ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

В тот же день, но уже вечером, часу в седьмом, Раскольников подходил к квартире матери и сестры своей - к той самой квартире в доме Бакалеева, где устроил их Разумихин. Вход на лестницу был с улицы. Раскольников подходил, все еще сдерживая шаг и как бы колеблясь: войти или нет? Но он бы не воротился ни за что; решение его было принято. "К тому же все равно, они еще ничего не знают, - думал он, - а меня уже привыкли считать за чудака..." Костюм его был ужасен: все грязное, пробывшее всю ночь под дождем, изорванное, истрепанное. Лицо его было почти обезображено от усталости, непогоды, физического утомления и чуть не суточной борьбы с самим собою. Всю эту ночь провел он один, бог знает где. Но, по крайней мере, он решился.

Он постучал в дверь; ему отперла мать. Дунечки дома не было. Даже и служанки на ту пору не случилось. Пульхерия Александровна сначала онемела от радостного изумления; потом схватила его за руку и потащила в комнату.

Ну вот и ты! - начала она, запинаясь от радости. - Не сердись на меня, Родя, что я тебя так глупо встречаю, со слезами: это я смеюсь, а не плачу. Ты думаешь я плачу? Нет, это я радуюсь, а уж у меня глупая привычка такая: слезы текут. Это у меня со смерти твоего отца, от всего плачу. Садись, голубчик, устал, должно быть, вижу. Ах, как ты испачкался.

Я под дождем вчера был, мамаша... - начал было Раскольников.

Да нет же, нет! - вскинулась Пульхерия Александровна, перебивая его, - ты думал, я тебя так сейчас и допрашивать начну, по бабьей прежней привычке, не тревожься. Я ведь понимаю, все понимаю, теперь я уж выучилась по-здешнему и, право, сама вижу, что здесь умнее. Я раз навсегда рассудила: где мне понимать твои соображения и требовать у тебя отчетов? У тебя, может быть, и бог знает какие дела и планы в голове, или мысли там какие-нибудь зарождаются; так мне тебя и толкать под руку: об чем, дескать, думаешь? Я вот... Ах господи! Да что же это я толкусь туда и сюда, как угорелая... Я вот, Родя, твою статью в журнале читаю уже в третий раз, мне Дмитрий Прокофьич принес. Так я и ахнула, как увидела: вот дура-то, думаю про себя, вот он чем занимается, вот и разгадка вещей! У него, может, новые мысли в голове, на ту пору; он их обдумывает, я его мучаю и смущаю. Читаю, друг мой, и, конечно, много не понимаю; да оно, впрочем, так и должно быть: где мне?

Покажите-ка, мамаша.

Раскольников взял газетку и мельком взглянул на свою статью. Как ни противоречило это его положению и состоянию, но он ощутил то странное и язвительно-сладкое чувство, какое испытывает автор, в первый раз видящий себя напечатанным, к тому же и двадцать три года сказались. Это продолжалось одно мгновение. Прочитав несколько строк, он нахмурился, и страшная тоска сжала его сердце. Вся его душевная борьба последних месяцев напомнилась ему разом. С отвращением и досадой отбросил он статью на стол.

Но только, Родя, как я ни глупа, но все-таки я могу судить, что ты весьма скоро будешь одним из первых людей, если не самым первым в нашем ученом мире. И смели они про тебя думать, что ты помешался. Ха-ха-ха! ты не знаешь - ведь они это думали! Ах, низкие червяки, да где им понимать, что такое ум! И ведь Дунечка тоже чуть не поверила - каково? Покойник отец твой два раза отсылал в журналы - сначала стихи (у меня и тетрадка хранится, я тебе когда-нибудь покажу), а потом уж и целую повесть (я сама выпросила, чтоб он дал мне переписать), и уж как мы молились оба, чтобы приняли, - не приняли! Я, Родя, дней шесть-семь назад убивалась, смотря на твое платье, как ты живешь, что ешь и в чем ходишь. А теперь вижу, что опять-таки глупа была, потому захочешь, все теперь себе сразу достанешь, умом и талантом. Это ты покамест, значит, не хочешь теперь и гораздо важнейшими делами занимаешься...

Дуни дома нет, мамаша?

Нету, Родя. Очень часто ее дома не вижу, оставляет меня одну. Дмитрий Прокофьич, спасибо ему, заходит со мной посидеть и все об тебе говорит. Любит он тебя и уважает, мой друг. Про сестру же не говорю, чтоб она уж так очень была ко мне непочтительна. Я ведь не жалуюсь. У ней свой характер, у меня свой; у ней свои тайны какие-то завелись; ну у меня тайн от вас нет никаких. Конечно, я твердо уверена, что Дуня слишком умна и, кроме того, и меня и тебя любит... но уж не знаю, к чему все это приведет. Вот ты меня осчастливил теперь, Родя, что зашел, а она-то вот и прогуляла; придет, я и скажу: а без тебя брат был, а ты где изволила время проводить? Ты меня, Родя, очень-то и не балуй: можно тебе - зайди, нельзя - нечего делать, и так подожду. Ведь я все-таки буду знать, что ты меня любишь, с меня и того довольно. Буду вот твои сочинения читать, буду про тебя слышать ото всех, а нет-нет - и сам зайдешь проведать, чего ж лучше? Ведь вот зашел же теперь, чтоб утешить мать, я ведь вижу...

Тут Пульхерия Александровна вдруг заплакала.

Опять я! Не гляди на меня, дуру! Ах господи, да что ж я сижу, - вскричала она, срываясь с места, - ведь кофей есть, а я тебя и не потчую! Вот ведь эгоизм-то старушечий что значит. Сейчас, сейчас!

Маменька, оставьте это, я сейчас пойду. Я не для того пришел. Пожалуйста, выслушайте меня.

Пульхерия Александровна робко подошла к нему.

Маменька, что бы ни случилось, что бы вы обо мне ни услышали, что бы вам обо мне ни сказали, будете ли вы любить меня так, как теперь? - спросил он вдруг от полноты сердца, как бы не думая о своих словах и не взвешивая их.

Родя, Родя, что с тобою? Да как же ты об этом спрашивать можешь! Да кто про тебя мне что-нибудь скажет? Да я и не поверю никому, кто бы ко мне ни пришел, просто прогоню.

Я пришел вас уверить, что я вас всегда любил, и теперь рад, что мы одни, рад даже, что Дунечки нет, - продолжал он с тем же порывом, - я пришел вам сказать прямо, что хоть вы и несчастны будете, но все-таки знайте, что сын ваш любит вас теперь больше себя и что все, что вы думали про меня, что я жесток и не люблю вас, все это была неправда. Вас я никогда не перестану любить... Ну и довольно; мне казалось, что так надо сделать и этим начать...

Пульхерия Александровна молча обнимала его, прижимала к своей груди и тихо плакала.

Что с тобой, Родя, не знаю, - сказала она наконец, - думала я все это время, что мы просто надоедаем тебе, а теперь вижу по всему, что тебе великое горе готовится, оттого ты и тоскуешь. Давно я уже предвижу это, Родя. Прости меня, что об этом заговорила; все об этом думаю и по ночам не сплю. Эту ночь и сестра твоя всю напролет в бреду пролежала и все о тебе вспоминала. Расслушала я что-то, а ничего не поняла. Все утро как перед казнью ходила, чего-то ждала, предчувствовала и вот дождалась! Родя, Родя, куда же ты? Едешь, что ли, куда-нибудь?

Так я и думала! Да ведь и я с тобой поехать могу, если тебе надо будет. И Дуня; она тебя любит, она очень любит тебя, и Софья Семеновна, пожалуй, пусть с нами едет, если надо; видишь, я охотно ее вместо дочери даже возьму. Нам Дмитрий Прокофьич поможет вместе собраться... но... куда же ты... едешь?

Прощай, маменька.

Как! Сегодня же! - вскрикнула она, как бы теряя его навеки.

Мне нельзя, мне пора, мне очень нужно...

И мне нельзя с тобой?

Нет, а вы станьте на колени и помолитесь за меня богу. Ваша молитва, может, и дойдет.

Дай же я перекрещу тебя, благословлю тебя! Вот так, вот так. О боже, что это мы делаем!

Да, он был рад, он был очень рад, что никого не было, что они были наедине с матерью. Как бы за все это ужасное время разом размягчилось его сердце. Он упал пред нею, он ей ноги целовал, и оба, обнявшись, плакали. И она не удивлялась и не расспрашивала на этот раз. Она уже давно понимала, что с сыном что-то ужасное происходит, а теперь приспела какая-то страшная для него минута.

Родя, милый мой, первенец ты мой, - говорила она, рыдая, - вот ты теперь такой же, как был маленький, так же приходил ко мне, так же обнимал и целовал меня; еще когда мы с отцом жили и бедовали, ты утешал нас одним уже тем, что был с нами, а как я похоронила отца, - то сколько раз мы, обнявшись с тобой вот так, как теперь, на могилке его плакали. А что я давно плачу, то это сердце материнское беду предузнало. Я как только в первый раз увидела тебя тогда, вечером, помнишь, как мы только что приехали сюда, то все по твоему взгляду одному угадала, так сердце у меня тогда и дрогнуло, а сегодня как отворила тебе, взглянула, ну, думаю, видно пришел час роковой. Родя, Родя, ты ведь не сейчас едешь?

Ты еще придешь?

Да... приду.

Родя, не сердись, я и расспрашивать не смею. Знаю, что не смею, но так, два только словечка скажи мне, далеко куда ты едешь?

Очень далеко.

Что же там, служба какая, карьера, что ли, тебе?

Что бог пошлет... помолитесь только за меня...

Раскольников пошел к дверям, но она ухватилась за него и отчаянным взглядом смотрела ему в глаза. Лицо ее исказилось от ужаса.

Довольно, маменька, - сказал Раскольников, глубоко раскаиваясь, что вздумал прийти.

Не навек? Ведь еще не навек? Ведь ты придешь, завтра придешь?

Приду, приду, прощайте.

Он вырвался наконец.

Вечер был свежий, теплый и ясный; погода разгулялась еще с утра. Раскольников шел в свою квартиру; он спешил. Ему хотелось кончить все до заката солнца. До тех же пор не хотелось бы с кем-нибудь повстречаться. Поднимаясь в свою квартиру, он заметил, что Настасья, оторвавшись от самовара, пристально следит за ним и провожает его глазами. "Уж нет ли кого у меня?" - подумал он. Ему с отвращением померещился Порфирий. Но, дойдя до своей комнаты и отворив ее, он увидел Дунечку. Она сидела одна-одинешенька, в глубоком раздумье и, кажется, давно уже ждала его. Он остановился на пороге. Она привстала с дивана в испуге и выпрямилась пред ним. Ее взгляд, неподвижно устремленный не него, изображал ужас и неутолимую скорбь. И по одному этому взгляду он уже понял сразу, что ей все известно.

Что же, мне входить к тебе или уйти? - спросил он недоверчиво.

Я целый день сидела у Софьи Семеновны; мы ждали тебя обе. Мы думали, что ты непременно туда зайдешь.

Раскольников вошел в комнату и в изнеможении сел на стул.

Я как-то слаб, Дуня; уж очень устал; а мне бы хотелось хоть в эту-то минуту владеть собою вполне.

Он недоверчиво вскинул на нее глазами.

Где же ты был всю ночь?

Не помню хорошо; видишь, сестра, я окончательно хотел решиться и много раз ходил близ Невы; это я помню. Я хотел там и покончить, но... я не решился... - прошептал он, опять недоверчиво взглядывая на Дуню.

Слава богу! А как мы боялись именно этого, я и Софья Семеновна! Стало быть, ты в жизнь еще веруешь: слава богу, слава богу!

Раскольников горько усмехнулся.

Я не веровал, а сейчас вместе с матерью, обнявшись, плакали; я не верую, а ее просил за себя молиться. Это бог знает как делается, Дунечка, и я ничего в этом не понимаю.

Ты у матери был? Ты же ей и сказал? - в ужасе воскликнула Дуня. - Неужели ты решился сказать?

Нет, не сказал... словами; но она многое поняла. Она слышала ночью, как ты бредила. Я уверен, что она уже половину понимает. Я, может быть, дурно сделал, что заходил. Уж и не знаю, для чего я даже и заходил-то. Я низкий человек, Дуня.

Низкий человек, а на страданье готов идти! Ведь ты идешь же?

Иду. Сейчас. Да, чтоб избежать этого стыда, я и хотел утопиться, Дуня, но подумал, уже стоя над водой, что если я считал себя до сей поры сильным, то пусть же я и стыда теперь не убоюсь, - сказал он, забегая наперед. - Это гордость, Дуня?

Гордость, Родя.

Как будто огонь блеснул в его потухших глазах; ему точно приятно стало, что он еще горд.

А ты не думаешь, сестра, что я просто струсил воды? - спросил он с безобразною усмешкой, заглядывая в ее лицо.

О, Родя, полно! - горько воскликнула Дуня.

Минуты две продолжалось молчание. Он сидел потупившись и смотрел в землю; Дунечка стояла на другом конце стола и с мучением смотрела на него. Вдруг он встал:

Поздно, пора. Я сейчас иду предавать себя. Но я не знаю, для чего я иду предавать себя.

Крупные слезы текли по щекам ее.

Ты плачешь, сестра, а можешь ты протянуть мне руку?

И ты сомневался в этом?

Она крепко обняла его.

Разве ты, идучи на страдание, не смываешь уже вполовину свое преступление? - вскричала она, сжимая его в объятиях и целуя его.

Преступление? Какое преступление? - вскричал он вдруг, в каком-то внезапном бешенстве, - то, что я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов простят, которая из бедных сок высасывала, и это-то преступление? Не думаю я о нем и смывать его не думаю. И что мне все тычут со всех сторон: "преступление, преступление!" Только теперь вижу ясно всю нелепость моего малодушия, теперь, как уж решился идти на этот ненужный стыд! Просто от низости и бездарности моей решаюсь, да разве еще из выгоды, как предлагал этот... Порфирий!..

Брат, брат, что ты это говоришь! Но ведь ты кровь пролил! - в отчаянии вскричала Дуня.

Которую все проливают, - подхватил он чуть не в исступлении, - которая льется и всегда лилась на свете, как водопад, которую льют, как шампанское, и за которую венчают в Капитолии и называют потом благодетелем человечества. Да ты взгляни только пристальнее и разгляди! Я сам хотел добра людям и сделал бы сотни, тысячи добрых дел вместо одной этой глупости, даже не глупости, а просто неловкости, так как вся эта мысль была вовсе не так глупа, как теперь она кажется, при неудаче... (При неудаче все кажется глупо!) Этою глупостью я хотел только поставить себя в независимое положение, первый шаг сделать, достичь средств, и там все бы загладилось неизмеримою, сравнительно, пользой... Но я, я и первого шага не выдержал, потому что я - подлец! Вот в чем все и дело! И все-таки вашим взглядом не стану смотреть: если бы мне удалось, то меня бы увенчали, а теперь в капкан!

Но ведь это не то, совсем не то! Брат, что ты это говоришь!

А! не та форма, не так эстетически хорошая форма! Ну я решительно не понимаю: почему лупить в людей бомбами, правильною осадой, более почтенная форма? Боязнь эстетики есть первый признак бессилия!.. Никогда, никогда яснее не сознавал я этого, как теперь, и более чем когда-нибудь не понимаю моего преступления! Никогда, никогда не был я сильнее и убежденнее, чем теперь!..

Краска даже ударила в его бледное, изнуренное лицо. Но, проговаривая последнее восклицание, он нечаянно встретился взглядом с глазами Дуни, и столько, столько муки за себя встретил он в этом взгляде, что невольно опомнился. Он почувствовал, что все-таки сделал несчастными этих двух бедных женщин. Все-таки он же причиной...

Дуня, милая! Если я виновен, прости меня (хоть меня и нельзя простить, если я виновен). Прощай! Не будем спорить! Пора, очень пора. Не ходи за мной, умоляю тебя, мне еще надо зайти... А поди теперь и тотчас же сядь подле матери. Умоляю тебя об этом! Это последняя, самая большая моя просьба к тебе. Не отходи от нее все время; я оставил ее в тревоге, которую она вряд ли перенесет: она или умрет, или сойдет с ума. Будь же с нею! Разумихин будет при вас; я ему говорил... Не плачь обо мне: я постараюсь быть и мужественным, и честным, всю жизнь, хоть я и убийца. Может быть, ты услышишь когда-нибудь мое имя. Я не осрамлю вас, увидишь; я еще докажу... теперь покамест до свиданья, - поспешил он заключить, опять заметив какое-то странное выражение в глазах Дуни при последних словах и обещаниях его. - Что же ты так плачешь? Не плачь, не плачь; ведь не совсем же расстаемся!.. Ах, да! Постой, забыл!..

Он подошел к столу, взял одну толстую, запыленную книгу, развернул ее и вынул заложенный между листами маленький портретик, акварелью, на слоновой кости. Это был портрет хозяйкиной дочери, его бывшей невесты, умершей в горячке, той самой странной девушки, которая хотела идти в монастырь. С минуту он всматривался в это выразительное и болезненное личико, поцеловал портрет и передал Дунечке.

Вот с нею я много переговорил и об этом, с нею одной, - произнес он вдумчиво, - ее сердцу я много сообщил из того, что потом так безобразно сбылось. Не беспокойся, - обратился он к Дуне, - она не согласна была, как и ты, и я рад, что ее уж нет. Главное, главное в том, что все теперь пойдет по-новому, переломится надвое, - вскричал он вдруг, опять возвращаясь к тоске своей, - все, все, а приготовлен ли я к тому? Хочу ли я этого сам? Это, говорят, для моего испытания нужно! К чему, к чему все эти бессмысленные испытания? К чему они, лучше ли я буду сознавать тогда, раздавленный муками, идиотством, в старческом бессилии после двадцатилетней каторги, чем теперь сознаю, и к чему мне тогда жить? Зачем я теперь-то соглашаюсь так жить? О, я знал, что я подлец, когда я сегодня, на рассвете, стоял над Невой!

Оба наконец вышли. Трудно было Дуне, но она любила его! Она пошла, но, отойдя шагов пятьдесят, обернулась еще раз взглянуть на него. Его еще было видно. Но, дойдя до угла, обернулся и он; в последний раз они встретились взглядами; но, заметив, что она на него смотрит, он нетерпеливо и даже с досадой махнул рукой, чтоб она шла, а сам круто повернул за угол.

"Я зол, я это и вижу - думал он про себя, устыдясь чрез минуту своего досадливого жеста рукой Дуне. - Но зачем же они сами меня так любят, если я не стою того! О, если б я был один и никто не любил меня, и сам бы я никого никогда не любил! Не было бы всего этого! А любопытно, неужели в эти будущие пятнадцать - двадцать лет так уже смирится душа моя, что я с благоговением буду хныкать пред людьми, называя себя ко всякому слову разбойником? Да, именно, именно! Для этого-то они и ссылают меня теперь, этого-то им и надобно... Вот они снуют все по улице взад и вперед, и ведь всякий-то из них подлец и разбойник уже по натуре своей; хуже того - идиот! А попробуй обойди меня ссылкой, и все они взбесятся от благородного негодования! О, как я их всех ненавижу!"

