Н.А. Некрасов написал поэму «Железная дорога» (в некоторых разборах это произведение называется стихотворением) в 1864 году. Тема поэмы — изображение народной жизни, идея — гневное возмущение автора бесчеловечными условиями жизни народа. Сюжет произведения прост: по Николаевской железной дороге едут пассажиры, среди них важный генерал, его маленький сын Ваня и автор-рассказчик. Поэма представляет собой разговор Вани с автором, толчком к которому стал вопрос мальчика, данный как эпиграф: «Кто построил эту железную дорогу?». Ответ отца-генерала был такой: «Граф Пётр Андреевич Клейнмихель». Упомянутый граф имел скандальную славу на всю Россию. Сначала он был адъютантом у Аракчеева, потом — у самого царя, попутно имел чин генерала при Главном штабе и управлял военными поселениями, которые составили позорную страницу в истории России. Автор-рассказчик возражает папаше: дорогу построил не граф Клейнмихель, он был директором акционерного общества, занимающегося строительством первой в России протяжённой железной дороги (пригородная железная дорога Петербург — Павловск уже функционировала), и прославился на этом посту колоссальными взятками и злоупотреблениями. По мнению рассказчика, Николаевскую «железку» построили простые русские мужики, которых согнал на строительство «царь-голод» (II).

Бюрократической точке зрения, которую высказывает папаша, автор-рассказчик противопоставляет народническую точку зрения. Она родилась в противовес бюрократической, так как сторонники последней презрительно относились к труду рабочих, считая их безмозглы ми пьяницами. Однако обе точки зрения односторонни: конечно, Николаевскую железную дорогу построил не проворовавшийся граф, но и не только безграмотный мужик с лопатой. Очевидно, это сложное строительство — дело ума и рук множества людей: рабочих, инженеров различного профиля, геодезистов, подрядчиков и т. д.

Рассказчик рисует картину тяжёлого труда строителей, которые тысячами умирали от голода, болезней, непосильной работы Прямо дороженька: насыпи узкие,

Столбики, рельсы, мосты.
А по бокам-то всё косточки русские...
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты? (II)

Рабочие, не имея никаких инструментов, кроме лопат, топоров и кувалд, осушали болота, сооружали железнодорожную насыпь, практически голыми руками укладывали шпалы и рельсы. В своём воображении рассказчик оживляет умерших на строительстве мужиков, которые обращаются к Ване:

Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено...
Всё ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно? (II)

Эту привычку к труду благородную
Нам бы не худо с тобой перенять...
Благослови же работу народную
И научись мужика уважать. (II)

Поводом для нового поворота в разговоре автора и Вани послужило строгое замечание папаши-генерала: автор, по мнению генерала, уж очень восхваляет народ, а на самом деле творческим талантом обладают единицы — избранные мастера, возвышающиеся над толпой:

Ваш славянин, англосакс и германец
Не создавать — разрушать мастера,
Варвары! дикое скопище пьяниц!.. (III)

Папаша заявляет это, с комфортом путешествуя по железной дороге, которую построили эти самые презренные пьяницы! Далее он требует, чтобы рассказчик перестал пугать мальчика мертвецами и изобразил какую-нибудь «светлую» картину. Так за гимном народному труду Некрасов помещает приятную для папаши, но грустную для рассказчика картину, которая показывает покорность, забитость мужиков-строителей.

Толстый, красный подрядчик приезжает расплачиваться с рабочими. После его расчёта получается, что мужики ничего не заработали, так как хозяин вычел из зарплаты «прогульные» и «больные» дни. Строители только чешут затылки, но когда купчина «для-ради праздника» дарит им бочку вина, все радостно кричат «ура!»:

Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее... Глядь:
С песней десятники бочку катили...
Тут и ленивый не мог устоять! (IV)

Мало того, благодарные мужики, забыв, что их только что бессовестно обманули с жалованием, сами впрягаются в телегу и мчат купца по дороге. Эта картинка очень напоминает знаменитый финал «Мёртвых душ» — птицу-тройку, что бойко и необгонимо несётся вдаль; только у Некрасова птица-тройка дана как карикатура на боговдохновенную Русь Гоголя.

