутомимо работает, пишет стихи и повесть, но дяде она не нравится. Пётр Иваныч отправляет повесть в журнал своему приятелю под собственным именем. Приятель считает, что повесть написал озлобленный на весь мир молодой человек с фальшивым взглядом на жизнь. Теперь Александр не верит и в свой талант, сжигает всё своё творчество и даже статьи о сельском хозяйстве: «Я свободен!»

Дядя просит племянника об одолжении: его компаньон Сурков волочится за вдовой Тафаевой и тратит на неё много денег, поэтому Александр должен влюбить её в себя. Александр не уверен в счастливом исходе, но соглашается помочь дяде.

Глава 3

Вдове Юлии Павловне 23-24 года, она слабонервна, но хорошенькая, умная и грациозная. Юлия была воспитана на французских романах, «Евгении Онегине». Она вышла замуж за Тафаева, «обыкновенного мужа», но при чинах, деньгах, с крестом. Пять лет провела она в «скучном сне».

Александр и Юлия понравились друг другу, потому что похожи по характеру. Дядюшка благодарит Александра за успешно сделанное дело, а Александру стыдно признаться, что он влюбился в Юлию. Юлия – гений в любви. У влюблённых одни мысли и чувства, им нужна любовь с бурными проявлениями и неумеренной нежностью, оба любят «искренние излияния».

Летом Александр и Юлия решают пожениться. Осенью его тётка познакомилась с Юлией. Влюблённые ревнуют друг друга, ищут уединения. Через два года Александру наскучила такая жизнь, он разлюбил Юлию. Она не желает так просто отпускать его, требует, чтобы он на ней женился. Дядюшка помогает объясниться и снова предлагает Александру заняться делом.

Глава 4

Александр уже несколько месяцев не бывает у дяди. Он лежит и ничего не делает. Дядя напоминает о карьере, деньгах, высшем предназначении – ничто не интересует племянника. Он играет в шашки с ограниченными людьми, удит рыбу. С утра на службе – и всем доволен, хотя подчинённые обходят его в повышении. Дядя пробует говорить с Александром его прежним диким языком – но тот уже разочаровался в идеалах дружбы и любви. Дядя умывает руки.

После разрыва с Юлией Александр не верит в любовь, дружбу, радостей не предвидит и не понимает, зачем жизнь. Александр думает, что надо было остаться дома, стать первым в уезде, любить Софью. Теперь он желает забвения, сна души.

Александр сближается с опустившимся стариком Костяковым. Однажды, во время рыбной ловли с Костяковым, Адуев встретил старика и девушку, которых про себя назвал Эдипом и Антигоной. Они оказались дачниками, отцом и дочерью. Александр избегает общения с Лизой, отчего она влюбляется в него, но Адуев не отвечает ей взаимностью, хотя на свидание в беседку приходит. На следующем свидании вместо Лизы в беседке оказывается её отец, который прогоняет Адуева, не веря в его благородство. От своей ничтожности Адуев решает прыгнуть с моста, но не доводит дело до конца. Лиза ждёт Адуева до глубокой осени.

Глава 5

Александр начал забывать Лизу. Однажды тётушка попросила его сопроводить её на концерт. Слушая произведения Паганини, Александр вспомнил свою горькую обманутую жизнь.

После концерта тётка уговорила Александра зайти к ней и вызвала его на откровенный разговор. Жизнь опротивела ему, он ищет покоя, сна души. Он не замечает ни людей, ни себя: «Счастья не может быть, а несчастье не проймёт меня». Александр понимает, что дядя причастен к его тоске, но не винит его: «Человек счастлив заблуждениями, мечтами и надеждами; действительность не счастливит...» Александр считает, что по милости дяди в 25 лет состарился душой: потерял веру в любовь, дружбу, себя, свой талант. Дядя же хотел доказать племяннику, что нужно работать, что чины и деньги лучше романтики. Александр благодарен дядюшке, его разумной школе. А ведь дядя предупреждал, что надо вернуться домой.

Через две недели Александр вышел в отставку. По мнению дядюшки, за 8 лет он не сделал ни карьеры, ни фортуны. Тётушка проплакала целый день. Уезжая, Александр прощается с городом, где он утратил жизненные силы и состарился в 29 лет.

Глава 6

Анна Павловна уже несколько дней ожидает приезда дорогого сына. После грозы появляется Антон Иваныч. Помещица рассказывает ему сон: Саша приходит к ней грустный, показывает на озеро и говорит, что уходит туда навеки, а пришёл он из омута. Приезжает Александр, и матушка едва узнаёт его, так он подурнел, куда-то делись прекрасные волосы. Евсей преподносит Аграфёне подарки: бронзовые серьги, платок, несколько колод почти новых игральных карт. Они рады друг другу.

Барыня ругает Евсея, что не следил за здоровьем барина, но Евсей оправдывается, рассказывает Антону Иванычу о быте в Петербурге, о ценах, о еде. Антон Иваныч уверяет Анну Павловну, что барин похудел из-за дороговизны. Через две недели усиленного питания Александр не поправился, и мать решает поговорить с ним начистоту, предлагает показаться доктору или жениться. Но Александр просит не тревожиться. Всенощная тоже не даёт ему облегчения.