Он глубоко задумался о том: "каким же это процессом может так произойти, что он наконец пред всеми ими уже без рассуждений смирится, убеждением смирится! А что ж, почему ж и нет? Конечно, так и должно быть. Разве двадцать лет беспрерывного гнета не добьют окончательно? Вода камень точит. И зачем, зачем же жить после этого, зачем я иду теперь, когда сам знаю, что все это будет именно так, как по книге, а не иначе!"

Он уже в сотый раз, может быть, задавал себе этот вопрос со вчерашнего вечера, но все-таки шел.

Для Родиона настало странное время, точно туман упал вокруг него и заключил в тяжелое уединение. Вспоминая потом это время, он понимал, что временами его сознание как бы тускнело. Его особенно тревожил Свидригайлов, но он не стремился к разъяснению дела. Они несколько раз встречались после смерти Катерины Ивановны, но не говорили по существу. Соня тоже была занята. Свидригайлов хлопотал насчет похорон. В последнюю встречу он объяснил Раскольникову, что определил детей Катерины Ивановны в хорошие сиротские заведения с помощью своих прежних связей, да и сирот со средствами легче пристроить. Пришли служить панихиду по Катерине Ивановне. Свидригайлов ушел, а Раскольников остался и отстоял всю службу. Родион подошел к Соне, она вдруг взяла его за руки и преклонила к плечу голову, ничего не говорила. Раскольникова поразило, что Соня притронулась к нему безо всякого содрогания, зная, что он убийца. Он пожал ей руку и ушел.

Ему хотелось остаться одному, но в последнее время он, хоть и почти всегда был один, он этого не чувствовал, особенно ощущая будто чье-то присутствие, когда был один. Он скорее возвращался к людям. Здесь было как будто легче и уединеннее. Скоро он догадался, что его тревожит. «Уж лучше бы какая борьба! Порфирий или Свидригайлов, какой-нибудь вызов!» Он вернулся домой, Настасья принесла ему поесть.

Далее в 6 части романа «Преступление и наказание» Достоевский рассказывает о том, что пришел Разумихин. Он рассказал, что мать Родиона переживает его отсутствие. Они вместе приходили к нему домой, но его не было. Мать посидела немного у него, потом сказала: «Если он со двора выходит, а стало быть, здоров, и мать забыл, то неприлично и стыдно матери у порога ласки просить». Она вернулась домой и слегла. Разумихин ничего не понимал в поведении Родиона, даже просил сказать ему, сумасшедший тот или нет. Уже уходя, он рассказал, что Порфирий считает Миколку убийцей старухи-процентщицы. Разумихин ушел, а Раскольников понял, что Порфирий опять начал свою игру, слишком он умный человек, чтобы поверить в виновность Миколки. Раскольников решил, что нужно закончить сначала со Свидригайловым. Он пошел к двери и в сенях столкнулся с Порфирием.

Тот сказал, что пришел объясниться. Порфирий заговорил о своей привычке к курению. Как всегда, прищуриваясь и посмеиваясь. Он признался, что чувствует привязанность к Родиону, говорил об их встречах, о том, что он думал тогда о Раскольникове. В двусмысленных еще словах Порфирия Раскольников жадно искал чего-нибудь более точного и окончательного. Порфирий Петрович сказал, что считает, что Миколка невиновен, что он хочет «страдание принять», то есть понести наказание вместо виновного. Наконец, он прямо сказал, что считает Раскольникова виновным. Порфирий предложил Раскольникову прийти с повинной, это будет учтено при вынесении приговора, а сейчас он его не арестовывает, потому что нет пока доказательств. Родион отказывается. Порфирий призывает его отдаться жизни, не раздумывая. Уходя, Порфирий посоветовал Родиону, в случае, если он захочет покончить с собой, оставить подробную записку — благороднее будет. Порфирий вышел, избегая смотреть на Раскольникова. Немного переждав, Родион тоже ушел из дома.

Он пошел к Свидригайлову. Как он понял из разговора с Порфирием, тот еще не был у него. Раскольникову пока казалось, что и не пойдет. Он понимал, что у них ничего не может быть общего. Этот человек был ему неприятен, чрезвычайно развратен, хитер и обманщик. Он боялся того, что Свидригайлов использует свое знание тайны Раскольникова как оружие против Дуни. Раскольников подумал, что если Свидригайлов задумал зло против Дуни, то он убьет его. Неожиданно он увидел его в окне трактира. Тот сидел на втором этаже и из окна рассматривал Раскольникова. Родион поднялся в трактир. Свидригайлов поделился с Раскольниковым, что приехал в Петербург «на предмет женщин». Раскольников хотел уйти, но Свидригайлов обещал не болтать больше вздору, то есть о себе, и начал рассказывать о том, как его спасала женщина.

Марфа Петровна выкупила его из долговой тюрьмы. После многих ужасных сцен и попреков они заключили с женой своеобразный контракт. Свидригайлов обещал не бросать Марфу Петровну и быть ее мужем, не отлучаться без ее разрешения, никогда не иметь постоянной любовницы, не увлекаться женщинами их сословия, но ему разрешались шалости с сенными девушками. Если же он когда-нибудь серьезно полюбит, то должен был во всем признаться Марфе Петровне. Так они и жили, соблюдая это соглашение, пока не появилась в доме Авдотья Романовна. Марфа Петровна рассказала ей всю подноготную о своем муже. Авдотья Романовна решила спасти этого пропащего человека. Они начали встречаться наедине. Свидригайлов повел с ней тонкую игру, стремясь завязать роман. Но случилось так, что он сам влюбился в Дуню без памяти. Он предложил Дуне бежать с ним. Свидригайлов был готов на все. Но потом Марфа Петровна обо всем узнала, был страшный скандал, а дальнейшее Раскольников уже знает.

Родион резко сказал, что Свидригайлову не на что рассчитывать, даже упоминание о нем неприятно Дуне, назвал его планы подлыми. Свидригайлов спокойно отрицал это, сказал, что его намерения самые честные, вообще он собирается жениться на красивой молоденькой девушке из приличной семьи. Свидригайлов рассказал Родиону о своих недавних и прошлых похождениях. Это действительно развратный и циничный человек. Было видно, что Свидригайлов чего-то ждет. С Раскольниковым он становился все грубее и насмешливее. Это встревожило Родиона, поэтому, выйдя из трактира, он пошел следом за Свидригайловым. Тот опять заговорил с Родионом. Теперь он говорил о подслушанном разговоре Раскольникова с Соней, просил «просветить новейшими началами». Раскольников сказал, что подслушивать у дверей подло. «А старушонок можно лущить чем попало, в свое удовольствие?» — ответил Свидригайлов. Он предложил Раскольникову уехать в Америку, предлагал на дорогу денег, он призывал Родиона оставить побоку нравственные вопросы, а если совесть мучает, «так и соваться не надо было, не за свое дело браться».

Подошли к дому Сони, Свидригайлов предложил Раскольникову самому удостовериться, что той нет дома. По его словам, Соня уехала к содержательнице детского приюта, в который он определил детей Катерины Ивановны. Войдя к себе, Свидригайлов взял деньги, сказал, что собирается прокутить их, затем они вместе вышли из дома. Он пригласил Раскольникова с собой кутить, тот отказался. Свидригайлов взял извозчика и уехал. Родион повернулся и ушел в противоположную сторону. Если бы он оглянулся, то увидел бы, что Свидригайлов проехал на извозчике всего метров сто, затем остановил его и вышел из коляски.

Раскольников, взойдя на мост, остановился у перил и стал смотреть на воду. Он даже не заметил Дуни, которая была всего в нескольких шагах от него. Она стояла в нерешительности и не знала, окликнуть ли ей брата. Тут она заметила, что Свидригайлов издалека делает ей знаки, чтобы она подошла к нему и не окликала брата. Дуня так и сделала. Свидригайлов сказал, что Раскольников знает о его письме к ней, а он не хотел бы, чтобы тот знал об их встрече. Дуне пришлось пойти к Свидригайлову на квартиру, потому что он отказывался рассказать ей о тайне брата на улице. Он убеждал Дуню, что бояться нечего, вся квартира заселена жильцами. Дуня спокойно осмотрелась в квартире Свидригайлова, не придав значения тому, что она находится среди пустующих квартир. Свидригайлов показал ей комнату, из которой подслушал разговор Родиона с Соней. Он коротко передал Дуне его суть. Это так поразило ее, что она чуть не потеряла сознание. Свидригайлов брызнул на нее водой, начал успокаивать, говорить, что может устроить отъезд Родиона за границу. «Все зависит только от вас», — говорил он со сверкающими глазами. Дуня отшатнулась от него, бросилась к двери, но она оказалась запертой. Свидригайлов цинично объяснил Дуне, что Сони нет дома, до Капернаумовых пять закрытых комнат. Дуня в его власти. Но он не хотел применять насилия. Свидригайлов предлагал Дуне спасти ее брата, быть ее верным рабом. Дуня знала, что он пойдет до конца. Вдруг она вынула из кармана револьвер, взвела курок. Свидригайлов узнал свой собственный револьвер. «Смей сделать только шаг, и я убью тебя», — сказала Дуня.

Дуня подняла револьвер и решительно смотрела на него. Никогда еще он не видел ее такой прекрасной. Сердце его сжалось. Он сделал шаг. Дуня выстрелила. Пуля задела его только по волосам. Дуня выстрелила еще раз, но вышла осечка. Она бросила револьвер и заплакала. Свидригайлов подошел к ней, обнял за талию. Он спросил ее, любит ли она его, Дуня сказала, что никогда бы не полюбила. Тогда он отдал ей ключ. Дуня быстро отомкнула и, не помня себя, выбежала из дома. Свидригайлов провел ладонью по лбу. Странная была у него улыбка — жалкая, печальная, улыбка отчаяния. Он поднял револьвер, брошенный Дуней. Там остался один патрон. Он подумал, сунул револьвер в карман и вышел.

6 часть романа «Преступление и наказание» Достоевского продолжается тем, что Свидригайлов весь вечер провел по разным кабакам и трактирам, но сам не пил, угощал других. К десяти часам пошел дождь, он вернулся домой, отворил бюро, вынул все свои деньги и разорвал две-три бумаги. Хотел было переменить платье, но передумал. Свидригайлов зашел к Соне. Он дал ей три тысячи денег. Сказал, что они ей понадобятся, когда Родиона отправят по Владимирке. «Для него же понадобятся, понимаете?» — пояснил он. Свидригайлов посоветовал Соне держать деньги у Разумихина. О себе он сказал, что собирается в Америку. Просил передать Раскольникову, что он ему велел кланяться. Затем он отправился к своей невесте. Извинившись за столь поздний визит, он сказал матери невесты, что должен срочно уехать по весьма важному делу. Он принес ей пятнадцать тысяч серебром, прося принять их в виде подарка. Ему была выражена самая пламенная благодарность и подкреплена слезами благоразумнейшей матери. Потрепав по щеке невесту, Свидригайлов ушел. Он отправился в одну отдаленную гостиницу, которую приметил еще несколько дней назад. Свидригайлов снял себе номер, заказал телятины и чаю. Есть Свидригайлов не мог, только выпил чаю. У него, видимо, начиналась лихорадка. Ему не спалось. В полубреду ему то мерещился образ Дунечки, когда она целилась в него из револьвера, то начинало казаться, что по нему пробегает мышь. Свидригайлов нервно задрожал и проснулся окончательно. Посидев немного, он опять задремал.

Ему приснилась девочка-утопленница, лежащая в гробу. Ей было всего четырнадцать лет, но это было уже разбитое сердце. Он проснулся, походил по гостинице в поисках служащего, чтобы расплатиться. За шкафом он нашел девочку, спрятавшуюся от вечно пьяной матери. Свидригайлов принес ее к себе в комнату, уложил ее в постель. Девочка заснула. Свидригайлов опять хотел уйти из гостиницы. Но вспомнил о девочке и подошел к кровати посмотреть на нее. Ему вдруг показалось, что ее ресницы как бы приподнимаются, губки девочки раздвигаются в улыбку. Постепенно лицо ребенка превратилось в нахальное лицо продажной камелии. Свидригайлов в ужасе закричал и проснулся. Он понял, что его всю ночь мучил кошмар.

Уже был день. Свидригайлов написал на листке несколько строк, вышел на улицу, дойдя до пожарной каланчи, в присутствии пожарного вытащил пистолет и застрелился. Пожарному он сказал говорить всем, что отправился в Америку.

В седьмом часу этого дня Раскольников пришел к матери на новую квартиру, где их поселил Разумихин. Мать радовалась его приходу, показала его статью, которую принес Разумихин. Она в ней ничего не поняла, но сам факт, что работа ее сына напечатана, наполняла ее гордостью. Родион просил мать любить его, что бы она о нем ни услышала. Мать плакала. Раскольников сказал, что всегда любил и будет любить мать и сестру, просил не верить словам о своей жестокости и молиться за него. Попрощавшись с матерью, он обещал еще прийти. Та не поняла, куда он отправляется, думала, что у него служба, карьера.

Раскольников пришел к себе в комнату. Дуня весь день была у Сони. Они боялись, что Раскольников покончит с собой. Он действительно собирался это сделать, но передумал. Раскольников попрощался с сестрой, просил ее заботиться о матери, просил прощения за то, что сделал их обеих несчастными. Напоследок он отдал Дуне портрет умершей дочки хозяйки, с которой он много говорил о своей теории. Они вместе с Дуней вышли. Дуня ушла, потом обернулась еще раз взглянуть на брата. Она любила его. Дойдя до угла, обернулся и он. Они встретились взглядами, он нетерпеливо махнул рукой, чтобы она шла, а сам круто повернул за угол. Он думал о том, как случится, что он за двадцать лет каторги смирится убеждением. Зачем жить тогда, зачем я иду теперь?

Раскольников пришел к Соне. Он попросил у нее крест. Соня молча надела на него кипарисный крест Лизаветы. Поняв, куда идет Родион, Соня накинула на себя платок, собралась идти с ним. Он остановил ее, сказал, что там свита не нужна. Соня так и осталась стоять посередине комнаты. Дойдя до перекрестка, он вспомнил слова Сони: «Пойди на перекресток, поклонись народу, скажи всему миру: «Я убийца». Раскольников стал на колени посреди площади, поцеловал грязную землю. Раздался смех, подумали, что он пьяный. Раскольников спокойно вынес эти насмешки, поднялся и пошел в контору. Он решил признаться не Порфирию, а Пороху.

В конторе его встретили любезно. Илья Петрович просил прощения за то, что в прошлый раз довел Раскольникова до обморока. Он рассказал, что уволился Заметов, а сегодня пришло сообщение о самоубийстве Свидригайлова. Услышав последнюю новость, Раскольников вздрогнул и побледнел. Он пробормотал, что ему пора, и ушел. Во дворе он увидел бледную Соню, остановился перед ней, усмехнулся и вернулся обратно в контору. Илья Петрович рылся в бумагах. Раскольников вошел, опустился на стул и признался в убийстве.

Источник (в сокращении): Большой справочник: Весь русский язык. Вся русская литература / И.Н. Агекян, Н.М. Волчек и др. - Мн.: Современный литератор, 2003

Краткие содержания других частей романа "Преступление и наказание": Ч

Раскольников пошел вслед за ним.

Это что! - вскричал Свидригайлов, оборачиваясь, - я ведь, кажется, сказал…

Это значит то, что я от вас теперь не отстану.

Оба остановились, и оба с минуту глядели друг на друга, как бы меряясь.

Из всех ваших полупьяных рассказов, - резко отрезал Раскольников, - я заключил положительно, что вы не только не оставили ваших подлейших замыслов на мою сестру, но даже более чем когда-нибудь ими заняты. Мне известно, что сегодня утром сестра моя получила какое-то письмо. Вам все время не сиделось на месте… Вы, положим, могли откопать по дороге какую-нибудь жену; но это ничего не значит. Я желаю удостовериться лично…

Раскольников вряд ли и сам мог определить, чего ему именно теперь хотелось и в чем именно желал он удостовериться лично.

Вот как! А хотите, я сейчас полицию кликну?

Они опять постояли с минуту друг пред другом. Наконец, лицо Свидригайлова изменилось. Удостоверившись, что Раскольников не испугался угрозы, он принял вдруг самый веселый и дружеский вид.

Ведь этакой! Я нарочно о вашем деле с вами не заговаривал, хоть меня, разумеется, мучит любопытство. Дело фантастическое. Отложил было до другого раза, да, право, вы способны и мертвого раздразнить… Ну пойдемте, только заранее скажу: я теперь только на минутку домой, чтобы денег захватить; потом запираю квартиру, беру извозчика и на целый вечер на Острова. Ну куда же вам за мной?

Я покамест на квартиру, да и то не к вам, а к Софье Семеновне, извиниться, что на похоронах не был.

Это как вам угодно, но Софьи Семеновны дома нет. Она всех детей отвела к одной даме, к одной знатной даме-старушке, к моей прежней давнишней знакомой и распорядительнице в каких-то сиротских заведениях. Я очаровал эту даму, внеся ей деньги за всех трех птенцов Катерины Ивановны, кроме того, и на заведения пожертвовал еще денег; наконец, рассказал ей историю Софьи Семеновны, даже со всеми онерами, ничего не скрывая. Эффект произвело неописанный. Вот почему Софье Семеновне и назначено было явиться сегодня же, прямо в -ую отель, где временно, с дачи, присутствует моя барыня.

Нужды нет, я все-таки зайду.

Как хотите, только я-то вам не товарищ; а мне что! Вот мы сейчас и дома. Скажите, я убежден, вы оттого на меня смотрите подозрительно, что я сам был настолько деликатен и до сих пор не беспокоил вас расспросами… вы понимаете? Вам показалось это делом необыкновенным; бьюсь об заклад, что так! Ну вот и будьте после того деликатным.

И подслушивайте у дверей!

А, вы про это! - засмеялся Свидригайлов, - да, я бы удивился, если бы, после всего, вы пропустили это без замечания. Ха! ха! Я хоть нечто и понял из того, что вы тогда… там… накуролесили и Софье Семеновне сами рассказывали, но, однако, что ж это такое? Я, может, совсем отсталый человек и ничего уж понимать не могу. Объясните, ради бога, голубчик! Просветите новейшими началами.

Ничего вы не могли слышать, врете вы все!

Да я не про то, не про то (хоть я, впрочем, кое-что и слышал), нет, я про то, что вы вот все охаете да охаете! Шиллер-то в вас смущается поминутно. А теперь вот и у дверей не подслушивай. Если так, ступайте да и объявите по начальству, что вот, дескать, так и так, случился со мной такой казус: в теории ошибочка небольшая вышла. Если же убеждены, что у дверей нельзя подслушивать, а старушонок можно лущить чем попало, в свое удовольствие, так уезжайте куда-нибудь поскорее в Америку! Бегите, молодой человек! Может, есть еще время. Я искренно говорю. Денег, что ли, нет? Я дам на дорогу.