Итак, Некрасов написал поэму «Железная дорога» в самый разгар крестьянских волнений, происходивших накануне и сразу после от мены крепостного права. Эти беспорядки, с одной стороны, подтолкнули давно назревшую реформу 1861 года, а с другой стороны, привлекли внимание общества к положению и настроению народа.

Революционные демократы хотели представить русских мужиков стихийными (природными) революционерами, что было далеко от правды. Однако нет правды и в помещичьем взгляде на мужиков, будто они дикие варвары, безмозглая толпа. Некрасов, изображая народ, демонстрирует более трезвый взгляд: народ способен на великие дела, но одновременно покорен, тёмен, совершенно неразвит, он смиренно (а не вдохновенно) работает и безропотно переносит не только объективные трудности, но и обиды от хозяев и чиновников. Горькая ирония автора отразилась в «светлой» картине народного «праздника» с бочкой вина от вора-подрядчика.

О поэтичности стихотворения Н.А. Некрасова "Железная дорога"

Некрасовское произведение поэтично не только вследствие яркости картин, прелести пейзажей; оно поэтично прежде всего потому, что являющаяся, так сказать, нервной системой стиха поэтичность есть внутренняя мера, которой все в стихе измерено и оценено.

Славная осень! Здоровый, ядреный

Воздух усталые силы бодрит;

Лед неокрепший на речке студеной

Словно как тающий сахар лежит;

Около леса, как в мягкой постели,

Выспаться можно - покой и простор! -

Желты и свежи лежат, как ковер.

Ясные, тихие дни...

Нет безобразья в природе! И кочи,

И моховые болота, и пни -

Всё хорошо под сиянием лунным,
Всюду родимую Русь узнаю...

Быстро лечу я по рельсам чугунным,

Думаю думу свою...

Пейзаж Некрасова поэтичен, но это поэзия особого рода. Названо время года - осень, и сразу раскатившееся - ядреный, «воздух ядреный» - дерзкая заявка, обрывающая, кажется, всякую связь с поэтической тра­дицией описания, передачи ощущения осени в русской поэзии. Чего стоит природа, зовущая выспаться, не спать, а именно выспаться. По-мужицки усталый человек хочет уйти в природу, отдохнуть не для того, чтобы «в истине блаженство находить», а просто... выспаться.

Но сфера поэтического не только не пропадает, она расширилась. В самой природе поэтизировано все традиционно непоэтизировавшееся: пни и моховые кочи, лед, словно тающий сахар. Некрасовский стих распах­нут в природу. Мы не только в вагоне, но уже и вне его, мы глотнули воздуха - «воздух усталые силы бодрит». «Около леса, как в мягкой постели, выспаться можно» - здесь передано почти физическое ощущение приобщения к природе, не в высоком философском, тютчевском, а в тоже по-своему высоком, но самом непо­средственном смысле. Некрасов не прозаизирует поэти­ческое, но поэтизирует прозаическое. Два слова в конце этой части - «родимая Русь» («всюду родимую Русь узнаю») -как бы вдруг все к себе сводят, в себя вби­рают и сразу, даже несколько неожиданно, дают стиху высокое звучание. Как музыкант одной нотой, так боль­шой поэт одним словом может определить характер и высоту нашего восприятия. Ведь пушкинское «Зимнее утро» не идиллия у камелька, не зимний пейзаж только, это момент в развитии могучего духа, выраженный в форме подлинно бетховенской сонаты: борение двух на­чал и разрешающий выход в свет, в гармонию финала. И уже в первых пушкинских аккордах

Навстречу северной. Авроры Звездою севера явись!