Через три месяца Александр пополнел и обрёл душевный мир. Здесь никого не было лучше и умнее его. Воспоминания пробуждают в нём душу. Он устал в Петербурге и отдыхает здесь в простой немудрёной жизни, понемногу сочиняет, выписывает из Петербурга книги. Так проходят полтора года. Александр тоскует по Петербургу. Он пишет письмо тёте, что готов к деятельности, к настоящему пути. Дядю он поздравляет с чином действительного статского советника, с должностью начальника канцелярии. Александр осознаёт, насколько ребяческими были его мечты.

Эпилог

Через четыре года после вторичного приезда Александра в Петербург доктор советует дядюшке увезти жену на зиму из Петербурга на воды, так как она немного нездорова. Пётр Иваныч осознаёт вдруг, что сухость и методичность его отношений к жене превратилась в тиранию над её сердцем. Жизнь её бесцветна и пуста.

Пётр Иваныч решает продать завод, выйти в отставку и жизнь посвятить жене. Приходит Александр, который пополнел, оплешивел, получил крест, стал в тридцать с небольшим коллежским советником. Он объявляет, что выгодно женится, но мнение невесты для него не имеет значения. Любовь свою и своего дядюшки он считает ошибками молодости. Невеста Александра очень богата. Дядюшка гордится, что племянник идёт по его стопам, и позволяет в первый и последний раз обнять себя, а Александр впервые просит у дядюшки денег, потому что это необыкновенный случай.

А.Н. Островский создал удивительную галерею характеров русского человека. Главными персонажами становились представители купеческого сословия - от "домостроевских" тиранов до настоящих дельцов. Не менее яркими и выразительными у драматурга получались и женские образы. Некоторые из них походили на героинь И.С. Тургенева: они были такими же смелыми и решительными, имели горячие сердца и никогда не отказывались от своих чувств. Ниже представлен анализ "Бесприданницы" Островского, где главная героиня - яркая личность, отличавшаяся от людей, которые ее окружали.

История создания

Анализ "Бесприданницы" Островского следует начать с истории его написания. В 1870-х годах Александр Николаевич был почетным судьей в одном уезде. Участие в судебных процессах и знакомство с различными делами давали ему новую возможность поиска тем для своих произведений.

Исследователи его жизни и творчества предполагают, что сюжет для этой пьесы был им взят из его судебной практики. Это было дело, которое наделало много шума в уезде - убийство местным жителем своей молодой жены. Островский приступил к написанию пьесы в 1874 году, но работа продвигалась медленно. И лишь в 1878 году пьеса была закончена.

Действующие лица и их краткая характеристика

Следующий пункт анализа "Бесприданницы" Островского - это небольшая характеристика действующих лиц пьесы.

Лариса Огудалова - главная героиня. Красивая и впечатлительная дворянка. Несмотря на свою чувствительную натуру, она - гордая девушка. Ее главный недостаток - это бедность. Поэтому мать старается ей найти богатого жениха. Лариса влюблена в Паратова, но он ее бросает. Тогда от отчаяния она решает выйти замуж за Карандышева.

Сергей Паратов - дворянин, которому больше 30 лет. Беспринципный, холодный и расчетливый человек. Все измеряет деньгами. Собирается жениться на богатой девушке, но не говорит об этом Ларисе.

Юлий Капитоныч Карандышев - мелкий чиновник, у которого мало денег. Тщеславен, его главная цель - завоевать уважение окружающих и произвести на них впечатление. Ревнует Ларису к Паратову.

Василий Вожеватов - молодой богатый купец. Знаком с главной героиней с детских лет. Хитрый человек без каких-либо нравственных принципов.

Мокий Парменыч Кнуров - пожилой купец, самый богатый человек в городе. Ему нравится молодая Огудалова, но он - женатый человек. Поэтому Кнуров хочет, чтобы она стала его содержанкой. Корыстен, ему важны только свои интересы.

Харита Игнатьевна Огудалова - мать Ларисы, вдова. Хитра, старается выгодно отдать дочь замуж, чтобы они ни в чем не нуждались. Поэтому считает, что для этого подойдут любые средства.

Робинзон - актер, бездарность, пьяница. Друг Паратова.

Один из пунктов анализа "Бесприданницы" Островского - это краткое описание сюжета пьесы. Действие разворачивается в приволжском городе Бряхимове. В первом действии читатель узнает из разговора Кнурова и Вожеватова о том, что в город возвращается Сергей Паратов - богатый барин, любящий эффектно появляться в обществе.

Он так спешно покинул Бряхимов, что не попрощался с влюбленной в него Ларисой Огудаловой. Она была в отчаянии из-за его отъезда. Кнуров и Вожеватов говорят о том, что она красивая, умная и бесподобно исполняет романсы. Только сторонятся ее женихи, потому что она - бесприданница.

Понимая это, ее мать постоянно держит двери дома открытыми, в надежде, что к Ларисе посватается богатый жених. Девушка решает выйти замуж за мелкого чиновника, Юрия Капитоныча Карандышева. Во время прогулки купцы сообщают им о приезде Паратова. Карандышев приглашает их на званый обед в честь его невесты. Юлий Капитоныч устраивает скандал невесте из-за Паратова.

Тем временем сам Паратов в разговоре с купцами говорит, что он собрался жениться на дочери владельца золотых приисков. А Лариса его больше не интересует, но новость о ее замужестве заставляет его задуматься.