Я совсем об этом не думаю, - перервал было Раскольников с отвращением.

Понимаю (вы, впрочем, не утруждайте себя: если хотите, то много и не говорите); понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперьто? Хе, хе! Затем, что все еще и гражданин и человек? А коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое дело браться. Ну застрелитесь; что, аль не хочется?

Вы, кажется, нарочно хотите меня раздразнить, чтоб я только от вас теперь отстал…

Вот чудак-то, да мы уж пришли, милости просим на лестницу. Видите, вот тут вход к Софье Семеновне, смотрите, нет никого! Не верите? Спросите у Капернаумова; она им ключ отдает. Вот она и сама madame de Капернаумов, а? Что? (она глуха немного) ушла? Куда? Ну вот, слышали теперь? Нет ее и не будет до глубокого, может быть, вечера. Ну, теперь пойдемте ко мне. Ведь вы хотели и ко мне? Ну вот, мы и у меня. Madame Ресслих нет дома. Эта женщина вечно в хлопотах, но хорошая женщина, уверяю вас… может быть, она бы вам пригодилась, если бы вы были несколько рассудительнее. Ну вот, извольте видеть: я беру из бюро этот пятипроцентный билет (вот у меня их еще сколько!), а этот сегодня побоку у менялы пойдет. Ну, видели? Более мне терять времени нечего. Бюро запирается, квартира запирается, и мы опять на лестнице. Ну угодно ли прокатиться? Вот я беру эту коляску на Елагин, что? Отказываетесь? Не выдержали? Прокатимтесь, ничего. Кажется, дождь надвигается, ничего, спустим верх…

Свидригайлов сидел уже в коляске. Раскольников рассудил, что подозрения его, по крайней мере в эту минуту, несправедливы. Не отвечая ни слова, он повернулся и пошел обратно по направлению к Сенной. Если б он обернулся хоть раз дорогой, то успел бы увидеть, как Свидригайлов, отъехав не более ста шагов, расплатился с коляской и сам очутился на тротуаре. Но он ничего уже не мог видеть и зашел уже за угол. Глубокое отвращение влекло его прочь от Свидригайлова. «И я мог хоть мгновение ожидать чего-нибудь от этого грубого злодея, от этого сладострастного развратника и подлеца!» - вскричал он невольно. Правда, что суждение свое Раскольников произнес слишком поспешно и легкомысленно. Было нечто во всей обстановке Свидригайлова, что, по крайней мере, придавало ему хоть некоторую оригинальность, если не таинственность. Что же касалось во всем этом сестры, то Раскольников оставался все-таки убежден наверно, что Свидригайлов не оставит ее в покое. Но слишком уж тяжело и невыносимо становилось обо всем этом думать и передумывать!

По обыкновению своему, он, оставшись один, с двадцати шагов впал в глубокую задумчивость. Взойдя на мост, он остановился у перил и стал смотреть на воду. А между тем над ним стояла Авдотья Романовна.

Он повстречался с нею при входе на мост, но прошел мимо, не рассмотрев ее. Дунечка еще никогда не встречала его таким на улице и была поражена до испуга. Она остановилась и не знала: окликнуть его или нет? Вдруг она заметила поспешно подходящего со стороны Сенной Свидригайлова.

Но тот, казалось, приближался таинственно и осторожно. Он не взошел на мост, а остановился в стороне, на тротуаре, стараясь всеми силами, чтоб Раскольников не увидал его. Дуню он уже давно заметил и стал делать ей знаки. Ей показалось, что знаками своими он упрашивал ее не окликать брата и оставить его в покое, а звал ее к себе.

Так Дуня и сделала. Она потихоньку обошла брата и приблизилась к Свидригайлову.

Пойдемте поскорее, - прошептал ей Свидригайлов. - Я не желаю, чтобы Родион Романыч знал о нашем свидании. Предупреждаю вас, что я с ним сидел тут недалеко, в трактире, где он отыскал меня сам, и насилу от него отвязался. Он знает почему-то о моем к вам письме и что-то подозревает. Уж, конечно, не вы ему открыли? А если не вы, так кто же?

Вот мы уже поворотили за угол, - перебила Дуня, - теперь нас брат не увидит. Объявляю вам, что я не пойду с вами дальше. Скажите мне все здесь; все это можно сказать и на улице.

Во-первых, этого никак нельзя сказать на улице; во-вторых, вы должны выслушать и Софью Семеновну; втретьих, я покажу вам кое-какие документы… Ну да, наконец, если вы не согласитесь войти ко мне, то я отказываюсь от всяких разъяснений и тотчас же ухожу. При этом попрошу вас не забывать, что весьма любопытная тайна вашего возлюбленного братца находится совершенно в моих руках.

Дуня остановилась в нерешительности и пронзающим взглядом смотрела на Свидригайлова.

Чего вы боитесь! - заметил тот спокойно, - город не деревня. И в деревне вреда сделали больше вы мне, чем я вам, а тут…

Софья Семеновна предупреждена?

Нет, я не говорил ей ни слова и даже не совсем уверен, дома ли она теперь? Впрочем, вероятно, дома. Она сегодня похоронила свою родственницу: не такой день, чтобы по гостям ходить. До времени я никому не хочу говорить об этом и даже раскаиваюсь отчасти, что вам сообщил. Тут малейшая неосторожность равняется уже доносу. Я живу вот тут, вот в этом доме, вот мы и подходим. Вот это дворник нашего дома; дворник очень хорошо меня знает; вот он кланяется; он видит, что я иду с дамой, и уж, конечно, успел заметить ваше лицо, а это вам пригодится, если вы очень боитесь и меня подозреваете. Извините, что я так грубо говорю. Сам я живу от жильцов. Софья Семеновна живет со мною стена об стену, тоже от жильцов. Весь этаж в жильцах. Чего же вам бояться, как ребенку? Или я уж так очень страшен?

Лицо Свидригайлова искривилось в снисходительную улыбку; но ему было уже не до улыбки. Сердце его стукало, и дыхание спиралось в груди. Он нарочно говорил громче, чтобы скрыть свое возраставшее волнение; но Дуня не успела заметить этого особенного волнения; уж слишком раздражило ее замечание о том, что она боится его, как ребенок, и что он так для нее страшен.

Хоть я и знаю, что вы человек… без чести, но я вас нисколько не боюсь. Идите вперед, - сказала она, повидимому спокойно, но лицо ее было очень бледно.

Свидригайлов остановился у квартиры Сони.

Позвольте справиться, дома ли. Нету. Неудача! Но я знаю, что она может прийти очень скоро. Если она вышла, то не иначе как к одной даме, по поводу своих сирот. У них мать умерла. Я тут также ввязался и распоряжался. Если Софья Семеновна не воротится через десять минут, то я пришлю ее к вам самое, если хотите, сегодня же; ну вот и мой нумер. Вот мои две комнаты. За дверью помещается моя хозяйка, госпожа Ресслих. Теперь взгляните сюда, я вам покажу мои главные документы: из моей спальни эта вот дверь ведет в совершенно пустые две комнаты, которые отдаются внаем. Вот они… на это вам нужно взглянуть несколько внимательнее…

Свидригайлов занимал две меблированные, довольно просторные комнаты. Дунечка недоверчиво осматривалась, но ничего особенного не заметила ни в убранстве, ни в расположении комнат, хотя бы и можно было кой-что заметить, например, что квартира Свидригайлова приходилась как-то между двумя почти необитаемыми квартирами. Вход к нему был не прямо из коридора, а через две хозяйкины комнаты, почти пустые. Из спальни же Свидригайлов, отомкнув дверь, запертую на ключ, показал Дунечке тоже пустую, отдающуюся внаем квартиру. Дунечка остановилась было на пороге, не понимая, для чего ее приглашают смотреть, но Свидригайлов поспешил с разъяснением:

Вот, посмотрите сюда, в эту вторую большую комнату. Заметьте эту дверь, она заперта на ключ. Возле дверей стоит стул, всего один стул в обеих комнатах. Это я принес из своей квартиры, чтоб удобнее слушать. Вот там сейчас за дверью стоит стол Софьи Семеновны; там она сидела и разговаривала с Родионом Романычем. А я здесь подслушивал, сидя на стуле, два вечера сряду, оба раза часа по два, - и, уж конечно, мог узнать чтонибудь, как вы думаете?

Вы подслушивали?

Да, я подслушивал; теперь пойдемте ко мне; здесь и сесть негде.

Он привел Авдотью Романовну обратно в свою первую комнату, служившую ему залой, и пригласил ее сесть на стул. Сам сел на другом конце стола, по крайней мере от нее на сажень, но, вероятно, в глазах его уже блистал тот же самый пламень, который так испугал когда-то Дунечку. Она вздрогнула и еще раз недоверчиво осмотрелась. Жест ее был невольный; ей, видимо, не хотелось выказывать недоверчивости. Но уединенное положение квартиры Свидригайлова наконец ее поразило. Ей хотелось спросить, дома ли по крайней мере его хозяйка, но она не спросила… из гордости. К тому же и другое, несоразмерно большее страдание, чем страх за себя, было в ее сердце. Она нестерпимо мучилась.

Вот ваше письмо, - начала она, положив его на стол. - Разве возможно то, что вы пишете? Вы намекаете на преступление, совершенное будто бы братом. Вы слишком ясно намекаете, вы не смеете теперь отговариваться. Знайте же, что я еще до вас слышала об этой глупой сказке и не верю ей ни в одном слове. Это гнусное и смешное подозрение. Я знаю историю и как и отчего она выдумалась. У вас не может быть никаких доказательств. Вы обещали доказать: говорите же! Но заранее знайте, что я вам не верю! Не верю!..

Дунечка проговорила это скороговоркой, торопясь, и на мгновение краска бросилась ей в лицо.

Если бы вы не верили, то могло ли сбыться, чтобы вы рискнули прийти одна ко мне? Зачем же вы пришли? Из одного любопытства?

Не мучьте меня, говорите, говорите!

Нечего и говорить, что вы храбрая девушка. Ей-богу, я думал, что вы попросите господина Разумихина сопровождать вас сюда. Но его ни с вами, ни кругом вас не было, я-таки смотрел: это отважно, хотели, значит, пощадить Родиона Романыча. Впрочем, в вас все божественно… Что же касается до вашего брата, то что я вам скажу? Вы сейчас его видели сами. Каков?

Не на этом же одном вы основываете?

Нет, не на этом, а на его собственных словах. Вот сюда два вечера сряду он приходил к Софье Семеновне. Я вам показывал, где они сидели. Он сообщил ей полную свою исповедь. Он убийца. Он убил старуху чиновницу, процентщицу, у которой и сам закладывал вещи; убил тоже сестру ее, торговку, по имени Лизавету, нечаянно вошедшую во время убийства сестры. Убил он их обеих топором, который принес с собою. Он их убил, чтоб ограбить, и ограбил; взял деньги и кой-какие вещи… Он сам это все передавал слово в слово Софье Семеновне, которая одна и знает секрет, но в убийстве не участвовала ни словом, ни делом, а, напротив, ужаснулась так же, как и вы теперь. Будьте покойны, она его не выдаст.

Этого быть не может! - бормотала Дунечка бледными, помертвевшими губами; она задыхалась, - быть не может, нет никакой, ни малейшей причины, никакого повода… Это ложь! Ложь!

Он ограбил, вот и вся причина. Он взял деньги и вещи. Правда, он, по собственному своему сознанию, не воспользовался ни деньгами, ни вещами, а снес их куда-то под камень, где они и теперь лежат. Но это потому, что он не посмел воспользоваться.

Да разве вероятно, чтоб он мог украсть, ограбить? Чтоб он мог об этом только помыслить? - вскричала Дуня и вскочила со стула. - Ведь вы его знаете, видели? Разве он может быть вором?

Она точно умаливала Свидригайлова; она весь свой страх забыла.

Тут, Авдотья Романовна, тысячи и миллионы комбинаций и сортировок. Вор ворует, зато уж он про себя и знает, что он подлец; а вот я слышал про одного благородного человека, что почту разбил; так кто его знает, может, он и в самом деле думал, что порядочное дело сделал! Разумеется, я бы и сам не поверил, так же как и вы, если бы мне передали со стороны. Но своим собственным ушам я поверил. Он Софье Семеновне и причины все объяснял; но та и ушам своим сначала не поверила, да глазам, наконец, поверила, своим собственным глазам. Он ведь сам ей лично передавал.

Какие же… причины!

Дело длинное, Авдотья Романовна. Тут, как бы вам это выразить, своего рода теория, то же самое дело, по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если главная цель хороша. Единственное зло и сто добрых дел! Оно тоже, конечно, обидно для молодого человека с достоинствами и с самолюбием непомерным знать, что были бы, например, всего только тысячи три, и вся карьера, все будущее в его жизненной цели формируется иначе, а между тем нет этих трех тысяч. Прибавьте к этому раздражение от голода, от тесной квартиры, от рубища, от яркого сознания красоты своего социального положения, а вместе с тем положения сестры и матери. Пуще же всего тщеславие, гордость и тщеславие, а впрочем, бог его знает, может, и при хороших наклонностях… Я ведь его не виню, не думайте, пожалуйста; да и не мое дело. Тут была тоже одна собственная теорийка, - так себе теория, - по которой люди разделяются, видите ли, на материал и на особенных людей, то есть на таких людей, для которых, по их высокому положению, закон не писан а, напротив, которые сами сочиняют законы остальным людям, материалу-то, сору-то. Ничего, так себе теорийка; une theorie comme une autre. Наполеон его ужасно увлек, то есть, собственно, увлекло его то, что очень многие гениальные люди на единичное зло не смотрели, а шагали через, не задумываясь. Он, кажется, вообразил себе, что и он гениальный человек, - то есть был в том некоторое время уверен. Он очень страдал и теперь страдает от мысли, что теорию-то сочинить он умел, а перешагнуть-то, не задумываясь, и не в состоянии, стало быть человек не гениальный. Ну, а уж это для молодого человека с самолюбием и унизительно, в наш век-то особенно…

А угрызение совести? Вы отрицаете в нем, стало быть, всякое нравственное чувство? Да разве он таков?

Ах, Авдотья Романовна, теперь все помутилось, то есть, впрочем, оно и никогда в порядке-то особенном не было. Русские люди вообще широкие люди, Авдотья Романовна, широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому, к беспорядочному; но беда быть широким без особенной гениальности. А помните, как много мы в этом же роде и на эту же тему переговорили с вами вдвоем, сидя по вечерам на террасе в саду, каждый раз после ужина. Еще вы меня именно этой широкостью укоряли. Кто знает, может, в то же самое время и говорили, когда он здесь лежал да свое обдумывал. У нас в образованном обществе особенно священных преданий ведь нет, Авдотья Романовна: разве кто как-нибудь себе по книгам составит… али из летописей что-нибудь выведет. Но ведь это больше ученые и, знаете, в своем роде все колпаки, так что даже и неприлично светскому человеку. Впрочем, мои мнения вообще вы знаете; я никого решительно не обвиняю. Сам я белоручка, этого и придерживаюсь. Да мы об этом уже не раз говорили. Я даже имел счастье интересовать вас моими суждениями… Вы очень бледны, Авдотья Романовна!

Я эту теорию его знаю. Я читала его статью в журнале о людях, которым все разрешается… Мне приносил Разумихин…

Господин Разумихин? Статью вашего брата? В журнале? Есть такая статья? Не знал я. Вот, должно быть, любопытно-то! Но куда же вы, Авдотья Романовна?

Я хочу видеть Софью Семеновну, - проговорила слабым голосом Дунечка. - Куда к ней пройти? Она, может, и пришла; я непременно, сейчас хочу ее видеть. Пусть она…

Авдотья Романовна не могла договорить; дыхание ее буквально пресеклось.

Софья Семеновна не воротится до ночи. Я так полагаю. Она должна была прийти очень скоро, если же нет, то уж очень поздно…

А, так ты лжешь! Я вижу… ты лгал… ты все лгал!.. Я тебе не верю! Не верю! - кричала Дунечка в настоящем исступлении, совершенно теряя голову.

Почти в обмороке упала она на стул, который поспешил ей подставить Свидригайлов.

Авдотья Романовна, что с вами, очнитесь! Вот вода. Отпейте один глоток…

Он брызнул на нее воды. Дунечка вздрогнула и очнулась.

Сильно подействовало! - бормотал про себя Свидригайлов, нахмурясь. - Авдотья Романовна, успокойтесь! Знайте, что у него есть друзья. Мы его спасем, выручим. Хотите, я увезу его за границу? У меня есть деньги; я в три дня достану билет. А насчет того, что он убил, то он еще наделает много добрых дел, так что все это загладится; успокойтесь. Великим человеком еще может быть. Ну что с вами? как вы себя чувствуете?

Злой человек! Он еще насмехается. Пустите меня…

Куда вы? Да куда вы?

К нему. Где он? Вы знаете? Отчего эта дверь заперта? Мы сюда вошли в эту дверь, а теперь она заперта на ключ. Когда вы успели запереть ее на ключ?

Нельзя же было кричать на все комнаты о том, что мы здесь говорили. Я вовсе не насмехаюсь; мне только говорить этим языком надоело. Ну куда вы такая пойдете? Или вы хотите предать его? Вы его доведете до бешенства, и он предаст себя сам. Знайте, что уж за ним следят, уже попали на след. Вы только его выдадите. Подождите; я видел его и говорил с ним сейчас; его еще можно спасти. Подождите, сядьте, обдумаем вместе. Я для того и звал вас, чтобы поговорить об этом наедине и хорошенько обдумать. Да сядьте же!

Каким образом вы можете его спасти? Разве его можно спасти?

Дуня села. Свидригайлов сел подле нее.

Все это от вас зависит, от вас, от вас одной, - начал он с сверкающими глазами, почти шепотом, сбиваясь и даже не выговаривая иных слов от волнения.

Вы… одно ваше слово, и он спасен! Я … я его спасу. У меня есть деньги и друзья. Я тотчас отправлю его, а сам возьму паспорт, два паспорта. Один его, другой мой. У меня друзья; у меня есть деловые люди… Хотите? Я возьму еще вам паспорт… вашей матери… зачем вам Разумихин? Я вас также люблю… Я вас бесконечно люблю. Дайте мне край вашего платья поцеловать, дайте! дайте! Я не могу слышать, как оно шумит. Скажите мне: сделай то, и я сделаю! Я все сделаю. Я невозможное сделаю. Чему вы веруете, тому и я буду веровать. Я все, все сделаю! Не смотрите, не смотрите на меня так! Знаете ли, что вы меня убиваете…

Он начинал даже бредить. С ним что-то вдруг сделалось, точно ему в голову вдруг ударило. Дуня вскочила и бросилась к дверям.

Отворите! отворите! - кричала она чрез дверь, призывая кого-нибудь и потрясая дверь руками. - Отворите же! Неужели нет никого?

Свидригайлов встал и опомнился. Злобная и насмешливая улыбка медленно выдавливалась на дрожавших еще губах его.

Там никого нет дома, - проговорил он тихо и с расстановками, - хозяйка ушла, и напрасный труд так кричать: только себя волнуете понапрасну.