задана эта высота, эта масштабность, которой уже воль­но или невольно мы определим все развитие темы.

Такова и у Некрасова «родимая Русь» в последней строке первой части, которая никак не исчерпывает, ко­нечно, значительности произведения, но которая на та­кую значительность настраивает. Во вступлении же ин­тонации и мотивы народной песни: «Русь» - «родимая», а «речка» - «студеная». Народ, который явится непо­средственно позднее, явлен уже здесь. В поэте и через поэта он заявил себя, и заявил поэтически.

Первая и вторая части некрасовского произведения внутренне едины, и это не единство контрастов. И та и другая поэтичны. Картина удивительного сна, который увидел Ваня, прежде всего поэтичная картина. Раскре­пощающая условность - сон, который дает возможность увидеть многое, чего не увидишь в обычной жизни, - мотив, широко использовавшийся в русской литературе и до Некрасова. Достаточно вспомнить о Радищеве и Чернышевском, если говорить о близкой Некрасову традиции. У Некрасова сон перестает быть просто ус­ловным мотивом. Сон в некрасовском стихотворении - поразительное явление, в котором смело и необычно совмещены реалистические образы со своеобразным поэтическим импрессионизмом. Сон служит не выявлению смутных подсознательных состояний, души, но и не перестает быть таким подсознательным состоянием, и то, что происходит, происходит именно во сне, вернее, даже не во сне, а в атмосфере странной полудремоты. Что-то все время повествует рассказчик, что-то видит растревоженное детское воображение, и то, что Ваня увидел, гораздо больше того, что ему рассказывалось. Собесед­ник говорил о косточках, а они ожили, как в романти­ческой сказке, о тяжелой жизни людей, и они пропели Ване свою страшную песню. И где был сон, где была явь -р ассказ, не может понять разбуженный, опомнив­шийся мальчик:

«Видел, папаша, я сон удивительный,-

Ваня сказал: - тысяч пять мужиков,

Русских племен и пород представители

Вдруг появились - и он мне сказал:

Вот сии - нашей дороги строители!..»

Как будто бы он - рассказчик, и это, как позднее шутил Маяковский в подобном случае, «устраняет вся­ческие подозрения по поводу веры автора во все за­гробные ахинеи». Но для Вани был не только рассказ, был сон, странный и фантастический. Он у Некрасова выделено курсивом:

И он мне сказал.

Он уже не только рассказчик, но кто-то или что-то трудноуловимое. Как и ряд других элементов некрасов­ского стиха, такое он, возможно, пришло из романти­ческой поэзии, и, видимо, непосредственно из /стихов Жуковского, где встречается часто, например, в пере­веденной Жуковским из Соути «Балладе, в которой опи­сывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди»:

Никто не зрел, как с нею мчался он...

Лишь страшный след нашли на прахе;

Лишь, внемля крик, всю ночь сквозь тяжкий сон

Младенцы вздрагивали в страхе.

Однако то, что у Жуковского выглядит, как хотя и не реальный, но легко определяемый элемент (он - просто нечистая сила), у Некрасова предстает как реальное, но трудно определяемое психологическое состояние. Там не реально, но определенно и грубо; здесь неопре­деленно и тонко, но реально.

Сон Вани подготовлен отчасти уже и пейзажем вступления, картиной лунной ночи. Элемент этого пей­зажа появляется во второй части. Стих вступления

Всё хорошо под сиянием лунным

повторится точно, предваряя картину сна:

Вы мне позвольте при лунном сиянии

Правду ему показать.

Некрасов-поэт не позволяет Некрасову-живописцу внести ни одной лишней краски, стремясь к почти гип­нотической сосредоточенности стихов.

Вместе с Ваней мы погружены в атмосферу полусна, полудремоты. Рассказ ведется как повествование о правде, но и как обращенная к мальчику сказка. Отсюда

удивительная безыскусность и сказочная масштабность уже первых образов:

Труд этот, Ваня, был страшно громаден -

Не по плечу одному! В мире есть царь; этот

царь беспощаден, Голод названье ему».