Лариса ссорится со своим женихом из-за того, что хочет как можно скорее уехать с ним в деревню. Карандышев, несмотря на стеснение в средствах, собирается дать званый обед. У Огудаловой происходит объяснение с Паратовым. Он обвиняет ее в измене и спрашивает о том, любит ли она его. Девушка отвечает согласием.

Паратов решил унизить жениха Ларисы перед гостями. Он спаивает его на ужине, а затем уговаривает девушку уехать с ним на пароходную прогулку. Проведя с ней ночь, сообщает ей, что у него есть невеста. Девушка понимает, что она опозорена. Она соглашается стать содержанкой Кнурова, который ее выиграл в споре с Вожеватовым. Но Юрий Карандышев застрелил Ларису от ревности. Девушка благодарит его и говорит, что ни на кого не обижается.

Образ Ларисы Огудаловой

В анализе "Бесприданницы" Островского следует также рассмотреть образ главной героини. Лариса предстала перед читателем как красивая образованная дворянка, но без приданого. И, оказавшись в обществе, где главное мерило - это деньги, она столкнулась с тем, что ее чувства никто не воспринимает всерьез.

Обладая пылкой душой и горячим сердцем, она влюбляется в вероломного Паратова. Но из-за своего чувства не может увидеть его настоящий характер. Лариса чувствует себя одинокой - никто даже не пытается понять ее, все используют ее, как вещь. Но несмотря на тонкую натуру, девушка обладает гордым нравом. И так же, как все герои, она боится бедности. Поэтому она испытывает еще больше презрения к своему жениху.

В анализе "Бесприданницы" Островского следует отметить, что Лариса не обладает большой твердостью духа. Она не решает покончить с собой или начать жить так, как ей хочется. Она признает тот факт, что она - вещь, и отказывается от дальнейшей борьбы. Поэтому выстрел жениха принес ей успокоение, девушка была рада, что все ее страдания закончились, и она обрела покой.

Образ Юрия Карандышева

В анализе пьесы "Бесприданница" Островского можно рассмотреть и образ жениха героини. Юлий Капитоныч показан читателю как маленький человек, которому важно заслужить признание окружающих. Для него вещь имеет ценность, если она есть у богатых людей.

Это самолюбивый человек, который живет напоказ и вызывает лишь презрение у окружающих из-за своих жалких попыток быть похожим на них. Карандышев, скорее всего, и не любил Ларису: он понимал, что ему будут завидовать все мужчины, потому что она была мечтой многих. И он надеялся получить так желаемое им общественное признание после их свадьбы. Поэтому Юлий Капитоныч не мог смириться с тем, что она его покинула.

Сравнение с Катериной

Сравнительный анализ "Грозы" и "Бесприданницы" Островского помогает найти не только сходства, но и различия между произведениями. Обе героини - яркие личности, а их избранники - слабые и безвольные люди. Катерина и Лариса обладают горячими сердцами и без памяти влюбляются в мужчин, которые соответствуют их воображаемому идеалу.

Обе героини чувствуют себя одинокими в обществе, и внутренний конфликт накаляется все больше. И тут появляются различия. Лариса не обладала той внутренней силой, которая была у Катерины. Кабанова не смогла смириться с жизнью в обществе, где царила тирания и деспотизм. Она бросилась в Волгу. Лариса же, понимая, что для всех она - вещь, не может решиться на такой шаг. И девушка даже не думает о борьбе - она просто решает жить теперь так, как все. Возможно, именно поэтому зрителю сразу понравилась героиня Катерина Кабанова.

Сценические постановки

В анализе драмы Островского "Бесприданница" можно отметить, что, вопреки ожиданиям, постановки провалились. Зрителю показалась скучной история о провинциальной девушке, которую обманул поклонник. Критикам также не понравилась и актерская игра: для них она была слишком мелодраматична. И лишь в 1896 году пьеса была вновь поставлена. И уже тогда зрители смогли ее принять и оценить по достоинству.

Анализ произведения Островского "Бесприданница" позволяет показать, какой серьезный психологический подтекст у пьесы. Как детально продуманы характеры персонажей. И, несмотря на сентиментальные сцены, пьеса относится к жанру реализма. И ее персонажи пополнили галерею русских характеров, мастерски описанных А.Н. Островским.

– молодой человек, представитель богатой торговой фирмы, одет по-европейски.
Юлий Капитоныч Карандышев – молодой, небогатый чиновник.
Сергей Сергеич Паратов – блестящий барин лет 30, из судохозяев.
Робинзон – провинциальный актер.
Гаврило – клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.
Иван – слуга в кофейной.

Действие первое

Действие происходит в вымышленном городе на берегу Волги – Бряхимове. На открытой площадке возле кофейной Гаврило и Иван обсуждают Мокия Парменыча, который каждое утро прогуливается по приволжскому бульвару, чтобы нагулять аппетит. По натуре он молчалив и предпочитает говорить только с людьми своего положения. Тем временем, сам Кнуров сидит за столиком. К нему присоединяется Вожеватов и заказывает шампанского в чайнике для чая. Он рассказывает, что намерен купить пароход под названием «Ласточка» у Паратова. Затем разговор плавно переходит к последней новости в городе: Огудалова решила выдать дочь замуж за небогатого чиновника Карандышева.