Где ключ? Отвори сейчас дверь, сейчас, низкий человек!

Я ключ потерял и не могу его отыскать.

А! Так это насилие! - вскричала Дуня, побледнела как смерть и бросилась в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка не покидала его.

Вы сказали сейчас «насилие», Авдотья Романовна. Если насилие, то сами можете рассудить, что я принял меры. Софьи Семеновны дома нет; до Капернаумовых очень далеко, пять запертых комнат. Наконец, я по крайней мере вдвое сильнее вас, и, кроме того, мне бояться нечего, потому что вам и потом нельзя жаловаться: ведь не захотите же вы предать в самом деле вашего брата? Да и не поверит вам никто: ну с какой стати девушка пошла одна к одинокому человеку на квартиру? Так что, если даже и братом пожертвуете, то и тут ничего не докажете: насилие очень трудно доказать, Авдотья Романовна.

Подлец! - прошептала Дуня в негодовании.

Как хотите, но заметьте, я говорил еще только в виде предположения. По моему же личному убеждению, вы совершенно правы: насилие - мерзость. Я говорил только к тому, что на совести вашей ровно ничего не останется, если бы даже… если бы даже вы и захотели спасти вашего брата добровольно, так, как я вам предлагаю. Вы просто, значит, подчинились обстоятельствам, ну силе, наконец, если уж без этого слова нельзя. Подумайте об этом; судьба вашего брата и вашей матери в ваших руках. Я же буду ваш раб… всю жизнь… я вот здесь буду ждать…

Свидригайлов сел на диван, шагах в восьми от Дуни. Для нее уже не было ни малейшего сомнения в его непоколебимой решимости. К тому же она его знала…

Вдруг она вынула из кармана револьвер, взвела курок и опустила руку с револьвером на столик. Свидригайлов вскочил с места.

Ага! Так вот как! - вскричал он в удивлении, но злобно усмехаясь, - ну, это совершенно изменяет ход дела! Вы мне чрезвычайно облегчаете дело сами, Авдотья Романовна! Да где это вы револьвер достали? Уж не господин ли Разумихин? Ба! Да револьвер-то мой! Старый знакомый! А я-то его тогда как искал!.. Наши деревенские уроки стрельбы, которые я имел честь вам давать, не пропали-таки даром.

Не твой револьвер, а Марфы Петровны, которую ты убил, злодей! У тебя ничего не было своего в ее доме. Я взяла его, как стала подозревать, на что ты способен. Смей шагнуть хоть один шаг, и клянусь, я убью тебя!

Дуня была в исступлении. Револьвер она держала наготове.

Ну, а брат? Из любопытства спрашиваю, - спросил Свидригайлов, все еще стоя на месте.

Донеси, если хочешь! Ни с места! Не сходи! Я выстрелю! Ты жену отравил, я знаю, ты сам убийца!..

А вы твердо уверены, что я Марфу Петровну отравил?

Ты! Ты мне сам намекал; ты мне говорил об яде… я знаю, ты за ним ездил… у тебя было готово… Это непременно ты… подлец!

Если бы даже это была и правда, так из-за тебя же… все-таки ты же была бы причиной.

Лжешь! (бешенство засверкало в глазах Дуни) лжешь, клеветник!

Лгу? Ну, пожалуй, и лгу. Солгал. Женщинам про эти вещицы поминать не следует. (Он усмехнулся.) Знаю, что выстрелишь, зверок хорошенький. Ну и стреляй!

Дуня подняла револьвер и, мертво-бледная, с побелевшею, дрожавшею нижнею губкой, с сверкающими, как огонь, большими черными глазами, смотрела на него, решившись, измеряя и выжидая первого движения с его стороны. Никогда еще он не видал ее столь прекрасною. Огонь, сверкнувший из глаз ее в ту минуту, когда она поднимала револьвер, точно обжег его, и сердце его с болью сжалось. Он ступил шаг, и выстрел раздался. Пуля скользнула по его волосам и ударилась сзади в стену. Он остановился и тихо засмеялся:

Укусила оса! Прямо в голову метит… Что это? Кровь! - Он вынул платок, чтоб обтереть кровь, тоненькою струйкой стекавшую по его прямому виску; вероятно, пуля чуть-чуть задела по коже черепа. Дуня опустила револьвер и смотрела на Свидригайлова не то что в страхе, а в каком-то диком недоумении. Она как бы сама уж не понимала, что такое она сделала и что это делается!

Ну что ж, промах! Стреляйте еще, я жду, - тихо проговорил Свидригайлов, все еще усмехаясь, но как-то мрачно, - этак я вас схватить успею, прежде чем вы взведете курок!

Дунечка вздрогнула, быстро взвела курок и опять подняла револьвер.

Оставьте меня! - проговорила она в отчаянии, - клянусь, я опять выстрелю… Я… убью!..

Ну что ж… в трех шагах и нельзя не убить. Ну а не убьете… тогда… - Глаза его засверкали, и он ступил еще два шага.

Дунечка выстрелила, осечка!

Зарядили неаккуратно. Ничего! У вас там еще есть капсюль. Поправьте, я подожду.

Он стоял пред нею в двух шагах, ждал и смотрел на нее с дикою решимостью, воспаленно-страстным, тяжелым взглядом. Дуня поняла, что он скорее умрет, чем отпустит ее. « И… и уж, конечно, она убьет его теперь, в двух шагах!..»

Вдруг она отбросила револьвер.

Бросила! - с удивлением проговорил Свидригайлов и глубоко перевел дух. Что-то как бы разом отошло у него от сердца, и, может быть, не одна тягость смертного страха; да вряд ли он и ощущал его в эту минуту. Это было избавление от другого, более скорбного и мрачного чувства, которого бы он и сам не мог во всей силе определить.

Он подошел к Дуне и тихо обнял ее рукой за талию. Она не сопротивлялась, но, вся трепеща как лист, смотрела на него умоляющими глазами. Он было хотел что-то сказать, но только губы его кривились, а выговорить он не мог.

Отпусти меня! - умоляя сказала Дуня.

Свидригайлов вздрогнул: это ты было уже как-то не так проговорено, как давешнее.

Так не любишь? - тихо спросил он.

Дуня отрицательно повела головой.

И… не можешь?.. Никогда? - с отчаянием прошептал он.

Никогда! - прошептала Дуня.

Прошло мгновение ужасной, немой борьбы в душе Свидригайлова. Невыразимым взглядом глядел он на нее. Вдруг он отнял руку, отвернулся, быстро отошел к окну и стал пред ним.

Прошло еще мгновение.

Вот ключ! (Он вынул его из левого кармана пальто и положил сзади себя на стол, не глядя и не оборачиваясь к Дуне.) Берите; уходите скорей!..

Он упорно смотрел в окно.

Дуня подошла к столу взять ключ.

Скорей! Скорей! - повторил Свидригайлов, все еще не двигаясь и не оборачиваясь. Но в этом «скорей», видно, прозвучала какая-то страшная нотка.

Дуня поняла ее, схватила ключ, бросилась к дверям, быстро отомкнула их и вырвалась из комнаты. Чрез минуту, как безумная, не помня себя, выбежала она на канаву и побежала по направлению к -му мосту.

Свидригайлов простоял еще у окна минуты три; наконец медленно обернулся, осмотрелся кругом и тихо провел ладонью по лбу. Странная улыбка искривила его лицо, жалкая, печальная, слабая улыбка, улыбка отчаяния. Кровь, уже засыхавшая, запачкала ему ладонь; он посмотрел на кровь со злобою; затем намочил полотенце и вымыл себе висок. Револьвер, отброшенный Дуней и отлетевший к дверям, вдруг попался ему на глаза. Он поднял и осмотрел его. Это был маленький, карманный трехударный револьвер, старого устройства; в нем осталось еще два заряда и один капсюль. Один раз можно было выстрелить. Он подумал, сунул револьвер в карман, взял шляпу и вышел.

Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 2 серия

К Раскольникову приходит Разумихин. Добивается, почему он не ходит к сестре и матери, если почти не сидит дома. Пульхерия Александровна сама приходила к нему с Разумихиным и Дуней, но не застала дома – и от расстройства слегла в жару. Разумихин стыдит Раскольникова; грозит, что «запьёт от всех этих загадок». Раскольников просит его не расставаться с Дуней – и пока ни о чём больше не спрашивать: «Потом сам всё узнаешь».

Разумихин упоминает, что Дуня получила сегодня какое-то письмо, сильно её встревожившее. Думая, что Раскольников ничего не знает о признании маляра Миколки, он рассказывает о нём. По словам Разумихина, Порфирий вроде бы Миколке верит. Эта весть пробуждает в Раскольникове слабую надежду избежать наказания, но сразу после ухода Разумихина к нему вдруг входит Порфирий.

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 2 – краткое содержание

Он говорит, что пришёл окончательно объясниться: «Я вас за человека наиблагороднейшего почитаю-с, и даже с зачатками великодушия-с. Желаю доказать, что и я человек с сердцем и совестью».

Порфирий рассказывает: первые подозрения насчёт Раскольникова у него появились после чтения той самой журнальной статьи, которая, несмотря на всю дерзкую крайность своих мыслей, поражала отчаянным молодым энтузиазмом. «В бессонные ночи и в исступлении и отчаянии статейка ваша замышлялась, с подыманием и стуканьем сердца. А опасен этот подавленный, гордый энтузиазм в молодежи!»

Порфирий признаётся, что начал следить за Раскольниковым с первых дней следствия по делу об убийстве и, проникнув в его нетерпеливый характер, предвидел, что он сам придёт к нему, коли виноват. «Смех-то, смех-то ваш, как вошли тогда, помните, ведь вот точно сквозь стекло я всё тогда угадал. Но для подтверждения была нужна ещё чёрточка. И как услышал я от мещанина про эти колокольчики, так даже дрожь прохватила: вот она черточка и есть! Тысячу бы рублей я дал, чтобы только в свои глаза посмотреть: как вы тогда сто шагов с мещанинишкой рядом шли, после того как он вам «убийцу» в глаза сказал, и ничего у него, целых сто шагов, спросить не посмели!»

Миколка же, по объяснению Порфирия, – молодой и восторженный парень, вроде крестьянского поэта. Он из раскольников. Одно время у некоего старца под духовным началом был, в пустыню бежать хотел. В Петербург приехав, веру в Бога горячую забыл под влиянием вина и женского пола, но когда в по делу об убийстве старухи острог попал, опять к ней обратился. «А знаете, что значит у раскольников страдание принять , тем паче от властей. Вот он и решился на это добровольно, рассудив, что всё равно засудят. Но виновник не он. Тут дело мрачное, современное, нашего времени, когда помутилось сердце человеческое; когда цитуется фраза, что кровь «освежает», и вся жизнь проповедуется в комфорте».

«Так… кто же… убил. » – отшатывается Раскольников. – «Как кто убил. – удивляется Порфирий. – Да вы и убили. Я и пришел с тем, чтоб дело повести уже на открытую».

Раскольников пытается отрицать свою вину. Он подозревает, что Порфирий опять просто хочет поймать его на замешательстве. Но у того нет сомнений. Он предлагает Раскольникову явиться с повинной – так он и следствие облегчит и себе заработает сбавку срока приговора. Порфирий даёт честное слово, что в этом случае устроит так, что «ваша явка выйдет как будто совсем неожиданная, и ваше преступление вроде помрачения какого-то представится, потому, по совести, оно помрачение и есть».

Раскольников на минуту срывается: «Эх, не надо мне совсем вашей сбавки!» – Порфирий всплескивает руками: «Как не надо сбавки! Жизни впереди ещё много будет! Ищите и обрящете. Вас, может, Бог на этом и ждал. Теорию выдумали, да и стыдно стало, что сорвалось, что уж очень не оригинально вышло! Но вы хоть себя не морочили, разом до последних столбов дошли. Я вас почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай, а он будет стоять да с улыбкой смотреть на мучителей, – если только веру иль Бога найдет. Ну, и найдите, и будете жить. Страданье – дело хорошее. Коли сделали такой шаг, так уж крепитесь. Исполните-ка, что требует справедливость. Отдайтесь жизни, и она сама вас на берег вынесет. Вот я – поконченный человек, хотя, пожалуй, чувствующий и сочувствующий, пожалуй, кой-что и знающий. А вы – другая статья, да и молоды ещё. Станьте солнцем, вас все и увидят. Я даже уверен, что вы страданье надумаетесь принять , потому что страданье великая вещь».

Раскольников колеблется, предупреждает: пусть Порфирий не думает, что он уже ему во всём сознался. Порфирий говорит, что может дать ему ещё дня полтора-два на раздумье, но потом всё равно арестует.

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 3 – краткое содержание

Раскольников в забытьи идёт по улице. Очнувшись, наконец, замечает, что оказался у дома с трактиром, и в распахнутом трактирном окне виден сидящий Свидригайлов. Тот из окна зовёт Раскольникова зайти к нему, в отдельный ресторанный кабинет.

Свидригайлов говорит, что спешит куда-то, но час времени может пробыть с Раскольниковым. Родион резко заявляет, что убьёт Свидригайлова, если он захочет воспользоваться тайной его преступления с целью склонить к уступчивости Дуню. Слегка подвыпивший Свидригайлов начинает с глумливым цинизмом рассказывать Раскольникову о своей любви к женщинам и склонности к удовольствиям и разврату. Раскольников морщится с отвращением, но Свидригайлов намекает, что убийце не пристало цеплять на себя маску шиллеровского идеалиста.

Родион хочет уйти, но Свидригайлов удерживает его, предлагая рассказать о том, что было между ним и Дуней.

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 4 – краткое содержание

Оказывается, в деревне у Марфы Петровны ходило немало слухов о сладострастии Свидригайлова и о тёмных историях, в которые он был замешан. Узнала об этом и попавшая в семью гувернанткой Дуня, девушка пламенного характера, которая «живи она во II или III веке, пошла бы на мученичество среди первых христиан, а в веках IV или V – ушла бы в Египетскую пустыню и там тридцать лет питалась кореньями, восторгами и видениями». Узнав, что Свидригайлов начал приставать к крестьянской девушке Параше, Дуня улучила случай встретить его наедине и со сверкающими глазами потребовала, чтоб прекратил домогаться к несчастной.

Хитрец Свидригайлов прикинулся поражённым, смущённым – а Дуня, имевшая сильную страсть к моральной пропаганде, начала всё чаще встречаться с ним с целью благого воздействия на него нравоучениями и умаливаниями. Однако вскоре она поняла, что Свидригайлов думает обольстить её и порвала с ним. Однако Свидригайлов успел не на шутку влюбиться, он уже терял голову от одного шума дуниного платья. В исступлении он предложил девушке все свои деньги (тысяч до 30-ти) с тем, чтобы она бежала с ним, стал даже строить планы отравить Марфу Петровну.

«Значит, вы и сюда приехали с подлыми намерениями на мою сестру?» – спрашивает Раскольников. Но Свидригайлов убеждает: «Поначалу цель моя была такой, но теперь я забыл о Дуне. Старая знакомая Ресслих познакомила меня с небогатой семьёй, состоящей из старых, больных и весьма рассудительных родителей и их 16-летней дочери с личиком вроде рафаэлевой Мадонны».

Узнав, что Свидригайлов богат, родители не посмотрели на его более чем 30-летнюю разницу со своей дочкой и согласились на брак между ними. Похоть Свидригайлова разожгла именно юность и невинность его новой невесты. Приезжая к ней, он бесцеремонно сажает её к себе на колени. Расположил её к себе богатыми подарками. Но втайне от этой семьи познакомился с другой такой же, где такая же девочка-ребёнок. Благодаря щедрости его и там уже принимают с восторгом.

Раскольников морщится от этих «низких анекдотов»: «Значит, именно эта чудовищная разница лет и развития возбуждает в вас сладострастие?!» – Свидригайлов в ответ хохочет: «Да что вы, Шиллер наш, в добродетель-то так всем дышлом въехали? Слышать ваши вскрикивания – наслаждение! Не застрелиться ли вам? Что, аль не хочется?»

Глянув на часы, Свидригайлов говорит, что ему пора идти.

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 5 – краткое содержание

Вспомнив, что Разумихин рассказывал о каком-то странном письме, полученном Дуней, Раскольников заподозревает, что оно от Свидригайлова, и решает не отставать от него. Свидригайлов говорит, что едет гулять на Острова, берёт извозчика и, приняв вид радушия, зовёт Раскольникова с собой.

Решив, что его подозрения неосновательны, Раскольников отстаёт от Свидригайлова, а тот, отъехав на извозчике шагов сто, бросает его и сходит на тротуар. Раскольников бредёт по улице в своей обычной задумчивости – и не замечает прошедшую рядом с ним, навстречу, Дуню. Та поражена отрешённостью брата, и не решается его окликнуть. Издали её манит к себе Свидригайлов.

Она подходит к нему. Он говорит: из моего письма вы знаете, что любопытная тайна вашего братца находится в моих руках. Пойдёмте, ко мне домой я покажу вам доказательства этого. Дуня опасается идти с ним, но Свидригайлов убеждает: в доме полно жильцов, рядом квартира Сони, да и дворник увидит, как мы войдём – вот вам свидетель на всякий случай. Дуня, побледнев, идёт со Свидригайловым.

Войдя к нему, она говорит: «Вы намекаете на страшное преступление, совершенное будто бы моим братом. Я не верю этой глупой сказке!» – «Если вы не верите, то зачем пришли! Я два вечера подслушивал за вот этой дверью полную исповедь Родиона Романовича Софье Семёновне. Он убил старуху чиновницу, процентщицу и, нечаянно, её сестру, чтобы ограбить». – «Брат не может быть вором!» – «Ну, он не обычный вор. У него своего рода теория: что злодейство позволительно, если главная цель хороша. Ничего, так себе теорийка; такая же, как все другие. Его увлекли Наполеон и некоторые другие гениальные люди. Конечно, обидно для молодого человека с достоинствами и с самолюбием непомерным знать, что были бы всего только тысячи три, и всё будущее его формируется иначе, а между тем нет этих трех тысяч. Прибавьте к этому раздражение от голода, от тесной квартиры, от положения, сестры и матери. Русские люди – широкие люди, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому; но беда быть широким без особенной гениальности. Вы же меня этой широкостью и укоряли не раз во время бесед в саду после ужина».

Дуня вспоминает, что читала эту теорию Раскольникова в журнале, который приносил Разумихин. Свидригайлов предлагает: «Я выручу вашего брата. У меня есть деньги, связи. Одно ваше слово, и он спасен. Зачем вам Разумихин? Я вас бесконечно люблю. Дайте мне край вашего платья поцеловать! Я не могу слышать, как оно шумит».

Дуня хочет выбежать, но дверь заперта. Свидригайлов, насмешливо: «А Софьи Семеновны дома нет. До других квартир пять запертых комнат. Да ведь вы не захотите же вы предать вашего брата? И вряд ли сможете доказать потом, что я совершил с вами насилие: вам придётся объяснить, почему вы добровольно пришли ко мне в квартиру!»