Сна еще нет. Идет рассказ, идет поезд, идет дорога, дремлет мальчик, и поэт, в первый и единственный раз разошедшийся с рассказчиком, прерывая рассказ, дает еще одну дозу поэтического наркоза. К ритму рассказа он подключает убаюкивающий ритм дороги:

Прямо дороженька: насыпи узкие,

Столбики, рельсы, мосты.

И снова продолжается рассказ:

А по бокам-то все косточки русские...

Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Разве мы не усыплены вместе с Ваней? И начался Ванин сон;

Чу! Восклицанья послышались грозные!

Топот и скрежет зубов;

Тень набежала на стекла морозные...

Что там? Толпа мертвецов!

То обгоняют дорогу чугунную,

То сторонами бегут.

Слышишь ты пение?.. «В ночь эту лунную

Любо нам видеть свой труд!..»

Сон начат, как баллада. Луна, мертвецы со скреже­том зубовным, их странная песня - характерные ак­сессуары балладной поэтики сгущены в первых строфах и усиливают ощущение сна. Балладность подчеркнута, как бы декларирована традиция, романтическая и вы­сокая, в рамках которой пойдет рассказ о народе. Но рассказ о народе не остается балладой, а переходит в

В некрасовском произведении два народа и два раз­ных к нему отношения. Есть возмущение, но, если угод­но, есть и умиление. Есть народ в его поэтической и нравственной сущности, достойной поэтического опре­деления, и народ в его рабьей пассивности, вызывающей горькую иронию.

Образ народа, каким он явился во сне, образ траги­ческий и необычайно масштабный. Предстала как бы

вся «родимая Русь». Первоначально бывшая у Некрасо­ва строка

С Немана, с матушки Волги, с Оки

сменяется другой

С Волхова, с матушки Волги, с Оки

не только потому, что, правда, очень удачно, Волхов фонетически связывается внутренней рифмой с Волгой." | География становится более национальной и в своем настоящем, и даже в обращенности к прошлому.

Народ этой части высоко поэтичен, ни о каком обли­чении не может быть и речи. Иногда вдруг рассказ ста­новится сдержанным, почти сухим: ни одного «образа», ни единой лирической ноты. Повествование приобретает характер и силу документального свидетельства, как в песне мужиков:

Мы надрывались под зноем, под холодом,

Жили в землянках, боролися с голодом,

Мерзли и мокли, болели цингой.

Грабили нас грамотеи-десятники,

Секло начальство, давила нужда...

И вдруг взрыв, ворвавшееся в рассказ рыданье:

Всё претерпели мы, божий ратники,

Мирные дети труда!

Братья! Вы наши плоды пожинаете!

Это рыданье не могло подчиниться строфическому делению стихов и начаться с новой строфы. Оно ворва­лось там, где, что называется, подступило к горлу. То же в описании белоруса, уже авторском:

Видишь, стоит, изможден лихорадкою,

Высокорослый, больной белорус:

Губы бескровные, веки упавшие,

Язвы на тощих руках.

Вечно в воде по колено стоявшие

Ноги опухли; колтун в волосах...

Рассказ приобрел бесстрастную сухость протоколь­ного показания, но в ней и предпосылка, и оправдание нового взрыва, высокого лирического пафоса, Рассказ о белорусе заканчивается словами:

Не разогнул свою спину горбатую

Он и теперь еще: тупо молчит

И механически ржавой лопатою

Мерзлую землю долбит!

А эти слова сменяются призывом?

Эту привычку к труду благородную Нам бы не худо с тобой перенять...