Вожеватов со знанием дела рассказывает, что Паратов вскружил голову молодой Ларисе Дмитриевне, отогнал от нее всех женихов, а потом внезапно исчез. После этого сильнейшего увлечения у девушки был еще один жених, которого арестовали прямо у них дома за растраты. Отчаявшись, она сказала, что пойдет за любого, кто посватается. Тут-то и появился Карандышев, который всегда скромно и неизменно сидел в уголке на всех вечерах, устраиваемых Харитой Игнатьевной. Лариса, в отличие, от матери была скромна и бесхитростна. Гостей в доме развлекала исключительно по настоянию мамаши.

Вскоре на площадке показались Огудаловы с Карандышевым. Они пригласили Кнурова с Вожеватовым на обед в честь Ларисы. Карандышев много важничал и обращался к Кнурова как к себе равному, что последнему не понравилось. Тогда в разговор вмешалась Харита Игнатьевна. Лариса тем временем, о чем перешептывалась в уголке с Вожеватовым, за что Карандышев позже ее упрекнул. Когда речь заходит о Паратове Лариса не скрывает, что восхищалась им как мужчиной. Карандышеву это не нравится, так как сам он завидует этому барину. Лариса говорит ему, чтобы он даже не пытался сравнивать себя с Паратовым, а молча радовался своему везению. С пристани слышны пушечные выстрелы. Стреляют в честь приезда Сергея Сергеича. Лариса с Карандышевым удаляются.

Паратов приехал не один, а в сопровождении провинциального актера, которого он зовет Робинзоном и представляет как европейца. На вопрос, отчего он продает свою «Ласточку» и не жаль ли ему с ней прощаться, он отвечает, что ничего не жаль, так как во всем есть своя выгода. Затем он сообщает Вожеватову и Кнурову, что скоро жениться на очень богатой невесте с золотыми приисками. Паратов приглашает всех на пикник за Волгой за его счет. Он заказывает у ресторатора все самой лучшее, а пока зовет друзей к себе на обед. Однако Кнуров с Вожеватовым вынуждены отказаться, так как уже приглашены на обед к жениху Ларисы.

Действие второе

Действие происходит в доме Хариты Игнатьевны. Главные предметы гостиной – это рояль и гитара. Кнуров упрекает Огудалову, что поторопилась та со свадьбой дочери, что не понравится Ларисе жалкая полумещанская жизнь с бедным человеком и она быстро вернется домой. При этом он предлагает свою дружбу и финансовую поддержку, если девушке в будущем понадобится богатый и солидный «друг». Он добавляет, что Харита Игнатьевна может смело присылать ему счета за приданое и подвенечный туалет Ларисы. После этого Кнуров удаляется, приходит Лариса. Она говорит, что хотела бы как можно скорее уехать в деревню и окунуться в мирную сельскую жизнь. Огудалова, в свою очередь, говорит дочери, чтобы та не тешила себя надеждами и описывает жизнь в деревне в мрачных красках.

Лариса берет гитару и пытается наигрывать романс «Не искушай меня без нужды», но струны расстроены. Тогда она на помощь зовет цыгана Илью, который рассказывает ей о приезде Паратова. Огудалова начинает всерьез задумываться, не поторопилась ли она, не упустила ли какую более подходящую для дочери партию. Появляется Карандышев. Лариса просит его побыстрее увезти ее в деревню, но тот не спешит, так как хочет покрасоваться и похвастать своей невестой, потешить свое самолюбие. Карандышев недоволен тем, что город так радостно встречает промотавшегося кутилу. К Огудаловым приезжает Паратов. Лариса, испугавшись, убегает с Карандышевым в свои покои.

Хозяйка дружелюбно встречает гостя, интересуется, отчего он так быстро исчез из города. Паратов сообщает, что вынужден был уехать спасать свое имение, а теперь он намерен жениться на невесте с богатым приданым, чтобы исправить положение. Харита Игнатьевна зовет дочь и та долго разговаривает с неожиданным гостем. В ходе разговора Паратов упрекает девушку, что она слишком быстро его позабыла, на что Лариса отвечает, что не переставала его любить, но вынуждена выйти замуж, чтобы избежать всяческих кривотолков. Самолюбие мужчины удовлетворено. Познакомившись с Карандышевым, он вступает с ним в перепалку. В скандал вмешивается Харита Игнатьевна. Она заставляет Карандышева пригласить и Сергея Сергеича на обед. Приходит Вожеватов в сопровождении Робинзона. Он выдает актера, недавно еще бывшего в услужении у Паратова, за настоящего англичанина.

Действие третье

В безвкусно обставленном кабинете Карандышева его тетка жалуется на убытки от обеда. Она ругается, что слишком много разносолов приготовлено к обеду, в то время как Огудаловы в шоке от скудости приема. Оказывается, что Карандышев никогда не устраивал званых обедов поэтому и понятия не имеет, что нужно подавать по таким случаям. Огудалова замечает, что гости специально подпаивают Карандышева и посмеиваются над ним. Паратов, Кнуров и Вожеватов недовольны угощениями и дешевой выпивкой. Они просят Робинзона подпоить будущего жениха. Содержатель цыганского хора Илья сообщает, что все готово для поездки за реку. Мужчины не прочь взять с собой Ларису Дмитриевну, но Карандышев возражает.