Дуня вдруг вынимает из кармана револьвер. Свидригайлов узнаёт: это его же оружие. Дуня взяла его, как только в деревне стала подозревать, на что он способен. «Ты сам убийца! – кричит она ему. – Ты отравил Марфу Петровну!»

«Ну, стреляй!» – произносит он, делая шаг к ней. Дуня стреляет, но пуля лишь слегка царапает Свидригайлову висок. Он останавливается, но потом, мрачно улыбаясь, ступает ещё два шага. Она нажимает курок ещё раз. Осечка!

Дуня бросает пистолет. Свидригайлов, переводя дух, смотрит на неё. Подходит и обнимает за талию. Она, умоляюще: «Отпусти меня!» – Он, с отчаянием: «Так не любишь? И… не можешь. Никогда?» Дуня отрицательно качает головой.

После мига ужасной немой душевной борьбы Свидригайлов отходит от неё и кладёт перед ней ключ от двери: «Уходите скорей!» Дуня отпирает дверь и выбегает. Лицо Свидригайлова кривит странная, безнадёжная улыбка. Он поднимает брошенный Дуней револьвер, где остался один заряд, суёт его в карман и выходит на улицу.

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 6 – краткое содержание

Весь вечер Свидригайлов проводит в злачных местах. Впрочем, сам он не пьёт, а поит двоих пристрявших к нему писаришек с кривыми носами. Поднимается страшная гроза, ужасный ливень. Весь вымокнув, Свидригайлов идёт к Соне.

Он говорит, что собирается ехать в Америку, а ей хочет подарить три тысячи рублей. Соня в смущении отказывается, но он убеждает: Родиону Романовичу, видимо, скоро на каторгу, а если вы с ним пойдёте, деньги вам понадобятся.

Потом, уже около полуночи, Свидригайлов едет домой к своей юной невесте, коротко сообщает ей и родителям, что пока должен уехать из Петербурга, но принёс подарок – 15 тысяч рублей. Целует девушку и уходит, ничего больше не объяснив.

Он идёт пешком в одну гостиницу на окраине города. Берёт там крошечную клетушку и в рассеянности садится внутри. За стеной – пьяный разговор двух других посетителей, за окном – шумят от сильного ветра деревья.

Ему вспоминается Раскольников: «Большою шельмой может быть со временем, когда вздор повыскочит, – думает он, – а теперь слишком уж жить ему хочется! Насчет этого пункта этот народ – подлецы». Перед глазами у Свидригайлова стоит и испуганное выражение лица Дуни после первого выстрела, от которого у него тогда защемило сердце…

По одеялу кровати бежит мышь, юркает ему за рубаху. Свидригайлов, дрожа, старается поймать её – и просыпается. Но потом вновь впадает в дремоту. Ему снится деревенский коттедж, уставленный цветами. Посреди залы на столе там стоит гроб с телом юной девочки, чьё застывшее лицо выражает беспредельную скорбь и великую жалобу. Она самоубийца – утопленница. Это – 14-летняя племянница Ресслих, которую Свидригайлов когда-то изнасиловал в темную, холодную ночь, где крики её заглушал ветер.

Он просыпается. Уже три часа утра. Решает прямо сейчас идти на Петровский, выбрать там большой куст, весь облитый дождем, «так что чуть плечом задеть – и миллионы брызг обдадут голову…» Выходит в коридор, но вдруг видит там девочку лет пяти, спрятавшуюся у шкафа. Она лопочет, что «разбила чашку, и мамаша прибьёт». Это, видимо, ребёнок пьяной кухарки.

Свидригайлов относит её к себе, раздевает, закутывает в одеяло. Но когда он наклоняется посмотреть, заснула ли девочка, видит на её лице недетский сладострастный румянец. Она лукаво раскрывает глаза, тянет к нему руки. Эта сцена ужасает даже развратника-Свидригайлова, но тут он опять просыпается: это были лишь грёзы.

Уже почти светло. Он пишет несколько строк на листке бумаги. Поправляет капсюль в револьвере, задумывается за столом. Потом встаёт и выходит в туманное утро.

Свидригайлов идёт по пустой улице. Видит пожарную каланчу и рядом с ней пожарника-еврея в большой каске с выражением брюзгливой скорби на лице. «Ба! – мелькает мысль. – Да вот и самое лучшее место. По крайней мере, при официальном свидетеле…»

Он подходит к еврею. «А-зе, сто-зе вам и здеся надо?» – лупит тот на него глаза. – «Я, брат, в Америку еду», – отвечает Свидригайлов, достаёт револьвер и приставляет к виску.

Еврей поднимает брови: «А-зе здеся нельзя, здеся не места!» Свидригайлов спускает курок.

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 7 – краткое содержание

Раскольников решается пойти с признанием в полицию, но до этого приходит к матери.

Та плачет от радости. «Не тревожься, ни о чём тебя не буду расспрашивать. Я прочла твою статью в журнале и уверена, что скоро ты будешь одним из первых людей в нашем ученом мире. У тебя, может быть, Бог знает какие дела и планы, не хочу тебе мешать».

«Маменька, что бы вы обо мне ни услышали, будете ли вы любить меня так, как теперь?» – тоскливо спрашивает он. – «Конечно!» – «Я пришел вам сказать, что навсегда знайте, что сын ваш любит вас больше себя и никогда не перестанет любить!» – «Родя, эту ночь и Дуня в бреду о тебе вспоминала. Расслушала я что-то, а ничего не поняла. Что ж ты, уезжаешь куда далеко? А мне и Дуне с тобой можно». – «Нет, маменька, прощайте! Помолитесь за меня богу».

Они оба плачут обнявшись. Мать вспоминает, как мальчиком водила его на отцовскую могилку и как они вдвоём так же плакали там.

Раскольников возвращается к себе в каморку и видит в ней Дуню. Они с Соней ждали его целую ночь, думали уже, что он покончил с собой.

«Слава Богу, ты жив!» – радуется сестра. – «Я низкий человек, Дуня». – «Низкий человек, а на страданье готов идти! Разве ты, идучи на страдание, не смываешь уже вполовину свое преступление?»

«Какое преступление? – кричит он в бешенстве. – То, что я убил зловредную вошь, старушонку-процентщицу, которая из бедных сок высасывала? Я иду сдаваться только из малодушия!» – «Брат, брат, что ты это говоришь! Ведь ты кровь пролил!» – «Которая всегда лилась на свете, как водопад, и за которую венчают в Капитолии и называют потом благодетелем человечества. А я первого шага не выдержал, потому что я – подлец!»

Раскольников всё же просит у сестры прощения за то, что сделал её и мать несчастными. Он вынимает из запылённой книги на столе портрет своей умершей невесты и отдаёт его Дуне. «Вот с нею я много переговорил об этом. Она не согласна была, как и ты… Но теперь всё пойдет по-новому, переломится надвое. Хотя, к чему мне все эти бессмысленные испытания?»

Они выходят на улицу и идут в разные стороны. Заметив, что Дуня медлит сзади, Раскольников досадливо машет ей рукой и шагает с мыслью: «Неужто через пятнадцать – двадцать лет я так смирюсь, что признаю себя разбойником? Зачем я иду на этот бесполезный гнёт?»

Достоевский «Преступление и наказание», часть 6, глава 8 – краткое содержание

Раскольников приходит к Соне. «Я за твоими крестами, Соня. Пойду сдаваться. Но не к Порфирию, а лучше к поручику Пороху».

Соня надевает на него и на себя кресты (на себя – Лизаветин, они поменялись с ней, когда та была ещё жива). Раскольников даёт надеть на себя крест, зло усмехаясь.

Соня хочет идти вместе с ним, но он не позволяет. Идёт один к «конторе» в сильном волнении, пытаясь отвлечься разглядыванием уличных сценок. Но недалеко от цели вдруг поворачивает в сторону, идёт к Сенной и на середине площади вдруг вспоминает слова Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!»».

В тоске и дрожи Раскольников бросается в возможность этого цельного, полного ощущения. Всё разом в нем смягчается, льются слезы. Он становится на колени, целует землю. Но вокруг слышны насмешки над ним, как над пьяным – и от этого слова: «Я убил!», уже готовые слететь с языка, так и замирают на нём.

Он замечает: Соня всё-таки идёт поодаль за ним. Заходит в контору. Ноги не идут, но он подгоняет сам себя.

В комнате писарей Раскольников вдруг видит Пороха. «А-а-а! М-мае п-пач-тенье! Родион Романыч, кажется? – дружелюбно обращается тот к нему. – Мне после той нашей встречи рассказали, что вы молодой литератор и даже ученый… Я, признаюсь, хотел даже к вам идти объясниться… А дело об убийстве уже разъяснилось. Вы сейчас по какому поводу?».

Раскольников, вдруг заколебавшись, бормочет: «Хотел найти Замётова…» – «А он уже перешёл отсюда в другое место. Ветреный мальчишка! Сейчас среди молодёжи много нигилистов распространилось. И самоубийств всё больше. Вот сегодня один застрелился на Петербургской. Как, бишь, его звали?» – «Свидригайлов», – подсказывает кто-то.

Впервые услышанная новость о самоубийстве Свидригайлова потрясает Раскольникова. Он бледнеет всё сильнее. «Ну, мне пора… Извините, обеспокоил…»

Сходит с лестницы, держась за стену. Но на дворе стоит Соня, которая, увидев его, в отчаянии всплескивает руками. Безобразно улыбнувшись, Раскольников поворачивает опять по лестнице вверх, в контору.

Войдя, он издаёт какие-то невнятные звуки. К нему бросаются, подносят стул, воды. Однако он вдруг ясно проговаривает: «Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором, и ограбил ».

Преступление и наказание глава 4 часть 6

Глава 1. Родион Раскольников, бедный молодой человек, бросил из нищеты университет и жил в Петербурге в убогой каморке, за которую сильно задолжал квартирной хозяйке. От невзгод и одиночества он целиком ушёл в себя. (См. статьи Жизнь Раскольникова до преступления, Путь Раскольникова к преступлению, а также: Достоевский «Преступление и наказание» – читать по главам.)

Однажды в июльский день Раскольников вышел на душную улицу и побрёл к старухе-процентщице Алёне Ивановне. Он собирался заложить у неё отцовские серебряные часы – и вместе с тем сделать пробу предприятию, о котором думал всё последнее время.

Злая, сварливая старушонка Алёна встретила Раскольникова неприветливо. За часы она дала ему лишь грошовую плату. Раскольников внимательно осматривал квартиру процентщицы, а выйдя от неё на улицу, вдруг остановился и произнёс: «Какой ужас мог прийти мне в голову! Как это всё отвратительно и грязно!» От голода и расстройства нервов его потянуло его зайти в распивочную.

Преступление и наказание. Художественный фильм 1969 г. 1 серия

Глава 2. С Раскольниковым разговорился сидевший в распивочной оборванный пожилой человек. Он представился бывшим чиновником Мармеладовым и рассказал грустную историю своей жизни. После первого брака Мармеладов взял в супруги Катерину Ивановну, женщину благородного происхождения, но бедную. Семейство вскоре впало в нищету: Мармеладов лишился службы по сокращению штатов, от этого стал пить и не мог найти другого места уже из-за пьянства. Катерина Ивановна заболела чахоткой. Троих её маленьких детей от другого мужа было не на что содержать. В жертву родным поневоле принесла себя Соня, дочь Мармеладова от первой жены: чтобы спасти отца, мачеху и её детей, она пошла в проститутки. Несколько недель назад Мармеладов поступил на службу, но потом опять запил. Стыдясь идти домой, он ночевал среди бродяг, а сегодня ходил на квартиру к Соне просить на похмелье.

Раскольников и Мармеладов. Рисунок М. П. Клодта, 1874

Раскольников отвёл Мармеладова домой. В его жалком жилище он увидел Катерину Ивановну с оборванными детьми и красными, недужными пятнами на щеках. Эта вспыльчивая женщина от отчаяния стала таскать пропившего последние деньги Мармеладова за волосы. В порыве сострадания Раскольников незаметно оставил им на подоконнике милостыню из своих последних медных денег и ушёл.

Глава 3 . На следующий день Раскольников проснулся дома голодный. Из жалости ему принесла чаю и щей хозяйкина служанка Настасья.

Она рассказала Раскольникову, что хозяйка хочет донести на него в полицию за долги. Отдала и письмо, пришедшее ему вчера от оставшейся в провинции матери. Мать писала, что по неимению средств почти не может помогать Родиону. Жившая с ней сестра Раскольникова, Дуня, чтобы высылать брату хоть немного денег, поступила гувернанткой в дом местных помещиков – господина Свидригайлова и его жены Марфы Петровны. Свидригайлов стал домогаться красавицы Дуни. Узнав про это, Марфа Петровна ославила её на весь город. Девушка долго была предметом насмешливых сплетен, но потом Марфа Петровна нашла письмо Дуни к Свидригайлову, где та твёрдо отвергала его домогательства – и сама стала восстанавливать её репутацию, читая письмо во всех домах. К Дуне посватался состоятельный родственник Марфы Петровны, Петр Петрович Лужин, 45-летний деловой человек, тяжебщик, «враг предрассудков» и сторонник «убеждений новейших поколений». Лужин намеревался открыть в Петербурге адвокатскую контору и объяснил, что хочет взять за себя девушку честную, но без приданого, чтобы, узнав смолоду бедственное положение, она потом всю жизнь считала мужа за благодетеля.

Мать писала, что Дуня приняла предложение Лужина и мечтает увидеть брата Родиона помощником в его конторе, а может быть и компаньоном. Лужин уже выехал в Петербург, вызвав к себе и невесту с матерью. Они вскоре приедут в столицу, где смогут повидаться и с Родионом, хотя бережливый жених даже не оплатил им дорогу и вряд ли согласится, чтобы после его брака с Дуней мать жила с ними.

Глава 4. Раскольников вышел на улицу, с волнением думая о материнском письме. Он понял: идя за Лужина, Дуня приносит себя в жертву – надеется устроить брату карьеру при помощи будущего супруга. Ради того же на брак соглашается и мать, которая хорошо понимает скупого жениха. Раскольников решил противиться этому замужеству. Однако он понимал, что в ближайшие годы у него не будет способа помочь сестре и матери – и даже если сейчас расстроить сватовство Лужина, то потом Дуне всё равно предстоит ничуть не лучшая участь. «Что же делать? – думал он. – Смириться с жалкой, постыдной участью или побыстрее решиться на что-то смелое ?»

На бульваре Раскольников заметил молоденькую пьяную девушку в разорванном платье, которую выслеживал шедший сзади молодой развратник. Вспомнив про историю собственной сестры со Свидригайловым, Раскольников едва не бросился на уличного фата. Начинавшуюся драку разнял пожилой городовой с добрым, смышлёным лицом. Раскольников отдал городовому последние деньги на наём для девушки извозчика домой, однако это первое душевное движение в следующий момент показалось ему смешным. Оно не совпадало с его новой теорией о праве сильного , по которой выходило: да пусть бы франт и позабавился!

Глава 5. Блуждая, Раскольников добрался до дачных Островов и заснул там под кустом от голодной и нервной слабости. Ему приснился сон, будто гуляя ребёнком с отцом на окраине родного городка, он видит, как пьяный мужик Миколка насажал в большую телегу хмельных друзей и стал вместе с ними хлестать кнутами запряжённую в неё худую кобылёнку, чтобы та пошла вскачь. Слабая лошадка едва трогалась с места. Рассвирепевшие седоки стали сечь её по глазам, потом Миколка начал бить её ломом – и уходил насмерть. Ребёнок Родя, жалостно крича, бросился целовать окровавленную лошадиную морду… (См. Первый сон Раскольникова — о забитой кляче.)

Проснувшись, Раскольников воскликнул: «Боже! Да неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове… буду скользить в липкой крови, взламывать замок и дрожать, залитый кровью. » Он молил, чтобы Бог избавил его от «проклятой мечты». Но, идя назад домой через Сенную площадь, Раскольников вдруг увидел младшую сестру процентщицы, Лизавету, которую какой-то мещанин приглашал завтра к себе домой, к семи вечера, по торговому делу. Неожиданное известие, что старуха завтра в семь останется дома одна, показалось ему знаком судьбы!

Глава 6. Раскольникову вспомнилось и ещё одно странное совпадение. Месяца полтора назад, как раз по пути домой после своего первого визита к Алёне Ивановне, он зашёл в трактир и случайно услышал разговор про ту же процентщицу студента и офицера, игравших на бильярде. Студент рассказывал, как скупая, безжалостная Алёна тиранит свою забитую сестру Лизавету, и возмущался: «С одной стороны, глупая, ничтожная, злая старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная… С другой – молодые, свежие силы, тысячами пропадающие вокруг без поддержки. Убей её и возьми её деньги, с тем чтобы с их помощию посвятить потом себя на служение всему человечеству: не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел?» Слушая разговор, Раскольников страшно волновался, ибо те же мысли прямо перед этим пришли в голову ему самому… (См. статью Теория Раскольникова.)

…Почти весь следующий день после встречи с Лизаветой на Сенной он проспал, а, пробудившись, увидел, что уже вечер. В возбуждении он вскочил в постели, пришил к одежде изнутри петлю, чтобы незаметно нести топор, смастерил из двух деревяшек «заклад», завернул его в бумагу и перевязал шнурком.

Был уже седьмой час. Раскольников выбежал на улицу. Топор он незаметно своровал внизу, в открытой каморке дворника. По пути к дому процентщицы он, чувствовал, как будто его ведут к эшафоту. На его звонок вначале ответа не было, но потом за дверью послышался лёгкий шорох, и начали снимать запор.

Глава 7. Войдя в квартиру, Раскольников отдал Алёне Ивановне «заклад». Старуха долго путалась в замысловато намотанном вокруг него шнурке. Когда она в досаде сделала движение повернуться в сторону Раскольникова, тот вынул из-под одежды топор и несколько раз ударил её по голове. Старуха рухнула на пол. Раскольников вынул у неё из кармана связку ключей и побежал в спальню. Под кроватью он нашёл сундучок с заложенными вещами, открыл его и стал набивать карманы первым, что попадалось под руку.

Сзади вдруг послышался шорох. Раскольников выбежал из спальни и увидел, что над телом сестры стоит вернувшаяся домой Лизавета. Он бросился на неё, ударил по голове топором – и в ужасе заметил, что входная дверь в квартиру оставалась незапертой!

Иллюстрация к «Преступлению и наказанию» художника Н. Каразина

Второе убийство было непредвиденным. Раскольников торопился уходить, но кто-то стал подниматься снизу по подъездной лестнице. Раскольников едва успел запереть дверь. Неизвестный подошёл к ней, стал настойчиво звонить, дёргать ручку двери и кричать, чтобы старуха открывала. Вскоре подошёл ещё один, по голосу молодой, и заметил, что дверь отстаёт при дёрганьи – значит, она заперта не на замок, а на крючок изнутри! Почему же не открывают?