“Железная дорога” – это стихотворение Н. А. Некрасова. Оно было написано в 1864 году и стало воплощением размышлений поэта о тяжелой участи русского народа, несправедливости и тех условиях, в которых оказывались люди, строившие железные дороги. Вы можете ознакомиться с кратким анализом “Железной дороги” по плану. Этот разбор можно использовать при изучении произведения на уроке литературы в 6 классе.

Краткий анализ

История создания - стихотворение появилось в 1864 году и стало одним из произведений Некрасова, посвященным народу, повествующим о его нелегкой жизни.

Тема - стихотворение о страданиях людей при строительстве железных дорог в России 19 века, безрассудстве чиновничества, жестокой эксплуатации народа.

Композиция – линейная, стихотворение состоит из четырех частей: первая – описание природы, а следующие – живое описание страшных картин, которые имели место быть при сооружении железной дороги.

Жанр - гражданская лирика.

Стихотворный размер - стихотворение написано дактилем, используется точная и неточная, женская и мужская рифма, перекрестный способ рифмовки АВАВ.

Эпитеты – “Здоровый, ядреный в оздух “, “славная осень”.

Сравнения - “Лед… словно как тающий сахар лежит” , “Около леса, как в мягкой постели, выспаться можно” , “Листья… желты и свежи лежат, как ковер” , “…почтенный лабазник, толстый, присадистый, красный, как медь” .

Гиперболы – “Труд этот, Ваня, был страшно громаден” .

Метонимия – “А по бокам-то всё косточки русские” .

Олицетворение – “Свисток оглушительный взвизгнул” .

История создания

Стихотворение “Железная дорога” было написано в 1864 году. История создания этого произведения связана со строительством в Российской Империи железных дорог. Крестьяне, трудившиеся на путях, находились в тяжелых условиях, голодали, болели. Об их жизнях не думали и не заботились, единственной целью было скорое завершение работы. Поэту, переживавшему за простых людей, стремящемуся отразить действительность такой, какая она есть, было больно и обидно видеть это. Его переживания воплотились в изучаемом стихотворении.

Тема

Главная мысль, которую во многих своих произведениях Некрасов пытался донести до широкой публики, это тяжелое положение простого народа в России. Тема жизни крестьян и рабочих, невыносимые условия их труда и жизни при строительстве путей сообщения ярко отразилась в стихотворении “Железная дорога”. Также здесь красной нитью проходит осуждение поэтом тех людей, которые стояли во главе этих работ. Они не заботились о том, чтобы облегчить труд людей и сохранить их жизни, а использовали их лишь в качестве средства достижения своих задач.

Композиция

Стихотворение состоит из четырех выделенных частей. Все они взаимосвязаны и представляют собой соединение нескольких образов людей, сидящих в вагоне поезда: лирического героя, генерала и его сына Вани.

Описание полностью построено на антитезе: в первой части мы видим осенние пейзажи, тонкий лед на речке, лес, желтые листья, лунный свет. Автор говорит, что “нет безобразья в природе” . Далее нам представляются совсем другие картины: это и голод, и смерть, и жуткие условия труда людей. Там “стоит, изможден лихорадкою… больной белорус: губы бескровные, веки упавшие, язвы на тощих руках…” . Тут же мы видим и руководителей работы: “в синем кафтане… толстый, присадистый… подрядчик”.

Жанр

Жанр стиха определяется темой, которой он посвящен – это гражданская лирика. Подтверждение этому – отражение реальной действительности, ни в чем не приукрашенной. Поэт переживает за русский народ, людей, вынужденных работать в немыслимо тяжелых условиях, осуждает руководство, стремящееся добиваться своих целей любой ценой.

Стихотворение написано трехсложным размером – дактилем. Используются различные виды рифмы: точная (постели – успели, ночи – кочи), неточная (простор – ковер, одному – ему), мужская (людей – ткачей), женская (громаден – беспощаден), способ рифмовки – перекрестный.