Лариса поет романс «Не искушай». Все в восторге. Пока Карандышев уходит за шампанским, мужчины также удаляются, оставив Паратова наедине с Ларисой. Тот красиво говорит и уговаривает ее поехать с ними. Карандышев произносит тост за свою «разборчивую» невесту, которая выбрала именно его. Когда в очередной раз он уходит за выпивкой, Лариса уезжает с гостями. Вернувшись, он понимает, что его одурачили и решает отомстить. Карандышев хватает пистолет и убегает.

Действие четвертое

Действие снова переносится в кофейную на берегу Волги. Робинзон понимает, что его обманули и не возьмут с собой. От Ивана он узнает, что Карандышев на досуге выбежал из лома с пистолетом. Появляется Карандышев в гневном настроении. Он расспрашивает Робинзона, куда подевались его спутники. Тот отвечает, что ничего не знает, так как это было мимолетное знакомство. При этом он добавляет, что возможно они поехали кутить за Волгу, значит вернуться не раньше утра. Карандышев убегает в сторону пристани. В кофейной появляются Кнуров и Вожеватов. Они обеспокоены положением Ларисы Дмитриевны. Вожеватов уверен, что она и после этой поездки с Паратовым выйдет за Карандышева, а Кнуров думает, что она отменит свадьбу и искренне жалеет девушку. ­

Осознавая, что Паратов дал Ларисе обещания, которые не сможет выполнить, Кнуров предлагает подумать о ее дальнейшей судьбе, ведь предоставляется случай взять ее с собой в Париж. Они решают бросить жребий, чтобы разыграть, кому она достанется. Кнуров выигрывает, а Вожеватов и рад, так как расходов будет меньше. Тем временем Лариса беседует с Паратовым. В душе она надеется, что он предложит ей стать его женой, а он говорит, что уже связан обещанием с богатой невестой. Даже ради страсти к Ларисе он не может порвать с ней. Он просит Робинзона отвезти Ларису домой, но она отказывается ехать.

Появляются Кнуров с Вожеватовым. Лариса ищет сочувствия и понимания у Вожеватова, но молодой человек уклоняется и уходит. Она остается с Кнуровым. Он предлагает Ларисе поездку на выставку в Париж и пожизненное содержание, но просит сразу не отвечать, а подумать. В отчаянии она размышляет о самоубийстве или чтобы ее кто-нибудь убил. Появляется Карандышев. Он упрекает Ларису в том, что она вещь, которую разыграли в орлянку. Она потрясена, но отвечает, что если уж быть вещью, то очень дорогой. Взбешенный и униженный жених стреляет в нее, а Лариса с благодарностью принимает этот выстрел. На фоне играет цыганский хор. Сбежавшимся людям она сообщает, что сама выстрелила и никто не виноват. Перед смертью она говорит, что всех любит и прощает.

Действие первое

Действующие лица

Харита Игнатьевна Огудалова , вдова средних лет; одета изящно, но смело и не по летам.

Лариса Дмитриевна , ее дочь, девица, одета богато, но скромно.

Мокий Парменыч Кнуров , из крупных дельцов последнего времени, пожилой человек, с громадным состоянием.

Василий Данилыч Вожеватов , очень молодой человек, один из представителей богатой торговой фирмы, по костюму европеец.

Юлий Капитоныч Карандышев , молодой человек, небогатый чиновник.

Сергей Сергеич Паратов , блестящий барин, из судохозяев, лет за 30.

Робинзон .

Гаврило , клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.

Иван , слуга в кофейной.

Действие происходит в настоящее время, в большом городе Бряхимове, на Волге.

Городской бульвар на высоком берегу Волги, с площадкой перед кофейной. Направо (от актеров) – вход в кофейную, налево – деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней – вид на Волгу, на большое пространство: леса, села и проч. На площадке столы и стулья: один стол на правой стороне, подле кофейной, другой – на левой.

Явление первое

Гаврило стоит в дверях кофейной, Иван приводит в порядок мебель на площадке.

Иван . Никого народу-то нет на бульваре.

Гаврило . По праздникам всегда так. По старине живем: от поздней обедни все к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли, семь часов отдых.

Иван . Уж и семь! Часика три-четыре. Хорошее это заведение.

Гаврило . А вот около вечерень проснутся, попьют чайку до третьей тоски…

Иван . До тоски! Об чем тосковать-то?

Гаврило . Посиди за самоваром поплотнее, поглотай часа два кипятку, так узнаешь. После шестого пота она, первая-то тоска, подступает… Расстанутся с чаем и выползут на бульвар раздышаться да разгуляться. Теперь чистая публика гуляет: вон Мокий Парменыч Кнуров проминает себя.

Иван . Он каждое утро бульвар-то меряет взад и вперед, точно по обещанию. И для чего это он так себя утруждает?

Гаврило . Для моциону.

Иван . А моцион для чего?

Гаврило . Для аппетиту. А аппетит нужен ему для обеда. Какие обеды-то у него! Разве без моциону такой обед съешь!

Иван . Отчего это он все молчит?

Гаврило . «Молчит»! Чудак ты… Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит. Он и живет здесь не подолгу от этого от самого; да и не жил бы, кабы не дела. А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да за границу, там ему просторнее.

Иван . А вот Василий Данилыч из-под горы идет. Вот тоже богатый человек, а разговаривает.

Гаврило . Василий Данилыч еще молод; малодушеством занимается; еще мало себя понимает, а в лета войдет, такой же идол будет.