Оба решили, что дело неладно! Молодой побежал вниз за дворником. Первый вначале остался у двери, но, подождав, тоже спустился к подъезду. Раскольников вышел за ним. Навстречу уже поднимались снизу несколько человек. Раскольников терял надежду ускользнуть незамеченным, но вдруг заметил, что одна квартира, в которой он, идя к старухе, видел красивших рабочих, сейчас распахнута и пуста. Он скользнул в неё, выждал, когда те, другие, прошли наверх и быстро вышел из дома. На своём дворе он подбросил топор на старое место – и забылся дома на диване в полубреду…

Аудиокнига Преступление и наказание слушать онлайн

• 001.mp3
• 002.mp3
• 003.mp3
• 004.mp3
• 005.mp3
• 006.mp3
• 007.mp3
• 008.mp3
• 009.mp3
• 010.mp3
• 011.mp3
• 012.mp3
• 013.mp3
• 014.mp3
• 015.mp3
• 016.mp3
• 017.mp3
• 018.mp3
• 019.mp3
• 020.mp3
• 021.mp3
• 022.mp3
• 023.mp3
• 024.mp3
• 025.mp3
• 026.mp3
• 027.mp3
• 028.mp3
• 029.mp3
• 030.mp3
• 031.mp3
• 032.mp3
• 033.mp3
• 034.mp3
• 035.mp3
• 036.mp3
• 037.mp3
• 038.mp3
• 039.mp3
• 040.mp3
• 041.mp3

По вопросам правообладания обращаться на

Администрация не несет ответственности за размещенный на портале материал

Анализ части 4 главы 4 романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»

Успейте воспользоваться скидками до 50% на курсы «Инфоурок»

Анализ части 4 главы 4 романа Ф.М. Достоевского

Урок учителя русского языка

1.Обучение анализу эпизода.

2. Воспитание нравственных ценностей на тексте Достоевского.

«Преступление и наказание»

Обрести Христа – значит обрести собственную душу

Мы продолжаем с вами след в след идти за героем Ф.М. Достоевского. Мы видели, как Раскольников созревал для убийства, видели, как он мучился, видели вместе с ним его сны, видели, как он убил, видели, что было дольше. Мы прошли вместе с героем, вроде бы, долгий путь, а дошли лишь до конца 4 части. На ней мы и остановимся.

Почему именно эта глава? Она очень значима и символична…

Многое мы уже узнали о Раскольникове. Многое поняли в нем.

— Что он представляет из себя? Кто он?

— Как он относится к окружающим? Почему так?

— Что это за теория такая?

И из-за этого он один, отчужден ото всех. В самые трудные дни, которые бывают у всех, невозможно человеку оставаться одному. Мы живем в социуме и воспринимаем себя как человека, которому важно и нужно уважение, сочувствие и понимание. И как бы мы не отстранялись от социума – одобрение, сочувствие и даже жалость нам нужны.

Оказывается и Раскольников такой же, несмотря на желание примкнуть к Высшим, несмотря на гордыню и неприятие «тварей дрожащих».

— А может она, эта «Тварь дрожащая» и способна понять его?

Представьте себе Человека. Что ему до страданий «твари». Но даже если он – Человек! А вокруг – ледяная пустыня…

Не учел Раскольников одного, может самого важного – у каждого Наполеона были люди, которые его просто любили, принимали его таким, какой он есть, прощали его, дарили ему любовь и свою жизнь. Просто так…

И кем бы они были без них.

Не учел, не понял. Да и что мог понять этот совсем еще, 20 с небольшим лет, без всякого жизненного опыта. Он считал, что его не поймут ни мать, ни сестра, ни друг. А тогда идти куда? Куда? «Когда некуда больше идти» …

— Что он представляет из себя?

А теперь и Раскольников оказался у той же черты…

— Куда же он может пойти? Кто его поймет? Кто выслушает?

Первой к кому он должен пойти – это мать, но он не идет. Почему?

— К сестре? Не идет. Почему?

— К другу? Не идет. Почему?

Может и правда идти некуда.

Какое страшное слово – «некуда».

Огромный город, множество людей, а идти некуда и не к кому. А ему только 20. Мысли разрывают голову, чувства разрывают душу и сердце.

И он идет к Соне. С чего вдруг?

Люди обыкновенные не интересны Родиону. Однако трагические обстоятельства заставляют его всмотреться в них. Чем же обернется это для него?

(просмотр эпизода из фильма «Преступление и наказание»

Итак, он идет к Соне.

— Почему же к Соне? Она же просто проститутка, та самая «тварь дрожащая»? Что он ждет от Сони?

(Он ищет союзника, родственную душу, он считает что, и он и Соня – душегубцы. Он губит — чужие, а Соня — свою. Но для него это все равно.

ОН преступил и она преступила. Они преступники. И он зовет ее с собой).

Все это так, Но захочет ли она пойти с ним?

(Так вопрос для него не стоит: идти ей, как и ему, больше некуда, поэтому стоит только позвать).

— Оправдались его расчеты? Почему?

(Наверное нет, потому, что эта встреча пробуждает в нем неожиданные чувства).

(Одно из них – любопытство.Соня по- иному смотрит на жизнь: видит хорошее в людях, жалеет их.).

Что же ожидал Раскольников? И что же он видит?

Он ожидал увидеть человека, сосредоточенного на своих бедах, измученного, опустившегося, сломленного страшными обстоятельствами жизни, обреченного, готового ухватиться за малейшую надежду. Но видит

Нечто иное. И возникает вопрос, который он задает себе.

— Какой вопрос? (с. 160)

И поэтому Соня становить интересна Раскольникову?

— А интересен ли был ему ее отец?

(Нет, он был ясен с самого начала: слабый, безвольный, способный вызвать в худшем случае насмешку.В лучшем случае – жалость).

А Соня другая… Еще раз прочитайте вопрос, вставший перед Раскольниковым. Попробуйте определить качество Сони, которое привлекло его?

— Сила. Сила, позволяющая ей жить. В чем ее источник?

— Чистота духа. Каким чудом объяснить ее?

Странным это кажется Раскольникову. «Юродивая, — твердил он про себя.

Почему юродивая? Какое значение имеет это слово?

Через знакомство с Соней Родион открывает мир людей, живущих по иным законам человеческого братства: не равнодушие, ненависть и жестокость, а открытое душевное общение, чуткость, любовь, жалость и сострадание живут в ней.

«На комоде лежала какая-то книга», — пишет далее Достоевский. Книга. Без названия упоминается только одна книга – Библия, в которую входит четыре Евагелия. Это настольная книга и самого Достоевского. Не зная Евангелия, трудно понять, о чем нам хотел сказать Достоевский в этой главе.

О чем написано в Евангелии? (О земной жизни Иисуса Христа)

Отвлечемся от романа. Посмотрим на картину Крамского «Христос в пустыне».Евангелие рассказывает, что Христос приняв Крещение, уходит в пустыню и в течение 40 дней пребывает в полном уединении, размышляя о своем назначении, о том, как трудно на это решиться.

— Что является композиционным центром картины? (Руки Иисуса до боли сжаты)

Почему? А потому что перед нами драма: превращение частного человека впосланника божьего, страдающего за людей. Боль за людей, желание им помочь – вот главное в Христе. После 40 дней в пустыне, он произносит свою Нагорную проповедь, в которой говорит:

— не гневайся на брата своего, кто скажет про брата – «пустой человек», тот подлежит суду,

— не преступай клятвы своей,

— не противься злу (кто ударит по левой щеке, подставь правую),

— люби ближнего своего как самого себя.

Это слова Христа. По его заповедям и живет Соня.

— А Раскольников? Какие заповеди нарушил он?

Все так. Но в православном христианстве существует и понятие 7 смертных грехов: зависть, скупость, обжорство, гордыня, гнев,уныние, блуд.

— В чем грешен Раскольников?

Гордыня. Смертный грех.

— Почему смертный? Он не отмолим.

А если мы все это применим к Соне?

Правильно. И чувствуя все это в ней интуитивно, он приходит к ней. И по его требованию она читает о «Воскресении Лазаря».

(просмотр эпизода фильма «Преступление и наказание» 6 серия)

— Как вы думаете, почему выбрано именно это место из Евангелия?

— Сколько дней был Лазарь во гробе? (Четыре)

4 дня просо дня ушло и со дня убийства. Раскольников осознает себя мертвым, он Лазарь, который 4 дня был во гробе. (вспомним описание его каморки!) Но словно тусклый свет того свечного огарка, которыйи освещал «в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги», теплился свет веры в душе преступника в возможное для себя воскресение.

— Проследите по ремаркам как читает Соня. Посмотрите на ее эмоции и переживания.

— Почему это?(Она,читая, желает, чтобы он ослепленный и неверующий, уверовал в Бога. И дрожит от радостного ожидания этого.)

— А вы не думали: почему именно Евангелие читает Соня? (Она показывает путь к возрождению, спасению, воссоединению душ).

Достоевский выделил курсивом слова: «Я есмь Воскресение и жизнь».

— Что это значит? (Пробуждается душа).

— С каким впечатлением уходит Раскольников? (Он изменил свое мнение о ней. Она не юродивая. Христианской любовью любит Соня. Раскольников вдруг понял правду Сони, ее жертвенную чистоту).

— Что он говорит уходя от нее?

Очень интересно, что в романе важно не только к кому приходит Раскольников, но и где это происходит. Обратимся к Евангелию.

«И оставив Назарет, пришел и поселился в Копернауме».

— Ничего не напоминает? Как фамилия человека, у которого Соня снимает комнату? (Капернаум).

И это тоже символично. Читаем дальше: «И когда Иисус возлежал в доме многие мытари и грешники пришли и возлежали с ним. Увидевши то, Фарисеи сказали Ученикам Его: Для чего Учитель ваш ест и пьет с матырями и грешниками?» Иисус, услышав это, сказал им: « Не здоровые имеют нужду во враче, но больные».»

Вот и больной душой Раскольников приходит к Соне, чтобы излечиться, действуя даже не по повелению разума, а ведомый своей мятущейся, израненной душой.

Итак, подведем итоги. Сегодня мы анализировали только одну главу великого романа Достоевского. Чем же она так важна?

Именно здесь и сейчас из стройной, казалось бы, теории Раскольникова был вынут первый камушек. Впервые он что-то понял о людях обыкновенных, душой понял, что возможность вокрешения и очищения есть. Слабый свет надежды забрезжил впереди. И он сделал первый шаг к излечению…

(В конце урока можно дать небольшую письменную работу. Ответить на вопрос: «Как вы поняли смысл этой главы романа «Преступление и наказание»?)

Достоевский, «Преступление и наказание»: кратчайшее содержание подробно по главам, 6 частей + ЭПИЛОГ

Родион Раскольников, главное действующее лицо романа, несколько месяцев назад был отчислен из высшего учебного заведения. Вид его, прямо сказать, жалок: от одежды остались одни лохмотья, средств едва хватает на то, чтобы прокормиться. Жилье Раскольникова – это маленькая грязная коморка, условия в которой оставляют желать лучшего. Но денег главному герою не хватает даже на то, чтобы оплатить аренду своего более чем скромного жилья, и он вынужден постоянно прятаться от хозяйки. Помимо всех прочих удручающих факторов, в летние месяцы (как раз на них и приходится действие романа) Раскольникова мучает сильнейшая жара: в его коморке настолько душно, что даже дышится несчастному молодому человеку с трудом.

Разумеется, поставленный жизнью «на колени» молодой человек отнюдь не чувствует себя счастливым. Ему не знакомы прекрасные юношеские порывы души, ведь его единственная забота – где достать денег на завтрашний день? С каждым днем психологическое состояние его становится все хуже, и когда, казалось бы, молодой человек уже оказался на грани отчаяния, к нему приходит внезапное озарение. В голове юноше созрел четкий план: как не только взять у хозяйки денег в залог, но и избавиться от необходимости их отдавать.

Продолжение

Не откладывая, Раскольников начинает немедленную подготовку к реализации своей задумки: он тщательно продумывает каждую деталь, и разумеется, готовится морально, ведь то, что он собирается сделать, далеко от общепринятых нравственных идеалов… Однако куда больше совести он боится, что будет раскрыт, поэтому уделяет внимание всем мелочам: решает заменить свою шляпу (ведь его старая так сильно обтрепалась, что стала весьма приметной на людях) и считает шаги от своего дома до дома хозяйки, чтобы не прогадать со временем. Пока Раскольников наблюдал за процентщицей, он успел подметить и еще одну немаловажную деталь: на этаже хозяйке освободилась квартира, а это значит, что занятой может быть только одна.

Алена Ивановна – процентщица уже весьма преклонного возраста и очень крутого нрава. Она живет в собственной квартире, а ее соседкой является молодая, но совершенно забитая и бессловесная младшая сестра Лиза. Когда Раскольников приходит к хозяйке за заемными деньгами, он видит, что тихая Лиза стала жертвой жесткого характера старухи: она вынуждена и днем и ночью работать на процентщицу, и, фактические, находится у нее в рабстве. Понаблюдав за своей заемщицей и ее соседкой, Раскольников уходит, оставляя в залог единственную ценную вещь, которая у него осталась – серебряные часы.

На пути в свою скромную обитель Раскольников решает зайти в местную таверну, где заводит интересное знакомство с бывшим чиновником – Мармеладовым Семеном Захаровичем. Впрочем, за годы пьянства Мармеладов стал мало похож на государственного служащего, но он завлекает Раскольникова интересным рассказом о собственной семье (в которой, к слову, все так же безнадежно, как и жизни молодого человека). Из повествования пьяницы становится известно, что его жена Катерина Ивановна, вдова офицера, вышла за чиновника только от безнадежности, уже имея на руках трех детей, которых нечем было кормить. Впрочем, ее надежды не сбылись: Мармеладов потерял свое «теплое» место и стал пить. Алкоголизм его продолжается и по сей день, а кормит семью старшая дочь Катерины Ивановны, зарабатывая весьма недвусмысленным способом – на панели. Сам Мармеладов занимается тем, что пьет, клянчит деньги у дочери и жены, и ежедневно с пьяну публично кается, упиваясь собственным самобичеванием.

Такая жизненная позиция кажется близкой Раскольникову, и в Мармеладове он вдруг видит нового товарища. Проникшись несчастной судьбой бывшего чиновника, молодой человек вызывается проводить его до дома, где становится свидетелем семейной сцены. В разгар скандала Родион решает уйти, что немедленно и делает, оставив на подоконнике несколько ценных монет.

На следующее утро Раскольникову служанка Настя приносит письмо от его матери, содержание которого, впрочем, лишь больше удручает положение молодого человека.

Мать пишет Раскольникову о том, как плохо дела обстоят дома: и сама она, и сестра Родиона Дуня также находятся в очень удручающим положении – пытаясь помочь ему деньгами, сами они влезли в чудовищные долги. Для того, чтобы как-то прокормить семью, Дуня пошла в служанки к местной зажиточной семье – Свидригайловым, у которых и взяла в долг сто рублей, чтобы выслать брату. Именно из-за этого долга она не смогла оставить службу, когда господин Свидригайлов стал нагло домогаться юной девушки, а жена хозяина, узнав о похождениях мужа, обвинила в развратном поведении саму Дуню.

Тем не менее, репутация девушки была восстановлена самим Свидригайловым – в качестве доказательства он предоставил жене письмо ему от Дуни, где она отвергает все его недвусмысленные предложения и защищает его жену. Сама же хозяйка – Марфа Петровна, поступает по совести, и объезжает все дома в городе, чтобы поведать округе о ее ошибке. Местный надворный советник – Петр Петрович Лужин, заинтересовавшись личностью Дуни, решает на ней жениться, и та принимает его предложение.

Новость о том, что его сестра готова вступить в брак, сильно расстраивает и злит Раскольникова. Он понимает, что Дуня просто-напросто продается, ведь Лужин обещал выделить денег на то, чтобы брат закончил обучение, и взять его потом работать в свою адвокатскую контору. В этой перспективе Родин не видит ничего радостного – напротив, он решает, что бракосочетание ни в коем случае не должно состояться.

Поступок Дуни видится Раскольникову абсолютно безнравственным, ему кажется, что даже Соня Мармеладова поступала лучше, продаваясь ради того, чтобы прокормить семью. Поэтому известие от матери о том, что они вместе с Дуней собираются приехать к Родиону в Петербург, а также высланные деньги, нисколько его не радуют. Полный тяжелыми думами, Раскольников отправляется прогуляться.

Иллюстрация из книги

Во время блуждания по городу он прикидывает: вот он восстановит учебу, найдет себе приличную работу, и, наконец, заживет… Но сколько на это потребуется времени! Годы, годы! А что же будет с матерью и Дуней? Пропадут ведь! Выходом из положения снова кажется уже посещавшая его ранее мысль о процентщице…

Как следует сконцентрироваться Родион не успевает: его внимание привлекает очень неприятная сцена. Молодой человек наблюдает, как какой-то грузный господин домогается до юной, но совершенно обтрепанной нищей девочки. Раскольников вмешивается и прогонят негодяя, а пьяную девушку отправляет с извозчиком домой, разумеется, оставив за проезд денег городничему. Родион с тоской думает о дальнейшей судьбе девочки, но понимает, что поделать он сам ничего не сможет: какой-то треклятый «процент» все время встает у него на пути!

Дальнейшая прогулка Раскольникова все также полна тяжелых раздумий. Он ловит себя на том, что уже не самом деле принял решение, и это повергает его в ужас. Полный страданий, он выпивает и быстро пьянеет, не видит куда идет, и, в изнеможении падая на траву, засыпает. Проснувшись от кошмарного сна, Родион снова возвращается к своим мыслям: разве он сможет взять в руки топор и ударить им по голове? Разве способен забить человека до смерти, как забил Миколка лошадь из его кошмарного сна? Нет, совершенно точно, он на это не способен! Именно эта мысль приносит Раскольникову облегчение, и на душе его становится легче… но ненадолго.

Окончательное решение молодой человек принимает, когда вдруг неожиданно встречает Лизавету – сестру той самой бабки-процентщицы. Он вспоминает о том, что говорили люди про отношения между сестрами: что Лизавета работает, не покладая рук, а старуха не собирается ей оставить даже никакого наследства… Большое впечатление на Раскольникова произвел несколько месяцев назад подслушанный им разговор в трактире: студент доказывал офицеру, что жизнь этой старухи ничего не стоит, и хорошо бы ее убить, чтобы такое добро досталось хорошим людям, а не жадной процентщице.

Спектакль Русского театра «Преступление и наказание»

На следующий день Родиона охватывает неожиданная суета: он в спешке начинает готовиться к убийству. Кажется, что все происходит в какой-то растерянной лихорадке, состояние юноши близко к бреду: Раскольников пришивает к пальто петлю, чтобы удержать на ней топор, заворачивает фальшивку в форме обещанной серебряной папиросницы, чтобы отвлечь ей старуху, и, наконец, выходит из дому.

Взяв в дворницкой топор, юноша идет к процентщице, стараясь никак не привлекать к себе внимание.

Придя к процентщице, Родион сначала волнуется, что старуха начнет что-то подозревать и не впустит его. Однако его опасения оказались напрасными: поверив, что в бумагу завернута папиросница, женщина пытается развязать тесемку, и тут юноша понимает: или сейчас, или никогда! Он достает топор и сильно бьет процентщицу по голове, старуха оседает на пол, а Раскольников наносит второй удар, после чего понимает, что та уже мертва.