Средства выразительности

В стихотворении “Железная дорога” были использованы различные художественные средства. Среди них часто встречаются сравнения : “Лед… словно как тающий сахар лежит” , “Около леса, как в мягкой постели, выспаться можно” , “Листья… желты и свежи лежат, как ковер” , “…почтенный лабазник, толстый, присадистый, красный, как медь” .

Кроме того, можно наблюдать и другие средства, к примеру, метонимию : “А по бокам-то всё косточки русские” , олицетворение : “Свисток оглушительный взвизгнул” .

Обилие средств выразительности помогает воссоздать яркую, живую картину тогдашней действительности, которая предстает перед нами при прочтении стихотворения.

Некрасов Железная дорога анализ стихотворения

План

1.История создания

2.Жанр

3. Основная идея

4.Композиция

5.Размер

6.Выразительные средства

7.Основная мысль

1. История создания . Произведение «Железная дорога» написано поэтом в 1864 г. и посвящено строительству первой в России Николаевской железной дороги (1842-1852). Николай I, не учитывая особенностей местности, просто провел по линейке черту на карте. Эта чудовищная беспечность обернулась огромным количеством погибших рабочих при строительстве в непроходимых болотах и лесах.

2. Жанр стихотворения - излюбленная и доведенная поэтом до совершенства гражданская лирика.

3. Основная идея стихотворения - тяжелое положение простого народа, вынужденного расплачиваться своими жизнями за прогресс в России. Царь и его окружение совершенно не считались с ценой за грандиозный проект. Согнанные со всех концов Руси крестьяне работали в нечеловеческих условиях, костями устилая бескрайние просторы своей земли. Не случайно первая часть стихотворения с любовью описывает прекрасный пейзаж, которому суждено было стать огромной братской могилой. Резкий контраст этому описанию представляет возникшая в воображении рассказчика картина тяжелого физического труда. Перед нами проносятся души всех погибших на строительстве. Они не понимали значения своего огромного дела. Крестьян принудили к работе царь земной и царь незримый - голод. В монологе генерала вскрывается циничное отношение высшего общества к рабочим. Удел холопов - пьянство и воровство, поэтому и жалеть их нечего. В этом проявляется абсолютная неграмотность и глупость генерала, не понимающего того, что все достижения и успехи государства опираются на подавляющую массу забитого и униженного крестьянства. «Светлой» картиной, завершающей произведение, является расчет с рабочими. Обессилевшие крестьяне, герои труда, получают награду - …бочку водки. А проявление «безмерной щедрости» начальства - прощение всех недоимок и прогулов. Страна делает огромный шаг вперед, начальники торжествуют, народ же, как всегда, оказывается в дураках.

4. Композиция . Стихотворение «Железная дорога» состоит из четырех частей. Первая - лирическое описание проносящегося мимо путешественников российского пейзажа. Вторая - ужасная картина непосильного труда. В третьей части описаны примитивные размышления и мнение генерала. Заключительная часть - «радостная» картина, результат работы.

5. Размер стихотворения - чередование четырех- и трехстопного дактиля с перекрестной рифмой.

6. Выразительные средства . Некрасов широко использует эпитеты в описании природы («славная», «ядреной», «студеной») и страданий рабочих («громаден», «страшной», «бесплодные»). Первая часть богата сравнениями: «как тающий сахар», «как в мягкой постели», «как ковер». Ярким олицетворениями описан голод: «царь беспощаден», он «водит», «сгоняет», «ходит». В целом первые части построены на резком контрасте друг с другом. Третья и четвертая части написаны предельно кратким языком без особого использования выразительных средств. Значительно приближает к реальности живая разговорная речь начальника «…нешто… молодца!.. молодца!...».

7. Основная мысль произведения - страдания простого народа неисчислимы. Ему приходится на своих плечах нести цивилизационное развитие России. В конце второй части Некрасов делает главное заявление о том, что русский народ все вынесет и придет к счастливому будущему. Но до этого еще очень далеко, «прекрасная пора» в туманной неизвестности.