Слева выходит Кнуров и, не обращая внимания на поклоны Гаврилы и Ивана, садится к столу, вынимает из кармана французскую газету и читает. Справа входит Вожеватов.

Явление второе

Кнуров, Вожеватов, Гаврило, Иван.

Вожеватов (почтительно кланяясь) . Мокий Парменыч, честь имею кланяться!

Кнуров . А! Василий Данилыч! (Подает руку.) Откуда?

Вожеватов . С пристани. (Садится.)

Гаврило подходит ближе.

Кнуров . Встречали кого-нибудь?

Вожеватов . Встречал, да не встретил. Я вчера от Сергея Сергеича Паратова телеграмму получил. Я у него пароход покупаю.

Гаврило . Не «Ласточку» ли, Василий Данилыч?

Вожеватов . Да, «Ласточку». А что?

Гаврило . Резво бегает, сильный пароход.

Вожеватов . Да вот обманул Сергей Сергеич, не приехал.

Гаврило . Вы их с «Самолетом» ждали, а они, может, на своем приедут, на «Ласточке».

Иван . Василий Данилыч, да вон еще пароход бежит сверху.

Вожеватов . Мало ль их по Волге бегает.

Иван . Это Сергей Сергеич едут.

Вожеватов . Ты думаешь?

Иван . Да похоже, что они-с… Кожухи-то на «Ласточке» больно приметны.

Вожеватов . Разберешь ты кожухи за семь верст.

Иван . За десять разобрать можно-с… Да и ходко идет, сейчас видно, что с хозяином.

Вожеватов . А далеко?

Иван . Из-за острова вышел. Так и выстилает, так и выстилает.

Гаврило . Ты говоришь, выстилает?

Иван . Выстилает. Страсть! Шибче «Самолета» бежит, так и меряет.

Гаврило . Они едут-с.

Вожеватов (Ивану) . Так ты скажи, как приставать станут.

Иван . Слушаю-с… Чай, из пушки выпалят.

Гаврило . Беспременно.

Вожеватов . Из какой пушки?

Гаврило . У них тут свои баржи серёд Волги на якоре.

Вожеватов . Знаю.

Гаврило . Так на барже пушка есть. Когда Сергея Сергеича встречают или провожают, так всегда палят. (Взглянув в сторону за кофейную.) Вон и коляска за ними едет-с, извощицкая, Чиркова-с! Видно, дали знать Чиркову, что приедут. Сам хозяин Чирков на козлах. Это за ними-с.

Вожеватов . Да почем ты знаешь, что за ними?

Гаврило . Четыре иноходца в ряд, помилуйте, за ними. Для кого же Чирков такую четверню сберет! Ведь это ужасти смотреть… как львы… все четыре на трензелях! А сбруя-то, сбруя-то! За ними-с.

Иван . И цыган с Чирковым на козлах сидит, в парадном казакине, ремнем перетянут так, что того гляди переломится.

Гаврило . Это за ними-с. Некому больше на такой четверке ездить. Они-с.

Кнуров . С шиком живет Паратов.

Вожеватов . Уж чего другого, а шику довольно.

Кнуров . Дешево пароход-то покупаете?

Вожеватов . Дешево, Мокий Парменыч!

Кнуров . Да, разумеется; а то что за расчет покупать. Зачем он продает?

Вожеватов . Знать, выгоды не находит.

Кнуров . Конечно, где ж ему! Не барское это дело. Вот вы выгоду найдете, особенно, коли дешево-то купите.

Вожеватов . Нам кстати: у нас на низу грузу много.

Кнуров . Не деньги ль понадобились… он ведь мотоват.

Вожеватов . Его дело. Деньги у нас готовы.

Кнуров . Да, с деньгами можно дела делать, можно. (С улыбкой.) Хорошо тому, Василий Данилыч, у кого денег-то много.

Вожеватов . Дурно ли дело! Вы сами, Мокий Парменыч, это лучше всякого знаете.

Кнуров . Знаю, Василий Данилыч, знаю.

Вожеватов . Не выпьем ли холодненького, Мокий Парменыч?

Кнуров . Что вы, утром-то! Я еще не завтракал…

Вожеватов . Ничего-с. Мне один англичанин – он директор на фабрике – говорил, что от насморка хорошо шампанское натощак пить. А я вчера простудился немного.

Кнуров . Каким образом? Такое тепло стоит.

Вожеватов . Да все им же и простудился-то: холодно очень подали.

Кнуров . Нет, что хорошего; люди посмотрят, скажут: ни свет ни заря – шампанское пьют.

Вожеватов . А чтоб люди чего дурного не сказали, так мы станем чай пить.

Кнуров . Ну, чай – другое дело.

Вожеватов (Гавриле) . Гаврило, дай-ка нам чайку моего, понимаешь?.. Моего!

Гаврило . Слушаю-с. (Уходит.)

Кнуров . Вы разве особенный какой пьете?

Вожеватов . Да все то же шампанское, только в чайники он разольет и стаканы с блюдечками подаст.

Кнуров . Остроумно.

Вожеватов . Нужда-то всему научит, Мокий Парменыч!

Кнуров . Едете в Париж-то, на выставку?

Вожеватов . Вот куплю пароход да отправлю его вниз за грузом и поеду.

Кнуров . И я на днях: уж меня ждут.

Гаврило приносит на подносе два чайника с шампанским и два стакана.

Вожеватов (наливая) . Слышали новость, Мокий Парменыч? Лариса Дмитриевна замуж выходит.