Достав у убитой процентщицы ключи, юноша направляется в ее комнаты, чтобы прибрать к рукам все ценное, что он сможет там найти. Неожиданно заходит Лизавета – сестра процентщицы, и Раскольников в панике убивает и ее. От осознания того, что он сделал, его сначала охватывает ужас, но он берет себя в руки и начинает затирать следы. Собираясь уходить с места преступления, он едва ли не сталкивается с клиентами процентщицы, но успевает спрятаться. Переждав, пока те уйдут, Раскольников уходит, возвращает топор в дворницкую, и, добравшись до своей каморки, в изнеможении засыпает.

Рок-опера «Преступление и наказание»

Сон юноши длится действительно долго – он просыпается только к трем часам дня. Вспомнив о том, что он совершил накануне, Раскольников поддается панике: он судорожно проверяет, не осталось ли на его одежде следов крови и прячет драгоценности, которые украл из дома убитой.

К ужасу Родиона, к нему является Настасья с повесткой из полиции. Преодолевая сой страх, юноша все-таки направляется туда, но оказалось, что правоохранительные органы привлекли его только для того, чтобы написать расписку о выплате долга хозяйке каморки, которую снимает Раскольников. На выходе из участка он вдруг слышит разговор о том, что процентщицу убили, и, переполняемый чувствами, падает без чувств. Впрочем, никаких подозрений это не вызывает – полицейские решают, что юноша просто болен, и мирно отпускают его.

Раскольникова все больше и больше начинают преследовать навязчивые страхи. Ему видится, что вот-вот к нему домой придут с обыском, подозревая в краже старухиных драгоценностей и денег. Из своих опасений он решает спрятать находки как можно лучше, что и делает, выбрав в качестве тайника неприметный камень в пустынном дворе, окруженном высокими и глухими стенами.

Спрятав украденное, Раскольников возвращается домой, где его рассудок окончательно мутнеет. Следующие несколько дней юноша проводит в беспокойном бреду: совершенное преступление сильно отразилось на его психологическом здоровье. Когда Родион приходит в себя, с ним в каморке находятся два человека – служанка Настасья и друг Раскольникова, студент Разумихин. Те обеспокоены плохим самочувствием юноши и Разумихин рассказывает ему о том, что в период беспамятства Родиона приходил полицейский Заметов и интересовался о его имуществе. Настасья передает Раскольникову деньги, которые ему передала мама для оплаты аренды жилья.

Иллюстрация из книги

К Раскольникову приходит еще один гость. Это его товарищ – студент Зосимов, обучающийся медицине. В беседе он рассказывает Родиону о недавно произошедшем убийстве старой процентщицы, а также о том, что второй жертвой нападения стала ее молодая сестра – Лизавета. Зосимов рассказывает, что у полиции по этому делу огромное количество подозреваемых (в том числе и Миколка, служащий красильщиком), но, поскольку никаких улик обнаружено не было, расследование идет очень тяжело.

Следующим гостем, навестившим скромную обитель бывшего студента, становится весьма неприятная ему личность – это Петр Петрович Лужин, тот самый владелец адвокатской конторы, с которым хочет обручиться Дуня, сестра Раскольникова. Хозяин каморки отнюдь не рад этому посещению, и прямо при всех товарищах начинает ссору с Лужиным. В ход идут упреки в том, что мужчина хочет жениться на Дуне для того, чтобы та всю жизнь прожила униженной и признательной Лужину за избавление ее семьи от бедности. Тот, в свою очередь, с мнением Раскольникова не согласен и пытается ему возразить, но бывший студент ничего не хочет слышать.

Родин прогоняет Лужина, после чего уходят и остальные гости. Разумихин, выходя, отмечает, что с Раскольниковым что-то не так, будто какие-то тяжелые думы его одолевают.

Раскольников уже достаточно приходит в себя, чтобы выбираться на прогулки и даже общаться с другими людьми, как ни в чем не бывало. Проводя время в распивочной, он встречает Заметова – того самого полицейского, который приходил к Родиону во время его болезни. Их разговор затрагивает убийство старой процентщицы, и Родион, сам не понимая, что говорит, начинает рассказывать, как бы он себя вел, будучи на месте совершившего преступления. Фактически, Раскольников сам выдает себя полицейскому, но тот ему не верит и принимает за сумасшедшего.

Выйдя из распивочной, Родион поддается тяжелым мыслям о суициде. Вина за убийство настолько сильно тяготит его, что он решает утопиться, но вскоре меняет свое решение. Опять впадая в бред, он направляется к дому, где было совершено преступление, и застает там за работой ремонтную бригаду. Он пытается и с ними завести разговор об убийстве, но результат получается тот же, что и из беседы с Заметовым – ремонтники тоже принимают оборванного юношу за сумасшедшего.

Иллюстрация из книги

По дороге домой Раскольников наблюдает собрание большой толпы народа. Ему становится любопытно, что случилось, и он идет к центру событий, где обнаруживает причину всеобщего беспокойства. Ей оказывается недавний знакомый Раскольникова – Мармеладов, которого сбили на дороге. В тяжелом состоянии бывшего чиновника отправляют домой, Раскольников идет с ним.

Дома у семьи Мармеладовых Родион становится свидетелем смерти бывшего чиновника. умирая, он просит прощения у своей дочери за то, что сделал с ее жизнью и на что вынудил пойти. Глубоко тронутый этой сценой, Раскольников отдает все оставшиеся сбережения семье Мармеладовых на похороны.

Почувствовав себя значительно лучше, Раскольников идет в гости к товарищу Разумихину. Проведя вместе время, оба юноши направляются к дому Родион – товарищ решает его проводить. В окнах каморки Раскольникова они замечают свет, ему несказанно удивляются – ведь бывший студент живет один. Поднявшись в комнату Раскольникова, они обнаруживают там приехавшую к нему семью – мать и сестру Дуню. От переизбытка чувств Родион вновь лишается чувств.

Когда Раскольников снова приходит в чувство, он видит, что обеспокоенные близкие столпились вокруг него. Попросив их не переживать, молодой человек полностью берет себя в руки и начинает беседу с сестрой. Он старается убедить Дуню, что ее желание обручиться с Лужиным – ничто иное, как крайне абсурдная, и, то главное, унизительная затея. Сестра с ним не соглашается и требует от Раскольникова оставить эти речи.

Время близится к ночи, и гостям пора расходиться. Мать Раскольникова пытается настоять на том, чтобы остаться с сыном и приглядеть за ним, но Родион настаивает на том, чтобы отправить родных в гостиницу. Следом за ними уходит и Разумихин, у которого Дуня вызвала сильную симпатию – им очень понравилось, как женственность и мягкость сочетается в ее характере с внутренней силой.

В номере, где остановились Дуня и ее мама, с утра появился неожиданный гость. Разумихин, сильно увлекшийся сестрой Родиона, приходит к ним, и у них начинается разговор о Петре Лужине. Женщины делятся с молодым человек, что Лужин в ближайшее время собирается их навестить, но категорически не хочет, чтобы при встрече присутствовал Родион. В скором времени они сами собираются сходить к Раскольникову, чтобы осведомиться о его самочувствии.

Сам Родион уже чувствует себя значительно лучше. Когда мать и сестра приходят к нему, у них даже получается побеседовать – молодой человек рассказывает им о смерти Мармеладова и о том, как он отдал на его похороны все сбережения. Женщины шокированы историей, и Родин отмечает, что они начали его бояться.

Когда разговор вновь заходит о Лужине, Родион высказывает свое возмущение тем, что будущих жених не уделяет Дуне достаточно внимания. Та, в свою очередь, рассказывает о письме Лужине, и о том, что тот ищет встречи. Раскольников смиренно принимает такой поворот дел – он согласен на все, что угодно, лишь бы его семья была счастлива. Дуня радостно принимает эту позицию брата и настаивает на том, чтобы Родион обязательно присутствовал на встрече с Лужиным.

Раскольникова навещает Соня Мармеладова. Она приносит приглашение на похороны и сильно смущается, увидев близких Родиона. Ее социальное положение находится в самых низах, поэтому она даже помыслить не может о том, чтобы заговорить с ними на равных. Раскольников, игнорируя этот факт, представляет Соню матери и сестре так, как будто она находится с ними на одной социальной ступени. Дуня на прощания раскланивается с Соней, чем очень ее смущает.

Соня спешит домой и замечает, что за ней начал идти какой-то преследователь. Она с ним явно не знакома и не понимает, что он от нее хочет. Впоследствии оказывается, что таинственный преследователь – ее сосед.

Раскольников уже достаточно окреп, чтобы начать заметать следы своего преступления и отводить от себя подозрения. Он вместе со своим товарищем Разумихиным отправляется к следователю, чтоб подать заявление права собственности на те ценные вещи, которые он закладывал убитой процентщице.

Неожиданно Раскольников понимает, что сам оказался подозреваемым. Следователь допрашивает его о том, считает ли Родион себя необыкновенным человеком, достойным большего. Кроме того, страж порядка задает юноше вопрос о том, видел ли он ремонтную бригаду в доме убитой старухи. Пока Родион медлит, за него слово берет Разумихин и объясняет, что Раскольников посещал процентщицы за несколько дней до убийства, а ремонт там начался как раз в тот самый день, когда было совершенно преступление. В неясных чувствах оба молодых человека покидают следователя.

Раскольников в одиночество подходит к своему дому, где арендует жилье. Там его поджидает таинственный незнакомец, который, бросив Родиону обвинение в убийстве, спешно удаляется.

Появление этого человека сильно взволновало Раскольникова – дома того снова начал одолевать приступ бреда. Незнакомец снится ему в кошмарном сне, где манит Родиона к дому убитой процентщицы. Родиону снова видится момент убийства, но в его снах удар по голове топором вызывает у старухи лишь жуткий смех. Убежать от него у Раскольникова не получается – его преследует толпа осуждающих людей. В ужасе молодой человек просыпается.

Кадр из фильма «Преступление и наказание»

К Раскольникову приходит Свидригайлов – тот самый мужчина, в доме которого работала Дуня, из-за него и была опорочена репутация девушки. Родион совсем не рад этому гостю – он ужасно зол на всю ситуацию, которая сложилась с его сестрой. Свидригайлов пытается убедить молодого человека устроить ему встречу с Дуней – несмотря на то, что его жена извинилась перед ней и дала ей денег, сам мужчина тоже хочет лично встретиться, чтобы лично передать девушке большую сумму в искупление того вреда, что он принес ей и ее семье. Раскольников остается непреклонен: он категорически отказывается устраивать встречу Дуни и Свидригайлова, несмотря на соблазн получить в семью хорошие деньги.

К вечеру Раскольников со своим товарищем Разумихиным отправляются в гостиницу, где остановились Дуня с мамой Родиона. На месте они обнаруживают, что не являются единственными гостями – женщин уже навестил Лужин. Он совсем не рад этой компании – ведь он сам настойчиво просил, чтобы его встреча с Дуней состоялась без присутствия Раскольникова.

Когда Родион пришел к матери и сестре, там полным ходом шло обсуждение предстоящей свадьбы. Поскольку молодой человек категорически против этого обручения, он начинает ссору с будущим женихом. Лужин крайне возмущен: ведь мало того, что женщины проигнорировали его просьбу не допускать к беседе Раскольникова, так еще и кто-то в этой семье смеет сомневаться в том, что брак будет удачным!

Он напоминает Дуне о своем состоянии и о том, что только он может помочь ее семье выбраться из нищеты (что подразумевает и самого Родиона). Он упрекает девушку в том, что она не понимает, насколько ей с ним повезло, и Дуню смущает это заявление. Ей безумно сложно разорваться между желанием выйти замуж за хорошего человека и чувствами к брату. Возникает ссора, Лужин все больше распаляется, и Дуня просит его уйти.

После визита к своей семье Раскольников решает навестить Соню Мармеладову, которая недавно принесла ему приглашение на похороны отца. Его удивляет обстановка Сониного жилья: комната выглядит неправильной, неопрятной, и больше похожа на сарай, но на тумбе он замечает библейскую книгу.

Беседа с Соней выходит странной. Сначала Раскольников спрашивает девушку о том, как она будет справляться с содержанием целой семьи, и, услышав ответ Сони, что та никогда своих родных не оставит, вдруг кланяется к ее ногам. Девушка смущена неожиданным жестом, но Родион объясняет, то вложив в него признание ко всем человеческим страданиям. После Раскольников просит Соню прочитать ему отрывок из Нового Завета о воскрешении Лазаря, стараясь найти в библии успокоение для души. Прощание тоже выходит странным: уходя, Родион обещает на следующий день рассказать Соне, кто убийца Лизаветы.

Раскольников отправляется к следователю Порфирию с целью вернуть те свои ценности, которые остались заложенными у убитой процентщицы. Полицейский снова начинает подозревать юношу и задавать ему неудобные вопросы, и нервное напряжение внутри Раскольникова не выдерживает. Он срывается и требует, чтобы следователь немедленно оставил свои подозрения и либо признал, уже, наконец, его виновным, либо признал обратное.

Порфирий несколько смущается и уходит от однозначного ответа, так и оставив Родиона в томительном неведении. Кроме того, он подливает масла в огонь, упоминая о том, что в соседней комнате Раскольникова ожидает нечто неожиданное, но не говорит, что именно.

Напряженный момент прерывает неожиданное появление нового лица: к следователю приводят красильщика Миколку. Он тут же совершает чистосердечное признание в убийстве старой процентщицы, чем совершенно обескураживает всех присутствующих. Подозрения с Раскольникова снимаются сами собой, и он отправляется к себе.

Около своего дома Родион вдруг снова встречает таинственного незнакомца, некоторое время назад бросившего ему обвинение в убийстве. Мужчина извиняется перед Родионом и говорит, что это именно он ждал у следователя в соседней комнате. После беседы, в ходе которой Раскольников понимает, что больше никто не винит его в убийстве, юноша возвращается домой – на душе у него становится спокойнее.

Мюзикл «Преступление и наказание»

Действие переходит к Петру Петровичу Лужину – будущему мужу Дуни. Он думает о том, что единственная причина, почему он еще не обручен с прекрасной девушкой – это ее назойливый брат, явно неспособный оценить всю ту пользу, которую Лужин принесет этой несчастной семье. Мужчина сожалеет о том, что не дал им денег до свадьбы – ведь будь у Раскольникова такое подтверждение серьезности его намерений, о срыве свадьбы нечего было бы даже и думать!

К Лужину приходит неожиданная мысль, как насолить брату будущей невесты. Через своего соседа, хорошего знакомого с Соней Мармеладовой, он приглашает девушку к себе. Когда та приходит, тот приносит свои соболезнования ее утрате и мягко отклоняет приглашение на похороны, извиняясь. Он дает Соне десять рублей, выражая ей так свою поддержку в постигшем ее несчастье, после чего девушка уходит. Сосед Лужина, Лебезятников, понимает, что у Петра Петровича появилась какая-то идея, но он пока не может разобрать, что тот действительно задумал.

В семье Мармеладовых поминки – мать Сони, Катерина Ивановна, собирает у себя гостей, стараясь организовать все как можно лучше. К ее разочарованию, многие приглашенные гости не пришли – они считаю, что мероприятие у столь павшей семьи недостойно их внимания.

Раскольников тоже присутствует на поминках и становится свидетелем очень неприятной сцены. Хозяйка жилья, которое арендует семья Мармеладовых, возмущена тем контингентом, который принял приглашение Катерины Ивановны. Она говорит, что за столом собрался всякий сброд, и она не желает терпеть таких людей в своей квартире, куда более приятна была бы ей компании других знакомых покойного Мармеладова, оставшихся еще со времен его высокого чина. Ситуация все больше накаляется, и в этот момент приходит Лужин.

Спектакль «Преступление и наказание»

Лужин, наконец, раскрывает свой тайный умысел. Он приходит на поминки к Мармеладовым, чтобы обвинить Соню в краже ста рублей, и в качестве доказательств предъявляет слова свидетеля – соседа Лебезятникова. Соня сначала теряется, но быстро берет себя в руки и отрицает обвинение в краже, возвращая Лужину те десять рублей, которые он ей дал во время своих извинений за то, что не придет на похороны.

Мать Сони отчаянно не верит в виновность дочери и решает, что лучший способ доказать ее непричастность к краже – это при всех присутствующих вывернуть Сонины карманы. К всеобщему потрясению, оттуда действительно выпадает купюра с номиналом в сто рублей. Лебезятников понимает, что попал в очень нехорошую ситуацию, и меняет свои показания в защиту Сони – он говорит, то Лужин сам подбросил девушке деньги. Раскольников также встает на сторону Сони и бросает Лужину ответные обвинения. Лужин приходит в ярость, он грозится полицией и громким скандалом, а поскольку он далеко не последний человек в городе, хозяйка квартиры решает немедленно избавиться от таких нежеланных жильцов, как Мармеладовы, и прогонят их вон прямо во время поминок.

После ужасной сцены на поминках у Мармеладовых, Раскольников решает навестить Соню. Помня о своем обещании открыть ей имя убийцы Лизаветы, теперь молодой человек сожалеет о том, что решил ей об этом рассказать. Он раздумывает, как он может признаться Соне в убийстве, чтобы она от него не отказалась, ведь неожиданно для самого себя он понимает, что мнение этой девушки становится для него важнее всего.

Раскольников признается Соне Мармеладовой во всем. Он с ужасом ждет ее реакции, но девушка его искренне жалеет, называя самым нечастным человеком на всем белом свете. Раскольников говорит Соне, что пошел на убийство совсем не из кровожадности, а только для того, чтобы почувствовать в себе смелость и право на нормальную человеческую жизнь. Соня утверждает, что единственная возможность спасти душу Родиона – это признать перед людьми свою вину, и она старается уговорить Раскольникова признаться в убийстве, утверждая, что пойдет с ним даже на каторгу.

Рок-опера Спектакль «Преступление и наказание»

Визитером Сони Мармеладовой становится сосед Лужина – Лебезятников. Он рассказывает ей, что ее мама – Катерина Ивановна, после злополучных поминок окончательно тронулась умом. Она вывела всех своих детей на улицу, заставляет их простить у прохожих денег, танцевать и исполнять песни, сама же она бьет в сковороду и ведет себя абсолютно как сумасшедшая. Вместе они ловят обезумевшую женщину и приносят в комнату к Соне, там Катерина Ивановна умирает.

Раскольников присутствует во время смерти мамы Сони. Туда же приходит и Свидригайлов и отзывает Родиона на разговор, где говорит о том, что хочет позаботиться об осиротевших детях из семьи Мармеладовых, о самой Соне, чтобы ей не пришлось более зарабатывать на панели. Он просит Раскольникова передать Дуне его обещание, отметив, что таким образом он хочет потратить те деньги, которые хотел дать Дуне в искупление своей вины. Родион удивляется и спрашивает Свидригайлова о причинах внезапной щедрости, на что получает ответ: мужчина слышал все разговоры Сони и Раскольникова через стенку. Он все знает.