Кнуров . Как замуж? Что вы! За кого?

Вожеватов . За Карандышева.

Кнуров . Что за вздор такой! Вот фантазия! Ну, что такое Карандышев! Не пара ведь он ей, Василий Данилыч!

Вожеватов . Какая уж пара! Да что ж делать-то, где взять женихов-то? Ведь она бесприданница.

Кнуров . Бесприданницы-то и находят женихов хороших.

Вожеватов . Не то время. Прежде женихов-то много было, так и на бесприданниц хватало; а теперь женихов-то в самый обрез; сколько приданых, столько и женихов, лишних нет – бесприданницам-то и недостает. Разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандышева, кабы лучше были?

Кнуров . Бойкая женщина.

Вожеватов . Она, должно быть, не русская.

Кнуров . Отчего?

Вожеватов . Уж очень проворна.

Кнуров . Как это она оплошала? Огудаловы все-таки фамилия порядочная, и вдруг за какого-то Карандышева!.. Да с ее-то ловкостью… всегда полон дом холостых…

Вожеватов . Ездить-то к ней – все ездят, – потому что весело очень: барышня хорошенькая, играет на разных инструментах, поет, обращение свободное, оно и тянет… Ну, а жениться-то надо подумавши.

Кнуров . Ведь выдала же она двух.

Вожеватов . Выдать-то выдала, да надо их спросить, сладко ли им жить-то. Старшую увез какой-то горец, кавказский князек. Вот потеха-то была… Как увидал, затрясся, заплакал даже – так две недели и стоял подле нее, за кинжал держался да глазами сверкал, чтоб не подходил никто. Женился и уехал, да, говорят, не довез до Кавказа-то, зарезал на дороге от ревности. Другая тоже за какого-то иностранца вышла, а он после оказался совсем не иностранец, а шулер.

Кнуров . Огудалова разочла не глупо: состояние небольшое, давать приданое не из чего, так она живет открыто, всех принимает.

Вожеватов . Любит и сама пожить весело. А средства у нее так невелики, что даже и на такую жизнь недостает.

Кнуров . Где же она берет?

Вожеватов . Женихи платятся. Как кому понравилась дочка, так и раскошеливайся… Потом на приданое возьмет с жениха, а приданого не спрашивай.

Кнуров . Ну, я думаю, не одни женихи платятся, а и вам, например, частое посещение этого семейства недешево обходится.

Вожеватов . Не разорюсь, Мокий Парменыч! Что ж делать, за удовольствия платить надо: они даром не достаются; а бывать у них в доме большое удовольствие.

Кнуров . Действительно, удовольствие, это вы правду говорите.

Вожеватов . А сами почти никогда не бываете.

Кнуров . Да неловко: много у них всякого сброду бывает, потом встречаются, кланяются, разговаривать лезут. Вот, например, Карандышев, ну, что за знакомство для меня!

Вожеватов . Да, у них в доме на базар похоже.

Кнуров . Ну, что хорошего! Тот лезет к Ларисе Дмитриевне с комплиментами, другой с нежностями, так и жужжат, не дают с ней слова сказать. Приятно с ней одной почаще видеться – без помехи.

Вожеватов . Жениться надо.

Кнуров . Жениться! Не всякому можно, да не всякий и захочет; вот я, например, женатый.

Вожеватов . Так уж нечего делать… Хорош виноград, да зелен, Мокий Парменыч.

Кнуров . Вы думаете?

Вожеватов . Видимое дело. Не таких правил люди: мало ль случаев-то было, да вот не польстились, хоть за Карандышева, да замуж.

Кнуров . А хорошо бы с такой барышней в Париж прокатиться на выставку.

Вожеватов . Да, не скучно будет, прогулка приятная. Какие у вас планы-то, Мокий Парменыч!

Кнуров . Да и у вас этих планов-то не было ли тоже?

Вожеватов . Где мне! Я простоват на такие дела. Смелости у меня с женщинами нет: воспитание, знаете ли, такое, уж очень нравственное, патриархальное получил.

Кнуров . Ну да, толкуйте! У вас шансов больше моего: молодость – великое дело. Да и денег не пожалеете; дешево пароход покупаете, так из барышей-то можно. А ведь, чай, не дешевле «Ласточки» обошлось бы!

Вожеватов . Всякому товару цена есть, Мокий Парменыч! Я хоть молод, а не зарвусь: лишнего не передам.

Кнуров . Не ручайтесь! Долго ли с вашими летами влюбиться; а уж тогда какие расчеты!

Вожеватов . Нет, как-то я, Мокий Парменыч, в себе этого совсем не замечаю.

Кнуров . Чего?

Вожеватов . А вот что любовью-то называют.

Кнуров . Похвально, хорошим купцом будете. А все-таки вы с ней гораздо ближе, чем другие.

Вожеватов . Да в чем моя близость! Лишний стаканчик шампанского потихоньку от матери иногда налью, песенку выучу, романы вожу, которые девушкам читать не дают.

Кнуров . Развращаете, значит, понемножку.

Вожеватов . Да мне что! Я ведь насильно не навязываю… Что ж мне об ее нравственности заботиться! Я ей – не опекун.

Кнуров . Я все удивляюсь, неужели у Ларисы Дмитриевны, кроме Карандышева, совсем женихов не было?