Раскольников присутствует на похоронах Катерины Ивановны, матери Сони Мармеладовой. Там его встречает товарищ Разумихин, который рассказывает, что мать Родиона тяжело заболела.

К Родиону приходит следователь Порфирий. Он вновь говорит о своих подозрениях – он считает, что именно Раскольников убил старую процентщицу. Тот все отрицает, но следователь остается неумолим – он дает юноше два дня на раздумья, чтобы самому явиться с повинной. Тем не менее, никаких доказательств против юноши у него нет, а сам Раскольников признаваться в преступлении пока не намерен.

Разворот книги «Преступление и наказание»

Напуганный новыми обвинениями, Раскольников решает, что ему нужно во что бы то ни стало переговорить со Свидригайловым, который слышал всю их роковую беседу с Соней. Родион понимает, что сосед девушки теперь имеет над ним полную власть – ведь он знает наверняка, что именно Раскольников совершил убийство.

Он встречается со Свидригайловым в местном трактире. В ходе беседы Свидригайлов рассказывает Родиону про то, какие отношения у него были с женой (ныне покойной) и про то, что он искренне был влюблен в Дуню. Несмотря на то, что его чувства были подлинными, а не просто плотским желанием, сейчас у Свидригайлова уже есть другая невеста.

После того, как Свидригайлов покидает трактир, он отправляется на тайную встречу с Дуней. Он настаивает на том, чтобы девушка сама пришла к нему, и, когда та эта делает, пылко рассказывает ей о преступлении Родиона. Дуня шокирована, а Свидригайлов начинает обещать ей спасти брата в обмен на то, что Дуня будет любить его и хорошо относиться.

Дуня пытается убежать от Свидригайлова – она кидается к двери, но мужчина ее предусмотрительно запер. В отчаянии, девушка хватает револьвер и стреляет несколько раз по Свидригайлову. Ни один выстрел не попадает в цель, и мужчина, невредимый, внимает мольбам Дуни и отдает ей ключ. Девушка, освободившись, бросает оружие и покидает квартиру.

Преступление и наказание (МХТ Чехова)

После инцидента с Дуней Свидригайлов отправляется напиваться по трактирам. Он пьянеет все больше, и, наконец, идет к Соне Мармеладовой. Он отдает девушке все свои сбережения – три тысячи рублей, и говорит ей о том, то она достойна лучшей жизни, а на эти деньги у нее будет возможность все устроить как надо. Соня смущена, она пытается отказаться от столь щедрого пожертвования, но Свидригайлов непреклонен: он слышал, что Соня готова пойти за Раскольниковым куда угодно, и он уважает ее любовь. Сам же Свидригайлов, как он утверждает, собирается уехать в Америку и дальше строить там свою жизнь. Соня с благодарностью принимает деньги.

Сделав все, что хотел, Свидригайлов уходит дальше в город. Он забредает в самый глухой район, где останавливается в неприметной гостинице. Ночью мужчина видит плохой сон – ему снится девушка, которой он некогда разбил сердце, и которая из-за него умерла.

На рассвете мужчина выходит на улицу и пускает себе пулю в голову из того самого револьвера, которым Дуня пыталась его застрелить.

Раскольников понимает, что дальше бегать нет смысла – от себя он все равно не убежит. Он прощается с больной матерью и Дуней. Он говорит, что сожалеет о том, что так и не смог перетупить через себя и последовать собственным же идеям. Напоследок он обещает им справиться со всеми терзаниями, отбыть свое наказание и начать новую жизнь.

Последний визит, который наносит Раскольников перед тем, как идти с повинной – к Соне Мармеладовой. Он приходит к девушке за поддержкой и получает ее, ведь Соня искренне любит Родиона и желает, чтобы он освободился от своих душевных мук.

Девушка надевает на него крестик из кипариса и говорит, чтобы Родион покаялся не только перед следствием, но и перед Господом. Следуя наставлениям возлюбленной, Раскольников отправляется на перекресток, где целует землю и признает себя убийцей. После этого он отправляется в полицию и совершает чистосердечное признание. Тут же он узнает и о том, что Свидригайлов покончил жизнь самоубийством.

Старушка. Преступление и наказание.

Из эпилога становится известно о дальнейшей судьбе Родиона Раскольникова. Его приговорили к восьми годам каторжных работ, и он уезжает вместе с другими арестантами. Через некоторое время за ним следует и Соня Мармеладова – ее родные устроены на деньги Свидригайлова, более ее ничего не держит. Молодые люди женятся прямо на каторге и планируют в течение пяти лет уехать жить в Сибирь. Соня постоянно пишет близким Родиона и рассказывает о том, как они живут.

Еще до начала суда мать Раскольникова тяжело заболела. Ее болезнь не имела физических причин – она была нервной, женщина понемногу начала сходить с ума. Первая мера, которую приняли Дуня и Разумихин – увезти женщину прочь из города, помогла, и это дало ей еще несколько лет жизни. Но тоска по сыну перевешивает, и мать Раскольникова, окончательно помутнев рассудком, умирает.

Несмотря на обручение с возлюбленной, на каторге Раскольникову было очень тяжело начать новую жизнь. Отношения с другими арестантами не складывались: они остерегались и даже презирали его, считая идеи Родиона тщеславными и глупыми, а самого юношу – безбожником. Раскольников падает духом и много размышляет о том, почему даже после покаяния его жизнь все еще кажется ему загубленной. Почему он не может найти в себе силы, чтобы принять жестокость этого мира и жить в нем? Юноша ощущает себя слишком слабым: даже Свидригайлов, пустивший себе пулю в голову, кажется ему куда более смелым и решительным.

Соня, в отличие своего супруга, завоевала среди каторжников любовь и признание. Она искренне была добра с ними, и мужчины зауважали молодую девушку – каждый раз, когда она появлялась в их обществе, перед ней кланялись и снимали шапки. Соня поддерживала с арестантами хорошие отношения, она носила им письма и передачи от близких.

Когда Родион тяжело заболевает, он попадает в госпиталь. На больничной койке юноша проводить очень долгое время – его физическое выздоровление, также как и духовное, проходит очень медленно и тяжело. Соня каждый день навещает возлюбленного, обеспокоенная его подавленным состоянием. Во время одного из ее визитов, Раскольников вдруг неожиданно падает в ноги к девушке и обнимает ее колени. Соня, как и в прежние времена, смущается, но потом понимает природу этого жеста – бесконечную любовь Раскольникова. Ее любовь спасает юношу также, как его любовь спасла ее. Их жизнь напрямую зависит друг от друга, и если не станет одного – не станет источника для жизни другого.

Продолжаем пересказывать классику. Сегодня освежаем в памяти «Преступление и наказание» Достоевского.

В статье мы описали краткое содержание известного романа Федора Михайловича Достоевского «Преступление и Наказание». Теперь вы можете ознакомится с произведением, не читая всю книгу целиком. Если вы не согласны с оценками статьи, поставьте свой рейтинг и аргументируйте его в комментариях. Ваше мнение очень ценно для нас и наших читателей!

• Закон достаточного основания Зако?н доста?точного основа?ния- закон логики, который формулируется следующим образом: всякое положение для того, чтобы считаться вполне достоверным, должно быть доказанным, т. е. должны быть известны достаточные основания, в силу которых оно считается истинным. Допустим, […]
Антипин вВ адвокат Вся представленная информация носит ознакомительный характер и не является публичной офертой, определяемой положениями статьи 437 Гражданского кодекса РФ. Представленная информация может утратить актуальность в связи с вносимыми изменениями. Список адвокатов, оказывающих бесплатную юридическую […] Переключение передач на машине с МКПП. Как правильно переключать скорости на механической коробке передач. Транспортное средство с механической коробкой от автомобиля с «автоматом» отличается тем, что у него имеется 3 педали: это сцепление, тормоз и газ. На автоматической же коробке сцепления нет. В отличие от МКПП, […]
• Сроки уплаты авансовых платежей по земельному налогу в 2018 году Земельный налог - сроки уплаты авансовых платежей 2018 года по нему устанавливаются на местном уровне. О том, кто и когда платит авансы, - в нашем материале. Кто и в какой сумме платит авансы по земельному налогу? Для земельного налога на уровне […]

Преступление и наказание

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Глава первая (I)

Родион, услыхав, сказанное Свидригайловым, был крайне удивлён и испуган. Несколько дней после этого он ходил по кабакам, напивался, ходил в рассеянности, спал непонятно где, в общем, был не в себе. Когда Родион находился дома, к нему заглянул Разумихин, который рассказал Родиону, что Пульхерия Александровна заболела, что они долгое время искали Родиона, но не могли его найти.

Разумихин сказал, что они уже и вправду начали считать, что Раскольников сходит с ума. Он также рассказал Родиону, что давеча утром Дуня получила письмо про Раскольникова, но Разумихин не знает о чём оно. Разумихин перевёл тему на убийство и провозгласил, что убийцей объявлен Миколай, маляр, что сам Порфирий Петрович объяснил Разумихину, почему именно Миколай убил. Тут они стали прощаться, и Родион сказал, чтоб Разумихин берёг его семью и любил Дуню. Когда Разумихин вышел за дверь, Раскольников впервые за несколько дней вздохнул с облегчением. Ему стало легко на душе, он даже обрадовался, что убийцей объявлен Миколай, однако в комнату вошёл Порфирий Петрович, и Раскольникову пришлось принять гостя.

Глава вторая (II)

Раскольников испугался Порфирия, так как тот пришёл объясниться с Родионом насчёт подозрений и объявления убийцы. Порфирий сказал Родиону, что он знает, что это Раскольников убил старуху процентщицу, что пока точных улик на него нет, но Порфирий всё равно докопается до правды. Порфирий предложил Раскольникову пойти сейчас с ним в контору и сдаться с повинной, за что ему могут смягчить наказание. Порфирий говорил, что у Раскольникова ещё вся жизнь впереди, что он получит и выполнит своё наказание, а потом начнёт жизнь с нового листа и по-новому. Раскольникову не очень верилось, что можно жить по-новому и правильно. Порфирий сказал, что, если Раскольников будет всё отрицать, то он придёт через неделю, уже чтобы арестовать Раскольникова и предъявить ему обвинения. Раскольников отрицал свою причастность к убийству, и поэтому Порфирий, высказав всё, что он хотел, встал и ушёл. Раскольников был в смятении, он не знал, что делать.

Глава третья(III)

У Родиона осталось одно незаконченное дело: он должен был встретиться с Свидригайловым и поговорить с ним. Идя к Свидригайлову, Раскольников даже не представлял, о чём они будут говорить. Свидригайлов рассказал Раскольникову, что 10000 рублей, которые он хотел отдать Дуне, он использовал, чтобы благоустроить детей Катерины Ивановны в новых семьях. Он оставил каждому ребёнку 1500 рублей к совершеннолетию. Соне же он дал 3000, чтобы она смогла жить нормально, не нуждаясь ни в чём. Свидригайлов также начал говорить Родиону о женщинах, о его слабости к ним. Свидригайлов всегда любил женщин и женщины его любили. Узнав это, Раскольников пригрозил ему, чтобы он не встречался больше с его сестрой. Однако Свидригайлов сказал, что у него с Дуней назначена через час встреча.

Глава четвёртая (IV)

Свидригайлов, будучи немного пьян, начал откровенничать с Раскольниковым. Он рассказывал, что он искренне любил Марфу Петровну, что у него есть дети, но ими никак не занимается и они ему не нужны. Свидригайлов также поведал Родиону, что он вскоре поженится на одной очень юной особе, которая ему очень нравится. Раскольников был удивлён, что Свидригайлов в своём уже преклонном возрасте поженится на 15-тилетней девушке. Однако Свидригайлову нравилось то, как это маленькое создание смотрит на него и боготворит его. Он рассказал, что он ко всем девушкам применял лесть, чтоб заполучить их и на всех это работало. Дуне он тоже пытался льстить, но она не поддавалась на его хитрости. Может, поэтому он и полюбил её так сильно. Потом Свидригайлов посмотрел на часы и собрался уходить. Раскольников следовал за ним.

Глава пятая (V)

Раскольников проследовал некоторое время за Свидригайловым, но, увидев, что тот садится в карету и хочет ехать на Васильевский остров, Родион отстал от Свидригайлова. Родион пошёл в сторону мостовой и смотрел на Неву, ничего и никого не замечая. Он даже не заметил Дуню, которая прошла возле него, но не стала его тревожить. Свидригайлов, на самом деле, не ухал в карете, а проехав пару метров вышел из неё и пошёл к себе на квартиру. Дуня также направлялась на квартиру к Свидригайлову. Когда они встретились, Свидригайлов рассказал Дуне о тайне брата, о том, как он подслушивал их разговор с Соней у стены. Он говорил, что может отправить Раскольникова за границу вместе с семьёй, если только Дуня этого пожелает. Дуня не верила Свидригайлову и, желая удостовериться, она хотела выйти из квартиры, найти Соню и проверить у неё эту информацию. Когда Дуня пыталась открыть дверь, она была заперта. Дуня поняла, что это Свидригайлов запер дверь и спрятал ключи. В этот момент у Свидригайлова что-то переклинило в голове, и он начал приставать к Дуне. Девушка, испугавшись его, забилась в угол и просила Свидригайлова оставить её в покое. Дуня достала револьвер и выстрелила в Свидригайлова, но не задела его. Свидригайлов смотрел на это бледное от страха лицо и ему нравилось. Он сам просил Дуню выстрелить ещё раз. Он мог уже давно забрать этот револьвер, но он стоял и ждал выстрела. Когда Дуня спустила курок во второй раз, выстрел не получился. В это время Свидригайлов пришёл в себя, достал ключи из кармана, поставил их на стол, встал у окна и приказал Дуне быстрее убегать из этой квартиры. Дуня быстро взяла ключи отперла дверь и убежала. Она оставила револьвер с одной пулей на столе. Свидригайлов остался стоять у окна. Он не мог поверить, что он так поступил с Дуней.

Глава шестая (VI)

Свидригайлов после инцидента с Дуней побывал в баре. Пошёл к Соне и отдал ей ещё 1000 рублей, желая, чтобы это осталось в тайне. Он сказал Соне, что он на днях уезжает в Америку. Потом он посетил свою невесту, оставил ей 15000 рублей и попрощался, сказав, что ему надо отлучиться на некоторое время в Америку по делам. Родители невесты понимали, что это странное поведение для будущего жениха, но не стали ничего говорить Свидригайлову из уважения к нему. От невесты он вышел, когда начинался дождь. Весь промокший он добрался до ближайшей гостиницы и заплатил за одну ночь. Выпив чай, он даже не притронулся к еде и начал засыпать. Внезапно ему показалось, что у него в ногах движется какой-то объект. Это была мышь. Свидригайлов быстро встал с постели и попытался поймать мышь, но она забралась ему под штанину и тут он в поту поднялся с кровати. Это был сон. Он увидел, что скоро начнёт светать, поэтому он встал и уходил, как вдруг он услышал плач маленькой девочки, сидевшей в прихожей в углу. Когда он спросил, почему она здесь плачет, она ответила, что она разбила мамину вазу и что мама её будет бить, поэтому она сбежала из дома в эту гостиницу. Свидригайлов, проявляя сострадание, поднял её и понёс к себе на кровать. Когда он её уложил, она заснула моментально, но, когда Свидригайлов перед уходом проверил спит ли она хорошо, она посмотрела на него таким хитрым, пошлым взглядом, что Свидригайлов аж удивился, откуда в таком молодом создании столько испорченности и пошлости. Когда эта пятилетняя девочка начала протягивать к нему руки, Свидригайлов проснулся. Это вновь был ужасный сон. Когда он проснулся, во дворе было светло, он оделся и вышел из гостиницы. Нау лицах ещё было совсем безлюдно. Свидригайлов нашёл одного немца, который стоял возле ворот богатого дома, остановился возле него и, сказав, что он уезжает в Америку, достал револьвер, поднёс к своей голове и выстрелил.

Глава седьмая (VII)

Когда Раскольников, стоя на мосту, опомнился, он вспомнил, что мать болеет. Он направился к ней. Пульхерия Александровна очень обрадовалась приходу сына. Она поняла, что он хочет покоя, поэтому ничего у него не спрашивала. Она сказала сыну, что видит, что все ходят какие-то угрюмые и озабоченные и ничего ей не говорят, и что она предчувствует что-то нехорошее. Раскольников посидел с матерью. Они оба плакали, после чего он поцеловал её и сказал, что ему надо идти. Мать, не задавая вопросов, провела сына и сказала, что она всегда рада его приходу. Раскольников направился домой, где его ждала Дуня. Она сказала, что знает о тайне Раскольникова и она уговорила его сознаться в преступлении. Он поначалу не хотел, но потом понял, что у него есть ещё близкие люди, ради которых есть смысл жить, и чтобы жить с ними нормально, он должен принять наказание за своё преступление. Родион попрощался с Дуней и пошёл к Соне, сказать, что он пойдёт сдаваться с повинной.

Глава восьмая (VIII)

Раскольников пришел к Соне домой, сам не зная, зачем он это делает. Он сказал ей, что он готов принять наказание и что он сейчас идет сдаваться с повинной. Соня обещала ему, что пойдет с ним куда угодно и будет всегда с ним рядом. Она попросила его носить крест, который она ему надела на шею. Она даже заставила Раскольникова покреститься. Он вышел от Сони и решил пойти не к Порфирию Петровичу, а к Илье Петровичу. Когда он шел по дороге, он опустился на колени, поцеловал землю, но он не стал кричать на все четыре стороны, что он убийца, так как было очень много народу. Совершил он этот обряд, потому что его посоветовала Соня. Поднявшись в контору к Илье Петровичу, Раскольников сначала не мог его найти, но потом Илья Петрович сам вышел к нему. Он рассказал Раскольникову о суициде Свидригайлова и был очень многословен и общителен. Раскольников не слушал его. Когда Илья Петрович спросил, зачем же пришел Раскольников. Раскольников сказал, что пришёл просто повидаться и, узнав, что Илья Петрович в здравии, то он может идти. Когда Родион вышел из конторы, он увидел за углом Соню, которая стояла выглядывал из-за угла и смотрела на него, тогда он собрался с силами, поднялся обратно в контору и сделал признание, что он убийца.

Глава первая (I)

Раскольников признался, как он убил старуху-процентщицу. Он рассказал, как, когда и где он спрятал золотые вещи, которые украл у неё, почему он убил Лизавету. Почему у него после убийства было такое поведение. Суд решил, что Раскольников совершил преступление в состоянии аффекта. Решение суда было такого, что Раскольникова надо отправить на каторжные работы. Пульхерию Александровну свезли из Петербурга, чтобы она не знала о суде сына. Дуня поженилась с Разумихиным, и они не рассказывали Пульхерии Александровне о сыне, но она часто бредила о нём, ходила грустно и вскоре умерла. Соня отправилась с Родионом в Сибирь. Она навещала его, когда только могла. Она писала Дуне о состояние Раскольникова при каторжных работах. Дуня очень обрадовалась, что Соня поехала вместе с Раскольниковым. Раскольников любил, что она приходила, но он не хотел, чтобы она тратила свою жизнь на него.