Вожеватов . Были; да ведь она простовата.

Кнуров . Как простовата? То есть глупа?

Вожеватов . Не глупа, а хитрости нет, не в матушку. У той все хитрость да лесть, а эта вдруг, ни с того ни с сего, и скажет, что не надо.

Кнуров . То есть правду?

Вожеватов . Да, правду; а бесприданницам так нельзя. К кому расположена, нисколько этого не скрывает. Вот Сергей Сергеич Паратов в прошлом году появился, наглядеться на него не могла, а он месяца два поездил, женихов всех отбил, да и след его простыл, исчез неизвестно куда.

Кнуров . Что ж с ним сделалось?

Вожеватов . Кто его знает; ведь он мудреный какой-то. А уж как она его любила, чуть не умерла с горя. Какая чувствительная! (Смеется.) Бросилась за ним догонять, уж мать со второй станции воротила.

Кнуров . А после Паратова были женихи?

Вожеватов . Набегали двое: старик какой-то с подагрой да разбогатевший управляющий какого-то князя, вечно пьяный. Уж Ларисе и не до них, а любезничать надо было: маменька приказывает.

Кнуров . Однако положение ее незавидное.

Вожеватов . Да, смешно даже. У ней иногда слезинки на глазах, видно, поплакать задумала, а маменька улыбаться велит. Потом вдруг проявился этот кассир. Вот бросал деньгами-то, так и засыпал Хариту Игнатьевну. Отбил всех, да недолго покуражился: у них в доме его и арестовали. Скандалище здоровый! (Смеется.) С месяц Огудаловым никуда глаз показать было нельзя. Тут уж Лариса наотрез матери объявила: «Довольно, говорит, с нас сраму-то; за первого пойду, кто посватается, богат ли, беден ли, разбирать не буду». А Карандышев и тут как тут с предложением.

Кнуров . Откуда взялся этот Карандышев?

Вожеватов . Он давно у них в доме вертится, года три. Гнать не гнали, а и почету большого не было. Когда перемежка случалась, никого из богатых женихов в виду не было, так и его придерживали, слегка приглашивали, чтоб не совсем пусто было в доме. А как, бывало, набежит какой-нибудь богатенький, так просто жалость было смотреть на Карандышева; и не говорят с ним, и не смотрят на него. А он-то, в углу сидя, разные роли разыгрывает, дикие взгляды бросает, отчаянным прикидывается. Раз застрелиться хотел, да не вышло ничего, только насмешил всех… А то вот потеха-то: был у них как-то, еще при Паратове, костюмированный вечер; так Карандышев оделся разбойником; взял в руки топор и бросал на всех зверские взгляды, особенно на Сергея Сергеича.

Кнуров . И что же?

Вожеватов . Топор отняли и переодеться велели; а то, мол, пошел вон!

Кнуров . Значит, он за постоянство награжден. Рад, я думаю.

Вожеватов . Еще как рад-то, сияет, как апельсин. Что смеху-то! Ведь он у нас чудак. Ему бы жениться поскорей да уехать в свое именьишко, пока разговоры утихнут, так и Огудаловым хотелось; а он таскает Ларису на бульвар, ходит с ней под руку, голову так высоко поднял, что того гляди наткнется на кого-нибудь. Да еще очки надел зачем-то, а никогда их не носил. Кланяется – едва кивает; тон какой взял; прежде и не слыхать его было, а теперь все «я да я, я хочу, я желаю».

Кнуров . Как мужик русский: мало радости, что пьян, надо поломаться, чтоб все видели. Поломается, поколотят его раза два, ну он и доволен, и идет спать.

Вожеватов . Да, кажется, и Карандышеву не миновать.

Кнуров . Бедная девушка; как она страдает, на него глядя, я думаю.

Вожеватов . Квартиру свою вздумал отделывать, вот чудит-то. В кабинете ковер грошовый на стену прибил, кинжалов, пистолетов тульских навешал: уж диви бы охотник, а то и ружье-то никогда в руки не брал. Тащит к себе, показывает; надо хвалить, а то обидишь – человек самолюбивый, завистливый. Лошадь из деревни выписал, клячу какую-то разношерстную; кучер маленький, а кафтан на нем с большого. И возит на этом верблюде-то Ларису Дмитриевну; сидит так гордо, будто на тысячных рысаках едет. С бульвара выходит, так кричит городовому: «Прикажи подавать мой экипаж!» Ну, и подъезжает этот экипаж с музыкой, все винты, все гайки дребезжат на разные голоса, а рессоры-то трепещутся, как живые.

Кнуров . Жаль бедную Ларису Дмитриевну, жаль…

Вожеватов . Что это вы очень жалостливы стали?

Кнуров . Да разве вы не видите, что эта женщина создана для роскоши. Дорогой бриллиант дорогой и оправы требует.

Вожеватов . И хорошего ювелира.

Кнуров . Совершенную правду вы сказали. Ювелир – не простой мастеровой, он должен быть художником. В нищенской обстановке, да еще за дураком мужем, она или погибнет, или опошлится.

Вожеватов . А я тaк думаю, что бросит она его скорехонько. Теперь еще она как убитая; а вот оправится да поглядит на мужа попристальнее, каков он… (Тихо.) Вот они, легки на помине-то…

Входят Карандышев, Огудалова, Лариса. Вожеватов встает и кланяется, Кнуров вынимает газету.